Своё место

Как они попали в медицинский институт, никто так и не понял. Какие они врачи? Разве врач может быть таким? Их надо было выгнать с самого начала, с первых дней первого курса. Так думали все. И преподаватели и сокурсники.

Один был дамским угодником. Волочился за девушками, и как говориться "не пропускал ни одной юбки". Всегда вокруг него были девочки, женщины и даже очень немолодые женщины. Он уделял внимание всем. Он крутился возле каждой. Даже если девушка была не очень симпатичной. Всегда уверял что некрасивых женщин нет. Есть нераскрытые и непонятые. Говорили, что чуть ли не каждый день у него была новая девушка. Но он никогда и никому не говорил и не рассказывал об этом. Поэтому может быть всё это была выдумка завистников.

Другой был непоседа. Нет, даже хуже. Он никогда не раздумывал. Он принимал решения на уровне инстинкта. Пока другие думали, как это сделать - он уже делал. Пример был. Однажды в стройотряде ребятам поручили расчистить канаву от земли. Работа несложная, но очень нудная и её было много. Пацаны заохали, заахали, сели перекурить это дело и подсчитывали сколько дней понадобиться на расчистку. Он взял лопату и стал разгребать землю. Сначала на него смотрели с недоумением. Потом стали подсмеиваться и подшучивать. Он посмеивался и отшучивался, но продолжал работать лопатой. Постепенно все замолчали и смотрели как он кидает землю. Потом командир отряда взял лопату и присоединился к нему. Потом другой, потом ещё один. Через пять минут весь отряд махал лопатами. А потом пришел азарт. Кто быстрее? Кто больше? К обеду канава была расчищена. Завхоз чесал затылок. Я думал дня три провозитесь. Какую ж работу вам теперь поручить? 
 
Третий был самым трудным. Он вообще не двигался. Он садился на своё место и ничто не могло его сдвинуть с него. На экзамене он так долго молчал перед преподавателем, что преподаватель начинал выходить из себя. Казалось у него каменные мысли и он передвигает их с места на место, что бы найти нужную. Но когда находил отвечал всегда правильно. Ни с кем не общался, ни с кем не дружил. Кроме этих двух вышеназванных.

Они подружились в один день, когда всех троих вызвали к ректору. Декан так и охарактеризовал каждого. Один ветренный "до нельзя", только девчонки в голове, другой вообще не думает, не успеешь поставить задачу он уже бежит её решать, а третий наоборот пока раздумывает неделя пройдет. Тугодум. Вопрос стоял об отчислении по профнепригодности. Ректор был в возрасте, он долго думал глядя на всех троих и спросил, а как у них с успеваемостью? Молодой декан заглянул в бумаги. Нормально. Хвостов нет, всё сдали и зачеты и экзамены. Хорошо сдали или с натяжкой? Хорошо сдали, а кое что и на отлично. Ну вот когда успеваемость упадет тогда и отчислим.

Все трое закончили институт. Первый стал гинекологом, второй хирургом, а третий... Третий стал патологоанатомом.

Прошли годы.

О первом заговорили очень быстро, как о лучшем гинекологе в городе. Хвалили его умение разговаривать с женщинами, успокоить, внушить уверенность, поддержать, ну  и провести блестяще операцию. Самые сложные случаи, самые капризные женщины, самые грозные осложнения - он умел помочь в любой ситуации, а главное помочь самой женщине, поверить в себя и поверить в выздоровление. Потому что такая красивая женщина должна любить и быть любимой. Всегда.

О втором заговорили чуть позже. Его нестандартные решения в лечении больных, неожиданные приёмы, решительность, и самое главное не боязнь взять ответственность на себя спасали жизни больным. Пока другие думали и примеривались - он делал. И спасал жизни. Не всегда всё удавалось. Были и неудачи. Но это было не неумение. Это было уже за гранью жизни. Это уже была смерть. Но всё чаще случалось так, что он успевал выдернуть из когтистых лап смерти человека. Он оставлял его жить. Пусть покалеченного, но живого.

О третьем мало кто слышал. Но его боялись. Сначала врачи. Если человек умирал и диагноз патологоанатома не совпадал с клиническим - это был полный разгром для врача. Договориться с ним было невозможно. Некоторые поплатились за свою халатность или легкомыслие. Но очень многие стали задумываться о том как они лечат. А правильно ли? А всё ли сделано что бы спасти жизнь больного? И самым лучшим вердиктом были его слова - всё было сделано правильно, но это это судьба. А потом он ушел в судебную медицину. И теперь его стали бояться преступники. Он никогда не упускал деталей и доводил любое обследование до конца. Его дотошная вдумчивая въедливость давали иногда зацепку следователю казалось на пустом месте, там где уже ничего нельзя было сделать. Его заключения помогали раскрывать преступления, о которых говорили "Глухарь".

Они иногда встречались. Сами. Без жен. Без детей. Без внуков. Садились за стол и вспоминали. Вспоминали учебу, свою молодость и становились совсем молодыми. Нет, просто юношами.

И ещё они вспоминали одного старого ректора, который понял их и дал им путевку в профессию. А у тут у каждого своё место. И если ты не нашел его, то работа тебе не в радость, она тяготит тебя. А вот если ты на своём месте - то это счастье. Но сначала нужно найти и поверить в себя.