Поступок

Жена Олега в свои тридцать с хвостиком, причем хвостик, как это принято у женщин, переваливал за половину десятка, решила всерьез заняться музицированием.
Что это "всерьез", Олег понял не сразу, благо за пятнадцать лет супружества дражайшая половина успела во всей красе продемонстрировать свою непостоянную и эксцентричную натуру. Свидетельства этого - брошенные на середине романы, холсты, поэмы, фотоальбомы, вышивка и просто непонятные произведения не менее не понятного искусства - давно заполонили балкон, кладовку и хищно подбирались к жилой части квартиры. При этом каждая такая поделка была дорога супруге "как память" и оберегалась под угрозой нешуточного скандала. Олег только вздыхал, определяя место очередному шедевру.
Увлекалась Ирина быстро, занятию отдавалась с душой, но, страдая онегинской болезнью отвращения к упорному труду, не в состоянии была освоить творческий навык на должном уровне. Не видя же более-менее достойных результатов своей деятельности, она быстро охладевала к ней и обращалась к другому направлению искусства.
Фортепиано в жизнь супругов вошло неожиданно, но весьма основательно. Первым вестником основательности была кругленькая сумма, выложенная за этот ничем не примечательный, по мнению Олега, кусок дерева. Вторым - запись к некоему уважаемому и, соответственно, требовательному в финансовом плане репетитору. Третьим - непрекращающиеся стоны музыкального инструмента, заполнившие все свободное время семьи.
Олег регулярно вспухал, истерил не хуже супруги, но опыт предыдущего смирения сделал свое черное дело - Олег притерпелся и к этому надоедливому хобби жены.
Недавно мне довелось свидеться с этой четой по случаю какого-то их семейного праздника, на который был приглашен я и еще несколько знакомых. Среди гостей, в частности, присутствовала очень занимательная в контексте рассказа фигура - профессиональный композитор и пианист Н. При этом по уровню эксцентрики он, по-моему, многократно превосходил пресловутую Ирину.
Поэтому читателю понятен тот несколько нездоровый интерес, с которым в этот раз я встретил традиционное "публичное" выступление жены Олега перед гостями. Я, конечно, был не одинок в этом интересе: с последней прозвучавшей нотой все головы живо обернулись к напрягшемуся эксперту.
Господин профессионал, однако, показал себя человеком умным и тонким - он мило улыбнулся, поздравил Ирину с приобретением отличного музыкального инструмента и удалился в туалетную комнату. Когда он вернулся, музыкальная тема себя уже исчерпала, и нежная натура эстета была спасена от дальнейшей пытки.
Однако описываемое событие все-таки получило закономерное развитие. Через некоторое время мы, а именно я, хозяин торжества и господин эстет, вышли на балкон с намерением покурить. Здесь Н. дал волю обуревавшим его, наверное, весь вечер чувствам, и произошел примерно следующий диалог:
- Кстати говоря, Олег, у вас же прекрасный слух, музыкальная школа за плечами. Как вы выносите ужасную игру Ирины? Нет, я понимаю, очередное увлечение, но это же просто кощунство! Ну согласитесь, - потребовал Н. с каким-то даже азартом, - Ведь ужасно! Таланта - ни малейшего!
Олег выпустил дымок деликатно в сторонку и спокойно так выдал:
- Я, конечно, может ни черта не смыслю в музыке, но, по моему скромному мнению, Ирина играет на фортепиано великолепно.
Мне сильно врезались в память эти слова, тем более, что, как очень близкий друг семьи, я неоднократно присутствовал при описанных в начале рассказа сценах, в которых и слово "бездарность" звучало нередко. Думаю, Ирина, когда я позже рассказал ей о содержании перекура, поступок мужа тоже оценила по достоинству.