de omnibus dubitandum 51. 151

ЧАСТЬ ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ (1722-1724)

    Глава 51.151. РУДЫ МНОГО НАКОПАЕШЬ, ДА И САМОГО ЗАКОПАЮТ…

октябрь 1722 года

    Богатое село Измайлово, по-видимому, вовсе не было отдано ни во владение, ни в пожизненное пользование вдове Ивана (на самом деле настоящего Петра Алексеевича, 1666 г.р. – Л.С.), царице Прасковье Федоровне (находящейся с 23 сентября 1698 года, в монастыре - Л.С.) - в ее собственность  (как уверяют нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) перешел один дворец. Петр, {на самом деле клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн)] - Л.С.} получившего в дальнейшем титул Петра I; водворявший порядок в дворцовом хозяйстве, расстроенном при Софье (на самом деле Евдокие Алексеевне, старшей дочери Алексея Михайловича и Марии Милославской  – Л.С.), благодаря бесцеремонному обращению членов царской семьи с казной, назначил всем им, и в том числе  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) Прасковье Федоровне, известный оклад содержания деньгами и запасами, что вряд ли оказывалось нужным, если бы царица (находясь в монастыре - Л.С.) владела на полном праве богатым селом и вотчиною Измайлово.
   
    В подтверждение того, что Прасковья Федоровна была на том же положении, как и остальные члены царской семьи, считаем необходимым привести  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) некоторые несомненные, хотя и отрывочные, данные. Так из приходо-расходных книг приказа Большого Дворца 1701 г. мы  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) узнаем следующее:
   
    "У комнаты великия государыни царицы Марфы Матвеевны (вдовы царя Федора Алексеевича) - 9 стоялых, 21 подъемных, итого 30 лошадей; на корм им по окладу 330 чети овса, 75 копен мерных сена, 275 возов без чети воза соломы ржаной".
   
    Столько же значится у тетки царя (настоящего Петра Алексеевича, 1666 г.р. – Л.С.), Татьяны Михайловны, только вместо 330 чети овса ей отпускалось всего 304.
   
    "У великия государыни царицы Прасковьи Федоровны 24 стоялых, 56 подъемных, итого 80 лошадей; на корм им: стоялым в год, подъемным на 7 месяцев 880 чети овса, 200 копен мерных сена; на подстилку 732 воза соломы ржаной".
   
    Сравнительно большие цифры объяснить можно и тем, что у царицы Прасковьи были три дочери (а также два сына, о которых  фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности, успешно забывают - Л.С.), которые приняты в расчет при назначении оклада. Хлопотала об этом и якобы сама царица, как видно  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) из одного донесения провинциал-фискала Терского в октябре 1722 года. "Уведомилея я, - писал Терский, - что государыня царица Прасковья Федоровна просила в сенате, чтоб на комнату ея величества с царевнами учинить оклад против окладу, каков учинен был к комнате царевны Натальи Алексеевны (родной сестры настоящего Петра Алексеевича, 1666 г.р. – Л.С.)". Лицемерие зашкаливает...
   
    У царевны  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) Натальи Алексеевны: "14 стоялых, 28 подъемных, итого 42 лошади; на корм им: 476 чети овса, 107 копен с третью мерных сена, на подстилки 407 возов с полувозом соломы ржаной".
   
    Затем из бумаг приказа Большой Казны того же 1701 года мы узнаем (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.), что "к великим государыням царицам (след. Марфе Матвеевне и Прасковье Федоровне) и царевнам, по указным статьям, в 10 комнат по 2000 р. в комнату, и на 1701 г. к прежним взносам в 20 000 рублев, к 10 000 рублев, отпущено 10 000 р.; на 1702 год - 15 000, итого 25 000 рублев".
   
    Почти столько же  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) получала царица Прасковья Федоровна и в последующие годы, хотя сумма не всегда была одинакова. Из дела казначея царицы Деревнина оказывается, что в приходе взято для нее из Большой Казны "окладных" на 1715 г. 18 320 р.; на 1716 г. - 24 066 р. 9 алт. 4 ден.; на 1717 г. - 12 600 р.; на 1718 г. - 32 915 р.
   
    В перечне певчих и крестовых дьяков царских особ  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) значатся певчие царицы Прасковьи Федоровны, и им наравне с прочими отпускалось содержание из приказа Большого Дворца {"Певчих и крестовых дьяков у Петра Алексеевича {на самом деле клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] - Л.С.} получившего в дальнейшем титул Петра I - 22 чел.; у Марфы Матвеевны 12 чел.; у Прасковьи Федоровны 12 чел., у Татьяны Михайловны 12 чел.; у Евдокии Алексеевны с сестрами крест. 12 чел.; у Натальи Алексеевны крест. 9 чел.; всего певчим и крестовым 79 человекам отпущено в 1701 году 821 четверть с осминою и с четвериком и половина пол-четверика ржи, овса тож" (Есипов. Сборник архив. бум. о Петре Великом, т. 2, с. 247).}.
   
    Наконец, мы видим (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.), что между селом Измайлово и другими "дворцовыми" селами, по крайней мере в 1701 г. не делается различия. Разным служителям и нижним чинам села Измайлова отпущены деньги наравне со служителями села Воробьева, Преображенского и др.
   
    Кроме царского оклада,  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) царица Прасковья Федоровна получала еще доходы со своих вотчин деньгами и запасами. Вотчины эти находились в разных волостях Новгородского, Псковского и Копорского уездов, также в Ставропольской сотне, так что во владении ее находилось 2 477 посадских и крестьянских дворов. По всему вероятию, цифра эта далеко не выражает полного числа дворов, принадлежавших царице, но мы  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) не имеем пока сведений о них. Известно только, что в ее владении находились еще довольно значительные нижегородские имения. Вотчины царицы Прасковьи находились в ведении старост и целовальников, как видно из челобитной, поданной царице крестьянами Осеченской волости в 1711 г., где они  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) жалуются ей на претерпеваемые ими притеснения.
   
    Всем дворцовым хозяйством царицы  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) обыкновенно управлял Постельный (комнатный, кабинетный) приказ государыни царицы. Его составляли, собственно, только два лица: царицын дворецкий, стоявший во главе ведомства, и дьяк. Первый бывал обыкновенно близкий человек по родству или по старой испытанной службе. Правою рукою дворецкого был дьяк, на обязанности которого лежала вся письменная часть и все делопроизводство; то был как бы главный секретарь царицы, производитель всякого ее приказа и всякого назначения и распоряжения.
   
    Именно таких двух лиц мы  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) и встречаем при дворе Прасковьи Федоровны. Должность дворецкого, по-видимому (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.), исполнял ее родной брат Василий Федорович Салтыков, приставленный к ней мужем - настоящим Петром Алексеевичем (NB) в 1690 году. Мы его часто встречаем в Измайлове; она советуется с ним о всех домашних делах, дает ему различные поручения. Другим близким человеком царицы Прасковьи был стольник Василий Алексеевич Юшков, определенный  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) по именному указу царя {на самом деле клоном лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] - Л.С.} получившего в дальнейшем титул Петра I к комнате Прасковьи Федоровны и детям ее в 1701 г.
   
    Юшков начал свою службу при дворе царя Ивана Алексеевича {на самом деле клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] - Л.С.} получившего в дальнейшем титул Петра I, когда ему было не более 13 лет от роду; затем он был записан в Семеновский полк и находился в походах в Азове, под Керчью и в первом Нарвском походе 1700 г. В этом же году Василий Юшков (наемник в "потешном" войске пресловутого великого Петра, захватившего трон в ходе гражданской войны - Л.С.) получил от отца своего, Алексея Александровича Юшкова, многие поместья и вотчины в разных уездах. Отец передал сыну почти все свое недвижимое имущество с обязательством "ему, Василию, его, Алексея, поить и кормить, обувать и одевать и почитать, а будет он, Алексей, те свои поместья похочет поворотить и ему, Алексею, поворотить вольно и чтоб повелено было те его поместья за ним, сыном его, справить".
   
    Таким образом, Василий Юшков  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) поступил ко двору Прасковьи Федоровны уже богатым человеком. Благоволила  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) к нему царица и со своей стороны дарила деньгами, драгоценными камнями и даже деревнями, как мы увидим ниже. Между тем отец Юшков, наскучив вдовством, вступил во второй брак с молодою вдовою Вельяминовою и потребовал обратно от сына Василия уступленные ему вотчины и поместья. От этой беды спасла  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) своего любимца якобы царица Прасковья (находящаяся с 23 сентября 1698 года в монастыре - Л.С.). По всесильному ходатайству ее, отца Юшкова задобрили чином окольничего, которым он был пожалован именным указом сенату 14 ноября 1711 г. {при клоне лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] - Л.С.} получившего в дальнейшем титул Петра I. И действительно, старик после этого уже не поминал о возврате ему вотчин и поместий.
   
    Кроме Салтыкова и Юшкова мы встречаем в Измайлове при дворе якобы вдовы царицы  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) многочисленный мужской чин, хотя, разумеется, далеко на такой, как прежде, так как в год смерти царя Ивана {фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности, скрывших факт убийства Петра, Ивана и их матери Натальи Фоминичны 25 января 1694 в возрасте 43 лет, чтобы удобнее ввести в дело клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] - Л.С.} одних стольников числилось у царицы Прасковьи  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) 263 чел. Теперь не позволяли этого и денежные средства. Тем не менее царица, сообразно своему сану, все еще держала клюшника, подклюшника, подьячих, стряпчих, конюхов, сторожей, истопников и всяких служителей. Женский царицын чин был, разумеется, еще многочисленнее.
   
    Помимо всей этой нужной и ненужной челяди, царица (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.), удовлетворяя своему личному вкусу, усвоенному с детства, окружала себя целой толпой дармоедов другого рода: нищие богомольцы и богомолицы, ханжи, гадальщицы, всякие калеки, уроды, до того скромно проживавшие в подклетях ее кремлевских хором и являвшиеся только по зову, теперь свободно разгуливали по Измайловскому дворцу в своих грязных, изодранных рубищах, выставляя напоказ свои увечья и раны, гнусливо тянули свои песни, плясали, проделывали разные шутки.

    Только при посещении Петра {клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] - Л.С.} получившего в дальнейшем титул Петра I, не терпевшего этих остатков старины, они прятались в дальние чуланы. Число их было так велико, что Татищев (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.), не раз лично посещавший Прасковью Федоровну, говорит, что двор царицы от набожности был госпиталь на уродов, юродов, ханжей и шалунов. Из них наибольшим уважением царицы пользовался полупомешанный подьячий Тимофей Архипович, выдававший себя за святого и пророка. Некогда он занимался иконописанием, но потом бросил, стал "юродствовать миру" и прожил при дворе Прасковьи Федоровны 28 лет.

    Прасковья Федоровна вместе со своим другом, боярыней Настасьей Александровной Нарышкиной, поручали ему раздачи милостыни и другие благочестивые дела {Настасья Александровна Нарышкина  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) до смерти своей относилась с любовью и уважением к своему другу царице и завещала своим детям и потомкам постоянно поминать в молитвах "добрейшую" Прасковью Федоровну. См. "Русский Архив" 1874 г., кн. 12, с. 612: "Борода Тимофея Архипыча", из воспоминаний Е.А. Нарышкиной}.
   
    "Меня, - рассказывает Татищев, - Тимофей Архипыч не любил за то, что я (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) не был суеверен и руки его не целовал. Однажды, перед отъездом в Сибирь, я приехал проститься с царицей; она, "жалуя меня, спросила онаго шалуна, скоро ли я возвращусь?" - Он ответил на это: - "Руды много накопаешь, да и самого закопают".
   
    Пророчество это, однако, не исполнилось.
   
    Рассказывали потом, будто Тимофей Архипович предрек царевне якобы Анне Ивановне ее дальнейшую судьбу.
   
    Прасковья Федоровна верила каждому слову Тимофея Архипыча и считала себя счастливою, что такой святой человек удостоивает жить в ее доме. Благочестие и обычай побуждали ее также держать у себя вдов и сирот, давать приют странникам; делать (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.), через стольника своего Юшкова, подарки духовенству и церковные вклады.
   
    Такого рода расходы и содержание многочисленной челяди, разумеется, не могли способствовать порядку в делах Прасковьи Федоровны. Вдобавок ее обкрадывали самым бессовестным образом; крали у ней во дворце, благодаря недосмотру ее любимца Юшкова; крали и доверенные лица, которым она поручала сбор доходов со своих имений. Из них особенно выдаются  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) Аргамаковы, отец и сын, на которых лежала обязанность собирать доходы с нижегородских имений царицы и вести приходо-расходные книги. После нескольких лет их управления в книгах замечено было до 300 подчисток: убавлены в чистовых книгах приходы денег и хлеба, также и в черновых книгах многие статьи вычернены, денег и хлеба убавлено; в среднем числе, как каялись впоследствии сами Аргамаковы, они клали в свой карман из сотни по рублю и более.
   
    Из вышеупомянутой челобитной крестьян Осеченской волости мы узнаем (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.), что старосты и целовальники неизвестно куда девали мирские деньги. Крестьяне писали царице: "Выборной мирской целовальник Григорей Иванов збирал с нас с Корелян со всей Осеченской волости, и с Воскресенскаго погосту всякие денежные многие поборы; и тех денег, он, целовальник, собрал 1 500 рублей, и в тех в многих зборных мирских денгах он, целовальник, по приходным и по расходным книгам отчет нам в мир не дает; также того-ж году (1711) староста Софрон Анофреев в подводах и в работных людях в мир ведомости не дает же, стакався они за одно... и з горланами и з ябедниками; а куды они такие большие денги девали, про то мы, мирские люди, не ведаем".
   
    Не ведала зачастую и сама якобы Прасковья Федоровна, куда девались ее деньги и все ли запасы доставлялись из деревень к ее двору. Она большею частью довольствовалась тем, что делала те или другие письменные распоряжения; вообще она писала письма в большом количестве и, по-видимому, охотно, не стесняясь своею сравнительною безграмотностью. Затем она проводила большую часть дня все-таки в полной праздности, занимаясь главным образом исполнением обрядов, мало обращая внимания на безурядицу и грязь, которые царили в ее доме.

    По известиям иностранцев (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.), кушанья за обедом царицы Прасковьи бывали дурно приготовлены, заправлены большей частью, по рускому обычаю, маслом из грецких орехов или льняного семени (конечно, в посту) и подавались кое-как, но зато кушаньев было много и в изобилии. Кроме рыб, мяса, разных холодных и горячих блюд, блинов и пирогов, неизбежною принадлежностью ее стола, как и всех достаточных людей того времени, были орехи, ягоды, яблоки, дыни сырые, моченные и варенные в меду.

    Являлись гости, царица Прасковья принимала их приветливо, угощала пивом и медами и сама подносила вино в золоченых рюмках или поручала своим дочерям. Гости бывали у ней часто. Весною и летом живали, а зимою наезжали все члены царской семьи. Царица  (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) Евдокия (а на самом деле Прасковья Федоровна Салтыкова - Л.С.) праздновала в Измайлове дни рождения и именины своего супруга, царя сначала настоящего Петра Алексеевича, а затем {при клоне лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] - Л.С.} получившего в дальнейшем титул Петра I; ставила крестьянам пиво и вино, подавала нищим милостыню. Особенно хорошо бывало Измайлово летом, когда в окна теремов заглядывала зелень и свежий воздух вносил прохладу в низенькие царские хоромы, запертые наглухо целую зиму.

    Выходили тогда царицы и царевны в сад, подолгу гуляли, посещали иногда для развлечения хозяйственные заведения села Измайлова, кормили рыбу в прудах, сзывая ее на корм по колокольчику. В праздники собирались хороводы перед дворцом; царевны раздавали крестьянкам пряники, куски маковой избойни и серебряные копеечки {Документы, относящиеся до хозяйства царицы Прасковьи, в Государственном Архиве Министерства иностранных дел, дела Кабинет. полов. II, т. VI, л. 454, 876-877; в "Русской Старине" изд. 1872 г., т. VIII: Царица Прасковья и ее письма, с. 565-566. "Челобитная крестьян Осеченской волости" в изд. "Чтения в Моск. Обществе истории и древностей" 1862 г., кн. IV, смесь, с. 1. О Юшкове см. в "Русской Старине", изд. 1872 г., т. VIII, "Бутурлин и Юшков", статья Н.Ф. Самарина, с. 561-563.}