Гномы. Война пепла. Глава 20. Небесное спасение

Гномланд. Цвергия. Предместье Альтстадта. Йохан и Ганс. 2310г
Стоял приятный тёплый полдень. Воздух дрожал от зноя, смешивая запах нагретого асфальта, бензина и свежескошенной травы с придорожной лужайки. Слышался ленивый шёпот листвы, перебранка воробьёв в кронах и монотонное журчание топлива в протёртых шлангах компании «Альтштадт-Ойл». У колонки, похожий на суслика юный обслуживающий, вскинулся на цыпочках, протирая потные ладони о засаленный комбинезон. Его круглые глаза, увеличинные толстыми линзами очков, жадно впитывали назревающее зрелище. Заправщик нервно облизнул губы, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Он знал — лучше не замечать лишнего. Но любопытство оказалось сильнее страха.
Йохан шёл к полицейской машине, нарочито медленно и слегка покачиваясь, изображая пьяную походку. Его пальцы незаметно сжимали в кармане рукоять ножа, а глаза прищуривались от яркого солнца, не упуская ни одной детали. Старший гвардеец, грузный мужчина с потухшей трубкой в зубах, неспешно вылез из кузова и направился к магазинчику, даже не взглянув в сторону Йохана. Но полицейский за рулём заметил приближающуюся фигуру. Его пальцы судорожно сжали руль, когда он резко завёл двигатель. Машина дёрнулась с места, завыла сирена, и проблесковые маячки залили асфальт тревожным синим светом.
— Ты чего, спятил, что ли?! — рявкнул второй полицейский, выскакивая из магазина с кульком, полным ещё тёплых брецелей.
— Садись быстрее! — прошипел водитель, уже вжимая педаль газа, и его голос сорвался на визгливый шёпот.
Кулёк дёрнулся из рук ошеломлённого полицейского, рассыпая по асфальту хрустящие крендельки.
Йохан и старший гвардеец бросились к машине, но было уже поздно. Второй полицейский, ловким движением швырнув кульок с брецелями через открытое окно на заднее сиденье, буквально нырнул в салон. Водитель тут же рванул с места, дверь захлопнулась сама собой от резкого ускорения.
Гвардеец успел схватиться за ручку двери, но машина дернулась вперед, вырвав ее из его потных пальцев. Йохан, сделав последний отчаянный рывок, лишь коснулся пальцами теплого еще металла бампера, когда полицейский автомобиль, взвыв двигателем, рванул вперед, оставив их стоять в клубах пыли и мелких камешков, щелкающих по сапогам.
— Проклятье! — выругался Йохан, сплёвывая пыль, набившуюся в рот.
— Все быстро в грузовик! — рявкнул старший гвардеец.
В этот момент из магазинчика неспешно вышел Ганс, задумчиво жуя брецель и разглядывая упаковку.
— Ты где шляешься?! Скорее в машину! — заорал на него Йохан, в ярости топая ногой.
Ганс удивлённо поднял брови:
— А как вэ бенвин? — пробормотал он, торопливо дожевывая и роняя крошки.
Йохан лишь отчаянно махнул рукой, молча приказывая поторопиться, и в следующее мгновение уже вскарабкался в кабину грузовика. Водитель, хмуро наблюдавший за этой суетой, печально покачал головой:
— Бензина-то нам ненадолго хватит... Может, хоть немного заправимся?
Но старший гвардеец уже колотил по крыше кабины, как по барабану:
— Давай, шевелись! Уйдут же, чёрт побери!
Ганс едва успел вскочить на подножку, когда грузовик уже набирал скорость. Металл под ногами дрожал от работы перегруженного двигателя, а ветер свистел в ушах. Все понимали – эти старые машины созданы для перевозки урожая, а не для погонь. С каждой минутой полицейский автомобиль будет уходить всё дальше, но пока ещё теплилась слабая надежда.
Когда грузовик вырвался на трассу, ландшафт за окном преобразился. Редкие кривые сосны у обочины мелькали, как расставленные часовые, а за ними во все стороны до самого горизонта раскинулись бескрайние пшеничные поля Цвергии – житницы Гномланда.
Золотисто-янтарные волны колосьев переливались под солнцем, перемежаясь изумрудными квадратами молодых посевов и рыжими полосами уже убранных участков. Здесь земля дышала плодородием – тёмная, жирная, щедрая. Ветер гнал по полям серебристые шквалы, и казалось, будто само пространство пульсирует в такт этому древнему ритму.
Изредка мелькали островки цивилизации: одинокие фермы с красными черепичными крышами, стога сена, сложенные в аккуратные пирамиды, да редкие ветряные мельницы, лениво вращающие крыльями. Где-то вдалеке синела тонкая лента реки, обрамлённая вербами.
Промчав мимо съезда – то ли к скрытой в холмах ферме, то ли на параллельную грунтовку – грузовик снова нырнул в бесконечный океан колосьев. На горизонте уже маячили первые предгорья, но до них ещё было далеко. А пока только пшеница, пшеница и снова пшеница, простирающаяся до самых краёв земли. В кабине стояла напряжённая тишина, прерываемая лишь рёвом мотора. Все понимали: если не догнать их до гор, шансов уже не будет.
Где-то впереди, на гребне очередного холма, мелькнул силуэт, похожий на полицейскую машину – всего на мгновение, прежде чем исчезнуть за поворотом.
— Держись! – крикнул водитель, вжимая педаль газа в пол.
Двигатель взревел в ответ, металл затрясся, и грузовик рванул вперёд, подпрыгивая на кочках. Йохан вцепился в ручку на панели, чувствуя, как колени подпрыгивают от каждой ямы. Но когда они въехали на вершину холма, перед ними открылся вид, от которого кровь стыла в жилах. Внизу, растянувшись поперёк дороги, стояли с десяток полицейских броневиков – стальные громадины с пулемётными турелями. Вокруг сновали вооружённые до зубов стражи порядка в тяжёлых бронежилетах, уже разворачивающие орудия. Солнечные блики играли на стволах, а красные проблесковые маячки заливали местность тревожным алым светом.
— Засада... – прошептал Ганс, выпуская из рук недоеденный брецель.
Водитель резко ударил по тормозам, и грузовик с визгом остановился. Все, кто находился в кузове, с грохотом впечатались в кабину, а Ганс с размаху ударился лбом о панель приборов, оставив на пыльном пластике жирный след от недоеденного брецеля.
— Ты чего, черт тебя дери, остановился?! — рявкнул старший гвардеец, перевесившись через борт и заглядывая в окно водителя.
— Там облава, — сквозь зубы процедил водитель, сжимая руль до побеления костяшек. — Нам не пробиться.
Ганс, потирая лоб, вдруг оживился:
— Я видел съезд... километр назад, не больше. Может, развернёмся и рванём по нему?
— А куда он ведёт-то? — скептически буркнул водитель, нервно поглядывая в зеркало заднего вида.
— А пёс его знает! — перебил старший гвардеец. — Главное — подальше от этих бронированных ублюдков. Поехали!
Водитель, стиснув зубы, осторожно дал задний ход. Грузовик, скрипя тормозами, съехал с гребня холма, скрывшись из виду. Затем — резкий поворот руля, визг покрышек, и они уже неслись обратно по трассе. Из-за холма донеслись пронзительные сирены и рёв моторов — броневики бросились в погоню. Водитель вдавил педаль газа в пол, и грузовик, зарычав, покатился под уклон, набирая скорость. Съезд оказался узкой грунтовкой, уходящей в поля. Вдалеке виднелась одинокая ферма с покосившимся сараем.
— Остановимся, заправимся и двинем дальше! — прокричал старший гвардеец, перекрывая гул двигателя.
— А куда «дальше»-то? — пробурчал себе под нос Йохан, мрачно наблюдая, как в зеркале уже появляются первые проблески синих маячков. — Там, небось, тупик…
Но выбора уже не было. Грузовик, подпрыгивая на ухабах, нёсся к ферме — последнему островку перед неминуемой бурей.


****
Гномланд. Дворфия. Южный форт. Агата. 2310г
Перстень Агаты пылал на её пальце, как аварийный маяк. Панель управления архонтов мерцала неровным светом, но щит упорно не активировался.
— Почему он не работает?! — в отчаянии ударила она кулаком по холодному металлу, оставляя на полированной поверхности кровавый след.
Архонт резко схватил её за запястье:
— Энергии недостаточно. Нужен внешний источник.
Над ними с оглушительным грохотом обрушилась часть потолка, подняв облако пыли. Где-то совсем рядом раздался пронзительный крик Лиры:
— Они прорывают оборону!
Агата и Свиат, с трудом пробираясь сквозь хаос обрушенных камней и искорёженных металлических балок, выбрались на простор внутреннего двора форта. Земля под ногами продолжала содрогаться от артиллерийских ударов, каждый новый взрыв поднимал в воздух фонтаны земли и осколков.
Двор представлял собой жуткое зрелище. Всюду зияли свежие воронки, словно оспины на лице земли. Между ними лежали тела - синие гвардейские мундиры перемешались с серыми шинелями ополченцев. Медбратья, их лица залиты потом и кровью, безуспешно пытались эвакуировать раненых, но поток новых пострадавших не иссякал. Воздух был наполнен хрипами умирающих, стонами искалеченных и отчаянными криками санитаров.
Агата сделала шаг и почувствовала, как сапог увязает в липкой, тёплой луже. Она неосознанно посмотрела вниз - земля была покрыта кровавой жижей, в которой отражалось свинцовое небо. Волна ужаса накатила на неё, сжимая горло ледяными пальцами.
Тогда она подняла голову. И в этот момент… Солнце померкло. Гигантский дирижабль медленно проплыл над полем боя, затмевая небо. Его бронированный корпус, отполированный до зеркального блеска, слепил глаза, делая невозможным разглядеть опознавательные знаки. Размеры корабля повергали в ужас. Основной баллон закрыл собой полнеба, словно живая туча. Гондола размером с многоэтажный квартал, сравнимая разве что с океанским лайнером. Лопасти винтов, каждая длиной с паровоз, разрезали воздух с рёвом стального урагана. Броня корпуса переливалась в свете заката, создавая иллюзию движущегося металлического города. Казалось, сама война обрела форму и теперь плывёт над ними, готовясь обрушить всю свою мощь.
Его истинное предназначение оставалось загадкой. Возможно, в его чреве таилась смерть - сотни тонн зажигательных смесей, способных превратить форт в пылающий ад. А может быть, он нёс спасение - но кому? Им или их врагам? Агата почувствовала, как по спине пробежали ледяные мурашки. Это было не просто оружие, не просто машина войны. Это было воплощение абсолютной мощи, безразличной к их маленьким жизням и страданиям. Символ силы, перед которой все они были всего лишь муравьями.
— Это... королевские? — прошептал Гарт, сжимая окровавленную руку, его глаза сузились, пытаясь разглядеть опознавательные знаки на огромном корабле.
— Нет! — раздался резкий голос полковницы, выбежавшей во двор с пистолетом в руке. Её мундир был покрыт пылью и копотью, но поза оставалась прямой, как штык.
Глухой гудящий звук привлёк их внимание — с дирижабля начали опускаться массивные люльки на стальных канатах. В первой, покачиваясь на ветру, стоял необычный офицер. Его голубая форма, расшитая замысловатыми серебряными узорами, сверкала даже в этом кровавом полумраке. Цилиндрическая фуражка и аккуратные усики придавали ему комичный вид, но длинные прозрачные крылья за спиной, трепещущие как у стрекозы, сразу выдавали его природу.
— Принцесса Агата? — его голос был удивительно мягким, словно шуршание шёлковых простыней. — Мы здесь, чтобы вас эвакуировать. Прошу, поднимайтесь на борт!
— Ловушка! — зарычал Бренн, с грохотом взводя затвор архонтского ружья. Его массивные пальцы сжали оружие так, что костяшки побелели.
Офицер лишь печально покачал головой, его крылья на мгновение замерли:
— Если бы мы хотели вашей смерти, просто сбросили бы напалм. — Он изящным жестом указал на восток, где королевские войска уже разворачивали зенитные орудия. — У вас три минуты на решение. После этого мы будем вынуждены уйти.
— Это феи! — крикнула Ортрум, резко разворачиваясь к своим солдатам. — Они наши союзники! Несите сюда всех раненых! Каждого! — Её голос дрогнул, но лишь на мгновение. — И даже убитых. Мы не оставим здесь никого.
Ополченцы бросились к люлькам, прикрывая отход непрерывной стрельбой. Каждый второй солдат тащил на плечах раненого товарища, а некоторые, стиснув зубы, несли безжизненные тела павших - никто не собирался оставлять своих на этом проклятом дворе. Люльки работали как часы - одна за другой поднимались вверх, переполненные людьми, и тут же спускались обратно за новой партией. Металлические канаты скрипели под нагрузкой, но выдерживали.
Агата с друзьями, Архонт, Ортрум и Ансвард оставались внизу до последнего, организуя эвакуацию. Они помогали раненым забраться в люльки, прикрывали отход огнём, подбирали упавших. Гарт, истекая кровью, продолжал отстреливаться одной рукой. Лира метко укладывала врагов за врагами. Даже молчаливый Бренн, забыв про свою обычную сдержанность, орал команды и подхватывал падающих. Когда двор окончательно опустел, только тогда они сами запрыгнули в последние люльки. Эти странные конструкции из лёгкого, почти невесомого, но невероятно прочного материала мягко приняли их на борт.
И начался подъём. Земля медленно уходила из-под ног, а вместе с ней оставались трупы королевских гвардейцев, воронки и этот проклятый форт, ставший могилой для стольких. Ветер свистел в ушах, люлька покачивалась, но они уже были вне досягаемости. Только сейчас Агата позволила себе выдохнуть. Они сделали это. Выжили. Но цена...
Она наблюдала, как королевские войска врываются во двор форта, и завороженно смотрела на дирижабль, закрывший солнце. Некоторые солдаты пытались стрелять, но пули рикошетили от люльки, не оставляя и следа. Вдали к форту приближались броневики с командующим составом. В одном из них сидела Лисбет, настороженно вглядываясь в небо, словно ожидая чего-то.
Сердце Агаты сжалось от горечи и печали. Она чувствовала, что проиграла. Перед глазами мелькали лица погибших бойцов — их жизни были отданы впустую. А ещё няня Марта… Брошенная, оставленная на произвол судьбы, пока Агата пыталась спасти себя.
Лира, стоявшая рядом, заметила её потерянный взгляд. Она крепко прижала Агату к себе и прошептала:
— Это не поражение. Это отступление. Они застали нас врасплох. Но мы соберёмся с силами и дадим им жёсткий ответ!
Агата молча кивнула, не отрывая взгляда от копошащихся внизу королевских гвардейцев.
— Быть может, всё не так плохо, — тихо сказала она. — Если мы ещё живы, если не сдались, значит, битва за справедливость ещё не окончена.


****
Лисбет резко распахнула дверь броневика, и холодный ветер ударил ей в лицо. Она замерла на мгновение, наблюдая, как исполинский дирижабль медленно растворяется в облаках. Это было чудовищное и величественное зрелище одновременно - словно целый город оторвался от земли и повис в небесах вверх ногами. Главная башня гондолы, устремленная вниз десятками ярусов, напоминала копье, готовое пронзить землю. Закатное солнце, отражаясь в полированных панелях, превращало летающую крепость в огненный метеор, взлетающий вверх.
Но не размеры дирижабля тревожили Лисбет. Ее тонкие брови сдвинулись в жесткую линию, когда она осознала странность происходящего. Почему эта летающая цитадель не превратила форт наполненный её гвардейцами в груду раскаленных руин? Почему просто забрала своих солдат и улетела, будто стыдливый вор?
"Они что, всерьез думают, что это останется без последствий?" - прошипела она. В ее глазах загорелся знакомый холодный огонь - тот самый, что заставлял трепетать даже бывалых гремлинских ветеранов.
"Безумные феи! - мысленно крикнула она вслед исчезающему дирижаблю. - Вы только что подписали себе смертный приговор!"
Развернувшись на каблуках, Лисбет бросилась обратно к броневику. "Ко дворцу! Немедленно!" - в ее голове звучала лишь одна мысль.
Она уже видела, как отец, услышав ее доклад, в ярости разобьет кулаком карту на столе. Война с феями была неизбежна, и теперь она начнется на их условиях. Пусть эти крылатые щеголи пожалеют о своем милосердии - она сделает так, чтобы их последние мысли были полны горького раскаяния.
— Ваше высочество, это были феи! — надрывался рядом семенящий Штольц, тыча пальцем в небо. — Открытое нарушение нейтралитета!
— Я не слепая, — сквозь зубы процедила Лисбет, — Но где, скажи на милость, чёртовы пираты, когда они так нужны?
— Пираты на подходе, ваше высочество! — Штольц вытянулся по струнке, но его дрожащий подбородок выдавал страх.
— Ты мне это твердишь уже три часа, идиот! — Лисбет швырнула перчатки ему в лицо и развернулась к броневику. — В Канцбург. Здесь нам больше нечего делать.
Броневик тронулся, подбрасывая на ухабах. Лисбет сидела, скрежеща зубами, когда внезапно над ними раздался нарастающий рёв. Она резко откинула шторку — небо почернело от рваных силуэтов пиратских бипланов.
— Стой!
Машина резко затормозила. Вдалеке, над ещё дымящимися руинами форта, разворачивалось невероятное зрелище: рой убогих "навозных мух" пиратской авиации бросался на исполинскую "гусеницу" фейского дирижабля. Лисбет злорадно обнажила клыки...
Но в следующий момент из сотен амбразур гондолы хлынул свинцовый ливень. Бипланы вспыхивали один за другим, как бумажные фонарики, оставляя в небе чёрные дымные шлейфы.
— Идиоты! — Лисбет в ярости ударила кулаком по сиденью. — Трогай! Что ты уставился, как баран? Нас переиграли эти... эти стрекозокрылые вырожденцы!
Броневик рванул с места, поднимая клубы пыли. Лисбет, стиснув зубы до боли, смотрела вперёд — сейчас в Канцбурге начнётся настоящая война. И она сделает всё, чтобы феи пожалели о сегодняшнем дне.