Исповедь сибирского охотника. Глава. 3 Роман

Глава. 3                По пути в тайгу.


Русь, куда ж несёшься ты ? дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства…

Николай Васильевич Гоголь (при рождении Яновский, с 1821 года — Гоголь-Яновский) — великий русский прозаик, драматург, критик и публицист, признанный одним из классиков русской литературы.


День склонялся к закату, и на земле уже лежали длинные тени. Воздух был сырой и влажный. Туман окутывал деревья и камыши Афанасьева озера вблизи деревеньки.

Жёлтые листья падали на землю с лёгким шумом и стоном, напоминавшим стрекотание насекомых. Со стороны Камышевки доносился тоскливый вой голодных зверей.

Кузьма, слушая их нестройное пение, был уверен, что у волков есть свой язык, что они сговариваются между собой, как устроить засаду, окружить добычу, как сменяться во время погони.

На востоке светлело небо, и над тайгой занимался серенький сентябрьский рассвет.

Утренний туман постепенно рассеялся, но мрак оставался таким же густыми непроницаемым. Густая завеса облаков скрывала звёзды. Только беглые огоньки вспыхивали над водной поверхностью Улуйки и тотчас же угасали.

Охотник проснулся рано утром сам. Он всегда минута в минуту в тот самый момент, который назначил себе  при засыпании.

Рука потянулась к кисету с табаком, свернул «козью ножку», закурил и закашлялся. Проклятая привычка, сколько раз он давал бросить пагубную привычку, да всё откладывал на потом.

Вышел во двор, светало. Умылся и управился со скотиной. Зашёл домой Зоя уже была ногах, успела растопить печь и разогреть мясные щи с чаем.

Кузьма перекусил, подпоясался патронташом, на котором сбоку в ножнах был охотничий нож и вышел к воротам. Заткнул за пояс верхонки[2].

В карман куртки положил кисет с табаком и несколько коробков спичек и вышел к воротам. Младший братишка не подвёл, приехал вовремя. На телеге со своим нехитрым скарбом вместе с Колей восседал Ваня Шундра.

Тепло поздоровались, загрузились и пока обменивались первыми фразами, без которых не обходится на одна встреча на всё земном шаре. Кузьма повернулся к входной калитке и махнул рукой жене.
- Но !
- Шель - шевель [3] !– прикрикнул Николай и легонько хлестнул по крупу коня.

Колхозный жеребец по кличке Тихон рванул с места, колёса телеги упруго застучали, а комья гравия полетели из - под копыт, и скоро деревня осталась позади.

За деревенскими огородами стояли унылые строения животноводческой фермы двухскатные крыши, которых были покрыты зелёным мхом, а возле колхозной пилорамы виднелись очертания электростанции.

По дороге больше молчали, каждый был погружён в свои мысли.

- Кузя вы надолго в кедрач отправились ?
- Нет братушка на несколько дней. Через четыре дня в часика два, встречай нас у Пихтача. Мы с Ваней постараемся передать тебе партию кедровых орех. Хорошо ?

- Лады, замётано !
Стоял тёплый, пронизанный солнцем день.

Вдруг солнце заслонила тучка, на землю легла печальная тень. Неугомонный ветерок - бродяга убрал с Улуйки шум перекатов. С небесной высоты упал на тайгу орлиный крик.

Прибыли к Пихтачу. На этом дорога заканчивалась, и дальше нужно было идти пешком. Выгрузили с телеги скромное имущество нужное для шишкования. Попрощались с Колей.

- Всё братушка давайте бывайте. Через четверо суток в обед буду вас ждать на этом месте !

Пока Николай отъезжал, Кузьма с Шундрой загрузились в лодку плоскодонку и отправились вверх по речке в сторону «Железной сети».

За рулевого был Кузьма, он сидел на заднем сиденье и неторопливо мощными гребками направлял лодку к намеченной точке десантирования. Чтобы не перегружать лодку решили сделать пару рейсов.

Продолжение следует …