de omnibus dubitandum 46. 202

ЧАСТЬ СОРОК ШЕСТАЯ (1707-1709)

Глава 46.202. ОСОБЕННЫЙ ТАКТ ЦАРИЦЫ ПРИНОРАВЛИВАТЬСЯ К ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ…

20 января 1708 г.

    Из всех приведенных подробностей видно, что якобы царица Прасковья Федоровна (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) жила в с. Измайлове вполне зажиточной помещицей: у нее под рукой было все, что нужно для самого обширного хозяйства; всевозможные ремесленники, мастера, повара, громадный штат прислуги были к ее услугам. Царица правила, распоряжалась, судила и рядила, миловала и карала, принимала гостей, угощала их, и жизнь текла в довольстве, сытно и тепло, вполне соответственно развитию и потребностям измаиловских обитательниц.
   
    За царевнами (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) ухаживало множество мамушек и нянек; они гуляли с ними в тенистых садах, посещали хозяйственные заведения, стеклянный завод, славный своими изделиями; молились по церквам, забавлялись на прудах, которых насчитывалось до двадцати. Царевны пускали туда щук и стерлядей с золотыми сережками и сзывали рыб на корм по колокольчику. Подрастая, они (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) привыкали в теремах своих к шитью и вышиванью шелком и золотом, но рукоделье не далось им; по крайней мере, нет известий, чтоб какая-нибудь их трех сестер сделалась искусницей в этом деле {Воспоминание о подмосковном селе Измайлове. М., изд. 1837 г. - О хозяйственных заведениях в с. Измайлове, статья А. Малиновского в "Землед. Журнале", М., 1824, No 11. - Также "Русск. Старина в памятниках зодчества", Москва, ч. 4}.
   
    Светлая сторона жизни якобы матери-помещицы (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) ярко рисуется перед нами; но она не помешает нам перевернуть медаль - заглянуть и на черную сторону того же патриархального быта, где самоуправство и жестокость клали столь густые тени и не на такие лица, какова была Прасковья Федоровна.
   
    Но эту сторону характера мы еще увидим, а теперь нельзя не отдать справедливости особенному такту царицы приноравливаться к обстоятельствам. Являя приверженность к старине, она, в то же время умела (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) угодить царю сначала настоящему Петру Алексеевичу, а затем {при клоне лжеПетра [Исаакию (Фридриху Петеру Гогенцоллерну)] - Л.С.} получившего в дальнейшем титул Петра I. Она, будучи лютеранкой, естественно не входила в сношения с нелюбезными ему сводными сестрами, (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) неосторожно судившими и осуждавшими Петра и его сторонников. Имея возможность (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) часто навещать заключенную царевну Софью (на самом деле Евдокию Алексеевну, старшую дочь Алексея Михайловича и Марии Милославской  – Л.С.), Прасковья уклонялась от этих свиданий и не входила ни в какие козни {Устр., т. III, с. 156.}.
   
    Казни стрельцов и грозная опала, поразившая царских сестер (дочерей Алексея Михайловича и Марии Милославской  – Л.С.) в октябре 1698 г., еще более сделали царицу, заключенную 23 сентября 1698 года в монастырь, осторожною в отношении к Петровским реформам; не отрешаясь вполне от святой для нее старины, она (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) в то же время якобы делала ряд уступок требованиям нового времени, и делала это не по принуждению, а единственно из желания сохранить расположение монарха.

    Так, мы у нее рано (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) встречаем гостей-иностранцев. Подобно царицам, своим предшественницам, она любуется в 1697 г. на въезд посольства римского императора в Кремль из окон дворца, а в 1698 г. имперский посол посещает ее со свитою в с. Измайлове. Царица-помещица (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) весьма радушно принимает иноземцев.

    "За послом, - описывает этот визит его секретарь, Корб, - следовали музыканты, чтобы гармоническую мелодию своих инструментов соединить с тихим шелестом ветра, который медленно стекает с вершины деревьев.

    Царицы, царевич, Алексей Петрович и, незамужние царевны (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.), желая немного оживить свою сонную жизнь, которую ведут они в этом волшебном убежище, часто выходят на прогулку в рощу и любят гулять по тропинкам, где терновник распустил свои коварные ветви. Случилось, что августейшие особы гуляли, когда вдруг до их слуха долетели приятные звуки труб и флейт; они остановились, хотя возвращались уже во дворец. Музыканты, видя, что их слушают, стали играть еще приятнее. Особы царской крови, с четверть часа слушая симфонию (на самом деле какофонию несвязанных между собою звуков - Л.С.), похвалили искусство всех артистов" {Дневник Корба, изд. под нашей редакц., М., 1868 г., с. 183.}.
   
    Между тем (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) подрастали дочери якобы царицы Прасковьи. Первоначальное обучение их, вероятно (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.), было вверено одной из так называемых дворцовых "учительниц", или мастериц, на обязанности которых лежало преподавание грамоты малолетним царевнам. Прасковья Федоровна на этот случай (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) уже заблаговременно запаслась книгой.

    В 1693 г., "по ея изволению и повелению", иеромонах Карион Истомин, составитель учебников для царевича Алексея Петровича {Карион Истомин, кроме того, написал в 1700 г. "Домострой" в подражание "Домострою Сильвестра", найденный акад. А.Ф. Бычковым и помещенный в "Летописи Занятий Археографич. Ком.", изд. 1862 - 1863, вып. II, Спб., 1862 г.}, поднес царице Прасковье второй экземпляр "Букваря славенороссийских письмен со образованиями вещей и со нравоучительными стихами", писанный красками и золотом {Пекарский "Наука и литература при Петре Великом", т. I , с. 172 - 173.}. Букварь этот, по обычаю, перечитывался, конечно, столько раз, что царевны выучили его наизусть.
   
    В чем вообще состояло их обучение, мы можем только приблизительно составить понятие из общего состояния первоначального воспитания в тогдашнем Московском государстве (России). Изучение руского языка заключалось в чтении и письме, и особенно в читании всякого письма рукописей. Далее полагалось чтение Библии и Нового Завета. Хотя грамматики появились в Московском государстве (России) очень рано, но правила изучались больше практически, как было удобно учителю; в правописании, прежде всего, требовалось как "ять" с "естем" различать и где какие ударения ставить. Сообщались также кое-какие сведения из истории и географии, но, конечно, в крайне извращенном и отрывочном виде. Каллиграфия заключалась в копировании писанных прописей, состоявших из кратких двустиший нравственного и религиозного содержания.

    Мы, не в состоянии сказать, преподавалась ли целиком вся эта премудрость царевнам, или только отчасти, за неимением положительных данных. Одно несомненно, что они (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) воспитывались в "страхе", так как строгость и розга считались первейшими педагогическими средствами. Розге писались панегирики чуть ли не во всех азбуковниках XVII века, и даже стихами {Приведём здесь для образчика начало одного из подобных панегириков:
   
   Розгою Дух святый детище бита велит,
   Розга убо ниже мало здравию вредит,
   Розга разум во главу детям вгоняет,
   Учит молитве и злых всех встягает;
   Розга родителям послушны дети творит,
   Розга божественнаго писания учит и пр.
   
   Стихи эти помещены целиком в любопытной статье Д.Л. Мордовцева: "О русских школьных книгах XVII в.". См. "Чтения М. Общ. Ист. и Др. Российск." 1861 г., кн. 4.}.
   
    В скором времени при дочерях ее (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) в качестве учителя немецкого языка и гувернера является заезжий немец Иоган-Христофор-Дитрих Остерман, старший брат знаменитого впоследствии кабинет-министра {Генрих-Иоган-Фридрих Остерман был представлен царице своим братом педагогом.

    "Как тебя зозут?" - спросила Прасковья. - "Генрих, - отвечал немец, - сын Ивана".

    "Итак, - продолжала Прасковья (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.), - ты должен называться Андреем Иванычем"}. Но это близкое родство с человеком замечательным не отразилось на уме Иогана-Христофора.

    Это был немец бездарный, ни к чему не способный {Russische G;nstlinge. Тюбинген, 1809 г., с. 83-85}. Петр не употребил его к какому-либо важному делу, и даже Андрей Остерман, при всем своем значении, не находил возможным дать ход Иогану. "Старший Остерман, - так отзывались люди, близко его знавшие, - был величайший глупец, что не мешало ему, однако, считать себя человеком с большими способностями, вследствие чего он всегда говорил загадками. Жил он очень уединенно и не пользовался уважением" {M;moires du duc de Lihria et de Berwick, ;crits par lui-m;me}.
   
    Но он был немец, немец молчаливый, важный, преисполненный сознанием собственного достоинства; немцы были в ходу (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.), немцы были в силе, немцы считались воспитателями наследника престола, и всего этого было достаточно для якобы Прасковьи, чтоб вручить воспитание дочерей Иогану.

    Насколько в нем было педагогических способностей - якобы Прасковья не могла знать; а сначала Петр Алексеевич {а затем клон лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] - Л.С.} получивший в дальнейшем титул Петра I (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) не успевавший приглядеть за обучением собственного сына, не имел времени полюбопытствовать о воспитаний племянниц (на самом деле своих дочерей – Л.С.). При них был немец - мать и дядя (на самом деле настоящий отец – Л.С.), а более всего сам наставник, были спокойны и довольны.
   
    Но, кроме немца, для полного развития дочерей необходим был француз, и царица [находясь в монастыре, исхитрилась (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.)] позаботилась принанять в 1703 г. (уже при клоне лжеПетра [Исаакие (Фридрихе Петере Гогенцоллерне)] - Л.С.} получившего в дальнейшем титул Петра I; француза Стефана Рамбурха.
   
    Рамбурху обещано 300 рублей в год с тем, чтобы он всех трех царевен "танцу учил и показывал зачало и основание языка французскаго". За аккуратное вознаграждение учителя поручился Остерман.
   
    Новый наставник, как видно из собственноручных его писем, знал французский язык довольно плохо, но это (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) не мешало ему обучать царевен в течение пяти лет, до 1708 г. "Зачало и основание французскаго языка" (как, впрочем, и руского языка - Л.С.) не привились царевнам: ни одна из них не овладела языком настолько, чтоб писать, даже и объяснялись на нем плохо. Что же касается до танцев, то к ним они оказались положительно неспособными, в особенности якобы (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) царевна Прасковья, с малолетства девушка слабая и болезненная; живее и подвижнее всех оказалась Катерина.
   
    Кто был виноват в неуспехах царевен - они ли сами, попечительная ли мамаша, или учителя - неизвестно; известно только то, что учителям (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) стараться было не из чего. Рамбурх в течение пяти лет ни разу не получил следуемого жалованья, не увидел его и потом после "долголетних докук царице, царевнам и государю" {Его жалобы и челобитные в Госуд. Арх. при Мин. Ин. Дел. Каб., П. пол., книга 65, л. 726; кн. 69, л. 118 и 119. Стефан Рамбурх пережил со своими мольбами о выдаче ему заслуженного, еще в 1703-1708 гг., жалованья царицу Прасковью и еще в декабре месяце 1723 года, т.е. после ее кончины, - бил челом императору клону лжеПетра [Исаакию (Фридриху Петеру Гогенцоллерну)] - Л.С.} получившему в дальнейшем титул Петра I:
   
    "В прошлом 1703 г., - писал учитель "танцовального искусства и поступи немецких учтивств", - зачал я, (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) по указу, со всякою прилежностию танц учить их высочествам государыням царевнам, {фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности племянницам, а на самом деле дочерям – Л.С.} вашего императорскаго величества, которым служих до 1708 году, и того пять лет.

    А за оные мои труды обещано мне жалованья по 300 рублев на год, к чему представляю во свидетели господ Гуйзена и Остермана, которые тогда их высочествам и язык немецкой учили. Однакож принужден после десятилетних моих докук в Москве дом мой оставить и приехав в Санкт Петербург, непрестанно просил о выдаче моих денег ея величества (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) блаженныя памяти государыни царицы Прасковьи Федоровны, которая изволила ото дня до дня отлагать, а после смерти ея величества бил челом и ея высочеству государыне царевне герцогине Мекленбургской (Екатерине Ивановне), которая не изволила жь мне никакое удовольствование учинить" и пр.}.
   
    Бедному французу было трудно что-нибудь получить от скопидомной царицы; только одна ревность к церкви и ее служителям вызывали Прасковью на подарки духовенству и церковные вклады. Таким образом, спальник царицы, Юшков, лицо близкое, выбранное царевной Софьей (на самом деле Евдокией Алексеевной, старшей дочерью Алексея Михайловича и Марии Милославской  – Л.С.), по поручению госпожи, развозил дары святителям: Димитрию, Ростовскому {Др. Рос. Вивлиоф., издание второе, т. XVII, с. 67.

    В записках Димитрия Ростовского, между прочим, отмечено: "20 января 1708 г. в Ростове была благоверная государыня, царица якобы Прасковья Федоровна, а с ней была Ирина Володимировна Курбатова с Имеретинским царевичем" и пр.} митрополиту, Иллариону Суздальскому, епископу Ростовскому Досифею и другим.
   
    "Великой государыне, благоверной царице и великой княгине, Прасковье Федоровне, (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) ваш государский богомолец, смиренный Дмитрий, митрополит Ростовский, всесвятаго Бога моля, челом бьет" {Год и число неизвестны. Др. Рос. Вивлиоф., т. XVII, с. 69.}.
   
    "Во известие тебе, великая государыня, благоверная царица и великая княгиня, Параскева Федоровна, доношу, что (как убеждают нас фантазии лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности - Л.С.) октября 18 дня от вашей государской пресветлости спальник Василий Алексеевич Юшков в Ростове вашу государскую милость мне возвестил и жалованье: преизрядныя водки в четырех сосудах стеклянных, именуемых бутылках, и капусту красную три кочана объявил и вручил. Аз же, смиренный, таковую вашу государскую к себе милость и выше именованное жалованье приях, благодарственно и смиренно челом бью. И кушаю во здравие, про ваше государское здравие. И за сие ваше государское милостивое ко мне, богомольцу вашему, жалованье долженствую аз о вашем государском многолетном здравии премилостиваго Господа Бога молити всегда".