Игра стихий. 2часть. глава4

Игра стихий.2часть.Глава 4. Трещина

Тьма здесь была иной.

Не просто укрывала — дышала. Смотрела. Ощущалась не как отсутствие света, а как присутствие чего-то древнего, чего-то знающего. Лиа шагала осторожно, чувствуя, как холод ползёт под кожу, будто тени пытались проникнуть внутрь.
Они шли молча. Узкие переулки древнего квартала велись, как лабиринт — извилистый, зловещий, живой.
Каменные стены всё ближе, свет всё тусклее.
Даже ночь здесь не задерживалась.

Рауэл шёл рядом.
Его плечо иногда касалось её — почти незаметно, но это касание удерживало от распада.

Сивальд отставал на шаг, как и прежде, — тише тени, но внимательный к каждой мелочи. Он будто считывал саму ткань пространства.
Лиа чувствовала напряжение в их телах. И ещё — чужой взгляд. Кто-то или нечто следило за ними.

— Здесь что-то… не так, — прошептала она.
— Здесь мир истончается, — ответил Рауэл. Его голос был глух, сдержан. — Граница между тем, что есть, и тем, что не должно быть, становится тоньше с каждым шагом.
— А границы не любят, когда их тревожат, — добавил Сивальд. Он остановился, прислушался. — Мы почти на месте.

Лиа замерла.
Воздух вокруг словно уплотнился.
Шаги отдавались в камне не эхом, а шорохом. И тогда они появились.
Из мрака выступили фигуры — высокие, в длинных, затянутых плащах. Их лица скрывались за масками без черт. И всё же от них веяло силой. Не магией — законом.

Балансиры.

Они не издавали ни звука. Только стояли — словно стражи врат между мирами.

— Ты нарушаешь порядок, дитя стихий, — произнёс один из них. Голос был не голосом — шорохом, ржавым скрипом времени. — Твоё существование — трещина. И трещины ведут к разрушению.

Из их рядов выступил другой. Его маска была разбита — сеть трещин шла от глазниц к краям, будто кто-то пытался вырваться изнутри. Но то, что мерцало в её глубине, не было глазом. Холодный свет, как отражение небытия.

Солас. Человек без лица.

Он двигался, как вода подо льдом. И тьма под его шагами отзывалась. Он не шел — он приходил, как явление.

— Ты чувствуешь её, — сказал он. — Трещину. В себе. Ты думаешь, что управляешь стихией. Но это стихия управляет тобой. Ты — не избранная. Ты — ошибка.

Слова вонзались глубже, чем меч. Лиа сжалась, но не отступила.

— Если я ошибка, — выдохнула она, — что ты предлагаешь? Уничтожить меня?
Солас не ответил сразу.
Он протянул руку вперёд, и пространство вокруг разорвалось.
Мир рванулся.
Пламя.

Сначала жар — адский, необъятный, всёпоглощающий. Он рвался изнутри, выжигал лёгкие, обугливал крик. А потом — лед. Холод без формы, без жалости. Мрак, утягивающий в бездну. В этих стихиях Лиа видела себя — сгоревшую, утонувшую, расколотую.

Сердце билось, пока не исчезло. Осталось только ничто.
Рывок.
Рука.
Рауэл вытащил её из видения.
Его ладонь — горячая, реальная, как якорь в этом безумии.

— Хватит, — прорычал он, обнажив тот голос, который Лиа ещё не слышала. В нём было что-то первобытное, как в звере, загнанном в угол.
Мрак рассыпался. Лиа закашлялась, тяжело дыша, оседая на колени. Колени дрожали. Внутри ещё бушевали волны того, что она увидела.
Солас смотрел на неё, склонив голову, как бы изучая.

— Это твоя судьба, — произнёс он тихо. — Или ты разрушишь себя, или станешь причиной разрушения других. Но есть путь. Ты можешь разделить силу. Отдать часть. Тому, кто выдержит.

Лиа подняла глаза.
— Разделить?
— Ты не обязана быть одна. Но плата — высокая. Делиться — значит связаться. Раз и навсегда. Это узел. И не каждый его выдержит.

Она оглянулась. На Рауэла. На Сивальда.
Их взгляды встретились.
— Нет, — сказал Рауэл. Без сомнений. — Это не её путь. И не наш.

Сивальд стоял спокойно, но в его лице тоже читался отказ.
— Невозможно, — произнёс он. — Эта сила не делится. Она выбирает. Или сжигает.
Солас усмехнулся. Смех был мёртвый, глухой, как ветер в пустом храме.
— Тогда готовьтесь. Судьба возьмёт своё.
Он шагнул назад, и тьма сомкнулась. Балансиры исчезли. Не ушли — стёрлись, как чернила под дождём.

Они остались втроём.
Снова — одни.
Но Лиа чувствовала: что-то в ней изменилось.

Трещина.
Она пульсировала, как шрам, как вена, по которой шла сила.
Она больше не могла отрицать.
Магия не просто была с ней — она была ею.
И теперь выбор не просто маячил вдалеке.
Он приближался.
И неумолимо требовал решения.