Физика сновидения

Минеев С.В.

ФИЗИКА  СНОВИДЕНИЯ

        Феноменальный имманентный мир сознания\осознания человека, совокупная пестрота квалиа: ощущения, чувства, содержания мысли, ощущение бытия, его длящести, его объём\стереоскопия, чувство погруженности\сопричастности в мир физический, мир материальный с естественным строем\сводом\кодексом его законов\правил\установок царственно надстоящими  над волей и желаниями (что  всего лишь консенсус судьбы это надстояние, скажем, собственный процесс\атрибуты старения - всего лишь частный случай\эфемерон метафизических возможностей данного пула усмотрения), поощряющие или наказывающие в непрерывном потоке частоты дней и ночей судьбы живого сознания,  обладает внутренним эхом (вожделенный порядок чистоты собственного "я", кусок которого, наконец-то, в качестве иного\другого "я" попадает, схваченный памятью, под скальпель аналитика), в рассматриваемом здесь формате сновидения полностью или частично  странным образом инородного вкрапления нарушает идиллию перстоуказующего соподчинения зиждящегося на фундаменте объективации. Мы, читатель, осведомленно знаем, что сновидения присутствуют в фабуле существования не только у других людей, но и у множества видов животных\?растений?\??предметов??\???событий-надстояний???, однако здесь, речь идет в системе инструментального солипсизма для продуктивного изложения метафизической сути (не более того), в системе личностного подхода, который всякий читатель, самостоятельно избирает собственным волевым импульсом и корректурой.
 
       Те малые, но драгоценные обрывки, что помнит вновь бодрствующее\пробудившееся сознание об этих моментах\мановениях внезапно случившихся на гребнях теней небывальщины сна или бреда,  удивляет, и, заставляет поразмыслить об очевидных выводах заключенных в этих странных намеках в суете повседневной, во многом привычной обыденности, ведь вся разница сугубо конкретной пестроты бодрствования и, подчас, не менее (а подчас и более) пестрого состояния сновидения,  по существу своему укладывается\заключается в том, что сновидение воспринимается сознанием как некая состоявшаяся целостность оставившая в памяти, промелькнув,  лишь инверсионный след, тогда как бодрствование ещё продолжается, и только поэтому оно есть кредит подразумевания нами некого\нашего корневого бытия (о котором мы знаем, что оно тоже есть некая целостность ужЕ по факту окаймленная с одной стороны довольно расплывчатой субстанцией начала нашего сознания в фабуле рождения\развития и, вместе с тем, имеющего виды ожидания на непреложный факт завершения). Тогда как и вкладыш и пенал только лишь фрагменты собственной общей причины остающейся за рамками их предметурной имманентности. Это в них заглавное - они есьм фрагменты, но не абсолютность пенала. Авторская задача - расширить свою имманентность до поглощения ею указанной причины причиненности бытия с целью попытки онтологического осмысления действительной\действующей метафизики.
 
      Вовсе не всякое сновидение походит по  стати своей на эмерджентного странника\посланника,  заявившегося совершенно случайно в холодный, одинокий дом имманентности сознания. Большей частью это всего лишь по-суточные  списки похожие на фрагменты "коренной" яви и дающие поводы для разного рода пыльной мишуры толокований и заработков толкователей, но иногда, совсем не часто, забредают и оседают в памяти  посланники существ\людей\ощущений\чувств\чудовищ\событий столь далекие и чуждые какому бы то ни было приземленному нарративу, что и нет никакой возможности соединить\соотнести это звено фрагмента собственной судьбы с какой-либо логической структурой повседневности. Это похлеще, чем неожиданный полет, скажем образно, "на Луну". И только общая природа "квалиа", её краски, свет, звуки, чувств и и ощущений, дает некое, невнятной природы единение подсмотренное в случайности сна вроде бы и не совсем тобой, а даже неким другим человеком (заявившемся хотя имено только тоже в текстуальности квалиа! -вот что важно, не информационной опосредованности).
        "Не от мира сего", и, действительно, нЕчто более богатое\пестрое, некие исчадия  добротного сюрреализма, неподконтрольные\(нарушающие\разрушающие) смыслам нашей физической реальности, чванливая узость субстанции которой не позволяет разместить, не позволяет уместить в себе (если только как краешек сна) эту очередную удивительную новость и весть приносимую на заклание в дань забвению.      
 
         Оба эти факта заключают в себе совокупное время актуального существования бытийствующего сознания оборудованного некой функцией\составляющей\опцией\квалиа "длящести"    (собственно, живое, не-мгновенное бытиё имеющее\ощущающее свой внутренний вес на фоне порождающей его "вечности вневременья". В сновидении длящесть\время тоже снится, как скажем  цвет и это безусловно указывает что это полноценная квалиа. Этот вес  можно ещё поименовать как "онтичность" , в которой и локализуется всякий актуальный образ, этакий: "калиф на час", с её изменениями и движениями - тайна из тайн саморефлексии\само-осознания процессуальности)       отражающего  наличие  некой интегральной составляющей в виде средоточия  независимой\навязанной своей причины в совокупности внешнего мирового экстерьера, к которой (без исключения) отсылается все имманентное содержание сознания, и без которого сознание, по существу своему, "являло бы" собой только вечное ничто, только своё вечное отсутствие, бытие мгновенного мгновения.
         Сознание, наряду с объективатом законов независимой этой причины  (подчас вовсе не осознаваемое каждый всякий раз)  активно участвует в формировании  независимой пестроты внешнего мира внутренними пульсациями желаний и воли, которые есть движениЯ во всё том же мороке времени\длящести. Результаты этого участия, однако, заслонены всегда имманентным собственным началом так незыблемо и полно (особенно ежели игнорировать посредника в виде столь же независимого конструкта неких законов природы), что вся эта независимость мира приобретает фактуру некой навязанной конкретной данности, весьма укладывающейся в  руководящий тон не только в экстерьер мира бытия, но и существенно (а в пределе, лучше сказать, полностью)    ограничивающую имманентную свободу\желания\волю сознания, оставляя за ним только одно право -  право квази-отстраненности, право не-участия в перепетиях навязанной пестроты, право в имманентной себе своей содержательности быть, смеясь, ничто, право быть в качестве только абсолютного, не влияющего на что бы то ни было, зрителя, право настолько выхолощенное отовсюду со всех боков  всякого бытийного, что остается лишь констатировать , что метафизически, сознание есть ничто творящейся тщеты пестроты, т.е. бытия как такового (формулировка Сартра. Посторонний.).
        Участие это, тем не менее, имеет широкий регион явного влияние центра субъективных посылов и настроев  на состояние и рисунок становления отстраненной\независимой объективации, ибо человек, да и любое "живое вообще",  известным образом принимает активное участие, сотворяет, в едином порыве вместе с природой, окружающую пестроту навязанного мира, вклинивается закольцовано\осциллятивно "как бы" в сухое и чуждое надстояние конкретного содержания собственной судьбы  в неминуемой перспективе её целостности. Но метафизическая цена такого совместного расклада и его осциляции,  указывает только на одинаковую изнанку несовместимых (по онтическому существу дуальной природы) составляющих этого общего момента в котором "тайна всех тайн" саморефлексии сознания, как тайна бытия, отправляется на поиски действительной своей природы, покидая мачехизм объективации материи, соединяясь и сожительствуя с антонимами собственных сновидений.
 
       В материалистическом координативе физики, целостные образы предметов\вещей и событий которой основаны на аспекте дискретности\детали, на основе элементива в пра- и пост- образах атомистической перспективы (субстантивный конструкт бытия вещества и его пестроты выстраивается\обнаруживается на идеологии идентичных элементов того или иного плана,  размещенного, исчерпывающе, в закрытии от наблюдателя в пространстве в качестве рисунка\схемы\кадра, в по-кадровом преобразовании мигов\моментов\мановений времени).   Конструкт этот имеет нескончаемый план, убегающий за горизонты научного углубления развития, с подтверждением достоверности своей на практике результатов, исполненных в свободе собственных предвидений\интуиции.
       Но результаты, достигнутые на сегодняшний день, никак  не позволяют субстантив квалиа, его природу и породу, приписать к атомистическому, материальному конструкту так же как и обособить его окончательно совсем независимым от всякого материального, без поддержки которого он физически исчезает.  Феномены сновидения фактифицируют это, ибо  не состоят, как я полагаю, солидаризируясь, из подобного атомного элементива (тоже мне...-открытие), из подобного рода субструктур, унификация которых стремиться всё же обозначить\выявить единый однородный количественной природы элемент\"атом" как основу квалиа-протекции бытия.
         Путь этот имеет свои плодотворные практические результаты, отраженные в самострое техники, но пытаясь объяснять основу основ, погружается в перспективу унылую\скушную и бесконечную к элементиву идеальной точки, вовлекая масштаб\соотносительность в игру абсолютного характера (тогда как масштаб есть онтическая структура конкретики логоцентризма (типажа : "два больше одного") и вовсе не имеет метафизического соответствия, где вовсе замещена неопределенностью - матрицей в которой масштаб , а так же всякие всякоразные "причина и следствие", есть лишь эфемеронная неполнота в теле всеобщего массива неопределенности, отчего, впрочем, масштаб как таковой есть в себе неизбежная суть и феномен )  противопоставленная хаосу неопределенности   (которая всегда есть матрица, а любая матрица есть,  в свою очередь, неопределенность в сущностном равенстве любых её эфемеронов, как деталей\частностей актуального\бытийного отсутствия) суперпозиционно вяло умноженного на включенность вероятности\свободы,  допускающей некую толику (затеняющую онтологические подходы) видимости "свободы отклонения", допускающую рационально обоснованные (в обще-логическом русле) варианты в поле нормативов неких, внешнего рода, "законов природы" коренящихся в узости объективации и не пропускающую даже собственные феномены квалиа в ряды объективных конструктов (но только в виде информационных, отстраненных схем\муляжей, эфемероновых же надстояний).
            
       Провозглашаемый эфемеронный статус\извлечение мира бытия, в качестве общего унифицирующего элемента его метафизического самостроя,  БЕРЁТ\(опирается) не атом, не атомистику, не множество\множества идентичных элементов, заложенных  в основе очевидного вездесущего дуального разнообразия материальной компоненты бытия,  а берет\использует нечто противоположное, используя в качестве элементива предустановленные\состоявшееся\(ужЕ и сразу, метафизически лишенные какой-либо процессуальности) целостные эмерджентные\несводимые "пласты" и "объемы" эфемеронов,  которые способны\готовы, будучи (в частности - по поводу данности "когито")  отражением пространственных инверсий, диссипировать и представляться сборищами идентичных элементов\атомов, но только "бытийно", но только как в обобщающем их "пространстве", и ни как иначе (они разлагают\диссипируют при анализе любую схему, любую эфемеронную схему до дискреты реальной\предустановленного муляжа ничто, т.е. - до бытия, в случае нашей, объективной\интравертированной реальности в сугубом отрыве от субъективной реальности ). Онтологически это причина - ноль и следствие - бытие - единица с вычеркиванием любых остальных цифр.
       В историческом плане, такой конструкт весьма напоминает монадологию Абсолюта представленные как количественно бесконечновствующие, солипсоидные сущности (Лейбниц). Аналогичные ссылки можно отыскать в идеях Канта, касаемые постулирования в вердиктах "вещь в себе", в недосягаемости дна её глубин (хотя эфемеронный  план усмотрения чётко предполагает обоснованно , что всякая такая своего разнообразия есть единящее слияние в ничто.
 
        Уже оживляющий мир эфемерон времени в покадровом перелистывании вариабельности и суперпозиционности делает эти дискретктурно-истонченые сканы плоскости     (толщина которых, принадлежа\основывая нашу физическую реальность, её конкретику, ещё невероятно далека от обнуленного идеала и составляет суть дискреты как муляжа этого идеала. Ожидаемое обнуление неожиданно обернулось суперпозиционным\вариабельным распадом конкретики реальности, заставив насторожить уши усомнения в отношении дееспособности макрометрических законов физики. Пороху добавили констатация постоянства скорости света и вездесущая ушлая постоянная Планка. По ту сторону горизонта дискреты имеем физически выверенный факт суперпозиционного распада всех её значений, онтический факт ничтойности, как факт нечеткости\неоднозначности, факт распада\диссипации обоснованной через эту дискрету реальности бытия, необходимость механизма спонтанного\невольного выбора наблюдателем;  вернее говорить - об  пределах онтической абсолютности дискреты, в бытологической язве которой, процветает формула человеческого пласкатизма, как превратного\перевернутого понимания Абсолютности)       пространством\физическим объёмом.
 
        Эфемероны сканов друг другу эмерджентны\несводимы\неповторяемы (с учетов суперпозиции переплетения\частичного влияния  коллективной комплектации их, означающей лишь одно - к нулю добавляется нуль) и, при фабуле идентичности\эксклюзивности \единственности любого эфемерона, являют собой сквозной метафизический эмерджентный элементив, основанный не на идентичности (как "атомы") а наоборот - на абсолютном различАнии (по типажу квалиа) коренящегося в недратуре единственности Абсолюта как его, Абсолюта, единоразовая неполнота сопряженная только с самим этим единоличным Абсолютом ((за примером такой механерики далеко ходить не надо, ведь любой онтический предмет повторяет её стилевой рисунок, являясь матрицей совокупности своих эфемеронов, разнообразие которых, в свою очередь, завязана на привязке к элементиву -крупинке\песчинке\атому\преону\струне с перспективой идеальной точки, которая, как и Абсолютное ничто, несёт на своих субтильных плечах поводы абсолютно всяких эфемеронов своей откровенно мнимой избыточности. Онтически выходит- таким образом несёт множественно\(передразнивая), несёт через иллюзорное многочислие  КАЖДОЙ точки этой иллюзорности (полнокровная бесконечность) до полной диссипации реальности какой- либо онтической дискреты, означающее лишь полное слияние всякого до боли идентичного в одиночество Абсолюта)).
        Такого рода элементив по настоящему, бесприкрас, вечен и предустановлен, если он являет собой истинную ткань неполноты Абсолюта ничто, который (как и любая матрица) эфемеронно кроит и шьет безответственно реальности бытия с ихними эфемеронами, т.к. они полностью свои, в метафизически-естественной локализации вне пространства и времени; но только они же включают любые частные порядки и пространства и времена в эту абсолютную реальность отсутствования в сквозном унифицирующем конструкте\виде эфемеронов (включают осцилляционно как избыточность,  либо как неполноту, в зависимости от онтической\онтологической локализации\проекции точки зрения имманентного им исследователя\наблюдателя).
 
        РазличАние   - гарантия эксклюзива, а мы знаем, что так же, как ложка и вилка конкретны и различенны онтически, так же и их отсутствия имеют столь же различенные онтические переводы смыслов своих, составляя\слагая, в конечности итога усмотрения, эфемероны матрицы Абсолютного ничто.  БЕРЁТ, зная, что любое проявление эмерджентности, эмерджентность любого уровня диссипируется\разлагается\унифицируется\объединяется до абсолютного элементива идеальной точки (входящей на правах субстанции в реальность любого пошиба, и, естественным образом это в одинаковой степени  ОТНОСИТСЯ  и к материальному и духовному\субъективному плану так же и нашей реальности. Именно через это, признанные онтически\актуально как различные\эмерджентные\несовместимые виды реальностей\сущностей становятся, по онтологическому своему существу, вполне и здраво родственными, соединяемыми, сливающимися в едино-единственном корне своём.
      ОТНОСИТСЯ  прямым\очевидным родом к любой объективированной структуре (которые имеют очевидную унификационную сквозную эфемеронную прошивку, основанную на конкретике всякой его приведенной дискреты в достигнутости\приоткрытии, на сегоднящний день, муляжированного основания суперпозиционного распада данного рода конкретики\однозначности)    и, относится  опосредовано (если обратиться уже в сторону усмотрения  эмерджентных структур  субъективистской эмпирии\данности совокупного "когито" в явленности квалиа).  В первую очередь в этой опосредованности идет  знак\нарратив такой аналогии всё через тот же материальный\объективированный план, во вторую свою очередь - достигается в анализе наличия бытологического демпфера перцептуального времени, повествующего о конечности\фальшивости всякой статики в картине объективации , а так же взаимосоподчиненной\сопряженной процессуальности, в том числе (наряду с этим) повествующей и о ничтойности судьбы целостности актов  сознания в подразумевании его рождения, жизни\дисперсии\событий  и смерти, а так же обыденном соскальзывании всякого настоящего в прошлое.
        Всё это составляет так же прямое указание\факт, свидетельство\участь по поводу всякого живого\субъективного\осознающего, что оно есть ничто осознающее это "из середины своей судьбы"\живя,   постигая свою солипсистскую конституцию, т.е. постигая себя в своём жизненном самострое всякий раз как грядущую неотвратимую целостность при постулативности своей эксклюзивности (мягкое одиночество\эмерджентность).
       Учитывая толкование объективированного мира, его вселенной, как солипсистскую имманетность сознания (по крайней мере как ракурса, конкретный образ его физического восприятия недоступный никому другому, т.ск. "чужая душа - потёмки", даже для несгибаемого материалиста с детектором лжи в руках), мы вновь констатируем всепоглощающий нигитологический аспект, ибо мир конкретного бытия пребывает в перспективе своей целостности в непосредственном окружении\сопряжении ничто, неопределенность которого имеет онтическое выражение как край ничто идеальной точки с её абсолютными возможностями включенности в перспективу  ЛЮБЫХ  (а не только нашей реальности бытия) реальностей. 
          Онтологически, две разновидности единой сущности есть абсолютно-единое и неделимое, а потуги всякого конкретного (например бытия) на онтологическую абсолютность (быть причиной самого себя), попросту смехотворны, хотя каждая точка диссипации его метафизического эфемерона абсолютна в своей изначальности, ибо метафизически слиянны.
 
       Разумеется, эфемеронный план квалиа (так же как и материальные объекты) опосредован и способен вызвать яростные дискуссии и споры по поводу этого опосредования, но ясно одно - его природа не является следствием атомистических проектов объективации. Более того это план эмерджентный, ибо квалиа не сводимы друг к другу через предметы\вещи материального мироустройства, цена и бухгалтерия которого основана только на их совокупной бухгалтерии не различающей их на "внутреннее и внешнее", ибо есть онтический солипсизм, ибо есть проекция отражения неполнотой  "солипсизма" единого, т.е. и ЕДИНСТВЕННОГО Абсолюта.
 
       Квалиа разные\конкретные в оправе\сочетании вещей и предметов имеющих достоинство муляжированной валюты предлагающей их физической (в нашем случае) дискреты.
         Чем мы ближе к онтологической оценке квалиа, тем значительнее онтическая несовместимость разнородных квалиа утрачивает свою онтическую радикальность в приведенном итоге, всё  неотвратимее сливаясь\сьёживаясь до абстрактной  формулы "ближайшего\непосредственного неопосредованного" в предстоянии\ пространстве с метафизическом сознанием, через унификационный этап (зримости, слуха, обоняния) к "тактильности как таковой" (представленной научно, как развитие биологической линии в истории объективации сознания).
         Но от них кроме\помимо этого,  как говорится,  "за версту несёт вечностью", а так же отсутствием всякого смысла (хотя они есть единственное и полнокровное основание всякого смысла, сцена смыслов их игривой пестрины). Это данность, это судьба выраженная в компоновке ощущений\перцепции пространства и времени в пестроте его предметов и событий, суперпозиционно намекающая на невообразимое количество своих вариантов равноценно существующих за пределом собственной конкретики реперного варианта.  Поэтому пестрые миры  солипсизма сновидений непосредственная данность, содержит по существу все те же квалиа, но обнаруживает полное отсутствие всякой матриалогической обоснованности. Хотя в принципе допускает сновидения в тексте которых имеются события исследования и "доказательства" о материальном\атомном\струнном строении предметов приснившегося мира, что  принципиально несущественно (приснилось же Менделееву, коль не шутка).

         Квалиа бытийны, ибо\пока они различны. Вопрос лишь в том - что же поддерживает\причиняет им различАние.  Но свою НЕ-атомистическую причину и подоплеку имеют в унифицирующем знаке эфемеронов. Оказалось, что "длящесть" - как субъективное\квалийное основание физического\объективированного времени, есть (по существу своему) весьма простым образом обустроенное надлежание определяющее объективное время, определяющее как соразмерность\соотносительность. Тотально охватывая любые онтические\актуальные аспекты, обладая неохватной онтической пестротой в явленности и за счет вещей\событий и предметов оно, тем не менее, весьма примитивно, схемы его просты\однотипны\монотонны\"монохроматичны" и однозначны и реализуются уже на уровне  констант ограниченности\ракурсности фильмов\текстов, где  время творится в обличающей ущербности отрыва от себя и\но строится на основе и за счет присутствия субъективного надлежания, реализуется как восходящие ракурсные надлежания кадров и смыслов, ничто, и, предметологическая вечность которых ("прозябание\невостребованность на полках хранения"), паразитирует на таким же образом обустроенном (надо только определиться в метафизике  дискреткруры и его\зрителя матрицы) времени своёго зрителя, который имеет такой же примитивный такого же времени посыл. А мы знаем уже, что любой текст есть инкубация\посыл\реальность\навязанность адекватной матрицы-инкубатора.

      Чистота других квалиа, возможно, столь же проста в своей метафизической интерпретации, в силу того, что они, квалиа в онтическом аспекте сугубо и несведенно эксклюзивны и самобытны, они есть бытие на правах очевидного надлежания над предметами и событиями в среде которых имманентность сознания имманентно находит своё "иное и внешнее". Они есть край обрыва этого бытия, вовлекающий, при условии своего окончательного падения, всю материальную\независимую объективацию в объёме конкретного ракурса её суперпозиции её матрицы возможностей (предустановленные количества вариантов которых, намного превышают логические регионы её эфемеронной конкретики). 
         Очевидно, что в них проявляются некие посреднические эфемеронные структуры надлежаний и переплетений с пластами\фигурами диссипации, ибо они заведомо бытийны, т.е. они есть неполнота своей причины\основания, есть неполнота Абсолюта в которой он вынужденно купаясь вынужденно отражается порою целиком (мем идеальной точки), которая явлена как состав\элемент актуального бытия сознания (как, впрочем и любого предмета \события). Посредничество это пока закрыто, но не абсолютно и, в каждом конкретном случае, требует вникновенного анализа, чтобы стать темой вербального\текстуального информационного изложения. Но это уже пестрота, и на основе разборки дуальной позиции длящести-времени, показано, как могут разрешаться все вопросы подобного плана (суперпозиционно\примитивно).

      Итак, резюмируем существенные моменты темы отраженные в статье. Всякая квалиа в чистоте выраженной своей сути и сущности, есть некое\всякое "ближайшее" сознанию. В реальности человеческого сознания, квалиа реализуется только как предметно-событийная ограниченность (не тотальна\прерываема\возобновляема, в исключенности времени и пространства, ибо их ограниченность определяет рождение-смерть). Чистота любого вида квалиа есть онтически вечное\статичное\неизменяемое  относительно бытия становления человека (и во сне и наяву они те же самые, что указывает на то, что квалиа приходят\даются из вне-бытийных надлежаний имеющих совокупный предельный смысл Абсолюта ничто, приходят\навязываются как полногабаритные фрагменты Абсолюта - версии недоступных монад-реальностей).
        Любая квалиа есть эфемерон в такой же степени, как и любой предмет\событие мира бытия сотканный из этих квалиа и имеет своё бытие только как эксклюзивный элемент\составляющее эксклюзивный эфемерон судьбы\целостности сознания, ибо независимые предметы\вещи\события, казалось бы находящиеся в "общей" доступности и пользовании, даются\предзаданы субъекту в исключительно-строгой ракурсной\идивидуальной эмпирии, т.е. муляжированно (другие ракурсы есть ничто) . Именно их эта совокупность, придает единому\неделимому, количественно неразличаемому сознанию индивидуальность\эксклюзивность и онтическую\объективированную количественную разбивку как ракурсное (т.е. чисто объективированное) присутствие и другой живности в эфемеронном составе сугубо конкретной целостности судьбы земного пребывания\жизни субъекта в качестве конкретного человека.
         Смыслы квалиа не обладают никаким онтически-значимым смыслом - это их индикатор\сепарация в среде актуального бытия (желтое - это желтое, радость - это радость, время - это длящесть и т.д., и т.п.). Смыслы погружены в пестроту объективации. Но на основе данности различАния квалиа, определяются любые иные мирские смыслы и их выраженность, как объективные , так (за этим) и субъективные.
 

      Но поскольку онтических прецедентов квалиа, их сочетаний, их онтических разновидностей, тем более спектральные порядки отличий внутри групп и подгрупп  невероятно много в субъект-объектных сферах, постольку они агрегированы\составляют в некое пространство\бытиё. Объективированные квалиа указывают на историзм своего эмерджентного\испестренного начала коренящийся в некой обобщенной\простой тактильности характеризующей экстравертированные взаимодействия и связи, образ единения которых легко угадать во взаимодействии предметов и веществ на основе полей и квантов (линии\треки мифологизации природы). Природа сама дает подсказку, что является физическим  основанием этого условного класса разновидностей квалиа (субъективные разновидности квалиа присовокупляются энергетическими\процессуальными посылами), но подсказка эта весьма ограниченна в качестве трактовки, ибо в ней мы всё ещё не видим общего ядра и истока ни сиюмоментного, ни исторического, многих дефиниций пространства квалиа, которое, онтически, есть абсолютно-"ближайшее". А эфемеронные домыслы жаждая ждут, тем не менее, унификационного резюме в образе идеальной точки\момента, которое обязано разрушить статус -кво именно их различания.
          Проще говоря, нам предстоит понять, по аналогии с историзмом тактильности, каким образом укладывается в прокрустово ложе идеальной точки и оставшиеся наплаву резоны квалиа, ведь онтический менталитет сознания не видит в обосновании сущностного равенства (красный цвет, чувство радости\тоски \боли, мысли) ничего кроме аутентичного авторского бреда и душевного растройства.






      
       Кажущаяся крамольная глупость экстраполировать суперпозиционные примеры наличия целостности скульптур\предметов\событий в матрице материала до пределов, когда на фоне конкретной элементивности матрицы могут заиграть подлинные краски феномена души\сознания, глупа только в рамках отстраненности\объективации\соседства. Но элементивность матрицы Абсолюта, в онтическом видении, состоит в констатации идеальной точки, которая есть постулативный элемент\ткань Абсолютного ничто, которому, в силу его  абсолютности, природой метафизики Абсолюта назначено состояние бесконечного/(вечного/вне-временного) абсолютного же одиночества (по статусу запрещено любое\всякое соседствование).
 
      Это состояние онтически определяет, наряду с "атомо"-дискретным планом невероятного количества конкретных (т.е. не подверженных суперпозиционной\нигитологической инвазии, которая есть константа типа постоянной Планка) элементивов материальной к примеру, вселенной, заведомо-беспредельную количественную фору,  максимально-беспредельного количества этих идеальных точек входящих таким навязанным\предустановленным образом в любую онтическую конституцию, потенциально замещая собой любые элементивные дискреты и их коллаборации в виде предметов\событий\пространств.
       Онтологически, таким (а иного НЕТ) образом устроенная онтическая структура, дизайн реальности любой\удаленнейшей\всечуждой исполненности, в соответствии с формальным онтическим требованием ко всякому, объявленному Абсолютным, феномену, имеет строгую обязанность одиночно-единичного пребывания, как выражения собственной самодостаточности (свойство всякого эфемерона).
       Поэтому  ОНТОЛОГИЧЕСКИМ  образом, идеальные точки (и нашей онтичности), есть отражение, квази-бытийная проекция единственной, одинокой, идеальной\абсолютной точки  в онтическом подразумевании Абсолютного ничто, из потенциальных\иллюзорных значений которой         (единственного материалогического субстрата\субстанции в подразумевании "неполноты")\(( различного рода эмердженция, функция единичности\эксклюзивности, говорящая только о том, что "идеально-одинакового нет нигде и ни в чём", ибо всё есть эфемероны, т.е. сугубые эксклюзивы неполноты матрицы. Для данного случая матрица представляет собой полную совокупность возможностей идеальной точки.))        предустановленно\вечно\бесконечно\мгновенно выстроена, выстроена по эфемеронному типажу (наглядность которого мы имеем мысленно или на практике актуализации в резонах фактов и конкретики предустановленности собственной судьбы), полнота\избыточность  всякой онтичности (включая естественным образом нашу, вполне рядовую реальность в ряду ничтойности иных\эфемерон "материалистического бытия").
       Таким образом,  любая дискретктурная   точка\("условного значения - атом, дискрета обуславливающая конкретный статус злободневного бытия")    нашей вселенной содержит свой ниспадающий суперпозиционный план\горизонт, реализующийся как вариантная конкретика многозначия этой точки\дискреты, и, имеющая виды и механерику (любая такая точка), как раскрытие её матричного устройства (коли она, в рамках обоснования реальности "поймана" на факте своей не-идеальности, как неделимый атом распался на элементарные позиции)  с обзором значений выверенных в позициях бытологического многомирия монадологической конституции (к примеру - в типажах эвереттовской режиссуры).
        А суперпозиция -это  лишь только метафизический предустановленный повод для бытия ничтойности некой целостности (например предметной), всякого рода неполнота которой, не-идеальность (самостийность предмета не абсолютна, если и покуда в отношении его возможен индикативное вопрошание о причине, "откуда, мол"). Плацебо спасения такого бытия от пяты сапога нависающего  ничто, м.б. заключено в тотальном надстоянии некой, но таким же метафизическим образом обустроенной матрицы, в которой миры дискрета\матрица имеет свой элементивный (а возможно и эмерджентный) план. Надстояние обеспечивает отсылку эфемеронных\ничтойных значений дискреты к бытию надлежания ("субстанции"), а нам, земным и ищущим, обеспечивает, на первый раз, новый уровень развития науки, т.е. овладение возможностями, обратное древко отдачи которых овладевает, сублимируется в наше, дерзновенных, видоизменение\бифуркацию естественной или искуственной природы\породы (перевод на солипсистскую интерпретацию предоставляю читающему сделать самостоятельно. Мне надоело уже к этой теме занудистски возвращаться.).

       Таким образом можно , вкратце, констатировать, что в любой матрице объективированного\материального\независимого бытия, будь-то: либо вся его целостность;  либо часть, предмет, пространство, "атом" конкретных значений, кусок гранитной скалы, стакан воды и т.п.,  содержат в бытийной яви своей целостные структуры отражающие\"передразнивающие"   муляжированно\приближенно (в зависимости от выбранного вида элементива\дискреты).
        Выбор этот обуславливает возможность, в силу природы своей континуальности, использование соответствующей дискреты воплощения модели, совпадающей с дискретой образца\подлинника. И, с этого момента, мы можем, в частности, говорить, подразумевая, о полных онтических  копиях целостного образа любого элемента, скажем нашей вселенной, либо предмета\события\фрагмента фактуры таковой.  Копии эти, разумеется, не располагаются полномасштабно в составе нашей\моей актуальности, ибо они есть суперпозиционные варианты онтического края дискреты\элементива, на основании которой зиждется становление\бытие нашего\моего мира, зиждется его время, его пространства и его целостность, т.е. его ничто\эфемерон\монада.  Для нашей актуальности, их целостности (в составе полноты своих фрагментов), бесчисленным образом бесконечно уживаются своими полноценными, как и своими муляжированными мириадами, не претерпевая никакой тесноты и соседства, и на кончике швейной иглы, ибо они есть "неполнОты" Абсолютного ничто.
         Естественно, что наша актуальность\бытие,  для всех, для любого из  этих миров, приведенных к эфемеронному облику, с точки зрения метафизической\онтологической, тоже является подобным\симметричным же отсутствием, ибо целостность бытия нашего конкретного мира  (закончившего становление, и, принципиально неважно, если онтически оно даже "бесконечно", ибо частного вида, конкретное бесконечное вовсе не синоним абсолютно-бесконечного)  есть ничто (с позиции метафизических\унифицированных  структур мы и наш мир есть ничто).
          Полагание равновеликого соседства мира "земного" бытия и Абсолютного ничто, есть метафизическая нелепица, сознание имеет возможность сделать свой выбор ещё при жизни, хотя выбор предрешен и без вмешательства волевых мотивов, ибо нависающая целостность судьбы сознания и производит этот, очевидный для любого, контрольный выстрел в голову.

        И, чтобы закончить эту тему, необходимо сказать, что мы, как теоретическую\кая возможность, способны представить\воссоздать любой фрагмент реальной вселенной равнодействительный муляж (что мы, в малой своей частности, и делаем повседневно, изготавливая машины, детали, книги, копая копаясь и т.п. фабрикации). Мы знаем как в принципе из атома железа получить атом золота и повидимому, при сомнительной необходимости, можем созидать, хотя бы в предвосхищении будущего, фрагменты домов\улиц\городов, планеты\звезды, созидать копии\зомби любых одушевленных существ\"других", хотя бы фантастическим, но теоретически реальным методом лемовской фантопликации (углубленной до искуственного сотворения компонентов самих атомов где и так царит онтическая одинаковость и идентичность, уж куда и зачем тщетно заглубляться далее в происках квалиа). Никому (и автору) не получится реально отличить\засомневаться в подмене субстата (природа которого уже и так не содержит никаких признаков\посылов онтического раличАния), бродя по совершенно знакомым улицам, разговаривая с совершенными подобиями наших знакомых, воочию зная  и уверованными в их полном внутреннем подобии себе относительно состава\конструкта их плоти. Даже краски и кванты мира этой искусной искуственной подмены, что очень важно для сознания , предположим, будут досконально соблюдены. В общем мы полностью и полнокровно воспроизведем материально\объективированный адекват, искуственную вторую реальность в поисках квалиа (цвета, света, звука печали радости воли желания и т.п. как таковых). Но чего будет стоить это дорогостоящее, повидимому, сооружение без своего зрителя обладающего уже всем квалиа-полнокровием. Неужели у кого-то повернется язык сказать, что эта объективной выстройки независимая объективация, этот уголок бытия вселенной, этот часовой  механизм с куклами-зомби будет обладать своими желаниями\мотивациями, потянется к цветку не потому, что у него есть некий заднеприводной рычаг имитации, а почувствовав некое имманентное\своё желание воздыхания аромата.
     А если это так, то чего стоят все наши чувства, с какой грани своей они погружены\растворены в ничто , т.е и не могут быть поименованы бытием\существованием, чувствами\квалиа, только об этом повествует нам целостность спонтанная и навязанная. Бытие есть только метафизическая близорукость\недальновидность\расфокусировка вИдения ничто. Сознание есть вечно-бесконечная предустановленная зримость ничто изваянного в камне тесноты своей своего времени, изваяние за которым оно видит своё ничто, своё абсолютное одиночество, свою жуткую абсолютную свободу, бесконечную затерянность в её жутких оковах, поиск рабства в конкретике цепей судьбы.
       Мы подумали а значит и создали\навеяли мир  таким каким он предсуществовал нашему появлению, проявлению любой жизни и сознани. Тезис спорный в рамках фрагмента некой целостности\судьбы на шаткой волне воли онтологической свободы.               
    
 
       Общеизвестно, что объективированная реальность предлагает нам решение квалиа-озадачивания неким отстранением  его в среду своего символа «наружи», неким изгнанием из собственных рамок в информационную опосредованность (возможно многократную, многоуровневую) в которой тактильные ряды итак имеющие в субъективности\перцептуальности  репутацию «наружи» (цвето\световосприят зрения, звуки – слух, тактильность – осязание, запахи - обоняние) повторно запечатлены, через труды и поты научно-практических изысканий, как энергийное взаимодействие соответствующих физических компонентов (z.b. - квантов с элементами сетчатки глаза, рельефом\вибрацией звуковой дорожки, микрочуствительностью кожи\эпителия на механические и химические атомарно-молекулярные структуры\поля и, бесчисленные иные примеры).
 
        Что касается "внутриутробных\имманентных" квалийных рядов сознания, эмоций, ощущений (боль, радость, озабоченность, влечения, справедливость, достоверность и т.п. ), то их объективация, выход в свет, тоже, подобным образом довлеет в явной и неявной транспоренции\корелляции  к абстрактивным градациям формализованных как многозначность энергии, силы, феномены, законы, принципы, логика и т.п. казуистические, не привязанные ни к чему объектоподобному образования\абстракции  наружи\объективного, которые в реверсивном отскоке взаимодействия излучаются, возможно "туда-сюда"\осциллятивно, колебательно, в виде повторных генераций компонентов как «наружи» так и «нутри». В этом состоит структурированность и вполне диалектическая взаимосвязь объективного и субъективного в посылах идеалистических конструкций. 

        Синхронная скоординированность объективных процедур и субъективированного  квалиа-результата столь устойчива, что обыденно не подлежит общезначимому серьезному сомнению ни незыблимая, и столь же загадочная, их связность и соподчиненность с полаганием отсутствия любого опосредования мешающим все карты, ни первичность ее причины заключающейся в коренной инициации внешней «наружей», даже не смотря на то, что именно объективное не имеет в качестве своего содержания квалиа-результата\реальности – теплого, горячего, цветного, звукового и т.д. и т.п., тем более эмоций и чувств морально-этического плана. Т.е. всё более-менее параллельно, в итоге обобщенного анализа, переводится на всё тот же объективированный язык энергий ли, работы-ли, той или иной глубины залегания (механика, химия, квантовая эмпирия, законы сохранения и т.п.).
        По особому нелепо в конечном результате выглядят объективированные механизмы сведения в некий общий принцип "тактильности" через эволюционную ретроспективу развития разнородных квалиа\реальностей несовместимых между собой, невыразимых друг через друга (цвета, звуки, запахи. И внутри касты - они продолжают успешно не-совмещаться\конфликтовать через инаковость , т.к. разные, генерируя некие реальности, некое бытиё (различание в однотипном кластере имеет понятные границы в створе которых, с одной стороны - параметр муляжирования выверенный как данность совокупного «когито», с другой - замена  онтической конкретики суперпозиционным результатом\многозначием\неопределенностью. Т.е.  имеются ввиду ситуации, когда вступает в свои права принципиальная невозможность онтическими возможностями\инструментами задействовать какой-либо арбитраж.). 

          Поэтому континуальная конкретика квалиа  диспергирована, эксклюзивна, не совместима сама с собой без рамок объективирующей принудительной дискретизации смыслов  и указывает это на ее объединительное бытийное различание как таковое, причем у неё сознанием страхуется некий регион в виде памяти\стабильность  на себя, на своё многократное воспроизводство,  ведь именно она приходит, приходит к нам в пространстве координаты  времени, приходит эталонированно-одинаковой вновь и вновь, в разных подчас разорванных ситуациях. И, испытывая идентификационное доверие,  мы вновь и вновь узнаем\определяем ее в формате "дежавю" и реально и в сновидениях (хотя, казалось бы, и это достаточно хорошая почва для сомнения). И это очень важный и загадочный момент привычных атрибутов актуальности требующий несомненного внимания, а в дальнейшем и разъяснения.
       (Впрочем,  и моё\твоё сознание разорванное сном находит именно себя - в этом квалиа "антропоморфны", и каждая её разновидность  в своей малости, есть наиболее упрощенная копия своего субъекта. Это способно стать предметом спора, но, в ситуации когда каждый следующий момент подразумеваем, как «смена само-идентификации», то результативно будет споры закончить и продуктивно, решая, рассмотреть вопрос в плане осцилляции типа: «стакан наполовину пуст, или полон».)

         Нелепость эта, тем не менее, выстроена настолько убедительно именно на критерии практического обоснования и подтверждения, что невозможно не согласиться с  последовательностью дифференциации тактильности\реакции прото-организма на свою среду до достигнутого в человеке\животном уровне мировосприятия интеграла своей реальности.

       Вместе с тем  и на миг не забываем – тело, синапсы, сетчатка, электросигналы это всё та же опосредованная грубятина объективации, которая вдруг резко и произвольно\бессвязно обрушивается в непосредственность квалиа, в безднопадение «мимо» унифицирующей фотонно-электромагнитной объективации обобщенно исполняющей роль конечной инстанции материальной субстанции в форматах КТП .    Многие века, а условно говоря - со времен Беркли, и до наших дней всё это не устает поражать философствующих.  Неужели мы к чему-то так природно\запрограммированно слепы, что нет никаких подходов к пониманию этой внезапной, навязанной метаморфозы чуждой, закрытой наружи в наисокровеннейшую субъективную нутрь квалиа-рядов. Между ними бельмом не видно никаких перемычек, мостиков и структур, а только квантовое видеобразие скачка, ничто. Между ними только осознаваемое сознанием диво непосредственной\интимной близости. Надо научиться различать «быть собой» как абсолютную неизбежность и «выбирать себя» как абсолютную свободу.  Но слепота эта вызвана скорее дистанцией и обзором, ведь немного уразумеешь именно о изяществе Эйфелевой башни рассматривая\ощупывая оную «лбом впритык», либо тужась вприщур с Луны. И обзор этот, панорама его горизонта издревле априорно-известены в виде дефиниций\представлений о целостности мира бытия «за» которым маячит только Абсолютное ничто в створе Абсолюта ничто кондиции идеальной точки, определяющие мрак абсолютного одиночества Абсолюта "загадочно" (с бесконечного счета попытки) рождающий свет и пестроту мОрока бытия. Это и момент и бесконечность в котором бытие есть исчезающе-ничтожный ракурс, эфемеронный горизонт этого Божественного  Абсолюта, и, как всякий горизонт, - это всего лишь некий знак иллюзии отражающей\исчерпывающий только неполноту заключенной в этот створ априорной панорамы, которая длится одинаково вечно и ровно по обе стороны горизонта-иллюзии.  Важен оптимальный выбор\мера реальности характеризующую эту затею, из всего потенциального ряда избыточных возможностей.  Т.е. одно дело постигать природу квалиа с онтических горизонтов тумана много-разнообразия, другое, прозрачное - откровенно призрачное унифицированное в своей, полагаю органичной, простоте онтологическое усмотрение. Результаты последнего впитывают в себя весь колер противодействия невозможной  для онтического пласкатика позиции (вернее возможной, но только как межмонадологическое случайное совпадение недоказуемое как основание в принципе, но имеющий доброкачественный постулативный параметр. Это непосредственный выход из онтической конкретики связуемой обстоятельствами ее законов в онтологическую вариабельность, в которой доказательство и достоверность купируется полнотой вариантов обналичиваемых без расходов, затрат и забот о поиске из их пачки истинного, подходящего наряда онтической истины.).

        Однако в снах (мечтах, мыслях и галлюцинациях -?) содержательно объективированных, однозначно и фактично сторона инициирующей объективации определенно отсутствует (говорю о сцене, но не о содержании, зачастую весьма обыденном и объективированном и раскрывающем заурядную приемлемость солипсизма). Ведь квалиа уже этих, откровенно\заведомо-эфемерных,  «ненастоящих», ирреальных, мимолетных мирах сновидений и галлюцинаций не нужны никакие внешние объективные инициации и вообще их ряд значительно шире, если взять всю его полноту (радость, страхи, боль, скуку, восторг, энергетические и объективационные посылы, и т.п., т.е. всё то, что не имеет неопосредованной квазиотстраненности в объективность). Они такие же настоящие и качественные, как и те, «действительно реальные», что мы пользуемся бодрствуя. 
         Только на этом основании (считая его вполне достаточным),    автор дозволяет себе утверждать, что товарное качество любого квалиа-ряда чистой субъективной инициации отменно, и не дает усомниться, что сознание имеет дело с такими же подлинными\(теми же самыми) конструктами, ткань которых присутствует и в состоянии т.н.  «бодрствования», состоянии реальности основанной на полагании ее как нечто «тотально внешнее» (а если в основание это закрадывается сомнение, то вся разъясняющая дескрипция осыпается карточным домиком в «спасительный» теперь уже, солипсизм). Оказывается не нужны, не обязательны никакие фотоны, звуковые волны, дома, собеседники и прочая объективная бижутерия для полноценного замещения темпорально-пространственного самообнаружения некого момента\периода сознания  и во вполне привычной бытийной обстановке . Наоборот вся таковая онтическая конкретика, как  объекитивное бытиё, держится на составе различания этой компании квалиа, держится на метафизических структурах "ближайшего", "вечного",  "бессмысленного".

    Именно существование у квалиа разрядов\каст в виде внешних – цвет, звук, полотность, холод и внутренних – боль, страх, радость, любовь и т.д.,  доказывает их единую родовую принадлежность от одного источника и равенство друг с другом зачеркивающую разницу объективного и субъективного ряда. И, наверное, также по недоумению внешнему приписывается пространство, а внутреннему цвета, звуки и т.п.

          Исходя из этого посыла, почему не поставить хотя бы под сомнение, как интригу, как доказательство от противного,  скажем фатальную казуистику первовзрыва, законы гравитации и прочие опричиненности и ввести новые (хорошо забытые) правила игры взамен оговоренных в учебниках и прописях физики объективированной инициации. Естественно, оппонентуальное противодействие трезвого взгляда  тут же усмотрит в констатируемой адекватности всего лишь вторичность, незначащую, легкочитаемую. Но дешевизна этого контраргумента в виде рассмотрения любого сна как конгломерата компонентов запечатленных в первичной\объективной сну реальности, целиком основана на порочной, в данном случае, привычке априорно считать текущую конкретику предметной структурированности независимой и сугубо объективной. Ведь уже подчеркивалась циклические реверсивные ряды квалиа эмоционального формата в родословной объективации в виде казуистических компонентов наружи (абстракции - энергия, работа, расходы и пр. Все эти "объективные" конструкты вполне считываемы и в неком сновидении, например разрушения взрывом и страхами его субъект наблюдателя тоже снящегося на подушке "объективной" хозяйской голове). Так же и сочетания, пусть и заимствованных у реальности, допускаю, компонентов сновидения всё же есть сугубо своё, новое, доселе не имевшее место.
         Ведь и вопрос о том «я» сновидения это тождество со мной, или это некое «я» снится мне (а это уж какой-то межмонадный прорыв, монадологическая катастрофа) весьма интересен и  важен для детальной тягомотной изнуряющей проработки.  И, несомненно, резоны здесь весьма весомые, практического, самого достойного порядка.
        Но, всё полагание радикального отличия  реальности от сна зиждется сугубо на домысле, на следе ее привычек\повторяемости\законов вызванных весьма недостаточной онтологической  глубиной стагнирующего в онтике здравого смысла зацикленного на логоцентризме и его специфической скаредности, прижимистости экономического пошиба, заточенных на целесообразности практических подходов.
        Факт, однако, налицо. Квалиа-онтическая ткань, материал, бессмысленные по существу знаки алфавита её  смысловых текстов (объективных и субъективных)  яви реального и объективного внешнего независимого мира идентична\заменяема\(не суррогатна) явленностям чисто субъективного ряда снам, галлюцинациям, представлениям, воображению. Так мостится дорога в архаику солипсизма рожденную в рамках логического, но так же и поворот-развилка с этой дороги из-за осознания неспособности солипсизма внятно и исчерпывающе обосновать собственную «самость\(откуда - это-я-пришедшесть)». Формат\парадигма солипсизма не менее недостаточен для понимания метафизики бытия, столь же недостаточен, сколь и объективационный фронт. 
        Вторичность сновидений имеет логическую структуру, структуру привычки, которая в свою очередь фундирована в соотносительности повторения (цикла) и случайности (диалектически перерастающую в закономерность, в онтическое постоянство закона).
 
      Но сон сам по себе есть модель формата (не содержания!) реальной жизни и любое сновидение        ((в чистом виде – в модусе надвременности мига полного забытья. Перцептуальность времени сна плохо совпадает, не кореллируется временными установками, часами бодрствования. Оказывается и время и пространство могут сниться.Кстати, отталкиваясь от религиозной догмы сделаю особое замечание\заметку, забытьё это механизм,  обеспечивающий любому представившемуся субъекту осознать себя мгновенно на том свете, безотносительно актуального времени ожидания в могиле. Предстаем перед Богом все всегда сразу, в один день так сказать, в единый момент, что позволяет разъяснить понятнее, из чего в действительности складывается единая дата судного дня. В рамках актуальности каждый день и есть для кого-то дата судного пришествия, вернее онтологически времени просто нет. Возможно в этом же кроется ответ и на другой горячий вопрос о стыковке, о запрашиваемой логикой совместимости бренности и вечности фундирующую основание этой бренности, т.е.  о непреходящей и всегда равной себе причине преходящего\бренного\заканчивающегося\ невечного.Возможно неразрешимость этой проблемы способна зачеркнуть все усилия эфемеронного усмотрения, восстановить и даже усилить загадку бытия))         есть целостность (целостность, как модус разрыва некой сплошности!, за которой может стоять сплошность жизни, личностная сплошность и, в продолжении темы, индифицирующая цену онтических претензий и  качеств этих и подобных настроев), а поэтому засыпание\наркоз\обморок,  и  пробуждение, а возможно и вся событийная смена перцептуального содержания, коррелируются как рождение и смерть, если пренебречь их привычным в обыденном употреблении значением, взяв суть смыслов. Но предполагаемые промежутки между частями из бодрствования сами по себе есть небытие и количественно неопределяемы, ибо отражают отсутствование в онтологическом каких-либо границ и инструментов\результатов масштабирования\калибровки.
         Конкретика жизни при этом  онтологически есть полная\предельная неопределенность онтологически-исчерпывающе полагающая всё своё содержание как "случайное" вместе с  незыблемыми законами любой природы  любой реальности.

        Целостность любых эфемеронных структур кубик это либо целостность нашего бытия всегда предстают в рамках неполноты судьбы сознания в виде мертвой картинки\схемы, что совпадает с ожиданиями относимыми к кубику, ибо это привычное поведение и характеристика предметива, но вызывают недоумение\протест\остракизм в отношении аналогичного свидетельства по соразмерному бытологическому поводу. Однако недоумение это в рамках целостности бытия, в рамках  "окончания времен" на содержании которого оно воспроизведено\внедрено как некий конструктивный смысл, обретает свой исход, подтверждая в том числе и собою самим метафизическую свою ничтойность.   

        Именно случайное, несмотря на безумие больших чисел, истребованных в вероятностях актуального продукта. Но,  именно его онтическое безумие и определяет всесильность вечности, ведь как раз запретов - то таких, даже исходя из любых  объективированных посылов, даже и не просматривается, наоборот, просматривается именно абсолютия некой запредельности некого ВСЕГО  и открывает двери для единственной  сведомости именно к такому посылу\инструменту, к его возможностям и его специфической матричной\знаковой энергетике. 

           Бытие сна в рамках полной зависимости от реального бытия логически достоверно как некая  вторичность, в незавершенности реального. Мы просыпаемся всякий раз в продолжение настоящей, привычной жизни и квалиа-идентичность сна, его сюрреальные пласты соотносятся с информационными, т.е. опосредованными, объективированными, отстраненными  "механизмами\механерикой" памяти. При этом квалиа-активация этого объективированного механизма (возможно даже и не в мозгу локализующуюся. Мозг возможно, и многие придерживаются именно такого мнения, всего лишь коммутатор\интерфейс некой сущностной цепочки хранилища и пользователя) выполняется напрямую без объективированной бижутерии, и информационной инспирации  фотонов, звуковых волн, силовых полей.
       Только потому онтическое сновидение вторично, что представляет из себя всякий раз событийно-предметную законченность\обрывок, на фоне середины длящейся перцептуальности такого же рода и качества, судьбы сознания (это подобно вторичности проявлений Абсолютного ничто в текстах актуализированной тотальности процессуальности её феноменов). Разумеется и здесь речь идет не о тематическом разнообразии  конкретики сновидения (и уж тем более не о «толковании»), а о его обобщенном бытийном, вполне онтичном основании, которое, возможно, является ключом философского толкования реального бытия в онтологическом аспекте.    

        Онтологически, и явь и сон в недратурах яви, есть в равной степени ничто. Их одинаковым образом нет (только сон как очевидная завершенность эту одинаковость обнаруживает без обиняков, замещаясь некой о себе памятью-муляжом, да и то вовсе не всегда, а по очевидности случая) и только предустановленность их случайности их конкретики (любая конкретика есть дно  потенциальной ямы своих возможностей, свершОнного\ослучивленного свободного\суперпозиционного\эфемеронного выбора) раздает им те или иные роли на сцене продолжающейся актуальной судьбы. В реверсивном, онтическом истолковании на уровне квалиа-равноценности они оказываются абсолютно одинаковыми и только тотальность незавершенности объективного кореллирует их иерархически (онтологически же и иерархии невозможны), заталкивая в рамки первично-вторичности, оттесняя абсолютную и непосредственную достоверность квалиа на второстепенную роль отражающих наружу\среду\независимое бытие (миф –  сознание «помрет», а бытие объективации «останется\наследуется») .

         Стереоскопическим  объемным, трезвым\врожденным восприятием этой ситуации, из за  своего реального пласкатизма,  сознание, очевидно в силу отсутствия некой "эволюционной необходимости", предустановленно (ибо есть навязанная "данность") не обладает. А эволюция как фатально предустановленная причинно-следственная череда-вариант своего пакета отсутствия в своей перцептуальной оконеченности, есть тотальность\надлежание для любого своего внутреннего фрагмента, детали – читай –связность причинно-следственная человека с его эволюционным рядом\домом\происхождением.
        Но способно создать эту стереоскопию  в оторванной от практического плана использование  философии. Вместо этого, на фоне субъективно-объективной раздвоенности, дозволяющей иллюзорную свободу (а именно иллюзорное и есть более онтологичное) строить предположения и «стереоскопичность», пока что наблюдается только пустая псевдо-конкурентная осцилляция при попытке вникнуть.               
         Видит один метафизический глаз, второй- т.е. онтологическая позиция равноценная онтической, запрещена природой онтологического, но допустима только как муляжное монадное совпадение\как субъективная «свобода» мысли о истине и заблуждении эфемеронной среды субъективности, реализованная  суперпозиционно в теле одного из вариантов которого и локализовано сознание\наблюдатель. (Примем, что на этом «удвоении»» в конечном итоге и выстраивается внятные возможности «стереоскопичности», которая замечу, сама по себе не предел, но лишь ближайший разворот  открываемых ею возможностей. Стерео не есть исполненный предел, ведь "глаз м.б. много").  Поэтому неизбежно, до агностицизма,  происходит выпадение из поля зрения чего-то очень важного, какого-то очень весомого системообразующего элемента бытия, которое никак не складывается в уравновешенную общую картину, подобающей дескрипции истины классического статуса от логизированных\конкретологических рамок истребования, от которого нам , казалось бы некуда деться, кроме как адресоваться в матричный\суперпозиционный полигон на благодатной почве которого существует только предустановленный  момент\элемент, когда дескрипция (в лице субъекта набравшегося наглости и неблагодарности), адресует их маме-очевидности собственного бытия, объявляя себя несуществующей, а породившему ее такому богато-разнообразному папе-бытию отводит роль бесконечно меньшую, чем пустоте ничто (бытие как неполнота ничто),  всё устанавливая на свои места. И только очевидность силы cogito наивного голоска Вини Пуха «Но кто-то же должен был сказать, что дома никого нет» ложится противовесом всей ледокольной тяжести надменного нигитологического философствования. Правда, последнее, неизбежно (вопреки всяческим доводам «винни пухов») отпразднует, пусть пиррову, но всё же несомненную победу, когда все перипетии и грани судьбы в полноте своей схлопнутся в целостность рождения (априорная очевидность, какой бы концессии мы не принадлежали) и смерти (в рамках вариаций понятия исполненности земного бытия) и наступит завершающий триумф истины высказанной (на понятном каждому) универсальном языке онтологии, минуя заикающиеся дескрипции земных вербальностей. Правда и эта судьбийная траектория всего лишь компонента онтики\актуальности, т.е. некий «лунный компас», «точное время стоящих часов» и не нам решать\(полагаться на...) судьбу своей онтологической целостности за её земными пределами. 
 
        Несовместимость бесконечных миров чистых квалиа ((миры бытия в себе вывороченные наизнанку, внутренне одинаковые своею тотальной пустотой, «ибо красное не красно для себя» (Деррида), только в ничто есть неизбежность абсурдного с нашей точки зрения мира «красного, красного для себя»)) тем не менее данная нам в объединительных пределах нашего «бытия в себе и для себя и для другого» в котором вопреки выше-означенному достигается очевидность и форма их взаимной стыковки (названной «бытием»), совместной работы в упряжи под крышей единого мира (в его незаконченности, нецелостности, открытости себе самому в ожидании грядущих поворотов собственной судьбы, которые в действительности вовсе не грядут, а уже, предвзято наличествуют в незыблемости абсолюта отсутствия),-  есть пример всеобщего эфемеронного переплетения.

         Немыслимое для онтического беспределья изобилие и сумасшествие назревших конкретных выводов, служат лишь примером демонстрации абсолютной степени силы абсолютного и максимально бесконечного бескрайне опосредующего бесконечную прорву абсурда с неизбежным, вечным, пулей стремящегося к нулю моментом нашего «правильного», логоцентрического мира с его отрефлектированными случайными повторениями до  осознанных посредством разума, (либо объективированной казуистикой фантомов энергий и затрат природы)  привычками в ранге тотальных законов и принципов.   
      Вот один из мизерабельных примеров сумасшествия вызревших конкретных выводов исходя из вытекающего утверждения, что любое онтическое событие (малое ли, грандиозное) не взирая на его логичность или, в зависимости от контекста- абсурдность, имеет исчерпывающей полноты суперпозицию неизбежно сочетающее его в полноте вариантов с любым другим событием бесконечного ряда событийного множества.
          Вот, скажем, «лопнула некая автомобильная  шина», и это событие должно иметь место во всем ситуационном ряде фундированном в соответствии с  вышеизложенным принципом. Онтологически , причина лопанья , одинаково, не только в том, что шиной этой наехали на шпигорь, она и в том, что в этот момент облако на небе закрыло солнышко, ибо совпало…    

      Я вполне отдаю себе отчет, что обосновываю ошеломляюще невероятное и беспрецендентное по количественному масштабу реального  воплощения мирового ничтожества конкретики данного события в его абсолютной онтологической неизбежности, как и всего, малого и великого остального. Но именно такую реальную неизбежность любой возможности\невозможности и дозволяет сила абсолютной бесконечности, определяющий признак которой состоит в ее принципиальной единичности и единственности, вопреки всей бытийной надменности и раздутости нашего якобы особняком самовоздвигнутого мира. Ее граница не есть какое-то метафизическое вселенское запределье. Для нас эта граница и нашей реальности проходит в формате запределья непередставимости, в нашей ограниченности представить, вникнуть, создать непредставимое, но столь же реально отсутствующее, как и наш мир бытия. (И здесь не место рядить проблему в дешевку  поношенных нарядов типа: раз заводится разговор о «непредставимости» то это уже и есть представление этой непредставимости). Это всего лишь разговор о абсолютности, т.е. о беспредельности ничто, конкретный жаргон. Всё невозможно там, где невозможно соседство, но мир бытия во главе своего угла есть только пестрота соседства. Мир бытия никогда и не появлялся в стилистике внутреннего самоупотребления, ибо миру вменяется вечность, поэтому смело попрощаемся с вопросами типа «могло ли случиться так, что никогда и ничего бы не появилось», но обналичился способ эфемеронной неизбежности всего как собственного отсутствия. И речь, естественно, опять возвращается к ничто в рамках корректировки\раскодирования бытия до собственного отсутствия. Других онтологических вариантов, полагающих силу абсолюта бесконечного, нет. Здесь альтернативно-вариантно решаются все онтические проблемы и даются ответы на любые физические и нравственные вопросы потому, что ни проблем, ни вопросов этих и всего что с ними может быть связано не существует в противонадлежании Абсолюту, но есть выражение\(«бытиё» для себя) этого Абсолюта в рамках несуществующей\эфемеронной его неполноты  . Они эфемеронно присутствуют в мизерабельной отрицательности бытия, в СЛЕПОТЕ  осуществленной в нем зримости. Мы видим\воспринимаем конкретное нечто только потому, что не замечаем, не видим и слепы к бесконечному ряду остального. Ведь всякое «конкретное» это, кроме прочего - неполнота. Видеть всё невозможно, хотя и до заурядности просто. Рисунок, текст на листе бумаги внятен и бытиен, но все знают актуальный фокус заполнения листка всевозможностью в котором реализуется смысловое нечто под именем отсутствия смыслового содержания.  Вот мы и зрим бытие в неполноте его освещенности всячески избегая бесконечного кажущегося мраком ничто, а повернувшись в поисках полноты бытийного сияния  уже не в состоянии вернуться вновь в его привычное лоно, ибо зная и увидев  это  ВСЁ  в чистоте белого листа бумаги,  исчезаем, как вопрошание, абсолютно и навечно.