БС. Глава 1. Часть 3. Схемы

Той ночью, мне снился Нижний мир.

Вообще-то говоря, для его жителей он так и остался обычным и единственным миром, который они знали, "Нижним" называли его только здесь. Некоторых это возмущало: они видели в этом условном разделении личное оскорбление, как и в том факте, что кого-то позвали на борт "Исполина", а над кем-то поставили ярлык посредственности. Но таких было, на удивление, немного: Основатели вложили колоссальную сумму денег в рекламу и построение репутации. Они подкупали религиозные группы, чтобы те проповедовали о нас лишь хорошее; они проводили интервью на радио, где рассказывали как мы двигаем научный прогресс; они давали надежду каждому попасть сюда, в качестве творца или персонала, количество рабочих мест для которых впечатляло. Нас мало кто всерьез ненавидел. Куда больше мы вызывали трепет и восхищение, блуждая по небу в поисках музы для своих творений.

Во сне, я видел наше семейное поместье. Большой, богато украшенный дом, вокруг которого были высажены кусты жёлтых пионов и ландышей. Повсюду раскидывались высокие клёны, в чьей листве беспечно плясало солнце, заливающее собою всё владение, а с озера на востоке периодически доносились гоготания уток.

Когда родители уезжали по своим делам, я выбирался из комнаты по карнизу во двор, и тайно бегал рыбачить. Отец не поощрял это "плебейское" занятие, а мать вечно боялась того, что я упаду в воду и меня утянет на дно огромный сом. В прочем, "тайным" это действо было только для них - а вот прислуга прознала быстро, и однажды, по возвращении домой, я получил длинную лекцию от старшей служанки о том, как опасно лазить со второго этажа. Но это и все, что ее волновало. Мы условились, что я буду выходить "по-человечески" через черный ход, и приносить свой улов на кухню. Эта женщина застала на своей родине тяжелые, и очень голодные времена, а потому отпускать рыбу обратно после поимки ей казалось чем-то глупым и расточительным. Так же, как и держать пацаненка в четырех стенах, не позволяя ему играть на улице. Родителям же говорили, что рыбу иногда заносит в дом наш садовник - такое вот у мужичка хобби.

Мне нравилось смотреть на водную гладь. Особенно в пасмурную погоду, когда серое зеркальное отражение разбивалось на тысячи осколков от дождевых капель. Я мог сидеть так часами, думая о чем-то своем, придумывая собственные миры и истории. В них я часто представлял себя первооткрывателем, что прокладывал новые "шелковые пути" в неизведанные раннее земли, где росли экзотические фрукты, на камнях сидели яркие ящерицы, а глубоко в джунглях бегали папуасы. Вполне вероятно, что именно из-за этих фантазий я и пошел потом на флот.

Ящериц, кстати, мне тоже запрещали ловить. Но однажды, я тихонько принес одну маме, и она даже осторожно ее погладила, выглядя при этом очень счастливой. Мы вместе выпустили ее обратно в сад, после чего она попросила больше никогда их не трогать.

"- А ты представляешь, если бы какой-то огромный великан пришел к нашему дому, и украл меня своей ручищей? Посадил бы меня в банку и затем показывал бы другим великанам? Думаешь, ее семья о ней не переживала, пока ее не было?" - сказала она тогда. Мне это показалось весьма умилительным, и я даже не стал спорить. У меня было полно книг, и о ящерицах я знал явно побольше нее, - но говорить ей о том, что у ящериц нет семей, я не стал. Как и ловить их. Не хотелось мне каждый раз за этим занятием представлять расстроенное личико мамы, которая даже неодушевленные предметы любила наделять глубокими сердечными переживаниями. Думаю, именно ее мистическая чувствительность и доброта делали нас с отцом чуточку лучше.

Те счастливые времена мне искренне грели душу. Оттого еще больше жаль, что все закончилось так дурно. Теперь уже не было ни того дома, ни сада, ни моих родителей. Мама погибла, упав с лошади во время прогулки: та испугалась какого-то звука, резко встала на дыбы и ринулась прочь. Несколько дней мама пролежала в постели с переломанными ребрами. Ее дыхание было слабым и хриплым, она не могла есть и у нее постоянно был жар. Все это время мы с отцом почти от нее не отходили. И хотя ей было невероятно тяжело разговаривать, она все равно спросила, в порядке ли лошадь. Тогда отец впервые ей соврал, сказав, что с кобылой все хорошо, хотя на самом деле он почти сразу же ее пристрелил в порыве ярости, разрядив в ее гнедую тушу всю обойму револьвера.

После смерти матери, отец стал не только строгим, но и очень холодным. Не сказать, что он источал зло, но ему явно было необходимо чувство тотального контроля, которое с каждым годом душило меня все больше. И когда он понял, что я этому слишком сопротивляюсь, он просто переключился на моего старшего брата, а на мне поставил крест. Брат был старше меня на десять лет и учился за границей, так что мы не были близки. Он быстро среагировал на перемены в семье, и вскоре объявился в поместье, как уже единственный наследник, во всем угождая отцу, словно бездушная марионетка. И я ушел без особых сентиментальностей. Для меня они умерли вместе с матерью.

Единственным важным для меня человеком из нашей семьи осталась моя сестра. Всего на год старше меня и так похожая на мать, она спасала мою душу не единожды. И хотя виделись мы с ней редко, но всегда поддерживали связь звонками и письмами. Отец на нее никогда не наседал, и даже позволил ей выйти замуж не по расчету (чего я от него, признаться, не ожидал). А потому я был приятно удивлен когда узнал, что моя сестренка решила связать свою жизнь с тем, кого искренне любит.

Образ моего дома все еще стоял перед глазами. Взглянув в окно, я увидел там сидящего за кипой книг маленького себя, выглядящего довольно безрадостным: скучный день явно тянулся очень долго, как вдруг в деревянную раму прилетел маленький камешек. В клумбе на улице стоял мальчик моего возраста. У него были светлые волосы, и очень веселые зеленые глаза.

"Я тебе говорю: картины с собаками и покером - очень забавные!" - Сказал он, после чего я проснулся в лёгком недоумении. Неужели Найт теперь меня и во снах будет преследовать? "Вот ведь хам!" - подумал я, и засмеялся. Должно быть, если бы мы и правда были знакомы с детства, то моя жизнь сложилась бы совершенно иначе, и не обязательно в лучшую сторону. Однако, теперь эта мысль вызывала у меня неподдельное любопытство.

Пока я приходил в себя, по моему телу приятно разливалось тепло от мысли, что все произошедшее вчера было всё-таки по-настоящему, и я все еще лечу на борту "Исполина" по небу. И буду лететь так еще очень долго. Какая несказанная радость!

Не спеша принимая горячую ванну с ароматическими добавками, которые обнаружились в банном шкафчике, я размышлял над своими планами. Мы договорились встретиться с ребятами к завтраку, а ближе к вечеру я собирался засесть за печатную машинку и начать наконец свою первую книгу, написанную в небесах. Мне хотелось создать что-то совершенно новое, не похожее на мои предыдущие работы. Возможно, я бы даже постарался ввести любовную линию?... В прочем, об одной мысли об этом, я машинально скуксил мину. Всё же не введу.

Я высушил непослушные, кудрявые волосы, которые успели заметно отрасти, из-за чего несколько особенно докучающих локонов постоянно щекотали мне уши, и надел недавно купленный костюм. Я уже давно не носил настолько качественных вещей, а потому по коже приятно побежали мурашки, когда шелковая ткань проскользила по моему телу, обвивая его с аристократической заботой. Вот уж точно не думал, что я по этому скучал: в детстве я ненавидел, когда меня по несколько раз переодевали для какого-то званого ужина. Что ж..."имея - не храним...".

Я всегда предпочитал темные оттенки синего и коричневого в одежде, а вместо пиджака носил удлиненный плащ. Обычные пиджаки, какими дорогими они не были бы, казались мне совершенно несуразными и напоминали офисных клерков, адвокатов и биржевых брокеров. Особенно ярко у меня они ассоциировались с теми напыщенными редакторами, которых мне доводилось встречать. Почему-то они еще любят к своим костюмам выбирать абсолютно неподходящие по цвету галстуки на липучке.

В обозначенный час зазвонил телефон: это был Найт, проверял готовность.

– Хэй, Лу, выспался?

– Вполне. И тебе доброе утро.

– Слишком уж общая фраза, как по мне. Я, если что, готов выходить. А ты?

– Уже стою одетый.

– Ахах, с твоим серьезным тоном это звучит как угроза. Вообще, нам нужно еще подождать, Джуди проспала. Сказала, что через двадцать минут будет готова. Так что ждем час.

– Не сильно ли ты с запасом ей дал?

– Лу, тут на "Исполине" просто потрясающий напор в душе. Если ты понимаешь, о чем я. Так что ждем час. Мне к тебе зайти?

– Ээм... - Нет, я совершенно не понял, о чем он. - Я пока распакую несколько сумок, как раз оставлял это на потом.

– Ага, как скажешь. До встречи.

– А это не слишком общая фраза?

– Ужасно общая, Лу. Могу вместо нее зачитать стих, хочешь?

Я невольно улыбнулся.

– Он похабный?

– Разумеется.

– Тогда потом всем зачитаешь. Кладу трубку.

В ответ послышался лишь короткий смешок.

На самом деле, я прибыл на "Исполин" практически налегке, а потому мне совершенно не требовался целый час, чтобы разобрать несколько скромных чемоданчиков с книгами. Не знаю, почему я вообще на это сослался. Наверное, я еще не был готов звать кого-либо к себе в гости, - тем более такого нарушителя спокойствия, как Найт. Так что большую часть времени я провел в размышлениях, медленно перебирая макулатуру. Были среди нее и очень памятные книги, и несколько альбомов с фото и моими зарисовками для будущих обложек. Я был не силен в дизайне, но представлять, как бы выглядели обложки моих книг - мне очень даже нравилось. Открыв альбом с первой страницы, я просмотрел свои наброски начиная с тех, что делал еще ребенком, и невольно улыбнулся, когда наткнулся на размашистое и кривое исполнение ковбоя на водяной лошади, рядом с которой была надпись: «На Диком Западе мало воды. Видел комикс, где ковбой-нежить ездил на горящей лошади. Круто, но бессмысленно! Водяная лошадь принесла бы больше пользы местам, где ничего не растет!». Помню, маме очень нравилась эта идея – еще бы, с ее талантом к садоводству. Она даже оставила на этой картинке свой автограф. Тогда я еще не знал, что автографы должны ставить сами писатели, а не наоборот. Проведя пальцами по ее красивому, выверенному подчерку, на душе вспомнилось ощущение ее поддержки, и это придало мне сил. Да, она бы похвалила абсолютно что угодно, что я сделал бы своими руками, но сейчас это уже не имело значения. В конце концов, в памяти остается лишь ее безмерное чувство любви, - а вовсе не критика.

Я вышел за пять минут до назначенного и тут же встретил в коридоре Найта, который опираясь на стену плечом читал миниатюрный сборник рассказов Аллана По и Лавкрафта. Он был одет на типичный рокерский манер с викторианскими оттенками: белая рубашка с рюшами и оборками, черные облегающие брюки с высокой талией, украшенные ветвистой вышивкой, и кожаные берцы с каблуком. Думаю, он мог бы идеально сыграть Лестата, - персонажа-вампира из историй Энн Райс. В прочем, с чего я взял, что он его еще не играл?

Завидев меня, Найт отложил книгу на журнальный столик.

– Может в комнату занесешь? Все равно вышли чуть раньше.

– Вряд ли ее украдут. Да и не жалко мне. Я все равно ее уже несколько раз перечитывал.

– Любишь ужасы?

– Скорее просто нравится, как эти авторы пишут. Жанр мне не принципиален.

Он оглядел меня с ног до головы

– Ты в этом синем плаще похож на капитана корабля, ты знаешь? Только раскладной подзорной трубы не хватает. Знаю теперь, что тебе подарить, хехе ~

– И это мне говорит человек, который одевается как на кладбищенскую сходку. Ты играл когда-нибудь в готических мюзиклах?

– И не раз.

– Оно и видно.

– У меня и реквизит остался. Всякие сушеные головешки, бутафорская кровь, перевёрнутые распятия. Я ими обычно коммивояжеров пугаю.

Представив лицо надоедливого продавца, который убегает из дома Найта сверкая пятками, я не сумел сдержать смех.

Выйдя на перекресток жилых комплексов, мы встретили Джуди и Рика, и вместе направились завтракать в главный зал. Уже второй раз я замечал, что Джуди, похоже, очень любит носить комбинезоны (как оказалось, у нее их целая коллекция) поверх кофточек с цветочными узорами, а свои рыжие волосы она чаще всего заплетала в массивную косу. Весь ее стиль был практичным и воздушным, и на ее аккуратной девичьей фигуре смотрелся невинно мило. Что было полнейшим антонимом бандитского диско Рика, с его психоделическими рисунками, цветными очками и расшитыми у стопы штанами.

– Вы тоже нашли у себя в ванной масла и пену? - Воодушевленно поинтересовалась Джуди. - Мне так понравился с запахом чайной розы, не могу перестать теперь нюхать свои волосы.

– А я использовал "апельсин и табак", тоже весьма недурно. - Отозвался Рик

– На бренной аллее есть парфюмерный магазин с тем же названием, что были на флаконах. Если хочешь, можем потом туда все вместе зайти. По-моему принимать ванну с ними и правда куда приятнее, чем без. Я вот использовал с ландышами.

От моего предложения у Джуди тут же прибавилось энтузиазма.

– Да, пошли конечно! Ребят, вы с нами?

– Разумеется. Давно хотел себе обновить духи. Мои закончились буквально вчера. - Сказав это, Найт изобразил наигранно грустную гримасу

– А какими ты обычно пользуешься?

– Яблочными. Напоминают мне летние деньки, когда я забирался в чужие сады и воровал там вкусности.

– Хаха, здорово. А у нас рядом с домом целый лес, там чего только нет. И даже в комнатах на подоконниках стоят горшки с ягодами, почти весь год плодоносят. Эх, я бы сейчас целую гору ягод умяла. - От этих слов она аж сглотнула подступающую слюну, что заметно рассмешило Рика.

– Сомневаюсь, что в такую малышку много влезет. - Сказал он и еле сдержался, чтобы не погладить ее по голове, остановив руку на пол пути.

– Ха! Ты бы удивился. Меня так-то и перепить почти нереально - мы с сестрами какой только алкоголь не делали из этих ягод.

– Опа! А вот это уже звучит как вызов. Я тоже когда-то увлекался, сидр делал и медовуху домашние. Их тоже пробовали?

– Угу, а еще мы делали настойки из крыжовника и мяты...

В итоге Джуди и Рик так увлеклись разговором о домашнем алкоголе, что ушли вдвоем чуть вперед. Меня же эта тема больше напрягала, чем радовала.

– Эй Лу, ты в порядке? - Мягко поинтересовался Найт

– Вполне. Просто не особо разбираюсь в алкоголе.

Это ложь. Я даже слишком хорошо в нем разбираюсь. Так хорошо, что уже год в завязке.

– Дурной опыт? - Прям как в душу резанул

– Что? А, нет, не то чтобы... - Самая ненавистная тема. Нужно было побыстрее ее сменить.

– Кстати, а что ты там говорил про напор? Ну, когда Джуди опоздала?

– А? - Услышав свое имя, Джуди рефлекторно отозвалась, повернув голову назад к нам. - Вы что-то мне говорили?

– Да, мы тут... - Хотел было я сказать, но Найт ударил меня локтем и перебил

– Ага, мы обсуждали подачу воды на "Исполин". Удобно же, что она прямо из атмосферы и облаков поступает, да? Интересно, а не приведет ли это где-нибудь к засухе?

– О! Да, и правда...я не обращала внимания, а она сильно отличается от обычной по вкусу? Рик, как думаешь, если сделать одну бутылочку настойки на обычной воде, а другую на "облачной"?...

Она снова повернулась к Рику и они продолжили обсуждение, а я бросил на Найта крайне недовольный взгляд.

– Твою ж, Лу, ну ты и ляпнул!

– "Ляпнул"? Ты о чем вообще, я ни черта не понимаю! Мы же просто напор обсуждали!

Найт глядел на меня с широко раскрытыми от удивления глазами и все больше проявляющейся улыбкой, что грозила вот-вот взорваться смехом, а потому он сжал челюсти, чтобы сдержаться.

– О мой бог, Лу...Это...Это просто нечто, серьёзно...

Все больше чувствуя себя дураком, я еле сдерживал накатывающую злобу, и он это видел.

– Ладно, ладно, не горячись, я объясню все, тогда ты меня поймешь.

Он слегка замедлил шаг, чтобы увеличить расстояние между нами и Джуди с Риком, которые все ещё были поглощены беседой, и понизил тон голоса.

– Я так понимаю ты не в курсе, как женщины могут использовать лейку для душа?

– Чего? - Моя бровь скептически поплыла вверх

– Обрати внимание как придешь в комнату, что она легко откручивается.

– Я все еще не вижу связи.

– Ох...ты был когда-нибудь в массажной бане? Там еще используют напор воды, чтобы расслабить мышцы?

– Пробовал однажды, и что?

– Ну...Девушки могут с помощью душа делать себе массаж более интимного характера. - Он показательно направил взгляд вниз - Там. Они направляют струю воды туда, Лу. Понял теперь?

Черт да, я понял. Но не смог выдавить и слова, так что просто кивнул, залившись краской. Даже не знаю теперь, какой именно момент с половым ликбезом был самым смущающим в моей жизни: этот, или же лекция про пестики и тычинки, которую мне однажды провела сестра, что в романтических отношениях преуспела явно больше и раньше меня.

– О, пришли! Какое заведение выберем? - Звонкий голосок Джуди застал меня врасплох. - Ой, Луис, с тобой все хорошо? Ты красный, как помидор, у тебя нету температуры?

– Нет, нету, я в порядке, просто...

– Просто я зачитал ему очень похабный стих, как и обещал, а вы всё прослушали. - Найт невзначай похлопал меня по плечу, улыбаясь как лис.

Мне же хотелось провалиться под землю.

– Вчера по пути к комнатам, мы проходили какое-то красивое азиатское заведение. Может, туда? Если там играют в маджонг, я бы не отказался. - Сказав это, Рик задумчиво прокрутил между пальцев свою зажигалку. Всех его идея устроила.

Заняв места и заказав завтрак, мы продолжили общаться. Не помню уже, когда я в последний раз так много разговаривал, а потому мои голосовые связки начали заметно уставать с непривычки.

– На бренной аллее столько разных ресторанов. Разве их не сложно обслуживать? - Задавая этот вопрос, я вспоминал книгу одного известного шеф-повара, который в деталях описывал все нюансы работы на кухне.

– Не думаю. Кухня-то всего одна. - С уверенностью ответил Найт.

– Быть не может.

– Может. Она просто огромная, с несколькими секциями. На схеме "Исполина" это можно увидеть. Все рестораны расположены плюс-минус в одном месте, да и большую часть блюд доставляют по специальным кухонным лифтам или вакуумным трубам. Ну и официанты туда-сюда бегают, разумеется.

– Найт, а откуда ты столько всего знаешь об этом? На схеме не может быть указано все досконально, с такими нюансами.

– Кстати да. - Добавила Джуди с наигранной подозрительностью.

Найт театрально развел руками и пожал плечами с невинной гримасой:

– Да просто вы схемы читать не умеете. Не говоря уже о том, что я донельзя любопытен, а работники "Исполина" весьма общительные и не скупы на детали. Им же вовсе не запрещено такое рассказывать. Как и нам не запрещено спрашивать. Попробуйте как-нибудь.

Его объяснение звучало логично, но что-то подсказывало мне, что он недоговаривает, и это начинало сильно подогревать мой интерес. Переведя взгляд на Рика, я увидел в его лице ту же догадку, но относился он к ней явно куда спокойнее. Это был взгляд бывшего мошенника, что лишь мимолетно усмехнулся "коллеге", мол, "молодец, не теряешь форму, хитрец". Было между ними это слабо уловимое криминальное общее, однако именно оно и заставляло их держать в присутствии друг друга спину ровно: доверять таким коллегам нельзя. И если вглядеться в их поведение глубже, то вполне могло показаться, словно два главаря стаи делят территории по своей волчьей привычке, а поверх каждого из них свисает овечья личина.

Мне хотелось упомянуть о том ключе, который Найт использовал для служебных помещений, но я решил промолчать. В конце концов, я не могу точно знать, как отреагировали бы на подобную деталь Джуди и Рик, а проблем с этим совсем не хотелось. Так что я сдержал свой язвительный комментарий на этот счет.

Рик, стряхивая пепел с сигареты в пепельницу, деловито произнес:

– Схемы схемами, но со временем, мы в любом случае все тут осмотрим. Так что это вовсе не важно, правильно же я говорю?

Мы все кивнули в согласии. Через некоторое время нам привезли наш заказ на красиво украшенном подъездном столике с подносами. Пока один официант выкладывал блюда, я обратил внимание на нескольких парней в углу у входа в ресторан, которые выглядели подозрительно, словно дилеры в темном переулке, поджидающие своих подельников. Они стояли в тени, скрестив на груди руки и о чем-то перешептываясь. Тогда я не придал этому значения: мало ли на «Исполине» странных людей, ведь как минимум с тремя из них я сейчас завтракаю. Но забегая вперед, могу лишь сказать, что моя беспечность мне еще аукнется, как и всему «Исполину».

–Лу, ты в порядке? – Вдруг поинтересовался Найт, когда увидел мой смурной взгляд в сторону тех типов.

–А? Да, просто...до сих пор не в своей тарелке, если честно. Все кажется нереальным. А еще я иногда задумываюсь о том, как тут должно все работать и просто теряюсь в догадках.

–Многие теряются. – Шутливо подметила Джуди. – И с технической точки зрения, и с социальной. На самом деле, я рада, что у нас так быстро образовалась компания, будто бы сама собой. Тут столько людей, и все творцы...вроде и здорово, а вроде и какой-то синдром самозванца постоянно испытываю. Многие тут выглядят растеряно.

–С политической и экономической точки зрения тоже не очень понятно. – Дополнил Рик. – Адаптироваться к новым людям я-то привык, но тоже не могу не задаваться вопросами о том, насколько этот, ммм, «проект» надежен. И не попросят ли нас сойти обратно на землю уже завтра за какое-то нарушение или растрату. А ведь их может быть немало.

Найт, несмотря на серьезность поднятой темы, выглядел абсолютно расслабленно, будто был снова осведомлен больше нас:

–Я бы на вашем месте не переживал об этом. Имена Основателей были известны и до запуска проекта, не так ли? Их портфолио весьма впечатляет, должен заметить. Бьюсь об заклад, что даже если «Исполин» вынудят приземлиться власти, наши бравые покровители быстро все уладят. Ну или как минимум, выдадут щедрые компенсации.

–Компенсации...будто бы это и правда может сравниться с этим... – Сказал я, и перевел взгляд на украшенный потолок ресторана, в самом верху которого был стеклянный купол с витражными вставками на тему азиатской символики, проходя сквозь которые солнечные лучи окрашивались я яркие, теплые оттенки и заставляли узоры с драконами и аистами на бумажных фонариках плясать.

–Разумеется не может, Лу. Да и не верю я, что до этого дойдет. Если б ты был самым крупным и влиятельным человеком на Континенте, который возвел нечто столь огромное и сложное, ты бы позволил кому-то вмешаться? Честно, мне кажется, что Адам скорее предпочтет уничтожить Нижний Мир, нежели спустится к нему по чьей-то указке.

–Адам? – Заметил Рик. – Не «Адам Клауд», а просто «Адам»?

–А мне нужно всех называть с фамилией? Чтобы что? – Будто бы искренне удивился Найт. Он и правда был весьма неформален во всем. Мне сразу вспомнилось, как он назвал другую Основательницу просто «Евушкой». И мне стало любопытно.

–Ты, случайно, не третий Основатель? – Задал я наконец вопрос, что уже какое-то время витал в воздухе.

–«Третий»? То есть Санни? – Переспросил Найт и звонко рассмеялся. – Умоляю, Лу, мы с ним совершенно не похожи. Ты видел его хоть раз? У него же розовые волосы, как нас вообще можно спутать? Не говоря уже о том, что он по сравнению со мной просто коротышка. – Справедливо заметил Найт, чей рост был явно около 190 сантиметров.

–А, точно! Я видела его мельком при посадке. И правда розовые, как яркая лилия! – Джуди выглядела весьма вдохновленной: уверен, она с радостью нарисовала бы этому человеку портрет.

–Я не обратил внимания. – Честно признался я.

–Не мудрено. Столько народу и эмоций. Ты там основательно замечтался, хехе. – Выдал Найт нелепый каламбур, от которого я машинально закатил глаза.

За соседним столиком другая компания начала во всю горланить песни, кто во что горазд. Однако этот шум нас совсем не смущал. Как и условились, после завтрака мы сыграли несколько партий в маджонг. Оказалось, Рик в этом крайне хорош. После его очередной победы, Джуди с легкой гримасой детской обиды произнесла:

–Нц! Ты точно жил в Азии! Либо как минимум в каком-нибудь Чайнатауне, иначе я не знаю, как можно так беспощадно играть в это!

Рик добродушно рассмеялся и примирительно поднял ладони:

–Пойман с поличным, миледи! Было дело, жил там какое-то время.

–Ты был бандитом, да? – Спросила Джуди напрямую, чем еще больше улыбнула этого здоровяка.

–Возможно. У меня и татуировки есть. С драконами. Правда, на темной коже они смотрятся не столь впечатляюще – совершенно другие контрасты.

–О, покажешь?? – Выпалила Джуди, после чего резко опомнилась. – Ой, то есть...ну, не сейчас разумеется, не здесь, и если не хочешь, то не надо, вот...

Она тут же раскраснелась, увидев взгляд Рика с его игривым умилением и дерзкой ухмылкой. Найт не стал сдерживаться и засмеялся в голос.

–На-ту-рщи-цааа, хехехе.

–Ну тебя, я ничего такого не имела ввиду, интересно просто и все!

–Да-да-да, мы всё так и поняли. Кстати, тебя интересуют татуировки вне зависимости от их местоположения? У меня просто тоже есть одна, прямо на...

–Найт! – Прервал его я, отвесив легкий удар в плечо. – А ну прекращай, бесстыдное ты создание! Боже, ни манер, ни совести!

–Не понял?! То есть ей можно вот так в лоб просить ей показать оголенное тело, а мне в ответ предлагать нельзя?? Это произвол! Сексизм!

Глядя на наши разборки, Джуди звонко засмеялась, будто бы наполнив всю комнату светом, отчего остальные так же не смогли сдержать улыбок.

После ресторана, мы направились в парфюмерный магазин. Нам потребовалось некоторое время, чтобы найти его. Я был уверен в том, что Найт прекрасно знал дорогу, но после наших опросов он явно решил либо делать несведущий вид, либо ему просто доставляло удовольствие наблюдать за нашими потугами найти верный маршрут. В прочем, одно другому не мешает. Зайдя внутрь лавки, мы удивились тому, что внутри она оказалась гораздо больше, чем казалась снаружи. Букет ароматов тут же вскружил голову. Повсюду стояли красиво украшенные темные склянки, на которых были от руки написанные названия, а так же пахучие свечи, уходовая косметика, пены и бомбочки для ванны. Мне сразу вспомнился туалетный столик моей матери, которая длительное время увлекалась самостоятельным изготовлением духов, что порой доводило отца до мигрени от всех этих запахов. Но он не жаловался и всячески поддерживал ее увлечение. Знала бы она, как он изменился, когда ее не стало...

Мы провели в парфюмерном немало времени, пока выбирали товары. Джуди захотелось перепробовать чуть ли не каждый флакон и она постоянно совещалась с нами, какой из запахов лучше, таская их один за другим. За некоторыми она даже была готова залезть по стремянке на самый верх стеллажей, но мы это быстро пресекли: Найт и Рик, будучи очень высокими, доставали ей скляночки сами. Не то что бы я сильно отставал – Найт, например, был выше меня лишь сантиметров на восемь, но его внушительные каблуки на берцах прибавляли ему в росте сверх меры. Ну а Рик... Что ж, даже Найт на своих каблуках был заметно ниже него. Рост этого великана явно переваливал за 2,2 метра, не говоря о том, насколько он был широк в плечах. Джуди рядом с ним казалась лишь крошечной феей.

Вся эта суета в «дружеской атмосфере» была такой непривычной, – и оттого одновременно волшебной и тревожной. Часть меня сопротивлялась любому сближению с людьми, словно забившийся в угол зверь. И это было не только из-за отсутствия друзей в целом на протяжении жизни - а в самой причине их отсутствия. Однажды, отец «нанял» мне друзей. Это было в старших классах. Эти люди следовали за мной повсюду и притворялись заинтересованными, поддакивали мне, смеялись над моими шутками. А затем об всем докладывали отцу. Мать об этом не знала, и она искренне радовалась тому, когда я рассказывал ей о проведенном дне в своей компании «товарищей», что вовсе небыли мне таковыми, а я и не догадывался. Я посвящал их в свои секреты, в свои мечты. И когда я показал им свои первые писательские работы, они их расхвалили, как и мать с сестрой. А затем я случайно узнал, что они над ними потешались. Не со злобой, конечно – работы эти, хоть и были неказисты, но вовсе неплохи. Скорее, их смешило то, что моими единственными критиками были родные и купленные моим отцом люди. После этого, я пресекал любые попытки людей войти в круг моих близких, держа в голове тот случай. С отцом мы это никогда не обсуждали напрямую, но я был уверен: он знал, что своим поступком сильно меня ранил. Хотел ли он этого? Вряд ли. Скорее, не знал, как сделать лучше. Этому упрямому человеку было невдомек, что иногда «сделать лучше» – значит, ничего не делать. Что ж, теперь-то он точно не смог бы этого повторить – если только не заплатил моим новым знакомым посмертно.

Когда с покупками было окончено, мы решили занести их к себе в комнаты, после чего разойтись по своим тематическим залам. На «Исполине», практически для каждого вида творчества были сделаны отдельные аудитории. В каждой из них было просторно и имелось все необходимое, а так же располагалась скромная кафедра для лекций. Они все находились на одном этаже, а посередине между ними был «Амфитеатр» – большая круглая площадка для обсуждений и дебатов, где вместо лавочек было несколько уровней широких ступеней. Там часто ставили миниатюры, спорили на острые темы, просто проводили весело время за кружкой глинтвейна.

В прочем, тут я забегаю вперед: конкретно на тот момент, я все еще старательно избегал большого скопления людей, а потому и посетить «Амфитеатр» я совершенно не спешил. Вместо этого, я уселся за свой рабочий стол, на котором меня давно ждала печатная машинка и вставил в ее механизм листы, готовый написать на них первые слова. Я боялся, что приступив к делу, я начну снова ощущать тревожную пустоту перед видом чистого полотна – но, к моему удивлению, случилось ровно обратное: вместо отсутствия идей и вдохновения, моя голова готова была взорваться от обилия всевозможных завязок сюжета. Их было так много, что я не мог выбрать! Что уж и говорить о строении истории, конфликте, морали, развитии героев – варианты вспыхивали один за другим, и я не мог определиться. Последний раз я чувствовал себя так еще в детстве, когда впервые принялся писать, вдохновившись записями лекций Оскара Уальда и книгами про Тома Сойера. Со смесью легкого раздражения от неопределенности и эйфории, я достал из сумки старый блокнот в кожаном переплете и начал увлеченно делать заметки, коих не прибавлялось в нем уже давно. Так увлекся, что просидел так несколько часов, расписывая разные сценарии: чувство потока меня захватило.

Спустя еще немного времени, когда наваждение почти утихло, в мою дверь постучали. Разумеется, это был Найт: почему-то я и секунды в этом не сомневался.

–Эй, Лу, занят?

Я встал из-за стола и открыл ему дверь. Учитывая самоуверенный нрав Найта, я ожидал, что он тут же ворвется в мою комнату, - но вместо этого, он послушно стоял и ждал приглашения, с почти щенячьими глазками. Что даже умиляло.

–Тебя не видать было в Амфитеатре, и я решил, что ты как типичный писака закрылся в своей норе. Не прогадал. Как успехи?

–Лучше, чем я ожидал. Прилив музы, так сказать.

–А, вот как. Что ж, я рад.

Его лицо и правда выражало искреннюю радость, и не понимал, почему. Ведь мы были знакомы столь мало, но сейчас его восторженный взгляд был точно таким же, как у моей сестры - единственного человека, кто поддерживал мое творчество и с упоением читал каждую новую главу, что я писал. От мыслей о ней, я словно слегка оттаял. Может, в мире и правда есть такие люди, помимо нее? Не испорченные злобой на мир, готовые разделить с ближним его счастье, без осуждения и зависти? Я очень хотел верить, что именно они взошли со мной на борт. Что я смогу стать одним из них.

Очевидно, Найту хотелось зайти, а я все мешкал.

–Ладно, не буду тогда прерывать твой полет творчества. Увидимся, Лу. – Произнес он разочарованно, но понимающе, а его фирменная улыбка стала немного грустной. Подобное смирение было совсем на него не похоже, отчего мне стало даже как-то совестно.

–В целом, я уже закончил с заметками. Вряд ли сегодня доведу хоть одну до ума, нужно многое продумать. – Начал я с намеком, отчего Найт тут же просиял.

–Нужен свежий взгляд?

–Ну, я...

До меня резко дошло, что я никогда в жизни не обсуждал свои творческие идеи с кем-либо. Даже с сестрой это удавалось крайне редко, особенно в последние года, после ее замужества. От ощущения, что я импульсивно предложил малознакомому человеку нечто столь личное, меня бросило в дрожь.

–Чего, Лу?.. – Увидел он мое замешательство. - Можем обсудить и что-нибудь другое, если угодно. У меня в запасе целый ворох тем для разговоров, будь уверен.

–Не сомневаюсь. – С легким облегчением выдохнул я. В коридоре периодически мелькали люди. – Заходи уже, нечего на пороге стоять.

–Ну-ну, я вообще-то ждал официального приглашения, как и любой воспитанный кровопийца. Ты ведь не рассыпал в комнате крупу с солью?

–Нет. Только пару связок чеснока сушиться повесил и серебряный крестик закинул в стакан с водой.

–Садист! – Произнес он с задорным смехом и шагнул внутрь.

Куда бы ни шел, он везде чувствовал и вел себя естественно, – так что и в моей комнате Найт всегда фривольно хозяйничал, даже при первом ее посещении.

–Чай, или кофе? – Спросил он у меня, потянувшись к чайнику, который был в комнате у каждого постояльца вместе со всеми принадлежностями, несколькими разновидностями заварки и маленьким холодильником для сливок.

–Давай чай. Правда, я не смотрел еще, какой там есть.

–А какой любишь? Эрл Грей?

–С чего ты взял?

–Ты выглядишь и держишься как аристократ, - а они все любят Эрл Грей. Считают его вкус «дорогим». Ни разу не видел аристократа, который пил бы зеленый с молоком и сахаром.

От слов об аристократии я поежился, хоть он был и прав. Но еще больше меня скуксило от мысли об сладком зеленом чае с молоком.

–Дай, угадаю: такой пьешь ты?

–Да.

–Ну и гадость.

–Эрл Грей этот гадость, он похож на воду с пеплом от сигарет.

–Это бергамот.

–Херня твой бергамот, Лу.

Я улыбнулся и отметил для себя, что его нагловатый тон стал меня скорее забавлять, чем раздражать. Общаться с ним было на удивление легко и непринужденно: словно мы были мальчишками, которые говорят с друг другом прямо, безо всяких взрослых заморочек. Ненароком, я вспомнил свой сегодняшний сон, пока Найт устраивался рядом со мной за столом с двумя кружками чая. В одном из них вода была белой и мутной – и правда с молоком пьет. Заметив мой взгляд, Найт сделал пару довольных глотков и сказал:

–Попробуешь?

–Нет уж.

–Брюзга.

–Извращенец.

Найта смешило мое отвращение, и он пил свой странный напиток с озорной улыбкой.

–Так про что решил писать в итоге?

Я сделал про себя глубокий вдох. Все-таки, он хотел поговорить об этом.

–Хочу написать криминальный роман. Про столкновение двух преступных организаций. – Выпалил я один из вариантов, что появился как раз из-за колоритности Найта и Рика.

–О, такое может вызвать интерес у большой аудитории. Особенно, если добавить какой-нибудь изюминки.

–Я думал о том, чтобы в одной из этих организаций был конфликт между боссом и его сыном, чьи взгляды на управление бандой не сходятся.

–«Отцы и дети», значит? И в чем конфликт?

–Отец - старых и жестоких взглядов, а его сын – предпочитает более дипломатичный подход. У них разные предпочтения в том, как расширять влияние и территории.

–Мм, интересно... Миролюбивый Якудза...

–Почему сразу Якудза?

–А, не знаю. Наверное, потому что завтракали в азиатском ресторане, хех. Но ты знаешь, в криминальном мире, «дипломатия», часто является синонимом «слабости». Этот персонаж, сын босса, должен с этим столкнуться. Понять, что не всегда можно уладить все мирно и иногда нужно быть таким же жестким, как и его отец, у которого опыта за плечами куда больше, - хоть он и отстает он некоторых современных тенденций.

–Наверное... – От его совета я вдруг осознал очевидное. – Я звучу наивно, да?

–Слегка. Но идея на то и идея, что ее всегда можно дополнить и доработать. Особенно, когда у тебя в окружении появилось сразу два человека, которые знакомы с криминальном миром не понаслышке.

–Ты же актер и музыкант?

–По-твоему, уголовники не ходят в театр? Ох, поверь: их там большинство. – Он небрежно махнул рукой, как бы давая понять «я знаю, о чем я говорю». – Ну а вторая банда? Какая особенность там, и что они в итоге не поделили с первой?

Я взял в руку блокнот с записями и пробежался по ним глазами. Однако, подняв их на Найта, я понял, что ему очень хочется высказать свои наброски. Выглядел он так, словно вот-вот поднимет руку, как нетерпеливый ученик.

–Давай сперва ты, раз уж ты такой опытный в уголовниках.

–Отличный выбор! – Он тут же поставил чашку на стол, чтобы иметь возможность жестикулировать двумя руками. – Что насчет недоразумения?

–Что, прости?

–Я имею ввиду, что борьба за власть и территории – это не самая динамическая картина, так как они часто поделены на сферы и зоны влияния годами, и просто так их никто не нарушит. А вот странное недоразумение, которое приведет две банды в состояние вооруженного конфликта, – отличный двигатель сюжета и возможность раскрыть дипломатичную сторону сына босса. Даже можно черного юмора вокруг этого добавить.

–Я не силен в юморе, если честно.

–А я силен, если честно.

–Лаааддно...- Я слегка откинулся на спинку стула, чтобы представить себе примерную завязку сюжета. Картинки перед глазами тут же начали сменять одну другую. В целом, его идея хорошо вписывалась. Но было одно НО. – Если я приму твои правки...возможно, мне придется...обращаться к тебе и по ходу написания книги. «Консультироваться»...

Был бы у Найта хвост, он бы им тут же завилял со всей силы.

–Какие вопросы, Лу! Из меня отличный консультант!

–Как скажешь. – Ухмыльнулся я его энтузиазму, осознавая, что попался в какую-то ловушку. Чтобы я, да с кем-то консультировался? В жизни такого не делал. И сейчас, согласившись на эту авантюру, я успокаивал себя лишь мыслями о том, что подобные перемены к лучшему, и что это лишь новый этап моей жизни.

–А теперь, нужно решить, какая особенность будет у второй организации. – Оживленно продолжил Найт. – Как тебе идея персонажа, что уже в молодом возрасте стал предводителем, благодаря своей харизме и невероятному везению?

–Уже пытаешься вписать самого себя в мою книгу?

–Отнюдь. Ну, разве что слегка. Хотя я бы не сказал, что мне сильно по жизни везло.

–Почему-то мне в это не верится.

–Серьезно. Да, может в правильных знакомствах мне и не отказать. Но знаешь, как говорят: «на череду мелких везений, приходит одно большое невезение, и собирает долги».

–В таком случае, моя жизнь задолжала мне очень много везения. – Сказал я, и на лице почувствовалась горькая улыбка, окрашенная защитным сарказмом. Найт это прекрасно понял, и лишь подлил нам чаю с ярким блеском в глазах, который обещал мне еще больше идей для моей книги, выслушивая которые я вполне мог и пожалеть об этой сделке.

В итоге, мы проговорили всю ночь. В основном, наши разговоры касались моей книги и творчества в целом: мы обсуждали разные приемы в писательстве, - какие из них сначала были новаторскими, а потом стали повсеместными и рутинными; теоретизировали о том, какие психологические травмы есть у Толстого и Достоевского, и как они переоценены; спорили на тему того, украл ли Стокер идею своего романа про Дракулу, или же написал сам. На удивление, Найт прекрасно разбирался в литературе в целом: я-то раньше считал, что он знаком только с теми произведениями, которые было прибыльно ставить и играть на сцене.

–А как ты вообще впервые начал писать, Лу? – Задал в итоге он тот самый вопрос.

–Ну... Скажем так, у детей аристократов, любящих Эрл Грей, не то чтобы много времени на развлечения. Те, что предлагали мне взрослые между зубрежкой уроков, не вызывали во мне интереса. Вроде игры в гольф, шахматы, лото...

–Боже. Звучит, словно богадельня. Тебя воспитывали в доме престарелых?

–Нет, просто не все богатые люди балуют своих богатых детишек. Некоторые куда больше жаждут вылепить из своего чада «достойного наследника» и потом впихнуть его на пост дипломата или банкира.

–Ты же ненавидишь цифры.

–С чего ты взял?

–Ты на все чеки по несколько раз смотришь и хмуришься.

–Может, это оттого, что я беден? Привычка, и все такое.

–Неа, ты точно не можешь пересчитать все с первого раза просто.

–Нц... Могу, но всегда не уверен в результате. Не люблю, проще говоря... – Вечно он видел меня насквозь, подмечая всякие мелочи.

–Много раз получал линейкой по рукам, за неверный ответ?

–Достаточно.

–Бедолага.

–Ну... Когда становишься взрослым, мотивы родителей становятся куда более понятными.

–Но не методы.

–Но не методы... Да, вряд ли я бы искренне поблагодарил отца за то, что он меня криками учил как правильно держать вилку в правой руке, а нож в левой, и как следует менять их на другой комплект принадлежностей, когда подают следующее блюдо.

–Сразу видно: аристократы. Наивны донельзя – кто ж станет орать на человека, у которого в одной руке нож, а в другой вилка? Вы совершенно не осознаете рисков, господа.

–Может и так. – Ухмыльнулся я. – Как бы то ни было, я стал писать между своих уроков. Иногда прямо во время них, тайно. Иногда перед сном, и потом на занятиях клевал носом и получал вдвое больше нагоняев, чем обычно. Выдумывал всякие истории о путешествиях, приключениях и так далее.

–Сбегал от реальности, в общем?

–Да, сбегал. И у меня хорошо получалось.

–Понимаю. Я сбегал от нее каждый раз, как выходил на сцену. Отличный способ стать кем-то другим. Поступить иначе, сказать иначе, двигаться иначе. Все становится очень простым, когда ты входишь в образ. В каком-то смысле, ты пишешь себя заново каждый раз, когда поднимается занавес, - и ты попадаешь в историю целиком.

–Звучит очень захватывающе... И ты никогда не боялся публики?

–Может, лишь в первый раз. Но потом, она просто перестала для меня существовать. Словно каждый раз, когда я играю, зал становится пустым.

–Разве для артиста это хорошо?

–А с чего ты взял, что я артист?

–Эм, ну... – Поставил он меня в тупик. – Хорошо, а как бы ты сам это назвал?

–Ммм... Я бы назвал это танцем с реальностью, в котором я веду и верчу ее так, как мне вздумается. И за это мне кто-то аплодирует. Иногда это выгодно – но я не думаю об этом, пока танцую, Лу.

–Интересно... И кого ты играешь сейчас? – Услышав это, Найт загадочно улыбнулся

–Думаешь, сейчас я тоже в образе?

–А почему бы и нет? Я слышал, у актеров это что-то вроде проф-деформации.

–Вот как? Что ж, в этом есть доля правды. «Театр один раз – театр навсегда» – так у нас говорят. – Он задумался на пару секунда, после чего снова вернул ко мне свой взгляд. – Тебе так интересно, откуда я столько знаю про «Исполин», да?

–Да. – Не стал я лукавить и скрывать удивления от прямого вопроса.

–На самом деле, ответ более чем скучен. Скрывать его под вуалью таинственности – занятие куда более интригующее, могу тебя заверить. Но если тебя это так гложет, то я скажу. – Он грациозно подлил нам еще одну порцию чая. – Я переспал с одним из Основателей. И бывал на «Исполине» еще на этапах его постройки. Я знаю здесь каждый угол.

Я обдумывал его слова некоторое время, слегка ошарашенный. Не то что бы мне было сложно в это поверить, вовсе нет – Найт, по всем объективным критериям, очень красив и хорош собой, он вполне мог соблазнить кого угодно. И все же я спросил:

–С «одним» из них? Не с «одной»?

–Да. Как я и говорил, «Театр один раз – театр навсегда». Так что мне без разницы.