Катастрофы на реках. Нева Ивановские пороги

    Сухогрузный теплоход «Волго-Дон N», двух годов с момента постройки, уже побывал в двух крупных авариях с одним и тем же капитаном  Филиневым Юрием Петровичем, который несколько лет работал до этого безаварийно на теплоходах меньшего водоизмещения, поэтому «Волго-Дон N» среди капитанов базы
считался  несчастливым, и когда встал вопрос о смене капитана, никто из капитанов не хотел идти на этот, еще новый теплоход, все отказывались.

 Эти опасения возникли не на пустом месте. Известно немало случаев, когда какой-то корабль всю его жизнь преследуют несчастья. Взять хотя бы нашумевшую, в свое время, аварию с теплоходом «Профессор Керичев»,
который полностью сгорел вместе со всем экипажем при столкновении с танкером «Волгонефть 66М» на Волго-Балтийском водном пути в районе населенного пункта Горицы.. Знающие старые капитаны, комментируя эту аварию, говорили, что этот теплоход много раз попадал до этого в разные аварийные ситуации, в том числе был пожар на теплоходе, который удалось потушить.

 Первая авария под командованием капитана Филинева Ю.П. произошла на Неве, на Ивановских порогах, трудном для судовождения участке, где имеются крутые повороты с сильными свальными течениями,  где огромным теплоходом нужно управлять мастерски, и этот участок теплоход должен проходить только под руководством капитана.

Юрий Петрович пренебрег этой формальностью, и доверил прохождение этого опасного участка молодому старпому. На последнем участке Ивановских порогов, где очень крутой поворот, теплоход стал неуправляемым от неправильных действий старпома, и, пытаясь выправить теплоход и удержать на курсе, старпом дал самый полный ход, после чего главные двигатели остановились от перегрузки, и теплоход
силой течения и инерции ударился о подводные камни и пробив подводную часть корпуса, сел на каменистый грунт.

Эти датчики, останавливающие двигателя, были впервые применены на новых теплоходах конструкторами, видимо, далекими от нужд судовождения, и не представляющих к чему может привести это нововведение.
Мне, лично, приходилось сталкиваться с такой ситуацией неоднократно, но останавливались не главные двигатели, а  вспомогательные, обеспечивающие снабжение электричеством весь теплоход, и на полминуты, или более теплоход был неуправляемым. Отлично помню, когда после расхождения с пассажирским теплоходом,  на нашем теплоходе отключился свет, и  теплоход стал поворачивать в сторону прошедшего пассажирского теплохода, и, работающие в режиме «полный назад» двигатели, погасили инерцию нашего теплохода лишь в прибрежных кустах.

Были такие случаи при расхождении с танкером, и в узком каменистом проливе в Ладожском озере, под мостом на Волге в Рыбинске. Видно Бог спасал. Мне возразят, что есть аварийное управление рулями на аккумуляторах, но оно настолько слабое, что не справляется с груженым огромным теплоходом, когда требуется быстрая перекладка руля в экстремальных условиях судовождения. Запасной вспомогательный двигатель при обесточивании электричеством теплохода должен тут же  автоматически запуститься и встать на шины, то есть дать электричество, но на это тоже нужно время, а теплоход идет полным ходом, абсолютно неуправляемый, даже по рации невозможно предупредить встречные корабли об аварийной ситуации. Это в настоящее время каждый теплоход должен иметь ручную аккумуляторную рацию, а в то время была только стационарная, питание которой было от сетевого электричества.

Поэтому капитану Филиневу Ю.П. простили эту аварию, ограничившись наказанием за передоверие управления теплоходом старпому в трудных участках судовождения, и, учитывая безаварийную работу до этого случая, капитана оставили в должности.

Вторая авария произошла весной в первом рейсе из судоремонтной базы на Каму под погрузку гравмассы.
Теплоход следовал по Волге вместе с двумя другими теплоходами друг за другом. Видимость ухудшалась, и надо было вставать на якорь до ее улучшения, но капитаны с трех теплоходов решили идти дальше с помощью радиолокатора. Пока включали радиолокатор, в дымке совсем рядом увидели встречный теплоход. Маневр для избежания столкновения, оказался неудачным, и встречный теплоход ударил носовой частью в борт «Волго-Дона N», после чего теплоход был вынужден вернуться на ремонт в базу.

 Капитана Филинева Ю.П. после второй аварии понизили в должности, и место капитана  на этом теплоходе стало вакантным, но капитаны отказывались идти на этот теплоход, а начальник пароходства заявил, что всех порвет на тряпки, если с этим теплоходом что-нибудь опять произойдет. 

Отдел кадров судоремонтной базы ломал голову: кого же поставить капитаном на этот теплоход. Как правило, в этих случаях на такие теплоходы ставились пожилые капитаны, не рискующие не при каких обстоятельствах, но в разгар навигации перестановками капитанов заниматься невозможно.
Решение, в конце концов, нашлось по подсказке старшего механика теплохода «Волго-Дон N» Полякова С.Н.
Он предложил поставить на эту должность, вернувшегося из армии Нестерова В.И, с которым он работал раньше, и имел о нем отличные отзывы. Эту кандидатуру подтвердил и капитан Болотов Н.К., работавший раньше с Нестеровым Владимиром Ивановичем.

 Пароходство, нехотя, и с опаской, подтвердило назначение 26-летнего Нестерова В.И. на должность капитана, тем более, что диплом капитана у него уже был, и он уже, временно, поработал на однотипном теплоходе капитаном на замену заболевшего капитана.

Старший механик «Волго-Дона N» Поляков Сергей Николаевич, встретив Нестерова, стал горячо и по дружески уговаривать его идти капитаном на этот теплоход, и не отказываться  на предложение отдела кадров. Нестерову очень хотелось поработать с таким умным и порядочным человеком, но он тоже опасался идти на аварийный теплоход, но, в конце концов, согласился.

 Прибыв на теплоход «Волго-ДонN», Нестеров встретился с капитаном Филиневым для передачи дел. Юрий Петрович храбрился, но чувствовал себя неважно в роли отставного капитана. По его лицу и интонациях голоса угадывались переживания еще не старого капитана, отстраненного от капитанской должности, и он старался поскорее закончить эту, неприятную для него, процедуру.

Старпомом на теплоходе оказался одноклассник Нестерова по речному училищу Тронин Валерий Семеныч.
Нестерову было приятно встретить коллегу на этом теплоходе, но Тронин был не так доволен встречей, надеясь, что капитаном станет он. Тем более, обойдя весь теплоход, Нестеров обнаружил окурки в помещениях и на палубе. Палуба была плохо помыта, везде виднелись остатки грузов и мусор, а это работа старпома. Пришлось своему коллеге указать на эти недостатки. Рядовой состав не был приучен к дисциплине,
были выпивающие.

После выхода в рейс, рядовой состав мыл и драил палубу, внутренние помещения, на коротком собрании экипажу были доведены все требования капитана, после которых возникла к нему неприязнь некоторых членов экипажа, в том числе и старпома, но Нестеров, имея порядочный опыт работы, был непреклонен перед недовольными, поддерживаемый старшим механиком. Среди недовольных капитаном
оказался и электромеханик Монин Борис Ефимыч, сын старшего инспектора отдела кадров базы Мониной Александры Игнатьевны.

Монин Борис славился в базе плохой дисциплиной, неважным отношением к работе, любил выпить, поэтому любой капитан в базе рад был избавиться от такого члена экипажа. Мало этого, он всегда был там, где выпивка, и знал, что мама за него всегда заступится. То есть для любого капитана это обуза, необходимое
зло, с которым надо мириться.
Маман его регулярно переводила с нового судна на другое новое, поступающее в базу. чтобы не лопнуло терпение у капитана, и он не успел бы от него избавиться законным способом. Руководство базы сквозь очки смотрело на эти манипуляции старшего инспектора,

Надо признать, что Борис,  все же старался ладить с капитанами, признавал свои недостатки, но оставался таким, как есть, не утруждая себя, зная, что маман не подведет, вытащит из любой неприятности, намекая капитану, что маман будет благосклонна к капитану, если он будет закрывать глаза на его недостатки. Ведь от нее многое зависит: кто будет в экипаже: путный, или непутевый работник. Правда, кроме нее есть начальник отдела кадров, недавно утвержденная в базе единица.
Также старшему механику Монин очень не нравился, как электрик, поверхностно знающий свое дело, и с плохими привычками.

 Шло время, рейсы следовали один за другим, но в экипаже также оставались натянутые отношения  капитана и старшего механика с частью экипажа, с теми, кто не желал менять привычное разгильдяйство на хорошее отношение к работе. Но в целом теплоход все равно содержался в неплохом состоянии.
 
Однажды, придя в Санкт Петербург на выгрузку, теплоход стоял на якорях в ожидании выгрузки. Ночью капитан услышал какой то шум на первом этаже и спустился вниз. Все было тихо, но ему навстречу попался возбужденный электрик Монин, Капитан спросил его:
-В чем дело?
- Все нормально, - ответил Монин и пошел в свою каюту.
Капитан все же услышал разговор в одной из кают, и открыл ее. На столе стояли бутылки и закуска. Там же находились четверо членов рядового состава, один из которых закрывал салфеткой рассеченную бровь.
Они рассказали, что не звали сюда Монина, но он сам явился и поссорился с боцманом, а затем побил его.
В результате рассечена бровь, и кровь не удается остановить.

Капитан разбудил старшего механика, и они приняли решение, вызвать к причалу скорую помощь,.чтобы зашить рану боцману. Старший механик настаивал на  списании с судна электрика .Монина за все его проделки. Капитан понимал какую он несет ответственность за списание с судна электрика Монина  и за последствия после списания, которые ждут молодого капитана.

Сам Монин молил капитана, чтобы он его не списывал, угрожая тем, что не поздоровится и капитану.
Надо сказать, что многие капитаны попытались бы закрыть этот инцидент внутри коллектива, но Нестеров решился списать Бориса Монина, имеющего выговоры за пьянку.

По приходу теплохода в родную базу, Нестерову сообщили, что на борт прибудет комиссия разбираться с неудовлетворительной моральной обстановкой в коллективе при капитане.Нестерове.
Прибывши на борт, комиссия тут же начала опрос каждого члена экипажа у каждого в каюте. Прибыл и Борис Монин с маман. Он также пустился уговаривать членов экипажа свидетельствовать против капитана.

Наконец, собралась вся комиссия для оглашения своего мнения о случившемся, и отношения комиссии к работе капитана и участи электрика Монина.
Слово взял начальник отдела кадров. Он сказал:
-Комиссией установлено, что на теплоходе крайне неудовлетворительная моральная обстановка, пьянки, драки. Многие члены экипажа не поддерживают действия капитана Нестерова, не принимающего надлежащих мер по улучшению морального климата на теплоходе, и я считаю, что Нестеров еще не заслужил право командовать теплоходом, и должен поработать помощником капитана, то есть заслуживает снятия с должности. Надеюсь, что все члены комиссии считают также.

Маман с ехидной улыбкой посматривала на Нестерова, считая, что проучила выскочку
.
-А я так не считаю, - сказал секретарь партийной организации Устюгов Николай Михайлович,
- Капитан Нестеров совершенно справедливо списал с теплохода Бориса Монина, который своим поведением заслужил это списание. Капитаном неоднократно проводилась работа с электриком Мониным и другими членами экипажа, нарушающими дисциплину. Капитан Нестеров заслужил добросовестным трудом это звание, работая на других теплоходах и имея отличные характеристики.
Лица маман и начальника отдела кадров вытянулись в вопросительном знаке.

В дальнейшем Монин был понижен руководством базы в должности и мог работать только на судах меньшей грузоподъемности.

На следующую навигацию и дальше капитану Нестерову и старшему механику Полякову удалось собрать очень хороший и трудоспособный, непьющий экипаж, в котором сложились замечательные отношения, попасть в который стремилось много желающих представителей командного состава и рядовых. Также капитан получал должную оценку за хорошую работу от руководства базы. Слава об экипаже этого теплохода
была известна  и руководству Горьковского речного училища, курсанты которого стремились попасть на практику именно на этот теплоход, а руководство посылало только лучших.

Прошли годы, а Владимир Иванович мысленно возвращался к тем годам и к тому случаю списания электрика Бориса Монина. Нужно ли было так поступить с Борисом? Да, была драка, была бровь рассечена,
электрик был посредственный. Можно ли было не выгонять его? Конечно можно, и если бы не заступничество бывшего капитана, секретаря партийной организации, в дальнейшем успешного руководителя базы, карьера была бы основательно испорчена. Хорошо, что в руководстве базы нашлись достойные люди, которые не повелись на уловки отдела кадров, прекрасно зная ситуацию, также зная, что Нестеров оказался первым капитаном, решившимся списать электрика Монина, и не побоявшимся ответственности и последствий.

Он вспоминал о тех навигациях, когда  работал штурманом с другими капитанами, где творилось беспробудное пьянство в экипажах, а капитаны не обращали на это должного внимания, пытаясь скрывать подобное от глаз и ушей отдела кадров и другого начальства, пытаясь выглядеть в их глазах капитанами, у которых все всегда хорошо, виляя хвостом перед отделом кадров и высоким начальством. Он не осуждал этих капитанов, нежелающих портить себе репутацию, хотя отдел кадров прекрасно был осведомлен о состоянии морального климата в любом коллективе, но им нравилось, что капитан не причиняет беспокойства отделу кадров. На всех не напасешься идеальными кадрами.

 Но Нестеров никогда не менял своей позиции, выгонял пьяниц. Вместе с, преданными делу, соратниками создавал замечательные экипажи, которые как в почетном строю прошли по его жизни и оставили благодарное, неизгладимое впечатление, как у Нестерова, так и у людей, работавших с ним. Вспоминал и тех мудрых и справедливых работников в руководcтвах компаний и предприятий, работающих с честью, служивших на благо дела и Родины, не гнавшимися за исполнением личных интересов любой ценой, и обогащением.