Глава одиннадцатая

Влажный медвежий нос защекотал щеку. Гречишник чуял запах малины, но ему никто не предлагал любимое лакомство. Он недовольно фыркнул и отвернул морду от Рады.
Девушка засмеялась и протянула горстку ароматных ягод другу.

Гречишник – так звали медведя-посланника от Хозяина. Он старался не отходить далеко от девушки, первое время порыкивал на Ивана и его бабку-ведунью. Правда, быстро сменял гнев на милость, когда ему подсовывали большую миску с едой.

«Я уже не хочу» - обиделся Гречишник и отодвинулся.

- Возьми, - настаивала Рада, - не вредничай. Иначе сама съем.

Девушка поднесла ягоды ко рту, делая вид, что собирается выполнить угрозу, но Гречишник легонько коснулся ее лапой и мотнул мохнатой головой.

«Дай сюда» - потребовал он. – «Никакого уважения к защитнику. Интересно, за какие грехи Хозяин меня наказал, доверив охранять тебя?»

Рада пожала плечами, отправляя часть розовых ягод в лукошко, а остальное себе в рот.

- Может, ты слонялся без дела по лесу и тем самым раздражал Хозяина? - предположила девушка.

«Быть такого не может!» - как-то неуверенно возмутился Гречишник и смешно поджал уши, тем самым давая понять, что Рада была недалека от истины.

Прошла почти седмица после обращения из медведицы в человека. Иван привел девушку в старую избушку в самой чаще леса, где сварливая старушка Пелагея приняла беглянку, отогрела, накормила и выделила отдельную лавку.

- Бедная девчонка, сирота, - причитала она, подливая травяной отвар в глиняную кружку. - Как эти ироды ловко от тебя избавились.

Рада поведала всю историю, ничего не утаивая: про проклятие богини, которой она чем-то не угодила, про князя Володара, что скрывал тайну ее рождения, про Белослава, несостоявшегося мужа, что прогнал ее и едва не убил.

Вечерами она выходила на порог избы и садилась на единственную ступеньку, почти вросшую в землю. Девушка смотрела на небо и переживала о своей семье – Забаве и матушке, княгине Ольге. С обидой вспоминала о Белославе. Ей казалось, что они понимают друг друга, а он предал ее. Прогнал. Шуганул мечом, как…Как дикого животного.

Тогда, на капище, Рада толком не поняла, что случилось. Все произошло так быстро, что ей было сложно связать страшные моменты в одну логическую цепочку.
Воспоминания пахли дымом и кровью.

Рада поморщилась.

Что за игра ведется против нее? Для чего волхв устроил кровавое побоище? Как он собирается подчинить себе Славолеск? Может, с ним расправился Белослав? Но что тогда? Князь Заволчья объявит им войну?

«Хватит думать о прошлом» - прервал поток ее мыслей Гречишник. Он облизнулся и потер лапой нос.

- Понимаешь, меня воспитывали всю жизнь, как княжну. Внушали, что мой долг служить княжеству верой и правдой. Думать прежде всего о земле и народе. Я даже замуж согласилась пойти за того, кто мне не люб, лишь бы не развязать войну с другим царством, - поделилась Рада.

На последних словах она вновь испытала горечь в душе и поджала губы, едва сдерживая непрошенные слезы.

Гречишник рыкнул и улегся на хвойный выгоревший настил из иголок. Медведь мотнул головой, приглашая девушку отдохнуть рядом с ним.

«Может, оно к лучшему» - попытался успокоить ее зверь. – «Иногда нам кажется, что путь один. Ты идешь по знакомой дороге. Она ухабистая, вязкая от грязи, но все равно ты идешь, несмотря на усталость, раздражение лишь потому, что не знаешь ничего другого. И в начале этого пути тебя убеждали, что больше нет дорог. Но тут тропа обрывается и впереди пропасть».

Рада усмехнулась и прижалась спиной к мягкому медвежьему боку.

- Ты предлагаешь прыгнуть в пропасть?

«Нет, глупая девчонка, я говорю, что найдется другая тропа, по которой идти будет легко и радостно» - прорычал Гречишник. – «Может, с самого начала этот путь был не для тебя. Мокошь часто путает нити».

- Поэтому она решила проклясть меня и превратить в медведицу, - напомнила Рада. – Почему все так сложно?

Она задумалась над словами Гречишника. В чем-то он прав. Ей всегда хотелось свободы, было душно и тесно в княжеском тереме, как в золотой клетке. Наверняка, там за лесной грядой ее ждет что-то новое и захватывающее.

«Ты довольно симпатичная медведица» - добавил Гречишник.

Иван складывал лечебные травы в туесок и незаметно поглядывал на Раду, которая собирала малину.

Он сам не понимал почему ему хотелось то и дело оглядываться на нее. Любоваться ее теплыми карими глазами, посмеиваться про себя, когда она морщила веснушчатый нос или поправляла волосы.

Иван готов был целый день просто смотреть за ее плавными движениями и слушать бархатный голос. Рада развлекала Пелагею вечерами заумными рассказами или диковинными сказками с далеких Ладонских островов. Он тоже внимательно слушал девушку, хоть и делал вид, что ему все равно.

Рада пыталась с ним общаться, но Иван отвечал односложно и после срывался в лес. От кого он пытался спрятаться? От себя? Девчонка нужна Мокоши, и его задача втереться в доверие Рады и просто отвести ее туда, куда прикажет богиня. На этом их дорожки разбегаются.

Но почему-то Иван невольно думал о ней. Девушка была свежим потоком воздуха в их затхлом с Пелагеей существовании.

Он видел, что Рада прижалась к медведю и мечтательно улыбнулась чему-то. Иван застыл и совсем забыл про травы. Они выпали из рук на землю. Щеки стали горячими, сердце как-то по-новому застучало в груди.

«Что, черт возьми, происходит?» - растерянно подумал парень.

Рада поймала его взгляд и помахала.

- Тебе помочь? – спросила она.

Иван сбросил оцепенение и нахмурился. Он поднялся на ноги, отряхнулся от налипших травинок и решил уйти подальше от девчонки, но та уже очутилась возле него. Они едва не столкнулись друг с другом. Иван успел схватить ее за плечи и отстранить.
 
- Чего тебе? – грубо спросил Иван, исподлобья глядя на Раду.

- Хотела помочь, - коротко ответила она, высвобождаясь из хватки молодого колдуна.

Парень устало вздохнул. Он противоречил сам себе. С одной стороны, его сердце желало, чтобы Рада шла рядом, смотрела на него и разговаривала. С ним, кроме русалок, больше никто не общался. А с другой, Иван мечтал остаться один, заглушить тот волнующий трепет в груди. Он причинял боль, но такую сладкую, тягучую.

- Пойдем, - бросил Иван, рукой указывая вглубь леса.

Уже вечерело. Тени стали длиннее, солнечный свет золотыми полосками стелился по земле. В воздухе мельтешили комары. Они путались в волосах, в полах одежды. Рада найденной еловой веткой отгоняла маленьких кровососов.

- Я же говорил, что со мной лучше не ходить, - буркнул Иван, искоса поглядывая на спутницу.

Гречишник шел следом за ними. Было слышно, как он чесался боком о ствол, как хрустели сухие ветки под его могучими лапами.

- Если с тобой что-нибудь случится? – предположила Рада. – Мало ли какая нечисть или зверь здесь прячутся.

Она испуганно поежилась. Хоть Гречишник и убеждал ее, что лес теперь ее дом, но девушка относилась к нему с недоверием. Он пока был ей чужим и опасным.

Иван закатил глаза.

- Да я всю жизнь здесь прожил. Меня каждая кикимора и леший знают. Не забывай, что я колдун. С помощью ворожбы смогу отбиться, да только не от кого. И чем бы ты мне помогла? - проворчал последнюю фразу колдун себе под нос.

Он врал. Попадись ему снова Лихо на пути, то никакая ворожба бы не спасла его шкуру. Перед глазами снова вспыхнула та страшная ночь, где голова матери валялась под ногами.

Иван ни разу не сражался с нечистью. С Пелагей они жили мирно. Лес не обижали, и он их не трогал.

Рада кивнула и поверила ему.

- Ты прости, что увязалась за тобой, - немного помолчав, начала разговор девушка. – Боюсь я леса. Когда ты рядом не так страшно.

В душе колдуна приятно ёкнуло. Он готов был зажмуриться от удовольствия, но выражение на лице принял равнодушное. Будто и дела нет ему до чужих страхов.

- Не бойся, - сказал Иван. – Я защищу тебя.

За спиной Гречшник фыркнул и, как показалось парню, насмешливо.

Рада шикнула на медведя.

- Не обращай на него внимания, - отмахнулась она. – Он вредный. Меня тоже всерьез не воспринимает.

Иван пнул шишку, что попалась на тропе. Та отлетела в сторону и с глухим стуком врезалась в ствол ели. Из маленького дупла показался пузатый человечек и пригрозил кулаком колдуну.

Рада нырнула за спину Ивана и вцепилась в рубаху.

— Это аука, - объяснил парень. – Он любит заманивать грибников и охотников в лес, путает тропы и порой бывает так, что уже правильного пути не найдешь.

- И что же? – задала вопрос Рада, хотя догадывалась об ответе.

- Люди умирают от голода, либо они становятся добычей лесных зверей, - жестко закончил Иван.

Девушка ничего не сказала, и они молча направились дальше.

Лес становился все гуще, непроходимее. Узкая тропка давно перестала виться и затерялась среди валежников и травяной поросли. Иван помогал Раде перебираться через поваленные деревья. Пару раз девушка чуть не упала, но ее удержал за талию колдун.

Они оба смутились и отпрянули в разные стороны друг от друга.

- Почему ты живешь в лесу, а не в Славолеске? – спросила Рада, чтобы сгладить возникшую неловкость.

Иван в этом момент присел на корточки и срывал очередную лекарственную травинку.

- Я никогда не был в граде, - признался он. – Пелагея не ходила туда, да и мне надобности не было.

- Неужели тебе неинтересно посмотреть на город? – воскликнула Рада, отчего вверх взмыли птицы.

- Я правда не думал об этом. Мне хватало леса, озера да нашей избы. Ты не принимай меня за нелюдя какого-то, - добавил Иван. – Я бываю в деревнях, если жителям нужна помощь. Мне просто не нравятся люди. Они все подлые.

- Даже я?

Колдун поднял глаза на Раду и задумался.

- Не знаю, - буркнул он и покраснел.

Рада присела рядом с парнем, тоже срывая травинки, чтобы занять руки. Она с мальчишками никогда не разговаривала. Ей это было ново и волнительно.

- Я тебе так скажу, - начала девушка, - мне люди тоже не нравятся, но, наверное, не все они подлые. Тем более я не могу о них так судить, потому что ни с кем не водила дружбы.

Рада нервно начала накручивать кончик косы на палец.

- Получается, я первый? – как-то робко произнес колдун и повернулся к девушке.

Они смотрели друг другу в глаза, и Раде было так радостно, что у нее появился первый друг.

«Второй, вообще-то» - пронеслись в голове мысли Гречишника.

Рада не удержалась и прыснула от смеха, зажав рот ладонью. Иван, глядя на нее, тоже широко улыбнулся. Девушка готова была поклясться, что от искренней улыбки этот смурной парень преобразился и показался ей симпатичным.

- Хочешь, я покажу тебе завтра свою тайную полянку? – спросил Иван.

Они продолжали сидеть на корточках возле чахлого кустика и были похожи на заговорщиков.

- Хочу, - согласилась Рада.


Когда поздний вечер опустился на лесную чащу, в избушке Пелагеи зажглась тонкая лучина и огонек озарил небольшую старую избушку.

Тень от единственного язычка пламени плясала на посеревшей печке. Над потолком и на стенах висели сухие пучки трав, грибов, ягод. За мутным оконцем шумел лес.
Собирался дождь. Из дверной щели тянуло влажной землей и хвоей.

Рада сидела за общим столом с Пелагеей и Иваном. Они пили травяной настой с мятой и смородиновым листом. Было вкусно и тепло. Пелагея попросила внука достать горшочек с вареньем, которое ей принес кто-то из деревенских. Варенье было из ревеня. Ароматное, сладко-кислое.

- Угощайся, дочка, - проскрипела Пелагея, пододвигая к Раде горшочек. – Гости к нам не захаживают, поэтому все дорогое для тебя.

- Смотрю, от меня ты скрыла подношение, - обиделся Иван.

Пелагея шутя замахнулась на него, и парень отодвинулся подальше, прикрывая голову.

- Поговори еще тут, - прошамкала беззубым ртом колдунья. – Тебе ли жаловаться, Ивашка. Да тебе лес все блага дает: и еду, и лекарства, и силу. А девчонка одна на белом свете осталась.

- Спасибо, бабушка, - поблагодарила Рада и сжала сухую ладонь старушки. – Я вам очень благодарна за гостеприимство. Только надо мне дальше идти, искать способ снять проклятие.

Девушка поникла, вспомнив про свою незавидную участь.

- Все задаюсь вопросом – чем же я богине насолила?

Пелагея хоть и жила в лесу, но была умна и хитра. Многое ведала и слышала в свое время. Она подслеповато щурилась и жевала нижнюю губу пока вспоминала о чем-то.

- Богов смертным не понять, - выдала Пелагея наконец. – Но и смертные чувства и желания богам не чужды. Есть у меня догадка одна про Хозяина твоего.

Рада обратилась в слух и подвинулась поближе к колдунье, чтобы не упустить ни одного слова. Иван прихлебывал отвар и исподтишка приворовывал ложкой варенье. Он все бабкины сказки знал наизусть. Что нового она еще могла рассказать?

- Давным-давно, когда боги только сотворили мир, жила одна лесная красавица колдунья. Жила она одна – ни матушки, ни батюшки не было у нее. Никто даже не знал, откуда эта колдунья пришла. Была она головастой, всё про ворожбу знала. Говорили, что сорвала та колдунья купальский папоротник и стало ей известно обо всем на свете. Ничто не было тайной для девушки. Звали ее Ягиней. Она мать всех ворожей. Благодаря ее знаниям я могу лечить, колдовать и слышать лес.

Влюбился в Ягиню бог. С первого взгляда она свела его с ума, украла сердце. Да и что таить, лесная колдунья сама полюбила бога всей душой, потому что чувствовала, что он ее судьба и погибель. Но не отреклась Ягиня от любви, пошла за возлюбленным. И встретила их мать того бога. Ревнива женщина была и жестока.
Сразу возненавидела Ягиню, уговаривала сына отступиться от нее. Куда этой лесной оборванке в божественные покои соваться. Невеста нужна знатная, богатая.

Бог уже все решил, и втайне поженились они. Мать погневалась, поругалась, но в один день смирилась и стала доброй с невесткой. Холила ее, лелеяла. Ягиня поверила ей и прогадала.

Когда бога не было дома, мать его убила невестку. Положила ее тело в гроб и сбросила в реку. А сыну своему сказала, что сбежала Ягиня с другим молодцом. Неверная оказалась.

Бог разозлился. Обещал найти жену и своими руками придушить змею подколодную. Остановила его сестра. Она открыла тайну исчезновения Ягини. И ужаснулся бог.

Бросился он искать возлюбленную, обратился к другим богам за помощью и общими силами отыскали они избранницу бога на дне реки в гробу.

Не спасти ее боле. Даже боги бессильны перед смертью. Разбилось сердце бога на осколки, стал он тенью самого себя. Божественный свет угас в нем и не было дела ему ни до жизни, ни до смерти.

Искал бог в Нави душу Ягини, но пряталась она где-то, не найти. Сжалились боги над своим братом и заключили с ним договор. Раз в сто лет будет Ягиня возвращаться в Явь, вселяться в тело обычной смертной женщины. Единственное условие – нельзя иметь детей от смертных. Боялись боги за свою власть, не хотели смешения кровей. Мало ли что люди удумают против них?

И вернули богу Ягиню. Раз в сто лет находил он ее в разных уголках земли. Их сердца чувствовали и звали друг друга.

Правда, появилась у бога жена, пока бродила душа Ягини где-то в Нави. Утешался он как мог в чужих объятиях и случилось так, что пришлось жениться ему на Мокоши – богини Судеб. Может, сама Мокошь всё подстроила, потому что любила этого бога жадно, никто не скажет.

А потом боги вернули Ягиню, потому что сердце бога было всегда с ней. И забыл он про Мокошь. Ушел в Явь. И самое главное – нарушил договор. Родился у него однажды сын. Полубог.

Хотели его убить, но бог не позволил. Выкрутился. Пообещал впредь исполнять условие договора, - Пелагея внезапно замолкла.

- К чему ты ведешь? – не поняла Рада.

- А к тому, что нарушил этот бог, видимо, опять свое обещание и родилась у него дочь. Ты, - заключила старушка, указав на девушку заскорузлым пальцем. – Иначе зачем Мокошь тебя прокляла? Зачем Хозяин тебя ищет? Ты и есть дочь Велеса. Полубогиня.

Иван выронил ложку из рук. Та с глухим стуком ударилась об пол. Он покраснел до кончиков ушей, осознавая для чего Мокошь ищет Раду. Отомстить.

- Но как ты можешь быть уверена в этом?  - сомневалась Рада.

От возможной правды закружилась голова. Она готова была упасть в обморок, поэтому вцепилась пальцами в столешницу, чтобы удержаться на лавке.

- Многое сходится, - ответила Пелагея. – Твой медведь, которого ты понимаешь и который зовет тебя к Хозяину, проклятие, что обращает тебя в медведицу. Хозяин – это Велес, повелитель Нави. Он оборачивается медведем. Мокошь подшутила так над тобой. Вывернула твою божественную суть наизнанку. Если бы не проклятие, ты, Рада, могла сама бы перекидываться медведицей, а так ты подчиняешься чужой воле и луне.

- То есть я бы рано или поздно почувствовала бы ту силу? Но почему она не проявлялась до сих пор? – Все новые и новые вопросы лезли в голову Рады.

Пелагея пожала плечами.

- Кто ж его знает? Боги любят играть с людьми. Наверняка, на то их воля.

Иван знал почему все так вышло. Из-за оберега с медвежьей лапой. Мокошь говорила, что его создал Морок. Велес укрыл Раду от ревнивой богини, и ее сила просто спала. Только проклятие сделало девушку заложницей луны.

Ему отчаянно хотелось признаться, но он не смел. Богиня уничтожит все, что имеет ценность для него. Правда, Рада тоже стала дорога Ивану.

- Зачем Велес зовет меня к себе? – спросила девушка. Глаза ее блестели от лихорадочного блеска. Руки дрожали.

- Может, он хочет защитить тебя? – предположил Иван. – Как ни как ты его дочь.

- Внучок правду говорит, - кивнула Пелагея. – Может, Велес избавит тебя от проклятия.

Рада закрыла лицо ладонями. Что за круговорот страстей поглотил ее? Мокошь желает извести ее от ревности и злости. Отец зовет на чай в Навь. Замечательная семейка.
 
- Интересно, кто моя мать?

Пелагея подлила ей уже остывшего отвара и погладила по плечу.

- Смертная девушка с душой Ягини, - сказала колдунья. – Наверняка, ее уже давно нет в живых.

Рада не успела задать новый вопрос, как услышала, что кто-то скребется в дверь. Она удивленно взглянула на колдунью.

Лицо старушки вмиг стало серьезным. Маленькие глаза словно видели через стену и вероятнее всего то, что находилось по ту сторону двери несло угрозу.

- Иван, собери в туесок еды, - велела она. – В бурдюк набери воды. Вам нужно уходить.

- Бабушка… - с непониманием Иван смотрел на нее. Старуха совсем из ума выжила?

- Быстро! – рявкнула она и стукнула кулаком по столу.

Кружка с отваром опрокинулась, всё потекло на пол.

Иван накидывал еды в сумку, Рада вскочила с лавки и застыла. Она не знала, что происходит.

- Что там?

- Мертвяки, - бросила Пелагея. – Орава мертвяков. Их что-то приманило. Я слышала, что нечисть неспокойна в последнее время, но лес оберегал нас от нее. Все странно…

Она проковыляла к печке и вытащила из нее пестрый платок. Развернув его, Рада увидела кости и пепел.

Пелагея расстелила его на полу, достала несколько ржавых ножей из печурки и огарок желтой свечи. Старуха с трудом опустилась вниз, зажгла свечку, сложила на костях ножи крест-накрест, прикрыла глаза и обняла себя руками.

-  Морана, повелительница армии живых и армии мертвых, услышь меня. Прошу помощи у тебя, - низким голосом запела колдунья.

Дверь сотрясалась от ударов. Кто-то дергал за ручку и хрипел, будто у неведомой твари земля забилась в горле.

Рада повернулась к маленькому оконцу и увидела жуткое разлагающиеся лицо. Кожа на черепе висела шмотками, как грязная порванная тряпка. Половина щеки отсутствовала, было видно белые зубы. Изо рта вываливался черный язык.

Существо скреблось и стонало. Оно порвало пленку на окне и вместе с рукой, с которой сочилось что-то мерзкое, ворвался тошнотворный смрад.

Рада отпрянула и ударилась об стол, лавка упала.

- Снизойди, богиня мертвых, и силою своей запрети мертвым являться. Отправь их в могилы, упокой их души, - продолжала говорить Пелагея, качаясь вперед-назад.

Огонек трещал, пламя из золотого стало черным. Ножи затряслись. Пепел взвился вверх и разлетелся по сторонам. Рада отвернулась, закашлялась.

Пелагея остановилась и резко распахнула глаза. Они стали полностью черным. Кожа старушки посерела, ногти на сморщенных руках тоже почернели.

- Где колдовали, нечистым духам отдали, пусто там стало, сталью булатной посеклось, - засипела старуха.

Она взяла ржавый нож и рассекла ладонь, капая ей на чьи-то кости, при этом взгляд черных глаз был устремлен вперед. Варево из костей, крови и пепла зашипело, вверх взвилась тонкая струйка дыма. Завоняло горелыми костями.

Рада заметила у печки Ивана. Скорее всего, он никогда не видел бабушку такой.
Веснушки на бледной коже выступили сильнее обычного. Парень не понимал, что делать. Бежать? Им с порога сразу вспорют брюхо и закусят внутренностями. Ждать? Может, крыша избы рухнет сейчас на головы и похоронит всех под собой.

- От гнета мертвяцкого освободилось, ножами отсеклось, назад, в царствие мертвых отправило. – Пелагея метнула нож и попала мертвяка, что лез через окно.

Нож угодил прямо в гнилое сердце покойника и из него брызнула зловонная черная кровь.

- Открывайте дверь, - велела Пелагея, поворачиваясь к Раде и Ивану. Ее темные глаза были неживыми, страшными. – Убегайте отсюда. Я их задержу.

Иван кинулся к двери, но его схватила за руку бабушка.

- Береги себя, внучок, - шепотом попросила она.

Молодой колдун кивнул, взял оцепеневшую Раду за запястье, притянул к себе и дернул за ручку, открывая проход.

В избу ввалились несколько мертвяков. Пелагея, не растерявшись, схватила второй нож и бросила его в нечисть.

- Бегите! – закричала она.

Иван и Рада, не мешкая, перепрыгнули через валявшихся на полу покойников и побежали к лесу.

- Не оглядывайся, - предупредил колдун. – Иначе они увяжутся за нами.

Мертвяков было много. Около дюжины. Они вылезали будто из-под самой земли и рвались к избе. Лезли в окно, в печную трубу, иступлено бились в деревянные стены.

Рада мысленно позвала Гречишника. Слава богам, он находился где-то далеко, искал себе еду.

Пошел дождь. Из-за него вообще не было видно, куда они бегут. Рада упала и ободрала коленку, перепачкалась в грязи. Иван уперся ладонями в колени и пытался отдышаться.

- Поднимайся, - попросил он. – Мы еще недостаточно далеко ушли.

- Что будет с Пелагеей? – спросила Рада, убирая налипшие от влаги волосы с лица.

- Не знаю, - помолчав, ответил парень. – Мы потом вернемся за ней.

- А мертвяки?

- С рассветом они уйдут, - отозвался Иван.

Колдун привел ее к полянке. В ночи было сложно разглядеть что-то дальше своего носа. Просто открытое пространство, окруженное деревьями. Они расположились под разлапистыми елями, тесно прижавшись друг к другу.

У Рады зуб на зуб не попадал. Рубаха вымокла насквозь, лапти где-то потерялись во время побега. Босые ноги были ледяными. Девушка пыталась спрятать их под поневу. Она взглянула на колдуна.

Иван делал вид, что ничего не случилось, но Рада заметила, как подрагивали его плечи, руки. Она положила свою ладонь на его руку и стиснула.

Иван не посмотрел на девушку. Он провалился в прошлое, где снова ощутил себя тем мальчишкой, который встретился с Лихом и снова ничего не смог предпринять, защитить близких. Иван давно вырос, но остался таким же испуганным ребенком. Ни на что не способным. Ни на что!

Колдун еле сдерживал себя, чтобы не пойти назад, к знакомой избе. Только не мог так бестолково поступить. Пелагея, рискуя собой, спасла их из пекла. Глупо будет попасться в лапы мертвяков.

Дождь шел прямой стеной, хлестал землю холодными струями. Где-то вдалеке послышался вой. Рада и Иван переглянулись.

- Пойдем? – прошептала девушка.

Иван мотнул головой.

- Нет, мы здесь в безопасности. Это необычная поляна. Ее охраняют лесные девы. Они не дадут нас в обиду.

Рядом послышались шаги. Незнакомец не старался остаться незамеченным, медленно шел к ним, задевая сучки и ломая их. Рада затаила дыхание, готовая в любую секунду сорваться на бег.

Из-за пышной еловой ветки показалась мокрая морда. Знакомый влажный нос уткнулся в висок и втянул воздух, потом язык лизнул щеку.

- Гречишник! – обрадовалась Рада, обнимая медведя.

- Поспи, - сказал Иван, - а я покараулю.

Гречишник опустился между ними и позволил Раде прижаться к нему. Также медведь рыкнул на колдуна, давая понять, что он тоже может погреться возле его бока.

На рассвете они отправились к избушке. Рада поражалась тому, как ловко Иван ориентируется в лесу. Они бежали в кромешной темноте, под дождем непонятно куда. Сейчас парень уверенно шел по только ему известным тропам.

Чем ближе они приближались к избе, тем сильнее ощущался запах гари. Он перебивал сладковатый запах в воздухе после дождя. Въедался в нос и в легкие.

Иван ускорил шаг, не заботясь о том, поспевают ли за ним его путники. Он догадывался, что ждет его за шершавыми еловыми стволами. Запах усиливался, смешивался с зловонием гниющих тел.

Он вырвался из чащи к знакомой дорожке, что вела к дому, и остановился как вкопанный, не решаясь сделать шаг навстречу тому ужасу, что открылся ему.

Крыша избы обвалилась. Ее черные останки были видны в дверном проеме. Торчала перепачканная сажей печная труба. Из нее серыми пылинками поднимался пепел.
Пепел был везде.

Он кружил хлопьями над землей, оседал на обгоревшие трупы нечисти, покрывал узкую стёжку, что вела к до боли знакомым стенам.

Нет, уже чужим.

Иван разозлился. Стиснул зубы, сжал кулаки бросился к избе. Он знал, что найдет мертвую Пелагею. После такого не выживают. Но где-то в глубине души колдун надеялся увидеть бабку в добром здравии. Она сильная колдунья. Она справится с какими-то мертвяками. Пускай…

Пелагея лежала за домом. Седые волосы разметались по сгоревшей земле. Пепел успел осесть на ее лице, одежде. Рот был приоткрыт и безжизненные глаза смотрели в серое небо. Они снова приобрели светло-голубой оттенок.

Следов укусов от нечисти не было. Значит, ее убила ворожба. Сама Морана забрала ее душу в Навь.

Иван рухнул на колени и сдался. Слезы потекли по щекам. Рот скривился от рвущихся рыданий. Он не мог вздохнуть, словно его ударили под дых. Крик рвался наружу, но застрял где-то в груди.

Парень провел ладонью по лицу мертвой женщины, закрыв ей глаза навсегда. Он осторожно прикоснулся к волосам, поправил ворот рубахи. Пальцы предательски дрожали, измазались в пепле.

Иван остался один.

Ему показалось, что вокруг не лес, а огромная равнина льда. И он один.
Рада и Гречишник остановились возле колдуна. Девушка боялась к нему прикоснуться и что-то говорить. Что тут скажешь? У нее тоже полились слезы. Все-таки Пелагея стала для нее другом, советчиком.

Рада ощутила кожей похожее одиночество, которое испытывал Иван. Они будто остались одни на белом свете и некому было заступиться за них, подсказать правильный ответ.

Спина Ивана перестала подрагивать. Он вытер слезы и поднялся.

- Нужно ее похоронить как подобается, - хрипло сказал колдун.

- Хорошо, - согласилась Рада. – Пошли поищем лопату.

Полдня они рыли возле избушки яму. Потом закутали в белый саван Пелагею и предали колдунью земле. Пометить место захоронение было нечем.

Останки мертвяков они не стали трогать. Пелагея выжгла их колдовством, призвав Морану. Они не должны воскреснуть.

Иван вышел за калитку не оглянувшись. Такая была привычка – не оглядываться, иначе прошлое кинется за тобой вдогонку и не отпустит.

- Куда пойдем? – устало спросила Рада.

Гречишник уткнулся носом в ее ладонь и показал себе на спину, приглашая прокатиться на нем. Рада с облегчением выдохнула. Ноги без лаптей истерлись в кровь и болели.

- В Навь, - ответил Иван и посмотрел на девушку своими светло-зелеными глазами, в которых куда-то пропала юношеская наивность и появилась уверенность.


Они шли несколько дней по лесам, заглянули в Древлянск, но град их встретил неприветливо. Конечно, какое доверие вызовут два оборванца. У Ивана было с собой немного денег, которые они с Пелагей просто откладывали за ненадобностью.

Пришлось раскошелиться на еду, койку на постоялом дворе, на лапти для девчонки и новую одежду для них обоих. Старая была оборванной и грязной, пахла дымом.
 
Гречишника оставили за стенами града. Он немного поворчал, но понимал, что люди, скорее всего, с него спустят шкуру, нежели угостят лакомством.

Рада была счастлива помыться в бане и спать на кровати. Спина заныла и из груди девушки вырвался стон.

- Чувствую себя старухой, - призналась она.

Иван усмехнулся. Он расположился на полу.

- Путь долгий, так что привыкай. И скоро очередное полнолуние, - напомнил колдун. – Ты можешь управлять зверем? Не сожрешь меня после перевоплощения?

Рада пожала плечами. Первое обращение она плохо запомнила. Лишь то, что творилось на капище, а потом, наверное, поддалась инстинктам.

- Если хочешь, оставь меня в лесу и уходи прочь, - предложила она. – Гречишник позаботится о тебе.

- Посмотрим, - выдохнул Иван и отвернулся от Рады.


Из Древлянска они вышли еще затемно. Не хотелось привлекать внимания. По-хорошему не хватало лошадей, но они решили не тратить виры лишний раз.

Жара к полудню стала невыносимой. Рада взмокла и готова была свалиться в траву в поле, по которому они шли. Так хотелось найти укрытие и переждать знойный день.

- Смотри, там впереди перелесок, - сказал Иван, показывая куда-то вдаль.

Девушка увидела темные верхушки деревьев и чуть не заплакала от радости.

- Слава богам! – воскликнула она.

Чем ближе они приближались к перелеску, тем напряженнее становился Иван.
- Черт, там люди, - процедил он сквозь зубы.

Они избегали встреч с незнакомцами. Мало ли что у них может быть на уме. Лихие люди везде найдутся. Скрываться уже не имело смысла. Они их заметили.

Первым вскочил высокий парень. Сверкнула сталь меча, отчего Рада остановилась. Ее уже пугали мечом. Спасибо, что не зарезали.

- Кто вы? – громко спросил человек с мечом.

Он был без рубахи. Рада смотрела на его крепкое тело, сильные руки и медленно начала заливаться краской. Парень был красив – черные волосы до плеч, синие глаза было видно даже на расстоянии. Татуировка молнии рассекала половину лица.

- Обычные путники. Идем из Славолеска в Купецк, - почти соврал Иван. Он спрятал Раду за спину.

- Я думал, вы скоморохи, - усмехнулся черноволосый парень, но меч не опустил. – С медведем путешествуете. Или все-таки развлекаете толпу? Может, нам покажете что-нибудь? Мы устали и хотелось бы развлечься.

Раду затрясло от злости. Как это мужлан может так выражаться? Межеумок!

К парню приблизился седовласый мужчина в балахоне и поклонился им.

- Так кто вы на самом деле? – спросил он.

Раде в какой-то момент показалось, что он догадывается о ее силе.

- Я же сказал…- начал было спорить Иван, но мужчина остановил его, подняв ладонь.
 
- Дитя, кто ты? – Он обратился к Раде.

Девушка испуганно посмотрела на колдуна, тот покачал головой, намекая, что не нужно ничего говорить. Это может быть опасно.

- Ты полубог. Точнее полубогиня? – Ответ ошарашил девушку. По ее реакции все стало понятно.

- Да, - только и ответила она, опустив глаза. – Я дочь Велеса.