Краснокожие ковбои

история с западных равнин.Авторские права, 1891,«Чарльз Скрибнерс Санз».
***
Автор: Дж. А. Хенти.Автор книг "Крепко держался за Англию","Бросок на Хартум","Право на завоевание»; «Верность старому флагу»; «Во имя свободы»...
***
К этой истории, которая не является исторической, нужно лишь несколько слов в качестве предисловия. Основная часть повествования происходит среди ковбоев.
из западных штатов Америки, где живут люди, не знающие себе равных по
выносливости и преданности работе, а также по безрассудной храбрости
и дикой отваге. Техас, который двадцать пять лет назад был великим
штатом скотоводов, больше не является родиной типичного ковбоя, но
они по-прежнему существуют и процветают в Нью-Мексико и северных штатах
и территориях. На описание их жизни, которое я дал, можно положиться,
а их приключения и опасности ни в коей мере не приукрашены.
Я услышал их из уст своего близкого родственника, который был
Несколько лет он работал ковбоем в Нью-Мексико. Он был актёром во многих описанных сценах, и я не преувеличивал и не приукрашивал их. Я могу сказать, что описал лишь малую часть опасных приключений, через которые он прошёл, потому что, если бы я описал их полностью, вам бы показалось, что эта история слишком невероятна, чтобы быть правдой. Говоря о жизни ковбоев, можно с уверенностью сказать, что правда страшнее вымысла.

 Искренне Ваш,Дж. А. Хэнти.I. Реклама, 11 II. Ужасные новости, 29
3. Возвращение странника,4. Взрыв,  V. За морем,  VI. Сделка с лошадьми, 100
7. Среди ковбоев, 119 8. Диета гремучей змеи, 136 IX. Облава, 156 X. Гонка,  XI. Пожар на равнинах, 12. Набег индейцев, XIII. Спасен, 224
XIV. Окружен краснокожими, 242 XV. С повозочными командами, 260
 XVI. Горная экспедиция, 284 XVII. Унесенный, 18. Пристанище разбойников, 321
 XIX. Бой и спасение, 339 XX. Мститель, 359 страница.
***
В 1851 году Сидар-Галч был процветающим лагерем. Первые старатели сделали несколько хороших
находок, и, конечно, за этим последовала золотая лихорадка.
 Во многих случаях первые открытия оказывались обманчивыми, но не в
Сидар-Галч. Земля оказалась плодородной, и, хотя ничего экстраординарного
Находки были сделаны, в среднем по всему дну, и лишь немногие не преуспели в этом.

Сцена была оживлённой. Несколько сотен человек усердно трудились на
плоскости, которая зимой была руслом широкого ручья, а летом превращалась в
тонкую струйку воды среди камней, которой едва хватало для мытья.

Повсюду были груды камней и мусора, которые поднимали
из шахт; люди трудились у лебёдок; другие опорожняли вёдра,
когда они поднимались в качающихся желобах или люльках; третьи снова
они наполнялись водой, раскачивались или колебались, поднимая на поверхность крупные камни, в то время как слякоть и грязь вытекали из нижнего конца. Новички бродили вокруг, жадно наблюдая за работой и желая, чтобы им посчастливилось попасть туда одними из первых и заявить о своих правах, потому что каждый фут земли в глубине долины уже был занят, и теперь можно было получить участок, только купив долю или полностью выкупив нынешних владельцев.

Одно из самых выгодных предложений было у трёх мужчин, которые
Они работали в паре последние два года и были одними из первых, кто прибыл в Кедровую Долину. Среди остальных они были известны как Английский Билл, Сим Хаулетт и Хромой Фрэнк. Сим Хаулетт, пожалуй, был лидером группы. Он был одним из первых золотоискателей и был крепким, широкоплечим мужчиной. Он был немногословен, но когда говорил, то его слова были весомыми. Он был отнюдь не склонен к ссорам,
но с ним мало кто хотел ссориться, даже в том месте, где постоянно возникали серьёзные конфликты и где были револьверы
трещали так часто, что звук драки привлекал мало внимания.

Англичанин Билл был высоким жилистым мужчиной, вспыльчивым, но всеобщим
любимцем. Щедрый со своими деньгами, всегда готовы протянуть руку помощи
для тех, кто был на его удачу, он также был рабочим капиталом, а
несмотря на его грубую одежду и использования языка как грубо, как
что его товарищей, некий воздух, который рассказал, что, как и многие другие
во время раскопок, он был дворянином. Почему эти двое мужчин
взяли в товарищи Хромого Фрэнка, было для всех неожиданностью
для тех, кто их знал. Они оба были в расцвете сил, в то время как он был по меньшей мере на десять лет старше их. Его волосы уже были седыми;
лицо у него было скорее студенческое, чем шахтерское, с мягким, почти женским выражением. Он был худощав и выглядел совершенно неспособным к тяжелой работе, а ходил с заметной хромотой, вызванной пулевым ранением в бедро. И всё же в ущелье были люди, которые, зная эту троицу по другим разработкам, заявляли, что скорее поссорятся с Английским Биллом или Симом Хаулеттом, чем с
Хромой Фрэнк, а поскольку некоторые из них были отчаянными парнями и метко стреляли из пистолета, их репутации было вполне достаточно, чтобы вызвать уважение к человеку, к которому в противном случае отнеслись бы с жалостью или презрением.

 На долю Фрэнка выпадала лишь малая часть тяжёлой работы. Он готовил, следил за хижиной, стирал и чинил одежду, а иногда спускался вниз и помогал качать колыбель и сортировать вещи. Обычно они обращались к нему как к доктору.
Не то чтобы он занимался медициной профессионально, но он всегда был
Он был готов оказать помощь в случае болезни, и многим шахтёрам он помог справиться с лихорадкой, которая, если бы не его уход и забота,
привела бы к летальному исходу.

 «Я не понимаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что мне лучше не ссориться с
этим маленьким старичком, которого ты называешь Хромым Фрэнком», — сказал крупный, сильный парень, недавно прибывший в лагерь, тому, кто обсуждал с ним характеристики нескольких шахтёров. «Я не очень-то
понимаю, с кем я ссорюсь, но что такого в этом маленьком парне, что заставляет меня держаться от него подальше, — это выше моего понимания. Он умеет стрелять?»

"Еще бы", - ответил другой. "Он мог бы всадить пулю тебе прямо между глаз"
десять раз подряд, на всю длину салуна наверху. Есть
не лучше и не быстрее, где-нибудь на склоне".

"Но он не выглядит так, как если бы он мог говорить за себя", - сказал другой.

"Нет; и он не говорит за себя, хотя его товарищи были бы
готовы вступиться за него, если бы кто-нибудь ему что-нибудь сказал. В нем
нет ничего склочного. Он всегда за мир и порядок.
Он что-то вроде судьи, линчующего самого себя. Он снял подозрение с одного или
В двух лагерях, где я побывал, когда парню становится совсем плохо и
он начинает стрелять сверх того, что обычно и правильно, особенно
если он наводит ужас на спокойных ребят, тогда появляется Хромой
Фрэнк. Я был в ущелье Мёртвого Человека, когда там появилась банда
из трёх или четырёх человек, которые наводили ужас на всех. Они растянулись
в длину на семь или восемь человек, и Техасец Джек, как называли самого худшего из них, однажды застрелил молодого парня, который только что пришёл в лагерь, без всякой причины, насколько было известно всем.

«Я оказался в салуне через пять минут после того, как туда вошёл Хромой
Фрэнк. Техасец Джек стоял там и пил с двумя своими товарищами, смеясь и болтая. Вы бы вряд ли узнали этого маленького парня, если бы увидели его тогда! Он только накануне вечером ухаживал за моим товарищем, и, сидя рядом с ним, я подумал, какое у него нежное лицо — больше похожее на женское, чем на мужское». Но теперь
его глаза были широко открыты, губы сжаты, а на лице застыло выражение, которое, как я знал, означало беду, — ведь я уже видел его однажды
раньше, когда он был в ярости, я сунул руку в задний карман за пистолетом, потому что знал, что сейчас начнётся драка. Он остановился посреди комнаты и сказал громким, чётким голосом, от которого все резко обернулись: «Техасец Джек, убийца и негодяй, мы слишком долго терпели тебя. Если ты мужчина, вынимай оружие». Техасец Джек удивлённо уставился на него.

— Ты что, с ума сошёл, маленький дурак? — сказал он.

 — Сдавайся, или я пристрелю тебя на месте, — сказал Хромой Фрэнк,
и техасец понял, что тот не шутит. У Фрэнка не было оружия.
Он не из тех, кто пользуется преимуществом. Техасец спрятал оружие в рукаве, но Фрэнк был так же быстр, как и он, и оба пистолета выстрелили почти одновременно. Фрэнк получил пулю в плечо, но техасец упал замертво с пулей в центре лба. Двое его приятелей на мгновение замешкались, но револьвер Фрэнка
выстрелил дважды так быстро, что их и сосчитать не успели, и на земле осталось
только три мёртвых тела, лежащих в куче. Затем он поднял пистолет и
сказал своим обычным спокойным голосом: «Мне это не нравится, но мы
должны быть мир и порядок. Кто-нибудь из вас скажет другим, что им
так будет лучше ". И держу пари, они так и сделали. Хромой Фрэнк так и не сказал
больше ни слова об этом, но его руку перевязали, и полчаса спустя
я видел, как он спокойно готовил ужин своим приятелям, пока они были
оба готовы взорвать его за то, что он начал без их поддержки
".

"Что он сказал?" - спросил вновь пришедший.

Я слышал, как он сказал: «Не стоит так продолжать, ребята. Если бы вы
сдались, он бы позвал своих друзей, и тогда
Началась бы всеобщая драка, и многие были бы ранены. Когда имеешь дело с такими убийцами, как эти, ты не хочешь драки — ты хочешь казни; и, обладая своего рода природной сноровкой в обращении с пистолетом, я взял на себя роль палача.

 Был ещё один случай, хотя он произошёл не в том лагере, где я был, — мексиканец-полукровка убил женщину. Я не знал
обстоятельств, но это был шокирующе тяжелый случай. Она оставила после себя
ребенка, а ее муж, маленький немец, совершенно лишился рассудка.
голова.

"На следующее утро Хромой Фрэнк пропал. Все, что было известно, это то, что
он купил лошадь у человека, который приехал поздно вечером накануне,
и уехал. Двое его товарищей искали его повсюду, но в конце концов
сказали, что, по их мнению, он вернётся. Прошло почти два месяца,
прежде чем он вернулся. Он привёз с собой часы и несколько безделушек,
которые были украдены у убитой женщины, и, похоже, он последовал за этим
человеком в Нью-Мексико и застрелил его там.
Человек, который мне это рассказал, сказал, что никогда об этом не говорил, но на следующее утро после возвращения он был на
работе, как обычно. Говорю вам, я бы предпочёл
Я бы скорее поссорился с Симом Хаулеттом и Английским Биллом, чем с этим маленьким человечком. Он тоже миротворец, и он уладил немало ссор. В одном из лагерей, где мы были, мы сделали его кем-то вроде судьи, и всякий раз, когда возникал спор о претензиях, инструментах или чём-то ещё, мы обращались к нему, и он выносил решение, и ни один судья не мог бы рассудить дело справедливее или вынести более верное решение. И хотя, конечно, те, против кого он выносил решение, были недовольны, им приходилось с этим мириться. Во-первых, лагерь был на его стороне, а во-вторых,
Нет смысла спорить с судьёй, который может стрелять так же метко, как и он сам, и готов сделать это в случае необходимости.

Трое компаньонов закончили работу на сегодня и сели за стол, чтобы выпить чаю, съесть стейк и кукурузные лепёшки, которые приготовил для них Хромой Фрэнк.


"Нам скоро придётся отсюда уехать," сказал англичанин.
"Ещё неделя, и наш иск будет удовлетворён. В целом мы неплохо справились. Вопрос в том, стоит ли нам выкупить чью-то заявку и продолжать работать здесь или начать осваивать новое поле?

— Я голосую за переезд, — сказал Сим Хаулетт. — Я не говорю, что на прииске плохо, но там нет никакого азарта. Золото лежит прямо под гравием, и это почти так же плохо, как работать за зарплату. Ты всегда можешь с точностью до унции предсказать, что там будет, когда придёшь убирать лоток. Мне нравится немного азарта.
— В один день ничего, а на следующий — восемь или десять унций.

 — В конечном счёте это одно и то же, — сказал англичанин.
 — Мы не сильно продвинулись вперёд. Еда стоит больших денег, а
то, что остаётся, каким-то образом ускользает от нас.
Азартные игры отнимают у меня большую часть денег; а твоя слабость к шампанскому, Сим, когда ты раз в месяц устраиваешь себе праздник, проделывает дыру в твоём бюджете; а что касается Фрэнка, то он тратит половину своих денег на мясо для супов, вино и лекарства для своих пациентов.

«Что же делать?» — извиняющимся тоном сказал Фрэнк. «Нельзя же смотреть, как люди умирают от недостатка самого необходимого». Кроме того, Билл, ты тоже много тратишь.

«Только мои деньги не так хорошо потрачены, как твои, доктор».

«Ну, нет, я так не думаю».

«Полагаю, в конце концов, это одно и то же. Я не хочу, чтобы ты тратил деньги впустую».
«Что бы я с ними сделал, если бы они у меня были?»

«Ты не хочешь копить деньги, потому что ты сильный и можешь продолжать зарабатывать их ещё много лет; и вы оба прекрасно знаете, что если бы у тебя было сто тысяч долларов, ты бы прокутил их за полгода».

«Сим Хаулетт громко рассмеялся.

«Возможно, вы правы, доктор», — сказал Инглиш Билл. — Но если ваш
аргумент что-то и значит, то это значит, что мы глупцы, раз так усердно работаем.

— Вовсе нет, — мягко сказал доктор. — Вы зарабатываете не больше, чем хотите, о чём свидетельствует тот факт, что вы так мало спите и что мы
У нас в мешке достаточно пыли, чтобы продержаться месяц или два, если мы не найдём её в следующем месторождении, которое мы возьмёмся разрабатывать. Нет, я думаю, что мы зарабатываем достаточно. Если бы ты зарабатывал в три раза больше, ты бы в три раза чаще ходил к этому проклятому игорному столу, и это плохо сказалось бы на твоём характере. Если бы Сим зарабатывал в три раза больше, он бы в три раза чаще устраивал загулы, и это плохо сказалось бы на его здоровье.
Если бы я зарабатывал в три раза больше, у меня было бы в три раза больше пациентов,
и я бы не выдержал такого напряжения, так что вы
видите, мы в точности так, как мы", - и он кивнул приятно, чтобы его два
товарищи.

"Вы самый загадочный нищий, которого я когда-либо встречал, доктор", - сказал
Англичанин, - "и я видел несколько образцов рома за двадцать лет.
много лет я мотался по Штатам."

Маленький человечек кивнул, как будто это был комплимент.

- Я знаю, Билл. Вот что я иногда думаю сам: где-то здесь есть небольшая брешь.

«Вовсе нет, вовсе нет», — горячо возразил Билл, а Сим Хаулетт проворчал,
что хотел бы услышать это от кого-нибудь другого.

— Понимаешь, не совсем, — сказал Фрэнк, — но немного расшаталось. Я знаю,
дорогие мои мальчики. Понимаешь, моя машина барахлит. Иногда она работает
достаточно хорошо, но, скорее всего, погнулся какой-нибудь зуб или кривошип немного поизносился, и механизм никогда не работает ровно. Он
просто заедает, понимаешь, — время от времени поскрипывает. Вы можете осматривать его сколько угодно,
но вы не сможете понять, где он находится. Вы говорите, что ему нужна смазка,
но вы можете вылить на него целое ведро, и это ничего не изменит.
Там, — и он замолчал, — они снова этим занимаются в том зале.

В вечернем воздухе раздались два или три пистолетных выстрела.

"Дела идут не так, как следовало бы", - спокойно продолжал он. "Это
еще одна машина, которую нужно регулировать. Есть еще плохие люди в
этот лагерь, чем должно быть".

"Не волнуйся," сказал Билл поспешно. «Вы не можете ожидать, что в шахтёрском лагере будет райская жизнь, доктор, а все плохие люди будут заперты снаружи. В последнее время всё шло довольно гладко. Это был довольно мирный лагерь».

«Мне не нравятся манеры этого игрока Саймондса», — задумчиво сказал доктор, слегка склонив голову набок.

— Он плохой парень, — согласился Сим Хаулетт, — но он уезжает. Я слышал, как он вчера сказал, что собирается в Фриско в конце недели; и если он не поедет, мы с Биллом возьмём с собой ещё дюжину парней и скажем ему, что ему лучше уехать, иначе воздух этого лагеря может оказаться для него вредным.

"Что ж, если это так, нам не нужно больше думать об этом", - сказал доктор
. "Прошлой ночью мне приснилось, что я видел его со следом от пули в центре
его лба; но, возможно, это была ошибка, иначе следа не будет
приходи сейчас. Рано или поздно это придет, - добавил он задумчиво, - но
возможно, пока не самое подходящее время.

- Ну-ну, - вмешался Сим Хаулетт, - мы блуждаем, как зеленые руки.
руки, заблудившиеся в зарослях шалфея. Мы начали с обсуждения того, остановимся ли мы на этом, когда мы
проработаем нашу претензию, или пойдем дальше ".

— Если мы уйдём, куда ты предлагаешь отправиться, Сим?

 — Я слышал сегодня утром, что дела в том новом месте, которое они называют Голд-Ран, идут хорошо. К тому же, ты же знаешь, нам всегда хотелось провести месяц на приисках в верховьях Юбы. Золото должно быть там.
— Где-то там, хотя никто ещё не попал в точку.

 — Я готов пойти туда, куда ты скажешь, Сим, — сказал доктор, — но, как я уже часто говорил тебе, вы, шахтёры, совершенно неправы в своих представлениях, и любой может это понять, просто взглянув на то, что, будь ты здесь, на дне ущелья, или там, на равнине, в 2000 футах над нами, ты всегда находишь гравий. Когда-то на этих равнинах
текла великая река, и горы вокруг были на десятки тысяч футов выше, чем сейчас.
всего этого, иначе никогда не хватило бы воды для такой реки, как эта
должно быть. Эта река, должно быть, текла тысячи лет,
поскольку гравий, который вы можете увидеть в некоторых местах толщиной 500 футов,
весь размыт водой; будь то большие валуны или мелкие камешки, в нем есть все
катался по земле.

- Ну, со временем все эти горы были стерты с лица земли. Тогда не было воды
для большой реки, и вода с холмов, как вы видите их сейчас, начала прокладывать новые русла, и эта Юба, которая является одним из них, находится на тысячу футов ниже старого гравийного русла. В некоторых местах
пересекла старое русло, и золото, которое раньше спускалось с гор в гравий, было вымыто в эти долины. Вы никогда не найдёте, как мечтаете, кварцевую жилу, полную золота. Возможно, в старых горах и были такие жилы, но кварцевые жилы, которые вы находите сейчас, а многие из них уже исследованы, очень бедны; в них есть золото, но его недостаточно, чтобы окупить работу, даже если использовать самое лучшее оборудование. Мне кажется, что золото уходит
в глубину, хотя почему так должно быть, я не могу сказать, и что эти кварцы
В жилах, которые у поверхности содержали крупные самородки и были полны мелочи, по мере углубления они просто исчезали. Вот почему я думаю, Сим, что сейчас ты нигде не найдёшь кварцевых рифов, которые стоило бы разрабатывать, и почему в верхних ущельях ты вряд ли найдёшь много полезного, потому что вода там не проходила через старые гравийные поля, как в нижних ущельях.

— Но, судя по этому, доктор, мы должны были бы найти его самым богатым из всех, если бы
опустились на дно реки у равнин.

 — Вовсе нет, вовсе нет, Билл. С того места, где Юба меняет направление.
Река Юба покидает старое гравийное русло большой реки и прокладывает свой собственный путь через холмы к равнинам, где она больше не находит золота. Как вы знаете, крупные самородки обычно находят довольно высоко, что вполне естественно, ведь как только новая река вымывала их из старого русла, они оседали в какой-нибудь удобной ямке, а поскольку с течением веков Юба становилась всё глубже и глубже, они тоже опускались вниз. Их вес не позволил бы им далеко укатиться; лёгкие частицы
смыло бы вниз, и они продолжили бы движение вместе с песком и гравием. И так далее.
Если вы будете искать ниже, то получите больше поверхностных промывок, но найдёте меньше
крупного золота.

«Осмелюсь сказать, что вы правы, доктор, — сказал Сим Хаулетт, зевая, — так что мы
не будем искать в холмах, хотя там были сделаны несколько приятных находок,
несмотря на то, что вы говорите. Я голосую за то, чтобы оставить это открытым, пока мы не разберёмся, а затем оглядеться». Новая волна может начаться ещё до конца недели, и если мы будем готовы к переезду, то сможем получить участки в самый разгар; если не приехать на новое место пораньше, то можно вообще ничего не получить.
Это рожок. Почта сегодня пришла поздно. Я пойду посмотрю, не смогу ли я раздобыть газету из Сакраменто — там пишут обо всех новых местах. Не то чтобы нужно было верить всему, что там пишут, потому что ложь о том, что там добывают, просто невероятна. Один парень разбогател, а потом они пишут, что каждый в лагере добывает от четырёх до десяти унций в день. Я думаю, что большая часть этой лжи исходит от владельцев магазинов.
Конечно, в их интересах устроить ажиотаж в тех местах, где они открыли свои магазины, и если попадётся разносчик газет, они
выкладывай погуще. Ну, поехали. - и, напялив на себя бодрящий вид, Сим
Хаулетт неторопливо удалился.

Через четверть часа он вернулся с газетой. "Вот ты где,
Билл, можешь также прочитать. У меня закончилась практика, а на
доктора нельзя положиться, и он пропустит те самые моменты, которые мы хотим
знать ".

Взяв газету, англичанин прочитал колонки, посвящённые сообщениям
из шахтёрских посёлков. Посторонний человек мог бы подумать,
что каждый шахтёр на Тихоокеанском побережье сколотил состояние,
такими блестящими были отчёты о добытом золоте.
в каждом шахтёрском лагере. «Джон Уилкинс и его команда за неделю
намыли 304 унции золота, в том числе много мелких самородков. Многим другим
повезло почти так же; песок на прииске очень богатый._»

Таковы были примеры описаний. Трёх мужчин они не тронули. Они слишком хорошо знали, насколько ненадёжны эти отчёты. Многие из них, как уже было сказано, были созданы владельцами магазинов; другие были изобретены шахтёрами, желавшими избавиться от своих претензий к новым владельцам и перебраться в более перспективные районы.
сказочные цены на провизию, лихорадки, которая косила часть
лагерях, от общего отказ от других; и еще даже шахтеры,
хотя зная частыми опыт, который не зависимость может быть
размещен на эти отчеты, были склонны цепляться за надежду, что это
время оно было верным, и дороги были запружены лиц, которые,
потерпев неудачу в одном лагере, на удаленном месте
из которых они слышали гениальные доклады, а кто встретил, пожалуй,
на их пути сторонами, исходящими от этого лагеря, чтобы они были
просто ушел.

"Звучит неплохо", - сказал доктор со спокойной улыбкой, когда чтение
было завершено.

"Звуки будут оглушительными!" Сим зарычал. "Это оглушительная ложь. Что делать
они говорят, что в этом лагере?--прочитайте его еще раз, Билл".

"Но это трудно сделать в точное положение вещей в Сидар-Галч.
Люди, у которых дела идут хорошо, всегда сдержанно говорят о своих заработках; но
нет никаких сомнений в том, что у всех дела идут хорошо и что, хотя те,
кто работает в компаниях, получают очень большие доходы, в среднем по лагерю
заработок составляет не менее двух-трёх унций в день._

«В лагере дела идут неплохо, — заметил Сим. — Здесь мало кто не зарабатывает на пропитание. Я не верю, что есть хоть один, кто зарабатывает от трёх до четырёх унций в день, да ещё регулярно. Конечно, если он
найдёт карман или ударит по скале, он может заработать гораздо больше,
возможно, в десять раз больше за день; но в целом, унция или, самое большее, унция с четвертью — это максимум.

Английский Билл кивнул. «Я бы сказал, максимум — унция. Есть десятки тех, кто не зарабатывает и половины унции, а есть и те, кто зарабатывает больше».
которым приходится влезать в долги, чтобы прокормиться. Что ж, в этой куче объявлений нет ничего особо заманчивого. За последние два года мы перепробовали их немало, и, в любом случае, у нас есть ещё неделя, прежде чем нам нужно будет принять решение. Я думаю, что это снова повторится, Билл, как и полдюжины раз до этого. Напиши все имена на листке бумаги, положи их в пакет, пусть доктор вытянет одно из них, и действуй. Это такой же хороший план, как и любой другой, а удача доктора всегда
выручала нас.

Сим и англичанин растянулись на своих одеялах и легли.
Он сидел там, куря трубку, а Хромой Фрэнк присел на корточки у одинокой свечи и начал просматривать небольшую часть газеты, посвящённую общим новостям. Вскоре он закончил с этим и пробежался глазами по объявлениям. В основном они касались товаров, востребованных шахтёрами: патентованных качелей и колыбелей, кирок и лопат, револьверов и охотничьих ножей, железных складов для магазинов, палаток, одежды, непромокаемых сапог и фланелевых рубашек. Затем в Сакраменто появилась колонка объявлений
о пароходах, отправляющихся в Сан-Франциско,
объявления о пропавших лошадях, предложения о вознаграждении за поимку
известных преступников и объявления о пропавших друзьях.

"Билл," сказал он через некоторое время.

"Привет!" — вздрогнул англичанин. Он только что отложил трубку и уже дремал.

"Кажется, вы говорили, что вас зовут Танстолл?"

«Да, это так, хотя я почти забыл об этом. Что это такое?»

«Ну, здесь есть объявление, которое может быть связано с вами».

«Что это такое, скажите? Я не убегал с лошадью и не стрелял в шерифа, так что я не знаю, почему они рекламируют меня».

«Вознаграждение в пятьсот долларов. Вышеуказанная сумма будет выплачена Джеймсом
Кэмпбеллом, адвокатом из Сан-Франциско, любому, кто предоставит ему
информацию о местонахождении Уильяма Танстолла, о котором в последний раз
слышали четыре года назад в Калифорнии. Упомянутый Уильям Танстолл имеет
право на собственность в Англии по завещанию своего брата, покойного
Эдгара Танстолла из Бирнсайда, Камберленд._»

— Это я, — сказал англичанин, выпрямившись и глядя на
доктора. — Ну что ж, значит, Эдгар ушёл, бедняга! Что ж, мне жаль.

Сим Хаулетт тоже встрепенулся, услышав эту новость. — Ну, Билл, я был
— Я собирался поздравить тебя, — сказал он, — но, похоже, ты не в восторге от этой новости.

 — Нет, я не думаю о деньгах, — сказал другой. — Я мог бы получить их
давно, если бы захотел. Я думал о своём брате.
Прошло двадцать лет с тех пор, как я его видел, и я не думаю, что когда-нибудь снова его увижу. Но мне тяжело осознавать, что его больше нет. Это была не его вина, и теперь я жалею, что так долго тянул. Я никогда об этом не думал. Иногда мне приходило в голову, что, когда я состарюсь и у меня не будет работы, я мог бы вернуться на старое место и закончить там свои дни, но я
Я никогда не думал, что он уйдёт раньше меня. Мне жаль, друзья, очень жаль.

«Как это было, Билл?» — спросил доктор. «Не говори нам, если тебе не нравится;
это не наше дело. Здесь, на приисках, мало кто вспоминает о старых временах». Все они думают о будущем и о том, что они
будут делать со своим богатством, когда его обретут; но никто не спрашивает другого
о его прошлом. Иногда ответом может быть выстрел из пистолета.
 Мы втроём живём вместе уже больше двух лет, и
ни один из нас не хочет знать, кем были другие до нашей встречи.
То, что я знаю ваше имя, — чистая случайность. Вы назвали его, когда давали показания об убийстве того старого немца, за которое мы повесили Красного Хью.
 Тогда мне показалось, что это странное имя, но я больше не вспоминал о нём,
пока не увидел его в газете. И однажды вы сказали — это было на Рождество, я
помню, — вы сказали, что в Англии есть дом для вас, если вы захотите туда
поехать.

— Я расскажу вам эту историю, — сказал англичанин. — Я бы рассказал её вам давным-давно,
только в ней не было ничего интересного. Это было то, что случалось десять тысяч раз и будет случаться так же часто.
Мой отец был одним из крупнейших землевладельцев в Камберленде. Я был его
старшим сыном. Мы никогда не ладили друг с другом. Он был холодным и высокомерным,
жестоким землевладельцем и деспотом дома. Нам следовало бы поссориться раньше,
чем мы это сделали, но меня отправили в Рагби, и я часто даже не приезжал домой на каникулы,
потому что в те дни у меня было много друзей. Я вернулся, когда мне было восемнадцать, и через месяц или два должен был поступить в колледж. Я выставил себя дураком, как это делают парни, и вообразил, что влюблён в одну из дочерей наших арендаторов.

«Какой-то назойливый проныра — я всегда думал, что это была жена пастора, потому что однажды вечером она проезжала мимо как раз в тот момент, когда я прощался с девушкой у калитки, — рассказал об этом моему отцу, и разразился ужасный скандал.
 На этот раз он вышел из себя, и я тоже потерял самообладание.  На самом деле это был безобидный флирт, и он бы сошёл на нет, когда я уехал бы в колледж. Однако, когда мой отец поклялся, что если я когда-нибудь снова заговорю с ней, он выгонит меня из дома, я сказал, что он может делать, что хочет, и что я женюсь на ней, когда стану взрослым. Он приказал мне уйти.
Он велел мне покинуть дом и больше никогда не показываться ему на глаза; сказал, что я больше не его сын и могу катиться ко всем чертям, или что-то в этом роде. Поэтому, будучи таким же упрямым, как и он, я ушёл и больше никогда его не видел. Конечно, сначала я пошёл к девушке. Она была вне себя от страха, когда услышала о случившемся, сказала, что её отца выгонят из дома, и всё такое, и что в любом случае ей больше нечего мне сказать.

 Поэтому я пошёл в Ливерпуль и занял место на первом же парусном судне
в Штаты. Мой брат Эдгар, который был на два года младше меня,
в то время был в отъезде. Мы всегда были хорошими друзьями. Десять лет
спустя, когда мой отец умер, он дал объявление о поиске меня, и, поскольку имя было необычным, кто-то указал на него, и я ответил. Он писал с большой теплотой и сожалел, что наш отец умер, не простив меня, и не только полностью исключил меня из своего завещания, но и, зная о его привязанности ко мне, вставил пункт о том, что если он попытается изменить содержание завещания или передать что-либо по доверенности или
в противном случае любая часть или доля имущества должна была бы
немедленно перейти к дальнему родственнику. Однако Эдгар сказал, что он
посоветовался со своими адвокатами, и они пришли к мнению, что этот пункт
никоим образом не влияет на его право распоряжаться доходом, получаемым от
имущества, и что он предлагает разделить его поровну со мной.

«Я ответил, что, хотя я и благодарен ему за предложение, я не могу его принять, поскольку, поскольку имущество не было завещано, наш отец имел полное право распорядиться им по своему усмотрению. Он оставил его ему, и
на этом всё и закончилось. Мы обменялись несколькими письмами, но я был таким же упрямым, как и мой отец. Я был слишком занят или слишком ленив, чтобы писать письма. Здесь почему-то никто не пишет, и потом, я постоянно в разъездах. Так или иначе, я получил от него одно или два письма, на которые так и не ответил. Последнее было три или четыре года назад. А теперь он умер, и
Полагаю, он оставил мне кое-что из имущества, которое я не взял бы при его жизни.
 Конечно, я был дураком, и упрямым дураком, все это время, но
никто никогда не признает этого, пока не станет слишком поздно ".

Остальные некоторое время ничего не говорили.

- Ну, в любом случае, Билл, тебе следует съездить во Фриско и повидаться с этим
адвокатом.

"Я подумаю над этим", - сказал другой, когда, снова раскурив трубку,
он снова откинулся на одеяла. "В течение дня или двух спешить некуда".
два.

Больше об этом вопросе не упоминалось, пока иск не был урегулирован
но в тот вечер Билл вернулся к этой теме. «Я всё обдумал и решил, что мне лучше поехать во Фриско. Не думаю, что возьму эти деньги. В Англии я буду чувствовать себя как рыба, выброшенная на берег, и буду там несчастен. Если я что-то и возьму, то это будет тысяча».
фунтов или около того. Я бы вложил их в покупку уютного маленького местечка на
предгорьях, нанял бы кого-нибудь, чтобы он ухаживал за ним и засадил его
фруктовыми деревьями, виноградными лозами и тому подобным, а потом, когда я
стану слишком стар, чтобы скитаться, я бы там поселился; и мне не нужно
говорить, что мой дом будет и вашим домом, друзья. Я буду приезжать не чаще, чем раз в неделю. Я вернусь сюда, и если вы что-нибудь услышите до моего возвращения,
напишите записку управляющему и сообщите мне, куда вы направляетесь. Я собрал вещи, и если я отправлюсь через полчаса, то
— Садитесь в ночной автобус, когда он будет проезжать мимо вершины ущелья.

Сим Хаулетт ничего не ответил, а просто заметил: «Думаю, вы найдёте нас здесь». Но как только Билл собрался уходить, доктор положил руку ему на плечо и сказал: «Не торопись, приятель. Видишь ли, ты сам испортил себе жизнь, когда раньше был непреклонен, хотя, кажется, для этого не было причин». Никогда не стоит принимать поспешные решения, когда в этом нет необходимости. Когда вы видите, что мужчина засовывает руку в задний карман брюк, я
Послушайте, сейчас не время для раздумий. Вам нужно действовать, и действовать быстро, иначе вы получите пулю раньше, чем успеете вытащить револьвер. Но в таких вещах не имеет значения, примете ли вы решение сейчас или через полгода. Вам нужно только написать и сообщить, что вы найдены, попросить подробности и так далее, а когда вы их получите, можете не торопиться с ответом. Многие люди до вас отказывались от хорошего предложения и потом жалели об этом. Ваш
брат, по вашим собственным словам, поступил благородно и хорошо
по отношению к тебе. Почему ты должен отказываться от того, чего он хотел для тебя, только потому, что считаешь, что это должно было достаться тебе в первую очередь?
 Это всё, что я хотел сказать, Билл, — и он медленно пошёл обратно к палатке, в то время как Билл размеренным шагом начал подниматься по длинному крутому склону от ущелья к плато наверху, вдоль которого проходила одна из главных дорог из Сакраменто через горнодобывающий район.

«Нам будет его не хватать, Сим», — сказал Хромой Фрэнк, когда они с напарником раскурили трубки после ужина в тот вечер. «Без него как-то одиноко,
особенно после того, как мы регулярно собирались вместе вот уже два года».

— Он ещё не ушёл, — прорычал Сим, — и я не думаю, что он собирается уходить.
 Он будет придерживаться того, что сказал Билл, можешь быть уверен.

 — О да! Он имеет в виду именно то, что говорит, Сим. Билл уехал отсюда с твёрдым намерением отправиться туда, написать одно-два письма, вернуться сюда, дождаться, когда придут его деньги, вложить их в ферму и продолжать работать с нами, как и раньше; но, благослови вас Господь, одно дело — принять решение, а другое — воплотить его в жизнь.

«Что может помешать ему воплотить его в жизнь, доктор?»

«Многое, Сим». Когда человек однажды оказывается замешанным в завещании или в
в любом юридическом деле он перестаёт быть свободным агентом.

 «Перестаёт быть кем, доктор?»

 «Ну, он перестаёт быть сам себе хозяином. Билл думает, что ему нужно только прийти в адвокатскую контору и сказать: «Вот он я. Я тот парень, о котором говорилось в объявлении. Осмелюсь сказать, что мой брат оставил мне приличное состояние, но оно мне не нужно». Просто напиши им, чтобы прислали мне денег.
пять тысяч долларов - это все, что я хочу от этого. Я возвращаюсь в
Сакраменто завтра. Когда придут деньги, переведи их в тамошний банк
для меня."Затем он думает, что проведет день во Фриско, и
— Вернётся на пароходе на следующий день.

 — А почему бы и нет? Что ему мешает?

 — Ну, всё будет совсем не так, Сим. Когда он войдёт и скажет: «Я Уильям Танстолл», адвокат ответит: «Я очень рад вас видеть, сэр». Позвольте мне поздравить вас, — и он пожмёт Биллу руку, а Билл скажет себе: «Всё так, как и должно быть. Пяти минут будет достаточно. Я выйду и найду двух-трёх друзей, которые приехали с шахт, и мы выпьем по бутылке шампанского за это дело».
адвокат скажет ему: «Конечно, вы можете доказать, что вы и есть тот мистер Танстолл, о котором шла речь». Билл скажет: «О да!
 вот письма моего брата». Тогда адвокат улыбнётся, кивнёт и
скажет: «Очень хорошо», а затем добавит: «Конечно, вы можете доказать, что вы и есть тот человек, которому были отправлены эти письма?» Конечно, я ни на секунду в этом не сомневаюсь, но письма действительно
теряются, знаете ли, и попадают в чужие руки. В подобных
случаях мы должны действовать законно и по-деловому. Тогда Билл скажет:
- Конечно, я могу это доказать. Есть Сим Хаулетт и Фрэнк Беннетт,
мои приятели. Они знают, что я Билл Танстолл.""Они знали вас до того, как вы приехали".
Я полагаю?" "О, нет! но они знают меня уже два года".
"Я знал вас как Уильяма Танстолла?" "Да, конечно", - скажет Билл,
начиная раздражаться. Тогда адвокат укажет ему на то, что мы можем лишь утверждать, что он называл себя Уиллом Танстолом, и что, поскольку последнее из полученных им писем датировано более ранним числом, остаётся полагаться только на его слова, а закон требует
гораздо более убедительные доказательства личности, чем это. Тогда Билл разозлится и скажет, что деньги могут идти к чёрту и что он больше не будет об этом беспокоиться.

"Что тогда, доктор?" — спросил Сим Хаулетт, когда его спутник остановился.

"Ах! ну, этого я не могу сказать. Он может уйти сразу, не сделав больше ничего, или адвокат может уговорить его поговорить об этом. Что касается этого, то я не могу сказать; но вы можете быть совершенно уверены, что если Билл захочет получить хоть пенни из оставленных ему денег, ему придётся вернуться в Англию, чтобы доказать, кто он такой, и, скорее всего, ему это не удастся, когда он туда доберётся.
По тому, что он говорит, что он был только дома, и лишь изредка в его школе
праздники. Он был немногим старше мальчика, когда уехал, и после двадцати
лет скитаний по равнинам и того, что случилось здесь, похоже, достаточно, он, возможно,
не сможет найти ни одной души, которая узнала бы его ".




 [Иллюстрация]

ГЛАВА II.

УЖАСНЫЕ НОВОСТИ.


Уильям Танстола вернулся в Сидар ущелье в тот самый день, на который его
друзья стали ожидать от него. Закончив работу в своем иске
накануне они побрели вверх по склону, чтобы встретиться с тренером на
возможность его прихода.

"Ну, приятель, как дела?" - Спросил Сим Хаулетт.

— Ну, это совсем не так, Сим.

 — Как это?

 — Ну, адвокат был вежлив и всё такое, но если бы я ему позволил, он бы заставил меня поверить, что я вовсе не Уилл Танстолл. Я показал ему письма моего брата, которые должны были бы удовлетворить любого, и он намекнул, что они всё равно могли попасть ко мне, что Танстолл мог...— Он мог быть мёртв, или его сумку с этими письмами могли украсть.

«Именно об этом и говорил доктор», — воскликнул Сим Хаулетт,
восхищаясь проницательностью последнего.

«Полагаю, он не говорил, что так думает, Билл?» — спросил доктор.

«Нет, он знал лучше, доктор». Он продолжал говорить, что он
вполне доволен, но что другие люди не будут довольны. Затем он
спросил о рекомендациях, к кому я мог бы обратиться? Мог ли я обратиться к кому-нибудь, кто знал меня как Уильяма Танстолла до даты написания этих писем?
Я сказал, что много лет скитался по равнинам, охотился и сражался с индейцами,
и что меня знают как Англичанина Билла,
и что я не думаю, что хоть полдюжины человек знают моё имя,
и что, насколько мне известно, все они давно сняли с меня скальп,
расстреляли или повесили. Он сказал, что в таком случае мне придётся отправиться в
Англию, чтобы доказать свою правоту. Я сказал, что сначала посмотрю на иск на дне
моря, а потом ушёл от него.

"Я познакомился с ребятами и хорошо провёл ночь, но утром
адвокат появился в отеле, когда я заканчивал завтракать.
Я назвал ему отель, в котором остановился. Он сказал, что не стоит торопиться. Я ответил, что не тороплюсь, и мы снова чуть не поссорились.
  Тогда он сказал, что ему было поручено только найти меня, и он не знает, сколько мне причитается по завещанию, и вообще ничего об этом, кроме того, что он указал в объявлении. В любом случае он напишет людям, которые наставляли его в Англии, и сообщит им, что приходил джентльмен, представившийся Уильямом Танстолом, и что у него есть письма от покойного мистера Эдгара Танстола.
В таком положении дел я отказался от поездки в Англию с целью подтверждения своей личности, но у него был мой адрес, и он мог связаться со мной, получив от них инструкции.

"Я сказал ему, что мне не нужны деньги и я не собираюсь так или иначе утруждать себя из-за этого. Он выслушал меня и покачал головой, как это делает врач, когда не согласен с вами.
Затем он заметил, что на моём месте он бы не стал делать ничего опрометчивого.
 Я сказал ему, что мне всё равно, сделал бы он это или нет.
и поскольку у меня как раз было время на пароход, я не стал больше тратить время на разговоры, так что я поехал и вот я здесь. Ну, и что ты здесь делаешь? Был ли какой-нибудь наплыв пациентов?

 Ни одного. Мы с доктором считаем, что лучше нам остаться здесь.
 Сегодня днём я разговаривал с Хокеттом и его партнёрами. Они не очень-то ладят друг с другом. Хокетт сказал, что они бы продали, если бы могли
получить справедливую цену. Они добывают около шести унций в день. Не
так уж много, но сейчас они добывают только половину. Это в четырёх
двое из нашей бригады получают дневную зарплату. Конечно, я сказал, что покупать особо нечего, так как они получают всего по унции за штуку, и, кроме того, шахта плохо зарублена. Тем не менее, если бы они сказали, сколько они хотят за неё получить, мы бы обсудили это с вами, когда вы вернётесь. Халлетт, очевидно, очень хотел продать и сказал, что они возьмут за неё сразу сто унций. Конечно, я сказал, что это слишком много, но я думаю, что это выгодная сделка, как и доктор. Они прошли через худшую половину, а впереди самое лучшее. Так бывает не всегда
Здесь, на коренной породе, можно разбогатеть; у нас так не вышло. Тем не менее, шанс есть; и если всё останется так, как сейчас, и мы возьмём с собой на работу пару человек, то, заплатив им и оставшись сами, мы всё равно будем зарабатывать по три унции в день, и нам понадобится пара месяцев, чтобы добраться до дна, а может, и больше.

«Как обстоят дела после продажи, доктор?» — спросил Фрэнк, который был казначеем партии.


«На последней продаже мы выручили двадцать унций, а до этого у нас было восемьдесят девять.
Так что, если мы отдадим ему его долю, у нас останется девять унций».

"Пройдет пятьдесят или шестьдесят долларов," сим Хоулетт сказал: "чтобы сделать это
вал безопасным. Хэлкетт - единственный из всех, кто что-то знает об этом.
и сделано это было в очень неряшливом стиле. Я бы не стал
хотел работать там, пока мы не укрепим его полностью.
На днях я сказал Хэлкетту, что, если он не возражает, он обрушится
. Я думаю, отчасти именно поэтому они и продают.

«Что ж, думаю, мы не можем сделать ничего лучше, чем взять это, Сим; но ты должен
уговорить их сбросить несколько унций, иначе у нас не хватит на
почините шахту, и, судя по тому, что вы говорите, мы должны сделать это до того, как приступим к работе на дне. Давайте сразу заключим сделку.

«Этого никогда не будет, Билл, — сказал Сим Хаулетт. — Это будет выглядеть так, будто мы решили его взять, и они ни за что не согласятся.
Нет-нет, мы поедим и подождём час или два, а потом я
зайду в палатку Халлетта и скажу, что, по нашим подсчётам,
на то, чтобы сделать шахту безопасной, уйдёт куча денег, и мы не видим смысла
в этом, хотя в противном случае мы могли бы взяться за эту работу. Тогда вы увидите
Завтра утром, когда они соберутся на завтрак, Халлетт придёт сюда и сделает какое-нибудь предложение.

Так оно и вышло. Вскоре после завтрака Халлетт подошёл к двери палатки.
— Послушайте, ребята, — сказал он, — я хочу выбраться отсюда.
Люди, с которыми я работаю, ни на что не годятся. Эти трое не выполняют работу как следует, и меня это достало. Но я поговорил с ними,
и они не согласятся на долю меньше двадцати пяти унций, и они поговорили с
некоторыми людьми, которые уже почти решили, что будут делать.
— Вот, возьми. Если бы у меня была пыль, я бы выкупил остальных, но у меня её нет.
 Если ты выкупишь остальных троих на их условиях, я сохраню свою долю
и буду работать с тобой в паре. У меня достаточно пыли, чтобы оплатить свою долю
за восстановление шахты. Что скажешь?

Доктор ушёл, чтобы отнести бульон двум своим пациентам. Остальные двое переглянулись, и тогда Сим Хаулетт сказал: «Что ж, вот как обстоят дела, Хокетт. Мы с моим напарником не возражали бы против совместной работы с вами, но дело вот в чём: мы с доктором дружим».
Мы работаем вместе и никогда никого не брали с собой, отчасти потому, что нам и так хорошо, а отчасти потому, что доктор не может выполнять свою часть работы — у него не хватает на это сил. Мы не хотим уходить отсюда сейчас, и у нас достаточно пыли, чтобы выкупить ваших трёх партнёров. Думаю, нам стоит работать вчетвером в этой шахте. Я не знаю,
ради чего вы работали вшестером, кроме того, что трое из вас бесполезны.

«Примерно так», — сказал Халлетт.

«Так что, видите ли, нам придётся нанять человека, который будет выполнять работу доктора».

— Что ж, вам пришлось бы это сделать, если бы вы работали сами.

 — Значит, так и сделаем, — согласился Сим Хаулетт. — Что скажешь, Билл?

 — Предложение Халлетта кажется справедливым, Сим; мне кажется, мы не можем поступить иначе, кроме как принять его. Мы должны посоветоваться с доктором, Халлетт. Он, конечно,
согласится, но нам бы не хотелось делать это, не поговорив с ним; это было бы
несправедливо. Но вы можете считать это сделкой.

«Хорошо, я вернусь и скажу им, что заключил с вами соглашение. Затем я вернусь и принесу вам пятнадцать унций пыли,
Это всё, что у меня есть; я не хочу, чтобы они знали, что я собираюсь остановиться
на этом. Если я так поступлю, они, скорее всего, перережут мне глотку, поэтому я хочу, чтобы вы
заплатили и передали сто унций без обмана; тогда они отдадут мне мою долю, и я смогу отдать вам остальные десять унций. Они покинут лагерь, как только получат свои деньги. Кто-то рассказал им о находке, которую он сделал во время поисков в холмах, и я думаю, что они собираются отправиться с ним, и нет смысла говорить им, что я собираюсь выйти из партнёрства, пока они не уедут. Они просто
Такие ребята могут подумать, что я их как-то обставил, и если они так скажут, то будут проблемы, а я не хочу никому из них причинять вред.

По возвращении доктор, разумеется, согласился с планом своих товарищей.

Во время обеда пришли Халлетт и его партнёры, и пыль была убрана и передана им. Сим Хаулетт и Танстолл провели вторую половину дня, тщательно осматривая шахту и
выбирая наилучший план по её укреплению. Бывшие партнёры Халкетта ушли через пару часов после того, как получили деньги, а на следующий день
Утром новые владельцы участка принялись за работу. Первым делом они договорились с человеком, у которого были лошади, о доставке древесины с небольшой лесопилки, построенной в двух милях от них, и, как только она начала прибывать, приступили к укреплению шахты. На это у трёх мужчин и ещё одного, которого они наняли за ежедневную плату, ушла неделя, и по истечении этого времени было решено, что шахта выдержит любое давление, которое ей, вероятно, придётся испытать.

Объявление в газете Сакраменто заметили и другие
а не теми, для кого оно предназначалось, и среди
шахтёров, которые в разное время работали на тех же разработках, что и
Уильям Танстолл, был ещё один, кто был в жюри, когда он упомянул
его имя. Однако он заметил объявление только через день или два после того, как
газета пришла в лагерь.

«Вот, — сказал он своим товарищам, сидевшим у костра, — это как раз в моём духе: пятьсот долларов уплыли у меня из-под носа, потому что я не заметил эту бумажку».

«Как так, Джонс?»

«Да вот, предлагают пятьсот долларов за информацию о местонахождении Уильяма Танстолла».

«А кто такой Уильям Танстолл? Я никогда о нём не слышал».

«Да, Английский Билл; это его имя, точно; он назвал его в суде присяжных, где мы вместе работали. Я тогда сказал ему, что никогда раньше не слышал этого имени. Вот как я его запомнил».

— Ну, а почему ты опоздал? Почему бы тебе сразу не написать, что он здесь, и не потребовать деньги?

 — Потому что его нет, приятель. Вчера Сим Хаулетт спросил Блэка Джонсона,
когда я стоял рядом, знает ли он хорошего человека, которого можно взять на
недельная работа, поскольку он работал в одиночку, для Хромого Фрэнка, конечно, не в счет.
в плане работы. Я спросил его, отложен ли Инглиш Билл, и
он сказал, что нет; накануне вечером он уехал во Фриско. Я удивился
затем, когда он стартовал, как раз перед тем, как они очистили свой участок. Теперь
достаточно ясно, что он видел это объявление ".

"Сбежал?" спросил один из мужчин.

— Сбежал! Нет, — сказал Джонс с презрительным отвращением в голосе. — Вы же не думаете, что Английский Билл кому-то перерезал глотку, не так ли? Или
что он обобрал какого-нибудь старателя? Нет, он уехал во Фриско, чтобы
— Тот парень, который поместил это в газету. Ну-ка, послушай, — и он зачитал объявление вслух. —
Полагаю, он разбогател. Они бы никогда не стали утруждать себя рекламой, если бы это не была крупная сумма. Держу пари, что Английский Билл разбогател; скорее всего, это огромное ранчо с двумя или тремя сотнями тысяч голов скота.

«В Англии таких поместий нет», — вставил другой землекоп.
 «Я разговаривал с англичанином в Холли-Крик. Он сказал, что земля там стоит кучу денег, но вся она возделанная и обнесённая изгородью, и он
Я и не подозревал, что во всей стране найдётся человек, у которого столько скота. Однако скот или нет, я думаю, что это большое дело, ради которого приехал Английский Билл, и мы больше его здесь не увидим.

Новость быстро распространилась по лагерю. Её обсуждали мужчины, пока работали на лесопилке, игроки в салуне и в палатках, когда работа была закончена. Вскоре Симона Хаулетта допросили, но
он был угрюм, и от него мало что можно было узнать. Хромой Фрэнк был не более
общителен. К нему часто обращались, когда он выходил из палаток
с его супами и лекарствами, с его «Ну, Фрэнк, я слышал, что твой приятель
устроился на хорошую работу и уехал во Фриско. Джек Джонс видел
объявление о нём в газете».

 «Если Джек Джонс его видел, значит, оно там было, — сказал доктор с
тихой улыбкой. — Иначе он бы его не увидел, верно? Да, Билл уехал». Я рад слышать, что это что-то важное; я не слышал об этом
раньше. Для него это будет неожиданностью, потому что он не ожидал, что это
что-то важное. Понимаете, он не думал, что об этом стоит беспокоиться.
Однако, осмелюсь предположить, что он вернётся через неделю или две, и тогда, без сомнения,
он всё вам расскажет.

Седар-Галч был очень разочарован, когда Английский Билл появился в своей обычной красной рубашке, высоких ботинках и шахтёрской шапке и на следующий день отправился на работу, как ни в чём не бывало. Ходили слухи, что если он вернётся, то будет в штатском и в цилиндре, а может быть, приедет в карете с четвёркой лошадей, и что он угостит шампанским весь лагерь, и что в целом всё будет хорошо. Сам он, когда его спросили, ответил:
на эту тему, оказалось дело с того, что он до этого не додумался
вещь стоит беспокоиться о том; что он не может получить то, что есть
было без похода в Англию, чтобы взять его, и что он может пойти на
дно морское, прежде чем он взял эту проблему.

Единственным человеком, которому он сказал больше, был человек, который управлял
игорным столом. В последнее время там все шло спокойнее, и
игрок отложил свой отъезд в Сан-Франциско. Билл Танстолл,
как сказал доктор, тратил немалую часть своих доходов на азартные игры и познакомился с Саймондсом.
Последний, как и многие представители его класса, был человеком спокойным и приятным в общении. Для его профессии требовалась железная выдержка, потому что разочарованные шахтёры, раскрасневшиеся от выпивки и взбешённые своими проигрышами, часто хватались за пистолеты, и профессиональный игрок постоянно рисковал жизнью. Обвинение «Ты меня обманул!» было верным сигналом к тому, что один или два выстрела из пистолета прозвучат один за другим, после чего тело унесут, а игра возобновится.

Саймондс имел не худшую репутацию, чем другие представители его класса.
Конечно, предполагалось, что он сжульничает, если у него будет такая возможность, но, когда на него смотрит дюжина человек и следит за каждым движением его пальцев, даже самый хитрый игрок обычно играет честно. Эти люди, как правило, по происхождению и образованию были намного выше тех, с кем они играли. Они
утратили положение, которое когда-то занимали; возможно, в первую очередь они сами были жертвами игроков, как теперь они сами становятся жертвами других; они были изгнаны из общества как разоблачённые обманщики или осуждённые мошенники; но теперь, благодаря выдержке, безрассудству и ловкости, они
Они сколотили состояние, пока пуля разорившегося шахтёра или верёвка судьи Линча не оборвали их карьеру.

 Саймондс не был непопулярен среди шахтёров.  Он щедро раздавал деньги и часто спасал людей, которые, согласно кодексу шахтёров, лишались жизни из-за оскорбления или промаха. Он часто ставил на ноги людей, которые были у него в долгу, и если собирали деньги для
какого-нибудь больного лихорадкой или для женщины, чей муж погиб на шахте, Саймондс первым вносил кругленькую сумму. И всё же
Немногие могли сравниться с ним в храбрости. В одних случаях он был великодушен, в других — беспощаден. Он метко стрелял и обращался с пистолетом с молниеносной скоростью, что в девяти случаях из десяти позволяло ему стрелять первым. И хотя он с презрением щадил человека, который был просто обезумел от нищеты и пьянства, отъявленного хулигана, грозу лагеря, человека, который намеренно нарывался на ссору с ним, полагаясь на свою силу или ловкость, он без колебаний стрелял в него.

Таким образом, в девяти случаях из десяти чувство общности
тот, кому он посвятил свое призвание, был в его пользу. Хотя он сам был
опасным человеком, он избавил лагерь от других, которые были еще более несносными,
и вердикт после большинства этих потасовок в салуне был: "Сослужил ему службу
правильно", но, как правило, мужчины избегали обсуждать Саймондса или его дела. Это
было опасно, потому что каким-то образом он, казалось, всегда узнавал, что о нем говорят
, и рано или поздно за слова приходилось расплачиваться.

Уилл Танстолл знал, что он опасный человек, и не сомневался, что
он совершенно беспринципен, но сам он никогда не пил.
он играл и никогда не выходил из себя, когда проигрывал, поэтому у него не было
никаких причин бояться этого человека, и Саймондс всегда был вежлив
и приятен с ним, признавая, что в нем что-то есть
это несколько выделяло его из грубой толпы. Он встретил его однажды.
днем, вскоре после его возвращения.

"Билл, это правда, что они говорят о тебе?" Саймондс спросил.

«Что ж, это правда, что я получил объявление и поехал в
Фриско, чтобы поговорить с тамошним человеком. Конечно, всё это чепуха по сравнению с
тем, что они говорят о его ценности. Это какая-то семейная собственность
это могло бы прийти мне в голову давным-давно, если бы я не сбился с пути;
но я не собираюсь беспокоиться об этом. Мне придётся потратить много сил и денег, чтобы
доказать, кто я такой, и я бы не стал этого делать, даже если бы это было в десять раз
сложнее.

«Приходи и выпей со мной, Билл. Моя история очень похожа на твою». Осмелюсь сказать, что сейчас я мог бы быть хозяином хорошего поместья в Старом Свете,
если бы не вляпался в неприятности.

«Пить ещё рано, — сказал Уилл, — если бы я пил, то это был бы просто
коктейль. Шампанское, которое ты получаешь, — это яд».

— Как вам будет угодно. Кстати, если я могу быть вам чем-то полезен, дайте мне знать. Отсюда до Англии далеко, и если вам нужна тысяча долларов, я мог бы вам их одолжить. Мне везло в последние полгода. Это была бы деловая сделка, знаете ли, и вы могли бы заплатить мне пару сотен за пользование ими. Бесполезно терять что-то хорошее из-за нехватки средств.

«Спасибо, Саймондс. У меня достаточно денег, чтобы добраться домой, если мне придётся уйти; но
я всё равно очень признателен за предложение».

«Это бизнес, — небрежно сказал другой, — и здесь не за что благодарить. Если вы передумаете, дайте мне знать; помните, что я должен угостить вас коктейлем, когда мы встретимся в следующий раз в салуне».

Игрок ушёл. Уилл Танстолл с удивлением посмотрел ему вслед. "Это добродушный вещь, чтобы предложить,
ибо, конечно, если бы я поехал в Англию, он не мог сделать что-нибудь из
мне за границы деньги, и он будет получать больше, чем
поставив его в собственность дом в Сан-Франциско. Он-необычная карта, и
посмотреть более дома в Нью-Йорке, чем в Сидар овраг!"

 [Иллюстрация: Саймондс и Билл Танстолл беседуют.]

Одежда игрока действительно не вписывалась в окружающую обстановку.
Как и большинство представителей его класса, он одевался с исключительной аккуратностью; его одежда была хорошо сшита и сидела на нём как влитая; он носил белую рубашку, единственную в лагере, и воздерживался от бриллиантовых запонок и колец, а также от тяжёлой золотой цепочки для часов, которые обычно носили профессиональные игроки.
Он был высоким, таким же высоким, как сам Танстолл, хотя и не таким широким в плечах и не таким
крепким на вид, но его фигура была хорошо сложена, и в его походке было что-то
Его движения были лёгкими и энергичными, и он не раз
показывал, что обладает совершенно необычайной физической силой.

 «Жаль, что этот парень такой, какой он есть, — сказал Уилл Танстолл, когда тот отвернулся. — Каким бы солдатом он был с его силой, отвагой и удивительной хладнокровностью!»

За этим коротким разговором последовало ещё несколько. Так или иначе, они стали встречаться чаще, чем раньше, и однажды вечером, когда в салоне не было представления, Саймондс попросил его зайти и поболтать с ним в его номере в отеле.
какое-то время они болтали на разные темы. Саймондс достал коробку превосходных сигар и бутылку такого кларета, какого Уилл Танстолл не пил уже много лет, небрежно заметив при этом: «Я всегда ношу с собой выпивку. Мне бы не понравилось пить тот яд, который подают в этих местах».

Через какое-то время он заговорил о наследстве. «Я
подумал над тем, что ты сказал о возвращении, и считаю, что ты ошибаешься, если не возражаешь. Чего тебе здесь ждать? Тяжёлого труда и рабства год за годом, без каких-либо перспектив.
ещё на шаг ближе, всё время живя жизнью, которая тяжелее, чем у самого бедного рабочего на родине. Полагаю, сейчас всё достаточно хорошо. Тебе тридцать семь или тридцать восемь, почти столько же, сколько мне; ещё через десять лет ты пожалеешь, что упустил свой шанс. Конечно, у меня всё по-другому. Что касается денег, я мог бы отказаться от них сейчас, но я не могу вернуться. «Мужчинам не по душе такой образ жизни, как у меня, — сказал он с некоторой
горечью, — если только у них за плечами нет довольно скверного послужного списка; но
я скоро откажусь от этого, если только меня не убьют раньше. Тогда
Я поеду и поселюсь в Южной Америке или где-нибудь в таком же месте, куплю поместье и буду жить как богатый и добродетельный англичанин, которому не подходит местный климат.

Затем он снова небрежно сменил тему, но в течение вечера они возвращались к ней раз или два, и перед уходом Уилла он сказал достаточно, чтобы его собеседник мог составить представление о стоимости поместья и о том, какую долю в нём он, вероятно, получит.

Новая заявка оказалась довольно удачной, немного улучшилась в деталях и
принесла партнёрам хорошую, хотя и не экстраординарную прибыль.
Примерно через четыре месяца после того, как Уилл Танстолл побывал в Сан-Франциско,
он получил от тамошнего адвоката объёмное письмо. В нём содержалась
выдержка из завещания его брата. Согласно завещанию, ему доставалась половина имущества,
с указанием, что он считает его своим по праву, а также прилагалась копия письма,
написанного за несколько дней до его смерти. Оно гласило:

 «МОЙ ДОРОГОЙ УИЛ, ты достаточно долго скитался. Тебе пора вернуться на старое место, которое ты никогда не должен был покидать. Я больше не увижу тебя, потому что
 Я давно страдаю от болезни сердца, и врачи говорят, что конец может наступить в любой день. Я консультировался с лучшими специалистами, и все они говорят, что из-за некоторых особенностей формулировки завещания, которые я совершенно не понимаю, запрет на раздел имущества с вами действует только при моей жизни, и ничто не ограничивает моё право распорядиться им по своему усмотрению. Не думаю, что наш отец когда-либо предполагал, что ты переживёшь меня, и, вероятно, он считал, что ты
 о тебе больше никогда бы не услышали. Однако, как видишь, всё вышло иначе. Ты скитался и терпел лишения, прошёл через всевозможные опасности и до сих пор, как ты мне говоришь, силён и здоров. Я жил спокойно и в достатке, ни в чём себе не отказывая, и ни разу не испытал ни малейших трудностей, кроме ужасного горя, когда умерла моя жена, и постоянного сожаления о том, что тебя не было рядом со мной. И вот я умираю, но это позволяет мне наконец-то в какой-то мере исправить жестокую несправедливость, которую ты претерпел.

 «Я оставил тебе половину поместья, и мне приятно думать, что ты вернёшься сюда. Я назначил тебя единственным опекуном моего мальчика. Ему всего двенадцать лет, и я хочу, чтобы ты был ему отцом. Поместье достаточно большое для вас обоих, и я надеюсь, что по возвращении ты женишься и будешь здесь счастлив; если нет, то, полагаю, всё перейдёт к нему после твоей смерти». В любом случае, я умоляю тебя вернуться домой ради мальчика и ради себя. Это моя последняя просьба, и я надеюсь и верю, что ты её исполнишь. Ты всегда был хорошим
 Мне, когда мы были мальчишками, и я уверен, что ты с лёгкостью заменишь меня Хью. Да благословит тебя Господь, старина!
 Твой любящий брат, ЭДГАР.

К этим документам прилагалось письмо от адвокатов к семье, в котором говорилось, что они узнали от своих агентов в Сан-Франциско, что он откликнулся на их объявление и показал им письма покойного мистера Эдгара Танстолла. Поэтому они
переслали ему копии завещания и письма мистера Танстолла.
Они умоляли его вернуться домой без промедления, так как его присутствие было крайне необходимо. Они, конечно, предполагали, что пишут мистеру
Уильяму Танстоллу, и что, когда он приедет, ему не составит труда подтвердить свою личность.

«Думаю, мне пора идти, ребята», — сказал он, прочитав письмо брата
три или четыре раза, сложил бумаги и положил их в карман. «Мой брат сделал меня опекуном своего мальчика, и он настаивает на этом
так сильно, что я думаю, что мне стоит ненадолго уехать. Я не думаю, что
мне придётся остановиться, хотя адвокаты говорят, что мне нужно срочно уехать».
Там требуется кое-что другое, но, заметьте, я собираюсь сделать именно то, что сказал. Я возьму
тысячу фунтов или около того и откажусь от остального. Я мог бы неплохо устроиться дома как крупный землевладелец. Я был бы там совершенно несчастен. Нет, поверьте мне на слово, я вернусь сюда самое позднее через шесть месяцев. Я назначу мальчику опекуна, местного священника или кого-нибудь, кто лучше меня справится с его образованием и воспитанием. Когда ему исполнится семнадцать или восемнадцать, у него будет верный друг, который неплохо знает мир
Возможно, я действительно могу быть ему полезен, я поеду с ним в путешествие на два или три года. Может быть, привезу его сюда ненадолго.
 Однако это далеко. Я уезжаю сейчас на несколько месяцев;
потом вы увидите меня здесь. Я бы хотел не уезжать; это ужасная
неприятность, но я не вижу, как от неё избавиться.

— Конечно, ты не можешь, Билл; это твой прямой долг. Мы здесь, на этих раскопках, нечасто руководствуемся долгом, и будет приятно увидеть, как кто-то делает то, что ему не нравится, потому что это правильно. Нам будет тебя не хватать, конечно.
Конечно, мы будем сильно по тебе скучать. Но мы все теряем друзей, и нигде так много, как здесь; из-за выпивки, лихорадки и пуль процент погибших
очень велик. Ты уходишь, потому что, по сути, ничего не можешь с собой поделать.
 Мы будем рады, когда ты вернёшься; но если ты не вернёшься, мы
будем знать, что это произошло потому, что ты не смог. Да, я знаю, что ты уже
всё для себя решил, но обстоятельства сильнее людей, и, возможно, как бы ты ни хотел, ты не сможешь приехать. Что ж, мы уладим это дело через два-три дня.
«Дни шли, и лучшего времени для этого не могло быть, если бы оно вообще могло наступить».

Работа продолжалась до конца недели, а затем, когда был промыт последний лоток с грязью, партнёры разделили результат. Каждую неделю добытое золото отправлялось с еженедельным конвоем в банк в Сакраменто, потому что грабежи были не редкостью, и предусмотрительные люди оставляли себе лишь столько золотого песка, сколько было нужно для немедленных нужд. Но если прибавить
к пыли и самородкам, добытым за последнюю и самую удачную неделю,
ту сумму, на которую у них была банковская квитанция, то четверо партнёров
выяснилось, что после оплаты всех расходов у них осталось двести
пятьдесят унций золота.

"По шестьдесят две с половиной унции у каждого", - сказал доктор. "Это могло бы быть
лучше, могло быть и хуже. Ставим в двадцать пять в каждом из четырех
месяцев назад, так что у нас есть тридцать семь унций каждый за свою работу, после
оплатой расходов, и каждый рисунок пол-унции в день, чтобы потратить как он
понравилось. — Это, конечно, у нас у всех есть.

Все рассмеялись, потому что ни у кого из них не осталось больше унции-другой.


 — Ну, в любом случае, это неплохо, доктор, — сказал Уильям Танстолл. — Шестьдесят два
По 250 фунтов за унцию — это столько, сколько мы когда-либо зарабатывали за всю свою жизнь. Моей доли хватит, чтобы долететь до Англии и вернуться.

"Да, при условии, что ты не спустишь всё в каком-нибудь игорном зале в
Сакраменто или Сан-Франциско," — сказал доктор.

"Я этого не сделаю, доктор. Я признаюсь, что и раньше проигрывал большие суммы за одну ночь, но я знал, что могу взяться за работу и заработать больше. Теперь у меня есть цель.

В тот день Английский Билл обошёл весь лагерь, прощаясь со своими
знакомыми, и, хотя он редко напивался до беспамятства,
Стоящее угощение и то, что его угощали в ответ, — всё это было слишком для его головы,
и он действительно очень нетвёрдой походкой вернулся поздно вечером в свою палатку. Сим Хаулетт, который пришёл вместе с ним,
упал замертво за несколько часов до этого, и его вынесли из зала на руках те, кто едва мог стоять на ногах.

 Когда Уилл Танстолл проснулся утром, он имел лишь смутное представление о
событиях второй половины вечера. Он смутно помнил, что
было много ссор и скандалов, но из-за чего они происходили, он не помнил
не знал, хотя и был уверен, что никакой стрельбы не было. У него было
смутное воспоминание, что он зашел в номер Саймондса в отеле,
где выпил немного шампанского и поговорил о своей поездке в Англию и
о тамошних людях.

"Что, черт возьми, мог бы мне говорить о них?", - поинтересовался он в
его разум. Он был пробужден от этих мыслей врачом.

— Если ты собираешься сесть на утренний поезд, Билл, тебе нужно привести себя в порядок.

 — Ладно! — сказал он, поднимаясь на ноги. — Я буду в порядке, когда окуну голову в ведро с водой. Боюсь, вчера я был очень пьян.
спокойной ночи".

"Ну, ты был пьян, Билл. Я никогда не видел вас пьяным, а раз
раньше, когда мы были партнерами, но я полагаю, что никто никогда не выбраться
шахтерский лагерь, где он работал в течение некоторого времени, и пришлось изрядно
удачи, не получая достаточно хорошо поражен пройдя
раундов, чтобы попрощаться. А теперь, Сим, просыпайся! Билл освободится через
четверть часа. У меня готов завтрак.

Симу Хаулетту не нужно было повторять дважды. Для него не было ничего необычного в том,
чтобы напиться за ночь и прийти на работу к рассвету следующего дня. Так что
Потянувшись, зевнув и последовав примеру Уилла, который умылся, он был готов сесть завтракать с отличным аппетитом. Однако Уилл не оценил стараний доктора, и через десять минут троица отправилась на встречу с дилижансом. Мужчины, направлявшиеся на раскопки, на прощание кричали: «Пока, приятель! Удачи тебе!» — но вскоре они уже были за пределами лагеря. Пока они поднимались на холм, они почти не разговаривали, потому что эти трое были очень привязаны друг к другу и все переживали из-за расставания. К счастью, они
но пришлось подождать две-три минуты, прежде чем показался автобус.

"Просто ждите меня примерно через полгода, друзья; но я
напишу сразу, как вернусь домой, и расскажу вам всё. Я
буду здесь, и вы можете попросить кого-нибудь забрать ваши письма и отправить
их вам, если вы переехали в новый лагерь."

В последний раз пожав ему руку, Танстолл забрался на козлы.
Ему бросили его свёрток, кучер щёлкнул кнутом, лошади снова пустились в галоп, и Сим Хаулетт со своим товарищем уехали.
Они спустились в Кедровую лощину, не обменявшись больше ни словом.

Три дня спустя, когда они завтракали в своей палатке, потому что ещё не решили, что им делать, вошёл шахтёр.

"Привет, Дик! Вернулся с гулянки? Как дела во Фриско?"

"Да, я только что сошёл с поезда. У меня для вас плохие новости, друзья."

«Плохие новости! Что это значит, Дик?» — спросил Сим Хаулетт.

 «Ну, я знаю, что это вас сильно заденет, ребята, потому что я знаю, что вы
были о нём высокого мнения. Ладно, ребята, не буду долго рассказывать.
— Да, но вашего приятеля, Англичанина Билла, убили.

Двое мужчин вскочили на ноги — Сим Хаулетт с ужасным проклятием, а доктор с криком, похожим на женский визг.

 — Это правда, друзья, я видел тело. Я должен был прийти вчера, но мне пришлось ждать результатов расследования, чтобы узнать, кто это был. Я
собирался сесть в дилижанс утром, когда увидел, что полдюжины мужчин
собрались вокруг тела на тротуаре маленькой улочки. В Сакраменто в этом не было ничего необычного. Не знаю, что заставило меня свернуть, чтобы взглянуть на тело. Едва я его увидел, я понял, кто это.
Это был Инглиш Билл, поэтому я не стал заходить и остановился у места дознания.
 Он был убит нечестно, его застрелили сзади, выстрелив в затылок.  Никто не слышал выстрела.
 В Сакраменто никто не обращает внимания на выстрелы.  Никто, казалось, ничего о нём не знал, и дознание не заняло и пяти минут. Конечно,
они вынесли приговор о предумышленном убийстве, совершенном неизвестным лицом.

Сим Хаулетт слушал рассказ, сжимая руки, как будто хватаясь за оружие,
его глаза горели яростью, и он бормотал:
возгласы ярости и ужаса. Доктор, казалось, почти не слышал
что было сказано. Он бесцельно расхаживал по палатке
, ослепленный слезами. Вскоре он наткнулся на свой револьвер, который он
засунул за пояс, затем сунул мешочек с золотым песком под
рубашку, а затем взял шляпу.

"Пойдем, Сима", - сказал он поспешил тона, касаясь его спутником на
руку.

— Пойдём! — повторил Сим. — Куда ты идёшь?

 — В Сакраменто, конечно. Мы выследим его, кто бы это ни сделал. Я
найду его и убью, даже если на это уйдут годы.

— Я с тобой, — сказал Сим, — но дилижанс не придёт до вечера.

 — В двенадцать часов через Альту проходит дилижанс. Идти пятнадцать миль, но мы успеем, и к полуночи будем в Сакраменто.

Сим Хаулетт схватил свой револьвер, закрепил сумку с золотым песком и
сказал человеку, принесшему новости: «Застегни палатку, Дик,
и присмотри за ней и ловушками. Будет лучше, если ты останешься здесь, пока мы не вернемся».

«Меня это устроит, Сим. Я избавился от всего своего добра перед отъездом.
— Когда вернёшься, всё будет в порядке.

У них было всего четыре часа, чтобы преодолеть расстояние по очень пересечённой и холмистой местности, но они были в Альте за четверть часа до прибытия дилижанса. Это потребовало от Сима Хаулетта всех сил, и даже в своём гневе и отчаянии он не мог не смотреть с удивлением на своего спутника, который, казалось, без труда поспевал за ним. Они бежали вниз по крутым холмам и с трудом взбирались на отвесные подъёмы. Дыхание доктора было быстрым и прерывистым, но он, казалось, почти не обращал на это внимания.
Он прилагал все усилия. Его взгляд был устремлен вперед, лицо смертельно побледнело, седые волосы взмокли от пота. С самого начала они не проронили ни слова, если не считать того, что ближе к концу пути Хаулетт взглянул на часы и сказал, что они не опоздают и могут не торопиться. Его спутник не обратил на это внимания и продолжал бежать изо всех сил.

Когда карета подъехала, она была полна, но доктор воскликнул: «Это вопрос жизни и смерти; мы должны ехать! Мы дадим по пять унций каждому, кто уступит нам свои места и поедет следующим
поездом».

Двое мужчин с радостью воспользовались предложением, и в полночь двое
сопровождающих прибыли в Сакраменто. Силы доктора иссякли,
когда необходимость в физических усилиях отпала, и он упал в обморок.

"Может, у кого-то есть с собой фляга?" — предположил Сим Хаулетт.
"Мы с моим приятелем только что слышали об убийстве нашего старого друга в
Сакраменто, и мы направляемся туда, чтобы выяснить, кто это сделал, и
уничтожить его. Нам пришлось нелегко, и, как видите, это было
слишком тяжело для моего напарника, который не слишком силён.

Полдюжины бутылок были немедленно произведены, и какой виски разливают
вниз врача горло. Это было незадолго до того, как он открыл глаза,
но оставался еще некоторое время стоял, опершись на плечо сим Хоулетт.

"Успокойтесь, доктор, успокойтесь", последний сказал, как он чувствовал
врач, выпрямляясь вверх. "Ты должен спасти себя. Ты
знаешь, что нам, возможно, предстоит долгая работа."

Когда они вошли в город, им ничего не оставалось, кроме как найти ночлег. Утром они начали поиски. Было
легко найти помощника шерифа, который проводил дознание. Он
Им почти нечего было сказать. Тело было найдено, как они уже слышали. Следов борьбы не было. Все карманы были вывернуты наизнанку. Шериф предположил, что мужчина, вероятно, был в игорном доме, выиграл там деньги, за ним последовали и убили его. Их первой задачей было найти, где похоронен Уилл Танстолл, а затем заказать надгробие. Затем они целую неделю обходили все игорные дома в Сакраменто, но нигде не могли найти никого, кто хотя бы отдалённо походил на их товарища.
играл там в ночь перед тем, как был убит.

Затем они нашли отель, где он остановился по прибытии автобуса
. Он вышел после завтрака и вернулся один к
обеду, а затем снова вышел. Он не вернулся; он был
предполагали, что он уехал внезапно, и в качестве значения
одежда, которую он оставил, были достаточными для покрытия его счет, без
были наведены справки. В банке они узнали, что в течение дня он снял свою долю из общего фонда по
ордеру, подписанному ими всеми. В другом отеле они узнали, что
Человек, в точности похожий на него, приехал однажды вечером за неделю или около того до этого с джентльменом, остановившимся в доме. Они не знали, кто этот джентльмен; он был незнакомцем, но хорошо одетым, и они подумали, что он, должно быть, приехал из Фриско. Он уехал на следующий день. Они не обратили на него особого внимания, но он был высоким и смуглым, как и человек, приехавший с ним. Последний был одет как обычный шахтёр. Они не сидели в гостиной, а поднялись в спальню
чужеземца, и туда принесли бутылку спиртного.
Они не заметили, что времени Горняк влево, или же другой пошел
с ним. Дом был полон, и они не заморачиваются
кто входит или выходит. Все это они узнали от немецкого официанта
после того, как два или три раза безуспешно наводили справки ранее
в этом отеле.

Как только они покинули заведение, доктор схватил Сима за руку. "У нас есть
есть клубок наконец, Сима".

«Не слишком много, доктор, но всё же есть на что опереться. Нам
нужно выследить этого человека».

«Ты не против вернуться в лагерь сегодня вечером, Сим?»

«Нет, я не против, но зачем, доктор?»

«Сходи и узнай, там ли ещё Саймондс, а если нет, выясни, в какой день и в какое время он ушёл».

«Боже правый! Ты же не подозреваешь его?»

«Я уверен, Сим, так же уверен, как если бы сам это видел. Описание
в точности подходит ему. Кого ещё Билл мог знать, одетого как джентльмен, с кем он мог бы выпить, когда у него было 250 фунтов?» Вы знаете, что он довольно сблизился с этим негодяем до того, как
уехал из лагеря, и, скорее всего, тот узнал от него, что он собирается забрать свои деньги из банка, и подумал, что это
было немного больше, чем было на самом деле. В любом случае, сходи и посмотри.

Два дня спустя Сим Хаулетт вернулся с новостью, что Саймондс уехал через два или три часа после Танстолла. Он сказал, что у него есть письмо, из-за которого ему необходимо ехать во Фриско, и он нанял повозку, доехал до Альты и там сел на дилижанс. Он не вернулся в лагерь.

"Это всё, Сим. Когда я найду Саймондса-игрока, я найду и убийцу Билла Танстолла. Я всё обдумал. Может пройти несколько месяцев, прежде чем я его поймаю. Он мог уехать на восток, в Колорадо, или на юг
— В Мексику, но я собираюсь найти его и убить. Я не думаю, что нам обоим есть смысл охотиться; это может занять месяцы и годы.

 — Возможно, он думает, что в безопасности и не ушёл далеко. Он может думать, что
бедного Билла найдут и похоронят, и никто ничего не узнает. Мы бы подумали, что он уехал в Англию; и так бы оно и было
, если бы Дик случайно не оказался рядом и не свернул, чтобы
взглянуть на тело. Вполне вероятно, что он снова появится в Сидар-Галч.

- Возможно, - задумчиво произнес доктор, - и это еще одна причина
Вот почему вам следует остановиться здесь. Вы бы услышали о его возвращении в любой из шахтёрских лагерей на склонах. Но я не думаю, что он вернётся. Он будет чувствовать себя в безопасности, но всё же не совсем в безопасности. Кроме того, знаете, мне снилось, что я должен его убить. Однако, если он всё-таки вернётся сюда, я оставляю его на тебя, Сим. Пристрели его на месте, как бешеного пса. Ты не хочешь играть по-честному с таким парнем. Когда ты
расскажешь эту историю ребятам, они все скажут, что ты поступил правильно. Я буду
время от времени писать тебе, чтобы ты знал, где я. Если ты убил
— Если он там, дайте мне знать. Я вернусь к вам, как только найду его.

На том и порешили, потому что, как бы ни жаждал Сим Хаулетт мести,
ему не хотелось тратить годы на тщетные поиски, и он считал, что его шансы снова встретиться с Саймондсом в шахтёрских лагерях не меньше, чем где-либо ещё.

 [Иллюстрация]




 [Иллюстрация]

 Глава III.

ВОЗВРАЩЕНИЕ СТРАННИКА.


Если бы обстоятельства, при которых Уильям Танстолл покинул свой дом,
произошли раньше или если бы сын Эдгара Танстолла был старше, новость о том, что Уильям Танстолл вернулся и поселился у себя,
В Бирнсайде, как владелец части поместья, оставленной ему братом, и как опекун юного наследника оставшейся части, он вызвал бы большой интерес и волнение в округе. Однако прошло двадцать лет с тех пор, как Уилл Танстолл уехал из дома, и тот факт, что, когда он уезжал, он был всего лишь юношей, совершенно незнакомым с друзьями своего отца, лишал это дело всякого личного интереса. Обычно считалось, что это несправедливо, что
он был полностью исключён из завещания своего отца, и
Оговорка, запрещающая его брату делить имущество, была особенно важна, поскольку было известно, что Эдгар был привязан к своему брату и с радостью разделил бы с ним имущество.

 Но Уильям отсутствовал двадцать лет, и никто не проявлял к нему личного интереса.  Прошло десять лет с тех пор, как он был окончательно лишён наследства по завещанию отца. Помимо чувства удовлетворения от того, что правосудие свершилось и что в Бирнсайде не будет долго править меньшинство, известие о возвращении старшего сына не вызвало никакого волнения.

Гг. Рэндольф и сын Карлайла, которые были торговые агенты на пол
имения в округе, сообщила ну пришельца. Они
никогда не видели его мальчиком, но выражались столь же любезно
удивлены, что длительный период, который он провел, шатаясь среди
грубых людей в Штатах, никоим образом не повлиял на него неблагоприятно. Его манеры были особенно хороши, внешность — в его пользу, он был настоящим камберлендцем, высоким и сильным, как его отец и брат, хотя и несколько более худощавым.

Его сопровождала жена. Да, они видели её. Они обедали с ними. Они не знали, что мистер Танстолл женат. Их клиент, мистер Эдгар Танстолл, не упоминал об этом. Они не были готовы составить какое-либо определённое мнение о миссис Танстолл. Она почти не говорила и показалась им нервной; вероятно, эта должность была для неё новой. Там были,
они поняли, детей нет.

Гг. Рэндольф, отец и сын, по-старинке практиков, от
в первую очередь рассматривается щепетильность своих агентов в Сан-Франциско
Это было абсурдно. Мистер Танстолл явился, как только они дали объявление. Он предъявил письма своего брата в качестве доказательства своей личности и предложил привести свидетелей, которые много лет знали его как Уильяма Танстолла. Что ещё им было нужно? У мистера Танстолла уже были причины для недовольства, и неудивительно, что он отказался сразу же отправиться в Англию, когда его личность так нелепо подвергли сомнению. Итак,
они немедленно отправили копию завещания и его черновик
Они получили письмо от Эдгара Танстолла и были очень рады, когда в назначенное время мистер
Танстолл явился в их контору и лично объявил о своём прибытии.

Это действительно было для них облегчением, потому что, если бы он не приехал, возникли бы различные трудности, связанные с его долей в наследстве, поскольку в завещании не было указано, что делать, если он откажется от неё. Кроме того, необходимо было обратиться в суд с просьбой о назначении новых опекунов для мальчика. В целом
они были рады, что дело, которое могло бы вызвать затруднения, было улажено.
Мистер Танстолл, представившись,
показал письма, которые получил от своего брата, с
выдержкой из завещания и копией письма, которое они ему прислали.

 Он с улыбкой сказал: «Не знаю, достаточно ли этого, джентльмены, потому что я не разбираюсь в английском законодательстве». Если понадобится, я, конечно, могу найти дюжину свидетелей из Штатов, которые подтвердят, что я всегда был известен как Уильям Танстолл, хотя обычно я, как это принято там, носил разные прозвища, такие как Английский Билл, Старик
Билл и многие другие. Естественно, потребуется некоторое время и большие расходы, чтобы привезти свидетелей, особенно учитывая, что в Калифорнии сейчас довольно высокие зарплаты; но, конечно, при необходимости это можно организовать.

«Я не вижу в этом необходимости», — сказал мистер Рэндольф.
«Кроме того, я не сомневаюсь, что мы найдём здесь множество людей, которые опознают вас».

— Я этого не знаю, мистер Рэндольф. Понимаете, когда я уезжал, я был почти мальчишкой. Я много лет учился в Рагби и часто не приезжал домой на каникулы. За двадцать лет я совершенно изменился.
Я не помню, как выглядел, и признаюсь, что у меня остались лишь смутные воспоминания
о Бёрнсайде. Конечно, я помню сам дом, конюшни
и прилегающую территорию, но что касается соседей, то я не помню никого из них.
 Ни я, ни мой брат не обедали в гостиной, когда мой отец устраивал званые ужины, но мне кажется, что в конце концов лучшим доказательством
моей личности является моя переписка с братом. Конечно, его не мог бы обмануть какой-нибудь незнакомец, и тот факт, что мы время от времени обменивались письмами в течение нескольких лет, кажется мне убедительным доказательством того, что он узнал во мне своего брата.

"Несомненно, так:" Мистер Рандольф сказал. "Что само по себе является сильнейшим
доказательства, которые могут быть привлечены. Мы уже упоминали, что в нашем письме г-ну
Кэмпбелл в Сан-Франциско. Могу сказать, что его сомнения показались нам
абсурдными.

- Не совсем абсурдными, мистер Рэндольф. За последние четыре-пять лет в Калифорнии всё перевернулось с ног на голову, и его нельзя было винить в подозрительности. Могу я спросить, не находили ли вы мои письма моему брату среди его бумаг?

"Нет, мы их не находили. На самом деле ваш брат сказал нам, что
Он не сохранил их, потому что вы постоянно переезжали с места на место, и адреса, которые вы давали, были бесполезны, и, кроме того, он понятия не имел, где вас искать, кроме как в Калифорнии. Поэтому возникла необходимость в объявлении о розыске.

«К сожалению, он их не сохранил, мистер Рэндольф, потому что в этом случае я, конечно, мог бы рассказать вам большую часть их содержания, и это стало бы дополнительным доказательством моей личности».

«Для этого нет ни малейших оснований, мистер Танстолл. Мы совершенно
и полностью удовлетворены. Мистер Эдгар признал вас своим братом,
то, что вы располагаете его письмами, тот факт, что вы сразу же откликнулись на объявление в Калифорнии, ваши знания о вашей ранней жизни в Рагби и так далее — всё это ведёт к одному простому выводу; на самом деле, ни у моего сына, ни у меня с самого начала не было ни тени сомнения. Я от всего сердца поздравляю вас с возвращением, потому что в какой-то степени жестокое обращение с вами вашего отца, мистера
 Филипа Танстолла, теперь искуплено. Конечно, вы получили лишь краткий
отчёт о завещании вашего брата; о различных видах собственности, которые
В нём подробно описано, что достанется вам. Сам Бёрнсайд переходит к его
сыну, но в счёт этого может быть вычтена сумма, вложенная в надёжные ценные бумаги,
равная стоимости дома и парка, так что вы сможете либо построить, либо купить особняк не хуже Бёрнсайда. Мы также можем сообщить вам, что поместья были расширены во времена вашего отца и что другие владения были куплены вашим братом, который из-за смерти жены и состояния своего здоровья в течение нескольких лет вёл очень уединённый образ жизни, вложив большую часть своих сбережений в землю.
Так что, по сути, ваша доля в имуществе будет такой же большой,
как доля старшего сына, которую вы могли бы ожидать получить при обычном ходе событий.

«Что за мальчик мой племянник, мистер Рэндольф?»

«Я видел его два или три раза, когда бывал в Бирнсайде.
Конечно, я не обращал на него особого внимания, но он смышлёный парень
и обещает вырасти в очень хорошего молодого человека. Мне кажется, судя по тому, что
сказал его отец, его характер похож на ваш. Он
очень любит проводить время на свежем воздухе, знает каждый уголок окрестных холмов
Бирнсайд, и хотя ему всего одиннадцать или двенадцать лет, он прекрасно чувствует себя верхом на лошади.
Он хороший стрелок. На самом деле, он немного побегал.
необузданный. Его отец говорил о нем как о человеке с добрым сердцем и отличными порывами.
но сожалел, что, как и вы, он был несколько вспыльчивым.
и своевольным."

- Эдгару не следовало выбирать меня своим опекуном, мистер Рэндольф.

— Я почти то же самое сказал, мистер Танстолл, когда составлял завещание; но
мистер Эдгар заметил, что вы, несомненно, уже давно обо всём этом забыли
и сможете уделять ему больше внимания и управлять им гораздо лучше
лучше, чем кто-либо другой.

«Я постараюсь заслужить доверие Эдгара, мистер Рэндольф. Я достаточно настрадался из-за своего упрямого характера и, конечно, научился его контролировать. Я не буду строг с ним, не бойтесь».

«Вы сразу поедете в Бирнсайд, мистер Танстолл?»

«Нет, я поеду в Лондон завтра утром». Я хочу переодеться, прежде чем предстану перед ними для осмотра. Кроме того, я бы предпочел, чтобы вы сообщили им в Бирнсайде о моем возвращении.
 Неприятно приходить в гости без предупреждения и объяснять, кто ты такой.

— Возможно, вы хотели бы ознакомиться с завещанием и просмотреть список?

 — Вовсе нет, мистер Рэндольф. У нас будет достаточно времени для этого после моего возвращения.

 — Вы позволите мне спросить, не нужны ли вам деньги на текущие расходы, мистер
 Танстолл?

 — Нет, спасибо, у меня достаточно средств. У меня всё шло хорошо на
раскопках, пока ваши письма не оторвали меня от дела, и у меня достаточно денег
на текущие расходы.

«Надеюсь, вы пообедаете с нами сегодня, мистер Танстолл».

«Благодарю вас. Я был бы очень рад, но со мной моя жена. Я оставил её в «Булле».»

«О, правда?» Я не знал...

«Что я была замужем? Да, я была замужем несколько лет. Я не сочла нужным упоминать об этом Эдгару, так как он использовал бы это как дополнительный аргумент в пользу того, что я должна принять его щедрое предложение».

«Мы будем очень рады, миссис Рэндольф и я, если вы привезёте с собой
миссис Танстолл».

И миссис Танстолл приехала. Она была смуглой женщиной и, как согласились мистер Рэндольф и его жена, вероятно, имела мексиканские или испанские корни. Она говорила по-английски со странным акцентом. Очевидно, когда-то она была поразительно красива, хотя теперь её красота увяла. У неё было довольно потрёпанное, суровое лицо.
Выражение её лица произвело на мистера Рэндольфа, его жену, сына и невестку менее благоприятное впечатление, чем адвокат счёл нужным сообщить тем, кто расспрашивал о ней. Но она, по их словам, почти ничего не говорила и казалась несколько нервной и скованной.

 Мистер Танстолл некоторое время не появлялся в Бёрнсайде.  Он отправился в
Регби приехал навестить своего племянника, которого, по желанию его отца,
поместили туда через месяц или два после его смерти. Каникулы должны были
начаться через неделю, и Хью был в восторге, когда дядя сказал ему об этом
что они с тетей подумывают съездить на Континент на несколько месяцев
прежде чем поселиться в Бирнсайде, и возьмут его с собой.

Хью был очень доволен своим новым родственником. "Он замечательный парень"
", - говорил он своим школьным друзьям. - Ужасно веселый в общении,
и занимался самыми разными вещами - сражался с индейцами, охотился на
бизонов и работал на золотодобыче. Конечно, он не стал мне много рассказывать о них; на это не было времени. Он дал мне пару
советских рублей. Я уверен, что мы отлично поладим. И вот, во время
на летние каникулы Хью путешествовал со своими дядей и тетей по Швейцарии
и Италии. Он не очень любил свою тетю. Казалось, она пыталась
быть доброй к нему, и все же он думал, что он ей не нравится. Его дядя
брал его с собой повсюду и рассказывал множество великолепных историй.

На Рождество они собирались все вместе в Бирнсайде. Его дядя был
очень заинтересован этим местом и никогда не уставал от него
рассказывать о своих тамошних прогулках. Он вспомнил пруд, в котором они с отцом
рыбачили в детстве, и Гарри Гоуэна.
рыбак, который обычно выходил в море на своей лодке и который был с ними, когда
внезапно начался шторм, лодка потерпела крушение на острове, и
все они чуть не утонули. Он был очень рад услышать, что Гоуэн всё ещё жив, и что Джеймс Уилсон, который тогда был помощником конюха и присматривал за их пони, теперь стал кучером, и что Сэм, мальчик-садовник, который показывал им, где находятся птичьи гнёзда, теперь стал главным садовником, и что мистер Холбич, викарий, всё ещё жив, как и его сестра мисс Элизабет, и что он действительно помнит
Он прекрасно помнил всех, кто был там, когда он был мальчишкой.
В целом это был замечательный отпуск.

Его дядя и тётя вернулись вместе с ним, когда всё закончилось. Дядя сказал, что на данный момент с него хватит путешествий и что вместо того, чтобы отсутствовать, как он планировал, ещё пару месяцев, он должен немедленно вернуться домой. Они доехали с ним до Рагби, высадили его там, а затем отправились на север. По прибытии в Бирнсайд, где их не ждали, мистер Танстолл вскоре завоевал огромную популярность. Едва они вошли в дом, как он послал за кучером Джеймсом и приветствовал его с величайшим радушием.

«Я бы тебя не узнал, Джеймс, — сказал он, — и я не думаю, что ты бы узнал меня?»

 «Нет, сэр, я не могу сказать, что узнал бы. Тогда ты был всего лишь мальчишкой,
хотя сам так не считал. Нет, я бы тебя ни за что не узнал».

«Двадцать лет — это большая разница, Джим. Ах, как же мы веселились в те дни! Разве ты не помнишь, как мы дрались, когда свалили большой стог, и как один из них укусил тебя за ухо, и как ты заорал?»

 «Я помню это, сэр. Мистер Эдгар часто смеялся надо мной из-за этого».

— А ты помнишь, как мы с моим бедным братом однажды нарядились в простыни
и чуть не до смерти тебя напугали, Джим?

— Да, да, я тоже это помню, сэр. Это была нечестная шутка, нечестная.

— Нет, это было нечестно, Джим. Эх! Ладно, я уже не тот, что раньше. Ну,
Я очень рад снова увидеть тебя после стольких лет и узнать, что у тебя всё хорошо. Я слышал, что Сэм всё ещё в старом доме и теперь работает главным садовником. Ты можешь выйти и помочь мне найти его, пока миссис
 Танстолл снимает свои вещи.

Сэма вскоре нашли, и он был так же рад, как и Джеймс, когда мистер Танстолл
вспомнил об их приключениях с птичьими гнёздами. После долгого разговора
с ним мистер Танстолл вернулся в дом, где уже был накрыт стол.


"Вам не нужно ждать," сказал он, когда дворецкий подал блюда.
«Я не привык, чтобы за моим стулом стоял слуга, и теперь могу обойтись без него».

Он с облегчением отложил нож и вилку, когда за слугой закрылась дверь.

«Ну, Лола, — сказал он по-испански, — всё прошло хорошо».

«Да, — сказала она, — полагаю, что так», — на том же языке. — «Всё это
очень угнетает. Я бы хотел, чтобы мы снова вернулись в Калифорнию».

«Раньше ты всегда там ворчал, — свирепо сказал он. — Я
всегда был вдали от тебя, и в целом ты была самой несчастной женщиной на свете».
в мире. Теперь у тебя есть всё, чего может желать женщина. Большой дом, экипажи, лошади, сад и парк. Чего ещё ты можешь желать?

Она пожала плечами. «Со временем я привыкну, — сказала она, — но пока мне это не нравится. Всё это чопорно и холодно». Я бы предпочел
маленькую гасиенду на Дель Норте, с гамаком
, в котором можно покачиваться, с сигаретой в зубах и лошадью, чтобы покататься
убирайся, если я расположен, и ты со мной, чем жить в этом унылом дворце
.

"Детка! со временем ты привыкнешь к этому, и у тебя может быть
Если хотите, можете прилечь в гамаке, хотя здесь нечасто бывает достаточно тепло,
чтобы им пользоваться. И вы можете курить сигареты весь день. Если бы вы были англичанкой,
это шокировало бы их, но в Мексике они сочтут это правильным и
достойным. И у тебя с собой гитара, так что ты можешь получить
максимум удовольствия; а что касается жары, то там наверняка есть
большие стеклянные теплицы, где выращивают фрукты и цветы, и ты можешь
устроить там одну из них с мексиканскими растениями и повесить там свой гамак;
и не нужно сильно напрягать воображение, чтобы представить, что ты
находитесь на своей гасиенде в Дель Норте".

"Если вы сможете это устроить, это будет здорово", - сказала женщина.

"Все, что можно управлять в этой стране, когда у нас есть деньги, чтобы заплатить
для этого".

"В любом случае это будет утешением знать, что нет страха
стреляют здесь. Каждый раз, когда ты уезжал от меня, пусть даже на неделю или две, я знала, что могу больше никогда тебя не увидеть и что тебя могут застрелить какие-нибудь пьяные шахтёры. Что ж, теперь я буду свободна от всего этого и признаю, что была неправа, когда ворчала. Я буду счастлива здесь
— Я с тобой, и я вижу, что тебе действительно повезло, что ты нашла эти
бумаги на теле человека, которого ты нашла мёртвым в лесу.

Говоря это, она пристально смотрела на него.

"Ну, об этом лучше не говорить, Лола. Тебе
повезло, но есть английская пословица, что у стен есть уши, и тебе
лучше постараться забыть прошлое.
Помните только, что я — Уильям Танстолл, который вернулся сюда после
двадцатилетнего отсутствия.

Она кивнула. — Я этого не забуду. Знаешь, ты всегда говорил, что я
Я была великолепной актрисой, и многие глупцы, у которых было больше денег, чем ума,
приходили ко мне, чтобы сыграть с тобой в старые времена в Санта-Фе.

«Ну-ну, прекрати, Лола, — сказал он, — чем меньше у нас будет старых
воспоминаний, тем лучше». — Теперь мы позовём слуг, а то они начнут думать, что мы уснули за едой. И он позвонил в колокольчик, который дворецкий, уходя, положил на стол рядом с ним.

 — Вы обошли весь дом? — спросил он, когда они снова остались одни.

 — Не весь. Старуха — она называла себя
экономка показала мне большую комнату, которая, по её словам, была гостиной, и милую маленькую комнату, которая была будуаром её хозяйки, и ещё одну комнату, полную книг, и галерею с множеством уродливых картин, и спальню, которая должна была стать нашей, и множество других комнат, выходящих из неё.

 «Что ж, я сейчас покажу их тебе, Лола. Конечно, я должна знать их все». А, это будуар. Что ж, я уверена, что тебе здесь будет
удобно, Лола. Эти кресла такие же мягкие и удобные, как гамак.
 Это будет твоё святилище, где ты сможешь отдыхать, курить и играть.
— Играй на своей гитаре сколько душе угодно. Да, это прекрасная гостиная,
но она слишком велика для нас двоих; хотя летом, когда все окна открыты,
осмелюсь сказать, здесь довольно приятно. Пройдясь по комнатам, которые показали Лоле, они снова спустились в холл.

 — А теперь давайте прогуляемся по саду, — сказал он. — Тебе это понравится.
Он закурил сигару, а Лола — сигарету. Лола была искренне
в восторге от множества цветов и ухоженных лужаек, а также от вида с террасы на живописные окрестности и
море, сверкающее на солнце в двух милях отсюда.

"А вот и старший садовник, Лола, моя старая подруга. Это Сэм, Лола"
он сказал, как садовник подошел и коснулся шляпы. "Вы знаете, что
слышали, как я говорил о нем. Моя жена в восторге от сада, Сэм.
Она никогда раньше не видела английского сада.

- Лучший вид его уже прошел, сэр. Видели бы вы его два месяца назад".

"Я не думаю, что это может быть прекраснее," Лола говорит; "есть
ничего подобного в моей стране. У нас есть сады, в которых много цветов, но
не такая трава, как эта, такая гладкая и ровная. Разве она не растет выше?"

«О, он растёт достаточно быстро, даже слишком быстро, чтобы нам это нравилось, и
его приходится подстригать дважды в неделю».

«Я вижу, вы удивлены тем, что моя жена курит, — сказал Уильям Танстолл с
улыбкой. — В её стране все дамы курят. Покажите ей оранжереи; думаю, они удивят её даже больше, чем сад».

Они обошли длинные ряды теплиц, и Сэм был рад, что его новая хозяйка восхищается цветами, многие из которых она узнала, и ещё больше — фруктами: виноградом, покрывающим крыши чёрными и жёлтыми гроздьями, персиками и нектаринами, растущими у стен.

«Ранние сорта уже закончились, — сказал Сэм, — но я постарался сохранить эти, хотя и не думал, что, когда вы вернётесь, здесь будет что-то, кроме винограда, ведь мы слышали, что вы не будете дома до Рождества».

«Видишь ли, Сэм, мы передумали, и я рад, что мы это сделали, потому что, если бы мы приехали тогда, миссис Танстолл испугалась бы холода и уныния». Я скажу тебе, что я хочу сделать, Сэм. Я хочу, чтобы эта
оранжерея рядом с домом была как можно больше заполнена мексиканскими
и южноамериканскими растениями. Конечно, ты можешь поставить пальмы и другие
вместе с ними будут вещи, которые выдержат тепло. Я хочу, чтобы сцену убрали, а помещение выглядело как можно больше похожим на комнату. Миссис
 Танстолл будет использовать его как гостиную.

"Думаю, нам придётся установить ещё один ряд труб, мистер Уильям.
 Этим растениям потребуется больше тепла, чем у нас здесь."

"Тогда мы должны их установить. Моей жене будет всё равно, насколько жарко, но,
конечно, мы не хотим тропической жары. Я должен поставить здесь несколько камней,
чтобы скрыть трубы, а в центре у нас будет фонтан с водными растениями, на
метр-два ниже уровня пола, и
вокруг невысокого бордюра из папоротника. Насколько я могу судить, это единственное изменение, которое нам понадобится в доме. Через день или два я поеду в Карлайл и договорюсь там с кем-нибудь о перестройке.

— Хорошо, мистер Уильям, если вы наймёте каменщиков для работы над рокарием и фонтаном, я могу взяться за остальное; но, думаю, мне понадобится много свежих растений. Мы не очень сильны в горячих предметах. Мистер
Эдгар никогда особо не интересовался ими.

«Если вы составите список того, что вам нужно, и скажете мне, кто это».
— Лучше всего послать к Сэму, я закажу их, как только ты будешь готова их установить.

И вот, когда Хью вернулся на Рождество на каникулы, он с удивлением обнаружил, что его тётя раскачивается в гамаке, курит сигарету, подвешенную рядом с маленьким сверкающим фонтаном, и окружена полутропическими растениями. Курение его не удивило, потому что он часто видел её с сигаретой во время их совместной поездки, но преображение оранжереи поразило его.

«Ну, Хью, что ты об этом думаешь?» — спросила она, улыбаясь его удивлению.

«Это прекрасно! — сказал он. — Это не похоже на оранжерею. Это как будто кусочек другой страны».

«Именно это мы и пытались сделать, Хью. Видишь ли, на той стороне, где есть стена, мы нарисовали мексиканский пейзаж с голубым небом, как у нас здесь, горами и деревней у подножия холмов». Пока я лежу здесь, я могу представить, что снова там,
если не буду смотреть на навесы над головой. О, как бы я хотел, чтобы можно было обойтись без них и чтобы всё было покрыто одним большим листом
стекла!

«Так было бы лучше, — признал Хью, — но и так потрясающе.
Дядя сказал мне, когда вез меня из Карлайла, что он переделывает оранжерею и делает из неё что-то вроде гостиной для тебя, но я никогда не думал, что она будет такой. Что это за растения, растущие на камнях?

«Это американские алоэ, они — одни из наших самых полезных растений, Хью». У них есть прочные волокна, которые мы используем для изготовления верёвок, а из ферментированного сока делают напиток, который называется пульке и является нашим национальным напитком, хотя в последнее время люди пьют и спиртное, которое вредно для них и делает их сварливыми.

Во время каникул Хью преодолел свою прежнюю неприязнь к тёте
и стал относиться к ней лучше, чем к дяде. Она всегда была добра и
приветлива с ним, в то время как он обнаружил, что, хотя дядя временами
и был очень дружелюбен, его характер был непредсказуем. Отсутствие какого-либо
постоянного занятия и чего-либо похожего на развлечение сильно сказывалось
на человеке, привыкшем к тому и другому. Сначала он заинтересовался тем,
чтобы сыграть свою роль: познакомиться с людьми, которые знали его в детстве,
принимать и наносить ответные визиты немногим местным дворянам.
Он проехал десять миль, избегая ошибок и опасностей; но
всё это было так просто, что вскоре ему это надоело. Он пытался сделать
Лолу довольной, но её ленивое довольство окружающим
раздражало его.

 Она произвела хорошее впечатление на дам, которые приходили в гости.
 Выражение её лица смягчилось с тех пор, как она впервые приехала в
Карлайл, и нервное выражение, которое тогда поразило мистера Рэндольфа,
исчезло. Её лёгкий акцент и иностранный стиль в одежде
были интересными новинками для её гостей, и после первого раза
На званом ужине, устроенном в их честь, на котором она появилась в платье
из тускло-золотого цвета с обилием дорогих черных кружев, ее признали
очаровательной. Ее муж тоже считался приобретением для округа
. Все ожидали, что он вернется после столь
долгого отсутствия грубым и неотесанным, в то время как его манеры были спокойными
и вежливыми.

Возможно, он был менее популярен среди крепких камберлендских сквайров, чем
среди их жен. Он не охотился, он не стрелял. «Я бы
подумал, — сказал ему один из соседей, — что каждый, кто
ведя тяжелую жизнь в Штатах, я был бы хорошим стрелком ".

"Многие из нас хорошие стрелки, возможно, большинство из нас, но это с
пистолетом и винтовкой. Дробовики не много пользы, когда у вас есть
партия красных скинов крики и стрельба вокруг вас, и это не
удобный оружие, чтобы пойти и забрать, когда человек берет револьвер и на вас. Что касается
стрельбы по маленьким птичкам, то это могут делать люди, которые живут на своих фермах
и время от времени хотят сменить бекон и тушёнку, которыми они питаются из года в год. Охотник — это человек, который
Он охотится на дичь — я имею в виду оленей, буйволов, медведей и других животных — ради их шкур, хотя, конечно, он использует и мясо тех, кого можно есть. У нас хороший стрелок — это тот, кто может попасть в тело краснокожего с расстояния в пятьсот ярдов, а также тот, кто может выбить трубку изо рта человека, стоящего в десяти ярдах, с двадцати шагов; и важна не только меткость стрельбы, но и быстрота обращения с оружием. Человек должен мгновенно выхватить, взвести курок и выстрелить. Мгновение решает вопрос жизни и смерти.

— О да! Я хорошо стреляю, но не так, как ты. Я уехал отсюда слишком молодым, чтобы заботиться о том, чтобы целый день бродить по округе и
стрелять по дюжине-другой птиц, и с тех пор я так и не научился этому. Я бы хотел, чтобы это было так, потому что это, по-видимому, важная часть деревенской жизни здесь, и я знаю, что меня никогда не будут считать полезным для графства, если я не буду проводить половину зимы, гоняясь за лисами или выслеживая птиц; но боюсь, что я уже слишком стар для таких занятий. Я бы очень хотел, чтобы это было так, потому что мне это скучно
когда у него нет занятий. Когда человек всю жизнь зарабатывал на жизнь охотой,
или добычей золота, или поиском полезных ископаемых, ему трудно
просыпаться по утрам и знать, что ему нечем заняться, кроме как
просто смотреть на сад или ездить на прогулку просто ради прогулки.

Когда наступило лето, мистер Танстолл нашёл себе развлечения по вкусу. Если
где-нибудь в графстве или в Уэстморленде проходил борцовский поединок, он
обязательно присутствовал на нём и стал постоянным посетителем всех
ипподромов на севере Англии. Он не делал ставок. Как он сказал одному
Мой сосед-спортсмен, у которого всегда была десятифунтовая банкнота на главные скачки, говорил: «Я люблю делать ставки, когда шансы равны, или когда я могу сравнить своё мастерство с мастерством другого человека. Но в этих скачках вы рискуете своими деньгами против тех, кто знает больше вас. Если вы не в курсе всех уловок и хитростей, у вас не больше шансов на победу, чем у человека, который играет с мошенником, у которого есть краплёные карты». Мне нравится ходить на собрания, потому что это интересно; кроме того, на большинстве крупных собраний по вечерам играют в азартные игры. В Мексике и
В Калифорнии все так или иначе играют в азартные игры. Это один из немногих способов
потратить деньги, и мне время от времени нравится играть. В результате
мистер Танстолл редко бывал дома летом.

 Когда Хью вернулся домой, тётя сказала: «Я говорила с твоим дядей о тебе, и он не хочет уезжать в этом году. Он
начал интересоваться скачками». Конечно, здесь ему скучно после стольких лет активной жизни, и я
очень рада, что он нашёл что-то, что его интересует.

«Я думаю, что вам здесь очень скучно, тётя».

«Я привыкла быть одна, Хью. В странах, где каждый мужчина должен сам зарабатывать себе на жизнь, женщины не могут рассчитывать на то, что их мужья всегда будут рядом. Они могут месяцами пропадать в горах, на рудниках или на охоте на равнинах. Я к этому привыкла.
Но я собиралась поговорить о тебе. Я бы хотела перемен, и мы с тобой уедем туда, куда захотим». Не для того, чтобы путешествовать, как мы делали
в прошлом году, а в любое место на побережье, куда бы вы хотели поехать. Нам не нужно
останавливаться в одном месте, мы можем посетить три или четыре. Я
В последнее время я читал о них книги и думаю, что было бы очень приятно съездить в Девоншир. Там, кажется, много красивых мест, где можно искупаться, а климат теплее, чем в городах на восточном побережье.

"Мне бы очень хотелось, тётя, но сначала я хотел бы провести здесь две недели, если вы не против. Мой пони ужасно скучает без прогулок, говорит Джим.
Он уже несколько месяцев не был в седле; к тому же я забуду, как
ездить верхом, если не буду практиковаться.

Так что в течение следующих двух недель Хью либо с утра до ночи, либо
Он катался верхом или плавал под парусом с Гоуэном, а потом уезжал на юг со своей тётей и проводил остаток каникул в Девоншире и Корнуолле. Он прекрасно проводил время, тётя позволяла ему делать всё, что он хотел, в том числе плавать под парусом и ходить на экскурсии. Она всегда снимала комнаты с видом на море и с удовольствием проводила весь день у открытого окна, редко вставая до вечера, когда они с Хью отправлялись на прогулку. Иногда она совершала с ним длительные поездки в
повозке, запряжённой пони, но редко предлагала ему такие вылазки.
Хью несколько раз встречался со школьными товарищами и всегда заводил знакомство с кем-нибудь из лодочников или рыбаков через несколько часов после прибытия на место. Ему никогда не было скучно. Сначала он хотел пожалеть свою тётю и уговорить её пойти с ним, но она заверила его, что вполне довольна тем, что находится одна, наслаждается видом моря и дышит благоуханным воздухом.

«Я так не веселилась, Хью, — сказала она, когда каникулы
подошли к концу, — с тех пор, как была девочкой».

 «Я ужасно рад этому, тётя. Я прекрасно провёл время».
но мне всегда кажется, что вам должно быть скучно.

 «Вы, англичане, никогда не бываете счастливы, если не прилагаете усилий, Хью, но это не наше представление о счастье. Люди в тёплом климате находят удовольствие в том, чтобы сидеть на месте, выходить на прогулку после того, как спадёт дневная жара, и слушать музыку, как мы здесь и делаем. Кроме того, мне было приятно видеть, что вы счастливы».

Когда летние каникулы закончились, Хью вернулся в Рагби, а
Лола вернулась в Камберленд.




 [Иллюстрация]

 ГЛАВА IV.

 ВЗРЫВ.


На Рождество Хью обнаружил, что дома всё не так уж хорошо. Теперь ничто не могло заставить его дядю уехать из Бёрнсайда, и скука этого места сказывалась на нём. Поэтому его вспышки гнева случались чаще, чем в прошлые праздники, которые Хью проводил дома. Он гораздо дольше сидел в столовой за вином после того, как жена и Хью уходили от него, чем раньше, и иногда был угрюмым, иногда раздражительным, когда присоединялся к ним. Хью тоже иногда выходил из себя, и между ними было несколько ссор
между ним и его дядей; но в манерах последнего была какая-то дикая свирепость, которая пугала мальчика, и, что бы он ни чувствовал, он научился держать язык за зубами; но он всё больше и больше недолюбливал своего дядю, особенно когда видел, что в гневе тот набрасывался на его тётю и грубо разговаривал с ней на её родном языке. Иногда она огрызалась в ответ, но в основном продолжала спокойно курить сигарету, как будто совершенно не замечая, что с ней разговаривают.

Так продолжалось в течение следующих двух лет. Во время летних каникул
Хью редко видел своего дядю, который всё больше времени проводил вне дома,
поскольку теперь постоянно присутствовал на всех главных ипподромах в
стране. Даже зимой он часто уезжал в Лондон, к большому удовольствию
Хью, потому что, когда он был дома, между ними часто случались
ссоры, и Хью видел, что его дядя обычно выпивал гораздо больше вина,
чем было полезно для его здоровья. На самом деле эти сцены всегда
происходили вечером. В другое время его дядя, казалось,
старался быть с ним любезным.

 Летом Хью на какое-то время уехал с тётей, но провёл
часть его каникул в Бирнсайде, потому что из всех упражнений он больше всего любил
верховую езду. От его пони отказались, но лошадей в конюшне было предостаточно
поскольку, хотя Уильям Танстолл не любил охоту, он
много ездил верхом и был превосходным наездником.

"Что у тебя в конюшне, Джеймс?" - Спросил Хью однажды, вернувшись из школы.
- Что у тебя в конюшне?

«У меня самая своенравная компания в округе, мастер Хью. Кроме тех двух пони, на которых я вожу вашу тётю, в конюшнях нет ни одной лошади, на которой мог бы ездить христианин. Они все
хорошие лошади, первоклассные лошади, если не обращать внимания на их характер; но ваш
дядя, кажется, получает удовольствие, покупая животных, на которых никто больше не будет ездить.
 Конечно, он покупает их задешево.  Ему все равно, насколько они своенравны, и
ему, кажется, нравится, когда они начинают шалить с ним.  Сначала я думал, что он точно расшибется в лепешку, но я никогда не видел, чтобы человек так держался в седле. Однажды он сказал мне, что, когда человек
занимается объездкой лошадей — так он их называл, — это значит,
по его словам, что он может оседлать любую лошадь.
и что по сравнению с ними английские лошади — как овцы.

"Конечно, бесполезно говорить вам «нет», мастер Хью, но если вы хотите
выйти, то должны держаться того большого луга. Вы должны сесть на лошадь там и
обещать мне, что не поедете дальше. Я специально не подстригал там живую изгородь
последние два года, и ни одна лошадь не попытается её объехать. Земля довольно мягкая, и вы упадёте несильно. Последние три года ты неплохо справлялся с верховой ездой, и у тебя были довольно суровые лошади, но ни одна из них не была такой плохой, как та, что у нас сейчас.
— А теперь в конюшню. Я всегда буду выходить с тобой вместе с кем-нибудь из
мужчин на случай, если что-то пойдёт не так, и я могу научить тебя некоторым
их трюкам, прежде чем ты сядешь в седло.

Хью было уже больше пятнадцати, и он был очень высоким и сильным для своего
возраста. Он много ездил верхом, когда бывал дома летом, и зимой, когда было тепло, и научился ездить на норовистых лошадях, которые постепенно вытеснили постоянных охотничьих лошадей его отца. Но в этом году он обнаружил, что мнение кучера о тех лошадях, которые теперь были в его распоряжении, отнюдь не было лестным.
преувеличено. Несмотря на то, что он изо всех сил старался удержаться на месте, у него было много
тяжелых падений, один или два раза он был оглушен; но он держался, и
к концу каникул льстил себя надеждой, что сможет ездить на
самое вспыльчивое животное в конюшне. В этом году он никуда не уезжал,
умоляя тетю остаться дома.

"Это прекрасный шанс научиться хорошо ездить верхом, тетя", - сказал он.
«Если я буду заниматься этим каждый день в течение этих двух месяцев, у меня
действительно будет хорошее место, и вы знаете, что сейчас меня вышвырнут гораздо
скорее, чем если бы я был старше. Понимаете, кости у мальчиков не срастаются, и
они почти никогда их не ломают, а если и ломают, то чинят в мгновение ока.

Сначала тётя была категорически против того, чтобы он катался на животных из конюшни, и ему пришлось позвать Джеймса, чтобы тот убедил её, что некоторые из них не намного хуже тех, на которых он катался раньше, и что падение на мягкую землю на лугу вряд ли будет серьёзным, но только после того, как он дал ей торжественное обещание, что ни в коем случае не выйдет за пределы луга, она наконец согласилась. Вернувшись на Рождество, он застал дядю за работой.
дома и, по-видимому, в необычайно приятном расположении духа. Наступил мороз.
похоже, он будет долгим, а земля была твердой, как
железо.

- Я слышал, Хью, - сказал его дядя на второе утро за завтраком, - что
ты становишься первоклассным наездником. Я рад это слышать. В
западные государства каждый человек-хороший наездник. Вы можете сказать, что он
живет верхом на лошади, и даже для мальчиков естественно уметь
сидеть верхом на первой попавшейся лошади. Конечно, здесь это не так важно, но человек, который действительно хорошо ездит верхом,
У этого есть много преимуществ. Во-первых, все здешние джентльмены охотятся, и человек, который может пересечь любую местность и занять место в первом ряду, пользуется большим уважением среди своих соседей. Во-вторых, он может дёшево покупать лошадей. Лошадь, которая стоит двести фунтов, если она не имеет пороков, часто можно купить за двадцать, если у неё дурная репутация. Есть ещё одно умение, которым мы все обладаем на Западе, — это умение хорошо стрелять из пистолета. Поскольку мы не можем ездить верхом, а больше нам нечем заняться, я научу вас, если хотите.

Хью с живейшим удовлетворением принял предложение, не обращая внимания на
несогласное восклицание своей тети. Когда он вышел из комнаты, Уильям
Танстолл свирепо набросился на свою жену.

"Зачем ты хотел вмешаться? Просто занимайся своими делами,
или тебе будет хуже".

"Это мое личное дело", - бесстрашно сказала она. "Мне нравится этот мальчик, и
Я не хочу, чтобы ему было больно. С тех пор, как ты сказал мне вскоре после нашего приезда сюда, что по завещанию его отца всё имущество перейдёт к тебе, если Хью умрёт до того, как достигнет совершеннолетия, я беспокоюсь за него.
Я не хочу мешать твоему образу жизни. Живи своей жизнью, трать свою долю имущества, если хочешь, мне всё равно; когда она будет потрачена, я готов вернуться к нашей прежней жизни, но я не допущу, чтобы мальчику причинили боль. Я всегда безоговорочно верил твоей истории о том, как ты завладел бумагами. Я знаю, что ты
убил с десяток человек в честном бою, как ты его называешь, но я не знал,
что ты хладнокровный убийца. В любом случае, мальчику ничего не
сделается. Я думаю, ты купил этих лошадей, зная, что он их испытает.
и полагая, что они свернут ему шею. Они этого не сделали, но не благодаря вам. Теперь вы предложили научить его стрелять из пистолета. Несчастный случай может произойти в любой момент, не так ли? Но я предупреждаю вас, что если с ним что-нибудь случится, я сразу же пойду к ближайшему судье и расскажу ему, кто вы на самом деле, и что я уверен, что это был не несчастный случай, а убийство.

Мужчина побледнел от ярости и сделал шаг к ней.

 «Ты что, с ума сошла?» — процедил он сквозь зубы.  «Боже правый!»

 «Нет, не сделаешь, — перебила она. — Не угрожай мне, потому что я…»
Я бы не простил тебя, если бы ты это сделала. Ты думаешь, я тебя боюсь? Сейчас ты не в Калифорнии и не в Мексике. Здесь нельзя стрелять в людей без разбора. Я знаю, о чём ты думаешь; со мной тоже может случиться несчастный случай. Я знаю, что любая любовь, которую ты когда-либо испытывала ко мне, давно угасла, но я дорожу своей жизнью. Я передал в надёжные руки — неважно, куда я это передал, — бумагу, в которой изложена вся правда. Его следует вскрыть, если я
внезапно умру, не успев его завещать. В нём я пишу, что если моя смерть
будет признана несчастным случаем, то это не будет несчастным случаем.
но убийство; и если я умру внезапно, без видимой причины, то
я буду отравлен. Вы думаете, я вас не знаю и что, зная вас, я доверил бы свою жизнь в ваши руки? Ну вот, этого достаточно, нам не нужно угрожать друг другу. Я знаю вас, а теперь вы знаете меня. Мы оба пойдём своей дорогой.

И она вышла из комнаты, оставив мужа безмолвным от ярости
из-за этого открытого и неожиданного бунта. Через полчаса его повозка с собаками
стояла у дверей, и он уехал в Лондон. Хью был поражён, когда
Вернувшись с прогулки в коттедж Гоуэна, он обнаружил, что его дядя уехал в город.

 «Я думал, тётя, что он будет дома все праздники, и он сказал, что научит меня стрелять из пистолета».

 «Твой дядя часто внезапно меняет своё мнение. Я научу тебя стрелять из пистолета, Хью. Большинство мексиканских женщин умеют обращаться с пистолетом в случае необходимости». Я не умею стрелять так, как он, но я могу научить вас стрелять метко,
а после этого останется только постоянно практиковаться. Если вы
когда-нибудь отправитесь в путешествие, я уверен, вам будет очень полезно уметь пользоваться
— Пистолет у вас в руках. Наверху есть два или три револьвера и много патронов, так что, если хотите, мы потренируемся в оранжерее; на улице слишком холодно. Вам лучше пойти и попросить Джеймса дать вам несколько толстых досок, пять или шесть, чтобы сделать из них мишени. Если у него есть такая штука, как железная пластина, будет ещё лучше. Я не хочу портить свою картину. Комната сорок футов в длину, так что для начала этого будет
достаточно.

Полчаса спустя в оранжерее раздались резкие выстрелы из револьвера, и с этого момента и до конца каникул Хью
Он тренировался по два-три часа в день, а курьер дважды в неделю привозил ему свежие боеприпасы. Поначалу он обнаружил, что из-за сильной отдачи револьвера ему очень трудно стрелять прямо, но со временем он привык к этому и к концу двух недель мог попасть в яблочко или близко к нему. На следующий день его тётя отложила в сторону свой пистолет и
устроилась в своём любимом гамаке, где, иногда перебирая струны
гитары, а иногда заглядывая в книгу, наблюдала за его успехами.

В конце второй недели она сказала: «Ты начинаешь стрелять довольно метко. Продолжай в том же духе, Хью, и при постоянной практике ты сможешь каждый раз попадать в полкроны. На Западе принято зажимать медную монету между большим и указательным пальцами, чтобы другой человек мог в неё попасть. Я видела, как это делается десятки раз, но тебе потребуется некоторое время, чтобы до этого дорасти». Вы должны помнить, что очень редко бывает
время для того, чтобы прицелиться как следует. Когда человек стреляет, он
должен стрелять быстро. Теперь потренируйтесь, стоя лицом к
в другую сторону, а затем развернуться и выстрелить в тот момент, когда ваш взгляд уловит
цель. После этого вы должны попрактиковаться в стрельбе с бедра. Иногда
нет времени поднимать руку. На Диком Западе человек должен делать одно из двух: либо вообще не носить револьвер, либо
уметь стрелять так же быстро, как молния.

«Не думаю, что я когда-нибудь поеду на Запад, тётя; но всё же мне хотелось бы
уметь стрелять так же хорошо, потому что если уж делать что-то, то хочется
делать это хорошо».

 [Иллюстрация: Хью тренируется стрелять из револьвера.]

И так до конца каникул Хью каждое утро стабильно тренировался с револьвером, обычно выпуская по семьдесят-восемьдесят патронов. Поначалу он не мог этого делать, потому что отдача напрягала его запястье, но со временем он наловчился. Перед возвращением в школу он сам думал, что становится очень хорошим стрелком, хотя тётя уверяла его, что он едва ли начал стрелять по-западному.

Однажды, за год до этого, миссис Танстолл приехала в Карлайл
и, к некоторому удивлению мистера Рэндольфа, навестила его в
его кабинете.

«Мистер Рэндольф, — начала она, — я ничего не знаю об английском законодательстве.
 Я хочу задать вам вопрос. »

«Конечно, моя дорогая мадам».

«Если замужняя женщина оставит запечатанное письмо в руках адвоката, сможет ли он сохранить его для неё, даже если её муж потребует его вернуть?»

«Это хороший вопрос, миссис». Танстолл. Если бы адвокат выступал в качестве доверенного лица
дамы, он бы в любом случае позаботился о том, чтобы её желания были
удовлетворены; мог ли бы он в полной мере противостоять требованиям
мужа — это вопрос, на который я в настоящее время не готов ответить
дать ответ. Но в любом случае есть способы обойти закон;
например, он мог бы передать его третьей стороне, и тогда, если бы
муж не был абсолютно уверен в том, что жена передала ему этот документ,
муж был бы бессилен, а адвокат просто заявил бы, что у него нет такого
документа. Вы спрашиваете ради себя, миссис Танстолл, или ради друга?

«В моих интересах, мистер Рэндольф. У меня здесь есть письменное заявление. Я его ещё не подписал, потому что считаю, что документы нужно подписывать в
присутствии свидетелей».

«Это зависит от характера документа, миссис Танстолл, но во всех случаях это разумный шаг, поскольку тогда не возникнет вопросов о подлинности».

«И свидетелям подписи не обязательно читать содержание документа?»

«Ни в коем случае; они просто подтверждают подлинность подписи».

— Что ж, мистер Рэндольф, это документ, который я хочу оставить в надёжных руках, чтобы его можно было открыть после моей смерти, если только я предварительно не попрошу, не письмом, а устно, вернуть его мне. Я не знаю никого, кому бы я мог доверить эту бумагу.
что, на мой взгляд, очень важно; вопрос лишь в том, захотите ли вы, будучи поверенным мистера Танстолла, взяться за это дело.

«Честно говоря, не зная характера содержимого, миссис Танстолл,
я бы, конечно, предпочёл не браться за такое дело». Если бы он остался в моих руках, или, скорее, в руках нашей фирмы, — ибо мы можем искренне надеяться, что не будет необходимости открывать его в течение многих лет после моей смерти, — в нём могли бы содержаться указания, которые вряд ли могла бы выполнить фирма, находящаяся в таком положении, как наша, по отношению к мистеру Танстоллу.

— Я понимаю, мистер Рэндольф.

Последовала пауза, а затем адвокат сказал: «Вы скоро поедете в город, миссис Танстолл?»

«Да, примерно через месяц я буду проезжать через Лондон с Хью».

«Это дело подождёт до тех пор?»

— Конечно, торопиться некуда, но я бы хотел, чтобы пакет был в надёжных руках, где его откроют в случае моей смерти, если только я не заберу его раньше.

 — В таком случае, миссис Танстолл, я дам вам адрес фирмы, которая занимается моими делами в Лондоне. Это старая, уважаемая фирма.
самый высокий респектабельности, и документ будет в полной безопасности
в свои руки, пока вам требовать его обратно, или пока они не слышат вашей
смерть. Я дам вам рекомендательное письмо к ним".

Соответственно , когда миссис В следующий раз Танстолл отправилась в город вместе с Хью.
Она зашла в адвокатскую контору, которая располагалась на Эссекс-стрит, и, прочитав письмо мистера Рэндольфа, в котором говорилось, что она жена одного из его клиентов, состоятельного джентльмена, была любезно принята, и они сразу же согласились взять на себя все хлопоты.
документ, который она могла бы передать им в руки, с условием, что, если она не напишет или не вызовет их, он должен быть вскрыт, когда они узнают о её смерти, и его содержание, каким бы оно ни было, должно быть исполнено.

"Вы будете выступать в качестве нашего клиента, миссис Танстолл, и мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы исполнить ваши пожелания, изложенные в этом документе, каким бы он ни был. Нет ничего необычного в том, что завещание было составлено при
точно таких же обстоятельствах.

«Если конверт будет вскрыт при указанных мной условиях, миссис
Танстолл сказал: «Вы, вероятно, не пожалеете, что взяли на себя эту
обязанность, потому что я могу заверить вас, что это может принести вам
значительный доход. Но как вы узнаете о моей смерти?»

«Мистер Рэндольф или его преемник сообщит нам. Конечно, мы попросим его об этом».

«И как только он узнает об этом событии», — миссис Танстолл добавил: «Крайне важно, чтобы документ был вскрыт как можно скорее после моей смерти».

«Мы попросим мистера Рэндольфа сообщить нам по телеграфу, как только он получит новости. Но, простите, вы выглядите хорошо и здоровы».
— Вы слишком молоды, чтобы так тщательно готовиться к событию, которое может произойти очень нескоро.

 — Оно может произойти очень нескоро, а может и не произойти, — сказала она, — но по некоторым важным причинам я хочу быть к нему готова во всех отношениях. Я подпишу его в вашем присутствии, мистер Кертис. Я ещё не поставила на нём свою подпись.

 — Очень хорошо, миссис Танстолл. Двое из моих клерков увидим ваш
подпись. Пройдет много лет, прежде чем какой-либо вопрос о
подлинность подписи может возникнуть, поэтому я должен быть свидетель."

Документ был длинным, написанным на шестнадцати страницах формата "дуракаваляшка".
Были вызваны два клерка.

"Теперь, если вы перевернете последнюю страницу, миссис Танстолл, чтобы его содержимое не было видно
вы можете подписать свое имя, и мы засвидетельствуем
это."Это было сделано. "Теперь, миссис Танстолл, если вы положите лист коричневой бумаги поверх остальных листов и поставите свои инициалы на полях внизу, мы поставим свои, чтобы не возникало никаких сомнений в том, что все они являются частью документа, подписанного вами.
 Теперь, мадам, если вы сложите его и положите в этот конверт, я поставлю свою печать.  Полагаю, у вас нет печати?

«Я думаю, было бы лучше, если бы вы прикрепили какую-нибудь печать,
неважно, какую именно. Мистер Картер, не могли бы вы пойти с этой
дамой на Стрэнд и отвести её в какой-нибудь магазин, где она могла бы
купить печать? Неважно, какую именно, миссис
 Танстолл; любую обычную печать с птицей, девизом или чем-то ещё. Такие вещи не вырезаются в двух экземплярах, поэтому, если вы запечатаете
конверт в двух или трёх местах и заберёте печать с собой, это будет гарантией для вас, если вам когда-нибудь понадобится её вернуть
вернули, что он не был открыт. Тем временем я достану
маленький сейф, похожий на те, что вы видите в комнате, и напишу на нем ваше
имя. Когда все будет готово, я положу конверт в конверт.
Заприте его и отнесите в нашу кладовую внизу.

Печать была куплена и починена, и миссис Танстолл проводила ее до выхода,
довольная тем, что оставила документ в надежных руках. Мистер Кертис
обсудил этот вопрос со своим партнером. Тот рассмеялся.

"Женщины любят немного тайны, Кертис. Я полагаю, у нее есть немного
она сама распоряжается своей собственностью и не собирается оставлять её мужу, и боится, что он может получить её завещание и узнать, как она его составила.

«Я не думаю, что дело в этом, — сказал мистер Кёртис, — хотя, конечно, может быть и так. Я бы сказал, что она была иностранкой — испанкой или итальянкой; она говорила с лёгким акцентом». Кроме того, завещание занимает более шестнадцати страниц.

 «Вполне вероятно, что она сама составила завещание, Кертис. Она могла
написать целую историю о том, почему она не оставила деньги мужу».

— Возможно, но я так не думаю. Помяни моё слово, Харрис, если этот пакет когда-нибудь вскроют, в нём будут какие-нибудь откровения. Эта женщина была неглупа, и нет никаких сомнений в том, что она говорила серьёзно. Она сказала, что, скорее всего, нам придётся поработать, когда его вскроют, и я ей верю. Я напишу письмо Рэндольфу
и попрошу его сообщить нам кое-что об этом клиенте, которого он нам представил.

Когда он получил ответ мистера Рэндольфа, в котором кратко излагалась история
мистера Уильяма Танстолла, мужа дамы, которую он нам представил,
Мистер Кертис был более убеждён, чем прежде, что передача ему этого пакета не была простым совпадением, и предложил своему партнёру пари на новую шляпу, что документ был не просто завещанием, а чем-то совершенно необычным.

 Мистер Рэндольф поздравил себя с предусмотрительностью, когда через год после визита миссис Танстолл в офис пришёл мистер Танстолл.

«Я как раз направляюсь в город, — сказал он. — Не могли бы вы дать мне пару сотен в качестве аванса за следующую аренду?»

 «Конечно, мистер Танстолл. Вы уже получили за них 200 фунтов, знаете ли».

"Да, я знаю; но у меня в последнее время немного не повезло, и есть
счет я хочу поселиться. Кстати, - небрежно сказал он, укладывая
банкноты в свою записную книжку, - миссис Танстолл попросила меня забрать у
вас письмо или посылку, которые она оставила на ваше попечение.

- Письмо, мистер Танстолл? Я думаю, здесь какая-то ошибка. Миссис
Танстолл, конечно, ничего не оставил мне на попечение.

 «О! Наверное, я неправильно её понял. Я решил начать только незадолго до отъезда и не обратил особого внимания на то, что
— Она что-то говорила, но это было что-то про письмо, и она упомянула ваше имя. Она хотела, чтобы я выполнил для неё полдюжины поручений в Лондоне, и, полагаю, они все перепутались. Осмелюсь сказать, что это не имеет значения. Что ж, спасибо за деньги, а теперь я пойду.

«Я очень боюсь, что Уильям Танстолл — лжец», — задумчиво сказал себе мистер Рэндольф после ухода своего клиента. «Он узнал,
что его жена доверила кому-то какой-то документ,
и, естественно, догадался, что она, скорее всего, пришла ко мне
Он сделал это, и он сделал смелый ход, чтобы получить его. Мне не нравится, что он проводит всё своё время, разъезжая по стране
на скачки. Не думаю, что он был дома хотя бы два месяца в этом
году. Кроме того, в прошлый раз, когда он был здесь, он спрашивал меня, не могу ли я
одолжить ему несколько тысяч на ипотеку. У него дела идут неважно. Когда он
только вернулся, я думал, что его странствия не причинили ему вреда. Несомненно, я
был настроен в его пользу из-за его отказа принять предложение Эдгара разделить с ним ренту, но я поторопился. Боюсь,
В Бирнсайде будут проблемы. К счастью, Эдгар назначил меня опекуном своего сына, так что его доля в имуществе будет в безопасности, что бы ни случилось с другим наследником. Но мне неприятно видеть, как человек из такой хорошей старой семьи, как Танстоллы, идёт по наклонной. Интересно, что это за таинственный документ, который его жена хотела оставить мне? Должно быть, это что-то очень важное, иначе он бы никогда не пришёл ко мне и не солгал, чтобы заполучить его. Это странное дело.

Хью не видел своего дядю, когда тот приезжал домой на летние каникулы.
Его тётя, казалось, воспринимала его отсутствие как нечто само собой разумеющееся.

"Ты не ждёшь, что дядя скоро вернётся?" спросил он её однажды.

"Я никогда его не жду," тихо ответила она.

"Мне кажется, это позор, что он так надолго уезжает, оставляя тебя одну,
тётя!" возмущённо сказал Хью.

«К этому времени я уже привыкла, Хью, и, в общем-то, думаю, что, возможно, ему лучше быть подальше, чем здесь, пока ты дома. Видишь ли, вы не очень хорошо ладите друг с другом».

«Ну, тётя, я уверен, что не хочу никаких ссор».

«Я и не говорю, что ты хочешь, Хью, но ссоры всё равно случаются. Видишь ли, он…»
Он страстный, и ты страстная, и вам гораздо лучше быть порознь. Что касается меня, то я всегда привыкла к тому, что он подолгу бывает вдали от меня с тех пор, как мы поженились, и меня это совсем не беспокоит. Я бы предпочла, чтобы ты принадлежал только мне. Твоё присутствие здесь делает для меня это время очень приятным; мы вместе катаемся верхом, вместе ездим на машине и вместе тренируемся в стрельбе. Для меня это всё в новинку, потому что, кроме
тех случаев, когда ты здесь, я редко выхожу за пределы сада.

Хью действительно не сомневался, что его тёте было спокойнее, когда он был рядом.
Дядя был в отъезде, потому что Уилсон сказал ему, что, когда мистер Танстолл дома, между ним и его женой постоянно возникают ссоры.

 «Он не похож на вашего отца, мистер Хью. Ах! Он был настоящим джентльменом! Не то чтобы ваш дядя был плохим хозяином. Он вспыльчив, если что-то не так, но в целом он приятный собеседник, и с ним легко поладить». Он популярен среди дворянства, хотя в последнее время
они немного охладели к нему. Я слышал, что они не одобряют, когда джентльмен
тратит всю свою жизнь на скачках и бросает жену.
сама. Ваша тётя пользуется всеобщей любовью, и её любили бы ещё больше, если бы она
только ездила за границу и навещала бы нас; но она никогда не выезжает, разве что когда
вы здесь, и люди перестали приходить в гости. Это плохо, но я
надеюсь, что, когда вы достигнете совершеннолетия, мистер Хью, мы снова
вернёмся к старым временам, когда Танстоллы были одной из первых семей в
округе и почти во всём были первыми.

— Ну, Уилсон, им придётся ждать этого пять лет. Мне сейчас всего шестнадцать, и я имею в виду, что, когда я достигну совершеннолетия и стану сам себе хозяином, я немного попутешествую, прежде чем остепениться и поселиться в деревне.

— Что ж, полагаю, это вполне естественно, мистер Хью, хотя я не могу понять, почему люди хотят уезжать в другие страны.
 В любом случае, сэр, я надеюсь, что вы не привезёте с собой жену-иностранку.

— Этого можно не бояться, — рассмеялся Хью, — по крайней мере, согласно моим
нынешним представлениям. Но я полагаю, что никто не может быть уверен в этом, пока не придёт его время. В любом случае, тётя — иностранка, и я уверен, что
никто не может быть добрее и милее её.

 «Так и есть, мистер Хью. Я уверен, что все так говорят. И всё же, видите ли,
Есть и недостатки. Её образ жизни отличается от образа жизни здешних дам,
и это отдаляет её от них. Она не разъезжает по округе,
не принимает гостей и не ведёт светскую жизнь, не занимается благотворительностью
в деревне. Не то чтобы она не давала денег, потому что я знаю, что
всякий раз, когда священник говорит, что кому-то нужна помощь, она с готовностью
вытаскивает свой кошелёк; но она не ходит среди них и ничего о них не знает. Нет, мистер Хью, ваша тётя — замечательная милая леди, но послушайте моего совета и приведите домой жену-англичанку, чтобы она стала хозяйкой поместья.

Вернувшись домой на рождественские каникулы, Хью снова застал своего дядю
дома. Какое-то время всё шло гладко. Мистер Танстолл явно старался подружиться с ним,
разговаривал с ним о его школьной жизни, спрашивал, не хочет ли он после школы поступить в университет, и когда Хью сказал, что не видит смысла тратить три года своей жизни на учёбу, если он не собирается заниматься какой-либо профессией, и что он предпочёл бы путешествовать и посмотреть мир, мистер Танстолл горячо поддержал эту идею.

— Совершенно верно, Хью! Ничто так не расширяет кругозор, как путешествия за границу. Но не засиживайся в больших городах. Конечно, тебе захочется провести год в Европе, а потом начать свой собственный путь. Если бы у меня была возможность вернуться в прошлое, я бы отправился в Центральную Азию, Африку или в какое-нибудь другое место, где можно заработать и где есть место приключениям и опасностям.

— Это именно то, что мне нужно, дядя, — с готовностью сказал Хью и, взглянув на тётю в поисках подтверждения, с удивлением увидел, что она пристально смотрит на мужа из-под полуприкрытых век. — Вы так не думаете, тётя?

 [Иллюстрация: Хью, схватив покера, прыгнул на своего дядю.]

"Я не знаю, Хью," — тихо сказала она. "Можно по-разному на это посмотреть. Но я не думаю, что нам нужно решать это сейчас; ты знаешь, что тебе ещё полтора года учиться в школе."

В тот день Хью пошёл кататься на коньках, потому что было очень холодно. Когда
он проходил через холл, возвращаясь, то услышал, как в гостиной сердито
разговаривает его дядя. Он на мгновение остановился. Он не мог разобрать
слов, потому что говорили по-мексикански. На мгновение воцарилась тишина, и
он решил, что это отвечает его тётя. Затем
он услышал громкий возглас по-мексикански, то небольшой крик и тяжелый
осень. Он бросился в комнату. Тетка лежала на hearthrug, его
дядя стоял над ней со сжатыми рукой.

"Ты трус, ты жестокий трус!" - Воскликнул Хью, бросаясь вперед.
и, бросившись на дядю, попытался оттащить его от
коврика у камина. На мгновение ярость его натиска заставила дядю отступить, но его
превосходящая сила позволила ему вырваться из хватки, и, освободившись, он ударил юношу.
Он нанёс ему жестокий удар по лицу, от которого тот отлетел назад. Обезумев от
ярости, Хью бросился к камину и, схватив кочергу, набросился на своего
дядю. Рука Уильяма Танстолла метнулась за спину, и, когда Хью нанёс удар, он
выхватил пистолет. Но было уже слишком поздно. Удар был сильным, и
пистолет выстрелил в воздух; когда мужчина упал, его голова с ужасной силой
ударилась о край шкафа, и он остался лежать неподвижно.
Страсть Хью мгновенно угасла. Он выронил кочергу и
наклонился над дядей. Кровь стекала по его лбу.
Он нанёс ему удар, но больше всего юношу встревожила рана на затылке. Он поднял руку, и она снова тяжело упала.
  Он опустился на колени и прислушался, но не услышал ни звука дыхания. Он
поднялся на ноги и, бледный и дрожащий, посмотрел на тело.

  «Я убил его», — сказал он. «Что ж, он сам навлек на себя это».
Я не хотел этого. Это всё из-за шкафа. Может, он просто
ошеломлён. Если так, то он обвинит меня в попытке убийства. Что ж,
мне здесь делать нечего; они будут здесь с минуты на минуту, — и он ушёл.
Хью взглянул на дверь. Но слуги в Бирнсайде настолько привыкли к звуку пистолетных выстрелов, что не обратили на него внимания. Хью
поднял оружие, выпавшее из руки его дяди, и положил его в карман; затем взглянул на свою тётю и заколебался. «Со временем она придёт в себя, — пробормотал он, — а я ничего не могу для неё сделать». Затем он вышел из комнаты, повернул ключ в двери и забрал его с собой. Он пошёл в конюшню и приказал оседлать свою лошадь, а пока это делали, остался в конюшне, так что его бледное лицо было видно
не должен привлекать к себе внимания. Как только вывели лошадь, он
запрыгнул в седло и поскакал прочь.

 [Иллюстрация]




 [Иллюстрация]

 ГЛАВА V.

 ЧЕРЕЗ МОРЕ.


Мистер Рэндольф был за обедом, когда вошел слуга и сказал, что Янг
Мистер Танстолл желает с ним поговорить; он был в библиотеке и попросил
адвоката уделить ему две минуты для беседы. Хью расхаживал взад-вперед по маленькой комнате, когда он вошел.
Старый юрист сразу понял , что что-то не так.
- В чем дело, Хью, в чем дело, парень? - спросил я. - Что-то не так? - спросил я.

- Что случилось, Хью, в чем дело, парень?

— Дело в том, мистер Рэндольф, что я не хочу, чтобы вы меня расспрашивали. Я уверен, что потом вы будете рады, что не знали. Вы были другом моего отца, сэр. Вы всегда были очень добры ко мне. Не дадите ли вы мне пятьдесят фунтов, не спрашивая, зачем они мне нужны?

— Конечно, я так и сделаю, парень, но, ради всего святого, не делай ничего опрометчивого.

 — Всё, что нужно было сделать, уже сделано, мистер Рэндольф; пожалуйста, дайте мне деньги прямо сейчас. Вы не представляете, насколько это важно. Вы скоро поймёте.

 Мистер Рэндольф, не говоря ни слова, открыл свой стол и протянул ему десять фунтов.
пятифунтовые банкноты. Затем он сказал: «Кстати, у меня есть золото, если вы предпочитаете его. Сегодня днём была выплачена арендная плата».

«Я бы предпочёл золото».

Мистер Рэндольф положил банкноты в стол, а затем открыл сейф.
«Вы бы предпочли сотню?»

«Да, сэр, если вы позволите мне их взять».

Адвокат протянул ему небольшую холщовую сумку.

"Да благословит вас Бог, сэр!" — сказал парень. — "Пожалуйста, запомните, что бы вы ни услышали, это было сделано в целях самообороны."

Затем, не сказав больше ни слова, он открыл дверь и вышел.

"Что случилось, дорогая?" — воскликнула миссис Рэндольф, когда
муж вернулся в столовую. "Да ты бледна как смерть".

"Я не знаю, в чем именно дело", - сказал он. "Хью занял у меня
сто фунтов и ушел".

"Ушел! Куда он подевался?"

"Я не знаю, моя дорогая. Я надеюсь, я искренне надеюсь, что он уедет из страны и сможет скрыться, прежде чем они доберутся до него.

«Что случилось?»

«Я не знаю, что случилось. Я знаю, что в Бирнсайде уже давно не всё в порядке. Боюсь, там произошла ужасная
ссора. Он просил меня не задавать ему вопросов, и я был рад не делать этого».
— Так и есть. Чем меньше знаешь, тем лучше, но, боюсь, произошла драка. Перед уходом он сказал только: «Что бы ты ни услышал, помни, что я сделал это в целях самообороны».

 — Но, боже милостивый, Томас, ты же не хочешь сказать, что он убил своего дядю?

 — Я ничего не хочу сказать, — ответил адвокат. — Таковы были его слова. Боюсь, что вскоре мы услышим, что он имел в виду. Если они придут задавать мне вопросы, то, к счастью, я ничего не знаю. Я не скажу ни слова, кроме как перед судьёй, и тогда моя история будет достаточно проста. Он пришёл
и попросил меня дать ему 100 фунтов, а поскольку я был его доверенным лицом и распоряжался доходами от его поместья за последние пять лет, я, разумеется, дал ему их. Я не стал спрашивать, зачем они ему понадобились. Я видел, что он взволнован, и по его поведению, а также по тому, что я знал, что они с дядей не очень ладили, я понял, что они поссорились и что он собирается на время уехать из дома. Только когда он выходил из комнаты, я понял, что там
произошла какая-то личная ссора, а потом, по его словам, «всё было кончено»
в целях самообороны, — я решил, что его дядя ударил его и что он, вероятно, ударил его в ответ. Я надеюсь, что это всё, моя дорогая. Я молю небеса, чтобы это было всё.

Хью спешился сразу за городом, открыл ворота, ведущие в поле, снял с лошади уздечку, повернул лошадь и закрыл за ней ворота. Затем он поднял воротник своего пальто, надвинул шляпу на глаза и направился к адвокату. Теперь он остыл, но всё ещё не сожалел о случившемся. «Он бы меня убил, — сказал он себе, — а я не
Я подумал, что убью его, когда сбил с ног; в любом случае, он сам на это напрашивался. Если он мёртв, а я почти уверен, что он мёртв, мне некому будет доказать, что это было сделано в целях самообороны; но если он не мёртв, то, придя в себя, он расскажет свою версию. Я знаю, что он лжец, и своим спокойным тоном он сможет заставить всех поверить, что я напал на него без малейшего повода. Он может даже сказать, что
Я выстрелил из пистолета, он выбил его у меня из рук, и тогда я
набросился на него и ударил его головой об этот шкаф.
В любом случае, если меня поймают, я получу несколько лет тюремного заключения; но я не хочу, чтобы меня поймали, если смогу этого избежать.

Выйдя от мистера Рэндольфа, он направился на железнодорожную станцию,
сверяясь с расписанием, а затем купил билет третьего класса до
Глазго. Он купил «Брэдшоу» и, сев на скамейку под фонарём,
перевернул страницу с объявлениями о рейсах пароходов. К тому времени, как он это сделал, подошёл поезд. Он был медленным и останавливался на каждой станции. Он вышел на первой станции и заплатил за билет до
Карлайла, затем вернулся в город и купил билет второго класса
ночной почтой в Лондон. Прибыв на Юстон, он направился к
докам, где узнал, что пароход отправляется в Гамбург в восемь часов, и он сможет
сесть на трансатлантический пароход, который отплывает на следующий день.
Прибыв в Гамбург, он отправился в пароходное агентство и взял билет второго класса до Нью-Йорка. Сделав это, он
купил в магазине у причала запасную одежду для путешествия,
положил её в дешёвый немецкий чемодан и поднялся на борт парохода.

Теперь, как он думал, он был в достаточной безопасности от преследования.
о том, что он прибудет на вокзал в Карлайле, станет известно, и, поскольку
северный поезд уже почти прибыл, а кто-то, похожий на него, взял билет до Глазго,
сразу же возникнет подозрение, что он намеревается отплыть на пароходе из этого порта. Преследование не могло быть начато до утра. Более того, вероятно, что прежде чем полиция возьмётся за дело, будет уже поздно. Возможно, прошёл ещё один день, прежде чем они поняли,
что он уехал в Глазго, и последовали за ним туда.

Если бы пароход отплыл в то утро или накануне, можно было бы предположить, что он уплыл на нём, и они могли бы телеграфировать
и искать его на корабле, когда он прибудет в Нью-Йорк. Если бы пароход не отплыл и они не смогли бы найти его в Глазго,
они бы подумали, что он вернулся в Ливерпуль, и искали бы его там, наблюдая за всеми отплывающими пароходами. Они в любом случае вряд ли заподозрили бы, что он мог поехать в Лондон, оттуда в Гамбург и сесть на пароход, отплывающий оттуда. Действительно, это было бы невозможно.
Он мог бы это сделать, если бы сначала отправился в Глазго, как они
думали, что он и сделал.

 Как только судно вышло в море, Хью огляделся. На
палубе не было различий между эмигрантами второго класса
и пассажирами третьего класса, но их легко было отличить друг от друга. Пассажиры
второго класса держались вместе у трапа, ведущего в их часть корабля,
а пассажиры третьего класса находились далеко впереди.
Число последних было невелико, поскольку эмигранты
переправлялись через Атлантику в основном на парусных судах.
Во втором классе ехали в основном солидно выглядевшие немцы,
по большей части фермеры, которые отправлялись с небольшим капиталом, чтобы
поселиться на Западе.

 Было ещё два или три молодых англичанина, и с одним из них,
по имени Ласкомб, Хью познакомился ещё до того, как провёл на борту
много часов.  Ему было около двадцати лет, и Хью вскоре узнал от него, что он был сыном крупного землевладельца в
Норфолке. Несколько месяцев он служил в элитном гусарском полку,
но, по его собственным словам, был ужасным трусом. Его отец
Он выплатил большую часть своих долгов, но отказался платить по тем, которые считал честными. Поэтому Ласкомб продался и теперь, по его словам, собирался немного пожить в Штатах, пока его отец не взглянет на вещи «разумно». «Ему пришлось нелегко, — сказал он, — потому что я уже дважды выставлял ему довольно большие счета. Однако я думаю, что всё к лучшему». Я бы никогда не выбрался из этой передряги, если бы остался в полку. Два-три года скитаний и тяжёлой работы мне не повредят; и к тому же
придет время, когда губернатор будет готов принять блудного сына с
распростертыми объятиями.

Хью медлил с выражением своей уверенности. Но перед окончанием путешествия
он рассказал Ласкомбу, почему покинул Англию.

- Что ж, вы, конечно, поступили совершенно правильно, - сказал Ласкомб, - сбив с ног
этого грубияна, и если бы вы раскроили ему череп и сделали
твоя тетя - вдова, и тебе не в чем себя упрекнуть. Все еще,
Я согласен с вами в том, что вам будет приятнее, если он придёт, а я думаю, что он придёт, иначе вам придётся долго ждать
вы можете показать дома. Ну, вы знаете, когда мы были
в Нью-Йорке несколько дней. Если документы следующем почта приносит не
сказать что-либо об этом вы можете быть уверены, он получил за это. Джентльмен
убит его племянник будет поразительным заголовком, и если это не
нет, можно приступать к работе с легким сердцем".

Плавание было отмечено ни одного инцидента ни. По прибытии в Нью - Йорк
Ласкомб и Хью остановились в хорошем отеле на несколько дней, прежде чем отправиться на запад.
Они договорились держаться вместе, по крайней мере какое-то время.
Ласкомб был на несколько лет старше Хью, но он видел, что у парня было достаточно здравого смысла и решительности, и знал, что сам он с большей вероятностью будет продолжать работать в таком товариществе, чем в одиночку. Беззаботность Ласкомба забавляла Хью, и, хотя он не думал, что его товарищ надолго увлечётся чем-то, за что возьмётся, он был очень рад его обществу. Хью был очень благодарен, когда в следующем письме пришла пачка бумаг,
высланная неделей позже, чем он уехал из Камберленда.
и когда при тщательном изучении дела не было обнаружено никаких
упоминаний о событиях в Бирнсайде,

 «Что ж, поздравляю тебя, Хью», — сказал Ласкомб, когда тот рассказал ему об этом.
 «Я ожидал, что всё будет в порядке. Если бы он был хорошим стариком, ты бы, без сомнения,
убил его, но у плохих людей всегда удивительно крепкая голова». Ну что ж, теперь, я полагаю, вы готовы отправиться в путь завтра.

 — Вполне готовы, Ласкомб. Мы здесь только зря тратим деньги.

 Они уже навели справки и решили, что сначала отправятся в Техас и там сядут на первый же пароход.
Любую подвернувшуюся работу, которую можно было сохранить до тех пор, пока у них не будет времени осмотреться и понять, что им подходит больше всего. Ласкомб, однако, откровенно сказал, что, по его мнению, рано или поздно ему придётся
записаться в кавалерию на западе.

"Я знаю, что долго не продержусь на тяжёлой работе, Хью. Мне не нужно
зарабатывать на жизнь, и я просто хочу скоротать время в течение года или двух, пока старушка и девочки не приведут губернатора в благодушное расположение духа. Он первоклассный парень, и я не удивлён, что в конце концов он сорвался. Я думаю, что через несколько месяцев
Я бы мог его уговорить, но я бы не знал, что делать, если бы вернулся. Я
всё равно дам себе три года.

«Я в таком же положении, Ласкомб. Я не вернусь, пока
не стану совершеннолетним. Тогда я смогу щелкнуть пальцами перед своим дядей. У меня есть
очень хороший опекун, который будет присматривать за поместьем». Я напишу ему сегодня вечером и сообщу, что со мной всё в порядке и я очень рада, что дядя не погиб, и что он может ждать меня, когда я стану совершеннолетней, но не раньше.

На следующее утро они заняли свои места в поезде, и
отправились на запад и проследовали к тому, что тогда было ближайшей конечной станцией
к месту назначения - Северному Техасу. Путешествуя иногда на
почтовых фургонах, иногда пешком, они прибыли в Маккинни, о котором им
говорили, что это молодое место, но быстро развивающееся.

"Ну, наконец-то мы здесь", - сказал Ласкомб, когда они вышли у
одноэтажного здания, на котором была грубо намалевана доска "Империя
Отель. Во всяком случае, пейзаж лучше, чем был в течение
последних двухсот или трёхсот миль. Здесь есть несколько довольно больших холмов. Некоторые из
тех, что впереди, можно было бы назвать горами.
и это радует глаз после этих унылых равнин. Что ж, давайте сначала зайдем и поедим, а потом осмотримся. Место, конечно, не слишком впечатляющее.

 Еда здесь, как и в других местах, где они останавливались,
состояла из жареного стейка, который, хотя и был жёстким, был съедобным, и
обилия картофеля и капусты, а на десерт подавали тушёные фрукты. Они
пришли как раз к обеду, и семь или восемь человек в рубашках с короткими
рукавами вошли и сели с ними за стол. Чай был немного лучше, чем тот, что они пили раньше, и в
кроме того, роскошные молока. Едва было произнесено слово за
еда. Очевидно, это считалось серьезным занятием, и главной
обязанностью каждого мужчины было съесть как можно больше в кратчайшие сроки
возможное время. После того, как трапеза закончилась и другие посетители разошлись
хозяин, занявший свое место во главе стола,
начал разговор.

- Вы думаете остановиться здесь, джентльмены?

— Да, если мы сможем найти подходящую для нас работу, — сказал Ласкомб.

 — Это перспективное место, — сказал хозяин, раскуривая трубку.  — Там
два магазинах и восемь домов сейчас строится. Этот город имеет большое
будущее".Ласкомб, и Хью были некоторые трудности в сохранении
их тяжести.

"Это главный город графства", - продолжал хозяин. "Они
собираются приступить к строительству здания суда через месяц или два. Наш шериф
довольно энергичный человек и не терпит ерунды. У нас порядок.
Население, сэр. У нас здесь только двое мужчин, на прошлой неделе расстреляли".

"Что-удовлетворительное", - сказал Ласкомб сухо. "Мы мирные
персонажи самих себя. И есть две про свой средний?"

"Ну, этого я сказать не могу, - сказал хозяин. - Это было бы слишком"
ожидать. На позапрошлой неделе пришел Бак Харрис с тремя членами своей банды
и основал город".

"Что значит подставили?" Ласкомб спросил. Хозяин посмотрел
на удивленный вопрос.

"О, основать город - это въехать в него и очистить салуны,
и стрелять в любого, кого увидят за дверью, и разъезжать по округе, и
стрелять через окна. Они делали это три или четыре раза раньше,
и когда было убито четыре или пять человек, горожане разозлились.

"Меня это не удивляет", - вставил Хью.

«Шериф собрал несколько человек, и горожане начали стрелять из окон. Бак Харрис и двое его бандитов были убиты, как и четверо горожан. С тех пор у нас спокойно. А какую работу вы ищете, джентльмены? Возможно, я мог бы вам помочь».

«Ну, мы хотели найти работу, связанную с лошадьми», — сказал Ласкомб.

Хозяин покачал головой. — Для этого вам нужно ехать дальше на юг, к большим ранчо. Здесь не так много лошадей. Если бы вы были плотниками, сейчас у вас не возникло бы никаких трудностей. Хороший работник
можешь получать свои четыре доллара в день. Потом есть дровяной склад Джеймса Поусона.
Я думаю, ты мог бы найти там работу. Одним из его рук получил ранение в том, что
роман с бэк Харрис, а другой сломал ногу на прошлой неделе. Я должен
говорят, есть место для вас есть. Мэдден, это тот человек, в которого стреляли,
раньше здесь останавливался ".

"Сколько вы берете за посадку, арендодатель?"

«Семьдесят пять центов в день за трёхразовое питание; доллар в день, если
вы будете ещё и ночевать. Но сейчас я не могу вас приютить. Я должен держать пару комнат для путешественников, а остальные заняты. Но вы
У вас не будет проблем с поиском жилья в городе. Вы можете снять комнату примерно за доллар в неделю.

«Что ж, давайте попробуем на лесопилке, Ласкомб».

«Хорошо!» — сказал Ласкомб. «В лесопилке есть что-то новое. Что ж, хозяин, если мы договоримся с этим мистером Паусоном, мы будем жить у вас, по крайней мере, пока».

Они шли по извилистой улице, пока не добрались до участка, на котором
было сложено множество распиленных досок разных размеров. На заборе большими буквами было написано
«Паусон». Мужчина и мальчик перетаскивали доски.

— Ну, поехали! — сказал Ласкомб и въехал в ущелье.ели.

"Хотите работу?" - спросил мужчина, подняв глаза, когда они подошли к нему.

"Да. Мы ищем работу и слышали, что здесь может быть
шанс".

"Я Джеймс Поусон, - представился мужчина, - и мне нужны рабочие руки. Какую зарплату вы
хотите?"

"Столько, сколько мы сможем получить", - ответил Ласкомб.

Поусон оглядел их с ног до головы. "Не привыкли к тяжёлой работе, я
полагаю?"

"Не очень, — сказал Ласкомб. "Но мы оба довольно сильны и готовы
сделать всё, что в наших силах."

"Что ж, вот что я вам скажу, — сказал мужчина. «Я буду платить тебе полтора доллара в день в течение недели, а в конце этого срока, если ты справишься,
— Если вы хорошо справитесь, я повышу вам плату до двух долларов.

Ласкомб посмотрел на Хью, который кивнул. «Хорошо! — сказал он, — мы попробуем».

Поусон вздохнул с облегчением, потому что рабочих рук не хватало. «Тогда снимайте пальто, — сказал он, — и приступайте к работе прямо здесь. Нам многое нужно сделать».

Ласкомб и Хью сняли куртки и вскоре уже усердно трудились,
перетаскивая и складывая доски. Не прошло и получаса, как раздался крик, и во двор въехала тяжело нагруженная досками повозка. Сам Джеймс Поусон запрыгнул на повозку и помог
возница сбрасывал доски, а двое других уносили их и складывали в стопку. Оба они закатали рукава, чтобы свободнее двигать руками. Солнце палило нещадно, и вскоре они покрылись потом. Они трудились до шести часов, но к тому времени их спины так затекли от наклонов, что они едва могли стоять прямо, а руки покрылись волдырями от грубого дерева. Поусон был вполне доволен их работой.

 «Что ж, — сказал он, — вы двое довольно проворны и справляетесь с делами».
дрова быстрее всех. Я вижу, ты мне подходишь, если я тебе подхожу.;
так что я буду зарабатывать сразу два доллара в день. Я не из тех, кто скупится
полдоллара, когда вижу, что руки работают с готовностью."

- Что ж, неплохое начало, Ласкомб, - сказал Хью, когда они пошли
надевать пальто.

"Мы заработали долларов, Хью," Ласкомб сказал: "и мы разбили наш
спинах и мозолях руки, сказать ничего не потерять три или четыре
килограмм твердой плоти".

"Мы поступили неправильно, засучив рукава", - сказал Хью. "Я понятия не имел, что
солнце такое сильное. Да у меня руки в волдырях".

- Мои тоже, - печально сказал Ласкомб, - и они начинают яростно умнеть
. Завтра они будут в прекрасном состоянии.

"Давай переночуем в отеле, Хью. Я чувствую себя такой уставшей, что уверена,
Я бы никогда не смогла отправиться на поиски жилья после ужина".

На следующее утро их объятия были буквально ободраны. Прежде чем начать
работа у них немного масла от арендодателя и потер их. «Пройдёт какое-то время, прежде чем я снова смогу закатать рукава и приступить к работе», — сказал Ласкомб. «Иногда после первого долгого дня гребли летом у меня сильно болели руки, но никогда не болели так сильно, как сейчас».

Они работали до обеда, а потом Ласкомб подошёл к Поусону и закатал рукав. «Я думаю, — сказал он, — что вы должны позволить нам обоим
закончить на сегодня. Мы действительно не в состоянии работать. Мы не осмеливаемся закатывать рукава, но от трения фланелью они так натерлись, что мы едва можем работать. Кроме того, как вы вчера сказали, мы не привыкли работать. Мы настолько скованны, что не отдаём себе в этом отчёта ни сами, ни вы. Если у вас есть какая-то конкретная работа, которую вы хотите поручить, конечно, мы придём после ужина и сделаем её, но если нет, то мы бы предпочли вообще не приходить.

— У вас плохо с руками, — сказал Паусон. — Я думал, что вчера, когда вы работали, вы, как новички, должны были немного почувствовать это. Конечно, вы можете отдохнуть. Вы не в форме. Расслабьтесь, ребята, на несколько дней, пока не привыкнете. Мы здесь не рабовладельцы, и я не жду ничего, кроме разумного. Мне следует
сразу хорошенько натереть руки маслом; затем вечером смыть масло
и дать им застыть, а утром хорошенько припудрить их
мукой".

Как только они поужинали, они вышли и нашли себе комнату
с двумя кроватями, и перетащили туда свои маленькие тюфяки. Затем
они прогулялись по городу, который почти не видели, а
потом легли в тени густой изгороди из кактусов и проспали весь
день. На следующее утро они чувствовали себя намного лучше после отдыха.
 Воспаление на руках значительно уменьшилось, и они смогли
работать быстро.

«Зачем тебе этот револьвер по вечерам, Хью, если ты не носишь его днём?» — спросил Ласкомб, увидев, как Хью положил револьвер в карман, когда они пошли в свою комнату умыться.
после того, как рабочий день закончился.

"Я снимаю пальто днём, Ласкомб, и, каким бы ни был здесь обычай, я считаю нелепым видеть человека, работающего на лесопилке, с револьвером, засунутым в задний карман брюк. Ночью всё по-другому: пистолет не заметен под пальто, и я не думаю, что здесь есть человек без оружия."

— «Я думаю, что без пистолета можно чувствовать себя в такой же безопасности», — сказал Ласкомб. — «Даже
эти хулиганы вряд ли стали бы стрелять в безоружного человека».

 — «Возможно, не стали бы, если бы были трезвыми, — согласился Хью, — но большинство из них
стрелять начинают, когда мужчины почти, если не совсем, навеселе. Я слышал,
мой дядя однажды сказал: "Мужчине не часто хочется иметь при себе револьвер".;
когда ему действительно нужен револьвер, он хочет его очень сильно ".

Несколько дней спустя за ужином они услышали, что трое отъявленных негодяев
только что въехали в заведение. "Я полагаю, что один из них - приятель Бака
Харриса, которого застрелили здесь три недели назад. Я слышал, что он был в баре, расхаживал туда-сюда и клялся, что уничтожит каждого, кто приложил руку к этому делу. Шериф уехал.
Вчера он отправился с двумя мужчинами на поиски парня, который убил мужчину и его жену где-то на юге и которого видели в болотах Ист-Форка. Его может не быть дома два или три дня, что ещё хуже. Есть помощник шерифа, но сам по себе он не очень-то хорош. Он может драться, Гилберт может, но ему никогда не нравится ввязываться в драку по собственной инициативе. Он поддержит шерифа во всём, что тот сделает, но у него не хватит ума, чтобы действовать самостоятельно.

«Но ведь, — сказал Хью, — люди не позволят трём мужчинам терроризировать всё
место, стрелять и делать всё, что им вздумается».

— Ну, приятель, не думаю, что нам это нравится больше, чем кому-либо другому. Но я могу сказать тебе, что когда один из трёх мужчин — Голландец Сэм, другой — Дикий Харви, а третий — Чёрный Джейк, то это не то дело, к которому кто-то отнесётся с одобрением, учитывая, что каждый из них может уложить пятерых или шестерых человек, прежде чем сам ляжет на лопатки. Когда всё так, как сейчас,
приходится мириться с чем-то, прежде чем дать отпор. Они втроём —
самые уродливые мужчины во всей этой части Техаса. Любой из них
Каждый из них может сам по себе основать город, а когда их трое, то, скажу я вам, это будет игра, в которую мне определённо не хотелось бы вмешиваться. Ты новичок в этих краях, приятель, иначе ты бы не говорил об этом так легкомысленно. Когда ты пробудешь здесь несколько месяцев, то увидишь, что люди не сильно винят друг друга, если убираются с дороги, когда двое или трое таких, как эти, идут на войну.

В этот момент снаружи послышались крики и топот копыт. Затем раздались быстрые выстрелы из огнестрельного оружия.
и три верхних стекла в окне были пробиты почти одновременно.
в самом центре были проделаны маленькие круглые отверстия. Все до единого
склонились над своими тарелками. Следующий выстрел мог быть произведен через
второй ряд оконных стекол, и в этом случае он возымел бы действие
среди сидящих за столом. Затем раздался взрыв смеха,
и было слышно, как лошади бешено ускакали прочь.

"В настоящее время это только их развлечение", - сказал один из мужчин. «Потом, когда они напьются и станут дикими, будет
ещё серьёзнее».

«Не вижу ничего забавного в том, чтобы стрелять в окна дома».
Ласкомб сказал.

- О, это ерунда! - вставил другой. "Я видел, как десятки
ковбоев заходили в одно место, и через полчаса не было ни одного
оконного стекла, в котором не было бы круглой дыры посередине. Они снимут шляпы
с десятка мужчин; это одно из их любимых развлечений. Во-первых, это показывает их мастерство в обращении с пистолетом, а во-вторых,
это пугает людей чуть ли не до смерти, и я видел, как ковбои
смеялись до упаду, пока чуть не падали с лошадей, глядя, как парень
прыгает и влетает прямо в дом. Никто не обращает внимания на ковбоев;
они хорошие ребята. Они достаточно безрассудны, когда веселятся, но на самом деле не хотят никому причинять вреда. Они легко тратят деньги и ненавидят таких негодяев, как те трое снаружи. Если бы не ковбои, плохие парни, как мы их называем, были бы хозяевами Техаса. Но ковбои выслеживают их, как паразитов, и
Я видел, как они вешали или расстреливали больше дюжины убийц и игроков
за один день. Иногда они довольно жестоко дерутся между собой.
 Возможно, мужчины с двух ранчо поссорятся, и тогда, если это случится
когда группа с одного ранчо встречается с группой с другого в городе,
неизбежны неприятности. Я помню одно сражение, в котором было убито более
двадцати ковбоев, а также шесть или восемь горожан, которые случайно
попались под пули.

Как только они закончили трапезу, вбежал мужчина. «Вы слышали
новости?» Датч Сэм и его люди взломали дверь в доме помощника шерифа, вытащили его и всадили в него дюжину пуль.

Раздался возглас негодования. «Вот, — сказал Хью, — если бы помощник шерифа выполнил свой долг и призвал всех на помощь,
Если бы мы поймали или застрелили этих парней, как только они вошли в город,
он бы не лишился жизни, и я полагаю, что в конце концов это придётся сделать.

«Лучшее, что мы можем сделать, — сказал один из мужчин, — это обойти
все дома и договориться, что каждый возьмёт свою винтовку и пистолет и встанет у
окна, а потом мы будем стрелять в них, когда они будут проезжать мимо».

«Но это не будет честным поединком», — возразил другой.

 «Честный поединок!» — презрительно повторил другой.  «Разве они устроили честный поединок с помощником шерифа?  Думаешь, они дают шанс человеку?»
прежде чем они его пристрелят, и попросят его вытащить и хорошенько «обчистить»
прежде чем они нажмут на спусковой крючок? Ни за что, и я говорю, что мы должны их выследить.

Все одобрительно закивали, и после того, как один из группы осторожно открыл дверь и выглянул, чтобы проверить, чисто ли на улице, и доложил, что никого из головорезов не видно, группа сразу же рассеялась. Ласкомб и Хью остановились на полчаса, чтобы
поболтать с хозяином постоялого двора. Тот не верил, что люди
нападут на разбойников.

"Если бы здесь был шериф, он бы взял инициативу в свои руки," — сказал он, — "они могли бы
Он бы действовал, но, поскольку его нет, я не думаю, что кто-то из них решится напасть на них. Понимаете, никто не уверен в другом, и он знает, что если он убьёт или ранит одного из них, то остальные набросятся на него. Если бы у нас здесь была обычная улица с рядами домов по обеим сторонам,
чтобы в них можно было стрелять залпами, это было бы другое дело; но, как видите, дома стоят отдельно, некоторые
отступают от дороги, некоторые выдвигаются вперёд; они все разбросаны,
и я не думаю, что кто-то начнёт. Они будут здесь.
— Сейчас они придут, — сказал он, — и выпьют всё до последней капли из моего бара, и
я не думаю, что получу хоть цент за выпивку, которую они выпьют; и это ещё не самое худшее, они, скорее всего, начнут бить бутылки и разобьют больше, чем выпьют.

— Что ж, мне кажется позорным, — сказал Хью, — что заведение, в котором
находится около сотни человек, охраняют трое.

— Звучит плохо, если говорить об этом так, — согласился хозяин, — но вы
должны помнить, что каждый из этих троих мог бы справиться с любым из них.
— Они в двадцати ярдах от нас; у каждого по два револьвера, то есть на их счету двенадцать жизней, и они так быстро управляются со своим оружием, что могут сделать двенадцать выстрелов раньше, чем обычный человек успеет достать свой револьвер и взвести его.

 — Почему бы вам не закрыть своё заведение на ночь? — спросил Ласкомб. — Тогда они не смогут прийти, выпить ваш алкоголь и разгромить ваш бар.

— «Они не смогли, да? Ну, они бы вышибли дверь своими пистолетами, а если бы она была заперта и они не смогли бы войти таким образом, они бы с удовольствием сожгли дом дотла. Я знаю таких.
все сделано много времени".

"Хорошо, давайте вернемся домой, Хью", - сказал Ласкомб. "Как мне кажется
раньше мы спокойно в постели, тем лучше. Так как наш номер находится на задней части
дома они могут жарь сколько угодно без шансов
когда нас бьют".

Хью надел шляпу, и два пошла по улице. Они прошли
совсем немного, когда послышался стук копыт.

 «Вот один из них!» — крикнул голос из верхнего окна.  «Бегите
к задней части дома, там дверь открыта.  Я слышал два или
три выстрела из пистолета, и он наверняка вас застрелит».

"Давай, Хью", - сказал Ласкомб.

"Обойди вокруг, Ласкомб, ты безоружен. Я не собираюсь ни от кого убегать.
" Упрямо сказал Хью. "Иди, мужик, это не использовать
остановившись здесь, у вас нет пистолета".

— «Я не оставлю тебя одного», — тихо сказал Ласкомб. — «К тому же, вот он идёт».

Рука Хью уже скользнула за спину, и теперь он держал пистолет в кармане сюртука. Всадник поднял руку, проезжая мимо, и Хью увидел, как лунный свет сверкнул на стволе пистолета. В следующее мгновение раздался выстрел, но Хью в этот момент
он увидел, что тот целится в него, упал на одно колено, и пуля ударила в стену прямо над его головой. Он поднял руку и выстрелил, в то время как из окна раздались ещё два выстрела. Мужчина вскинул руки и упал на круп своей лошади, а хорошо обученное животное мгновенно остановилось на галопе и, развернувшись, встало рядом с ним.

«Пойдём, Ласкомб, — сказал Хью, — чем скорее мы выберемся отсюда, тем
лучше».

Однако не успели они пройти и двадцати ярдов, как услышали позади себя
топот двух лошадей.

«Давай обогнём этот дом, Ласкомб. Я не думаю, что они проедут мимо тех людей в окнах; если они проедут, то будут
думать о собственной безопасности, когда будут скакать мимо, и не заметят нас».

 [Иллюстрация: «Когда ковбой выстрелил, Хью упал на одно колено».]

Едва они успели завернуть за угол, как раздались выстрелы.
За выстрелами из винтовок последовали быстрые резкие хлопки револьверов. Затем мимо них галопом проскакал человек. Одна его рука висела вдоль тела, а поводья свободно болтались на шее лошади.

— Полагаю, они убили другого, — сказал Хью, — а этот, очевидно, ранен. Что ж, давайте ложиться спать.

Ласкомб не говорил, пока они не добрались до своей комнаты. Хью чиркнул спичкой и зажег свечу.

 «Что ж, ты хороший парень, Хью», — сказал Ласкомб. — Я думал, ты всегда был против ссор и хотел только мирно заниматься своей работой, а теперь ты ввязываешься в это и рискуешь быть застреленным, как будто всю жизнь боролся с бандитами.

 — Это он напал на меня, — сказал Хью. — Я не стрелял первым. Я дал ему
никакой провокации, и не собирался убегать, когда я был вооружен. Это
ты должен быть обвинен, останавливаясь там, чтобы стрелять, когда у тебя не было
оружие. Я называю это поступком безумца. Что ж, больше мне нечего об этом сказать.
Так что давайте ляжем в постель ".

 [Иллюстрация]




 [Иллюстрация]

ГЛАВА VI.

СДЕЛКА с ЛОШАДЬМИ.


После недели работы Хью и Ласкомб обнаружили, что им это
даётся сравнительно легко. Их руки окрепли, а спина и ноги
перестали болеть от напряжения, когда они наклонялись и поднимали
доски и балки. Теперь они привели двор в порядок:
Доски разной длины и толщины были сложены вместе, а также различная древесина для каркаса домов. Теперь их работа стала более разнообразной. Телегу, конечно, нужно было разгружать по прибытии с лесопилки, а её содержимое убирать на хранение, и как только Джеймс Поусон убедился, что его новым работникам можно доверить присматривать за вещами, он предоставил их самим себе, а сам отправился на лесопилку, совладельцем которой он был. Теперь им предстояло вести учёт расходов и следить за тем, чтобы доски, которые они передавали покупателям, были
нужной длины и толщины, а также для распиливания деревянных деталей
каркасов домов на отрезки нужной длины.

Всё это внесло разнообразие и пробудило в них интерес к работе.
Они познакомились со многими людьми, не только с теми, кто жил в городе, но и с теми, кто осваивал земли по соседству и приезжал со своими повозками за досками и черепицей, чтобы построить грубые дома, которые должны были служить им убежищем до тех пор, пока они не начнут обрабатывать свою землю и дела не пойдут на лад. Через три месяца после этого
по прибытии Ласкомб начал проявлять признаки утомления от работы
. Хью быстро это заметил.

"Я вижу, вы устали от этого", - сказал он однажды в воскресенье, как они
начали гулять в небольшой ранче трех километров, чей владелец
покупал дрова для коровнике, и попросил их приехать на
ужин. "Ты не хотел, чтобы я это видел, но я знаю, что это так".

— Я не знаю, устал ли я, Хью, но чувствую какое-то беспокойство.

 — Что ж, мой дорогой Ласкомб, я не хочу, чтобы ты чувствовал себя здесь обязанным
мне. Мы с самого начала договорились об этом, ты же знаешь.
Поначалу нам было здорово вместе, но теперь, когда лёд растаял, мы вошли в колею и можем каждый из нас взять свой рюкзак и отправиться туда, куда нам заблагорассудится, в поисках работы. Мы уже не новички по ту сторону Атлантики.

"Я осуществлю свою идею о вступлении в армию," сказал Ласкомб. "В Форт-М'Кейетте есть военный пост. Я могу добраться до Меридиана по дороге.
Я могу добраться туда на повозке, купить лошадь за несколько долларов
и затем двигаться вниз, пока не доберусь до реки Колорадо,
а переправившись через неё, держать путь на запад, останавливаясь на скотоводческих фермах, пока не доберусь
в форт. Я буду счастливее, чем на любой другой работе.
Конечно, жалованье не очень высокое, но для меня это не имеет значения; здесь оно
идёт дальше, чем дома, а на равнинах от денег мало толку. Говорят, что индейцы очень беспокойные, и
в жизни будет какое-то разнообразие, а здесь его нет. Мне не хочется оставлять тебя, Хью. Это единственный недостаток.

«Не позволяй этому остановить тебя, — сказал Хью. — Конечно, мне будет очень жаль,
когда ты уедешь, но поскольку у тебя есть свои планы, а у меня их нет, это было бы к лучшему».
во всяком случае, скоро; и, как я уже сказал, теперь, когда я преодолел чувство неловкости, я не думаю, что останусь здесь надолго после вашего отъезда.

На следующий день Ласкомб сказал своему работодателю, что должен уехать в конце недели.

 «Мне жаль, что вы уезжаете, — сказал он, — но я ожидал, что вы скоро уедете». Это самое худшее, что здесь есть, — никто не задерживается на работе. Однако я не могу вас винить; вы пробыли здесь гораздо дольше, чем обычно. И вы тоже уходите? — спросил он, повернувшись к Хью.

— Пока нет, — ответил Хью, — но я подумываю о том, чтобы сходить туда через неделю или две. Понимаете, босс, здесь ничему не научишься.

— Это так. Послушай, не хочешь ли ты ненадолго сходить на мельницу? Это совсем другая работа, и, как ты говоришь, там можно чему-то научиться. Хью с радостью принял предложение. Без него ему было бы очень скучно.
Ласкомб, но, занявшись другой работой, он не так остро ощутит разлуку с товарищем. Ему предстоит многому научиться, он будет среди новых товарищей, и ему будет чем заняться. Поэтому в конце недели Ласкомб отправился в долгое путешествие в Форт-Мейкет, а в понедельник утром Хью на рассвете выехал на лесопилку в повозке, которая в субботу днём привезла древесину. Джеймс Паусон сказал ему, что говорил о нём с бригадиром, и тот знает, что с ним делать. В упряжке было два прекрасных мула и две лошади впереди.

«Поднимайся, — сказал возница. — Мы поедем довольно быстро, пока не доберёмся до
холмов. Верно, держись!»

Щелкнув кнутом, он пустил лошадей рысью, а вскоре они перешли на галоп. Дорога была не более чем тропой, и Хью держался за сиденье, каждую секунду ожидая, что его сбросит. Дорога была твёрдой, как железо, но из-за проезжавших по ней повозок в сырую погоду в ней образовались глубокие ямы и колеи, и Хью подумал, что это чудо, что повозка не перевернулась и не разбилась вдребезги, когда колёса сначала опустились с одной стороны, а потом с другой.
другие, и в целом скрипели и дрожали от шока.
В конце около трех миль животных замедлил свой темп, чтобы
Глубокий рельеф Хью.

"Вот только их мало играю," сказал водитель. "Они знают, что они не
снова шанс-день, и они, как правило, откладывают себе вниз для
а скоко там, где ему хорошо будет".

"И ты называешь это хорошим ходом?" Удивленно спросил Хью.

"Сартин. Да ведь это ровная земля, а не русло, по которому можно переходить!
Вы же не ожидаете увидеть железнодорожные пути, выровненные, не так ли?

Хью поспешил сказать, что у него нет таких экстравагантных идей.

"Эта дорога, так сказать, не такая уж плохая", - продолжал водитель.;
"то есть не для дороги в гору. Я не говорю, что здесь нет плохих мест.
но это не то, по чему я водил упряжки ".

Животные теперь перешли на прогулку, хотя, насколько я мог судить,
Хью мог видеть, что тропа была не хуже той, по которой они шли.
до сих пор.

«Твари только отдышались, — сказал водитель, раскуривая трубку. — Они
нагулялись, а теперь готовятся к дневной работе. Они знают не хуже меня, что
они опередили их. Не так ли, Пит?

Мул, к которому обращались, приподнял одно из своих длинных ушей и слегка повернул
голову.

"Это отличные мулы", - заметил Хью.

"Вы увидите больше, чем их. Это мексиканцы, и они
замечательный большой мулы в Северной Мексике. Я видел их, стоящих на
руки выше, чем эти. Но Пит и Боб — хорошие мулы. Они были бы
лучше, если бы были немного тяжелее, когда дело доходит до рывка, но
если не считать этого, я бы с радостью взял их вместо самых больших.

"Они лучше лошадей?"

"Лучше лошадей? Ещё бы! Да я бы лучше взял пару мулов.
чем три пары лошадей. Да ведь по выносливости, стойкости и силе
мул не идёт ни в какое сравнение с лошадью. Да ведь эта пара мулов стоит в два раза дороже, чем лучшая пара лошадей,
которую можно найти в Техасе, за исключением, конечно, лошадей для верховой езды.
Если вы заплатите сто долларов за лошадь, то в этой стране вы заплатите слишком много.
Но эта пара мулов не будет стоить дорого, если вы заплатите за них двоих восемьсот. С мулами нет никаких проблем: они не уйдут далеко, когда вы их выпустите; они не собьются в стадо — если только они не
Если его правильно обучить. В муле столько же здравого смысла, сколько в десятке лошадей, и лошади сами это знают. Если среди табуна лошадей появляется мул, он сразу же берёт на себя ведущую роль, и лошади будут следовать за ним, куда бы он ни пошёл, прекрасно понимая, что у него больше здравого смысла, чем у них. Кроме того, мулы, кажется, привязываются друг к другу, а у лошадей такого не бывает. Во время сбора табуна
лошади просто смешиваются с остальными. Вы не увидите, чтобы две из них держались
вместе или дружили, но если есть пара
Мулы, которых вы увидите, держатся вместе.

 «Я думал, что мулы — упрямые животные».

 «Не буду отрицать, что у них иногда бывает дурной нрав, но в большинстве случаев
это происходит из-за того, что они попадают в плохие руки. Но если хорошо обращаться с мулом,
он, как правило, будет стараться изо всех сил». Когда они понимают, что работа им не по зубам, они не будут разбивать себе сердце, пытаясь её выполнить; а если с ними плохо обращаются, когда в этом нет необходимости, то они
отворачиваются и не пошевелят и пальцем, и когда они так решают, вы можете убить их, и они всё равно не сделают этого; но
относитесь к мулу честно и по-доброму, и лучшего зверя в мире не сыщешь.
Ты все об этом знаешь, Пит, не так ли?" и он дал животным
небольшой щелчок по шее кнутом, на что она ответила, бросая
до задних четвертей, а давать игривый удар, который вызвал Хью,
чьи ноги свисали над передней повозке, чтобы вывести
их наспех. "Ты негодяй, Пит", - сказал водитель. «Ну же,
вы все уже запыхались. Просто ускорьтесь немного, пока не доберётесь до холмов».

Словно поняв его слова, мулы прибавили шагу.
Лошади тронулись, перешли на медленную рысь, и щелчок кнута возницы
придал им бодрости. Такой темп держался недолго, потому что
земля начала подниматься. Вскоре они въехали в долину между
двумя отрогами холмов и вскоре начали подниматься по неровной дороге.
Она становилась всё круче и круче, и Хью был рад сойти и идти впереди. Временами дорога, по которой им приходилось ехать, была покрыта голыми камнями, такими гладкими
и скользкими, что животные едва могли переставлять ноги и тащить за собой повозку. Затем они поднимались по склону холма, и земля
с одной стороны было намного выше, чем с другой, и Хью казалось, что
гружёная повозка обязательно перевернётся и покатится вниз, в долину. Иногда они резко спускались в какой-нибудь
боковой овраг, прорезанный ручьём, и поднимались на другой берег. Холмы теперь
были покрыты небольшими деревьями и кустарником — более крупные деревья
уже были вырублены. Наконец повозка свернула на
берег ручья, протекавшего по каменистому ущелью.

"Вот мы и на месте," — сказал возница, и через пятьдесят ярдов они оказались
на лесопилке — грубом сооружении с водяным колесом. Рядом с ней стояла низкая бревенчатая хижина. Дальше простиралась долина. В
верхней части её склоны, уходившие далеко в холмы, были покрыты деревьями, но топор лесоруба уже лишил нижнюю часть долины всех деревьев. Через ручей была построена плотина, и к водяному колесу, которое было погружено на пять или шесть футов ниже уровня земли вокруг него, был проложен канал. Хвостовая часть канала тянулась почти до самого устья ущелья, где вода снова падала в старое русло.
поток. Колесо вращалось, и шум механизмов внутри мельницы заглушал
звуки, издаваемые мулами и повозкой, но пронзительный свист
возницы привлёк внимание человека, стоявшего у двери. Он кивнул Хью. «Полагаю, ты тот новый работник, о котором говорил босс? Ну что, Кларксон, ты принёс то, что мы хотели?»

 «Да, думаю, список полный». Я отдал его старику, и сегодня утром он первым делом погрузил всё на борт. Вот они: шесть фунтов чая, бочка свинины, мешок муки, бочонок патоки, двадцать фунтов сахара. Вот коробка сушёных яблок, и
две поперечные пилы. Он посмотрит, что можно сделать с точильным камнем. Он думает, что ты
можешь продлить срок его службы.

"Он был довольно изношен, когда его установили," проворчал бригадир.
"На нём нельзя точить топоры. На днях я сказал боссу, что это уже обошлось ему в десять раз дороже, чем он рассчитывал, потому что рабочие не могли заточить свои инструменты.

 «Ну, знаешь, Бен, точильные камни не растут в МакКинни, и ему приходится заказывать их в Миссури».

 «Если бы ему пришлось заказывать их в Китае, он мог бы уже получить один здесь».
— Время, — проворчал бригадир. — У тебя есть тот мешок с железными болтами, который я
хотел?

 — Нет. В МакКинни их не было. Старик велел передать тебе, что он в субботу отправил их в Литл-Рок и велел
передать их по почте.

 Из хижины вышел негр и начал вносить провизию, а Хью последовал за бригадиром на мельницу. Там был ещё один человек. Одна сторона мельницы выходила во двор, где лежали брёвна, привезённые командой. Их клали на ролики и так затаскивали на мельницу. Затем один конец бревна поднимали с помощью винтового домкрата
до уровня пильного стола. Здесь его собрали, а домкрат
перенесли на другой конец. Оборудование состояло только из одной
большой циркулярной пилы и ещё одной, поменьше. Мощности водяного
двигателя было недостаточно для приведения в движение рамных пил, и всю
работу приходилось выполнять с помощью циркулярных пил. Мельница была небольшой, но
её хватало для нужд МакКинни и окрестностей, и ежедневно
отправляли вниз две повозки с досками. Три лесоруба, которые валили и распиливали деревья, и возница с четырьмя лошадьми, которые тащили брёвна к мельнице, дополняли штат.

Вскоре Хью обнаружил, что работа в лесопилке гораздо интереснее, чем в
лесозаготовительном лагере. Требовалось немало сноровки, чтобы
обращаться с тяжёлыми брёвнами и укладывать их на верстак, хотя
лесорубы распиливали их поперёк на отрезки, подходящие для досок. Затем
большая пила распиливала брёвна на доски шириной в три дюйма. Их
отправляли на меньшую пилу, которая распиливала их на доски шириной в
полдюйма, три четверти дюйма или дюйм, в зависимости от необходимости. Верстаки были примитивными:
доски укладывались на неподвижные ролики, и им придавалось необходимое движение
К ним была привязана верёвка, пропущенная через блоки и обёрнутая вокруг вала, который, вращаясь, наматывал верёвку и продвигал брёвна к пиле.

 Поначалу шум от пилы, водяного колеса и механизмов
почти оглушал Хью, но вскоре он перестал его замечать.  Он обнаружил, что его обязанности были довольно общими. Он помог поднять брёвна на
место и правильно уложить их на ролики, а
затем помог закрепить блоки и шкивы, снять доски, которые были
отпилены, и вернуть бревно на место в готовности к работе
чтобы от неё можно было отрезать ещё одну доску. Маленькая пила требовала постоянного внимания одного человека, так как трёхдюймовые доски просто толкали вперёд
руками, удерживая их в нужном положении с помощью направляющих.

"Будь осторожен, когда подойдёшь к концу," сказал ему бригадир,
"а то быстро останешься без одного-двух пальцев. Когда вы дойдёте до конца, не нужно толкать доску дальше.
Подойдите к другому концу пилы и потяните её на себя. Это довольно тяжёлая работа, но она займёт всего несколько минут.
ещё несколько месяцев. Здесь недостаточно деревьев, чтобы продержаться дольше.
 Паусон купил ещё одно место чуть дальше среди холмов,
и он заказал более качественную установку, чем эта, и считает, что она будет готова к работе к тому времени, как мы закончим здесь. Это место не подходит для
крупных торговых операций. Когда его построили два года назад, на равнине было мало людей, и Поусон мог избавиться от груза, который привозили раз в неделю. Я был здесь с самого начала. В те дни мы работали с винтовками наготове, потому что
была вероятность нападения индейцев, но с тех пор страна так сильно разрослась,
что индейцы ушли дальше на север и не беспокоят нас.
А! Вот и обеденный звонок Джо.

Хью, следуя примеру остальных, спустился к мельничному ручью,
ополоснул руки, вытер их полотенцем, висевшим на гвозде у двери хижины,
и вошёл внутрь. Через пять минут вся компания
собралась и расселась на скамейках у длинного узкого
стола. Негритянский повар принёс миски с гороховым супом. Затем последовали
варёная свинина и картофель, а потом — большое блюдо с сушёными
яблоки, сваренные в сиропе, с которым их поливают.

"Мы получаем плату здесь," сказал бригадир, усадивший Хью рядом с собой.
"Полагаю, босс тебе сказал?"

"Да, он сказал, что я буду получать сорок долларов в месяц и еду."

"Вот и всё. Это лучше, чем на ферме внизу, но это
более тяжёлая работа и одиночество; кроме того, если не быть осторожным,
можно легко попасть в беду. С тех пор как мы начали, здесь пострадали
восемь или десять человек. Здесь, среди холмов, полезно для здоровья,
и у нас не бывает лихорадки, а ночью достаточно прохладно, чтобы
спать с комфортом, даже в
Летом здесь хорошо, но зимой холодно, скажу я вам. Старик неплохо нас кормит, должен отдать ему должное, и он такой же хороший хозяин, как и все здесь.

 Хью нравилась такая жизнь, свежий горный воздух бодрил его, и с каждым днём ему становилось всё легче выполнять свою долю работы по перемещению тяжёлых балок. В целом мужчины были приятными парнями, и однажды вечером Хью с большим интересом слушал их истории, пока они курили трубки. Удивительно, сколько профессий перепробовали большинство из них. Двое из них раньше занимались добычей полезных ископаемых в Калифорнии.
они приехали в Техас; один из них работал с командами по всему маршруту
Санта-Фе; другой, по имени Билл Ройс, был моряком, имел
дезертировал с корабля в Галвестоне, завербовался и прослужил три года
на западном кавалерийском посту, снова дезертировал, проработал два года
пастухом на одном из техасских ранчо, отправился в Мексику и
работал там на ранчо, морем добрался до Галвестона, отрабатывая свой
пассаж, несколько месяцев проработал на ферме, а затем, после
разного опыта, переехал в Маккинни, когда там было всего три или
четыре дома.

Другой мужчина тоже работал ковбоем, но его опыт был недолгим.

 «Я продержался всего неделю, — сказал он, — и из-за того, что меня двадцать раз в день сбрасывали с лошади, и из-за работы, и из-за того, что происходило с парнями, к тому времени мне это надоело». Я участвовал в одном или двух сражениях с индейцами, и тогда мне было не страшно, но эти ковбои напугали меня чуть ли не до смерти. То, как они стреляли из своих пистолетов, было предупреждением. Четыре или пять раз, когда я спокойно сидел и курил, раздавался выстрел, и пуля из револьвера разбивала мою трубку вдребезги.
а потом они смеялись до упаду, когда я вставал и ругался.
 Потом без всякой причины кому-то из нас, когда мы все сидели у костра, взбредало в голову ударить по кусочку горящего дерева, а за ним ещё полдюжины человек принимались за это, и кусочки огня разлетались во все стороны, и я не мог понять, как никто из них не погиб.  Я терпел это неделю, а потом сдался. Я так нервничал, что подпрыгивал, если кто-то
внезапно двигался, и я пришёл к выводу, что я не такой, как все.
ведут себя как ковбои, и лучше бы им уволиться и найти какую-нибудь другую работу".

"Я думаю, ты был почти прав", - сказал Билл Ройс. "Любой, кто, как
, думает о том, чтобы стать ковбоем, должен лучше знать, как ездить верхом, как
бросать веревку и как быстро, как молния, выхватывать пистолет, прежде чем
он начнет ".

На следующий день Хью попросил погонщика привезти ему из города
веревку, какую используют пастухи коров.

"Эта подойдет", - сказал Билл Ройс, осмотрев ее. "Ковбои
и мексиканцы иногда используют веревки, но в основном они делают их сами
из полос сырой кожи, которые обрабатывают и смазывают жиром, пока
они разматываются почти так же легко, как если бы были сделаны из шёлка. Да, это подходящая длина, сорок футов. Некоторые используют пятьдесят футов, и я знаю, что
мексиканцы с уверенностью бросают шестидесятифутовую верёвку, но это совсем не то; сорок футов — подходящая длина. Я вплету один конец в петлю, а другой продену через неё, и получится скользящая петля. Когда вы бросаете её, петля получается шириной три или четыре фута. Конечно, чем лучше вы бросаете, тем меньше может быть
петля, и чем она меньше, тем лучше, потому что рывок происходит в любом случае
чем быстрее, тем лучше, пока лошадь или бык не подготовились к этому. Теперь вы видите
этот пень молодого дерева, торчащий на два фута над землёй. Итак, вы
делаете петлю, а остальное собираете в комок в руке, вот так, и
для начала встаёте в двадцати футах от него и набрасываете петлю на
пень — вот так.

Однажды вечером, после ужина, Хью вышел на улицу и потренировался с
верёвкой, а в конце месяца обнаружил, что может забросить её на
расстояние в тридцать футов с большой вероятностью попасть петлёй
в пень. Он также последовал совету Ройса насчёт пистолета.
Он отложил его в сторону, когда приехал в Мак-Кинни, но теперь у него был пояс, похожий на те, что носили ковбои, и он стал носить в нём пистолет, но без патронов, и время от времени тренировался выхватывать его из-за пояса, прицеливаться и нажимать на спусковой крючок с максимально возможной скоростью. Действие казалось достаточно простым, но он с удивлением обнаружил, что с практикой время, затрачиваемое на его выполнение, сократилось, и его пальцы почти мгновенно оказывались в нужном положении на рукоятке.
Он взвёл курок, и его указательный палец лёг на спусковой крючок. Всё это он уже практиковал раньше, более или менее, когда учился обращаться с оружием в оранжерее в Бирнсайде, но тогда ему не казалось, что это умение может когда-нибудь пригодиться. Теперь он знал, что от этого может зависеть его жизнь, и он вовремя научился это делать, как сказал Ройс, с ловкостью фокусника.

Всё свободное время он посвящал тренировкам с пистолетом
и верёвкой, и к концу лета Хью уже мог метать
Он уверенно набрасывал верёвку на любой неподвижный предмет в пределах досягаемости и выхватывал
револьвер с такой быстротой, что поражал Билла Ройса.

 «Я много раз стрелял из пистолета, — сказал тот, — с тех пор как приехал на Запад, — стрелял в ковбоев и мексиканцев, конокрадов и тому подобное, но
 я никогда не видел, чтобы кто-то выхватывал револьвер так быстро, как ты, а таких, кто
выхватывает быстро, много. Ты стреляешь метко, но не без промахов. Многие ковбои могут стрелять точнее, но в том, что касается быстрой стрельбы, ты великолепен, и это главное. Когда один парень достаёт пистолет, другой должен отступить.

Долина была почти полностью очищена от деревьев, и отряд
готовился отправиться в Мак-Кинни на зимовку. Лесорубы должны были
немедленно перебраться на новое место и начать валить деревья, а как только
выпадет глубокий снег, упряжки поедут наверх и свезут их на новую лесопилку,
потому что по снегу бревна везти гораздо легче, чем по неровной земле летом. Таким образом, когда наступит оттепель и мельница начнёт работать, у нас будет большой запас.

 Хью не расстроился, когда работа мельницы подошла к концу.
Он решил остаться до конца сезона и был рад, что сделал это. Время было потрачено не зря. Он многое узнал о привычках и характерах людей, с которыми ему предстояло общаться. От кого-то из них он почерпнул много
знаний о стране и знал, где лучше всего начинать, в каких городах
стартовали большинство команд и в какие местности лучше всего
отправиться, чтобы добраться до центра скотоводческих районов. Он научился достаточно ловко бросать верёвку
Это существенно помогало ему в любой работе, которую он мог выполнять со скотом или лошадьми, а постоянная практика обращения с револьвером придавала ему уверенности в себе и в своей способности противостоять дикой природе равнин и гор.

 За девять месяцев, прошедших с тех пор, как он покинул Англию, он окреп, стал мужественным и самостоятельным и чувствовал, что его обучение было для него очень ценным. Первое, что он сделал,
приехав в Мак-Кинни, — это поискал лошадь. Билл Ройс подсказал ему, как это сделать. «Ты
Будьте осторожны при покупке лошадей. Держу пари, что любая лошадь, которую вам здесь предложат, украдена, и вы попадёте в очень неприятную ситуацию, если случайно окажетесь в районе, где эта лошадь известна. Они не утруждают себя расспросами о краденой лошади. Если вы покупаете лошадь, лучше всего
обратиться к судье или шерифу: заплатите ему деньги
и попросите его расписаться в качестве свидетеля сделки.
 Его гонорар составит один или два доллара, и вы не сможете
Деньги лучше. Люди не совсем неразумны, даже когда речь идёт о лошади, и бумага, выданная в офисе шерифа, подтверждающая, что вы купили лошадь и заплатили за неё справедливую цену, может спасти вашу шею от петли. Вы можете всю жизнь ездить на украденной лошади и никогда не наткнуться на то место, откуда её украли, но если вы всё-таки наткнётесь на него, то можете оказаться в затруднительном положении.

Хью остановился в гостинице и сказал хозяину, что ищет лошадь.
Хозяин сказал ему однажды вечером, когда он
Хью вернулся после визита к друзьям на ферму и узнал, что за час до этого приходили двое мужчин и сказали, что у них есть хорошая лошадь, которую они хотят продать.
 Билл Ройс сидел в салуне, когда Хью вошёл.

"Я заскочил к тебе, Хью. Я видел, как час назад пришли двое парней на двух приличных лошадях, и они вели за собой ещё двух, одна из которых показалась мне такой хорошей, какой я давно не видел. Я думаю, они собираются торговать. Это мустанг; я
не думаю, что они купили его честно, но это не ваше дело, и
Вы получите его дешевле, чем если бы они его продали. Торгуйтесь не спеша; не показывайте, что он вам действительно нужен.

Вскоре вошли двое мужчин. Они были в широкополых шляпах, красных рубашках,
поверх которых были надеты куртки с серебряными пуговицами, бриджи из мягкой кожи и высокие сапоги. Они были подпоясаны яркими кушаками.

"Они выглядят довольно жесткий," Билла Ройс тихо сказал; "Они могут
ничего. Они не обычные ковбои, но, возможно, работали
на ранчо; возможно, занимались разведкой; возможно, были конокрадами;
они могут быть обычными бандитами с границы; в любом случае, у них есть лошадь, которую они хотят продать. Может быть, они украли её на ранчо; может быть, они забрали её у индейцев; может быть, они убили её хозяина. Вы сможете довольно точно определить это по цене, которую они за неё просят. Она была бы дешевкой за двести долларов, если бы была хоть вполовину так хороша, как выглядит. Если они возьмут меньше, то только потому, что не осмеливаются оставить её себе.

Постояв у барной стойки и немного поговорив с хозяином,
один из мужчин подошёл к Хью.

"Я слышал, ты ищешь лошадь."

«Да, я хочу купить лошадь, если найду подходящую по цене.»

«У меня есть лошадь, которую я могу продать, и она подойдёт любому, а что касается цены,
то я готов уступить её по сходной цене».

«Я бы хотел на неё взглянуть», — сказал Хью.

«Ну, она сейчас в конюшне».

"Да, но я хотел бы увидеть его при дневном свете, залезть ему на спину и
испытать его".

"Послушайте, - сказал мужчина. "У меня и моей пары мало времени.
Возможно, у нас назначена встреча с президентом, возможно, нет.
во всяком случае, мы хотим ехать дальше. У нас есть две запасные лошади, и мы
не хотим больше с ними возиться ".

"Ну, теперь я посмотрю на лошадь", - сказал Хью и в сопровождении
Билла Ройса последовал за мужчиной в конюшню. Были две лошади
стоя, готов оседлал и обуздал, цепляли на крючки возле сарая.
Внутри были еще двое. Один был обыкновенный конь, костной и
угловые. Во вьючные седла висел на близкого света. Он был, очевидно,
используется для перевозки багажа. Другой был красивым чалым жеребцом, который сердито фыркнул, когда они подошли к нему с фонарями.

 «Это что-то вроде лошади, — сказал мужчина. — Пяти лет от роду,
сильный, выносливый, с прямыми ногами, смелый и быстрый».

"У него вспыльчивый характер", - сказал Хью, когда лошадь прижала уши и
внезапно и злобно цапнула мужчину за руку.

"Он немного игривый", - сказал мужчина.

"Ну, мне не нравится покупать его, не попробовав", - сказал Хью. "Он может быть способен на всевозможные уловки и может сбросить седло себе на голову." "Я не знаю."
"Он может быть готов на все".
Сколько вы хотите за него?

«Вот что я вам скажу, — сказал мужчина. — Этот конь стоил бы гроши, если бы его продавали за двести пятьдесят долларов, но, как я уже говорил, мы хотим двигаться дальше, и я продам его за сто пятьдесят. Я скорее пущу ему пулю в лоб, чем продам дешевле».

«Что ж, давайте вернёмся в салун и всё обсудим», — сказал Хью. «Это странный способ купить лошадь, но мне нравится, как он выглядит».

Когда они вошли, другой мужчина всё ещё стоял у барной стойки. Хью,
зная, что было бы неслыханно купить лошадь без церемонии угощения выпивкой, подошёл к барной стойке и заказал выпивку на четверых. — «Если я куплю этого коня, — сказал он, — то при одном
условии. Понимаете, я не знаю, откуда он взялся. Тот человек, у которого вы его
купили, мог его украсть, и я мог случайно наткнуться на
— Я не хочу, чтобы меня вздёрнули на виселицу как конокрада.

 — Ты же не хочешь сказать, чужестранец, что мы его украли? — сердито спросил один из
мужчин.

 — Вовсе нет. Возможно, он сменил полдюжины хозяев, прежде чем попал к тебе, и всё же его могли украсть. Конечно, если вы знаете кого-то здесь, кто может поручиться, что вы вырастили эту лошадь или владели ею пару лет, я буду вполне доволен; но если нет, то вряд ли я поверю вам на слово, как и они не поверили бы мне, если бы кто-то подъехал ко мне и обвинил меня.
— Вы обвиняете меня в краже. Это вполне справедливо, не так ли, хозяин?

— Не вижу, что тут можно возразить, — сказал хозяин. — В этой стране очень неприятно, когда тебя находят верхом на лошади, которую, возможно, украли.

— Я предлагаю вот что, — продолжил Хью. «Поскольку эти джентльмены
здесь чужаки, я предлагаю позвать шерифа и
Джеймса Паусона, который является судьёй, чтобы они засвидетельствовали продажу
и дали мне подписанный документ, подтверждающий, что они знают меня как местного жителя».
и что я в их присутствии купил эту лошадь. Я не думаю, что в этом есть что-то неразумное. Если меня когда-нибудь обвинят в краже, я могу показать эту бумагу, и если они в ней усомнятся, они могут написать сюда шерифу и убедиться, что она подлинная.

Двое мужчин тихо перебросились несколькими словами, а затем тот, кто показывал лошадь, сказал: «Что ж, я считаю, что это достаточно справедливое предложение». Мы знаем, что честно приехали на лошади, но, поскольку мы чужаки,
вам, конечно, следует быть осторожными. Возьмите с собой своего шерифа,
и покончим с этим.

- Я приведу шерифа, - сказал Ройс, - если ты зайдешь к Поусону.
Хью.

Через пять минут они вернулись с двумя мужчинами. Шериф пристально посмотрел
на двух торговцев лошадьми. Они были ему незнакомы.

- Вы не отдадите мне мой ремень, хозяин? - Спросил Хью.

Хозяин вышел и вернулся с поясом Хью, который был
заперт в его сундуке с тех пор, как Хью прибыл в город. Последний
отсчитал 150 долларов золотом.

"Подождите минутку", - сказал шериф. "Сначала я должен увидеть лошадь и посмотреть,
что за клеймо на ней. Я не смогу описать лошадь, пока не увижу ее".

Снова взяв фонари, компания направилась к конюшне. На лошади был
выжжен круг с буквой «Е». Других отметин на ней не было. Шериф принес с собой какую-то официальную бумагу
и, вернувшись в бар, написал: "Я свидетельствую о покупке
автор, - и он сделал паузу, - Хью Танстолл, - вставил Хью, - который хорошо известен мне.
в течение шести месяцев он работал в городе и поблизости от него в
"чалый конь с клеймом [марка E]" - "Джейка Уиттингема", - сказал мужчина
- "и за передачу денег за то же самое". Значит , шериф
он добавил своё имя, написав под ним: «Шериф округа МакКинни», и
Джеймс Паусон добавил свою подпись со словом «судья».

«Всё верно и по закону», — сказал шериф. «А теперь отдай деньги,
и сделка будет завершена».

«Я добавлю ещё одну лошадь за двадцать долларов».

"Я возьму это", - сказал Хью и, добавив эту сумму к той, что он отсчитал
, передал ее мужчинам.

"Если вы просто перешагнуть со мной, Хью," шериф сказал: "я
поставить свою печать на этот документ. Я не сомневаюсь, - продолжал он.
когда они вышли из салуна, - что эти двое парней украли это
лошадь. Они бы никогда не продали её за такие деньги, если бы купили честно. Я бы сам с радостью купил её за такую цену. Я не знаю этих людей, но, думаю, знаю большинство мошенников в радиусе ста миль отсюда; так что, если её украли, то, вероятно, везли издалека. Я бы не удивился, если бы это было не только ограбление, но и убийство. Если бы я знал этих людей, я бы схватил их и обыскал, но поскольку я никогда их раньше не видел и ничего о них не знаю, я не могу этого сделать. Я думаю, что это
— Это была очень хорошая идея — позвать меня в качестве свидетеля продажи. Из-за этой лошади у вас могут возникнуть серьёзные проблемы, если вы не сможете доказать, что купили её честно.

Он добрался до своего дома и поставил на документе официальную печать. «Вы можете поставить здесь свою подпись, — сказал он, — и я буду свидетелем». Тогда, если возникнут какие-либо вопросы о том, что вы
Хью Танстолл, вам нужно будет только подписать свое имя, и они
увидят, что вы тот человек, о котором говорилось. Совершенно верно; мой гонорар составляет два
доллара ".

Хью с радостью заплатил деньги и положил документ в карман.
вернулся в отель.

"Эти ребята только что уехали, — сказал Ройс, войдя в номер.
"Крепкая парочка. Интересно, где они взяли эту лошадь. Не здесь, иначе шериф бы знал; такая лошадь обязательно привлекла бы внимание."

На следующее утро Хью встал рано, чтобы осмотреть свою покупку. Лошадь
снова начала проявлять враждебность, когда он приблизился к ней, но Хью, тихо разговаривая с ней, вошёл в стойло, погладил и успокоил её. Когда она
успокоилась, он взял поводья и вывел её во двор.

«Ты красавица, — сказал он, — в этом нет никаких сомнений», — и, привязав её к столбу, обошёл вокруг неё. «Хорошо сложена, много мускулов, тонкая кость и великолепные конечности. Из тебя получился бы отличный охотник, если бы ты была у меня дома!»
Хозяин вышел, когда он любовался животным.

— Мустанг, — сказал он, — крупнее, чем обычно, и
красавец во всех отношениях; он стоит вдвое больше, чем ты за него отдал. Здесь
не очень-то много лошадей; если бы ты держал его на юге, то мог бы
в любой день выручить за него триста долларов. Думаю, те ребята побоялись
отвези его туда; думаю, он слишком известен. Послушай, я тоже дам тебе бумагу, и на твоём месте я бы взял ещё одну у Паусона,
в которой будет сказано, что ты работал у него на лесопилке и что он
рекомендует тебя как хорошего работника. Когда ты едешь на таком животном в этой стране, у тебя не может быть слишком много свидетельств о том, кто ты такой. Если вам нужны седло и уздечка, у Джима Хоскинга есть
на продажу; он говорил мне об этом две недели назад.

Полчаса спустя Хью стал владельцем седла и уздечки.
Первое было сделано в техасском стиле, который очень похож на
мексиканский, но очень тяжёлый, с высокой лукой и передней лукой седла.

 «Я с трудом представляю, как можно сбросить человека с лошади с таким седлом, как
это, — сказал Хью, осматривая его, — оно сковывает спереди и сзади».

 «Подожди, пока не сядешь на плохо выезженную лошадь, — сказал мужчина с улыбкой.
— Тогда ты не будешь об этом беспокоиться.

Отнеся его обратно в отель, Хью оседлал лошадь и забрался в седло.
 Сначала он чувствовал себя странно и неловко, потому что стремена
были расположены намного дальше, чем те, к которым он привык.
Стремена были очень большими и широкими, и из-за того, что
стремена были кожаными, ему приходилось ехать почти с прямой ногой, так что он держался за седло бёдрами, а не коленями.

 «Со временем я к нему привыкну, — сказал он себе, — но сейчас я чувствую себя так, будто еду без седла». Что ж, у меня было много практики в этом деле, так что я должен справиться. Он ехал по улице не спеша, а затем тряхнул поводьями, и лошадь сразу же перешла на галоп. Хью был доволен своей скоростью.
Это было удивительно просто и легко, и через час он вернулся, полностью
удовлетворённый своей покупкой.

 [Иллюстрация]




 [Иллюстрация]

 ГЛАВА VII.

 СРЕДИ КОРОВНИКОВ.


"Ну, теперь, когда у тебя есть лошади и снаряжение, Хью, что ты собираешься делать дальше?"
Спросил Билл Ройс, после того как остальная часть компании встала с завтрака и вышла. - Что ты собираешься делать дальше?" - спросил он. "Что ты собираешься делать дальше?"
Сказал Билл Ройс после того, как остальная часть компании встала с завтрака и вышла.

"Я не совсем знаю, Билл", - засмеялся Хью; "Я думал поехать в команде,
но, боюсь, моя лошадь избаловала меня этим".

"Ну, я бы так сказал".

— Я бы хотел немного побыть сам себе хозяином, — продолжил Хью, — и сделать
немного постреляю и поохочусь на равнинах, доберусь до Сант-Фе, а
потом возьму всё, что попадётся. У меня есть триста долларов наличными,
этого хватит надолго. Но мне не нравится действовать в одиночку, я ничего не знаю ни о стране, ни о жизни. Что ты скажешь, если мы поедем со мной, Билл?

«Именно об этом я и думал», — сказал Билл.
«Я очень хорошо знаю равнины и охотился там в течение нескольких месяцев. Я говорил себе, что, скорее всего, ты захочешь немного прогуляться, прежде чем снова устроишься на ночлег».
что угодно, и вам бы хотелось, чтобы с вами был кто-то, кто мог бы вас
поддержать. Мне порядком надоело здесь работать, но я
растратил все свои деньги, как только они у меня появились, и не могу позволить себе
нанять экипаж; поэтому я сказал себе, что если Хью захочет нанять меня с экипажем,
то, думаю, это будет справедливо, ведь он ничего не знает об этой
стране, и я мог бы его туда отвезти. Мы немного поработали вместе, и я думаю, что у нас всё получится. Так что, если это тебя устроит, то и меня тоже.

«Меня это вполне устраивает, Билл; ничего не может быть лучше; это именно то, что мне нужно».
Я хотел. Не думаю, что я когда-нибудь поехал бы один, но с тобой мне бы это очень подошло. Вот тебе моя рука.

Через три дня они были готовы. Билл знал, что лошадь можно купить за сорок долларов; они купили две винтовки, седло и уздечку для Билла и седельные сумки для запасной лошади. Был заготовлен большой запас боеприпасов; пятьдесят фунтов муки,
несколько фунтов чая и сахара, четыре одеяла и кое-какие мелочи
дополняли снаряжение. У Ройса уже был револьвер, и утром
на четвертый день они начали с М'Kinney, поражает почти из-за
на юг, так как для работы вокруг гряды холмов. Первые несколько дней
они проезжали мимо случайных поселений, а затем двинулись по открытой местности
.

"Теперь мы можем начать высматривать дичь", - сказал Ройс. - Ты умеешь стрелять, я полагаю.
полагаю, Хью?

«Я никогда не практиковался с винтовкой, но я довольно хорошо стреляю из дробовика».

«В любом случае, ты скоро научишься, — сказал Ройс. — Любой, кто может стрелять так же хорошо, как ты из «Кольта», наверняка будет неплохо стрелять и из винтовки».

В течение следующих четырёх месяцев Хью и его спутник бродили по равнинам, и Хью наслаждался жизнью. Они держали путь на юго-запад, потому что, когда они отправились в путь, уже наступала зима, а в Северном Техасе иногда бывает очень холодно, поэтому они направились к мексиканской границе и наслаждались прекрасной погодой. Они нашли много дичи и могли бы подстрелить сколько угодно оленей, но они были им не нужны, разве что в качестве еды.
Иногда можно было увидеть табуны диких лошадей, а иногда — в тишине
В долинах они натыкались на полудикий скот, отбившийся от далёких ранчо. Хью было странно путешествовать вот так, по своему желанию, свободно блуждать в любом направлении, куда вела их фантазия; иногда они неделями не видели ни одного человека; иногда останавливались на ночь у костра, разложенного группой ковбоев; иногда разбивали лагерь вместе с такими же странствующими охотниками или с владельцем ранчо, искавшим отбившихся животных. За это время они почти ничего не потратили, кроме муки, чая и сахара.
и даже их они обычно получали в обмен на оленину или другую дичь.

 Хью научился довольно ловко управляться с верёвкой, сидя верхом на лошади,
потому что, как только он оказывался на равнине, он начинал
практиковаться.  В первый раз, когда он попробовал это сделать со своим товарищем, он бы
очень сильно его уронил, если бы Билл не осадил свою лошадь, как только верёвка
перекинулась через его плечи, потому что Принц, как
Хью подозвал своего коня, который был полностью погружён в работу. Как только
верёвка была накинута, он остановился и напрягся, расставив передние ноги.
Билл вытянулся, чтобы смягчить удар, и, если бы не его ловкость,
его бы вмиг выбросило из седла.

 «Гром!» — воскликнул Билл. «Ты хочешь сломать мне шею, Хью?»

 «Я тут ни при чём!» — возразил Хью. «Принц чуть не сбросил меня». Я и не думал его вытаскивать и был совершенно ошеломлён, когда он провернул со мной этот трюк.

«Нам следовало об этом подумать», — сказал Билл. «Я был уверен, что его научат работать. Эта мысль пришла мне в голову, когда верёвка опустилась, и, к счастью, так оно и было. Что ж, вы найдёте множество других
По пути можно будет попрактиковаться. Здесь достаточно скота, который
пасётся без хозяев, и если вы встретите табун диких лошадей,
вы можете погнаться за ними и поймать на верёвку нескольких молодых
лошадей, а ещё здесь есть койоты, они доставят вам немало удовольствия.

Хью использовал все эти возможности и научился набрасывать петлю на голову летающего животного так же хорошо, как и сам Билл Ройс, но пока ещё не мог с уверенностью накинуть верёвку им на ноги. С приближением весны Хью предложил вместо этого
Чтобы осуществить свой план и отправиться в Санта-Фе, им нужно было на какое-то время
поступить на службу в ранчо.

 «Мне очень нравится такая жизнь, Билл, и я хотел бы в совершенстве овладеть всеми
рабочими навыками.  В настоящее время я, что называется, неженка, и мне бы очень хотелось провести несколько месяцев среди
ковбоев».

 «Это так же хорошо, как и всё остальное», — сказал Билл. «Всегда полезно
знать, что ты можешь постоять за себя в загоне для скота и знаешь, как обращаться с
крупным рогатым скотом, и я говорю вам, что есть чему поучиться. Но, имейте в виду,
это будет не так, как в этот раз. Не стоит обманываться.
о жизни ковбоя: это едва ли не самая тяжёлая жизнь из всех.
 Однако для вас она будет не такой тяжёлой, как для большинства парней. Вы можете
ездить верхом, хотя в том, чтобы сидеть на лошади, нет ничего особенного.
Тем не менее я вижу, что ты разбираешься в лошадях и научил его
приходить к тебе по свисту и делать почти всё, что ты от него хочешь; но ты
поймёшь, что это совсем другое дело, когда сядешь верхом на мустанга.
Тем не менее стоит научиться ездить на лошади, которую никогда не седлали.
В любом случае, я с тобой. Я немного умею ездить верхом.
Я не против, и не возражаю против того, чтобы завести ещё одного; и есть ещё кое-что — ты можешь
уйти, когда захочешь.

«Но как же эта лошадь? Я бы не хотел расставаться с Принцем».

«Что ж, ты можешь поступать так, как тебе нравится. У каждого ковбоя есть шесть или
восемь лошадей — иногда их бывает до дюжины — и он просто выбирает одну из толпы и
ездит на ней, как ему вздумается; так что ты можешь оставить её себе».
Принц беги с остальными и используй его, когда захочешь, или можешь оставить
его в штаб-квартире.

- Зачем им столько лошадей? - Спросил Хью.

"Они хотят, чтобы они выполняли работу", - сказал Билл. "Мужчина может продолжать довольно
почти целую вечность, но лошадь не может. Вы обнаружите, что можете использовать шесть
лошадей за двадцать четыре часа, и им нужен день на отдых, прежде чем они снова будут готовы к работе. Что ж, они скоро начнут объезд, так что мы можем направиться в их сторону, чтобы нас взяли на работу, пока они не заполнены. Я работал на ранчо "О триангл"
два года назад; их станция находилась не более чем в ста пятидесяти милях от
того места, где мы находимся. Босс был неплохим человеком. Мы можем пойти туда, чтобы
другой."

"Что вы имеете в виду О'треугольник, Билл?"

«Это их знак — круг в треугольнике. Мы всегда называем их по знакам. У них есть разные названия, но по ним их никогда не узнают. Есть треугольник О, и двойная буква А, и перечеркнутая буква Т, и ромб, и полукруги, и ещё дюжина других. Что ж, завтра утром мы отправимся туда». Я не
знаю, будет ли мне жаль, что я снова окажусь в толпе на какое-то время. Становится
одиноко, когда вас только двое."

Хью тоже начинал это чувствовать. Они говорили о разных вещах.
Они уже давно были измотаны, и после того, как они обсудили события прошедшего дня,
им почти нечего было сказать, пока они сидели у костра.

На третий день они прибыли в штаб-квартиру ранчо. Она представляла собой длинное низкое здание, в котором располагались склад и общая комната. Рядом с ним находился дом управляющего, а за ним — казармы для рабочих. Неподалёку стояла ограда, окружавшая пятьдесят или шестьдесят акров земли. Здесь содержались наиболее ценные животные: несколько красивых быков и пара дюжин хороших лошадей. Рядом с хижинами стояли три или четыре повозки,
а несколько лошадей паслись на лугу. Сами хижины
стояли в низине, вдоль которой тянулся небольшой лес.
Человек двадцать мужчин стояли или сидели возле хижин, и еще столько же
вышли, когда подъехали вновь прибывшие. Один или двое из них узнали Билла
Ройса.

"Привет, Билл!" один из них сказал; "снова! Я думал, что у тебя есть
стер. Где ты был все это время?"

«Был в Мексике, а потом вернулся в поселения, устал от этого, и вот я здесь. В последний раз охотился. Это мой приятель, джентльмены. Он хороший парень, британец, и зовут его Хью. Теперь вы должным образом представлены!»

«Рад вас видеть!» — сказал мужчина, протягивая Хью руку. «Пришли навестить нас?»

— Нет. Я приехал работать, если смогу найти работу, — сказал Хью.

 — О, работы здесь полно. Ну, слезай с лошади. Он хороший парень, вот кто!
Таково было, очевидно, мнение остальных ковбоев,
потому что они собрались вокруг и стали обсуждать достоинства Принса. «Он слишком хорош для такой работы, по крайней мере, для большей её части, хотя он вполне подошёл бы для разведки и поиска скота среди холмов. Где вы его взяли?»

«Я купил его в МакКинни, — сказал Хью. — С ним были двое парней, которые хотели его продать, но плохо, поэтому я купил его по сходной цене».

— Полагаю, он им не сильно дорого обошёлся, — сказал мужчина. — Ну, всё в порядке, если только ты не наткнёшься на того парня, у которого его украли. Если
найдёшь, то, скажу я тебе, будет задано много вопросов. Думаю, он с какого-нибудь мексиканского ранчо на юге. Здесь нечасто встретишь такую лошадь.

- А вот и босс, Хью, - сказал Билл. - Мы можем поговорить с ним прямо сейчас.
- и они вместе направились к мужчине, который только что вышел из дома
управляющего.

"У тебя хватит места для двух рук?" Спросил Билл. "Я был здесь пару
— Несколько лет назад; мой напарник новичок в этом деле, но он умеет ездить верхом, стрелять и
метать верёвку.

 — О, это ты, Билл, да? Да, я могу взять вас обоих; у меня пока не так много
народу. Сорок долларов в месяц тебе; тридцать твоему напарнику, пока он
не освоится.

 — Меня это устроит, — сказал Билл. — Он скоро дойдёт до сорока.

 — Поначалу ему будет тяжело, — сказал управляющий, — но он не выглядит так,
будто это причиняет ему боль.

 Билл и его спутник присоединились к группе ковбоев, а управляющий
вошёл в магазин. Хью с интересом посмотрел на мужчин.
Они должны были стать его товарищами на какое-то время. Их одежда была похожа на
одежду всех ковбоев, которых он встречал во время охоты. Они носили шляпы с
очень широкими прямыми полями, сделанные из жёсткого фетра, почти такого же твёрдого,
как доска. У большинства из них вокруг шляпы был золотой или серебряный
пояс с цветными вставками. Все носили фланелевые рубашки с шейным платком,
который в большинстве случаев был шёлковым. Вокруг талии
они носили мексиканский пояс яркого цвета. Их брюки были либо из плотной ткани, либо из очень мягкой выделанной кожи, а поверх них
на них были шаперо или мексиканские комбинезоны с цветной бахромой по внешнему шву. У некоторых были куртки, и на них тоже была цветная бахрома по швам на рукавах. Большинство из них были худощавыми, подвижными мужчинами,
без капли лишнего жира. Они вели себя спокойно, без безрассудной веселости, присущей обычным пограничникам. Хью был особенно поражён проницательным, настороженным выражением их глаз,
вызванным долгими ночами, проведёнными в дозоре, и днями, проведёнными верхом на лошади в поисках бродячих животных и в опасности, исходящей от индейцев.
у них был револьвер на бедре или в заднем кармане, длинный нож, заткнутый за пояс, и высокие сапоги, обрезанные сзади на сгибе колена, но
поднятые на несколько дюймов спереди.

 Следуя примеру Билла, Хью расседлал своего коня. «Иди, старина!»
 сказал он, похлопав его по шее, и Принц неторопливо пошёл прочь в сопровождении
двух своих спутников, которые всегда держались рядом с ним.

«Мы не можем предложить вам выпить», — сказал Хью один из ковбоев. «На ранчо не разрешено употреблять алкоголь. Поначалу это довольно тяжело, но так будет лучше для всех нас».

«Последние четыре месяца я не прикасался ни к чему, кроме чая, — сказал Хью, —
и мне всё равно не нравятся спиртные напитки».

«Было бы хорошо, если бы никто из нас их не употреблял, — сказал другой, —
но нужно что-то делать, когда едешь в город». Как раз в этот момент зазвонил
колокольчик. «Ужин готов», — сказал мужчина.

Все направились в большую хижину. Там были накрыты длинные столы, на которых стояли
блюда с мясом и большие тарелки с картофелем. Хью обладал отменным аппетитом, но был поражён тем, как была приготовлена еда.
исчез. К трапезе прилагался запас очень хорошего хлеба
только что из духовки и чай с молоком.

"Юарт держит несколько коров здесь:" человек, рядом с Хью сказал в ответ
на его замечание по поводу его не видели молоко в течение трех месяцев. "Конечно"
конечно, мы не получаем это на внешних станциях.

"Кто такой Эварт?" Спросил Хью.

— О, он здесь главный; у нас здесь нет никаких хозяев — один человек ничем не хуже другого. Вы как раз вовремя приехали. Мы последние три дня приводили сюда лошадей с ранчо, и
завтра мы собираемся начать ломать их. Конечно, многие из
они ездили в прошлом году, но есть много bronchos среди них.
У нас тут бронхобойщик.

Хью знал, что бронхо - это лошадь, на которой никогда не ездили. - Как поживаете?
Вы разбираетесь в лошадях? - спросил он.

«Ну, трое или четверо из тех, на ком уже ездили, достаются каждому. Потом, если кому-то приглянется бронко, он может забрать его и объездить для себя. Потом люди могут меняться друг с другом. Видишь ли, некоторые ездят лучше других. Кому-то нравятся спокойные лошади, кому-то нет».
не важно, на чём они сидят; и вы видите, что лучшие лошади очень часто самые
непоседливые. Вы ездите на своих лошадях, как вам нравится, но каждый
держит самую спокойную лошадь для ночных дозоров. Для этого нужна спокойная
лошадь, потому что, если бы ваша лошадь начала выделываться, она бы,
конечно, спугнула скот.

"Полагаю, после того, как на них поездишь один сезон, они становятся
достаточно спокойными?" — сказал Хью.

— Ни капли, — ответил мужчина. — Некоторые из них становятся всё хуже и хуже. К концу сезона им становится немного лучше, но
шесть месяцев в дикой природе сводят на нет все усилия. Я бы с радостью
Я бы рискнул оседлать свежего необъезженного мустанга, как и того, на котором уже
ездили. Они более дикие, знаете ли, но не такие хитрые. Старый
лошадь, кажется, большую часть времени проводит, размышляя о том, какую игру
ему затеять в следующий раз, и когда вы видите, что он идёт так, будто всю
жизнь только и делал, что шёл, просто будьте начеку, иначе окажетесь в
воздухе на высоте шести футов.

Ужин закончился, трубки были раскурены, и Хью с большим интересом прислушивался к разговорам вокруг. Некоторые из мужчин провели на ранчо всю зиму; другие уезжали, некоторые возвращались в поселения,
другие — в Нью-Мексико, где они либо слонялись без дела по городам,
либо работали на мексиканских ранчо. Хью поразила спокойная манера, в которой они разговаривали, отсутствие споров и то, с каким вниманием они слушали каждого говорящего. Он подумал, что никогда не был среди более спокойных людей, и задался вопросом, действительно ли это те самые ковбои, о диких выходках которых он слышал столько историй.

Постепенно, один за другим, они разбрелись по хижине, и он с
Биллом вскоре тоже ушли. Хижина состояла из одной комнаты площадью около шестидесяти квадратных футов
длинная. В середине горела печь с огромным огнем, потому что ночи
были холодными. По обеим сторонам и по концам тянулся двойной ряд
нар. В подавляющем большинстве из них лежали одеяла, свидетельствующие о том, что они
были заняты. Выбрав два пустых, они положили в них одеяла и
другие вещи, которые сняли с седел, подложили под головы свои
пожитки, завернулись в одеяла и
вскоре крепко уснули. На следующее утро они первым делом отдали
кладовщику остатки муки, чая и сахара.
Их стоимость была зачислена на их счёт, и они взяли на эту сумму пару пар шаровар, две ковбойские шляпы и две пары высоких сапог, заплатив остаток наличными; затем они присоединились к ковбоям. Они собрались в загоне с очень высоким забором, примыкающим к огороженной территории.

Несколько ковбоев ускакали, как только въехали, и через четверть часа
появилась вереница лошадей, за которыми следовали мужчины, щелкавшие
кнутами и кричавшие во весь голос. Ворота были открыты, и через пару минут лошади ворвались внутрь.
Их было около сорока или пятидесяти, и примерно две трети из них были
заклеймены. Сначала остальных быстро связали верёвками за голову и задние ноги. Четверо ковбоев держались за верёвки, пока другой
подходил с раскалённым клеймом и прикладывал его к задней части животных. Лошади
брыкались и отчаянно сопротивлялись. Как только операция, которая длилась всего секунду или две, была завершена, верёвки ослабили, и напуганные животные присоединились к своим товарищам, которые жались друг к другу в углу загона.

«А теперь каждый из отряда № 1 и № 2 возьмёт по одной лошади», — сказал он.
менеджер сказал.

Хью и Билл накануне вечером сообщили, что они были в форме
часть № 2 в наряд. Как и другие у них были веревки в их
руки, и принес их седла внутри загону. Хью выбрал
лошадь, которая показалась ему хорошей, и набросил лассо
ей на шею. Один из ковбоев из другой команды, который
стоял рядом, сказал: "Это довольно плохая лошадь, приятель. На вашем месте я бы взял
более спокойного.

«Мне нужно научиться их дрессировать, — ответил Хью, — так что я могу начать с плохого, а не с хорошего».

— Ладно, — сказал другой, хватаясь за верёвку и помогая Хью тянуть. Животное яростно сопротивлялось, но натяжение верёвки почти задушило его, и он был вынужден покинуть группу и подойти к ним. — Я подержу его, — сказал помощник Хью. — Бери седло и уздечку.

Надеть их было непросто, потому что животное брыкалось,
подпрыгивало и яростно вставало на дыбы, и только когда другой ковбой
бросил верёвку и, поймав одну из задних ног, резко потянул за неё,
Хью удалось оседлать его. «А теперь вперёд!»
— сказал мужчина. Взяв поводья, Хью вскочил в седло, и двое мужчин, как только увидели, что он сел, соскользнули с верёвок. На мгновение лошадь застыла на месте. «Держи голову прямо», — крикнул один из мужчин, но прежде чем Хью успел натянуть поводья, лошадь опустила голову на колени. Затем Хью показалось, что он удвоился в размерах, и, прежде чем он понял, что произошло, он почувствовал, что летит по воздуху, и с грохотом упал на землю. Ковбои рассмеялись, но двое или трое из них помогли Хью подняться.
на мгновение он был почти оглушён, но тут же вскочил на ноги.

"Полагаю, это было круто," — сказал он, как только смог отдышаться.

"Это было круто, это точно," — сказал один из тех, кто ему помогал.

"Что ж, я попробую ещё раз через минуту," — сказал Хью.

"Не торопись," — добродушно сказал мужчина. «Ты довольно сильно упал,
и тебя немного тряхнуло. Тебе лучше привязать его к забору
и подождать несколько минут, прежде чем пытаться снова».

Хью счёл совет хорошим и, привязав лошадь, стал
наблюдать за человеком, которого называли укротителем лошадей.
одна из самых злобных лошадей прошлого года. Если бы Хью её не увидел,
он бы не поверил, что лошадь может так себя вести. Дома он ездил на многих злобных тварях и
думал, что кое-что знает о лошадях, но это был для него новый опыт. В том, что лошади вставали на дыбы, лягались и бросались в сторону, не было ничего нового,
а поскольку эти лошади были намного меньше английских охотничьих, к которым он привык,
он чувствовал, что если бы дело ограничивалось только этим, ему не составило бы труда удержаться в седле, но взбрыкивание было для него в новинку.
Чтобы выполнить это, нужно было, чтобы лошадь могла опустить голову. Как только это было сделано, она взмыла прямо в воздух, в тот же момент выгнув спину, и сделала это с таким резким, внезапным
толчком, что подбросила всадника в воздух.

При спуске животное держало ноги напряжённо, так что рывок для всадника был едва ли не сильнее, чем при прыжке вверх, и не успел он как следует устроиться, как лошадь повторила трюк, время от времени меняя его, прыгая вбок, назад,
или вперёд. Возница, или, как их обычно называли, погонщик, держался в седле совершенно прямо, крепко обхватив его бёдрами, но, как мог видеть Хью, скорее полагался на равновесие, чем на хватку. Напряжение было очевидным. Шляпа мужчины была сорвана, на его бронзовом лбу выступил пот. Время от времени он вонзал шпоры в бока
животного и побуждал его продолжать отчаянные усилия,
пока, наконец, лошадь не выбилась из сил и не остановилась, опустив голову
поникший, не в силах сделать еще одно усилие. Раздались аплодисменты
со стороны ковбоев, наблюдавших за происходящим.

"Задира для тебя, Джейк! Он скотина, это точно, и ошибки быть не может".

"Я буду гонять его каждый день в течение недели", - сказал Джейк. "Он того стоит".
"С ним стоит повозиться". "Завтра я покатаю его галопом".

— Они брыкаются, когда скачут галопом? — спросил Хью у ковбоя, сидевшего рядом с ним.


Тот кивнул. — Не тогда, когда они скачут в полную силу. У них
нет на это времени, но когда они скачут рысью, они брыкаются. Они ждут, пока ты ослабишь бдительность, а потом набрасываются на тебя.
— Подпрыгни в воздух и приземлись, может быть, в трёх ярдах в сторону, и пятьдесят к одному, что ты упадёшь на спину, когда приземлишься.

 — Теперь я понимаю, как это делается, хотя и не понимаю, как я могу это сделать, — сказал Хью. — Но я попробую ещё раз.

 [Иллюстрация: «СЛЕДУЮЩИЙ ПРЫЖОК ПЕРЕБРОСИЛ ЕГО ЧЕРЕЗ ГОЛОВУ ЛОШАДИ».]

Лошадь вывели, и Хью снова вскочил в седло. На этот раз он был
готов к тому, что должно было произойти, но, несмотря на то, что он крепко держался за луку седла,
от удара он взлетел высоко над седлом. Ему показалось, что следующий удар
пришелся до того, как он успел опуститься, потому что он ударил его
сила и внезапность удара электрическим током. Снова и снова его подбрасывало вверх
, пока он не почувствовал, что теряет равновесие, и при следующем прыжке его подбросило
довольно высоко над головой лошади, но поскольку он был готов к падению, это падение
было гораздо менее тяжелым, чем в первый раз.

"Молодец! молодец!" несколько ковбоев сказал, как он встал на его
ноги. "Вы это сделаете, вам, и сделать хороший наездник в скором времени. На сегодня хватит; больше я не буду пытаться.

«Я буду пытаться до тех пор, пока не смогу его оседлать, — сказал Хью. — Я должен
это сделать, и я могу начать прямо сейчас, пока не окоченел».

Бронхоломщик подошёл к нему, когда тот, подождав минуту или две, чтобы
перевести дух, снова приготовился к посадке.

 «Не держи спину так напряжённо, молодой человек. Просто расслабь спину, как
будто в ней нет костей. Я знаю, что у человека и раньше ломался позвоночник
из-за скачки. Сиди спокойно и ровно. Держи голову прямо, это самое
главное». Это нелегко, когда тебя подбрасывает вверх и вниз,
как мяч, но от этого всё зависит. Каждый раз, когда ты опускаешься,
пусть твои ноги крепко обхватывают его, хотя бы на мгновение, чтобы тебя
не отбросило от него.

Хью вскочил на лошадь, и борьба началась снова. Она закончилась
так же, как и предыдущая, но Хью продержался в седле несколько дольше, чем раньше.
Он пытался снова и снова, с каждым разом все успешнее. В пятый раз
он почувствовал, что действия лошади были менее внезапными и яростными, и что
она начала уставать от своих огромных усилий. — Ну, ты, скотина, — пробормотал он, — теперь моя очередь, — и он вонзил шпоры в бока лошади. За этим последовал рывок, более сильный, чем все предыдущие, и на минуту или две он был почти ошеломлён.
сила и скорость прыжков животного; но теперь он был уверен, что
овладевает им, и в тот момент, когда он почувствовал, что его усилия
слабеют, он снова пришпорил коня. Ответная реакция была
менее энергичной, чем раньше, и через пять минут животное
стояло, измученное и покорное. Ковбои, стоявшие вокруг и наблюдавшие за борьбой,
закричали: «Молодец, парень!»

 ты самый выносливый парень, которого я когда-либо видел, —
сказал один из них, пожимая ему руку. — Не думаю, что в лагере найдётся десять человек,
которые смогли бы оседлать эту лошадь так же, как ты.
— Да, и ты говоришь, что это твой первый раз на мустанге.

«Я победил его, — сказал Хью, — но он почти победил меня. Вы
должны помочь мне слезть с седла, потому что у меня такое чувство, будто
у меня сломана спина, и я не смог бы поднять ногу над седлом, даже если бы от этого зависела моя жизнь».

Двое ковбоев сняли его с седла. «Это была тяжёлая схватка, приятель, —
сказал укротитель, подходя к нему, — и ты хорошо держался. Ты настоящий боец, ты в порядке. Лучше всего тебе сейчас походить,
чтобы размяться, а потом пойти и перевязать рану.
Завернитесь в два-три одеяла и полежите немного на своей койке, хорошенько пропотейте, а затем разденьтесь и разотрите себя.
Попросите своего товарища хорошенько растереть вам спину, а затем оденьтесь и походите.
Главное — не застаиваться, но вы будете чувствовать это ещё день или два.

Хью последовал совету, но ему было трудно это делать. Он был весь в синяках после падений; казалось, он едва мог передвигать ноги, и при каждом движении острая боль пронзала поясницу, и ему казалось, что у него вывихнута спина. И всё же он продолжал идти.
около часа он бродил по округе и к концу этого времени почувствовал, что его
движения стали более легкими; затем он пошел в хижину, завернулся в
Одеяла Билла и свое собственное и вскоре задремал. Пару часов спустя
он проснулся и увидел, что Билл стоит рядом с ним.

"Теперь, Хью, тебе лучше развернуться и позволить мне растереть тебя. Просто
сними эту рубашку. У меня тут есть кусок свиного жира.

Хью с трудом слез с койки и снял рубашку.
"Теперь обопрись руками о койку и выгни спину; вот так.
А теперь смотри.

Целых полчаса Билл растирал ему спину, разминая её костяшками пальцев по обеим сторонам позвоночника и по пояснице. «Теперь ты в порядке, — сказал он наконец. — Надень сухую рубашку и выходи».

Хью спустился на скотный двор. После растирания он чувствовал себя намного лучше и мог ходить гораздо легче, чем раньше.
На скотном дворе ничего не изменилось. Свежие группы лошадей были
пригнаны так же быстро, как и те, что были оседланы и запряжены, и к
наступлению ночи у каждого ковбоя было по три лошади.
Хью был в восторге от этой сцены, потому что брызг было много, а крики и смех не прекращались. На следующий день началась работа по объездке бронхосов. Одного за другим их выводили из загона. На них надевали уздечку, а затем завязывали глаза, пока надевали и закрепляли седло. Затем Джейк садился в седло. С головы животного снимали повязку, и начиналась борьба. Лошади изо всех сил пытались сбросить всадника, но
напрасно. Некоторые сдавались после сравнительно короткой борьбы. Другие сопротивлялись.
долго и отчаянно. Как только первая победа была одержана бары
давай вниз, и лошади взяли в течение длительного галопом по стране,
возвращается домой подавленным и трепетом. Затем процесс повторился
со свежим животным.

"Сколько времени ему требуется, чтобы их разломать?" - Спросил Хью у скотника.

"Обычно три дня; иногда он ездит на них четыре или пять раз,
но обычно достаточно трех. Затем их передают нам, чтобы мы закончили.

«Должно быть, это отнимает у них много сил, — сказал Хью. — Было бы лучше делать это постепенно. Понимаешь, они напуганы почти до смерти, прежде чем с ними начинают работать».

"У него нет времени", - сказал мужчина. "Он получает по два доллара за лошадь
за то, что ломает их. Он пробудет здесь две недели, и за это время он
неплохо заработает сотню. Тогда он уедет куда-нибудь еще.

"Для него, должно быть, это огромная работа", - сказал Хью.

"Так оно и есть, можете не сомневаться. Бронхоспазм редко длится больше двух лет.
К концу этого времени они были полностью выжаты и сломлены.

Как только лошадей объездили, их передали ковбоям, и Хью, который два дня не мог работать,
Затем он начал отбирать лошадей, которые должны были стать его собственностью.
 Но он любил лошадей и не мог заставить себя прибегать к таким жестоким мерам, как те, что применяли его товарищи.
Первым уроком, который они им преподали, было стоять неподвижно, когда им на шею накидывали верёвку. Животное подвели к пню и отпустили; оно тут же понеслось во весь опор, но в этот момент хозяин
накинул петлю на его голову, а затем обвязал другой конец вокруг пня. Лошади были в ужасе.


Двух-трёх таких случаев было достаточно, чтобы животное научилось стоять не только тогда, когда ему на шею накидывали верёвку, но и тогда, когда на него бросали поводья, так что, когда его хозяин спешивался, оно оставалось совершенно спокойным, пока он снова не садился в седло и не брал поводья в руки, даже если он отсутствовал довольно долго. Поскольку через несколько дней команды должны были отправиться в путь, Хью
почувствовал, что ему бесполезно пытаться объездить лошадей
Он привык к английским методам и поэтому был вынужден использовать те, которыми пользовались его товарищи. Однако он в некоторой степени смягчил их, взяв другую верёвку и привязав её к своей. Затем он сделал только половину оборота вокруг пня и позволил верёвке разматываться, сначала быстро, но постепенно замедляя, пока давление на шею не заставило животное, полузадушенное, остановиться.

Ему потребовалось больше времени, чтобы достичь своей цели, но он обнаружил, что к концу недели все семь лошадей усвоили урок: на каждой из них каждый день по часу ездили верхом. У него было несколько серьёзных
Хью сражался с животным, на котором впервые ездил верхом, и оно было самым
непокорным из всех; но с каждым днём борьба становилась всё менее ожесточённой,
поскольку лошадь понимала тщетность попыток сбросить своего хозяина.
 Хью много раз падал во время обучения, но в целом был
доволен результатом.

 Несколько ковбоев посоветовали ему использовать методы, которые они применяли,
чтобы удержаться в седле на особо непокорных лошадях. Одним из таких способов было прикрепление кожаной петли к высокой
подушке. Держа её в руке, было практически невозможно
Выскочил из седла, но был один недостаток: если бы ремень порвался, ничто не спасло бы всадника от падения, гораздо более сильного и тяжёлого, чем то, которое происходит, когда выпрыгиваешь из седла обычным способом. Другой способ заключался в том, чтобы крепко привязать ремень под животом лошади ниже каждого колена. Но у этого способа, хотя он и удерживал всадников в седле, был серьёзный недостаток: в случае, если лошадь встанет на дыбы и упадёт назад или упадёт навзничь, наступив в ямку, всадник не смог бы освободиться.
и почти наверняка был бы раздавлен лошадью. Другие, опять же,
пристёгивались, сводя ноги вместе и скрещивая шпоры под брюхом лошади.
Это было безопаснее, чем в прошлый раз, но вызывало возражения,
поскольку шпоры, когда животное вставало на дыбы, били его в живот,
усиливая его движения.

Конечно, лучшие наездники воздерживались от использования каких-либо из этих приёмов,
полагаясь только на хватку ног и равновесие, и Хью решил
ездить именно так, даже если это стоило ему ещё нескольких падений.
в прекрасных отношениях с остальными ковбоями. Новичок,
которого называют «неженкой», всегда становится объектом бесконечных шуток и
насмешек, если проявляет хоть малейшую робость или нервозность; но если, с
другой стороны, он показывает, что у него есть смелость, решимость добиться успеха
и хороший характер, к нему относятся с добротой и сердечностью. Хью
Таким образом, демонстрация храбрости и умения держаться в седле во время
его первой попытки сразу же завоевала их симпатию и восхищение, и все
были готовы протянуть ему руку помощи в случае необходимости и дать совет
и советы, и он был свободен от любых неприятностей, которым часто подвергаются новички
руки. Среди участников было еще несколько нежноногих.
группа. Двое или трое из них неплохо поладили и вскоре перестали быть задницами;
но остальные, не прошло и недели, сочли эту работу в целом чересчур тяжелой
и один за другим отправились на поиски какого-нибудь менее опасного занятия
.




 [Иллюстрация]

ГЛАВА VIII.

ДИЕТА КРЫСОЙ ЗМЕИ.


Теперь всё было готово, и однажды утром четыре повозки отправились в путь.
[Фирменный треугольник] был одним из самых северных ранчо,
Таким образом, четыре отряда должны были двигаться на юг, прочёсывая всю местность по пути. Те, кто был с других ранчо, должны были двигаться с юга или с востока, и все они направлялись к месту общей встречи. Площадь территории, которая служила общим пастбищем для восьми или десяти ранчо, составляла около двухсот миль с севера на юг и почти столько же с востока на запад. Восточная часть этого огромного участка представляла собой равнину, иногда плоскую и ровную, но чаще холмистую. Западная часть была разрушена
в долины и ущелья, образованные отрогами великих хребтов, известных под
названием Скалистых гор.

 Скот на каждом ранчо по возможности держали на той части территории, которая была ближе всего к их собственным станциям, но зимой
скот разбредался на большие расстояния в поисках лучших пастбищ или укрытий. В более северных районах, когда с северо-запада налетают снежные бури с сильным ветром, скот уходит от них, всегда держа голову против ветра и питаясь во время движения. Иногда большие стада таким образом преодолевали сотни миль.
пока не наткнёшься на какое-нибудь препятствие. В то время на равнинах не было таких вещей, как заборы, и когда спустя годы они стали в какой-то мере использоваться, то в регионах, подверженных снежным бурям, стали причиной ужасных бедствий, потому что, когда стадо, бредущее перед снежной бурей, натыкалось на один из них, оно останавливалось, и многие тысячи голов скота, когда снег расчищали, оказывались замёрзшими или умершими от голода.

Два отряда из [фирменного кругового треугольника] должны были
двигаться на запад, а затем прочесать холмы, в то время как
Остальные два отряда должны были работать на равнинах. Отряды № 1 и № 2 были выбраны для этой работы и должны были держаться в пределах 20–30 миль друг от друга, чтобы иметь возможность объединиться для оказания поддержки в случае нападения индейцев. Только во второй половине дня ковбои сели на лошадей, и каждый отряд, собрав своих лошадей в табун, направился к месту, где их повозка должна была остановиться на ночь. Они остановились у ручья, и повар уже
развёл костёр и поставил на него котелки, когда они прибыли.

Каждый отряд состоял из десяти ковбоев и одного человека, который был возницей и поваром. Обязанности повара в отряде ни в коем случае не были синекурой, поскольку он должен был готовить два раза в день — завтрак и ужин — и обед для тех, чья работа позволяла им приезжать на обед. Он должен был печь хлеб, мыть кастрюли, сковородки и посуду, а также рубить дрова для костра. В последнем ему всегда помогали первые прибывшие на место стоянки. Хлеб
выпекали в железных формах. Тесто делали из муки и воды.
смесь салерата, которая заменяла дрожжи и заставляла тесто подниматься. Формы ставили на тлеющие угли, которые насыпали на плоскую железную крышку, чтобы хлеб пропекался
равномерно со всех сторон. Мясо нарезали на стейки и жарили, а те, кто предпочитал его, отрезали куски мяса и запекали их на вертеле или на палочках над огнём.

Раз или два в неделю подавали пудинг с изюмом или сливами. Повариха вставала задолго до рассвета, чтобы приготовить завтрак, а мужчины приступали к работе, как только светало. Как только трапеза заканчивалась, тарелки, кастрюли и сковородки
Они были вымыты и уложены в повозку, лошади или мулы запряжены,
и он отправился к месту, назначенному для вечернего привала, где к приходу ковбоев уже были разведены костры и приготовлена еда. На завтрак было приготовлено гораздо больше мяса, чем требовалось, и каждый мужчина, прежде чем приступить к работе, отрезал себе кусок хлеба и мяса на обед.

Хью ехал верхом на Принце, которому в последние три недели жилось очень вольготно. Первые несколько дней лошадь держалась несколько обособленно и не реагировала на попытки Хью приблизиться.
незнакомцы. Он, однако, попал на их пути, и как только
седло сняли, он, как и тех, кто ездил на других ковбоев,
пошел на рысях вступить в кучу кони на небольшом расстоянии на
равнины.

"Ну, Хью, как ты думаешь, понравится ли тебе работать скотоводом?" - спросил его один из
мужчин, известный как Длинный Том, когда они сидели у костра после
окончания ужина.

"Пока что мне это безмерно нравится", - ответил Хью. "Но, конечно, я
видел только приятную сторону этого. Я еще не был на ночной охране скота
".

"Да, это худшая часть работы, - сказал мужчина, - особенно
когда у тебя не хватает людей, потому что тогда есть только одно спасение. Конечно,
в ясную ночь, если скот спокоен, в этом нет ничего сложного; но в тёмную ночь, когда ты не видишь ушей своей лошади, когда
дует ветер, идёт дождь и скот беспокоится, это не шутки. Я в своё время был моряком и скажу вам, что
стоять на вахте в бурную ночь в море — это не пустяк. Вы
знаете, что если скот разбегается, то нужно скакать верхом и как-то его
удерживать; и я вам скажу, что когда вы не видите ушей своей лошади и
мчишься во весь опор и знаешь, что если он поставит ногу в лужу,
то неизвестно, как далеко тебя отбросит, а рядом с тобой грохочет
стадо, и ты начинаешь чувствовать, что жизнь ковбоя — это не только мясо и патока. Есть одно утешение: когда тебе приходится так скакать, у тебя нет времени паниковать. Твоя кровь просто закипает от волнения, и единственное, о чём ты думаешь, — это возглавить стадо.

 «Поставим ли мы сегодня ночью конный караул?»

 «Да, когда мы далеко от станции, всегда есть конный караул. Лошади сначала больше склонны к бродяжничеству, чем
А потом они становятся такими же, как наши, и в настоящее время они довольно дикие; но я не думаю, что у нас будут с ними проблемы, потому что мы взяли с собой этого белого осла, и лошади наверняка будут держаться рядом с ним. Нет ничего лучше осла, чтобы успокоить лошадей. Кажется, они понимают, что у него больше здравого смысла, чем у них. Пока он ведёт себя спокойно, можно не бояться, что они сдвинутся с места.

«Ты думаешь, что у осла больше ума, чем у лошади?» — с удивлением спросил Хью.


 «Конечно, — ответил мужчина, — и у мулов тоже, не так ли, друзья?»

Сложился общий хор одобрительных голосов. "Я понятия не имел, что" Хью
сказал. "Я всегда считал, что лошади будет смотреть сверху вниз на
осел".

"Вот тут ты ошибаешься", - сказал мальчик-пастух по имени Брончо Гарри.
"Доверься джеку в поиске лучшего корма и ближайшей воды. Он
сумел бы заработать на жизнь там, где лошадь умерла бы с голоду. Он не
пугается и не теряет голову из-за пустяков, как лошадь. Если раздаётся
шум, он просто наклоняет одно ухо вперёд и решает, в чём дело, а затем
продолжает есть, в то время как лошадь нервничает, потеет и
готов убежать от собственной тени; к тому же лошади знают, что
осёл — их хозяин.

«Что, ты хочешь сказать, что осёл может лягаться сильнее лошади?»

«Я не говорю, что он может лягаться сильнее, хотя мул может, и в два раза быстрее;
но осёл не бьётся так, он бьётся зубами». Я видел несколько схваток между жеребцами и меринами, и мерины всегда побеждали. Я помню, как в Ред-Спрингс большой чёрный жеребец с табуном кобыл спустился в долину, где мы разбили лагерь, и набросился на лошадей, загнав их всех в воду
в долине. Ну, с нами был жеребец; он, казалось, не обращал особого внимания на то, что происходило, пока жеребец не бросился на него,
несомненно думая, что он вышибет ему мозги одним ударом передней ноги, но жеребец бросился на него с разинутым ртом,
увернулся от удара копытами, прыгнул и схватил его за шею. Он вцепился в него, как бульдог. Жеребец встал на дыбы и ринулся вперёд,
раз за разом поднимая Джека на дыбы, но каждый раз тот
опускался на землю, широко расставив ноги.

"Жеребец ударил его передними копытами и содрал с него кожу
его плечи. Раз или два они упали, но валет не ослаблял хватки
и, конечно, убил бы жеребца, если бы тот не порвался
сам собой улетучивается, оставляя во рту джека большой кусок кожи и мякоти.
Жеребец в мгновение ока снова помчался вверх по долине, а джек свернул
и продолжил пастись, как ни в чем не бывало. У Джеков нет
шансов в городах, но дайте им волю на равнинах, и я скажу вам, что они просто переполнены здравым смыслом. Но уже темнеет, а
я первый на страже, так что мне пора идти.

Трое других мужчин, которые были отряжены для телохранителей, каждый из них принес в
лошадь и привязал концы веревки к пикету штыри, вбитые в
землю, так что они могли бы пастись немного и еще будет под рукой
когда пришло время, чтобы снять предохранитель.

"Откуда ты знаешь, когда просыпаться?"

"Это привычка", - сказал Брончо Харри. «Нужно проснуться как раз в
нужное время, и если ты не появишься там в течение четверти часа после
того, как должен был появиться, то, скорее всего, услышишь об этом. Один из охранников
приедет и поговорит с тобой начистоту, или, скорее всего, он
Он накидывает верёвку на вашу ногу или руку и дёргает так, что вы отлетаете на десять ярдов. Когда вас так будят раз или два,
вы уже не так боитесь проспать. Ах! Вот и аккордеон чёрного Сэма.

Чёрный Сэм был поваром, весёлым добродушным негром, и команда, которая наняла Сэма с повозкой, считала, что им повезло. Ковбои
очень любят музыку, и аккордеон Сэма помог скоротать вечер. В течение следующих двух часов они пели и подпевали, а
потом завернулись в одеяла и положили ноги на
Костёр погас, и лагерь вскоре уснул.

 На следующее утро на рассвете ковбои разделились на пары; двое из них
сопровождали повозку, присматривая за запасными лошадьми, остальные разошлись в
разных направлениях, чтобы найти скот.

 К вечеру они собрали пятьдесят или шестьдесят голов скота, в основном
по трое-четверо в каждой группе.  По меньшей мере треть из них были телятами,
прижавшимися к своим матерям. Некоторых из них удалось поймать только после долгой
погони, так как они бежали со скоростью, намного превышающей ту, на которую, по
мнению Хью, был способен скот.

Коровы и быки по большей части были заклеймены, но некоторые
были найдены без меток. Хью узнал, что их называют «дикими». Это были
животные, которые ускользнули от поиска во время предыдущего сбора, и,
следовательно, было невозможно определить, к какому стаду они принадлежали. Когда
работа на день заканчивалась, их связывали, бросали на землю и клеймили
[клеймом в виде треугольника], и они становились собственностью ранчо,
на котором их обнаружили ковбои.

«Многие люди разбогатели, клеймя мавериков», — сказал один из
ковбоев. «Когда-то это был обычный бизнес. Конечно, никто
можно было определить, чей это скот, и когда человек ставил на него своё клеймо, он становился его владельцем; но это продолжалось до тех пор, пока владельцы ранчо не пришли к соглашению, и любого, кого ловили на клеймении скота своим клеймом, кроме как во время обычной переклички, расстреливали. Конечно,
телята принадлежали тому или иному ранчо, и, поскольку каждое ранчо отправляет на перегон скот в зависимости от его количества, нынешнее правило вполне справедливо.

Когда наступила ночь, скот был собран у ручья.
отряд разбил лагерь. Шестерых из них отправили на ночную стражу, в то время как
трое других, одним из которых был Хью, должны были присматривать за лошадьми. Хью
должен был заступить на вахту первым, и, как только он поужинал, он
получил инструкции от Джона Колли, начальника отряда.

"У тебя будет достаточно мало дел", - сказал он. «Вам просто нужно
держаться рядом с ними, и вам даже не обязательно сидеть на лошади, если вам
не хочется. Пока они спокойно пасутся, оставьте их в покое. Если вы видите, что две или
три лошади отделились от остальных, быстро поскачите за ними и верните их в стадо».

Хью сел на одну из самых спокойных лошадей и поехал к табуну,
который пасся в нескольких сотнях ярдов от лагеря. По его свисту Принц
сразу же отделился от остальных, подошёл к нему и взял из его рук
кусок хлеба, который Хью положил ему в карман.

 «Возвращайся к остальным, Принц, — сказал он, махнув рукой, — сейчас
тебе нужно поесть».

Лошади стояли тихо, и Хью, когда окончательно стемнело,
был поражён тишиной равнины. Над ним в чистом, сухом воздухе
сияли звёзды. Рядом с ним стояла тёмная группа лошадей, и он был
Он был удивлён тем, как громко они щиплют траву,
прерываясь лишь на топот копыт. Он легко мог
расслышать аккордеон и пение в лагере. Когда они
затихали, то иногда раздавался хруст ломающейся ветки,
когда стадо пробиралось через кусты у ручья слева от него,
и песни ковбоев, которые объезжали их по кругу. Время пролетело незаметно, и он был очень удивлён,
когда Билл Ройс подъехал верхом и сказал, что его смена закончилась.

На следующий день работа была такой же, как и в первый день, за исключением того, что вскоре после начала работы, поднимаясь по склону, они увидели небольшое стадо оленей примерно в восьмидесяти ярдах от них. Не успел Хью опомниться, как Брончо Гарри, его спутник, выхватил револьвер и, когда олени бросились прочь, выстрелил. Один из них высоко подпрыгнул, пробежал пятьдесят ярдов и упал, а остальные помчались во весь опор.

— Хороший выстрел, — сказал Хью. — Я бы вряд ли стал стрелять по такому далёкому объекту.

 — О, эти кольты бьют далеко, — небрежно сказал ковбой. — Они
Они пронесут его на расстояние в четыреста ярдов, хотя вы не можете рассчитывать на то, что они
выстрелят дальше, чем на сто ярдов. Я видел, как человека убили на расстоянии более
трёхсот ярдов, но я считаю это случайным выстрелом. До ста ярдов человек
не очень хороший стрелок, если не может подстрелить оленя четыре раза из пяти. Я
не имею в виду попадание. Конечно, вы должны попадать в него каждый раз,
но попадать так, чтобы остановить его. Я не хочу сказать, что выстрел был бы точным, если бы вы скакали по пересечённой местности, но в устойчивом седле вы не должны промахнуться.

Подъехав к оленю, Брончо Гарри спешился, поднял его на руки.
Он оседлал лошадь и привязал её к седлу. «Я не особенно
люблю оленину, — сказал он, — но это лучше, чем говядина».

 «Я предпочитаю говядину, — сказал Хью, — особенно после того, как три месяца питался олениной».

— Я считаю, что медвежатина — это примерно то же самое, что и всё остальное, что можно найти в этих краях, — сказал ковбой. — Не скажу, что она не жёсткая, но у неё есть вкус. Я не хочу есть ничего лучше хорошей медвежатины. Если нам повезёт, мы раздобудем немного.
холмы. Большинство вещей можно съесть. Я как-то целый месяц питался гремучими змеями. Говорю вам, гремучая змея — неплохая еда.

"Их много на равнинах?"

"Очень много," — сказал ковбой, — "но больше всего их на подножиях холмов. Они любят лежать на камнях на солнце, и я видел их десятками на солнечном выступе.

«Многих ли они убивают?»

«Слава богу, нет. Туземцы их боятся, потому что, видите ли, они часто ходят босиком, но они не могут прокусить наши толстые ботинки. Единственная опасность — когда вы ложитесь или что-то в этом роде. Они
Они любят тепло, и если вы разбили лагерь там, где их много, они
подползут к костру, а иногда и заберутся на ваше одеяло.

«Полагаю, их укус смертелен, если они вас укусят».

«Не чаще одного раза на пятьдесят случаев, если вы их правильно берёте. Я знал мексиканцев, которых они убивали, но, с другой стороны, мексиканец сам себя выдаёт и не сопротивляется». Теперь, если нас укусят, мы просто достанем нож
и прямо над укусом вырежем часть кожи, наложим на неё компресс из свежего навоза и
плотно завяжем сверху верёвкой. Конечно, если у вас есть спиртное
удобный, вы налейте немного в непосредственно вам вырезать ее, а пить столько, сколько
можно; но тогда, согласитесь, мы не часто у духов здесь. Я
немного еще. Есть." И он указал на шрам на своей правой руке, между
мизинцем и запястьем. "Гремучая змея укусила меня как раз в мясистую
часть вот здесь. Я снес ему голову с револьвера, а затем выхватил
мой нож и срезать немного. Под рукой не было навоза, а у меня не было
спиртного, поэтому я разломал патрон от револьвера, насыпал в него порох
и поджёг спичкой. Конечно, было немного больно, потому что
У меня шла кровь, и порох не сразу вспыхнул, но потом всё было в порядке. Моя рука онемела на час или два, и на этом всё закончилось. Крупный рогатый скот и лошади иногда получают укусы в голову, когда пасутся, и она раздувается почти вдвое, но обычно всё проходит через день или два. Нет, гремучие змеи не представляют большой опасности, но если вы находитесь в районе, где их много, лучше оглядеться, прежде чем садиться.

«Но как получилось, что вы целый месяц жили среди гремучих змей?»

"Ну, я был немного на севере. Я присматривал за стадом скота
которое ушло в каньон, когда увидел группу индейцев, идущих в мою сторону.
К счастью, я увидел их раньше, чем они увидели меня, и, как вы догадываетесь, я был не в себе
довольно ловко. Я повернул его голову вверх по каньону и послал галопом
а сам укрылся среди скал. Индейцы подошли, без сомнения,
чтобы поискать скот. Я слышал, как они проехали мимо, а потом снова поскакали
вниз, и я понял, что они наткнулись на мою лошадь. Они охотились
в том месте два дня, но мягкие камни осыпались, и они
Они густо росли у подножия скал с обеих сторон, и, как вы можете догадаться, я забрался довольно глубоко в их заросли.

"Я слишком торопился, чтобы думать о гремучих змеях, когда забирался туда,
но, поднимаясь, я заметил, как много их было на камнях, и я много думал о них, пока лежал там.
Конечно, у меня с собой были нож и пистолет, но пистолет был никудышным,
потому что выстрел стоил бы мне скальпа, а нож — не то оружие, которое
вы бы выбрали для схватки с гремучей змеёй.
Когда наступила ночь, я мог бы перебраться в другое место, но решил, что это место ничем не хуже других, а в темноте я мог бы наступить на гнездо гремучих змей, так что я пролежал там всю ночь и весь следующий день. Ночью я немного поспал, но весь день бодрствовал и прислушивался. Я слышал, как инджуны ходят вокруг и засовывают свои копья в расщелины между камнями.

«К счастью, место, куда я попал, находилось прямо у подножия скал,
и никто не мог увидеть дыру, если только не забрался бы туда. Ну, когда снова наступила ночь, я решил, что они сдадутся.
ищу и принимаюсь наблюдать. Я вылез и поднялся еще немного выше
вверх по ущелью. Я был довольно близок с ума от жажды, и не было
без воды, как я знал, в течение почти ста миль. Я был уверен, что
индейцы больше не поднимутся в долину, но будут наблюдать у
устья, потому что холмы поднимались с обеих сторон, и оттуда не было выхода
никуда, кроме как отсюда. Как только рассвело, я срезал толстую ветку,
отрезал полоску от своей повязки и привязал к концу бантик. Затем я снова спрятался,
но так, чтобы немного видеть, что происходит. Около десяти часов
Поскольку индейцев нигде не было видно, а солнце палило так, что
могло расплавить мозги, я решил, что гремучие змеи должны быть где-то рядом. К тому времени я так сильно хотел пить, что, думаю, даже если бы я увидел
индейцев, я бы всё равно пошёл. Мне не пришлось долго искать. Не успел я пройти и пяти ярдов, как увидел гремучую змею, лежащую на камне.

«Есть два вида гремучих змей: обыкновенная гремучая змея и
каменная гремучая змея. Каменная не такая большая, как обыкновенная, но кусается так же сильно. Она увидела, что я приближаюсь, но не пошевелилась. Она просто
Он загремел своими погремушками и приподнял голову, словно говоря: «Лучше оставь меня в покое». Когда я подошёл к нему, он приподнял голову ещё выше, и тут моя палка со свистом рассекла воздух, и голова отлетела. Я поднял тело, вернулся в кусты, снял с него шкуру, разрезал на куски и съел, как есть. Это был первый из них, и до конца дня я съел ещё трёх или четырёх. В ту ночь и на следующий день я не выходил из дома, только пополнял запасы, а на следующую ночь
спустился к устью долины и остановился как раз там, где она сужалась.
Я слышал, как разговаривали индейцы. Они не разводили костёр, потому что знали, что
это опасно. Это было бы равносильно тому, чтобы просто
погубить свои жизни. Поэтому я вернулся. Я не мог сказать, сколько там было скунсов.
Я догадался, что, возможно, они снова придут в долину на следующий день,
поэтому я снова спрятался на своём прежнем месте, и мне повезло, потому что во
второй половине дня я услышал топот их лошадей и понял, что их, должно быть,
дюжина.

 Той ночью я снова спустился вниз. Я не слышал голосов и полз
всё дальше и дальше, пока не оказался на равнине, но они ушли.
именно этого я и ожидал. Они получили мой бурдюк с водой вместе с моей лошадью,
и достаточно хорошо знали, что никто не смог бы выдержать эти четыре дня'
жар в той долине, не умирая и не сходя с ума, и поскольку они
не могли меня видеть, они, должно быть, подумали, что я забрался в
какую-то яму и застрял там, пока не умер. Должно быть, у них тоже была вода.
заканчивалась, и они не могли больше оставаться; поэтому они ушли.
ушли. Мне было не намного лучше, чем раньше. Они угнали скот, и мне предстояло пройти сто миль без воды
об этом не следовало думать. Я обнаружил, что в гремучниках достаточно сока
, чтобы насытить меня; кроме того, рядом с ними растут растения.
мне немного помогло бы, если бы я пожевал листья, поэтому я решил, что
ничего другого не оставалось, как остановиться.

"Некоторые из моих приятелей наверняка устроили бы за мной охоту, когда узнали бы
что я не вернулся. Теперь, когда я мог развести огонь, мне было всё равно,
потому что сырая гремучка уже порядком надоела. На следующее утро я развёл костёр
прямо у входа в долину, выбрав место среди
Я сложил камни так, чтобы можно было накрыть их и спрятать пепел, если
индейцы вздумают нанести мне ещё один визит. Каждое
утро я готовил достаточно гремучих змей на день, а затем собирал их
и садился среди кустов высоко в устье долины, чтобы
Я мог видеть, если кто-то приближался на расстоянии двух-трёх миль, потому что надеялся, что
может появиться олень, или медведь, или, может быть, пара голов крупного рогатого скота,
но я никого не видел, хотя пробыл там месяц.

"В конце этого срока я увидел вдалеке на дороге четыре конные фигуры.
Я сразу понял, что это были ковбои. Они направлялись к холмам, и, можете не сомневаться, я довольно быстро догнал их.
 Их было четверо из моего отряда. Они остановились на три или четыре дня после того, как я заблудился, и довольно долго прочёсывали равнины в поисках
меня. Потом им пришлось отправиться с остальными, чтобы загнать скот на
ферму, и, как только они туда добрались, они снова отправились в путь,
решив, что не вернутся, пока не найдут моё тело. Они были уверены, что с меня сняли скальп, и никогда
Они рассчитывали сделать для меня больше, чем просто похоронить. Они четыре дня
скакали вдоль подножия холмов, обыскивая каждую долину.
 У них с собой была одна-две запасные лошади с водой и провизией. Да, вот
так я целый месяц питался гремучими змеями, и хотя я ничего не имею
против них как пищи, и допускаю, что они могут составить конкуренцию коровьему
С тех пор я так и не смог к ним прикоснуться.

«Едва не случилось», — сказал Хью. «Полагаю, люди иногда теряются и
умирают на равнинах».

«Многие, но не те, кто давно работает. Ковбой узнаёт
куда он идёт, не глядя на метки. Ночью его направляют звёзды. Но нежные лапки часто теряются, и когда они сбиваются с пути, у них мало шансов на спасение, если только кто-нибудь не попадётся им на глаза. Почти все они сходят с ума в один и тот же день. Они немного бегут, потом падают, потом бегут в другую сторону и снова падают. Говорю вам, нет более ужасного зрелища, чем человек,
который потерялся на день или два, и вам нужно быть начеку,
если вы встретите одного из них, потому что он, скорее всего, застрелит вас.
Он был не в себе и принял тебя за врага.

 Однажды я встретил парня, который был не в себе, но не был трусом.  Он выхватил шестизарядный револьвер, когда увидел меня.  До станции было далеко, и у меня не было времени на шутки, я не хотел, чтобы меня застрелили. Он выстрелил один раз, и пуля пролетела довольно близко, так что я понял, что могу
рискнуть жизнью, подойдя достаточно близко, чтобы связать его. Поэтому я достал
свой пистолет и выстрелил ему в лодыжку, и, конечно же, он упал.
 Как я и ожидал, он выронил пистолет, когда упал, и прежде чем он
Я подъехал к нему и накинул на него верёвку. Потом, конечно, это было довольно легко. Сначала я крепко связал его, влил ему в рот несколько капель воды, привязал его поперёк лошади за седлом и поскакал с ним в лагерь. Он пролежал с вывихнутой лодыжкой почти шесть недель, но это спасло ему жизнь.

— Эй! — он оборвал себя, внезапно натянув поводья. — Впереди нас
идёт большая стадо скота. Мы сейчас не с той стороны, и если они нас заметят,
нам придётся долго ехать, прежде чем мы их догоним. Мы должны объехать их и спуститься
Мы обогнём их с другой стороны и направимся в эту сторону, тогда мы будем
двигаться в правильном направлении."

Глаз Хью, не привыкший к осмотру равнин, не заметил
скота. "Как далеко они находятся?" спросил он.

"Примерно в миле. Ты пойдёшь направо, а я — налево.
Когда доберёшься до того места, где, как тебе кажется, ты их обогнал, остановись и жди меня. Или, послушай, ты ведь новичок в таких делах, так что мы можем ехать вместе, пока не доберёмся до твоей станции, иначе мы можем разминуться и потерять много времени.

С этими словами он поскакал во весь опор, а Хью, сидевший на Принце,
Хью последовал за ним. Пока они ехали, Хью поздравлял себя с тем, что не отправился в путь один, потому что, поднимаясь и спускаясь по холмам и
делая полукруг, как они делали, он очень скоро потерял всякое представление о
направлении. Через десять минут езды ковбой остановил лошадь.

"Ну вот, — сказал он, — они в следующем углублении, прямо за тем кустом. Я пройду немного дальше и обойду их с другой стороны. Ты иди к тому кусту и жди, пока не увидишь, что я
приближаюсь, а потом скачи вперёд. Держись у них с фланга. Там есть низина.
— Они где-то в районе лагеря, так что пусть идут туда.

Хью ехал, пока не приблизился к кусту, на который указал Гарри, а затем сидел тихо, пока не увидел приближающегося с противоположной стороны ковбоя. Тот поднял руку, и Хью двинулся вперёд. Несколько шагов лошади — и он оказался на гребне холма, а внизу паслось около сорока или пятидесяти голов скота. Брончо Гарри уже мчался вниз по противоположному склону. На мгновение скот замер, подняв головы и тревожно фыркая, а затем, когда ковбой издал дикий вопль,
Они помчались вниз по лощине. Чуть позади них, по одному с каждой стороны,
ехали два ковбоя, и в течение трёх миль их относительное положение не менялось. Затем скорость скота начала снижаться, но
они продолжали бежать ещё две мили, а затем постепенно перешли на шаг. Через час они добрались до лагеря.

— Нет смысла за ними следить, — сказал Брончо Гарри, когда они
подошли на расстояние четверти мили к повозке. — Они пойдут к ручью,
напьются, а потом лягут в тени.
— Загоните их в кусты или где-нибудь там смешайте с другим скотом. На сегодня с них хватит беготни.

 — Вернулся пораньше, Гарри? — спросил ковбой, который остался присматривать за лошадьми.

 — Да, нам повезло — поймали неплохую партию. Привет, Сэм!

 — Привет, Брончо Гарри! — ответил негр, высунув голову из повозки.

"У вас есть горячая вода, потому что нам нужен чай?"

"Сейчас нет, но приготовьте его поскорее. В золе достаточно огня. Не
ожидайте, что кто-нибудь вернётся к ужину, только в двенадцать часов."

"Ну, вот мы и здесь, Сэм. Дайте мне сковороду, горячий ужин готов.
это лучше, чем холодный обед в любой день. Я принёс тебе оленя,
Сэм.

"Это хорошо, Брончо, оленина лучше, чем говядина."

"Ничуть не лучше, Сэм. Для разнообразия сойдёт, но ты не можешь
есть её каждый день. — Можно и говядину, если уж на то пошло, а потом
можно съесть что угодно.

 — Мы что, снова пойдём куда-нибудь после ужина, Гарри? — спросил Хью, пока они
наблюдали, как говядина жарится на углях большого костра.

 — Нет, сэр, мы сделали свою работу на сегодня. Мы принесли свой улов,
и это хороший улов. Нам просто повезло, что мы пришли к ним рано
и вернулись рано. Если бы всё было наоборот, мы могли бы вернуться только после наступления темноты; может быть, мы вернулись бы только завтра.
После того как мы поедим, мы пойдём посмотрим, не вернулся ли скот.
расположились тихо, и если они присоединились к остальным. Если они присоединились, мы
искупаемся в ручье, а затем постираем рубашки. Это будет
хорошая возможность. Во время облавы у человека не так уж много шансов помыться".

Было обнаружено, что скот присоединился к тем, которых пригнали накануне,
и программа "ковбои" была выполнена.

— Тебе стоит попрактиковаться с этим твоим шестизарядным ружьём, Хью; ковбой
не будет считаться хорошим стрелком, если не может попасть в цель. Посмотри на ту консервную банку на
низкой ветке. Она там с тех пор, как мы были здесь год назад.
назад. Я возражаю против того, что кто-то подставил его под пули нежноногого;
теперь вы видите, как я справляюсь с этим. Иосафат! - воскликнул он, когда, когда он
положил руку на приклад своего пистолета, рядом с
ним раздался резкий треск, и жестянка упала на землю. Смеяться от Хью сопровождал
выстрел.

"Разрази меня гром, как ты это сделал?"

— Полагаю, обычным способом, — сказал Хью. — Я выхватил пистолет и нажал на спусковой крючок.

Ковбой оглядел его с головы до ног. — Вот что я тебе скажу, Хью,
ты мошенник. Ты пришёл сюда как помощник, а сам можешь сидеть на
— Ты, ковбой, хорошо бросаешь верёвку и стреляешь как молния. Откуда ты всё это взял?

— Я просто тренировался, — сказал Хью, улыбаясь серьёзности собеседника. — Я решил заняться скотоводством несколько месяцев назад, и
я тренировался с пистолетом и верёвкой, прежде чем начать, и, как я уже говорил, я три месяца охотился.

— Что-то не похоже, — с сомнением сказал ковбой. — Я не говорю, что выстрел был неудачным, потому что с двадцати ярдов это была довольно лёгкая мишень, но меня подвела поспешность.

«Именно этому я и учился, Брончо. Мне сказали, что главное — уметь быстро стрелять».

«Что ж, давай посмотрим, как ты стреляешь». Он подошёл к дереву и взял жестянку. Хью вставил новый патрон вместо того, которым только что выстрелил. «Сейчас я подброшу это, а ты выстрелишь в воздух». Билл Ройс сказал Хью, что это любимое развлечение ковбоев, и, не найдя консервных банок на равнинах, он подбрасывал в воздух комья земли или голову оленя, чтобы Хью мог выстрелить. Гарри встал примерно в пяти ярдах от Хью. «Ну, — сказал он. — Теперь ты». Хью ждал.
пока жестянка не достигла высшей точки и затем не выстрелила. Она полетела вверх.
снова; другие пять выстрелов были произведены в быстрой последовательности, а затем
жестянка упала на землю. Это был подвиг, часто совершаемый
среди ковбоев, и Брончо Гарри сам был вполне способен
совершить это, но он был не менее удивлен, увидев это
в исполнении новичка на равнинах.

"Ну, ты можешь стрелять. Теперь давайте посмотрим, как вы стреляете; ваш пистолет разряжен,
так что можно не бояться несчастного случая. Просто засуньте его обратно за пояс.
Теперь встаньте лицом ко мне. Мы будем стрелять вместе. Держите руку у бедра.
— Не двигайся, пока я не скажу «сейчас»; потом достань, взведи и нажми на спусковой крючок. Стой! Я
достану патроны, нет смысла рисковать, а в спешке мой курок тоже может сработать. Теперь я готов — сейчас!

Брончо Гарри гордился тем, как быстро он может выхватить пистолет, но его пистолет не успел выскочить из-за пояса, когда курок Хью упал, а парень выстрелил с бедра.

«Ваал, клянусь!» — воскликнул он. «Как, чёрт возьми, ты это сделал? Я
смотрел на твою руку, и почти до того, как я увидел, что она движется,
она уже была направлена на меня. Я, конечно, довольно ловок, но не настолько.
попал в точку. Сделай это снова, парень. Хью повторил действие. "Ваал, это
меня поражает; я не могу понять, как ты это делаешь. Твоя рука поднимается к бедру,
мгновение, и пистолет взведен, а курок опущен
одновременно; это похоже на колдовство! Просто делай это медленно. Хью показал, что, когда его рука легла на пистолет, большой палец оказался на курке, а указательный — на спусковом крючке, в то время как остальные пальцы обхватили рукоятку, вытащили пистолет из-за пояса и направили ствол вперёд.

 «Это просто тренировка, — сказал он. — Я занимаюсь этим последние шесть месяцев».

— Эй, парень, — торжественно сказал Брончо Гарри, — я десять лет провёл на равнинах и повидал немало перестрелок, но я никогда не видел ничего подобного этому. Ты в порядке. Ты можешь ввязаться в драку с самым отъявленным негодяем в Техасе, и ты его одолеешь, это точно. Я бы не поверил,
если бы не увидел сам; это своего рода фокус с молнией. Полезно
уметь сдерживать необъезженного мустанга, полезно уметь бросать верёвку
на полном скаку по неровной местности, но это пятьдесят
В сто раз полезнее уметь выхватывать пистолет так же быстро, как ты.
Ваал, давай вернёмся в лагерь. Ты не против, если я расскажу ребятам? Будет несправедливо, если кто-то из них ввяжется с тобой в драку,
думая, что у него есть преимущество; и это убережёт тебя от неприятностей,
потому что ты можешь быть уверен, что никто не захочет ввязываться с тобой в драку,
зная, что это будет верная смерть.

«Делай, как хочешь, Брончо, но мне кажется, что здесь не стоит бояться ссор.
Все, кажется, на удивление добродушны и не обращают внимания на шутки, которые над ними шутят».

- Это так, Хью; люди склонны держать себя в руках, когда знают
что если они этого не сделают, то кого-нибудь убьют; но так будет не всегда
это. Видите ли, мы все пережили зиму, и у некоторых из нас
были довольно трудные времена, но в любом случае мы все рады снова быть
на работе и на равнинах. Но вы увидите, что такого рода
вещи долго не продлятся. Когда работа становится тяжёлой и люди не спят по четыре
часа в сутки, а стада начинают беситься, и
происходит ещё что-нибудь, характер людей меняется; некоторые из них
Некоторые из них дуются и не раскрывают рта весь день, а другие становятся такими
раздражительными, что готовы вцепиться в глотку первому встречному. Тогда начинаются проблемы, будьте уверены. Кроме того, когда мы
поедем дальше на юг, мы можем наткнуться на мексиканские деревни, а там, где есть
мексиканцы, есть и выпивка, а где есть выпивка, там и проблемы.
Говорю тебе, парень, ты ещё ничего не знаешь о жизни ковбоя.

В тот вечер, когда остальные члены отряда вернулись и ужин
был окончен, Брончо Гарри сказал: «Я получил самый большой сюрприз в своей жизни».
Сегодня, ребята, у меня был лучший день в жизни. Я считал Хью новичком, хорошим парнем, но всё же новичком, и я обнаружил, что, когда дело доходит до шестизарядного револьвера, нет ни одного человека в лагере, ни на ранчо, и я сомневаюсь, что во всём Техасе найдётся хоть один, кто мог бы стрелять так же, как он.

Никто не усомнился в словах ковбоя, потому что на равнинах сомневаться в словах человека — серьёзное оскорбление. Но послышался удивлённый ропот.

 «Я не говорю, что он лучший стрелок, — продолжил Гарри, — но он хороший стрелок, хотя, возможно, есть много тех, кто может его превзойти. Но когда…»
Когда дело доходит до скорости рисования, я никогда не видел человека, который был бы ровней
ему.

«Это так», — вставил Билл Ройс. «Хью может стрелять метко, очень метко, но я видел, как люди стреляли лучше, и он не так уж хорош в стрельбе, когда скачет галопом, хотя со временем научится. А что касается быстроты — ну, я не знаю, как он это делает; его пистолет оказывается в руке раньше, чем я успеваю схватиться за свой».

«Давай посмотрим на тебя, Хью», — сказали двое или трое ковбоев одновременно.


 «Я не возражаю, — сказал Хью, вставая, — в кого мне стрелять?»

«О, стреляй во что угодно. Дело не в прицеле, а в быстроте, о которой говорят Брончо и
Билл».

«Вот цель, в которую я часто видел, как он стрелял, когда мы вместе были на
равнинах». И, взяв из костра палку толщиной с его запястье, Билл Ройс отошёл на десять или двенадцать шагов; затем он протянул палку, конец которой был раскалён.

Все взгляды были прикованы к Хью, который выхватил пистолет и выстрелил с бедра, и горящий конец факела разлетелся на куски. Все присутствующие изумлённо ахнули.

— Вот это да! — сказал Длинный Том. — Конечно, это был не выстрел с плеча,
но мало кто может сделать это с бедра; но дело не в этом, а в скорости! Как, чёрт возьми, ты это сделал?
 Я не сводил глаз с твоей руки и не знаю, как это было сделано,
как младенец. Ваал, Хью, мне никогда не хотелось с тобой ссориться,
и можешь быть уверен, что сейчас мне этого тоже не захочется. Ваал, я
в бешенстве!

Остальные согласились, сопровождая свои слова множеством странных ругательств, а затем, когда была затронута любимая тема ковбоев, завязалась оживлённая беседа.
они много говорили о стрельбе и несколько раз демонстрировали своё мастерство, что удивило Хью. Длинный Том сорвал крошечную тыкву диаметром с пенни с вьющейся лианы, растущей на равнинах, и, подбросив её в огонь, чтобы она разгорелась, отошёл на десять шагов и зажал её между большим и указательным пальцами, а Брончо Гарри разнёс её вдребезги выстрелом; затем Брончо отошёл на такое же расстояние, повернулся боком, и Длинный Том разбил мундштук своей трубки.

— Не хочешь попробовать, Хью? — спросил он.

 — Нет, спасибо, Брончо! Думаю, я бы не промахнулся.
— Я бы не стал стрелять с такого расстояния, но я бы не стал стрелять и с трёх дюймов от вашего носа.

 — Со временем у тебя получится, Хью; это просто нервы; но я бы не возражал, если бы ты сейчас протянул мне ружьё. Я бы ничуть не испугался.

 Затем они снова сели у костра, и Хью услышал много историй о чудесной стрельбе. До сих пор у него не было прозвища, и в лагере к нему обращались только по имени, но на следующее утро он узнал, что его переименовали, и с тех пор к нему всегда обращались как к Молнии.

 [Иллюстрация]




 [Иллюстрация]

 ГЛАВА IX.

 СОБРАНИЕ.


День за днём стада увеличивались, и в конце второго месяца они начали двигаться в направлении общего места сбора. Хью вскоре стал участвовать в ночной охране скота и нашёл эту работу увлекательной. Обычно они с Брончо Гарри работали вместе. Первую смену предпочитали, потому что после неё можно было хорошо выспаться; но в то же время работа была гораздо более тяжёлой, чем в последующие смены. Когда началась дозорная служба, скот ещё стоял на ногах, и, подойдя к нему, двое охранников начали
Они объезжали их, двигаясь в противоположных направлениях. Какое-то время
скот продолжал пастись, затем постепенно ложился, пока, возможно, все, кроме пяти или шести, не оказывались на земле. Однако в это время
малейший шум заставлял их снова вскакивать, и тогда группы животных пытались
выйти из общей массы, чтобы снова начать пастись, и ковбоям приходилось загонять их обратно.

В тёмную ночь они больше полагались на зрение своих лошадей, чем на своё собственное, потому что лошади по своей воле покидали тесный круг и возвращались, чтобы вернуть заблудившихся животных.
IT. Наконец, через час или два, все стадо утихало, и
ковбои льстили себя надеждой, что их работа выполнена. Тогда один из
лежащих снаружи коров вскакивал на ноги с фырканьем, встревоженный,
возможно, внезапным бегством любопытного кролика, который,
подойдя посмотреть, что происходит, убежал при приближении
одного из ковбоев. С громким фырканьем все стадо бы потом
Весна на ноги. Возможно, через какое-то время стадо снова ляжет
спать, успокоенное песней ковбоев, которые с самого начала
пришла на дежурство, всегда продолжала петь, пока они играют на фифе или
в некоторых других музыкальных инструментов, которые ответили также, как и голос.

В другой раз некий всеобщий ажиотаж общался себя
стадо. Те, кто находился снаружи, обнаружив, что не могут покинуть массу
из-за бдительности своей охраны, начали бы двигаться вдоль ее
края; движение распространилось бы, и за короткое время вся масса была бы уничтожена.
кружение, или, как называют это ковбои, плетение. Поскольку это действие, если его не остановить, всегда заканчивалось всеобщей паникой, долг
корова-мальчиков было сразу проверить это. Это может быть сделано только путем расклинивания
сами в массе, с криками и, используя свои тяжелые плети прорваться
его и положить конец движению. Это была опасная работа, и не только
от давления, но от моря рогов и сердито вскинув голову.

Иногда он будет успешным, иногда это было ошибкой. Над
мычанием и рёвом раздавался топот копыт с той стороны, где они
были заняты. Затем раздавался крик: «Они ушли!» — и ковбои
выводили своих лошадей из загона.
Они разделились и, по одному с каждой стороны, понеслись во весь опор, чтобы отогнать животных назад. Как только они приближались к голове стада, они начинали кричать во весь голос, иногда стреляя в воздух из пистолетов, постепенно прижимая животных с флангов внутрь и тем самым замедляя скорость всего стада, пока наконец не оказывались перед ним. Иногда им удавалось пройти две или три мили; иногда стадо
не удавалось остановить до утра, и тогда они проходили тридцать или сорок
за много миль от места их старта.

Если ковбои не могли их остановить, главной целью было удержать их в одном теле.
в этом случае паническое бегство не привело к большим неприятностям.
Остальные мужчины выйдут утром, и стадо будет отогнано
обратно к месту старта. Но если стадо разделилось, как это иногда случалось
, и рассеялось по стране, могло потребоваться много дней
тяжелой работы, прежде чем их можно было снова собрать. Если бы наступила ночь,
то, скорее всего, скот разбежался бы.
Третий человек был поставлен на страже. Он должен был помогать удерживать их как можно дольше, но если бы они прорвали круг и убежали, его обязанностью было бы галопом вернуться в лагерь. Там ковбои вмиг вскочили бы на ноги, подбежали бы к привязанным неподалёку лошадям, оседланным и взнузданным, готовым к немедленному использованию, вскочили бы на них и поскакали во весь опор в том направлении, куда ушло стадо.

Грозы случались нередко, и когда перед закатом
видно было, как сгущаются тучи и начинают сверкать молнии,
Скотники знали, что их ждёт беспокойная ночь. Задолго до того, как гроза приблизится настолько, чтобы вызвать настоящую тревогу у скота, у животных появляются признаки беспокойства, и кажется, что на них влияет электрическое состояние воздуха. Они могут лечь, но тут же снова встают, и на далёкий раскат грома, кажется, отвечает их беспокойное мычание. В такую ночь не нужно посылать в лагерь за помощью. По мере приближения грозы становилось всё
яснее, что по яркости и частоте вспышек это
День обещал быть необычайно суровым. Один за другим мужчины покидали
свой костёр или вставали с постелей и шли к лошадям, подтягивали и сматывали
верёвки, запрыгивали в седло, заворачивались в одеяло и скакали к стаду,
всегда начиная петь, когда приближались к нему, потому что в противном
случае их появление могло напугать животных.

Когда надвигалась гроза, ужас, охвативший скот, достигал
высшей точки, и усилий всех ковбоев едва хватало, чтобы сдержать его.
Вспышки молний высветили море голов и рогов, дикие глаза и раздутые ноздри. Гром гремел непрерывно, и некоторые из этих бурь были настолько ужасны, что Хью был благодарен животным за то, что они доставляли ему беспокойство, а непрестанные усилия и активность, необходимые для того, чтобы сдерживать их, отвлекали его внимание от ужасной войны стихий над головой. В такую ночь можно было почти наверняка сказать, что рано или поздно
стадо собьётся в кучу, и тогда усилия их охраны будут направлены на то, чтобы
удержать его вместе, а не на то, чтобы направить его в нужную сторону.
пока они держались вместе, не имело значения, находились ли они в одной миле
или в тридцати милях от лагеря.

 Если бы их разогнали и остановили, они, вероятно, начали бы снова, и было бы
меньше хлопот, если бы они скакали рядом с напуганной толпой, чем если бы их приходилось сдерживать, когда их возбуждение достигало апогея. В некотором
смысле поездка в такую бурю была менее опасной, чем в тёмную, безветренную ночь,
потому что вспышки молний не только показывали точное местоположение стада,
но и значительно снижали вероятность серьёзных падений, освещая всю местность.
и устранять любые препятствия на пути. Даже падение, каким бы тяжёлым оно ни было, было бы пустяком по сравнению с падением во время попытки возглавить стадо, потому что в этом случае оно повлекло бы за собой верную смерть, так как жизнь была бы мгновенно растоптана несущимся потоком скота.

 К этому времени Хью уже понял, что даже двенадцать лошадей — это не слишком много для одного человека. Какими бы выносливыми и крепкими ни были пони, люди, которые на них ездили, казались железными. Хью часто проводил в седле по восемнадцать часов в день, иногда по двадцать.
и четыре или даже пять лошадей были бы полностью измотаны ещё до того, как его
работа была бы закончена. Если бы их кормили зерном, то меньшего количества могло бы
хватить, потому что, если бы они не были слишком уставшими, на следующий день
на них можно было бы снова ехать верхом; но если они питались исключительно
сухой травой с равнин, то им требовался дневной отдых, прежде чем они снова были
готовы к работе.

Стадо увеличилось ещё на тысячу голов, прежде чем достигло места общего сбора.
Каждый день шестеро мужчин прочёсывали местность в радиусе десяти-пятнадцати миль от маршрута, и
Они загнали весь скот, который встретили по пути. Наконец они добрались до
реки, у берегов которой собрались огромные стада, пригнанные со всех сторон. По пути они иногда останавливались на день, чтобы дать
необходимый отдых скоту, лошадям и людям; но теперь, когда отряд
прибыл в указанное место, они отдыхали четыре дня, прежде чем начались
операции.

Мужчины занимались стиркой, чисткой и починкой своей одежды,
ремонтом сёдел и сном. Они ничего не знали
Они не знали, где находятся другие отряды их собственной и других
компаний, но были уверены, что все они находятся в радиусе двадцати или тридцати
миль — то есть все, кто уже прибыл. Некоторые, вероятно, прибыли за несколько дней
до этого, возможно, за несколько недель; другие прибудут не скоро; всё
зависело от характера местности, которую предстояло обрабатывать, и
пройденного расстояния. Вдоль берегов ручья выше и ниже них на расстоянии примерно в полмили друг от друга располагалось ещё несколько отрядов, а также надзиратели с разных ранчо.
они были заняты приготовлениями к общей кампании. Через четыре дня после
их прибытия прискакал пастух с письмом к надсмотрщику отряда
. Спустя несколько минут бронхо Гарри и четыре руки, среди
кем были Хью и Билл-Ройс, было приказано седлать лошадей и ехать вниз
до центрального вокзала.

Срока заказ будет не правильным, для коровы-парни не мужчины
заказывается. Ковбоя просят что-то сделать, и просят вежливо.
 Просьба имеет всю силу приказа, но выражается не так.
 Она формулируется в виде: «Я хочу, чтобы ты сделал то-то и то-то» или «Не могли бы вы сделать то-то и то-то?»
«Седлай лошадь и сделай то-то и то-то». Это так же легко сказать в такой форме, как и в любой другой, и хотя ковбой знает, что если он не выполнит просьбу, то ему придётся вернуться в штаб-квартиру и получить свои деньги, он не чувствует, что его достоинство задето, как если бы это был прямой приказ. Нет более независимых людей, чем ковбои. Они знают себе цену, и по-настоящему хороший человек знает, а в то время это было особенно актуально, что ему достаточно доехать до следующего ранчо, чтобы получить работу. В результате, хотя
Готовый работать изо всех сил в интересах своих работодателей, он ни в коем случае не считает их хозяевами, но относится к ним даже с абсолютным равенством и настаивает на том, чтобы они относились к нему так же.

 «Брончо Гарри, — сказал надсмотрщик, — я хочу, чтобы ты, Джек Джонсон, Боуи
Боб, Чанки Ройс и Молния Хью оседлали лошадей и поехали к вилам и помогли в облаве». Фургон останется здесь до тех пор, пока
не соберут наше стадо. Там есть люди из других бригад;
там есть начальник, и он всё уладит. Два фургона
Там есть еда, так что с пропитанием у вас всё будет в порядке. Думаю, вы пробудете там около двух недель, а потом приедут другие и займут ваше место.

"Нам что, забрать наших других лошадей?" — спросил ковбой.

"Нет. Команда № 1 будет присматривать за скотом, пока его режут и клеймят. Команда № 3 заберёт следующий табун. В любом случае, вам не понадобятся
лошади, кроме тех, что отвезут вас туда.

«Хорошо!» — сказал Гарри и позвал остальных четверых.

Через несколько минут привели и оседлали лошадей, свернули одеяла и привязали их к седлам, а затем выбрали пятерых человек.
Поспешно перекусив, они отправились к названному месту, которое находилось примерно в
двадцати пяти милях от них.

"Сейчас ты увидишь кое-что интересное, Хью," — заметил Билл Ройс, которого прозвали Чуняком из-за его невысокого роста и коренастой фигуры, пока они ехали.

"Да, — добавил Брончо Гарри, — тебе придётся быть начеку, Хью. Я
скажу вам, что это довольно оживлённая работа, когда вы берёте на руки шестимесячного
телячка, а старая дикая корова изо всех сил старается вас зацепить.
Не проходит и дня, чтобы кто-нибудь не поранился, но пока вы
не позволяете корове прижать вас к столбам, это не имеет большого значения.
Вот на что тебе нужно обратить особое внимание. Подбрасывание в воздух не имеет большого значения, как и падение с высоты в дюжину ярдов или около того, но если один из этих зверей прижмёт тебя к забору, тебе ничего не останется, кроме как похоронить себя.

Через три часа езды они добрались до развилки. Далеко на равнине можно было разглядеть два или три больших
стада крупного рогатого скота, а неподалёку от лесистой лощины, обозначавшей русло
реки, виднелась ещё одна группа животных. Вокруг них кружили всадники, а неподалёку виднелась беспорядочная масса животных, которая показалась Хью похожим на крепкий частокол.
Неподалёку в строгом порядке стояли двенадцать фургонов на расстоянии примерно пятидесяти ярдов друг от друга. Столбы лёгкого дыма, поднимавшиеся рядом с ними, свидетельствовали о том, что в каждом фургоне что-то готовили. Ускорив шаг, ковбои доехали до фургона с [фирменным треугольником].

— Привет, Пит, — сказал Брончо Гарри, спрыгивая с лошади и обращаясь к
негру, который вместе с помощником-мексиканцем занимался готовкой.

 — Привет, Брончо Гарри.

 — Где ребята и что нового?

 — Они там, — сказал негр, махнув рукой в сторону.
в загоне. «Некоторые из них работают в стаде, некоторые — внутри.
 Ирландец в повозке: у него сломана нога. Нью-Йоркского Джона убили три дня назад».

 «Это плохо, Пит. Как он это сделал?»

 «Старая корова зацепила его рогом — проткнула насквозь. Ирландца отбросило к столбам».

— Полагаю, здесь есть ребята из других отрядов, Пит?

— Да. Пять из 3-го, пять из 4-го. 4-й пришёл сегодня утром. Теперь, когда ты пришёл,
нас стало пятнадцать, и все из нашего отряда; Питу слишком много готовить.

— Ну, тебе есть с кем поделиться, Пит, так что не ворчи.

Пит скорчил гримасу, показывая, что не считает помощь мексиканца чем-то важным. Между представителями этих двух рас существовала всеобщая вражда, в то время как ковбои смотрели свысока на обоих и, как правило, не позволяли им работать с ними, кроме как в качестве поваров.

"Где наши лошади, Пит?"

— Вон там лошади № 1, — сказал негр, указывая на группу лошадей на равнине. — Молодой Нэт присматривает за ними.

 — Что ж, мы можем отвести туда наших лошадей, ребята, — сказал Брончо Гарри,
поворачиваясь к остальным. — Бесполезно держать их здесь; мы
вряд ли они мне понадобятся.

- Я их оседлаю, - вызвался Хью. Остальные сняли свои
седла и уздечки, и Хью вывел их к группе на равнине.

"Ну, Нат, как у тебя дела?" - спросил он мальчика лет пятнадцати
, который лежал на земле рядом с ними, перекинув поводья своей лошади через
руку.

— О, со мной всё в порядке, — ответил мальчик. — Я здесь уже неделю и порядком устал от этой работы, клянусь, мне ничего не остаётся, кроме как лежать здесь. К чёрту все лагеря, вот что я скажу!

— Тебе бы в школу, юный бесёнок, — рассмеялся Хью.

«Я бы с радостью занялся этим, а не лежал здесь», — сказал мальчик. «Всё
будет хорошо, когда я стану ковбоем, но в этом нет ничего забавного. Просто заходи?»

«Да».

«Кто с тобой?»

Хью назвал имена.

— Брончо Гарри — неплохой парень, — сказал мальчик. — Остальные не
так уж и важны.

 — Тебе лучше сказать им об этом, — с улыбкой сказал Хью.

 — Я бы сказал им, если бы считал нужным, — сердито ответил мальчик. — Ты же не
думаешь, что я боюсь кого-то из этой толпы?

— Я знаю, что ты очень плохой человек, Нэт, — сказал Хью с напускной серьёзностью.
«Очень опасный персонаж в лагере, но я надеюсь, что ты никому из них не причинишь вреда».

«Я не причиню им вреда, если они не причинят вреда мне, — сказал мальчик, — но
я ни от кого не принимаю угощений».

К этому времени Хью уже расседлал Принса и, перекинув седло через
его голову и держа уздечку в руке, кивнул мальчику и
пошёл обратно в лагерь, а Принц присоединился к четырём лошадям, которые
начали пастись немного в стороне от остальных. Вскоре две или три
другие лошади подошли к новоприбывшим, и после
По-видимому, они узнали в них своих друзей, с которыми
они познакомились на главной станции, и, когда этот факт был
установлен, Принсу и его товарищам разрешили присоединиться к ним.

 На равнинах было много таких же мальчиков, как Нэт, по большей части
это были парни, сбежавшие из дома и теперь готовившиеся стать
скотоводами. Они помогали пасти лошадей, и эта работа не требовала
больших навыков или внимания. Как правило, они пользовались благосклонностью
тех, к кому были приписаны, поскольку ковбои, как правило,
Они были молчаливыми людьми, и живость мальчишек их забавляла. Эти мальчишки
обычно вырастали в самых безрассудных и дерзких ковбоев,
быстро перенимали худшие манеры и подражали самым диким выходкам своих товарищей, и они были бы сущим наказанием в лагере, если бы их часто не призывали к порядку люди, с которыми, как они знали, шутки плохи.

Работа прекратилась только с наступлением ночи, и ковбои
вернулись в свои повозки. Они работали без перерыва с самого утра
при свете дня, довольствуясь куском хлеба и холодным мясом,
стоя у своей работы в середине дня.

 «Ну что, ребята, передохнём?» — спросил один из них, подойдя к
костру, у которого сидели вновь прибывшие.  «Мы уже неделю здесь,
и это была довольно тяжёлая работа.  Дикий скот — это чудо. Я
полагаю, что их напугал гром, и мы почти уверены, что в последнее время индейцы
преследовали их у подножия холмов. Вы видели что-нибудь из «Красных»?

"Нет, в той части, которую мы обыскивали, их не было."

«Дальше к югу были следы, — продолжил другой. — Мы наткнулись на два места, где они зарезали много скота, и мы слышали, что они совершали набеги на Мексику, а войска преследовали их вдоль границы. В любом случае, скот ведёт себя более дико, чем обычно. Полагаю, вы слышали, что Нью-Йорк Джона уничтожили?»

— Да, мы слышали об этом, и я разговаривал с Айришем. Кажется, у него всё в порядке.

 — Айриш — чёртов дурак. Я снова и снова говорил ему, что у него будут
проблемы, если он не будет осторожен, но ничто не могло его переубедить.
есть ли разница между способами корова Керри и Техас
рулить, и он, конечно, потерпел фиаско. Я думала, что как новый
Йорк Джон знал бы лучше, чем получить сам зацепил как то;
но это не совсем его вина. Он Союз держал теленка, а он
его глаза на старую корову, которая получила ее шерсть довольно значительный.
Один из мужчин связал ее веревкой, и Джон из Нью-Йорка, естественно, подумал, что
она в безопасности. Итак, он прирезал телёнка, и на него поставили клеймо,
и детёныш закричал, и, конечно, корова снова бросилась к нему.
доберись до него, и верёвка порвётся, а она уже была на Нью-Йоркском Джоне, прежде чем он успел оглянуться.

«Но как верёвка могла порваться? Человек должен быть дураком или кем похуже, чтобы прийти на облаву с гнилой старой верёвкой».

«Ну, верёвка была новой. Как вы можете догадаться, об этом много говорили, и нам было немного не по себе от того, что Нью-Йоркского Джона убили таким образом». Верёвка была новой, в этом не было никаких сомнений,
но она была перерезана наполовину. Кто это сделал, конечно, никто не знал. Мужчины были вне себя от ярости, и если бы они могли найти
Если бы он узнал, кто это сделал, он бы спрыгнул с ветки, как белка. Было два или три человека, у которых были стычки с парнем, которому принадлежала верёвка, но никто не мог сказать, что кто-то из них перерезал верёвку. Конечно, это мог быть несчастный случай, но никто не считал это вероятным. Тем не менее, это произошло. Кто-то перерезал верёвку, чтобы насолить ему, и это стоило Нью-Йорку Джону жизни, которая и так была не сахар.

«Какая работа на завтра?»

«Ну, твоя команда и люди из двух других отрядов должны быть в
двор. У нас есть свободное время, за исключением, конечно, того, что нам нужно присматривать за нашим собственным скотом.

"Сколько их у нас?"

"Около 6000, я бы сказал. Думаю, кто-нибудь из нас начнёт перегонять их на север послезавтра."

На следующее утро Хью отправился на скотный двор, как только они закончили завтракать. Только что рассвело, и пока они
ждали, когда пригонят стадо, он оглядел двор.
 Забор был сделан из очень прочных столбов высотой в шесть футов,
установленных на расстоянии двух-трёх дюймов друг от друга.  Он был построен три или
Четыре года назад, когда это место было самым удобным и центральным на равнинах,
туда привезли несколько телег с древесиной. За две недели до прибытия обоза туда отправилась группа мужчин,
которые вынимали все столбы, на которых были видны признаки гниения, и заменяли их другими.
Различные ранчо, участвовавшие в облаве, по очереди выполняли эту работу. Забор окружал территорию площадью более акра.

Помимо отряда с ранчо [бренд-круга-треугольника], там собралось около
сорока или пятидесяти ковбоев с других ранчо.
Было разведено несколько костров для разогрева клейм, и надсмотрщик, отвечавший за работу в тот день, разделил людей на группы, каждая из которых состояла из представителей четырёх или пяти разных ранчо. Вскоре показалось большое стадо, которое гнали несколько ковбоев верхом на лошадях. Поперечины были убраны с проёма, служившего воротами в верхней части двора, и неохотно двигавшиеся животные, неспособные противостоять давлению тех, кто шёл позади, хлынули внутрь. Вошло несколько сотен человек; снова опустились жалюзи, и
Животные сбились в плотную группу, топча землю копытами и
приближаясь к ним, угрожая нападением, когда к ним подходили ковбои.

 [Иллюстрация: клеймение телят на «загоне».]

 Все они держали в руках верёвки, некоторые — наготове для броска,
а другие — перекинутыми через левое плечо, в то время как в правой руке они держали тяжёлые кнуты. Те, кто должен был первым поймать телят, приблизились. Было брошено полдюжины верёвок, и телят вытащили, сопротивляющихся и кричащих, или, как
Ковбои, крича, призывали на помощь своих матерей. Крик был не напрасным. Коровы яростно бросились на помощь своим телятам. Когда каждая из них подбегала, ковбой, чей товарищ тащил телёнка к одному из костров, выкрикивал клеймо на корове, а затем, щёлкая кнутами и при необходимости используя их, загонял животное обратно в стадо и удерживал там, пока телёнка не бросали на землю и не клеймили тем же знаком, что и его мать.

Хью был одним из тех, кому поручили привести телят. Он немного
На практике многие ковбои обнаружили, что рядом с ними были телята,
и на них, как и на коровах, был выжжен [круг с треугольником]. Другой ковбой помог ему подтащить телёнка к огню и держал верёвку, пока Хью подбегал к нему. Оказавшись рядом с ним, он наклонился, схватил его за бок обеими руками, а затем поднял и бросил на бок. Затем его товарищ подбежал и прижал его голову к земле, а Хью встал на колени и
пометил его раскалённым железом.
Утюг держали на коже ровно столько времени, чтобы выжечь волосы и слегка
подпалить шкуру, и полученный таким образом след был почти несмываемым.

 Кроме того, телятам отрезали уши, и на каждом ранчо был свой
особенный знак, например, две длинные прорези и одна короткая, вырезанный
квадрат и выемки по обеим сторонам от него, полукруг и две выемки, полукруг и квадрат и т. д. Эти отметины были очень стойкими,
но даже они часто стирались из-за того, что уши рвались,
когда лошадь продиралась сквозь заросли или задевала рогом соседскую лошадь.
в тесноте или во время давки. Чтобы бросить телёнка трёхмесячного возраста, требовалось совсем немного усилий, но многие из них были восьми- или девятимесячными и почти полностью созревшими, и для того, чтобы бросить животное такого размера, требовалось большое усилие и сноровка. Один или два раза Хью едва не погиб, потому что некоторые
коровы, несмотря на кнуты ковбоев, прорывались сквозь них и бежали на
помощь своим телятам, но каждый раз верёвки опускались им на
головы или хватали их за ноги и бросали на землю, прежде чем они
добирались до него.

Через час этой работы его сменил один из других мужчин,
и он взялся за более лёгкую работу — сдерживать коров. Когда
все телята во дворе были заклеймены, ворота в нижней части двора
открыли, и животных выгнали, а на их место загнали новую группу. Так
работа продолжалась до тех пор, пока всё стадо не прошло через двор
и телята не были заклеймены. Затем последовал получасовой
перерыв, пока подгоняли другое стадо, после чего работа возобновилась.
 К ночи через двор прошло около девяти тысяч животных.
и почти четыре тысячи телят были заклеймены. Перепачканные потом
и пылью, ковбои спустились к ручью, где большинство из них
искупались и все тщательно вымылись, а затем поднялись к своим фургонам
ужинать.

"Как ты сейчас себя чувствуешь?" Брончо Гарри спросил Хью, когда тот бросился на землю
у огня.

"Я чувствую себя совершенно разбитым, Гарри. Спина и поясница чувствую, как будто я
был избит до полусмерти. Мне кажется, я напряг каждый мускул
своих рук, и мои кисти и запястья настолько затекли, что я не могу сомкнуть
пальцы ".

- Да, отбрасывать телят - довольно тяжелая работа, пока не привыкнешь к
— Это не так-то просто, — сказал ковбой. — Это скорее сноровка, чем сила, хотя и сила тоже нужна, когда в твоих руках буйный десятимесячный телёнок.

 — У меня пока нет сноровки, — сказал Хью, — и всё, что старше шести месяцев, мне приходилось обвязывать верёвкой за ноги и бросать, но, думаю, со временем я смогу с ними справиться.

В случае с коровами, которых клеймили всего год или два назад,
не было никаких трудностей с распознаванием клейма и, соответственно, с определением
владельца телёнка; но в случае с более старыми коровами клеймо и
В некоторых случаях клейма на ушах были настолько стёрты, что
трудно было определить, какими они были изначально. Из-за этих
клейм между ковбоями, работавшими на разных ранчо, возникали острые, а иногда и
серьёзные споры. Как правило, дело решалось
надзирателем, отвечавшим за текущие операции, который приглашал трёх
ковбоев, работавших на ранчо, не связанных со спором, чтобы они высказали своё мнение о том, какими изначально были клейма. Их решение было принято всеми сторонами как окончательное, и корова была переименована вместе с
телёнком.

«Что вы делаете, когда клеймо настолько стёрлось, что уже невозможно
сказать, что это было за клеймо?» — спросил Хью.

 «В таком состоянии оно бы сюда вообще не попало», — ответил ковбой.  «Его
сразу же переименовали бы в то, что первым его обнаружило,
как если бы это было клеймо мародёра». Но в этом случае, конечно, любой
скотник мог заявить, что корова принадлежит его ранчо, если бы смог
убедить остальных, что оно использовало старое клеймо. Они
никогда не клеймят старую метку; это должно быть оставлено как свидетельство ".

На следующий день было воскресенье, и Хью действительно обрадовался, что он
У него был день, чтобы прийти в себя после ранения. По воскресеньям, за исключением экстренных случаев, всегда
давали выходной, и ковбои пользовались возможностью постирать и починить свою одежду, попрактиковаться
в стрельбе из револьверов или устроить скачки на лошадях. На
сборах эти скачки представляют большой интерес для ковбоев,
поскольку соперничество между различными ранчо очень острое, и люди
готовы поставить свой «последний доллар» на представителя своего
ранчо.

«Ты когда-нибудь пробовал свою лошадь на скорость, Хью?» —
спросил один из его товарищей.

— Нет. Я уверен, что он очень быстрый, но я никогда по-настоящему его не испытывал.

— Мы были глупцами, что не подумали об этом раньше, — вставил Брончо Гарри.
— Нам следовало бы сравнить его с другими и выяснить, на что он способен, а потом уже делать выводы. Полагаю, ты не против его испытать, Хью?

— Вовсе нет. Но если он участвует в скачках, тебе лучше ехать на нём, а не на мне. Я бы не сказал, что ты весишь больше девяти с половиной стоунов.

 — Я не знаю, что ты имеешь в виду под стоунами, — сказал Гарри. — Мы здесь так не считаем. В прошлом году я весил сто тридцать пять фунтов.
— В последний раз я взвешивался на главной станции.

— Это на два фунта больше, чем я сказал. Ну, я определённо на двадцать фунтов тяжелее — я бы сказал, на двадцать пять, и это большая разница.

— Я так и думал. И всё же нам лучше провести испытание, Хью, прежде чем пытаться составить пару. Это хорошая лошадь. Я имею в виду ту, на которой ты впервые поехал и которая так с тобой шутила. Я бы хотел как-нибудь
поспорить с моим лучшим скакуном и посмотреть, как они справятся. Держу пари, ты
снова его получишь, прежде чем закончится облава.

«На какую дистанцию ты здесь бегаешь, Брончо?»

«Как правило, это короткие рывки, не более полумили, но иногда они совершаются на большее расстояние. Что ж, когда мы закончим с обедом, мы поскачем на равнину. Мы должны отъехать довольно далеко и убедиться, что никто из ребят с других ранчо не увидит нас».

Итак, когда обед закончился, Брончо Гарри и Хью пошли к лошадям. Принц прискакал, как только услышал свист Хью.
Гарри Брончо вскоре накинул петлю на шею своей лошади. Затем они надели седла и уздечки, которые у них были.
Они взяли с собой лошадей и поскакали галопом по равнине. Они
провели три или четыре испытания. Результат показал, что лошадь Брончо
быстрее отрывалась от земли и что в забеге на четверть мили между ними
было мало различий, но на более длинных дистанциях этот Принц, несмотря
на больший вес, был намного быстрее.

"Эта лошадь может скакать," — восхищённо сказал ковбой. «Я бы не возражал, если бы
за мной гналась стая краснокожих, если бы я был у него на спине.
 Хуже всего то, что он такой красивый. Если бы он был уродлив, мы бы
Он мог бы объехать все лагеря, но выглядит так хорошо, что я боюсь, что мы не сможем выручить за него много денег. Что ж, сегодня вечером мы не будем с ним соревноваться. Наверняка будут какие-нибудь состязания, и я поеду на своей лошади. Так я узнаю, что есть в лагере и может ли что-нибудь превзойти его так же, как твоя лошадь. Не
прыгай на нём, просто позволь ему бежать вместе с остальными. Тогда его не заметят. В этом лагере слишком много дел, чтобы люди присматривали за лошадьми. Тогда, если мы будем держать его в темноте
мы можем попросить кого-нибудь выставить его лошадь против нашей лучшей. Мы
расскажем об этом ребятам, когда вернёмся, или кто-нибудь может рассказать о вашей лошади.

Как и предполагал ковбой, в тот вечер было проведено несколько скачек. Брончо Гарри обошёл двух других лошадей, но потерял свой выигрыш и даже больше в третьей скачке, когда его с лёгкостью обошло животное, которое по внешнему виду сильно уступало ему.

«Именно об этом я тебе и говорил, Хью», — сказал он, когда, расседлав
лошадь и отпустив её пастись на равнине, он
вернулся к повозке. «Я был круглым дураком, потому что должен был знать,
что, когда этот человек из «Т» предложил поставить этого уродливого зверя против моего,
он был намного лучше, чем казался. Он просто рванул вперёд, как стрела. Я ничего не потерял, но не смог догнать его на три корпуса, которые он набрал за первые сорок ярдов». Если мы устроим ему состязание, то должны убедиться, что расстояние не меньше полумили.

На следующее утро работа на скотном дворе возобновилась и продолжалась в течение всей недели.




 [Иллюстрация]

 ГЛАВА X.

 БЕГ.


«Я не думаю, Брончо, — сказал однажды вечером Хью, — что мне стоит делать что-то ещё по поводу этих скачек, если бы я был на твоём месте, а если ты всё-таки решишься, то не трать на это деньги. В скачках столько же интереса, если они стоят доллар или два, сколько если бы все ребята в команде вложили в них свои деньги». Эта лошадь довольно легко обошла твою, я бы сказал, так же легко, как Принц мог бы обогнать его на этой дистанции, и я действительно не думаю, что Принц смог бы обогнать его в забеге на такую дистанцию, как у вас здесь. Я уверен, что в забеге на двадцать миль он бы его обошёл.
Я мог бы легко оставить что угодно в лагере позади, но я бы точно не стал скакать на нём на такое
большое расстояние. Если бы за мной гнался отряд индейцев, Принсу пришлось бы выложиться по полной, будь то двадцать миль или пятьдесят; но
я бы не стал давить на него, если бы речь шла просто о том, чтобы заработать на нём. Ваша лошадь была измотана, и, конечно, никому из нас не нравится признавать, что у людей Т. лошадь лучше, чем у нас. Я
не возражаю против того, чтобы Принс боролся за честь ранчо, но
я совсем не уверен в его победе, и мне будет жаль, если
— Мальчики сгружают на него свои доллары.

 — Ладно, Хью! Это твоя лошадь, и я сделаю так, как ты хочешь; но я бы
хотел немного проучить этого парня. Он из тех, кто всегда на взводе. Ему
нравится, когда его считают плохим человеком, и говорят, что он очень ловко
обращается со своим шестизарядным револьвером.

В воскресенье утром, после завтрака, ковбой, о котором идёт речь,
вместе с двумя или тремя другими работниками с того же ранчо подошёл к фургону,
в котором находились [люди с логотипом в виде треугольника].

 «У вас есть что-нибудь ещё, что можно было бы предложить этой толпе?» — спросил он.
обращаясь к Брончо Гарри. «Похоже, что во всей округе нет лошадей, о которых стоило бы говорить. Некоторые из наших ребят говорят, что видели одну из ваших лошадей на симпатичной гнедой».

«Что ж, не буду отрицать, что он хорошо выглядит, — сказал Брончо Гарри, —
и может немного пробежать, но он медленно стартует, а этот твой конь слишком быстр,
чтобы у гнедого был шанс догнать его за четверть мили. Пусть он немного отстанет, и я сам поеду на нём против тебя, если хочешь».

«Мне плевать на полмили, — сказал мужчина, — но я разделю её на части»
— Если хотите, можете поспорить на разницу; или, если вы хотите отправиться в долгое путешествие, я готов устроить скачки на десять миль туда и обратно, каждая сторона вложит по двести долларов.

 — Что ты на это скажешь, приятель? — спросил Брончо Гарри, поворачиваясь к Хью.

 Хью решительно покачал головой. «Я бы не стал скакать на нём наперегонки
двадцать миль, даже если бы на кону стояла тысяча долларов», — сказал он.
 «Но если вы хотите принять другое предложение, вы можете на нём прокатиться».

 «О! Это ведь ваш конь, не так ли? — сказал ковбой. — Почему бы вам не прокатиться
на нём самому?»

"Потому что я езжу верхом примерно на два камня тяжелее тебя", - сказал Хью
. "И если лошадь собирается участвовать в скачках, у нее могут быть неплохие
шансы".

"Ну, и сколько это будет стоить?" - спросил мальчик-ковбой, снова поворачиваясь к
Брончо Гарри. "Я полагаю, мы можем также сказать, что ставка одинаковая. Сто
долларов с каждой стороны, я полагаю. Это не повредит тебе, если тебе нравится эта лошадь.

Двое или трое из [круга с треугольником] мужчин вмешались:
«Возьми его, Брончо, мы все внесём свой вклад».

«Ну что ж, тогда решено», — сказал Брончо Гарри. «Скажем так».
в пять часов? Полагаю, мы проедем тот же маршрут, что и в прошлый раз. Я
сейчас выйду и отмечу расстояние, если вы поедете со мной.

"Хорошо!" — сказал мужчина, и они сразу же принялись отмечать расстояние в семьсот шагов, которое, по их обоюдному мнению, составляло примерно половину расстояния между четвертью и половиной мили.
Брончо повязал свой шейный платок и воткнул его в землю,
а низкий куст обозначил точку, с которой они начали отмерять.
Новость вскоре распространилась по лагерю, и многие
пастухи с других ранчо заходили, чтобы узнать, что мужчины [brand
circle triangle] думают о своих шансах, и посмотреть, готовы ли они
поддержать свою лошадь. Хью, однако, убедил их не
рисковать своими деньгами.

"Видишь, - сказал он, - мой конь не бил бронхо это сильно."

— Другому парню тоже не повезло, Хью; он просто прыгнул на два корпуса вперёд,
и после этого Бронко его догнал.

 — Да, я знаю, — ответил Хью, — но мы не знаем, старался ли он изо всех сил.

 — Так и есть, — согласился Бронко. — Он знал, что догнал меня, и
— Нет смысла отдавать ему лошадь. Думаю, он взял её в уздечку.
 Не думаю, что она достаточно хороша для ставки. А теперь давайте соберём эти деньги.

Двадцать человек сразу же выложили по пять долларов, и, поскольку остальные тоже хотели внести свою долю, Брончо Гарри сказал: «Что ж, вы трое положите по пять долларов, а мы с Хью доберём до пятидесяти». Скорее всего, они будут делать ставки на свою лошадь, особенно
когда поймут, что мы не будем делать ставки, так что в последний момент я
выиграю у них эти пятьдесят фунтов, и если мы выиграем, то поставим их на кон и
разделим поровну.

Предложение было сразу же принято.

 Ближе к полудню они обнаружили, что люди из [бренда X] предлагают
три и четыре к одному за их лошадь, потому что шансы быстро выросли,
так как никто из других ковбоев не был готов поставить на [бренд с треугольником], видя, что люди из этого ранчо не будут ставить на их лошадь.  В назначенный час оба участника отправились на почту. Было несколько небольших забегов, но они не вызвали особого интереса. Однако все мужчины в лагере собрались, чтобы посмотреть на это состязание, и теперь они были здесь.
собрались возле призового столба. Мальчик-пастух, принадлежащий нейтральному ранчо
должен был выступать в качестве стартера. Двое всадников сняли свои
тяжелые ботинки.

"Для начала ты должен встряхнуть его, Брончо", - сказал ему Хью.
прежде чем сесть в седло. "Потом он сделает все, что в его силах. Он ненавидит, когда его
сдал, и когда он видит, что другой раньше него, он будет идти весь он
знает".

«Теперь, — сказал стартер, когда две лошади встали бок о бок перед ним, — я пройду двадцать или тридцать ярдов вперёд, чтобы вы оба меня видели, а затем подниму свой шестизарядный револьвер и выстрелю.
Ни один из вас не должен начинать, пока я не начну. Я могу выстрелить сразу. Я могу подождать минуту после того, как подниму руку. Вы должны следить за мной, и когда вы увидите вспышку, вы должны отпустить их.

Оба мужчины обратили свои шпоры в одних чулках, без обуви, и как
пистолет выстрелил ударил каблуками в их креплениями, а, в
же момент, бронхо Гарри сбил его кнутом, лихо на принца
четверть. Удивленное таким обращением, животное рванулось вперед
и пустилось во весь опор.

У противника не было повода воспользоваться кнутом; его лошадь
Он знал, чего от него ждут, и, подобрав под себя задние ноги,
ждал сигнала, а когда он прозвучал, рванул вперёд даже быстрее, чем
Принц. Однако он не вырвался вперёд больше чем на длину корпуса. Первые
триста ярдов лошади сохраняли относительное положение, но
Принц натягивал поводья, а его всадник, хотя и кричал и
визжал, словно призывая его к максимальной скорости, всё же сдерживал его.
Тогда ведущий всадник, думая, что Принц делает всё возможное, и
будучи уверенным, что он лидирует, вонзил шпоры в бока лошади.
Гарри пришпорил коня, и животное в несколько скачков увеличило дистанцию.
Но Брончо Гарри ослабил натяжение поводьев и отпустил Принца, и не успели они проехать и сотни ярдов, как его голова оказалась на одном уровне со стременами другого.

 Человек с [клеймом X] хлестал и пришпоривал коня, в то время как Брончо Гарри спокойно сидел на
своём коне и довольствовался тем, что сохранял своё нынешнее положение.
Когда он был в сотне ярдов от дома, он пришпорил коня и слегка
тронул его шпорой. Почти мгновенно Принц поравнялся с
противником, а затем, вырвавшись вперёд, трижды проскакал мимо флагштока
Он вырвался вперёд под громкие возгласы [людей с треугольным клеймом]
и большинства других ковбоев, потому что, хотя мало кто рискнул поставить на эту лошадь, все были довольны, что [человек с клеймом X] потерпел поражение. Последний, не говоря ни слова, развернулся и поехал прямо к своему фургону, а владелец ставки передал Брончо Гарри ставку и деньги, которые хранились у него.

— Двести пятьдесят долларов, — сказал он, убирая пачку банкнот в карман.
Ставки были сделаны в соотношении три к одному. — Я ставлю на это
есть более лёгкий способ заработать деньги, чем погоня за коровами. Я не могу угостить вас, ребята, потому что в лагере нет выпивки, но помните, что я должен угостить вас всех, когда мы в следующий раз встретимся в салуне.

Вернувшись в лагерь, мы разделили деньги, и каждый из двадцати пяти человек получил свою долю в десять долларов вместе с деньгами, которые он поставил на кон.

— «Я бы не удивился, Хью, — сказал Брончо Гарри, когда они сидели у костра, — если бы у нас возникли проблемы с этим засранцем. Он в лучшем случае вспыльчивый, и он вложил все свои деньги, насколько я слышал».
Он сам поставил на кон и ещё кое-что. На прошлой неделе он взял с меня двадцать.
Но он уже проиграл почти половину своих денег за сезон. Видишь ли, если он не попытается устроить неприятности.

— Если попытается, оставь его мне, Гарри.

— Я не хочу оставлять его тебе, Хью. Я участвовал в скачках, и если он
хочет подраться, то получит это здесь; но я боюсь, что он, скорее всего, попытается устроить неприятности тебе. Он знает, что я довольно крепкий парень, но считает тебя неженкой, а такие ребята всегда затевают ссору с теми, кто послабее, если у них есть шанс.

"Ну, как ты знаешь, Гарри, я могу позаботиться о себе, и я бы гораздо больше
предпочел, чтобы это был я, а не ты. Я знаю, что ты стреляешь гораздо лучше,
чем я, но ты знаешь, что далеко не так быстро обращаешься с оружием.
Полагаю, стрелять не было бы никакого повода.

"Тут ты прав, парень; если ты нанесешь ему удар, то увидишь, что он
сразу ослабеет ".

Однако вечер прошёл без участия побеждённого ковбоя.


"Он считает, что это не к добру," сказал Длинный Том. "Видишь ли, вся толпа
будет против него, если он придёт и устроит драку из-за того, что
Его обошли в скачках. Парень, который управляет своей лошадью, должен
выглядеть хорошо, независимо от того, выиграет он или проиграет, и многие
мальчишки говорили, что никогда не видели ничего хуже, чем то, как он
ускакал после того, как Брончо обошёл его. Если бы он пришёл сюда и устроил
скандал, он бы знал, что толпа этого не потерпит, и что если бы всё
было не совсем чисто, они бы в мгновение ока линчевали его. Теперь человек может рискнуть и
быть застреленным в ссоре, но если его не застрелит один человек, то это сделает другой
скорее всего, его вздёрнет на виселицу толпа, а для этого нужен довольно жёсткий человек; только присмотри за ним, Брончо. Я думаю, в нём есть капля мексиканской крови, хотя, осмелюсь сказать, он застрелил бы того, кто осмелился бы так сказать, но это так, и ты знаешь, что мексиканец не против ждать месяцами, чтобы в конце концов отомстить.

"Это так, - согласился Брончо Харри. - Смазка - это наихудший сорт белил"
если, конечно, их можно назвать белыми. Я не знаю, но я ненавижу
их больше, чем индейцев ".

На следующее утро половина отряда № 1 отправилась на север с
Стадо из 5000 голов крупного рогатого скота, отобранное из тех, что были завезены и заклеймены, теперь по очереди пригоняли на двор. Это занятие было гораздо больше по душе Хью, чем предыдущая работа. Ему не доставляло удовольствия вытаскивать и бросать телят или сдерживать коров, но он терпеть не мог, когда телят клеймили, а ещё больше — когда им отрезали уши. Это была, конечно, необходимая работа, но ему было больно
участвовать в ней, и в целом ему удавалось уговорить Билла
Ройс предложил ему поменяться работой, когда ему поручили выполнять эти
операции.

 С другой стороны, пасти скот было весело.  Животные, казалось,
инстинктивно избегали скотного двора; многие из них были заклеймены там в прошлом году и, вероятно, узнавали это место. Как бы то ни было, они постоянно пытались вырваться, и охранникам требовалась вся их энергия и бдительность, чтобы загнать их во двор и удержать там в ожидании своей очереди войти. Но ещё более захватывающей и гораздо более опасной была работа
из тех, кто стоял на страже в дальнем конце двора. Когда животные
выходили, телята были полубезумны от ужаса и боли, а коровы
яростно сопротивлялись попыткам людей помочь их потомству, так что
людям с разных ранчо было опасно выбирать животных с их клеймом
и отгонять их к стаду, собранному на небольшом расстоянии под охраной
двух их товарищей.

Иногда коровы бросались в атаку, и всаднику с лошадью приходилось проявлять
всю свою ловкость, чтобы увернуться; затем, когда животное проносилось мимо,
Верёвку перекидывали через голову или под ногу, и через мгновение корова с грохотом падала на землю. Обычно этого было достаточно. Когда верёвку ослабляли, корова в полубессознательном состоянии поднималась на ноги и тяжело уходила, явно полагая, что произошло землетрясение. Хью обрадовался, когда в середине дня услышал, что остальные члены отряда прибыли с повозкой и лошадьми, — он чувствовал, что Принсу уже достаточно. Хью тут же поскакал прочь, оседлал одну из своих лошадей и
перенес седло на него, и вернулся к работе.

Одного или двух Быков дал немало хлопот, зарядка сюда
и туда яростно, как они вышли со двора. В этих случаях
трое или четверо ковбоев объединялись, и пока один из них привлекал его внимание
, остальные бросали свои веревки. Некоторых быков пришлось
бросить полдюжины раз, прежде чем они были усмирены.

Несколько дней спустя человек [марки X], которого звали Флэш Билл,
подошёл к костру, у которого сидели ковбои из отряда № 2.

«Я просто хотел сказать, что сожалею о том, что уехал в тот день, когда ты меня победил, Бронко. Я признаю, что это была подлая выходка с моей стороны, но я был сильно взбешён; всё же мне не следовало так поступать; это было неправильно».

«Это было неправильно, — сказал Гарри, — но теперь ты признаёшь это, и на этом всё». — Садись
прямо и закуривай.

Некоторое время разговор шёл о лошадях. Подошли ещё двое или трое
мужчин с ранчо [бренд X] и присоединились к беседе. Вскоре Флэш
Билл повернулся к Хью, который не принимал участия в разговоре, и
спросил: «Ты не хочешь продать эту лошадь?»

"Нет, я бы не продал его ни за какую цену", - сказал Хью. "Он мне в точности подходит,
и мне было бы трудно достать другой, такой же хороший".

"Мне кажется, я уже видел этого коня раньше", - сказал мужчина. "Он был у меня
давно?"

"Он у меня около восьми месяцев", - ответил Хью.

- Любопытно; кажется, я его знаю. Не могу вспомнить, где я его видел;
где-то на Западе.

«Я купил его в МакКинни», — сказал Хью.

«О! Ты купил его, да?»

«Как ты думаешь?»я поймал его? Коротко спросил Хью.

"О! на этих равнинах полно лошадей, за которых никогда не платили
", - сказал Флэш Билл.

"Я не говорю, что их нет", - ответил Хью. "В любом случае, я полагаю, что вы
являетесь большим авторитетом в этом вопросе, чем я".

"Что вы хотите этим сказать?"

"Я имею в виду именно то, что говорю", - спокойно сказал Хью.

"Вы хотите сказать, что я был конокрадом!" мужчина яростно воскликнул
.

"Я хочу сказать именно то, что сказал", - ответил Хью.

"Тогда ты лжец!" - и рука мужчины уперлась в бедро. К его
удивлению, прежде чем он успел схватиться за рукоятку пистолета,
он смотрел в дуло револьвера Хью.

"Брось его, — воскликнул Хью, — или я выстрелю!" Флэш Билл вскинул руку.

"Теперь ты его вернёшь, — сказал Хью.

"Я его верну, — угрюмо сказал Флэш Билл. "Ты меня перехитрил, хотя я и не знаю, как тебе это удалось. Больше нечего сказать. Я беру свои слова обратно.

"Значит, на этом всё, — сказал Хью, убирая пистолет за пояс. — Ты думал, что у тебя мягкое сердце. Видишь, ты ошибся.

"Тебе лучше уйти, Флэш Билл, — сказал Брончо Гарри. — Ты здесь не нужен.
— Вот так. Ты пришёл, чтобы устроить скандал, и если бы я не знал, что Хью может постоять за себя, я бы сам всадил в тебя пулю, когда
увидел, как твоя рука потянулась к пистолету. Уходи, и если ты примешь мой совет, то уйдёшь совсем. Ты больше не можешь притворяться плохим парнем в этом лагере после того, как струсил перед молодым парнем, который не более чем молокосос.

Пробормотав проклятие, Флэш Билл встал и, сопровождаемый людьми с его ранчо, ушёл.

"Ты отлично справился, учитывая, что это первая твоя проблема.
был там, Хью, но ты поступил неправильно, не стреляя. Правило на равнинах
таково: если один человек называет другого лжецом или трусом, этот человек
имеет право застрелить его, если он успеет первым вытащить пистолет.
Это правило, не так ли, парни?

Раздался одобрительный гул.

«Вы можете называть человека как угодно, но это ничего не изменит. Мы здесь не выбираем слова, но эти два слова, «лжец» и «трус», — это смерть, и вам следовало бы пристрелить его. Держу пари, что однажды у вас будут проблемы с этим парнем. Вы увидите, что сейчас он уйдёт, но вы ещё услышите о нём».

«Я мог бы выстрелить в него не больше, чем взлететь, — сказал Хью, —
потому что он действительно был безоружен».

«Он бы выстрелил в тебя, если бы первым добежал до тебя, — сказал Длинный Том, —
и в лагере нет ни одного человека, который не сказал бы, что ты был бы совершенно прав, если бы выстрелил в него, потому что он пришёл сюда, чтобы убить тебя. Я согласен с Брончо. Ты поступил очень мягкосердечно, и, может быть, когда-нибудь ты об этом пожалеешь. Я слышал, что Флэш Билл в своё время был очень жёстким человеком, и, думаю, кража лошадей была не самым худшим, что он сделал, и я считаю...
он вернулся сюда, чтобы немного поработать, потому что в поселениях ему стало слишком жарко. Что ж, жаль, что ты не выстрелил.

На следующее утро, когда они седлали лошадей, мимо проезжал Флэш Билл. За седлом у него были привязаны одеяла и снаряжение. Он остановил лошадь, когда подъехал к ним. «Предупреждаю тебя, — сказал он Хью, — что при следующей встрече я буду стрелять без предупреждения! И тебя тоже, Брончо
Гарри».

«Хорошо! — ответил Брончо Гарри. — Мы оба будем готовы к встрече с тобой».
Не говоря больше ни слова, Флэш Билл пришпорил коня и ускакал прочь.

Это была обычная форма вызова на дуэль среди ковбоев. Иногда
после ссоры, в которой один из них побеждал другого и тот был вынужден «взять назад» свои слова, вмешивались общие друзья.
И если ссора происходила, когда один из них был пьян, или когда между ними не было вражды или неприязни, дело улаживалось, и всё продолжалось как прежде. Однако если бы ссора была умышленной,
и кто-то из них считал себя обиженным, он бы
Он получил увольнительную и на следующее утро покинул лагерь, предупредив своего
противника, что при следующей встрече он должен стрелять без предупреждения.
И где бы они ни встретились — на равнине, в питейном заведении или на улице, —
обе стороны доставали оружие и стреляли, как только их взгляды
встречались.

То, что Флэш Билл был вынужден взять свои слова обратно из-за этого молодого человека с ранчо [бренд, круг, треугольник], вызвало глубочайшее изумление в лагере, и Хью стал довольно популярным персонажем, потому что Флэш Билл вёл себя очень вызывающе.
за исключением двух или трёх человек из его собственной команды в [бренде
X], члены этой команды были более чем кто-либо другой довольны тем, что задире пришлось уйти. Никто не был удивлён больше, чем члены других команд ранчо [бренд круг треугольник]. Они слышали,
что Хью называют Молнией, но любопытство не является недостатком ковбоев, и мало кто задумывался о том, как он получил это прозвище.
Один или двое задавали этот вопрос, но Брончо Гарри в ночь перед тем, как его отряд отправился на облаву, сказал остальным: «Послушайте,
сюда, ребята. Если кто-нибудь спросит, откуда у Молниеносного Хью такое имя, не надо.
вы его не выдавайте. Они Лан в один из этих дней, и он будет как
хорош как theyater когда он делает что пистолет его трюк. Так пусть будет темно
от других мальчиков".

Поэтому несколько заданных вопросов были встречены смехом.

«Это что-то вроде нашей шутки», — сказал Брончо Гарри одному из
спрашивающих. «Однажды ты поймёшь, почему это ему подходит».

Хью не пожалел, когда пришло время его отряду выдвигаться. Они
отвечали за стадо из восьми или девяти тысяч животных, принадлежавших
[Фирменный треугольник в круге]. Обычно владельцы ранчо
после сбора скота перегоняли его в окрестности своей станции, чтобы
удобно было отбирать бычков, которых нужно было отправить на рынок, или
стада, в основном состоящие из коров и телят, для покупателей, которые
собирались основать ранчо на ещё незаселённой территории в Нью-Мексико,
Колорадо, Дакоте и Монтане. Некоторым
из этих стад предстояло пройти тысячи миль и провести в пути много
месяцев. Многие ковбои с нетерпением ждали этого.
служба с этими стадами и жизнь в новых условиях на
северных территориях.

Когда стада крупного рогатого скота и телят, которые управляющий ранчо хотел продать, были отобраны и отправлены, остальной скот мог свободно бродить где угодно по всей стране, пока его снова не собрали для клеймения, если только за это время не были совершены другие продажи, и тогда группы ковбоев отправлялись на поиски и пригоняли необходимое количество скота. Количество скота, собранного для клеймения, было огромным, многие
ранчо, на которых содержалось от сорока до восьмидесяти тысяч голов крупного рогатого скота. Значительное
количество скота не было собрано во время облавы, так как большая часть мясного скота, который уже был заклеймён, была вырезана и оставлена различными бригадами, и были собраны только коровы и телята, а также несколько быков в качестве вожаков. Тем не менее во время этих крупных облав в Техасе количество собранных животных составляло от двухсот до трёхсот тысяч.

Две трети работы было сделано, когда приступили к работе № 2 из [фирменного круга
треугольника].

"Ну, я рад, что это закончилось, Билл", - сказал Хью, когда они остановились на
конец марта, первый день.

"Я не сожалею, - ответил Билл Ройс. - Это отчаянно тяжелая работа. Весь
день на скотном дворе и половину времени ночью на страже с
стадами, это немного чересчур для любого."

«Да, это была тяжёлая работа, — сказал Хью, — но я имел в виду не столько это, сколько то, что в других отношениях она была не такой приятной, как обычно.
 Мужчины слишком устали, чтобы говорить или петь о прошедшем вечере.  Один позавтракал,
или, скорее, проглотил свою еду, не просыпаясь, ещё до рассвета,
один ужин стоя, находясь на работе, и слишком устал, чтобы наслаждаться
ужин".

"Я думаю, это был хороший круг-до," бронхо-сказал Гарри. "Там было
всего четыре человека, убитых скотом, и было не больше
всего пять или шесть перестрелок. Дайте подумать! да, только пять человек
были застрелены ".

— Это уже слишком, Брончо, — сказал Хью.

 — Ну, в каком-то смысле так и есть, Хью, но, видишь ли, мы не можем
выбраться отсюда без стрельбы.

 — Почему бы и нет?

 — Потому что мы здесь — сплошные головорезы. Здесь нет закона,
и никаких шерифов, и никакой полиции, и никаких войск. Как, чёрт возьми, вы бы
поддерживали порядок, если бы не шестизарядный револьвер? Не было бы никакого
покоя, и люди постоянно ссорились бы и препирались. Как бы вы вообще
с этим справились? Именно потому, что ссора означает перестрелку,
люди не ссорятся, и каждый держит язык за зубами. Нигде в мире нет такого места, где было бы так мало
ссор, как здесь, на равнинах. Понимаете, если бы мы все не носили
шестизарядные револьверы и не были готовы их использовать, вспыльчивые люди и
Крутые парни будут поступать по-своему. Такие здоровяки, как ты, смогут запугивать таких коротышек, как я. Мы должны выдворять всех плохих парней из городов, как только они поймут, что в поселениях им не место. К нам будут приходить убийцы, игроки и конокрады и путаться у нас под ногами. Говорю тебе, Хью, без револьвера здесь не выжить. Нет, сэр, шестизарядный револьвер
ставит нас всех на один уровень, и каждый человек должен уважать другого. Я
не говорю, что каждый год не гибнет много людей, потому что гибнет;
но я говорю, что так лучше, чем без него. Когда эти равнины заселятся, и у гранджеров появятся свои фермы, и
крупные животноводческие хозяйства, и у вас будут шерифы, и судьи, и всё такое, шестизарядный револьвер тоже исчезнет, но до тех пор без него не обойтись. Револьвер — это наш шериф, судья и палач в одном лице. У того, кто спокоен и миролюбив, не так уж много поводов для этого.

 «На днях мне чуть не пришлось это сделать, Брончо, и я считаю, что я спокоен и миролюбив».

 «Ну, я не совсем в этом уверен, Хью. Я не говорю, что ты прав».
Вы не хотите ссориться, совсем наоборот, но вы решили ещё до того, как пришли сюда, что, если у вас возникнут проблемы, вы будете драться, и вы тренировались и тренировались до тех пор, пока не стали настолько быстрыми, что уверены, что сможете одолеть любого, с кем у вас возникнет конфликт. Так что, хотя вы и не хотите ссориться, если кто-то захочет с вами поссориться, вы готовы дать ему отпор. Если бы это было не так, то прошлой ночью не было бы никакой стрельбы. Флэш Билл пришёл, чтобы затеять ссору. Он был почти уверен, что затеет ссору
кто-то, но если бы вы были настоящим миролюбивым парнем, он бы с вами не поссорился. Если бы вы спокойно ответили, когда он сказал, что вы нечестно купили эту лошадь, что Билл был с вами, когда вы её купили, и что у вас в кармане есть документ, подписанный шерифом и судьёй, подтверждающий, что вы за неё заплатили, он бы с вами не стал спорить. Я не говорю, что Флэш Билл,
который только и ждал драки, не набросился бы на кого-нибудь другого.
 Скорее всего, он набросился бы на меня.  Ваал, если бы я был тихим и
Мирный парень, я бы тоже сдался, и так бы продолжалось до тех пор,
пока он не наткнулся бы на кого-нибудь, кто не собирался бы ни перед кем сдаваться, и
тогда начались бы проблемы. Я не говорю, что это место для
настоящего мирного человека, но я говорю, что если такой человек придёт сюда,
то сможет пройти, не ввязываясь в перестрелки.

«Но таким образом, скажем, такой человек, как Флэш Билл, который, как известно,
готов пустить в ход свой пистолет, может запугать целый лагерь».

«Да, если бы они все были мирными людьми, но, видите ли, это не так».
Такая жизнь не подходит для миролюбивых людей. Каждый день мы рискуем
так или иначе сломать себе шею, и когда это происходит, мы не думаем о шансе быть
застреленным больше, чем о других шансах. Кроме того, мужчине не позволено
вести себя слишком плохо. Если он навязывает драку другому и стреляет в него, стреляет в него
честно, заметьте, ребята собираются вместе и говорят, что так больше нельзя; и
этому человеку говорят, что он должен уйти, и когда ему говорят, что он должен уйти, если
он этого не делает, он знает, чего ему ожидать. Нет, сэр, я этого не говорил.
поскольку на равнинах всё устроено так же, как и в Нью-
Йорке; но я говорю, что нужно принимать жизнь такой, какая она есть, и я не вижу, как её можно
устроить лучше. Здесь какое-то время жил парень, который прочитал бесчисленное множество книг, и он сказал, что в Европе было точно так же, когда каждый мужчина носил при себе шпагу и постоянно дрался на дуэлях, пока, наконец, короли не стали достаточно сильными, чтобы издать законы, запрещающие это, и управлять страной без шпаг. И в этой стране будет так же. Как только закон станет достаточно сильным, чтобы наказывать
плохие люди, и сделайте так, чтобы у человека не было необходимости носить с собой шестизарядный револьвер для защиты своей жизни, тогда шестизарядный револьвер
исчезнет. Но это произойдёт ещё не скоро. Если бы не мы, ковбои, в приграничных поселениях не было бы жизни. Конокрады и преступники просто бесчинствовали бы, где им вздумается,
и кто бы стал преследовать их на равнинах и в горах? Но они знают, что мы не потерпим их здесь и что, если они попадут к нам в руки, мы не проявим к ним больше милосердия, чем к
к гремучей змее. И опять же, кто держит индейцев в узде? Думаешь, войска дяди Сэма? Да они просто смеются над ними.
 Это ковбои.

— «Это было не так давно, — вмешался Длинный Том, — когда главный комиссар приехал
поговорить с туземцами, сделать им подарки и уговорить их жить мирно. Люди на востоке, которые ничего не знают об
индейцах, всегда делают что-нибудь подобное. Большой вождь
выслушал комиссара, а когда тот закончил с ним говорить и спросил, какие подарки он хотел бы получить, вождь сказал, что
больше всего ему бы понравилось полдюжины пушек с большим запасом
снарядов."

"'Но,' — говорит комиссар, — 'мы не можем дать вам пушки, чтобы вы сражались с нашими
войсками.'

"'Войска!' — говорит вождь, — 'кому нужны войска? Мы можем просто
угнать их, когда захотим. Нам нужны пушки, чтобы сражаться с ковбоями.'

«Этот вождь знал, что к чему. Это ковбои сдерживают краснокожих, это ковбои не дают этим равнинам заполниться
разбойниками и конокрадами, и ковбои могут это сделать, потому что у каждого
из них за поясом шесть жизней, и ещё столько же, сколько он хочет
у нас есть время, чтобы перезарядить оружие, и потому что мы не придаём большого значения своей жизни, ведь мы рискуем ею каждый день. Мы знаем, что в любом случае она не будет долгой. Из-за смертей в стадах,
ранений, переломов и прочего, а также из-за работы, которая за несколько лет изматывает даже самых сильных, жизнь ковбоя
обречена на то, чтобы быть короткой. Вы не встретите ни одного из десяти, кому больше тридцати.
Это не похоже на другие профессии. Мы не уходим и не занимаемся другим делом.
К чему мы должны быть готовы? К человеку, который жил верхом на лошади,
и провёл свою жизнь, скачущий по равнинам, что он будет делать,
когда больше не сможет заниматься этой работой? Он не собирается пропалывать
кукурузное поле или носить накрахмаленную рубашку и работать в магазине. Он не собирается
становиться юристом или шить сапоги или бриджи. Нет уж, спасибо. Он знает,
что десять лет — это примерно столько, на сколько он может рассчитывать, если у него есть
шансы, и, учитывая это, он не придаёт особого значения своей жизни.
 У нас нет ни жён, ни детей. Мы усердно работаем, чтобы заработать деньги, а
когда мы их получаем, то тратим в основном на развлечения. Мы готовы делиться.
с любым напарником, который попадётся под руку. Может быть, так будет лучше, а может, и хуже. В любом случае, я не вижу смысла что-то менять, пока на западе есть место для скотоводческих ферм. Ещё сто лет, и гранджеры заберут землю, а ковбои уйдут, но в любом случае это продлится до нашего времени.

Хью был поражён тем, как один из них оценил жизнь ковбоя, но, поразмыслив, понял, что это правда.
 Эти люди были искателями приключений из Соединённых Штатов.  Если бы они родились в Англии, то, вероятно, либо записались бы в армию, либо
или сбегали мальчишками и уходили в море. Это были люди, для которых жизнь, полная
действий, была необходимостью. Их жизнь больше напоминала жизнь арабов
или краснокожих индейцев, чем жизнь цивилизованных людей. Их чувства стали
сверхъестественно обостренными, зрение было прекрасным. Они могли слышать
самый тихий звук и безошибочно определять, чем он вызван.
 На них не было ни унции лишнего жира. Их мышцы, казалось,
превратились в стальные канаты.

Они были способны переносить самую продолжительную усталость и лишения,
и точно так же, как дикий олень может пробежать значительное расстояние после
Получив ранение, которое мгновенно убило бы домашнее животное, эти люди, как он сам видел, а также как он слышал во многих историях, могли переносить раны и увечья самого ужасного характера и всё же выживать, во многих случаях почти не ощущая боли. По сути, они были отдельной расой, обладавшей множеством хороших качеств и сравнительно небольшим количеством плохих. Они действительно были,
как и сказал Длинный Том, безрассудными в своей жизни и тратили заработанные деньги на глупые развлечения. Но они не знали другого пути.
маленькие приграничные городки или мексиканские деревни, которые они часто посещали, не предлагали им никаких
других развлечений, и, кроме одежды и боеприпасов к их
пистолетам, они буквально ни в чем другом не нуждались в своих деньгах.

Ничто не могло превышать доброту, с которой они выхаживали друг друга в
болезни или их щедрость к людям, попавшим в беду. Они были преданы делу
интересам своих работодателей, подвергаясь, как само собой разумеющееся,
самым длительным и самым чудовищным нагрузкам. Они были откровенны,
добродушны и любезны в общении друг с другом.
увлекаются розыгрышами, как многие школьники, и присоединяются к ним так же искренне, как
когда им случалось быть жертвами, так и когда они
были исполнителями шутки. Их кодекс чести, возможно, был
примитивным, но они строго придерживались его, и, несмотря на его
трудности и опасности, в
дикой жизни, которую они вели, было непреодолимое очарование.




 [Иллюстрация]

ГЛАВА XI.

КОСТЕР НА РАВНИНЕ.


После тяжёлой работы по сбору скота путешествие на север казалось почти отдыхом.
 Однажды вечером снова достали аккордеон повара, и
Мужчины пели и, к удивлению Хью, танцевали. Сначала он подумал, что это шутка, но вскоре понял, что всё серьёзно. Он отказался участвовать в этом, сказав, что не танцевал с детства, но едва сдерживал смех, глядя, с какой серьёзностью восемь ковбоев исполняли кадриль под аккомпанемент аккордеона. Затем
последовали вальсы, а потом несколько мексиканских танцев, и веселье продолжалось
ещё пару часов.

Танцы действительно являются одним из любимых развлечений ковбоев, и
Поскольку им не с кем танцевать, они танцуют друг с другом, и это настолько привычно для них, что кажется таким же естественным, как если бы они танцевали с женщинами. Однако, когда они разбивают лагерь в тридцати-сорока милях от мексиканской деревни, нет ничего необычного в том, что группа из полудюжины человек отправляется туда верхом. Возможно, кто-то из них уже договорился об этом. Это просто. Мексиканцы очень музыкальны, и
нет такой деревни, где не нашлось бы людей, способных играть на мандолине
и, возможно, на других инструментах.
с ними и с хозяином маленькой гостиницы.

Приготовления недорогие - спиртное для мужчин и запас
пирожных и сиропов для женщин. Новость распространяется молниеносно, и вечером
Мексиканские крестьяне, мужчины и женщины, в своих лучших нарядах,
со всей округи прибывают, кто на повозках, кто верхом. Начинается музыка
, и танцы продолжаются до утра. Иногда эти
развлечения заканчиваются дракой, которая обычно возникает из-за ревности
какого-нибудь молодого мексиканца к самодовольному виду его возлюбленной
принимает ухаживания поклонника-ковбоя. Но это скорее исключения. Мексиканцы знают, что их хозяева уедут утром и что они, вероятно, больше никогда их не увидят, поэтому они философски относятся к временному непостоянству девушек из их деревни.

  Для мексиканских девушек эти ковбои — настоящие герои.
  Они слышали бесчисленные рассказы об их храбрости. Они знают, что
индейцы, которые относятся к своим соотечественникам с абсолютным презрением, боятся встретиться с
этими ужасными пастухами. Они беспечно проводят время.
Их готовность подарить свои великолепные шёлковые платки,
по-настоящему красивые и ценные пояса или золотую ленту для шляпы
своему любимому партнёру на вечер наполняет их восхищением. Они также знают, что, когда, как это иногда случается, ковбой женится на мексиканской девушке и оседает на каком-нибудь маленьком ранчо, участь его жены намного легче, чем у тех, кто женится на мексиканках, и что к ней будут относиться с таким вниманием и вежливостью, о которых мексиканский крестьянин и не мечтал.
который, будучи скромным поклонником до женитьбы, после становится деспотичным хозяином. Поэтому неудивительно, что в подобных случаях
у ковбоев-хозяев есть монополия на самых красивых девушек на балу.

 Вечером у костра Хью услышал много историй о таких
вечерах, проведённых в деревнях Нью-Мексико.

 «Однажды я едва не погиб», — сказал ковбой по имени Прямой Чарли. «Нас было шестеро, мы вместе отправились в мексиканскую деревню,
и мы устроили первоклассный прыжок. Там была большая толпа, все искали что-то
Всё шло хорошо, пока не произошла стычка между одним из наших парней и
мексиканцем. Джейк был довольно грубым человеком, и нам не очень-то
нравилось, что он был в нашей компании, потому что он больше любил выпить, чем потанцевать, и
был вспыльчив, когда был пьян. Я не знаю, с чего началась стычка, потому что я танцевал с самой хорошенькой мексиканской девушкой, которую я когда-либо встречал. Однако я не сомневаюсь, что Джейк был не прав.
Сначала я услышал, как остановилась музыка, а потом громкие голоса. Я увидел, как сверкнул нож, и выронил своего напарника.
Я хотел броситься туда, чтобы остановить его, но не успел и подумать об этом, как
раздался выстрел из пистолета. Затем все схватились за ножи, и
началась довольно оживлённая драка.

"Как я потом узнал, когда Джейк застрелил мексиканца...
Я не говорю, что он не имел права так поступить, когда мексиканец первым выхватил нож, потому что, если бы он не выстрелил, его бы самого убили — двое или трое других мексиканцев набросились бы на него, и, конечно, двое наших ребят набросились бы на мексиканцев. Если бы они не сцепились друг с другом, мы бы вшестером могли бы разобраться с ними.
Я хотел выйти, но из-за того, что там были девушки, наши ребята не
хотели меня выпускать. Я как раз прорвался, чтобы принять участие в игре,
когда парень, который уже некоторое время смотрел на меня с недовольством,
прыгнул мне на спину, как дикий кот, и я упал, а через полминуты
мои ноги и руки были крепко связаны их поясами. Я не пытался
сопротивляться после того, как упал, потому что прекрасно понимал, что нашим ребятам
пришлось хуже всего.

 Когда всё немного прояснилось, я обнаружил, что четверо мексиканцев были
убиты, а ещё пятеро или шестеро были серьёзно ранены.  Джейк и ещё один из
Наши парни были мертвы; двое других вырвались, побежали к своим лошадям и ускакали. Ещё одного парня взяли в плен, но он успел получить два или три удара ножом, прежде чем его сбили с ног. Как вы можете себе представить, какое-то время стоял большой шум, а потом нам сказали, что утром нас отвезут в город. С нас сняли повязки и отвели в дом в конце деревни. Это был
дощатый дом, построенный так же, как и их глинобитные хижины, — одна комната за другой. Конечно, они забрали наши шестизарядные пистолеты
Они забрали у нас деньги и ножи и затолкали нас во внутреннюю комнату, а сами сели играть в карты и сторожить в другой комнате.

"Это место было построено как своего рода тюрьма, и в окне были тяжёлые решётки, как во многих мексиканских домах. Они оставили нам свободными ноги, но связали верёвками руки, но мы знали, что можем легко их развязать. Мексиканцы закрыли дверь между двумя комнатами, но мы слышали их разговор.
Мы слышали, что, хотя всё это затеял Джейк,
Рано или поздно всё равно бы что-нибудь случилось. За две недели до этого в деревню приехали двое белых. Они были одеты как ковбои, но я думаю, что они были конокрадами или преступниками. Так или иначе, они устроили драку, застрелили троих и уехали, а мексиканцы, похоже, решили, что отомстят следующей группе, кто бы она ни была.

 «Что ж, дела наши были плохи. Если бы мы когда-нибудь попали в одну из их тюрем,
мексиканские судьи быстро с нами расправились бы.
 Тюремщики, конечно, поклялись бы, что это мы затеяли драку.
и застрелил четверых или пятерых из их людей без малейшего повода,
и нас бы точно повесили, так что мы с Дэйвом решили, что нам нужно как-то выбираться. Говорить о драке не имело смысла, потому что в соседней комнате была дюжина парней, и у всех были с собой ружья. У нас не было ножей, и мы не могли прорезать себе путь наружу. Мы обсуждали это, когда
кто-то спросил: "Ты там, Чарли?" у окна. Это был один из
сбежавших парней. Держу пари, я был там довольно сообразителен.

"Я здесь, джинджер", - сказал я. "Как дела?" "Довольно плохо, - сказал он
. - Джеффриса разорвало почти на куски, а я ранен в
полудюжине мест и едва могу ползти. Джеффрис с лошадьми
в миле отсюда. Он слишком плох, чтобы стоять. Я переместился и пополз.
вернулся посмотреть, что с тобой стало. Я тут бродил вокруг и услышал, что вас двоих заперли здесь и что завтра вас заберут и, конечно же, повесят, так что я пришёл посмотреть, что можно сделать. Вот мой шестизарядный револьвер, если он вам пригодится.
ты." "Нет, это ни к чему не приведет, - сказал я. - их двенадцать человек,
и у всех у них ружья; но дай мне свой нож; эти доски
довольно толстый, но мы можем прорваться." "У меня его нет",
говорит Джинджер. "Его выбили из моего пояса в бою, и, что еще хуже,
к несчастью, Джеффрис тоже потерял свой. Парень схватил его за запястье, так что он не смог воспользоваться пистолетом, и он выхватил нож и стал сражаться с ним, но получил порез на пальцах, который чуть не отрубил их, и он выронил нож, и, по счастливой случайности, просто вырвался и убежал.

— Что ж, мы должны сделать всё, что в наших силах, — сказал я, — но нам не повезло.
 Послушай, Джинджер, приведи двух лошадей вон к той группе деревьев.
Дэйв сильно ранен и не может далеко убежать, но он может добраться туда. Если мы не приедем за час до рассвета, то нет смысла ждать дальше; иди и забери
Джеффрис, и отправляйся в путь; но я думаю, что мы как-нибудь справимся.
— Ладно! — сказал он и ушёл. — А теперь, Дэйв, — сказал я, —
перевернись и дай мне погрызть твои узлы, мне трудно, если я не могу их развязать.

«Конечно, через пять минут я развязал узел, а потом всё остальное было легко. Дэйв развязал меня, и мы были свободны. «Что дальше?» — спросил Дэйв. «Осмотримся», — ответил я. К счастью, была луна, и в комнате было достаточно света, чтобы всё разглядеть. Там было
несколько предметов мебели и постельных принадлежностей, оставленных теми, кто
ушёл, чтобы освободить место для нас, но я не нашёл ничего, что помогло бы нам выбраться. «Так, Дэйв, — говорю я, — ты иди в тот угол, а я — в этот, и просто толкнись в стену».
— Доски, и посмотрим, сможем ли мы вытолкнуть эту хижину.
Ну, она оказалась слишком крепкой для нас. Она была сделана из грубых досок, довольно
крепко прибитых. Я думал, что она немного поддалась, но ничего хорошего из этого не вышло. "Если бы мы могли броситься на это вдвоем, это
могло бы сработать, - сказал я. - Но могло и не сработать, а если бы этого не произошло, мы бы
еще мгновение - и они окажутся внутри, и всему этому будет положен конец. Что вы
говорят наши горящие из себя, Дэйв?'

"Как нам это сделать, Чарли? - сказал он. — Ну, у меня в ботинке есть коробка
спичек, и, полагаю, у тебя тоже есть. Давай запасёмся.
прислони эти деревянные штуки к двум углам; в этой кровати полно
соломы. Прежде чем мы начнём, мы повесим одно из этих одеял
на дверной проём, чтобы дым не проходил через щели.
 Я думаю, они все там курят, и запах будет не очень сильным
быстро. Так что мы сложили всё в кучу, стараясь двигаться как можно тише, останавливаясь, когда в соседней комнате было тихо, и двигаясь, когда они начинали ссориться, что случалось довольно часто. «Эти штуки сухие, как чипсы, — сказал я, — и весь дым будет выходить наружу».
окно, но я ожидаю, что их будет больше, чем нам хотелось бы. Вот
большой кувшин с водой, мы намочим эти два одеяла, а затем ляжем
ложись поближе к полу; ты накройся с головой одним, а я сделаю это с другим.
сделай это сам. Так вот, тогда!'

"Мы зажгли пару матчей и коснулся из соломы, и в полтора
минуту произошел пожар на крыше. Затем мы легли у другой стены, по обе стороны от двери, и стали ждать. Примерно через две минуты
в соседней комнате раздался крик и топот, затем дверь распахнулась, одеяло было сорвано, и началась такая ругань, что вы бы не поверили.
никогда не слышал. Дым был довольно едким там, где мы лежали, и я думаю, что наверху он был густым, как стена. «Проклятые американцы подожгли дом и сами задохнулись», — крикнул один из них. Затем они выбежали, кашляя и задыхаясь, и мы услышали, как они кричат, требуя воды, и шуму было столько, словно на деревню напали
индейцы.

 [Иллюстрация: «Пара пинков отправила доски в полёт, и тогда мы
сбежали».]

"Мы подождали ещё три или четыре минуты, а потом Дэйв крикнул: «Я
больше не могу этого выносить». Я надеялся, что они уйдут.
Дверь была открыта, и мы могли бы выйти через неё, но мы слышали, как она закрылась. Я думаю, кто-то более сообразительный, чем остальные, заподозрил, что мы внутри и выжидаем. «Сделай глубокий вдох, Дэйв, — говорю я, — и не дыши, пока не выберешься; а теперь подпрыгни и присоединяйся ко мне». Мы взялись за руки, побежали и бросились в угол хижины. Несколько досок упали, и пара ударов вывела из строя остальные, после чего мы бросились бежать.

"Снаружи раздался крик, потому что к этому времени там собралась половина деревни.
 К счастью, люди с ружьями в основном стояли у двери, и
когда до них донеслись крики, вокруг было слишком много женщин и детей
, чтобы они могли стрелять. Мы пошли прямо, как вы можете догадаться, и были
на полпути к лесу, когда началась стрельба, и это было довольно дико
к тому же. Дэйв потерял сознание, прежде чем добрался до деревьев, и мне пришлось нести
его.

"Сюда", - крикнула Джинджер. Я посадил Дэйва на лошадь, запрыгнул
на неё сам, и мы поскакали как раз в тот момент, когда подбежали мексиканцы.
После этого всё пошло как по маслу. Мы доехали до того места, где оставили Джеффриса,
пересадили его на лошадь Джинджер и поскакали в лагерь. Джеффрис
На следующий день он умер, но Дэйв справился с этим. Я думаю, это было очень близко к тому, чтобы
случиться.

"Так и было, — сказал Хью. — Это была очень удачная идея — сжечь углы дома.

"Некоторые из этих мексиканцев — придурки, — вставил другой ковбой. — В прошлом году у меня был с ними
роман в одной из их деревень. Я приехал верхом
вместе с Балтиморским Руби. Мы искали коров в оврагах, и у нас закончились сахар и чай. Ваал, я был верхом на молодом
бронко, которого я поймал всего два дня назад, и это животное было таким диким,
каким только можно быть. Когда мы въехали, нас окружила стая собак.
Почти такие же толстые, как их блохи во всех этих мексиканских деревнях, они
с лаем носились вокруг, а один здоровенный пёс, в частности, сделал вид, что собирается схватить моего бронко за нос, и пони лягался и брыкался, пока я не подумал, что он меня сбросит. У дверей стояло много их мужчин, которые курили, потому что было уже поздно, и они все вернулись с того, что они называли работой. Я крикнул им, чтобы они отозвали своих собак,
но они только смеялись и насмехались, так что я сделал единственное, что мог, —
просто достал свой шестизарядный револьвер и выстрелил в собаку. Ваал, если бы
Если бы это был человек, то не могло бы быть и речи о худшем скандале.
Мексиканцы разбежались по своим домам так же быстро, как степные собаки,
почуявшие опасность, и через мгновение вернулись с ружьями и начали стрелять. Ваал, конечно, наш бравый парень, пуля содрала кору с моей щеки, и по тому, как подпрыгнул мой конь, я понял, что в него попали, так что мы с Балтимором выстрелили в ответ, и ни один из нас не промахнулся, уж будьте уверены. Мы просто разрядили наши шестизарядные пистолеты, а потом поскакали дальше.

"Балтимор получил пулю в плечо. Я получил пулю в ногу, и на этом всё.
нас было двое в седле. Мы обсудили это и решили, что лучше ничего не говорить. Эти мексиканцы будут клясться, что чёрное — это белое, а когда целая деревня клянётся в одном, а только двое — в другом, этим двоим вряд ли поверят. Поэтому мы решили вообще покинуть эти места, проехали сто пятьдесят миль за следующие два дня, а потом неделю стояли лагерем, пока наши раны немного не зажили.

«Через две недели после этого мы зашли на вокзал, и там я случайно наткнулся на одно из тех лохмотьев, которые мексиканцы называют газетами, и
Вот что, несомненно, произошло. «Два ковбоя,
неизвестные, на прошлой неделе въехали в тихую деревню Пазери и
без малейшего повода начали убивать её жителей. Убив четверых и ранив восьмерых, они ускакали прочь, прежде чем жители успели взяться за оружие, чтобы защититься». За их поимку назначена награда в пятьсот долларов.
Теперь это была довольно крупная ложь, но мы с Балтимором решили, что лучше не распространяться об этом.
— Лучше вообще об этом не говорить, потому что, если об этом станет известно, до полукровок-мексиканцев на станции дойдут слухи, и в какой-нибудь день, когда мы пойдём в деревню, нас могут втянуть в это дело.

— Вот так, — возмущённо сказал Брончо Гарри, — у нас, ковбоев, плохая репутация. Теперь, осмелюсь сказать, что эта статья была перепечатана в половине
газет в Штатах, и люди, которые ничего об этом не знают, скажут: «Эти ковбои —
мерзавцы, их нужно стереть с лица земли». Так всегда бывает, когда между нами возникает ссора.
и мексиканцы. Они рассказывают об этом, а мы уходим и больше не думаем об этом ни так, ни сяк, и некому
показать, что это ложь от начала до конца; и я знаю, что есть люди,
которые думают, что мы такие же плохие, как индейцы, если не хуже, и что мы разъезжаем
и стреляем в людей просто ради забавы. Тогда все эти преступники, конокрады и негодяи, живущие рядом с поселениями, одеваются так же, как мы, и каждое убийство, которое они совершают, каждая украденная лошадь, каждый ограбленный человек — всё это просто стирается из памяти
ковбоям. Хотя, если бы правда вышла наружу, на каждого из этих
парней, пойманных или уничтоженных шерифом и его отрядом, пришлось бы
двадцать уничтоженных нами.

Вокруг костра раздалось сердечное «Так и есть, Брончо», потому что
несправедливость, связанная с их репутацией, была очень болезненным
моментом для ковбоев.

«Что ж, однажды, Брончо, — сказал Хью, — когда я уеду отсюда, потому что, как ты знаешь, я приехал сюда не навсегда, я возьму в руки перо и
постараюсь правдиво рассказать о тебе и твоих поступках, чтобы люди увидели, что у всего есть две стороны.»

— Молодец, Хью! — сказал Длинный Том. — Ты просто добавил его, горячим и крепким. Говорю тебе, это не очень приятно, когда зимой, когда работы мало, ты приходишь в поселения и видишь, что люди смотрят на тебя как на дикого зверя, который только и ждёт случая ограбить город. Я видел, как женщины затаскивали своих детей в дом, когда я проходил мимо,
как будто я был горным львом и собирался разрядить в них свой шестизарядный
револьвер просто ради забавы.

«Что ж, — сказал Хью, — должен сказать, что в МакКинни я слышал истории о
ковбоях, которые приезжали в город и разъезжали по нему, сбивая шляпы с
жители, стрелявшие по бутылкам в салунах, и
в целом перевернувшие всё с ног на голову. Конечно, я не верил во всё это.

Вокруг костра воцарилась тишина, а затем Прямой Чарли сказал:

— Что ж, Молния, я не стану утверждать, что ты был полностью обманут на этот счёт, и не стану отрицать, что сам принимал участие в попойках, но, видишь ли, это никому не вредит. Это просто весело. Если мы отстреливаем горлышки у бутылок, мы платим за них, и это заставляет нас смеяться до тех пор, пока мы едва можем усидеть в седле, глядя, как старый пьянчуга подпрыгивает, когда в него попадает пуля
— через его шляпу-трубу. Это его вина, что он носит такую штуку,
которая вообще противоестественна и которую следует запретить.

 — Мы так и делаем, — согласился Брончо Гарри, — этого не отрицаешь. Когда
человек шесть месяцев работает на этих равнинах хуже, чем ниггер, и при этом не выпивает ни капли, то, естественно, он захочет хорошенько развлечься, когда приедет в город с деньгами в карманах; но в этом нет ничего плохого. Мы знаем, как хорошо стреляем, и если мы стреляем по шляпе, то вряд ли попадём в неё.
— Заходи внутрь. Это просто оживляет их на какое-то время, и никаких проблем не возникает, если только кто-нибудь не настолько глуп, чтобы поднять шум.

 — Я не говорю, что ты причиняешь настоящий вред, Брончо, просто люди в городах не знают, как хорошо ты стреляешь. Если ты выбиваешь трубку у меня изо рта, как ты делал это раз или два, я только смеюсь, потому что знаю, что у тебя не было ни единого шанса попасть в меня; но, видишь ли, не все это знают. И поэтому, когда человек обнаруживает, что в его шляпе есть две дырки в дюйме над головой, он думает, что ему невероятно повезло.
быть убитым.

"Я не отрицаю, что в этом что-то есть", - задумчиво сказал Брончо Харри.
"но вы видите, что ошибка заключается в их невежестве
, а не в нашей стрельбе. В любом случае, вы видите, что мы должны делать
что-то, чтобы развлечь себя, и мы могли бы сделать кое-что похуже, чем просто обмануть
нескольких продавцов, которые отнимают у нас деньги, взимая с нас примерно вдвое больше, чем
цену, которую они берут с любого другого ".

Хью не был убеждён этим аргументом, но чувствовал, что продолжать эту тему бесполезно.

 «Откуда коровы знают своих телят?» — спросил он однажды, когда они уже заканчивали.
Во время перехода некоторые коровы громко мычали, призывая своих детёнышей подойти к ним.


"По запаху," — быстро ответил Брончо Гарри.

"Здесь их нечасто увидишь, потому что телята уже довольно взрослые.
Но когда ты ведёшь стадо, как я делал много раз, состоящее из коров и молодых телят,
ты многое видишь. Десять
или двенадцать миль в день — это максимум, что можно сделать со стадом такого
размера. Телята всегда идут впереди, пасясь на ходу. За ними
идут коровы, а потом телята.
Они разбегаются повсюду, и арьергарду приходится изрядно потрудиться, чтобы поторопить их. Видите ли, телята неразумны и бегут куда попало — под ноги вашей лошади или куда-нибудь ещё; в то время как коровы не обращают на них особого внимания, пока они не дойдут до конца пути. Потом они начинают звать своих телят, а телята начинают звать своих матерей, и, скажу я вам, какое-то время стоит такой шум, что можно подумать, что наступил конец света. Две тысячи коров и столько же телят могут поднять такой шум, что вы будете напуганы до смерти.

«Но разве телята не узнают голоса своих матерей?»

 «Ничуть не бывало; их сближает только запах, и ничего больше. Можно было бы подумать, что коровы знают что-то о цвете своих детёнышей, но это не так». Я видел, как знакомая мне корова с белым телёнком подбежала к чёрному телёнку и обнюхала его, потом к коричневому, а потом к пятнистому, в то время как её собственный белый телёнок стоял в дюжине ярдов от неё и ревел так, что она сама себя могла бы убить. Удивительно, как они вообще находят друг друга, и на это у них часто уходит два или три часа. Некоторые коровы в конце концов понимают, что их телята
Они отставали, а потом уходили и возвращались на то место, откуда начали утром, если их не останавливали. Иногда они вообще не находили их в ту ночь.

"Но что тогда происходит с телятами?"

"Телята сами по себе. Они подбегают к другим коровам, у которых есть свои телята. Обычно каждая корова даёт им пососать раз или два, а затем прогоняет их, и таким образом они получают достаточно молока, чтобы продержаться до утра, когда они найдут своих матерей.

"Следить за стадом ночью довольно сложно
вот так. Дело не в том, что есть риск паники. Стадо коров никогда не впадает в панику, если в нём много молодых телят, но они не ложатся спать, устроившись поудобнее. Телята хотят бродить, а коровы, которые не нашли своих детёнышей, пытаются ускользнуть, чтобы вернуться другой дорогой, и вам нужно всегда быть начеку. В общем, я бы предпочёл пасти стадо быков,
а не коров.

После недели пути они добрались до места, которое было выбрано
для выпаса стада. Работа ковбоев стала намного легче.
Двоих или троих часто отпускали на однодневную экскурсию в какую-нибудь мексиканскую деревню среди холмов, или они отправлялись на трёх- или четырёхдневную охоту в долины, чтобы найти скот, который ускользнул от внимания во время облавы. Однажды, когда в лагере их было всего четверо, двое из отряда, отсутствовавшие пару дней,
прискакали на полной скорости и сообщили командиру, что видели на севере свет костра.

 «Тогда нельзя терять времени, — сказал Колли. — Вы двое останетесь здесь и присмотрите за вещами. Я поеду с остальными четырьмя».
 Когда вернутся остальные, ты пойдёшь за нами.
 Последние двое, кто придёт, должны остановиться здесь. Дай нам то, что у тебя есть, темнокожий; мы можем отсутствовать четыре или пять дней. Как только мы уйдём, приготовь что-нибудь для остальных.

 Хью и Билл Ройс вернулись накануне из экспедиции к подножию холмов. Брончо Гарри и ещё один ковбой тоже были в лагере. Через пять минут лошади были оседланы, и они помчались во весь опор.


"Хорошо, что ветер не сильный, — сказал Колли, — иначе мы бы не справились.
Должен был начаться пожар ещё до того, как мы узнали о нём, и поблизости нет места, куда мы могли бы отогнать стадо. Я думаю, что эти проклятые
индейцы разожгли огонь.

Хью был очень рад, что находился в лагере, когда пришло известие. Он слышал от ковбоев много историй об этих ужасных пожарах и знал, что иногда они наносили огромный ущерб стадам, и единственная надежда на спасение заключалась в том, чтобы добраться до ручья, достаточно широкого, чтобы остановить распространение огня.

Проехав двадцать миль, они почувствовали слабый запах дыма
в воздухе, а вскоре после захода солнца, поднявшись на гребень холма, увидели
вдалеке виднелась длинная полоса света.

"Это большой корабль," — сказал Брончо Гарри, — "и никаких сомнений."

Они не стали терять времени и принялись за работу, потому что ветер усиливался, а времени оставалось мало. По пути они выбрали быка из стада, которое встретили, и погнали его впереди себя, а также остановились и нарубили веток в кустах в низине. Выстрел из револьвера Брончо Гарри сразил быка наповал.
Пока Ройс разводил огонь, остальные длинными ножами
разделили быка на две части.
от головы до хвоста.

"А теперь, Брончо, не пойдёшь ли ты на восток с Молнией, пока Ройс и Джейк будут
идти на запад? Продолжай идти, пока не встретишь кого-нибудь из других отрядов. Они
обязательно будут работать по всей линии. Если ты никого не встретишь к тому
времени, как доберёшься до конца пламени, возвращайся и туши огонь по пути. Я думаю, остальные четверо будут здесь через час или два.

Брончо Гарри и Ройс тут же подожгли два длинных полена и
привязали остальные к своим седлам. Затем они привязали концы
своих верёвок к пылающим поленьям и отправились в путь. Хью
Он уже знал, что делать, привязал верёвку к ноге полубыка и вскочил на лошадь. На этот раз он не взял с собой Принца, опасаясь, что тот может сгореть. Он подождал, пока Брончо Гарри не отъехал на четверть мили вперёд. На его пути уже поднималась огненная полоса, сухая трава вспыхивала, как трут, когда горящий хворост проезжал по ней. Он уже распространился на ширину около двадцати футов,
яростно бушуя с подветренной стороны и тонкой красной линией
продвигаясь к наветренной стороне. Хью пришлось заняться подветренной стороной.
И, пустив лошадь в галоп по земле, по которой только что пронеслось пламя, он потащил за собой полутушу быка, так что она проехала по огненной полосе, которую её вес и неровная поверхность мгновенно погасили. Он скакал десять миль, а потом увидел, что Гарри остановился.

 «Мы уже за пределами пожара», — сказал тот. «Опасность грозит с другой стороны, если только отряд Смита не получит вовремя новости. Ваал, мы уже выполнили свою часть работы».

Оглянувшись, Хью увидел, как по равнине приближается море огня.
Ветер теперь дул сильнее, и воздух был полон дыма и пепла.
Вдалеке на дороге, по которой они ехали, тонкая линия огня продвигалась
против ветра навстречу огромной волне, которая неслась к ней.

«Мы проезжали мимо кустов в полумиле отсюда, — сказал Гарри. — Мы
вернёмся к ним, а потом отпустим лошадей». Они нам больше не нужны, и они уже почти обезумели от страха.

Как только они добрались до кустов, они спрыгнули с лошадей и, отпустив их,
наломали столько веток, сколько смогли унести. Затем, отойдя в сторону,
Они ждали, пока разгорится пламя, на полосе выжженной земли шириной уже в сорок или пятьдесят ярдов. О приближении огня возвестили горящие обломки, и вскоре они оба принялись тушить пламя так быстро, как только могли, с подветренной стороны выжженной полосы. Вдвоём они бы не справились, но вскоре подоспели другие ковбои, и по всей линии отряды принялись тушить огонь. Временами он так усиливался, что его удавалось сдерживать, только разжигая новые костры с подветренной стороны и
затушая их, как это делалось вначале, и так продолжалось тридцать часов
прежде чем огонь был потушен на этом участке линии,

 пришло известие, что дальше к западу он прорвался, и
ковбои, оседлав свежих лошадей, которые были под рукой, поскакали туда,
чтобы присоединиться к битве, и только после трёх дней
непрекращающихся усилий опасность была наконец устранена. Всё это время
люди не отдыхали ни минуты. Им приносили еду и воду из повозок, и они наскоро перекусывали.
 Когда всё было готово, они были черны от дыма и пепла.  Их волосы
Их лица и одежда были опалены, и они были совершенно измотаны. Однако они спасли стада и были довольны своей работой, но, как только всё закончилось, каждый из них повалился на землю там, где стоял, и проспал много часов, а караул несли те, кто пришёл последним, потому что нельзя было исключать вероятность того, что индейцы воспользуются суматохой и угонят скот.

Как только на следующее утро ковбоев разбудили, они разъехались по своим
командам, и группа Хью по прибытии наслаждалась
роскошь искупаться в ручье, возле которого стояла повозка с экипировкой № 2
. Затем, переодевшись, они собрались за
удобной трапезой.

"Ваал, Молния, для тебя это был новый опыт", - сказал Брончо
Гарри.

"Я рад, что видел это, - ответил Хью, - но я не хочу повторять"
это.

— Это ещё ничего, Хью. Четыре года назад здесь был пожар, который
пронёсся по равнинам; дул сильный ветер, и его невозможно было остановить,
и сгорело более 100 000 голов скота. Я полагаю, что когда-нибудь
они примут закон о возведении заборов. Если они это сделают, я
говорю вам, это будет что-то вроде разорения для многих ранчо, потому что
это помешает скоту бежать перед пламенем. Как и сейчас,
их инстинкт ведет их либо к ручью, либо к какому-нибудь высокому обрыву.
Но если бы там были заборы, они бы никогда не убежали. На севере они
таким же образом теряют целые стада из-за снежных бурь. Стадо может пройти сотни миль
перед снегом и ветром, но если что-то их остановит, они просто замёрзнут и погибнут. У владельцев ранчо и так хватает проблем, но если бы они были вынуждены ставить заборы, это сильно подорвало бы бизнес.

— Смотрите-ка, ребята, кто-то скачет в лагерь. Думаю, у него есть новости о краснокожих. Я предполагал, что они будут на
пути к пожару.

 — О, это Том Ньюпорт, — сказал он, когда мужчина приблизился. — Ваал, то, что он говорит, можно принимать за истину. Он не из тех парней, которые хватаются за конец истории, а потом пугают всю страну.
 Эй, Том, в чём дело?

 «Просто садись в седло, Бронко, и собери всю свою команду. Сейчас не время для разговоров; я всё тебе расскажу, когда мы выедем на дорогу».

За невероятно короткое время все мужчины оседлали лошадей и были готовы к отъезду, наполнив свои бурдюки водой и взяв у повара остатки хлеба и холодного мяса, оставшиеся после завтрака. «Ну, куда теперь, Том?» «На северо-восток. Я тебе расскажу. Индейцы пришли и напали на Гейнсфорд. Они убили пятерых или шестерых мужчин и большинство женщин и детей». Они увели пять или шесть девушек, и среди них Роза старика Резерфорда.

Несколько ковбоев возмущённо воскликнули.

"Где Гейнсфорд? И кто такая Роза Резерфорда?" — спросил Хью.

«Гейнсфорд — это небольшое поселение у подножия холмов к югу от
Инджуна. Там около двадцати домов. Резерфорд был первым, кто там поселился. Мы снова и снова говорили ему, что это слишком близко к индейцам и что рано или поздно обязательно возникнут проблемы, но Стив, то есть Резерфорд, — один из тех надоедливых упрямых ослов, которые идут своим путём и никого не слушают. У него там в долине было небольшое стадо и участок возделываемой земли, и он считал, что не будет одинок.
долго. Он был прав, потому что, как я уже говорил, это место разрослось,
и сейчас там почти двадцать домов, то есть было двадцать домов; не думаю, что сейчас там остался хоть один. Резерфорд, он был ковбоем, женился и поселился там, а Роуз — его
дочь, и она лучшая девушка к западу от Миссури. Дом Резерфорда — это бесплатная гостиница для тех из нас, кто любит заглядывать в гости. Конечно,
мы компенсируем это, принеся ему оленину или медвежатину, или, может быть,
несколько бутылок виски, если мы были в поселении и
— Мы их заклеймим, и если мы наткнёмся на каких-нибудь отбившихся, когда будем одни,
мы просто заклеймим их буквой «Р», и я думаю, что у Рози здесь 200 голов скота,
и они очень пригодятся ей, когда она выберет себе мужа.

 — Вы часто так делаете? — спросил Хью.

 — Ещё бы. На этих равнинах есть ещё с десяток девушек, чьи отцы живут в лачугах у подножия холмов и дружат с нами. У них есть небольшой стадо скота. Конечно, любой человек, живущий рядом с равнинами, может выгонять свой скот, и здесь есть десятки частных клейм. Видите ли, если девушке ставят клеймо только на двадцать голов скота,
С каждым годом их становится всё больше, потому что телята, бегающие вместе с коровами,
получают такое же клеймо, и я знаю многих девушек, у которых после замужества было небольшое стадо из трёхсот или четырёхсот голов. Так что, говорю я вам, мы все в шоке от того, что Роуз Резерфорд увезли, и мы обязательно вернём её, если это будет возможно. Когда это случилось, Том?

«Вчера вечером, около десяти часов, я ехал в ту сторону и
собирался переночевать у Стива, когда увидел вспыхнувший огонёк, а затем
ещё два или три. Я поскакал во весь опор, как вы можете догадаться, но
Я добрался туда, когда всё уже закончилось и индейцы ушли, но я узнал от
мальчика, который прятался в кустах, но вышел, когда увидел меня, как всё было. Он сказал, что видел, как Роуз и ещё пять или шесть девушек
увели. Не знаю, убили ли старого Стива. Я не стал останавливаться и задавать вопросы. Я знал, где находится ваша группа, и поехал прямо туда.

"Тогда у скунсов есть шестнадцать или семнадцать часов на то, чтобы начать", - сказал Брончо
. "У нас нет никаких шансов поймать их, пока они не вернутся
в свою страну. Я думаю, у нас будет довольно острая борьба за
— Давайте сделаем это, пока мы не вернули этих девчонок.




 [Иллюстрация]

ГЛАВА XII.

НАБЕГ ИНДЕЙЦЕВ.


Все ковбои были верхом на лошадях, которых не запрягали уже несколько дней. Хью был на Принце, и они скакали очень быстро, прибыв в разрушенную деревню ещё до захода солнца. Там было трое или четверо мужчин, семь или восемь женщин и столько же детей, которые собрались, когда они въехали. Мужчины отсутствовали, когда произошло нападение, а женщины спаслись, схватив своих детей, выбежав из домов и спрятавшись среди камней и кустов.
Крики индейцев и грохот выстрелов оглушили их.

 «Мы слышали, что вы идёте, — сказал один из мужчин, — но, боюсь, уже слишком поздно; они слишком далеко оторвались».

 «Мы не теряли ни минуты, — сказал Брончо Гарри, — мы были в седле через три минуты после того, как Том принёс нам новости, и с тех пор проехали семьдесят миль». Том проехал сто сорок миль с прошлой ночи. Где
Стив Резерфорд? Он что, погиб?

"Нет, он ускакал за заблудившимися лошадьми. Он был в двадцати милях отсюда, когда увидел свет и догадался, что это такое.
«Он загнал лошадей перед собой, понимая, что уже слишком поздно, чтобы что-то сделать, но рассчитывая, что они могут пригодиться».

««Хороший человек, — сказал Брончо, — но где же он?»

««Он пошёл за ними один», — сказал мужчина. «Некоторые из нас пошли бы с ним, но он решил, что лучше ехать одному; нас было недостаточно, чтобы сражаться; он предположил, что вы, ребята, скоро будете здесь, потому что этот молодой человек сказал нам, что Том уехал с новостями. Руб
Гарстон и Джим Гэттлинг уехали час спустя, и я думаю, что они привезут ещё несколько человек до утра; может быть, даже раньше».

— Сколько здесь лошадей?

 — Пятнадцать, я думаю, принадлежат старику. Они в загоне за его домом, и, думаю, у нас столько же.

 — Значит, их хватит, чтобы взобраться на десять лошадей и ещё столько же, — сказал Брончо Гарри. — Наши не годятся для дальней поездки сегодня вечером. Ваал, мы просто немного перекусим, а потом будем готовы идти дальше. Сколько вас здесь?

"Здесь шестеро."

"Ваал, значит, нас шестнадцать. Я вижу, что у троих из вас есть ружья, и четверо из нас взяли с собой ружья. Вопрос только в том, какое из них лучше.
Куда направились краснокожие дьяволы? Бесполезно идти за ними, если у нас нет хоть какой-то зацепки. Я думаю, Стив скоро будет здесь;
 вот зачем он отправился в путь. Он знал, что сам ничего не сможет сделать, и был почти уверен, что мы не сможем собрать здесь такую силу, которая могла бы войти в страну индейцев до сегодняшнего вечера.

«Он взял с собой фонарь», — сказал один из мальчиков.

 «Да, это так. Думаю, он шёл пешком до рассвета, а потом
сел на лошадь и поехал по их следу, пока не смог сориентироваться»
что касается того, куда они направлялись, то, я полагаю, он вернётся и расскажет нам; вот как я это понимаю.

«Полагаю, ты прав, Брончо. Он мало что сказал, когда начал;
но когда мы заговорили о том, чтобы пойти с ним, он сказал: «Просто оставайся на месте, ты ничего не можешь сделать; мы не можем сражаться с ними, пока не получим помощь». Вы просто подождите здесь, ребята. Нам пришлось несладко, когда
наши девушки были похищены, а наши жёны убиты, а
всё наше хозяйство разрушено; но мы знали, что Стив знает об индейцах гораздо больше, чем мы, и много раз бывал в сердце индейского племени.
— Они ушли в деревню, прежде чем началась стрельба, так что мы ждали. Но, скажу я тебе, Гарри, это было нелегко — сидеть тихо и знать, что эти злодеи-убийцы с каждым часом удаляются всё дальше.

 — Мы ещё их поймаем! — уверенно сказал Гарри. — Если старик не приедет через полчаса, мы отправимся в путь. Мы будем идти по следу, пока сможем, с фонарями. Если мы доберёмся до какого-нибудь места, где тропа
разветвляется, то нам ничего не останется, кроме как ждать Стива. Ты
ел? Потому что если нет, то тебе лучше подкрепиться. Бесполезно начинать
такую работу, как эта, натощак. Нам понадобятся все наши силы
— Прежде чем мы закончим, ты можешь поспорить на свои сапоги!

Никто из мужчин на самом деле ничего не ел с прошлой ночи,
но они понимали справедливость этого совета.

 «У меня за домом есть несколько овец, — сказал один из них. —
Скорее всего, они были на холмах, когда пришли индейцы, но я видел, как некоторые из них заходили туда сегодня утром». Сейчас нет времени готовить,
поэтому мы поделимся твоими припасами, и я подстрелю трех-четырех овец
и разделаю их. Их нам хватит на два-три дня.

"Это хорошая идея; и если есть какая-нибудь мука, которую еще не перевезли
отправляйся, тебе лучше приготовить несколько партий по пять-шесть фунтов каждая и перевязать
заверни их в тряпки. Они тебе очень пригодятся. Привет! вот еще несколько!
еще мальчики!" Минуту спустя подъехали еще восемь ковбоев.

"Привет, Брончо! Я подумал, что мы должны найти твою компанию здесь. Мы
проехали все, что знали, чтобы оказаться здесь вовремя, чтобы продолжить путь с вами - то есть, если
вы продолжите ".

«Мы продвигаемся так далеко, как только можем, Айк; мы просто меняем лошадей. Я
думаю, у нас осталось достаточно, чтобы дать вам по одной на каждого».

«Есть ли у вас какие-нибудь новости о том, куда направились краснокожие?»

- Пока нет. Старик Резерфорд последовал за ними. Я думаю, он скоро будет
здесь; если нет, мы встретимся с ним. У них есть двадцать часов на старт.
это самое худшее. Нет, у них нет шансов обогнать.
они, это Сартин. Что нам нужно сделать, так это проучить некоторых из них, преподать им урок и вернуть девушек, если сможем; и нам нужно сделать это быстро, иначе вся страна индейцев ополчится против нас.

«Я не думал, что они это сделают, — сказал другой мужчина. —
Старик всегда был в хороших отношениях с индейцами и радушно принимал их, когда они приходили».

«Не стоит быть добрым к индейцам, — вставил другой. — Они не
благодарны».

 «Индейцы — это свиньи!» — сказал Брончо, и всеобщий одобрительный ропот
выразил мнение ковбоев о том, что это в полной мере характеризует краснокожих.

 Через несколько минут новоприбывшим предоставили свежих лошадей.
Для Резерфорда взяли запасную лошадь, и затем, во главе с теми, кто выжил после набега, отряд из двадцати трёх человек отправился в путь. Они
ехали быстро, не потому, что торопились, а потому, что
каждый мужчина горел желанием напасть на врага. Проскакав
около двадцати миль, они остановили своих лошадей, так как неподалеку увидели огонь.
на небольшом расстоянии впереди.

"Все в порядке", - сказал один из поселенцев. "Это, должно быть, Резерфорд,
конечно. Это как раз там, где долина разветвляется. Он ждет
там нас. Он бы знал, что нам не нужен проводник так далеко.

Когда они подошли, из-за костра поднялась высокая фигура.

"Ну что, Стив, ты их выследил?" нетерпеливо спросил Джим Гэттлинг, самый молодой из
группы, приехавшей из деревни.

«Они перевалили через хребет в долину Спрингер, прошли по ней немного, а затем через небольшой каньон и поднялись к истокам реки Пекина. Я прошёл через каньон только для того, чтобы посмотреть, в какую сторону они повернули, а затем вернулся сюда. Я предположил, что кто-то из вас будет здесь примерно в это время».

«Они ехали быстро?»

«Нет. Они останавливались здесь на несколько часов». Думаю, они проделали долгий путь, прежде чем напали на нас. Я видел их костры за некоторое время до того, как добрался до них, иначе я мог бы наткнуться на них, потому что я не думал, что они
я бы так скоро не остановился. Я привязал лошадь и обошёл их стороной.ru они начали сегодня утром перед рассветом взял след после
их. Они не ехали очень быстро. Видите ли, у них было с собой около
сотни голов крупного рогатого скота, и я думаю, что им предстоит три или
четыре дня пути. Насколько я мог понять, из того, что
Я семя их, они не принадлежат этой части. А. Сартин они
идет легко, и не рассчитывал, что кто-то преследует. Нечасто их
преследуют, когда они уже в горах. Эй, ребята, я рад вас видеть и
благодарю вас всех. Я этого и ожидал, потому что чувствовал
— Я был уверен, что, когда ты получишь новости, ты соберёшься с силами.

 — Мы привели для тебя свежую лошадь, Стив, — сказал Джим Гэттлинг. — Сегодня днём мы привели табун, и все лошади там сменились, так что мы готовы ехать прямо сейчас.

 — Это хорошо, Джим! Я размышлял об этом и думал, что если бы твои кони пришли с равнин, то не были бы пригодны для дальнейшего путешествия сегодня вечером, потому что я знал, что они проделали долгий путь. Где ты был, Брончо?

"Мы были на Литтл-Крик."

"А! Это примерно в шестидесяти милях от нашего места. Эй, ребята, мы можем
Тогда мы можем перевалить через хребет и спуститься в долину; там мы разобьём лагерь. К тому времени вы проедете сто миль и захотите
спать. Кроме того, мы не должны утомлять лошадей; у них впереди
работа, и, возможно, нам придётся ехать верхом на обратном пути.

"Сколько там скунсов?"

"Больше сорока."

— С этой компанией у нас не будет особых проблем, — сказал Брончо Гарри.

 — Не будет, если мы поймаем их до того, как они доберутся до своей деревни, Брончо.  Но я сомневаюсь, что мы это сделаем.

 — Ваал, мы будем сражаться с ними, Стив, даже если их будет четыреста!
Гарри сказал: «Мы пришли, чтобы вернуть твою Рози и остальных, и мы это сделаем, будь уверен».

 Резерфорд протянул руку и пожал её ковбою, затем,
вскочив на приведённого для него коня, занял место во главе отряда и поскакал вперёд.

 Это было утомительное путешествие по перевалу, разделявшему две долины. Им пришлось идти шагом, и прошло пять
часов, прежде чем они добрались до ручья, у которого собирались разбить лагерь. Здесь
лошадей пустили пастись, а люди разбили лагерь.
вниз на землю, и вскоре уснули, ибо уже был в прошлом
полночь. С рассветом они снова были на ногах, развели большой костер
, нарезали и сварили баранину и испекли несколько лепешек
. Как только еда была съедена, они снова тронулись в путь.

Хью не стал менять лошадь в деревне. Брончо Гарри сказал ему,
что вряд ли они будут ехать много часов в этот вечер,
и он знал, что Принс, которому в последнее время было нелегко,
легко мог бы это сделать, и он предпочёл оставить его, потому что чувствовал, что
в такой экспедиции, как эта, его скорость могла оказаться чрезвычайно полезной.
полезность.

Быстрая поездка в десять миль вверх по долине привела их к устью
каньона, который впадал в главную долину под острым углом. Она была
широкой у входа, но вскоре сузилась, превратившись в ущелье шириной от десяти до
двадцати футов, с обрывистыми скалами по обе стороны. По гладкому дну было видно, что в сезон дождей здесь
проносился огромный поток, наполняя ущелье на тридцать или сорок футов
глубиной; но сейчас оно было совершенно сухим, и по большей части они
могли ехать верхом.
неплохой темп. Однако кое-где со времен последних дождей сверху обрушились каменные глыбы
, и здесь им пришлось спешиться и позволить
лошадям перебираться самостоятельно, насколько они могли. В таких местах
царапины на поверхности камней показывали, где группа, которую они преследовали
, прошла накануне.

Каньон был более мили в длину, а долина, в которую он
вел, была на несколько сотен футов выше той, которую они покинули. Как только они
выбрались из ущелья, они пустили лошадей в галоп.
Путь, по которому они шли, был хорошо виден. По мере того как они углублялись в горы, пейзаж становился всё более диким. Холмы
покрывались лесами. Огромные скалы возвышались над долиной, и
огромные каменные глыбы преграждали путь, по которому им приходилось идти. Иногда
тропа уходила с равнины и поднималась по склону холма, временами
проходя вдоль уступов, над которыми и под которыми были пропасти. Как бы им ни хотелось
двигаться вперёд, большую часть пути им пришлось пройти пешком, потому что многие лошади были выведены на равнинах
всю свою жизнь они были беспокойными и нервными на такой непривычной земле,
и требовались уговоры и забота, чтобы заставить их идти по перевалам.

Они шли до позднего вечера, а затем остановились. На следующий день
работа была такой же. Теперь они были высоко в горах, среди
холмов, и Стив сказал им, что они почти достигли вершины хребта.

«Нам лучше остановиться здесь», — сказал Резерфорд около трёх часов дня, когда они подошли к небольшому ручью. «Мы не должны беспокоить этих
тварей; они уже проделали хорошую работу за день».

— Мы их нагнали, Стив, — сказал Брончо Гарри. — Следы становятся всё свежее.

 — Да, мы их немного обогнали, но ненамного. Их лошади будут
скакать быстрее наших, потому что они привыкли к горам, но скот будет
их сдерживать. Я остановился здесь, потому что впереди, в миле или двух, есть что-то вроде каменной стены с проходом в ней, и хотя я не думаю, что они подозревают, что за ними следят, они, скорее всего, оставили часового на вершине этой стены. Они ни за что не нападут на нас здесь; мы вообще не должны были показываться. Я
Я хочу вернуть свою девушку, но не собираюсь жертвовать ради этого жизнью. Будьте осторожны, когда собираете хворост для костра, ребята: мы не должны, чтобы пошёл дым. Вы должны следить за тем, чтобы каждый кусочек, который вы кладёте на огонь, был сухим, как щепка.

 «Как, чёрт возьми, индейцам удаётся жить среди этих холмов?» — спросил Хью после того, как они приготовили и съели еду.

«С другой стороны местность совсем другая», — сказал Джим Гэттлинг. «Мы
уже почти добрались до вершины перевала, а с другой стороны
склоны гораздо более пологие. Там много хребтов, где
У них есть крупный рогатый скот и овцы. Но я ничего не знаю об этой местности. Стив здесь бывал, но таких, как он, немного.

 «Да, — сказал Резерфорд, — всё так, как говорит Джим. Здесь широкое плато с большими долинами, спускающимися к Канаде. Мы уже не так далеко от границы с Нью-Мексико, и с вершины этих холмов можно увидеть испанские пики в ста пятидесяти милях отсюда. Думаю, нам придётся спуститься с этой стороны. Здесь полно индейских деревень, и хотя мы можем разгромить их, они соберутся снова.
довольно толстый за короткое время, и как достаточно отрезать нас возвращаясь,
ибо они знают трассы лучше, чем мы сами, и их кони пошли бы
галопом вдоль места, где мы должны были тащить наше. Спускаясь вниз
другой дорогой, мы сможем скакать так же быстро, как они, и когда мы однажды доберемся
до Канадской долины, нам помогут на ранчо
там.

"Это, безусловно, будет лучшим способом, Стив", - сказал Брончо Харри.
«Мы все готовы сражаться с любым их количеством на равнинах, но
было бы нехорошо оказаться зажатыми среди этих холмов без единого шанса на спасение
— Помочь. Думаю, мы могли бы продержаться, пока не съели бы свои сапоги,
но в конце концов они бы нас прикончили, это точно. Ты часто бывал здесь раньше, Стив?

 — Однажды. Я пришёл сюда с отрядом краснокожих сразу после того, как с ними был заключён последний мирный договор, когда было ясно, что они не начнут войну снова, пока не получат свои подарки. У меня был запас бус,
зеркал, ситца и тому подобного, и я отправился туда с парой мулов,
чтобы торговать с ними шкурами, а также шить одежды, мокасины и
индейские безделушки. Я отправил их обратно на восток и неплохо заработал.
хорошая сделка с ними. Но я хорошо знаю другую сторону. Я работал на ранчо.
Канадец на два года отстал, и у нас было два или три боя с "Краснокожими".
Краснокожие в то время доставляли немало хлопот. Нет
многие фермы вниз, то там, и нам пришлось искать довольно бодро держать
Хар на наши головы".

"И как ты предлагаешь это работает сейчас, Стив?"

— Что ж, я думаю, что если у них есть часовой на тех скалах, о которых я говорил,
то он не останется там после наступления темноты, и опасность будет на другом конце перевала. Скорее всего, там будет один или двое.
Там. Я думаю, будет лучше, если мы с Джимом Гэттлингом и ещё несколькими
людьми тихо пройдём вперёд. Если мы найдём там каких-нибудь скунсов,
то, конечно, уничтожим их. Когда мы это сделаем, остальные смогут подняться по перевалу. Это не место для тех, кто не знает каждый шаг на пути в темноте; и вы должны сделать факелы, чтобы зажечь их, когда кто-нибудь из нас вернётся с новостью, что путь свободен. Как только мы разберёмся с краснокожими, Джим и
я отправимся на разведку. Видишь ли, мы пока не знаем, что это за банда.
или как далеко находится их деревня. Мы пойдём по следу, и когда остальные поднимутся через перевал, им останется только ждать, пока мы им сообщим. Я думаю, что они идут по этой дороге, потому что их деревня находится примерно в пятнадцати милях от вершины перевала. Там большая деревня, и я думаю, что они оттуда. Я думаю, что они уже почти добрались туда и сегодня вечером будут пировать. Жаль, что мы не умеем летать. Но ничего не поделаешь. Мы бы рисковали всем, если бы попытались продолжить путь до наступления темноты.

«Кажется, твой план сработал, Стив. Кого ты возьмёшь с собой?»

«Ваал, ты и Длинный Том тоже можете пойти, Брончо, хотя, я думаю, это
не имеет большого значения, ведь вы все равно будете сражаться».

Как только стемнело, отряд снова двинулся вперёд.

— Это скала, — сказал Резерфорд, указывая на длинную тёмную линию, возвышавшуюся перед ними. — Они нас здесь не видят, и я думаю, что если там и был разведчик, то он ушёл до этого. А теперь вы, ребята, берите наших животных и просто медленно двигайтесь вперёд. Видите вон тот выступ?
— Выше по склону. Ваал, это с одной стороны перевала; так что просто иди туда и остановись, когда дойдёшь, пока кто-нибудь из нас не вернётся.

Факелы были приготовлены во время привала: для этой цели срубили и расщепили две или три молодые пихтовые сосны. Четверо разведчиков быстро пошли вперёд, а остальные медленно и осторожно пробирались к месту, которое указал Стив. Им было немного трудно найти вход в ущелье,
но когда они его обнаружили, то натянули поводья на лошадей.
Они привязали лошадей к деревьям и спешились. Время тянулось медленно, но прошло не больше двух часов, прежде чем они услышали лёгкий шум на перевале, а
минутой или двумя позже — шаги.

"Это ты, Брончо?" спросил Хью.

"Нет, это я, но, думаю, это одно и то же. Иехошафат!
но я чуть не разбился вдребезги среди этих проклятых
скал. Там темно, как в пещере, ничего не видно.

"Ну, всё в порядке, Том?"

"Нет, всё пошло не так. Когда мы добрались до вершины перевала,
там у костра сидели два краснокожих. Мы шли тихо, как мыши.
мы могли бы, но как только мы их увидели, они, должно быть, что-то услышали,
потому что оба вскочили на ноги и скрылись из виду, как молния. Мы ждали, не двигаясь, полчаса,
а потом они вернулись. Мы могли бы выстрелить, но Стив решил, что
это слишком рискованно, поэтому они с Джимом поползли вперёд, а мы с Брончо
остались наготове, чтобы выстрелить, если краснокожие побегут.
Это длилось долго, по крайней мере, так казалось. Краснокожие были беспокойны,
и мы видели, что они прислушиваются. Наконец-то они оба встали.
они прыгнули, но было уже слишком поздно. Стив и Джим выстрелили, и оба упали, а мы пошли дальше. Хуже всего было то, что один из их
лошадей вырвался и ускакал. Стив выстрелил ему вслед. Может, он попал в него, а может, и нет; в любом случае, он ускакал. Так что теперь вам нужно поторопиться и рассказать всё, что вы знаете.

Факелы тут же зажглись, и, ведя лошадей в поводу, путники направились вверх по ущелью. Оно было крутым и узким, усеянным валунами, но через полчаса они добрались до другого конца. Брончо Гарри
ждал их.

"Нам нужно пройти вправо примерно полмили и остановиться
вон там. Там есть группа деревьев, и там мы будем ждать. Это
очень плохо, что он ускакал. Он наверняка навлечёт на нас индейцев. Стив не уйдёт далеко. Он
говорит, что есть ещё одна деревня примерно в трёх милях от той, которая, по его мнению, наиболее вероятна; и когда он отойдёт отсюда примерно на четыре мили, он сможет увидеть, в какую сторону ведут следы, а затем вернётся прямо к деревьям.

«Как думаешь, ты попал в лошадь, Гарри?» — спросил Хью, когда они направились к роще.

— Ты же не думаешь, что я мог бы промахнуться, даже если бы попытался, Хью. Я попал в него, как ни странно. Если бы я промахнулся, это не имело бы такого значения. Если бы он прискакал один, они могли бы подумать, что он чего-то испугался — может быть, барьера — и просто поскакал в лагерь. Скорее всего, они отправили бы четверых человек, чтобы
посмотреть, всё ли в порядке; но когда эта тварь вернётся с пулей в шкуре, они поймут, что здесь была драка.

"Как ты думаешь, что они тогда сделают, Гарри? Поедут ли они всем отрядом к ущелью?"

«Может, и так, а может, и нет. Я бы сказал, что нет. Я бы предположил, что
они просто выставят дозорных вокруг своей деревни и будут ждать до
утра. Они не будут знать, насколько сильна наша группа, и не станут
рисковать, попав в засаду в темноте».

 «Возможно, когда лошадь зайдёт, они не заметят этого, тем более что
они будут пировать и танцевать».

— Я не думаю, что это стоит и цента, Хью. Там наверняка есть один или два их парня, которые присматривают за лошадьми; к тому же у этих
тварей всегда наготове уши. Они бы услышали приближающуюся лошадь.
скачи галопом по равнине в полумиле отсюда, да, и даже больше.
Как только мальчик увидит, что лошадь оседлана, он прибежит и скажет им об этом.
тогда они поставят ее у огня и посмотрят на нее. Когда они
увидят пометку, которую я на нем сделал, наверняка поднимется шумиха.
Они поймут, что это значит, как будто все это было написано для них ".

Прошло два часа, и тут послышался звук приближающейся лошади.

 «Ну, Стив, какие новости?»

 «Лошадь пошла прямо в деревню — ту, о которой мы думали, — и все остальные следы ведут в том же направлении. Там никого нет».
— Теперь у нас есть шанс застать их врасплох.

 — Как ты думаешь, что они будут делать, Стив?

 — Они просто будут дежурить всю ночь, а утром отправят двух или трёх на разведку. Здесь не так много деревьев, и они решат, что смогут увидеть нас, как только мы увидим их; и те, кого они отправят, будут на лучших лошадях, которые у них есть. Конечно, мы могли бы залечь там, у пролома, и стрелять в них, когда они будут подходить, но я не думаю, что это нам поможет. Если они не вернутся, остальные будут настороже как никогда. Если мы
не стрелять в них они найдут здесь наши следы, и забрать новости как
нас много. Я говорю вам, ребята, смотрите на это как я, я не вижу никакой возможности
из него; и то, что делает его слабаком, когда они принимают назад новость о том, что
разведчиков они оставили здесь были расстреляны, он будет идти могучий жесткий с
пленники в деревне. В любом случае, я не вижу никакого выхода из создавшегося положения.
Я готов отдать свою жизнь за Рози, но я не собираюсь просить вас отдать свои жизни, когда я не вижу ни единого шанса заполучить её. Ты видишь какой-нибудь выход из этой ситуации, Брончо?

— Я не знаю, Стив. Как ты говоришь, в экспедиции было около сорока или пятидесяти таких
тварей, и мы можем предположить, что в деревне их будет ещё столько же. Получается восемьдесят. Четыре к одному — это довольно большой перевес. Если бы они были на равнине, мы могли бы с ними справиться,
но нападать на индейский лагерь, который ждёт и готов к бою, — это не то же самое,
что сражаться на равнине. Половина из нас погибнет ещё до того, как мы доберёмся до них,
и шансов у остальных увести пленников будет не больше, чем если бы они были на Луне.
Если бы не эта история с лошадью, мы могли бы осуществить
ваши планы, и вы могли бы добраться до деревни; и
была бы вероятность, что вы могли бы забрать их и привести
в какое-нибудь подходящее место, где мы были бы рядом; но сейчас об этом
говорить не нужно. Их будут охранять так строго, что даже птица
не сможет добраться до них с сообщением. Об этом не стоит и думать.
Кто-нибудь из вас, ребята, может что-нибудь придумать?

Никто не ответил. Тогда Хью сказал: «Я ещё совсем новичок, и я не знаю».
знайте, что мои идеи чего-то стоят, но я расскажу вам, в чем они заключаются
, и тогда вы, возможно, сможете улучшить их. Мне кажется, что,
во-первых, мы должны оставить, скажем, четырех человек в гэпе. Если четыре
Индейские разведчики вышли они должны стрелять или веревку три из них, и
пусть четвертый побег. Если там были только два из них я дал бы один
уйти".

— Зачем им это делать, Хью? — удивлённо спросил Брончо Гарри.

 — Я скажу тебе прямо, Брончо. Все остальные, кроме тех четверых,
что остались на страже, должны немедленно отправиться в путь и сделать большой круг.
обойдите деревню с другой стороны и остановитесь примерно в миле от неё, спрятавшись; по крайней мере, так близко, как только сможем. Я предлагаю отпустить одного из них по следующей причине. Предположим, что трое или четверо разведчиков уйдут и не вернутся,
индейцы будут уверены, что они где-то попали в ловушку.
Они не будут знать, насколько мы сильны и собираемся ли мы напасть на их деревню. Они будут ждать нас там, возможно, несколько дней, а затем снова отправят разведчиков. Теперь, если один из них вернётся с новостями о том, что они не видели наших следов, пока не подошли близко к ущелью,
а потом раздалось три или четыре выстрела, и его товарищи были убиты,
но он ушёл, и его не преследовали. Мне кажется, они,
естественно, решили, что в проходе была лишь небольшая группа —
возможно, три или четыре человека из деревни, на которую они напали,
которые вышли, чтобы отомстить, — и сразу же отправили на них
сильный отряд своих храбрецов. Конечно, четверо мужчин, оставшихся у пролома,
как только они закончат свою работу и индеец скроется из виду,
сядут на лошадей и проделают тот же путь, что и мы, и присоединятся к нам
Они должны были добраться до нас как можно быстрее. Мы должны были следить за ними, и, увидев, что отряд отправился в путь, мы могли бы сразу же броситься в деревню. Половина, а может быть, и больше половины их воинов уже ушли, а остальные, убедившись, что мы всё ещё у пролома и что нам нечего бояться, будут беспечны, и мы сможем добраться до деревни, прежде чем прозвучит хоть один выстрел.

— Потрясно, молодой человек! — сказал Стив Резерфорд, протягивая Хью руку.
 — Это разумный план, и если он не сработает, то должен
сработать.

 Все одобрительно закивали.

— Я вообще не понимаю, — продолжил Стив, — как тебе удалось придумать такой план, когда я, который последние двадцать лет то и дело сражался с индейцами, не видел своего пути дальше, чем если бы был кротом. Может, ты и молод на равнинах, Молния, как я слышал, тебя так называют, но ты не смог бы придумать ничего лучше, даже если бы занимался этим пятьдесят лет. Говорю тебе, парень, если я снова увижу свою Рози,
то это будет благодаря тебе, и если придёт время, когда тебе понадобится
человек, который будет с тобой до самой смерти, можешь рассчитывать на Стива Резерфорда.

— И Джим Гэтлинг, — сказал молодой поселенец. — Мы с Рози собираемся пожениться в следующем месяце, и не нужно слов, чтобы сказать тебе, что я об этом думаю.

 — Кто из нас останется, а кто поедет? — спросил Брончо Гарри. — Ты единственный, кто знает эту местность, Стив, так что ты должен ехать. Мы с Длинным Томом останемся здесь, если вы не против. Вы можете указать мне
общее направление на деревню, и я, думаю, смогу добраться туда и присоединиться к вам. Кроме того, вы оставите след, по которому можно будет идти.
 Не думаю, что они отправят этих разведчиков до рассвета. В любом случае,
мы не начнём раньше, и тогда мы сможем спокойно идти по твоему следу. Кто останется с нами? Ты останешься, Хью?

 «Нет!» — решительно сказал Хью. — «Я пойду со Стивом. Я не очень хорошо стреляю из винтовки».

 «Ты можешь стрелять достаточно метко», — сказал Брончо Гарри.

"Ну, возможно, дело не в этом, Гарри; но до сих пор у меня не было индейских боев.
и хотя я вполне готов принять участие в
бой, я честно говорю вам, что я не смог бы хладнокровно расстреливать людей, какими бы враждебными они ни были.
"

- Ладно, Хью. Тебе не стоит оставаться с нами. Когда ты знаешь индейцев как своих
— Мы знаем, что милосердие никогда не приходит им в голову, что они хладнокровно убивают женщин и детей и что, если они берут пленного, то только для того, чтобы пытать его до смерти. Вы так не думаете.

 — Я останусь с тобой, Брончо, — сказал Джим Гаттлинг. "Я только что видел
мой дом сожжен, большая часть моих запасов унесена, и дюжина
или больше моих друзей убиты или скальпированы, и, держу пари, я бы убил
Краснокожий при виде меня становится таким же, как если бы я наступил каблуком на гремучую змею ".

Еще один участник вечеринки также вызвался остаться в gap.

В дальнейших словах не было необходимости. Отряд сел в седло.

- Вот где находится деревня, Брончо, примерно под этой звездой.
Как я тебе уже говорил, до нее около пятнадцати миль по прямой. Мы будем
держаться вон там, справа, и через пару миль доберемся до
того места, где земля понижается, и поедем вдоль него. Вы не ошибетесь.
если будете держаться ниже по склону. Тогда вас точно никто не заметит. Я не знаю, где именно мы свернём. Сверху спускается несколько оврагов, и мы пойдём по одному из них, когда я посчитаю нужным.
Мы отъехали от деревни на милю или две. Так что внимательно следите за нашей тропой. Раньше вам не нужно было особо беспокоиться об этом, потому что
вы не могли сбиться с пути, но внимательно следите за поворотами. Я бы бросил что-нибудь, чтобы показать вам, где мы сворачиваем, но если бы какой-нибудь индеец
случайно наткнулся на это, он бы обязательно заметил. Когда вы решите, что отъехали достаточно далеко, внимательно следите за тем местом, где мы свернём, а затем осторожно следуйте по тропе. Там, за деревней, холмистая местность, и, думаю, мы сможем проехать не более полумили. Там
Не стоит бояться, что они будут бродить вокруг, а те разведчики, что у них есть,
не будут на той стороне. Так что пока!

Стив Резерфорд повёл их за собой. «Не нужно торопиться, — сказал он. — У нас
достаточно времени, и я думаю, что, когда мы отъедем немного дальше, мы спешимся и
поведём лошадей в поводу». У них была довольно тяжелая работа
подъем на холмы, и я говорю вам, что им, вероятно, понадобится вся их скорость.
завтра им придется увеличить ее вдвое, если мы
не могу раздобыть несколько индейских пони.

Соответственно, проехав верхом полчаса, отряд спешился и
Они вели своих лошадей на большое расстояние. Для ковбоев это было непривычным занятием, потому что редко кто из них проходил больше ста ярдов.
Лошадь всегда была под рукой, и если нужно было сходить к ближайшему ручью за ведром воды, ковбой всегда перекидывал ногу через лошадь. Но все чувствовали справедливость замечаний Стива.
Они знали, что им предстоит проехать по меньшей мере сто миль, прежде чем они смогут надеяться на встречу с друзьями, и что погоня будет жаркой. Поэтому было крайне важно, чтобы лошади были как можно более свежими.
возможно. После трех часов ходьбы они вновь установленный, и продолжил
свой путь, пока Стив Резерфорд сказал, что он думал, что они ушли
достаточно далеко теперь. Луна взошла в два часа, и ее свет
позволил им быстро передвигаться с тех пор, как они снова сели в седла. Свернув в
лощину, они прошли по ней около двух миль, а затем обнаружили, что находятся в
холмистой и пересеченной местности.

"Вот мы и пришли", - сказал Стив. «Деревня находится у подножия этих
скал. Я не знаю, как далеко она может быть, но я уверен, что
мы уже за ней. Теперь, ребята, вы можете поспать до рассвета. Я
следи, чтобы ни одна лошадь не сбилась с пути".

Через несколько минут в маленькой долине все стихло, если не считать
топота лошадей, щипавших короткую траву. При первых проблесках дневного света
Резерфорд разбудил одного из спящих.

"Я иду на разведку", - сказал он. «Когда остальные проснутся, скажи им, чтобы они не высовывались из этой лощины и следили за тем, чтобы лошади не появлялись на горизонте. Индейцы будут внимательно следить за ними этим утром, и если они заметят кого-то из этих тварей, это просто сорвёт весь план».

Резерфорд не было два часа. Задолго до его возвращения все мужчины были
и не о чем. Билл Ройс прошел немного дальше по долине, которая
сузилась до оврага, и, осторожно взбираясь по скалам, произвел
обзор местности.

"Никаких признаков деревни", - сказал он, вернувшись, - "и никаких признаков
индейцев, насколько я могу видеть. Так что я думаю, что если мы дойдём до вершины
этого ущелья, то сможем развести костёр и приготовить оставшееся мясо.
 Этого хватит ещё на один раз.  После этого, я думаю, нам придётся
переходить на конину.  Итак, половина из нас пойдёт готовить,
а другая половина пусть посторожит здесь. Может, Стив вернётся с
двадцатью краснокожими по пятам.

Как только они поджарили мясо, вернулся Стив.

"Мы примерно в трёх милях от деревни, — сказал он, — но,
идя вдоль подножия холмов, мы можем безопасно добраться до неё в пределах
полумили. Дальше — на свой страх и риск. Что вы делаете?

— Готовлю.

 — Ну, поесть-то нужно, но чем скорее мы отправимся в путь, тем лучше. Мы хотим посмотреть, как всё пройдёт.

 Как только с едой было покончено, все вскочили на коней и, держась у подножия холма, ехали дальше, пока Стив не сказал: «Мы не можем ехать дальше».
на следующем уступе; так что поднимайтесь по этому ущелью. Я заглянул внутрь, и там есть хороший корм для лошадей. Когда войдёте, лучше осмотритесь, чтобы убедиться, что там нет завалов или чего-то ещё, что может напугать лошадей, а двоим из вас лучше остаться на страже здесь, у входа. Если одно из этих созданий вырвется и убежит вниз, наши жизни не будут стоить и цента. Теперь, Стампи, мы с Оуэном и тобой поднимемся вон туда. Из-за кустов у подножия скалы мы можем видеть
лагерь, и мы будем по очереди нести караул. Если вы, остальные,
Прислушайтесь к моему совету: вы все должны выспаться, пока мы не придём за вами, но имейте в виду, что здесь должны дежурить двое.

 — Можно я пойду с тобой, Стив? — спросил Хью. — Мне совсем не хочется спать.

 — Ты можешь занять моё место, Молния, — сказал Ройс. — Я не тороплюсь смотреть на индейцев. Я думаю, что увижу их ещё много, прежде чем мы закончим.

 [Иллюстрация]




 [Иллюстрация]

 ГЛАВА XIII.

 СПАСЕНИЕ.


 Стив Резерфорд, поселенец Оуэн и Хью шли
вдоль подножия крутых скал, держась среди упавших валунов.
Время от времени они останавливались и внимательно осматривали равнину, чтобы убедиться, что поблизости нет индейцев, прежде чем двигаться дальше.

 «В этом-то и дело, — сказал Стив, — из-за этих скал мы можем видеть деревню. Ты должен держать голову низко, Молния,
и не высовываться из-за скал. Они будут внимательно следить,
и, скорее всего, заметят ящерицу, движущуюся на таком расстоянии».

Добравшись до места, они с предельной осторожностью
поднялись на самые высокие валуны, а затем, пригнувшись, заглянули внутрь.
промежутки между ними. Хью вздрогнул, потому что, хотя индейская деревня находилась почти в полумиле от него, горный воздух был таким чистым, что казалось, будто до неё не больше четверти этого расстояния. Её расположение было хорошо продумано: позади неё почти перпендикулярно возвышался холм, защищающий её от нападения с этой стороны, а спереди и с обеих сторон земля уходила вниз и была свободна от кустарника и неровностей, которые могли бы послужить укрытием для нападающих. В нём и вокруг него росли деревья,
создававшие тень в дневную жару. Там было несколько лошадей.
пасущиеся недалеко от деревни, окруженные полудюжиной индейских мальчишек,
готовые пригнать их по первому требованию. Над верхушками вигвамов клубился дым
, и сквозь деревья можно было разглядеть множество движущихся фигур
мужчин и женщин.

"Как ты думаешь, Стив, сколько времени пройдет, прежде чем их разведчики вернутся
снова?"

"Еще час, я полагаю; я предполагаю, что они выступили на рассвете.
В любом случае, они ушли до того, как я добрался сюда. Думаю, они не стали бы
ехать туда быстро; сначала они бы осмотрелись и поискали
на предмет признаков присутствия врага, а во-вторых, они не хотели бы загнать своих лошадей, потому что в любой момент им может понадобиться скакать во весь опор, спасая свои жизни.
 Я бы дал им четыре часа, из которых добрых два с половиной уйдут на дорогу,
и чуть больше часа на то, чтобы один из них вернулся.  Он может быть здесь через полчаса, а может не появиться и через час; это будет где-то посередине.

Прошло двадцать минут, и тут Стив воскликнул: «Вот он!»
Остальные двое увидели индейца в тот же момент, когда на дороге появились сначала его голова и плечи, а затем и весь всадник с лошадью.
Он был на гребне холма примерно в четырёх милях от деревни. Его ещё не было видно из деревни, но через несколько минут они заметили там движение, и
три или четыре воина выбежали из деревни, вскочили на лошадей и поскакали навстречу возвращающемуся разведчику. Они увидели, как те присоединились к нему и, не останавливаясь, поскакали за ним, и через десять минут они добрались до деревни. Минуту спустя в воздухе раздался скорбный вопль.

— Теперь они это знают, — сказал Стив, — они почти начинают чувствовать то же, что и мы.
 Всё это хорошо, пока они выходят на улицу, убивают и
Они горят желанием вернуться со скальпами, но им не нравится, когда в эту игру играют с ними.

«Как думаешь, когда они снова отправятся в путь, Стив?»

«Не скоро, они будут болтать; индейцы никогда ничего не делают без этого. Видишь, среди деревьев нет ни одного мужчины;
есть несколько женщин и детей, но ни одного воина». Вы можете быть уверены,
что они собираются на большой совет; сначала разведчик
расскажет свою историю, затем поговорят вожди. Пройдет еще час
по крайней мере, прежде чем будет предпринят какой-либо шаг."

"О, я так надеюсь, что наш план не провалится!" Сказал Хью.

— Я не думаю, что у них много шансов, — вставил Оуэн. — Они
должны что-то предпринять. Их разведчик может сообщить только то, что, насколько он видел, их было не больше четырёх человек, и, поскольку они не преследовали его, он предполагает, что у них нет лошадей. Они не могут оставить всё как есть. Они
обязаны выйти и посмотреть, в противном случае они знают, что не смогут
идти вдвоём или втроём, не рискуя попасть в засаду, как те разведчики;
кроме того, они потеряли двух человек, которых оставили позади, и, может быть,
одного, может быть, трёх, сегодня утром, и они обязательно отомстят.
О, они в безопасности!

Через час послышалась внезапная череда диких криков.

"Это их боевой клич, — сказал Стив, — дело сделано, и они
уходят." Через несколько минут стало видно, как индейские мальчики ведут лошадей
в сторону деревни, а затем выбежало несколько воинов.

"Их довольно много, — сказал Стив с удовлетворением.
«Они, конечно, пойдут, вопрос в том, сколько их будет. В любом случае, это будет
сильная группа».

Вскоре стало видно, что индейцы садятся на коней. «Теперь мы можем их сосчитать», —
сказал Стив. «Пятьдесят три».

— Я не мог сказать с точностью до четырёх или пяти, — сказал Хью, — они всё время двигаются,
но, думаю, примерно так.

— Да, пятьдесят на пятьдесят, — согласился Оуэн. — У тебя самые молодые ноги,
Молния, беги так быстро, как только можешь, и скажи им, чтобы готовились; мы со Стивом проводим их, а потом вернёмся. Не позволяйте им выйти из лощины, пока мы не присоединимся к вам; особой спешки нет, потому что мы не должны атаковать, пока отряд не отойдёт на четыре или пять миль. Если бы они услышали выстрелы, то вернулись бы как ураган.

Хью сделал так, как ему было сказано. Сбежав с холма в низину, он
радостно закричал, увидев Брончо Гарри и трёх человек, которые остались с ним; они прибыли за несколько минут до этого.

 "Ну, Гарри, мы видели, что всё прошло хорошо, потому что вернулся только один из их разведчиков."

"Они их заметили?" спросил Гарри.

"Да, группа из тридцати пяти человек выступила пять минут назад".

"Забияка для нас!" Сказал Гарри. "Значит, теперь они у нас все в порядке. Я
полагаю, в деревне осталось не более тридцати бойцов, и,
поймав их так, как мы это сделаем, они не будут выступать против нас.

— Как всё прошло, Гарри?

 — Всё было так, как ты и предполагал, парень; их было трое. Они очень боялись подъезжать близко; они кричали своим товарищам, но, конечно, не получали ответа; потом они объезжали вокруг, один за другим, подъезжая всё ближе и ближе, но в конце концов решили, что место пустое, и подъехали. Мы подпустили их так близко, что не боялись промахнуться, а потом застрелили двоих; третий ускакал.
 Мы выстрелили ему вслед, но старались не попасть в него, а как только он скрылся, побежали к лесу, где оставили наших пони, и вернулись.
Здесь довольно скользко. Идти по твоему следу было нетрудно;
мы решили, что нам придётся ехать довольно быстро, чтобы успеть вовремя,
так как нам нужно было проехать на три-четыре мили больше, чем индейцу,
а он не стал бы щадить своих лошадей. И всё же мы были уверены, что пройдёт
по меньшей мере час, прежде чем они будут готовы отправиться в путь, а скорее всего, два.
Джим Гэтлинг немного растерялся; конечно, ему не хотелось бы остаться
в стороне, когда остальные пойдут спасать Рози. Так что, похоже, мы
прибыли как раз вовремя, без опоздания. Но вот и Стив.

К этому времени все было готово к выступлению. Лошади были
подведены, седла осмотрены, подпруги подтянуты, а одеяла пристегнуты
. Стив и только что прибывшая группа обменялись сердечными приветствиями.


"Мы дадим им еще десять минут, прежде чем начнем", - сказал Стив.
— Теперь нам лучше договориться, Брончо, что каждый из нас будет делать, когда мы войдём, иначе может возникнуть путаница, и они могут зарубить пленников топорами, прежде чем мы их найдём.

 — Да, так будет лучше, — согласился Брончо. — Теперь слушай: наша группа будет сражаться, а ты и твои товарищи выпрыгнете, как только войдёте.
и обыщите вигвамы. Вы будете знать, куда идти; пленники в безопасности, они в вигваме рядом с вигвамом главного вождя; он будет держать их под присмотром, можете поспорить на свою жизнь. И помните, ребята, не стреляйте в скво или детей. Мы пришли, чтобы спасти женщин, которых они похитили, и заплатить мужчинам за их работу, но не будем такими же жестокими, как они.

Ковбои одобрительно закивали, но двое или трое из тех, кто пришёл с ними, заворчали: «Они убили наших жён и
дети, почему бы нам не отплатить им той же монетой?

«Потому что мы белые, а не краснокожие», — сказал Брончо Гарри. «Послушай, Стив, мы пришли сюда, чтобы помочь тебе, и мы довольно сильно рискуем своими жизнями в этом деле, но прежде чем мы поскачем в ту деревню, мы хотим получить твоё слово, что ни в одну скво и ни в одного ребёнка не будет стрелять». Таковы наши условия, и я не думаю, что они неразумны.

Остальные ковбои одобрительно зашумели, и, поскольку остальные прекрасно понимали, что они имеют в виду, они неохотно согласились.

— Всё верно и по-честному, — сказал Брончо Гарри. — Вы все дали
своё обещание, и если кто-то его нарушит, я начну стрелять, вот и всё.
 А теперь пора двигаться, Стив.

Мужчины забрались в сёдла. — А теперь, ребята, тихо,
пока мы не увидим деревню, а потом скачем так быстро, как только можем.

Но все жаждали битвы, и темп постепенно ускорялся, пока
они не оказались в пределах видимости деревни. Тогда они поскакали
на неё во весь опор. Они проскакали совсем немного, когда услышали
крик тревоги, крики индейцев, крики и приказы, крики
женщин и детей, и лай деревенских собак. Раздались выстрелы
, но, к удивлению Хью, они прекратились еще до того, как ковбои достигли
деревни.

"Скунсы убегают", - воскликнул Брончо Гарри. "Держитесь вокруг
деревьев, наряд № 2, и прямо через равнину за ними. Возможно, они схватили нескольких девушек.

Однако прошло меньше двух минут с того момента, как нападавшие были замечены, до того, как они ворвались в деревню. Индейцы
застигнутые врасплох появлением врага с той стороны, откуда не ожидалось никакой опасности, и увидев отряд ужасных ковбоев, мчавшихся галопом, они схватились за оружие, а затем, повинуясь приказу вождя, оставленного охранять деревню, бросились к своим лошадям, вскочили в седла и ускакали.
 Их предводитель сразу понял, что сопротивляться бесполезно.
Нападавших было почти столько же, сколько осталось в живых мужчин в деревне.
Они были вооружены теми ужасными пистолетами, которые
страх перед индейцами, и у них было преимущество внезапности.
Ничего не оставалось, кроме как скакать к основным силам.

На мгновение ему пришла в голову мысль убить пленников перед отъездом, но не было времени бежать к вигваму, в который их поместили, и он понимал, что их смерть повлечёт за собой смерть индейских женщин и детей. Они двигались не менее проворно, чем мужчины, и при первых признаках опасности женщины схватили своих младенцев и, сопровождаемые мальчиками и девочками,
Жители деревни бежали вдоль подножия утёса, пока не добрались до места, где, несмотря на крутизну, можно было подняться. Здесь тропа, петляющая среди валунов и скрытая кустами, вела на вершину утёса. Она была проложена деревенскими мальчишками, когда индейцы впервые обосновались здесь, чтобы жители могли сбежать в случае внезапного нападения превосходящих сил.

Стив и его спутники были поражены, когда, ворвавшись в
деревню, обнаружили, что она почти пуста. Несколько стариков стояли
у входов в свои вигвамы, а четыре или пять пожилых женщин собрались перед одним из них, стоявшим почти в центре поселения; и
когда ковбои и поселенцы прискакали галопом, пять белых женщин выбежали из вигвама им навстречу с радостными криками.

 «Всё в порядке, Рози?» — крикнул Стив Резерфорд, подъезжая верхом.

"Все в порядке, отец", - раздались радостные возгласы спасателей, когда они спрыгнули
со своих лошадей и столпились вокруг девушек. Все они были друзьями или
родственниками среди участников отряда.

"Трое из вас расстреливают свои винтовки одна за другой", - сказал Стив,
в тот момент, когда он обнял свою дочь. «Я сказал Брончо, когда он уезжал, что это должен быть сигнал о том, что мы их всех взяли. Тогда кому-то из вас лучше скакать за ними изо всех сил. Возможно, они захотят вас найти, хотя я не думаю, что индейцы остановятся. Скажите Брончо, что ему лучше вернуться, нельзя терять время. Остальные разбегайтесь и подожгите эти вигвамы. Среди них разбросаны все вещи, которые они у нас украли, а также их шкуры и другие предметы, которые, возможно, не стоят многого, но для них это много. Загляните в хижины и посмотрите, что там есть
в них не осталось ни одного ребёнка. Где все женщины и дети,
Рози?" Но в тот момент Рози была слишком занята Джимом
Гэтлингом, чтобы услышать его.

"Не обращай на это внимания, девочка," сказал Стив, подходя к ним; "у нас
будет достаточно времени для глупостей, когда мы выберемся отсюда. Где
женщины и дети?"

— Я не знаю, отец. Мы ничего об этом не знаем. Мы были в вигваме и вдруг услышали крики и вопли, а потом почти сразу всё стихло, и тогда эти старухи открыли дверь и знаками показали нам, чтобы мы выходили, и когда мы вышли, то увидели, как вы врываетесь внутрь.
— среди деревьев.

 [Иллюстрация: «ВСЕ В ПОРЯДКЕ, ОТЕЦ», — ЗАПЛАКАЛА РОЗИ.]

"Где индианки и дети?" — спросил Стив одну из старух
на её родном языке. Она безучастно посмотрела на него, как будто не
поняла. "Эх! это бесполезно, — сказал он; — я мог бы догадаться.
Разделитесь, ребята, поищите, может, кого-нибудь найдёте. Они не могли
уйти на равнину, это точно. Они не могли взобраться на этот утёс — не здесь. Может, где-то есть пещера. Разделитесь и поищите. Пройдите немного в обе стороны, может, где-то есть тропа.

«Какое тебе до них дело, Стив?» — спросил один из поселенцев. «Мы
договорились, что не будем убивать скво или детей».

 «Я не хочу их убивать», — сказал Стив. «Я так рад, что вернул свою девушку и остальных, что мне не хочется никого убивать. Мы с Брончо рассчитывали взять с собой в заложники жён и детей вождей. Если бы они были с нами, мы бы не стали нападать на них на обратном пути. Говорю вам, ребята, это может спасти наши шкуры».

Больше не было сказано ни слова, и все, за исключением нескольких друзей спасённых женщин, разошлись на поиски. Прошло десять минут, прежде чем они нашли скрытую тропинку. Человек, который её обнаружил, побежал обратно к Резерфорду. «Я нашёл это место, Стив; оно в трёхстах или четырёхстах ярдах отсюда, слева. В конце рощи есть несколько кустов у подножия холма.
Не похоже было, что там есть какой-то путь наверх, но я протиснулся
сквозь них, и, конечно же, там были высеченные в скале ступеньки. Я поднялся наверх
Они обогнули скалу под острым углом, и там оказалась своего рода расщелина. Её не было видно с равнины, и туда вела тропа.

— Это плохие новости, Оуэн. Они опережают нас на четверть часа,
и нет смысла гнаться за ними. Ваал, нам ничего не остаётся, кроме как скакать. Я бы хотел, чтобы отряд Брончо вернулся.

«Они как раз возвращаются», — сказал мужчина. «Я был на опушке леса, чтобы присмотреть за ними. Они скачут галопом и будут здесь через несколько минут».

К тому времени, как Брончо Гарри и его отряд въехали в деревню,
Все вигвамы были охвачены пламенем. Люди, которые подожгли их,
вынесли мясо, найденное внутри. Там было несколько окороков и много говядины,
несомненно, добытой из стада, которое они отогнали. Они были уверены, что
сожжение вигвамов станет серьёзной потерей для индейцев, потому что они
нашли много шкур и одежд, которые можно было обменять на ружья и лошадей. Действительно, всё имущество племени, кроме
скота, было уничтожено вместе с тем, что, возможно, было бы даже
более жестоко ощущаются скальпы, снятые с врагов во многих битвах
и массовых убийствах. Несколько слов ознакомили вновь прибывших с тем, что произошло
и они были рады обнаружить, что прибыли вовремя, чтобы
спасти женщин от ожидавшей их участи.

- Ты слышал ружейные выстрелы, Брончо?

- Ни одного. У нас была стычка с краснокожими. Сначала они дрались, пока не увидели, что выходят остальные. Мы гнались за ними две мили и убили шестерых. Потом мы решили, что лучше вернуться, потому что видели, что за нами послали пару лучших всадников.
Они сразу же поскакали во весь опор, как только увидели первую группу. Нам не следовало гнаться за ними так далеко, но мы хотели поймать пятерых лошадей для женщин. Как только мы это сделали, мы повернули назад. Ты поймал кого-нибудь из скво, Стив?

"Нет, к несчастью, они все разбежались ещё до того, как мы пришли. В деревне не было ни души, кроме этих стариков и старух."

— Но куда же они, чёрт возьми, делись?

 — Нам потребовалось четверть часа, чтобы это выяснить, а потом один из
мужчин почти случайно наткнулся на это. Прямо вдоль утёса
несколько ступеней, высеченных в скале. Они скрыты кустами, а над ними
в скале есть что-то вроде пролома с тропинкой. Её совсем не видно с равнины.
Несомненно, это главная причина, по которой они основали здесь свою деревню.
Это давало им возможность сбежать в случае нападения.

«Ваал, если у тебя нет заложников, Стив, то нельзя терять ни минуты. Видишь ли, мы рассчитывали на заложников. Я вижу, у тебя есть мясо; это хорошо. Ваал, вы все готовы? Если да, то поехали».

Три минуты спустя отряд отъехал от горящей деревни.
женщины верхом на индейских лошадях.

"Это наш скот," сказал Стив, указывая на стадо на равнине,
"но сейчас нет смысла о них думать."

"Конечно," ответил Брончо Гарри. "Сейчас не время думать о рогах
или шкурах. Нам нужно думать о себе."

— Думаешь, они нас догонят, Брончо? — спросил Стив.

 — Я вообще об этом не думаю. Они догонят нас с той же вероятностью, что и солнце взойдёт. Нам предстоит проехать ещё сто миль, а лошади последние три
дн. На этот раз эти ребята как и поскакал вперед довольно
почти главный их партии, если они не настигли их прежде, чем этот. Они
не по скорости, и по нему легко. Вы не можете считаться
гораздо больше, чем десять миль начать. Тем не менее, когда они нас поймают, они не будут
более чем три к одному.

- Ты сказал, Стив, что погибло тридцать пять, и еще один.
двадцать пять на второй партии. Таким образом, их становится шестьдесят, то есть
почти три к одному.

- Ну, три к одному - не такие уж большие шансы, даже если они и упадут
и сражаться с нами всем скопом; но я думаю, что они этого не сделают. Они, скорее всего, окружат нас. Они знают, что нам придётся оставить почти половину наших людей, чтобы охранять женщин, а остальные не будут достаточно сильны, чтобы атаковать их. Кроме того, нам придётся иметь дело не только с шестьюдесятью. По меньшей мере полдюжины из них отправились в другие деревни племени, как только мы повернули обратно.
Вы можете рассчитывать на то, что через час или два их будет уже двести или триста. Не сомневайтесь в этом.
Стив, нам не уйти, и мы должны сражаться. Теперь ты знаешь местность, и тебе нужно решить, где мы будем сражаться.
 Ты не сможешь преодолеть больше пятидесяти миль, а если скажешь сорок, то так будет
безопаснее. Некоторые лошади могут пройти немного дальше, но, учитывая, что они были в пути последние несколько дней, сорок миль — это максимум, на который мы можем рассчитывать, прежде чем услышим крики краснокожих позади нас.

«Два Брата находятся примерно в сорока милях отсюда», — сказал Стив Резерфорд.


«А! Я слышал о них. Это два холма, расположенные близко друг к другу, не так ли?»
— Они?

 — Да. Мы будем в достаточной безопасности, даже если все краснокожие в мире нападут на нас. Они могут уморить нас голодом, но они никогда не смогут забраться наверх. На один из Братьев вообще нельзя забраться. Он стоит прямо, а на другом есть тропа. Я видел скот на вершине.

 — Ты знаешь дорогу наверх, Стив?

— Да. Я был с отрядом, который вышел из Канады в поисках отбившегося от стада скота. Мы не нашли много скота. Индейцы забрали его, можете быть уверены; но мы остановились у подножия
мы поднялись на утёсы и поохотились день или два. Трое или четверо из нас
поднялись наверх. Это не та дорога, по которой вы бы стали спускаться с упряжкой, и
я бы не подумал, что скот полез бы по ней, если бы мне не сказали, что они это сделали. Но для нас она вполне подходит.

Они не пытались скакать галопом на полной скорости, а держали лошадей в
рысь, к которой те больше всего привыкли.

 «Вон там, — сказал Стив, указывая на низину впереди,
потому что с самого начала они постепенно спускались, — там живут
братья».

— Они не так уж далеко, — заметил Хью, ехавший рядом с ним.

 — Думаю, до них около пятнадцати миль, Молния.

 — Я бы сказал, что пять, если бы меня спросили, — сказал Хью.

 — Хотел бы я, чтобы до них было всего пять миль.  Думаю, не успеем мы проехать и половины пути, как услышим за спиной индейцев.

— Да, Брончо рассказывал мне, что ты об этом думаешь. Что ж, есть одна вещь: если мы первыми доберёмся до тех утёсов, то сможем держать в страхе всё племя.

 — Да, парень, что касается сражений, но есть кое-что, что нам мешает.

 — Вода? — спросил Хью.

— Вы попали в точку. Я не говорю, что там нет воды.
 Думаю, есть, потому что мне сказали, что скот может оставаться там какое-то время, не спускаясь вниз. Когда я был там, скота не было, и я не видел воды, но, может быть, иногда она там есть.
Мне показалось, что в центре крыша ниже, чем по краям, — не намного,
может быть, не больше трёх-четырёх футов, — и если там есть какая-нибудь дыра,
то в ней может быть вода. В тот момент я об этом не думал и не искал. Может быть, во время дождя там становится
— Я набил его, и там достаточно еды, чтобы прокормить скот какое-то время. От этого зависит всё.

 — Я тут подумал, — сказал Хью, — что если я поеду прямо,
 то смогу добраться до следующего ранчо. У меня первоклассная лошадь,
и я уверен, что она сможет преодолеть это расстояние.

- Если бы он отправился в путь после пары дней отдыха, то смог бы пронести вас на себе
не сомневаюсь, что сотню миль. В этом нет ничего необычного.
в этом нет ничего необычного. Я ездил верхом столько же раз двадцать; но видишь ли, парень, у него было
мало отдыха и времени поесть с тех пор, как мы тронулись в путь. Ты ездил верхом
Мы выехали из вашего лагеря, а затем направились к первому месту для ночлега; это
было на расстоянии восьмидесяти или девяноста миль. На следующий день мы, я думаю, проехали шестьдесят миль. Затем он
ехал весь вчерашний день, пока мы не остановились перед перевалом, и продолжал ехать
до глубокой ночи. Возможно, мы проехали не больше пятидесяти или шестидесяти миль, но он не
ел до тех пор, пока мы не спустились в долину около двух часов ночи.

«Если бы за вами гнались только те лошади, на которых индейцы скакали в
Гейнсфорд, я бы сказал, что ваша лошадь довезла бы вас так же, как и их»
— Да, но это не так. Готов поспорить на свою жизнь, что та толпа, которую мы видели за пределами деревни, была свежей. Первое, что они сделают, когда разобьют лагерь во второй половине дня, — это отправят кого-нибудь из парней на пастбища с лошадьми, на которых они ехали, и приведут свежих. Кроме того, как я вам уже говорил, появятся и другие члены племени, которые присоединятся к погоне. Их будут десятки. Они все будут
на свежих лошадях, и это будут самые лучшие лошади, какие у них есть, потому что они догадаются, что мы направляемся в Канаду. Нет, нет,
Парень, это никуда не годится. Они бы тебя вздёрнули на первом же суку.

"Другое дело, что тот, кто поедет, должен знать каждый дюйм этой
страны, чтобы путешествовать ночью и уметь найти дорогу к
ближайшему ранчо. Думаю, это буду я. Я знаю об индейцах больше, чем кто-либо здесь, и если кто-то и может справиться с этой работой, то это я.
Кроме того, это моё место. Вы все ввязались в это дело, чтобы вырвать мою
Рози из рук краснокожих, и мой долг - вытащить вас
из передряги. Послушайте!"

Весь отряд одновременно остановил своих лошадей , когда воздух принес
до их слуха донёсся долгий, прерывистый крик, и, оглянувшись, они увидели на фоне далёкого горизонта беспорядочную группу всадников.

 «Две мили — это неплохо, да, Брончо?»

 «Примерно столько, я бы сказал, Стив, а нам ещё двенадцать миль ехать. А теперь
дай лошадям понять, что им придётся потрудиться».

Крики всадников, натяжение поводьев и прикосновение шпор
подсказали лошадям, чего от них хотят, и они помчались
совсем не так, как до сих пор.

 «Думаю, с нами всё в порядке», — сказал Длинный Том Хью.  «Они
Они скачут гораздо быстрее, чем мы, и я не думаю, что они нас догонят. Мы доберёмся до утёсов задолго до того, как они нас поймают, хотя, видишь ли, когда одна группа преследует другую, у них есть большое преимущество.

 — Что ты имеешь в виду, Том? Я не понимаю, какое у них преимущество.

 — У них есть преимущество, Молния. Не все лошади одинаковы. Некоторые
могут двигаться намного быстрее, чем другие. Некоторые могут держаться на плаву намного дольше,
чем другие. Есть хорошие и плохие.

"Конечно, есть, Том, но это относится к обеим сторонам."

— Так и есть, парень, но ты видишь, что отряд, который преследует нас, скачет со
скоростью своих самых быстрых лошадей; нет, не самых быстрых, а со
скоростью, с которой большинство из них может ехать. Те, у кого плохие лошади,
отстают и остаются позади; остальные не беспокоятся о них. Теперь всё
наоборот с отрядом, который преследуют. Они должны двигаться со скоростью самой медленной лошади
среди них. Они не могут оставить одного или двух своих товарищей на милость
краснокожих: они должны держаться вместе и сражаться вместе.
и, если придётся, умереть вместе. В этой толпе много разных лошадей. Мы просто взяли тех, кого смогли найти, когда
начали; мы не выбирали. У каждого из нас была одна лошадь, хорошая или плохая. То, что мы едем так быстро, — ничто для твоей лошади,
но ты скоро увидишь, что некоторые другие не могут так скакать,
и тогда нам придётся сбавить темп.

 — Я об этом не подумал, Том. Да, я понимаю, что у тех, кто преследует, есть
огромное преимущество перед теми, кто убегает, при условии, конечно, что они
Они значительно превосходят нас по численности. Если нет, то настанет время, когда лучшие всадники больше не смогут скакать на полной скорости, потому что в таком случае они будут уступать в численности тем, кого преследуют.

 «Это разумно, парень, и если те краснокожие позади нас — всего лишь деревенские, то это немного их притормозит». Они прекрасно знают,
что не смогут одолеть нас, если их не будет почти в три раза больше,
чем нас, и поэтому им понадобится вся их армия, и они не смогут
двигаться со скоростью своих лучших лошадей. Вот почему я сказал, что мы
Мы легко их одолеем. На самом деле нам нужно опасаться отрядов из
других деревень. Я не знаю эту местность и
не знаю, где находятся другие деревни, но я не удивлюсь, если в любой момент
увижу отряды, приближающиеся справа или слева. Некоторые из
Индейцы ехали бы прямо там, и они услышали новости
так же быстро или быстрее, чем группа, которая ходила за нами по камням. Они
догадаются, какой линии нам следует придерживаться, и все будут на свежих лошадях.
Это то, о чем я все время думаю.

"Я полагаю, Стив знает?" Сказал Хью.

— Он знает. Он мало что сказал, но час назад он отстал и
сказал мне: «Внимательно следи за обоими флангами, Том; вот где
кроется опасность».

В течение следующих пяти миль преследователи, казалось, не приближались.

 «Может, нам стоит расслабиться, Стив?» — спросил Джим Гаттлинг. «Некоторые лошади начинают уставать. До утёсов осталось не больше семи миль. Мы могли бы дать им пять минут передышки, чтобы они снова набрались сил».

Стив развернулся в седле и оглядел лошадей. Несмотря на то, что это были выносливые маленькие животные, многие из них проявляли признаки беспокойства.

— Мы поедем чуть медленнее, — сказал он, — совсем чуть-чуть. Когда мы доберёмся до того холма в миле впереди, нам откроется лучший вид. Тогда и посмотрим.

Лошади немного придержали шаг, но всё ещё скакали галопом, пока не добрались до вершины подъёма. С этого места начинался плавный и ровный спуск прямо в долину, из которой в шести милях виднелись утёсы.

"Теперь ты должен действовать, и никакой ошибки", - резко сказал Стив.
"Вот они, оба варианта. Это как раз то, чего я боялся".

У многих мужчин вырвалось восклицание , похожее на смятение,
две группы индейцев были замечены, по одному на каждую руку, верховая езда, как
себя, за БЮТ. Слева был, пожалуй, в миле
далеко, но значительно опережает их. Тот, что справа, был
возможно, в два раза дальше и, как и они сами, только начинал
спускаться по длинному склону.

"Мы обойдем толпу справа, - сказал Брончо Харри, - но
остальные, конечно, перекроют нас".

— Это так, Гарри, — тихо сказал Стив. — Но есть одна вещь, их не больше сорока или пятидесяти, а вон та толпа справа
в два раза сильнее. Если бы они были первыми, с нами было бы покончено. Ну, не гоните слишком быстро, ребята. Мы не можем обогнать эту толпу слева, но толпу справа бояться нечего. Просто
двигайтесь в том же темпе, что и сейчас. Послушайте, нужно сделать вот что: мы должны держаться вместе с женщинами в середине.
Нам нужно пройти прямо через них. У девяти из вас есть ружья,
вы держитесь рядом с девушками. Как только мы пройдём через индейцев,
вы поедете с ними прямо к подножию утёса. Я должен пойти с вами
— Я знаю, где начинается тропа, а больше никто не знает.
 Как только вы доберётесь туда, спрыгивайте с пони, занимайте позиции среди скал и открывайте огонь по индейцам. Ты, Брончо, с остальными, как только мы проедем, снова разворачивайся и атакуй их. Просто задержи их на минуту, этого будет достаточно; затем вы поскачете вперёд, а мы прикроем вас из наших винтовок.

— Примерно так, — ответил Гарри. — А теперь, ребята, слушайте все. Вы с винтовками идёте прямо вперёд. И вот что, стреляйте в них из шестизарядных пистолетов, когда будете наступать, — чем больше вы их уничтожите, тем лучше. А потом остальные
Вы со мной просто крикните, чтобы напугать их, а потом снова подойдите к ним. Не стреляйте из шестизарядных пистолетов сразу, а приберегите патроны, пока мы с ними не покончим; будет очень трудно, если остальные, у которых по шесть патронов, не расчистят нам путь. Вы должны помнить, что после того, как мы с ними покончим, вам понадобится каждый патрон, так что не тратьте их впустую.
Не беспокойтесь о передовой группе с женщинами. Я буду следить за ними, и когда я увижу, что они готовы, я крикну, и тогда
мы поскачем туда вместе.

Индейцы увидели, что в их власти отрезать белых от остальных.
Они спустились с холмов и уже не мчались сломя голову, как в первый раз, а замедлили
ход. Они могли бы, если бы захотели, вступить в бой на некотором расстоянии от
холмов, но у них не было для этого причин. Они видели, что с другой стороны
идёт большой отряд, и предпочли отложить схватку до последнего момента, чтобы
их друзья были рядом. Стив с удовлетворением отметил, что они не пытались обогнать его отряд.

 «Дураки, — сказал он Брончо Гарри, — они будут там не раньше, чем через час».
сто ярдов перед нами, и не выше одного выстрела каждый, прежде чем мы
на них. Если бы они знали свое дело, они бы скакали верхом
готовые убить своих лошадей, пока не доберутся туда, а затем спрыгнули и
побежали по той тропинке и удержали ее. Мы потеряли половину нашего кол-во
бы пробивать себе путь вверх. В самом деле, с женщинами с нами, мы не могли
сделали это".

Скудные другого слова не было произнесено, как партия поскакал дальше. Миля за милей
проходили мимо, и теперь перед ними возвышались утёсы. Когда до подножия оставалось полмили, всадники постепенно сбавили темп
Они заняли отведённые им места. Те, у кого были винтовки, шли впереди,
затем женщины, потом мужчины с одними револьверами. Небольшая группа индейцев
продолжала идти, пока не оказалась в ста пятидесяти ярдах от подножия
холмов, затем они остановились и развернулись. Белые в тот момент
находились примерно в двухстах ярдах позади них. Большая группа индейцев
справа была примерно в полумиле от них. Индейцы впереди не стали дожидаться
бешеных криков белых, зная, что их натиск даст им преимущество,
но, издав боевой клич, бросились вперёд.
встречайте их, разряжая винтовки по мере их приближения.

Не был произведен выстрел белогвардейцами до двух линиях питания оставались в пределах
двадцать шагов друг от друга, затем револьверы из десяти мужчин перед
резко взломали. Некоторые из индейцев упал. Затем раздался
грохот, когда линии сошлись, а затем на мгновение воцарилась неразбериха:
Индейцы сражались томагавками и копьями, белые - своими смертоносными
револьверами. Условия были слишком неравными. Среди белых не было ни одного, кто не мог бы с уверенностью рассчитывать на свой прицел, и
тесной шеренгой, сапог к сапогу, они продвигались вперед, индейцы
таяли перед ними, как снег. Хью показалось, что прошло всего мгновение с того момента, как
началась драка, до того, как путь к холмам перед ними был открыт.

"Вперед!" - крикнул Стив. "Мы прорвались через них, ребята".

Бросившись вперед, Хью услышал крик Брончо Гарри, треск револьверов
и вопли индейцев. Теперь женщины ехали с ними вровень.

 «Не обращайте внимания на девчонок, — крикнул Стив. — Все вместе упадём».

Прошло всего несколько секунд, прежде чем первая группа упала.
Они спешились и заняли позиции за валунами и кустами. Когда они спешивались, Стив громко закричал, и почти в тот же момент отряд, сражавшийся под предводительством Брончо Гарри, развернулся и поскакал к ним. Если бы им пришлось иметь дело только с индейцами, которые пытались преградить им путь, им не нужно было бы искать убежища в утёсах. Половина из них пала
под пулями белых, когда те бросились на них. Атака отряда Брончо Гарри довершила дело
от удара. Весь бой длился всего полминуты, но за это время смертоносные шестизарядные револьверы нанесли ужасный урон отряду индейцев. Менее половины из них поскакали обратно, чтобы встретить своих наступающих друзей, и некоторые из них, очевидно, были тяжело ранены. Более двадцати человек лежали на месте, где встретились две группы. Несколько лошадей спокойно стояли рядом со своими мёртвыми хозяевами, остальные дико носились по равнине. Громкие возгласы раздались с обеих сторон, когда отряд Брончо Гарри въехал в город и спешился.

«Это была довольно напряжённая гонка, — сказал Длинный Том, — но мы их здорово обошли».

«Том, пусть все спрячут своих лошадей и наших так надёжно, как только смогут, среди камней и деревьев, а затем займите свои места здесь. Мы поднимемся немного выше, чтобы у нас был больший разброс для наших винтовок, но сейчас у нас нет на это времени, мы просто должны дать понять этой другой толпе, что у нас есть винтовки и мы можем их использовать». А теперь, ребята, прицельтесь как следует в
эту кучку краснокожих. Не промахивайтесь. Нет ничего лучше меткого выстрела,
чтобы напугать краснокожего. Ну же, Стив, прицелься.
Он прицелился и выстрелил, а его товарищи последовали его примеру.




 [Иллюстрация]

 ГЛАВА XIV.

 ОКРУЖЕННЫЕ КРАСНОКОЖИМИ.


 Большая группа индейцев остановила своих лошадей примерно в пятистах ярдах от подножия утёсов, когда они увидели, что выжившие из авангарда скачут к ним, и поняли, что белые нашли укрытие. Однако некоторые из самых нетерпеливых
поскакали дальше и были уже на некотором расстоянии, когда затрещали
винтовки защитников. Четверо индейцев упали с лошадей,
трое других были ранены, и они со своими товарищами развернулись
и присоединились к основным силам, которые теперь, по приказу своего командира,
отступили и через несколько минут были подкреплены отрядом, который
пошел по следам беглецов.

"Теперь, ребята, мы можем подняться наверх, но сначала давайте посмотрим, на что мы способны.
Кто-нибудь упал?"

"Да, двух не хватает", - сказал Длинный Том. «Я видел, как двое из первой
линии пали, когда мы атаковали их».

«Джона Спенсера убили», — сказал Джим Гэттлинг. «Он ехал рядом со мной».

«Бостон был другим», — сказал Брончо Гарри. «Я ехал в строю».
я пошёл за ним и увидел, что он возвращается. Я знал, что он ранен— Судя по тому, как он упал, он получил удар по голове.

Четверо других мужчин, как теперь выяснилось, были ранены, а одна из женщин
получила пулю в плечо.

«Краснокожие не умеют стрелять из винтовок верхом на лошади», — сказал Лонг
Том. «Пусть они лягут и положат оружие на бревно, и они смогут стрелять довольно метко, но пытаться стрелять из винтовки с лошади — это просто выбрасывать пули. Я никогда не знал больше двух-трёх белых, которые вообще-то стреляли из своих ружей, когда их лошади были в движении. Шестизарядный револьвер стоит десяти винтовок на лошади. Парень
Он может скакать галопом и держать руку прямо, но когда дело доходит до того, чтобы держать длинную трубку обеими руками, а твой пони скачет галопом, то, само собой разумеется, что держать её прямо невозможно. Если бы эти
краснокожие поспешили спешиться и закрепили свои винтовки на седлах, то, думаю, они могли бы перебить половину из нас, прежде чем мы добрались бы до них. Ваал, Стив, вы с женщинами и большинство остальных можете подняться наверх; но мы с Брончо и
двумя-тремя парнями останемся здесь и присмотрим за
Лошади. Молния, ты можешь остановиться здесь с парой других парней с винтовками, чтобы дать им понять, что нужно держаться на расстоянии, иначе они будут подниматься по склону, пока остальные добираются до вершины.

Но индейцы пока не выказывали никаких признаков намерения напасть на них. Они знали, что винтовки в руках защитников стреляют дальше и точнее, чем их собственные. Они уже понесли большие потери и ни в коем случае не собирались делать что-то необдуманное. Они знали, что нет причин для спешки и нечего бояться беглецов
пытаясь сбежать. Посовещавшись, они отошли
дальше в степь, и вскоре в нескольких местах можно было увидеть поднимающийся
дым.

"Нет смысла больше здесь ждать," — сказал Длинный Том.
"Индейцы достаточно хорошо знают, что они не смогут взять это место, по крайней мере, не
потеряв сотню человек; и это не в моде у краснокожих
растрачивают жизни, особенно когда знают, что им нужно только подождать, чтобы
выполнить работу вообще без боя. Так давайте поднимемся наверх".

Тропинка была сравнительно легкой на протяжении трех четвертей пути до
вершина утёса. Казалось, что с этой стороны либо скала в прошлые века разрушилась, образовав пологий склон, либо вода или ветер намыли к ней берег. Высота утёса над широкой долиной составляла около трёхсот футов, а склон был покрыт деревьями и кустарником, пока не обрывался у каменной стены в пятидесяти футах от вершины. В одном месте эта стена была разрушена, и образовалась своего рода щель или расщелина шириной около трёх футов внизу и с таким же крутым наклоном, как крыша дома.
Она была почти сглажена многовековыми дождями и ногами скота, и Хью пришлось закинуть ружьё за спину и обеими руками хвататься за неровности скалы по обеим сторонам, чтобы подняться. Добравшись до вершины, он обнаружил, что она почти плоская, длиной в пару сотен ярдов и такой же ширины. Она была покрыта травой, и по всей поверхности было разбросано несколько деревьев, некоторые из них были довольно большими.

— Ну что, Билл, — сказал он, когда Ройс подошёл к нему, — нашёл
воду?

 — Да, в центре, у того большого дерева, есть каменный бассейн.
— Воды хватит нам и лошадям, может быть, на неделю. Нам хватит и без лошадей на месяц или больше.

 — Что ты собираешься делать? Привести сюда лошадей?

 — Мы ещё не решили. Думаю, мы всё равно приведём сюда лучших из них.

 — Полагаю, индейцы не смогут подняться сюда, кроме как через этот проход?

"Ни одного, везде скалы идет прямо вниз, на равнину.
Нет никакого пути, кроме как летать, чтобы попасть сюда, если ты не придешь
купить этот пробел. Во всяком случае, мы проведем лошадей довольно далеко вверх по реке.
Склон; там внизу тянется длинная линия, и краснокожие
могут пробраться сюда ночью, и нам почти всем придётся стоять на страже.
Стив говорит, что хотя там, где мы поднимались, земля была достаточно
ровной, на остальном склоне это не так, и из-за валунов, подлеска и колючек
подняться по деревьям в другом месте практически невозможно. Он предполагает, что это была вода, которая смыла землю и песок через щель, образовавшуюся между валунами, и сделала путь гладким там, где мы поднялись.
мы будем воспитывать лошадей, а вам лучшие из них здесь, и галстук
остальные чуть ниже пробел. Мы можем спустить их в воду прямо в наших шляпах
если решим оставить их себе, или, если захотим, забрать завтра. В любом случае
все, что нам нужно, - это оставить четырех человек на страже внизу, под ними.

"Я бы подумал, что лучше всего поднять их всех сразу, Билл; какой
смысл оставлять их внизу?"

— Ваал, Хью, здесь недостаточно травы, чтобы привести их всех сюда, и
каждое утро мы можем спускать их вниз и позволять им пастись там. Там воздух чище
Они не боялись, что индейцы подойдут близко и прогонят их, а если бы они попытались это сделать, то животные сами вернулись бы на тропу, за исключением тех, которых мы забрали у индейцев. Там, внизу, под деревьями, много сочной травы, и пока они её едят, то могут прекрасно обходиться без воды. Вон, видишь, ещё две или три группы индейцев спускаются, чтобы присоединиться к остальным. «Скоро их там будет три сотни».

«Не так уж важно, сколько их там, если они не осмеливаются напасть на нас», — сказал Хью.

— Вот тут ты ошибаешься, Хью, — сказал Брончо Гарри, который теперь присоединился к ним. — Чем больше их, тем тщательнее они могут следить за тем, чтобы никто из нас не сбежал, и чем больше их, тем больше должна быть группа, которая придёт нас спасать. Вы можете быть уверены, что
у них есть разведчики на много миль вокруг, и если они получат известие о том, что
идёт отряд, они просто оставят охрану, чтобы задержать нас здесь, а сами
пойдут вниз и нападут на них.

 «Я об этом не подумал, Гарри. Да, чтобы забрать нас, нужен очень сильный отряд. Но, возможно, они устанут и уйдут».

— Не спорь с этим, Хью. Если есть что-то, от чего индеец никогда не устанет, так это ожидание. Время для них ничего не значит. Эти ребята могут посылать отряды на охоту, как будто они в своих деревнях. Мальчики будут приносить им кукурузу и собирать для них дрова, и пока мы здесь, они будут останавливаться там, даже если пройдёт полгода.
Они знают, сколько нас здесь. Многие из них, должно быть, бывали здесь
в то или иное время, и, зная время года и количество
прошедших дождей, они, без сомнения, могут подсчитать
Они прекрасно знают, сколько воды в этом пруду. Они знают, что
мы будем держать наших лошадей столько, сколько сможем, и они считают, что
через три недели вода закончится. Что касается еды, то, конечно, с этим у нас всё в порядке. У нас есть лошади, а конина почти так же хороша, как и говядина. Я бы предпочёл и то, и другое. — Молодой мустанг в сто раз нежнее старой коровы.

Хью объехал вокруг утёса. Как и сказал Ройс, это была скала,
вертикально поднимавшаяся над равниной.
Они были отделены от другого утёса пропастью шириной в сто пятьдесят футов.
 Было ясно, что когда-то они составляли единое целое, потому что между ними было
каменистое плечо, соединявшее их. Оно было очень крутым с обеих сторон,
сужаясь почти до бритвенной кромки наверху, где оно соединялось с утёсом,
на котором они стояли. Эта кромка находилась в пятидесяти футах ниже вершины,
но поднималась по мере удаления от неё и на противоположной стороне достигала
уровня плато.

На вершине холма уже развели костёр, и на нём
женщины готовили мясо, которое принесли с собой.
Индейская деревня, и вскоре вся группа, за исключением двоих, которые
были поставлены в дозор, чтобы следить за передвижениями индейцев, собралась
вокруг неё.

 «Ну что ж, ребята, — сказал Стив, когда трапеза была окончена, — я думаю, что
нельзя терять времени и что мне лучше начать сегодня ночью. Нельзя отрицать, что мы здесь в довольно затруднительном положении, и будет нелегко собрать отряд, который сможет пробиться сквозь эту толпу.
 Я думаю, что не смогу собрать больше пятидесяти ковбоев на
Канаде, поэтому мне придётся поехать в ближайший форт и
войска, чтобы помочь. Это примерно в двухстах милях от Канады.
 Мне понадобится три дня, чтобы добраться туда после того, как я уеду с ранчо. Потребуется
как минимум четыре дня, прежде чем войска доберутся туда.
 Не рассчитывайте, что это займёт меньше недели. Я буду добираться до
ранчо два дня, потому что днём ехать нельзя. Так что, если я
уеду сегодня вечером, не рассчитывай, что мы вернёмся раньше, чем через десять дней.

 «Вот и всё, Стив. Я не думаю, что ты сможешь обойтись без
войск. Ваал, мы легко продержимся две недели. Мы должны
лошадям дают очень мало воды, чтобы её хватило на
две недели. Если мы обнаружим, что она заканчивается быстрее, чем мы
ожидали, мы должны будем убить половину животных. Это не имеет значения,
если вы будете достаточно сильны, чтобы разгромить краснокожих без нашей
помощи. Да, я думаю, вам лучше отправиться сегодня вечером. Вам также могут выйти в эту ночь, как
в любую ночь, но вам придется искать могучий Шарп, Стив, вы можете делать ставки
своей жизни эти индейцы будут толстыми, как пчелы вокруг бьют".

"Как ты собираешься идти, Стив?" Спросил Хью.

- Свяжи веревки вместе, Молния, и спускайся вниз, через край.

"Я смотрю на Риджа, который работает от Бьютт до
другие," Хью сказал: "и меня поразило, что если вы были опущены вниз на
к нему вы могли бы ужиться на других бьют. Конечно, двое других
будут спущены вместе с вами, и тогда вас можно будет спустить с
самой дальней стороны другого холма. Ты сказал, что на нем никто никогда не бывал,
и в любом случае индейцев там вряд ли будет так много, как
было бы вокруг этого.

"Гром! Ты снова прав, Молния. Я пойду и взгляну на
— Давайте сделаем это прямо сейчас. Скоро стемнеет; Брончо, ты и Длинный Том, пойдёмте со мной. Мы ляжем, прежде чем дойдём до края. Вы можете быть уверены, что повсюду полно зорких глаз, и если бы они увидели, как мы стоим там и смотрим на этот скалистый выступ, они могли бы догадаться, что у нас на уме. Пока нас не будет, остальные могут спуститься и оседлать пони.

Потребовалось некоторое время, чтобы привести всех лошадей на склон. Принца и ещё четверых
привели на плато, но их пришлось привязать.
полоски одеяла под ногами, чтобы они могли встать на достаточную высоту
, чтобы пролезть через щель.

"Я бы никогда не подумал, что скот может пройти там, где лошади
не могут", - сказал Хью.

"Скот может забраться практически куда угодно", - ответил мальчик-пастух, к которому он обратился
. "Я видел, как скот забирался туда, куда, как вы думали,
не мог забраться никто, кроме козы. Видишь, у них копыта мягче, чем у лошадей, и они лучше цепляются за камни. Но лошади могли бы легко забраться сюда, если бы не были подкованы. С подковами они не так хороши.

К тому времени, как привели лошадей, уже стемнело. Четверо человек
были оставлены в качестве караула; двое из них заняли свои посты на полпути вниз
по склону, двое спустились к его подножию. Нападения никто не ожидал,
потому что индейцы были уверены, что за ними будет вестись тщательное наблюдение,
и у них не было ни единого шанса незаметно подняться на вершину. Хью не
был в первом карауле и присоединился к толпе у костра.

— Во сколько ты собираешься начать, Стив?

 — Как только стемнеет. Нет смысла ждать.
Сейчас они на дежурстве, и они будут на дежурстве всю ночь, так что разницы нет, и чем раньше я уйду, тем дальше уйду до утра. Решено, что если меня поймают сегодня ночью, то Джим Гэттлинг
попытается следующим; если его тоже поймают, то Брончо Гарри попытается. После этого вы можете договориться между собой.

 «Я вызвался быть следующим», — сказал Хью. «Ещё пара дней, и
Принц будет готов на всё. Если бы я попытался, то начал бы
с того, что забрался бы ему на спину и рискнул. У индейцев не так много лошадей,
которые могут скакать так же быстро, как он, и если я смогу благополучно добраться, они могут
Они могут стараться сколько угодно. В любом случае, мало кто сможет меня поймать, а
если они будут подходить по одному, у меня есть револьвер, и я смогу постоять за себя.
 Я бы не стал пытаться сегодня вечером, потому что многие из их лошадей свежие,
а Принсу нужно как минимум двадцать четыре часа, прежде чем он снова будет готов к работе.
Но если ты хочешь отказаться от своей попытки сегодня вечером, Стив, я попробую завтра вечером.

— Нет-нет, парень, мы сделаем так, как планировали. Ты можешь это сделать, а можешь и не сделать. Скорее всего, ты этого не сделаешь, потому что, скорее всего, ты наткнёшься на дюжину таких, как они, и тебе на шею накинут лассо.
— Ты их не видел и не слышал, пока они не оказались у тебя на плечах. Кроме того, ты молод, парень. У тебя впереди вся жизнь. Я старею, а за Рози будет присматривать Джим, так что я не особо переживаю.

Через час стало совсем темно. Стив оставил свою шляпу на краю скалы прямо над хребтом, когда они с Гарри и Длинным Томом поднимались туда. Несколько верёвок были связаны вместе.
пока это происходило, Стив отошёл с дочерью и Джимом
Гэттлингом от костра и отсутствовал пять или шесть минут. Он вернулся один.

— Я готов, — сказал он. — До свидания, все вы! Надеюсь, что скоро увидимся.
Он пожал им всем руки, а затем, взяв винтовку, ушёл, не оглядываясь, в сопровождении Брончо,
Гарри и Длинного Тома, который сказал Хью и ещё двоим: «Вы тоже идите». Мы хотим, чтобы вы опустили нас вниз и подняли обратно.

Шляпу вскоре нашли. Все трое сняли ботинки. Брончо
Гарри связал ботинки Стива короткой верёвкой и перекинул их через плечо, а они с Томом оставили свои револьверы и ремни позади.

— Теперь мы готовы, — сказал Гарри. — Помни, Стив, когда будешь спускаться, держи лицо прижатым к скале, чтобы твой пистолет не задел его.
Ты не можешь быть слишком осторожным, знаешь ли. Петля была накинута на плечо Стива под руку. «Ты ложись, Хью, лицом вниз, а Стив скажет тебе, с той ли стороны мы находимся или с этой».
 Отсюда казалось, что мы прямо под выступом, но это могло быть не так.

К удивлению Хью, Гарри взял с собой одеяло, когда уходил от костра, но теперь он увидел его: оно было частично сложено и лежало на земле.
край, чтобы предотвратить любой шанс, что веревка коснется камня и
будет перерезана им.

"Теперь мы с Томом протянем ее немного за грань", - сказал Гарри;
"а вы двое делаете снижение прочь. Теперь, Стив".

Стив опустился на колени у самого края и опустился до штамм пришел
на веревке. Этот Брончо и Том держались как могли, а
двое других неуклонно опускали его. Было так темно, что Хью не мог
различить гребень и вскоре потерял Стива из виду. Однако вскоре он
услышал его голос: «Ещё примерно на фут правее». Через несколько секунд
натяжение верёвки прекратилось.

«С тобой всё в порядке, Стив?» — спросил Хью.

 «Да, я на нём сижу; он шире, чем я думал. Теперь я
поеду дальше; ты можешь опустить Брончо, как только захочешь».

 Двух других мужчин опустили, и затем наступила долгая тишина. Хью знал, что
ползти по хребту было непросто, потому что он был неровным. Большая опасность заключалась в том, что могли остаться незакреплённые
предметы, которые могли бы сорваться и с грохотом упасть вниз. Однако, когда прошло десять минут, а
никаких звуков слышно не было, наблюдатели почувствовали уверенность в том, что трое мужчин, должно быть, достигли противоположной вершины.
Теперь им ничего не оставалось, кроме как сидеть и ждать. Через полтора часа Хью, который снова наклонился и внимательно прислушался, услышал голос внизу: «Опусти другую верёвку, Хью, мы оба здесь».

Короткую верёвку опустили, потому что длинную они использовали, чтобы спустить Стива с другого утёса, и вскоре Брончо и Длинный
Том стояли рядом с ними.

— Думаю, старик в безопасности, — сказал Брончо Гарри. — Мы всё это время стояли там и слушали, но не услышали ни звука. Вокруг полно всякой живности. Слышишь лай луговых собачек?
и уханье сов? Это они сообщают друг другу, где находятся.
Полагаю, они повсюду, у подножия этого утёса, но мы не слышали их с другой стороны, и я думаю, что там их не так много. К этому времени Стив, должно быть, уже миновал их. Это была отличная идея, Хью; он бы ни за что не
прошёл, если бы мы спустили его здесь; но, скажу я вам, это была не
шутка — пробираться по этому хребту в темноте. Мы все привыкли
удерживаться в седле, так что приспособились.
— Перебраться можно, но в некоторых местах скала почти такая же острая, как нож.

 — Как ты думаешь, Брончо, есть ли шанс на ночное нападение?

 — Никогда нельзя быть уверенным в этих тварях, но я не думаю, что они попытаются.
Они знают, что не смогут подняться на вершину, и всё, на что они могут надеяться, — это убить нескольких лошадей и перебить людей на посту. Не стоит рисковать многими жизнями ради этого; к тому же,
это не самое приятное место для подъёма в темноте. Они могут ползти по равнине,
не производя больше шума, чем змея, но это
Это совсем не то, что карабкаться по кустам и скалам в темноте. Они не могли рассчитывать на то, что их не услышат. Нет, Хью, может быть, один или два молодых оленя, желая выделиться и жаждая скальпов, могут заползти наверх и посмотреть, не дремлет ли кто-нибудь внизу, но я думаю, что это всё, и вряд ли они попытаются сделать это сегодня ночью. Они все там, снаружи, пытаются
убедиться, что никто не уйдёт. Это их главная цель; кроме того, скорее всего,
вожди попытаются утром заставить нас сдаться.
и ни один молодой храбрец не стал бы действовать в одиночку, пока не будет ясно, что они не возьмут нас без боя; тем не менее, я бы не сказал, что, когда настанет твоя очередь дежурить, Молния, тебе будет совсем безопасно положить винтовку и вздремнуть часок.

«Что ж, я всё равно вряд ли попытаюсь провернуть такой эксперимент, Брончо».

— Нет, я не догадался, что это ты. Я только сказал, что это небезопасно. Я
не думаю, что Стив поставил достаточно людей в караул. Я собираюсь поговорить об этом с остальными. Я считаю, что нам следует разделиться на две группы по десять человек.
на каждой вахте: четверо внизу, четверо наверху с лошадьми, двое здесь, наверху.
наверху тропинки. Весь день у нас не будет особых дел, и мы можем спать
сколько захотим. Стив - старый боец-индеец, и он лучше нас знает,
каковы шансы, и все же нет смысла рисковать
.

"Я совершенно согласен с тобой, Брончо. Теперь, когда Стив в безопасности, мы знаем, что помощь не заставит себя ждать, и было бы глупо рисковать просто из-за недостатка осторожности. Я бы пошёл ещё дальше и поставил на ночь пятнадцать человек, а днём пусть пятеро спят и наблюдают.

«Это было бы не лучше, парень, это было бы хуже, потому что трудно не спать всю ночь, особенно если ночь за ночью проходит без тревог».

К этому времени они добрались до остальных, и все обрадовались, когда услышали, что Стив Резерфорд благополучно скрылся.

«Ты уверен, Гарри, что они не поймали его и не убили без шума?» — с тревогой спросила Рози.

«Сартин. Последние слова Стива были: «Я буду держать свой шестизарядный револьвер в руке,
и если они пронзят меня стрелами, Брончо, я выстрелю».
или два, прежде чем я упаду, не бойся об этом.' И он бы сделал это.
Кроме того, он не индеец природы, чтобы убить врага без настройки
а орать на него. Краснокожий подобен курице, несущей яйцо; он должен это делать.
Хвастаться этим достаточно громко, чтобы слышал весь мир. Нет, тебе не нужно бояться.
немного, девочка. Ваш отец благополучно добрался, и, думаю, сейчас он уже в десяти милях отсюда.

Затем Гарри предложил, чтобы половина мужчин всегда была на страже, на что они сразу же согласились, и шестеро из них, взяв оружие, без лишних слов покинули костёр и отправились на поиски.
пост на склоне.

"А теперь, Рози, налей нам чаю и положи немного мяса, и чем скорее мы все уснём, тем лучше. Нам нужно будет беречь глаза,
когда придёт наша очередь дежурить."

В двенадцать часов они снова были на ногах и спустились с холма. — «Ну что ж, Гарри, — сказал Длинный Том, — Молния, ты и я спустимся вниз; трое других останутся примерно в пятидесяти ярдах позади нас, двое — под лошадьми, а двое — здесь, наверху».

Когда они заняли свои места, а люди, которых они сменили, вернулись на вершину, Длинный Том сказал: «Прислушайся к крикам, Молния; краснокожие
Они услышали, что мы движемся, и предупреждают друг друга, чтобы быть начеку. Я думаю,
что они здесь как сельди в бочке, потому что знают, что если кто-то из нас попытается сбежать верхом, то он должен начать отсюда; но
они вряд ли могут предположить, что мы настолько глупы. Теперь
ты отойди на пять-шесть ярдов вправо и спрячься за камнем. Вы должны смотреть прямо перед собой, чтобы видеть, не
движется ли что-нибудь в траве, и прислушиваться к любому
звуку справа, на случай, если кто-нибудь из краснокожих попытается
чтобы проползти через кусты и обойти нас. Я пойду налево,
а Брончо может пойти по середине тропы.

Хью занял свой пост и стал бдительно наблюдать; он гораздо больше опасался, что индейцы попытаются подкрасться справа, чем нападения спереди, и внимательно прислушивался к малейшему шороху листьев с той стороны, потому что знал, что индейцы вряд ли сломают хоть веточку на своём пути. Перед ним простиралась равнина; кое-где виднелись невысокие кусты, а
Временами его напряжённому взгляду казалось, что некоторые тёмные массы
двигаются, но он знал, что это может быть лишь плодом его воображения. Час за часом
проходили в молчании. Вскоре Гарри подошёл к нему. «Через час рассветет, Хью,
будь начеку; они попытаются, если вообще попытаются, как только небо начнёт светлеть».

Однако всё оставалось по-прежнему тихо, и Хью почувствовал немалое облегчение, когда на востоке постепенно забрезжил свет. Он понял, что предположения Гарри были неверными и что нападения не будет.
сделано. Как только взошло солнце, часовых сменили, и дежурная группа отошла к гребню, откуда открывался вид на всю равнину, и индейцы не могли незаметно подобраться к утёсам. Через два часа была замечена группа, приближавшаяся со стороны главного индейского лагеря; они остановились в пятистах ярдах от нас; затем двое индейцев вышли вперёд и подняли руки, показывая, что оставили свои винтовки позади.

— Я думал, они захотят поговорить сегодня утром, — Брончо
Гарри сказал: «Полагаю, двоим из нас лучше спуститься и встретить их».

 «Тебе и Джиму Гэтлингу лучше пойти, Брончо».

 «Нет, — сказал Джим, — Расону лучше пойти с тобой, Брончо: он немного говорит на их языке, а я не думаю, что кто-то из вождей говорит по-английски».

— Ладно! — сказал Брончо. — Стоит послушать, что они говорят, хотя мы и так знаем, что из этого ничего не выйдет. Положи свой шестизарядный револьвер в карман, Рейсон, у них где-нибудь припрятаны томагавки и ножи; остальным лучше
спускайтесь по склону. Вряд ли они будут торопиться, но когда
они поймут, что мы не согласны на их условия, они могут стать агрессивными.

Хью наблюдал за встречей с вершины утёса. Она длилась около десяти
минут, а затем посланники разделились и вернулись к своим отрядам. Результат был достаточно ясен, потому что, когда индейские вожди
дойдя до своих последователей, они издали вызывающий боевой клич, который подхватили
все на равнине.

 «Как я и ожидал», — сказал Гарри.  «Краснокожие всегда любят поговорить, прежде чем начать сражаться, даже если они прекрасно понимают, что
«Из этого ничего не выйдет».

 «Каковы были их предложения?»

 «Они сказали, что знают, что мы можем продержаться какое-то время, но что скоро закончится вода, и тогда мы должны будем сдаться. Мы украли белых женщин из их лагеря и убили их молодых людей, но если мы отдадим женщин и сложим оружие и боеприпасы, они позволят нам уйти на свободу».

— Что ты сказал в ответ, Брончо?

 — Я сказал, что нам здесь очень удобно и что если бы мы забрали женщин, то они бы украли их у нас. Что касается наших рук, то
они подумали, что в наших руках они будут полезнее, чем в их собственных;
но если они вернутся в свои деревни, мы обещаем не причинять им вреда, пока они снова не потревожат нас.

«Кто были эти вожди, Гарри?»

«Один из них — Орёл, он большой вождь. Я часто слышал о нём. Другой — Сова. Я думаю, что Орёл — вождь-военачальник, а Сова — советник». Он хитрый на вид попрошайка. Орёл — прекрасный высокий
краснокожий парень, с которым я бы не стал связываться в рукопашной
схватке, с ножами и томагавками. Он сказал нам, что это бесполезно.
Я надеялся на помощь, потому что никто не мог прийти к нам на выручку, и если бы мы не могли летать, то не смогли бы пробиться сквозь его молодцов; и даже если бы мы смогли, наши скальпы висели бы в их вигвамах задолго до того, как мы добрались бы до ранчо. Я сказал, что он может забрать наши скальпы, если сможет их взять; но если он это сделает, то только с мёртвых тел, потому что, пока у одного из нас есть силы нажать на спусковой крючок, он не поднимется на утёс. Вот и всё. Он прекрасно знал, каким будет ответ.
 Думаю, он хотел посмотреть, как мы это воспримем и в порядке ли мы.
— Сердце. Это была просто игра в блеф, и ни один из нас не собирался раскрывать карты.

В ту ночь отряд Брончо Гарри заступил на первую вахту и был сменён в двенадцать часов. Индейцы весь день вели себя тихо, и
Гарри сказал Хью, когда они возвращались на холм после смены:
— Я не удивлюсь, если они попытаются напасть до утра. Во-первых, они были на удивление спокойны весь день; а во-вторых, я думаю, что, когда вождь сказал, что мы можем удержать это место, он просто хотел дать нам понять, что не имеет в виду
Они собирались напасть, а не морить нас голодом. Конечно, они сделают это позже, но я думаю, что сначала они попытаются прорваться. Вот что я тебе скажу, Хью, мы сейчас возьмёмся за работу и поднимем остальных лошадей на вершину. Там, где они сейчас, они мало что смогут сделать, и им лучше быть подальше, если начнётся бой.

Вскоре десять человек подняли лошадей на плато и легли спать. Только рассвело, как раздался выстрел из винтовки,
за которым тут же последовали ещё несколько выстрелов и
яростные крики. Все вскочили на ноги и побежали.
на вершине тропы. «Хью, ты и ещё двое займите свои места на
краю скалы справа от пролома. Том, ты, Стампи и
Рейсон, займите свои места слева и прикрывайте нас, когда мы будем отступать, если
придётся, а это вполне вероятно. Остальные, идёмте со мной».

Стоя на краю утёса, Хью увидел вспышки, быстро мелькавшие среди скал и деревьев у подножия склона, и вскоре понял, что они поднимаются вверх. Должно быть, толпа индейцев внезапно бросилась вперёд и укрылась в засаде.
и теперь они пробивали себе путь наверх. Защитники отступили,
поскольку ответные вспышки были на полпути вверх по склону. Грохот ружей
не прекращался, но далеко заглушали его крики индейцев.
Белые сражались молча.

Было все еще слишком темно, чтобы разглядеть фигуры, а Хью и его компаньоны
бездействовали.

«Наши люди отступают, Билл», — сказал он Ройсу, который
стоял в нескольких ярдах от него по другую сторону пролома.

 «Они обязательно это сделают», — ответил Ройс.  «Думаю, там внизу двести
индейцев, и хотя им трудно
они проберутся сквозь кусты, они сделают это. Ты увидишь, что наши ребята
скоро будут здесь ".

Действительно, пять минут спустя были замечены три или четыре фигуры, поднимающиеся по
тропинке. "Кто ты?" Крикнул Хью.

"Все в порядке", - крикнул один из них. - Их слишком много для нас,
и Брончо приказал нам отступить и помочь вам прикрыть остальных.

Постепенно вспышки выстрелов защитников перестали вырываться из-за
скал и совсем затихли. Затем на полной скорости люди
бросились вверх по тропе, а за ними последовали несколько прыгающих фигур.
Затем раздались выстрелы тех, кто стоял на краю скалы.
Послышались крики и вопли, и преследователи снова бросились к скалам и кустам, яростно стреляя из винтовок. Рейсон
упал навзничь, сраженный выстрелом в голову, и крик с другой стороны
пролома показал, что по крайней мере один из них был ранен.

"Ложитесь, — крикнул Хью, — и стреляйте через край."

Через минуту вся группа собралась на гребне. День
становился всё светлее, но ни одного из нападавших видно не было, хотя клубы дыма, поднимавшиеся из-за камней и кустов, указывали на то, что
Они столпились плотной толпой.

"Как думаешь, они попытаются прорваться?" — спросил Хью Брончо, который занял позицию рядом с ним.


"Не думаю," — ответил Гарри. "Я думаю, они не рассчитывали на поиске
так много мужчин-на страже на склон, и подумал, что они могут носить его
с ходу и добраться сюда раньше у нас был готов для них, и перед ним союз
достаточно легкий для нас, чтобы метко стрелять. Они не могут собраться достаточно плотно
среди скал ниже по течению тара, чтобы у них был шанс совершить большой рывок ".

Очевидно, такого же мнения придерживались и индейцы, которые вскоре узнали
что опасно показывать свою позицию стрельбой, потому что на каждый выстрел
отвечали мгновенно, и несколько человек были убиты, когда они подняли свои
головы, чтобы стрелять из-за скал. Таким образом, стрельба постепенно
прекратилась.

"Теперь мы такие же, какими были раньше", - сказал Гарри. "Это был Сартин, мы
не смогли бы удержать склон, если бы они пошли в атаку. Единственное, они
стали ближе для броска в темноте, чем были раньше. Пока светло, можно не
бояться, что они попытаются это сделать. Шести человек будет достаточно, чтобы
охранять нас сейчас. Мы обсудим, что лучше сделать.

В качестве охраны были выбраны шестеро мужчин, остальные собрались на совет. «Нам
нужно как-то перекрыть этот проход, — сказал Гарри. — Если они бросятся в атаку в темноте, мы можем убить многих из них, но, скорее всего, они
поднимутся. Мне кажется, что нам лучше убить половину лошадей и
свалить их в кучу у входа. Это будет бруствер, который остановит их пули».

Раздался одобрительный гул. Затем Хью сказал: «Кажется, это
очень хорошая идея, Гарри, но я думаю, что было бы лучше, если бы мы
сделали этот бруствер на полпути к проходу и сократили
— Срубите несколько больших веток с этих деревьев и сложите их перед ним. Если
мы хорошенько завалим проход ветками, им будет очень трудно
пройти, а пара человек за бруствером с шестизарядными винтовками
помешает им расчистить проход, тем более что остальные смогут
стрелять по ним сверху.

 — Вот так, — сказал Брончо Гарри. «Это сделает нас такими же безопасными, как если бы
там вообще не было пролома. Молодец, парень! Давайте сразу же приступим к работе».

У них не было с собой топора, и на это у них ушёл целый день.
чтобы срезать пять или шесть толстых веток с деревьев своими охотничьими ножами.
Наконец-то это было сделано.  Ветки тащили до тех пор, пока они не оказались у входа в расщелину, а затем сбрасывали их внутрь, заострёнными концами внутрь. Брончо Гарри и двое или трое других спускались в расщелину и раскладывали их так, чтобы получилась плотная завеса из веток и листьев. Один или два выстрела раздались со дна ущелья, но они были
неопасными, и охранник позаботился о том, чтобы никто не мог стрелять
с прямой линии, ведущей к ущелью, откуда бы то ни было
вершина. Наконец все ветви были на месте, и густая живая изгородь
заполнила брешь высотой в двенадцать футов.

- Мы можем обойтись без лошадей, - сказал Гарри. "Они не могут пройти через это
хеджирование с нами над ними. Они даже никогда не попробую. Они видят, что мы
что-то замышляем, судя по их стрельбе, но я не думаю, что они могут разобрать
что именно. Вполне вероятно, что один из них подползет, когда стемнеет.
чтобы посмотреть, и когда он доложит о том, что мы сделали, они поймут, что
игра окончена, поскольку взятие города штурмом согласовано ".

С этого момента не было предпринято ни одной попытки возобновить атаку.
Индейцы по-прежнему удерживали склон, потому что время от времени раздавались выстрелы, когда кто-то из защитников подходил достаточно близко к краю, чтобы можно было увидеть его голову, но в остальном всё было тихо. Как только мясо было съедено, убили одну из индейских лошадей, и Хью обнаружил, что её мясо было вполне съедобным. Воду расходовали экономно, и лошадям, и людям давали как можно меньше. Лошадей тоже привязывали, чтобы они не
паслись где попало, а траву срезали и давали им небольшими порциями
связки, смешанные с листьями с деревьев. При хорошем управлении было решено, что они смогут продержаться без
трудностей две недели.

 [Иллюстрация]




 [Иллюстрация]

 ГЛАВА XV.

 С КОМАНДАМИ ВАГОНОВ.


Вскоре после рассвета на двенадцатый день дозорный, который уже несколько дней
тщательно следил за местностью, доложил, что два индейца скачут во весь опор по долине. Защитники утёса разразились радостными криками, так как не сомневались, что они привезли вести о приближении отряда помощи. Когда всадники добрались до главного
лагерь на равнине сразу же стало заметно движение, и через
две или три минуты было видно, как индейцы выбежали к лошадям
на равнине за ними паслись животные, а воздух оглашали громкие крики.

"Те, у кого есть винтовки лучше подойдите к краю," Лонг том
кричали. "Все эти ребята, которые здесь будут несетесь на
простой в минуту. Мы все равно должны остановить некоторых из них.

Минуту или две спустя из-за деревьев у подножия утёсов выбежали десятки индейцев и
бросились к своему лагерю. Белые
Он открыл огонь, но бегущий человек далеко внизу — трудная мишень, и
ни один выстрел не попал в цель.

 «Это не стрельба», — возмущённо сказал Бронко Гарри.

 «Всё это хорошо, Гарри, — сказал Хью, — но коричневое пятно в трёхстах футах под тобой и в таком же количестве ярдов от тебя — нелёгкая мишень».

— Ладно, — сказал Гарри, — ничего не поделаешь. Теперь мы подготовимся к тому, чтобы
выйти и помочь нашим друзьям. Давайте возьмём пару верёвок; мы
будем привязывать их к веткам одну за другой и поднимать их. Не стоит бояться нападения. А теперь послушай, Джим, вам с ребятами лучше остановиться.
вы здесь, чтобы охранять женщин, а мы совершим вылазку. Вас пятеро.;
этого будет достаточно.

Теперь вахтенный мужчина крикнул. "Я вижу их", - сказал он.

"Сколько их?"

"Я думаю, их около восьмидесяти. В середине есть плотная группа людей.,
Я думаю, это солдаты, и тридцать или сорок едут вразброд;
Я допускаю, что они ковбои".

"Это как раз то количество, которое нужно, - сказал Гарри. - Если бы их было больше.
Индейцы не стали бы сражаться. Я не знаю, как они поступят сейчас, но
учитывая, что их, должно быть, три сотни, я ожидаю, что они попытаются
это. А теперь поднимайте эти ветки."

Через четверть часа все ветки были вытащены из пролома.
 Пока это происходило, женщины накормили и напоили лошадей, потому что больше не было необходимости экономить их ресурсы.  Лошадей оседлали и вывели через пролом.  К этому времени все индейцы были в седле и плотной группой двигались по равнине навстречу наступающему врагу.

— Итак, Джим, — сказал Брончо Гарри, — ты стоишь на краю, и когда ты увидишь, что бой начался, ты махнёшь рукой. Мы не можем начать, пока
Они там внизу, и мы не сможем их увидеть.

Ковбои спустились на равнину и сели на лошадей. Они
сидели десять минут, не сводя глаз с Джима Гэттлинга. Наконец
он махнул рукой, и они с криком поскакали галопом. Как только
они оказались на равнине, они услышали звуки выстрелов,
и, проскакав галопом полмили, внезапно увидели поле боя.
 Индейцы смело атаковали солдат и ковбоев, которые
теперь были сбиты в кучу. Шла отчаянная рукопашная схватка.
Мечи, сверкая на солнце, размахивая Томагавками и копьями было видно
над массы. Треск револьверов был непрестанный, и свет
дым висел над конфликта.

"Они усердствуют, ребята", - воскликнул Длинный Том. "Теперь не кричите, пока
мы не догоним их. Они слишком заняты, чтобы заметить нас. Держитесь вместе, и
мы пройдем сквозь них, как нож ".

Они скакали галопом к месту сражения, не говоря ни слова.
 Когда они приблизились на сто ярдов, раздался предупреждающий крик,
и некоторые индейцы обернулись, но через мгновение с громким
С криком группа ковбоев бросилась на них и пробила себе путь сквозь
толпу. Лошади и всадники падали под натиском атаки. Смертоносные шестизарядные
револьверы стреляли, а индейцы падали вокруг них, и через минуту они
присоединились к белым в центре толпы. Раздались приветственные крики, а затем офицер,
командовавший войсками, крикнул:

«Теперь ваш черёд, ребята; давите на них изо всех сил, устройте им жаркую жизнь!» — и
объединённая группа с новой силой атаковала индейцев.

До этого момента ни одна из сторон не имела преимущества.
Из-за превосходства оружия белых, особенно револьверов ковбоев, погибло гораздо больше индейцев, чем белых. Тем не менее их численное превосходство было очевидным, и когда шестизарядные револьверы были разряжены, у ковбоев не осталось оружия, способного противостоять копьям и томагавкам индейцев. Однако внезапная атака с тыла потрясла краснокожих. Во время наступившей
паузы многие ковбои вставили в пистолеты новые патроны, и вскоре индейцы начали отступать.
земля, в то время как менее храбрые из них разворачивали своих лошадей'
Головы.

 [Иллюстрация: КОВБОИ НАБРОСИЛИСЬ На ИНДЕЙЦЕВ.]

Боевой Орел и несколько вождей сражались отчаянно; но когда
первый пал, сраженный одним из солдат, среди
его последователей распространилась паника, и, словно повинуясь внезапному порыву, они повернулись и обратились в бегство.
Погоня была недолгой, потому что лошади отряда спасателей
устали от долгого пути, а лошади отряда с утёса ослабли от голода, в то время как пони
Индейцы уже несколько дней ничего не делали и быстро оставили их позади.
После сердечных поздравлений спасателей и искренней благодарности от
тех, кого они спасли от опасности, группа вернулась на
место конфликта. Четверо солдат и два ковбоя пали, и
двадцать человек получили более или менее серьезные ранения; в то время как со стороны
индейцев более тридцати лежали мертвыми. Для погибших белых были вырыты могилы, раны остальных перевязали, и они
отправились к утёсу, у подножия которого остались женщины и поселенцы.
Те, кто остался их охранять, уже собрались, они поспешили
вниз, как только увидели равнину, покрытую летящими индейцами.

 Стив вернулся со спасательной группой и был тяжело
ранен в бою: удар томагавком отрубил ему одно ухо, ранил в щеку и оставил ужасную рану на плече.
 Однако он был в прекрасном расположении духа.

«Я уже не так хорош собой, моя дорогая, — сказал он своей дочери, которая расплакалась при виде его раны, — но ведь раньше я не был таким уж необычным, и я не собираюсь снова ходить на свидания.
— Ваал, мы преподали индейцам хороший урок.

Когда рукопожатия и поздравления прекратились, капитан, командовавший кавалерией, посоветовался со Стивом и несколькими ковбоями о целесообразности развить успех и атаковать индейцев в их собственных деревнях.

 — Я бы не чувствовал себя вправе так поступать, если бы не был уверен в успехе. Комендант форта приказал мне спасти этот отряд, и я это сделал, но он ничего не говорил о том, чтобы вступать в регулярную кампанию против индейцев.

«Я бы не стал пытаться, капитан», — сказал Стив. «Думаю, они и половины не знают».
их силы здесь сегодня — нет, даже четверти — ведь они рассчитывают выставить в поле тысячу бойцов. Они не догадывались, что кто-то из нас
отправился за помощью, и знали, что у них здесь достаточно людей, чтобы держать нас в осаде на утёсе. Другое дело, что все ковбои, которые с нами,
работают на ранчо, и, хотя они охотно вызвались спасти
женщин и расплатиться с индейцами за убийство в нашем поселении,
я думаю, они захотят вернуться к своей работе.
Но даже с ними мы не справимся с теми силами, которые могут выставить краснокожие.
— Если вы примете мой совет, капитан, то не будете терять ни минуты, потому что неизвестно, как скоро они снова нападут на нас, и если они придут, то сегодняшний бой будет лишь прелюдией к следующему.

 — Вы правы, — сказал офицер, — было бы глупо рисковать, ожидая здесь. Полагаю, вы все готовы отправиться в путь.

— Думаю, да, — сказал Стив. — Лошадей уже свели с
холма.

Офицер тут же отдал приказ садиться в седло.

Пока они разговаривали, Хью, который был занят
Принц, насыпавший Принцу хороший корм из зерна, которое солдаты принесли для своих лошадей, увидел, что один из солдат смотрит на него.

 «Привет, Ласкомб! — воскликнул он, — кто бы мог подумать, что я увижу тебя
здесь!»

«Я думал, что не могу ошибаться, Хью», — воскликнул другой, когда они
пожали друг другу руки. «Но ты так сильно изменился и так сильно раздался вширь за те восемнадцать месяцев, что я тебя не видел, что на мгновение я даже не был уверен, что это ты. Что ж, это удача, и к тому же большая неожиданность. Мне порядком надоело выполнять обязанности в этом жалком
в форте, где один день был похож на другой и не было ничего, кроме как чистить капканы, пришло письмо
от губернатора. Я же говорил тебе, что старик рано или поздно сдастся, и он прислал мне денег, чтобы я мог получить увольнение и вернуться домой.
 Я как раз собирался пойти к командиру, чтобы подать рапорт, когда
Резерфорд въехал в лагерь. Очевидно, это было что-то очень важное,
потому что его лошадь упала замертво, когда он натянул поводья. Поэтому я ждал новостей и узнал, что нашему отряду приказано немедленно выступить в поход.
спасение группы поселенцев и ковбоев, которые были осаждены индейцами
.

"Вы можете догадаться, что я опустил письмо в карман и ничего не сказал об этом"
. Мы провели большую разведку и имели две или три
незначительные стычки с индейцами, но ничего такого, о чем стоило бы говорить;
и, судя по тому, что сказал Резерфорд, это, скорее всего, будет
обычная битва, и вот, вы видите, я здесь. Это была весёлая разминка
для моих солдат. И подумать только, что вы были одним из тех, кого мы
проскакали почти триста миль, чтобы спасти! А теперь расскажите мне всё о себе.

В этот момент прозвучал сигнал к седловке.

 «Я расскажу тебе по дороге, — сказал Хью. — Не думаю, что на обратном пути будут какие-то особые указания».

Через пять минут вся группа уже скакала галопом по долине.
 Они не останавливались до самого вечера, а затем сделали привал на берегу Канадской реки. В ту ночь был выставлен усиленный кордон часовых,
но индейцев видно не было, и на следующий день отряд
добрался до одной из станций ранчо.

 В течение двух дней пути и в лагере Хью и Ласкомб
вместе, последний получил разрешение от своего офицера на
увольнение из рядов, после того как тот сказал ему, что один из ковбоев
был его старым другом, который приехал с ним из Европы.

"Я буду через месяц или два", - сказал Ласкомб, когда они расстались, что
вечер. "Я ожидаю, что есть кое-какие формальности надо пережить здесь
как и в Англии. Ты совершенно уверена, что у тебя нет никаких шансов
поехать со мной домой?"

— Совершенно точно. Мне ещё три года здесь торчать, а потом
я смогу вернуться и потребовать своё. Я написал Рэндольфу, моему опекуну.
знаю, рассказать ему, что я жив и здоров, и очень рад, что мне не
убить, что мой дядя, и сказал, что я вернусь, когда я
возраста, но не раньше. Что ты собираешься делать, Ласкомб?

"Я собираюсь остепениться", - сказал Ласкомб. "Я могу сказать вам, что одного года
работы рядовым в одном из этих фортов янки достаточно, чтобы заставить
человека устать от военной службы. Я вкусил хлеба невзгод, и
это очень твёрдый хлеб, и на нём совсем немного масла. Я
собираюсь вернуться и съесть жирного телёнка, и я вполне готов к этому.
остепениться, стать традиционным сквайром, разводить жирную скотину,
увлекаться репой и быть отцом для своих людей. Ну, в любом случае,
Хью, дай мне знать, когда вернёшься в Англию. Ты знаешь мой
адрес, и как только ты выгонишь своего дядю и в целом уладишь дела,
ты должен будешь прийти прямо ко мне. Я буду рад тебя видеть. Губернатор — отличный старик,
и если он и был немного не в себе, то удивительно, что он не сделал этого раньше.
 Моя мама — милая старушка, а девочки — их две —
первоклассные девочки; и самая младшая, кстати, как раз подходящего возраста
для тебя. Ей было четырнадцать, когда я уехал.

Хью рассмеялся.

- Скорее всего, я привезу домой индианку или мексиканку, так что мы
не будем на этом останавливаться, Ласкомб; но когда я вернусь в Англию, ты поймешь
услышьте обо мне, и я заранее приму приглашение".

На следующее утро вечеринка распалась. Войска двинулись
обратно в форт. Стив Резерфорд и ковбои какое-то время ехали на юго-запад,
а затем перевалили через холмы и спустились вниз
Они направились на равнины Техаса и через неделю вернулись в деревню, откуда начали свой путь. Она уже начала возрождаться из руин. Снизу привезли телеги с пиломатериалами, и не было недостатка в желающих помочь в восстановлении домов. Когда они поднимались с равнины, на них почти не обращали внимания,
потому что с той стороны никто не ждал их возвращения, и выжившие почти перестали смотреть в сторону гор, потому что надежда угасла.
почти вымерли, и считалось несомненным, что
весь отряд был отрезан и вырезан индейцами.

Однако, как только распространилась весть о том, что среди
приближающегося отряда есть женщины, были брошены топоры, пилы и молотки, и люди
бросились им навстречу. Сцена была трогательной: матери
обнимали дочерей, а женщины - своих мужей, которых они
и не думали увидеть снова. Ковбоев уговаривали остаться там на ночь, но они отказались, так как хотели вернуться домой.
ранчо, на котором они отсутствовали более трех недель.
К счастью, в страдную пору была почти закончена, когда они уходили, и они
знал, что есть достаточно руки на ранче, чтобы присматривать за
скот во время их отсутствия. На обратном пути бронхо Гарри сказал
Хью:

- Я полагаю, Хью, что очень многие из нас вскоре получат свои билеты.
задолго до этого. Зимой они не набирают и половины своей силы. Что ты собираешься делать? Если хочешь остаться, я поговорю с боссом. Думаю, этой зимой я буду командовать отрядом и смогу позаботиться о тебе и Стампи.

— Большое спасибо, Брончо, но, как я тебе часто говорил, я не хочу останавливаться. Я поработал ковбоем, но не собираюсь продолжать в том же духе и хочу попробовать себя в чём-то другом. Я собираюсь вернуться в Англию, когда мне исполнится двадцать один год. У меня там есть собственность, и мне не нужно работать. Я ввязался в драку дома с человеком, который является моим опекуном, и не собираюсь возвращаться, пока он не потеряет надо мной всякую власть.

 «Ваал, ты сам разбираешься в своих делах, Молния. Жаль, что через год ты станешь одним из лучших наездников на равнинах».

«Если бы я остался ещё на год, то, думаю, остался бы навсегда,
Гарри. Это тяжёлая жизнь, ужасно тяжёлая жизнь, но всё же это великая жизнь.
Нет ничего подобного этому в плане азарта, и
 неудивительно, что людям, которые однажды в это ввязываются, потом очень трудно
устроиться на что-то другое. Поэтому, как видишь, лучше остановиться, пока не
привык к этому». Я знаю, что всегда буду вспоминать это как самое весёлое время в моей жизни, и мне повезло, что я прошёл через это, не пострадав от коровы и не
мне сломает шею мустанг или застрелит индеец. Ройс решил отправиться со мной, и как только мы получим увольнительную, мы отправимся в Нью-Мексико, а может быть, и в Аризону; но, конечно, это будет зависеть от других обстоятельств.

Добравшись до станции, они обнаружили, что, как и предсказывал Гарри,
людей уже увольняли. Управляющий сказал, когда они пришли к нему и сообщили, что хотят уйти: «Ну, я собирался оставить вас обоих на зиму, но, конечно, если вы хотите уйти, то можете».
- это конец, и есть так много хочется быть на что человек
в моем положении чувствует себя почти благодарна тем, кто добровольно себе
вакансии".

Хью, Ройс и Брончо очень сердечно попрощались.
Гарри, Длинный Том и другие, которые были их близкими товарищами
в течение нескольких месяцев. Затем они сели в седла и уехали со станции. Они
услышали от только что прибывшего человека, что большой обоз с фургонами
собирается отправиться из Декатура в Санта-Фе. Он состоял из нескольких отрядов,
которые ждали, пока соберётся достаточная сила.
собирались, чтобы отправиться в путешествие по Индии. Их было несколько.
шли обозы с припасами для войск, расквартированных в цепи
фортов вдоль линии. У других были товары для Санта-Фе; в то время как третий
был загружен оборудованием и припасами для горнодобывающих предприятий дальше
на юг, в Нью-Мексико.

Ройсу и Хью потребовалась неделя, чтобы пересечь страну до Декейтера,
и по прибытии туда они услышали, что команды стартовали двумя днями ранее
. Они подождали день в Декатуре, чтобы купить вьючную лошадь и
необходимые припасы для путешествия, а затем отправились в путь. Через два дня они были на месте.
обогнали обоз, состоявший из сорока вагонов. Узнав, какой именно
человек был выбран в качестве руководителя отряда, они подъехали к нему.

"Мы отправляемся в Санта-Фе", - сказал Ройс. "Мы оба хорошие стрелки и
охотники, и мы предлагаем отправиться с вами. Мы готовы провести разведку и
принести дичь, если вы снабдите нас другой едой ".

"Это выгодная сделка", - коротко сказал мужчина, ни в коем случае не сожалея о том, что
прибавил силы к боевому отряду. "Я думаю, ты заработаешь
свою жратву. Говорят, индейцы выходят на тропу войны.

- Тут они совершенно правы, - сказал Ройс. - Мы были вовлечены в
Мы сражались с отрядом команчей, которые совершили набег на небольшое поселение под названием Гейнсфорд, убили с десяток поселенцев и утащили пятерых женщин. Мы собрали отряд из работников ранчо, на котором трудились, и отправились за ними. Нам пришлось выдержать довольно ожесточённый бой, прежде чем мы прорвались.

 «Ваал, ты нам как раз подходишь», — сказал мужчина. — Я слышал, что почти все племена поднялись, но сомневаюсь, что они осмелятся напасть на такой отряд.

 — Я тоже так думаю, если мы будем держаться вместе и соблюдать осторожность, — сказал Ройс. — У вас сорок повозок, а в каждой по два человека, значит, всего восемьдесят.

— Это так, — согласился другой, — и с учётом поваров, начальников и прочего нас почти сотня, и, конечно, у каждого есть винтовка.

 — Это сильная команда, — сказал Ройс, — и с учётом того, что вы будете сражаться, укрывшись за повозками, я не думаю, что краснокожие осмелятся напасть на вас. Как видите, у нас есть вьючное животное, на котором мы везём одеяла и вещи. Мы привяжем его к хвосту одной из повозок.

Мужчина кивнул.

"У меня здесь четыре упряжки, — сказал он, — и свободный человек, который
повара и так далее для моего отряда, так что вы можете присоединиться к ним.
Они занимают последние четыре фургона в колонне.

Путешествие заняло шесть недель. Сначала они двигались вверх по западному рукаву реки Тринити, пересекая участок, покрытый густым лесом. Затем они вышли на главный рукав реки Бразос и некоторое время следовали по нему, а затем свернули на Рио-Пекос. Это привело их к
трудному путешествию по возвышенной и засушливой местности, где не было ни
деревьев, ни воды, кроме той, что они нашли в верховьях реки Дабл
Маунтин-Ривер и четыре небольших ручья, которые ниже по течению
сливались, образуя северную ветвь реки Колорадо.

 От этого места и до Пекоса, на расстоянии более
ста миль, не было никакой воды.  В обычное время караваны не
следовали бы этим маршрутом, а держались бы далеко на севере.  Но
они были бы уязвимы для нападений команчей и ютов, поэтому, несмотря на
свою силу, они сочли разумным выбрать более длинный и безопасный путь. Для путешествия по пустыне в каждой повозке
был пустой бочонок, привязанный сзади. Их наполняли
в последних источниках воды было достаточно, чтобы люди и животные могли продержаться пять дней пути, хотя запас был настолько мал, что скот сильно страдал. До этого времени Хью и Ройсу почти каждый день удавалось
привести в лагерь пару оленей, но дичь была редкостью в этом засушливом регионе, где не хватало не только воды, но и травы, и единственным пропитанием для оленей была растительность на редких кустах.

 Поэтому они ехали с караваном и помогали ему, чем могли.
могли. Вагоны, которые были очень большими, обычно тянули двенадцать
быков или мулов, и при пересечении глубокого песка иногда
приходилось использовать упряжки из двух повозок, чтобы перетащить одну из них
через песчаные холмы. Иногда даже это не помогало, и всадники
привязывали свои верёвки к спицам колёс и таким образом помогали
вытаскивать повозки из ям, в которые они проваливались.

«Я бы лучше рискнул вступить в бой с индейцами, — сказал Хью Ройсу в последний день их путешествия по равнине, — чем
чтобы совершить это ужасное путешествие. Жара просто невыносимая, и мне кажется, что я мог бы выпить целое ведро воды.

— Сегодня вечером у тебя будет много воды, Хью. Пекос — хорошая большая река. Думаю, животные уже чуют её запах. Посмотри, как усердно они тянут. Возницы, как обычно, щелкают кнутами и кричат, но животные и без этого стараются изо всех сил. Нам очень повезло, что
не было ни песчаных бурь, ни чего-то ещё, что могло бы задержать нас и сбить с пути. Ваал, худшее уже позади, осталось только
На перевале Гваделупе между Пекосом и Эль-Пасо не так уж много проблем.
 Как только мы доберёмся туда, мы пойдём по Рио-Гранде до самой Санта-Фе.

Ближе к полудню земля стала твёрже, и животные
ускорили шаг почти до рыси, натягивая поводья и тяжело дыша,
высунув языки и закатив налитые кровью глаза, показывая, как они страдают. За час до заката раздался крик.
Поднявшись на небольшой холм, они увидели перед собой реку.
Как только они достигли её берега и распрягли животных,
они бросились в воду и погрузили ноздри в воду, в то время как люди, поднявшись на берег,
легли на краю ручья и утолили жажду. Через пять минут все разделись и наслаждались купанием.

Хью был поражён разницей между погонщиками мулов и ковбоями. Первые не носили ни шаперо, ни кожаные комбинезоны с бахромой по швам, ни яркие шёлковые шейные платки, ни шляпы с плоскими полями, как у ковбоев. Их одежда была скорее строгой, чем яркой.
яркий. Они носили мягкие шляпы с полями, ссутулившись, и большая корова-скрыть
сапоги. Не было ни того лихого вида, который характеризовал
ковбоев, ни быстрой настороженности, которая показывала готовность
справиться с любой чрезвычайной ситуацией, которая могла произойти. И ночью в лагере тоже
не было и следа того беззаботного веселья, которое проявлялось
в песнях, смехе и танцах на сборищах у ковбоев
костров. По большей части это были молчаливые и угрюмые люди, как будто
скучная и монотонная работа, которой они занимались, и месяцы, проведённые в
Одинокие путешествия, когда тишину нарушали только щелчки кнутов и подбадривающие крики в адрес животных, оставили в них свой след. Хью и Ройс искренне согласились, что, несмотря на все опасности и непосильный труд, они предпочли бы жизнь ковбоя, какой бы короткой она ни была, жизни возницы, даже с перспективой скопить денег, чтобы в старости жить безбедно.

На берегах Пекоса была сделана двухдневная остановка, чтобы дать отдых уставшим животным.
 Затем путешествие возобновилось, и мы переправились через реку вброд.
Они шли вдоль мелководного брода, пока через три дня пути не добрались до небольшого ручья, впадающего в реку с запада. Отсюда путь
лежал на запад, в Эль-Пасо. Местность была равнинной, пока они не достигли
хребта Гваделупе, который они пересекли по извилистому и трудному перевалу.
Каждый фургон везли три лошади. Затем, обогнув холмы Алимос, они пересекли Сьерра-Уэко по одноимённому перевалу, который был намного легче, чем перевал Гваделупе, а затем за один долгий день добрались до форта Блисс, расположенного на реке Рио-Гранде.
Гранде, напротив города Эль-Пасо. Теперь они добрались до границ
цивилизации. Мексиканские деревни и города, а также посты Соединённых Штатов
были разбросаны вдоль реки на всём протяжении от
Эль-Пасо до Санта-Фе.

"Что ты собираешься делать, молодой человек?" — спросил Хью глава отряда,
когда они сидели у костра в лагере недалеко от Эль-Пасо. — Видишь ли, мы здесь разделимся. Я со своими людьми отправлюсь в форты вдоль реки, а затем на восток, к
дальним постам. Примерно половина моего груза — боеприпасы и тому подобное.
Итак, почти половина фургонов отправляется на рудники. У них есть
порох, инструменты и механизмы. Один или двое остаются здесь. Они привозят скобяные изделия
и запасаются всевозможными товарами для этого города; остальное отправляется Санте
F;. А теперь, что ты думаешь делать? Ты можешь принять решение
остаться здесь, или твои родственники отправятся в Санта-Фе. Ты сказал мне, что тебе хочется
пойти с какой-нибудь поисковой группой на запад, в Аризону. Я
сомневаюсь, что в настоящее время ты найдёшь кого-то, кто был бы готов взяться за эту работу,
учитывая, что индейцы не дремлют, хотя я не знаю, что из этого следует.
большая разница, видеть, что они всегда против того, чтобы кто-то отправлялся в то, что они
называют своей страной.

"В любом случае, всем шахтерам придется работать с киркой в одной руке и
винтовкой в другой. Вы попали сюда Апачей, и тут слабак
чем Команчи. Команчам приходилось иметь дело с западными охотниками
и первопроходцами, и они знают, что от них не добьёшься ничего, кроме свинца,
поэтому, помимо угона скота, они ведут себя в основном тихо, хотя время от времени
вырываются наружу, как и сейчас. А вот апачам приходилось иметь дело с мексиканцами, и
У него есть веские причины думать, что он гораздо лучший боец, чем белый человек. Он сотни лет совершал набеги на мексиканские деревни, сжигая, убивая и уводя в плен их женщин и девушек, и, думаю, в его жилах течёт немалая доля мексиканской крови, хотя, насколько я знаю, это не делает его лучше или хуже.
 Тем не менее, если брать их в целом, они кажутся самым диким и жестоким племенем краснокожих на этом континенте.

«Однако, если вам нравится бродить по холмам и рисковать
своей головой, это ваше дело; но если вы это делаете,
начинать нужно с этого места, а не с Санта-Фе. Здесь довольно много золота.
Почти везде в долине Хила, которая находится немного к
северо-западу отсюда. В любом случае, мне кажется, что это то самое
место, куда ты, скорее всего, попадешь с начинающими вечеринками.
Но позволь мне предупредить тебя, парень. Вы обнаружите, что в этом городе полно золотоискателей, и вы не найдёте ни одного из них, кто бы не сказал вам, что знает о каком-нибудь месте, где среди холмов зарыто целое состояние. Но не верьте им. Не тратьте свои деньги
на любую подобную работу. Если вы увидите, что устраивается вечеринка, и другие сочтут её достаточно хорошей, чтобы присоединиться, конечно, вы можете внести свой вклад, но не стоит искать деньги на всё мероприятие.

 — Этого можно не бояться, — рассмеялся Хью. — Когда я отправился на ранчо, у меня было около двадцати пяти фунтов, и я получил их и зарплату за полгода. Этого будет недостаточно для снаряжения экспедиции.

«Нет, недостаточно, — согласился возница. — Этого будет достаточно, чтобы ты мог внести свой вклад наравне с остальными, но, как ты и сказал, не для того, чтобы выдержать весь этот шум. Ваал, что ты думаешь?»

«Я очень признателен вам за совет, — сказал Хью, — и я
думаю, что нам в любом случае лучше задержаться здесь на какое-то время.
Что скажете, Ройс?»

«Мне всё равно, — ответил Ройс, — но нет никаких сомнений в том, что Эль-
Пасо — такое же хорошее место, как и любое другое, если не лучше, для осмотра достопримечательностей».

— Тогда решено, Билл, и, по правде говоря, я уже достаточно поездил и не пожалею о недельном отдыхе.

 — Я тоже, — сказал Билл. — Я чувствую себя частью лошади и хотел бы немного походить пешком, чтобы почувствовать, что я человек.
ноги еще не совсем отнялись".

Соответственно, на следующее утро они попрощались со своими товарищами, с которыми работали
последние два месяца, и, сев на коней, поехали в Эль-Пасо.

Это был небольшой городок, чисто мексиканский по своим чертам и
внешнему виду. Почти все жители принадлежали к этой национальности,
но на улице было значительное количество шахтеров в красных рубашках
и погонщиков. Хью и его спутники подъехали к одной из главных
гасиенд и передали трёх лошадей лениво развалившемуся мексиканцу.

"Их покормили сегодня утром," сказал Ройс. "Мы зайдём и
— Через два часа я дам им немного зерна.

— Я присмотрю за Принцем, — сказал Хью, похлопывая лошадь по шее. — Не
бойся, что я оставлю тебя на попечение незнакомцев. Мы слишком долго
были вместе, чтобы это случилось, старина.

Затем они вошли в отель и заказали номер и завтрак.

— Мне не очень нравится эта мексиканская еда с маслом и чесноком, —
сказал Ройс, когда они закончили ужинать.

 — А тебе? Я считаю, что это очень вкусно.te. После того как больше года питался жареной говядиной
и говядиной на гриле, приятно полакомиться овощами. Эти бобы были очень вкусными, а кофе — просто объедение.

 «Для одного приёма пищи неплохо, — неохотно признал Ройс, — но через некоторое время мексиканская кухня надоест, и захочется простого куска говядины, горячего, только что с огня».

— «Может быть, и так», — рассмеялся Хью, — «но я думаю, что сначала пройдёт какое-то время. А теперь давайте прогуляемся по городу».

Для Хью всё это было в новинку. Он видел мексиканских женщин в их родной
в деревнях среди холмов, но здесь они позволяли себе гораздо больше нарядов, чем крестьянские девушки. Все побланас были одеты в яркие цвета, с платком или ребозо на голове, с золотыми заколками и украшениями в блестящих чёрных волосах, с серьгами, ожерельями и, как правило, браслетами из того же металла. Значительная часть богатства крестьянина демонстрируется на лицах его женщин.
Они носили короткие юбки, обычно красные или зелёные, с рядами чёрной тесьмы
и белоснежной нижней юбкой и белой сорочкой
Костюм дополнял яркий платок, частично закрывавший плечи. Почти все они были босыми, но Хью заметил, что их ступни и лодыжки были очень маленькими и хорошо сложенными, как и их руки и пухлые загорелые предплечья.

То тут, то там можно было увидеть представителей высшего сословия, наполовину закутанных в
чёрные плащи, с испанской мантильей, которую носили так, чтобы частично
скрывать лицо, хотя достаточно было малейшего движения, чтобы откинуть её в сторону,
когда они хотели узнать кого-то из встречных. Большинство из них направлялись в церковь, колокол которой призывно звонил.
и несли в одной руке молитвенник, а в другой — веер. Многие
веселые крестьянки восхищенно смотрели на Хью, когда он проходил мимо. Ему
было уже восемнадцать, и он достиг своего полного роста, а жизнь верхом на
лошади придавала его высокой, мощной фигуре непринужденный и грациозный вид. Работа со скотом придала его лицу
какое-то острое, настороженное выражение, характерное для ковбоев, но не настолько, чтобы существенно повлиять на
открытый, приятный взгляд, который был его главной отличительной чертой.

Его серые глаза и светло-каштановые волосы с лёгким золотистым оттенком, типичные для выносливой северной расы, были очень привлекательны для смуглых мексиканцев. Перед отъездом из лагеря он и его спутники надели свои лучшие костюмы, которые лишь немного отличались от костюмов мексиканских вакеро и, хотя и были достаточно яркими, чтобы привлечь всеобщее внимание в других местах, остались незамеченными в Эль-Пасо. Ковбой с Дикого Запада не был там чем-то необычным, потому что многие из тех, кого уволили зимой, привыкли работать в поле.
На ранчо в Нью-Мексико они нанимались на временную работу к местным скотоводам, которые высоко ценили их услуги, особенно там, где ранчо находилось рядом с теми, где работали белые ковбои. В любых спорах о скоте с мексиканскими вакеро они привыкли действовать решительно. Но белые
ковбои, служившие в Мексике, были так же готовы бороться за права своих
работодателей, как и те, кто работал на американских ранчо, и стада были в безопасности, пока находились под их присмотром.

 На улицах было много священников, и, несмотря на их многочисленность,
крестьянки всегда приветствовали их с глубочайшим уважением.

"Удивительно, как много женщины думают о своих священниках", - философски заметил Ройс
. "На Востоке это заставляло меня изрядно болен, когда я
был молодой парень, чтобы услышать их идти на поводу у своих министров; но эти
Мексиканские женщины идут намного дальше. Нет ничего, чего бы они не сделали ради
этих толстых падре.

"Нет. — Но они не все толстые, Ройс, — сказал Хью. — Я признаю, что
они выглядят в большинстве своём упитанными и сытыми, и в наилучшем расположении духа, что вполне объяснимо, учитывая, насколько их уважают.

— Полагаю, у них довольно лёгкая жизнь, — презрительно сказал Ройс. — Им приходится служить мессу два или три раза в день, сидеть в ящике, слушать исповеди женщин и жиреть на их подарках и подношениях.

 — В любом случае, Ройс, люди здесь религиозные. Видишь, в эту церковь ходит столько же крестьян, сколько и крестьянок. Что бы там ни говорили, в католической стране религия значит гораздо больше, чем в протестантской. Жаль, что среди ковбоев не так много верующих.

"Как же нам это сделать?" возразил Ройс. "Раз или два в год
Священник может приехать в лагерь и прочитать проповедь, но на этом всё. Мы
всегда устраиваем ему достойную встречу, и если кто-то из парней устроит беспорядок,
ему же хуже будет. Я не говорю, что ковбои не ругаются между собой, но скажу, что если в лагерь приедет священник или женщина, они никогда не услышат ни одного ругательства, если остановятся там на неделю. Нет, сэр. Ковбои знают, как себя вести, когда им это нравится, и
женщина может проехать по всем ранчо Техаса от начала до конца, не
будучи оскорблённой.

 «Я знаю это, Ройс. Дело в том, что они могут обойтись без этого».
вы ругаетесь, когда рядом женщина, почему они не могут делать это всегда?

 «Говорить — это одно, Хью, но когда ты садишься на взбесившегося
бронтозавра, который подбрасывает тебя в воздух на десять ярдов, и ты
падаешь на землю, я ещё не видел человека, который бы поднялся и
заговорил так, будто он в церкви. Нет, сэр, это не в человеческой природе».

Когда они вернулись в отель, Хью заметил, что несколько мужчин, слонявшихся по ступенькам,
бросали на них вопросительные взгляды.
Ройс тоже это заметил.

"Интересно, что у этих ребят на уме?" — сказал он.
«Они думают, что мы двое плохих, дерзких парней, которые грабят какую-то мексиканскую деревню, или принимают нас за конокрадов? Что-то не так, Хью, можешь быть уверен».

«Они определённо не выглядели дружелюбно, Ройс, хотя я уверен, что не знаю, в чём дело. Ты ведь не подмигивал ни одной из их женщин, правда?»

— «Да ладно тебе!» — засмеялся Ройс. — «Как будто кто-то из них посмотрит на такого маленького парня, как я, пока я иду рядом с тобой. Если кто-то и подмигивал, так это ты».

 — «Я совершенно невиновен, Ройс, уверяю тебя. И всё же что-то есть».
неправильно. Что ж, пойдем посмотрим, накормлены ли лошади".

Во дворе было пять или шесть человек. Они возбужденно разговаривали друг с другом
когда Хью и его спутница вышли из отеля, они оба
сразу замолчали и стояли, глядя им вслед, пока они пересекали двор
и входили в конюшню.

- Здесь что-то не так, - повторил Ройс. «Если бы моя лошадь была так же хороша, как твоя, Хью, я бы сказал, что давай спокойно уедем и сбежим, но они бы меня быстро догнали».

«Этого нельзя делать, Ройс. Я не знаю, что у них на уме».
— Да, но они бы убедились в этом, если бы мы попытались сбежать, и если бы они нас догнали, то, скорее всего, не дали бы нам много времени на объяснения.

 — Ты прав, Хью. Мексиканцы ненавидят белых. Они знают, что один из нас может одолеть троих из них, и это их сильно злит. Они не церемонятся с белым человеком, если им удаётся его схватить.

«Что ж, Рой, не стоит об этом беспокоиться. Думаю, рано или поздно мы узнаем, в чём дело».

Проходя через отель, они заняли места за столиками, расставленными
в тени перед домом, и там сидели, курили и разговаривали
некоторое время.

"Если те парни за дверью будут смотреть на нас еще долго".
- Я встану и спрошу их, что они имеют в виду, - сказал Ройс.

- Не делай этого, Ройс. Это только вызовет драку; здесь это бесполезно
.

— Ваал, — упрямо сказал Ройс, — я не собираюсь сидеть здесь и ждать, пока на меня будут пялиться.
А кое-кто из этих парней может погибнуть, если они продолжат в том же духе.

 — Мы наверняка скоро услышим, Ройс. Видишь, на другом конце площади собралась группа из четырёх или пяти парней в форме. Я полагаю,
что они вроде как полицейские. Я видел, как они смотрели в нашу сторону. Сейчас они нас арестуют, и тогда, я полагаю, мы всё узнаем.

«Хотел бы я, чтобы здесь были Брончо Гарри и остальные из нашего отряда, — сказал Ройс. — Мы бы очистили весь город».

Через полчаса послышался топот копыт, и на площадь въехали два
джентльмена в сопровождении полудюжины мексиканских вакеро. Они направились
прямо к отелю. В тот же миг по площади проехали блюстители порядка, и
среди зевак у входа в отель поднялся переполох.

«Дело близится к развязке, Ройс!»

Один из мексиканцев был пожилым мужчиной, другой — юношей семнадцати или
восемнадцати лет. Последний спешился и вошёл в отель. Через
две минуты он появился снова и заговорил со своим спутником, который тоже спешился,
и, перекинувшись парой слов с одним из служащих отеля,
и короткая беседа с лидером партии гражданской гвардии,
подошел к столу, за которым сидели Хью и Ройс. Он отсалютовал
они поднялись на ноги. Хью ответил на приветствие.

"Сеньоры", - вежливо сказал он на очень хорошем английском, - "У вас есть, я
— Насколько я понимаю, вы только что прибыли сюда, проехав через пустыню из Техаса в сопровождении обоза.

— Совершенно верно, сеньор, — ответил Хью. — В этом есть что-то необычное?

— Вовсе нет, — сказал мексиканец. — Меня беспокоит то, что один из вас едет на лошади, которая принадлежала моему сыну, дону Эстафану
Пералесу.

— Вы имеете в виду гнедого?

Мексиканец утвердительно кивнул.

 — Я купил эту лошадь в МакКинни, небольшом городке на северо-востоке
Техаса.

— Могу я спросить, у кого вы её купили?

— Конечно, сеньор. Должно быть, она перешла из рук вашего сына.
до того, как его предложили мне на продажу. Я купил его у двух мужчин, которых никогда раньше не видел.

За мексиканцем собралась небольшая толпа, и в ответ на его слова раздались возгласы: «Похоже на правду!» и «Смерть конокрадам!»
Двое мужчин в шахтёрской одежде, один высокий, крепко сложенный, лет пятидесяти, другой невысокий, худощавый, с белоснежными волосами, которые только что подошли, отделились от остальных и встали рядом с Хью.
Высокий мужчина сказал по-мексикански:

— Тише, сеньоры, тише. Вы здесь не судьи и не присяжные.
кейс, и я, и мой приятель увидим честную игру".

"У нас нет намерения, сеньор, делать что-либо нечестно", - сказал мексиканец
. "Вопрос простой. Эти незнакомцы только что прискакали
сюда на лошади, принадлежащей моему сыну. Он начал отсюда
с тремя слугами и группой людей направлялся в Техас. Это было более
восемнадцати месяцев назад. У него были дела в Нью-Йорке. Он намеревался провести несколько недель в Техасе, занимаясь охотой, а затем отправиться на ближайшую железнодорожную станцию и сесть на поезд до Нью-Йорка. С того момента, как он начал
Мы никогда не получали от него вестей. Некоторые члены отряда, с которым он путешествовал,
давно вернулись. Похоже, он сопровождал их до тех пор, пока они не миновали Плохие Земли, а затем оставил их, чтобы осуществить своё намерение поохотиться. С тех пор мы ничего о нём не слышали. Он определённо никогда не приезжал в Нью-Йорк. И теперь, когда эти незнакомцы прибыли сюда с его лошадью, которую узнали, как только она вошла в конюшню, я имею право спросить, как они её получили.

— Конечно, сеньор, — сказал Хью. — Люди, у которых я его купил, были, как
Я сказал, что они незнакомцы. Это были двое весьма сомнительных на вид типов,
и, поскольку они, казалось, очень хотели продать лошадь и были готовы
расстаться с ней значительно дешевле её реальной стоимости, я решил, что
они, несомненно, завладели ею нечестным путём. Мой друг был со мной в то время, и единственными условиями, на которых я согласился бы купить его и вьючную лошадь, которую они тоже собирались продать, было то, что они должны были выдать мне официальную расписку, подписанную в присутствии шерифа и судьи, чтобы в случае, если я когда-нибудь встречусь с владельцем,
Что касается животного, то я мог бы доказать, что, по крайней мере, я приобрёл его честно. Вот квитанция, — и, достав из кармана маленький кожаный футляр для писем, он предъявил квитанцию. — Здесь есть подписи, сеньор, и официальные печати, и вы увидите, что они также свидетельствуют о том, что они лично знают меня как жителя города. Я могу добавить, что, если бы я был сообщником воров, я бы позаботился о том, чтобы не приводить лошадь в такое место, где её сразу бы узнали.

Мексиканец просмотрел документ. «Это вполне удовлетворительно,
сеньор, и я должен извиниться за то, что на мгновение заподозрил вас. Объясни это, Карлос, — сказал он своему сыну. — Я бы хотел
поговорить с этими джентльменами ещё».

Молодой мексиканец перевёл на свой язык то, что произошло, и небольшая толпа быстро разошлась. Некоторые ушли, как только двое шахтёров встали на сторону обвиняемого, поскольку в драку с четырьмя решительными мужчинами, вооружёнными револьверами, лучше было не ввязываться
 Шахтёры тоже отвернулись, когда Хью сказал мексиканцу:
— Простите, сеньор, на минутку.

 — Большое спасибо, — продолжил он, поворачиваясь к шахтёрам, — за то, что вы на нашей стороне. Мы здесь чужаки. Вы позволите нам увидеться с вами снова и поговорить? В настоящее время, как вы видите, этот джентльмен, который потерял
своего сына, который, скорее всего, был убит этими конокрадами,
хочет допросить меня. Окажите мне услугу, зайдите сегодня вечером и
распейте с нами бутылку вина, когда мы сможем снова поблагодарить вас за вашу
помощь.

"Благодарностей не за что", - сказал тот, что покрупнее. "Я и
мой приятель ничего не знает об этом деле, но, увидев, что двое наших соотечественников
сражаются с толпой этих мексиканцев, мы, естественно, встали рядом с вами,
чтобы посмотреть, как ведётся честная игра. Но поскольку вы чужаки, а нам
нечего делать, я не против, если мы зайдем и поговорим сегодня вечером.
А ты, приятель?

Маленький человечек кивнул, и они ушли вместе. Затем Хью повернулся к мексиканцу.

— Итак, сеньор, мы к вашим услугам.

 — Сеньоры, — вежливо сказал он, — меня зовут дон Рамон Пералес. Моя
гасиенда находится в трёх милях отсюда; здесь едва ли можно найти тихое место
разговор. Мне не терпится узнать все подробности, которые вы можете сообщить.
что касается людей, у которых вы купили лошадь. Могу я спросить, не согласитесь ли вы
сесть на своих лошадей и поехать со мной обратно?

"С удовольствием, сеньор", - сказал Хью. "Наше время полностью принадлежит нам, и
Я легко могу понять ваше стремление услышать все, что вы можете, об этом
вопросе".

 [Иллюстрация]




 [Иллюстрация]

ГЛАВА XVI.

ГОРНО-РАЗВЕДОЧНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ.


Через несколько минут Хью и Ройс снова сели на лошадей и присоединились к двум
мексиканским джентльменам, после чего отправились в путь в сопровождении
вакеро.

— Вы пришли с довольно большим отрядом, дон Рамон, — сказал Хью, улыбаясь.

 — Возможно, это было необходимо, — ответил мексиканец.  — Я не мог знать, с кем мне придётся иметь дело.  Нашим охранникам не очень-то хочется рисковать своими шкурами, особенно когда речь идёт о техасских ковбоях, у которых, если позволите так выразиться, ужасная репутация, и которые владеют пистолетами с необычайным мастерством. Я и не догадывался,
что мне придётся иметь дело с джентльменами.

«Во мне нет ничего такого, сеньор!» — резко сказал Ройс. «Я
ковбой, или погонщик, или шахтёр, или кто угодно, кто попадётся под руку,
но уж точно не джентльмен.

«Мой друг — хороший парень, сеньор, во всех отношениях, — сказал Хью, — и он
мой верный и преданный друг. Я сам англичанин, который приехал сюда,
чтобы насладиться охотой и суровой жизнью на равнинах Запада,
прежде чем осесть дома».

— А теперь, сеньор, — сказал мексиканец с поклоном, — позволите ли вы мне задать вам несколько вопросов,
потому что я очень беспокоюсь о своём несчастном сыне? Я
раньше боялся, что он потерян для нас; теперь я боюсь ещё больше, чем раньше.
потому что я уверен, что он никогда бы не расстался со своей лошадью, которую он вырастил из жеребячьего помета и к которой был очень привязан. Эти люди, у которых вы её купили, были известны в тех краях?

«Нет», — ответил Хью. «Откуда бы они ни приехали, они не были родом из тех краёв Техаса, потому что ни судья, ни шериф никогда их раньше не видели». Если бы они знали, что это плохие люди, они бы арестовали их и держали до тех пор, пока не нашли бы владельца лошади. Но поскольку они ничего о них не знали, они не считали это оправданным.

— Не могли бы вы описать их мне? — спросил мексиканец.

 — Это были мужчины лет тридцати-сорока. Судя по их одежде, они могли быть охотниками. Они были одеты почти так же, как ваши вакеро: на них были шапероны с красными поясами на талии и фланелевые рубашки. На них были куртки с серебряными пуговицами, которые редко встретишь у наших ковбоев на равнинах, и широкие мягкие фетровые шляпы.
Я бы сказал, что один из них был метисом, то есть наполовину мексиканцем,
наполовину американцем. У обоих были чёрные усы и то, что я бы назвал
«мордами висельников».

«Судя по вашему описанию, — сказал дон Рамон, — я не сомневаюсь, что это были
двое мужчин, присоединившихся к каравану за день или два до того, как мой сын покинул его.
Эти люди сказали, что они охотники, и мне сообщили, что мой сын нанял их, чтобы они сопровождали его во время охоты, были проводниками и показывали ему лучшие места для охоты. Мне описали их некоторые из тех, кто вернулся сюда, и тогда я испугался, что если с ним и случилось что-то плохое, то это из-за них». Теперь, когда вы сказали мне, что они продали вам
его лошадь, я почти уверен, что так оно и было.

"Похоже, они скакали быстро и далеко. Их собственные лошади и
Гнедая была в хорошем состоянии, сеньор, но вьючная лошадь была совсем плоха.
 Мужчины, очевидно, очень спешили уйти, и я бы предположил, что если они, как вы опасаетесь, убили вашего сына и трёх его слуг, то, вероятно, сделали это в последнем лагере перед прибытием в МакКинни. Если бы они сделали это далеко на равнине, у них не было бы веских причин для такой спешки; но если бы это было недалеко, они могли бы опасаться, что кто-нибудь найдёт тела и сразу же организует погоню.

«Почему они так долго медлили, если собирались убить?»
 — спросил молодой мексиканец.

 «Я не могу сказать, дон Карлос. Возможно, они встретили других
охотников после того, как покинули караван, и те сопровождали их
всё время, пока они были на равнинах, и у них не было возможности
привести в исполнение свой замысел, пока отряд не разделился;
или, опять же, слуги вашего брата могли относиться к ним с подозрением
и, возможно, слишком бдительно следили за ними, чтобы они осмелились напасть. Но эта бдительность могла ослабнуть, когда
Путешествие подходило к концу, и им казалось, что их страхи были
необоснованны.

«Это наиболее вероятное объяснение», — сказал дон Рамон. «Их было трое,
двое из них были охотниками, а третий — слугой моего сына.
 Вполне вероятно, что охотники
по очереди дежурили бы ночью, если бы заподозрили этих парней». Эти двое должны были остаться
при лошадях в городе, где мой сын сел на поезд, и ждать его возвращения там; третий должен был сопровождать его в Нью-Йорк.
 У моего сына было достаточно золота на расходы, и я боюсь, что
— Это скорее лошадь привлекла негодяев, чем они сами.

К этому времени они уже подъезжали к большому красивому зданию,
стоявшему на обширной территории. Когда они остановились перед ним,
несколько _пеонов_ выбежали и забрали лошадей. Принц ускорил шаг,
приближаясь к дому, и радостно заржал, словно узнавая его.
Когда Хью спешился, конь, как обычно, положил морду ему на плечо, чтобы
получить ласку, прежде чем отвернуться, а затем, не дожидаясь, пока один из
пеонов возьмёт его под уздцы, пошёл к конюшням.

— Я вижу, что он вас любит, сеньор. Вы были для него добрым хозяином.

 — Я люблю лошадей, — сказал Хью, — и Принц, как я его называю,
был моим спутником днём и ночью в течение восемнадцати месяцев. Мы вместе охотились,
загоняли скот, сражались с индейцами и вместе делили последний кусок хлеба.

Дон Рамон провел гостя в дом, а затем в комнату, где сидели
пожилая дама и двое молодых людей. Они встали, когда он вошел.

- Какие новости, Рамон? - спросил я. - спросила пожилая дама.

- Такие новости плохи, Мария. Эти кабальеро, дон Хью
Танстолл и… (он замялся и посмотрел на Ройса, чьё имя ему было незнакомо). «Билл Ройс, без всякого Дона!» — вставил ковбой. Мексиканец повторил имя. — «Были так добры, что приехали сюда со мной, чтобы вы, как и я, могли расспросить их о том, что они знают о нашем сыне. К сожалению, они мало что знают. Нас не обманули». У Дона Хью действительно есть лошадь нашего сына, но он купил её, как он мне доказал, у двух незнакомцев, которые в точности соответствуют описанию двух охотников, покинувших караван
с нашим сыном. Я всё это время боялся, что эти люди причастны к тому, что могло случиться с Эстафаном. Теперь я боюсь, что в этом нет никаких сомнений. Кабальерос, это моя жена, Донна Мария Пералес.
 Это две мои дочери, Долорес и Нина.

В течение часа Хью и его спутница отвечали на вопросы донны Пералес; затем Хью поднялся, чувствуя, что дамы будут рады остаться наедине со своим горем, поскольку подтверждение их опасений по поводу
дона Эстафана вернуло им осознание утраты. Дон Рамон и его сын проводили их до двери.

«Я прошу вас, — сказал первый, — если вы когда-нибудь встретите этих злодеев,
возьмите их под стражу. Мы с сыном отправимся в путь, чтобы предстать перед ними,
как бы далеко это ни было».

«Вам не стоит беспокоиться на этот счёт, — сказал Ройс. — Если мы их встретим,
я гарантирую вам, что мы разберёмся с ними без помощи судьи или присяжных». Они устроят суд над ковбоями, и после показаний, которые мы с Хью
можем дать, вы можете быть уверены, что верёвка очень скоро решит их
проблему.

 — Я должен попросить вас, дон Рамон, — сказал Хью, — одолжить мне лошадь, чтобы я мог вернуться в
— В город, и пусть со мной поедет вакеро, чтобы вернуть его.

 — Но зачем, сэр? — удивлённо спросил мексиканец. — У вас же есть своя лошадь.

 — Нет, сеньор, Принц не мой. Он принадлежал вашему сыну и теперь ваш. Человек,
купивший краденое имущество, рискует его потерять, если встретит настоящего
владельца, и, когда я купил Принца за половину его стоимости, я знал, что
рискую.

"Нет, сеньор англичанин. Я не говорю, что человек, потерявший свою лошадь,
не имеет права вернуть её, где бы он её ни нашёл. То есть, если он окажется в
месте, где соблюдается закон, или если нет.
так уж вышло, что он оказался на стороне сильнейшего; но в данном случае я не мог и подумать о том, чтобы лишить вас лошади. Очевидно, что он нашёл себе хорошего хозяина и что вы пользуетесь его расположением так же, как и мой сын; к тому же, если вы позволите мне так выразиться, лошадь для вас значит больше, чем для меня. В моих владениях свободно разгуливают тысячи лошадей, и хотя мой сын утверждал, что нет ни одной, которая могла бы сравниться с его лошадью, есть и те, что лишь немного уступают ей, ведь наши лошади знамениты. Это мустанги, скрещенные с
с чистокровной арабской кровью, которую мой дедушка выбрал и прислал ему, несмотря на цену. Поэтому, пожалуйста, оставьте себе гнедого. Пусть он
везёт вас долго и благополучно! Моей жене и мне будет очень приятно знать, что любимая лошадь бедного Эстафана в таких хороших руках. Я также, — учтиво обратился он к Ройсу, — взял на себя смелость приказать моим _пеонам_ сменить седло на лошади, на которой вы ехали, на более достойное, чтобы оно стало спутником гнедой. Одному человеку нет смысла хорошо держаться в седле, если его товарищ не скачет на таком же быстром коне.

Хью и Ройс тепло поблагодарили дона Рамона за его доброту. Лошадей
привели, и лошадь Ройса полностью оправдала похвалу
мексиканца.

"Мы надеемся увидеть вас снова завтра," — сказал дон Рамон, когда они садились в седло.
"Вы всегда будете желанными гостями здесь."

— И ты не забудешь, — тихо сказал дон Карлос, — если когда-нибудь встретишь этих людей.

 — Это было удачное приключение, — сказал Ройс, когда они отъезжали. — Я
часто задавался вопросом, встретимся ли мы когда-нибудь с настоящим владельцем
твоей лошади, и представлял себе, что нам может не поздоровиться.
— Да, если бы мы это сделали. Не все бы приняли твой чек в качестве доказательства.

 — Нет, я всегда так считал, Ройс. Что ж, твой гнедой — великолепное животное, и он действительно достоин Принца. Я часто жалел, что у тебя нет такого же хорошего коня, как у меня, ради меня и ради тебя, потому что нет никаких сомнений в правдивости его слов. Когда два друга
едут вместе, они едут в темпе самой медленной лошади.

«Верно», — согласился Ройс. «Значит, в них есть арабская кровь. Я
часто разговаривал с ними в лагере. Мы все согласились, что никогда
видел так хорошо Мустанг. Есть хорошие мустангов, но они никогда не
матч действительно первоклассными государствами лошадь, и все же мы не могли видеть
никаких признаков такой крест в принца. Он был мустангом, но, казалось, вокруг него было
больше веревки, чем у мустанга. Я слышал, говорили
, что мустанги - потомки испанских барбусов, а эти
барбусы были мавританскими лошадьми.

- Да, это так, Ройс. Барб — родственник арабской лошади, но, я полагаю, не такой чистокровной. Это более грубое животное, и если бы дедушка дона Рамона привёз с собой несколько чистокровных арабских лошадей первоклассной породы, они бы
Это, без сомнения, значительно улучшило бы состояние мустангов.

«Эй, Хью, если мы когда-нибудь встретимся с этими двумя злодеями-убийцами, я думаю, их шансы ускользнуть от нас не стоят того, чтобы о них упоминать».

Приём, оказанный им по возвращении в отель, сильно отличался от того, что они испытали раньше. Они были гостями на гасиенде дона Рамона, а дон Рамон был самым богатым владельцем в округе Эль-Пасо. После ужина в тот вечер они наслаждались кофе и сигарами за столом,
поставленным в саду позади дома.
В отеле к ним подошли двое шахтёров, которые стояли рядом с ними утром, и сели рядом. «Сегодня утром в Эль-Пасо вас встретили довольно грубо», — сказал крупный мужчина. «Но, кстати, я не знаю, как вас зовут. Меня зовут Сим. Обычно меня называют Угрюмым Симом. Моего друга зовут Фрэнк; я обычно называю его доктором».

- Меня зовут Билл, - сказал Ройс, - а на равнине мальчишки зовут меня Стампи.
Это не нуждается ни в каких объяснениях. Моего приятеля зовут Хью, и
у него имя Молния.

"Ах! и почему это так, могу я спросить?" - спросил беловолосый человечек.

— Ну, это из-за одного из его достижений, доктор. Он так ловко выхватывает пистолет, что, прежде чем вы успеваете заметить движение его руки, вы уже смотрите в дуло пистолета.

— Очень полезное достижение, — заметил коротышка, — при условии, что оно используется не слишком часто и только для самообороны. «Я сам миролюбивый человек, — продолжил он, — и испытываю ужас при мысли об использовании огнестрельного оружия».

Его спутник рассмеялся.

 «Теперь ты знаешь, что это так, Сим, — серьёзно сказал маленький человечек.

 «Ваал, доктор, я не хочу сказать, что вы ссоритесь, и если…»
— Если бы кто-нибудь сказал мне это в лицо, я бы назвал его лжецом. Но для миролюбивого человека, доктор, а я не отрицаю, что вы миролюбивы, я не знаю, есть ли в шахтёрских районах человек, который использовал бы своё оружие чаще, чем вы.

 — Но всегда на стороне мира, Сим, — серьёзно сказал маленький человечек.
 — Пожалуйста, помните, что всегда на стороне мира.

— Да, точно так же, как нью-йоркский полицейский использует свою дубинку, доктор.

 — Что ж, могу вас заверить, что я нечасто пользуюсь тем, что вы называете моим
достижением, — сказал Хью. — Я практикуюсь, чтобы иметь возможность
Я защищаю свою жизнь, если на меня нападают, но, кроме как в схватке с бандой команчей, мне лишь однажды пришлось достать пистолет.

«И он ослабел?» — спросил Сим.

«Да, я одолел его. Ему больше ничего не оставалось делать».

«А что ты делаешь в Эль-Пасо?»

"Ты слишком резок, Сим, слишком резок", - сказал маленький человечек
осуждающе.

"Вовсе нет, доктор. Если это что-то, о чем они не хотят рассказывать, они
не расскажут. Если это не так, мы можем быть им полезны.

"У нас нет никакой конкретной цели", - сказал Хью. "Я англичанин;
но не богатый англичанин, который приезжает сюда, чтобы купить ранчо или
поиграть на бирже. Но я приехал скорее для того, чтобы провести три или четыре года,
наблюдая за жизнью на западных равнинах, чем для того, чтобы заработать деньги. Я
шесть месяцев работал в Мак-Кинни, три или четыре месяца охотился, а потом
шесть месяцев работал ковбоем; и я подумал, что для разнообразия мне
хотелось бы приехать сюда и увидеть что-нибудь из жизни старателей в
Нью-Мексико или Аризоне. Мой приятель здесь, со мной, уже почти два года,
и он вложил свои деньги вместе с моими.

«В добыче полезных ископаемых достаточно приключений, даже более чем достаточно».
— В Аризоне. Мы с доктором занимаемся этим уже несколько лет. Мы не заработали ни цента, но сохранили свои шкуры, так что нас можно считать везучими.

 — Мне сказали, — продолжил Хью, — что Эль-Пасо — самое подходящее место для
приезда. Я думал, что смогу найти какую-нибудь группу, отправляющуюся в
геологическую экспедицию, и присоединиться к ней.

«Сейчас не самое подходящее время для поисковых экспедиций», — сказал Сим. «Даже
в Верхнем Гиле все старательские лагеря начеку, зная, что в любой
день на них могут напасть апачи, и человек должен быть начеку».
— Он так любит золото, что отправился на поиски в Аризону.

 — Мне не очень-то нравится золото, — рассмеялся Хью, — хотя я не
возражаю против того, чтобы получить свою долю, если мы наткнёмся на богатую жилу. Я бы поехал ради азарта и чтобы посмотреть на жизнь.

 — Ну, в другое время здесь, в Эль-Пасо, можно встретить множество людей.
Пасо кто хватило бы рад взять тебя в экспедицию,"
сказал доктор. "Спроси первого встречного, мексиканца или белого, и
он скажет тебе, что знает о руднике и отведет тебя к нему, если
ты снарядишь экспедицию".

— Вы — исключение из правил, доктор.

— Нет, я этого не говорил, — ответил доктор, хотя его спутник протестующе заворчал.

— О да, мы знаем о шахте! — продолжил он, не обращая внимания на ворчание. «По
крайней мере, мы верим, что это так, и, полагаю, это всё, что кто-либо может сказать; но мы такие же, как и все остальные, мы говорим, что лучше остаться в Эль-Пасо и сохранить свои шкуры, даже если мы бедны, чем отправиться на поиски рудника и потерять свою жизнь. Последние шесть месяцев мы работали на руднике в долине реки Хила на паях с шестью другими людьми.
У нас дела шли не так уж плохо, но мексиканцы, которые работали на нас,
испугались и не захотели оставаться, так что мы бросили это дело и приехали сюда.
 Когда-нибудь, когда всё снова уляжется, я думаю, что шахта
будет работать, но не на нас.  Мы ищем кого-нибудь, кто купит наши акции, но я не думаю, что кто-то даст за них пять
долларов, и они будут правы. Эта штука была у нас в руках,
но она не работала на мексиканцев. Они бедные, ленивые создания,
и не знают, что такое тяжёлая работа. Нам всё равно следовало от неё отказаться, даже
без этих индейских проблем, которые не имеют большого значения, потому что
апачи всегда готовы спуститься вниз, когда у них появляется шанс. Это
всегда война между ними и белыми. Но мы пробыли там шесть месяцев,
а за шесть месяцев мы с Симом нигде не останавливались.

"Когда вы отправляетесь на поиски золота, часто ли индейцы подсказывают вам,
где его можно найти?"

"Никогда," — ответил Сим Хаулетт. «Индейцы слишком ленивы, чтобы работать
сами, и они знают, что, когда белые находят золото, они
приезжают толпами. Я думаю, они часто знают, где
Я не понимаю, как они могут не знать об этом, ведь краснокожие
всегда начеку. От них ничего не ускользает, и было бы странно, если бы, бродя по своей земле и зная каждый её уголок, они не замечали бы золото, когда оно у них перед глазами.
 Кроме того, они передают легенды от отца к сыну. В старину у них были золотые украшения и тому подобное, но сейчас их не увидишь. Они прекрасно понимают, что такие вещи привлекут внимание белых.
Иногда краснокожий рассказывает белому, который оказал ему большую услугу
там, где есть жила, золото, серебро или медь, но это случается нечасто. Кроме того, в большинстве случаев это место находится в самом сердце их страны, и, несмотря на все его достоинства, с таким же успехом оно могло бы находиться посреди моря. Конечно, если бы это было золото и металл находили в самородках, а за месяц можно было бы добыть пару повозок, то это было бы возможно; но не тогда, когда речь идёт о том, чтобы поселиться там, рыть шахты и добывать руду; этого нельзя сделать, пока не будут уничтожены апачи.

«Но есть ли такие места, Сим?»

«Может, и есть, но я их никогда не видел. Мы с доктором…»
Я много раз богател, но не настолько, как сейчас. Тем не менее, я считаю, что
есть места, где первый же пришедший может собрать большую кучу денег, если
краснокожие оставят его в покое хотя бы на месяц.

"Полагаю, вы какое-то время отсутствовали в одной из таких экспедиций?
Обычно старатели ходят пешком или ездят верхом?"

«Обычно они берут с собой одного зверя, а ещё двоих, чтобы нести еду,
кирку и лопату; иногда они идут вдвоём, но чаще один идёт сам по себе. Конечно, если двое мужчин знают друг друга и могут
доверять друг другу, вдвоём удобнее, чем одному. Нам бы не хотелось
работать в одиночку, не так ли, док? Но, видите ли, мы вместе уже двенадцать лет. Иногда человек находит свой собственный отряд. Иногда он
идёт к торговцу в городе, и если известно, что он хороший шахтёр и честный человек, то лавочник даст ему мешок муки,
кусок бекона и другие необходимые вещи, и тогда они становятся партнёрами в том, что находят. Иногда это длится месяцами, иногда
годами; иногда трейдер теряет свои деньги, иногда зарабатывает целое
состояние. Видите ли, есть много мест, где можно заработать.
называют индейской страной, но почему-то кажется, что краснокожих просто поселили там, где есть лучшие места, чтобы
не дать выкопать золото. В Аризоне были сделаны несколько крупных находок,
но никто от этого не стал богаче. Краснокожие всегда начеку. Часто исследовательская группа так и не возвращается. Иногда один или двое возвращаются с известием, что остальные все уничтожены, но из-за ужасной местности, нехватки воды и уверенности в том, что рано или поздно придётся сражаться и что рано или поздно тебя застанут врасплох
и скальпировали, мало кто из людей стал бы искать это место.

"Полагаю, ты знаешь такие места, Сим?"

"Ну, может, и знаем, — осторожно сказал шахтёр. — Может, и знаем, а, доктор?"

Маленький человечек не ответил, но пристально посмотрел на Хью. Когда он заговорил, то не ответил прямо на вопрос.

"Мне нравится ваше лицо, молодой человек", - сказал он. "Оно напоминает мне одно лицо, которое я где-то видел".
"Я не могу сказать, где". Мне кажется, что вы были
совершенно честным человеком".

"Надеюсь, что да", - сказал Хью со смехом.

"Можете поспорить на что угодно", - сказал Билл Ройс. "Он такой же натурал".
«Такой человек, как вы, найдётся в Техасе».

«И вы здесь, — продолжил другой, — отчасти ради удовольствия, отчасти
просто чтобы посмотреть на жизнь, а отчасти, я полагаю, чтобы заработать
деньги, если представится случай?»

«Я никогда особо не задумывался о заработке, — ответил Хью, — хотя я,
конечно, не стал бы возражать, если бы представился случай; но я никогда
не думал ни о чём, кроме того, чтобы прокормить себя».

— И он был с вами, как вы говорите, почти два года? — и он кивнул в сторону
Ройса. — И вы можете говорить за него так же, как он за вас?

— Могу, — тепло ответил Хью. — Мы вместе работали и охотились
Мы вместе служили в одном отряде и вместе сражались с
команчами, и я могу поручиться за него так же, как и за себя. Он бросил свою работу и пошёл со мной не потому, что так можно было заработать больше денег, чем где-либо ещё, а потому, что мы нравились друг другу.

«Что ж, Сим, — сказал маленький человечек, — мне кажется, что эти двое были бы хорошими напарниками для нашей работы».

— Ну, доктор, вы же знаете, что я оставляю эти дела на вас. Я и сам так к ним отношусь, и в любом случае я не вижу, что здесь может быть
Нет ничего плохого в том, чтобы рассказать им об этом, ведь нет необходимости давать им указания. Но я считаю, что здесь слишком много людей, чтобы говорить на такую тему. Ну вот, дело дошло до этого, — продолжил он, поворачиваясь к
Хью, «если ты не против отправиться с нами в совместное путешествие и не боишься ни трудностей, ни краснокожих, то встретимся завтра в трёх милях от города на Южной дороге, и мы поговорим с тобой начистоту».

«Меня это вполне устраивает, — сказал Хью, — а тебя, Ройс?»

«Мне всё равно, Молния». Если вы отправляетесь в экспедицию, вы
знаю, что вы можете на меня рассчитывать.

- Тогда спокойной ночи, - сказал Сим Хаулетт, вставая. - Мы сидели здесь довольно долго.
достаточно долго разговаривали друг с другом, если намерены что-то предпринять. Я думаю, что есть
многие из этих мексиканцев уже говорили себе раньше
итак, о чем могут говорить эти два шахтера и те ковбои вместе
? и когда мексиканец начинает задаваться вопросом, он начинает пытаться выяснить
итак, мы отправляемся. Три мили по Южной дороге в девять часов утра
завтрашнего дня. Примерно в полумиле от деревни вы увидите
каменный крест у дороги. От него отходит тропа, идите по ней
— Вот так, и вы встретите нас, не пройдя и двухсот ярдов.

 — Что ты об этом думаешь, Ройс? — спросил Хью, когда они остались одни.

 — Не думай об этом ни хорошо, ни плохо.  У большинства шахтёров есть какая-нибудь история.  Но мне они кажутся честными людьми.

 — Я уверен, что так и есть, — сказал Хью. «Большой выглядит честным парнем.
 Я не очень понимаю маленького, но, очевидно, он глава
этой компании. Любопытный маленький человечек с седыми волосами и
мягким голосом. Он не выглядит достаточно сильным для такой жизни, как у них
— Я не знаю, но, полагаю, он способен внести свой вклад, иначе они бы не проработали вместе двенадцать лет. В любом случае, я приехал сюда, чтобы увидеть что-то из жизни шахтёров, и это, похоже, единственный шанс, который у нас есть.

На следующее утро они позавтракали в семь, а в половине девятого оседлали лошадей и выехали. Они нашли двух своих вчерашних спутников в назначенном месте. Увидев приближающихся шахтёров, они свернули с тропы и направились к мексиканской хижине, где и стали ждать их.

— Доброе утро! — сказал доктор, когда они спешились. — Здесь нас никто не услышит. Живущий здесь мексиканец часто бывал с нами в горах и отправился в город четверть часа назад, когда мы сказали ему, что у нас здесь назначена встреча. Теперь, если вы привяжете лошадей и сядете на эти кукурузные стебли, мы сможем спокойно поговорить. Год назад, когда мы с Симом работали в ущелье среди гор, мы услышали вдалеке крик. Мы пошли посмотреть, в чём дело, и нашли человека, который упал без сил и умирал от голода.
после того, как он издал крик, который привлёк наше внимание. Он был ранен в четырёх или пяти местах, и мы сразу поняли, что его путешествие почти закончилось.

"Мы отнесли его к нашему костру, привели в чувство и делали для него всё, что могли, в течение трёх недель; затем он умер. Он рассказал нам, что был одним из шести человек, которые искали золото в горах к западу от Нижней Гилы. Один из них узнал от индейца, которому он как-то помог, о месте, где русло реки было полно золота. Они нашли его, но на следующее утро на них напали апачи, которые...
Я полагаю, они преследовали их все это время. Двое из них были убиты одновременно.
остальные вскочили на лошадей и поскакали туда. Трое из них
были сбиты, но этот человек был на хорошей лошади и сбежал, хотя они
гнались за ним три дня. Он сбился с пути; его лошадь упала замертво, но он
продолжал бороться, пока не увидел дым от нашего костра и не принял нас за
белых.

"Перед смертью он рассказал нам, как можно найти это место. Он сказал, что в золоте нет никаких сомнений, и у него в карманах было три или четыре самородка по два-три фунта каждый. Он сказал, что у него их много
Он мог бы взять с собой что-нибудь побольше, но выбросил всё, чтобы облегчить ношу своей лошади.
Что ж, это долгий путь. Думаю, у нас уйдёт целый месяц, чтобы добраться туда. Мы не можем идти прямо — апачи наверняка нас схватят, — но мы должны пойти на север, в страну моки, а потом снова спуститься с той стороны. С тех пор мы подумывали об этом, но нам не везло, и, кроме того, двух человек было бы недостаточно для такого путешествия.

 Не каждый из нас с Симом захотел бы отправиться в путь с тобой, но ты нам обоим понравился.  Мы видели, как ты выпрямился перед этим.
Толпа мексиканцев; к тому же мы знаем, что для жизни ковбоев нужна хорошая крупа. Вот наше предложение. У нас есть две лошади, и мы
можем купить двух вьючных лошадей, но дальше этого мы пойти не можем. У вас есть две лошади; мы видели, как вы приехали вчера днём. Вам понадобится ещё одна вьючная лошадь, и вам придётся запастись провизией:
скажем, двумя мешками муки, двумя кусками бекона, десятью фунтами чая и
парой галлонов спиртного; ещё понадобится сахар и кое-что ещё.

"Нам также понадобится небольшая палатка. Теперь, если вы хотите присоединиться к нам,
условия, которые вы можете. Золота хватит для всех нас. Но имейте в виду, это
не будет детской забавой. Путешествие из страны мокиев туда будет
ужасным; и есть шанс, и довольно большой шанс, я вам скажу
, сразиться с краснокожими. Мы можем никогда не найти это место.
У нас есть очень хорошие признаки, но это не так-то легко
найти место среди этих гор. И всё же вот оно. Если вы доберётесь туда и вернётесь, у каждого из вас будет повозка с золотом; если нет,
вы оставите там свои кости. Что вы на это скажете?

Хью посмотрел на Ройса. «Думаю, мы можем рискнуть, если ты не против», —
сказал последний. «В любом случае, ребята, вы увидите, что мы можем получить свою долю в любом случае».

«Тогда договорились», — сказал доктор. «Теперь о приготовлениях». Тебе
ни в коем случае нельзя покупать здесь вещи, потому что, если нас увидят вместе,
за нами, несомненно, будут следить; сразу догадаются, что мы рассказали тебе
что-то хорошее. Нам нельзя снова показываться вместе. Мы запряжём наших
вьючных лошадей, нагрузим их и отправимся в путь, как будто выполняем
работу по собственной инициативе, и разобьём лагерь
где-нибудь в двадцати милях отсюда, и остановимся там на неделю. После того как мы уедем,
ты можешь собрать свои вещи и присоединиться к нам. Мы с Симом обсуждали,
стоит ли брать Хосе — вот этого человека — с собой вместо того, чтобы покупать вьючных лошадей. У него есть четыре
лошади. Он мог бы сам ездить на одной, а остальные три, вместе с той, что у тебя есть,
составили бы необходимое количество. Хосе можно доверять; кроме того, мы
не должны говорить ему, куда мы направляемся, но должны сказать, что это будет
долгий и опасный путь. Он вдовец, у него есть сын.
ребёнок, и эти лошади — его единственное имущество, и я думаю, что он хотел бы, чтобы их стоимость была указана до того, как он начнёт, скажем, по семьдесят пять долларов за штуку вместе с седлами, то есть триста долларов.
 Вы бы не купили их дешевле.  Так что с точки зрения денег это одно и то же.  Вы получите их обратно, если Хосе и животные вернутся; но если мы все вернёмся, триста долларов не будут иметь значения. Тогда возникает вопрос: стоит ли его брать? Придётся кормить ещё один рот, но это ничего.
на многое не рассчитывай; там была бы еще одна винтовка на случай, если нам придется драться,
а у Хосе достаточно мужества. Я уже видел его в затруднительном положении. Он
присмотрит за животными и оставит наши руки свободными; и его плата
ничего нам не будет стоить, потому что, если мы доберемся туда, он поможет нам собрать и промыть
золото ".

- Тогда в чем же недостаток? - Спросил Хью.

— «Недостаток в том, что, если нам придётся скакать за ним, он может нам помешать».

«В этом нет ничего особенного, док», — вставил Сим Хаулетт. «Наши лошади довольно хороши, хотя на них и не очень приятно смотреть, но лошади наших товарищей…»
У нас здесь есть лошади, которые оставили бы их позади, и я не думаю, что лучшие лошади Хосе намного медленнее наших; кроме того, когда работаешь в этих горах, скорость ничего не значит. Привыкшая к ним лошадь пробиралась бы между скалами быстрее, чем скаковая лошадь. Если на нас нападут, бег нам не поможет. — Если мы выберемся из холмов с золотом, а «Пачи» будут идти по нашему следу, то нам придётся положиться на хитрость, а наши товарищи смогут уехать далеко.

 — Мы не будем этого делать, Сим, — сказал Хью. — Если мы объединимся с тобой
мы разделим его до конца, каким бы он ни был.

«Ваал, всё в порядке, парень, но бывают времена, когда перестать сражаться — значит просто
потратить свою жизнь впустую, не принеся никакой пользы». Доктор
Мы с тобой не такие люди, чтобы бросать товарищей; но когда приходит время, когда это происходит,
в мире нет никакого смысла сражаться, и когда эти товарищи должны
будете уничтожены, независимо от того, придерживаетесь вы их или нет, тогда это совершенно справедливо
для любого, кто может освободиться, разумно выбросить свою жизнь из головы
глупо. "

- Ну, в любом случае, Сим, - сказал Хью, - мне кажется, что будет лучше всего
Возьмём с собой Хосе и его лошадей. Это, как вы говорите, освободит наши руки,
сделает путешествие намного приятнее и прибавит нам сил. Ну, это будет стоить, как вы говорите, триста долларов;
 сколько будет стоить остальная экипировка?

 «Максимум триста», — сказал доктор. «Мы всё подсчитали». Конечно, у всех нас есть наборы, и нам нужно купить только еду
и боеприпасы, а также ещё две-три лопаты,
несколько лотков для промывки песка, ещё один-два кирка и пару
ломтей. На триста долларов можно купить столько же еды, сколько на
— Лошади-тяжеловозы справятся, и у нас будет хороший, добротный скарб. Хватит ли у вас на это денег?

 — Едва ли, — сказал Хью, — это примерно всё, что у нас есть.
 Когда мы уезжали с ранчо, у каждого из нас было по шесть месяцев жалованья, и у меня
было кое-что ещё. Думаю, нам не хватает около двадцати долларов до шестисот.

— Этого достаточно, — сказал доктор. — Если вы вложите четыреста, мы с Симом
можем добавить ещё двести, так как нам не придётся покупать
вьючных лошадей, так что у нас достаточно средств. Мы увидимся с Хосе
сегодня вечером и обсудим это с ним, и если он согласится, то придёт к вам.
принесите документ, который вы должны подписать, в котором говорится, что если он не вернётся через шесть месяцев, то триста долларов будут выплачены за использование его ребёнка; затем он пойдёт с вами к священнику и передаст ему бумагу и деньги; затем вы можете отдать ему свою вьючную лошадь, он возьмёт её на себя; затем, если вы дадите нам сто долларов, мы позаботимся о том, чтобы всё было готово. Когда всё будет готово, мы
сообщим вам, в какой день и где вы должны с нами встретиться. Понимаете, мы
просим вас довериться нам до конца.

— Всё в порядке, — сказал Хью. — Мы доверяем вам наши жизни,
а доллары в сравнении с этим ничего не значат.

 — Это так, — сказал Сим Хаулетт. — Что ж, больше мне нечего сказать. Вам лучше вернуться в город и не беспокоиться об этом. Мы свяжемся с вами через несколько дней, а может, и через неделю. Мы купим половину вещей и отправим их с Хосе, а потом
заберём остальные и отправимся сами. Если бы мы начали с четырёх партий,
это вызвало бы здесь переполох. В этом месте водятся довольно плохие люди,
ты уж мне поверь.

"Что ж, у нас не так уж много, чтобы они могли нас разграбить", - сказал Хью.

"Четыре нагруженные лошади были бы неплохой добычей, но это не то, чего я боюсь"
. Если бы возникло подозрение, что мы собираемся на богатое дело
, здесь полно мужчин, они бы собрали отряд, чтобы выследить нас,
и напали бы на нас либо там, либо на обратном пути. В горах орудуют две или три банды разбойников, и они становятся всё хуже. В нескольких милях от Эль-Пасо было сожжено несколько гасиенд, а их обитатели убиты. Несколько раз снаряжались отряды для их поимки
но они никогда их не находят; и здесь есть люди, которые верят, что офицеры _гуарды_ получают от них деньги. Они не раз натыкались на нас, когда мы занимались поисками. Но они не вмешиваются в дела таких, как мы, потому что, во-первых, у нас нет ничего, что стоило бы взять, по крайней мере, ничего, ради чего стоило бы рисковать полудюжиной жизней;
А во-вторых, если бы стало известно, что они тронули кого-то из наших,
все шахтёры объединились бы и выследили их, а они прекрасно понимают,
что это совсем не то же самое, что иметь дело с мексиканцами.

Через пять минут Хью и Ройс уже возвращались в Эль-Пасо.

 [Иллюстрация]




 [Иллюстрация]

 ГЛАВА XVII.

 УВЕЗЛИ.


 На следующее утро, в соответствии с обещанием, которое они дали дону
Рамону, Хью поехал в гасиенду. Ройс сказал, что они
слишком высокомерны для него и что он лучше спокойно остановится в Эль-
— Кроме того, — сказал он, — скорее всего, Хосе придёт сегодня утром,
и я остановлюсь и улажу с ним это дело. Хью не пытался его отговаривать,
потому что видел, что Ройсу было не по себе во время его первого визита.

Добравшись до гасиенды, он был радушно встречен доном Рамоном
и его семьёй, а дон Карлос проехал с ним по части поместья,
где большое количество _пеонов_ занималось выращиванием
табака, кукурузы и других зерновых культур.

"Если у вас есть время, сеньор Хью, вы должны поехать со мной и посмотреть другие наши
поместья; главное из них находится в двадцати лигах к югу. У нас там пятьсот квадратных миль земли, большие стада крупного рогатого скота и табуны лошадей, но, полагаю, вы уже насмотрелись на скот.

«Да, в этом нет ничего нового», — ответил Хью. «Сколько у вас?»

«Там и в других местах у нас около 150 000 голов; что касается
лошадей, то мы не знаем; они совсем дикие, и мы загоняем их
и ловим, когда они нам нужны. У нас здесь около двух десятков наших лучших
лошадей, но это единственные животные, которых мы здесь держим, кроме
быков для пахоты и упряжек для перевозки урожая на рынок».

— Я слышал, что в последнее время вас сильно беспокоили разбойники. Вы их боитесь?

 — Негодяи! — страстно воскликнул молодой человек. — Это позор, что их не выслеживают. Да, они были очень дерзкими.
Недавно мой отец и несколько других гасиендеро написали властям Санта-Фе, жалуясь на бездействие местной полиции. Я пытался убедить отца переехать в наш дом в Эль-Пасо, пока банды не будут уничтожены, но он смеётся над мыслью об опасности. У нас есть двадцать вооружённых _пеонов_, спящих
в пристройках, и двенадцать слуг-мужчин в доме, и, конечно, вероятность того, что они нападут на нас, невелика; но всё же здесь, в присутствии дам, чувствуешь себя неуютно.

"В форте на берегу находится около сотни солдат.
Они находятся на другом берегу реки и уже дважды или трижды присоединялись к поискам разбойников, но, конечно, они слишком далеко, чтобы защитить нас здесь; к тому же от них мало пользы в горах. Командир больше любит хорошее вино, чем седло. Трудно выследить этих
разбойников; половина крестьянства с ними в сговоре, и они
получают информацию обо всём, что происходит, и даже если бы мы знали
об их укрытиях, у нас было бы мало шансов их поймать.
застали их врасплох. Однако, полагаю, рано или поздно мы их поймаем. За их поимку обещана большая награда; кто-нибудь обязательно окажется предателем. Это всегда так с этими группами,
кто-то считает себя обиженным при дележе добычи, или берет
преступление с лидерами, или что-то в этом роде, или соблазн
награду, и тогда мы получим их все; если бы не предательство,
страна в скором времени станет непригодной для жизни".

Хозяин и слышать не хотел о возвращении Хью в тот вечер в Эль-Пасо,
но послал человека передать Ройсу, что тот не вернется до
На следующий день. Хью провел восхитительный вечер; молодые дамы играли на мандолине и пели вместе со своим братом. Мягкий свет, роскошная обстановка и журчание женских голосов были непривычными и восхитительными после столь долгого пребывания в суровых условиях, и он с большой неохотой сел на лошадь и на следующее утро отправился обратно. По прибытии он обнаружил, что его товарищ договорился с Хосе и оставил деньги у священника.
Пока он стоял и болтал с ним у дверей отеля, к ним подошёл оборванец.
Подбежал мексиканский мальчик, сунул Хью в руку клочок бумаги и тут же
убежал.

— Это от доктора, — сказал Хью, открывая его, и прочитал следующее:
«Мне нужно кое-что сказать вам наедине. Когда вы получите это письмо, спокойно прогуляйтесь по городу, как будто вы просто осматриваете магазины. Спуститесь к реке и идите вдоль неё, пока не услышите три свистка, затем подойдите к ним. Лучше прийти одному. Доктор».

— Интересно, что там говорит этот коротышка, Ройс?

 — Не знаю, — ответил тот. — Думаю, тебе лучше пойти и посмотреть. Ты же у нас любопытный.
— У тебя всё равно есть твой шестизарядный револьвер?

Хью последовал его указаниям и шёл вдоль берега реки, пока не услышал свист. Он доносился из небольшой группы кустов, стоявших отдельно от других. Подойдя к ним, он услышал голос доктора:
— Оглянись и посмотри, нет ли кого поблизости.

— Никого не вижу, — ответил Хью.

 — Тогда заходи.

Хью пробрался сквозь кусты.

"В чём дело, доктор?" — спросил он, удивляясь всем этим предосторожностям.


"Я вам расскажу. Садитесь. Всё именно так, как мы и предполагали.
будьте. Я говорил вам, что за нами могут наблюдать. Этим проклятым мексиканцам
нечего делать, кроме как наблюдать, и они выяснили, что нам нужно.

- Откуда вы это узнали, доктор?

"Ну," неохотно сказал доктор, "у моего приятеля есть только один недостаток,
иногда он уходит выпить. Это не часто, но только
время от времени, возможно, раз в несколько месяцев. Так было всегда,
с тех пор как я его знаю. Ну, прошлой ночью это на него нашло. Он
думал, что пройдёт много времени, прежде чем у него снова появится шанс,
полагаю; он не ссорится, когда выпьет, но можете быть уверены
Я всегда хожу с ним, чтобы присмотреть за ним. Так что вчера вечером,
увидев, что он твёрдо решил это сделать и его не переубедить,
я пошёл с ним в маленькую винную лавку неподалёку от нашего отеля. Там было
с полдюжины мексиканцев, которые пили и разговаривали, и, когда они перестали
разговаривать, как только мы вошли, я понял, что мы им не нужны. Но я заметил
и кое-что ещё. Я увидел, как двое из них переглянулись, и, хотя я
не мог вспомнить, видел ли я их раньше, я понял, что они знают
нас.

 У нас не было с собой денег, кроме тех, что нужны были для оплаты
выпивка, так что, хотя мне и не понравился их вид, я не беспокоился.
 Мы сели и заказали выпивку, и я успел сказать Симу:
«Эти ребята знают нас, Сим; не пей». Он кивнул.  Мы немного выпили, по крайней мере, он выпил, я не прикасаюсь к спиртному.  Затем, беспечно болтая вслух, мы шепотом обсудили план. Мы
договорились, что поссоримся, я уйду, а он будет продолжать пить, пока не напьётся до беспамятства, и тогда, возможно, что-нибудь услышит. Так мы и сделали.

«Как только он допил свой стакан, он заказал ещё один, а потом ещё. Я поругался с ним и сказал, что он всегда из себя строит невесть что. Он ответил, что будет пить, сколько захочет, и никто ему не помешает. Тогда я разозлился, мы сильно поругались, и я ушёл. Потом Сим продолжил пить; он может выпить гораздо больше, чем большинство мексиканцев». Они заговорили с ним, и он
понял, что они пытаются выведать, что мы собираемся делать,
но, можете быть уверены, он почти ничего не сказал. Потом он постепенно стал тупеть, и
наконец скатился с сиденья на землю. На какое-то время мексиканцы
они продолжали разговаривать, а потом один из них подкрался и ощупал его карманы.
Вытащил несколько долларов, которые у него были в них. Это убедило
их, что он крепко спит, и они продолжили разговор.

"То, что он выяснил, было таково: ребята были шпионами одной из этих
банд. Они особенно внимательно посмотрели на вас, когда вы вошли, потому что,
кажется, их капитан был в городе и узнал вашу лошадь, а потом сказал им, что ему не нравится ваше присутствие здесь, и они должны внимательно за вами следить.
 Они были в толпе, когда началась драка из-за лошади, и они
Они видели, как мы с тобой разговаривали. Они проследили за тобой до Дона и обратно, а когда ты утром выехал нам навстречу, они послали за тобой мальчишку, и он следил за тобой, пока ты не добрался до хижины, а потом подполз поближе и подслушал наш разговор. Они
сразу же послали гонца к своему предводителю, и за нами должны были следить двое
человек; когда они выследили бы нас, один из них вернулся бы в какое-нибудь
место, где их дюжина ждала бы, чтобы напасть на нас на обратном пути.

«Это плохо, — сказал Хью, — что же делать?»

— Этому нужно положить конец, — спокойно сказал доктор, — хотя
я пока не понимаю, как это сделать. В любом случае, мы с Симом считаем, что лучше не торопиться, несколько дней ничего не изменят, а за это время что-нибудь может произойти.
Из их разговора он понял, что у злодеев на уме что-то ещё, какой-то план, с помощью которого они рассчитывают заработать много денег, но они говорили тихо, и он не смог расслышать большую часть того, что они сказали. Может быть, что-то пойдёт не так, и страна восстанет и будет охотиться за ними, и если это так, то, будьте уверены, мы будем в деле; у нас есть шансы
Достаточно того, что мы и так взяли на себя эту работу, и мы не хотим иметь дело с
разбойниками; не то чтобы мы сильно боялись их теперь, когда знаем об их
планах, нам нужно только устроить засаду на тех, кого они пошлют за нами. Тем не менее,
мы не будем рисковать. Ребята могут пойти напрямую; они наверняка выберут
кого-нибудь, кто хорошо знает горы, и они могут догадаться по нашему направлению,
куда мы идём, и пойти по другим тропам;
они прекрасно понимают, что мы не из тех, с кем можно шутить. И всё же лучше немного подождать и посмотреть, что будет дальше.
шанс положить этому конец здесь. Дело не в том, что мы боимся скунсов; если бы мы не смогли сбить их со следа, мы бы всё равно с ними сразились, но не хочется, чтобы они занимали наши мысли; у нас и без них есть о чём подумать.

«О да! Я думаю, что лучше немного задержаться здесь, доктор». Нет
смысла торопиться с началом нашей экспедиции, и я, конечно, хотел бы
принять участие в разгроме этих бандитов, тем более что, судя по тому,
что вы говорите, во главе их стоят те самые ребята, которые
убил сына дона Рамона Пералеса и продал мне его лошадь. Интересно, на какую
гасиенду они собираются напасть!

"Да, жаль, что Симу не удалось это выяснить; тогда мы бы их поймали."

"Вы хоть представляете, насколько сильна эта банда?"

"Им редко бывает больше двадцати," — ответил доктор. «Двадцати человек достаточно
для их работы, а если бы их было больше, то доля добычи была бы
слишком мала; но, как я уже сказал, у них повсюду есть друзья, и
они, вероятно, могли бы собрать ещё тридцать или сорок человек, если бы знали, где находятся войска».
— Я собираюсь напасть на них. Мексиканец всегда готов в принципе присоединиться,
если есть шанс выстрелить в американского солдата.

 — Полагаю, вы не имеете ни малейшего представления о том, в каком направлении находится штаб этих ребят?

 — Ну, у меня есть кое-какие идеи, во всяком случае, я знаю одно место,
где есть люди, которым не нравится, когда им мешают незнакомцы. Два или три месяца назад, когда мы с Симом были в сорока милях
к северо-западу отсюда, мы остановились в деревне у входа в небольшую долину, и девушка, которая обслуживала нас в маленьком
Виноторговец прошептал мне на ухо, когда хозяин отвернулся: «Не ходи в долину».
Что ж, мы и не собирались идти в долину, которая была всего лишь оврагом, ведущим в никуда, но после этого
мы решили, что стоит взглянуть на неё. Мы сделали приличный крюк,
чтобы подняться выше, и, взглянув вниз, увидели дом, стоявший среди деревьев, а ниже, у входа в долину, различили двух человек, сидевших среди камней на склоне.

 Солнце освещало их ружейные стволы, но это мало что значило, потому что
Мексиканцы, живущие в сельской местности, почти всегда ходят с оружием. Мы наблюдали за ними пару часов, и, поскольку они не двигались, мы решили, что это часовые. Девушка не стала бы предупреждать нас, если бы не было чего-то неладного, и я полагаю, что этот дом был штаб-квартирой одной из этих банд.

 — Интересно, что заставило её это сделать, доктор?

 — Этого я не могу сказать, Молния. Никогда не знаешь, почему женщина что-то делает. Возможно, она подумала, что нам с Симом перережут глотки, хотя, по-моему, это вряд ли бы её обеспокоило.
мексиканская девушка. Значит, она могла затаить на них обиду; возможно, они застрелили кого-то из её любовников, или кто-то из них мог её бросить. Как бы то ни было, вот что произошло, и если мы услышим о нападении разбойников на какую-нибудь гасиенду, мы проверим это место, прежде чем двигаться дальше. А теперь, парень, тебе лучше вернуться. Я полежу здесь тихо часок-другой на случай, если за тобой кто-нибудь наблюдает, что вполне вероятно.

Хью вернулся в отель и рассказал Ройсу о том, что услышал.

"Меня это устраивает, — сказал Билл. — Я — смерть для пограничных хулиганов, и
если я когда-нибудь увижу двоих из них, то это будут те парни, что продали тебе лошадь
в МакКинни. И они собираются последовать за нами, чтобы уничтожить нас
и забрать наш скарб? Ну, может, всё будет наоборот. На твоём месте, Молния,
я бы сегодня вечером поехал к Дону Рамону и намекнул ему, чтобы он был начеку. Нет никаких причин, по которым именно его
место они должны были выбрать больше, чем любое другое. Но тот факт, что они украли лошадь сына, не говоря уже об убийстве, мог
направить их мысли в эту сторону. Я считаю, что если вы причините человеку вред,
— Скорее всего, ты сделаешь ему ещё одну. Я не знаю, почему так происходит,
но думаю, что это человеческая природа.

 — Я сейчас же поеду, — сказал Хью.

 — Я бы не стал этого делать, Хью. Вы не знаете, кто мог за вами наблюдать,
и если станет известно, что вы тайно встречались с доктором,
а доктор — приятель Сима, и Сим был в том винном магазине,
они сопоставят факты, и если вы сейчас поедете прямо к Дону
Рамону, они подумают, что это из-за чего-то, что доктор вам сказал. Тогда, если случится так, что они окажутся там,
Ты думаешь о том, что Сим и доктор получат по ножу
между лопаток перед сном. Ты тихо уходишь в прохладу
вечера, просто бежишь, как будто собираешься нанести
неожиданный визит. У них нет к нам никакого интереса, кроме как
к этой экспедиции по поиску золота, и они не будут участвовать в
ваших передвижениях, пока я здесь, в отеле, а остальные нет
готовлюсь к тому, чтобы начать. Они узнали все, что хотели узнать
о нашем походе.

Как раз на закате солнца Хью отправился в путь. Было темно, когда он добрался до
Гасиенда дона Рамона. Поболтав немного с доном Рамоном, его женой
и сыном — две девочки, по словам их отца, были где-то в саду, — Хью
тихо сказал мексиканцу, что хотел бы поговорить с ним наедине. Дон
Рамон закурил новую сигарету, а затем небрежно сказал: «Прекрасный
вечер, мы можем прогуляться и найти девочек». — Полагаю, они не знают, что ты здесь? — спросил Дон.
Карлос последовал за ними на широкую веранду перед домом.

 — Твой сын может услышать, что я хочу сказать, — сказал Хью в ответ на вопрос.
Дон Рамон вопросительно посмотрел на него, и Сим пересказал ему подслушанный разговор. Отец и сын были очень взволнованы сообщением о том, что лошадь опознали.

  «Значит, убийцы бедного Эстафана где-то поблизости!» — воскликнул дон. «Именно эта часть истории интересует меня больше всего, сеньор». Что касается нападения на мою гасиенду, я не думаю, что они на это
пойдут. Они должны знать, что встретят упорное сопротивление, а Эль-Пасо находится всего в трёх милях отсюда. Какими бы смелыми они ни были,
они вряд ли рискнут на такое предприятие; но я, конечно,
Конечно, примите все меры предосторожности. Я прикажу, чтобы четверо мужчин дежурили
ночью, а остальные спали с оружием под рукой, и прослежу, чтобы ставни и двери
на ночь запирались. Но другое дело касается нас напрямую. Если убийцы Эстафана
находятся в провинции, мы выследим их, даже если мне придётся вооружить всех
вакеро и пеонов и устроить против них настоящую кампанию.

— Вы были совершенно правы, не упоминая об этом при моей жене; ей и моим дочерям лучше ничего об этом не знать. Кстати, я wonder, где девочки; обычно они не задерживаются так надолго. Полагаю,
вечер был соблазн их; это полнолуние завтра". Он поднял
голос и позвонила девочкам. Ответа не последовало. - Карлос, пойди и ты.
поищи их и скажи им от моего имени, чтобы они поднялись в дом; а теперь,
сеньор, мы выпьем по чашечке кофе.

Через четверть часа Карлос вернулся. "Я не могу найти их, отец.
Я обошёл весь сад, зовя их.

Дон Рамон встал со своего места и позвонил в колокольчик на столе. «Должно быть, они
поднялись в свои комнаты, — сказал он, — не заходя сюда». Когда
появилась служанка, он сказал: «Розита, сходи в комнату сеньорит».
и скажи им, что дон Хью Танстолл здесь.

"Их там нет, сеньор. Я только что спустился из их комнат."

"Что с ними могло случиться, Карлос?" — спросил дон Рамон.

"Понятия не имею, отец; с ними был Лев. Он спал здесь,
когда они позвали его снаружи, и я видел, как он вскочил и выбежал
через открытое окно."

— Я не могу этого понять, — с тревогой сказал дон, — ведь вечер
холодный; к тому же они вряд ли выйдут из сада после наступления
ночи.

 — Они могли бы быть в коттедже Чакиты, отец.

- О да! Я не подумал об этом, Карлос, - сказал Дон Рамон. - Да, они
часто бывают у своей старой няни. Розита, скажи Хуану, чтобы он спустился в
Зайдите в коттедж Чакиты и попросите молодых леди вернуться, так как я хочу, чтобы они вернулись.

Через десять минут вернулся слуга.

— Их там нет, сеньор; они ушли, как только стемнело.

— Конечно, Рамон, не о чем беспокоиться, — сказала его жена.
— Девочки часто гуляют допоздна в такой лунный вечер. Они наверняка где-то в саду.

— Но Карлос заходил, — сказал дон Рамон. — Что ж, мы пойдём и
— Ещё раз поищи их. — В сопровождении двух молодых людей он вышел на веранду. — Карлос, — сказал он, — сходи в мужскую спальню
и скажи им, что твои сёстры пропали и что они все должны выйти и поискать их. Мне это не нравится, — сказал он Хью после того, как его сын ушёл. «В другое время я бы не придал этому значения, но после того, что вы мне только что рассказали, я нервничаю. А теперь давайте обойдём сад».

 [Иллюстрация: обнаружение тела ищейки.]

 Они обошли все дорожки, и Дон Рамон то и дело окликал девушек.
имена. К ним присоединились дон Карлос и еще несколько человек.
мужчины. - Они определенно не в саду, - сказал Дон Рамон.
наконец. - Теперь давайте спустимся к коттеджу Чакиты; возможно, они либо
шли по дороге на обратном пути, либо пришли по боковой тропинке
в сад. Мы пойдем по тропинке, а вернемся другой дорогой.

Тропинка пролегала через кустарник. Как только они вошли, их встретил бегущий навстречу человек.


"Ну, что там, Хуан?" — спросил дон Рамон, подойдя ближе и увидев его лицо при свете факелов, которые несли некоторые из мужчин.

— Я не знаю, сеньор, но мы только что наткнулись на свежую кровь на
тропинке.

С тревожным криком дон Рамон побежал вперёд вместе с сыном и Хью. В пятидесяти
ярдах от них они увидели двух мужчин, стоявших с факелами посреди
тропинки.

 «Здесь кровь, сеньор», — сказал один из них. «Мы прошли мимо, не заметив его по пути к коттеджу; мы не осматривали землю, но на обратном пути свет факелов упал на него».

Дон Рамон в безмолвном ужасе уставился на большое пятно крови на тропинке. «Здесь была борьба», — сказал Хью, осматривая место.
— Смотрите! Здесь следы больших ног. Некоторые из них ступали в кровь. Смотрите, дон Карлос! — и он указал на цепочку кровавых капель,
ведущих к одному из кустов.

 — Поищи, Хью, — простонал молодой человек, — я не осмеливаюсь.

Хью жестом подозвал одного из мужчин с факелом. Отец и
сын стояли, глядя им вслед, пока они не скрылись в кустах. Мгновение спустя
Хью крикнул:

"Это собака, сеньоры, больше ничего."

Двое мексиканцев радостно воскликнули. По крайней мере, они избавились от всепоглощающего страха, охватившего их при виде
Он увидел кровь и сразу же присоединился к Хью. Собака, прекрасная кубинская кровяная гончая,
лежала мёртвая, пронзённая десятком стрел.

"Что это может значить, отец?" — тихо спросил дон Карлос.

"Я с трудом могу думать," — сказал мексиканец, проведя рукой по лбу.

"Боюсь, сеньор, это слишком очевидно," — вставил Хью. "Это
объяснение того, что услышал мой друг. Разбойники не собирались
нападать на гасиенду. Они похитили ваших дочерей, и
собака погибла, защищая их".

"Должно быть, это оно", - воскликнул Дон Рамон в глубочайшей тоске. "О, боже
— Бедные девочки, как это могло случиться!

 — Полагаю, они прятались здесь, — сказал Хью, — а потом внезапно выскочили, схватили сеньорит и заткнули им рты, прежде чем те успели закричать. Собака, несомненно, набросилась на них, и, как вы видите, они убили её своими ножами.

 — Что же делать? — безнадежно спросил дон Рамон.

— «Прежде всего нужно спуститься по тропе к дороге, — сказал Хью.
 — Вероятно, у них где-то есть лошади. Скажите людям, чтобы шли осторожно, держа факелы у земли».

Дон Карлос отдал приказ по-мексикански. Один из группы, который был
главный охотник на фазенде, пошел немного впереди остальных с
факел. Он остановился на небольшом расстоянии, прежде чем он достиг переход
пути, с дороги, что их могли видеть перед ними в
лунный свет.

"Вот свежие следы лошадиных копыт", - сказал он. - Понимаете, - и он провел
факел над головой и указал на кусты, "веточки были
сломана, и есть свежие листья на землю. Лошади должны
были спрятаны здесь. Не двигайтесь, пока я не осмотрю дорогу.
Он пошел вперед один и вернулся через две или три минуты. "Здесь есть
От дороги до этого места ведут едва заметные следы; они шли пешком.
 Вниз к дороге и вдоль неё ведут глубокие следы; они ускакали галопом. Их было шестеро.

«Что же делать, сеньор?» — сказал дон Рамон Хью. «Мой мозг словно в огне, и я не могу думать».

"Я полагаю, ваши дочери могут быть не угрожает непосредственная опасность, сеньор,"
Хью тихо сказал. - Разбойники, несомненно, унесли их с собой, чтобы
получить с вас большой выкуп. У них, должно быть, два часа пути.
И я боюсь, что преследование сегодня ночью будет бесполезным, хотя я бы
немедленно отправьте трёх человек, привыкших к выслеживанию, по их следам, чтобы узнать, в каком направлении они двинулись после того, как покинули это место. Конечно, он будет для вас, чтобы решить, следует ли пойдут вниз
до города и посмотреть, алькальда, и получить целый отряд мужчин присоединиться к
ваш вакерос в их поиск, а потом переправиться через реку на
форт и получить помощь войска, и рыскать по всей стране; или
будете ли вы ждать, пока вы не услышите, как вас, несомненно, будет от
абреки".

- Давайте вернемся в дом, - сказал Дон Рамон. - Нам нужно подумать
— Давайте всё обсудим. Мы не должны делать ничего опрометчивого, иначе мы можем подвергнуть опасности их жизни.
Новость дошла до дома ещё до того, как они туда прибыли.
Донна Мария была совершенно убита горем, женщины плакали и заламывали руки, царила полная неразбериха.
Дон Рамон к тому времени пришёл в себя и строго приказал всем замолчать. Затем он прошёл в комнату, куда перенесли его жену,
и попытался убедить её, что им не стоит бояться за жизнь своих
дочерей, потому что у разбойников не было причин причинять им вред.
их, а лишь переносили их за цель заплачена
выкуп.

"Что вы действительно думаете, что лучше сделать, мой друг?" Дон Карлос
спросил Хью, когда они остались вдвоем. "Конечно, любой выкуп
эти злодеи задать должен быть оплачен, хотя я не сомневаюсь, что это будет
что-то огромное. Но ужасно думать о том, что девочки хотя бы на час окажутся в их руках, особенно когда мы уверены, что эти люди — убийцы моего брата.

— Я бы сказал, — ответил Хью, — что нужно заплатить столько, сколько они потребуют.
Не стоит рисковать жизнями сеньорит, предпринимая что-либо, пока они находятся в их руках. Но я бы посоветовал, что, как только они будут свободны, мы должны напасть на этих негодяев, уничтожить их и вернуть выкуп. Думаю, у меня есть ключ к разгадке того, где их, скорее всего, держат. Один из моих друзей-шахтёров рассказал мне о месте, которое, вероятно, используется для таких целей. Он мог бы привести туда отряд. Но не стоит пытаться сделать это, пока дамы
находятся в их руках. Вы можете быть уверены, что за ними будет вестись тщательное наблюдение.
и при первой же тревоге злодеи могут их убить. Мы послушаем, что скажет ваш отец, когда вернётся, и если он, как и я, считает, что мы ничего не можем предпринять, пока не получим весточку от разбойников, я поеду обратно в Эль-Пасо и посоветуюсь там со своими друзьями.

Дон Рамон по возвращении сказал, что, по его мнению, любое движение будет рискованным для жизни девушек, пока он о них не услышит. Поскольку Хью ничем не мог помочь, он поехал в Эль-Пасо. Дон
Карлос сказал, что сообщит ему, как только они получат
никаких вестей от разбойников, но он всё равно должен был увидеться с ним
утром, так как собирался поехать с отцом, чтобы сообщить об этом властям. Было уже больше десяти часов, когда Хью добрался до отеля. Случилось так, что это был праздник, и на площади было полно людей, а кафе и винные лавки были открыты. Ройс был в баре отеля.

— Ройс, ты не знаешь, где можно найти Сима и доктора?

— Я видел их сидящими перед винным магазином на углу площади, не больше десяти минут назад.

— Тогда пошли со мной, Билл.

«Но я думал, что нас не должны видеть вместе с ними?» — сказал Ройс.

 «Теперь в этом нет ничего плохого, — ответил Хью. — Они узнали всё, что хотели, и знают, что мы идём вместе. В любом случае наша встреча покажется случайной».

 «Что-то случилось, Хью?» — спросил Ройс, пока они пробирались сквозь толпу на площади. — Ты выглядишь обеспокоенным.

 — Я скажу тебе прямо, Билл.

 — Вот они. Они всё ещё за тем же столом, Хью.

 За столом было два свободных стула. Хью небрежно кивнул доктору и Симу и сел рядом с ними.

"После того, что ты сегодня утром сказал мне, доктор, не может быть никакого вреда в
наш рассматриваются вместе. Я хочу серьезно поговорить с тобой. Есть тоже
многие люди здесь. Не могли бы вы оба спуститься к реке. Мы
можем поговорить по дороге.

Как только они вышли с площади, он рассказал троим мужчинам, что
произошло.

"Похитили этих двух юных леди!" - Воскликнул Ройс. — Чёрт возьми,
это очень плохо. Что же делать, ребята?

 — Давайте подождём, пока не узнаем всё, — ответил Сим, а доктор
спокойно сказал: «Этому действительно нужно положить конец. Давайте
давайте подождем, пока не окажемся у реки. Мы должны выслушать все это тихо,
Молния. Четверо мужчин не могут разговаривать на ходу.

Вскоре они нашли тихое местечко подальше от домов.

"Теперь расскажите нам, как это произошло, - сказал доктор, - и пока мы будем говорить,
каждый из вас должен держать глаза и уши открытыми. Однажды мы вели себя как
дураки и позволили, чтобы нас подслушали. Мы больше так не будем.

Хью рассказал всю историю похищения девушек и сообщил о решении, принятом доном Рамоном, не пытаться преследовать похитителей, а заплатить любой требуемый выкуп, а затем выследить разбойников.

«Это всё очень хорошо, — сказал доктор, — но когда они получат деньги, а вы можете быть уверены, что это будет очень крупная сумма, они разделят её и разбегутся, и через двенадцать часов после того, как девушек выдадут, ни одного из них не будет в округе».

«Но что ему делать, доктор?» — спросил Сим Хаулетт. «Он не осмеливается двигаться, пока не получит девушек». Они бы точно перерезали себе глотки, если бы он это сделал.

«Я подумал, Сим, — сказал Хью, — что если это дело рук той банды, о которой
мне сегодня утром рассказывал доктор, то мы могли бы
Мы спрячемся неподалёку, и как только люди, которые отвезут девушек к их отцу, вернутся с выкупом, мы сможем напасть на них, уничтожить всю банду и вернуть деньги.

«Нам понадобится большой отряд, чтобы окружить это место, — ответил Сим, — и
невозможно будет подобраться к нему незамеченными». Держу пари, что там их целая дюжина, и их друзья сообщат им задолго до нашего прибытия, что такая сила уже в пути.
 Кроме того, нет никакой уверенности в том, что это именно то место, где находятся девушки,
и даже если это так, то группа может уйти, когда они отправят девушек.
 Они могут разбрестись по всей стране и снова встретиться ночью в
пятидесяти милях отсюда. Кроме того, можешь поспорить на что угодно, что
будет много проблем с передачей выкупа, и они не сдадутся, пока не получат деньги.

 Я вижу, что перед нами стоят всевозможные трудности, Сим, но
 я уверен, что вы с доктором найдёте выход. Меня очень
интересует спасение этих бедных девушек, и мы все заинтересованы в том, чтобы
эта группа была уничтожена до того, как мы начнём.

"У вас вообще есть какой-нибудь план?" спросил доктор. "У вас было больше времени.
— У нас было больше времени на раздумья, чем у вас.

 — Ну, доктор, я подумал, что мы могли бы отправиться сегодня вечером и добраться до какого-нибудь места среди холмов, где мы могли бы спрятать наших лошадей в миле или двух от этого дома, где, как мы предполагаем, они находятся. Мы должны были бы затаиться там до завтра. На следующий вечер мы должны были бы спуститься вниз и попытаться точно выяснить, там ли они, и посмотреть, можно ли их увести.

«Конечно, мы не могли бы этого сделать, если бы не были абсолютно уверены в том, что сможем их защитить. Если бы мы могли вывести их без
Мы могли бы попытаться сделать это. Если мы не уверены, что сможем это сделать и уйти незамеченными, я бы сказал, что один из нас должен вернуться на следующее утро к дону Рамону и попросить его привести двадцать или тридцать своих людей, а если нет, то отряд из форта. Мы должны провести их ночью как можно ближе к дому, насколько это будет безопасно для них. Тогда мы вчетвером сможем проползти к дому. Как только мы окажемся в состоянии защитить девушек, то есть если мы сможем попасть в комнату, где они находятся, мы выстрелим из пистолета.
— Окно в качестве сигнала. Тогда нам придётся как следует повоевать, пока остальные не придут нам на помощь.

"Вы можете быть уверены, что разбойники будут заняты нами, а другая группа сможет окружить дом, а затем прийти нам на помощь."

"Это, чёрт возьми, хороший план!" — сказал Сим Хаулетт. "Что скажете, доктор?"

— Что ж, думаю, это можно как-то устроить, — согласился доктор.
— Не думаю, что для дам будет большая опасность, потому что,
если бы разбойники напали на нас, когда мы были в дозоре, некоторые из них
Они бы напали на нас, а остальных увели бы в какое-нибудь другое укрытие. Я не говорю, что если бы они были окружены и не видели возможности сбежать, то не убили бы их из мести, но они никогда бы не сделали этого, потому что считали бы, и не без оснований, что пока они в их руках, у них есть возможность договориться с ними. Но с одним я всё равно согласен. Давайте
возьмём наших лошадей и отправимся в путь прямо сейчас. Не будем ехать вместе. Мы
встретимся на первом перекрёстке в миле к западу от города. Никто не
Вряд ли они заметят, что мы уходим. Сюда приехало много людей из деревни на этот праздник; к тому же сейчас они не будут за нами наблюдать. Они знают, какие у нас планы и что мы не собираемся уезжать ещё неделю, и они не будут думать о нас, пока не уладится эта история с девушками. Что скажешь, Сим?

— Это верно, — сказал Сим, — но мы должны быть осторожны на
дорогах, доктор. Скорее всего, они поставят человека на каждой дороге, ведущей
куда-либо поблизости, а может быть, и за много миль отсюда.

"Да, мы должны сделать большой круг", - согласился доктор. - Проберитесь к холмам
в пятнадцати-двадцати милях от их дома, а затем поднимитесь через
них так, чтобы спуститься прямо с другой стороны.

- Могу я взять немного провизии в отеле? - Спросил Хью.

- Нет, мы позаботимся об этом. Есть много свободных мест, и мы
получим то, что хотим. Теперь вы с Биллом возвращайтесь одни, а мы
присоединимся к вам через минуту-другую.

 [Иллюстрация]




 [Иллюстрация]

 ГЛАВА XVIII.

 ЛОГОВО БРИГАНДОВ.


 На рассвете следующего дня Хью и трое его спутников
далеко в горах. Они остановились за час до этого и собирались подождать до полудня, прежде чем продолжить путь. Они уже восемь часов провели в седле и проехали более шестидесяти миль. Они остановились в небольшой долине, где было много травы для лошадей, и, приготовив немного еды, легли и проспали до тех пор, пока солнце не поднялось почти над головой. К счастью, двое шахтёров уже несколько раз пересекали эту
страну и смогли провести их через горы, где иначе было бы невозможно
найти дорогу.

После четырёх часов езды, когда мы выехали из долины, доктор сказал:

 «Видите ту деревню в трёх милях отсюда? Это та деревня, где мы остановились. Ущелье, в котором находится дом,
простирается от деревни в этом направлении. Отсюда его не видно: это
что-то вроде каньона, вырубленного водой много веков назад». Стенки почти
вертикальные, но в верхней части дно резко поднимается, и, насколько мы могли видеть с того места, откуда смотрели, спуститься туда не составляет труда. Как видите, там есть лес.
— Возвращаемся налево. Нам нужно подойти к ним сзади, и
нас не заметят, даже если у них есть наблюдатели на возвышенности над домом. Они будут смотреть в другую сторону; оттуда видна равнина на много миль. Конечно, у них нет причин полагать, что кто-то знает об их убежище, но они всегда готовы к предательству.

"Что ж, давайте теперь перейдем на рысь, доктор. Мы будем в лесу
до захода солнца".

Добравшись до деревьев, они спешились и вели своих лошадей до тех пор, пока
Сквозь стволы деревьев на противоположной стороне они увидели дневной свет.

 «Теперь мы доедим наш ужин, — сказал доктор, — и
обсудим дела. Мы сейчас примерно в полумиле от конца долины, а до дома ещё
полмили. Итак, что мы будем делать? Мы все пойдём или только один?»

Хью молчал. Эти люди понимали ситуацию лучше, чем он.

"Конечно, только один", - сказал Сим Хаулетт. "Остальные могут подняться на
вершину долины, чтобы помочь, если его будут преследовать; но это было бы
просто так выбрасывать жизни на ветер ради того, чтобы уйти. Что ж, либо ты, либо я, док.

 «Почему?» — спросил Хью. «Я вполне готов уйти, и я уверен, что Билл тоже. Кроме того, этот вопрос с молодыми леди касается скорее меня, чем тебя, поскольку ты их не знаешь, и я, конечно, думаю, что именно я должен уйти».

— Есть одна причина, по которой я против этого, Молния, — сказал Сим. — То, что ты говоришь, — правда, и если бы дело дошло до бега, ты мог бы удрать намного быстрее, чем доктор или я, но в темноте это не имеет большого значения. Намного важнее ползти, а не бежать. Вот почему
док. или я должен сказать, что вы не говорите по-мексикански, а мы говорим. Маловероятно, что молодых дам можно увидеть на веранде, и нельзя
заглядывать в каждое окно, пока мы не найдём нужное.
 Нам нужно прислушаться, и тогда мы сможем понять, там ли они,
и, если нам повезёт, в какой комнате они находятся. Так что, как видишь, идти должен кто-то из нас.

 «Я пойду, Сим», — тихо сказал доктор. «Я могу идти легко, как кошка. Мне не нужно прятаться, как тебе, и я хитёр, а ты силён, и в этом случае хитрость имеет значение».
больше пользы, чем вреда. Так что решено, я иду; но вы можете
дать мне свой шестизарядный револьвер. Мне могут понадобиться все двенадцать стволов.

«Мне будет жаль мексиканцев, если вы используете их все, док», — сказал Сим
Хаулетт, передавая доктору свой револьвер. — Я бы лучше сам пошёл, но я знаю, что если ты что-то решил, то спорить бесполезно.

 — Верно, — сказал доктор, засовывая оружие за пояс.
 — Что ж, у меня как раз есть время выкурить трубку, прежде чем я отправлюсь в путь. Солнце село почти полчаса назад, а луна не поднимется над этими холмами
Там ещё час будет темно, так что я спущусь в долину, а луна не поднимется достаточно высоко, чтобы осветить её, пока я не вернусь.

«Доктор — замечательный человек!» — сказал Сим Хаулетт, бесшумно спускаясь в верхнюю часть ущелья. «По нему и не скажешь». Но, можете быть уверены, в нём столько же упорства, как если бы он был в десять раз больше. Глядя на него, можно подумать, что он один из этих миссионеров или учёных, которые приезжают изучать птиц, змей и тому подобное
вроде того. Он больше похож на женщину со своей тихой речью и мягким характером,
и всё же, я полагаю, он убил больше отъявленных негодяев, чем любой из пяти
мужчин по эту сторону Миссури.

"Ты так не говори!" — удивлённо воскликнул Хью.

"Да, сэр, он — крепкий орешек и маленький пёс под телегой, вот он кто. Он не из тех, кто ссорится; он не пьёт и не играет в азартные игры,
и со всеми говорит честно и вежливо. Дело не в этом, но в нём есть что-то такое, что, кажется, пробуждается, когда он слышит о плохих делах.
 Когда в лагерь, где он находится, приходит настоящий негодяй,
Когда он командует и стреляет без разбора, через какое-то время вы видите, что
доктор начинает нервничать; но он продолжает в том же духе, пока этот
плохой человек не делает что-то из ряда вон выходящее — не стреляет в кого-то просто из
чистого упрямства или что-то в этом роде — тогда он просто говорит, что это
надо пресечь, и идёт лицом к лицу с этим плохим человеком, устраивает ему
справедливый суд и наказывает его.

— Ты хочешь сказать, что он не стреляет, пока другой человек не будет готов, Сим?

 — Да, я это имею в виду.

 — Тогда почему он сам не был убит?

 — Мы говорили об этом сто раз, Молния. Он был
Его всего изрешетили, но ни разу не ранили смертельно. Одно можно сказать: его внешности достаточно, чтобы напугать человека. Почему-то он не выглядит совсем уж неземным с этими своими седыми волосами — а они были такого же цвета с тех пор, как я его знаю, — которые спадают ему на лицо. Обычно он ходит с непокрытой головой, когда отправляется на охоту, и волосы почему-то выделяются, совсем не так, как в другое время. Я слышал, как один парень, который был врачом до того, как занялся золотоискательством, сказал, что его волосы выглядели так, будто их наэлектризовали.
Потом он стал белым как снег, а глаза у него просто загорелись.  Говорю вам,
сэр, это что-то ужасное, чтобы его увидеть; и, когда он приходит
в переполненный салун и говорит мужчине, так как он всегда в
этакий тон, который, кажется, как-то кудри до крови каждого человека
что слышит он, - Пора тебе умереть!' держу пари, что делает очень
жесткий мужик слабеть. Я скажу тебе, я скорее лице судьи Линча и
сто регуляторы чем встать снова к врачу, когда его посадка на;
и я видела мужчин, которые никогда не промахивались ими стрелять мимо него
в общей сложности".

- И он никогда не промахивается? - Спросил Ройс.

— Промахнулся! — повторил Сим. — Доктор не мог промахнуться, даже если бы захотел. Я никогда не видел, чтобы его пуля отклонялась хоть на волосок от цели. Она всегда попадает прямо в центр лба. Если их несколько, доктор
наводит прицел на остальных и предупреждает их: «Убирайтесь из лагеря до ночи!» И они убираются. Он доставляет мне много хлопот, этот доктор.
 В том, что касается ухода за ним. Я снова и снова спрашиваю его,
справедливо ли по отношению ко мне, что он должен лежать на спине три месяца в году,
потому что примерно так и было с тех пор, как я его знаю. Он
Он признаёт, что это несправедливо, но, как он говорит, «это не я, Сим, я должен это сделать; я как малайский парень, который носится туда-сюда, — он говорит мне, что такие парни есть где-то рядом с Китаем, — который сходит с ума и бросается на толпу, — и я ничего не могу с этим поделать», и я не думаю, что он может. И всё же ты знаешь, что в другое время он чуть ли не самый добрый парень на свете. Он всегда
возится с больными, сидит с ними по ночам и всё такое. Вот
почему его прозвали доктором.

"Значит, на самом деле он не доктор?" — спросил Хью.

"Ну, Молния, это его секрет, и если он решит тебе рассказать,
он может это сделать. Я знаю, что он лучший напарник, который когда-либо был у человека, и одно из
лучших созданий во всей Божьей вселенной, и для меня этого достаточно. Я
полагаю, что к этому времени он уже где-то среди этих мексиканцев, — продолжил он, резко сменив тему.

«Я почти жалею, что никто из нас не пошёл с ним, — сказал Ройс, — чтобы, если его
вычислят, мы могли бы лучше с этим справиться».

 «Вряд ли его вычислят, — тихо сказал Сим, — а если и вычислят, он сможет
сражаться. Я не знаю, как умрёт доктор,
но много лет назад я решил, что это будет не от пули». Я
Я не боюсь его. Если бы я думал, что есть какой-то риск, я бы пошёл с ним, не сомневайтесь.

Прошло два часа, прежде чем доктор внезапно появился в лунном свете перед ними. Они некоторое время внимательно прислушивались, но не слышали ни малейшего звука, пока он не вышел из тени ущелья.

 «Ну что, доктор, мы на верном пути?»

— Девочки здесь, Сим, это точно. А теперь давай вернёмся в лес,
прежде чем мы поговорим. Однажды во время этой экспедиции нас застали спящими,
когда мы думали, что находимся в такой безопасности, что нам не нужно дежурить, и
Я не предлагаю выкинуть прочь снова шанс". Они вернулись без
еще одно слово дрова. Как только они добрались до места, доктор сел
у подножия дерева и раскурил трубку; остальные последовали
его примеру.

"Ну, в этой работе не было никакой опасности", - начал он. "Вроде и не
поразил дураки, что кто-то, вероятно, сошел с этой
конец ущелья. Внизу, на другом конце, у них есть два часовых на
вершинах с каждой стороны. Я видел их при свете луны. Думаю,
у них есть ещё несколько человек в устье долины, возле деревни;
но, как вы можете догадаться, я не стал задавать вопросов. Я никого не видел в
овраге, пока не спустился к дому. Это такое крепкое место, как будто оно было
построено специально для этой цели. Оно стоит на скалистом выступе,
выдающемся из склона холма, так что с трёх сторон оно спускается прямо вниз.
Вокруг дома есть пространство шириной сорок или пятьдесят футов.

«Со стороны, где скала выступает из холма, у них есть
стена высотой двенадцать футов с прочными воротами. С этой стороны дома
они заложили кирпичом все окна, чтобы никто не мог войти.
ими командует отряд, расположившийся на склоне холма над ними, и все окна на первом этаже тоже заложены кирпичом. Я думаю, что комнаты освещаются изнутри, из внутреннего двора. Так что, как видите, это довольно трудное место для внезапного захвата. Я слышал голоса пяти или шести человек, которые сидели, курили и разговаривали за дверью, которая находится не со стороны холма, а с другой стороны.
Я догадался, что, когда дом был построен, с этой стороны, должно быть, были ступеньки,
потому что вдоль подножия холма проходит дорога.
Я пополз вверх и обнаружил, что так оно и есть. Там была широкая лестница,
которая была разрушена и снесена, но всё равно была достаточно хороша для меня. Один или два блока всё ещё торчали из скалы,
и были отверстия, в которые вставлялись другие блоки, и я без особого труда взобрался наверх,
пока не оказался на одном уровне с вершиной.

«Луна ещё не взошла над горизонтом, но было светлее, чем мне хотелось.
Но нужно было чем-то рискнуть, поэтому я сначала подтянулся,
прополз по краю, пока не добрался до угла, а потом пошёл».
Я подошёл к дому и осмотрел окна с другой стороны, а затем
вернулся на верхнюю ступеньку и стал прислушиваться. Вскоре я услышал,
что девушки были там. Их привели прямо туда после того, как похитили. На следующее утро рано утром пришёл человек с письмом к Дону Рамону, в котором он требовал выкуп. Он должен был вернуться сегодня вечером. У них были новости о том, что дон пока не предпринимал никаких шагов, чтобы
поднять восстание, хотя о похищении девушек было известно всем. Я не слышал, какую сумму назначили в качестве выкупа.
но мужчины обсуждали, что каждый из них будет делать со своей долей, и решили, что у каждого будет по семь или восемь тысяч долларов.

"Что ж, в этом не было ничего нового. Нас интересовало, в какой комнате находятся девушки. Поскольку поездка была бы бесполезна, если бы я не смог это выяснить, мне ничего не оставалось, кроме как снова подняться и ползти к дому. Я решил, что мне, скорее всего, понадобится верёвка, и обмотал её вокруг пояса. У ворот стоял охранник, так что мне пришлось попробовать с другой стороны.

«Из того, что говорили мужчины, я понял, что большая часть банды разъехалась по всей стране вплоть до Эль-Пасо, чтобы сразу же сообщить, если начнутся поиски девушек. Вождь и его помощник были в деревне и должны были приехать с гонцом, который привезёт ответ Рамона. Внутри дома был охранник, потому что люди у костра сказали, что двум из них пора идти на смену; но я догадался, что в остальном дом пуст.
 Я перекинул верёвку через балкон и взобрался наверх, открыл замок.
Я разбил окно ножом и вошёл. Всё было тихо. Я на ощупь пробрался через комнату к окну с другой стороны. Я открыл его и посмотрел вниз, во двор. Там горели два или три фонаря, и я увидел двух мужчин, сидевших на скамейке, стоявшей поперёк двери. Они курили сигареты, а их ружья стояли прислонёнными к стене рядом с ними. Не было никаких сомнений в том, что это была комната, где находились девушки.

«Она находилась на противоположной стороне двора от той, где стоял я, то есть на той стороне дома, которая была обращена в сторону долины, и была угловой комнатой.

«Теперь я узнал всё, что хотел, так что мне ничего не оставалось, кроме как
закрыть окно, спуститься по верёвке, стряхнуть её с балкона и
вернуться обратно; и вот я здесь».

«Отличная работа, доктор! Вы прекрасно справились. Но как жаль, что мы
не пошли с вами. Мы могли бы расправиться с этими людьми и сразу
спасти девушек».

— Вы могли бы уйти так же тихо, как и я, — сказал доктор. — Четверо
человек производят гораздо больше шума, чем один, и при малейшем шуме
семь человек у двери оказались бы внутри, дверь заперли бы на засов, и
Первый выстрел из пистолета поднял бы на ноги охрану у ворот, четырёх
часовых на вышке, и я ожидаю, что из долины выйдет ещё столько же. Было бы очень трудно вломиться в дом,
когда внутри девять человек, а снаружи столько же;
кроме того, не стоило рисковать; и даже если бы мы это сделали и не нашли бы девушек с перерезанными горлами, нам пришлось бы пробиваться вверх по долине к лошадям, и одна из них могла бы попасть под пулю. Нет, нет; в этом случае мы не имеем права ничем рисковать. Это ради ослов.
чтобы решить, что делать дальше. Теперь мы всё знаем и можем рассказать ему. Молния, тебе лучше оседлать коня и поехать со мной. Ты должен поехать, потому что он знает тебя и поверит тому, что ты ему скажешь. Я должен поехать, потому что он захочет, чтобы я привёл отряд обратно сюда, чтобы избежать риска быть замеченными по дороге. Лошади за это время вчера проехали восемьдесят миль, так что нет смысла
выезжать сегодня вечером. Кроме того, спешить некуда. Мы отправимся утром.

После завтрака Сим уже собирался оседлать лошадь доктора, когда Ройс
сказал:

«Доктору лучше взять мою лошадь. Она на много миль быстрее его собственной».

Подпруги были подтянуты. Взобравшись в седло, доктор сказал Симу: «Ты
будешь внимательно следить за домом и считать, сколько человек входит и выходит. Я думаю, что если дон напишет, что заплатит деньги,
многие из тех, кто снаружи, придут сюда».

«Мы будем держать ухо востро, доктор».

 «Может пройти два или три дня, прежде чем вы услышите о нас, Сим».

 «Не торопитесь, доктор. Прежде чем что-то будет сделано, будет много разговоров о том, как
выплатить выкуп».

— Вы собираетесь вернуться тем же путём, что и приехали? — спросил Хью у доктора, когда они отъезжали.


 — Нет, в этом нет необходимости. Мы проедем около тридцати миль
вдоль подножия холмов на восток, а затем по прямой по дороге
до Эль-Пасо. Сейчас около девяти часов. Мы будем там к пяти. Мы не пойдём туда вместе. Я подожду на дороге и приду другой дорогой после наступления темноты или, что было бы лучше, переночую у
Хосе. Тебе лучше не подниматься к дону до завтрашнего утра.
 Если бы ты поднялся сразу после возвращения, негодяи, которые
Наблюдая за вами и доном, можно заподозрить, что ваше путешествие связано с его бизнесом.

На следующее утро Хью прибыл к дону Рамону, раздобыв в отеле ещё одну лошадь. «Где же вы были, сеньор Хью?» — воскликнул дон Карлос, когда слуга проводил его в комнату, где они завтракали. «Когда мы с отцом приехали в город, чтобы передать
уведомление алькальду, я пошёл в гостиницу и узнал, что вас нет. Мы
трижды посылали туда вчера и позавчера, но они ничего о вас не знали. Вы взяли свою лошадь и уехали вечером.
вернулся, а ушел ни слова, когда ты вернешься. Мы были
очень волнуюсь о тебе, и опасались, что какой-то вред, не случилось ли вы
также. Мы были совершенно уверены, что ты не ушел бы, не сказав
нам о своих намерениях."

"Нет, действительно," сказал Хью. «Я был бы очень неблагодарным за вашу
доброту, если бы оставил вас в таком ужасном положении; но прежде чем я расскажу вам, что я делал, пожалуйста, расскажите мне, что здесь произошло».

«Около полудня, на следующий день после того, как похитили моих дочерей, — сказал дон Рамон, — подъехал всадник. Я увидел его и догадался, что это он».
мы ожидали. Его провели сюда, и мы с Карлосом приняли
его. Он вручил мне письмо. Вот оно. Я переведу его:

"Сеньор дон Рамон Пералес, Если вы хотите увидеть своих дочерей живыми,
вы должны как можно скорее получить 200 000 долларов золотом
и передайте их посыльному, которого я за ними пошлю. Когда я
получу деньги, ваши дочери будут возвращены вам. Предупреждаю вас, что если вы попытаетесь
выяснить их местонахождение или соберёте вооружённый отряд для их спасения,
Ваши дочери будут немедленно казнены. Подписано Игнатием Гуттьеро.

"И что вы ответили, дон Рамон?"

"Я написал, что потребуется некоторое время, чтобы собрать такую большую сумму золотом, но что я немедленно отправлю её в Санта-Фе и приложу все усилия, чтобы собрать её в кратчайшие сроки. Я потребовал,
однако, гарантий, что после уплаты денег мои дочери будут возвращены мне. На это я не получил ответа.


«Нет, до сегодняшнего утра вы вряд ли могли бы его получить», — сказал Хью. «Вы
выглядите удивлённым, сеньор, но мы узнали, где они спрятаны».

— Вы это выяснили! — в изумлении воскликнули остальные.

 — Мы с моими товарищами, — сказал Хью, — на самом деле, если не считать того, что мы проехали много миль, я почти не имел к этому отношения.  Вся заслуга принадлежит двум шахтёрам, о которых я вам говорил, с которыми я вскоре собирался отправиться в экспедицию на месторождение, о котором они знают.

Затем он рассказал, почему шахтёры заподозрили, что у банды разбойников
была штаб-квартира, и как они выяснили, что девушки действительно были там; а затем объяснил
план, который они с доктором придумали по дороге вниз для
их спасения.

Дон Рамон, его жена и сын были очень тронуты этим рассказом. - Вы
действительно, оказали нам услугу, которую мы никогда не сможем отблагодарить, - сказал дон Рамон
. - Но риск ужасен. Если вы потерпите неудачу, это будет стоить вам ваших
жизней и обеспечит судьбу моих дочерей ".

«Мы нисколько не боимся за свою жизнь, дон Рамон; там вряд ли будет больше двадцати этих негодяев, и если нас обнаружат до того, как мы доберёмся до ваших дочерей, мы сможем дать отпор
Думаю, нам пора уходить. В таком случае, видя, что нас всего четверо, они, конечно, не стали бы отказываться от надежды на выкуп, причиняя вред своим пленникам. Они бы предположили, что мы взялись за это дело ради собственного интереса, и хотя, без сомнения, они бы сразу же перевезли ваших дочерей в другое место, они бы не причинили им вреда. Видите ли, наш план состоит в том, что силы, которые мы предлагаем задействовать,
должны быть наготове, но не должны выдвигаться, пока не услышат три выстрела,
произведённых с равными интервалами. Это будет сигналом о том, что нам удалось
войдя в квартиру ваших дочерей, вы увидите, что они в безопасности с нами; в этом случае вы сразу же отправитесь на помощь нам. Если же вы услышите стрельбу, то поймёте, что нас обнаружили до того, как мы добрались до ваших дочерей, и вы отступите со своими людьми, не поднимая шума, и вернётесь в Эль-Пасо тем же путём, которым пришли, и тогда вы, конечно, продолжите переговоры о выкупе.

— В любом случае, — сказал дон Карлос, — я заявляю о своём праве сопровождать вас.
 В опасности мои сёстры, и я не позволю чужакам вмешиваться.
рисковать их жизнями ради них, когда я остаюсь в безопасности на расстоянии. Вы должны
согласиться с этим, сеньор.

«Я сразу же согласен с этим», — сказал Хью. «Я думал, что вы, вероятно,
настаиваете на том, чтобы отправиться с нами; это, безусловно, ваше право».

«Не стоит и пытаться, — серьёзно сказал дон Рамон, — если я каким-то образом
смогу вернуть своих дочерей, заплатив выкуп». Риск был бы
ужасающим, и хотя двести тысяч долларов — большая сумма,
я бы заплатил её в четыре раза больше, лишь бы не подвергать себя такому риску.
Вопрос в том, какую гарантию дадут разбойники, что они
верните своих пленников после того, как они получат деньги. Я скоро узнаю об этом; мы ничего не будем решать, пока я не получу ответ.

"Не будет ли лучше, сеньор, если вы пойдёте и договоритесь с офицером, командующим фортом, о том, чтобы двадцать или тридцать человек выступили с вами по первому требованию? Если вы решите предпринять эту попытку спасти своих дочерей, то чем скорее мы приступим к делу, тем лучше, то есть если вы собираетесь взять с собой войска, а не отряд своих людей.

«Я уже видел коменданта, — сказал дон Рамон, — он мой личный друг».
друг, он прискакал сюда сразу же, как только услышал эту новость, и предложил
предоставить в моё распоряжение весь свой отряд, если я сочту нужным его использовать.

В этот момент вошёл слуга и сказал, что какой-то человек хочет видеть
дона Рамона. Мексиканец вышел из комнаты и через минуту вернулся с письмом. Оно было коротким: «Сеньор, если вы хотите вернуть своих дочерей, вы должны нам доверять; мы не даём никаких гарантий, кроме нашего торжественного обещания». Вы скажете моему посланнику, в какой день у вас будут готовы деньги, и не
задерживайтесь больше чем на неделю; он снова придёт за ними. Убедитесь, что он
— За ним не будут следить, потому что это будет стоить жизни вашим дочерям, если кто-то попытается выяснить, куда он направляется. Ваших дочерей вернут в течение двадцати четырёх часов после того, как вы отправите деньги.

— Мы попробуем ваш план, сеньор, — твёрдо сказал дон Рамон. — Я бы не стал доверять этим головорезам ни в чём, даже в самой незначительной вещи, и уж точно не в таком деле. Что мне
сказать в ответ на это письмо?

«Я должен написать и сказать, что, хотя их условия и жёсткие, вы
должны их принять, но сомневаетесь, что сможете собрать такую большую сумму».
«Вы получите сумму золотом в течение недели, и вы просите их дать вам десять дней до возвращения гонца за ней, и вы клянетесь своей честью, что не будет предпринято никаких попыток проследить за ним или выяснить, куда он направляется».

Дон Рамон написал письмо и отнес его в зал, где его ждал гонец в окружении слуг, которые смотрели на него отнюдь не дружелюбно.

— Вот мой ответ, — сказал дон Рамон, протягивая письмо мужчине.
— Передайте своему лидеру, что я сдержу своё слово и верю, что он сдержит своё.

«А теперь, сеньор Хью, расскажите мне подробно о своём плане. Как вы предлагаете сделать так, чтобы войска были под рукой, когда это потребуется, и чтобы их присутствие не вызывало подозрений?»

 «Идея доктора заключалась в следующем, сеньор. Вы должны были сегодня утром отправить письмо коменданту с помощью слуги». Вы скажете ему, что, по вашему мнению, у вас есть ключ к разгадке местонахождения ваших дочерей, но всё зависит от того, смогут ли войска подобраться к месту без подозрений. Вы попросите его хранить абсолютное молчание о любых передвижениях войск до сегодняшнего вечера и не отдавать никаких приказов?
никаких приказов, пока ворота не будут закрыты и все коммуникации не будут перекрыты.
Затем он прикажет офицеру и двадцати солдатам быть готовыми в четыре часа утра
выступить под руководством шахтёра, который сегодня вечером
прибудет в форт с вашей картой.

"Это, конечно, будет доктор. Попросите офицера полностью
довериться ему. Наш план состоит в том, что они должны держаться
на другом берегу реки, пройти около тридцати миль вверх по течению, а затем
остановиться до наступления ночи. В этот момент они будут так же далеко от
укрытия разбойников, как и здесь, и если тот факт, что
Если о том, что отряд выступил, станет известно друзьям разбойников,
они не заподозрят, что между их путешествием и делом с вашими дочерьми
есть какая-то связь. После наступления ночи они снова отправятся в путь,
переправятся через реку и встретятся с вами и со мной в час дня
возле деревни Аханко. Оттуда мы поднимемся в горы, отдохнём там
весь день и спустимся в ущелье, где обитают разбойники.

— Звучит как отличный план, сеньор, но как вы предлагаете нам незаметно уйти завтра вечером?

«Мы с доктором решили, что лучше всего вам будет приехать и увидеться с вашим банкиром первым делом утром. Это будет выглядеть вполне естественно. Затем вечером, после наступления темноты, вы и дон
Карлос должны снова приехать к нему. Вы, естественно, возьмёте с собой как минимум четверых своих людей в качестве охраны. Вы оставите своих лошадей с ними, когда войдёте в дом банкира. Затем вы пройдёте через его
дом и сразу же выйдете через чёрный ход, завернувшись в свои плащи.
Затем вы доберётесь до места в полумиле от города, где
Хуан, который, по вашим словам, знает местность, будет ждать вас с лошадьми,
и я тоже буду там.

"Люди, которые следят за вами — а за вами, несомненно, будут следить, —
естественно, будут предполагать, что вы у банкира. В десять часов он подойдёт к двери и скажет вашим людям, чтобы они вернулись домой с лошадьми и привели их обратно в десять утра, так как вы и ваш сын будете спать там. Даже если бы что-то заподозрили — что вряд ли, — негодяи понятия не имели бы, в каком направлении вы пойдёте, потому что у вас было бы два пути.
«Начнём через несколько часов, прежде чем они начнут думать, что что-то не так».

«Это отличный план, сеньор. Вы продолжаете увеличивать наши и без того немалые
обязательства перед вами».

«Всё прошло в соответствии с планом. Хью сразу же вернулся в Эль-Пасо, а вечером доктор
сел на лошадь и поехал в форт». Следующий день прошёл спокойно, и, как только стемнело, Хью вышел на конюшню, оседлал лошадь, не встретив никого из мужчин во дворе, и уехал в сторону дома дона Рамона, а затем, объехав город, прибыл к
место, где Хуан ждал с лошадьми. Они были спрятаны в чаще на небольшом расстоянии от дороги, чтобы их не заметил случайный прохожий. Хью занял свой пост у дороги, и через час подошли дон Рамон и его сын. Лошадей сразу же вывели, они сели в седла и поехали, а Хуан впереди указывал путь.

Они шли быстрым шагом, потому что в час дня должны были встретиться с
войсками в назначенном месте. Они прибыли на четверть часа раньше
назначенного времени и через десять минут услышали топот копыт.
Доктор ехал впереди и остановился, когда подъехал к группе.

"Всё прошло хорошо, Молния?" спросил он.

"Насколько нам известно, отлично."

"Это лейтенант Мейсон, он командует войсками," сказал доктор, когда вперёд выехал всадник. "Лейтенант Мейсон, это Дон Рамон
Пералес."

«Вы пунктуальны, сеньор», — сказал офицер. «У меня приказ предоставить себя и своих людей в ваше полное распоряжение. Думаю, нам лучше сделать получасовую остановку, прежде чем двигаться дальше. Мы ехали быстро, и вы, должно быть, ехали ещё быстрее, так как ваш проводник сказал мне, что вы не должны покидать Эль
— Пасо до восьми часов, и я полагаю, что сегодня ночью нам предстоит пройти ещё немало.

 — Ещё двадцать миль, — сказал доктор. — Луна будет подниматься выше, и нам понадобится весь её свет. Не будет ничего плохого, если мы остановимся на час, лейтенант, и поужинаем, пока лошади едят.

Во время привала доктор долго беседовал с Хуаном, который был родом из
этой части страны и хорошо знал ее. Когда они установлены, вместо
ехали через город, они вычеркнули по-пути, прежде чем они
дошли.

Спустя три часа они были глубоко между холмами, а затем снова
Они остановились, свернув с дороги, по которой шли,
и спустились в овраг. Поводья были ослаблены, и лошадям дали
пощипать травку, а люди, завернувшись в плащи или одеяла, вскоре
уснули, выставив часового у входа в овраг. В десять часов все были на ногах. Костры были разожжены, завтрак приготовлен, и затем, следуя по горным тропам, они ехали до двух часов дня, после чего добрались до долины, из которой группа ранее спустилась в лес у ущелья. В сумерках
они снова поднялся и поскакал дальше в лес. Они встретились на опушке
деревьев на сим Хоулетт и Ройс.

"Я ждал тебя до ночи, парни," сказал сим. "Мы искали тебя"
прошлой ночью, но не думали, что ты сможешь это сделать".

"У тебя есть какие-нибудь новости о моих дочерях?" Нетерпеливо спросил дон Рамон.

— Ни слова, — ответил Сим. — Мы с Биллом не сводили глаз с дома от рассвета до заката. Много парней приезжало и уезжало верхом. Конечно, мы не можем отвечать за то, что происходило после наступления темноты, но, по нашим подсчётам, сейчас там около тридцати человек, не считая
считая тех, кто у них может быть в деревне, и часовых внизу.
у входа в долину. Я подсчитываю, что лучшая часть банды сейчас там
. Вожди хотели бы держать их под присмотром. Они будут
думать, что единственное, чего им следует бояться, - это предательства. Я
полагаю, дела обстоят так же, как и тогда, когда вы уходили, док.?

"Точно такой же. Мы вчетвером и дон Карлос должны пойти и добраться до
дам. Когда мы окажемся в безопасности, сигналом будут три выстрела из пистолета.
Затем дон Рамон и солдаты должны спуститься и окружить их.

Дон Рамон очень хотел сопровождать отряд, но доктор наотрез отказался брать его с собой. «Это значительно увеличит наши риски, — сказал он, — и не принесёт никакой пользы. Если мы сможем добраться до ваших дочерей,
дон Рамон, мы впятером сможем сдерживать этих парней, пока вы не подойдёте,
и это будет довольно легко. Я думаю, мы могли бы справиться с ними, но не стоит рисковать.
В любом случае, мы сможем их сдержать. Я бы предпочёл обойтись без вашего сына, но раз Молния дал слово, то больше нечего и говорить. В такой работе чем меньше людей, тем лучше.
— Лучше так. Каждый человек после первого почти удваивает риск.

К этому времени солдаты спешились и привязали лошадей к деревьям. Из седельных сумок достали мясо, приготовленное утром, и сухари. Поев, солдаты закурили трубки, а их командир вместе с Хью и остальными направился к нижней части леса и дальше к началу ущелья.

— Вон там огни! — сказал Хью. — А! Я вижу, они разожгли костёр
на террасе, Билл.

 — Думаю, в доме довольно тесно, — сказал Билл, — но они
иди спать. Мы с Симом дважды были возле дома, и
хотя мы были не совсем близко, мы смогли убедиться, что
за исключением одного часового там и другого у ворот, все остальные вошли внутрь."

"Как далеко нам еще спускаться?" спросил офицер.

"Ну, я бы предпочел, чтобы вы вообще не спускались", - сказал Сим Хаулетт.
«Вы можете добраться туда отсюда за десять минут после того, как начнёте, если будете
торопиться, и я очень боюсь, что кто-нибудь из ваших людей может
издать какой-нибудь звук, который они наверняка услышат, если всё будет тихо.
не бойтесь, что их услышат, когда начнётся стрельба;
но если кто-то из них споткнётся о камень и его ружьё выстрелит до того, как мы выполним свою часть работы, всему делу придёт конец.

— Я тоже так думаю, Сим, — согласился доктор. — Мы всё время говорили, что сможем вытащить дам сами, но, возможно, мы вообще не сможем их вытащить. Но мы можем легко их защитить, если сможем
попасть в их комнату. Пять минут ничего не изменят,
и это единственный способ избежать шума, пока мы не доберемся до них.
Если они обнаружат нас до того, как мы доберёмся туда, мы просто отступим с боем.
 Они подумают, что нас всего лишь небольшая группа, и дамам ничего не будет угрожать.

«Если вы считаете, что это лучший способ, мы должны согласиться», — сказал Дон Рамон.
«Но нам придётся нелегко, пока мы не доберёмся до вас».

«Не бойтесь», — сказал Сим Хаулетт. «Доктор, я, Молния и Билл могли бы в одиночку расправиться с ними, и мы полагаемся на наши шестизарядные револьверы больше, чем на солдат».

 [Иллюстрация]




 [Иллюстрация]

 ГЛАВА XIX.

 БОЙ И СПАСЕНИЕ.


Вскоре после захода солнца пятеро мужчин отправились в путь. Доктор считал, что
лучше не ждать, пока разбойники лягут спать.

"Конечно, мы не можем начать операцию, — сказал он, — пока всё не успокоится;
но пока люди сидят у костров, курят и поют,
они будут нести очень небрежную охрану, и любой шум, который мы произведём, останется незамеченным. Нужно было двигаться медленно и осторожно, чтобы они нас не заметили.
споткнуться о камень или пень; но доктор шёл впереди, а остальные
шли вплотную за ним. Через двадцать минут осторожной ходьбы они
добрались до места, откуда доктор ранее осматривал дом. На террасе
горел огонь, и около пятнадцати человек сидели или лежали вокруг него.
Свет падал на бутылки и стаканы. Один из гостей
играл на мандолине и пел, но мало кто из остальных обращал на него внимание.
Шумная беседа, изобилующая
испанскими ругательствами, продолжалась.

 «Комната, где содержатся ваши сёстры», — сказал доктор Дону.
Карлос, «он с другой стороны дома. Я не хотел начинать, пока все не уснут, но они там внизу так шумят, что
я думаю, будет лучше сразу пойти туда, и, если возможно, дать твоим
сестрам знать, что мы здесь. Так что мы тихо обойдём с той стороны; в прошлый раз там не было часового, но сегодня ночью он может быть».

После двадцати минут осторожного продвижения они добрались до подножия
скалы, на которой стоял дом. Доктор привёз из Эль-Пасо
небольшой крюк и верёвку. Крюк был аккуратно обмотан
с полосками ткани, чтобы заглушить любой звук. Теперь его забросили наверх,
и со второй попытки он прочно закрепился наверху.

"Поднимайся первым, Молния," — сказал он Хью. "Когда поднимешься, полежи
тихо минутку-другую. Когда убедишься, что всё в порядке,
потряси верёвку. Мы остальные будем подниматься по одному.
Пусть каждый, кто доберётся до вершины, ляжет.

Дон Карлос последовал за Хью, и вскоре к ним присоединились остальные.

"Видишь вон тот свет?" — сказал доктор дону Карлосу. "Это комната твоих сестёр. Как я тебе и говорил, окна на первом этаже
все заложено кирпичом, но три или четыре кирпича оставлены в верхней части каждого
для света и воздуха. Теперь вам с Симом лучше пойти вместе; он встанет у стены, и если вы заберётесь ему на плечи, то, думаю, сможете дотянуться до этой дыры, подтянуться и заглянуть внутрь. Мне не нужно говорить вам, чтобы вы вели себя как можно тише, потому что с ними может быть кто-то ещё. Если они одни, скажите им, что мы собираемся делать. Посмотрите, нет ли каких-нибудь выступов внутри кирпичной кладки. Боюсь, что они там точно есть, в испанских домах почти всегда есть выступы
к нижним окнам. Ройс, мы с тобой пойдём в правый угол
дома; ты, Молния, иди в левый. Если услышишь, что кто-то идёт,
тихо шикни в качестве предупреждения, и тогда мы все ляжем у
стены. Сейчас так темно, что если человек не наткнётся на нас, он нас не увидит. Если он дотронется до кого-то из вас, то, скорее всего, подумает, что это кто-то из его собственной группы, лежащий там и спящий; но если он наклонится, чтобы посмотреть, кто это, вам нужно будет либо ударить его ножом, либо схватить за горло, чтобы он не смог закричать. Теперь, я думаю, мы все поняли.

Пятеро мужчин осторожно поползли к своим местам.

 «А теперь, молодой человек, — сказал Сим дону Карлосу, — если, сидя у меня на плечах, ты обнаружишь, что не можешь дотянуться до отверстия, поставь ногу мне на голову.  В мокасинах ты мне не навредишь». Как только ты
ухватишься пальцами за край, слегка ударь ногой, чтобы дать мне знать, и я подставлю руки под твои ноги и помогу тебе подняться. Ты можешь опереться на меня всем своим весом; когда я устану,
я дам тебе знать. Я наклонюсь вперёд, опираясь на стену, — это
поможет тебе подняться. Ну же!

Встав на плечи Сима, молодой мексиканец обнаружил, что он
может дотянуться до отверстия. Становится крепко пальцами по его, он дал
сигнал, с помощью которого персонаж не было трудностей в воспитании так
что он мог заглянуть в комнату. На столе горели две свечи,
и в их свете он мог видеть девушек, растянувшихся на кушетках.

"Тише, девочки, тише!" - сказал он тихим голосом. «Это я, Карлос! Молчите,
ради вашей же безопасности!»

Обе девушки вскочили на ноги. «Ты слышала, Нина?» —
тихо воскликнула старшая.

«Да, это был голос Карлоса. Нам обоим не могло это присниться,
конечно!»

 «Я здесь, у входа, — сказал Карлос. — Мы здесь, девочки,
чтобы спасти вас, но мы должны подойти к вам, пока нас не обнаружили,
иначе вам может грозить опасность». — Подождите минутку, — перебил он, когда девушки в восторге уже собирались упасть на колени, чтобы возблагодарить Деву Марию, — меня здесь держат, и я должен спуститься сию же минуту. Я вижу, что на окне решётка. Она крепкая?

— Очень хорошо, сейчас мы это исправим. Вы продолжаете громко разговаривать друг с другом, чтобы заглушить любой шум, который мы можем произвести. Так и сделаем,
Сим;— Теперь ты можешь меня отпустить.

«А теперь, молодой человек, — сказал Сим, как только Дон Карлос спустился на землю,
— иди и скажи Биллу Ройсу, чтобы он пришёл сюда и помог. Доктор
продолжит наблюдение. Потом иди на другой конец и пришли сюда Молнию, а сам займи его место. Он лучше подходит для этой работы, чем ты».

Вскоре к Симу присоединились Ройс и Хью. Он уже приступил к работе.

«Эти кирпичи всего лишь из необожжённой глины, — сказал он. — Мой нож скоро их разрежет».

За несколько минут он проделал отверстие в необожжённых кирпичах.
«Сеньориты, — сказал он по-мексикански, — поставьте стул к этому отверстию».
и накиньте что-нибудь сверху, чтобы, если кто-нибудь придёт, его не заметили.

Мужчины по очереди работали своими острыми ножами, и через полчаса
отверстие стало достаточно большим, чтобы в него могла пролезть голова и плечи.


— Теперь за пилки, Молния. Можешь взять первую, раз у тебя есть пилки и масло.

Чтобы перепилить прутья, потребовалось два часа работы. Как только работа была
закончена, Сим сказал: «Тебе лучше позвать парня, Молния. Пусть он
пройдёт первым».

 «Вам не кажется, доктор, — сказал Хью, когда они собрались вокруг
холе: "Что мы вообще сможем вытащить девочек без боя?"

"Я сомневаюсь в этом", - сказал доктор. "Мужчины только что ушли, за исключением двоих
, которые остались в качестве часовых, и ночь очень тихая. Они будут
почти уверен, что слышу, как некоторые из нас, и если они сделали то, что девушки могут сделать
выстрел в бой. Все-таки, стоит попробовать. Как только вы войдёте, дон Карлос, начните потихоньку передвигать мебель к двери.

Всё это время девушки пели гимны, но, когда в комнату вошёл их брат, они растерялись. Они резко перестали петь.
и бросились в его объятия, радостно вскрикнув. Почти
сразу же раздался громкий стук в дверь.

"Что вы там делаете? Я вхожу," и послышался звук открывающейся двери. Карлос бросился к ней.

"Дайте сигнал, доктор!— воскликнул Сим, втаскивая Хью, который как раз протискивался в дыру, в комнату. В этот момент снаружи раздалось три выстрела. Как только Хью оказался внутри, он вскочил на ноги и побежал вперёд. Давление на дверь прекратилось, так как мужчина, услышав выстрелы, отскочил назад. Хью
Он схватил дверную ручку так, что её нельзя было повернуть.

 «Соберите мебель в кучу, — сказал он дону Карлосу. — Встаньте в угол комнаты, сеньориты; они сейчас начнут стрелять через дверь».

К этому времени в доме поднялся страшный шум. Никто из разбойников ещё не знал, что произошло, и все они бросились на террасу, чтобы выяснить причину выстрелов. Доктор
проследовал за Хью в комнату, и отверстие было достаточно большим, чтобы он мог
пролезть без труда. Ройс последовал за ним
Он тут же нырнул в дыру, и, когда он пролез, пистолет Сима Хаулетта дважды выстрелил.
Часовые выбежали из-за угла дома, и он увидел их фигуры в свете огня. Затем он пролез в дыру. Как только он оказался внутри, он схватил одну из подушек с дивана и накрыл ею дыру, через которую пролез. Было предпринято несколько попыток повернуть дверную ручку,
но Хью крепко держал её, пока доктор и Карлос придвигали к ней диваны
и стулья.

 «Вот, доктор, вы смотрите за этой дырой, а я займусь этой работой», — сказал Сим.

Они максимально тихо работал, и мог слышать через отверстие
в верхней части окна звук криков и клятв в виде числа
мужчины пробегали мимо на террасе. Затем чей-то голос сердито крикнул, требуя тишины.
"Здесь никого нет", - сказал он.

"Мартинес, сходи и принеси факелы. Что случилось?" - спросил он. - "Что случилось?" - спросил он.
"Что случилось?" Что ты видел, Лопес?"

— Я ничего не видел, — ответил голос. — Я лежал у двери, когда Доминго, который стоял на страже у двери сеньорит, что-то сказал, а потом почти сразу же снаружи раздались три выстрела. Я вскочил, отпер дверь и выбежал. Мартос и Хуан, которые
Они стояли на страже снаружи, просто перебегали дорогу. Я услышал ещё два выстрела, и они оба упали. Я подождал, пока выйдут все остальные, и мы вместе побежали за угол. Насколько я вижу, здесь никого нет.

 «Тысяча демонов!» — воскликнул первый говоривший. — «Должно быть, это какой-то заговор, чтобы увести девушек. Перес, беги и спроси у Доминго, слышал ли он какие-нибудь звуки внутри». — Открой дверь и убедись, что пленники в безопасности.

На минуту воцарилась тишина, а затем выбежал Перес.

 «Доминго не может открыть дверь, — сказал он. — Они передвигают мебель
— Он прислонился к ней, а ручка не поворачивается; он говорит, что там, должно быть, что-то не так.

«Дурак! Зачем говорить об этом, как будто кто-то не видит, что там что-то не так. А! вот и факелы. Обыщите всю террасу и спросите у того, кто стоит на страже у ворот, не слышал ли он чего-нибудь. Потом посмотрим, можно ли взломать дверь».

Последовала пауза, а затем мужчины вернулись.

"На террасе никого нет. Никто не проходил через ворота."

Затем раздался внезапный резкий возглас. "Смотри, Варгас, здесь кто-то есть."
здесь дыра. Кирпичи прорублены". Новый залп ругательств
разразился, а затем человек, облеченный властью, отдал свои приказы.

"Перес, вы с Мартинесом займите свой пост здесь. Независимо от того, один ли внутри человек
или полдюжины, они могут выползти только по одному за раз. Тебе нужно
стрелять только в первую голову, которую ты увидишь. Остальные заходят внутрь и
взламывают дверь. Скоро мы с ними разберемся ".

«Это намного лучше, чем я ожидал», — сказал доктор. «Мы выиграли почти пять минут. Теперь пусть приходят, когда захотят. Билл, ты
Вы останавливаетесь у этого конца и охраняете эту подушку. Когда начнётся бой, они могут попытаться отодвинуть её в сторону и выстрелить в нас. Пусть верхний конец немного откинется назад на этот стул. Да, вот так. Теперь, видите ли, вы можете смотреть вниз, и если увидите руку, пытающуюся отодвинуть подушку в сторону, всадите в неё пулю; не обращайте внимания на нас, пока мы не окажемся в серьёзном положении и не позовём вас.

Теперь снаружи на дверь обрушился яростный натиск.
По ней наносили сильные удары топорами и ломами.

 «Теперь, Сим, ты можешь немного с ними поговорить», — сказал доктор.
«Когда ты опустошишь свой кольт, я выстрелю, пока ты будешь перезаряжать».

Звук выстрелов подсказал Симу, где стоят люди с оружием. Он уже перезарядил два опустевших магазина и теперь, спокойно и размеренно, сделал шесть выстрелов в дверь. Крики и ругательства подсказали ему, что некоторые из них достигли цели. На мгновение наступила пауза,
а затем атака возобновилась. Дерево поддалось под ударами топоров,
и дверь начала раскалываться, в то время как было сделано несколько выстрелов
снаружи. Доктор, однако, пригнулся, а остальные
стояли вне зоны обстрела, в то время как Билл в дальнем конце комнаты
стоял на коленях у подушки. Револьвер доктора ответил на выстрелы, и, когда он
выстрелил из своего пистолета, его место занял Хью. Судя по яростным крикам и воплям
снаружи, не было никаких сомнений в том, что огонь был смертельным.

 Но дверь почти поддалась, и, как только Хью начал стрелять, одна из панелей
вылетела. Замок тоже поддался, и кусок дерева, который он в него вставил, выпал. Однако мексиканцы
не смогли пробиться внутрь из-за непрекращающегося огня
осажденные, которые погасили свои свечи, и имели преимущество в том, что
видели своих противников через открытую дверь, при свете
о факелах снаружи. Осажденные меняли свои места после каждого выстрела
, так что мексиканцы стреляли почти наугад.

В течение десяти минут бушевал бой, когда внезапно раздался крик,
за которым последовал выстрел из огнестрельного оружия снаружи. Защитники комнаты разразились радостными криками, а мексиканцы — отчаянными и яростными воплями.
Нападение на дверь прекратилось мгновенно, но отчаянная борьба
продолжалась во дворе. Это продолжалось три или четыре минуты, пока
мексиканцы не закричали о пощаде, и стрельба прекратилась. Затем послышался голос дона Рамона:
«Где вы? Все ли в порядке?» В ответ раздался крик. Затем мебель отодвинули,
дверь выломали, и, когда дон Рамон вошёл, его дочери, которые остались
тихо сидевший в углу, пока шёл бой, бросился к нему в объятия.

Неожиданность сработала.  Человек, стоявший на страже у
Часовой у ворот покинул свой пост, чтобы принять участие в схватке,
происходившей в доме, и офицер, командовавший войсками, незаметно
поднялся на террасу. Он сразу же окружил дом, и двое мужчин, стоявших у входа,
были застрелены в тот же момент, когда он с дюжиной своих людей ворвался
во двор и напал на мексиканцев. Никто из них не спасся. Восемнадцать человек были убиты в доме, четверо —
убиты снаружи, а двенадцать сложили оружие и теперь лежали, связанные по рукам и ногам, под присмотром солдат.

 [Иллюстрация: ОСАЖДЕННЫЕ БРИГАНДАМИ.]

Как только дон Рамон убедился, что его дочери целы и невредимы, он повернулся к их спасителям и выразил свою
сердечную благодарность. Они были не совсем невредимы. Билл остался невредим: Дон Карлос истекал кровью из-за пули, которая задела его щеку; правая рука Сима Хаулетта была повреждена пулей, которая оторвала ему средний палец и прошла сквозь мякоть предплечья; Хью получил пулю в плечо; ранение доктора было единственным серьёзным: его ранили чуть выше бедра.
солдаты были убиты, а пятеро ранены во время боевых действий в
двор. Оставив дона Рамона и его сына расспрашивать девушек о том,
что с ними случилось, и рассказывать им, как было осуществлено их спасение
, остальные вышли на улицу.

"Давайте устроим пожар, лейтенант". Сказал Сим. "Большинству из нас нужна перевязка"
немного, и доктор очень сильно пострадал. Давайте разожжем большой костер
здесь, на террасе, тогда посмотрим, что мы делаем. Мы были в
удушье от порохового дыма внутри ".

Офицер отдал приказ, и солдаты достали деревянные заготовки
из магазина и свалил их в костер на террасе, и вскоре поднялся широкий столб пламени.
"А теперь давайте посмотрим на раны".

Сим продолжил: "Я не знаю, что это за раны". - Сказал он. - "Я не знаю, что это за раны." Сим продолжил. "Давайте поднимем вас
и сделает вас немного не удобная, доктор. Я боюсь, что там
не делать что-либо с вами, пока мы не доберемся до города. Все, что тебе
нужно делать, это лежать тихо."

— И выпей, Сим.

— Да, выпей. Я и сам так хочу пить, как будто заблудился на
щелочной равнине. Билл, принеси нам что-нибудь выпить, побольше воды,
с капелькой спиртного; в доме наверняка где-нибудь есть.

Вскоре Ройс вернулся с большим кувшином холодной воды и бутылкой
спирта.

"Всего несколько капель спирта. Сим, если ты не хочешь, чтобы твоя рука воспалилась.

"Что мне лучше сделать, доктор?"

"Ну, будет лучше, если ты полностью удалишь этот обрубок среднего пальца. Я бы сделал это для тебя, если бы мог стоять и у меня был нож подходящей формы. А так тебе остаётся только обмотать руку большим количеством тряпок, чтобы они оставались влажными, а затем перевязать руку. А что у тебя, Молния?

«Я ранен в плечо, доктор. Не думаю, что сейчас идёт кровь».

«Что ж, вам лучше попросить Билла промыть его горячей водой, затем наложить на рану вату и перевязать её. Доктор в форте извлечёт пулю, как только вы туда доберётесь». Он
хороший человек, говорят, и, во всяком случае, он получает много практики с пистолетом
раны в Эль-Пасо".

Ройс сделал все от него зависящее для двух его друзей. Затем они все тихо сидели,
разговаривая, пока молодой офицер не вышел из дома.

"Мы обыскали его сверху донизу", - сказал он. "Есть
много награбленного. Я хочу, чтобы вы взглянули на двух главарей этих негодяев; они оба были застрелены. Дон Рамон сказал, что, по его мнению, они были убийцами его сына, и что двое из вас могли бы узнать их, если это так, поскольку вы торговали с ними лошадьми.

 Хью и Ройс последовали за ним в другую часть дома, где были вынесены и уложены тела убитых разбойников. Двое солдат принесли факелы.

"Я не сомневаюсь, что это те самые люди," — сказал Хью, осмотрев тела двух лидеров, которых положили рядом.
— Они держатся особняком от остальных.

 — Это те самые ребята, — уверенно сказал Ройс. — Я мог бы поклясться, что это они.

 — Они отъявленные негодяи, — сказал офицер, — и уже много лет
являются бичом Нью-Мексико. Два года назад они на какое-то время уехали. Мы так их прижали, что им пришлось уйти. Мы
узнали об этом от кого-то из их банды, кого мы поймали. Они отсутствовали
почти год; по крайней мере, они вели себя тихо. Я полагаю, они продолжали
свои игры в Техасе, пока им не пришлось уехать оттуда, а затем, решив, что
всё улеглось, вернулись сюда.
за их поимку в любое время в течение последних пяти лет полагается награда в десять тысяч долларов. По-хорошему, она должна быть разделена между вами, поскольку именно благодаря вам они были пойманы; но поскольку в объявлении о награде говорится о смерти или поимке, полагаю, моим людям придётся поделиться с вами.

 «Это вполне справедливо», — сказал Сим Хаулетт. "Это даст нам три или
четыреста долларов за штуку, и это не делает работу плохо неделе
так или иначе. Когда вы думаете возвращаться, лейтенант, и что
вы собираетесь делать с этим домом?

- Я подожгу дом после того, как мы все вынесем из него.
IT. Полагаю, последние десять лет это было логово разбойников. Я
послал четырех человек охранять вход в долину, и
Я думаю, утром мы заберем всех их лошадей. Они должны быть
где-то здесь. Пленники поедут сами, и это даст
нам двадцать или больше человек, чтобы унести большую часть добычи.
Там много вина и других вещей, которые они забрали из
разграбленных гасиенд. Я отправлю их вниз на повозках с
эскортом из четырёх моих людей.

"Тогда, я думаю, нам лучше поставить кровать в одну из повозок и отправить
— Положите его сюда. У него пуля где-то в бедре, и он не сможет сидеть на лошади.

 — Мы отправим его первым делом утром, — сказал офицер. — Там есть ещё один мой раненый, которого тоже нужно отправить туда.

 — Я поеду с ними в качестве медсестры, — сказала Сим. — Пусть повозка едет прямо, без остановок, лейтенант. Чем скорее мой напарник окажется в руках вашего врача, тем лучше.

«Я сейчас же этим займусь, — сказал лейтенант, — нельзя терять времени.
Я немедленно отправлю сержанта и четверых солдат в деревню.
реквизируйте повозку и приведите её сюда. Им будет гораздо удобнее ехать ночью. Я скажу людям, которых пошлю в качестве сопровождения, чтобы они раздобыли ещё одну повозку утром и отправили их прямо сейчас.

"Спасибо, лейтенант. Это будет самый лучший план на сегодняшний день."

Дон Рамон вышел из дома и присоединился к группе.

«От имени моих детей, их матери и от своего имени я выражаю вам глубочайшую
благодарность, сеньоры, за то, что вы благородно рисковали своими жизнями ради их спасения. Если бы не вы, одному Богу известно, удалось бы мне
я бы снова увидел своих дочерей, ибо я знаю, что никакие клятвы не смогли бы
связать этих негодяев, и что когда они получили выкуп, они
никогда бы не позволили моим дочерям поделиться информацией, которая могла бы
привели к их поимке. Я всегда буду твоим должником, и только
недостаток в мое удовольствие заключается в том, что вы трое были ранены".

"Врач только один тяжело ранен," сим-говорит Хоулетт.
«Моя рука скоро заживёт, а потеря пальца — это не так уж страшно. Не думаю, что плечо Молнии будет в порядке»
Хуже, чем моя рука. Что касается доктора, то он сильно пострадал, но его так часто ранили, и он всегда выживал, так что я надеюсь на лучшее.

 «Сеньор Хью, — сказал дон Рамон, — это был действительно счастливый день для меня, когда я спросил вас о лошади моего сына, потому что именно благодаря вашему совету и тому, что вы привлекли своих друзей на мою сторону, мои дочери сегодня вечером со мной». Я должен оставить это на усмотрение
их матери, чтобы она поблагодарила вас так, как вы того заслуживаете.

Два часа спустя доктор и один из раненых солдат были помещены в
на кровать, уложенную на дно повозки, и отправились в путь в сопровождении
двух солдат и Сима Хаулетта. Поскольку девушки выразили
крайнее нежелание оставаться в доме, где они были пленницами и где только что
пролилась такая кровь, они вместе с остальными членами отряда вернулись с
сержантом и шестью солдатами, несущими факелы, вверх по долине к лесу, где были оставлены лошади.
Вскоре здесь разгорелись два костра, и девушки вскоре уснули, завернувшись в одеяла, принесённые из дома.

На следующее утро Хью и Ройс отдали своих лошадей в распоряжение девушек, которые обе были опытными наездницами, и, сев на лошадей Сима и доктора, отправились в путь вместе с доном Рамоном, его сыном и дочерьми. За пятнадцать миль до Эль-Пасо они встретили повозку с ранеными, и Хью сказал, что поедет в форт, чтобы убедиться, что доктор будет там, когда они прибудут. Ройс и он
сопровождали дона Рамона и его спутников до ворот гасиенды, куда они
добрались как раз на закате. Мексиканец горячо умолял их
Хью предложил погостить у него, пока не заживет его рана, но он отказался
это на том основании, что в форте о нем должен быть хороший уход, и
хирург должен быть всегда под рукой.

"Я первым делом приеду утром, чтобы повидаться с тобой", - сказал Дон Карлос
. - Я хочу, чтобы мне перевязали лицо, и предупреждаю тебя, если
доктор разрешит тебе двигаться, я заберу тебя с собой.

Ройс сопровождал Хью в форт. Комендант был очень доволен,
когда услышал о полном успехе экспедиции, и ещё больше,
когда узнал, что двое отъявленных разбойников, за которыми он и
Его солдаты, которых он так часто тщетно искал, были среди убитых. Хью сразу же поместили в госпиталь, и хирург приступил к осмотру его раны. Она была так воспалена и опухла после долгой поездки,
что, по его словам, в данный момент нельзя было пытаться извлечь пулю,
и ему были абсолютно необходимы покой и тишина. Через два часа прибыла повозка. Доктора уложили на кровать рядом с кроватью Хью, а третью кровать в палате выделили Симу Хаулетту. Хирург сказал, что рана доктора
очень серьёзная.

За несколько дней до этого, под воздействием компрессов и
примочек, воспаление достаточно уменьшилось, чтобы можно было
найти пулю в плече Хью. Хирург, однако, успешно обнаружил её в мясе за
плечевой костью и, найдя её, вырезал сзади. После этого Хью быстро пошёл на поправку, и через неделю он уже вставал с постели, держа руку на перевязи. Доктор, вопреки ожиданиям хирурга, тоже добился
хороших результатов. Пулю найти не удалось.
и хирург после одной или двух безуспешных попыток решил, что
лучше оставить всё как есть. Обрубок пальца Сима
был удалён на следующее утро после его поступления, и рана
почти полностью зажила к тому времени, когда Хью разрешили покинуть
больницу через месяц после поступления.

Дон Рамон и его сын каждый день приезжали навестить раненых и следили за тем, чтобы им было обеспечено всё возможное.
Он отвёз Хью в гасиенду, как только хирург дал согласие на его недолгую поездку в карете. Донна
Мария получила его так же горячо, как если бы он был сыном ее собственного,
и он с большим трудом убедили ее, что он не
необходимо рассматривать как недопустимое, и отлично с этим справляется
все для себя.

За две недели он жил в роскошной праздности, не делая абсолютно
ничего, кроме того, переходя в карете каждый день, чтобы увидеть, как
доктор отправился дальше. Хью увидел, что он не сохраняет прогресс
что он имел вначале. У него была небольшая температура и почти не было боли, но он лежал
тихо и неподвижно и, казалось, был не в состоянии сделать хоть какое-то усилие.
Сим Хоулетт очень беспокоился о своем товарище.

"Мне кажется, он не пытается поправиться", - сказал он Хью. "Мне кажется,
мне кажется, что он подумал, что сделал примерно достаточно, и был готов уйти.
Если бы можно было его немного подбодрить, я думаю, он бы одумался. Он
прошли через многое, доктор, и я ожидаю, что он думает, что нет
сколько стоит жить. Он просто улыбается, когда я с ним разговариваю, но он не
проявляет никакого интереса к происходящему. Ты разговариваешь со мной, когда заходишь,
Молния, и спрашиваешь, чем мы занимались, и я тебе рассказываю.
Я расскажу тебе кое-что из того, через что мы с ним прошли вместе. Может быть, это его немного взбодрит.

 — Как давно ты его знаешь, Сим?

 — Я познакомился с ним в 49-м. Я приехал через Панаму, одним из первых покинув Нью-Йорк, когда пришло известие о золоте. Я несколько месяцев занимался лесозаготовками и вернулся в конце сезона с деньгами за полгода в кармане. Я копил деньги год или два и собирался вложить их в совместное предприятие с моим двоюродным братом,
который занимался строительством причалов, пристаней и тому подобного на
Хадсон. Что ж, первая новость, которая встретилась мне, когда я приехал в Нью-Йорк,
была о том, что Джим разорился и уехал на запад, как говорили одни, или утопился, как говорили другие. Мне было жаль Джима, но я был очень рад,
что не вложил свои деньги.

— Ваал, я как раз думал, с чего начать, когда пошли разговоры о золоте.
И как только я понял, что это не шутка, я спустился на причал и сел на пароход до перешейка. Я проработал на Юбе около трёх месяцев, когда встретил доктора. Я часто видел его до того, как мы заговорили. Если вы хотите увидеть доктора
Теперь, когда он просто сидит и тихо разговаривает своим женским голосом и смотрит своими большими голубыми глазами, вы, наверное, подумали бы, что он какой-то слабак, не так ли?

 — Пожалуй, я бы так и подумал, Сим. Я впервые увидел его, когда он пришёл с тобой, чтобы защитить меня от той толпы мексиканцев. Тогда в нём не было ничего мягкого, и хотя меня поразила его
мягкая манера говорить, когда я встретил его позже, я так хорошо знал, что в нём
было много силы, что мне и в голову не пришло, что он какой-то слабак, как вы говорите.

— Нет? Ваал, доктор изменился с тех пор, как я его встретил, но в то время он выглядел мягкотелым, и большинство людей считали его недалёким. Он просто ходил по лагерю, как будто не обращал внимания на то, что происходило. Иногда он спускался к участку, который взял в аренду, и промывал гравий, просто напевая себе под нос, не для того, чтобы развлечься, а как будто он не знал, что поёт, каким-то странным далёким голосом; но в основном он занимался всякой разной работой. Если там был человек с
В лихорадке доктор просто заходил в его палатку, брал его за руку и
присматривал за ним, а когда ему становилось лучше, просто уходил и,
как ни странно, не узнавал его при следующей встрече.

«Ваал, его прозвали Мягкотелым, но люди считали, что он был хорошим
парнем и был настолько добр, насколько позволял его разум, и, когда он шёл куда-нибудь, любой парень, который брал его еду, просил его поделиться, потому что было ясно, что на то золото, которое он получал, нельзя было купить достаточно, чтобы прокормить кошку, не говоря уже о человеке. Ваал, вот так оно и было». Я
Я заболел лихорадкой из-за работы в воде под палящим солнцем. В то время у меня не было особых друзей, и я жил в палатке, сделанной из пары одеял, и хотя ребята заглядывали ко мне и выполняли любую работу, которую я просил, мне было очень плохо, и я ненадолго потерял сознание. Когда я очнулся, первое, что я увидел, был Софти в палатке, который ухаживал за мной. Если бы он был женщиной, а я — его сыном, он бы не мог
заботиться обо мне нежнее.

 Когда я начал поправляться, я узнал, что он покупал для меня мясо
у мальчишек и варил супы, но как только я стал достаточно сильным, чтобы
Я указал ему на место, где спрятал пыльцу, и он взял её и принёс мне то, что было нужно, пока я не восстановился и снова не стал сильным. Как только я это сделал, Софти
ушёл присматривать за кем-то другим, кому было плохо, но, думаю, он привязался ко мне
больше, чем к кому-либо другому, потому что иногда вечером он приходил и сидел со мной,
и я обнаружил, что у него не так уж мало ума, как думали люди, и что он
разговаривал почти обо всём так же прямо, как и все остальные. Казалось, что ему не очень-то нравилось копать,
Это было единственное, о чём мы думали; но когда я спросил его, зачем он
приехал в шахтёрские лагеря, если не за золотом, он просто
мягко улыбнулся и сказал, что у него есть миссия.

 Он так и не сказал, в чём заключалась его миссия, и я пришёл к выводу, что, хотя в других вопросах он был хорош, в этом его мозг почему-то дал сбой, если только его миссия не заключалась в том, чтобы ухаживать за больными. Ваал,
мы были суровым народом в 1849 году, это точно. Линчевание ещё не началось, но были
ссоры и драки самого разного рода. В нашем лагере было довольно тихо,
пока кто-то не открыл салун и игорную лавку, и там было довольно жёстко.
персонажи вышли. Что было так, как я Союз получаю около Агинского, хотя
не в состоянии работать регулярно. Вскоре двое парней стали
ужасом лагеря, и они вели себя так плохо, что мальчики начали поговаривать
между собой, что их нужно усмирить; но никто не заботился о том, чтобы
взять на себя инициативу. Они застрелили четырех товарищей в первую неделю после
они пришли.

"Я не видел мягким в течение десяти дней. Он ушёл, чтобы навестить лесника,
которому сломало ногу упавшее дерево. Я сидел у своей палатки с парнем по имени Рыжий Сэм. Мы пили бренди.
нас, когда подошли те двое парней, и один из них просто наклонился и
взял бутылку, поднес к губам и отпил половину, и
затем передал его другому, не сказав "с вашего позволения" или что-то в этом роде.
Рыжий Сэм сказал: "Ну, я обалдел!", когда пьяный парень выхватил
свой лук - шестизарядники тогда еще только появлялись - и перед Красным
Сэму удалось подняться на ноги, и он ударил его под ребра. Ваал,
я вскочил и выхватил свой лук, потому что это была моя стрела, понимаешь. Он бросился на меня. Я схватил его за запястье, когда нож опускался, и он поймал меня.
мой; но я была как ребенок в его объятиях. Я думал, что все кончено.
когда я услышал крик, Софти набросился на мужчину, как дикая кошка.
он вонзил свой нож прямо в него, и тот рухнул, как подкошенный.

Другой выкрикнул ругательство и обнажил оружие. Софти повернулась к нему. Это было
самое странное зрелище, которое я когда-либо видела. Его шляпа упала, и его волосы,
которые тогда были такими же седыми, как и сейчас, упали на лицо, а
его глаза, которые казались такими мягкими и нежными, просто пылали. Тогда я, как и много раз после, подумал, что он
Он был похож на льва, готового к прыжку, и я думаю, что Бакскин, как называл себя этот человек, который часто хвастался, что не боится ни одного живого существа, был напуган. Они мгновение стояли лицом к лицу, а затем
Софти набросился на него. Он был так быстр, что вместо того, чтобы нож Баксскина
поразил его, как он рассчитывал, прямо в плечо и вонзился бы
прямо в сердце, он поразил его за плечом и распорол ему спину почти до пояса.

"Но в ударе Софти не было никакой ошибки. Он попал прямо между
Бакскин упал замертво, а Софти навалился на него сверху.
Ну, после этого настала моя очередь навестить доктора, потому что после этого никто не называл его Софти.  Он пролежал больше месяца, и я думаю, что кровопускание пошло ему на пользу и прояснило его разум.
Когда он выздоровел, он был таким же, каким вы его видите сейчас, таким же ясным и здравомыслящим парнем, каким вы его видите. Да у него столько здравого смысла, сколько вы не найдёте ни у одного мужчины к западу от Миссури, и он самый верный товарищ и
самый добрый человек. Я никогда не видел доктора в гневе.
нельзя назвать вспыльчивым, когда он вскакивает и идёт на человека;
это его миссия. Он никогда не выбрасывал это из головы и не выбросит, пока не умрёт.

 Он может смириться с чем угодно, доктор может; но когда человеку становится совсем плохо, тогда ему кажется, что он должен его уничтожить, и он уничтожает его, будьте уверены. Там, где есть доктор, не нужен закон Линча: он сам себе и судья, и отряд, и в течение многих лет он наводил ужас на отъявленных негодяев в Калифорнии. Они просто боялись его, и если в лагерь приходил настоящий злодей и слышал
там был доктор вур, он, в общем, сразу бы все прояснил. Он
стреляли и резали за все, доктор, и с полдюжины раз он
казалось, я никогда не должны привести его снова.

"Бесполезно разговаривать с ним и спрашивать, почему он должен брать на себя ответственность
сам быть судьей и присяжным. Когда всё заканчивается, он всегда по-своему мягко говорит, что сожалеет об этом, и я действительно думаю, что он сожалеет, и он
говорит, что в будущем будет заниматься своими делами сам; но в следующий раз
всё повторяется. Его не удержишь.
С таким же успехом можно пытаться остановить горного льва, когда он чует кровь. В такие
моменты он сам не свой. Если бы вы хоть раз его увидели, то никогда бы не забыли.
Был один британец, который путешествовал и делал снимки для книги. Однажды он был в лагере, когда доктор взбесился и набросился на человека; и британец потом сказал мне, что это было похоже на бешенство. Я никогда не слышал о берсеках, но, судя по тому, что сказал этот парень, они жили в старину. Ваал, если они были похожи на доктора, то, скажу я вам, мне бы не хотелось с ними связываться. Нет, сэр.

— Ты знаешь, что случилось с доктором, Сим?

— Да, я знаю, — сказал он, — но не думаю, что кто-то ещё знает. Может быть,
когда-нибудь он тебе расскажет, если переживёт это.

— О! Я не хочу знать, если это секрет, Сим.

— Ну, в этом нет ничего секретного, Молния, но он не говорит об этом, и я, конечно, тоже. Такое случалось и с другими мужчинами, и, может быть, через какое-то время они это переживали, но доктор — нет. Понимаешь, он не обычный человек: у него сердце женщины, и какое-то время это почти сводило его с ума.

 [Иллюстрация]




 [Иллюстрация]

ГЛАВА XX.

 Мститель.


 Хью велел кучеру вернуться в гасиенду и вернуться за ним ближе к вечеру, а затем вошёл в дом вместе с Симом. Доктор слабо улыбнулся, когда Хью сел рядом с ним и спросил, как у него дела.

"У меня всё хорошо, парень," сказал он. "Думаю, я скоро поправлюсь."

Хью сделал вид, что не понял его.

"Вы должны набраться сил, — сказал он, — иначе мы никогда не отправимся в экспедицию к апачам, вы же знаете."

"Если вы будете ждать этого, то будете ждать долго, — спокойно сказал доктор.

— Надеюсь, что нет, — весело сказал Хью. — Кстати, Сим, ты говорил мне, что
расскажешь мне о своих приключениях в первые годы в Калифорнии.
 Мне это интересно, потому что у меня там был дядя. Он прожил там лет десять или около того.

 — Как его звали, Молния? — спросил Сим.

 — Его звали Уилл Танстолл.

Восклицание вырвалось у обоих его слушателей.

"Твой дядя!" Воскликнул Сим. "Ваал, это превосходит все, и подумать только, что
мы должны были быть все это время вместе и никогда не знать этого.
Тебя тоже зовут Танстолл?

- Да, Хью Танстолл.

"Подумать только, доктор!" Сказал Сим. "И мы никогда не знали его, кроме как
как Хью или Лайтнинг, а он племянник Уилла Танстола. Ну, парень,
Билл - мы звали его англичанин Билл - был нашим товарищем, и лучшим товарищем, чем он.
мужчины никогда с ним не работали.

"Ты похож на него, парень", - сказал доктор голосом, настолько отличающимся от
того, которым он говорил раньше, что Хью вздрогнул. «Я думал, что ты мне кого-то напоминаешь, а теперь я знаю. Это был Английский Билл. Он был таким же высоким и прямым, как ты, и смеялся и говорил так же, как ты. Удивительно, Сим, что мы не заметили этого сразу. Ну и ну, вот это странно!»

Хью был очень удивлён. Действительно, странно, что он встретил этих двух друзей своего дяди. Ещё более странно, что они испытывали такую явную привязанность к человеку, который, как ему казалось, так сильно отличался от них по характеру. Его также удивило замечание доктора о его сходстве с дядей, потому что он не видел никакого сходства.

— Ну, — сказал он, — я и не подозревал, что похож на своего дядю.
 Думаю, вы, должно быть, забыли его фигуру. Он высокий и мускулистый,
это точно, но он гораздо темнее меня и, я думаю, совсем другой.

Доктор и Сим с удивлением посмотрели друг на друга.

"Должно быть, произошла какая-то ошибка", - сказал Сим. "Вы говорите, ваш дядя жив
сейчас?"

"Конечно, знаю", - ответил Хью, в свою очередь удивленный.

"А! значит, это не тот человек", - сказал Сим. "Наш Билл Танстолл был
убит десять лет назад. Это тоже странно: Танстолл — не распространённое имя, по крайней мере, в этих краях. Если бы вы когда-нибудь раньше назвали своё имя, я бы заметил это и спросил вас об этом, но Ройс всегда называл вас Молнией или Хью, а здесь можно годами знать людей по имени
они получили его, даже не задумываясь о том, с каким именем могли бы родиться».

«Танстолл — распространённое имя в Англии, Молния?» — спросил доктор.

«Нет, я так не думаю, доктор. Я никогда не встречал никого с таким именем. Мы приехали с севера Англии, из Камберленда».

«Как и Английский Билл», — сказал Сим. "Никогда не слышал о парне, который пришел
оттуда с такой фамилией, высокий, прямой, сильный парень, как ты?
Он, должно быть, вышел, прежде чем союз родился, хотя, конечно, мы не
знаю его много лет спустя".

"Мой дядя приехал сюда еще до моего рождения", - сказал Хью; "но я никогда не
Я не слышал, чтобы кто-то ещё с таким же именем так поступал; всё же, если ваш друг
мёртв, это, конечно, не одно и то же, потому что мой дядя жив. По крайней мере,
был жив два года назад. Он сильный, активный и хорошо сложенный, но он
не такой высокий, как я, на два дюйма, я бы сказал.

 «Подними меня с кровати, Сим», — взволнованно сказал доктор. «Как давно вернулся ваш дядя?»

— Больше шести лет назад, — ответил Хью, удивляясь этому странному волнению со стороны человека, который десять минут назад, казалось, ни к чему не проявлял интереса.

 — Шесть лет назад, Сим? Ты слышишь? Шесть лет назад!

"Потише, доктор, потише; к чему вы клоните?" Спросил Сим, на самом деле
встревоженный возбуждением своей пары.

Доктор не обратил на него внимания. - И он отсутствовал очень много
лет? Уехал мальчиком, а когда вернулся, так изменился.
они бы его не узнали?

"Да, это было так", - сказал Хью, все больше и больше удивляясь.

— Ты слышишь это, Сим? Ты слышишь это? — резко воскликнул доктор.

 — Я слышу, приятель, но ты ложись. Ты недостаточно силён, чтобы так возбуждаться, хотя я и не понимаю, в чём дело.

«Зачем он поехал домой?» — спросил доктор, по-прежнему не обращая внимания на Сима.

 «Он поехал домой, потому что умер мой отец, и он унаследовал значительное состояние, а также был одним из моих опекунов».

 «Ты слышишь это, Сим?» — закричал доктор громким пронзительным голосом,
почти переходящим в крик. «Теперь ты всё понимаешь?»

— Просто беги и позови хирурга, Молния; док совсем
с катушек съехал.

— Стой! — сказал доктор, когда Хью уже собирался бежать. — Если бы Сим не был таким тугодумом, он бы понял, что я вижу. Дай мне выпить.

Хью протянул ему стакан лимонада, который тот залпом осушил.

— Ну, Сим, разве я не говорил тебе, что этот молодой парень похож на кого-то,
хотя я и не могу вспомнить на кого. Разве ты не видишь, что это наш приятель, англичанин
Билл?

— Да, он похож на него, — сказал Сим, — теперь ты называешь его так. Он немного выше,
и его фигура ещё не сформировалась, но он будет расти, пока не станет таким же,
как Билл.

— Как и его дядя, — вмешался доктор. — Разве ты не понимаешь, Сим, что его дядя был нашим другом?

 — Но как такое может быть, доктор? Разве ты не слышал, как он сказал, что его дядя жив в Англии, и разве мы не похоронили бедного Билла?

 — Ты слышал, как Хью сказал, зачем его дядя вернулся домой. Что это был за Билл?
— Зачем он возвращался домой, Сим?

— А! — внезапно воскликнул Сим, и его осенило. — Это было именно то, о чём говорил Молния. Его брат умер, и он возвращался домой, чтобы стать опекуном своего племянника, а ещё потому, что он унаследовал поместье.

— Именно так, только он так и не вернулся, Сим, не так ли?

— Нет, конечно, он так и не вернулся, док. В этом нет никаких сомнений.

«Но кто-то всё-таки ушёл, — сказал доктор, — и мы знаем, кто это был. Тот, кто убил его и украл его бумаги».

Хью изумлённо воскликнул, а Сим серьёзно произнёс:

«Чёрт возьми, доктор, но, возможно, вы правы! Думаю, всё может быть так, как вы говорите, хотя я не понимаю, как вы до этого додумались. Должно быть, так оно и есть.
Мы никак не могли понять, почему его убили. У него были деньги, но не настолько много, чтобы соблазнить того человека, как мы подозревали».

«Подозревали? Нет! Это сделал тот человек, которого мы знали», — вмешался доктор. — Теперь ты видишь, Молния, как всё было. В лагере знали, что наш приятель приехал в поместье в Англии. Он попрощался со всеми нами и уехал, а его тело нашли в нескольких милях от поместья. Мы были почти уверены, что это сделал тот человек.
Он сделал это, потому что пропал без вести. Он был игроком. Билл какое-то время был с ним довольно близок, и я допускаю, что этот парень вытянул из него всю историю, знал, куда он направляется, и знал, где это находится, и выпытал у него много чего полезного для себя.
Затем он убил его, и с тех пор его больше не видели в этих краях. Я искал его целый год по всей Калифорнии, Неваде, Нью-Мексико и даже в Северной Мексике, но так и не нашёл его следов. Если бы я хоть как-то узнал, куда он направился, я бы его выследил
Я искал его по всему миру, но с того дня, как он покинул лагерь, от него не было ни слуху ни духу. Никто больше о нём не слышал. Я узнал, что у него была жена в Южной Калифорнии, мексиканка, и я отправился туда, чтобы разыскать её, но она тоже уехала — через несколько дней после его исчезновения. Теперь мы снова идём по его следу, Сим. Думаю, через неделю я встану на ноги, и мы с тобой сразу же отправимся с этим молодым человеком в Англию и разберёмся с этим делом. Уложи меня сейчас. Я должен немного полежать. Выведи Молнию и поговори с ним, а потом расскажи
— Попроси кухарку приготовить мне крепкий суп, потому что я должен выбраться отсюда как можно скорее.

 — Думаешь, всё это правда, Сим? — спросил Хью. — Или у доктора помутилось в голове? Как ты думаешь, возможно ли, что человек, убивший моего дядю, все эти годы занимал его место?

 — Это истинная правда, Молния. По крайней мере, это истинная правда, что ваш дядя был убит здесь, потому что нет никаких сомнений в том, что ваш дядя Билл Танстолл и наш приятель — один и тот же человек; но я не могу сказать, тот ли это человек, который, по вашему мнению, был вашим дядей, убил его.
Это описание достаточно похоже на него. Расскажите мне о нём немного больше.

 «Он довольно смуглый, с усами, но без бакенбард; у него спокойные манеры; он худощав, но производит впечатление очень сильного человека. У него очень белые, ухоженные руки. Когда он улыбается, то слегка обнажает зубы, но даже когда я впервые его увидел, мне никогда не нравилась его улыбка; в ней было что-то нечестное». И он привёз с собой
жену-мексиканку.

«Это он, — уверенно сказал Сим, — вы только что его описали. У него лёгкая походка, как у кошки, и тигриные повадки».
с ним все в порядке. Нет сомнений, что это мужчина. А на что похожа
эта женщина?

"Она всегда была очень добра ко мне", - сказал Хью. "Нет, тетя
мог быть добрее. Мне ужасно ее жалко, но я ненавидел
человек. Именно поэтому я покинул Англию. Однажды я вошла в комнату и
обнаружила, что он сбил с ног свою жену, и я схватила его. Потом он
сбил меня с ног, и я схватил кочергу. Тогда я не мог сравниться с ним
по силе. Потом он достал пистолет, но я ударил его прежде, чем он успел прицелиться;
и когда он упал, его голова ударилась об острый угол доски.
Я подумал, что убил его, и сразу же убежал, добрался до Гамбурга и переправился в Нью-Йорк. Вот так я и оказался здесь.

"У него много имущества, парень?"

"У него есть то, что принадлежало моему дяде," — ответил Хью. "Теперь, когда я знаю, кто он, я могу кое-что понять. Раньше я не мог понять. Если бы я умер до того, как достиг совершеннолетия, он получил бы всё
имущество. Он подбирал для меня самых злобных лошадей, каких только мог найти, и я помню, как мы вместе были в Швейцарии.
Он хотел взять меня с собой в горы, но тётя не отпустила меня.
Тогда он предложил научить меня стрелять из пистолета, но почему-то передумал, и тётя сама меня научила. Думаю, она его остановила.
Теперь, когда я всё обдумал, я уверен, что он хотел меня как-то убить, но ей удалось спасти мне жизнь. Они часто ссорились, но она, похоже, его не боялась. Я думаю,
что она, должно быть, имела над ним какую-то власть.

«Ваал, есть ещё кое-что, — сказал Сим после паузы. — Я верю в это».
Это открытие спасло доктору жизнь. Он уже решил, что с него хватит, и не собирался пытаться поправиться. Теперь, как видите, он полон решимости взять этого парня на мушку. Если бы он был ищейкой, то не смог бы выследить этого негодяя ближе, чем он. У него была идея, что это его дело —
уничтожить его, а когда доктор загорается такой идеей, он
доводит её до конца. Теперь он его убьёт, вот увидишь.

"Я очень на это надеюсь, Сим," — тепло сказал Хью. "Доктор —
замечательный парень, и если бы не он, мы бы никогда не сделали это открытие. Что ж, я рад. Конечно, мне жаль слышать, что мой дядя был убит, но, поскольку я никогда его не видел, это не так сильно меня трогает. Но я рад слышать, что этот человек, которого я ненавидел, который плохо обращался со своей женой и проводил всё своё время на скачках и в азартных играх, не мой дядя и не имеет права на долю в имуществе, которое принадлежало нашей семье столько лет. Я лишь надеюсь, что это волнение не причинит доктору никакого вреда.

"Я уверен, что это пойдет ему на пользу", - уверенно сказал Сим. "но
было странно видеть, как человек, который выглядел так, словно вот-вот умрет, просыпается
вот так; но это всегда было в его духе; в большинстве случаев он был тих, как женщина
но вспыхивал, когда чувствовал, что это большая ошибка, и
что это его долг - все исправить. Теперь я могу рассказать вам, что я знаю
о его истории. Теперь, когда он знает, что ты племянник Английского Билла, он не будет возражать против того, что ты знаешь. Ваал, в его истории нет ничего особенного.
 Многие пострадали подобным образом, но это не имело значения.
на них это произвело такое же впечатление, как и на доктора.

"Он действительно врач, обученный и образованный. Он женился на жительнице Востока. Он был тихим маленьким человечком, не способным суетиться в городах и
проталкиваться вперёд; поэтому они с женой приехали сюда и поселились в
Калифорнии где-то в 1936 году. Тогда здесь было не так много американцев, как вы можете себе представить. Он поселился на юге, примерно в ста милях от Лос-Анджелеса. У него были кое-какие сбережения, и он купил участок, посадил фруктовые деревья и превратил его в своего рода маленький рай. Вот на что, по его словам, он жил, занимаясь врачеванием, когда у него было время.
кстати. В округе было несколько богатых мексиканцев, и он заботился о большинстве из них.
но, я думаю, он больше работал с бедняками. У него было четверо детей, и
до 48-го все шло мирно. Затем, как вы знаете, было обнаружено золото,
и это перевернуло Калифорнию с ног на голову.

"Это принесло туда почти все грубости в творчестве. Они
Они ссорились с мексиканцами, а те ссорились с индейцами, и
начались настоящие неприятности.

"Были банды парней, которые решили, что смогут заработать больше денег,
грабя старателей, чем добывая золото, и я считаю, что
Они были почти правы, а когда они не грабили шахтёров, то грабили мексиканцев. Ваал, я никогда не слышал об этом,
доктор никогда не мог заставить себя говорить об этом, но однажды,
когда он уехал на двадцать миль, чтобы навестить пациента, он вернулся
и обнаружил, что его дом сожжён, а жена и четверо детей убиты. Он сошёл с ума, и некоторые из тех, кто его знал, отвезли его в Лос-Анджелес, где он провёл год в сумасшедшем доме. Он был очень тихим. Я думаю, он просто сидел и плакал.

«Через какое-то время он изменился. Раньше он никогда не говорил ни слова, а только сидел
с широко раскрытыми большими глазами и гримасничал, как будто
увидел врага. Ну, через год ему стало лучше, и мексиканцы
выпустили его из этого сумасшедшего дома. Кто-то купил его дом, и
деньги были переведены на его счёт. Он взял их и ушёл. Он так и не узнал,
кто был в его доме». Я думаю, что эта мысль
приходит ему в голову всякий раз, когда он встречает по-настоящему плохого человека,
который оказывается одним из них, и тогда он идёт за ним.
он считает, что у него есть своего рода особый дар — уничтожать плохих людей. Как
я вам уже говорил, он всегда готов сделать добро кому угодно, и если он
убил больше двух десятков или даже больше самых отъявленных негодяев в Калифорнии, то,
думаю, он спас в пять раз больше людей, вылечив их, когда они болели, только
он никогда не давал им лекарства. Одна из его идей заключается в том, что если бы он не
занимался медициной, то не уехал бы, когда та банда пришла к нему домой, и именно поэтому он больше никогда не будет врачом.
 Он просто зануда, говорит он, и ничего больше.

«А теперь, Молния, не вздумай думать, что доктор хоть немного сумасшедший, потому что он не сумасшедший и никогда не был сумасшедшим с тех пор, как я его впервые увидел, и я хотел бы посмотреть на того, кто скажет, что это не так. Он такой же здравомыслящий, как и я; это ничего не значит; он в десять раз более здравомыслящий. Он всегда знает, как поступить правильно, этот доктор, и поступает так. Он просто вздорный человек, но с кучей здравого смысла и самым
добрым сердцем на свете, только когда в лагере появляется настоящий
плохой человек, доктор берёт его под свою опеку.

"Но, Сим, я думал, ты собираешься заняться этим золотым бизнесом, этой
россыпью, как только доктор сможет двигаться".

"С Этим придется подождать", - сказал Сим. "Может быть, когда-нибудь, когда это твое
дело закончится, я вернусь и посмотрю на него; может быть, я
не вернусь. Если доктор поедет с вами в Англию, поеду и я; это
сартин. Кроме того, даже если бы я отпустил его одного, что маловероятно,
возможно, его слова было бы недостаточно. Одного свидетеля было бы недостаточно, чтобы
поклясться, что этот человек, занявший место вашего дяди, не тот, за кого себя выдаёт; но если двое из нас могут поклясться, что он
Саймондс игрок, вы пройдете длинный путь. Но у вас могут возникнуть проблемы даже
потом. Во всяком случае, не переживай о золотодобывающем руднике. Похоже на то, что достаточно.
краснокожие уничтожили бы нас всех, если бы мы попробовали это.
Теперь я просто загляну и посмотрю, как там доктор, прежде чем ты уйдешь.

Сим вернулся через две минуты и сказал, что доктор выпил тарелку
супа и сказал принесшему его ординарцу, что собирается
поспать, так как хочет набраться сил, ведь через неделю ему предстоит
отправиться в путь.

 Поскольку карета должна была вернуться только поздно вечером, Хью отправился пешком.
Он отправился к дону Рамону, так как хотел обдумать услышанную им странную новость.

 «Надеюсь, вашему другу лучше, — сказала сеньора, когда он вошёл, — иначе вы бы не вернулись так скоро».

 «Ему лучше, сеньора. Мы сделали странное открытие, которое пробудило его и дало ему новую жизнь, а меня сильно повлияло». С вашего позволения я расскажу вам всем об этом.

«Это история, сеньор Хью?» — спросила младшая девушка. «Я больше всего на свете люблю истории».

«Это очень любопытная история, сеньорита, и я уверен, что вы согласитесь со мной, когда я её расскажу».
вы его услышите, но оно длинное, поэтому, прошу вас, устройтесь поудобнее, прежде чем я начну.

Как только они уселись, Хью рассказал историю о побеге своего дяди, когда тот был ещё ребёнком, о его долгом отсутствии и возвращении, о жизни дома и ссоре, которая стала причиной его собственного побега из дома, и о том, как в тот день он узнал, что его спутники в недавнем приключении были товарищами и друзьями его дяди, и как, сопоставив факты, он понял, что его дядя был убит, а его убийца перебрался в Англию и занял его место.
Его слушатели разразились удивлёнными возгласами.

 «И что вы теперь собираетесь делать, сеньор?»

 «Я собираюсь отправиться домой, как только доктор поправится и сможет ехать.  Я бы с удовольствием сначала отправился с ними в экспедицию, в которую мы собирались, когда похитили ваших дочерей, но Сим Хаулетт и слышать об этом не хотел».

— Я намеревался высказать своё мнение по этому вопросу, — сказал дон Рамон, — и
только ждал, когда всё будет готово. Я не торопился,
потому что знал, что пока ваш спутник не умрёт или не поправится, вы
Я бы не стал ничего предпринимать. Как вы знаете, сеньор, я очень богатый человек, богатый даже для мексиканца, и у нас есть состояния, намного превосходящие состояния богатых американцев. В дополнение к моим обширным землям, моим стадам и отарам, у меня есть несколько богатых серебряных рудников в
Мексике, которые приносят мне гораздо больше, чем мы можем потратить. Выкуп,
который эти разбойники потребовали за моих дочерей, был для меня ничтожен, и я
выплатил бы его в пять раз больше, если бы был уверен, что они вернутся;
но, видите ли, я не был в этом уверен, и тот факт, что они
то, что они не попросили больше, когда узнали, насколько я богат, само по себе убедило меня в том, что они намеревались обмануть меня и что они собирались оставить их себе и продолжать вымогать у меня деньги.

 Вы и ваши друзья вернули мне моих дочерей. Итак, сеньор Хью,
вы — английский джентльмен, и я знаю, что вы воспримете предложение о вознаграждении за ваши неоценимые услуги как оскорбление; но ваши трое спутников находятся в другом положении: двое из них — шахтёры, а один — вакеро. Я прекрасно понимаю, что, оказав мне эту услугу, они
они не думали о выгоде и рисковали своими жизнями так же свободно, как и вы, и в том же духе, из простого желания спасти женщин из рук негодяев. Однако это никак не влияет на мои обязательства перед ними.

«Мой банкир вчера получил сумму в золоте, которую я поручил ему собрать для выплаты выкупа, и сегодня я отдал ему приказ поместить в их распоряжение три суммы по 25 000 долларов каждая, чтобы им больше не нужно было вести тяжёлую и опасную жизнь, а можно было осесть на месте.
где им будет угодно. Я знаю, что американцы независимы, сеньор, но
я полагаюсь на вас, чтобы вы убедили этих троих, что они могут взять эти деньги, не чувствуя, что это плата за их услуги. Они
вернули мне моих дочерей, рискуя своими жизнями, и они не должны отказываться от моего подарка, который является лишь небольшим знаком моей благодарности и сделает меня ещё более их должником.

— Я действительно сделаю всё возможное, чтобы убедить их принять ваш подарок, дон
Рамон, и поверьте, я смогу это сделать. Доктор — человек
им почти шестьдесят, а Хоулетты уже в годах, и было бы
для них сейчас действительно хорошо отказаться от тяжелой жизни, которую они вели так
долго. Что касается Билла Ройса, то у меня нет никаких сомнений. Я слышал, как он сказал
много раз, что его заветнейшая мечта-осесть в большом фарм
и это позволит ему сделать это таким образом, превосходящие все, что он
можете когда-либо мечтал".

- А теперь, сеньор, о вас самих. То, что вы только что нам рассказали, делает это
гораздо более сложным, чем я предполагал. Мы всё обсудили,
я, моя жена, Карлос и мои дочери. Я знал, что вы джентльмен,
но я не знал, что вы наследник. Я думал, что вы, как и другие ваши соотечественники, не найдя себе применения на родине,
приехали сюда, чтобы начать новую жизнь. Мы предложили вам следующее. Мы спросили вас, к чему вы больше склонны: к разведению скота или к добыче полезных ископаемых. В любом случае мы могли бы помочь вам на этом пути. Если бы ты сказал, что хочешь заниматься скотоводством, я бы назначил тебя управляющим на одно из моих крупнейших ранчо на таких условиях, что через несколько лет ты стал бы его хозяином. Если бы ты сказал, что хочешь заниматься добычей полезных ископаемых, я бы отправил тебя на мою шахту в
Мексика, где я сначала узнал о сути работы, затем стал управляющим и, наконец, моим партнёром в этом деле. Но что нам теперь делать? Ты возвращаешься домой. Тебя ждёт поместье, а наши намерения ни к чему не привели.

— Я в таком же долгу перед вами, сеньор, как если бы вы их выполнили, — тепло сказал Хью, — и я глубоко благодарен вам за то, что вы так любезно предложили мне поправить моё положение. Если бы я остался здесь, я бы с благодарностью принял одно из ваших предложений. Но теперь
Я ни в чём не буду нуждаться, и могу вас заверить, что та небольшая помощь, которую я оказал в спасении ваших дочерей, с лихвой компенсируется той огромной добротой, которую вы мне оказали.

На следующий день Хью рассказал двум своим друзьям о подарке, который сделал им Дон
Рамон. Билл Ройс, с которым он заговорил первым, был в восторге.
"Иосафат!" — воскликнул он, — это что-то вроде того. Я думал, что, когда судья здесь выплатил нам нашу долю награды за поимку этих разбойников, это было самое большое везение, о котором я когда-либо слышал; но это превосходит всё. Этот Дон Рамон — принц. Ну что ж,
Я больше не буду заниматься скотоводством. Я вернусь на восток и куплю там ферму.
 Одна девушка обещала ждать меня, но, поскольку это было восемь лет назад, я не думаю, что она это сделала.
Тем не менее, когда я вернусь с 25 000 долларов в кармане, я думаю, что вскоре найду кого-нибудь, кто будет готов разделить их со мной. И ты говоришь, что я могу пойти прямо в этот банк
и снять деньги в золоте?

"Да, можешь, Билл, но я бы не советовал тебе этого делать."

"Тогда как мне забрать деньги, Молния?"

"Банк выдаст тебе чек на какой-нибудь банк в Нью-Йорке, и когда ты
— Когда доберемся туда, можешь тратить деньги, сколько захочешь.

Сим Хаулетт молча выслушал новость. Затем он сказал: «Ну что ж, Хью,
я не вижу причин, по которым мы не должны взять их; как говорит Дон Рамон, для него это немного,
а для нас это большая сумма». Я бы с таким же рвением сражался за этих девушек, даже если бы они были _пеонами_; но, учитывая, что у их отца денег больше, чем он знает, что с ними делать, вполне разумно и естественно, что он хочет избавиться от обязательств перед нами, и в любом случае мы избавили его от необходимости платить 200 000 долларов в качестве аванса.
и, возможно, столько же раз, прежде чем он их вернул. Нам лучше ничего не говорить доктору, пока он не решил что-то для себя, и он собирается выздороветь, чтобы осуществить это; когда он закончит, у нас будет достаточно времени, чтобы рассказать ему об этом. Я начинаю чувствовать себя слишком слабым для работы, а доктор никогда не был силён в этом, и сейчас он уже немолод. Я смогу убедить его, когда придёт время, и скажу ему, что если он не оставит себе свои деньги, то мне придётся вернуть свои. Но он слишком благоразумен, чтобы не понимать, как и я, что это
со стороны дона это разумно, и если он сам не хочет этого,
он может отдать его в больницу, а я поделюсь с ним своим. Я считаю, что мы
будем держаться вместе, пока живы оба; так что вы можете сказать дону, что
всё решено и что, хотя мы и не думали о деньгах, мы не откажемся от его
предложения.

Теперь, когда доктор решил жить, он выздоровел с
удивительной быстротой и через две недели был готов к путешествию.

 Хью с большим сожалением расстался с доном Рамоном и его семьёй; они
все были очень расстроены расставанием с ним, и он был вынужден
Он пообещал, что если когда-нибудь снова пересечёт Атлантику, то приедет и навестит их. Принц вернулся в свою старую конюшню, потому что компания собиралась плыть по Рио-Гранде на лодке. В Матаморасе, порту в устье реки, они сели на прибрежный пароход до Галвестона, а оттуда на другой пароход до Нью-Йорка. Там Ройс их покинул, а остальные трое переправились на «Кунардере» в Ливерпуль. Тишина
и морское путешествие совершенно восстановили силы доктора, который больше
всех не терпелось добраться до конца пути. Они получили
Хью надел то, что Сим назвал «магазинной одеждой», которую он купил в Нью-Йорке, хотя
Хью с трудом убедил его надеть белую рубашку, символ цивилизации.

 По прибытии Хью написал мистеру Рэндольфу, что у него есть очень важные новости, которые он хотел бы сообщить ему, но что он не хочет появляться в Карлайле, пока не увидит его, и поэтому просит его написать и договориться о встрече в Кендале на третий день после получения письма. Ответ пришёл вовремя. Он был коротким
и характерным: «Мой дорогой Хью, я рад слышать, что ты в порядке».
ты снова в Англии. Ты поступил глупо, уехав, и ещё глупее, что так долго отсутствовал. Однако я выскажу тебе своё мнение более подробно, когда увижу тебя. Я очень рад по многим причинам, что ты вернулся. Я не знаю, что ты хочешь мне сказать,
но ты приедешь в Кендал на поезде, который прибывает в 12 часов в
следующий четверг.

Когда мистер Рэндольф вышел из поезда в Кендале, Хью ждал его на платформе.


"Боже мой! Это ты?" — воскликнул он, когда молодой человек подошёл к нему.
 "Ты был большим парнем, когда уезжал, но теперь ты большой мужчина, и
«Танстолл во всей красе».

 «Ну, видите ли, мистер Рэндольф, меня не было почти три года, а в моём возрасте это имеет значение. Мне уже за девятнадцать».

 «Да, теперь, когда я об этом думаю, наверное, так и есть. Ну, ну, куда же нам идти?»

«У меня есть отдельная гостиная в отеле, и там есть два моих друга, с которыми я хочу вас познакомить. Когда я скажу вам, что они проделали весь этот путь со мной из Мексики, чтобы оказать мне услугу, вы согласитесь, что это друзья, которых стоит иметь».

«Что ж, похоже, в том, что вы говорите, действительно есть смысл».
есть что сказать, Хью, мужчины не отправиться в это путешествие и не
за какие-то веские причины. Какие твои друзья? поскольку я понятия не имею,
чем ты занимался эти три года, я не знаю, общался ли ты
с принцами или с крестьянами ".

- С примесью и того, и другого, мистер Рэндольф; один из моих друзей - калифорнийский шахтер
, и это самый лучший образец, какой только можно встретить;
другой — врач, или, скорее, как я должен сказать, был врачом,
потому что он уже несколько лет не практикует, а занимается исследованиями
и добычей полезных ископаемых.

— И они оба приехали сюда только для того, чтобы оказать вам услугу? — спросил мистер Рэндольф, слегка приподняв брови.

 — Именно так, мистер Рэндольф, как бы странно это ни показалось вашему юридическому складу ума.  Однако, поскольку мы остановились в этом отеле, вам не придётся долго пребывать в состоянии любопытства.
Мистер Рэндольф, это мои два очень хороших друга, доктор Хантер и
мистер Сим Хаулетт. В Штатах знакомство всегда происходит
церемонно, и двое мужчин серьёзно пожали руку адвокату.
— Я сказал, мистер Рэндольф, — продолжил Хью, — что они были моими хорошими друзьями. Могу добавить, что они также были хорошими друзьями моего покойного дяди Уильяма
Танстолла.

— Твоего покойного дяди, Хью! О чём ты думаешь? Да он жив и здоров, и тем хуже, — пробормотал он себе под нос.

— Я знаю, что говорю, мистер Рэндольф. Они были близкими друзьями моего покойного дяди Уильяма Танстолла, который был жестоко убит в городе Сакраменто, штат Калифорния, по пути в Сан-Франциско, в ответ на ваш призыв вернуться в Англию.

Мистер Рэндольф в изумлении переводил взгляд с одного лица на другое, словно не веря своим ушам.
Он хотел убедиться, что не ослышался, но их серьёзность показала ему,
что он не ошибся.

 «Уилл Танстолл убит в Калифорнии!» — повторил он. — «Тогда кто же это?..»

 «Человек, который убил его и, завладев его письмами и бумагами, приехал сюда и занял его место; игрок по имени Саймондс. Мой друг получил ордер от шерифа».
Сакраменто потребовал его ареста по обвинению в убийстве, и в течение
года доктор Хантер путешествовал по Калифорнии и Мексике в поисках
его. Им и в голову не приходило, что это было что-то иное, кроме убийства
за деньги, которые были при нём. Им и в голову не приходило, что Саймондс на самом деле
выдавал себя за человека, которого он убил. Мы
встретились в Нью-Мексико и довольно долго были вместе, прежде чем они
узнали, что меня зовут Танстолл, потому что там людей знают либо по имени,
либо по прозвищу. Тогда они сразу же сказали, что у них много лет назад был
товарищ с таким же именем, и постепенно, сравнивая записи, они узнали правду.

— Ну-ну-ну-ну! — пробормотал мистер Рэндольф, беспомощно опускаясь в кресло.
— Это чудесно. Вы лишили меня дара речи.
вдох; это действительно удивительно; я все еще с трудом могу это осознать, парень. Ты
уверен в том, что говоришь? Совершенно уверен, что не совершаешь
ошибки?

"Совершенно уверен. Однако доктор сам расскажет вам эту историю.
Доктор начал свой рассказ с событий, произошедших в Сидар-Галч: как было обнаружено убийство и опознано тело; как суд присяжных вынес вердикт о умышленном убийстве, совершённом неизвестным лицом; как они с Симом Хаулеттом отправились в Сакраменто и как они вышли на игрока Саймондса.

"Не может быть никакого сомнения:" Мистер Рандольф сказал, когда он пришел к выводу, "что это
как вы говорите, и что этот человек-убийца Уильям городе Tunstall-х".

"И мы сможем привлечь его к ответственности, не так ли?" Спросил Хью
. "Вот почему я хотел, чтобы вы встретились со мной здесь, чтобы мы могли
организовать его арест до того, как у него возникнут какие-либо подозрения о моем возвращении".

"Ах! Это совсем другое дело, Хью. Показания ваших
двух друзей и подтверждение, которое, несомненно, можно получить в
 Сакраменто, о существовании надгробия, установленного Уильяму
Танстолл и решение суда коронера, без сомнения,
позволят нам доказать в местных судах, что этот негодяй — самозванец. Но дело об убийстве — другое.

"Во-первых, вам нужно выдвинуть обвинение,
дать показания в Соединённых Штатах и подать заявление о его экстрадиции. Британское законодательство не имеет юрисдикции в отношении
убийства, совершённого в другой стране. Приведя в действие власти Соединённых Штатов, вы вернётесь сюда и поможете получить ордер на экстрадицию от местного магистрата; доказательства
ваших друзей, несомненно, будет достаточно, чтобы убедить магистрата
выдать такой ордер, после чего его переправят в Штаты и, полагаю, отправят в Калифорнию, где его будут судить. Ваши друзья здесь
лучше всех смогут оценить, вынесет ли какое-нибудь жюри присяжных
приговор человеку за убийство, совершённое восемь или десять лет назад, если только не будут представлены самые веские доказательства.

«Было бы практически невозможно получить показания тех людей,
официантов и других, от которых ваши друзья узнали факты,
наведшие их на след Саймондса, а без этих показаний
нет никаких юридических доказательств, которые могли бы привести к повешению. С моральной точки зрения, конечно, в этом нет никаких сомнений. Вы с ним вместе были в шахтёрском лагере, он знал, зачем Уилл Танстолл уезжает в Англию, и что по прибытии сюда он получит значительную собственность. Он последовал за ним в Сакраменто, по крайней мере, в то время. Они вместе выпивали; там был найден убитым ваш дядя; этот человек явился сюда с письмами, которые были у вашего дяди, и завладел имуществом.

"Это очень убедительная цепочка доказательств, и если каждое звено будет доказано...
этого могло бы хватить, чтобы повесить его здесь; но в настоящее время у вас нет никаких реальных доказательств того, что Саймондс когда-либо был в Сакраменто вместе с ним или был тем человеком, за которого себя выдавал с кем он пил; и даже если бы вы нашли официантов и других людей,
вряд ли кто-то смог бы опознать его после стольких лет. Адвокат Саймондса
заявил бы, что против его клиента нет никаких доказательств, и, конечно,
утверждал бы, что Саймондс ничего не знал об убийстве, но впоследствии
получил бумаги от человека, который на самом деле совершил убийство, и что
ему впервые пришла в голову идея приехать в Англию и выдать себя за Танстолла. Так что, думаю, вам будет очень интересно
В Калифорнии трудно добиться обвинительного приговора только на основании показаний этих двух джентльменов и моего собственного заявления о том, что у него было письмо, которое я написал Танстоллу. Но в любом случае, если вы решите арестовать его по обвинению в убийстве, вам придётся вернуться в Калифорнию, чтобы привести в действие тамошний закон, чтобы власти штата обратились к высшим властям Соединённых Штатов с просьбой подать заявление нашему правительству о его аресте и экстрадиции. Вы должны сделать всё это до того, как
он узнает, что вы вернулись, или, по крайней мере, до того, как он узнает
что вы имеете хоть какое-то представление о его преступлении; в противном случае он, конечно, сбежит,
и у нас не будет возможности его остановить, и он может оказаться на Фиджи
ещё до того, как сюда поступит запрос на его арест.

Хью и его спутники беспомощно переглянулись. Это был совершенно неожиданный удар. Они думали, что им достаточно дать показания, чтобы обеспечить арест, суд и казнь убийцы Уильяма
Танстолла.

Пальцы доктора дрогнули, и в его глазах появился взгляд, который Сим Хаулетт так хорошо знал. Он уже собирался вскочить на ноги, когда Сим
тронул его за плечо.

- Подождите, доктор, - сказал он. - Мы поговорим об этом позже.

- Тогда что вы посоветуете, мистер Рэндольф? - Спросил Хью после долгой паузы.

- Я бы сказал, что пока нам следует довольствоваться
арестом его по обвинению в подделке личности и в получении
владения имуществом вашего дяди путем мошенничества. Я думаю, что доказательств, которые у нас есть, показаний этих двух джентльменов и копии заключения коронерской комиссии будет вполне достаточно, чтобы признать его виновным. В этом случае он получит, я бы сказал, семь лет тюремного заключения.
Возможно, четырнадцать лет, потому что, хотя его и не обвинят в этом преступлении, убеждённость в том, что он убил вашего дядю, чтобы завладеть поместьем, не может не быть очень сильной в сознании судьи. Да, я думаю, он дал бы ему по меньшей мере четырнадцать лет. Нам, конечно, могут понадобиться и другие доказательства, которые можно
получить в Сакраменто, например, официальная копия протокола
дознания коронера, но это уже на усмотрение адвоката. По моему
мнению, доказательств этих двух
джентльмены, того факта, что Уильям Танстолл, который переписывался с вашим отцом,
получил моё письмо с сообщением о завещании, покинул шахтёрский лагерь
на пути в Англию и был убит по дороге в Сакраменто, был настоящим Уильямом Танстоллом, будет вполне достаточно.

«Кстати, Хью, тебе очень повезло, что в завещании твоего отца было
условие, согласно которому, если Уильям Танстолл умрёт, не оставив наследников, его половина имущества вернётся к тебе, потому что этот пункт фактически не позволил ему продать своё поместье, что он и сделал бы».
давно бы так и сделал, если бы это было возможно. Насколько мне известно, он
пытался снова и снова, но этот пункт всегда мешал ему.
 Он накопил немного денег на свой пожизненный доход, но это,
конечно, не даёт ему права претендовать на наследство сейчас. Итак, что вы скажете? Решать вам. В первом случае у вас будет масса проблем, и вы, возможно, в конце концов не сможете добиться того, чтобы американское жюри присяжных признало этого человека виновным в убийстве. И в любом случае, если они его признают виновным, они не казнят его за убийство, совершённое так давно, и это
Вполне вероятно, что он отделается пожизненным заключением, а может, и вовсе будет оправдан. С другой стороны, если вы немедленно арестуете его здесь по обвинению в подделке документов и мошенничестве, он будет морально уверен, что получит приговор, который в его возрасте будет почти равносилен пожизненному заключению.

 «Я, конечно, думаю, что это лучший план», — согласился Хью. — Разве вы так не
думаете? — спросил он, поворачиваясь к остальным.

 — Я думаю, что да, — сразу же ответил Сим Хаулетт, и даже доктор, хотя и не так охотно, согласился.

 После своей последней болезни он сильно изменился.  Он больше не
Он был рассеян и весел, как никогда прежде, и Сим
Хаулетт никогда его таким не видел. Потеря крови и лихорадка,
из-за которых он оказался на пороге смерти, по-видимому, освободили его мозг
от груза, который годами давил на него.

"Пусть будет так, — неохотно сказал он. — Если бы мы встретились на Западе, всё было бы по-другому; но, как бы то ни было, возможно, так даже лучше."

Поздно вечером компания отправилась в Карлайл, а рано утром следующего дня мистер Рэндольф вместе с остальными отправился к одному из окружных судей и, изложив ему все факты, добился
ордер на арест Джона Саймондса, он же Уильям Танстолл.

"Я должен поздравить вас, мистер Танстолл," сказал магистрат Хью
после того, как тот подписал ордер, "с вашим открытием. Этот негодяй
позорил ваше имя. Он много лет водил дружбу с игроками и шулерами и запятнал себя по уши. Говорят, что он заложил свою долю в поместье и полностью разорился.

Мистер Рэндольф кивнул. «Да, я думаю, он на грани разорения, и в любой момент его могут выгнать из Бёрнсайда».

— Что ж, всему этому пришёл конец, — сказал судья, — и те, кто оказался ещё большими мошенниками, чем он, будут разочарованы. Мне жаль ту, кто выдавала себя за вашу тётю, потому что я знаю, что люди в округе хорошо о ней отзываются, и мне кажется, что ей пришлось с ним нелегко.
но, конечно, она, должно быть, была его сообщницей в этом обмане с вашим дядей.

«Мне жаль её, очень жаль», — сказал Хью. «Она всегда была очень добра ко мне, и у меня есть основания полагать, что она сделала всё, что было в её силах, чтобы
защитите меня от него. Видите ли, после моей смерти он унаследовал бы всё имущество, а теперь мы знаем, что он был не из тех, кто на чём-то останавливается. Я уверен, что она действовала, опасаясь его.

— У меня тоже есть личные причины так думать, — сказал мистер Рэндольф. —
Если я не сильно ошибаюсь, она оставила документ, который в случае её смерти раскрыл бы весь заговор, в руках моих друзей-юристов. Однако мы больше не будем отнимать у вас время, а сразу же приступим к исполнению этого ордера с помощью пары констеблей.

Вернувшись в Карлайл, мистер Рэндольф заручился поддержкой двух
констеблей, и, наняв повозки, они сразу же отправились в Бирнсайд.
 По прибытии туда мистер Рэндольф сказал слуге: «Доложи обо мне
мистеру Танстоллу. Не говори, что я не один». Следуя за ним по пятам,
они прошли через холл, и, когда он открыл дверь и доложил о мистере
 Рэндольфе, остальные вошли. Мужчина стоял на коврике у камина.
Женщина выглядела раскрасневшейся и взволнованной. Очевидно, они были в
разгаре ссоры. Саймондс с сердитым удивлением поднял глаза, когда они вошли.

«Выполняйте свой долг», — сказал мистер Рэндольф одному из констеблей.

 «Джон Саймондс, я арестовываю вас по ордеру за
подделку документов и мошенничество».

 С губ мужчины сорвалась громкая мексиканская ругань, затем он снова
затих.

 «Кто осмеливается выдвигать против меня такие обвинения?» — спросил он.

— Да, — сказал Хью, выходя вперёд, — и это мои свидетели, люди, которые знали вас в Кедровой лощине и опознали тело моего убитого дяди.

 — Предательница! — воскликнул Саймондс по-мексикански, и в тот же миг его рука
вытянулась вперёд, и раздался выстрел из пистолета. — И она послала тебя
— Выходи! — воскликнул он, поворачиваясь к Хью, но, когда он снова поднял руку, раздался выстрел из другого пистолета, и он упал, сраженный пулей в голову.

 Остальные стояли, ошеломлённые внезапной катастрофой, но доктор спокойно сказал: «Я видел, как он потянулся за спину, и понял, что он замышляет недоброе.  Мне не следовало ждать, в таких случаях всегда лучше действовать».

Хью бросился к женщине, которая была так добра к нему, но она
упала обратно на стул. Пуля игрока сделала своё дело;
она попала ей в висок, и смерть наступила мгновенно.

Волнение в округе, когда распространились новости о том, что произошло в Бирнсайде, было поистине огромным, и показания, данные перед коронерским жюри, только усилили его. Они вынесли вердикт, что
«Лола Саймондс была умышленно убита Джоном Саймондсом, и что
последний погиб от руки Фрэнка Хантера, который
оправданно выстрелил в него и убил его, когда тот оказал вооружённое сопротивление представителям закона, и что упомянутый Фрэнк
Хантер не подлежит обвинению».

Когда всё было кончено, Хью тепло поздравили джентльмены, которые
Он приехал, чтобы присутствовать на дознании, после того как получил в своё распоряжение всё имущество отца и спасся от опасности, которой, несомненно, подвергался из-за убийцы своего дяди. Он был очень подавлен смертью женщины, которую всё ещё считал своей тётей, а документ, который она передала адвокатам в Лондоне, показал, насколько сильно она боялась своего мужа и насколько сознательно рисковала своей жизнью, чтобы спасти его.

Доктор и Сим Хаулетт провели с ним в
Бирнесайде две недели. Он уговорил их пожить там какое-то время.
поселиться рядом с ним; но в конце концов доктор сказал ему однажды вечером: «Мы с Симом всё обсудили, Хью, и мы приняли решение. Я слышал от него, что каждый из нас владеет 25 000 долларов. Я бы не взял их, если бы знал об этом в то время, но мне не хотелось бы ранить чувства дона, отправляя их обратно сейчас, и, возможно, в моих руках они принесут больше пользы, чем в его».
Итак, мы с Симом возвращаемся в Калифорнию. Мы купим дом недалеко от того места, где я жила много лет назад.
Сим говорит, что он рассказывал тебе об этом
— и там мы закончим наши дни. Когда мы умрём, деньги
пойдут на благотворительность. Таков наш план, парень. Мы найдём, кому
помочь, и благодаря этому, а также небольшому садоводству, наше время
будет хорошо занято, и нам с Симом будет о чём вспомнить и поговорить в
прошлом.

И вот неделю спустя они отплыли. Хью поехал с ними в Ливерпуль,
проводил их, а затем какое-то время путешествовал по континенту.
Бернсайд был ему противен после разыгравшейся там трагедии.


По возвращении он отправился в Норфолк и некоторое время жил там.
Ласкомб, и этот визит был настолько приятным, что он повторялся всякий раз, когда он оказывался в Англии.

 Три года спустя он снова пересёк Атлантику.  Теперь он пересекал
 Штаты легче, потому что железная дорога была почти достроена.
 Проведя месяц в Калифорнии с доктором и Симом Хаулеттом,
которых он застал здоровыми и счастливыми, он навестил Дона Рамона в Эль-Пасо. Здесь произошли перемены, потому что и дон Карлос, и две его сестры были женаты, и все они настаивали на том, чтобы он какое-то время был их гостем.

 Его первый визит после возвращения в Англию снова был в Норфолк.
Это было короткое, но важное совещание, и по его окончании он вернулся в
Бирнесайд, чтобы отдать распоряжения о многочисленных изменениях и перестройках, которые должны были быть произведены в кратчайшие сроки в связи с приездом новой хозяйки. Ласкомбу уже давно было ясно, что замечание, которое он со смехом сделал много лет назад на берегу Канадской реки, скорее всего, принесёт свои плоды и что его сестра Филлис была немалой частью того, что привлекло Хью в Норфолке. Действительно, перед отъездом в Штаты Хью обсудил с ним этот вопрос.

«Конечно, вы видели, Ласкомб, как всё прошло. К тому времени, как я вернусь, мне будет двадцать три, и я буду достаточно молод, чтобы говорить о женитьбе. Как только я вернусь, я сделаю предложение Филлис».

«Лучше подождать, Хью». Мне кажется, что вы с Филлис довольно хорошо понимаете друг друга, но я не вижу смысла в помолвке, пока не будет назначена дата свадьбы, и, поскольку вы решили отправиться в это путешествие, вам обоим будет гораздо проще писать, если вы оставите это до вашего возвращения. Это ужасно
Не стоит продолжать писать письма, когда ты в пути. Кроме того,
ты же знаешь, что у губернатора твёрдые убеждения против ранних браков, и
тогда он посчитает тебя достаточно взрослой, так что я бы сказал, оставь всё как есть.

И Хью так и сделал, но сомнительно, что он оставил Филлис
в полном неведении о том, что скажут по его возвращении. Как бы то ни было, она не
задумываясь ответила на вопрос, когда он был задан, и через два месяца состоялась свадьба. Сколько бы подарков ни получила невеста, они были полностью
В тени того, что прибыло в качестве совместного подарка от дона Рамона и
его семьи за несколько дней до свадьбы, будучи отправленным по их заказу
из «Тиффани», крупнейшего ювелирного магазина Нью-Йорка. Оно состояло из футляра с драгоценностями необычайной ценности и великолепия и, как заметил мистер
 Ласкомб-старший, подходило скорее для принцессы королевской крови, чем для жены сквайра из Камберленда.

 Возвращение мистера и миссис После возвращения Танстолла из свадебного путешествия в
Бирнесайде его с большим ликованием приветствовали арендаторы,
которые были рады узнать, что старое положение вещей наконец-то
вернулся и что в будущем в семейном особняке поселится домовладелец с женой-англичанкой.


КОНЕЦ.


Типография J. S. Cushing & Co., Бостон.

Набор текста Berwick & Smith, Бостон.




"Там, где говорят по-английски, имя мистера Хенти
известно. Невозможно войти в классную комнату или взглянуть на книжную полку мальчика,
не увидев полдюжины знакомых томов. Мистер Хенти, без сомнения,
самый успешный писатель для мальчиков, и именно его новым томам они с
наибольшим удовольствием радуются каждое Рождество. — _Обзор
обзоров._


СПИСОК КНИГ ДЛЯ МОЛОДЁЖИ

... Автор ...

 Дж. А. Хэнти Гордон Стейблз
 Дж. М. Фенн Роберт Лейтон
 С. Баринг-Гоулд Гарри Коллингвуд
 Кирк Манро Роза Малхолланд
 Ф. Франкфорт Мур Элис Коркран и др.

 Издано
 Чарльзом Скрибнером и сыновьями

 153-157 Пятая авеню, Нью-Йорк


ПОПУЛЯРНЫЕ ИСТОРИИ Дж. А. ХЕНТИ ДЛЯ МАЛЬЧИКОВ

НОВЫЕ ТОМА ЗА 1897-1898 ГОДЫ

Мистер Хенти, самый популярный автор приключенческих книг в Англии,
Этой осенью он добавляет в свой список три новых тома — книги, которые порадуют
тысячи мальчишек по эту сторону, ставших его ярыми поклонниками.


С ФРИДРИХОМ ВЕЛИКИМ

«История Семилетней войны». С 12 полностраничными иллюстрациями. 12-й формат,
1,50 доллара.

Герой этой истории, будучи ещё юношей, поступил на службу к
Фридриху Великому и благодаря череде счастливых обстоятельств и
опасным приключениям дослужился до звания полковника. Будучи приписанным к штабу
короля, он отличился во многих сражениях, в одном из которых спас жизнь
королю. Дважды попав в плен и будучи заключённым в тюрьму, он
оба раза сбегали из австрийских крепостей.

 Сюжет тесно связан с историческими событиями, и нигде нельзя найти более яркого описания памятных сражений при Россбахе, Лейтене, Праге,
Цорндорфе, Хохкирхе и Торгау, чем здесь.  В повествование вплетены истории о дерзких и опасных приключениях героя, и всё повествование, при всей исторической точности, обладает невероятным очарованием.


ПОХОД НА ЛОНДОН

История восстания Уота Тайлера. С 8 полностраничными иллюстрациями У. Х.
Маргетсона. 12 месяцев, 1,50 доллара.

История восстания Уота Тайлера малоизвестна, но герой этой истории проходит через это опасное время и принимает участие в гражданской войне во Фландрии, которая последовала вскоре после этого. Несмотря на юный возраст, он оказывается втянут во множество захватывающих и опасных приключений, через которые проходит с большим хладнокровием и честью. Добившись расположения короля, он получает рыцарское звание за храбрость на поле боя и, спасая жизни некоторых богатых купцов, обретает богатство, положение и титул. История этого времени проливает новый свет на события, и вся
история в целом необычайно интересна.


С Муром в Ла-Корунье.

История войны на Пиренейском полуострове. С 12 полностраничными иллюстрациями Уолла
Пейджета. 12 месяцев, 1,50 доллара.

Умный ирландский парень Теренс О’Коннор живёт со своим овдовевшим
отцом, капитаном О’Коннором из стрелкового полка Майо, в то время, когда началась война на Пиренейском полуострове. Когда полку было приказано
отправиться в Испанию, Теренс получил звание прапорщика и сопровождал его.
 По пути он своей сообразительностью спас корабль от захвата
и вместо этого помог захватить два французских капера. Прибыв в
Португалию, он в конце концов получил назначение помощником одного из генералов
командир дивизии. За свою храбрость и большую пользу, которую он приносил на протяжении всей войны,
он был награждён званием полковника португальской армии и
оказал там большую услугу, дважды упомянутый в приказах герцога Веллингтона. Вся эта история полна захватывающих
военных событий и представляет собой наиболее подробный и точный отчёт о
различных кампаниях.

«Нет ни одной страны или исторической эпохи, которых бы не знал мистер Хенти, и что действительно примечательно, так это то, что он всегда пишет хорошо и
интересно». — «Нью-Йорк Таймс»._


В АЖИНКУРЕ

«Повесть о парижских белых капюшонах». С 12 полностраничными иллюстрациями
Уолтера Пейджета. Crown 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

 История начинается в мрачном феодальном замке в Нормандии, на старой
границе между Францией и Англией, куда юноша Гай Эйлмер отправился,
чтобы присоединиться к старому другу своего отца сэру Юстасу де Виллеруа. Времена
были неспокойными, и вскоре французский король вынудил леди Маргарет де
Виллеруа с ее детьми отправиться в Париж в качестве заложников в знак верности сэра Юстаса
. Гай Эйлмер сопровождал ее в качестве пажа и телохранителя. Пэрис была
Беспорядки и бунты среди населения. Вскоре гильдия мясников,
приняв белые капюшоны за свою униформу, захватила город и осадила
дом, в котором жили наш герой и его подопечные. После отчаянной
схватки белые капюшоны были разбиты, и наш герой с подопечными
сбежали из города и из Франции. Он вернулся, чтобы принять участие в
великой битве при Азенкуре, а когда наступил мир, с честью вернулся
в Англию.




История Первой Бирманской войны. С 8 полностраничными иллюстрациями У.
Х. Оверенда. Формат 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

У героя есть дядя, торговец на реках Индии и Бирмы,
и он отправляется к нему. Вскоре после этого Бирма объявляет войну
Англии, и он оказывается втянут в неё. Его знание бирманских
обычаев и языка делает его настолько полезным, что его берут в штаб сэра
Арчибальда Кэмпбелла. Он много раз попадал в переделки и чудом спасался
в сражениях и во время разведки. С полудюжиной людей он спасает своего кузена,
который был взят в плен, и во время бегства они оказываются осаждёнными в
старом разрушенном храме. Его побег и успешное возвращение в Англию
показывают, на что способна смекалка и отвага.


С КОХРЕЙНОМ, НЕПОКОЛЕБИМЫМ

Рассказ о подвигах лорда Кокрейна в водах Южной Америки.
С 12 полностраничными иллюстрациями У. Х. Маргетсона. В переплёте, 8vo, с оливковыми краями, 1,50 доллара.

Герой этой истории, осиротевший мальчик, сопровождает Кокрейна в качестве
мичмана и служит на войне между Чили и Перу. Он переживает множество
захватывающих приключений в сражениях на море и на суше, попадает в плен
и приговаривается к смерти инквизицией, но сбегает, совершив долгий и
опасный перелёт через Южную Америку и вниз по Амазонке на плоту, которым
управляют два верных индейца. Его отвага и хладнокровие делают его подходящим спутником
Кокрейн Бесстрашный, и его окончательный успех вполне заслужен.

 «Мальчикам нравятся захватывающие приключения, и мистер Хенти — мастер этого
метода повествования. » — _New York Times. _


 РЫЦАРЬ БЕЛОГО КРЕСТА

Повесть об осаде Родоса.  С 12 полностраничными иллюстрациями Ральфа
Пикока и планом. Корона 8vo с оливиновыми краями, 1,50 доллара.

Жервез Трешем, герой этой истории, вступает в орден
Рыцарей Святого Иоанна и, покидая Англию, направляется в крепость
Родос. Впоследствии Жервеза становится кавалером Белого Креста
за доблесть, а вскоре после этого его назначают командиром военной галеры,
и в своём первом плавании он уничтожает флот мавританских корсаров. Во время
одного из своих походов молодой рыцарь подвергается нападению на берегу,
после отчаянной борьбы попадает в плен и продаётся в рабство в Триполи. Однако
ему удаётся сбежать, и он возвращается на Родос как раз вовремя, чтобы
принять участие в блестящей обороне этой крепости. В целом это прекрасная
рыцарская история, полная разнообразных приключений и благородной отваги.


ТИГР ИЗ МИСОРА

История войны с Типпу Саибом. С 12 полностраничными иллюстрациями
У. Х. Маргетсон и карта. В переплёте 8vo, с оливковыми краями, 1,50 доллара.

 Дик Холланд, чей отец предположительно находится в плену у Типу Саиба,
отправляется в Индию, чтобы помочь ему сбежать. Он вступает в армию под командованием лорда
Корнуоллиса и принимает участие в кампании против Типу. После этого
он переодевается, проникает в Серингапатам, столицу Майсура,
спасает гарем Типпу от тигра и получает от тирана высокий пост. В этом качестве Дик посещает горные крепости, всё ещё
ища своего отца, и наконец находит его в большом
Крепость Савандуг. Опасное спасение через вражескую территорию
наконец-то завершено, и опасная миссия молодого человека выполнена.


 ЧЕРЕЗ РУССКИЕ СНЕГА

История отступления Наполеона из Москвы. С 8 полностраничными
иллюстрациями У. Х. Оверенда и 3 картами. Crown 8vo, оливковые края,
1,50 доллара.

Герой, Джулиан Уайатт, после нескольких приключений с контрабандистами,
которые выдают его французам, обретает свободу
и присоединяется к армии Наполеона в русской кампании, доходя до Москвы
вместе с победоносным императором. Затем, когда начинается ужасное отступление,
Джулиан оказывается в арьергарде французской армии, отчаянно сражаясь
лига за лигой против голода, снежных бурь, волков
и русских. В конечном итоге он сбегает из общего бедствия,
после спасения дочери графа РФ; делает свой путь в Санкт -
Петербург, а потом возвращается в Англию. История с отличным
сюжет, увлекательные приключения и великолепные исторические интересы.

«А вот и мистер Джордж Хенти — автор для мальчиков». — _Punch._


Вулф Саксонский

История о нормандском завоевании. Автор Г. А. Хенти. С 12 полностраничными иллюстрациями
Иллюстрации Ральфа Пикока. Переплёт в твёрдом переплёте, оливковые края, 1,50 доллара.

 Герой — молодой тан, который завоёвывает расположение графа Гарольда и становится одним из его приближённых. Когда Гарольд становится королём Англии, Вульф помогает ему в войнах с валлийцами и сражается с норвежцами в битве при Стэмфордском мосту. Когда Вильгельм Нормандский вторгается в Англию, Вульф находится в составе
английского войска в Гастингсе и до последнего сражается за своего короля в
этой жестокой битве. В целом это благородная история. Сам Вульф —
редкий образец саксонской доблести, а его бурная жизнь служит
история прекрасно подходит для героического романа.


БЕРИК БРИТАНСКИЙ

История римского вторжения. Автор Дж. А. Хенти. С 12 полностраничными
иллюстрациями У. Паркинсона. Издание в переплёте, 8vo, с оливковыми краями, 1,50 доллара.

Эта история повествует о вторжении в Британию римских легионеров.
Берик, юный вождь британского племени, играет заметную роль в восстании под предводительством Боадицеи. После поражения этой героической царицы (в 62 году н. э.) он продолжает борьбу в болотистой местности.
 В конце концов Берик терпит поражение и попадает в плен в Риме, где его казнят.
Он обучался военному искусству в школе гладиаторов. Благодаря
приобретённому там мастерству ему удаётся спасти христианскую
девушку, убив льва на арене, и в награду он становится
библиотекарем во дворце и личным защитником Нерона. В конце концов
он сбегает с этой утомительной службы, организует банду разбойников в
Калабрии, бросает вызов власти Рима и в конце концов возвращается в Британию,
где становится мудрым правителем своего народа.


«Когда Лондон горел»

История о чуме и пожаре. Автор Дж. А. Хенти. С 12 полностраничными иллюстрациями
Иллюстрации Дж. Финнемора. Кроун, 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

 Герой этой истории — сын дворянина, потерявшего свои владения в неспокойные времена Содружества. Вместо того чтобы слоняться без дела при дворе в поисках милостей, Сирил Шенстон решил зарабатывать на жизнь честным трудом. Во время Великой чумы и Великого пожара, которые обрушились на Лондон с такими ужасными последствиями, сэр Сирил был одним из тех, кто оказывал помощь охваченным паникой жителям. Эта история представляет большой интерес как для национальной, так и для мировой истории.
и лично, а в лице героя вы видите благородного английского юношу — умного, человечного и бескорыстного.

"Спросите о Хенти и убедитесь, что вы его получите." — _Punch._


ПОГОНЯ ЗА ХАРТУМОМ

Рассказ об экспедиции на Нил. Автор Дж. А. Хенти. С 10 полностраничными
иллюстрациями Джона Шёнберга и Дж. Нэша. В книге в переплёте 8vo, с оливковыми краями,
1,50 доллара.

 В новейшей истории Великобритании нет более захватывающей
страницы для мальчиков, чем история Нильской кампании и попытки спасти генерала
Гордона. Ибо в трудностях, с которыми столкнулась экспедиция,
В испытаниях, которые он преодолел, и в его последних трагических разочарованиях есть всё, что присуще романтическим историям, а также очарование, присущее реальным событиям.


Бонни, принц Чарли

История о Фонтенуа и Каллодене. Автор Дж. А. Хенти. С 12 полностраничными
иллюстрациями Гордона Брауна. «Корона» в 8-ом томе, с оливковыми краями, 1,50 доллара.

Приключения сына шотландского офицера на французской службе.
Мальчик, воспитанный мировым судьёй из Глазго, арестован за помощь якобитскому
агенту, сбегает, терпит кораблекрушение у берегов Франции, добирается до Парижа и
Служит во французской армии в Деттингене. Убивает на дуэли врага своего отца
и, сбежав на побережье, участвует в приключениях принца
Чарли, но в конце концов счастливо обосновывается в Шотландии.


ПОД ФЛАГОМ ДРЕЙКА

«История Испанского моря». Автор Дж. А. Хенти. С 12 полностраничными
иллюстрациями Гордона Брауна. «Корона» в 8-м томе, с оливковыми краями, 1,50 доллара.

История о тех временах, когда Англия и Испания боролись за господство на море.
 Герои-мальчишки плывут с Дрейком в Тихоокеанскую экспедицию и в его великое кругосветное путешествие. Историческая
На эту часть истории можно полностью положиться, но она, возможно, будет менее привлекательной, чем множество захватывающих приключений, через которые проходят юные герои во время своих путешествий.


С Вулфом в Канаде

Или завоевание континента. Автор Дж. А. Хенти. С 12 полностраничными
иллюстрациями Гордона Брауна. Crown 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Мистер Хенти рассказывает о борьбе между Великобританией и
Францией за господство на Североамериканском континенте. Падение
Квебека решило, что англосаксонская раса будет преобладать в Новом Свете.
Мир; и что английская и американская торговля, английский язык
и английская литература должны распространиться по всему земному шару.

"Мистер Хенти - один из лучших рассказчиков для молодежи"
.--_Spectator._


АВТОР: ПАЙК И ДАЙК

Повесть о расцвете Голландской республики. Автор: Г. А. Хенти. С 10
иллюстрациями Мейнарда Брауна на всю страницу и 4 картами. В переплёте 8vo,
с оливковыми краями, 1,50 доллара.

 В этой истории мистер Хенти рассказывает о приключениях и смелых поступках
английского мальчика в доме самого выдающегося человека своего времени — Уильяма
Молчаливого. Эдвард Мартин, сын английского морского капитана, попадает в
Он поступает на службу к принцу добровольцем и выполняет для него множество
опасных и ответственных поручений, в ходе которых он участвует в крупных осадах того времени.


С ПОМОЩЬЮ АНГЛИИ

Или «Освобождение Нидерландов (1585-1604)». Автор Дж. А. Хенти. С
10 полностраничными иллюстрациями Альфреда Пирса и 4 картами. «Корона» в 8-м томе,
с оливковыми краями, 1,50 доллара.

 История двух английских парней, которые отправляются в Голландию в качестве пажей на службу
к одному из «воинственных Веров». После множества приключений на море и на суше
один из парней оказывается на борту испанского корабля во время
Он терпит поражение в битве с Армадой и спасается бегством, но попадает в руки
корсаров. Ему удаётся вернуться в Испанию, и он вновь обретает свою родную страну после захвата Кадиса.


В СЕРДЦЕ СКАЛИСТЫХ ГОР

История приключений в Колорадо. Автор Дж. А. Хенти. С 8 полностраничными
иллюстрациями Дж. К. Хиндли. «Корона», 8vo, оливковые поля, 1,50 доллара.

От начала и до конца это история, полная невероятных опасностей. Герой,
Том Уэйд, отправляется на поиски своего дяди в Колорадо, который
является охотником и золотоискателем, и после многих опасностей его находят.
равнины с несколькими товарищами. Отправляясь на поиски золотого рудника, маленькая
группа была замечена индейцами, преследовавшими их через Бесплодные земли, и
попала в снежную бурю в горах.


ПО ПРАВУ ЗАВОЕВАТЕЛЯ

Или «С Кортесом в Мексике». Автор Дж. А. Хенти. С 10 полностраничными
иллюстрациями У. С. Стейси и 2 картами. «Корона» в формате 8vo, с оливковыми краями,
1,50 доллара.

 Взяв за основу своей истории завоевание Мексики, мистер Хенти
вплел в неё приключения английского юноши. Он подвергается множеству опасностей
среди туземцев, но с помощью уловки получает защиту
Испанцы, и после падения Мексики ему удаётся вернуться на родной берег с состоянием и очаровательной ацтекской невестой.

«Ни один из ныне живущих авторов книг для мальчиков не пишет лучше, чем мистер
Г. А. Хенти». — _Philadelphia Press_.


Верный старому флагу

История об американской войне за независимость. Автор Г. А. Хенти. С 12
иллюстрациями Гордона Брауна на всю страницу. Формат 8vo, оливковые края,
1,50 доллара.

 Наглядная и энергичная история Американской революции, которая
живо описывает события и воздаёт должное отваге и
решимость солдат во время неудачной битвы.


ЛЕВ СВЯТОГО МАРКА

«История Венеции в XIV веке». Автор Дж. А. Хенти. С 10
иллюстрациями Гордона Брауна на всю страницу. Формат 8vo,
оливковые края, 1,50 доллара.

История Венеции в период, когда её сила и великолепие подвергались самым суровым испытаниям. Герой проявляет здравый смысл и мужественность,
которые помогают ему благополучно пройти через атмосферу интриг, преступлений и
кровопролития. Он вносит большой вклад в победы венецианцев при
Порто-д’Анцо и Кьодже и в конце концов добивается руки дочери
один из главных людей в Венеции.


СЕВЕРНЫЙ ЛЕВ

Рассказ о Густаве II Адольфе и религиозных войнах. Автор Г. А. Хенти.
С 12 полностраничными иллюстрациями Джона Шёнберга. Корона, 8vo, оливковые
обложки, 1,50 доллара.

В этом рассказе мистер Хенти описывает первую часть
Тридцатилетней войны. Этот вопрос имел большое значение, которое сохраняется и по сей день, поскольку он установил свободу вероисповедания в Германии.
Армия благородного короля Швеции была в основном составлена из
шотландцев, и среди них был герой этой истории.


В ГРЕЧЕСКИХ ВОДАХ

История Греческой войны за независимость (1821–1827). Автор Дж. А. Хенти.
 С 12 полностраничными иллюстрациями У. С. Стейси и картой. Формат 8vo,
оливковые края, 1,50 доллара.

 Посвящена восстанию греков в 1821 году против турецкого гнёта.
Мистер Беверидж и его сын Гораций снаряжают каперское судно, загружают его
военными припасами и отплывают в Грецию. Они спасают христиан,
освобождают пленных греков и сражаются с турецкими военными кораблями.

"Книги мистера Хенти никогда не перестают интересовать читателей-мальчиков".--_академия._


С КЛАЙВОМ В ИНДИИ

Или "Зарождение империи". Автор: Г. А. Хенти. С 12 полностраничными
Иллюстрации Гордона Брауна и карта. В переплёте 8vo, с оливковыми краями,
1,50 доллара.

 Период между прибытием Клайва в Индию и завершением его
карьеры был чрезвычайно насыщен событиями. В начале этого периода англичане
были торговцами, существовавшими по милости местных правителей; в конце этого периода
они были хозяевами Бенгалии и большей части Южной Индии.
Автор подробно описал события того бурного времени,
присоединив к своему повествованию захватывающую историю о смелости
и приключениях.


ЮНЫЙ КАРФАГИНЕЦ

История времён Ганнибала. Автор Дж. А. Хенти. С 12 полностраничными
иллюстрациями К. Дж. Стэниленда, Р.И. Краун, 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Во всей истории нет лучшего поля для писателей-романистов, чем
грандиозная борьба между римлянами и карфагенянами за мировое господство.
Мистер Хенти имел в своём распоряжении множество неисчерпаемых
живописных и впечатляющих материалов и, таким образом, смог создать
поразительный исторический фон для столь захватывающей приключенческой
истории, какой только можно пожелать.




«Повесть о падении Иерусалима». Автор Дж. А. Хенти. С 10 полностраничными
иллюстрациями С. Дж. Соломона и цветной картой. Кроун, 8vo, оливковые
обложки, 1,50 доллара.

 Мистер Хенти вплетает в повествование Иосифа Флавия замечательную и
привлекательную историю. Беспорядки в районе Тивериады, поход
легионов, осады Иотапаты, Гамалы и Иерусалима
создают впечатляющую обстановку для фигуры юноши, который становится
лидером партизанского отряда патриотов, храбро сражается за
Храм и после недолгого рабства в Александрии возвращается в свой
галилейский дом.




«История луддитов». Автор Дж. А. Хенти. С 12 полностраничными
иллюстрациями Х. М. Пейджета. Формат 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Действие происходит в Йоркшире в начале нынешнего века, когда высокие цены на продукты питания, вызванные войной и внедрением машин, довели рабочий класс до отчаяния и заставили его объединиться в широко известную организацию под названием «Луддитское общество». В этой истории много приключений, но главный интерес представляет характер героя.
то, как его судят за его жизнь, но в конце концов он выходит победителем «из схватки».

«Самый яркий из всех ныне живущих писателей, чья задача — очаровывать
мальчиков». — _Christian Leader._


НАСЛЕДНИК КАПИТАНА БЭЙЛИ

Рассказ о золотых приисках Калифорнии. Автор Дж. А. Хенти. С 12
иллюстрациями на всю страницу, выполненными Х. М. Пейджетом. В переплёте, 8vo, с оливковыми краями,
1,50 доллара.

 Откровенный, мужественный юноша и его кузен соперничают за наследство,
состоящее из значительной суммы. Первый попадает в ловушку, устроенную вторым,
и, будучи ложно обвинённым в краже, по глупости покидает Англию
В Америку. Он работает на палубе, присоединяется к небольшой группе
охотников, пересекает территорию, кишащую индейцами, и добирается до
калифорнийских золотых приисков, где добивается успеха и как старатель, и как торговец.


ЗА ДЕЛО СВОБОДЫ

История Уоллеса и Брюса. Автор Дж. А. Хенти. С 12 полностраничными
иллюстрациями Гордона Брауна. Издание в переплёте 8vo, с оливковыми краями, 1,50 доллара.

 Рассказывает захватывающую историю о Шотландской войне за независимость.
Герой этой истории сражался как под началом Уоллеса, так и под началом Брюса, и, хотя
в отношении исторической достоверности соблюдена строжайшая
Публичные мероприятия, работа полна «пейзажей на волосок от смерти» и диких
приключений.


ИЗГНАНИЕ ЯКОБИТ

«Приключения молодого англичанина на службе у Карла
XII Шведского». Автор Дж. А. Хенти. С 8 полностраничными иллюстрациями Пола
Харди и картой. Формат 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Сэр Мармадьюк Карстерс, якобит, становится жертвой заговора и
обвиняется в покушении на жизнь короля Вильгельма. Он бежит
в Швецию вместе со своим сыном Чарли. Этот юноша вступает в иностранный
легион под командованием Карла XII и принимает активное участие в нескольких
знаменитые кампании против русских и поляков.


ОСУЖДЕН КАК НИГИЛИСТ

История побега из Сибири. Автор Дж. А. Хенти. С 8 полностраничными
иллюстрациями. Crown 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Герой этой истории — английский мальчик, живущий в Санкт-Петербурге.
Через двух друзей-студентов он оказывается невольным участником различных
политических заговоров, что приводит к его аресту российской полицией и
ссылке в Сибирь. В конце концов он сбегает и после множества захватывающих
приключений добирается до Норвегии, а оттуда домой после опасного
путешествия, которое длится почти два года.

«Мистер Хенти — один из наших самых успешных авторов исторических
рассказов». — _Скотсмен._


В ЭПОХУ ТЕРРОРА

«Приключения мальчика из Вестминстера». Автор Дж. А. Хенти. С 8 полностраничными
иллюстрациями Дж. Шёнберга. В переплёте, 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Гарри Сэндвит, мальчик из Вестминстера, становится жителем замка
французского маркиза и после различных приключений сопровождает семью
в Париж во время кризиса, вызванного революцией. Тюрьма и смерть сокращают
их число, и герой оказывается в опасности, взяв на себя заботу о трёх
молодых дочерях маркиза. После того как он чудом избегает смерти,
сбежав, они добираются до Нанта. Там девушек приговаривают к смерти
на кораблях-гробах, но их спасает неизменная храбрость их
мальчика-защитника.


 СВЯТОЙ ГЕОРГ ДЛЯ АНГЛИИ

«Кресси и Пуатье». Автор Дж. А. Хенти. С 8 полностраничными
иллюстрациями Гордона Брауна. Crown 8vo, 1,50 доллара.

Ни один период английской истории не был так богат великими событиями, как
эпоха правления Эдуарда III. Креси и Пуатье; уничтожение
испанского флота; чума «Чёрная смерть»; восстание Жакерия;
об этом автор рассказывает в книге «Святой Георгий за Англию».
Герой этой истории, хотя и происходит из знатной семьи, начинает свою жизнь в качестве лондонского
подмастерья, но после бесчисленных приключений и опасностей становится благодаря своей доблести и хорошему поведению оруженосцем и, наконец, доверенным другом
Чёрного Принца.


 ГЛАВА О ПРИКЛЮЧЕНИЯХ

Или, «Во время бомбардировки Александрии». Автор Дж. А. Хенти. С 6
иллюстрациями на всю страницу У. Х. Оверенда. Формат 8vo, 1,25 доллара.

Юный рыбак, проявив героизм, привлекает внимание судовладельца,
который берёт его в ученики на один из своих кораблей.
Вместе с двумя другими учениками он остаётся на берегу.
в Александрии, в руках восставших египетских войск, и присутствует при бомбардировке, а также при сценах беспорядков и кровопролития, которые ей сопутствовали.


СТОЙКО ДЕРЖИТСЯ ЗА АНГЛИЮ

«Рассказ об осаде Гибралтара». Автор Дж. А. Хенти. С 8 полностраничными
иллюстрациями Гордона Брауна. Формат 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Эта история повествует об одной из самых запоминающихся осад в истории —
осаде Гибралтара в 1779–1783 годах объединёнными силами Франции и
Испании. Сухопутные войска, флот и плавучие батареи, объединённые ресурсы двух великих держав тщетно осаждали эту мрачную крепость
и подвергся бомбардировке. Герой рассказа, английский мальчик, живущий в
Гибралтаре, принимает смелое и достойное участие в долгой обороне, и именно благодаря его разнообразному опыту мы узнаём, с какой храбростью, находчивостью и упорством Скала была удержана для Англии.

«Среди авторов приключенческих рассказов для мальчиков мистер Хенти занимает
первое место». — _Академия._




Или «Через афганские перевалы». Автор Дж. А. Хенти. С 8 полностраничными
иллюстрациями Гордона Брауна. Crown 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

 Интересная история о последней войне в Афганистане. Герой, после
потерпев кораблекрушение и пережив множество захватывающих приключений среди малайцев, он добирается до Калькутты и записывается в полк, направляющийся к афганским перевалам. Он сопровождает отряд под командованием
генерала Робертса в Пейвар-Котал, получает ранение, попадает в плен,
его перевозят в Кабул, откуда он отправляется в Кандагар и принимает участие
в окончательном разгроме армии Аюб-хана.




«Повесть о Бойне и Лимерике». Автор Дж. А. Хенти. С 8 полностраничными
иллюстрациями Гордона Брауна. Формат 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

История двух типичных семей — Дэвенантов, которые, приехав сюда вместе со Стронгбоу, сблизились с коренными жителями, и Уайтфутов, которых Кромвель назначил управляющими некоторыми владениями Дэвенантов. В детях дух соперничества уступил место дружбе, и, хотя они принимают противоположные стороны в борьбе между Джеймсом и Уильямом, их добрая воля и взаимная помощь никогда не прерываются, и в конце концов Давенанты снова воссоединяются.


МАОРИ И ПОСЕЛЕНЦЫ

История войны в Новой Зеландии. Автор Дж. А. Хенти. С 8 полностраничными иллюстрациями
Иллюстрации Альфреда Пирса. Кроун, 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

 Реншо эмигрируют в Новую Зеландию в период войны с коренными жителями. Уилфрид, сильный, уверенный в себе, отважный парень, — опора семьи. Его друг — мистер Атертон, ботаник и натуралист, обладающий нечеловеческой силой, стойкостью и чувством юмора. В приключениях среди маори есть много захватывающих дух моментов,
когда кажется, что шансы на успех безнадежно малы, но им удается
благополучно обосноваться в одной из живописных долин Новой
Зеландии.


ПОСЛЕДНИЙ РАСЧЕТ

Рассказ о жизни в австралийской глуши. Автор Дж. А. Хенти. С 8 полностраничными
иллюстрациями У. Б. Воллена. Издание в переплёте, 1,50 доллара.

 Герой, молодой англичанин, после довольно бурного детства эмигрирует
в Австралию и устраивается на работу офицером конной полиции.
Несколько лет активной работы на границе, где он часто сталкивался
как с местными жителями, так и с рейнджерами, приносят ему повышение до звания капитана,
и в конце концов он оседает на мирной жизни скваттера.

"Книги мистера Хенти — желанные гости в домашнем кругу." — _Daily
News._


 САМЫЙ ХРАБРЫЙ ИЗ ХРАБРЫХ

Или «С Питерборо в Испании». Автор Дж. А. Хенти. С 8 полностраничными
иллюстрациями Х. М. Пейджета. В переплёте 8vo, с оливковыми краями, 1,50 доллара.

 Есть несколько великих полководцев, чьи жизни и деяния были
настолько преданы забвению, как жизнь и деяния графа Питерборо. Во многом
это связано с тем, что их затмили слава и успехи Мальборо. Его карьера генерала длилась немногим более года, и всё же за это время он проявил военный гений,
который не был превзойдён.


ДРАКОН И ВОРОН

Или «Дни короля Альфреда». Автор Дж. А. Хенти. С 8 полностраничными иллюстрациями
Иллюстрации К. Дж. Стэниленда, Р. И. Краун, 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

 В этой истории автор рассказывает о жестокой борьбе между саксами и датчанами за господство в Англии и рисует яркую картину нищеты и разрухи, в которые была повергнута страна из-за набегов морских разбойников.  Герой, молодой саксонский тан, принимает участие во всех сражениях, которые ведёт король Альфред. Он был изгнан из своего дома,
ушёл в море и противостоял датчанам в их родной стихии, а когда
они преследовали его вверх по Сене, присутствовал при долгой и отчаянной
осаде Парижа.




Или «Герой шахты Воган». Рассказ о угольных шахтах. Автор Дж. А.
Хенти. С 8 полностраничными иллюстрациями Гордона Брауна. Crown 8vo,
с оливковыми краями, 1,50 доллара.

 «Лицом к лицу со смертью» — это история с целью. Это призвано показать, что
парень, который твердо решил, что он поднимется
в жизни, и который готов столкнуться с тяжелым трудом, насмешками и лишениями
осуществить свое намерение, несомненно, удастся. Герой истории
- типичный британский мальчик, упрямый, серьезный, щедрый, и хотя
в некоторой степени "пристыжен", готов встретить смерть при исполнении
долга.


БЛАГОДАРЯ ЧИСТОЙ ОТВАГЕ

«Повесть о войне в Ашанти». Автор Дж. А. Хенти. С 8 полностраничными
иллюстрациями Гордона Брауна. Crown 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

 Автор в захватывающей повести описал все подробности
кампании в Ашанти, свидетелем которой он сам был. Его герой,
после множества захватывающих приключений в глубине страны, попадает в плен к королю
непосредственно перед началом войны, но сбегает и
сопровождает английскую экспедицию в походе на Кумасси.

«Мистера Хенти с полным правом можно назвать сэром Уолтером
Скоттом для мальчиков». — _Philadelphia Press._




История Древнего Египта. Автор Дж. А. Хенти. С 8 полностраничными
иллюстрациями. Переплёт в твёрдом переплёте, оливковые края, 1,50 доллара.

История, которая даст юным читателям непревзойденное представление о
обычаях египетского народа. Амуба, принц народа Ребу, попадает в рабство вместе со своим
колесничим Джетро. Они становятся обитателями
дома Америса, египетского верховного жреца, и счастливы на его службе, пока сын жреца
случайно не убивает священного кота Бубаста. В порыве народного гнева Америс погибает, и
вместе с Джетро и Амубой, чтобы обеспечить побег сына и дочери первосвященника.



ОДНА ИЗ 28-ИХ

«История Ватерлоо». Автор Дж. А. Хенти. С 8 полностраничными иллюстрациями
У. Х. Оверенда и 2 картами. Переплёт 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Герой этой истории, Ральф Конвей, переживает множество разнообразных и захватывающих
приключений. Он поступает на военную службу и после суровых испытаний в Ирландии
принимает участие в кампании при Ватерлоо, откуда возвращается без руки, но с солидным состоянием.


ТВЕРДЫЙ И СИЛЬНЫЙ

Или как Джордж Эндрюс пробивал себе путь. Автор Дж. А. Хенти. С 4 полностраничными иллюстрациями
Иллюстрации. Кроун, 8vo, 1 доллар.

 История героя из повседневной жизни, чья любовь к правде, скромность в одежде и врождённая отвага, естественно, приводят его от нищеты к богатству. Джордж Эндрюс — пример человека, в котором нет ничего предосудительного, и хороший образец рыцарства в повседневной жизни.


 РАССКАЗЫ ОБ ОТВАГЕ И ОПАСНОСТИ

Автор Дж. А. Хенти. С 2 полностраничными иллюстрациями. В переплёте 8vo, 75 центов.

 Содержит пять историй, разных по сюжету и персонажам, но все они
наполнены приключениями и повествуют о юношеском героизме в опасных
и суровых условиях на суше и на море.


«СКАЗКИ НА БЕРЕГУ»

Автор Дж. А. Хенти. С 2 полностраничными иллюстрациями. Кроун, 8vo, 75 центов.

Эта книга должна понравиться мальчикам. Сказки рассказаны старыми моряками и прекрасно подходят для воспитания мужественного духа.

"Конечно, мистер Хенти должен понимать вкусы мальчиков лучше, чем кто-либо из ныне живущих." — _The Times._


КАНУН СВЯТОЙ БАРТОЛОМЕЕВСКОЙ НОЧИ

Повесть о войнах гугенотов. Автор Дж. А. Хенти. С 12 полностраничными
иллюстрациями Х. Дж. Дрейпера и картой. Формат 8vo, оливковые края,
1,50 доллара.

Герой, Филип Флетчер, — настоящий английский парень, но у него есть
Французское происхождение по материнской линии. Это родство побуждает его
пересечь Ла-Манш, чтобы принять участие в той славной борьбе за свободу,
известной как войны гугенотов. Естественно, он встаёт на сторону
протестантов, отличился в различных сражениях и быстро получил повышение
за рвение и смелость, с которыми он выполнял несколько секретных заданий. Это захватывающее повествование.




«История Западных равнин». Автор Дж. А. Хенти. С 12 полностраничными
иллюстрациями Альфреда Пирса. Формат 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

В центре сюжета этой истории — многочисленные приключения
английского парня, который ищет работу ковбоя на скотоводческом ранчо.
 Его опыт «перегона скота» в живописной форме представляет
тяжёлую, захватывающую, полную приключений жизнь ковбоя, в то время как опасности
пограничного поселения ярко показаны в эпизоде с набегом индейцев,
сопровождавшимся грабежом, захватом и освобождением пленников.  История полна
захватывающих приключений.


С Ли в Вирджинии

История Гражданской войны в США. Автор Дж. А. Хенти. С 10 полностраничными
иллюстрациями Гордона Брауна и 6 картами. Формат 8vo, оливковые края,
1,50 доллара.

 История молодого плантатора из Вирджинии, который, храбро доказав свою симпатию к рабам жестоких хозяев, с не меньшим мужеством и энтузиазмом служит под началом Ли и Джексона во время самых захватывающих событий войны. Он несколько раз чудом избегает смерти.
ранен и дважды попадал в плен; но его мужество и готовность, а также,
в двух случаях, преданность чернокожего слуги и беглого раба
, которым он помог, помогли ему благополучно преодолеть все трудности.


ЧЕРЕЗ СИКХСКУЮ ВОЙНУ

Повесть о завоевании Пенджаба. Г. А. Хенти. С 12
полностраничные иллюстрации Хэла Херста и карта. Кроун, 8vo, оливковые
обложки, 1,50 доллара.

 Перси Гровс, энергичный английский парень, присоединяется к своему дяде в Пенджабе,
где местные жители находятся в состоянии восстания. Когда власти в
Лахоре объявляют войну, Перси вступает в британские войска добровольцем и
принимает активное участие в знаменитых сражениях в Пенджабе.


Автор: Роберт Лейтон

«Мистер Лейтон занимает первое место среди писателей, пишущих для мальчиков».
— _Standard._


«Золотой галеон»

Иллюстрированное издание, формат 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Это история времён королевы Елизаветы, сразу после поражения
Испанская армада. Мистер Лейтон в своей работе знакомит нас с великими мореплавателями из Плимута — Хокинсом, Дрейком, Рэли и Ричардом
Гренвиллом.


Олаф Славный

Автор — Роберт Лейтон. С 8 полностраничными иллюстрациями Ральфа Пикока.
Королевский формат 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Эта история об Олафе, короле Норвегии, начинается с того, что его находят в рабстве в Эстляндии, и рассказывает о его романтической юности в России. Затем следуют его приключения в качестве викинга, набеги на побережье Шотландии и Англии и обращение в христианство.
Он возвращается в Норвегию в качестве короля и обращает свой народ в христианскую веру.



«КОРАБЛЬ ЗОЛОТОГО РУНА»

«История мальчика-рыбака из Северного моря». Автор Роберт Лейтон. С 8
иллюстрациями Фрэнка Брэнгвина на всю страницу. Формат 8vo, оливковые края,
1,50 доллара.

Герой - сын священника, проходящий обучение на борту Лоустофта
рыболовный люггер. Парень испытывает на себе все "шведский стол" из его товарищей, в то время как
бури и опасности, которые он преодолел изложены с интенсивным
мощность.


ЖАЖДУЩАЯ МЕЧ

История норвежского вторжения в Шотландию (1262-63). Роберт
Лейтон. С 8 полностраничными иллюстрациями Альфреда Пирса и картой.
Королевский формат 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Эта история повествует о том, как Родерик МакАлпин, морской разбойник, прибыл на остров
Бьют; как он убил своего брата в замке Ротсей; как был убит и старший сын графа; как юный Кенрик стал королём
Бьюта и поклялся отомстить убийце своего брата и отца; и, наконец, как эта клятва была исполнена, когда Кенрик и кровожадный
морской разбойник встретились в полночь и завершили свою вражду в последнем великом сражении.


ПИЛОТЫ ПОМОНЫ

«История Оркнейских островов». Автор Роберт Лейтон. С 8 полностраничными
иллюстрациями Джона Лейтона и картой. Издание в переплёте, 8vo, с оливковыми краями,
1,50 доллара.

Халькро Эриксон, главный герой, переживает множество захватывающих приключений и
тяжёлых испытаний, через которые он проходит с невозмутимым мужеством.
История даёт яркое представление о жизни на этих далёких северных
островах.


Автор: Кирк Манро

Серия «Белые завоеватели»

С Крокеттом и Боуи

Или «Борьба за флаг Одинокой Звезды». История Техаса. С 8 полностраничными
иллюстрациями Виктора Перара. Crown 8vo, 1,25 доллара.

Это история о Техасской революции 1835 года, когда американские техасцы под предводительством Сэма Хьюстона, Боуи, Крокетта и Трэвиса боролись за освобождение от невыносимой тирании мексиканца Санта-Аньи. Герой, Рекс Хардин, сын техасского фермера и выпускник американской военной школы, играет важную роль в героической обороне Аламо, ужасных событиях в Голиаде и окончательном триумфе в Сан-Хасинто. Историческая
сторона этой истории была тщательно изучена, а местные
реалии стали знакомы автору благодаря специальной поездке в Техас,
которую он совершил с этой целью в течение года.


ЧЕРЕЗ БОЛОТА И ПУСТЫНИ

Рассказ о войне с семинолами. Автор Кирк Манро. С 8 полностраничными
иллюстрациями Виктора Перара. Crown 8vo, 1,25 доллара.

 В этом новом рассказе мистер Манро открывает для нас чрезвычайно интересный
период американской истории — период войны с семинолами во Флориде.
Коакучи, герой этой истории, — молодой индеец благородного происхождения,
сын Филиппа, вождя семинолов. Он был ещё ребёнком, когда начались
беспорядки среди семинолов, и вырос, чтобы возглавить своё племя в долгой борьбе,
которая привела к изгнанию индейцев.
от севера Флориды до далёкой южной глуши. Она
полна странных приключений, захватывающих событий и стремительных действий.


В ВОЙНЕ С ПОНТИАКОМ

Или Тотем Медведя. Рассказ о красномундирниках и краснокожих. Автор Кирк
Манро. С 8 полностраничными иллюстрациями Дж. Финнемора. Crown 8vo,
1,25 доллара.

История о старых временах в Америке, когда Детройт был приграничным городом, а
берега озера Эри принадлежали враждебно настроенным индейцам под предводительством Понтиака. Герой, Дональд Хестер, отправляется на поиски своей сестры Эдит, которую
захватили в плен индейцы. Его ждут странные и ужасные приключения.
он ранен, взят в плен, приговорен к сожжению и ухитряется
сбежать. В конце концов, между Понтиаком и англичанами устанавливается мир, и
для героя все заканчивается благополучно. Нельзя пропустить ни одной страницы из
этой захватывающей истории.


БЕЛЫЕ ЗАВОЕВАТЕЛИ

Повесть о тольтеках и ацтеках. Кирк Манро. С 8 полностраничными
Иллюстрации У. С. Стейси. Crown 8vo, 1,25 доллара.

Эта история повествует о завоевании Мексики Кортесом и его
испанцами, «белыми завоевателями», которые после множества доблестных подвигов
проложили себе путь в великое царство ацтеков и основали там свою
власть в чудесном городе, где Монтесума правил в варварском великолепии. Автор: ХАРРИ КОЛЛИНГВУД

«Журнал капера»

Автор: ХАРРИ КОЛЛИНГВУД. С 12 полностраничными иллюстрациями У. Рейни,
Р.И. Crown 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Во время войны между Наполеоном и Великобританией из Англии было отправлено множество каперов для захвата и уничтожения французских торговых судов. На одном из них Джордж Боуэн был вторым помощником капитана. Дуэли на море на дальние расстояния, сражения в ближнем бою, ожесточённые абордажные атаки, захват и освобождение, бегство и преследование, шторм и крушение, пожар на море и дни, проведённые в море
Без еды и воды в маленькой лодке посреди океана — вот лишь некоторые из
многих захватывающих событий, через которые прошёл наш герой.


ЖУРНАЛ «ЛЕТУЧИЙ РЫБАК».

История о воздушных и подводных опасностях и приключениях. Автор Гарри
Коллингвуд. С 12 полностраничными иллюстрациями Гордона Брауна. Crown
8vo, 1 доллар.

В этой истории автор стремился не только заинтересовать и
развлечь, но и пробудить интерес к научным исследованиям.


 «Пропавший торговец»

Гарри Коллингвуд. С 6 полностраничными иллюстрациями У. Х. Оверенда. Crown
8vo, 1 доллар.

Прекрасный австралийский клипер захвачен командой; пассажиры высажены на одном необитаемом острове, капитан и младший офицер — на другом; а юный герой истории оставлен на борту, чтобы управлять кораблём, который мятежники переоборудовали в частное судно. После множества приключений Неду удалось увести корабль и забрать капитана и пассажиров.


 «Конголезские бродяги»

«Рассказ о невольничьей эскадре». Гарри Коллингвуд. С 8 полностраничными
иллюстрациями Дж. Шёнберга. Crown 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Действие этой захватывающей истории происходит на западном побережье Африки
среди работорговцев.


СЕКРЕТ РАЗБОЙНИКА

Рассказ о пиратских островах и лагунах Кубы. Автор — Гарри Коллингвуд.
С 6 полностраничными иллюстрациями У. К. Саймонса. Crown 8vo, 1 доллар.

Герой «Тайны бродяги», молодой офицер британского флота,
рассказывает о своих необычных приключениях в детстве и о последующих
опасностях и достижениях.


ОСТРОВ ПИРАТОВ

История из южной части Тихого океана. Автор Гарри Коллингвуд. Иллюстрировано 8
полностраничными иллюстрациями К. Дж. Стэниленда и Дж. Р. Уэллса. Оливковые края.
Королевский формат, 8vo, 1,50 доллара.

В этой истории рассказывается о приключениях мальчика, которого нашли в младенчестве
на борту затонувшего судна, и его усыновляет рыбак. Отправляясь в море, он становится
одним из участников группы, которые после того, как сгорели на своем корабле, были подобраны
пиратским бригом и доставлены на "Пиратский остров", где их ждет множество
захватывающих приключений. ПРОФЕССОР А. Дж. ЧЕРЧ


ВЛАСТЕЛИНЫ МИРА

История падения Карфагена и Коринфа. Профессор А. Дж. Черч.
С 12 полностраничными иллюстрациями Ральфа Пикока. Корона, 8vo, оливковые
края, 1,50 доллара.

 Действие этой истории происходит во время разрушения Карфагена
римлянами. Молодой герой попадает в плен к римлянам, но
надевает платье своей сестры-близнеца, спасается от смерти. Вступая в армию
Карфагена, он оказывается в гуще длительного конфликта и проходит через
множество захватывающих приключений. Он присутствует в финальной сцене, и это
ужасная катастрофа рассказана наиболее ярко. История полна ценных
исторических деталей, и интерес к ней никогда не угасает.


ДВЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ НАЗАД

Или "Приключения римского мальчика". Автор: профессор А. Дж. Черч. С
12 полностраничными иллюстрациями Адриена Мари. Корона, 8vo, оливковые края,
$1,50.

Герой — молодой римлянин, чья карьера полна взлётов и падений.
пленник в руках Спартака, снова офицер на борту судна,
присланного для подавления пиратов, и снова пленник на пиратском корабле.


 С. Бэринг-Гулд


ГРЕТТИР-ИЗГОЙ

История Исландии. С. Бэринг-Гулд. С 10 полностраничными иллюстрациями
М. Зено Димера и цветной картой. «Корона» в 8-ом томе, с оливковыми краями, 1,50 доллара.

Ни один мальчик не сможет устоять перед волшебством таких сцен, как битва
Греттира с двенадцатью берсерками и борьба с Карром Старым в
зале мёртвых.


Автор Ф. Франкфорт Мур


«Дороги и моря»

Приключения Сирила Харли на суше и на море. Автор Ф. Франкфорт Мур. С 8
иллюстрациями на всю страницу Альфреда Пирса. Crown 8vo, оливковые края,
1,50 доллара.

Эта история относится к периоду, когда по дорогам ездили почтовые кареты,
дилижансы и разбойники с большой дороги, а в открытом море — каперы и
контрабандисты.


ПОД ХЭТЧЭДАМИ

Или «Приключения Неда Вудторпа». Автор Ф. Франкфорт Мур. С 8
иллюстрациями на всю страницу А. Форестье. Издание в переплёте, 8vo, с оливковыми краями,
1,50 доллара.

 Спасая другого мальчика от утопления, Нед Вудторп попадает на борт
корабля с заключёнными. После ряда захватывающих событий заключённые и команда
обрети мастерство. В конце концов корабль отбит, и Нед с друзьями
спасаются от своих проблем.


ДЖОРДЖ МАНВИЛЛ ФЕНН

«Мистер Фенн — один из лучших писателей для мальчиков». — _Ливерпульский
Меркьюри._


ДИК О БОЛОТАХ

Роман о Великом Восточном болоте. Автор — Джордж Манвилл Фенн. С 12
иллюстрациями Фрэнка Дадда на всю страницу. Crown 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

 Дик из болот и Том из Гримси — сыновья сквайра и
фермера, живущие на краю одного из обширных болот, и их
приключения представляют необычайный интерес. Охота и рыбалка
Они представлены в манере, которая должна стимулировать наблюдательность
и пробуждать здоровую любовь к сельской жизни, в то время как рассказ
о скрытом сопротивлении жителей болот грандиозному плану осушения
вызывает живейший интерес. Засады и выстрелы в тумане и темноте,
поджоги и разрушение дамбы описаны с присущим мистеру Фенну
мастерством в создании таинственности.


«Мальчик Браунсмита»

Автор: Джордж Мэнвилл Фенн. С 6 иллюстрациями. Издание в переплёте, 1 доллар.

История «Мальчика Браунсмита» включает в себя домашние приключения
сирота, который, познакомившись с чудаковатым старым садовником, принимает его предложение о доме и обнаруживает, что в саду много романтики, а в поездках в город даже больше приключений. В полудиком мальчике он находит друга, который проявляет свою любовь и преданность главным образом тем, что притворяется его врагом. В «Мальчике Браунсмита» в четырёх стенах происходит множество событий и происшествий.


«ЮСУФ-ПУТЕВОДИТЕЛЬ»

«Странная история путешествий по Малой Азии». Автор — Джордж Мэнвилл Фенн. С 8 полностраничными иллюстрациями Джона Шёнберга. Издание в переплёте, 1 доллар.

Повествует о волнующих событиях в жизни мальчика, которого
почти отдали на растерзание врачам, но который быстро выздоравливает и
набирается сил во время путешествия по Малой Азии. Приключений много,
и кульминацией становится то, что путешественники оказываются заперты
на зиму в горах, откуда они сбегают, пока их похитители ждут
выкупа, который так и не приходит.


 ЗОЛОТОЙ МАГНИТ

История о стране инков. Автор — Джордж Мэнвилл Фенн. С 12
полностраничными иллюстрациями Гордона Брауна. Корона, 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

 История о романтичном юноше, который покидает дом в поисках счастья
в Южной Америке, пытаясь найти часть сокровищ, которые, согласно легендам, были спрятаны много веков назад перуанскими правителями и жрецами, чтобы уберечь их от испанских захватчиков. Его сопровождает верный спутник, который оказывает ему настоящую помощь и проявляет величайшее мужество во время странных и захватывающих приключений, которые с ними случаются.




«Мистера Мэнвилла Фенна можно считать преемником капитана Мэйна Рида в
детских увлечениях». — _Академия._


НАТУРАЛИСТ

Приключения мальчика в Восточном море. Автор: Джордж Мэнвилл Фенн.
Иллюстрировано 8 полностраничными иллюстрациями Джорджа Брауна. Корона, 8vo,
оливковые края, 1,50 доллара.

Нэт и его дядя Дик отправляются в путешествие на самые отдалённые острова
Восточного моря, и их приключения там рассказаны правдиво и очень интересно. Описание мистера Эбеноу, их чернокожего товарища, и сцен из жизни дикарей наполнено неподдельным юмором.




Или мальчик, у которого нет тормозов. Автор: Джордж Мэнвилл Фенн. С 10
иллюстрациями Фрэнка Дадда на всю страницу. Crown 8vo, 1,25 доллара.

 У доктора Грейсона есть теория, что из любого мальчика, если его правильно воспитывать, можно сделать
в джентльмена и великого человека; и, чтобы опровергнуть возражения
доброжелателя, он решает взять из работного дома мальчика для эксперимента.
Он выбирает мальчика с дурной репутацией, но с превосходными инстинктами,
и усыновляет его. В книге рассказывается о приключениях этого непостоянного
мальчика, который таким образом внезапно поднимается на несколько ступеней
социальной лестницы. Идея нова и подана с присущей мистеру Фенну
изобретательностью.


ДЕВОНСКИЕ МАЛЬЧИКИ

«Сказка о северном побережье». Автор Джордж Мэнвилл Фенн. С 12 полностраничными
иллюстрациями Гордона Брауна. Формат 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Приключения Сепа Дункана и его школьных друзей происходят в начале эпохи Георга, во время войн между Англией и Францией. Действие происходит на живописном скалистом побережье Северного Девона. Рыбаки, контрабандисты, морские офицеры и суровый старый деревенский хирург играют свои роли в этой истории, которая полна честных приключений, мужественного преодоления трудностей и достаточно захватывающих моментов, чтобы удовлетворить самого взыскательного читателя.


КУРИЦА МАТЕРИ КЭРИ

Ее путешествие на Неведомый остров. Автор: Джордж Мэнвилл Фенн. С 8
иллюстрации на всю страницу. Crown 8vo, $ 1,00.

Захватывающая история приключений в восточных морях, где юноша разделяет с собой
опасности, подстерегающие его отца, капитана торгового судна _The
Буревестник_.

"Сам Жюль Верн никогда не сочинял более чудесной сказки. В них
присутствуют ярко выраженные черты, которые всегда бросаются в глаза в
рассказах мистера Фенна, — пикантный юмор, мужественная сила его чувств и
полезные нравственные уроки. — _Christian Leader._


 Автор: ДЖОРДЖ МАНВИЛЛ ФЕНН

«Никто не может найти путь к сердцам мальчишек легче, чем мистер
 Фенн». — _Nottingham Guardian._


ЗЕМЛЯ БУНЬИП

История о диком путешествии по Новой Гвинее. Автор — Джордж Мэнвилл Фенн.
 С 6 полностраничными иллюстрациями Гордона Брауна. Crown 8vo, 1,25 доллара.

 «Земля Бунип» — это история о выдающемся ботанике, который отправляется вглубь Новой Гвинеи в поисках новых растений. Проходят годы, а он не возвращается; и хотя все считают его мёртвым, его молодая жена и сын отказываются в это верить; и как только он становится достаточно взрослым, юный Джо отправляется на поиски отца в сопровождении Джимми, местного чернокожего. Их приключения многочисленны и захватывающи, но после многочисленных
несмотря на опасности, они находят пропавшего, пленника среди чернокожих, и
триумфально возвращают его домой.


Именем короля

Или «Круиз „Пустельги“». Автор Джордж Мэнвилл Фенн. Иллюстрировано
12 полностраничными рисунками Гордона Брауна. Формат 8vo, оливковые края,
1,50 доллара.

«Во имя короля» — это захватывающая история времён якобитов,
повествующая о приключениях Хилари Ли, молодого морского офицера,
находившегося на службе у берегов Сассекса на борту «Пустельги».
 Ли попадает в плен к приверженцам претендента на престол, среди которых
есть его давний друг и покровитель, желающий пощадить его. парень по жизни,
но его не будут выпускать. Повествование полно интересных и часто
юмористический случай.


MENHARDOC

История Сети Корнуолла и шахт. Джордж Элиот Фенн. С 6
полностраничные иллюстрации на С. Дж, Р. И. Корона 8vo, $1.00.

Действие этой истории происходит среди гранитных утёсов и скал
Корнуолла. Приключений довольно много, но в основе сюжета лежит
развитие характеров трёх мальчиков. Зарисовки корнуолльской жизни и местных особенностей основаны на опыте
проживания в бухте, рыбацкая деревня в которой называется Менхардок. Это
Совершенно английская история о разных сторонах жизни, которые мало затрагивались в
детской литературе вплоть до настоящего времени.


 ТЕРПЕНИЕ ПОБЕЖДАЕТ

Или «Война в разгаре». Автор Джордж Мэнвилл Фенн. С 6 полностраничными
иллюстрациями. Crown 8vo, 1 доллар.

 Наглядное повествование о жизни на фабрике в Блэк-Кантри. Герой
и трое его дядей открывают «завод», но обнаруживают, что рабочие
настроены против новомодной техники. После серии опасных
положений и захватывающих событий рабочие постепенно понимают, что
к ним не питают злобы, и в конце концов завод начинает работать
и его фундамент заложен на доброй воле людей.


Автор: доктор Гордон Стейблс


НАВРАЛЬСКИЙ КАДЕТ

История морских приключений. Автор: Гордон Стейблс, доктор медицины, кавалер ордена «За выдающиеся заслуги». Иллюстрированное издание, 8vo, 1,25 доллара.


ЗА ЖИЗНЬ И СВОБОДУ

История сражений на суше и на море. Автор: Гордон Стейблс, доктор медицины, кавалер ордена «За выдающиеся заслуги».
8 полностраничных иллюстраций Сидни Пейджета. 12-й формат, 1,50 доллара.

 История об английском мальчике, который убегает из дома и присоединяется к южной армии в конце Гражданской войны. Его сопровождает приятель, который поступает на флот, и их приключения во время великого конфликта разворачиваются на фоне
Они полны энергии и неизменно вызывают интерес.


К ГРЕНЛАНДИИ И ПОЛЮСУ

История приключений в арктических регионах. Автор — Гордон Стейблс, доктор медицины,
кавалер ордена «За выдающиеся заслуги». С 8 полностраничными иллюстрациями Дж. К. Хиндли и картой. Crown, 8vo,
оливковые края, 1,50 доллара.

Неизменное очарование арктических экспедиций представлено в этой истории с новой
яркостью. Автор сам является опытным полярным исследователем,
и в книге он рассказывает об охоте на оленей в Норвегии, охоте на тюленей в арктических морях,
охоте на медведей на дрейфующих льдинах, трудностях путешествия через
Гренландию и успешном путешествии к Северному полюсу.


НА ЗАПАД С КОЛУМБОМ

Автор: Гордон Стейблс, доктор медицины, кавалер ордена «За заслуги». С 8 полностраничными иллюстрациями Альфреда
Пирса. Издание в твёрдом переплёте, с оливковыми краями, 1,50 доллара.

Герой этой истории — сам Колумб. Его карьера прослеживается с самого детства и до многочисленных опасных предприятий, в которых он участвовал в разное время. Однако повествование в основном посвящено
великому морскому путешествию, которое Колумб совершил через Атлантику
и которое привело к открытию Американского континента.


'МЕЖДУ ШКОЛОЙ И КОЛЛЕДЖЕМ

История о самостоятельности. Автор: Гордон Стейблс, доктор медицинских наук, кавалер ордена «За заслуги». С 8 полностраничными иллюстрациями
Иллюстрации У. Паркинсона. Корона 8vo, оливиновые края, 1,50 доллара.

Отец дарит герою коттедж и сад на окраине
на ферме, и подарок преподносится как приятное дополнение к месту жительства
для целого зверинца домашних животных, дорогих сердцу большинства
здоровые мальчики.


ИСТОРИИ О ПРИКЛЮЧЕНИЯХ На МОРЕ И СУШЕ


ВУЛФРИК ОРУЖЕЙНЫЙ ТАН

История завоевания Восточной Англии датчанами. Автор Чарльз У.
Уистлер. С 6 иллюстрациями У. Х. Маргетсона. В переплёте, 8vo, 1,25 доллара.

 Рассказ о том, как Вульфрик спас датского воина
о том, как он сражался на корабле викингов; как его ложно обвинили;
как он присоединился к королю Эадмунду в качестве его оруженосца; как он сражался за
короля; и как он завоевал леди Осриту и привёл её в свой дом.


Томми-авантюрист

История брата и сестры. Автор С. Э. Картрайт. С 3
иллюстрациями. Crown 8vo, 1 доллар.


ПОМЕСТЬЕ ТОРНДАЙК

Повесть о временах якобитов. Автор Мэри К. Роуселл. С 6 полностраничными
иллюстрациями Л. Лесли Брука. Crown 8vo, 1,25 доллара.

Поместье Торндайк — это старый дом недалеко от устья Темзы, который
удобен из-за своих потайных хранилищ и расположения.
основа для заговора якобитов. Его владелец внезапно оказывается втянутым в самую гущу событий. Его отправляют в Тауэр, но его невиновность с триумфом доказывает его сестра.


 ПРЕДАТЕЛЬ ИЛИ ПАТРИОТ

«История заговора в Рай-Хаусе». Автор Мэри К. Роузелл. С 6 полностраничными
иллюстрациями. Crown 8vo, 1,25 доллара.

«Романтический любовный эпизод, в котором главные герои — живые существа,
а не сухие палки, как во многих исторических рассказах». — _Графика._


Хэл Хангерфорд

Или «Странные приключения мальчика-эмигранта». Автор Дж. Р. Хатчинсон. С иллюстрациями
4 полностраничных иллюстрации Стэнли Беркли. Crown 8vo, 1 доллар.

«Нет никаких сомнений в том, что история рассказана живо и увлекательно; особенно впечатляет смерть помощника контрабандиста от зубов собаки». — _London Spectator._


Сэр Уолтер Уорд

«Повесть о крестовых походах». Уильям Эверард. Проиллюстрировал Уолтер
Педжета. Корона 8vo, $1.25.

"Весьма захватывающий работ в срок, всегда
наводит на мысли о романтике и подвигах отважных".--_Schoolmaster._


КУЗЕН ДЖЕФФРИ И я

Автор Кэролайн Остин. С 6 иллюстрациями У. Паркинсона во всю страницу.
«Наследство Хью Герберта»

Единственная дочь сельского джентльмена оказывается без средств к существованию
после смерти отца и какое-то время живёт на иждивении.
Наконец она предпринимает смелую попытку заработать себе на жизнь, и ей это удаётся.


«Наследство Хью Герберта»

Кэролайн Остин. С 6 иллюстрациями К. Т. Гарленда на всю страницу.
Crown 8vo, 1,25 доллара.

"История, которая учит терпению и мужеству в борьбе с
жизненными битвами".--_Daily Chronicle._


ИСТОРИИ О ПРИКЛЮЧЕНИЯХ На МОРЕ И СУШЕ


ЮГО-ЗАПАД И МЕЧ

Автор: Хью Сент-Леджер. С 6 полностраничными иллюстрациями Хэла Херста. Crown
8vo, $1,50.

"Это самая захватывающая история о жизни на море и военных приключениях, с которой мы
когда-либо сталкивались." — _London Athen;um._


С МОРСКИМИ КОРОЛЯМИ

История о днях лорда Нельсона. Автор: Ф. Х. Уиндер. С 6 полностраничными
иллюстрациями У. С. Стейси. Crown 8vo, 1,50 доллара.

 Английский мальчик хотел стать лордом-адмиралом, как его герой,
поэтому он сбежал из дома и присоединился к каперскому флоту. После
участия в захвате французского фрегата он был взят в плен корсарами
и продан в рабство. Он сбежал, и его последующая храбрость в морском сражении
принесла ему встречу с Нельсоном и повышение.


ЗАХВАЧЕННЫЙ КРУИЗЕР

Или «Два года вдали от суши». Автор К. Дж. Хайн. С 6 полностраничными иллюстрациями
Ф. Брэнгвина. Издание в переплёте, 1,25 доллара.

Эта реалистичная история о современной морской войне повествует о захвате
во время недавней войны между Чили и Перу вооружённого крейсера.
Герои и их товарищи сбегают из тюрьмы в гавани
Вальпараисо, ночью поднимаются на борт этого военного корабля,
перехватывают вахту, сбегают в море и после удивительных приключений теряют крейсер
Мыс Горн.


ПОТЕРЯ ДЖОНА ХАМБА

Что к этому привело и что из этого вышло. Автор Г. Норвегия. С 8 полностраничными
иллюстрациями Джона Шёнберга. Crown 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Джон Хамбл, сирота, отправляется в море со своим дядей, капитаном
"Эрл Кинг", но в ходе определенных приключений остается позади
в Портсмуте. Он сбегает на норвежское судно, которое отклоняется от
своего курса и терпит крушение. Выжившие испытывают страдания долгого
пребывания за полярным кругом, но в конечном итоге им удается пробиться
снова домой.


ХУСЕЙН -ЗАЛОЖНИК

Или «Приключения мальчика в Персии». Автор Г. Норвегия. С 8 полностраничными
иллюстрациями Джона Шёнберга. Формат 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Повествование о приключениях юного принца Хусейна и его
верного последователя Аскара в их стремлении освободить своё угнетённое
племя от персидского ига.


ПЛЕННИК ВОЙНЫ

История времён Наполеона Бонапарта. Автор Г. Норвегия. С 6
иллюстрациями на всю страницу Роберта Барнса, A.R.W.S. Crown 8vo, $1,25.

"Никогда прежде не было такого количества случаев, когда люди спасались от смерти из-за голода, льда,
сражаясь и т. д." — _The Guardian._


Храбрый английский лучник

История о рыцарстве во времена Генриха III. Автор: Эдгар Пикеринг.
С 6 иллюстрациями. Цена: 1,25 доллара.


В эпоху расцвета книгопечатания

Автор: Эдгар Пикеринг. С 6 полностраничными иллюстрациями У. С. Стейси.
Королевский формат, 1,25 доллара.

«Читая эту восхитительную историю, мы думаем о Марриете, потому что это не только история о приключениях с хорошо продуманными и
организованными событиями, но и интересные персонажи». — Лондонская академия._


 СТАРИННАЯ ПРЯЖА

В которой рассказывается о различных ужасных несчастьях, выпавших на долю Энтони
Ингрэм и его товарищи по кораблю в Вест-Индии и Мексике с Хокинсом и
Дрейком. Автор — Эдгар Пикеринг. Иллюстрировано 6 полностраничными рисунками
Альфреда Пирса. Издание в переплёте, 1,25 доллара.

"Превосходное описание Мексики и подземелий
Инквизиция, в то время как Дон Диего Поло — это восхитительная смесь храбрости
и юмора, а его спасение несчастных пленников рассказано с большим воодушевлением. — _London Guardian._


СИЛАС ВЕРНИ

«История времён Карла II». Автор — Эдгар Пикеринг. С 6 полностраничными
иллюстрациями Альфреда Пирса. Crown 8vo, $1,25.

«Мистер Пикеринг с воодушевлением излагает повествование, напоминая нам
мистера Стивенсона в таких книгах, как «Похищенный». — _London Times._


ОДИНОКИЙ МОРЯК

История приключений на добром корабле «Маргарет». Автор Хью Сент-Леджер. С
6-страничными иллюстрациями У. Рейни, Р.И. Crown 8vo, 1,25 доллара.

Это весёлая морская история, в которой читатель знакомится с
Джимми Даксом, юнгой на борту доброго корабля «Маргарет». Маленький
Джимми — первоклассный моряк, весёлый в хорошую погоду,
ловкий в бурю и герой в работе с абордажной саблей, и вся его смекалка
когда он и его товарищи по кораблю отправились на поиски «Океанского преступника» и
его команды, потерпевшей кораблекрушение.


ЗОЛОТО, ЗОЛОТО, В КАРИБУ

История приключений в Британской Колумбии. Автор Клайв Филлипс-Уолли.
С 6 полностраничными иллюстрациями Дж. К. Хиндли. Crown 8vo, 1,25 доллара.

Нед Корбетт и его спутник Стив Ченс отправились в путь с обозом,
чтобы найти золото в верховьях реки Фрейзер. На их пути лежит множество
трудностей, но после бесчисленных приключений и
борьбы не на жизнь, а на смерть с арктической погодой в этом диком регионе
они находят тайные золотые прииски, которые искали.


ЕГО ПЕРВЫЙ КАНГАРУ

Австралийская история для мальчиков. Автор Артур Феррес. С 6 иллюстрациями П. Б. С. Спенера. Crown 8vo, 1,25 доллара.


ЗАЩИТНИК ВЕРЫ

История о принце Хэле и лоллардах. Автор Дж. М. Коллуэлл. С 6 полностраничными иллюстрациями Герберта Дж. Дрейпера. «Корона» в переплёте 8vo, 1,50 доллара.

Эта история повествует о весёлых проделках принца Хэла и его
фаворита. Сэра Джона Олдкэсла. Затем повествование углубляется, когда
принц восходит на престол как Генрих V, а его старый товарищ становится
лоллардом и защитником новой веры. Таким образом, сэр Джон Олдкэл
Он претерпевает множество лишений, но в конце концов попадает в плен из-за предательства и сгорает
на костре.


ВИГВАМ И ВОЕННЫЙ ПУТЬ

«Истории о краснокожих индейцах». Автор — Эскотт Р. Хоуп. Иллюстрировано Гордоном
Брауном. Crown 8vo, 1 доллар.

«Вигвам и тропа войны» мистера Хоупа особенно хороши; они дают очень
яркое представление о жизни индейцев». — _Spectator._


СЕМЬ МУДРЫХ УЧЕНЫХ

Автор: Эскотт Р. Хоуп. Иллюстрировано Гордоном Брауном. Квадратный формат, 8vo, 1,50 доллара.


СКАЗКИ ДЛЯ МОЛОДЫХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

Автор: Аскотт Р. Хоуп. С 6 полностраничными иллюстрациями Х. Дж. Дрейпера.
 Корона, 8vo, 1,25 доллара.

«Обладает высокой ценностью как для обучения, так и для развлечения. Его
спокойный, ровный юмор сквозит на каждой странице». — _Daily Chronicle._


«Робинзон Крузо»

Новое издание. С 100 иллюстрациями Гордона Брауна. Crown 8vo, 1 доллар.


«Путешествия Гулливера»

Новое издание. С 100 иллюстрациями Гордона Брауна. Crown 8vo, 1 доллар.


 НЕСКОЛЬКО ПРИКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ ИСТОРИЙ


«ХЭЛЛОУЭН» НА БОРУ!

 Или «Затерянные на островах Крозе». Автор Хью Сент-Леджер. С 6-страничными
иллюстрациями. Crown 8vo, 1,50 доллара.

Захватывающая история о кораблекрушении и приключениях в Южной Атлантике.
«Хэллоуин» — это брошенный корабль, на борту которого находится только девушка, и после
множества приключений он приплывает в Англию.


Рифер и Стрелок

«История двух служб». Автор Дж. Перси Гроувс. Иллюстрировано. Crown 8vo,
1,25 доллара.


В поисках талисмана

«История Лабрадора». Автор Генри Фрит. Иллюстрировано. Crown 8vo, 1,25 доллара.


ЗНАМЕНИТЫЕ ОТКРЫТИЯ НА МОРЕ И НА СУШЕ

Иллюстрировано. Crown 8vo, 1 доллар.


ИСТОРИИ О МОРЕ В БЫЛЫЕ ВРЕМЕНА

Рассказы о кораблекрушениях и спасении. Иллюстрировано. Crown 8vo, 1 доллар.


ОТ КЛАЙДА ДО ИОРДАНА

Автор Хью Каллан. С 30 иллюстрациями и картой. Корона, 8-й формат, 1,50 доллара.

Интересная история о путешествии на велосипеде по Европе и Палестине.


«ПОД ЧЕРНЫМ ОРЛОМ»

Автор: Эндрю Хиллиард. Иллюстрировано. Crown 8vo, 1 доллар.

Приключения молодого англичанина, который был заключен в тюрьму в России и
отправлен в Сибирь, откуда он бежал через всю Азию.


«ДЖЕК О'ЛАНТОРН»

Приключенческая история. Автор: Генри Фрит. Иллюстрированный. Crown 8vo, $ 1,00.


ВОЙНА ТОПОРА

Или Приключения в Южной Африке. Дж. Перси Гроувз. Иллюстрированный. Crown
8vo, $ 1,00.


РАССКАЗЫ О ПЛЕНЕНИИ И ИЗГНАНИИ

У. Б. Фортескью. Иллюстрированный. Crown 8vo, $ 1,00.


ИСТОРИЧЕСКИЕ СЮЖЕТЫ


ТЭН Уэссекса

История о великих набегах викингов на Сомерсет. Автор Чарльз У.
Уистлер. Иллюстрировано. Crown 8vo, 1,25 доллара.


 БРАТЬЯ ПО ОРУЖИЮ

История о крестовых походах. Автор Ф. Бэйфорд Харрисон. Иллюстрировано. Crown
8vo, 1 доллар.


 ДВА ХРАБРЫХ БУНТАРЯ

История великой борьбы в Вандее. Автор: Эдгар Пикеринг.
Иллюстрировано. Crown 8vo, 1,25 доллара.


ИСТОРИИ СТАРЫХ ЗНАМЕНИТОСТЕЙ

Рассказы о рыцарях и героях. Автор: Аскотт Р. Хоуп. Иллюстрировано. Crown 8vo,
1,25 доллара.


ПОТРЯСАЮЩИЕ СОБЫТИЯ ИСТОРИИ

Иллюстрировано. Crown 8vo, 1 доллар.


 ПРИКЛЮЧЕНИЯ В СТРАНЕ ИГРУШЕК

Автор: Эдит Кинг Холл. С 8 цветными иллюстрациями и 72 другими иллюстрациями
Элис Б. Вудворд. Квадратный формат, 8vo, 2 доллара.

История о том, что маленькая девочка услышала и увидела в магазине игрушек.


Сказать королю, что небо падает

Автор: Шейла Э. Брейн. С 85 иллюстрациями Элис Б. Вудворд. Квадратный
формат, 8vo, 1,75 доллара.

Самая оригинальная сказка, в которой встречаются Хенни Пенни, Даки Даддлс и
другие старые друзья.


ШЕПЧУЩИЕ ВЕТРЫ

И сказки, которые они рассказывали. Мэри Х. Дебенхэм. С 25
иллюстрациями Пола Харди. Crown 8vo, 1 доллар.

"Мы бы хотели, чтобы ветры рассказывали нам такие истории." — _Лондонская академия._


Всё изменится

Автор: Беатрис Харраден, автор книги «Корабли, плывущие в ночи».
Иллюстрировано. 12 месяцев, 1 доллар.

Это история о жизнерадостном ребёнке Роузбаде, который помогает своему
дедушке в его пыльном букинистическом магазине.


НАГЛЯЯ МИСС БАННИ

Её проделки и неприятности. Автор: Клара Малхолланд. Иллюстрировано. Кроун, 8-й формат,
75 центов.

"Этот непослушный ребёнок просто восхитителен." — _Земля и вода._


НЕУДАЧЛИВАЯ

Отрывок из жизни девочки. Кэролайн Остин. Иллюстрировано. Кроун, 8-й формат,
75 центов.

 Трогательная история о неудачливой девочке, у которой не складываются отношения с мачехой.




Самая простая книга с уроками и играми для малышей. Дженнетт
Хамфрис. С очаровательными иллюстрациями. Квадратный формат 8vo, 1,25 доллара.

"Одна из лучших книг такого рода, которую только можно себе представить, полная практических
уроков, изложенных словами и с помощью картинок, и помогающая малышам
легко идти по прямому королевскому пути к знаниям." — _Графика._




 НЕКОТОРЫЕ КНИГИ ДЛЯ ДЕВОЧЕК


=«Школьные дни Нелл».= История о городе и деревне. Автор Х. П. Гетен.
 С 4 иллюстрациями. Цена 1 доллар.


=«Тщеславие Вайолет Верекер».= Автор Энни Э. Армстронг. С 6 иллюстрациями
Дж. Д. Хэммонда. Формат 8vo, 1,25 доллара.

История о девочке с одной слабостью, которую она в конце концов преодолела.


=Три славные девочки.= История о везении и невезении. Автор: Энни Э.
Армстронг. С 6 полностраничными иллюстрациями У. Паркинсона. Crown 8vo,
1,25 доллара.

"Среди множества хороших историй для девочек эта, несомненно, одна из самых
лучших." — _Помощь учителям._


=Очень странная девочка.= Жизнь на ферме с остроконечной крышей. Автор: Энни Э. Армстронг. С
6 полностраничными иллюстрациями С. Т. Дадда. Crown $1,25.

"Мы можем от всего сердца рекомендовать эту книгу, потому что она не только яркая и
интересная, но и чистая и полезная по тону и содержанию." — _The
Lady._


=Белая сирень=: или Королева мая. Автор: Эми Уолтон. Иллюстрировано.
 Crown 8vo, 1 доллар.


 Автор: МАРГАРЕТ ПАРКЕР

=Ради друга.= История из школьной жизни. Иллюстрировано. Crown
8vo, 1 доллар.

 Яркая история о двух хороших подругах.


=Дочь Эрина.= Автор: Вайолет Дж. Финни. С 4 иллюстрациями. Цена,
$1,00.


=Под фальшивыми цветами.= История из жизни двух девушек. Автор: Сара Даудни.
 С 6 полностраничными иллюстрациями Дж. Дж. Килберна. Crown 8vo, $1,25.

История, в которой так сильно выражен драматический элемент, что она
привлечёт читателей всех возрастов и обоих полов. События в
Сюжет, возникший из-за бездумной потачки обманчивому капризу,
чрезвычайно естественен, и острый интерес к повествованию
сохраняется от начала до конца.


=«Предложение мисс Уиллоуберн».= Автор: Сара Дауни. Иллюстрировано. Crown 8vo,
1 доллар 00 центов.

"Сара Дауни не имеет себе равных как автор высокохудожественных рассказов;
чистый по стилю, оригинальный по замыслу и с искусно выстроенными
сюжетами. — _Христианский лидер._


=Тайна старого дома.= История для детей. Автор Эвелин Эверетт
Грин. С 4 полностраничными иллюстрациями Л. Лесли Брука. Crown 8vo,
1 доллар.

«Тим, маленький якобинец, — очаровательное создание.» — _Академия._


 М. КОРБЕТ-СЕЙМУР

=Королевство для девочек.= Иллюстрировано. Crown 8vo, 1 доллар.

 Оливия и её история будут встречены с радостью всеми девочками.


=Король Дульси=: История для девочек. Иллюстрировано. Crown 8vo, 1 доллар.

"Чрезвычайно изящная, хорошо рассказанная история."


«Верность девушки»

Автор: Фрэнсис Армстронг. С 8 иллюстрациями Джона Х. Бэкона. Crown 8vo,
с оливковыми краями, 1,50 доллара.

Хелен Грант получила от своего дедушки на смертном одре секретное
послание. Это повлияло на всю её жизнь, но она была верна своему доверию
и своим друзьям.


 Справедливый претендент

История для девочек. Автор: Фрэнсис Армстронг. С 8 полностраничными
иллюстрациями Гертруды Д. Хэммонд. Crown 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

Захватывающая история о молодой девушке, законной наследнице большого
состояния, которую лишили его, но которая с честью возвращает его
после многих испытаний и трудностей.


УМНАЯ МИСС ФОЛЛЕТТ

Дж. К. Х. Денни. С 12 полностраничными иллюстрациями Гертруды Д.
Хэммонд. Crown 8vo, оливковые края, 1,50 доллара.

История о большом состоянии и сопутствовавших ему несчастьях.


НАСЛЕДНИЦА КОРТЛЕРОЯ

Автор: Энн Бил. С 8-страничными иллюстрациями Т. К. Х. Касла. Корона, 8vo,
элегантная суперобложка, оливковые края, 1,50 доллара.

"Мисс Энн Бил рассказывает, как юная «наследница Кортлероя»
оказала такое благотворное влияние на своего дядю, что он отказался от своего крайне эгоистичного
поведения по отношению к своим арендаторам и другим людям." — _London Guardian._


ИСТИННАЯ КОРНУОЛЛСКАЯ ГОРНИЧНАЯ

Автор Г. Норвегия. С 6 полностраничными иллюстрациями Дж. Финнемора. Crown
8vo, 1,25 доллара.

История о Корнуоллском побережье, когда пресса наводила ужас на все морские порты, а контрабанда была повседневной практикой. Героиня
В центре повествования — сестра молодого человека, который попадает в беду,
высаживаясь с контрабандным грузом и застрелив офицера, возглавлявшего
прессовую бригаду.


ДВОРЯНСКОЕ СЕМЕЙСТВО

Или «Старая мода и новая». Автор — Сара Титлер. С 8 полностраничными
иллюстрациями К. Т. Гарланда. Crown 8vo, 1 доллар.

«Соседки-девочки» — это приятная комедия, не столько об ошибках, сколько о предрассудках, от которых удалось избавиться, очень здоровая, очень приятная и очень хорошо написанная. — _London Spectator_.


 Элис Коркран

=По снежной лестнице.= Или, от «спокойной ночи» до «доброго утра». Элис Коркран
Коркран. С 60 иллюстрациями Гордона Брауна. Квадратная обложка
8vo, оливковые края, 1,25 доллара.

"Жемчужина первой воды, на каждой странице которой
отпечаток гения... Все рассказано с такой простотой и совершенной
естественностью, что мечта кажется реальной. Это действительно
«Путь паломника»." — _Христианский лидер._

=«Детство Марджери Мертон».= Автор: Элис Коркран. С 6 полностраничными
иллюстрациями Гордона Брауна. Crown 8vo, 1,25 доллара.

История девочки-сироты, которую в младенчестве оставил отец.
офицер в Индии, на попечении пожилой тёти, живущей недалеко от
Парижа.

=«Подруга Мэг».= Автор: Элис Коркран. С 6 полностраничными иллюстрациями
Роберта Фаулера. Crown 8vo, 1,25 доллара.

Мэг воспитывала женщина, которая злоупотребляла доверием. Ее
переводят в женскую школу и в конечном итоге приводят в дом
таинственного благодетеля, который оказывается ее дедушкой. После долгой
разлуки она снова встречает друга своего детства.

= Приключения миссис Будущая желающая.= Автор Элис Коркран. С 3-мя полностраничными
Цветными картинками. 8 крон, 75 центов.

Книга очаровательных сказок, в которых появляются Золушка, Крошка Бо-Пип и
другие старые друзья.

=«Приключения Джоан»= на Северном полюсе и в других местах. Автор: Элис Коркран.
Иллюстрировано. Crown 8vo, 75 центов.

Прекрасная история из страны грёз.


Автор: РОЗА МАЛХОЛЛАНД

=Замок Баньши.= Иллюстрировано. В переплёте 8vo, 1,50 доллара.

История о трёх ярких и жизнерадостных молодых девушках, которые становятся наследницами
старого замка на западе Ирландии. Их борьба за то, чтобы жить в нём на
небольшие деньги, и их странные приключения очень интересны.

=«Четыре маленьких проказницы».= Иллюстрировано. В переплёте 8vo, 75 центов.

«Очаровательная яркая история о настоящих детях». — _«Уотчмен»._

=Джаннетта.= История девочки о ней самой. Иллюстрировано. Crown 8vo, 1,50 доллара.

"Очень хорошо рассказано и интересно. — _«Академия»._

=Хетти Грей=: или Ничейный ребёнок. Иллюстрировано. В переплёте 8vo, 1 доллар.

"Хетти — восхитительное создание, пикантное, нежное и искреннее." — _Лондон
Мир._=Покойная мисс Холлингфорд.= Иллюстрировано. В переплёте 8vo, 75 центов.

Эта история была особенно любима Чарльзом Диккенсом, и название было
выбрано им.Автор: миссис Р. Х. Рид
=Дора=: или Девушка без дома. С иллюстрациями. Crown 8vo, 1,25 доллара.
«Не так-то просто получить такую чистую и здоровую историю, как
эта». — _Академия._СЫНЫ ЧАРЛЬЗА СКРИБНЕРА»

=153-157 Пятая авеню, Нью-Йорк.=