Пролог
Луна, болезненным, иссохшим оком сквозь тучи смотрела на мир, заливая его мертвым светом. Ночь казалась бездонной пропастью, затягивающей все живое в свои холодные объятия.
Лиза шла по тропинке, покрытой влажными листьями и острыми осколками разбитых оград. Вся земля под ногами сыпалась в выемки, как память о тех, кто умер здесь - забытых или погибших безмолвно, без покаяния.
Каждый шаг был шагом в пропасть: тёмные корни прогрызали землю, вытягивая свои багровые пальцы к её ногам, словно пытаясь удержать в бездне забвения.
Ветви деревьев, переплетаясь, образовывали устрашающие фигуры, которые казались движущимися тенями. Тёмные кроны тянулись к небу, пронзая ночной мрак, и шептали, словно заключённые в безграничной тьме, забытые слова. Друзья и враги, покойники и живые, - всё стало одним жутким полотном разлагающейся смеси. Время от времени кругом слышались тихие поскрипывания - старое дерево, чья кора с треском лопалась, словно старческий хрип, делало тишину ещё более напряжённой. Девушка отчаянно старалась не встречаться взглядом с извивающимися тенями, что с каждым шагом становились все теснее и плотнее. Они оживали, морща сухие багровые листья под ее ногами, и своими шепчущими голосами заполняли тишину предательского ночного часа.
Девушка чувствовала, как с каждым вдохом грудь сжимает ледяной страх. Сердце билось со сбоями, словно дряхлый механизм, издавна забытый человечеством. Тяжесть, как черная пелена опустилась на плечи, давя беспощадно. В неумолимом наступлении тьмы образы были искажены, зловещая жизнь прокрадывалась в каждую складку её воображения.
Каждый скрип старого дерева, каждый угасающий шёпот ветра выкрикивали её имя - как проклятие, как предупреждение. Окруженная лицами, она слышала их тихие стоны и леденящие кости просьбы. Это были звонкие напоминания о её лжи, завитой неправдами, как паутинка.
Она ощущала, как сама тишина кладбища вздыхает рядом - причудливые фигуры, встающие из полумрака, казались осязаемыми и живыми, обманчивыми в своей неподвижности.
Краем глаза ей чудились гниющие фигуры, тянущие к ней свои скрюченные пальцы из самых укромных углов кладбища. Мрак густо окутывал тяжелые надгробья, некоторые из которых были разбиты и заросли мхом, словно забытые временем. Тонкие ветви деревьев, проросшие сквозь трещины в каменных плитах, мягко шелестели, словно шепча секреты древних могил. Ветер гулял по пустынному кладбищу, принося с собой запах гнили и влажной земли, а в дальних темных углах можно было разглядеть таинственные тени - то ли ветви, то ли призраки давно заброшенных душ. Их уродливые лица, словно вылепленные из самых мрачных кошмаров, обжигали мозг. Она опускала взгляд, но ужас не отпускал - он жил внутри, корчась в неведомой жажде разрушения.
Пространство казалось густым и вязким, как смола, и её ноги утопали, словно в болоте забытых надежд и несбывшихся мечтаний. Чувства сожаления и отчаяния опутывали, сжимая со всех сторон, как едва видимая, но всепоглощающая сеть.
В центре кладбища стояла заброшенная часовня. Её стены, когда-то гордо возвышавшиеся, теперь едва держались, облупившаяся штукатурка открывала взору трещины, больше походившие на обветшалые уста мёртвого монстра, застывшего в вечном крике. На входе скрипучая деревянная дверь висела на одной петле, чуть качаясь от порывов холодного ветра.
Крыша часовни прохудилась, и дождевые капли беспрепятственно пробивались внутрь, стекая по стенам, как давно слезы молящихся. Каждая из них оставляла за собой грязный след, добавляя ещё больше уныния и запустения.
Внутри часовни царила кромешная тьма, лишь изредка нарушаемая вспышками молнии, освещая мрачный интерьер призрачным светом. Пахло затхлостью и гнилью, смешиваясь с запахом влаги и сырой земли. Всё пространство было запутано сетями старых пауков, взметнувшихся в уголках и между обломками деревянных скамей, на которых когда-то сидели прихожане.
Под ногами лежали куски растрескавшегося каменного пола, а стены были покрыты плесенью, рисовавшей узоры, напоминающие древние руны. Здесь и там на полу валялись обгоревшие останки свечей, свидетельствовавшие о давнишних молитвах, принесённых в надежде на спасение.
Вдруг, среди векового запустения, в глубине помещения мелькнуло слабое мерцание. Это был маленький, едва различимый свет, будто закутанный в саван полумрака. Он пробивался через слои пыли и паутины, его истолчённый луч пытался высвечивать образы прошлого, скрытые в густой тени. Слабое пламя одной-единственной свечи, оставшейся непогашенной в этом мрачном месте.
Чуть заметный шорох за спиной заставил её обернуться, парализованную ужасом. И там, прямо позади, из плотной тёмной завесы бесшумно выплыла фигура, обёрнутая в туман.
Раздающийся издали хохот наполнил воздух, словно тысяча иголок вонзилась в её сознание, вызывая резонирующий отклик ужаса во всех клетках тела. Девушка сорвалась с места, не зная, куда ведёт её дорога, только желая убежать от теней, оборачивающихся её собственным отражением, от правды, от самой себя. Но мрак, живущий в её сердце, шептал своё предзнаменование: ей не убежать от их нескончаемого, жуткого, неизбежного возвращения.
Глава 1
Если хочешь разгадать фокус, нужно все время помнить, что это – фокус. Держи это в голове, и тогда поймешь, как это сделано.
Лейтенант Коломбо.
Утренний кофе вкуснее в полдень. Лиза, выспавшись вдоволь, но все еще находясь на границе между сном и реальностью, потянулась в постели, как если бы была создана из мягкого меха. Накинув шелковый халатик, струящийся по телу, на минуту остановилась, задержав взгляд на уютных тенях, играющих на стенах.
Босыми ногами она ступила на прохладный пол кухни. На обеденном столе, разложив длинные лапки, растянулась черная кошка, с удовольствием впитывая в шерстку тепло нежных солнечных лучей, пробивающихся сквозь легкие занавески, словно мягкие объятия.
- Доброе утро, Багира! -проходя мимо, Лиза легко, одними кончиками пальцев почесала её за ушком. Кошка отозвалась тибетским мурчанием, погружаясь в мир умиротворения.
На нажатие кнопки кофе машина отозвалась мягким, но уверенным гулом.
Комната наполнилась ароматом, который, кажется, танцевал в воздухе, наполняя пространство утренней магией. Через минуту аппарат выплюнул в белоснежную фарфоровую кружку порцию кофе. Делая первый глоток, Лиза прикрыла глаза. Это было как ворваться в мир великолепия - Руанда Блю Бурбон с тонкой кислинкой, легким цветочным ароматом и запоминающимся ванильным послевкусием, будто сама природа собрала все свои секреты и упаковала их в черные зёрна, погружая в чувство безмятежности и гармонии.
Да, сорт дорогой, но для Лизы это было не просто утреннее удовольствие - это был священный ритуал, настоящая аллегория свободы и вдохновения, которая помогала осознать ценность момента и его мелочей. Она была готова инвестировать в каждую каплю радости, ведь именно они делают каждый день ярче и осмысленнее.
Удобно устроившись за столом, Лиза взяла в руки мобильный. Часы показывали 11:30, значит до первого клиента целый час. Войдя в известную социальную сеть, принялась разбирать сообщения.
«Ираида, добрый день! Приворот на мужа сделали почти месяц назад, и вы обещали результат на следующий день! А муж мало того, что не вернулся, так еще и заблокировал меня везде! Верните деньги!»
Заблокировал, говоришь. Тогда и я заблокирую. Нажав кнопку «внести в черный список», Лиза открыла следующее сообщение.
«Здравствуйте Ираида. Я подумала и решилась. Давайте сделаем ритуал на защиту от негатива. Сколько я должна внести сейчас, чтобы вы могли начать работу?»
«Здравствуйте, Светлана! Внесите пока десять тысяч, остаток переведете, когда я закончу и вы увидите результат! Я всегда работаю до полного результата. Перевести можете по номеру телефона на карточку».
Отправив свой номер, Лиза перешла на страницу клиентки. Город проживания указан Владивосток. Не ближний свет. Вверху экрана появилось оповещение о зачислении десяти тысяч рублей от абонента Светланы Николаевны А.
- Спасибо тебе, Светлана Николаевна, - буркнула Лиза под нос и нажала кнопку «внести в черный список».
Она не всегда так делает. Если потенциальный клиент живет поблизости, она распахивает двери своего уютного дома, где царит атмосфера таинственности: свечи мерцают, аромат чёрного корня витает в воздухе, а на стенах висят амулеты, перетасовывающие внимание.
Войдя, клиент сразу ощущает захватывающую дух магическую ауру. Лиза, обладающая даром убеждения, с улыбкой начинает разговор, обычно пытаясь увидеть, какие внутренние демоны терзают её собеседника. Она задаёт несколько наводящих вопросов, чтобы понять, с чем именно пришёл клиент: возможно, это проблемы на работе, неспокойные отношения или хроническая усталость.
Затем, ловко подбирая слова, она начинает рассказывать о порчах и сглазах, которые будто бы окружают клиента, создавая иллюзию того, что именно она может снять это бремя. В её голосе читается уверенность - каждое слово, больше похожее на заклинание, заставляет думать, что только она может спасти из нескончаемого круга бед. Каждый клиент для неё - полотно, на котором она рисует свои истории о духовной защите, очищении энергополя и установке защитных амулетов.
Когда-то, давным-давно Лиза мечтала о свете прожекторов и овациях зрителей. Она увлечённо изучала актерское мастерство, часами репетировала свои монологи перед зеркалом, погружаясь в образы героев. У неё была та искра, тот внутренний огонь, который, как казалось, мог разбудить даже самые сонные зрительские души. Она поступила на курсы, участвовала в театральных постановках в своем институте и спонтанно устраивала мини-спектакли на праздниках у друзей.
Однако судьба распорядилась иначе, и когда пришло время экзаменов, её стремления не оправдались: проходные баллы на актерском факультете оказались недосягаемыми. Тот холодный момент, когда она узнала результаты, оставил горький след в её душе. Но вместо того чтобы сломаться, Лиза приняла решение: если мир театра не пригласил её, она создаст собственную сцену, где сможет блистать.
Стены её дома стали её театром, а клиенты, которые приходили за советом, - её неподготовленной, но вдохновенной аудиторией. С каждым новым визитом Лиза разыгрывает свою уникальную пьесу, перевоплощаясь в разнообразные образы - от мудрой ведьмы до психотерапевта, который бережно ведёт собеседника через закоулки переживаний. Она проникается их мотивацией, слышит их страхи и неуверенности, и находит подход к каждому, как опытный актёр находит своих персонажей.
Её уверенность на этой самодельной сцене порой изумляет. Она использует свечи, дарящие мягкое освещение вместо софитов, а ароматы масел и магические амулеты создают атмосферу, в которой люди забывают о своих заботах и открываются для нового. Её игра становится настоящим искусством, когда она с каждым новоиспечённым клиентом вдыхает жизнь в свои представления. Используя метафоры и жесты, она превращает обычное взаимодействие в захватывающее путешествие.
В итоге, хоть Лиза и не стала звездой на театральной сцене, она стала великолепной актрисой в своём уникальном шоу. Её дар умело обволакивает клиентов, погружая их в атмосферу волшебства, давая надежду на перемены. Она щедро делится своей магией, открывая сердцу каждого зрителя двери к тайнам, которые они сами не осмеливались бы исследовать.
Остальные сообщения особого интереса не несли. В основной массе это были просьбы погадать бесплатно и приглашения на различные семинары. Быстро пролистав их, Лиза вышла на свою основную страницу. Заглавная фотография была любимой. На ней был круглый стол, обрамленный тяжелой скатертью, чья бордовая бахрома переливалась в полумраке, словно таинственный водопад. Легкий свет свечей, мерцая, резал темноту, и создавал ощущение, будто за этим столом собирались провидцы, обсуждая древние тайны. В самом центре стола величественно возвышался хрустальный шар, от отражения свечей он будто оживал, наполняясь тайными заклинаниями и шепотом духов.
Лиза, одетая в готическое платье с высоким воротом, словно сошла со страниц книги о магии и колдовстве. Ее образ был бесподобным - глубокий, загадочный и притягательный. Вытянув руки вперед и растопырив пальцы над магическим шаром, она придавалась мистическому состоянию, будто в её руках находилась смертоносная сила. В этот момент взгляд Лизы стал особенно притягательным: глаза немного сужались, и их яркий цвет погружал в таинственность.
Это был ее фирменный прием, который всегда срабатывал как на фотографии, так и вживую. Она словно заглядывала в саму душу человека, открывая тайные уголки, которые большинство предпочли бы скрыть. Добавив немного фотошопа, Лиза изменила свои зрачки, вытянув их в подобие кошачьи, что лишь усилило атмосферу загадочности. Теперь её глаза сияли алым, как живые угли, способные выдать тайны, которые её собеседники даже не осмеливались произнести.
Под фото был текст:
«Маг. Целитель. Практик. Диагностика и снятие негативных воздействий, порч, сглазов. Отлив воском, общение с мёртвыми. Ритуальная Магия. Карты Таро.»
Коротко и ясно. Без лишних слов и увещеваний. И, как и следовало ожидать, от желающих не было отбоя.
Бросив еще один взгляд на часы, Лиза отложила телефон, допила остатки кофе и, сладко потянувшись еще раз, бодро прошлепала в комнату, превращаться из миловидной брюнетки Лизочки в вершительницу судеб Ираиду. Образ был продуман до мелочей, но сегодня все должно быть идеально. Еще несколько дней назад к ней на прием записалась постоянная посетительница - Екатерина и у Лизы были на нее большие планы.
Глава 2
Встречи с Екатериной были для Лизы настоящим событием, обещающим ей стабильный доход. Эта немолодая женщина, с элегантной осанкой и уверенным взглядом, беспрекословно верила магине Ираиде. Приходила на расклады Таро часто, платила сверх прайса, обязательно оставляя пару дополнительных купюр у выхода на тумбочке.
- Для Высших Сил, благодарность, - говорила она. И Лиза принимала.
Сегодня Лиза ждала ее с особым трепетом. На одном из очередных магических форумов, которые Лиза посещала регулярно, она краем уха услышала обсуждение и, взяв бокал шампанского, присоединилась к небольшому кругу девушек, чтобы услышать подробности нового для нее ритуала «избавления от смерти» с использованием яйца.
Мысль о том, что избавиться от непредсказуемого конца можно, привлекала, словно свет на горизонте, и проникала в самую суть человеческой натуры. Кто, в здравом уме, мог бы отказаться от такой возможности? А уж как убедить человека в том, что над ним нависло страшное проклятье Лиза теперь знала. Они обсудили детали, договорились использовать метод аккуратно и только на проверенных клиентах.
И вот сегодня, купив все необходимое для проведения ритуала, Лиза ждала Екатерину на прием.
- Если получится, наглеть не буду. Разочек сделаю и все.
Но мысль о сумме заработка заставляла дрожать руки. Таких денег ей еще не приходилось видеть, а ведь еще нужно быть убедительной. Проколоться нельзя.
Открыв холодильник, Лиза вытащила заранее купленную коробку яиц и гранатовый сироп, из аптечки инсулиновый шприц.
Осторожно набрав сироп в шприц тонкой, почти невидимой иглой, она улыбнулась, предвкушая предстоящий эксперимент. Движения её были смесью волнения и концентрации, когда она аккуратно поднесла иглу к первому яйцу. Яркие лучи солнечного света, пробиваясь через окно, забегали по скорлупе, заставляя её сиять, обрамляя невидимое сокровище внутри.
Легким движением игла нежно проткнула скорлупу, наткнувшись лишь на легкое сопротивление, словно сама природа хотела защитить это чудо. Не спеша, Лиза ввела четверть количества сиропа, и тот, словно живое существо, принял форму внутренностей яйца, обтекая его стенки, заполняя собой пространство.
Собравшись с духом, она аккуратно вытащила иглу, и, к её облегчению, место прокола закупорилось обратно, как будто скорлупа сама закрылась. Теперь яйцо выглядело не потревоженным, а скорее, загадочным, словно спрятанное внутри волшебство жаждало раскрыться. Конечно, если приглядеться, можно было заметить крошечный след укола, но только если знать, куда смотреть. Стороннему глазу это будет совсем незаметно.
Сердце забилось. Отлично!
Быстро наполнив остальные яйца, она вернула коробку в холодильник. Напряжение внутри девушки росло и уже было подобно гудению готового к старту двигателя. Каждое движение минутной стрелки на часах приближало ту самую грань, за которой всё могло измениться не только для неё, но и для Екатерины. Подрагивающие пальцы выдавали ее стремление скрыть волнение, страх, даже легкую панику. Она старалась сосредоточиться, но мысли скакали, как непослушные дети.
«Не профессионально», - проскользнула мысль, и на долю секунды Лиза поймала себя на желании закусить губу, чтобы не выдать чувств. Она знала, если Екатерина услышит в её голосе тени сомнений, вероятность того, что она просто сорвётся с крючка, возрастала в геометрической прогрессии.
Покрутив в руках маленький флакон с успокоительными каплями, Лиза открыла его, наклонила и капнула несколько капель в стакан с водой.
Бульк! Бульк! – звуки казались оглушительными. Струйка розоватой жидкости растворилась в прозрачной воде. Задержав дыхание, она подняла стакан к губам и осушила его одним залпом, чувствуя, как сладковатый вкус успокоительного растекается по языку. Теперь нужно поскорее перевоплотиться в Ираиду, до прихода клиентки оставалось всего двадцать минут.
Когда дверной звонок громко оповестил о посетителях, Лиза уже была готова.
- Екатерина, милая, проходите пожалуйста.
- Здравствуйте, Ираидочка.
В прихожую вошла элегантная женщина, грациозно шагая и придавая каждому движению лёгкость. Пальто, обрамляющее её фигуру, было изготовлено из тонкого, мягкого материала, которое слегка играло на свету, когда она почти небрежно сбросила его с плеч. Глядя на нее, Лизу брало легкое чувство зависти, замешанное на восторге. Она тоже хочет хорошо жить, выглядеть красиво, дорого одеваться. Последние сомнения развеяны. Она убедит Екатерину в чем угодно, хоть в том, что сам черт у нее на голове сидит. А Екатерина раскошелится. Без вариантов.
- На кухню? - мягко улыбнулась посетительница. Лиза сдержанно кивнула.
Проходя мимо, женщина остановилась перед зеркалом и заправила за ухо выбившуюся прядь. Ее длинные волосы струились, отражая свет, гладкие и ухоженные. В воздухе остался шлейф парфюма - смесь цветов и свежести, словно она только что вернулась из волшебного сада.
Кухня была готова к приему посетительницы. Плотные шторы, тщательно задернутые, спасали от яркого света и создавали уединение, скрывая от мира все тайные разговоры, что могли здесь произойти. Старинный абажур, купленный на барахолке, источал мягкое, теплое свечение, словно сам хранил в себе историю многих встреч. Он был украшен замысловатыми узорами, которые, переливаясь в полумраке, напоминали о загадочных местах и далёких землях.
На столе, украшенном роскошной скатертью с вышивкой из растительных мотивов, разложены амулеты и кристаллы. Лиза и сама недопонимала смыслов и значений многих из них, но они так гармонично вписывались в общий антураж, что просто дышали таинственностью и притягательностью. Слоновая кость, аметист, кварц – они ловили свет и отражали его, как возведенные на пьедестал сокровища, ожидающие своего часа.
На стенах кухни висели старинные фотографии и редкие предметы, рассказывающие истории о потерянных днях. Тёплый запах благовоний, которые Лиз зажгла чуть раньше, наполнял воздух, создавая атмосферу покоя. Каждый уголок здесь был пропитан тайной, заставляя воображение ждать чудес.
Процесс гадания начинался с ни к чему не обязывающего разговора, когда каждое слово плавно перетекало в следующее. Лиза с каждым мгновением всё больше погружалась в свою роль, и кухня становилась не просто помещением, а святилищем, где собирались души, чтобы узнать свои судьбы. Каждый элемент в этой сцене настраивал на философский диалог с судьбой, в которой давние традиции пересекались с личными открытиями, ожидая своей очереди стать известными.
Несколько колод Таро выложены на столе. Каждая из них была отдельным миром, полным смыслов и символов. Кроме одной колоды, которая лежала чуть поодаль от остальных. Она не простая и ее отличие в том, что она рукотворная.
Лиза собрала эту колоду сама. Сперва она перебрала все карты, выбирая только те, что навевали страх и тревогу. Яркие образы света и радости, с их жизнерадостными символами, сразу отправились в мусорку, как ненужные, портящие задуманную атмосферу. Лиза знала, что именно тёмные и пугающие картинки способны захватить внимание и вызвать мурашки по коже. Так она собрала колоду, состоящую только из карт, способных вызвать волнение: зловещая Башня, неумолимая Смерть, загадочная Луна, тихий, словно затаившийся Дьявол и похожие. Каждая из них была мощным инструментом для разжигания нервной обстановки.
Когда Лиза закончила сборку, перед ней лежала настоящая коллекция тьмы. Каждая карта словно дышала и искрилась. Упакованные в тёмную бархатную коробку, они ожидали свою очередь.
Она знала, что такие карты идеально подойдут для приемов, где тишина и полумрак сами собой наполняют атмосферу таинственностью. Лиза придумывала несколько запутанных историй о каждой из карт, чтобы добавить ещё больше интриги. Так ей было удобно пугать посетителей, с каждым раскладом уводя их всё глубже в мир сомнений.
Каждый раз, когда ее посетители видели темные карты из колоды, глаза их наполнялись страхом. Ощущение власти над эмоциями других только подстёгивало уверенность девушки – она не просто гадала, она увлекала людей в путешествие по их собственным переживаниям. А за эту силу, как ни странно, люди были готовы платить больше, превращая её гадания в захватывающее шоу тёмной магии.
Как только Лиза уселась за стол, она сразу взяла особую колоду в руки. Екатерина была расслаблена и уже что-то говорила, но слышать ее было тяжело. Сердце от волнения так сильно бухало в груди, что било изнутри по ушам и встряхивало мысли, не давая сосредоточиться.
Перетасовав колоду, Лиза вытащила первую карту и положила её на стол. Двойка мечей. Карта мрачная и тревожная, где изображалась женщина, сидящая в темном помещении, с завязанными глазами и двумя мечами, скрещенными на груди.
Следующей картой выпала башня. Узкие, острые края её изображения выглядели внушительно, а молния, прорезавшая тёмное небо, не оставляла надежды на светлое будущее. Башня разрушалась, люди падали с неё в мрачную бездну.
Лиза бросила короткий взгляд на клиентку. На её лице читалась легкая озадаченность. Екатерина, всегда уверенная и спокойная, была явно взволнована тем, что видела на столе. Лиза чувствовала, как мрачные образы карт заполнили атмосферу, они словно притягивали к себе всё внимание и немного успокоилась. Все идет так, как запланировано.
- Ираида, дорогая, что это значит?
Лиза подняла ладонь вверх, призывая помолчать. Она придавала лицу самое хмурое выражение, на которое только была способна, сдвигая брови в серьезной сосредоточенности.
Третья карта легла на стол, как контрольный выстрел – восьмерка мечей. Женщину, изображенная на ней явно страдает, связанная и окружённая восьмью острейшими мечами. Глаза её затянуты платком, что придаёт изображению особую безысходность и страдание.
- Кажется, порча на тебе, - почти по слогам сказала Лиза, стараясь не выдать дрожь в голосе, - на смерть.
Эти негромкие слова разорвали тишину кухни. Екатерина открыла рот, но звука не вышло - клубок эмоций сковал горло. Она пыталась подобрать слова, но они водой ускользали сквозь пальцы. На её лице читалось недоумение и растерянность. И с каждой секундой, что она молчала, все ярче проявлялось недоверие.
- Как порча? Откуда?
- Не вижу пока, чтобы сказать точнее, нужна диагностика. Будем делать?
Екатерина кивнула, но недоверие из взгляда никуда не делось.
Лиза наполнила глубокую миску прозрачной водой и поставила на стол перед клиенткой, которая внимательно наблюдала за каждым движением.
На столе, среди множества камней, Лиза остановила свой взгляд на одном, который выделялся своей прозрачностью и множеством граней. Этот камень, напоминающий алмаз, привлекал взгляды своей игрой света — каждое его движение отражало радугу, как будто в нём заключена сама магия. Аккуратно подхватив, Лиза опустила его в воду.
- Сейчас камень воду зарядит.
Екатерина кивнула, с любопытством следя за каждым движением, но недоверие все еще обжигало Лизу. По крайне мере ей так казалось.
- Вот куриные яйца, - выложила Лиза стол коробку, - они лучше всего показывают порчу. Выкатаю тебя и разобью его в воду, там и будет понятно. Выбери сама три штуки, своей рукой возьми.
Лиза нервничала, её сердце колотилось в ритме, который она изо всех старалась подавить. Каждая мышца в её теле напрягалась. Она поправила волосы, убирая их с лица, и сделала шаг вперёд, сосредотачиваясь на том, что должна сделать.
Она подошла сзади к Екатерине и положила ладони ей на голову. Женщина замерла и выпрямила спину.
Лиза шептала заклинание, которое чаще всего использовала в ритуалах.
"Тьма, убирайся прочь,
Завеса, что скрывает, отодвинь,
Истину я хочу видеть,
Порчу мне яви, открой, не упреждай."
Для большего нагнетания она прочла его трижды и сняла руки с головы.
- Начинаем.
Взяла одно из выбранных Екатериной яиц и принялась водить им по голове и плечам клиентки, говоря уже громко, хорошо поставленным голосом:
- Яйцо в руках моих —
Светлое, чистое, живое,
Силы тьмы, покиньте мой путь,
Свету жизни дайте путь.
Как это яйцо скатится,
Так и вся порча покажется,
С незрячей тьмой на реку —
Светом душу я наполню!
Потом вернула яйцо в руки Екатерины, взяла второе и сделала тоже самое. Потом с третьим.
Когда все яйца были выкатаны, бережно взяла их из рук женщины и положила на стол, сев на свое место.
- Сейчас мы все узнаем, вы готовы?
И не дожидаясь ответа, взяла красивый ритуальный нож с витой рукояткой и несколько раз провела острием по воде, сбрызнув капли на яйца.
- Подайте мне любое, важно, чтобы своей рукой выбрали.
Екатерина протянула руку и, немного помедлив, выбрала одно.
Ритуальный нож с тихим хрустом проломил тонкую скорлупу и из нее в воду выпал желток с гранатовым сиропом. Ровная, светло-желтая сердцевина яйца была словно замарана кровью, насыщенной глубокими красными оттенками. Она заполнила пространство, оставляя после себя невыносимое ощущение, расползалась по воде.
- Что это? - спросила шепотом Екатерина, резко дёрнувшись от миски и уперевшись в спинку стула. От ужаса ее распахнутые глаза блестели, как стеклянные бусины.
- Это она и есть, ваша порча, - Лиза старалась сделать голос как можно ниже и спокойнее.
- А может просто яйцо испорченное? Или это зародыш?
Лиза, почти театральным жестом, разбила оставшиеся два яйца в воду. С трепетом она посмотрела, как они плюхнулись в жидкость, и на поверхности воды начали образовываться кровавые вихри, по цвету напоминавшие густую вишнёвую эссенцию, символизируя нечто зловещее. При ударе о поверхность воды желтки ярко-красными пузырями расползались, преобразовывая воду в мрачное полотно с запутанными узорами.
Каждый желток ударялся о другой, и в этот момент в воздухе повисло напряжение. Вода пенилась, как будто чувствовала, что происходит нечто удивительное и ужасающее. Смешанные оттенки красного и розового плавно переходили друг в друга. Лиза наблюдала с нетерпением, её сердце колотилось в унисон с водяными вихрями.
-Ираидочка, милая, - голос Екатерины задрожал и уже через секунду она разразилась громкими рыданиями.
- Да блин, - чертыхнулась про себя Лиза, - только рыданий мне тут еще не хватало.
- Екатерина, - Лиза старалась говорить уверенно и спокойно. Она посмотрела в глаза Екатерины, полные отчаяния и страха. - Возьмите себя в руки. Слезами тут не поможешь, действовать нужно. Давайте не будем терять время.
Екатерина кивнула.
- Я знаю, это всё звучит ужасно, - продолжила Лиза, - но такие ритуалы скорые и неизбежные. Я думаю, вам осталось месяца три, не больше.
Она взглянула на Екатерину, замечая, как её лицо от этих слов поменяло цвет с зелено-серого на абсолютно белый. Лиза понимала, что бывает жестокой, но в этот момент нужно быть именно такой.
- Мы должны подготовиться, - Лиза взяла ручку и записывала что-то на бумаге, - Нам нужно будет собрать все необходимые вещи и распланировать каждый шаг. Ваша сила в умении держать себя в руках, и я верю, что вы это сможете.
Быстро расписав план действий на листке, Лиза отложила ручку и сделала большой отступ, чтобы подвести итог всему. Она дописала - один миллион двести тысяч рублей, чувствуя, как сердце замирает от такой внушительной суммы. Лиза поставила точку, словно подчеркивая важность написанного и протянула листок клиентке.
Екатерина сначала смотрела на бумагу, не веря своим глазам. Её лицо вытянулось в удивлении, будто её ударили током. Но быстро собравшись, она выпрямилась и взяла себя в руки, как будто этот жест мог помочь справиться с навалившейся реальностью.
- Один миллион двести тысяч… - чуть слышно пробормотала она, пытаясь осознать, насколько это серьезно и какие усилия придётся приложить.
Лиза взяла на себя смелость объяснить, что эта сумма не просто цифра, а необходимый бюджет для достижения их целей. Она уверенно смотрела на Екатерину, ясно понимая, что для обретения желаемого потребуется не только время и средства, но и значительные усилия.
- Я знаю, что это большая сумма, - Лиза пыталась успокоить клиентку, - Но если мы всё сделаем правильно, то вы сможете жить, у вас будет будущее, понимаете? Вы не одна, я рядом, и мы справимся вместе.
- Да, вы правы, конечно, - клиентка достала салфетку из своей сумочки. Её руки дрожали, когда она промакивала уголки глаз, пытаясь скрыть слёзы. Лиза видела, как тяжело ей дается эта ситуация, и изобразила самое сильное переживание, на которое только была способна.
Проводив ее до двери, она дала ей еще пару наставлений.
- До свидания, - сказала Лиза, положив ей руку на плечо, - я буду за вас молиться.
- Спасибо, - почти беззвучно, одними губами сказала Екатерина, глаза которой вновь залились слезами, - до свидания.
Закрыв дверь, Лиза прижала ухо к поверхности, прислушиваясь к звукам в подъезде. Она старалась уловить шаги клиентки, которые эхом отскакивали от стен.
Пару минут царила тишина, и в этом спокойствии Лиза чувствовала, как её сердце всё еще трепещет от произошедшего. Вдруг она вновь услышала, как девушка простучала каблуками к лифту. Металлические двери цокнули, открываясь с характерным гудением, и так же громко закрылись со стуком, как бы символизируя, что клиентка отправилась в новую главу своей жизни.
- Ууух, - шумно выдохнула гадалка, стащила с головы влажный парик и подошла к зеркалу.
- Буду за вас молиться? - спросила она свое отражение, приподняв правую бровь, - ты что, совсем ку-ку? Так долго продержалась и в конце надо ж было такое ляпнуть. Эх ты, - она абсолютно по-детски показала язык своему отражению. Ее еще колотила мелкая дрожь, но по душе разливалось тепло.
Получилось! Я молодец!
Надо поправить макияж, сменить парик на сухой и подготовиться к следующей клиентке.
Глава 3
Лиза заканчивала подводить толстым черным карандашом второй глаз, когда в домофон позвонили. Черт, еще 5 минут до приема, она не готова!
- Кто? – сняв трубку домофона, Лиза сделала голос максимально низким.
- Я на прием к Ираиде, - запинаясь, ответили ей, - я записана.
- Ваш прием через 5 минут, ждите, - сухо ответила Лиза и бросила трубку.
Надо сразу указывать им свое место, иначе очень быстро сядут на шею и ножки свесят. Сначала прием раньше назначенного времени, потом примите нас пожалуйста без записи, а потом не успеешь оглянуться, как уже делаешь бесплатные раскладики в интернете за «спасибо». Нет уж. Лиза девушка с достоинством и целями. Как и ее Альтер эго – Ираида.
- Альтер эго, - повторила вслух Лиза и прыснула со смеху, - во загнула.
Нацепив на себя лифчик третьего размера, специально купленный для Ираиды, Лиза впопыхах наталкивала в него вату. Это в жизни у нее грудь, как у первоклассницы, а у провидицы и магини такого высокого уровня просто обязана быть большая грудь. Перевоплощаться, так качественно. И достойно играть свою роль.
Дежурное платье было отметено в сторону. Сегодня утро началось хорошо и Лизе захотелось немного сменить образ. Быстро перебрав вешалки в шкафу, она выбрала шикарное платье - готическое, ажурное, но с неглубоким декольте, чтобы избежать конфуза с ватой. Из-под его полы не было видно ступни. Образ идеален. Прошуршав платьем, Лиза вышла в коридор, критически осмотрела себя в большое зеркало прихожей, на скорую руку накрасила губы ярко-алой помадой для завершения образа и довольная, подмигнула своему отражению.
- Детка, ты шикарна, - не удержалась от комплимента самой себе.
Домофон снова зазвонил. В этот раз она не стала ничего говорить, просто нажала кнопку открытия, щелкнула замком входной двери и, оставив ее чуть приоткрытой, кинулась на кухню.
В целом особо менять ничего не пришлось, только убрать скорлупу и миску. И разложить еще колоды таро, добавив и другие, которые не были нужны на сеансе с Екатериной.
О, Лиза очень любила свои колоды, и её коллекция была настоящим кладезем. У неё имелись нежные колоды, излучающие романтику: изображения влюбленных парочек, которые нежно соприкасались под белоснежными цветами, щебечущими на утреннем солнышке. Эти карты погружали в мечты и надежды, о том, как любовь может быть чистым и светлым чудом. Были колоды и совершенно другого уровня — более откровенные и провокационные. Каждая карта изображала бесстыдные акты соития в различных позах и местах, раскрывая жгучую страсть. На них запечатлены смелые моменты: страстные влюбленные на фоне заката, исследующие друг друга в уединенных лесах, и влюбленные пары, дарящие друг другу удовольствие в уютных закуточках цветущего сада или на заднем дворе под мерцающими звездами. Эту колоду, почему-то, особенно любили ее клиентки. Каждая карта, медленно выкладываемая на стол, словно расплетала клубок их собственных желаний и тайных фантазий. Их щеки неизменно вспыхивали стыдливым румянцем, но в горящих глазах стыда не было совсем. Там был азарт, жгучий интерес и острое желание рассмотреть их поближе.
Были колоды и другого формата. Темные, зловещие, они пробуждали страх и трепет у каждой, кто осмеливался взглянуть на них. Эти карты, словно занавесы, завуалированные в мрак, изображали мертвых и демонов, шепча о неизбежности смерти и о бренности жизни. Они завораживали, каждое изображение пронзительно передавало холодное дыхание потустороннего, через тонкие слои черного сияния, которое приковывало взгляд.
На каждой карте жуткие бесы, со злорадными гримасами, разрывали на куски своих жертв, словно обрамляя собой вечный цикл страха и боли. Каждая карта вызывала мурашки по коже: скелеты, протянутые руки, готовые схватить несчастного, и зловещие тени, свисающие с потолка, готовые поглотить в свой холодный мрак.
Они пугали ее клиентов и приводили в восторг как Лизу, так и Ираиду. Ведь есть непреложное правило - чем страшнее клиенту, тем больше денег заработает маг.
- Здравствуйте, можно? - раздалось робкое из коридора.
- Входите, - низким, спокойным голосом ответила Лиза.
Провозившись пару минут в прихожей, девушка, прижимая к себе сумочку обеими руками, вошла на кухню.
- Присаживайтесь, - указала Ираида рукой на стул напротив себя, - слушаю вас.
- Я… я… знаете, мне вас посоветовали, - девушка растерялась, - я не знаю, что мне делать, а мне сказали….
Лиза бросила оценивающий взгляд на девушку. Волосы не ухожены, давно не видели ни краски, ни ножниц парикмахера. Платьице самое простое, немного поблекшее от частой стирки, но довольно опрятное. Ногти без маникюра, дешевая сумочка и самое простое обручальное кольцо на худеньком пальчике.
Это проще простого, такой типаж за время практики Лиза изучила и щелкала как орешки.
- Муж от тебя загулял, - спокойно и уверенно произнесла она, перебив лопотание клиентки.
Та немного осела на стуле, выпучив глаза.
- Да, а как вы узнали?
- Я все вижу, - загадочно произнесла Лиза, водя руками над хрустальным шаром.
«Еще бы от такой неухоженной мыши он не загулял» - подумала она, но вслух произносить не стала. Сейчас она расскажет ей стандартную в таких ситуациях историю про любовный треугольник, про стерву-любовницу, которая приворот на ее мужа сделала, пожалеет ее немного и заработает тысяч пятьдесят. А может и все сто, кто знает. Снимать приворот и разлучать с любовницей дело непростое и затратное.
Поводив руками над шаром еще минуту, Лиза зажгла свечу и дала в руки клиентке.
- Держи, сейчас все увидим, воск все покажет.
Девушка замерла. Свеча в руке немного подрагивала от напряжения. Она смотрела прямо на огонек и, кажется, даже не дышала.
«Вот ведь как переживает, - думала Лиза, - любит же кобеля».
Когда потекли первые капли воска, Лиза положила рядом с клиенткой небольшой листочек бумаги.
-Наклони свечу, - распорядилась Лиза-Ираида, - сейчас нам воск все покажет.
Капли падали на лист одна за другой, превращаясь в причудливые узоры. Лиза внимательно всматривалась в них, пытаясь найти образы, за которые можно зацепиться, но ничего подобного не вырисовывалось.
- Задуй свечу, - сказала она клиентке, поняв, что дальше ждать бессмысленно и уж слишком все затягивается.
- Теперь внимательно смотри сюда, видишь? – хмуро сведя брови, Лиза наугад ткнула пальцем в восковую массу на листке.
Посетительница мучительно всматривалась и явно ничего не видела.
- Знак тут, ведьмин, - Лиза упорно показывала пальцев на воск, - приворот на твоего мужа делали.
- Я так и знала, - откинулась на стуле девушка и в уголках глаз ее блеснули слезы, - что же мне делать, Ираида?
- Тут только снимать магическое воздействие, иначе разведется он с тобой и на ней женится, - Лиза посмотрела на посетительницу, слегка сузив глаза. Трюк, как и всегда, сработал. Все сомнения пропали с лица девушки, и она решительно наклонилась вперед.
- Сколько нужно денег?
Мысленно Лиза похлопала радостно в ладоши, похвалив себя за хорошую работу. Попыталась вспомнить, сколько стоило то золотое колечко на витрине ювелирного магазина, с бриллиантами. Цена, как назло, вылетела из головы и вспоминаться не хотела.
- Пятьдесят тысяч, милая, не меньше, - сказав навскидку, Лиза решила, что если оно будет дороже, то за пару дней она точно соберет необходимую сумму.
Девушка немного растерялась, но уже в следующее мгновение взяла себя в руки.
- Можно я маме позвоню? У меня всей суммы нет, она мне переведет.
Лиза кивнула.
Через двадцать минут на банковскую карточку Лизы зачислили пятьдесят тысяч рублей, и она провожала переживающую девушку до двери.
- Спасибо вам огромное, вы мне брак спасаете, жизнь спасаете! – у нее никак не получалось застегнуть сандалии трясущимися руками. Она так волновалась, так переживала, что смогла тронуть Лизу за душу.
- Милая, - сохраняя образ, подалась вперед Лиза и взяла девушку под локоть, - я совет тебе дам. У тебя длинные волосы, а волосы – это память человека. Хочешь, чтобы воздействие быстрее ушло, нужно отстричь волосы и еще лучше их покрасить в другой цвет. И негативу поможешь быстрее уйти и новый приворот любовница сделать не сможет. У тебя ведь будет совсем другая энергетика.
Девушка слушала ее, затаив дыхание.
- Конечно, конечно, - мелко затрясла она головой, - я все сделаю, как вы сказали! Обещаю, прямо сегодня же!
- Все, иди, - легонько подтолкнула ее Лиза к выходу, - через неделю уже не будет у тебя соперницы.
Девушка, окрыленная обещанием великой ведуньи, выпорхнула за дверь.
Лиза выдохнула.
Ее утомляли приемы. Хоть они и были недолгими в основной массе, но эмоциональность все еще часто брала верх и словно опустошала. Нужно выпить кофе перед следующим приемом и подготовить рабочее место.
Черная кошка уже растянулась на столе, стоило уйти посетительнице. Привычным нажатием мягкой кнопки, Лиза зарядила кофе машину на капучино.
Пока она убирала со стола полу прожжённую свечу и бумажки, кошка внимательно наблюдала за ее движениями, легонько поддергивая кончиком хвоста.
- А что ты меня осуждаешь? - Лиза в упор посмотрела на кошку, - я ее ни капельки не обманула! Сейчас она сделает себе стрижку, покрасит волосы. Под новый образ и макияж захочется нанести. А там и новое платье, туфли, сумочка…, да она через неделю такой красавицей будет, что мужу ее никаких других женщин и не захочется.
Животное глубоко зевнуло и положило голову на лапы, сонно прикрыв глаза.
- Вот именно! - поучительно подняла указательный палец вверх Лиза, - и не надо со мной спорить.
Еще два приема прошли относительно спокойно. Все стандартно – любит ли, не врет ли, женится ли. Лиза раскладывала карты, тыкала пальцами в картинки и придумывала небылицы, чтобы убедить клиенток сделать хоть чистку от негатива, хоть поставить защиту от вредных воздействий, но клиенты попадались не денежные и ей перепали только пара купюр за просмотр на картах Таро.
Закрыв дверь за последней посетительницей, Лиза стянула с себя парик и бросила его на полку рядом с сумочкой.
Рабочий день на сегодня окончен. В животе заурчало, что неудивительно. За весь день она выпила лишь две чашки кофе. Приподняв полы платья на манер старинных придворных дам, она, приосанившись, дошла до холодильника.
Сделав на скорую руку бутерброды с сыром и разогрев их в микроволновке, Лиза откусила кусок и ойкнула. Горячий сыр обжег губу.
- Блин, - чертыхнулась она и налила себе холодной воды. Мобильный телефон завибрировал и замигал разноцветными огоньками на подоконнике. Номер был незнакомый.
- Алло, - сделав на всякий случай «рабочий» голос, ответила она.
В трубке раздавалось лишь рыдание. Кто-то, на том конце провода, плакал взахлеб.
- Слушаю вас, - повторила Лиза, - говорите.
- Ираидочка, - подавленным голосом обратились к ней, - молю вас, помогите мне!
Лиза скорчила недовольную гримасу. На часах было уже шесть вечера. Через полтора часа она договорилась сходить в кино с подругой.
- На сегодня прием окончен, - безапелляционным тоном произнесла она. И дело не в том, что встречу нельзя перенести. А в том, что на ее приемах плачет каждая вторая. Рыдают, бьют себя кулаками в грудь, а денег приносят с гулькин нос. И Лиза давно приняла решение - пресекать подобное. Хочешь попасть на прием? Записывайся в рабочие часы!
- Очень вас прошу, Ираидочка, пожалуйста, мне очень страшно, я не знаю, что мне делать, - на том конце провода снова зарыдали в голос.
- Я могу принять вас завтра. Приходите в два часа дня, адрес скину эсэмэской.
- Спасибо, - голос дрогнул, - я обязательно буду. Если доживу.
Произнеся последние слова, абонент отключился.
- В каком смысле если доживу, - не поняла Лиза. Но ответить было некому, из трубки раздавались короткие гудки. Пожав плечами, Лиза положила мобильный обратно на подоконник и пошла смывать грубый макияж Ираиды. Похоже еще одна влюбленная глупышка, готова наложить на себя руки из-за безответной любви или гулящего мужа. И такое было на ее памяти. Рыданий завтра будет немерено, нужно морально подготовиться. Но Лиза решила думать об этом завтра, а сегодня у нее планы на приятный вечер - поход в кино и бокал вина в кафе с подругами.
Глава 4
Будильник начал звонить в девять утра. Легкая мелодия отзывалась в голове, словно набат. Тяжело разлепив глаза, Лиза нашарила рукой под подушкой мобильный, выключила будильник и со злостью швырнула его на подушки. Вчерашние пару бокалов вина превратились в пару бутылок – обмывали новое кольцо с бриллиантами, купленное Лизой. И, как назло, вливалось вино, как вода в сухую землю, сейчас же, когда легкость праздника была накрыта тяжестью похмелья, её голова словно зажата в тиски, и боль стучала как механический молот в висках. Мысли метались, как пыль в воздухе, становясь все более неясными. Шумные воспоминания о веселых разговорах с друзьями и смехе на фоне красного вина не поддавались контролю, словно они издавали злую карикатуру на ту радость, которую она переживала. Сердце стучало в унисон с выстрелами боли, и каждое движение головы лишь усиливало это чувство, превращая простое пробуждение в настоящий ритуал испытаний.
Лиза потянулась за стаканом с водой на прикроватной тумбочке, пытаясь укротить жажду.
"Как же я могла так напиться?" — пробормотала она себе под нос, осознавая, что жизнь, полная ярких эмоций и спонтанных решений, иногда оборачивается непростительными утрами.
- Мяяу, - Багира сидела на полу и, задрав голову на хозяйку, напоминала, что не кормлена со вчерашнего вечера.
- Отвали, - буркнула Лиза и уронила голову на подушки.
Но отваливать животное не собиралось и с каждым разом «мяу» становилось все требовательнее. Пришлось вставать и идти на кухню. Высыпав пакетик мясного корма в миску, Лиза достала из холодильника бутылку воды и жадно вливала в себя прохладную жидкость. Голова снова закружилась, и легкая тошнота прокатилась по пищеводу.
- Надо приходить в чувство, - увещевала Лиза сама себя, - сегодня много людей по записи, плюс вчерашняя рыдающая самоубийца. Мне надо быть в форме.
Вчера они с подругами, обмениваясь радостным звоном бокалов, взглядами и смехом, постепенно погрузились в мир веселья, который незаметно перерос в настоящую пьянку. Сначала всё было как обычно — разговоры о жизни, перспективы, шутки, но с каждым новым бокалом настроения становились всё более раскрепощенными.
Разговор плавно перетек в обсуждение, куда можно поехать вместе. Они строили планы о поездке на Мальдивы или Кипр, и эти мечты казались почти реальными. Но Лиза никак не могла вспомнить, какое место в итоге выбрали. Пыталась, но мысли расплывались, как краски в воде. Все идеи о направлениях, которые обсуждали, исчезли из памяти, как вчерашний алкоголь из бокалов.
Подруги, казалось, уже освоили искусство легкости в решении финансовых вопросов. У Маши, например, жизнь была, как говорится, в шоколаде: её родители без колебаний открывали кошельки, как только она нуждалась в какой-либо сумме. Эта поддержка обеспечивала Маше беззаботную жизнь, и Лиза, наблюдая за этим, не могла избежать легкого чувства зависти и горечи.
Светлана была из той же оперы, но её история была другой. Стоило ей бросить томный взгляд своему ухажеру, которого Лиза втайне называла "жирным боровом", как тот, совершенно зачарованный, доставал свой бумажник и протягивал Светке деньги безо всяких условий. Казалось, природа сама даровала Светлане способность повелевать своими поклонниками.
Лиза же, напротив, чувствовала себя героиней другого жанра. У неё не было ни обеспеченных родителей, ни богатого покровителя, готового баловать её подарками и решать её проблемы. Каждое утро она просыпалась с мыслью, что единственный способ добиться желаемого — это упорный труд. Она не видела перспектив ни на государственной службе, где платят копейки и относятся как к рабам, ни в обычной офисной работе, ни в работе «на дядю». Поэтому она решила пойти своим собственным путем.
Она ежедневно погружалась в изучение мистической литературы, ища ответы в древних текстах и современных трактатах. Её стол был завален книгами о магии, психологии и психоанализе. Она аккуратно помечала страницы цветными закладками, чтобы потом вернуться к понравившимся советам и методам.
Каждый вечер, завершив приемы, она раскидывала Таро на столе, улучшая навыки чтения карт.
Но всё равно, где-то в глубине души теплела нотка сожаления о том, как могла бы сложиться её жизнь, если бы обстоятельства были другими.
Подняв правую руку, Лиза растопырила пальцы, и её внутренний мир сверкнул так же ярко, как кольцо, которое она с гордостью носила на указательном пальце. То самое, о котором мечтала. Бриллианты играли всеми цветами радуги, словно захваченные солнечными лучами, и представляли собой не просто украшение, а символ её упорства.
С некоторой жалостью она сняла кольцо и убрала его в шкатулку с другими украшениями. Нужно принять душ и готовиться работать.
Ровно в полдень Лиза была при полном параде. Но из-за тяжелого похмелья ни прическа, ни макияж не хотели получаться аккуратными, да и мятная жвачка не помогала решить проблему перегара. Пришлось идти на хитрости – неровности макияжа скроет полумрак, поэтому на кухне были задернуты плотные шторы, зажглись мягкие свечи, а трепещущий свет наполнял пространство мягким золотистым сиянием. Погружённая в полутень, она казалась загадочной и недостижимой, как персонаж из волшебной сказки. Заодно нашла ещё один трюк — горящие благовония, облаченные в ароматические палочки, должны были помочь прикрыть последствия вечеринки. Она размахивала ими, прикрыв нос ладонью. Воняли они так, что кажется, могут даже трупный запах отбить.
В домофон позвонили и начался стандартный рабочий день – а любит ли, а не врет ли, а женится ли…. Меняются истории, меняются лица, а суть не меняется. Ближе к двум часам дня Лиза устроила себе небольшой перерыв. От благовоний еще больше болела голова, катастрофически не хватало свежего воздуха. Откинув штору, Лиза открыла форточку. Ветер ворвался неожиданно сильный, подкинул практически до потолка легкую занавеску и испугав кошку, которая тут же в ужасе с диким «мяу» умчалась в комнату. Лиза кинулась закрывать форточку, не ожидав такого порыва. Ладно, потом проветрит. Закрывать тяжелые шторы она пока не стала и вернувшись к столу заметила, что ветром снесло одну из колод. Лиза наклонилась ее поднять и в висках снова больно за пульсировало.
- Мм.
Когда открыла глаза и, превозмогая неприятную пульсацию в голове, потянулась за картами, ее рука остановилась. Лиза сама не поняла, почему это привлекло ее внимание. Колода упала рубашками вверх, но две карты перевернулись – десятка мечей и сверху на нее упала карта дьявола.
На карте Десятки Мечей, окружённой мрачным полутенью, прямо посреди пустынной земли изображался измученный, распластавшийся на знойной земле мертвец. Его тело изранено, а в него были воткнуты десятки остроконечных мечей, как острые напоминания о тех страданиях, которые ему пришлось пережить. Каждый меч казался символом боли и утраты, и, глядя на эту сцену, Лиза вдруг ощутила, как холодный пот окутал её спину. Внутри засело смутное, тревожное чувство: ей показалось, будто этот мертвец, с пустыми глазами и измождённым лицом, — это она сама. На соседней карте был изображён рогатый демон, дьявол собственной персоной — хищный, с загадочной ухмылкой, которая заставляла её сердце биться быстрее. Он слегка наклонил голову, словно изучал её из глубины своей древней силы. Его глаза, сверкающие жутким светом, смотрели прямо в её душу, желая дотянуться до самых потаённых уголков её сознания.
- Тьфу, дурацкое похмелье, - Лиза перевернула карты обратно и вернула их в колоду.
Ровно в два часа позвонили в дверь. Открыв, Лиза увидела перед собой женщину неопределенного возраста. Лизе показалось, что она могла бы дать ей не больше тридцати, если бы не множество морщин, словно метки, вырезанные на коже. Они расчертили лицо глубокими линиями, которые, казалось, были результатом не только возраста, но и пережитых страданий. Мешки под глазами были так заметны, что Лиза могла почти ощутить физическую тяжесть, которую несла незнакомка. Их черно-синий оттенок напоминал о бессонных ночах и слезах, отразившихся вдаль уставших глаз.
Но наиболее поразительными были её глаза — красные, как утренний туман, скрывающийся среди слёз. Они светились отражением всей боли, которую та явно пережила.
- Проходите пожалуйста, - сделала Лиза шаг назад, давая женщине возможность пройти в квартиру.
Женщина молча кивнула и шагнула вперед.
Когда они сидели на кухне, за столом и Лиза раскладывала карты, женщина наблюдала за ней, все еще не проронив ни слова. Лизу это нервировало.
Лиза аккуратно поглядывала на клиентку, которая сидела, словно застывшая в невидимом коконе. В отличие от привычных ей разговорчивых женщин, охотно делившихся историей своей жизни, эта, с глазами, полными усталости и печали, молчала, как будто слова были ей не нужны или даже противопоказаны. Ее лицо было безмолвным холстом, на котором не было места ни для радости, ни для горечи — только изможденность, будто она пришла из какого-то далекого мира, где не осталось ничего, кроме тени.
- Что вас привело ко мне? – нарушила молчание Лиза.
Женщина глубоко вздохнула и, сцепив руки замком, вкрадчиво спросила, тщательно подбирая слова:
- Скажите, а вы сталкивались с порчами?
Вот оно, обрадовалась про себя Лиза, наконец-то, ощутив прилив надежды. Как будто тишина, долгое время царившая в комнате, наконец-то сдалась.
— Конечно, — кивнула она сдержанно, её голос звучал уверенно, символизируя точку опоры в этом разговоре. — Это основной профиль моей работы, — добавила она.
Лиза почувствовала, как её плечи расслабляются. Это был тот самый момент, когда застывшее молчание разрушилось, и в воздухе повисло ощущение возможности. Она начала мысленно подготавливать свои инструменты — вопросы и подходы, которые помогут ей раздвинуть занавес внутреннего мира клиентки. Лиза знала, что порой нужно лишь немного терпения, чтобы открыть дверь в самые глубокие углы человеческой души.
С каждым словом она старалась установить мост доверия, как архитектор, создающий перекресток двух жизней. Она заметила, как клиентка слегка успокоилась, её карие глаза чуть-чуть расширились, подарив Лизе разрешение продолжить.
- А что вы знаете о… мм… так сказать, подселенцах?
- Многое, - так же сдержанно кивнула Лиза, а сама внутри ликовала. Да это же золотая жила! Она и на отпуск заработает, еще и на два таких же колечка хватит и маме поможет кредиты закрыть.
- Хорошо, - женщина расцепила пальцы и полезла в крохотную сумочку, откуда выудила фотографию, - на этом фото я и мой муж.
Она протянула фотографию Лизе. На фотографии были запечатлены двое счастливых людей – сидящая перед ней женщина, только выглядела она гораздо лучше, чем сейчас. Её лицо сверкало от здоровья, ровная кожа без единой морщинки была словно обрамлена солнечными лучами, а ясные глаза светились тем божественным блеском, который излучает только истинное счастье. Улыбка её была поистине заразительной — такой широкой и искренней, что казалось, будто она несет в себе свет.
Со спины её обнимал широкоплечий мужчина, средних лет с подтянутой фигурой, явно военной выправки. В его позе чувствовалась уверенность и спокойствие. Его крепкое объятие, казалось, стягивало их двоих в единое целое.
- Понимаете, он умер два месяца назад, - женщина внимательно разглядывала свои руки, стараясь сдержать слезы, - и я, кажется, сделала глупость. На похоронах вложила в его руки свою фотографию, чтоб помнил меня там, помнил, как мы любили друг друга.
Она почти незаметно всхлипнула, но тут же взяла себя в руки.
- И с того дня он каждый день мне снится. Сначала сны были обычные для такого состояния, ну, вы понимаете. Тяжело терять тех, кого мы любим. Первое время он просто стоял передо мной в комнате и улыбался. Потом, спустя пару дней, начал звать меня с собой, рассказывал, как нам хорошо там будет вдвоем. Я каждый раз отказывалась идти, и он с каждой ночью становился все грубее, перестал улыбаться и уже настаивал. Я сопротивлялась. Со временем почти потеряла сон, страшно было уснуть и снова увидеть его. Ходила в храм, молилась, заказывала службу о упокоении его души, но ничего не помогало. Даже иконы, которые я поставила в изголовье кровати его не останавливали. Когда помянули его на сороковой день, я выдохнула. Батюшка в храме сказал, что душа после смерти еще сорок дней по земле скитается, не может смириться с тем, что ее тело умерло. А на сороковой день возносится и больше я его не увижу. А он не ушел.
Это было как адский кошмар, Ираида. Его глаза сверкали, как у сумасшедшего. Я слышала, как его шаги распространяют дрожь по полу и от них расползались трещины, под которыми не было ничего, понимаете? Как пустота, как бездна. Он повторял все время, что мы связаны судьбой. Одной ночью он появился прямо передо мной — холодными пальцами сжал мое запястье так сильно, что я чувствовала хруст. Слава Богу, не сломал.
Я пыталась закричать, но голос пропал и получился только тихий писк. Казалось, что всё вокруг исчезает, растворяется в пустоте, которая тянет меня в бездну и не отпускает. Он тянул меня все сильнее, и я думала, что вот-вот окажусь там, по ту сторону реальности, в его мире — мире хаоса и безумия, откуда нет выхода.
Я боролась изо всех сил, пытаясь вырваться и проснуться.
Я закричала и из соседней комнаты прибежала мама. Разбудила меня, не прекращая крестить и перепугано читая отче наш. Только я была не в кровати. Я лежала на полу, в другом конце комнаты, у шкафа и на моей руке было…. Вот, - женщина задрала рукав водолазки, и Лиза увидела черно-бордовый синяк, очень похожий на отпечаток человеческой ладони. Как если бы огромный мужчина схватил эту хрупкую женщину за запястье и тащил за собой.
Мурашки пробежали по всей спине Лизы, ей стало не по себе.
- И я уже реально боюсь за свою жизнь, - продолжила женщина, - последние три дня он начал приходить ко мне днем, даже если я не сплю.
Выждав паузу в несколько секунд, женщина глубоко вздохнула и встала со стула. Лиза бросилась подниматься за ней, думая, что та собралась уходить, но женщина, поднявшись, взялась руками за низ своей кофты и резким движением подняла ее вверх. Шокированная Лиза медленно опустилась на стул.
Тело женщины напоминало полотно, по которому неуместными мазками художника были оставлены следы боли. Укусы разных размеров и форм покрывали её кожу, словно она была жертвой ужасной, невыносимой борьбы. Некоторые следы были уже почти зажившие, лишь ненавязчиво напоминавшие о случившемся, тогда как другие распустились как черные и синие бутоны цветов, придавая жестокий контраст её белоснежной коже. Каждый синяк, казалось, шептал свою историю, запечатлевая моменты страха и переживаний. Под грудью, с правой стороны, кожа была прокушена до крови. Всё это выглядело настолько осязаемо и реальной, что Лиза оторопела, ловя дыхание, словно и без этого могла почувствовать на себе всю тяжесть страдания несчастной женщины.
Лишь усилием воли Лиза заставила себя не протянуть руку и не прикоснуться к этим ужасным отметинам. В голове ее мелькали мысли о том, как хочется обнять эту женщину и утешить. Страх и вызываемое сопереживание боролись внутри неё, но ей удавалось удерживать себя на дистанции, давая женщине свободу открыться в её собственном ритме.
Опустив кофту, женщина снова села на стул и, глядя прямо в глаза гадалке, сказала размеренно и холодно, практически по слогам:
- Я не сумасшедшая. Я не тронулась умом от потери мужа, не увечу сама себя. Я посещала психолога, психотерапевта и психиатра. Уверяю вас – мой мозг абсолютно здоров и крепок. Это он приходит, и он скоро заберет меня. Помогите мне, умоляю. Я хочу жить, я должна жить! Любые деньги, только сохраните мне жизнь.
Все еще не придя в себя от увиденного, Лиза подняла указательный палец вверх, сделав жест, который означал «минуту». Встав из-за стола, она подошла к графину, наполнив два стакана водой. Её руки немного дрожали. Один стакан она осушила залпом, как будто надеялась смыть шок, а вторую, с заботливым жестом, предложила женщине, которая, приняв стакан с благодарностью, выпила бережно, словно это была не просто вода, а целебный нектар.
Вернувшись на своё место, Лиза прочистила горло, собираясь с мыслями.
- То, что с вами происходит, — произнесла она, стараясь звучать спокойно, хотя её голос дрожал, — называется некро-привязка. Такое происходит, если в гроб попадают вещи живых. Мертвая душа, как бы присасываясь к живой через эту вещь, начинает вытягивать все жизненные силы.
Лиза вспомнила все слова и термины, которые читала на магических форумах, когда искала информацию о подобном. Каждое слово изучалось ею снова и снова, и теперь она чувствовала себя проводником.
— Я читала, что такие привязки могут возникнуть… — продолжала Лиза, её голос становился всё более уверенным. — Например, если, кто-то из ваших близких оставил какой-то предмет в могиле. Этот предмет становится связкой между мирами живых и мёртвых. И если мертвая душа не может отпустить то, что ей дорого, она цепляется за всё, что осталось от неё, пытаясь пересечь границу между мертвым миром и миром живых.
Клиентка слушала ее и периодически согласно кивала.
- Я на все согласна, назовите сумму.
Лиза взяла карты таро в руки.
- Я не вправе назначать сумму за такие ритуалы, давайте спросим у Высших Сил.
Эта хитрость тоже срабатывала всегда. Лиза снимала с себя ответственность и, когда называла слишком высокую сумму, прежде чем клиенты начинали возмущаться, разводила руками с самым несчастным видом. Мол, а я здесь при чем? Так высшие Силы сказали через карты, вы же сами видите.
Хорошо перетасовав колоду, Лиза разделила ее на две части. Закрыв глаза для театральности и большего убеждения, она вытащила с каждой части по одной карте и разложила их перед собой. Нервный вздох клиентки оборвал игру и Лиза, неожиданно сама для себя, открыла глаза раньше времени и посмотрела на стол. Перед ней лежали десятка мечей и на ней, перекрывая собой, карта дьявола. Лиза вздрогнула. Не очень приятно снова увидеть это сочетание. Но оно же и к лучшему. Карты яркие, говорящие, увидев такие, клиентка точно раскошелится.
- Сам дьявол к вам приходит в обличье мертвого мужа, - как можно увереннее произнесла она, - такая работа дорого стоит. Не меньше шестисот тысяч. Тут и работа с мертвыми, и с кладбищем, и откуп…
Договорить ей женщина не дала.
- Хорошо, я продала свою старую машину, подарок мужа. Слишком много воспоминаний с ней связано, уже ставших неприятными. Готова оплатить прямо сейчас. Когда вы сможете приступить к работе?
У Лизы перехватило дыхание.
- Да прямо сегодня и начну.
Женщина взяла сумочку в руки и вытащила оттуда пухлый конверт. Долго пересчитывала купюры и наконец положила их на стол перед Лизой. Конверт уменьшился только на треть.
- Пересчитайте.
Трижды сбившись, Лиза все же пересчитала купюры. Аккуратно сложив стопку, она положила их правее от себя.
- Можете не переживать, уже скоро вы начнете жить спокойно.
Улыбка получилась кривой и немного неуверенной. Женщина встала.
- Я вам верю.
Когда она вышла, Лиза прислонилась к стене.
Вот это да.
Глава 5
Лиза стояла у окна, наблюдая за дождем, рисующим на стекле причудливые узоры. Через шум капель, стучащих по подоконнику, до неё доносились запахи сырой земли и уставших деревьев. Она любила такую погоду - размеренно, спокойно, монотонно. Ее успокаивал стук капель дождя, в нем Лиза находила особое очарование. Он навевал ощущение остановившегося времени и умиротворения. Монотонный стук капель был похож на ласковую колыбельную, которая обволакивала теплою волной спокойствия, убаюкивая ненавязчивой ритмикой. Величественная простота дождя очерчивала границы ее маленького мирка, защищая от суеты и даруя убежище. В такие мгновения Лиза ощущала глубокую связь с этим природным явлением, как будто сам дождь, рассказывая свою историю, пел тихую, но важную песню.
Она не могла избавиться от чувства, что сделала что-то неправильное. Взвешивала ситуацию снова и снова, и, хотя её разум, как адвокат-прохиндей, находил оправдания - профессиональный труд требует вознаграждения, и сумма была обусловлена сложностью задачи - сердце подсказывало другое. Эти деньги гораздо больше, чем она обычно брала за подобные услуги, и мысль о возможных последствиях не давала покоя. К тому же ей было жалко вчерашнюю женщину. Возможно, она совсем лишилась рассудка от потери мужа. Каждая её слеза звучала для Лизы напоминанием, что рана ещё не зажила, что со временем, должно быть, всё наладится, что женщина сможет восстановиться, станет сильнее и всё переживёт. Но с другой стороны внутри змеилась неуютность.
Она не страдала, нет. И глубокой вины не испытывала, но нечто тонкое, едва ощутимое проскальзывало внутри, задевая сердце. Беспокойство было как тихий шёпот, который она старательно пыталась заглушить. Лиза чувствовала, как в уголках сознания множатся тени сомнений, но она старалась держать их под контролем, придумывая новые доводы, объясняя себе, почему всё-таки её поступок имеет смысл. Нужно помочь маме - ей же уже за семьдесят, и она нуждается в заботе и деньгах. А ещё у Лизы было желание жить ярко, свободно, на широкой ноте - ведь она молода, и впереди её ждёт много возможностей. Но неужели ее поступок являлся грабежом? И вдруг Лиза подумала: «А если бы я не взяла эту сумму? Есть ведь и другие практики, кто затребовал бы больше».
Но теперь, когда деньги были у неё в руках, тревога не отпускала. Она не была уверена в том, что эти поступки оправданы, но пыталась убедить себя в их необходимости. Решение, которое казалось осмысленным и правомерным в моменте, теперь вызывало противоречия.
Звук телефонного звонка разбил тишину квартиры. Лиза вздрогнула и посмотрела на экран. «Марина», давняя клиентка, с которой у неё сложились крепкие, но порой непростые отношения. Обычно Марина звонила за советом от Таро и всегда щедро благодарила. Лиза взяла трубку.
- Привет, Ираидочка! Как ты? - раздался бодрый и искренне теплый голос по ту сторону провода.
- Привет, Марин! Всё хорошо. Как у тебя дела? - ответила Лиза, улыбнувшись в ответ на её уютное приветствие. Они поверхностно поделились новостями, произошедшими за последнее время, но уже спустя минуту почувствовалась какая-то особая серьёзность, будто Марина собралась сказать что-то важное и волнение играло с её голосом. Лиза прислушалась.
- Знаешь, почему я звоню? - понизила голос Марина до шепота, - У меня на работе есть коллега, ей очень нужна помощь. Я вспомнила о тебе и дала номер. Не возражаешь?
- Конечно, не против. Я всегда рада помочь. Что именно ей нужно? - спросила она осторожно, чувствуя, что разговор приобретает более серьёзный оттенок.
Марина чуть помолчала, словно собирая слова, и продолжила:
- У неё муж пьёт, - её голос стал еще тише, - Он вообще-то хороший человек, работящий, заботливый. Раньше все его уважали: и на работе, и соседи. А сейчас будто подменили, темнее тучи ходит. Пить стал много, и всё, кажется, словно вышло из-под контроля. Коллега говорит, что даже не узнаёт его в последнее время, как чужой.
На мгновение Марина замялась, словно подбирала слова, а в воздухе повисла тягучая тишина, полная ожидания.
- Она мечтает, чтобы он вернулся к тому, каким он был раньше, - продолжила Марина тихим голосом. - Боится, что всё разрушится окончательно, что он сопьется совсем. Она не знает, как помочь. Я дала ей твой номер, и она свяжется с тобой. Простите, мне нужно бежать, позже наберу. Спасибо!
И с этими словами Марина отключилась.
Внезапно телефон снова завибрировал и Лиза увидела незнакомый номер.
- Алло
- Здравствуйте! Это Ирина, - раздался медлительный, но уверенный голос. - Меня к вам порекомендовала Марина. Вы можете сейчас говорить?
Лиза села за стол, настраиваясь на беседу.
- Конечно, я вас слушаю, Ирина. Как могу помочь?
На другом конце провода послышались глубокие вздохи, и в словах Ирины уже можно было почувствовать настороженность.
- Я... Я не знаю, с чего начать, - призналась она, голос дрогнул от волнения. - У меня есть… есть проблемы в личной жизни, и мне порекомендовали обратиться к вам.
- Расскажите, что вас тревожит, - предложила Лиза, стараясь создать атмосферу доверия. - Я здесь, чтобы помочь вам.
- У меня муж хороший человек, но пьет. Раньше это было незаметно, потом терпимо, а сейчас он на грани. Меня не замечает, ничего кроме бутылки ему не интересно. Про лечение и слышать не хочет. Не понимаю, в чем дело, - сказала Ирина, и Лизе стало очевидно, что эта женщина ищет не только ответов, но и утешения.
Лиза стала потихоньку записывала основные моменты разговора. Её старый блокнот был полон записей о встречах и сеансах чтобы не запутаться, что и кому она говорила. Проколоться нельзя. Перед каждым приемом на пролистывала запись с прошлого сеанса, пробегала глазами и знала, что можно предлагать, а что нет.
Разложив образы и свои предположения максимально убедительно, Лиза продолжила:
- Сначала я бы предложила вам провести небольшой ритуал на восстановления внутреннего баланса. Это поможет вам перезагрузиться и найти гармонию и только потом уже снимать негативное воздействие с мужа. Ваше спокойствие – залог успешной работы.
Ирина замялась буквально на секунду.
- Что нужно от меня?
- Вам не придется прилагать практически никаких усилий. Просто приходите ко мне, я дам вам особый порошок. Я готовлю его самостоятельно, используя уникальный и сложный состав, который включает редкие ингредиенты. Кроме того, над этим порошком проведены особые ритуалы и произнесены древние заклинания, передающиеся из поколения в поколение. Мало кому они известны, и я — одна из немногих хранительниц этих древних знаний. Я уверена, что это средство поможет вашему мужу избавиться от алкогольной зависимости.
- Простите, а как быстро начинает действовать ваш порошок? Насколько устойчивым будет результат?
- Обычно эффект уже на третий день после начала приема моего средства. Причем человек полностью отказывается от употребления алкоголя.
- Три дня?? — удивленно воскликнула Ирина, не веря в такие молниеносные изменения.
- Да, и я предоставляю гарантию, что результат будет долгосрочным, практически навсегда, - подчеркивая уникальность и эффективность своего подхода Лиза.
- Мне очень нужно ваше средство. Ираида, сколько стоит порошок?
- Его стоимость составляет двадцать тысяч, — ответила Лиза, подчеркнув значимость и редкость товара.
- Могу ли я забрать его сегодня? - Ирина не желала терять ни минуты.
- Конечно, приходите в любое удобное для вас время, — улыбнулась Лиза, выказывая свою готовность помочь как можно быстрее.
- Спасибо, Ираида. Это очень важно для меня. Я скоро буду.
Отправив адрес смской, Лиза допила остатки чая. Нужно подготовить порошок.
Словно алхимик современной эпохи, девушка превратила простую аптечную смесь в истинное золото. На первый взгляд, её маленький секрет выглядел как обычный порошок, лежащий в бесцветной картонной коробке, который за сущие копейки продавался в любой аптеке. Но именно её мастерство иллюзии придало продукту уникальную ценность.
Лиза тщательно разделяла порошок на крошечные порции. Каждый её жест был выверен до автоматизма, в её руках мерные ложечки превращались в инструменты волшебства. В её ловких движениях читалась уверенность мастера, создающего из бесформенной массы нечто удивительное. Каждая порция в её руках становилась редким артефактом. Клиенты, что приходили к Лизе, были заворожены не только содержимым, но и историей их появления. Лиза представляла им действо, как древний ритуал, уделяя внимание каждой детали.
Это невзрачный порошок, чей скромный вид обманчиво утаивал его истинное предназначение, имел огромное значение в медицинском мире. Его использовали в специализированных клиниках, где врачи ежедневно вели тяжелую битву за жизнь и свободу своих пациентов, стремясь вырвать их из плена алкоголя и наркотиков. Он являлся частью комплексной терапии, которая помогала людям пережить тяжёлые моменты абстинентного синдрома, уменьшала влияние пагубных привычек на организм и дарила надежду на восстановление. Для многих пациентов он служил мостом между вчера и завтра, между зависимостью и обретенной свободой.
Однако среди широкой общественности его свойства оставались практически неизвестными. Отчасти это происходило из-за намеренного упущения: информация о подобных методах редко покидала стены клиник, чтобы не стать источником нежелательных экспериментов и неправильного использования.
Пудра, столь невзрачная на первый взгляд, скрывала в себе не только лечебные свойства, но и целый набор потенциальных опасностей. Препарат был с одной стороны — спасением, с другой — смертельной опасностью. В медицинской практике его применение требовало предельной осторожности и постоянного надзора специалистов. Даже малейшее отклонение от предписанной дозы или режима могло вызвать серьезные последствия, особенно для тех, кто уже имел проблемы со здоровьем. Воздействие препарата могло буквально вывести из строя человека, обострив уже существующие заболевания, нарушив и без того повреждённое равновесие организма зависимого.
Тем не менее, Лиза не испытывая страха перед возможными последствиями. Её это не тревожило. В конце концов, кто обратит внимание на простую гадалку, чей бизнес был тщательно завуалирован под маской невинных ручек судьбы?
Она понимала, что многие из её клиентов были людьми, уже привыкшими к проблемам со здоровьем. Алкоголизм редко обходится без разрушительных воздействий на организм, и какой бы вред не принёс порошок, клиенты вероятно сочли бы это ухудшением своего состояния.
Лиза видела возможности там, где другие не замечали. Она была талантливым предпринимателем в своём необычном деле.
Лиза ухватилась за эту нишу, превращая простые вещества в источник стабильного дохода. Она обладала редким чутьём на скрытую ценность и умела извлекать из неё максимум пользы. В этом невзрачном мире мелких гранул и лечебной магии она находила возможности, которые оставались незамеченными для большинства. Это отличало её от других и делало её деятельность одновременно рискованной и удивительно успешной.
Скоро в дверь позвонили и в квартиру вошла Ирина, женщина средних лет с усталым лицом и взглядом.
- Здравствуйте, - произнесла она, на цыпочках пройдя на кухню, ближе к столу, заставленному странными предметами и загадочными атрибутами.
- Здравствуй, моя дорогая, - ответила Лиза, вставая и вытянув руки к ней. - Присядь. Я почувствовала твою энергетику ещё до того, как ты вошла. Твои страдания и тревоги ясны мне, как день.
Ирина села на стульчик, обитый зелёным атласом, который, казалось, помнит множество таких же искренних заблуждений. Её сердце тяжело стучало в груди, а мысли метались, подобно птицам в клетке.
- Спасибо. Я пришла к вам, потому что больше не знаю, к кому обратиться. Эти странные события, непонятные знаки... Я чувствую, что это не случайно. Мне нужно помочь, - произнесла она, неловко потирая руки, как будто пытаясь растопить замёрзшую надежду. - Мой муж… он совсем не может остановиться. Каждый день он напивается, и это разрушает нашу семью.
- Я понимаю, но имей в виду, - медленно произнесла Лиза, глядя ей в глаза. - Это не простая задача. Как видно, его душа привязана к этому пороку, как паук к своей паутине. Алкоголизм - это не только физическая зависимость; это... это нечто большее.
Ирина подавила вздох и попыталась скрыть волнение, поджав губы. Она была готова сделать всё ради мужа, даже если для этого потребуется обратиться к самым темным уголкам магии.
- Что нужно делать?
Лиза прищурилась, рассеянно играя пальцами с бусами на своем запястье.
- Сначала мне нужно провести ритуал очищения, - произнесла она. - Но это может оказаться достаточно сложным процессом. В поле магии ты можешь столкнуться с неожиданными последствиями. Лишь истина и ясность намерений могут помочь.
- Я готова на всё, - с твердостью в голосе сказала Ирина, чувствуя, как её решимость растет. — Я просто хочу, чтобы мой муж был счастлив и любил нас, а не свою бутылку.
Лиза кивнула, и её губы приоткрылись в таинственной улыбке.
- Хорошо. Я приготовила тебе смесь из редких трав и минералов, которые помогут. Важно, чтобы этот порошок ты насыпала в его напиток или еду.
Ирина замерла. Задаваясь вопросом, насколько далеко она готова зайти, чтобы спасти своего мужа, она ощутила, как её окружает давление. Лиза заметила её колебания и продолжила:
- Но помни: ему будет плохо от порошка. После того, как он его примет, у него будет высокая температура, рвота и все симптомы сильнейшего отравления. Держаться такое состояние будет около суток. Как только начнет отпускать, и он захочет выпить – на кончике ножа набери порошка и опять добавь ему. Не пугайся его такого состояния, это негатив бесноваться будет.
Лиза поднялась и принялась за последние приготовление порошка, открыв старые баночки из-под трав, в которых были собраны ароматы надежды и безысходности. Пахло ирисом и геранью, запах умиротворял. В тусклом свете Наталья наблюдала, как Лиза смешивает травы, погружаясь в процесс.
- Это не простая смесь, - заговорила Лиза, продолжая работать. - Она содержит в себе как защитные, так и очищающие силы, но также может пробудить демонов; это может обернуться неожиданным.
- Я готова, - уверенно произнесла Ирина, сжимая пальцы.
Лиза закончила, пересыпав порошок в маленький мешочек, сделанный из черной ткани, украшенный вышитыми золоченой нитью символами. Она подала его Ирине.
- Этот порошок - твоя надежда, но помни, это не белая магия. У него есть своя сила и справедливость. Если он нужен твоему мужу, он сработает, но если нет - ты также будь готова к последствиям.
Наталья взяла мешочек в руки, его грубая текстура казалась ей одновременно тёплой и угрожающей. Какое-то время она лишь смотрела на него, осознавая весь груз ответственности.
- Спасибо вам, Ираида. Я сделаю всё, что нужно.
- И помни, - произнесла Лиза, обнимая Наталью на прощание, - магия - это зеркало. Она отражает твою внутреннюю борьбу и твои намерения. Если ты действительно желаешь изменить судьбу, ты должна быть готова к битве.
Ирина поправила волосы, стараясь собрать мысли в кучу. Прощаясь, она почувствовала, как на сердце легла тяжесть ответственности, но вместе с ней появилась и надежда. Рассчитавшись, медленно вышла из квартиры магини, не в силах сдержать приток эмоций, расплакалась
- Я сделаю всё, - тихо шептала она, сжимая порошок в руке.
Глава 6
Не став откладывать в долгий ящик, Лиза набрала номер своих подруг. Совместно они выбрали туроператора, забронировали билеты, и уже через три дня Лиза наслаждалась ярким кипрским солнцем на шезлонге в белоснежной обивке, уютно располагаясь на горячем песке.
В новом купальнике, подчеркивающем её фигуру, и дорогих солнцезащитных очках, она погружалась в атмосферу безмятежности, потягивая ароматный безалкогольный коктейль с фруктами и зонтиком из высокого фигурного бокала. Ощущение свободы окутывало её, как теплый морской бриз, обдувающий лицо. Взгляд Лизы скользил по водной глади, где парни на водных лыжах выполняли захватывающие трюки, оставляя за собой струйки пены, а юноши на водных мотоциклах мчались наперегонки, порой слишком близко к скалам, заставляя её сердце биться быстрее от легкого волнения. Но даже небольшая доля тревоги не могла затмить счастье на её лице; она была счастлива, как никогда прежде.
Дни на Кипре искрились яркими моментами. Они много гуляли по историческим улочкам старинного города, полных очаровательных кафе, уютных лавок и мощеных площадей. Гастрономические открытия радовали Лизу — свежайшие морепродукты, запеченные с пряными травами, ароматные местные сладости дразнили её вкусовые рецепторы, оставляя за собой незабываемые воспоминания. Каждый вечер они бродили по набережной, смеясь и ведя философские беседы о жизни, любви и мечтах, наслаждаясь атмосферой.
Некоторые вечера они проводили на пляжных дискотеках, под звуки треков известных ди-джеев, танцуя под мерцанием неоновых огней и лунным светом, игриво обнимая друг друга. Каждое мгновение, каждое движение пропитано жизнью, и неделя отдыха пролетела незаметно.
Наблюдая за ярким закатом, когда солнце медленно опускалось в горизонт, Лиза осознала, что это путешествие не просто отдых, а возвращение к самой себе, к своей независимости и мечтам, к новой главе, полной приключений и обещаний. Это был не просто курорт, это был момент пробуждения, который добавил красок в её жизнь.
Приземлившись во Внуково, Лиза сразу позвонила матери.
- Да, мамуль. Мы приземлились, все хорошо. Ты кормила Багиру? Отлично, спасибо, мам. Я сейчас возьму такси, не хочу по метро тащиться с чемоданами. Давай, приеду домой и позвоню тебе еще.
Отключившись, Лиза вызвала такси.
Лифт в доме не работал и ей пришлось тащить чемоданы на четвертый этаж самостоятельно. Пока она ехала в такси, ей еще дважды перезвонила переживающая мама и спросила, нужна ли ее помощь. Успокоив мать и убедив ее, что приезжать не нужно, Лизе удалось подремать около часа в машине. Спросонок, она забыла попросить таксиста поднять ее чемоданы и он, высадив ее, тут же умчался. И теперь ей придется тащить их самой.
Едва справившись, Лиза тяжело дышала у входной двери. На фитнес, что-ли, записаться?
Соскучившаяся Багира тут же бросилась в ноги хозяйке.
- Моя девочка, - подхватив животное, Лиза расцеловала ее мордочку и прижала к себе. Кошка мурлыкала громко, как никогда.
- Моя хорошая, моя девочка, - придерживая ее, Лиза сбросила туфли и направилась на кухню.
Животное мурчало и тыкалось мокрым носом хозяйке в шею.
Неожиданно дверной звонок разразился громкой трелью.
Это могла быть только мама.
- Приехала все-таки, - усмехнулась Лиза, сажая кошку на стол, — вот неугомонная.
Распахнув дверь настежь, Лиза замерла. Это была не мама. Это была та самая женщина, которая приходила к ней последней из клиентов и оставила огромную сумму.
Лиза растерялась.
- Добрый день, вы позволите войти? – и, не дожидаясь ответа, женщина, отодвинув Лизу рукой, прошла.
Голос ее отдавал сталью и Лизе стало не по себе. Она надеялась, что за время ее отсутствия проблема женщины решится. Либо сама собой, либо ей найдут хорошего психиатра.
- Как отдохнули, Ираида? Или вас называть все же Лизой? – женщина оперлась спиной о стену и, скрестив руки на груди, с недоброй ухмылкой смотрела в упор.
Лизу обуяло возмущение. Да как она смеет себя так вести? Приперлась без предупреждения и записи! Кто ей сказал, что ее ждут вообще? Или она думает, раз заплатила шестьсот тысяч, то может себя так вальяжно вести? Только Лиза открыла было рот, чтобы высказать свое недовольство, женщина тут же подняла правую руку, призывая ее молчать.
- Не утруждайте себя оправданиями. Имя мне назвала соседка, когда я приходила в ваше отсутствие. Но, я решила, что это мелочи. Понимала, что Ираида – вымышленное имя, но мне было все равно. Хоть Лиза, хоть Маша, хоть Глаша. Я искала у вас помощи и защиты. Но вы меня обманули, вы нечестный человек.
Женщина подошла вплотную к оторопевшей Лизе и взяла ее за руку.
- Знаете Лизочка, мне вас могло быть даже жаль, наверное. Если бы я просила какую-нибудь ерунду типа ритуала на привлечение денег или мужчин, но я просила спасти мою жизнь. Ваша совесть позволила вам взять деньги и не попытаться мне помочь. Так что…
Женщина раскрыла ладонь Лизы и, вложив туда монету, прошептала:
- Подселенцу здесь сидеть, мясо сие есть, червяков кормить, собак призывать.
Закрыв обратно ладонь, женщина улыбнулась.
- Я нашла того, кто смог мне помочь. А это, - она кивнула на ладонь Лизы, — это теперь ваша проблема. Надеюсь, хоть себе помочь вы сможете. До свидания.
Развернувшись, женщина взялась за ручку входной двери и замерла.
- Хотя нет. Прощайте.
Когда за женщиной захлопнулась дверь, с Лизы словно спало оцепенение. Только сейчас она поняла, что легкая футболка прилипла к спине от количества выступившего пота и подкашиваются ноги. Она присела.
Твою мать, неприятно получилось. Надо прекращать приводить этих полоумных домой, чтобы избежать подобных ситуаций. Уж лучше она будет снимать офисное помещение или еще что-то в этом духе, но приводить домой – точно нет. Баста. Мало ли что взбредет им в голову. Эта пришла с монетой, а следующая с ножом прийти может.
Открыв ладонь, Лиза посмотрела на монету. Самая обычная, десятирублевая. Даже не новая.
Поднявшись, Лиза выбросила монету в мусорное ведро на кухне и дважды вымыла руки с мылом. Было неприятно, словно извалялась в грязи. Она даже понюхала свои ладони, но они пахли ромашкой и медом – ее любимым ароматом мыла.
Запустив кофе машину, она выбрала режим капучино. Кошка сидела на столе и, пристально глядя на хозяйку, нервно подергивала хвостом.
- Иди, пожалей мамочку, - протянула Лиза руки к Багире, но животное, яростно зашипев, оцарапало хозяйку и бросилось в комнату.
- Дура, - потирая руку, сказала ей в спину Лиза.
Налив кофе лишь наполовину, Лиза заметила, как аппарат начал мелко трястись. Гудение кофе машины усилилось, а её металлический корпус слегка вибрировал, отзываясь на внутреннее напряжение, будто бы живое существо, борющееся с недугом. И вот, в один миг, аппарат внезапно замер, свет индикаторов потух, и спасительное гудение сделалось тишиной. Запахло дымом.
Лиза, распахнув глаза от удивления, приблизилась к аппарату, чтобы оценить масштаб произошедшего. На поверхности, у ручки, заметила легкий дымок, который, медленно поднимаясь, становился всё более густым и коварным.
— О нет, только не это… — вырвалось у неё, когда она, всё же решившись, потянулась к выключателю, с опасением ожидая результат.
«Может, это глюк системы? Или она полностью сгорела?» — роились в голове.
Она быстро схватила кухонное полотенце и накрыла им кофе машину, открыла окно, и свежий воздух наполнил кухню, вытесняя зловонный дым.
- Очень здорово, - девушка повертела в руках наполовину наполненную чашку, - придется новую покупать. Хорошо, что деньги еще остались.
Как только она поднесла чашку к губам, та лопнула ровно пополам и кофе обжег грудь девушки.
- Сука! – вскрикнув и бросив оставшуюся в руке половину кружки в раковину, девушка быстро скинула футболку.
- Да что за день такой!
Принять душ не вышло, из крана текла лишь холодная вода. Видимо, отключили по графику. Терпение лопнуло, и Лиза решила прилечь. Долгий перелет утомил, нежданная гостья испортила настроение, да еще и из рук все валится. Нужно просто отдохнуть и все встанет на круги своя.
Упав на любимую кровать, Лиза накинула тонкий плед и моментально провалилась в сон.
Ей снилась мама. Она стояла за стеклом, окутанная холодным мраком, словно сама была частью этой тьмы. Лиза могла различить её очертания, но каждый штрих словно вязался в бесформенное облако тревоги. Мама отчаянно стучала по стеклу, её пальцы бились в ритме сердца Лизы — быстро и истерично, оставляя на поверхности белёсые следы. Каждый звук, каждый удар казались эхом из другого мира.
Рот её открывался, будто она хотела что-то прокричать, но из-за непроглядной преграды Лиза не слышала ни единого слова, только безмолвный ужас, наполнявший этот дурной сон. Мама показывала пальцами на уши, прижимая к ним ладони, и Лиза понимала, что ей нужно помочь, но ею овладел страх.
С каждым стуком отдалённые звуки превращались в злобные крики — они сливались в неразборчивый гул, подавляя даже ту частичку надежды, что еще оставалась. Лиза пыталась звать маму, но голос не был её союзником; вместо слов срывались лишь всхлипы, резкие и бездонные. Всё становилось невыносимо: каждая секунда тянулась как вечность, а каждый стук превращался в бесконечное ожидание.
Разбудил Лизу звонок мобильного телефона. Открыв глаза, она не сразу поняла, что находится дома.
Звонила Светка.
- Лизок, мы хотели сегодня в клуб пойти, ты с нами?
Лиза зевнула.
- Да, а во сколько?
- Давай мы заедем за тобой через полтора часа, будь готова.
- Ок, - снова зевнув, Лиза отключилась.
Сколько она проспала? Пару часов? Во всяком случае, не смотря на тяжелый сон, чувствовала она себя гораздо лучше.
Прошлепав в ванную, она вспомнила, что горячей воды нет. Пришлось по старинке – греть воду в кастрюле и пользоваться тазами.
Закончив с душем, подсушила волосы и открыла шкаф в поисках – чего-бы надеть. Она же купила на Кипре шикарный белый сарафан! В нем и пойдет.
Перетащив тяжелые чемоданы из коридора в комнату, она с облегчением опустила их на пол. Склонившись над первым, расстегнула молнию и почти сразу увидела то, что искала. "Отлично," – промелькнуло в голове, когда она вытащила из глубины багажного отделения то самое платье, которое идеально подходило к предстоящему вечеру. Нарядившись в обновку и быстро поправив волосы перед зеркалом, она бросила задумчивый взгляд на оставшиеся вещи. Может, стоит сейчас разобрать чемоданы? Или оставить эту скучную обязанность на потом? Размышляя, она еще раз осмотрела комнату и решила, что разбор вещей может подождать до утра. Сегодня у нее другие планы
- Багира, кис-кис, ты где?
Кошка всегда спала рядом с хозяйкой, свернувшись неизменным калачиком, но сейчас ее нигде не было и на «кис-кис» не отзывалась. Странно, отвыкла, что ли, за время отпуска?
Лиза прошлась по квартире и нашла животное на кухне. Кошка сидела под стулом и угрожающе зашипела, когда Лиза попыталась взять ее на руки.
- Надо тебя к ветеринару сводить, может заболела. Я слышала, что, когда животные болеют, они агрессивные, даже к хозяевам. Оставлю тебе еды, обязательно поешь. Завтра поедем к врачу.
Лиза послала кошке воздушный поцелуй и, высыпав пакетик корма в миску, вышла из квартиры.
Глава 7
Вернулась Лиза около пяти утра – пьяная, счастливая и не одна. Долго не могла попасть ключом в замочную скважину, глупо хихикала, когда новый ухажер хватал ее за зад и говорил пошлости на ухо. Наконец непослушный ключ попал в замок и, открыв дверь, парочка ввалилась в квартиру.
В нос тут же ударил резкий, неприятный запах.
- Только не говори, что ты чокнутая и у тебя живет пятьдесят кошек, - хохотнул парень, - я, конечно, люблю чокнутых, но проветрить бы не мешало.
- Дурак, - фыркнула Лиза, снимая обувь, - у меня одна кошка и она очень чистоплотная. Хотя воняет и правда сильно. Проходи пока в комнату, я на кухне окно открою.
- Только не задерживайся, - парень легонько чмокнул Лизу в шею и хлопнул по заду.
Увильнув, больше для раззадоривания, Лиза отправилась на кухню.
- А ты сама чистоплотностью не страдаешь, я смотрю, - донесся голос парня из комнаты.
- В каком смысле, - не поняла Лиза, но войдя следом за ним в комнату, чуть не упала в обморок. Все чемоданы были раскрыты и ее вещи разбросаны по комнате, словно искали что-то впопыхах. Нижнее белье свисало с люстры, шорты и майки были раскиданы по полу и кровати. Даже косметичка раскрыта и рассыпана.
— Это что такое? - Лиза прикрыла рот рукой от шока, - кто это сделал?
Она посмотрела на парня, будто он должен знать. Тот непонимающе смотрел на нее в ответ.
- Меня, похоже, пытались ограбить! – догадка пришла быстро, а с ней и облегчение. Все деньги Лиза держала на карточке, а колечко с бриллиантами красовалось на пальце. Больше ничего ценного в квартире не было.
Если только разочарованные воры не затаились где-то в квартире.
- Нужно срочно звонить ментам, чего ты стоишь? – Лиза, дрожа от страха, почти накинулась на парня, - не стой, сделай что-нибудь!
- Воу! – парень сделал шаг назад и поднял руки, - малышка, я приехал сюда клево потрахаться, а решать проблемы – это не ко мне. Я тебе не парень и не папа. Это без меня.
- Ты серьезно? – Лиза огромными, ненавидящими глазами уставилась прямо на него, - ты серьезно?? А если они вернутся и убьют меня? Тебе плевать? Ты не можешь даже полицию вызвать?
- Так, - парень начал отступать к коридору, - я так понимаю, приятный вечер отменяется. Мне лучше уйти. Давай.
- Все мужики козлы, - буркнула Лиза, - как в трусы залезть, так первые. А как помощь нужна, то хрен найдешь. Да и пошел ты.
Но говорила она это уже в пустоту, парень скрылся за дверью. И на Лизу накатила волна страха. Трясущимися руками она набрала 112, быстро объяснила оператору суть проблемы и попросила отправить к ней всех свободных полицейских, какие только есть.
- Ожидайте, - коротко ответил оператор и отключился.
Лиза боялась пошевелиться. Ей слышались опасные шёпоты и несуществующие голоса из каждого уголка. В квартире царила напряженная тишина и всё время казалось, что она в ней не одна. Ловкие грабители и убийцы передвигались в тенях, ожидая, когда она ослабит бдительность, чтобы выпрыгнуть из своих укрытий и напасть. Мысли о том, что может произойти, как молния, пронзали её разум: изнасиловать, убить, расчленить и закопать в тёмном парке, где никто и никогда не отыщет её тела.
Минуты ожидания тянулись в бесконечном молчании, как мокрые тени. Страх нарастал, подбираясь всё ближе к её груди, сжимающим её сердце, словно сильные руки невидимого зла. Окинув взглядом комнату в поисках чего угодно для защиты, она заметила на кровати маникюрные ножнички. Какое-никакое, но оружие. Лиза зажала их в худеньком кулачке острием наружу, и это простое действие, возможно, стало её единственным шансом выжить.
Сжав ножницы, она приняла оборонительную позу, сев в углу комнаты, так чтобы видеть всё пространство. Напряженная тишина звенела вокруг, как струны, натянутые до предела. Её сердце колотилось, а воображение рисовало мрачные картины того, что может произойти.
Неожиданно на кухне раздался звон разбившего стекла. В тишине квартиры это прозвучало, как взрыв, окончательно добив Лизу.
- Убирайтесь на хрен отсюда, - кричала она в истерике, заливаясь слезами и сползая все ниже на пол, - пошли нахрен, слышите! Только суньтесь ко мне, порешу каждого! У меня есть оружие, я вас зарежу!
Крики перешли в громкий рев и вот она уже лежит на полу, рыдая в голос от страха, как маленькая девчонка, подтянув коленки к животу.
- Пошли нахрен, пошли нахрен, - все еще прорывалось у нее между всхлипываниями, но уже вполголоса.
В дверь позвонили. Лиза подскочила. Ура, это полиция! Родные, они меня сейчас спасут.
- Открыто, - крикнула она из комнаты, все еще боясь проходить по темному коридору.
Пара полицейских прошли в комнату. Окинув ее взглядом, тот, что пониже, присвистнул.
- Наконец-то вы приехали, - кинулась к ним Лиза, - помогите мне пожалуйста, меня пытались ограбить.
- Хозяйка кто, вы? – спросил второй, оценивающе рассматривая Лизу. Видок был тот еще – растрепанные волосы, тушь растеклась от слез, красная помада размазана, короткий сарафан задрался. Немного одернув его, Лиза уверенно кивнула.
- Я хозяйка, точнее снимаю.
- Поняяятно, - протянул полицейский, - ну, рассказывайте, что произошло.
- Я не знаю, я была в клубе, а когда приехали домой – тут вот это, - Лиза окинула рукой комнату.
- В клубе были, говорите? Что пили?
Тон полицейских смутил Лизу. И что за вопросы? Какая разница, что она пила?
- Просто коктейли.
- Принимали что-то? – полицейский смотрел в упор.
- Вы что, нет конечно! Да и какое это имеет значение? Меня ограбили, вы меня слышите?
- Спокойнее, дамочка, - полицейский прошел к кровати и сел, не потрудившись отодвинуть ее вещи, прямо на них.
- Итак. Вы были в клубе, пили, а потом приехали сюда, верно?
- Да, - утвердительно кивнула Лиза.
- С кем приехали? – задал вопрос второй, тот, что пониже.
- С парнем.
- Как зовут парня?
- Эм… Ден, кажется.
- А фамилия?
- Да не знаю я! Мы в клубе познакомились!
- А сейчас он где?
Лиза запнулась.
- Ну, не знаю, он ушел.
- Поняяятно, - снова протянул полицейский.
- Да что вам понятно? – Лиза начинала откровенно злиться.
- Что вы сначала напились в клубе, потом устроили дома вакханалию…
- Еще и под наркотой, похоже, - перебил второй полицейский.
- Возможно под наркотой, - поддакнул первый, - возможно ваш знакомый вас и ограбил. А как мы должны его искать, если вы даже фамилии его не знаете?
- Не грабил он меня! Когда мы зашли, все уже так и было! И никакой наркоты мы не принимали.
- Разберемся, - полицейский достал лист бумаги и ручку из кожаной папки, - пишите.
- Что писать?
- Согласие на медосвидетельствование. Проверим, сколько пили, что принимали. Потом поедем в отделение, там вы напишете заявление на вашего друга из клуба, дадите его приметы….
- Зачем? – Лиза непонимающе переводила взгляд то на одного полицейского, то на второго.
- А затем, чтоб обдолбанным малолеткам не было желания дергать нас под утро, отрывая от работы. Согласие писать будешь?
Лиза сделала шаг назад. Все понятно, никто помогать ей не будет.
- Нет, - она уверенно мотнула головой, - не буду.
Полицейский пониже усмехнулся.
— Вот и славненько, - лист бумаги с ручкой быстро скрылись в кожаной папке, - тогда всего доброго.
Полицейские вышли в коридор, Лиза мелко семенила следом, по пути заглядывая во все углы квартиры. Просить их проверить бесполезно, но пока они здесь, она чувствовала себя более-менее защищенно. Никого так и не обнаружив, она выдохнула.
Глава 8
Рассветное солнце касалось тонких занавесок неокрепшими лучами. Лиза сидела на кухне, поджав ноги и смотря в одну точку. Что за черная полоса пошла? И самое забавное – началось все после прихода этой невменяемой с монетой. Дикость какая-то. Что она там ей пожелала? Подселенца и червям мясо есть? Идиотизм. Лиза всей душой не верила в подобные вещи -какая мистика? Какие подселенцы? У нее просто сгорела кофе машина, верой и правдой служившая ей последние шесть лет. Так бывает. И кружка лопнула. Ну, у фарфора наверняка есть какой-то срок годности, или как там оно называется. Кошка еще заболела.
Лиза посмотрела на кошачью миску – корм был не тронут. Точно заболела.
Набрав номер ветеринарной клиники, Лиза записалась на прием через полчаса и принялась собираться.
Смыла косметику, собрала волосы в хвост, вместо откровенного сарафана натянула майку и джинсы. Сейчас она выглядела более чем прилично.
- Чтоб не сказали, что я наркоманка и алкоголичка, - перекривляла она полицейских своему отражению в зеркале.
Поймать кошку не получалось – животное выло и отчаянно сопротивлялось. Пришлось взять полотенце, набросить на нее и быстро завернуть. В этом полотенце Лиза и засунула ее в переноску.
Ветеринарная клиника находилась через два дома и дошли они быстро. Багира всю дорогу настолько истошно вопила, что редкие прохожие оглядывались на Лизу, подозрительно оглядывая ее с ног до головы.
В клинике врач лично вышел из кабинета, услышав в коридоре кошачий вой. Лиза, не на шутку перепуганная, стояла перед врачом бледная.
- Помогите пожалуйста, - протянула она переноску доктору, - я не знаю, что с ней. Еще вчера утром она вела себя спокойно, а потом вот так…
Голос дрогнул, накатили слезы.
- Проходите, - сделал доктор шаг назад, освобождая проход.
Миловидная медсестра взяла переноску и понесла ее к столу для осмотров, попросив Лизу присесть. Как только переноска оказалась в руках медсестры, кошка замолчала.
Доктор натянул перчатки и расстегнул переноску.
- Ну что же, милая, выходи, - потянул он за полотенце и Багира выскользнула на стол. Абсолютно спокойное животное, слегка прикрыв глаза, стойко переносил осмотр. Когда ей осматривали живот, даже легонько замурлыкала.
- Внешних повреждений нет, - заключил доктор, - животик мягкий. Вы корм не меняли? От нового корма могут быть колики.
- Нет, нет, - замахала головой Лиза, - всегда один и тот же, премиум класса.
- Хорошо, - сказал доктор, снимая перчатки, - сейчас я вам выпишу направления на анализы, сдадите завтра у нас, в соседнем кабинете. Катенька, - обращался он уже к медсестре, - налейте кошке воды. Накричалась, пить, наверное, хочет.
Пока врач выписывал направления, медсестра налила воды и Багира усиленно лакала. Напившись, она завалилась набок и тыкалась носом в ладонь медсестры, требуя ее погладить.
- Какая она у вас ласковая, - умилилась медсестра и почесала ее за ушком.
- Все, вот направления, - доктор протянул несколько исписанных листков, - набор стандартный для выявления инфекций. Но сейчас животное, вроде, успокоилось. Не думаю, что у нее что-то серьезное.
- Спасибо вам, - Лиза убрала листы в сумочку и направилась к столу для осмотра, чтоб собрать кошку. Багира тут же напряглась, сжалась практически в комок, прижала уши к голове и тихонько утробно завыла, не сводя глаз с хозяйки. Все трое в комнате удивленно уставились на кошку.
- Багирочка, девочка моя, - Лиза потянула руки к кошке, но та взвыла и бросилась со стола под шкаф с медикаментами, откуда внимательно следила за Лизой и предупреждающе выла уже во всю глотку. Доктор с медсестрой переглянулись.
- Елизавета, - вкрадчиво начал доктор.
- Я не бью ее, - не дожидаясь вопроса, отрезала Лиза, - я люблю свою кошку и никогда ее не била.
- Конечно, конечно, - доктор был терпелив и тактичен, - я могу предложить вам оставить кошку у нас до завтра. У нее возможно… эээ… нервный срыв и ей просто нужно прийти в себя. А завтра утром мы сами сделаем заборы анализов, позвоним вам, и вы заберете ее. Давайте?
- Я не бью ее, - тихо повторила Лиза.
- Вас никто в этом и не обвиняет, - доктор положил теплую ладонь Лизе на плечо и аккуратно подтолкнул к выходу, - мы завтра позвоним вам.
Уходя, Лиза не видела, как доктор, повернувшись к медсестре, закатил глаза, на что та согласно кивнула.
Вернувшись в квартиру, Лиза услышала шум льющейся воды. Вода? Откуда она взялась? Шум доносился с кухни и она, не снимая обувь, бросилась туда. Краны были открыты до упора, и вода лилась через край раковины на пол. Быстро выключив воду, она достала оттуда часть грязной посуды и увидела, что, слив плотно заткнул кухонной тряпкой. Твою мать! Да что происходит? Она точно не могла этого сделать. Это она не могла оправдать ни тяжелым перелетом, ни бессонной ночью. Бред какой-то! Кто мог ей вредить? Грабители, которые ночью влезли в квартиру? Но они ничего не украли. И сейчас тоже – только залили кухню. Но кому это могла понадобиться? Догадка пришла быстро – да это же сучка с монетой! Точно! Пока была в коридоре, каким-то образом взяла ключ, сделала копию, а когда приходила второй раз – вернула ключ на место. Наверное, не знаю наверняка, но это точно она, больше некому.
- Она у меня еще попляшет, - Лиза сунула руку в раковину, чтобы вытащить тряпку из слива, но резкая боль заставила отдернуть руку назад. Кровь сочилась из рассеченной ладони, яркие капли, словно алые жемчужины, падали прямо на холодный плиточный пол, разлетаясь по нему мелкими брызгами. Лизе показалось, что эти капли, останавливаясь на полу, становятся словно разбитыми частичками её отчаяния. Осколки чашки, брошенные ею вчера в раковину, хищно смотрели на неё острыми краями.
Прижав раненую руку к груди, Лиза сползла на пол и заплакала. Долго, взахлеб, произошедшее за последние сутки выходило из нее потоками горячих слез. Не заметив, как, Лиза уснула.
Снилась ей мама. Теплый день из глубокого детства. Середина июля, они приехали на дачу, весь день провели в огороде – мама обрабатывала грядки, а маленькая Лиза собирала в кастрюльку ягоды малины с куста. За домом цветы растут вперемешку с сорняками, от ярких, алых пионов до небесных колокольчиков. Мама называет все это любимым садиком и смеется. На ней платье ее молодости из самой красивой ткани, расписанное красными розами. Она широко улыбается, на голове косынка, на платье — фартук, а на шее блестят стеклянные бусы: «Ешь клубнику прям с плодоножки! Так она слаще!»
Небольшой домик кажется ребенку огромным и полным загадок. Скатерти и салфетки на подушках расшиты наивными и одновременно потрясающе красивыми узорами — дело рук прабабушки, которую Лиза не застала при жизни. Среди простецкого быта дачи выглядели они сказочно.
После вкусного ужина, за неимением на даче телевизора, Лиза забралась к маме на кровать, легла головой ей на колени, мама гладила ее по волосам и рассказывала сказки.
- Злая мачеха схватила принцессу за руку и откусила ей два пальца, - мягким голосом продолжала мама.
Маленькая Лиза испуганно затаила дыхание.
- Прожевав их, мачеха вцепилась зубами в щеку принцессе. Оторвав кусок, она оттолкнула кричащую девочку. Та не устояла на ногах и упала на землю, напоровшись глазом на ветку…
- Мамааа, - заплакала Лиза, — это плохая сказка! Я не хочу ее!
Рука матери, до этого нежно гладившая ребенка по голове, неожиданно сильно схватила ее за волосы и подняла с колен. Чудовище, совсем недавно бывшее ее мамой, сейчас смотрело на нее черными, прожжёнными дырами вместо глаз.
- Что такое, моя принцесса, - утробно заклокотало чудище и из его рта потекла, пузырясь, кровь.
Глава 9
Проснувшись, Лиза все еще продолжала кричать, не понимая, где находится. Оборонительно выставив руки вперед, наклонила голову и крепко зажмурила глаза. Ничего не происходило. Осторожно открыв один глаз, она огляделась. Свет заливал просторную кухню, легкий ветерок слабо шевелил занавески, солнечные лучи отражались в разлитой по итальянскому кафелю воде. Уже смелее открыв второй глаз, Лиза убедилась, что никого нет и выдохнула. Если верить часам, то проспала она всего двадцать минут. А по ощущениям как будто полжизни потеряла. Жуткий сон. Хоть к психиатру иди, проверяйся, не поплыли ли мозги. А с ее профессией до этого недолго.
Встряхнув головой, прогоняя остатки тревожных мыслей, Лиза поднялась. Нужно перебинтовать порезанную ладонь, привести кухню в порядок и заняться делами. На сегодня у нее было, кажется, всего две записи.
Мобильный лежал на подоконнике. Так, три пропущенных звонка, восемь смс и все от мамы. Лизу нервно передернуло от неприятных впечатлений после сна. Одна из смс оказалась голосовым сообщением. Лиза нажала прослушать.
- Доченька, не могу до тебя дозвониться. У тебя все хорошо? Мне такой страшный сон приснился, как будто ты стоишь за стеклом и тебе грозит опасность. Я стучу-стучу тебе, пытаюсь предупредить, а ты меня не слышишь. Перезвони пожалуйста, я волнуюсь.
Мать всхлипнула и сообщение закончилось. Бедная мама, перезвоню ей позже. Сейчас нужно вытереть пол, пока вода к соседям не просочилась.
Закончив с полом и посудой, Лиза позвонила переживающей матери и успокоила ее, хотя саму точил червь – не так давно она видела такой же сон. Сев за стол, она четко поняла – работать сегодня никак не может. И рука сильно болела, и бессонная ночь вкупе с диким утром измотали ее вконец. Написав извиняющиеся смс назначенным клиентам, Лиза отключила телефон и решила если уж не спать, то просто провести день наедине с собой.
Чтобы не чувствовать себя одиноко, включила телевизор в спальне и занялась уборкой. По кабельному шел какой-то фильм, но Лиза даже не вдавалась в его смысл. Ей было важно слышать голоса и не чувствовать страха. Поснимав, наконец, нижнее белье с люстры, она открыла верхнюю полку комода и аккуратно разложила его там. Порядок Лиза любила во всем, даже нижнее белье лежало разложенным по порядку и цветовой гамме. Бюстгальтеры - черные к черным, белые к белым, цветные от блеклых к ярким. Идеально. Довольная Лиза закрыла комод и принялась собирать вещи.
- Но я же люблю тебя, Томас! – кричала девушка в телевизоре в спину уходящему мужчине.
- Пфф, любовь, - фыркнула Лиза, -зачем нужна любовь, когда есть вещи, гораздо важнее? Зарабатывай и живи в свое удовольствие. Захотела – пошла на маникюр и не нужно клянчить ни у кого деньги. Захотела – пошла с подружками в кафе, ни у кого не отпрашиваясь. Не стоишь часами у плиты, чтобы откармливать самовлюбленного борова, который только пердит в диван и раскидывает носки.
В следующем кадре расстроенная девушка уже ела большой ложкой мороженое из ведерка и плакала.
А вот мороженое – отличная идея! В морозилке запасов не оказалось, значит нужно заказать доставку.
- И еще один плюс самостоятельной жизни, - сделав немаленький заказ в пиццерии, Лиза нажала на «отбой». Оператор еще, словно издеваясь, спросил на какое количество человек положить приборы.
- На троих, - Лиза не стала сознаваться, что три больших пиццы, овощной салат и ведерко мороженного ей одной.
Разобрав все вещи по местам, Лиза убрала чемоданы на место и легла на огромную двуспальную кровать, раскинув руки. Сладко потянулась и почувствовала, что ее начинает клонить в сон. Нельзя спать, нужно дождаться курьера.
Перевернувшись на бок, Лиза перещелкивала каналы, пока не наткнулась на любимую передачу.
За большим столом со свечами сидела красивая гадалка, в окружении различных магических атрибутов. Перед ней сидела клиентка и рассказывала очередную чушь, про мужа, ушедшего к любовнице.
- Давай спросим у карт Таро, почему так получилось, - ответила ей гадалка и, поводив с закрытыми глазами ладонью над колодами, выбрала одну.
- Именно эта колода хочет говорить с тобой, - загадочный голос провидицы был мягок.
- Круто, - протянула Лиза, - надо тоже так делать, вон как у ее клиентки глаза округлились.
Лиза хихикнула, но уже через секунду ей стало не до смеха.
Гадалка, тщательно перемешав колоду, вытащила карту – десятку мечей и, бросив короткий взгляд на клиентку, вытянула вторую карту – Дьявол. Холодок пробежал по спине Лизы.
- Порча на тебе на смерть, - сказала гадалка клиентке, - сам дьявол за тобой ходит и жизнь твою забрать хочет.
Лиза подскочила как ошпаренная. К черту эти дурацкие передачи, ерунда постановочная. Схватив пульт, Лиза ткнула в первую попавшуюся кнопку. Там шел какой-то советский фильм.
— Вот возьму топор и всем твоим голубям бошки-то пообрубаю! – кричала разъярённая женщина на мужчину с чемоданами.
Пусть лучше это будет, пусть голубям отрубают. Хоть Лиза и не видела раньше эту картину, но знала, что советские фильмы добрые. Вряд ли женщина будет действительно отрубать бедным птицам головы.
Дверной звонок разразился трелью.
В этот раз Лиза открывала дверь аккуратнее, предварительно посмотрев в глазок. Ей хватило того раза, с сумасшедшей и монетой.
За дверью стоял молодой человек в желтой фирменной футболке, такой же кепке и с зеленой сумкой-переноской. Очень быстро приготовили заказ, надо им хорошую оценку поставить на сайте.
Когда Лиза открыла дверь, молодой человек уже достал ее заказ из сумки и, широко улыбаясь, протягивал коробки в фирменном пакете.
- Здравствуйте, - Лиза улыбнулась в ответ, - сколько я вам должна?
Парень молчал, продолжая широко улыбаться.
- Эмм, молодой человек, сколько с меня?
Ни один мускул не дрогнул на его лице. Лишь широко распахнутые глаза, глядящие прямо на Лизу, и улыбка во весь рот.
- Может отсталый какой? – подумала Лиза, сейчас же всех на работу берут – и слепых, и глухих, и отсталых.
Аккуратно приподнявшись на цыпочках, Лиза помахала ему перед лицом.
- Вы слышите меня? – глаза внимательно следили за каждым ее движением. И улыбка не сходила с лица. Такое поведение начинало напрягать.
Заглянув в пакет, Лиза увидела там чек.
- Минуту пожалуйста, - нырнув в квартиру, она достала деньги из кошелька и вышла, снова уперевшись в его взгляд. Жуткий какой-то парень. Вроде и приветливый, но что-то в нем пугало, но что именно, Лиза никак не могла понять.
Взял пакет с заказом, она вложила в его ладонь деньги. Доставщик цепко следил за каждым ее движением, и его улыбка, хоть это и кажется невозможным, словно стала еще шире. Глубокая морщинка появилась между бровями и придала его лицу жуткое, маньячное выражение. Ойкнув, Лиза бросилась за дверь, закрыла оба замка и прижалась спиной к двери.
Простояв пару минут, она прислушалась к звукам за дверью. Там была полная тишина. Лиза посмотрела в глазок и тут же отпрянула. Странный тип теперь стоял прямо и, продолжая растягивать и без того до предела натянутую улыбку, смотрел прямо в глазок, все также не моргая.
- Больной, - дернулась Лиза и поторопилась в комнату, - наберут неадекватных, а кто знает, что они могут выкинуть? Может изнасилуют? Или убьют? Этот точно способен.
Недовольно ворча, Лиза убрала мороженое в холодильник и, выбрав одну коробку с пиццей, решила есть не на кухне, а прямо в комнате и прямо на кровати. Сегодня она позволит себе расслабиться по полной.
Аромат пиццы приятно щекотал ноздри, вызывая активное выделение слюны.
Усевшись поудобнее на кровати, Лиза, предвкушала вкусный обед.
Первый кусок пиццы она проглотила практически не жуя, настолько оказалась голодна. Облизала жирные пальцы и откусила от второго куска, уже медленно пережевывая и наслаждаясь вкусом. Ее внимание привлекло что-то белое под куском колбасы. Лук? Она же специально уточнила у оператора – лук не класть, она его не любит!
— Вот раздолбаи, никакого сервиса, - Лиза сковырнула пальцем колбасу, чтобы убрать ненавистный овощ, но тут же заверещала. Жирный опарыш извивался на начинке во все стороны. Лиза, не прекращая кричать, бросила кусок на пол и коробку с пиццей скинула с колен туда же. Сотни опарышей выпали из-под колбасной начинки и устроили сумасшедшие скачки на ее полу.
Рвало Лизу долго и мучительно, каждая судорога пробивалась из глубин ее тела, отдаваясь болью в ребрах. Время замерло; невидимая, но тяжеловесная тишина ванной комнаты только усиливала ощущение изоляции и слабости. Когда ее желудок наконец опустел, она оперлась на прохладный край раковины, едва удерживаясь на дрожащих ногах. Лиза сполоснула рот холодной водой, но металлический привкус никак не исчезал. Голова кружилась, а в ушах стоял монотонный шум, как далекий рев ветра. Каждое движение давалось с трудом, но собрав остатки сил, Лиза вышла из ванной. Мир вокруг казался зыбким, плывущим в тумане, и она медленно направилась к своей спальне, отчаянно жаждая покоя и близости мягкой постели.
- Уроды, засужу их, - ее снова одолел приступ тошноты, но рвать было нечем и желудок скрутил болезненный спазм.
В дверь позвонили. Один раз, два, три. Настойчивость разозлила.
- Иду, - зло выкрикнула она.
С трудом дойдя до двери, Лиза посмотрела в глазок и обомлела. Там стоял доставщик еды с большой зеленой сумкой-переноской.
- Кто там? -спросила она через дверь, все еще не веря.
- Доставка, - ответил бодрый мужской голос с легким восточным акцентом.
- Какая доставка, мне уже привозили.
- Егорова Елизавета, улица Франца дом 23, квартира 117? – Лиза видела, как он прочитал адрес с коробки.
- Верно, - подтвердила она.
- Тогда это ваш заказ из «Быстро пицца». Три больших мясных пиццы, овощной салат и мороженое 500 грамм, - снова прочитал мужчина с чека.
- Сейчас, - Лиза поправила волосы и открыла дверь.
- Пожалуйста, - протянул мужчина заказ, - с вас 2700 рублей. Наличными или картой?
Лиза ошарашенно смотрела на него.
- Наличными, - медленно произнесла она, - минуту пожалуйста.
Войдя в квартиру и заперев на всякий случай за собой дверь, Лиза схватила кошелек и пересчитала наличные. Две пятитысячные купюры и три по одной тысяче. Как так может быть, ведь она совершенно точно тысячные отдавала предыдущему курьеру! Но сейчас они лежали на месте.
- Я точно схожу с ума, - Лиза вытащила купюры и, подойдя к двери, зачем-то снова посмотрела в глазок. Доставщик, опершись о перила, ковырял носком ботинка что-то на полу. Ни странного взгляда, ни дикой улыбки, абсолютно нормальный человек. Открыв, Лиза сунула ему купюры.
- Сдачи не надо, - буркнула она, забирая коробки. Доставщик широко улыбнулся:
- Спасибо, хорошего вам дня!
Лизу передернула от его улыбки, и она юркнула в квартиру, заперев за собой дверь на два оборота и тут же прильнула к глазку. Доставщик вприпрыжку спускался по лестнице.
- Ну что, малышка, поздравляю тебя, - сказала она вслух, - тебе совершенно точно необходима помощь. И уже не психолога, а психиатра.
Посмотрев на пиццу в своих руках, ее снова подкосил приступ тошноты, и она бросила коробки прямо на пол.
- Точно не сейчас. Нужно записаться на ближайшее время к врачу.
Включив телефон, Лизе пришло оповещение о пропущенном звонке. Номер показался смутно знакомым. Кто это, одна из клиенток?
Не успела Лиза вспомнить, как телефон зазвонил в ее руке и на дисплее высветился этот же номер. Прочистив горло, Лиза сделала низкий голос.
- Алло.
- Ну что ты там, жива еще, Ираидочка?
Да это же звонила та сучка с монетой!
- Слышишь ты, гадина, ты что со мной сделала?? Да я тебя засужу, я…я…. Порчу на тебя наведу, поняла меня?? – разъярённая Лиза кричала в трубку, - ты не понимаешь, с кем связалась!
На том конце провода хихикнули.
- Ну, понятно. Жива и в добром здравии.
- Да пошла ты! – крикнула Лиза и, надавив на кнопку отбоя, занесла номер в черный список.
От злости Лизу даже перестало на какое-то время тошнить.
- Сучка! – вслух возмущалась Лиза, - еще имеет наглость мне звонить!
Схватив телефон, Лиза вбила в поисковик «Как навести порчу». Сотни ссылок открылись на главном экране.
Первые десять были рекламой каких-то гадалок, на одиннадцатой Лиза остановилась.
«Симптомы порчи. Как выявить у себя порчу».
Интересно. Лиза нажала на ссылку и принялась читать.
«Вот через какие верные признаки порча дает о себе знать:
Раньше вы были бодрой и полной сил, а стали вялой.
Вы не можете спокойно спать. Или у вас появилась бессонница, которая становится хронической. Или же вас постоянно тянет в сон. Вам снятся яркие сны, кошмары, что мешает вам спать.
У вас начались проблемы со здоровьем, появились болезни.
Постоянно сильно слезятся глаза.
Появились или усилились вредные привычки. Вы начали курить или выпивать. Если и раньше увлекались этим, то сейчас сильнее тянет к алкоголю и сигаретам.
Еще один характерный симптом порчи у женщин – частые глубокие вздохи. Вам тяжело дышать, особенно внутри помещения.
Вы слышите чьи-то голоса или посторонние звуки, даже если в комнате никого нет. Некоторые слышат голоса близких людей, которые уже умерли.
Создается иллюзия повышенной температуры, хотя градусник подтверждает, что это не так.
Постоянная зевота, даже если вы нормально выспались.
Чувство дискомфорта в солнечную погоду или в ярко освещенном помещении. Возникает желание спрятаться в тени, за задернутыми шторами и др.
При сильном отрицательном воздействии вы можете страдать от диареи, постоянного головокружения, потемнения в глазах, ощущения, будто не хватает воздуха.
Головные боли, головокружение, носовое кровотечение, озноб, зубные боли.
Помимо основных симптомов у себя, обратите внимание на поведение ваших питомцев.
Собаки становятся нервными и агрессивны к своим хозяевам, могут даже укусить. Симптомы очень схожи с бешенством.
Попугайчики становятся шумными – кричат и пытаются вырваться из клетки.
Острее всего реагируют кошки. Прежде ласковые любимицы стараются избегать контакта с хозяином, могут отказываться от еды, питья. Любая попытка взять животное на руки заканчивается травмами – укусы, царапины.»
Ничего нового, все это Лиза и так знала, изучая мир таро и магии, но теперь она внимательнее вчитывалась в симптомы. Еще и Багирочка так себя вела, будто что-то чувствовала.
Ниже, после перечня симптомов, были указаны способы снятия порчи. Лиза сделала скриншот экрана, решив ознакомиться с ними завтра, сейчас неимоверная усталость давила на нее. Казалось, что на плечах лежит огромный груз. Шумно выдохнув, Лиза отложила телефон на прикроватную тумбочку, забралась под плед. Свет и телевизор, все еще пускавшие теплое свечение по комнате, она решила не выключать. В их обществе не так страшно — они создавали атмосферу защищенности, как островок спокойствия. Когда она закрыла веки, мир вокруг словно растворился в томной тишине. Звуки телевизионной подборки уходили на второй план, и каждый из них звучал как ласковая мелодия, убаюкивающая ее беспокойный разум. Как только голова коснулась подушки, она тут же провалилась в сон.
Сон был тяжелый, липкий. Она находилась в помещении, где каждое движение отзывалось глухим эхом, словно сама комната живёт под давящей атмосферой страха. Паника возрастала с каждой секундой. Стены, холодные и безжалостные, казалось, сжимались, обтекаемые скользкой влагой. Бросаясь от стены к стене, её руки скользили по холодному бетону, который издавал жуткий звук, как будто что-то дыхало в ответ. Внезапно, в темноте, она ощутила, словно чьи-то сонные глаза сканировали её, и Лиза замерла, как бы стараясь стать воздухом, но в этот момент её сердце забилось так, что казалось, резонировало со стенами.
Она пыталась позвать на помощь, но вместо голоса из её горла вырывается только предсмертная тишина. Лиза осознала, что её рот полон осколков стекла, от совсем крошечных, похожих на пылинки, до крупных, словно злой демон заботливо собирал их, чтобы сделать её муку ещё более неизбывной. Каждый небольшой кусочек ночного кошмара впивался в её десна с такой силой, что её язык был окровавленным и перекошенным от невыносимой боли. Она чувствовала, как осколки режут её изнутри, причиняя адскую агонию каждый раз, когда она пыталась проглотить свой вопль.
Резко проснувшись, Лиза села на кровати и сунула себе два пальца в рот. Пусто. Никаких осколков нет, вкуса крови тоже. Проведя пальцами по полости всего рта, Лиза выдохнула. Это всего лишь сон. Дурацкий, страшный, но сон. Но тут же напряглась. Спросонок Лиза не сразу поняла, что произошло, осознание приходило медленно, заставляя мириады мурашек подняться от ушей до пят. Казалось даже волосы на затылке приподнялись. Она находилась в тишине и темноте. Свет, как и телевизор были выключены.
- Нет, нет, нет, - шепотом, как мантру, повторяла девушка, - я еще не проснулась, это просто сон. Так не бывает.
Обводя глазами комнату, Лиза попыталась наощупь дотянуться до телефона, но он, как назло, никак не находился. Поняв, что прощупала рукой уже всю тумбочку, ее дыхание на секунду сбилось. Его убрали. И тут место страха медленно, но верно, занимал гнев.
- Ах ты сука, - крикнула она в темноту квартиры, - думаешь меня так легко напугать? Думаешь я не знаю, что ты сделала дубликат ключей и теперь приходишь в мою квартиру и все это устраиваешь?
Никакого ответа не последовало. Квартира ответила полной тишиной. Лишь в темном коридоре ей показалось легкое шевеление.
- Попалась, сука! – закричала Лиза, - я сейчас ментов вызову! Слышишь? Это проникновение на частную территорию! Я тебя посажу!
Тишина.
- Выходи, - уже не так уверенно сказала Лиза, - выходи и мы сможем договориться, если оставишь меня в покое.
Снова тишина. Только легкое шевеление повторилось в дальнем углу коридора. Или Лизе уже показалось?
- Кто тут? – голос задрожал, выдавая волнение.
- Я, - ответил ей мягкий, бархатистый мужской голос.
Глава 10
Лиза, словно рыба – открывала рот, но звуки упорно отказывались проходить сквозь скованное спазмом горло.
— Вот и все, - метались мысли в голове, - сейчас меня убьют. Прощай, добрая, милая Лизочка. Прощай любимая мамочка, прощай Багира, прощайте подруги. Хотя, им, наверное, будет плевать на нее. Интересно, придут ли они вообще на ее похороны? А Багирочка? Надеюсь, мама ее заберет к себе и позаботится. Бедная мамочка…
В эту секунду тень оторвалась от стены и неспешно направилась к Лизе.
Рефлекторно Лиза отодвинулась назад, упершись в спинку кровати.
- Здравствуй, милая, - тень, оказавшись рядом с кроватью, тяжело на нее опустилась, словно если бы на нее сел настоящий стокилограммовый мужик.
- Здравствуйте, - зачем-то ответила Лиза.
Дальше все было как в тумане.
Тень говорила и говорила много, закутывая Лизу в волнующую симфонию. Бархатный голос, словно мёд, растекавшийся по сознанию, окутывал Лизу мягкой завесой, погружая в мир, где реальность и мечты переплетались в едином танце. Она чувствовала, как голос проникает в её сердце, вызывая волны нежности, и она просто не могла оторваться от его сладкого обаяния.
Он описывала место, где каждый вдох — это нектар, а каждое мгновение окутывает невидимой оболочкой блаженства.
Тень рисовала перед Лизой картины солнечных просторов, где небо сменяло свои оттенки от глубокого небесно-голубого до нежного розового, словно само сияние создавало этот плавный переход. Раскинувшиеся бескрайние поля, покрытые миллионами цветущих растений, которые колебались под лёгким ветерком, как нежные волны в океане. Лиза могла почти почувствовать сладковато-ароматный воздух, напоённый запахом цветущих лилий и жасмина. Тень говорила о солнечных лучах, падающих сквозь густую листву, создавая танец света и тени на мягком, белоснежном песке. Лепестки цветов кажутся золотыми в чудесном свете, а трели птиц создают симфонию, обвивающую это место как одеяло, позволяя душам отдыхать и находить покой. Тень описывала, как можно лежать на тёплом песке и слушать шёпот волн, разбивающихся о берега, где чистейшая вода игриво ласкала ноги, словно приглашая к танцу.
-Там нет боли, нет страха, нет слёз, — продолжала тень
В его голосе звучала завораживающая гипнотическая сила, и Лиза, прислушиваясь к её словам, ощутила странное, манящее желание хотя бы на миг оказаться там, где мрак не мог бы затмить сияние душ.
- Пойдем со мной, - фраза вырвала Лизу из сладкой неги.
- Куда? – мотнула она головой, возвращаясь в реальность.
- Туда, - Лизе показалось, что тень улыбнулась.
- Нет, нет, нет, - в панике девушка, пытаясь отползти подальше.
- Ты пойдешь, - голос тени стал ниже.
- Не пойду!
Тень глубоко выдохнула.
- Придется, - ранее нежный голос отдал ледяной сталью, - теперь ты моя!
В эту секунду из кухни раздалась заливистая трель – звонил ее мобильный.
Тень растворилась, словно ее и не было.
Нужно было просто встать с кровати и добежать до кухни. Туда, к живому человеку, который ей звонил. К островку жизни.
Лиза дважды обвела комнату глазами. Никого.
Осторожно отодвинув плед, опустила ноги на пол и замерла в боязливом ожидании.
Ничего не происходило, лишь мобильный продолжал заливисто звенеть на кухне.
Встав, Лиза сделала один неуверенный шаг. Второй. Третий.
Темнота пугала. Пространство коридора словно дышало, наполняя воздух напряжением. Лиза ощутила, как её нижняя челюсть дрожит, ритмично заставляя зубы стучать о верхние. Нервно сглотнув, Лиза закусила нижнюю губу, вспотевшие ладони собрала в кулаки.
- Не страшно, - уговаривала она себя мысленно, - главное добежать до выключателя и включить свет, а при свете не страшно.
Отсчитав про себя до трех, Лиза рванула было к выходу из комнаты, но в ту же секунду кто-то сильно толкнул ее в спину. Упав плашмя, от неожиданности прокусив губу, тут же попыталась снова подняться на ноги.
- Наша, - хриплый старушечий шепот доносился словно отовсюду, - она теперь наша!
Лиза заверещала, на сколько хватило легких. Отчаянно суча ногами, она отползла немного назад, вскочила на ноги и бросилась к выключателю. Комнату залил теплы, желтый свет. Никого. Она была в комнате совсем одна. Горячие дорожки слез побежали по щекам. Закрыв лицо руками, Лиза прислонилась спиной к стене и сползла на пол. Она уже не останавливала рыдания, рвущиеся наружу. Когда пик истерики прошел и слезы кончились, девушка просто сидела на полу, опустошенная и смотрела в одну точку.
Звонок в дверь. Чертов звонок в дверь раздражал. Да что им всем от меня нужно?? Лизе не хотелось вставать, но настойчивая трель не прекращалась.
Пришлось заставить себя подняться и, еле передвигая ногами, дойти до двери.
- Кто там?
- Полиция, - ответил ей грубый голос.
Щелкнув замком, Лиза открыла дверь.
Двое высоких мужчин в форме сурово смотрели на нее в упор. За их спинами мельтешила соседка, тетя Люба, в цветастом халате.
- Слушаю вас, - вяло сказала Лиза.
- Поступила жалоба от вашей соседки на крики.
- У меня все нормально, - так же вяло ответила Лиза.
Один из полицейских, крупный темноволосый мужчина с пронзительными карими глазами внимательно на нее посмотрел.
- Позвольте войти, - он отодвинул ее рукой и прошел вперед. За ним второй и зачем-то тетя Люба.
Лиза, скрестив руки на груди, тяжело оперлась о стену.
Полицейские прошлись по квартире, заглядывая в каждый угол.
- Миленькая, ты так кричала, так кричала, - закудахтала соседка, схватив Лизу за руку, - как будто тебя убивают! Я так перепугалась! Я прямо не знала, что делать!
- Все нормально, - Лиза вытянула свою ладонь из ее руки, - не стоило переживать.
Полицейские, осмотрев квартиру, вернулись в коридор и жестом руки показали пройти на кухню. Тетя Люба тут же засеменила в указанном направлении, но темноволосый полицейский остановил ее.
- Вы можете идти, дальше мы сами.
Тетя люба всплеснула руками.
- Да как же! Это же я вас вызвала!
- Нет, - отрезал он, - если появятся вопросы, мы вас пригласим. Всего доброго.
Соседка, повинуясь, нехотя пошла к выходу.
- Если что, я живу за здесь, - открыв входную дверь, она показала пальцем на соседнюю.
Полицейский лишь кивнул.
Закрыв дверь за любопытной женщиной, Лиза подняла усталые глаза на полицейского. Тот внимательно осматривал ее.
- Пройдемте, - сказал он мягко.
Лиза оторвалась от стены и тяжело, почти не отрывая ноги от пола, прошла на кухню и уселась за стол, на котором второй полицейский уже разложил какие-то бумаги.
Темноволосый взял стул и подсел поближе к Лизе, все также внимательно ее рассматривая.
- Паспорт, - отрывисто бросил полицейский, заполняющий бумаги.
- Зачем? – тихо спросила Лиза, не поднимая головы.
- Мне нужен ваш паспорт для заполнения заявления, - также отрывисто пояснил он.
- Я не буду писать заявления.
Мужчина поднял на нее глаза.
- Почему?
- Потому что ничего не произошло.
- А кричали почему?
Лиза неопределенно пожала плечами.
- Кошмар приснился.
Выдержав минутную паузу, полицейский снова переспросил:
- Уверены, что не будете писать?
Лиза промолчала.
- Хорошо.
Быстро собрав бумаги обратно в папку, он приподнялся.
- Пойдем к соседке, оформим ложный вызов.
- Иди пока, - ответил темноволосый, продолжая внимательно смотреть на Лизу, - я сейчас подойду.
Когда один полицейский вышел, второй придвинул стул поближе к Лизе, стараясь выглядеть менее официально.
- Меня Сергей зовут, - представился он.
- Лиза, - бесцветным голосом ответила девушка, безразлично смотря в пол, будто её внимание полностью было сосредоточено на керамических плитках кухонного пола.
- Лиза, - начал он вкрадчивым голосом, - скажи правду, что произошло?
Девушка пожала плечами.
- Ничего. Кошмар приснился.
- А губы в крови тоже от кошмара?
Лиза подняла глаза.
- Испугалась и упала с кровати. Может разбила губу, не знаю, не заметила.
- Я понял, - мягко сказал Сергей, - смотри, это мой личный номер. Если захочешь поговорить или что-то вспомнишь, звони в любое время, хорошо?
Лиза лишь молча кивнула, избегая взгляда Сергея. Казалось, что все ее мысли были далеки отсюда, блуждали в собственном хаосе и беспорядке. Кухня, хоть и светлая, казалась тесной и удушающей.
Сергей ненавязчиво, но внимательно наблюдал за ней, пытаясь уловить хоть какой-то знак, намек на правду. Люди в подобных состояниях часто закрываются, предпочитая избегать реальности, которая кажется слишком пугающей.
- У тебя есть с кем поговорить? Кто-то, кто сможет сейчас быть рядом? - осторожно поинтересовался он.
Лиза снова пожала плечами. Замкнутая в своем коконе безразличия, она будто совершенно отстранилась от мира, оставшись наедине с собственным опустошением. На его фоне звук часов на стене стал единственным, что казалось живым в комнате.
Сергей терпеливо ждал, но Лиза молчала. Ее молчание было весьма красноречивым, за ним скрывались чувства, столь глубокие, что она не могла найти в себе сил выразить их словами.
Оторвав листочек от блокнота из нагрудного кармана, он быстро набросал цифры и положил листочек на стол перед Лизой. Девушка даже не взглянула на него.
- Если твой кошмар еще раз придет, звони, не стесняйся, хорошо?
Лиза качнула головой.
- Обещай, - не убежденный ее ответом, повторил Сергей, - позвонишь?
Лиза подняла голову и посмотрела ему в глаза. Кажется, он смутился.
- А зачем?
-Нууу, - протянул мужчина, не ожидавший прямого вопроса, - может быть, когда разберемся с твоим кошмаром, мы сходим куда-нибудь выпить кофе?
Легкая улыбка тронула уголки губ Лизы.
- Я позвоню, - более уверенно кивнула она.
- Хорошо, - улыбнулся мужчина, - я тогда пойду.
Лиза закрыла дверь и обессиленно опустилась на пол. Не будет она ему звонить. Не сможет он ей помочь. Никто не сможет.
Неожиданная догадка пронзила Лизу. Она вскочила на ноги и бросилась на кухню.
Телефон! Где ее мобильный телефон?
Аппарат лежал на подоконнике, светя оповещением о пропущенном звонке от мамы.
Открыв в настройках список заблокированных контактов, она сразу узнала нужный ей, нажала на вызов.
На втором гудке ей ответили.
- Я знала, что ты мне позвонишь.
- Да, я… - Лиза немного растерялась, - помогите мне. Умоляю, простите меня и помогите мне.
Повисла тишина.
- Хорошо, - ответили из трубки.
- Я вам все-все верну, правда, - разрыдалась Лиза, - все до копейки!
- Хорошо, - снова повторили в трубке, - я пришлю смской номер женщины, которая помогла мне. И Лиза….
Голос в трубке замялся, подбирая слова.
- Не нужно обманывать людей. Желаю вам удачи.
Раздались гудки. Через пару мгновений мобильный оповестил о смске.
- Ура! – обрадовалась Лиза.
Глава 11
В узком коридоре, который казался еще теснее из-за приглушенного света, выстроились в ряд три старых скрипучих стула. Напряжение висело в воздухе тяжелым облаком, едва уловимым, но необратимо присутствующим в каждом вздохе и каждом движении. Три женщины, каждая из которых погружена в свои раздумья, сидели на этих стульях, стараясь не встречаться взглядами. Жалобный скрип стульев, нарушающий тишину, казался предостережением, напоминанием о невысказанных тайнах, которые здесь прочно укоренились. Эти тайны, невидимые и гнетущие, связывали женщин, хоть и находились они порознь.
Неожиданно дверь в комнату открылась и молодая девушка с длинными волосами и улыбкой на лице, словно выпорхнула.
- Следующая, - раздался голос из комнаты.
Сердце упало. Взяв себя в руки, Лиза поднялась со стула и на цыпочках прошла в комнату.
- Садись, не стой, - грузная женщина посмотрела на нее как-то по-матерински добрым взглядом. Лизе неожиданно захотелось упасть к ней на колени и разрыдаться. Сдержав порыв, она присела на край стула напротив женщины. Та окинула ее взглядом.
- Что тебя привело?
- На мне, кажется, порча, - выдавила Лиза через силу.
Женщина пристально посмотрела на нее.
— Вот прям так сразу? Порча?
- Да, я точно знаю, - нервно сглотнула Лиза.
- Ну давай посмотрим.
Женщина вытащила колоду Таро и, хорошо перетасовав карты, вытянула первую. Холодный пот прошиб девушку. Десятка мечей.
- Второй картой будет дьявол, - сказала она вслух упавшим голосом. Женщина бросила на нее короткий взгляд и вытянула вторую карту. Дьявол.
Слезы у Лизы накатили неожиданно быстро.
Женщина серьезно посмотрела на Лизу, отложила колоду в сторону и сложила руки на столе.
- Рассказывай, что наделала.
И Лиза рассказала все. И про ритуалы, и про таро, и про обман, и про неудавшееся театральное, и про колечко с бриллиантами, и про клиентку с монетой, которая, собственно, и дала номер. Она, наконец, решилась открыть душу, как будто срывая с себя тяжёлую маску, которую носила слишком долго. Она рассказывала про увлечение магией, которое поначалу казались ей всего лишь увлечением, но со временем стали губительным наваждением и способом хорошо зарабатывать.
Рыдания рвались из груди девушки, под конец рассказа она уже просто не могла говорить из-за всхлипываний.
Лицо женщины посуровело и от материнской нежности не осталось и следа. Она смотрела отстраненно и, как показалось Лизе, с какой-то злобой.
- Знаешь, - она тщательно подбирала слова, - такие как ты…. Хотя, не мне читать тебе морали. Ты и так сама все понимаешь. Не буду врать – помогать тебе я не хочу.
Лиза разразилась еще большими рыданиями, сползла со стула, и, встал на колени, поползла к женщине.
- Умоляю вас! Умоляю! Помогите, они же меня заберут, умоляю!
Схватив женщину за руку, Лиза целовала ее ладони. Женщина отстранила ее мягко, но уверенно.
- Не у меня ты должна прощения просить, и повторюсь – помогать тебе у меня желания мало.
Лиза встала.
- Вы правы, - утирая слезы, потянулась она за своей сумочкой, - я все это заслужила.
- Погоди, - тон женщины немного смягчился, - буду честной, шансов помочь мало. Я не судья. Ни тебе, не кому бы то ни было. Но помогать – моя задача. Садись и записывай, что нужно делать.
Лиза приняла из рук женщины лист бумаги с ручкой и, утирая слезы, внимательно записывала все рекомендации.
- Все поняла? Выполняй все в точности, это важно. Возьми свечку и прожги ее сегодня после полуночи дома. Если свеча будет гореть ровно, без чада – значит печешь пирог с мясом и несешь в полнолуние на кладбище. Находишь там могилу с именем покойницы, как и у тебя. Оставь у нее на могиле пирог и попроси забрать порчу твою.
- А когда полнолуние?
- До полнолуния 3 дня, - задумчиво ответила женщина, — вот, возьми этот камень, он заговоренный, даст тебе защиту от любой нечисти. Только носи его с собой все время, нигде не оставляй. Только рядом с тобой он будет работать. И не забудь купить гвоздики домой. Не скупись, большой букет возьми. Гвоздика тоже защитит тебя от потусторонних гостей.
- Спасибо вам! – Лиза готова была расцеловать женщину.
- Погоди, - лицо женщины оставалось суровым, - а если свеча будет гореть и чадить, значит поздно уже, ни я ни господь Бог тебе уже не поможет.
- Да, да, я поняла вас, - Лиза взяла свечу и убрала в сумочку.
- Сколько я вам должна?
Женщина хмыкнула.
- Не нужно мне ничего, не равняй всех деньгами. Жива останешься, принеси мне яблок, только не магазинных. Купи у старушек из их сада, их руками выращенных.
Лиза кивнула и выскочила за дверь.
Спасение есть!
Заказав такси, Лиза пританцовывала на месте. В нее словно жизнь вдохнули. Спасение есть!
Открыв дверь в квартиру, Лиза неуверенно остановилась на пороге. Прислушалась – никаких посторонних шумов. Она все еще топталась на пороге, боясь зайти, когда открылась соседская дверь.
- Лизонька, солнышко, - закудахтала соседка, поправляя неизменный цветастый халат, - как ты, милая?
В эту минуту Лиза пожалела, что не успела зайти в квартиру. Сейчас она с радостью предпочла бы компанию призраков и десятка чертей, чем притворно-сладкой, любопытной соседки.
- Все хорошо, - выдавленная улыбка вышла неестественно-кривой, - не стоит переживать.
Лиза попыталась нырнуть в свою квартиру, но приставучая соседка уже схватила ее за рукав.
- Знаешь, ты так кричала, так кричала тогда… Так меня перепугала! А почему полицейским не рассказала, что тебя мужик какой-то бил? - голос соседки звучал обеспокоенно, но в то же время настойчиво.
- Потому что меня никто не бил, – Лиза попыталась вырвать руку, но соседка держала ее хваткой бульдога. – Это просто недоразумение, не стоит делать из этого трагедию.
- Недоразумение? – глаза соседки сузились, и она наклонилась ближе. – Лиза, ты ж понимаешь, я тут не за себя волнуюсь. Это уже не первый раз, когда из твоей квартиры доносятся крики.
Лиза вздохнула, понимая, что просто так не отделается. – Понимаю, что это звучит странно. Но правда, я просто… споткнулась и упала. Всё в порядке.
- Как не бил? А что кричала тогда? А я переживала, между прочим, капли вон сердечные пила, - старушка махнула головой в сторону своей квартиры, - а мне полицейские штраф, между прочим, выписали! Три тыщи целых! А я им говорю – милки, я ж пенсионерка, откуда такие деньжищи? А они мне – ложный вызов, ложный вызов. Лизонька, когда ты мне три тыщи вернешь? Я ж пенсионерка, переживаю тут за вас всех, а мне за мое доброе сердце вон как отплачивают, неблагодарные. Наташка, проститутка, из 143 квартиры тоже тогда притон устроила, мужиков водила. Я полицию вызвала, как сознательный гражданин заявила, а мне опять сказали штраф платить за ложный вызов. Якобы мужик, который ходит, ее жених. Знаю я таких женихов, не зря 83 годка прожила, знаю че говорю. Ну так что, дочка, когда три тыщи вернешь бабушке?
Лиза резким движение выдернула руку из цепких лап соседки. Не ожидая такой реакции, соседка отпрянула.
- Слышишь ты, мать Тереза, - зашипела Лиза, - не хрен лезть в чужую жизнь и штрафы платить не будешь. Ничего я тебе возвращать не буду!
- Но ты же так кричала, -залопотала старуха.
- В своей квартире я буду орать тогда, когда мне захочется. А еще раз сунешься, знаешь же, чем я занимаюсь? Прокляну! —последнее Лиза произнесла угрожающим шепотом, максимально приблизившись к лицу соседки.
- Свят, свят, свят, - запричитала старуха и поспешила скрыться за дверью квартиры.
- Дура старая, - бросила рассерженная Лиза вслед закрывающейся двери и прошла к себе. Неприятный запах в квартире значительно усилился.
Сняв обувь и осторожно заглядывая за каждый угол, Лиза прошла сначала в комнату, открыла балкон настежь, потом на кухню и открыла окно, подставив лицо ворвавшемуся потоку воздуха. Теперь все будет хорошо. По дороге домой она дала себе обещание завязать с приемами, практикой в целом и настроена была свое обещание сдержать.
Лиза с решительным видом оглядела кухню. Первым делом она сгребла все колоды карт – старую потёртую Таро, нарядное Ленорман и ещё несколько менее известных оракулов – и как можно аккуратнее сложила их стопкой. Вслед за картами в мусорное ведро отправилась магическая атрибутика: хрустальный шар, с которого когда-то начиналась её страсть, связки измятых перьев для ритуалов, амулеты и камни.
Переместившись в комнату, она достала из шкафа пёстрые платья, которые покупала для особо "волшебных" встреч с клиентами. Тяжёлые ткани ниспадали складками, перекрывая друг друга своими экзотическими узорами. К ним прилагались парики всевозможных оттенков и длин – от огненно-рыжего кудрявого до серебристого прямого, – каждый из которых Лиза надевала, стараясь подчеркнуть ту или иную загадочность своего образа. Теперь же все они были беспощадно упакованы в мусорные пакеты, затянутые на узелки.
- Ничего, - приговаривала Лиза, выкидывая остатки свечей, — это ничего. На первое время есть на что жить, попробую опять поступить в театральное, на крайний случай пойду в магазин продавцом работать. Я справлюсь, не пропаду.
Подхватив пакеты под мышку, Лиза направилась в коридор и самым неаккуратным образом разместила их у стены, мысленно желая распрощаться с этим этапом своей жизни навсегда. Она снова вернулась в комнату, огляделась вокруг и вдруг почувствовала удивительную лёгкость. В воздухе, как ей показалось, стало больше простора, и даже дышать стало легче. Это было начало чего-то нового.
Обойдя квартиру дважды и убедившись, что ничего не осталось, Лиза достала из сумочки свечу и принялась ее разглядывать. Самая обычная, восковая с вкраплениями каких-то трав. Похоже ручная работа. Только сейчас для Лизы это была не просто свеча, это была надежда на жизнь. Даже не богатую, пусть даже не самую счастливую, а самую обычную, но жизнь. Со своими взлетами и падениями, радостями и горестями. И за эту жизнь еще придется побороться. Лиза бережно убрала свечу обратно в сумочку.
Понимая, что с общей уборкой одна не справится, Лиза решила вызвать клининг, да и ей будет спокойнее, если в квартире будут еще люди.
На холодильнике всегда висела визитка, прикрепленная магнитиком. Быстро набрав номер, Лиза обозначила оператору фронт работ и договорилась о цене. Спустя сорок минут две милые восточные девушки переодевались в фирменную рабочую одежду и вытаскивали баночки с моющим средством из фирменной сумки-переноски. Работа закипела. Пока одна мыла окна в комнате, вторая бойко разобралась с осколками чашки в раковине, при виде которых Лизу передернуло и заныла рана на ладони.
Девушки делали работу быстро, слаженно, изредка переговариваясь и по-девичьи беззаботно хихикая. В их движениях сквозила юношеская легкость и непринужденность.
Лиза наблюдала за ними с некоторой завистью.
Самые обычные девушки – молодые, простые, жили самой обычной жизнью, решали самые обычные проблемы и она, словно по другую сторону стекла, на волоске от смерти, преследуемая всеми чертями ада.
Громкий крик одной из девушек заставил Лизу вздрогнуть. Они переглянулись с другой девушкой, до этого усердно отмывавшей духовку и почти наперегонки бросились в комнату, на крик.
Та стояла у стены, прикрыв рот рукой, не сводя глаз с чего-то на полу. Что это – Лиза поняла не сразу, но, когда поняла, ее замутило.
- Я диван отодвинула, помыть там хотела, а там вот, - она указала пальцем на несколько больших кусков мяса. Так вот откуда так сильно воняло – прогнившее, серо-зеленое, покрытое слизью, резко пахнущее прогорклой затхлостью снова вызвало рвотный позыв.
- Я не знаю, как оно там оказалось, - закрыв нос рукавом кофты, Лиза боролась с головокружением и шумом в ушах, - правда не знаю, может кошка затащила?
- Я уберу, не переживайте, - девушка взяла новый мусорный пакет и, натянув ворот водолазки на нос, принялась собирать сгнившее мясо.
- Спасибо, - пошатываясь, Лиза развернулась и поспешила в ванную.
Лиза плеснула прохладной водой себе на лицо, и это принесло ей заметное облегчение. Медленными движениями она промокнула лицо мягким полотенцем. Вглядевшись в свое отражение в зеркале, она заметила глубокую морщину, тянущуюся по лбу словно тонкая трещина, и тени усталости, залегшие под глазами. В волосах бросалась в глаза седая прядь, словно внезапно налетевший снег. Глаза, некогда яркие, потеряли блеск и словно покрылись матовым налетом. Даже в худшие времена она не позволяла себе так выглядеть. Когда она покончит с этим кошмаром, первым делом посетит хорошего косметолога и парикмахера и обязательно хорошенько выспится. Возможно даже несколько дней не будет вылезать из постели.
В дверь ванной постучали.
- Извините, можно мне набрать воды?
- Конечно, - улыбнулась Лиза и пропустила девушку в ванную.
Когда уборка была закончена, и Лиза расплатилась с девушками, она приостановила их на секунду. Достала из кошелька две пятитысячные купюры и протянула им.
- Возьмите на чай, спасибо вам большое.
Девушки не сразу взяли купюры, но Лиза настояла и они, не прекращая благодарить, все же приняли их.
В начисто отмытой квартире даже дышится легче. Кажется, воздух здесь стал прозрачнее, а свет проникает в каждую щель, отражаясь от блестящих поверхностей. Еще раз обойдя квартиру, Лиза остановилась в центре комнаты и, внимательно оглядев помещение, удовлетворенно кивнула. Пыль, ранее притаившаяся на полках и в углах, теперь была всего лишь воспоминанием, смытым в бездну уборочных хлопот.
Свежий аромат лимонного чистящего средства все еще витал в воздухе. На кухне все выглядело как в картинке из журнала: сверкающая раковина, ровными рядами стоявшая посуда и бесконечно гладкая столешница, приглашавшая к кулинарным экспериментам.
Лиза закрыла глаза и глубоко вдохнула — не было ничего приятнее, чем ощущение чистоты и порядка, где каждая вещь находилась на своем месте, элементами пазла, сложенного в идеальную, завершенную картину.
«Чисто в квартире, чисто в душе» - вспомнилась любимая мамина поговорка.
Теперь, когда до полнолуния оставалось три дня, нужно заняться защитой дома и себя, чтобы ее потусторонние гости не пугали и не мучали. Багиру Лиза решила забрать позже, после всех защитных ритуалов. Бедное животное и так намучалось, ни к чему над ней лишний раз издеваться.
Пробежав глазами по списку гадалки, девушка быстро оделась и вышла.
В уютном, почти домашнем уголке района, расположился небольшой, но весьма популярный бытовой магазин. Именно в нём, среди множества привычных глазу товаров, Лизе удалось найти то самое дегтярное мыло. Его характерный терпкий аромат сразу наполнил ноздри, вызывая ассоциации с чем-то далеким, ушедшим в прошлое, но таким родным и настоящим. Этот запах словно оживлял воспоминания о бабушкиной ванной комнате в старом дачном доме, где простота и забота о природе всегда были в почёте.
После покупки Лиза уверенной походкой направилась в аптеку. Там, среди множества аккуратно расставленных на полках коробочек и баночек с лекарствами, она, лавируя между рядами, наконец наткнулась на целый стеллаж, посвященный сушеным травам. Внимательно сверившись со списком, написанным заранее, Лиза методично отобрала необходимые позиции. Когда у неё в руках собралась нужная комбинация трав, она даже не обратила внимания на еле заметный аромат ромашки и мяты, наполняющий пространство вокруг. Лиза направилась к кассе, стараясь не задерживаться, чтобы успеть осуществить все дела, запланированные на этот полный событий день.
С последним тёплым дуновением ветерка, который бережно подхватил подол ее платья, подошла к двери цветочного магазина.
Среди сотни ярких и нежных цветов, ей в руки легли смиренные, но такие величественные в своей простоте гвоздики. Их бархатистые лепестки, напитанные росами утренних туманов, выглядели хрупкими и нежными, как крылья бабочек, только что явившихся миру. Однако, как только её пальцы коснулись этих лепестков, она почувствовала их скрытую силу — они оказались удивительно упругими и на ощупь жесткими, будто созданными, чтобы выстоять под любыми ветрами и дождями. Эти гвоздики были словно символом стойкости, скрытой под внешностью воздушной красоты.
Выложив покупки на кухонный стол, Лиза набрала в вазу воду и аккуратно расставляла цветы. Давно она не видела гвоздик. На самом деле, они потерялись в её памяти, словно забытый сон, который оставляет только отголоски в сердце.
Эти крохотные цветочки, словно маленькие звёздочки на ночном небе, были единственными, что могла себе позволить семья Лизы, чей скромный достаток не позволял роскошествовать. В день учителя, когда школа наполнялась атмосферой радости, Лиза сжимала в руках свой букетик с гвоздиками, весь состоящий из трёх скромных цветочков, едва видневшихся из аккуратно завязанной зелёной ленточки. Вокруг неё одноклассники несли величественные цветочные композиции: ярко-красные и оранжевые розы, источавшие сладкий аромат; нежные белоснежные лилии, кокетливо покачивающиеся на длинных стеблях; и высокие элегантные гладиолусы, словно готовые соревноваться в высоте друг с другом. Её куцый букет гвоздик не вызывал ни зависти, ни восхищения.
Школьные коридоры заполняли радостные голоса одноклассников, а она стояла в тени, мучительно радуя себя тем, что даже эти гвоздики, которые стоили ее матери целого рабочего дня на рынке, будут приятны учителю. Она помнила, как сжимала в руках букет, стесняясь своего подарка, но всё равно гордилась тем, что с ним. Букеты одноклассников были яркими противовесами её серой, неприметной жизни, в которой ей оставалось лишь мечтать о более красивом будущем.
Теперь, уже став взрослой и, казалось, успешной девушкой, зарабатывающей неплохие деньги на чтении Таро, Лиза переосмыслила свои предпочтения. Она купила себе множество роскошных букетов, наполняющих её квартиру звучными цветами. Но сейчас, держа в руках гвоздики, она вновь почувствовала себя той самой девочкой, серой и неприметной, с жидкими косичками и штопанными колготками.
Эти цветы напомнили ей о всех тех страданиях и замешательстве, которыми наполнен был её детский мир. Каждой серой полоске в её жизни соответствовало по несколько гвоздик, и сейчас, когда она смотрела на них, её сердце сжималось от воспоминаний. Эти цветы, хоть и скромные, отражали её истинную сущность — ту часть, которая не могла забыть о своих корнях, даже достигнув удобной жизни.
Гвоздики в её руках казались такими же хрупкими, как были в её детских воспоминаниях. Такими же хрупкими, как она сама, когда стеснялась показывать их, как прятала от одноклассников, но сейчас эти скромные цветы стали символом её непростого пути.
Лиза тряхнула головой, отгоняя неприятное наваждение. Те времена прошли, и она уже совсем не такая. Она снова возьмет свою судьбу за рога - поступит в театральное, освоит новую профессию, благо сейчас это доступно. Она больше не будет прозябать в нищете, она найдет способ обеспечить себя и мать.
Зазвонил телефон и на дисплее высветился незнакомый номер.
- Алло? – осторожно ответила Лиза.
- Елизавета? Добрый день. Вас беспокоит Сергей, если помните.
Лиза на секунду нахмурила лоб.
-А, Сергей, конечно! Вы приезжали, когда полоумная соседка подумала, что меня убивают.
- Ну да, - в голосе послышалась улыбка, - как ваш кошмар? Не приходил больше?
- Нет и думаю больше не придет, - тоже улыбнувшись, Лиза перебирала пальцами лепестки цветка, - погодите, я же не оставляла вам свой номер?
- Эмм, специфика работы, - смутился Сергей, - по правде говоря, я хотел пригласить вас выпить чашку кофе сегодня. Что скажете? Я угощаю.
- Давайте, - согласилась Лиза, - где и во сколько?
- Я сейчас недалеко от вашего дома, могу заехать.
- Буду готова через час, до встречи.
Лиза сбросила вызов.
А почему бы и нет? Мужчина красивый, высокий, широкоплечий, темноволосый – полностью во вкусе Лизы. Да и рядом с ним будет гораздо спокойнее. Хоть он и не в состоянии защитить ее от преследователя, но девушка надеялась, что при нем они проявляться не будут. А какие у него красивые, глубокие карие глаза. Немного переключить мозги точно не помешает – решила Лиза и бросилась к шкафу, подобрать подходящий наряд.
Когда через полчаса сборы были закончены, Лиза брызнула на себя духами и критически оценила свой образ в зеркало прихожей.
- Идеально, - подмигнула она своему отражению и взялась за ручку двери.
Черт, забыла порог обработать дегтярным мылом. Немного отступив назад, Лиза хотела уже было пойти на кухню за вонючим бруском, но телефон снова зазвонил. Пришло смс от Сергея.
«Жду тебя внизу»
- Потом, - махнула она рукой в сторону кухни, - приду и сделаю, - и окрыленная, вышла на лестничную площадку.
Глава 12
Сергей ждал ее у машины. Быстро окинув его взглядом, Лиза отметила неплохой вкус в одежде – светлая водолазка гармонировала и темным пиджаком, в меру обтягивающие брюки и до блеска начищенные туфли. Он был одинаково хорош как в полицейской форме, так и в обычной одежде. Сергей подал ей руку и, открыв дверь, помог сесть в машину. Галантный, обворожительный, но почему же он свободен? Или не свободен?
Хотя какая разница, он точно будет ей принадлежать – мысль была настолько неожиданной для самой Лизы, что она даже воровато оглянулась вокруг. Не сидит ли за ее спиной чертенок, нашептавший на ухо. Обычно она предпочитала не связываться с женатиками или просто несвободными мужчинами.
Во-первых, с моральной точки зрения — ей важны честность и преданность в отношениях. Она не хотела быть третьей лишней, осознавая, что на другой стороне есть человек, который ждет и надеется на верность.
Во-вторых, есть и практическая сторона. Отношения с женатым мужчиной могут обернуться не только бесконечным стрессом и приступами ревности, но и сложными обстоятельствами, связанными с дележкой внимания, времени и чувств. Зачастую такая связь временная и всегда приводит к слезам и разбитому сердцу и никогда не заканчивается ничем хорошим. А если еще и жена узнает о существовании любовницы, есть риск лишиться достоинства и части волос.
Но было в этом мужчине что-то особенно притягательное. Что именно – Лиза пока не могла понять, но то ощущение спокойствия и защищенности, которое она ощутила рядом с ним было для нее ново, отчего притягивало.
- Дура совсем, ты его видела пять минут за всю жизнь, выдохни, - проворчала она тихо.
Сергей сел на водительское.
- Елизавета, выглядите просто шикарно, - взяв ее за руку, он поцеловал ладонь девушки. Лиза зарделась румянцем.
- Недалеко есть неплохая кофейня «Арабика», предлагаю начать там. А дальше, как пожелаете, согласны?
Ну как она могла отказать, когда он смотрел на нее такими глубокими, невероятными глазами. Бабочки в животе забили крылышками, ватность растекалась по всему телу, казалось ее оглушило, и она ничего не видела, кроме этих невероятных глаз.
Сумев лишь кивнуть в ответ, Лиза попыталась взять себя в руки и, прочистив горло, громко спросила:
- А чем вы занимаетесь, Сергей?
И тут же ойкнула, поняв, какую глупость спросила.
Сергей же, на удивление, не посмеялся над вопросом.
- Знаете, Лиза. Давайте так – я вам расскажу, но это останется нашей маленькой тайной. Я, конечно, работаю в органах, но это не основной мой заработок. Я соучредитель в частном охранном предприятии, которое приносит неплохой доход. Только рассказывать об этом никому не нужно, давайте это будет наш секрет?
Лиза вновь лишь кивнула, тихо радуясь тому, что не выставила себя полной идиоткой.
- Приехали.
Они вошли в небольшой зал, наполненный ароматами кофе и свежей выпечки, заказали напитки и сели у окна.
Сергей оказался удивительно интересным собеседником, способным поддержать разговор на любую тему. А еще он обладал редким даром – умением слушать. Их разговоры лились плавно то о книгах, то о фильмах, то о жизни в целом. Казалось, время потеряло значение, и мир вокруг прекратил своё существование, оставив их наедине в этом уютном уголке кафе. Лиза то и дело заливалась смехом от шуток Сергея, его остроумие поражало и очаровывало её.
Сергей, как бы невзначай, дважды касался её руки, и эти прикосновения отдавались в её сердце приятным трепетом. Это было так естественно, словно их руки всегда стремились друг к другу. Каждое прикосновение заставляло её сердце биться быстрее, и в эти моменты Лиза ловила себя на мысли, что смотрит в его глаза чуть дольше, чем следовало бы. Она пропадала в них, как в таинственном глубоком омуте, насыщенном теплом и какой-то непередаваемой загадочностью. Эти глаза отражали мир, в котором ей хотелось бы быть.
Лиза чувствовала, что её охватывает приятное волнение и лёгкость. Она поняла, что устоять перед его обаянием и добротой уже невозможно, и в этом мгновении её охватила тихая и невероятно тёплая уверенность – она безвозвратно пропала в этих глазах и, возможно, не хочет возвращаться.
Спустя пару часов, когда на улице уже стемнело, у Сергея зазвонил телефон.
Он извинился и вышел из кофейни на улицу, чтобы поговорить.
Лиза попросила у официанта счет.
Вот это да, она даже не предполагала, что так бывает. Не представляла, что от одного взгляда можно настолько потерять голову. Может это она и есть, та самая пресловутая любовь, о которой пишут в книгах?
Время шло, а Сергей все не возвращался. Официант уже косо поглядывал на Лизу, перешептываясь с барменом. Лиза набрала номер Сергея и к своему удивлению услышала в трубке: «абонент находится вне зоны действия сети». Неужели он ее бросил? Вот так вот глупо и совсем не смешно?
Хотя, кажется, все закономерно. Он — обычный прохвост, мастер манипуляций, умеющий ловко наматывать на язык обаяние и лесть. Под его обаятельной улыбкой скрывается холодный расчётливый разум, который использует искренние чувства других как топливо для собственного эгоизма. Она, полная надежд и мечтаний, попадает в его ловко расставленную паутину, полагая, что это обычный романтический вечер, который позволит сбежать от серых будней.
В уютном ресторане, наполненном мягким светом и тихим звоном столовых приборов, он излучает увлеченность. Изысканные блюда и чашки с ароматным кофе становятся фоновой музыкой для его соблазнительных слов. Она слушает его, погружаясь в его истории с блеском в глазах. Он говорит о своих успехах, о путешествиях, о том, как ему не хватает настоящих чувств — она забыла о порою глупых взглядах со стороны случайных прохожих, которые предугадывали эту игру.
Но как только счет оказывается на столе, ситуация меняется. Он, словно сценарист, написавший свою роль до последнего слова, изящно поднимается, примеряя маску «спокойного и невозмутимого».
В этот миг её надежды разбиваются о суровую реальность. Вздохнув, Лиза вытащила кошелек, чтобы расплатиться за кофе, но тут колокольчик на входной двери звякнул и в зал вошел улыбающийся Сергей, держа в руках охапку роз.
- Извини, пока говорил по телефону, увидел цветочный магазин и вот захотел тебя порадовать, - он протянул букет Лизе, - я сейчас оплачу счет.
Девушка приняла букет в руки, но тут же ойкнула, чуть не выронив его. На безымянном пальце правой руки выступила капелька крови.
- Укололась, - извиняющимся голосом сказала Лиза, — вот неуклюжая.
Сергей внимательно осмотрел ее палец и, поднеся ко рту, прижался губами, аккуратно собрав выступившую кровь. В эту секунду по венам Лизы вместо крови побежала раскаленная лава. Она перестала даже дышать, горя изнутри.
— Вот и все, - выпрямился Сергей, - у собачки боли, у кошечки боли, у Лизочки не боли, - усмехнулся он. – Это я виноват, нужно было брать цветы без шипов, извини.
Быстро расплатившись, они сели в машину.
- Куда еще твоей душе хочется? – спросил Сергей, заводя мотор.
- Отвези меня домой пожалуйста, - попросила Лиза и Сергей, лишь кивнув, начал разворачивать автомобиль.
Подъехав в дому, Сергей не дал Лизе взять цветы, а вызвался донести их до квартиры, чтобы избежать новых травм. Уже стоя у входной двери, он передал цветы хозяйке и, отказавшись от предложения войти, поцеловал руку на прощание.
- Скоро увидимся, душа моя, - мягко улыбнулся он и спустился по лестнице, не желая ждать лифт.
Как только Лиза закрыла за ним дверь, на нее навалилась смертельная усталость.
Ваза в доме была одна. Лиза набрала в ванну холодной водой и положила розы в воду. Завтра будет с ними разбираться, сегодня ей хочется просто спать, из нее словно выкачали всю энергию.
Глава 13
Утреннее мягкое солнце коснулось лица Лизы, как нежный шёпот пробуждения после безмятежной, но бесцветной ночи. Она не проснулась, она вынырнула из бездонной черной ямы, из которой не осталось ни следа сновидений. В этом состоянии, которое пронзало ее кости и душу, всё вокруг казалось размытым и неясным. Разбитое состояние и головная боль никуда не делись. Вдобавок ее морозило, как при высокой температуре.
В слабом свете утра находилась лишь одна мысль: «Как же приятно было бы просто ощутить ещё один солнечный день по-настоящему».
Нужно выпить кофе, может полегчает. Осторожно выглядывая из-за угла, Лиза проверила сначала коридор, а потом кухню. Никого. Чуть более уверенно она вошла на кухню.
- Я стала чертовым параноиком, - мрачно проворчала девушка, доставая турку, - хотя и не удивительно.
Поставив кофе вариться на плиту, Лиза села за стол и включила мобильный. Пока на экране шла загрузка, она рассмотрела свой уколотый вчера палец. Он разбух и покраснел, наверное, занесла инфекцию. Нужно обработать мазью. Телефон полностью прогрузился и начали приходить оповещения о пропущенных звонках и сообщениях.
Снова мама звонила несколько раз. Перезвонив ей, Лиза поговорила пару минут и, нажав на отбой, принялась читать сообщения.
«Ираида! Я переводила вам тридцать тысяч, а вы отправили меня в черный список! Знайте, я этого так не оставлю, я написала заявление в полицию. Верните деньги, бессовестная!»
«Дорогуша, неужели ты думала, что сможешь кинуть меня? Ты хоть знаешь, кто мой муж? Да я тебя размажу! Верни деньги или я буду решать вопрос с тобой по-другому»
«Слышишь ты, дрянь! Ты взяла деньги и ничего не сделала, мой муж ушел к любовнице, а меня вышвырнул на улицу! Я тебя найду, бойся гадина!»
Десятки сообщений от разгневанных клиенток. Лиза раздраженно нажала на кнопку выключения. Аппарат коротко завибрировал и погас.
- Надо сменить симку, - вслух сказала Лиза, - и найти новую квартиру.
Кофе в турке, уже забытый Лизой, пролился на плиту.
- Ну, конечно, - вздохнув, Лиза, не спеша поднялась со стула и сняла его с плиты.
Кофе облегчения не принес. Ни одна, ни вторая кружка. Выпив таблетку обезболивающего и собрав волосы в хвост, Лиза принялась за рекомендации гадалки - тщательно обработала бруском мыла порог входной двери, читая короткий заговор:
«За три черты, черт, не ходи».
Повторив его трижды для большей надежности, Лиза решила обработать все остальные пороги в квартире.
- Они же не только через входную дверь заходят. Откуда та черная тень зашла – не понятно. Значит надо обработать все.
Воспоминание о темном силуэте заставило ее упорнее натирать небольшие межкомнатные порожки.
Оставшуюся от бруска половину Лиза выбросила в мусорное ведро и дважды вымыла руки в надежде отбить едкий запах.
- Ну уж если мыло не волшебное, то эта вонь точно любого черта отпугнет.
С травами тоже было несложно. Высыпав мелко порубленные сухие цветы в глубокую миску, она подожгла ее спичками. Тонкий столбец черного дыма устремился к потолку. Держа миску одной рукой, Лиза медленно обходила квартиру, читая заговор с листа:
«Вся сила злая, нечисть лихая!
Вон из моего дома убирайся!
Со двора убирайся, назад не возвращайся!
Тут тебе не жить, не быть, радости не знать!
Коли враз не уберешься, то беды не оберешься!
Как я сказала, так тому и быть!»
Дымок медленно поднимался, наполняя квартиру горьким запахом жженой полыни и можжевельника. Уже через несколько минут дышать было сложно и слезились глаза. Лиза держалась из последних сил, стараясь закончить обряд, но горло першило, и она закашлялась, когда оставалась только ванная комната.
Борясь с кашлем, Лиза сунула миску за дверь ванной, поставила ее на пол и побежала на кухню открывать окна. Высунувшись почти по пояс, она судорожно вдыхала свежий воздух.
- Кошмар какой-то, - продышавшись, Лиза вытерла слезящиеся глаза, - сейчас минутку подышу и открою окно в комнате, пусть сквозняком протянет, выветрит эту гадость.
Когда приступ кашля отпустил, и тошнота немного спала, Лиза зажала нос и опрометью бросилась в комнату открывать окна. Из-под двери ванной дым тянулся заметным потоком и стелился по полу.
- Давай, - уговаривала она себя, - последний рывок. Это все равно нужно сделать, соберись!
Пару раз вдохнув у окна, она снова задержала дыхание и, быстро добежав до ванной, схватила миску и сунула ее в раковину, заливая водой.
- Пойду пройдусь, пока проветривается, находиться дома невозможно.
В аптеке Лиза выбрала противовоспалительную мазь и купила бинты. Палец ныл все сильнее, а у края ногтя начал образовываться мешочек с гноем. Попросила фармацевта помочь забинтовать. Девушка нехотя согласилась. Все-таки, пятьсот рублей сумма небольшая, но для некоторых достаточно убедительная.
Куда же ей пойти? Подругам звонить не хотелось. За эти дни ни одного звонка от них не было, ни одного сообщения. Ехать к маме тоже не вариант. Слишком она переживательная женщина – за один только нагноивший палец может загнать ее на полное обследование, запивая нервы валерьянкой. Нет, маму тревожить точно не стоит. Сергей? Тоже нет, не в правилах Лизы было звонить первой мужчине, поэтому девушка купила мороженое у уличного продавца и отправилась в парк. Включив приятную музыку в наушниках, она, не торопясь, шагала по вымощенным дорожкам, окруженных цветущими кустами. Людей в парке было немного, что ей подходило идеально. Столпотворения она не любила, но благодаря редким прохожим и совсем одинокой себя не чувствовала.
Откусив от мороженного, Лиза сморщилась и тут же выплюнула на газон. Мороженное на вкус было прогорклым и отдавало гнилой рыбой.
- Падла, - выругалась Лиза вслух, из-за чего на нее удивленно оглянулись двое прохожих.
- Не покупайте мороженое у входа, - показала она рожок и демонстративно выбросила его в урну, - оно испорченное.
Злилась Лиза недолго. Музыка расслабляла, теплый ветерок и солнце настраивали на расслабляющий лад. Вскоре Лиза вышла к живописному озеру, раскинувшемуся как зеркало под ясным небом, где плавали десятки уток и величавых лебедей, скользящих по водной глади с грацией истинных аристократов. Солнце играло на поверхности воды, отражая золотистые лучи, словно разбросанные волшебные искры, а сам воздух наполнялся ароматом свежести и нежности.
На берегу озера, в порыве радости, носились стайки ребятни, смех и восторг которых сливались в одну гармоничную мелодию. В их азартных глазах сверкали огоньки ожидания, когда они бросали кусочки хлеба в воду, стараясь привлечь внимание больших птиц. Лебеди, с их благородными шеями и поблескивающими перьями, словно королевские особы, уверенно приближались, не проявляя ни капли страха, в то время как утки, со своей игривостью, вечно находили время для шалостей.
Дети, не в силах сдержать свои восторженные крики, протягивали руки с лакомствами, и птицы, склонив головы, охотно брали хлеб прямо из ладоней, не оставляя ни единого кусочка. Эта незамысловатая игра становилась настоящим праздником дружбы, где участниками были как люди, так и природа, взаимно доверяющиеся друг другу.
Лиза, наблюдая за этой радостной сценой, почувствовала, как её сердце наполняется теплым светом, а заботы и тревоги, которые преследовали её в последние дни, на время растворялись в атмосферном волшебстве момента. Озеро стало для неё местом, где можно было вновь ощутить невинность детства, когда невидимые границы между человеком и природой стирались, а каждый миг наполнялся смыслом и легкостью.
Такие моменты безмятежности, когда время замирает, напоминали о важности простых радостей, думала она. Лиза решила, что в следующий раз, когда её жизнь станет слишком сложной, она обязательно вернется к этому уютному озеру, где лебеди и утки будут ждать её, а дети продолжат весело радоваться жизни, словно их детские сердца никогда не познали грусти.
Что-то нежное всколыхнулось в душе, и Лиза прямиком направилась к стайке детей.
- Ребят, а где вы хлеб взяли?
- Вон там, - показал один из мальчишек пальцем на другую сторону озера, - в магазине продается.
- А можем с вами договориться? Я вам дам сто рублей, вы сбегаете купите новую булку себе, а эту мне отдадите?
Мальчишки недоверчиво посмотрели на Лизу.
- И еще 100 рублей сверху, идет? – подмигнув им, Лиза достала из сумки две сторублевые купюры.
Сомнения мальчишек хватило ровно на две секунды. После чего, схватив купюры и сунув Лизе в руки хлеб, они, весело гомоня, побежали на перегонки к магазину.
Лиза улыбнулась им в спину и, оторвав кусочек хлеба, подошла к берегу. Птицы, копошащиеся там, тут же развернулись и, активно перебирая лапками, поплыли к середине озера.
- Наверное быстро подошла, испугала их, - подумала Лиза.
Она бросила первый кусочек в воду. Птицы никак не среагировали. Остановившись на середине озерца, неподвижные следили за ней.
Второй кусочек, третий. Никакой реакции. Лиза начинала злиться. Разрывая хлеб, она все сильнее бросала его, пытаясь докинуть до этих глупых птиц. Те же, в свою очередь, никак не реагировали.
Злость закипала в Лизе, подобно лаве. Поднималась из самого нутра и искала выхода. Девушка все сильней рвала хлеб, все дальше забрасывала.
- Да что еще вам надо, идиоты тупые, - яростно шипела Лиза и, взяв размах побольше, изо всех сил швырнула последний кусок. В плече что-то хрустнуло, и резкая боль пронзила до самой шеи. Ойкнув, девушка прижала больное место второй рукой, выронив маленькую сумочку в воду.
Боль привела в чувство. Лиза гладила плечо и удивлялась приступу ярости. Ну, уплыли птицы, и что тут такого? С чего вдруг это ее так разозлило? Она в принципе никогда не допускала в себе таких ярких вспышек, а тут…
Волны боли пошли на спад, рука уже немного шевелилась.
- Погуляла, блин, - расстроенно оглянулась вокруг девушка в поисках хоть кого-нибудь, кто поможет вытащить ей сумочку из воды. Ни одного человека вокруг, как назло.
Поднявшись с небольшим усилием, Лиза аккуратно подошла ближе к кромке воды, стараясь сохранять равновесие на слегка скользкой от влаги траве. Озеро перед ней расстилалось гладкой, зеркальной поверхностью, отражая кусочки неба и редкие облака, словно кто-то кинул белые перышки на синий шелк.
Её взгляд сосредоточился на ярком пятне сумки, которая упала немного дальше, среди ласкающих берег волн. Она лежала на небольшом расстоянии от неё, игриво покачиваясь на воде, словно дразнила свою хозяйку. До сумки можно было дотянуться, но для этого нужно было сделать в шаг в холодную воду, и Лиза знала, что белоснежные, дорогие кроссовки немедленно потеряют свою первозданную чистоту.
Неохотно она наклонилась, аккуратно развязала шнурки и сняла кроссовки, заботливо оставив их подальше от воды на сухом пятачке земли. Ветер слегка развевал её волосы, и она почувствовала лёгкую прохладу, от которой кожа покрылась мурашками. Лиза присела на корточки и опустила ноги в воду, поражённая её пронизанной свежестью. Вода была прохладной, обнимала её ноги нежно и мягко.
Сделав глубокий вдох, чтобы согреться внутренним теплом, Лиза осторожно двинулась к сумке, каждый шаг отдаваясь в теле лёгкой дрожью от прикосновения воды.
Наклонившись, Лиза опустила руку в воду и взяла сумочку.
- Телефону, наверное, хана пришла, - успела подумать Лиза до того, как ее за руку что-то схватило.
Обхватив запястье мертвой хваткой, Лизу держали, не давая вытащить руку из воды. Страх пришел не сразу, но уже через несколько секунд, когда появилось осознание, обуял девушку с головой. Она истерично дергала рукой, упираясь ногами в дно. Ноги уходили все глубже в песок, но хватка не ослабевала. Еще секунду назад полностью прозрачная кромка воды, сейчас была абсолютно черной, с резким запахом гниения и сырости и казалось, что ежесекундно она становится еще темнее, глубиннее, будто там собираются и пульсируют живые тени. Запястье сжимала чья-то рука, лишая возможности вырваться, и сердце от ужаса пропускало удары.
Лиза металась, как пойманная рыба, дергала рукой, отчаянно стремясь освободиться. Каждый её шаг, каждое движение было медленно и мучительно. Ноги уходили всё глубже в рыхлый песок, который, как будто пытался захватить девушку.
- Помогите! – закричала Лиза во все горло, - Помогите! Пожалуйста!
Ее крик разносился по пустынной набережной. Девушка продолжала дергать рукой, слезы накатили на глаза. Неожиданно то, что держало ее под водой, резко и сильно потянуло вниз. Не успев даже вскрикнуть, голова Лизы оказала под водой и только сейчас она поняла, что так крепко ее держало.
Старушечья рука, покрытая трупными язвами и нарывами, обхватила ее запястье. Лиза отчаянно сопротивлялась – дергала ногами, насколько могла, била руками по воде, изо всех сил вытягивала голову, в надежде поднять ее над уровнем воды и вдохнуть. Хватка проклятой старухи была словно стальная. Неожиданно вторая рука схватила Лизу за подбородок и с силой сдавила, не давая поднять голову. Лиза понимала разумом, что там, где она сейчас – очень мелко и под водой находится максимум ее лицо, но дна, которое всего пару минут назад так отчетливо просматривалось, разглядеть было невозможно. Казалось под ней бездна. От нехватки воздуха удары по воде становились реже и слабее, ноги уже не упирались в дно, а легкие, разрывающиеся до этого огнем, перестали ощущаться, словно ничего и не было. Лиза обмякала, пришло ощущение покоя и умиротворения, даже старушечья рука, сдавливающая челюсть девушки, уже не пугала.
Резкий рывок за пояс штанов выдернул девушку из воды, словно невидимая рука судьбы возвращала её в мир живых. Она ощутила, как холодные пальцы ветра прошлись по её коже, прежде чем беспомощное тело рухнуло в чьи-то крепкие руки. Волосы, мокрые и спутанные, прилипли к лицу, а капли воды стекали по щекам, смешиваясь со слезами, оставшимися незамеченными.
Неизвестные руки трясли её за плечи, словно стремясь пробудить спящую душу, вернуть её из покоя забвения в реальность. Порывистые хлопки по щекам отдавались тупой болью, но она едва реагировала, лишь робко, как во сне, коротала очереди нескладных возражений. Между гранями сознания и забытья, в глубинах своего измученного разума, она жаждала остаться в этом совершенном и бесконечно спокойном неведении, где время теряло смысл, а заботы растворялись в дрожащем, мерцающем воздухе.
Шум окружающего мира постепенно набирал силу, пробуждая её от сладкого усыпления. Волны звуков с тихим шепотом разбивались об нее, проникали в сознание, отдаваясь громким эхом.
- Девушка, девушка, вы меня слышите? – доносился до ее сознания гулкий, далекий мужской голос.
Удар по щеке. Вспышка в сознании оказалась болезненной и Лиза, замычав что-то нечленораздельное, зажмурилась.
Еще удар. Еще один. Лиза приходила в себя медленно и тяжело, пока резкий приступ тошноты не заставил открыть глаза. Увернувшись, как могла, в другую сторону от мужчины, она извергла из себя поток воды, все еще пахнущий тиной.
- Живая, - с явным облегчением мужчина взял ее за затылок, помогая не уронить голову.
- Ну как же вы так, девушка.
- Сознание потеряла, - Лиза выдала первое, что пришло в голову, утирая рот, - спасибо вам.
- Да не за что, вы тут одна?
- Одна.
— Это плохо, что одна. Может позвонить кому-то надо? – мужчина зашарил руками по карманам в поисках телефона, - друзьям, мужу? Как же вы домой будете добираться?
- Не нужно никому звонить, - Лиза попыталась встать, но голова кружилась и получилось не с первого раза. Она с благодарностью приняла протянутую мужчиной руку - Я телефон, кажется, утопила. Вы не посмотрите?
Незнакомец, убедившись, что Лиза крепко стоит на ногах, отошел к воде и уже через секунду вытащил ее сумочку.
- Да тут все насквозь вымокло, - мужчина растеряно крутил сумку в руках.
- Ожидаемо, - выдохнула Лиза, - дайте мне ее пожалуйста.
- Ну все равно не понимаю, как вы там умудрились-то. Там глубина то на двадцать сантиметров. И я, главное, иду такой, а вы такая на четвереньках стоите, голова четко так в воде. Я, главное, думаю наркоманка, наверное. А потом смотрю – одета хорошо, не похожа. Не хотел даже подходить, не поверите, черт дернул подойти и заглянуть, а вы вот такая вот, и главное же…
Бубнеж мужчины раздражал Лизу, которую все еще мутило и к общей слабости добавилась острая головная боль.
- Спасибо вам огромное еще раз, - перебила она мужчину, - вызовите мне такси пожалуйста, я домой поеду.
- Да зачем такси, я вас сам довезу. Там у входа в парк моя ласточка стоит, пойдемте.
Взяв Лизу под локоть, мужчина направил ее к выходу. Не имея особых вариантов, Лиза повиновалась.
Мужчина болтал без умолку. Пока они дошли до выхода, она уже знала все о его родственниках до шестого колена, как он купил свою ласточку в полцены у соседа, как съездил на море с 2006 году по путевке от завода и еще много совершенно ненужной информации.
Ласточка оказалась разваливающимся жигуленком зеленого цвета.
- А мы точно доедем? – спросила Лиза с опаской.
- Обижаете, девушка! Я мою красавицу сам перебрал, вот этими руками, - мужчина продемонстрировал мозолистые ладони, - она надежнее любого такси.
Лиза опасливо окинула взглядом пятна ржавчины, буйным цветом цветущие почти по всему автомобилю.
- Ну, - девушка потянула ручку дверцы на себя, - двум смертям не бывать, верно?
- Верно! – радостно отозвался мужчина, - а в каком это смысле?
- Да просто, вспомнилась крылатая фраза.
Доехали они достаточно быстро. Лиза еще раз поблагодарила мужчину за спасение, на что тот лишь отмахнулся.
- Оставьте ваш номер, - попросил он.
Лиза замялась, на что мужчина расхохотался добротным смехом.
- Да вы не подумайте, я женатый человек. Хорошая вы, девушка. Сразу видно – честная и добрая. Чем-то на дочку мою похожи. Она уже выросла и уехала к мужу за границу жить. Хотелось бы просто общаться, с женой вас познакомлю, вы ей понравитесь! Знаете, какие грибочки она маринует? Мм, вкуснотища, завезу вам как-нибудь, пальчики оближете! И тетя Валя по осени свиней забивает и сало солит – с чесночком да перцем черным. Ездим к ней в Брянскую область, привезу вам, вы обязательно должны попробовать.
Ой, совсем я, старый, заболтал вас. Меня, кстати, Николаем зовут.
Лиза улыбнулась. Ей стало так тепло на душе. Она продиктовала свой номер и, поблагодарив еще раз, вышла из машины. Жигуленок, громко тарахтя, тронулся и вскоре завернул за дом.
Лиза еще немного постояла у подъезда, домой заходить совсем не хотелось. С мокрых волос уже давно перестало капать, руки она протерла как смогла влажными салфетками, только на джинсах грязь засохла и уже осыпалась небольшими кусочками. Соседи, входя в подъезд, брезгливо и недоуменно окидывали ее взглядом, стараясь побыстрее закрыть за собой дверь. Лизе было плевать на них. Лизе было плевать на всех в эту минуту. Она села на лавочку, поставив рядом все еще мокрую сумку, и прикрыв глаза, подставила лицо теплым солнечным лучам.
- Лизонька, что с тобой произошло? – противный голос ворвался в расслабленное сознание, - ты вся в грязи, как поросенок!
Соседка стояла рядом с Лизой в неизменном цветастом халате.
- Я подумала в магазин сходить, молока прикупить, да хлеба. Выхожу, а тут ты сидишь, грязная. А что на подбородке? Синяк? Опять мужик твой тебя побил? Бедненькая какая, - запричитала старуха.
Лиза в одно мгновение вспыхнула гневом, словно спичка, чиркнувшая по тонкой полосе зажигательной поверхности, но тут же осекла себя. Её глаза готовы были метнуть молнии, но разум успел обуздать взметнувшиеся эмоции. Она гордо подняла голову, стараясь не замечать долгого, цепкого взгляда старухи, который, казалось, пытался проникнуть в саму её душу. Лиза плавно встала, стараясь придать своим движениям максимальную непринужденность, и медленно извлекла из сумочки ключи, металл которых приятно охладил жар её ладоней.
Открыв массивную дверь подъезда, она почти беззвучно укрылась за его уединяющими стенами, оставив за спиной любопытную старушку, прожигающую ей спину взглядом. Ступени первого этажа, серые и едва освещенные, быстро пролетели под её ногами. Воздух был наполнен пыльным ароматом старого бетона и лёгким запахом сырости,
Быстро пробежал лестничный пролет первого этажа, она выглянула в подъездное окно. Соседка все еще стояла у лавочки, но уже достала из кармана простенький кнопочный телефон и набирала чей-то номер.
- Сплетница чертова, - сплюнула Лиза, - чтоб у тебя язык отсох.
Глава 14
В квартире по-прежнему стоял уже привычный зловонный аромат, проникающий в каждую щель и заполоняющий собой пространство. Лиза сквозь облако гнилостного запаха казалась практически невидимой — он стал для неё таким же привычным, как и собственное отражение. Даже запах жжёных трав выветрился, уступив место этому удушающему невидимому облаку, которое, как тень, окутывало все вокруг.
Раздевшись прямо в коридоре, она сняла с себя последние элементы нормальной жизни, оставив лишь нижнее белье, словно это была её последняя защита от мира. Ее одежда, влажная и тяжелая, лежала небрежной кучей на полу, словно метафора внутреннего хаоса, разрывающего ее изнутри. С легким презрением, она отодвинула эту груду ногой, не придавая ей значения. Обычно аккуратная и чистоплотная, она теперь вела себя как тень самой себя — ей было абсолютно всё равно на внешний вид, на грязь, скапливающуюся вокруг.
Отражение, встретившее её взгляд в зеркале было неприятным — волосы, некогда блестящие и полные жизни, выглядели неопрятно, запущенные, местами поросшие сединой, как предвестники старости, ползущие к ней на перегонки. Кожа лица, потерявшая все краски жизни, приняла землистый оттенок, который резко контрастировал с темными кругами под глазами. На висках пестрила странная сыпь.
Яркий синяк на подбородке — зловещий подарок старухи с озера. При мысли об этом, Лиза не испытывала ни страха, ни злости; её душа была обременена абсолютной пустотой, как будто все живительное отошло в сторону, оставив лишь оболочку, которая терзалась от собственных муках.
Выступающие ребра, подчеркнули болезненную худобу, стали ещё одним символом её опустошенности. Пятна на бедрах, словно тёплые тени, хранили свои тайны — они не вызывали ни боли, ни зуда. Лиза провела пальцем по шелушащемуся участку кожи, и, почувствовав его шероховатость, ощутила только холод, ничего больше. В этой гнетущей тишине, где звуки жизни притихли, она оставалась одной, словно пленница, без надежды на освобождение или перемены.
- Херня, - без эмоций подумала девушка, - кремом помажу и пройдет.
В дверь позвонили. Открывать не хотелось, но звонок был настойчивый и девушка крикнула:
- Секунду!
Накинув халат, Лиза распахнула дверь. Перед ней предстала стильно одетая девушка, в легком ситцевом платье.
- Ой, - смутилась она, - а как я могу увидеть Ираиду? Звоню ей, но телефон не доступен.
- Приемов больше нет и не будет, - Лиза попыталась закрыть дверь, но девушка схватилась за ручку.
- Вы не поняли, я уже была у нее на приеме, и она мне сильно помогла, хотела ее отблагодарить.
Лиза всматривалась в лицо девушки, но никак не могла вспомнить.
- Были?
- Да, да! У меня у мужа любовница была, а Ираидочка провела ритуал и посоветовала подстричь волосы, и вы знаете – сработало! Муж теперь от меня ни на шаг не отходит, ревнует, как мальчишка! Она наш брак спасла, - девушка расплылась в улыбке, - может вы подскажете, когда она будет?
Наконец Лиза узнала девушку. Чуть меньше месяца назад была серой и неприметной, как пыльный угол в заброшенной комнате, очень боялась потерять мужа. А теперь перед ней стоит роковая красотка - мягкие волосы, распущенные как река, бросались на её плечи, обрамляя лицо с выразительными чертами. Губы, ранее невзрачные, теперь притягивали внимание ярким макияжем, каждая линия будто бы подчеркивала её новую сущность — обнаженную, многослойную. Взгляд, который когда-то был полон страха и неуверенности, теперь светился загадочностью и очарованием, словно в нём сочетались древние тайны и жгучая страсть.
Её платье так красиво лежало по фигуре, что выглядело даже смело и провокационно. Лиза даже на секунду раскрыла рот от удивления.
- Извините, - сказала Лиза, - Ираида переехала, и я не знаю, как с ней связаться.
- Очень жаль, - девушка заметно погрустнела, - тогда можно я оставлю это вам? - она протянула пакет, - не нести же его обратно, ей-богу.
Замявшись всего на пару секунд, Лиза приняла пакет.
- Удачи вам, - попрощалась девушка и направилась к лифту.
Лиза молча закрыла дверь и заглянула в пакет. Коробка конфет и шампанское.
- Ну вот, не такая уж я и плохая, - Лиза достала шампанское и убрала в холодильник, - надеюсь, это мне зачтется в небесной канцелярии.
Не особо торопясь, Лиза вымыла миску после жженой травы, переложила розы из ванной в таз и приняла душ. Бодрости и чистоты это не прибавило, сколько она не терла себя губкой с дорогим гелем для душа. Казалось, что вонь квартиры пропитала насквозь и ее. Воспользовавшись дезодорантом и ароматическим спреем для тела, Лиза понюхала кожу рук – запах остался, но был значительно слабее.
Просушив волосы феном и натянув первое попавшееся из шкафа, она даже не посмотрела на себя в зеркало. Ей не нравилось то, что она там видела. Грязные вещи даже стирать не хотелось. Она просто собрала их в мусорный пакет и поставила на выходе из квартиры.
- Пришло время исправлять свои ошибки, - сказала Лиза вполголоса сама себе.
Сев за стол, девушка набросала короткий список дел.
Пункт первый – купить мобильник, взамен утопленному.
Вторым пунктом она обозначила восстановление сим-карты. Ей, собственно, не важна была основная масса людей, имеющих этот номер. Мама тоже не проблема – ее номер Лиза помнила наизусть. Подруги? С ними можно списаться в социальных сетях. Только ради одного человека она хотела это сделать – ее спаситель на озере. Добродушный, усатый дядька излучал невероятное тепло и уют. У него добрые, глаза, светящиеся теплом и светом, такие могли бы согреть даже в самый холодный день. Его щеки, слегка поросшие легкой серебристой щетиной, придавали ему вид опытного собеседника, готового выслушать и поддержать. Каждый жест его руки, когда он легонько поворачивал рулевое колесо, был полон уверенности — он знал, как вести не только машину, но и судьбы людей, окружавших его.
Запах свежего хлеба и сладкого чая, исходивший от него, словно шёл из уютной деревенской кухни, где готовят с любовью и душой. Его голос, низкий и глубокий, был мелодией для ушей — обволакивающей и умиротворяющей, как тихий шёпот ветра между деревьями. Он говорил неторопливо, с той размеренной мудростью, которую могут себе позволить только те, кто не спешит по жизни и ценит её мелочи.
Когда она диктовала ему номер, в её душе закипело желание не просто узнать этого человека лучше, но и разделить с ним что-то большее. Он невольно напоминал ей о покойном отце, с его неизменной доброй улыбкой и поразительной способностью находить радость в простых вещах. Вспоминая, как по утрам они вместе сидели за столом и баловались щедрыми кусками домашнего сала с черным хлебом, она почувствовала сильное душевное влечение к этому уютному дядьке.
«Я хочу познакомиться с его женой», — прокралась мысль. Собранные с заботой и любовью грибы - звучало как настоящая кулинарная находка, а Брянское сало, вырисовывающееся в её воображении, не оставляло шансов не пойти к ним в гости. Это была не просто еда, а олицетворение домашнего уюта и традиций, связующих поколения. Она понимала, что в этом доме её ждало нечто большее, чем вкусные блюда — там бы её окружала та забота и поддержка, которые она так привыкла видеть в глазах своего отца.
Третий пункт был подчеркнут – вернуть шестьсот тысяч.
Четвертый и пятый она объединила – не забыть паспорт и купить продукты.
В большом торговом центре у дома было все, что необходимо. В одной из уютных ниш на первом этаже разместился небольшой салон связи. За стойкой, украшенной логотипами известных брендов, стоял молодой улыбчивый сотрудник, чье лицо светилось приветливостью. К нему не было длинных очередей, а процесс восстановления сим-карты не занял более пары минут.
Перевод такой крупной суммы она решила оформить из дома, пользуясь личным кабинетом на сайте. Так спокойнее.
В супермаркете, особо не думая, набросала в корзину первые попавшиеся продукты: яблоки, хлеб, молоко и макароны, яйца. На кассе автоматически оплатила покупки, и, не поблагодарив продавца, поторопилась домой.
Взбив омлет, вылила его на сковородку и села за ноутбук. Со своего счета перевела на счет, указанный в смс почти все, что у нее было. Остаток составлял пятнадцать тысяч рублей.
- Добро пожаловать за черту бедности, - горько усмехнулась Лиза, - ты пришла к тому, от чего бежала.
Когда пришло оповещение, что деньги списаны, Лиза отправила смс: «Простите». Через пару мгновений пришло ответное сообщение: «Берегите себя».
Лиза набрала маме.
- Доченька, наконец-то! Я тебе звонила, ты так долго была недоступна, я уже начала переживать. С тобой все хорошо? – взволнованный голос матери не вызывал обычного раздражения.
- Я телефон случайно его утопила, вот сейчас новый купила и сразу звоню.
- Ну слава Богу, - облегченно выдохнула мама.
- Мам, - Лизе очень хотелось рассказать матери обо всем, что произошло, хотелось выплакаться, хотелось ее защиты, но она не могла себе позволить так волновать ее, - Мамуль, как ты? Как у тебя дела?
Женщина заметно смутилась.
- Да, в целом, хорошо. Дочь, у тебя точно все хорошо?
Лиза смахнула выступившую слезу.
- Конечно, просто мы обычно так мало говорим, вот и хотела узнать – как ты?
- Ты просто всегда так занята, торопишься, спешишь, не буду же я тебя отвлекать. А я что, я ничего. Давление немного беспокоит. Как прихватит, я таблеточку выпью, прилягу и отпускает потихоньку. А так хорошо все.
Прижав телефон плечом, Лиза переложила ароматный, поджаренный омлет на тарелку.
- Мам, давай я поужинаю и перезвоню тебе, ладно?
- Конечно, дочь. Спасибо, что позвонила.
Лиза нажала отбой. Приятно иногда поговорить с мамой просто так, ни о чем.
Отрезав кусочек, Лиза сунула его в рот и тут же выплюнула. Вкус оказался отвратительным. Она аккуратно понюхала блюдо, не заметив ничего странного. Яйца вроде не протухшие, второй кусочек оказался таким же на вкус. Отодвинув тарелку, Лиза в отчаянии положила голову на стол. Неужели это из-за чертовой порчи она не может есть? Мороженое казалось на вкус гнилой рыбой, омлет тоже отвратителен. Есть его абсолютно невозможно. Желудок издал урчание, подобно зову умирающего кита. Может попробовать конфеты, принесенные клиенткой? Какая никакая, а все же еда. Распечатав коробку, Лиза аккуратно коснулась конфеты сначала языком, потом откусила маленький кусочек. Обычный шоколадный вкус. Быстро засунув всю конфету в рот, она зажмурилась и принялась быстро жевать. Вкус не изменился, такой же приятно-шоколадный и вкраплениями молотых орехов, каким и должен быть. Сунув в рот сразу три конфеты, Лиза распечатала бутылку шампанского.
- А что? Почему бы и нет, - немного повернув голову в сторону, где обычно лежала Багира, оправдывающимся тоном сказала Лиза - такой стресс, могу я себе позволить?
Переместившись в комнату и удобно устроившись на кровати, она потянулась к бокалу с шампанским, который остался на прикроватной тумбочке. Золотистые пузырьки всколыхнули её мрачные мысли, но это чувство лёгкости быстро сменилось на головокружение. Мир вокруг словно расплывался в серых тонах.
Громко зазвонил телефон. Лиза, слегка вздрогнув, взглянула на экран - "Екатерина клиент". Ей не хотелось общаться. Она не была готова к очередной порции эмоций, которыми наполняла её жизнь эта женщина. Она в принципе не готова вообще ни к каким эмоциям.
- Алло, Ираидочка, добрый день! Я нашла деньги, у меня вся сумма на руках! Когда сможем начать? Мне к вам приехать?
Лиза смотрела в одну точку, не находя слов. Весь её внутренний мир был затянут тёмной пеленой.
- Потратьте их на что-нибудь полезное, Кать, - произнесла она почти механически, бесцветным голосом.
- В смысле? - удивлённо спросила Екатерина. Паника в её голосе была слышна даже на расстоянии. - А как же порча?
Слово "порча" пронзило Лизу горячей иглой. Она вспомнила, как Екатерина приходила к ней, полная тревоги и страха, ищущая помощи. Но сама Лиза сейчас была как истощённый сосуд - в ней не осталось сил.
— Нет у вас никакой порчи, я вас обманула. У вас всё хорошо, и будет хорошо. Всего доброго, - произнесла она и положила трубку, как будто сбрасывая с плеч тяжёлую ношу, но самого облегчения все же не пришло.
Ощущение опустошения накрыло её с головой. Лиза больше не могла тянуть этот комок лжи, который связывал её с реальностью. Она снова отвела взгляд на пустоту комнаты — после такого разговора мир казался ещё более бессмысленным.
Шампанское ударило в голову быстрее и сильнее, чем обычно и уже скоро, когда шампанского оставалось еще половина, девушка посапывала в положении полусидя, не выпустив бутылку из рук.
Глава 15
Пить хотелось неимоверно. Лиза попыталась облизать губы, но слюны не было совсем, и она только провела сухим языком по потрескавшимся губам. Тягучая головная боль была глухой и далекой. Она пыталась открыть тяжелые веки, но удалось ей это не с первого раза. Застонав, взялась за голову. Вокруг было темно, неужели она проспала до самой ночи? Встать никак не удавалось и Лиза, обнаружив себя на полу кухни, облокотилась спиной о стену. Тяжелая голова тут же упала на руки и новый приступ боли заставил ее застонать. Схватившись за виски, Лиза глубоко вдохнула, попутно борясь с накатившим приступом тошноты, моментально загорчившим в горле. Надо вызвать скорую, обычное обезболивающее не справится с таким острым похмельем. Сейчас, она посидит еще минутку и попробует найти свой телефон. Еще одну минуточку. Пусть приступ немного ослабнет.
Неожиданно Лиза замерла. Из глубины квартиры раздался странный шлепок — звук, который мог бы показаться безобидным, если бы не его непрерывное, настойчивое повторение. Такой шум бывает, когда хозяйка с силой бросает сырое филе на стол, но сейчас, в этом мрачном и зловещем моменте, он звучал куда более пугающе. Лиза вытянулась по струнке, её сердце забилось в груди.
Она прислушалась, в напряжении затаив дыхание, а её чувства обострились до предела, словно она оказалась в сердце густого леса, где каждый шорох мог означать опасность. Несколько секунд абсолютной тишины наполнили комнату странной атмосферой, а затем — снова шлепок. Каждое повторение вгоняло дрожь в холодные жилы Лизы, сковывало не только её тело, но и разум, погружая его в бездну тревоги.
Словно нечто невидимое, но осязаемое, приближалось к ней. Шлепки повторялись всё чаще, их ритм становился всё более настойчивым, двигаясь по направлению к кухне, где среди привычных бытовых предметов царила идиллическая тишина. Она ощущала, как воздух стал плотным, как бы застыв в ожидании. Лиза искала разумное объяснение, но любой логичный ответ разбивался о непроглядный мрак, растворялся в нарастающем ужасе.
Холодный пот выступил на лбу крупными каплями.
Что-то настойчиво приближалось, и она не могла понять, насколько близко это. С каждой секундой пространство вокруг становилось все более замкнутым.
- Что делать? – в ужасе метались мысли, - где телефон? Вызвать полицию, срочно! Блин, да где же этот чертов телефон? А может лучше заорать? Так надежнее. Соседи услышат и сами вызовут полицию. А грабители могут испугаться и убежать.
- Ага, - тут же спорила она с собой, - или убьют тебя еще быстрее, чтоб не орала. Что делать? Здесь даже спрятаться негде, разве что лезть под стол.
Шлепки приближались, каждый из которых бил по нервам, заставляя дыхание сбиваться и руки мелко дрожать. Превозмогая острую головную боль, Лиза оторвалась от стены и попятилась спиной вперед, по памяти выстраивая путь к столу. Она боялась оторвать глаза от коридора. Боялась увидеть того, кто сейчас покажется там. Здравый смысл говорил ей, что это воры, но что-то внутри отчаянно этому сопротивлялось. Чем же они тогда так странно шлепают?
Когда Лиза заползла под стол, шлепки, уже раздававшиеся практически в коридоре, прекратились. Она изо всех сил напрягала зрение, стараясь даже не моргать – боялась увидеть своих незваных гостей, но пропустить их появление тоже было страшно. Наступила тишина. Абсолютная.
Тишина бывает разной. Эта была тяжелой, пугающей. Создавалось впечатление, словно ты находишься на большой глубине, в кромешной темноте, не понимая, где верх, а где низ. И единственное, что ты слышишь в этой глухой бездне – биение собственного сердца.
Капля пота, прокатилась по лбу и упала на ресницы. Лиза дернулась и дважды моргнула. Тут же из коридора донеслись звуки возни. Тяжелый, глубокий выдох и шлепок. Напряженные нервы не выдержали, и резкая дрожь передернула все тело. Когда нечто появилось в коридоре, Лиза оцепенела, не в состоянии даже закричать.
Глубокая старуха в драных лохмотьях смотрела на нее ненавидяще. Длинные, сбившиеся в колтуны волосы, свисали неопрятными паклями. Старческая, морщинистая кожа свисала на лице и руках, одежда, больше похожая на драный мешок едва прикрывала тощие ноги, полностью покрытые пигментными пятнами. Держа что-то в руках, старуха, не сводя глаз в Лизы, сделала неуверенный шаг вперед. Еще один. Ноги ее дрожали в коленях, каждый шаг давался старухе с огромным трудом. Еще шаг. Еще. Она уже почти дошла до стола и кислый запах старого тела, смешанный с запахом пота и кошачьей мочи, резал Лизе нос.
Остановившись, старуха глубоко выдохнула и бросила из рук что-то вперед себя. Лиза поняла, что за звук она слышала.
С теплым шлепком на пол приземлились внутренности старухи. Ее зловонные кишки змеями расползлись по полу перед Лизой. Не в силах даже закричать, девушка лишь поджала ноги.
Сипло вдохнув и снова тяжело выдохнув, старуха сделала два больших шага вперед, оказавшись рядом со столом. Встав рядом с кучей кишок, старуха задрала драные лоскуты, когда-то бывшими одеждой и перед глазами Лизы предстал сильно заросший лобок и вспоротый живот, из которого брали начало кишки, змеившиеся по полу. Лиза в ужасе закрыла рот рукой. Старуха, схватившись за край стола, наклонилась и посмотрела прямо на Лизу.
- Что, - скрипучим голосом словно прорычала старуха, - не нравится?
Мерзко захихикав, старуха, не сводя глаз с Лизы, положила вторую руку себе на лобок и затолкала в себя пальцы. Глаза Лизы расширялись все больше. Она наблюдала, как рука старухи все глубже погружается в ее лоно. Сантиметр за сантиметром, с тошнотворным чавканьем, рука погрузилась по локоть, и старуха потянула ее назад. Лиза не успела моргнуть, как рука старухи сунула ей под нос кусок гнилого мяса.
— Это твоя душа, - зловеще скрипела старуха, — это твоя натура.
Оцепенение спало, и Лиза заверещала, надрывая пересохшее горло. Щелчок, темнота, забвение.
Сознание Лизы проснулось еще до того, как она открыла глаза. Распластавшаяся на полу девушка не шевелилась, напрягая слух. Тишина. Открыв глаза по очереди, она выдохнула. Скорее обреченно. Она понимала головой, что сейчас старухи нет. Наступил день, а значит все потусторонние страшилища ушли. Но также она четко помнила, что к той клиентке они приходили днем и со страхом ждала этого часа. Но как старуха попала? Лиза ведь выполнила все рекомендации, натерла все пороги, преграждая им путь. Тяжело поднявшись, она прошла в коридор, уже не оглядываясь по сторонам, взяла высохшую сумочку и вытащила свечу. Как она могла о ней забыть? Гадалка четко сказала – прожечь, как только вернешься домой. Но Лизу тогда пригласил на свидание Сергей и она совсем забыла. Может ничего страшного не произойдет, если она сделает это сегодня?
Поставив свечу в низкий стакан, она подожгла ее и села напротив. Поначалу свеча горела спокойно, и ее пламя мерцало ровно и уверенно, будто наслаждаясь своим собственным теплом. Но вскоре пламя затрепетало и будто ожило, начав играть и танцевать на фитиле. Оно то устремлялось вверх, то замирало, словно пойманное невидимым ветром. Постепенно свеча начала коптить, и из верхушки пламени потянулся тонкий, извилистый черный дымок, похожий на миниатюрную змею, поднимающуюся к потолку.
Вдруг с треском от пламени стали отрываться крохотные искры, разлетаясь по воздуху, как крошечные светлячки, родившиеся в самом сердце огня. Они кружились вокруг свечи, прежде чем исчезнуть без следа. В один из таких моментов фитиль свечи неожиданно раскололся на две части, но это не помешало пламени продолжать гореть единым целым. Пламя, будто объединившее разорванное сердце фитиля, продолжало свой строгий и величественный танец, завораживая своим непрерывным движением.
Лиза наблюдала за диким танцем свечи неподвижно, только слезы катились по щекам.
«Если свеча будет чадить, значит поздно уже. Ни я, ни господь Бог тебе не поможет» - вспомнила она слова гадалки.
Не дойдя и до середины свечи огарок от фитиля отвалился, а на самой свече натекли оплывы и длинные тянущиеся вниз сталактиты.
Лизе казалось, что в эту минуту краски начали пропадать. Все вокруг, включая ее саму, приобретало серые оттенки, поглощая яркость и свет. Стало трудно дышать. В голове пульсом билась мысль – нужно что-то делать! Нужно бежать, нужно исправлять! Но импульс не доходил до тела, словно ее охватил эмоциональный паралич. Все виделось смутно, как сквозь грязное стекло, в ушах зашумело. Нет, чтобы она сейчас не предприняла, все без толку. Ее судьба решена. Что ей делать? Спасения она не видела. Уже завтра все закончится. Нужно только дождаться. А может не ждать? Интересно, что будет, если она наложит на себя руки?
- Сыграть на опережение, - без тени улыбки негромко проговорила Лиза, — вот они удивятся. Или будут рады, что работу сделала за них?
Девушка подняла голову к потолку:
- Эй, уродцы, помочь вам или заставить выполнять работу по полной?
Тишина. Живот больно скрутило от голода, но Лиза проигнорировала. Есть она не могла. От головной боли казалось, что ее мозг опутан раскаленной металлической проволокой, которая сжимается все сильнее, озноб бил отощавшее тело до судорог, шелушащиеся пятна уже покрывали не только бедра, а распространились по всему телу и вызывали жуткий зуд. Девушка беспрерывно чесалась, разодрав некоторые места до крови.
Нагноившийся палец не проходил, а наоборот увеличился в размерах, приобретя иссиня-черный оттенок и при каждом прикосновении боль прошибала до плеча.
Лежать. Я хочу зарыться в одеяло и просто лежать. Пусть будет, как будет. Борясь с головокружением, держась за стены, девушка дошла до постели, рухнула в нее и с головой укуталась в одеяло. Сил не было ни на что. Как и желания. Телефон разрывался звонками и смс, это страшно раздражало, но Лиза неподвижно лежала под одеялом, бессмысленно глядя в одну точку. Спать хотелось страшно, но сон никак не шел. Вспомнился фильм о второй мировой войне, где фашисты пытали пленных солдат отсутствием сна. Точнее они давали им спать, но не более двадцати минут.
- Мои мучители хуже фашистов, - шевельнулись губы, - хотя есть ли между ними вообще разница?
Пролежала Лиза до самого вечера. Если бы не острое желание пить, то она не вставала бы совсем. Завернувшись в одеяло, как в плащ, еле передвигая ногами, пошла на кухню.
Когда она поравнялась с дверями ванной, по ней что-то очень сильно ударило изнутри. Лиза замерла лишь на секунду и пошла дальше. Страха уже не было. Словно она использовала весь лимит и теперь превратилась в пустую оболочку без каких-либо эмоций.
Попив, Лиза поставила стакан на стол. Но толи она поставила его слишком близко к краю, толи его кто-то столкнул, уже через секунду стакан упал на кафель, разбившись на мириады мелких осколков.
- Красивый был стакан, - Лиза взяла со спинки стула полотенце для рук и бросила поверх осколков, чтобы пройти, не поранив ступни.
В комнате стало заметно холоднее. Даже одеяло не помогало согреться. Казалось, что помимо явного понижения общей температуры, ей периодически дули в затылок холодных воздухом.
Квартира жила своей жизнью. Из-под кровати доносились непонятные шорохи, звуки копошения и писки, словно там крысиное гнездо.
Стены начинали дышать — Лиза целиком ощущал пульсацию, едва различимую, будто квартира была самой большой живой клеткой. Из углов темной комнаты вытягивались тонкие тени, напоминающие зловеще извивающихся змей, их движения ускользали из поля зрения всякий раз, когда она пыталась сосредоточить на них внимание.
Хлопки и шаги в коридоре повторялись все чаще до тех пор, пока не превратились в один бесконечный, приглушенный шумовой поток. Он становился тяжелее и гудящим, как будто к ушам прикладывали старинные часы с раскачивающимся маятником, счет времени которых неразборчив и бессмысленен.
Часто она слышала еле различимый шепот, исходящий, казалось, из стен, напоминая тихие, зловещие заклинания. Коробки с вещами перемещались сами по себе, их содержимое будто бы пыталось сбежать из плена картонного одиночества. На зеркалах время от времени проступали странные отпечатки, как будто кто-то изнутри пытался выбежать наружу, искаженные черты проявлялись в их мрачной глубине, погружая в лавину неосуществимых кошмаров, от которых невозможно избавиться.
Квартира, казалось, дышала, шептала и следила, заставляя чувствовать себя заложником собственных стен.
Лиза прикрыла глаза. Пусть делают, что хотят – шумят, разговаривают, разбивают, пусть хоть разнесут все здесь к чертовой матери. Только ее пусть не трогают, она хочет просто лежать. Словно проклятое облегчение, она снова ощутила приближающееся предчувствие опасности.
С каждой новой волной звуков её понимание реальности расплывалось, а окружающее пространство наполнялось давящей тяжестью. Все эти шумы становились симфонией безумия, зловещий восторг которой заполнял её сознание, и она снова почувствовала, как холод пробирает её до самых костей. В этой беззащитной позе, лёжа, Лиза надеялась, что невидимые силы, терзающие её собственный мир, не коснутся её души. Она хотела в этот момент быть не более чем тенью на полу, частью этого безумства, чтобы не ощущать остроты пустоты, которая разбивала её на осколки.
Её тело словно растаяло в воздухе, превращаясь в ничто, не имеющее ни формы, ни веса. Лиза поняла: может, именно в этом покое, погруженном в отчаяние и заключается её выживание. Закрывая глаза и нарушая покой своих мыслей, она пыталась войти в особый мир, где все звуки были простыми выбросами молчания, где лишь тишина могла быть её защитой.
Она позволила звукам плавно обвивать её, словно шелковыми лентами, и мир вокруг начал расплываться, слившись с бесконечностью опустошения. Она не знала, что именно ждало её за пределами этой тишины, но сейчас она была готова смириться с тем, что к ней пришло.
Неожиданно входная дверь громко хлопнула и тяжелые шаги направились в сторону спальни. Может сейчас? Лиза не открыла глаза, предвкушая, как сам дьявол или отвратная старуха вцепится ей в горло, высосет остатки жизни и все прекратится. У самого входа в комнату шаги стихли. Несколько мгновений Лиза прислушивалась. Тихо. Абсолютно тихо. Она открыла глаза и провела взглядом по комнате. Рядом со шкафом, уткнувшись лицом в стену стоял человек. Мужчина, по просвечивающей лысине кажется немолодой.
- Ты кто? – без эмоций спросила Лиза.
Молчание. Человек даже не шевельнулся.
- Эй, ты! – громче окликнула его Лиза.
Мужчина чуть заметно дернул правым плечом. Может какой-то алкаш забрался в квартиру в надежде поживиться? Осторожно опустив ноги на пол, девушка сделала неуверенный шаг в его сторону. Еще один. Еще. Он по-прежнему бездвижно стоял к ней спиной. Остальные звуки в квартире затихли, словно притаились. Внизу живота у девушки зашевелилось какое-то странное предчувствие. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки, девушка коснулась кончиками пальцев его плеча.
- Эй, - позвала она тихо, - ты кто?
Реакции не последовало, но Лиза подметила для себя – это живой человек, не видение и не дух. Он из плоти и крови. Уже увереннее, она схватила его за плечо, насколько хватило сил и попыталась развернуть.
- Слышь, ты! Пошел на хрен отсюда, алкашина, я сейчас ментов вызову!
Мужчина резко развернулся и схватил Лизу за руки.
Его глаза и рот были грубо зашиты толстой красной нитью, и он силился что-то сказать, но звуки напоминали лишь мычание. Лиза заверещала, пытаясь оттолкнуть урода, но тот повалил ее на пол, придавил всем своим телом и правой рукой крепко вцепился ей в горло. Левой же он принялся дерганными рывками сдирать шов с губ, мыча и брызгая кровью на лицо девушки. Пальцы больно впивались в глотку и кричать было невозможно.
Девушка хрипела и все слабее сопротивлялась. Когда нитка с его рта была сорвана, он наклонился над телом девушки, нервно нюхая ее, как ищейка, похрюкивая и кряхтя. Вот он обнюхал плечо, грудь, ребра, мелко тряся головой, словно все было не то, что он искал.
Но на животе остановился, принюхался, несколько раз прошел носом по кругу и мерзко заклокотал, выдавая звук, похожий на радостный смех. И тут он вцепился ей в живот зубами. Резкая боль пронзила все тело девушки, вспыхнув в глазах красным пятном. Первые секунды ее сковала боль, но следом за оцепенением пришел мощный прилив сил. Лиза забрыкалась, пытаясь сбросить чудовище с себя, но старик вгрызался в ее живот все сильнее, рыча от удовольствия.
Стук в окно. Три ровных, размеренно четких удара снаружи по стеклу. Старик замер и поднял слепую морду, принюхиваясь. Снова три четких удара. Испуг читался на его лице. Казалось он настолько сжался, что стал меньше размером. Отпустив горло Лизы, он заелозил и пополз задом к выходу, клокоча, ворча и издавая еще множество мерзких звуков. Лиза прокашлялась и отползла к кровати. Старик полз как ящерица, только задом наперед. Вот он выполз в темный коридор, завернул за угол и последний раз его глаза блеснули в темноте.
Все еще борясь с кашлем в саднящем горле, Лиза не торопилась подниматься. Она боялась повернуться к окну и увидеть того, кто стучал. В окно. Снаружи. На 4 этаже. И если этот дед так испугался его, то Лиза понимала – видеть того, кто стучал, ей однозначно не хочется.
Она не понимала, что она чувствует. Кажется, страх все-таки нашел ее и теперь крепко держит в своих объятиях. Но это не тот страх, который испытываешь в обычной жизни, это нечто большее, значительнее. Благоговейный страх.
Теплая ладонь легла на голову Лизы и провела по волосам.
- Душа моя, - низкий, глубокий голос заставил миллиарды мурашек пробежать от затылка до самых пят, - скоро все закончится, потерпи еще немного.
Глава 16
Лиза вскочила на ноги. Все, она больше не может оставаться в этом доме. Схватив телефон, она выскочила в подъезд в чем была, забыв даже про обувь. Сбежав по ступенькам вниз, открыла подъездную дверь и словно выпала из кошмара в реальную жизнь. Она не видела, куда бежит. Слезы застилали глаза, превращая окружающий мир в размытое месиво из серых теней и бликов от уличных фонарей. Страх подгонял в спину. Пульс ударял в виски, как барабанный бой, заглушая любые попытки здравых мыслей пробиться сквозь панику.
Ее ноги почти не касались земли. Каждый звук, даже едва различимый шорох или треск ветки, резко усиливал ее тревогу, превращаясь в воплощение преследующего кошмара.
Только когда дыхание кончилось, срываясь на хриплый, болезненный кашель, она немного сбавила шаг. Ей казалось, все сжалось до одного — единственного укола страха, терзающего изнутри. Ладони дрожали, стиснутые в кулаки, ногти оставляли глубокие, болезненные отметины на коже. Голова кружилась, воздух казался густым, словно сироп, и каждый вдох давался с трудом, будто её самого жизненного пространства стало невыносимо мало.
Она озиралась вокруг, бросая испуганные взгляды через плечо. Каждый тёмный угол, каждый шорох становились подозрительными, наполняясь невидимой угрозой. В какой-то момент ей показалось, что тени зашевелились, как живые, стремящиеся к ней своими вытянутыми, неосязаемыми руками.
Слёзы, солёные и горячие, стекали по щекам, оставляя следы, как временные татуировки страха и отчаяния. Внезапно ей захотелось спрятаться, укрыться от жестокого мира, однако вечернее безмолвие и отражения страхов, казалось, плотно окружили её, отрезая любые пути к спасению и умиротворению.
Этот район она знала плохо, поскольку гулять предпочитала в центре, поэтому дом, у которого она стояла, был ей не знаком. Лиза села на лавочку перевести дыхание. Из подъезда вышел крупный мужчина с усами, за руку которого держала девочка лет семи.
- Папа, смотри, тетя плачет, - выглядывая из-за ноги мужчины, показала на нее пальцем девочка.
- Не тычь пальцем, это некрасиво, - шикнул на нее мужчина.
- Девушка, вам нужна помощь? – обратился он к Лизе осторожно, - может скорую вызвать? Или полицию?
Ага, конечно. Скорой она никогда не объяснить происхождение укусов. Как, собственно, и полиции. Не дай бог еще Сергей приедет на вызов.
- Нет, спасибо, все в порядке, - мотнула она головой и выдавила кривую улыбку, - за мной сейчас приедут. Отец.
- Я мог бы подождать вашего отца с вами, если хотите.
Было видно, что сам мужчина этого не хотел, а лишь предложил из вежливости. Лиза снова замотала головой.
- Нет, нет, спасибо. Я справлюсь.
- Хорошо, - мужчина потянул за руку дочь, которая все это время завороженно рассматривала Лизу.
- Не пялься, - шепотом наставлял он ребенка, — это некрасиво!
Девочка потянула папу за руку вниз и что-то прошептала ему на ухо. Мужчина, немного поразмыслив, кивнул. Девочка отпустила его руку и медленно подошла к Лизе. Любопытные детские глазенки осмотрели ее с ног до головы, потом она открыла детскую сумочку, перекинутую через плечо, вытащила оттуда конфету и положила рядом с Лизой на скамейку.
- Не плачь, - чуть более уверенно девочка коснулась руки Лизы, - плачут только ревы. Если тебя обижают – расскажи папе. Он тебя защитит, мой папа всегда так говорит. И я ему все-все рассказываю, и ты своему расскажи.
- Обязательно, - улыбнулась Лиза ребенку и взяла конфету, - спасибо тебе большое.
Девочка сделала серьезное лицо, вернувшись к отцу взяла его за руку и потянула.
- Пойдем.
Мужчина последний раз обернулся на девушку и пошел за ребенком.
Лиза сникла. Никакой отец за ней не приедет. Он оставил ее с матерью, когда Лизе было шесть. А потом вообще умер, спустя девять лет.
- Такой молодой и сердечный приступ, - сокрушается мать по сей день, так и не пережив смерть отца.
Лиза не знала куда идти, кому позвонить, что делать. Телефон в руке завибрировал. На дисплее высветился незнакомый номер. Приготовившись послать настырного звонящего ко всем чертям, Лиза сняла трубку.
- Алло! – напряженно почти прокричала она в трубку.
- Ахах, Елизавета, я не вовремя похоже, - знакомый голос со смешинкой донесся из трубки. Мужчина с озера, спасший ее!
- Ой, здравствуйте! Как я рада вас слышать!
- Целый день на звонки не отвечаешь. Я че звоню, в Брянск собрался, к тетке погостить. Тебе сальца-то привезти?
- Конечно, конечно, привезти, - Лиза старалась сдержать себя в руках, но голос дрожал, грозя вот-вот перейти в плач.
- Что-то голос у тебя невеселый, у тебя все хорошо?
Такой просто, искренний вопрос небезразличного человека прорвал в Лизе последнюю преграду, и она зарыдала.
- Что ты, дочка? Что с тобой? – в голосе уже не было насмешливости, отдавалась только тревога.
- Меня убьют, - рыдала Лиза в трубку, - меня завтра убьют!
- Где ты сейчас? Я приеду, ты дома?
- Нет, я на улице, я не знаю, где я. Недалеко от своего дома.
- Встань и посмотри табличку с адресом на доме, - голос превратился во встревоженно-командный.
Лиза обошла дом, нашла табличку и продиктовала адрес.
- Будь там, я уже выезжаю, дочка.
Мужчина положил трубку.
Прошло около сорока минут, и Лиза услышала отчаянно ревущий и чихающий звук мотора. Приехал!
Она бросилась с лавочки к дороге и замахала руками. Ласточка остановилась рядом с ней. Встревоженный мужчина выскочил с водительского места и заторопился к Лизе. С нее в эту секунду словно все силы выкачали. Она стояла на месте, не могла сделать даже шаг навстречу и ей отчаянно хотелось лишь одного – упасть в объятия мужчины и рыдать. Чтобы ее пожалели, защитили, хотелось почувствовать себя маленькой девочкой, за сильной папиной спиной.
Мужчина бережно обнял Лизу.
- Ну как так, дочка? Как же ты так умудрилась? Еще и босиком. Давай, садись в машину, ко мне поедем. Сейчас нам Анна Павловна вкусненького приготовит, отдохнешь и расскажешь все. Согласна?
Лиза кивнула.
— Вот и славно. Садись.
Мужчина бережно усадил ее на переднее сиденье, достал с заднего сиденья куртку и накрыл ее плечи.
— Вот так, - приговаривал он, укутывая ее поплотнее, — вот так. Теперь все будет хорошо.
Всю дорогу в машине стояла тишина, лишь шум мотора напоминал о движении. Уличные фонари за окном то и дело сменялись тёмными силуэтами деревьев, отбрасывая мимолетные тени на Лизино лицо. Она сидела, опустив взгляд, но иногда украдкой поглядывала в окно, как будто искала успокоение в ночных пейзажах. Время от времени ею овладевали эмоции, и она тихо всхлипывала, стараясь не нарушать безмолвие. Слезы, как маленькие капли дождя, собирались в уголках её глаз, и она аккуратно вытирала их пальцами.
Лиза старалась дышать ровно, но лёгкая дрожь вырывалась наружу, несмотря на все её старания. В машине разливался мягкий полумрак, и её попутчик, сидевший за рулем, изредка бросал сочувствующие взгляды в её сторону, понимая, что сейчас лучше всего просто быть рядом и молча поддерживать её присутствием. Она устала и донимать ее расспросами не время. Все потом.
Остановились они в тихом уголке частного сектора. Вокруг раскинулись аккуратные домики с ухоженными садиками, где редкие фонари отбрасывали теплый свет на тротуар. Как только машина затихла, из одного дома, стоявшего чуть вглубь от дороги, вышла женщина. Она была одета в тёмный халат, а её волосы небрежно заколоты, словно она отвлеклась от домашних дел. На её лице было трудно определить возраст — то ли опыт прожитых лет, то ли спокойствие, кажущееся вечным.
Подойдя к калитке, женщина остановилась, и, как только пассажиры вышли из машины, её глаза округлились от удивления. Увидев Лизу, она в ужасе всплеснула руками и в этом движении было всё — и потрясение, и мгновенное сочувствие. Ветер мягко шевелил края её халата, а тишина ночи вновь окутала улицу, нарушаемая теперь лишь их взволнованными голосами и тихими всхлипами Лизы.
- Боже, деточка, эк тебя помотало, миленькая!
Она бережно обхватила Лизу за плечи и повела в дом.
— Вот тебе тапки, не сбивай ноги попусту. Стой тут, - женщина открыла большой советский шкаф и достала с верхней полки пару полотенец.
- Пойдем, помогу тебе помыться, грязная как анчутка
, - слова женщины были пропитаны теплом, в них не было ни осуждения, ни злости, что незнакомая девушка свалилась им на голову посреди ночи со своими проблемами.
В ванной она помогла Лизе снять футболку и ахнула, увидел укус на животе.
- Деточка, - разглядывая укус, прошептала пораженная хозяйка.
Лиза стояла с самым несчастным видом.
- Я сейчас принесу зеленку, обработаем и помоешься, как сможешь. Если нужна моя помощь, я помогу. Потом ужинать и спать, кажется у тебя был тяжелый день.
Лиза была благодарна женщине за то, что она не задавала вопросов.
После обработки раны Лиза отказалась от помощи с приемом душа и женщина тактично удалилась.
Болело все, что могло болеть. Помывшись, как смогла, Лиза вытерлась пушистым полотенцем и надела халат, предоставленный хозяйкой. Старый, выцветший от частой стирки, но опрятный болтался на Лизе мешком.
Хозяева сидели на кухне, откуда доносились их приглушенные голоса. И невероятный аромат жаренной картошки. Желудок снова свернул спазм. Аккуратно ступая, Лиза прошла на кухню. При ее появлении хозяева тут же смолкли. Первой нарушила неловкое молчание хозяйка.
- Ну что же ты встала в проходе? Я уже наготовила, садись за стол, - засуетилась она. Николай тоже подскочил со стула, уступая ей свое место. Лиза села.
- Давай, давай, дочка, налегай! Вон тощая какая, ребра да масла торчат, - улыбнулся он.
Анна Павловна с удивительной ловкостью накрыла на стол. Каждое её движение было точным и уверенным, как у человека, который всю жизнь посвятил созданию домашнего уюта. Перед каждым из них оказалась тарелка с аппетитной, дымящейся жареной картошкой, золотистые ломтики которой источали аромат, способный разбудить аппетит даже у самого сытого гостя. Рядом она поставила свежие, сочные помидоры и огурцы, нарезанные аккуратными кружочками, словно сам сад радовался возможности поделиться своими дарами.
Маринованные грибы покачивались в маленькой мисочке, искрясь в свете лампы и излучая тонкий аромат укропа и чеснока. Рядом с тарелками стояла корзина с хлебом — его тёплый запах мгновенно наполнял комнату, напоминая о том, что заботливые руки вымесили это тесто. Хлеб выглядел необыкновенно аппетитно, его корочка была ровной, янтарного цвета с хрустящей, но мягкой сердцевиной. Всё это создавалось ощущение искреннего гостеприимства, когда каждый кусочек пищи казался пропитанным любовью и душевным теплом хозяйки.
Когда все сели за стол, хозяйка перекрестила стол, себя, повернувшись к образам в углу и наигранно-сурово посмотрела на Лизу.
- Ешь давай, не заставляй кормить тебя с ложечки, как маленькую.
- Простите, я не могу есть, - крутя вилку в руках, тихо сказала Лиза.
- Что так? – удивились хозяева.
Лиза дважды глубоко вдохнула и выпалила:
- Порча на мне, не могу ничего есть. Вся еда со вкусом гнили, даже самая аппетитная.
Хозяева переглянулись.
- Ты попробуй, совсем немного. Если не понравится, никто тебя не заставит, Николай участливо похлопал Лизу по руке.
Без особой надежды девушка подцепила кусочек картошки на вилку и поднесла к носу. Невероятный аромат любимой жаренной картошки приятно щекотал ноздри. Закружилась голова.
Аккуратно положив картошку в рот, Лиза раскусила ее зубами. Невероятно вкусно! Вкусно! Ни вкуса гнили, ни порченности, только вкус, любимый с детства. Лиза набрала полную вилку и запихнула в рот. Издав протяжный стон наслаждения, она потянулась за хлебом.
- Ну вот, - усмехнулся Николай, хотя в глазах читалась лишь тревога, - говорил же, моя Аннушка мастерски готовит.
Лиза с жадностью запихивала в рот всё, что было на столе, будто боялась, что в следующий миг всё это исчезнет, как сладкий мираж. Её руки работали быстро и ловко, не останавливаясь ни на секунду, как если бы всему этому угощению был отпущен короткий срок существования. Усиленно пережёвывая каждый кусочек, она иногда давилась и кашляла, но её желание насытиться было настолько сильным, что остановиться она не могла.
Анна Павловна и её муж тихо сидели напротив, с пониманием наблюдая за этой сценой. Они обменивались взглядами, полными сочувствия и теплоты, осознавая, как важно для Лизы это мгновение утоления голода. Словно ведомые каким-то невидимым этикетом сострадания, они не произнесли ни одного слова, лишь наблюдали за тем, как еда исчезает с тарелок.
Наконец, когда на столе не осталось ни крошки, Лиза откинулась назад, тяжело выдохнув. Она чувствовала себя теперь не только переполненной, но и несколько растерянной, как будто только что завершила важное, но изнурительное путешествие. В этот миг она заметила тихие, но внимательные взгляды хозяев, устремлённые на неё с другой стороны стола. Смущение волной захватило её, и легкий румянец залил щеки. Лиза ощутила себя неловко, словно забыла о манерах и в первый раз спохватилась о том, что её так внимательно и доброжелательно принимали в этом доме.
- Извините пожалуйста, - принялась она извиняться, но ее остановили.
- Что ты, деточка, что ты! Кушай, набирайся сил, все правильно. Чайку хочешь? У меня и булочки есть, вчера пекла, с яблоками.
- Хочу, - кивнула Лиза.
Когда Анна Павловна налила всем чай, Лиза прочистила горло и села ровно на стуле.
- Я хотела сказать вам спасибо. Вам, Николай, что вытащили меня тогда на озере. И сейчас не бросили меня на улице. И вам, Анна Павловна, за ужин, за заботу. Я очень давно не видела таких отзывчивых и добрых людей. Честно говоря, я думала таких уже нет. Я знаю, что у вас много вопросов. Я готова вам рассказать. Только не перебивайте. Пожалуйста.
Никто из хозяев не проронил ни слова.
Лиза глубоко вдохнула, сжала ладони в кулаки. Николай положил руку поверх ее кулачка.
- Не переживай, мы не осудим.
Лиза выдохнула и рассказала хозяевам все- без утайки, без прикрас. Периодически Анна Павловна охала и тихонько крестилась, Николай задумчиво причмокивал, но девушку не перебили ни разу.
- И когда Николай позвонил, я уже не сдержалась. Столько всего свалилось, что я просто не выдержала.
Анна Павловна мягко встала из-за стола, её стул издал лишь едва слышный скрип. Быстрым шагом, но с какой-то особенной лёгкостью она направилась в соседнюю комнату, где, на мгновение задержавшись, принялась искать что-то важное среди множества аккуратно сложенных вещей. Вернувшись, она держала в руке небольшой нательный крестик, который висел на простой, но крепкой веревочке. Крестик был скромным.
— Держи, — сказала Анна Павловна с тихим, но твёрдым голосом, протягивая крестик Лизе, — дочке покупала, хотела отправить с посылкой, но тебе, видать, нужнее.
В её словах чувствовалась не только забота, но и понимание, что в жизни иногда встречаются моменты, когда именно такие символы могут дать человеку поддержку. Лиза аккуратно приняла этот дар, ощущая его лёгкий холод в руках, который мгновенно согревался от её тепла.
Не раздумывая ни минуты, она тут же надела крестик на шею, и он уютно улёгся на её ключицах, словно всегда принадлежал ей. В этот момент она почувствовала, как на её плечи мягко опустилась невидимая, но ощутимая защита, которая согревала её изнутри и придавала уверенность. Это был миг, когда она позволила себе быть уязвимой и одновременно защищённой.
- Что же делать с тобой, дочка? – задумчиво сказал Николай.
- Я сама не знаю. Мне гадалка говорила пирог испечь и на кладбище отнести, но предупредила, что поможет только если свечка будет ровно гореть. А она вот так…, - не договорив, девушка опустила голову, - и срок заканчивается завтра.
- Давай поступим так, - Николай сложил руки на столе, сцепив их в замок, - завтра с утра пойдет к отцу Станиславу в наш приход, спросим у него совета, как быть. А сейчас все по койкам – ночь скоро, все устали и перенервничали.
Постелили Лизе в маленькой комнате. После переезда дочери ее использовали как кладовую и хранили там сезонные вещи. Николай все вытащил, Анна Павловна застелила свежее постельное и, пожелав друг другу спокойной ночи, все разошлись по комнатам.
Постепенно наступила тишина, накрывающая дом, словно мягкое одеяло. Лиза невольно задержала дыхание, позволяя волнам спокойствия медленно окутывать её.
Впервые за последние дни она ощущала эту блаженную тишину. Словно ветер унес весь шум и суету, оставляя только чистый звук собственного дыхания.
Снаружи лунный свет пробивался сквозь занавески, создавая мягкие тени, танцующие на стенах, и в этом свете она ощущала себя в безопасности, словно опять вернулась в детство, где об этом лишь мечтала.
Лиза вдруг поняла, насколько важно это состояние. Она сжалась в клубок, стараясь запомнить каждую мельчайшую деталь: едва уловимый запах трав, который, казалось, пробивался из величественного сада за окном, ощущение мягкости подушки под головой и прохлады простыней, шуршащих при каждом движении. В перерывах между тишиной в её сознании звучали мелодии исчезнувшего мира, той жизни, которая была до проклятья – будто она была в другой Вселенной, существовавшей так давно, что воспоминания о ней превратились в легкие призраки.
Эти мысли играли в её голове, пока она пыталась перенести свое сознание в то время, когда всё казалось ясным и простым. Каждый вдох напоминал ей, что спокойствие — это дар. Её тело постепенно расправляло напряжённые мышцы, отпуская накопившуюся тревогу и усталость, выпуская их в неслышный эфир. Она начала чувствовать, как страх, как старая одежка, отходит на второй план, оставляя пространство для покоя.
И в этот единственный миг Лиза ощутила, что душа её, словно цветок, медленно распускается, позволяя нежному свету пронизывать её изнутри. В тишине не было ни страха, ни тревог, только она сама и тихий шёпот души, где переплетались несбывшиеся мечты и надежды на то, что завтра будет лучше. Каждое мгновение, проведённое в этой тишине, напоминало ей, что жизнь — это как златистый песок, который можно найти даже в тенистых уголках сердца. Наступила ночь, которую она ждала долго, и в этом мгновении тишины Лиза наконец нашла себя.
Скоро из соседней комнаты донесся легкий, мерный храп. Под него Лиза и уснула спокойным, безмятежным сном.
Глава 17
Проснувшись, Лиза сначала медленно открыла глаза, и первая волна свежести, пробравшись сквозь настежь открытое окно, нежно касалась её щеки. Эта, казалось бы, мелочь была почти магической, напоминая о том, что вокруг все живое, каждый лоскуток природы ждал её пробуждения. Счастье расползалось по её телу, как теплый поток, заполняя каждый уголок радостью, как утренний туман, струящийся сквозь поля.
Она нырнула в уютные одеяла, тихо потянувшись, позволяя своему телу растянуться, словно уставшая вьючная лошадка, разминающая ноги после долгого пути. Вдыхая аромат свежей земли с ароматами скошенной травы и диких цветов, она осознала, как будто весь мир, который так беспокоил её в последние дни, рассосался за пределы этого деревенского уюта. Каждый вдох напоминал ей о волшебстве простоты — теплого хлеба, который её бабушка пекла с любовью, о чистых, струящихся ручьях, о том, как легкий ветерок играл непослушными волосами.
Лиза выскочила из постели и шагнула по холодному деревянному полу, и то ли от свежести утра, то ли от радости, её сердце трепетно заколотилось. Она подошла к окну и мир вокруг развернулся в непревзойденные картины: за окном раскинулся зелёный луг, как живописная ладья, в которой плыли яркие цветы, а вдалеке верхушки сосен весело играли с нежными облаками. Птицы напевали свою утреннюю песню, а ветер нежно шептал, поздравляя её с пробуждением.
В этот миг всё казалось идеальным, и Лиза, улыбаясь, почувствовала, как счастье льется в неё, как река, наполняющая старую мельницу. Не было никаких забот, только здесь и сейчас, она была частью этой гармонии, и ей хотелось взять её с собой, унести в каждое мгновение этого дня. Счастье не требовало громких слов или великих дел — оно заключалось в тишине, в простоте и в умении ценить то, что есть — свежий утренний воздух, тепло солнечного света и бесконечный, тихий покой деревенской жизни.
За завтраком всё было так же уютно, как прошлым вечером. Анна Павловна, сидя напротив Лизы, иногда с улыбкой одергивала её, напоминая: "Не торопись, милая, тщательно пережёвывай, нас никто не гонит". В её голосе было столько материнской заботы, что Лиза невольно замедлялась.
Позавтракав, троица отправилась в храм. Шли медленно, делая поправку на травмы Лизы, старались ее не торопить, но Лиза чувствовала себя легко, насколько это возможно было в ее положении. Выспавшаяся, сытая, рядом с этими людьми чувствовавшая себя в безопасности она не шла, а порхала.
В храме Николай переговорил с батюшкой сам, избавив Лизу от очередной порции стыда. Батюшка понимающе кивнул и подошел к Лизе:
- Тебе исповедаться и причаститься. Для начала.
Лиза смущённо кивнула, чувствуя лёгкий румянец на щеках, который выдал её неуверенность. Она всегда была далека от религии, и её представления о таинствах исповеди и причастия были скорее размытыми образами из книжек и рассказов чужих людей. Тем не менее, в этот момент она осознавала, что готова отступить от прежних взглядов и сомнений, чтобы спастись.
Её мысли блуждали, пытаясь собрать рассыпанные фрагменты знаний и детских представлений о вере. Это было что-то новое и непонятное, но волнующее. Казалось, едва заметная, но уверенная рука Анны Павловны вела её по этому неизведанному пути, внушая доверие и ощущение, что за новым опытом последует важное открытие.
Лиза была готова сделать этот шаг, какими бы странными и непривычными ни казались ей все эти ритуалы.
- Тогда я скажу, какие молитвы нужно читать ежедневно, попостись и в воскресенье приходи на таинство.
- Как в воскресенье? – оторопела Лиза, - а сейчас никак нельзя?
Батюшка покачал головой.
- Во всем есть свой порядок и правила. Не бойся того, что с тобой происходит, это лукавый тебя искушает. Молись, когда страшно и он отступит.
- Да, батюшка, - покорно опустила Лиза голову, - спасибо.
Из храма они вышли задумчивые.
- Останешься у нас до воскресенья? – спросил Николай.
- Мне так неудобно вас стеснять, но я хотела попросить вас о том же, - честно призналась девушка, - мне некуда идти.
— Вот и славно, оставайся, - улыбнулся он, - стариков порадуешь.
Весь день Лиза старалась помогать по дому, но от ее помощи отмахивались.
- Ну куда, больная, тяжести такие таскать, - ворчал по-отечески Николай, - иди полежи. Или Аннушке на кухне помоги, поболтаете по девичьи.
Он весело ей подмигивал и теплые волны накрывали Лизу. Она словно вернулась не просто в детство, а в лучшую версию своего детства. Заботливая мама, добрый отец и она, без оглядки любимая.
Придерживая рукой прокушенный живот, Лиза пришла на кухню, Где Анна Павловна колдовала над кастрюлями и уже разносился ароматный запах ухи.
- Лизонька, живот болит?
- Нет, не переживайте. Просто, когда хожу еще немного беспокоит.
- Садись, - указала она рукой в кресло, - сейчас обработаем. И палец твой тоже надо посмотреть.
Быстро пройдя края раны зеленкой, Анна Павловна принялась рассматривать нагноивший палец.
- Ну, с этим мы тоже быстро разберемся. Потерпи немного.
Смочив иглу от шприца в водке, она быстрым движением надорвала плёночку. Гной с кровью в ту же секунду залил весь палец, а Лиза приглушенно застонала.
- Ничего, ничего, милая, почти все.
Анна Павловна слегка надавила на палец, выдавив остатки гноя. Потом наложила дурно воняющую мазь и быстро забинтовала. Лиза испытывала явное облегчение.
- Спасибо.
- Не за что, милая. Кушать хочешь?
- Очень, - честно призналась Лиза.
- Сделаю тебе бутерброд, пока варится уха, - засуетилась хозяйка.
В каждом движении читалось, что ей в радость ухаживать за Лизой, быть полезной.
До слуха Лизы донеслась трель ее мобильного из комнаты.
- Сиди, сиди, я принесу, - вытерла руки Анна Павловна о фартук и заторопилась в комнату.
Когда она вернулась с телефоном, звонивший уже сбросил звонок, но тут же набрал еще раз.
- Алло?
- Лиза! – заорал в трубке мужской голос, - Твою мать, где ты?
- Кто это? – оторопела Лиза.
- Это Сергей, который сегодня был на осмотре твоей квартиры по вызову соседки! Квартиры, в которой абсолютный разгром и кровь на полу! Где ты? С тобой все в порядке?
- Ох, Сергей, - Лиза растерялась и не знала, что сказать, -со мной все в порядке, не переживай! Я в деревне, у родственников.
- Почему дверь твоей квартиры открыта? Почему все разбито и разбросано? Почему на полу кровь? Чья это кровь? - мужчина все еще был на взводе и вопросы задавал быстро, на повышенных тонах.
- Сергей, успокойся пожалуйста, все правда хорошо. Кровь моя, но переживать не стоит, я всего лишь порезалась. Ерунда!
Анна Павловна настороженно и внимательно слушала разговор.
- Скажи мне, где ты и я сейчас приеду, - тон мужчины становился спокойнее и в нем уже угадывались нотки того самого Сергея, с которым она была на свидании.
- Я не могу пока, мне нужно решить свои вопросы, - Лиза аккуратно подбирала слова, - но я тебе обещаю, совсем скоро я во всем разберусь и все- все тебе расскажу.
- Лиза, - выдохнул мужчина, - ты меня очень напугала. Очень. Скажи, где ты, я приеду и помогу решить все твои проблемы.
- Не нужно, правда, это внутрисемейное, - Лиза попыталась придать своему голосу бодрости, — это буквально на пару дней.
- Хорошо, - сдался мужчина, - но мы с тобой еще об этом обязательно поговорим.
- Договорились, - Лиза нажала отбой.
- Жених? – спросила Анна Павловна, помешивая что-то в сковородке.
- Может быть, - неопределенно пожала плечами Лиза, - мы еще слишком мало общались.
- Жених — это хорошо, - вытерла она руки о передник, - подай-ка мне вот ту маленькую красную книжку.
Лиза передала, прочитав на обложке «Молитвослов». Её красный переплёт казался немного поношенным, что только подчёркивало её частое использование и важность для тех, кто её читал.
- Смотри, - слеповато щурясь, Анна Павловна перелистнула первые страницы до нужной, — это молитва «Отче Наш», она самая главная. Тебе надо ее выучить.
- Хорошо, - Лиза взяла книгу в руки. Неприятное чувство шевельнулось внутри.
Она уселась в уютном кресле с мягкой обивкой, растения на окне лениво купались в утреннем солнечном свете, но даже это умиротворяющее зрелище не могло отвлечь её от нарастающего чувства беспокойства. Книга, которую она держала в руках, была без иллюстраций, страницы словно были покрыты слоем мела, и каждое слово превращалось в шумный хаос, который бледнел, расползаясь по мозгу вместе с поступающим светом. Она осторожно провела пальцами по гладким страницам, но текст, казалось, жил своей жизнью. Слова сплетались в неразборчивую маску, смеялись над её усилиями, напоминали заколдованные символы, не поддающиеся пониманию.
С каждой попыткой сосредоточиться, тошнота усиливалась, поднимаясь из глубины. Она осознала, что не только слова проскальзывают мимо её сознания, но и окружающая реальность начинает размываться. Стены комнаты, когда-то теплых тонов, вдруг стали обжигающе холодными, а щебет птиц за окном казался зловещим натиском, словно мир снаружи провоцировал её на ещё большую борьбу.
«Как же сложно просто понять!» — думала она, ощутив, как образуются слёзы на краю ресниц, готовясь к падению.
Борьба с текстом и своими эмоциями позволила ей понять, что её «попробовать» было чистым самообманом, и она отпустила книгу, как будто сбросила слишком тяжёлое одеяло, стараясь не дать ему охватить её вновь.
Вместо этого, она позволила своим мыслям понемногу расплываться и с каждым новым вдохом чувствовала, как нарастает тошнота.
- Деточка, что с тобой, - только и успела вскрикнуть добродушная женщина. В следующую секунду молитвослов отлетел в сторону, Лиза упала с кресла на четвереньки и ее обильно вырвало. Раз, другой, третий. Рвота извергалась из нее нескончаемыми потоками, болезненно скручивая многострадальный желудок.
- Коля! Коля! – отчаянно звала Анна Павловна, суетясь возле Лизы.
Николай вбежал на кухню прямо в уличных галошах.
- Да что же это такое творится! – кинулся он к Лизе.
Лизу не просто рвало. Её тело дрожало в агонии, и с каждым спазмом, из её живота поднимались комья земли – истлевшие, пахнущие гнилью и протестом самой природы. Каждый комок, словно замысловатая шутка дьявола, расползался, открывая на свет белых червей. Эти шевелящиеся создания, обитатели подземного мира, вываливались наружу, оставляя в своем следе слизистые пузыри, полные ядовитого зловония. Их множество казалось нескончаемым потоком. Глаза Лизы были широко раскрыты, как у лошади, почувствовавшей приближение беды, пока рот, в полном противоречии, раскрылся в безмолвном крике. Вместо слов, вместо слёз, её тело выбрасывало наружу смесь земли и мерзких гадов. Лизу пронзила волна отвращения, когда её органы, казалось, поднимались с рвотой на поверхность в этой странной потасовке с собственным организмом.
- Свят, Свят, - Крестила Анна Павловна Лизу, придерживая свободной рукой ей волосы.
- Давай ее на свежий воздух, - скомандовал Николай и попытался поднять девушку под руки. Получилось не с первой попытки, еще два болезненных спазма пришлось переждать и потом тянуть обессиленную девушку практически на себе. Усадив ее на скамейку у крыльца, Николай сел рядом, тяжело дыша. Анна Павловна уже выскочила из дома с большой кружкой воды.
- Попей, дитя, - хозяйка поила ее с рук, понимая, что удержать кружку самостоятельно Лиза сейчас не сможет.
- С чего ее рвать-то начало? – тихо спросил Николай.
- Молитву учила, Отче Наш, - так же тихо ответила Анна Павловна, с нежной заботой обняла Лизу, прижав ее к своей груди и поглаживая по волосам. Она ощущала, как страх и тревога исходили от девушки, словно холодное дыхание зимнего ветра. Лиза, ослабленная, с дрожащими губами, прижалась к ней лицом, зарываясь в мягкие складки её платья, будто искала спасения.
Анна Павловна, гладила её по голове. Это было прикосновение единения, как будто они делили одну душу, впитывая друг в друга тепло и силу, незримо передавая надежду.
"Ты не одна, Лиза", - шептала Анна Павловна, ее голос был полон окутывающего уюта, как плед в морозный вечер. Она осторожно укрывала Лизу от мук, делая всё возможное, чтобы мгла в сердце девушки немного рассеялась
Ласковые слова попадали в Лизу, проникая в самые потаённые уголки души, где она хранила свои страхи. Анна Павловна знала, что только с помощью любви и безусловного принятия можно избавиться от тени, нависшей над Лизой. Каждое прикосновение, которое она делала, было наполнено желанием восстанавливать разрушенную надежду, как садовник, ухаживающий за заболевшими растениями.
Лиза потянула руки, обнимая Анну Павловну, её тело отзывалось на зов утешения, к которому она так стремилась. Звуки её тихого дыхания начали синхронизироваться с сердцебиением Анны Павловны, создавая некую мелодию, в которой сливались страх и облегчение, печаль и надежда.
- Сегодня мой последний день, - Лиза с усилием оторвалась от груди, - прошу вас, помогите мне. Я не доживу до воскресенья. Анна Павловна, помогите испечь пирог, я не умею.
- Ну, раз такое дело, то оно конечно, поможем, - Николай легонько хлопнул себя по коленям, - ты не переживай, дочка, осилим недуг твой.
Глава 18
Убирать на кухне Лизе не доверили. Слишком слаба, сказала ей Анна Николаевна и отправила полежать, пока они все не приберут. Но Лиза понимала – жалеют они ее, дуреху бестолковую. Все прекрасно понимали, что во всем она виновата только сама, но все равно не бросают.
Скоро зашла Анна Павловна и поинтересовалась, как Лиза себя чувствует.
- Гораздо лучше, спасибо, - Лиза попыталась подняться, - простите меня пожалуйста еще раз. Свалилась я вам на голову.
- Что ты, - замахала та на нее руками, - не мели ерунды, деточка. У нас дети уже все выросли, разъехались из дома и остались мы с Колей одни. Внучат привозят редко, одиноко нам. Так что не переживай, ты нам не в тягость. Пойдем, научу тебя пирог печь. Если ты, конечно, твердо решила.
Анна Павловна посмотрела в глаза Лизе.
- Твердо, - кивнула девушка, - пойдемте.
Девушка с сосредоточенным лицом пыталась вжиться в ритм приготовления теста, но оно упорно продолжало превращаться в комья, неудобные и вязкие. Лиза нервничала, её пальцы норовили схватить что-то, чтобы отвлечься от непривычной работы, в то время как Анна Павловна, с умиленной улыбкой на губах, уже замешивала мягкое, почти воздушное тесто для своих домочадцев.
- Не торопись, - сказала она с доброй нежностью, - тесто любит спокойные руки.
Эти слова прозвучали как медленное заклинание, но напряжение всё равно витало в воздухе, как незримая тень, нагнетающая атмосферу. Лиза понимала, что все вокруг делают вид, будто вечер пройдет как обычно, однако она чувствовала, как под кожей нарастает волнение, мучительные мысли о предстоящем визите на кладбище терзали её душу.
Она заглядывала в свои страхи, встречая их смело, но этот внутренний конфликт тянулся, подобно затянувшейся тени солнца, и ни о каком спокойствии не могло быть и речи. Николай, со своей всегда поддерживающей улыбкой, дважды мельком предлагал присоединиться к ней в ее прогулке на кладбище, но для Лизы это было больше, чем простое недоразумение: она знала, что готова впустить в своё сердце доброту, но была бы не в силах позволить никому подвергаться риску.
- Подводить добросердечных стариков под опасность нельзя - повторяла она про себя, вздыхая глубоко и стараясь отвлечься от настойчивого шепота своих мыслей.
Стараясь удержать себя в руках, она взглянула на пестрое убранство кухни: яркие фартуки и разразившийся в воздухе аромат свежей выпечки, который будто пытался отвлечь её от угрюмых размышлений. В этом уютном пространстве Лиза чувствовала, как её сердце стучит с бешеной скоростью, как будто оно хотело покинуть её грудь и сбежать.
С каждым замесом теста, ее нервы продолжали углубляться, но улыбка Анны Павловны, пронизывая, почти волшебной энергией, придавала ей сил.
«Тут нужно просто довериться», - размышляла Лиза. Она погрузилась в процесс, позволяя мысль о своих страхах на время ускользнуть.
Когда на небе начали зажигаться первые звезды, разбрызгивая огненными точками темноту, Лиза почувствовала, что пришёл её час. Завернув пирог в старую газету, она отметила, как слегка потрескивает его корка — знак, что внутри скрывается нечто теплое. Взгляд её упал на старые галоши Анны Павловны, великой хранительницы уютных домашних переживаний. Надев их, она почувствовала, как прохлада вечера проникает ей за шиворот теплой кофты.
- Может, передумаешь? – выразила свои волнения сердобольная женщина
- Пока решилась, надо сделать, - Лиза произнесла с твердостью, хотя внутри неё бурлили эмоции. Она понимала, что это её собственный путь.
- Я провожу тебя, - уверенно сказал Николай и взял прислоненные к дому вилы.
Лиза тихо засмеялась про себя, представляя Николая в роли отважного рыцаря с вилами, готового сразиться с невидимыми врагами. Он напоминал ей героев из сказок, где поддержка и преданность друзей помогали справляться с любыми испытаниями. Пусть никакие вилы не могли защитить от тех незримых сил, которые её беспокоили, но знание того, что Николай стремится быть рядом и готов поддержать в любой момент, давало Лизе ощущение уверенности и тепла. Это было очень ценно — иметь рядом человека, готового стоять на страже её покоя, пусть даже и в самых безумных вымыслах.
- Храни вас Бог, - крестила их в спины Анна Павловна.
За домом раскидывался широкий луг, словно незримая сцена, на которой разыгрывались игры природы, а через него, как старинная тропа, пролегал их путь. Лиза и Николай шли в полной тишине, погрузившись в свои мысли, каждый из которых был сокровищем, зарытым в лабиринте памяти. Небо уже сияло множеством звёзд — тысячи светил перемигивались между собой, создавая иллюзию таинственной беседы, ведённой на языке тишины.
Природа замерла, моментально подтачивая привычный городской шум, который стал фоном её жизни. На первых шагах на лугу Лиза почувствовала, что это неизведанная тишина, вбирающая в себя её тревоги и страхи, была оглушающей, чуждой для её сердца, забитого криками мегаполиса. Но эта тишина продолжалась недолго, словно предвещая новый оборот событий. Вскоре на землю, как мягкое покрывало, опустился ночной сумрак, и природа снова ожила.
Со стороны леса донёсся негромкий звук — где-то заухала сова. Ночной страж призывал к пробуждению всех потерянных душ, а из зарослей раздались трели ещё какой-то птицы, чьи голоса соплом их звуков переплетались с неумолкающим стрекотом кузнечиков. Ночная жизнь расцветала вокруг, её мелодия становилась всё громче, завораживая своей бесконечностью.
Вдруг, как волшебница, на небе выплыла полная луна, наподобие хрустального шара, невзирая на мглу. От её мягкого света рассеялась ночная тьма, обнажая местность, отталкивая тени прочь, и вдруг всё вокруг стало совершенно иным. Силуэты деревьев, томно склоняющихся к земле, и старых домов вдалеке, которые со временем обросли мхом и тайнами, приобретали сопричастность к сказке. Луна, будто разливая свет как вино — нежное, прозрачное и лёгкое, — создавала атмосферу волшебства, где каждая ветвь, каждая травинка становилась частью историй, о которых никто не смел бы подумать.
Лиза остановилась на мгновение, задержав дыхание: всё выглядело так сказочно, как будто они пересекли рубеж между реальностью и легендой. Каждый шаг по лугу, искрящемуся под лунным светом, приближал её к пониманию себя, к своевременному переосмыслению и обретению того, чего она долго искала. Ночь казалась живой, дышащей, и вместе с ней их сердца начинали петь в унисон, погружая их в единство, где у каждого есть своя мелодия, но вместе они создавали нечто великое и прекрасное.
Вскоре показалось кладбище. Как будто неведомая сила пронзила Лизу, и её сердце провалилось в пустоту, оставив за собой лишь горькое эхо тревоги. Угрюмые надгробья, обнимаемые призрачным светом луны, стояли в молчаливом созерцании, словно хранители темных тайн, бережно укрываемых в своих каменных сердцах. Ветер прошёл сквозь ветви деревьев, звеня о хрупкость жизни, и Лиза почувствовала, как холодный пот окатил её спину.
— Николай, давайте дальше я сама, — произнесла она с дрожью в голосе, физически ощущая страх, но пытаясь подавить его всеми силами. Каждый шаг приближал её к мрачным монументам и зловещему покою, сам по себе вызывавшей в ней ужас.
Николай, понимая её состояние, остановился и взглянул ей в глаза.
— Иди с Богом. Если вдруг что - ты зови, я рядом буду, - произнёс он, упирая вилы в землю, как бы утвердив свои намерения, и перекрестил Лизу. Этот жест не просто покровительство, а надежда, олицетворение связи между ними, которое крепче любой преграды.
Лиза почувствовала, как внутри неё затаилась лёгкая благодарность, переплетённая с тревогой. Она знала, что Николай не оставит её, даже если их пути разойдутся в этом мрачном месте. А луна всё ещё бдительно наблюдала за ними, её свет как будто подчёркивал важность момента, когда страх облекался в форму чего-то могущественного.
Собравшись с духом, Лиза сделала шаг вперед, указывая на ворота кладбища, основанные на старых камнях, покрытых мхом, как будто время остановилось, пресекая все движения. Она понимала, что пересекает границы не только физического пространства, но и эмоционального — среди мраморных плит, где покоились души, их святое место. В этом мире красоты и ужаса у неё не было выбора — нужно было идти вперёд, несмотря на страх, который цеплялся за её сердце как тень.
С каждой пронзающей тишиной, с каждым шагом вглубь кладбища, она ощущала, что здесь, среди этих молчаливых свидетелей, она может найти ответ на свои вопросы и свое спасение, а Николай, оставшийся на краю как неустанная опора, был бы как свет маяка в бурном море. И если зло вдруг явится лично— она в любой момент сможет позвать его, зная, что за её спиной сойдётся крепкая линия, связывающая их души в этом безумном танце жизни и смерти.
Глава 19
Постояв пару минут у старых, ржавых ворот, Лиза почувствовала, как холодок пробежал по её спине. Время замерло, и все звуки вокруг стали отдалёнными, как будто кладбище обвило их невидимой паутиной. Врата, обросшие плесенью и покрытые коррозией, выглядели так, будто десятилетия непрерывного дождя и ветра оставили на них свой след, саму жизнь старались запереть внутри.
Набравшись смелости, она отважно толкнула калитку. Скрежет ржавых петель раздался, как предостерегающий крик в тишине, проникая прямо в её душу. Звук резанул по ушам, вызывая страх. Лиза перепугано оглянулась на Николая. С его лица исчезла ставшей уже привычная улыбка, осталась лишь тень обеспокоенности.
— Нет, сама, — прошептала она себе, стараясь прибавить уверенности. Она сжала кулаки, ощущая, как холодный метал ворот передаёт ей остроту истинности момента.
«Я должна сама» Это было не просто решение — это было вызов себе, необходимость пересечь порог своих ограничений.
Внутри неё боролись противоречивые эмоции — беспокойство и решимость, страх и желание понять то, что скрывается в тени. В этих размышлениях вдруг всплыли образы тех, кто ушёл, чьи истории потеряны во мгле. Сделав ещё один шаг навстречу старым монументам, она ощутила, как в её груди вспыхнул огонь. Прохлада ночи уже не могла её остановить, ведь сейчас, в этот миг, она приняла на себя обязательство — не только перед собой, но и перед теми, чьи имена увековечены на камнях, чьи жизни теперь запечатаны навсегда в этом священном убежище.
Луна, болезненным, иссохшим оком сквозь тучи смотрела на мир, заливая его мертвым светом. Ночь казалась бездонной пропастью, затягивающей все живое в свои холодные объятия.
Лиза шла по тропинке, покрытой влажными листьями и острыми осколками разбитых оград. Вся земля под ногами сыпалась в выемки, как память о тех, кто умер здесь - забытых или погибших безмолвно, без покаяния.
Каждый шаг был шагом в пропасть: тёмные корни прогрызали землю, вытягивая свои багровые пальцы к её ногам, словно пытаясь удержать в бездне забвения.
Ветви деревьев, переплетаясь, образовывали устрашающие фигуры, которые казались движущимися тенями. Тёмные кроны тянулись к небу, пронзая ночной мрак, и шептали, словно заключённые в безграничной тьме, забытые слова. Друзья и враги, покойники и живые, - всё стало одним жутким полотном разлагающейся смеси. Время от времени кругом слышались тихие поскрипывания - старое дерево, чья кора с треском лопалась, словно старческий хрип, делало тишину ещё более напряжённой. Девушка отчаянно старалась не встречаться взглядом с извивающимися тенями, что с каждым шагом становились все теснее и плотнее. Они оживали, морща сухие багровые листья под ее ногами, и своими шепчущими голосами заполняли тишину предательского ночного часа.
Девушка чувствовала, как с каждым вдохом грудь сжимает ледяной страх. Сердце билось со сбоями, словно дряхлый механизм, издавна забытый человечеством. Тяжесть, как черная пелена опустилась на плечи, давя беспощадно. В неумолимом наступлении тьмы образы были искажены, зловещая жизнь прокрадывалась в каждую складку её воображения.
Каждый скрип старого дерева, каждый угасающий шёпот ветра выкрикивали её имя - как проклятие, как предупреждение. Окруженная лицами, она слышала их тихие стоны и леденящие кости просьбы. Это были звонкие напоминания о её лжи, завитой неправдами, как паутинка.
Она ощущала, как сама тишина кладбища вздыхает рядом - причудливые фигуры, встающие из полумрака, казались осязаемыми и живыми, обманчивыми в своей неподвижности.
Краем глаза ей чудились гниющие фигуры, тянущие к ней свои скрюченные пальцы из самых укромных углов кладбища. Мрак густо окутывал тяжелые надгробья, некоторые из которых были разбиты и заросли мхом, словно забытые временем. Тонкие ветви деревьев, проросшие сквозь трещины в каменных плитах, мягко шелестели, словно шепча секреты древних могил. Ветер гулял по пустынному кладбищу, принося с собой запах гнили и влажной земли, а в дальних темных углах можно было разглядеть таинственные тени - то ли ветви, то ли призраки давно заброшенных душ. Их уродливые лица, словно вылепленные из самых мрачных кошмаров, обжигали мозг. Она опускала взгляд, но ужас не отпускал - он жил внутри, корчась в неведомой жажде разрушения.
Пространство казалось густым и вязким, как смола, и её ноги утопали, словно в болоте забытых надежд и несбывшихся мечтаний. Чувства сожаления и отчаяния опутывали, сжимая со всех сторон, как едва видимая, но всепоглощающая сеть.
Лиза вдохнула глубоко, прогнав волнение. С каждым шагом она чувствовала себя всё более уверенной — страх и неподвижные тени больше не могли управлять ею. Эта ночная арена стала её полем боя и одновременно светом надежды, где именно она стала не наблюдателем, а истинным исследователем, готовым бороться с демонами.
Шагая по тропинкам, замысловато извивающимся между могил, Лиза вглядывалась в имена, выгравированные на холодных камнях. Каждое из них хранило свою историю, но вместо того, чтобы успокаивать, они тянули её в водоворот беспокойства. Словно в поисках утешения, её глаза метались от одной надписи к другой, обнаруживая россыпь известных фамилий и дат: Ивановы, Петровы, Сидоровы — где-то сияли имена, бытующие в памяти родных и знакомых, но вот ни одной Елизаветы.
«А что, если тут вообще нет такой?» Эта мысль оказалась неприятной, как трещина на идеально гладкой поверхности, и Лиза, стараясь избавиться от мрачных размышлений, быстро отгоняла её.
«Будет, не может не быть» Её имя не может затеряться в вечности среди этих могил — оно такое же, как и сотни других, не такое уж редкое или странное.
В центре кладбища стояла заброшенная часовня. Её стены, когда-то гордо возвышавшиеся, теперь едва держались, облупившаяся штукатурка открывала взору трещины, больше походившие на обветшалые уста мёртвого монстра, застывшего в вечном крике. На входе скрипучая деревянная дверь висела на одной петле, чуть качаясь от порывов холодного ветра.
Крыша часовни прохудилась, и дождевые капли беспрепятственно пробивались внутрь, стекая по стенам, как давно слезы молящихся. Каждая из них оставляла за собой грязный след, добавляя ещё больше уныния и запустения.
Внутри часовни царила кромешная тьма, лишь изредка нарушаемая вспышками молнии, освещая мрачный интерьер призрачным светом. Пахло затхлостью и гнилью, смешиваясь с запахом влаги и сырой земли. Всё пространство было запутано сетями старых пауков, взметнувшихся в уголках и между обломками деревянных скамей, на которых когда-то сидели прихожане.
Под ногами лежали куски растрескавшегося каменного пола, а стены были покрыты плесенью, рисовавшей узоры, напоминающие древние руны. Здесь и там на полу валялись обгоревшие останки свечей, свидетельствовавшие о давнишних молитвах, принесённых в надежде на спасение.
Вдруг, среди векового запустения, в глубине помещения мелькнуло слабое мерцание. Это был маленький, едва различимый свет, будто закутанный в саван полумрака. Он пробивался через слои пыли и паутины, его истолчённый луч пытался высвечивать образы прошлого, скрытые в густой тени.
Среди пыли и обломков, среди апатии времени и заброшенности, одна свеча всё же стояла на древнем подсвечнике. Вопреки всем законам запустения, её пламя спокойно колыхалось, словно не замечая ветхости окружающего мира.
Лиза ощутила, как по позвоночнику пробежал холодок. Пламя свечи отбрасывало пляшущие тени на стены, оживляя их жуткими призрачными силуэтами, словно души, застывшие на границе между мирами. Эти тени, казалось, дышали, сжимались и расширялись в ритме незримого дыхания, перенося Лизу в иной мир, где время остановилось, где звуки были поглощены мрачной пустотой.
Свеча стояла как странный символ чего-то древнего и таинственного. Если приглядеться, то казалось, что нечто тёмное и безликое шевелится на границе светового круга, в то время как стена указывала её узором из непонятных письмен, которых раньше Лиза не замечала. Эти лозы, напоминавшие окаменевшие сухие жилы, словно пытались пробраться внутрь и овить пламя, питаясь его теплом.
Каждый шаг Лизы отдавался странным эхо, возвращающимся к ней из глубины здания, словно кто-то невидимый повторял её движения. Неведомый шепот на грани слышимости проникал в сознание, заставляя мыслить о том, что здание жило своей, чуждой человеку, жизнью. Любопытство не брало верх, это было просто ощущение — как будто мёртвые стены пытались ей что-то нашептать, донести древнюю и страшную тайну.
Неразгаданное, будто невидимая рука, трогало её сердце, и страх — чистый, первобытный — завладел её мыслями, заставив забыть всё вокруг. Пламя свечи, продолжающее мерно покачиваться, напоминало о жуткой несправедливости времени, которое здесь, среди изуродованных временем стен, казалось остановилось навсегда.
Пока Лиза, заворожённая раскрывшейся перед ней зловещей сценой, продолжала стоять в ослеплённом пламени свечи полумраке, нечто невидимое вдруг крепко сжало её лодыжки. Она даже не успела вскрикнуть, как её тело, подчиняясь чужеродной силе, оказалось на холодном каменном полу, и её резко потащило обратно в глубь часовни.
Она чувствовала шероховатость камня, как он беспощадно царапал её кожу, оставляя алые метки на руках и спине. Страх обрушился на неё ледяной волной, каждый мускул кричал от ужаса и беспомощности. Попытки ухватиться за какие-то зацепки или выбоины в полу оказались тщетными — неведомая сила была неотвратима.
Её сердце колотилось в груди, как барабан перед сражением, всплеск адреналина окутал разум мутным покровом паники. В голове пронеслись обрывки мыслей, умоляющих силы, которым было всё равно, о пощаде. Каждый звук, от шороха пыли до глухого удара хрустящей под её телом сухой листвы, усиливал ощущение полного ужаса.
Тени на стенах приобрели новые, зловещие формы, причудливые сцены древних кошмаров. Они сопровождали её невольное движение, широко раскрытыми тёмными глазницами наблюдая за происходящим, как судьи, готовые вынести окончательный приговор.
Каждый момент растягивался в вечность, и Лиза, цепляясь за остатки рассудка, пыталась понять — что это за призрачная сила, что за туманные чары обрекли её в этом месте на неизвестную участь. Но ответов не существовало, только звук её ударяющихся об пол ног и мрачные объятия тьмы, влекущей её в своё таинственное сердце.
Лиза кричала от ужаса, её голос эхом разносился по пустым, мрачным стенам часовни. Она пыталась схватиться руками хоть за что-нибудь, но её пальцы лишь разрывали воздух, не находя опоры. Невидимая сила была беспощадна и неумолима, лишая её последних крох контроля над ситуацией.
Её тело металось из стороны в сторону, безжалостно ударяясь о холодные, каменные стены. Каждый удар отзывался острой болью. Каменные поверхности, покрытые вековой пылью и паутиной, царапали кожу. Она ощущала, как от каждого нового столкновения сковывает дыхание, замирающее от страха и боли.
Внезапно, сквозь непрекращающийся кошмар, воздух прорезал жуткий хохот. Этот смех, извращённый своим неестественным звучанием, словно исходил отовсюду и ниоткуда одновременно. Он был полон злорадства и сумасшедшего веселья. Звук проникал в сознание, заставляя волосы вставать дыбом, пронзая разум невыносимой агонией страха.
Этот зловещий смех казался живым, танцующим в её голове и вытесняющим все разумные мысли, оставляя лишь предчувствие неотвратимого конца. Пытаясь унять охватившее её оцепенение, Лиза поняла, что неведомая сила играла с ней, как кошка с беспомощной мышкой, наслаждаясь её ужасом.
Внезапно, как по волшебству, неведомая сила разжала свои холодные пальцы, освобождая Лизу. Её тело безвольно упало на каменный пол, где она осталась лежать, ошеломлённая и дрожащая. Несколько долгих мгновений её разум не осознавал, что ужас закончился. Боль пульсировала в каждой мышце, отдавалась ноющей тяжестью.
В голове стучал гул, навязчиво заполняя пустоту после хаоса, как эхом отзвуки её собственных криков.
Лиза, ощутив ледяное прикосновение страха, медленно поползла в угол, пряча лицо в ладонях, словно это могло защитить её. Там, где пол срастался со стеной, она искала утешения в крошечном пространстве, где незримое зло, казалось, не могло достать её.
Под аккомпанемент собственного прерывистого дыхания и болезненного эхо в ушах, она начала шептать защитный заговор. Слова, едва понятные в выдохах, звучали слабым заклинанием, призванным отгородить внешний мир от её измученной души.
Однако вскоре она замолчала, напрягая слух. В этой неестественной тишине казалось, будто истины скрыты между звуками, ожидали, чтобы быть раскрытыми. Она слушала, жадно вбирая в себя каждый шорох, каждое движение пылинки в воздухе, прислушиваясь к невидимым шагам старой часовни, наполненным и ужасом.
Пару минут Лиза оставалась в тишине, её дыхание постепенно успокаивалось, превращая шум в голове в отдалённый гул. Время, казалось, замерло вместе с ней в этом застывшем, жутком спокойствии. Словно само пространство вокруг неё настороженно выжидало, когда она решится на что-то большее.
И вдруг, весь этот зловещий покой разорвал резкий порыв холодного воздуха. Он пронёсся по часовне, заставляя её содрогнуться, наполняя помещение привкусом мистической тревоги. Этот ветер, такой внезапный и непрошенный, задул единственную свечу, которая до сих пор упрямо горела. Пламя дрогнуло и исчезло, как будто кто-то невидимый специально дунул на него, чтобы погрузить её в кромешную тьму.
В этой мгновенной темноте Лизе показалось, что сама тьма ощетинилась невидимыми шипами, готовыми проколоть её. Однако среди всего этого ужаса она почувствовала, что ей дали небольшой отсрочку, короткую передышку.
Стараясь не терять драгоценного времени впустую, Лиза с трудом поднялась на дрожащие ноги. Её тело протестовало, но страх и инстинкт самосохранения подстёгивали её двигаться. С каждым шагом, который отдавался тяжестью в ушибленных мышцах и ноющих суставах, она продвигалась к выходу.
Она поспешила к дверям, подгоняемая мыслью о том, что время вскоре истечёт, и неведомая угроза вновь спустится на неё. Слёзы сдавленного страха мешали видеть, но она полагалась на едва ли не осязаемую тягу к спасению.
Каждый шаг отзывался болью в теле, но она была ведома стремлением выбраться за пределы стен. И вот наконец, воздух кладбища, пусть чужой и неприветливый, окутал её, становясь первым глотком нового утра.
Обойдя больше половины захоронений, Лиза наконец наткнулась на старый могильный камень, укрытый мхом, который словно оберегал его от времени. Он стоял в углу, несколько покосившись, с высеченным текстом, истертым временем и пронзающим элементами природы. И в тот миг, когда её глаза остановились на этом камне, сердце Лизы дёрнулось — в глубине её существа вспыхнула надежда.
Лебединская Елизавета Михайловна, дата рождения 1803, дата смерти 1901 год.
У Лизы мелко задрожали руки. Невероятная удача.
С замиранием сердца она присела на холодную землю, обхватив ладонями щербатый камень.
Так, что дальше? Кажется, нужно было просто поставить ей пирог и своими словами попросить забрать порчу? Так?
Так. Открыв рюкзак, Лиза вытащила оттуда пирог.
Он заметно пострадал от всех потрясений: он был помят, и несколько небольших кусочков отвалились и раскрошились по дну рюкзака. Однако, несмотря на свои потертости и изъяны, он всё ещё выглядел сносно.
- Ну давай попробуем, - Лиза присела на лавочку соседней могилы и начала снимать газету с пирога, как вдруг услышала шорох прямо за своей спиной. Обернулась – никого. Сердце гулко бухало в груди.
- Ты придумываешь, - говорила она себе вслух, - тут никого нет, это просто какой-нибудь заяц пробежал.
Шорох повторился. Трясущимися руками Лиза раздирала газетную обертку, про себя ругая Анну Павловну за излишнюю упаковку и стараясь не оглядываться на звук.
Звук нарастал и становился все ближе. Лиза оторвала последние кусочки, бросила их на землю, быстро поднявшись, но тут что-то метнулась в траве прямо к ее ногам. Закричав, Лиза вскочила на лавочку. Из травы поднялась черная голова змеи и уже через мгновение, снова спрятавшись, ушуршала в противоположном направлении.
- Змея. Ну, конечно, змеи живут на природе. А тут лес рядом. Вот и приползла, наверное, черт бы ее побрал, - Лиза старалась говорить громче, успокаивая себя. Пару минут она пристально изучала траву рядом со скамейкой, но ничего подозрительного не заметила. Аккуратно слезла, еще раз все оглядела и медленно переступила к могиле неизвестной ей Елизаветы.
- Ну что ж, помогайте мне, - Лиза наклонилась над могилой, чтобы поставить пирог.
Резкий, противный крик раздался из-за спины. Уронив пирог и закрыв уши руками, оторопевшая Лиза упала под тяжестью кого-то, запрыгнувшего ей на спину.
- Старуха, - поняла Лиза, почувствовав тошнотворную вонь.
- Уйди, - закричала Лиза, - уйди от меня! Отче наш, иже еси на небеси….
Старуха заверещала и наотмашь ударила рукой, разрывая когтями нежную кожу на спине. Выгнувшись от пронзившей боли, Лиза закричала.
Второй раз, третий. Боль пульсировала в голове красной точкой. Лиза попыталась выползти из-под демона, терзающего ее тело, но это лишь разозлило старуху, и она с низким, гортанным рыком вцепилась зубами ей между лопаток.
Лиза чувствовала, как натягивается и разрывается кожа, слышала, как старуха, оторвав один кусок, шумно чавкала и, прожевав, проглотила его. Чувствовала, как снова впилась зубами и, чавкая, отрывала куски мышц от ребер, довольно урча.
Кричать Лиза не могла. Кровь из сорванного горла наполняла рот и медленно капала с губ на могилу ее тезки. Боль притупилась, Лиза просто лежала и смотрела в одну точку.
Боль изменилась: она совсем перестала быть резкой и пронзительной, словно пройдя через все уровни страдания, стала просто ощущением комка в горле. Лиза почувствовала, как её рот наполняется горячей кровью; она больше не могла кричать, её голос был сильно надорван, так что каждый вдох был лишен силы. Кровь стекала из сорванного горла, медленно капая с её губ на могилу, рядом с которой, как будто благодаря таинственной связи, тенью возвышалась её тезка.
Вокруг творился настоящий хаос — звуки исполнения кровавых ритуалов старухи сливались друг с другом, создавая какофонию хоровода мучений и неправды. Лиза, ощущая, как враг отрывает куски мяса от её тела, умудрилась поймать взгляд на могильном камне, затихшем под могучим слоем мха и времени. Там она искала спасение - в холодном, безразличном камне, пытаясь привлечь его внимание, словно зная, что он может быть единственны способом закончить эту пытку.
Её мышцы ослабели. Она лежала, обессиленная, и смотрела в одну точку. Лиза не чувствовала боли — только безмолвие, которое охватило её, предоставив последнюю милость в виде звенящего покоя.
- Так, наверное, всегда, когда умираешь от болевого шока, - думала она, - мозг ограждает тебя от мысли о смерти, притупляя боль.
Трава вокруг могилы ожила. Десятки, а может сотни змей, как живое море черных чешуек, окружили её, поднимая головы с грацией царственных стражей. Каждое движение их тонких тел вырисовывало динамичный узор. Змеи приползали со всех сторон, скользя по влажной траве, а их холодные, блестящие глаза, полные ума и тьмы, смотрели с величественным равнодушием на казнь, которая разыгрывалась на их глазах.
- Помоги мне, - прошептала Лиза, пытаясь дотянуться и коснуться пальцами могильного камня, - прошу тебя, помоги мне!
- Хватит! – резкий, громкий мужской голос грозно крикнул сзади. Змеи в секунду разметались в стороны, старуха, недовольно ворча и кряхтя, сползла со спины Лизы, - убирайся!
Шаги медленно приближались, их звук разрезал тишину, как отголоски чего-то неизбежного. Эти звуки были чёткими и уверенными, с каждым новым шагом наполняя Лизу невольным трепетом. Она боялась поднять взгляд, опасаясь увидеть нечто, что может обернуться новой угрозой.
И вот, словно материализуясь из самого мрака, перед её лицом остановились две мужские ноги. Их обладатель явно не стремился скрывать своё присутствие. Она заметила до блеска начищенные ботинки.
- Душа моя, - голос стал глубоким, из него ушли стальные нотки.
Сергей? Как он тут оказался?
- Как… Как ты тут, - силилась Лиза, но Сергей положил ей пальцы на губы.
- Тсс, не трать силы, их и так осталось немного, - он улыбался, но от его улыбки жуть разбирала.
Догадка вспыхнула в её сознании, как молния. В этом осознании не только ошеломляющая удивленность, но и глубокая боль осознания, словно мозаика, наконец-то сложилась в единый образ, приводя к поражению и одновременно к ясности.
Она лежала на холодной земле, а каждый её вдох звучал как эхо в пустоте. Вокруг всё отошло на второй план, когда её разум, как снайпер, фокусировался на выбранной цели
«Все эти тайные знаки, простые жесты, мимолетные взгляды... Всё это указывало на него", — думала она, пытаясь сжать ладони в кулаки. Время замерло, и вся напряженность момента витала в воздухе.
Его молчание говорило громче всякого слова. Теперь, осознав всю глубину своей догадки, ей осталось только ждать: объяснений, откровений, признания, новых пыток, смерти? Она не знала, чего она ждала.
Сергей усмехнулся. В его глубоких, красивых глазах мелькнул огонек злобы.
- Конечно я. Ты мне была обещана, но сама идти не хотела, вот и пришлось хитрить.
- А эта бабка и тот дед тоже ты?
- Ну что ты, нет. Это мои помощники, что-то вроде ваших домашних питомцев. Они помогают мне лишать вас воли. Сломанными мне проще забирать ваши души.
Лиза сплюнула сгусток крови.
- Делай, что считаешь нужным.
Сергей захохотал.
- Ты мне разрешаешь? Ты невероятно щедра. Только я твое разрешение получил гораздо раньше, ты допустила меня до своей крови, мы с того времени единое целое, мы связаны. Мне твое разрешение не нужно.
Резким рывком Сергей поднял Лизу и, перевернув, уложил на спину. Девушка взвыла от острой боли в спине.
Сергей стоял над ней, держа в руках вилы Николая.
- Сука, - тяжело прошептала Лиза, - ты убил Николая? Что он тебе сделал? Ненавижу тебя.
- А я тебя люблю, - приторно-сладко нараспев произнес демон с ядовитой улыбкой и, размахнувшись, вонзил в ее грудь вилы.
Она лежала на холодной земле, словно беспомощная марионетка, раскинув руки. Вокруг нее простиралась зловещая картина — вилы были вонзены в её израненное и истекающие кровью тело, оставляя на коже следы в виде порезов, похожих на карты терзаний. Каждый острый зубец глубоко проникал в её плоть.
Тёмное небо заволокло тучи, как будто сам мир скорбел вместе с ней, нависая тяжестью над её истерзанным телом. С каждой секундой она чувствовала, как сила жизни покидает её, а необратимая тьма нарастает в сознании. Вокруг тихо шевелились тени, играя на грани видимого и невидимого, напоминая о тех призраках, которые всего лишь мечтали о покое, но которые теперь смотрели на неё глазами, полными безмолвного презрения.
Каждый черный змей из тех, что беспрестанно кружили вокруг ее тела, купаясь в теплой крови, как зловещий дьявол, шептал ей нечто жуткое, рассказывая о её страхах. Она могла слышать перешёптывание призраков прошлого, которые заполняли пространство вокруг. У каждого из них — свои жгучие воспоминания, полные боли и страха.
Почва под ней напиталась кровью, насыщая землю. Внутри неё шевелилось непонимание — как она оказалась здесь, среди этого кошмара.
Легкий, едва различимый смешок сорвался с ее губ.
- На карте было 10 мечей, а тут только 4, - и тут же кашель перехватил горло, не дав ей закончить.
Сергей, наклонившись к ней, хищно улыбнулся.
- Душа моя.
ЭПИЛОГ
Женщина на больничной койке повернулась к своей соседке и спросила громким шепотом:
- А ее что, никто не навещает?
Вторая выразительно пожала плечами, давая понять, что не знает и ответила так же громким шепотом:
- Не знаю, никого не видела. Была как-то женщина, но она ее к себе не подпустила. Орала дурниной, чтоб сваливала и больше не приходила. Ох и ругалась она на нее, - женщина приложила руку к груди и выпучила глаза, - ты бы слышала, как она ее материла, кошмар.
Лиза зашевелилась на своей койке и медленно поднялась. Женщины тут же прекратили разговор. Девушка окинула их ледяным взглядом и, надев тапки, вышла из палаты.
- Сердце в пятки уходит от ее взгляда, - прошептала одна женщина другой. Та согласно кивнула.
Пройдя по длинному коридору, Лиза дернула деревянную дверь и вошла в душевую комнату. Умыв лицо, она посмотрела в зеркало. Кожа за время лечения восстановилась, пятна и зуд ушли, волосы начали возвращаться к прежнему лоску, и Лиза становилась похожей на себя прежнюю. Только ледяные, холодные, практически звериные глаза говорили о том, что прежней она не будет никогда. Захватив свое полотенце с синим штампом «псих диспансер» Лиза улыбнулась своему отражению.
- Без души так без души, - улыбка растянулась сильнее обычного и смахивала больше на оскал, - так даже интереснее.
78 арканов
© Copyright: Лидия Платова, 2025
Свидетельство о публикации №225052400559
Свидетельство о публикации №225052400559
Рецензии