9-10. Номо дивантус. Таки шоу, таки Соловьёва

Господин Телевизор
Stand-up роман

роман целиком
http://proza.ru/2024/02/14/1748



9. Номо дивантус. Таки шоу, таки Соловьёва

День догорел, вечер на грани с ночью – и я, как обычно, приплываю к пристани. Номо сапиенс залегает на любимый дивантус (это по латыни, сообразуясь с тематикой) да-с, чтобы послушать на сон грядущий цвет русской мысли – таки шоу, таки Соловьёва!  Именно. Еврей Соловьёв (а он не забывает об этом напомнить каждую встречу) собрал-таки свой философский пароход и плавает (ходит) на нём туда-сюда…
 
Ну, как философский. Злоба дня и философия, конечно, не очень-то сочетаются. Но штука в том, что пофилософствовать сейчас всяк норовит. Самая, пожалуй, распространённая ныне слабость людская. И я догадываюсь, почему. Время-то зыбкое, неконкретное, даже расплывчатое – философическое времечко. Необходимо осмыслить, что, почём и как. В общем, сейчас поболтать – самое то. Хватит уже, настрелялись, насвергались, пора и оглянуться – порешать проблемки: куда въехали, куда кОтимся, как дальше жить, и вообще… нам, старым пэрам, в радость словами поиграться.

И ещё. Дивантус-то у меня не простой оказался. Дивантус-Нострадамус как бы. Или ковёр-самолёт во вселенских просторах… То есть пророческий в некотором роде. Всё на нём понятно становится. И взгляд, устремлённый вглубь телека, становится взглядом пророческим и кое-что понимающим. И всё это благодаря выступающим гостям. У них уже что-то вроде клуба сорганизовалось. Клуба по интересам.

А интерес тут один – замутить и выудить. Замутить проблемку и выудить карася. Понимайте это, как хотите, но начну я, ни как хотелось бы – с убойного сарказма, –  а с комплимента. Это одно из лучших аналитических шоу в ряду подобных политических программ (а ряд ноне дли-и-инный). Хотя, сами понимаете, мнение моё так себе – диванно-на-сон-грядущее. Как и вся писанина под стать…

Но вот сам Соловьёв нуждается в осмыслении. Давно я на него посматриваю. Привык даже, как к родственнику. Он же не даёт заскучать о себе. Что ни вечер – здрасти-вам-с-кисточкой – это я: сам Рупор Власти, разогнать ваши серые будни прибыл. Помогаю осмыслить текущий момент. Я ж это… интеллектуальная элита, так вас рас так!

Теперь он ещё и компоящик окучил – с утра пораньше неймётся парню. И тон поменял. Свыкся с мыслью, что он – несгибаемый рупор истины. Ну, и орать стал через тот рупор на неугодных его сердцу граждан. А в нашей стране все граждане неугодны друг дружке. Уж так в этом царстве-государстве повелось. То есть буквально каждый житель свободой слова так и пышет. А уж наша птаха небесная – просто заходится, бывает, во святом во праведном во гневе. Я сам, знаете ли, псих психованный, поэтому несовместим бываю с его «Соловьёв-LIVE», что означает, очевидно: «Жизнь по Соловьёву» или «Соловьиное житьё-бытьё».

Да и на своих вечерних программах бывает всякое. Полюбит кого-нибудь до страсти, и всё – не вырваться тому из цепких лап божьей птахи. В первой части ещё так-сяк, держится – там публика солидная: профессура, знаменитый кинорежиссёр, генералы, политики-аналитики, деканы, ректор и сам Жириновский бывает. Но вот  после слов: «А теперь поговорим об Украине» в передаче происходит зловещая метаморфоза – меняется и состав и тон. Начинается веселуха. Соловьёв находит какого-нибудь отщепенца и начинает его чморить.

Раньше был такой Ковтун – фигура ничтожнейшая, но легендарная. Похоже, его специально вырастили для подобных шоу. Не удивлюсь, если где-нибудь в забытом богом районе Подмосковья обнаружится тайная ферма, где выращивают подобные экземпляры: Ковтун, Янина, Трюхан, Яхно, Корейба, Гозман, а может и сама отставная принцесса Собчак там стажировалась.

Вообще-то, мы не привыкли к подобным явлениям. Всё это назвали «свободой слова», и ещё подали как достижение цивилизации, типа, на Западе таких Ковтунов-Трюханов не потерпели бы. Нормально! А нам, значит, в самый раз. Слушайте сограждане змеюку подколодную Янину, плюющуюся ядом во всё светлое, что ещё осталось у нас.

Так вот, на этих особях Соловьёв и оттягивается, со всем своим прокремлевским задором. В нём вдруг просыпается великий Артисто  – эдакая крутая помесь пародиста Галкина и гоголевского Ноздрёва, лепящего горбатого. Он преображается то в Ленина, то в Сталина, то в попа, сыплющего проклятья, то просто в хамоватую особь. При этом заходится в неистовых обличениях персон. Зрелище, достойное кунсткамеры.  Хочется спросить журналиста: «ты чего это, парниша?». Нельзя же так расстёгиваться, уподобляясь выродкам с тайной фермы. На тебя вся страна смотрит. Ты ж это… – рупор Истины, стоящий на двух подпорках как монолит Власти.

Здесь и раздвоилось моё сознание. С одной стороны, вся эта изморось иноземная была достойна убийственных эскапад Ноздрёва-Галкина.  Даже больше хотелось – размазать эту погань по студии и не слышать вовек. Но, с другой, отрезвев и поостыв, думалось, а на хрена всё это устраивать? Кому понадобилось наполнять мою душу и души моих соотечественников подобной чернухой и смрадом. Будто специально нас к войне готовят.
 
Прямого ответа я так и не получил, но сам догадался: политика такая. Как ещё показать вражью суть? В Великую войну тоже лучшие наши поэты писали: «Убей его!». И здесь, после сожжения Одесситов, пафос ненависти мне уже не казался перебором. Однако. В стране у нас тоже разные персонажи водились. Со времён Романовых, хохлятское лобби в нашей стране чувствовало себя замечательно. В нашей стране только русский был изгоем. Но это свойство нашей загадочной души…

Но политика политикой, а у хохлов много заступников тут нашлось. Помню, Гребенщиков (тот ещё высокодуховенный Чупа-чупс), очевидно, услышав тот вечерний звон – песней нас всех одарил. «Вечерний М» назвал. «Честнее, правдивей, и лучше всех он – вечерний М-звон».  И Соловьёв обиделся. Прямо вот так, освещённый софитами, припудренный, в фирменном кителе, на двух подпорках столбах – взял, и обиделся. Ничего умнее символ Власти и Истины не смог придумать. То есть, заметил, среагировал, и возмутился, типа, я – м-звон?

Вечерний Ургант похихикал, обыграл песенку, умный Киселёв тоже как-то не стал подставляться, а наш обиделся. То есть, вскрылся и зазвонил с новой страстью –  радости столько всем доставил: интернет закипел, Познер возрадовался. Шоу, всё-таки есть, шоу. Ни к чему здесь, ребята, серьёзно относиться не надо. Психология (в смысле, психопатия). Песенку-то спецом запустил БГ (большой друг Порошенки), позлить тебя, Дуралея Моисеевича, такого вечного, многоопытного и несгибаемого Столба.

А вообще-то, стоят ребята друг друга. Один евреец сомнительную песенку сбацал, другой – лёг под неё, третий возрадовался. А я подумал: замечательное у нас ТВ порою бывает: еврей евреем погоняет, на радость остальным евреям, из коих и состоит наше ТВ-вещание.

Хотя, поймите меня правильно. С недавних пор к еврею я стал относиться даже не терпимо, а просто как к своему брату. Быть может потому, что мы, русские – заняли их место. Да уж, сейчас русофобия, по-моему, с лихвой заменила антисемитизм. Ещё и фору евреям дадим.

И что это значит? А то и значит, теперь мы – супер-пупер нация.  Так весь мир решил, и  напоминает об этом ежедневно и настойчиво. И орёт, уже не шифруясь: «Убей русского»!

И потом… оказалось, что все евреи разные (ой, ля-ля). То есть, не все мракобесы-менялы. Есть и абсолютно нормальные парни. И у Соловьёва в том числе. Яков Кедми, например, или Хинштейн – настоящие (чуть не написал: русские) мужики. В советском еврее было что-то стоящее. Очевидно, мясорубка страшных времён сроднила наши души.

Хотя тему эту лучше бы вообще не поднимать. Прошлый опыт вопиет, и пепел моих убитых статей стучится в сердце. О евреях как о покойниках: или хорошо, или ничего (ха-ха). Так вот, у нашего героя – Соловья Моисеевича, до полной идеальности просто не хватило вкуса. А эта тема отдельная мощная и, можно сказать, – основная. Без наличия ВКУСА – Красота не спасёт мир.



10. О вкусах не спорят

Я тут тоже пофилософствовать решил. Во-первых, я тоже философ, или филосОф, что, разумеется, абсолютно разный имеет подтекст. В том смысле, что люблю вола крутить и противоречия распутывать. И вообще. Зачем, вы думаете, я, как прикованный на галерах – по клаве стучу с утра-то пораньше. Это означает только одно: понять хочу, что здесь творится. Здесь – это на планете Земля, освещённой звездой по имени Солнце. Вот так у меня всё серьёзно.

О вкусах, естественно, что спорить-то? Особенно, когда одному нравится борщ, а другому луковый супчик. Оно и понятно – спорить тут бессмысленно и даже глупо. Но вот о ВКУСЕ я бы не только поспорил, я бы вывел его в первый ряд мировых проблем.

Есть такое понятие – Мировой Вкус. Это круче, чем Мировой Разум, Чистое Творчество и Вечная Любовь. Это то, что объединят решительно ВСЁ. О нём, впрочем, тоже спорить не стоит. Он или есть, или его нет.

Вообще ВКУС для меня – это КАМЕРТОН. Я только так и оцениваю род людской. Будь ты хоть трижды умный и образованный чел, а вкуса нет… – я тебя буду, конечно, слушать, но как? А так и буду – с недоверием. Ум без вкуса – нагрузка; знания без вкуса – сомнительны. «Не полетит», говорил Туполев про такие модели…

Поймите меня правильно, тут всё на чуть-чуть. Мой Отец, папашка и учитель мой любил повторять: Искусство начинается там, где начитается «чуть-чуть». Вот и думайте, что он имел в виду? Я подумал – и скажу, блин, вот где истину искать надо. Где чуть-чуть – там всё самое главное и творится.

Писал я о Никите М., всё у парня есть – и талант, и мощь, и мозги. А нетути чего-то махонького, незаметного – чуть-чуть не доложили. Вкуса нет. Его и определить-то толком невозможно, толи есть он в природе, толи это моя фантазия. Так и у нашего вечернего Му, глашатая истины – всё при нём: и профессионализм, и мозги, и знания, а как зайдётся, глаза выпучит, как заорёт: «Ты в Бога-то веришь?» – у меня всё и прокисает…

Я-то понимаю, когда ТАК – это не о Боге. Это обо всём, о чём угодно, только не о Боге. О вере может быть. Хотя… ну, о такой вере – публичной, на выхлопе, с выпученными глазами. Когда душно становится, и стыдно…

Ладно. Впрочем, чего ладно, когда неладно всё. Когда КРАСОТУ топчут в душе моей…



продолжение следует

роман целиком
http://proza.ru/2024/02/14/1748