Нора - Форма 23-Б. Выход

(после вычитки совестью)

Лиса — это не зверь. Это человек, сидящий внутри себя.

...

С детства мне говорили: безопасность — это когда ты внутри.
Не высовывайся. Не ошибайся. Не дыши, если не уверена.
Знай формы. Следуй шагам.
Не паникуй — просто исчезни.

Я выучила всё.
Форма 8-А: если тревога.
Форма 9-С: если кто-то заглядывает в тебя слишком глубоко.
Форма 23-Б: если внезапно захочется жить.

Я знала, куда ставить лапы. Куда подавать уведомление. Куда хоронить свои “не могу больше”.

Я думала — так и живут.
И молчала.

Но внутри меня начался распад.
Медленно. Тихо. Как утечка из сломанной трубы.
Ничего не громко. Всё — навсегда.

В одной норе я оставила страх. Он больше не лаял. Он просто лежал, сжавшись в комок.
В другой — смех. Высушенный, как цветок между страниц.
В третьей — способность понимать, вру ли я сейчас или просто издаю звуки, чтобы тишина не сожрала меня целиком.

Я встречала тех, кто хотел меня спасти.
Филин. Острый. Аналитичный. Холодный, как формуляр.
Он говорил: Ты прячешься от выбора.
Он не понимал: выбора давно нет.
Ты не прячешься, когда утонул — ты просто не можешь всплыть. Легкие не для воздуха. Они заполнены списками “что не так”.

А потом был он.

Он не говорил.
Он смотрел, как я выбираюсь из очередной норы. Грязная. Уставшая. С рваными анкетами в зубах.
Не героиня. Не лиса. Просто ошибка на лапах.

— Зачем тебе всё это? — спросил он.

Я не знала.
Я даже не помнила, с чего всё началось.

— Может, просто выйти?

Я не могла.

И он вытащил меня.
Не спросив.
За хвост. Прямо так.
Как выдёргивают сломанный зонтик из лужи.

Я визжала внутри себя.
Когти цеплялись за корни, которых уже не было.

Но я оказалась снаружи.

Я не умерла.

Было небо. Был воздух.
Был запах кофе и мусора. Была чужая речь.
Была боль — но не та, что делает тебя ничем.
Жизнь. Не инструкция. Не ответ. Просто… движение.

Я стою.
Тело дрожит, но пульс есть.
Я больше не знаю, что правильное.
Я просто знаю — я есть.

...

И думаю:
а вдруг — правда можно?

Снаружи — не лучше.

Снаружи — это когда никто не даёт инструкций, и ты начинаешь скучать по правилам, по пунктикам, по формам. Потому что боль хотя бы была понятна. А тут — хаос. Люди не объясняют, что от тебя хотят. Любовь — не по уставу. Работа — не по заслугам. Поддержка — по настроению. И если тебе плохо, никто не приходит с «Формой 8-А». Никто вообще не приходит.

Снаружи — это когда тебе говорят: "будь собой", но никто не уточняет, кем, чёрт возьми, ты должен быть. И ты стоишь, с этой свободой в руках, как с каким-то чужим младенцем, и не знаешь — выгуливать его, кормить, или просто спрятать, чтобы не шумел.

Снаружи — это деньги, продукты, поломанная техника, люди, которые разлюбили тебя и даже не подумали, что надо что-то объяснять. Это мир, где ты больше не "учётная единица", а "непонятно кто, но если облажаешься — сам виноват".

И вот ты идёшь. Вроде свободен. Вроде жив.
А внутри всё орёт:

"Где рамки?"
"Где галочка?"
"Где сказать 'молодец'?"
Нигде. Добро пожаловать. Касса вон там. Чек не дадут.

Но...
Если долго не сдаваться — вдруг становится тихо.
Без подавления.
Без формы.
Тихо — от себя.
Ты дышишь — и не ждёшь, что кто-то это проверит.

Вот это и есть снаружи.
Оно не красиво. Оно просто настоящее.