Восточный ветер скрипел на зубах песком, забивал горло густой мелкой пылью с холмов. На фоне багряного заката хорошо были видны клубы песка, пляшущие в воздухе какой-то свой безумный ритуальный танец. Этот проклятый восточный ветер – «xuaphul» - даже птицы не любили его. Сейчас – они беспокойно кружили в воздухе, отлавливая воспарившую на порывах зуафула мошкару. Солнце в последний раз лизнуло лысые верхушки холмов, и спряталось за горизонтом, словно торопясь поскорее убраться отсюда. И недаром. В его завывании слышалось знамение, а в здешних краях хорошо умели прислушиваться.
Этот ветер лишь изредка переваливал через долину Астоната, но, на памяти людей, каждый раз он приносил лихо. Был ли то Чёрный Мор, от которого не было ни лекарства, ни укрытия, алчные кочевники-степняки, или вершина всех напастей – квергорнская саранча – крупная, тёмно-зелёная, с вечно жующая что-то мощными челюстями. Говорят, после подобных бед от цветущих некогда хозяйств оставались лишь безжизненные остовы. Не к добру, ох, не к добру был этот вырвавшийся из заречья зуафул…
Наррел-Мект Подзаборный хрипло пробурчал что-то во сне, и зарылся поглубже в солому. Даже его, бродягу – и того донимает вой восточного ветра. На «вечной» куртке бродяги красиво нарисован смеющийся слон. Эстет, однако, этот Наррел-Мект Подзаборный. Бродяга никогда подолгу не задерживался на одном месте. Возможно, если бы не это его свойство – был бы он большим человеком. Всё у него шло споро! Золотой человек – когда трезв. На поле ли, или землекопом, или в карьере – всюду его с удовольствием брали «потрудиться», как выражался Подзаборный, и никогда не жалели. Вечерами – бродяга расплачиваетя за ночлег песнями и анекдотами, подобранными в пыли бесчисленных дорог. Мартек всегда пускает Наррел-Мекта в сарай, переночевать, ежели нелёгкая заносила бродягу в эти места. Спи, весельчак, чего тебе сделается…
Этим вечером у Мартека есть и другие постояльцы. Эти – огромные, грузные, пахнущие пивом и потом, они много шумят, и кажется, занимают собой всё помещение. Хочеться вжаться в угол, и (ни в коем случае!) не встречаться с ними взглядом. Злые, агрессивные, они то и дело поодиночке выходят во двор. Возвращаясь – оно всё норовят пнуть связанного, лежащего на земле человека. Добычу свою.
Это – наёмники из Квергорна – такие же лютые, как и тамошняя саранча.
Их старшой – Дельфин, герой войны в Нёзенге. Говорят, он был среди тех, кто отказался сложить оружие, тогда, в долине Тан’гурад, в ночь третьего юанте. Из двадцати тысяч повстанцев лишь две-три – отказались променять свободу на жизнь. И лишь две-три сотни из них пережило ту ночь. Были ли они свободны? Да, наверное были – там, тогда, в ту ночь, когда хохотали в лицо герольдам Федерации, возвещавшим об абсолютной и безоговорочной амнистии для всех, кто склонится перед её знамёнами.
Но прошли годы… Партизаны, скрывавшиеся в лесах, понемногу обрастали волосами, и всё более походили на обычных разбойников. Продукты всё чаще приходилось добывать рэкетом. Руководство то ли не понимало всего ужаса нарастающей угрозы, то ли уже ничего не могло поделать… Когда терпение крестьян иссякло – они выдали правительству месторасположение Ставки повстанцев, их тайные базы и тропы. Сказывают, Дельфин тогда собрал вокруг себя верных людей, и бился – страшно…беспощадно… отчаянно… безнадёжно.
Я помню те дни…помню их глаза, полные бессильного, лютого отчаяния – глаза воинов, которые больше не понимают – за что они сражаются, но уже не могут иначе. Я помню яростные крики тёмными ночами, грозный боевой клич, багряные всполохи пожара на клинках мечей… «Эх, подходи-налетай! Жизнь продаю! Только дорого…» Бой. За каждое дерево, каждый дом, каждую пядь земли – страшный бой, но только – всё меньше и меньше бойцов. «Ну же! Идите, твари! Я жду…»
Несколько дней спустя, Дельфин, с остатками своих людей – перешёл Астонат, и пустился продавать свой меч, служа отныне множеству ничтожных господ…
С той поры прошло шесть лет – тяжёлых, долгих лет. Тяжёлыми они были для меня. Тяжёлыми они были и для Дельфина. Люди, с которыми он сейчас работает – в подавляющем своём большинстве не имеют ничего общего с партизанами из Нёзенги. Обычные бандиты, наёмники, считающие, что имя прославленного тактика обеспечит им непобедимость.
Ошибаются. Все они ошибаются.
Мартеку страшно. Ещё – ему жадно. Наёмники с юга редко приносят в дом покой и благополучие, но у Мартека бывает публика и похлеще. Один Наррел-Мект чего стоит! А вот клиентам такое соседство не нравиться. Сразу поприезде, наемники ещё были конечно трезвы, не буйствовали, но всё-таки – представьте себе – сидит рядом с вами этакий – и СМОТРИТ. Просто смотрит.
Нынче у Мартека только Наррел-Мект, которому на всё начхать, я (блаженный), да Дельфин, сам-семь, да их пленник.
Наёмник рычит. Кушать ему, сердешному, хочется, аппетит внимания к себе требует.
- Быстро мне еды тащи! Не тормози, хлопец! – просит он у Мартека, тот, подогнувшись от рёва, идёт на кухню. Там уже кипит варево. Носом чую.
Славный вечер. Добрый вечер.
Подышал я воздухом, вернулся по крышу. Мартек всё на меня косится, поддержки ищет бессловесно. Кивнуть бы ему ободряюще, да нельзя.
Образ свой разрушу.
Так что только ужин я у него потребовал, не ободрил. И сел за стол.
Стол Мартека – гордость его. Сам видел, как шестьдесят человек за ним умещалось. Старый стол, почерневший. Добрая вещь – долго служит. Вроде и неказистая работа, простая – а нет, вложил мастер душу! Вроде и гладкая доска, едва ль не до блеска истёртая, а проведёшь по ней ладонью, да чёрточки сквозь перчатку нащупаешь. Приглядишься – так и есть, вязь западная! «Ren Haken Nors, “Jacretsing”, 14.09.1892». Сто лет назад шли Якретсинги на Аггер, и, видать, здесь же вечеряли! Спи крепко, Рэн, оставил ты по себе память.
Вышел наёмник во двор. Чрево, видать, опорожнить. А может – ещё зачем. Теперь – шестеро их здесь.
А мне надо, чтоб восьмеро было.
Но вернёмся к нашему столу. Вот тут, в углу, если убрать миску с фасолью (спасибо тебе, Мартек!) – можно прочесть – «Геф уже приехал. Сегодня ночью, у мельницы!». К чему это? И видно – торопливо человек писал, волновался, и много для него короткая запись значила. А пройдёт… ну, скажем… десять… двадцать? Сотня лет? И что это? Пустой след отживших поколений.
Как я.
Впрочем, на что это я? Возможно – записи всего год-другой. Я представил: Пышное застолье, все кушают, пьют, но двое – в стороне от общего веселья. Их губы сомкнуты, локтями они касаются друг-друга… скользящий взгляд, немой вопрос… и сверкающая потом рука, выводящая на столе послание… Воры? Любовники? Дружеский розыгрыш?
Впрочем, скорее всего, всё было совсем не так.
Что такое? Что не так?
Ах, да! Стихли наёмники. Шепчутся. Ну что ж – коли так, то слушать буду…
- Дельфин, ты в городе был? В большом городе? – со значением произнёс наёмник. В усах застряли крошки.
- Я родился в… а, черт тебя дери! Всё равно не знаешь. В общем – в большом городе. А тебе чего?
- А того - оскалился наёмник – что в городах в такое время добрым людям уже велено гасить свет! А я, кстати, тоже не прочь бы уже на тюфяк завалиться!
- Ну топай! – за Дельфина ответил его чернокожий товарищ, единственный негр в отряде.
- Молчи, пока не спросят, Конопля! – оборвал негра Дельфин. Сиплый, суровый голос. Рычащие нотки заставляют вздрогнуть даже головорезов-отморозков. Страшен! – А ты, пёс, ещё раз начнёшь скулить… Устал, значит, да? Ну так ещё разок пожалуйся, и отдыхать будешь! Долго.
Последнее слово Дельфин произнёс очень тихо, почти прошипел. На мгновение повисла тишина, но долго это хамьё не выдержало. Один, самых храбрый, он дольше остальных знал Дельфина:
- Серьёзно! Простите, гарнеан, но мы все измотались. Этот – жест в сторону связанного пленника – всех беспокоит. Жутко охота поскорей с этим покончить, и напиться.
Дельфин пружинисто поднялся, руки, ранее свободно лежавшие на столе, плавно опустились к поясу.
- Послушай, Хрущ – устало произнёс Дельфин – если боишься – так и скажи! – Хрущ потупился – Когда я отбирал свою команду – Дельфин повысил голос. Совсем немного – я старался отыскать ребят, которые не подведут. Я, помнится, предупреждал, что работа будет не из лёгких! Ты, Хрущ, думаешь, страшно было, когда мы его брали?
- Ну?
- Хе! Страшно тебе, дружище, будет, когда за ним придут! А кто… - Дельфин внезапно перешёл на низкий рёв - …кто караулит двор?
- Жирень и Быдло! – запнувшись, ответил Хрущ.
- Конопля! Живоглот! Смените.
Хрущ устало вздохнул. Дельфин был одним из немногих людей, которых он боялся. И единственным, которого он уважал.
- Мартек! Принеси ещё!
- Чего, гарн?
- Чего-нибудь! Живо!
Мартек убежал за едой. Хрущ повёл взглядом по помещению. Когда они прибыли, усталые, запыленные – в трактире было полным-полно народу. Потом – рассосался как-то. Сейчас, кроме своих – ужинали только этот бродяга, Наррел…как его бишь там? И ещё один.
Этот - давно уже интересовал Хруща. Наёмника профессионально интересовали интересные люди. А сотрапезник выдался очень интересный.
Особенностью заведения Мартека является то, в нём крайне сложно добиться интимности. Заведение «для своих» - обычно проблем, наверное не возникает. Но попробуй отдохни с товарищами после трудного рабочего дня в компании с отрядом Дельфина. Хрущ улыбнулся. Мужики затянули песню. Он не присоединился.
Парень в чёрном плаще умудрился, сидя в десяти шагах от наёмников, сохранить вокруг себя атмосферу интимности. С аппетитом поужинав, он теперь неторопливо потреблял вино, разглядывая что-то на столе. Когда ребята начинали особенно сильно шуметь – он ненадолго поднимал взгляд – ничего предосудительного.
Хрущ прищурился. Парень выглядел слишком похожим на вражеского шпиона. Слишком, разумеется, для того, чтобы быть им. Рассмотреть всё никак не получалось – очень уж далеко от очага сидел. Чёрный плащ, меч на поясе – кого удивишь? На столе, аккурат возле локтя – перчатки, и мохнатая шапка. Что может быть под ней?
Хрущ подошёл к очагу, погрел руки, а затем – развернулся, с твёрдым решением подойти, и познакомиться. Делать то – всё равно нечего!
Но не пошёл.
После яркого пламени в очаге – тёмный край стола казался и вовсе кишащим клубящейся чернотой. Хрущ вдруг почувствовал укол необъяснимого страха. Ему захотелось подойти поближе к ребятам, что как раз приступили к пирогу с грибами. Что-то тревожное, давно висящее в воздухе – наёмник вдруг явственно ощутил это.
Застонал скрученный на полу пленник, и гость поднял глаза. Хрущу вдруг захотелось сжаться в клубочек. «Не на меня! Только не посмотри на меня!». Вспомнился вдруг чердак в заброшенном доме. Ночью, когда лунный свет прорезал пыльную, душную мглу, бесформенные тени алчными щупальцами тянулись к напуганному мальчику. Неторопливые, голодный, завораживающие. Страшные, но не такие, как городовой – с чёрной бородой и красным лицом – тот, что сейчас искал мальчика на улице. Мальчик вжимал лицо в колени, и спрашивал себя – что хуже: тени, или городовой?
Конечно же – городовой. Он и сейчас был в этом уверен.
Хрущ уверенно зашагал к незнакомцу, и опустился на скамью, рядом с ним.
- Здарова, гарнеан! А тебе одному – не скучно?
Он не мог видеть, как у него за спиной Дельфин с интересом уставился на происходящее…
Я никогда себя не переоценивал.
Я прекрасно понимал, что долго избегать внимания ребят Дельфина мне не удастся. Да я и не особенно-то старался. Очень важно поговорить с Дельфином в точно подобранное время – не слишком рано, чтобы у него не было времени поразмыслить, но и не слишком поздно.
Так что я попросту решил пустить дело на самотёк.
Когда головорез задал свой вопрос – я неспешно отставил кружку, потянулся, посмотрел ему в глаза, и ответил. Спокойно, даже с некоторым любопытством.
- Знаешь, гарн, пожалуй – действительно, скучно. Ты можешь мне что-нибудь предложить?
Наёмник смутился. Он не привык, чтобы его не боялись.
Я тоже, кстати.
Секунду спустя – он нашёлся.
- Да ты кто вообще такой?! Ты что тут делаешь?! Squerrean’balth!!!
- Не ругайтесь, пожалуйста, гарнеан наёмник. Как вас там? Хрущ, верно? Отвечая на ваш вопрос - я здесь кушаю.
Хрущ презрел ответ, заинтересовавшись совсем другим.
- Ты откуда знаешь, как меня кличут?
- Услышал.
- Ты… - наёмник скривился в предвкушении - …ты подслушивал! – он обернулся к Дельфину, и соратникам за поддержкой – Он подслушивал! – тяжёлая рука опустилась на моё плечо – Подслушивал! Ты! А может – пошли выйдем?!
Вот она – сакраментальная фраза. Я равнодушно ответил, что, мол, отчего бы и нет.
Мы вышли. Дельфин жестом остановил готовую последовать за нами компанию. Если чуть что – во дворе двое часовых. К тому же – он уже, скорее всего, начал подозревать…
Пирог прикончили быстро.
Насытившись, наёмники окончательно приуныли. Очень уж некомфортно чувствуешь себя, сидя за столом, и абсолютно ничего не делая.
Трещали поленья в очаге.
Никто не решался спросить Дельфина – долго ли ещё ждать. Пленник на полу – заснул, или потерял сознание. Тихо стало.
Вдобавок ко всем неприятностям – Хрущ ещё и драку затеял. Нервишки донимают, сидеть без дела. Странно, но звуков драки слышно не было.
Дельфин скрестил руки на груди. Ему было неспокойно. За последние годы он успел совершить множество чёрных злодейств. Таких чёрных, что иногда ему просто хотелось вырвать из своего сердца воспоминания об этом. Три года назад, в одном из торговых городов на побережье, он встретил знакомца, из своих старых товарищей, тоже ветерана Тан’гурад. Он гулял по парку – с миленькой женой, и двумя детьми. Чинный, и благостный.
Они посмотрели друг-другу в глаза. Мгновение узнавания… Тень улыбки… И Дельфин не выдержал – опустив глаза, быстрым шагом ринулся прочь от этой жизни – такой близкой, и такой иной.
Дельфин был злодеем, но сегодня – впервые за свою наёмническую карьеру – он поднял руку на соотечественника.
Наёмник последнее время работал на Грела Нофо, принцепса Йуральда. Полгода назад, Дельфин командовал батальоном при обороне Дар-Скарта, города-государства, атакованного Йуральдом. Когда ситуация стала безнадёжной, Дельфин открыл ворота в обмен на прощение.
На казнь архонтов Дар-Скарта он не пришёл.
Грел Нофо действительно пощадил Дельфина, с условием, что тот отработает нанесённый его принципату ущерб. Дельфин возглавил когорты наёмников Йуральда. Ловко комбинируя атаки «мяса», и точечные удары элитными отрядами, он уверенно и жёстко переломил ход кампании, вдвое увеличил территорию, подконтрольную Нофо. В последние месяцы, жизнь сделалась размеренной и монотонной, работы не было. Дельфин уже надеялся, что принцепс отпустит его, когда получил новый приказ. Что, мол, соотечественник Дельфинов, книжник, вредит режиму федеральному. Йуральд – друг и соратник Эндорионской Федерации, а раз так – надо помогать.
Этого человека звали Меррел Сваарде ер Гортлог. Дельфин прошёлся по источникам, подключил к делу своих старых агентов… Он чуял какой-то подвох в этом задании. Что ж, не первый раз за его карьеру.
Дельфин мог бы лишь улыбнуться невнятным козням принцепса, он, который помнил изощрённые кошки-мышки с федеральной охранкой, но этот Меррел… Настораживало всё, вплоть до имени - чересчур аристократичного для плебейской фамилии. Только такое имя и мог взять напористый интеллектуал с Юга, решивший раз и навсегда порвать со своим прошлым. Молодой историк, взявшийся разгрести архивы генерала Бреан’корда, вроде бы как по приглашению Академии Наук Эндорионской Федерации – какую угрозу он мог представлять?
Ровным счётом никакой – для постороннего. Нёзенга умела хранить свои тайны, и теперь – о ресурсах, которыми располагал легендарный лидер партизан знали лишь скалы, песок, да чёрная осенняя ночь, да лейтенант его, Дельфин.
Чем конкретно занимался книжник, Дельфину никто так и не сказал (были основания предполагать, что Нофо сам толком и не знает, что Меррел отыскал в пожелтевших документах), но у него были соображения на этот счёт. Он держал их при себе, но уже внутренне готов был к тому, что должно было произойти во время взятия…
- Дельфин! Мне западло тут сидеть. Пойду посмотрю, как там Конопля с Живоглотом.
- Ступай.
Мартек старался лишний раз не показываться на глаза, так что после ухода Жирня, за столом остались только Дельфин, Быдло, и Ветер – единственный, кто был старым соратником Дельфина, ещё по партизанским временам. Этот-то, последний – и начал увещевать своего друга круто изменить планы.
- Дельфин, давай просто прикончим его, а?
- Нет – наёмник, казалось, ожидал подобного предложения, и вовсе не удивился.
- Послушай, ну тут ведь точно облыжь какая-то! Что он творил! Дельфин, друг мой, тебе это ничего не напомнило?
- Напомнило… - Дельфин напустил на себя маску полного равнодушия.
- Одно раннее утро в долине Тан’гурад, верно? И вечер после смерти гарн-триара Бреан’корда? Дельфин! Ты ведь догадываешься, что этот пацан мог нарыть в бумагах генерала?
- Бреан’корд был старым педантом, обожающим делиться любой информацией с бумагой… Догадываюсь. Но нас это не касается. Я просто хочу поскорее отдать его тому, кому должен, и распрощаться с гарнеаном Нофо.
Ветер возмущённо хлопнул ладонью по столу. Он начинал злиться.
- Слушай, он ведь просто мелкий авантюрист, так? Завладел оружием предназначенным для великих целей, и – радовался! Он, похоже, даже не собирался творить ничего ужасного – ни губить мир, ни империю себе создавать…
- Хе-хе!
- …Но вот если на его месте будет кто то другой… Короче – нужно его убить.
- Ветер, я уже обдумал всё это. Повторяю – это не наше дело. Мы больше не воюем – мы работаем. И работа у нас – грязная. Конечно, если он попадёт в руки Нофо…
В этот момент, дверь с грохотом распахнулась, и в помещение ввалились Живоглот и Жирень, придерживающие бледного, шатающегося Хруща. Тот повёл вдоль стола мутным взглядом, отыскал Дельфина, а затем вытянулся по стойке «смирно», и доложил:
- Гарнеан Дельфин, наш сосед… с которым я повздорил… это… это не человек!
Дельфин встал из-за стола.
- Да? Так я и думал.
Меррел Сваарде ер Гортлог.
Имя, пропитанное жаром пустынь, и ароматом апельсинов, пропитанное древними мифами, и завораживающими тайнами загадочного Юга. Сочное, заманчиво-яркое, как звёзды, отражённые в сияющей глади Астоната. Меррел ай-Гхирн – легендарный титан, даровавший светоч Знания перволюдям из квергорнских сказаний. Меррел – неукротимая тяга к тому, что лежит за последним изведанным горизонтом.
Он ни секунды не колебался, внося это имя в бланки подложных документов. Историк… Да, наверное, в этом есть доля истины. Но он не собирался просто изучать историю. Он собирался её творить.
Зуафул-ветер, посланец пустыни, что поёт об её вечном гневе – его запах ни с чем не спутаешь. Это жало скорпиона, сочащееся ядом, это красные скалы, раскалённые небом, это мать-земля Нёзенги, тучная, жирная, вкусная как тесто, заботливо напоенная человеком водою-жизнью. Раньше он всегда дул в лицо Меррелу, отталкивая, отгоняя, преграждая заветную стезю. Сегодня – он дует в спину, словно, впервые за долгие годы, желая удачной дороги.
Степь рассекает лента Астоната. Это – рубёж. Это – выбор. Здесь, на переправе – заканчивается старая жизнь, и начинается новая. Такая манящая. Такая доступная.
Меррел ехал впереди, на чопорном, неторопливом звере грулумше. Мягкая шерсть свалялась колтунами, липкая от пота. Дневной переход утомил животное. Ещё один грулумш, с вещами, брёл следом, влекомый стадным инстинктом. Спутники Меррела – проводник, и пара телохранителей остались позади, у переправы – то ли залюбовавшись широкой рекой, то ли разговорившись с паромщиком.
Они погибли первыми.
«Сейчас!» - шепнул Дельфин. Зашипели стрелы, вырываясь из зарослей кустарника. Заныли умирающие животные. Безмолвно повалились на горячий песок люди. Вскрикнув, бросился с пирса в воду паромщик.
Долго терпел, почти не выдавая себя пузырьками. Потом – всплыл на мгновенье, и вновь ушёл под воду, с безжалостной стрелой в легких. «За что? Почему?!» - пронеслось у него в голове. И только.
Подбитые железом ботинки захрустели гравием обочины. Десять человек, звеня кольчугами, скрипя кожаными панцирями, спешили к дезориентированному путнику.
Меррел скатился с безжизненной туши, поднялся на ноги, выхватил из ножен короткий аксилатский меч – игдиль.
Адреналин терзал мозг, мешая думать. Отрывистые движения головой, попытки оглядеться… Враги, всюду враги!
Затравленно зашипев, Меррел занёс меч над головой, и побежал навстречу ближайшему. Наёмник вильнул в сторону, подставив учёному ногу. Тот повалился на дорогу. В тот же миг - рот его развёрзся, и из него исторглось ужасное сквернословие!
Упёршись клинком в землю, Меррел поднялся на колени, но другой наёмник уже подбежал к нему. Ногой, с разворота – в жалобно хрустнувшую челюсть. От удара Быдла – Меррел отлетел на несколько шагов, и распластался на земле. Наёмники неспешно направились к нему.
Тяжело застонав, учёный приподнялся на руках. Рот его раскрылся, и густая, жаркая алая волна хлынула на дорогу. Глаза заполнились слезами, тугой узел, готовый разорваться, ворочался в затылке в такт пароксизмам боли. Меррел с трудом сфокусировал зрение, и увидел множество зубов, усеявших кровавую лужу. Ещё несколько – покачивались на изломе расколотой челюсти, словно размышляя – вываливаться им сейчас, или дождаться резкого движения головы.
Меррел скорчился в приступе истеричного кашля, лишь преумножившего его боль.
- Готов! – констатировал Ветер, указав Дельфину на жертву шестопером.
- Возьмите – указал Дельфин на Меррела ближайшим наёмникам. Те, вчетвером, склонились над побитым.
И в этот момент – что-то изменилось. Меррел издал рёв. Был ли это вопль боли, или боевой клич? Всё в нём смешалось. Рванув окровавленную рубашку, учёный обнажил кожистый свёрток, обмотавшийся вокруг его торса, как удав. Одинаково похожий на сумку, и на злокачественный нарост, он вдруг разошёлся сочащейся сукровицей трещиной, и из неё посыпались твари.
Мелкие, яростные, многоногие, они, лишь на мгновение коснувшись земли, могучими прыжками настигли наёмников. Их лица, руки, мягкие, податливые, такие аппетитные животы.
И начали есть.
Двое, на которых пришлось большинство монстриков – умерли почти мгновенно. Ещё один – катался по земле, вопя, обильно орошая её своей кровью. Где была кровь Меррела, где – его? Не разобрать.
Четвёртый – Хрущ, матерясь, сорвал с себя тяжёлый ворсистый плащ, усыпанный тварями, отскочил, споткнулся, упал. Принялся по-крабьи отползать, сверкая белками выпученных от ужаса глаз.
Тем временем, Меррел проделал сложный жест, и растолстевшие монстрики принялись вдруг собираться, лепиться один-к-другому, постепенно оформляясь в единое существо.
В дрожащем от жара воздухе проявились его ужасные очертания.
Дельфин сохранил самообладание. Рявкнув на соратников, он велел им позаботиться о невменяемом Хруще, а сам, шагнув вперёд, извлёк из сумки маленький, сияющий ледяной голубизной мячик.
Ветер перехватил руку своего командира. «Не делай этого!» - говорили его глаза.
- Ты прикончишь Бочонка!
Дельфин не стал тратить время на обсуждение. Коротко замахнувшись, он метнул шарик в формирующееся из монстриков создание.
И всё застыло. Сероватая, слегка пульсирующая линза растянулась вокруг двух тел, останавливая в своих пределах само время.
На поле боя опустилась тишина. Только зуафул шелестел степными травами, да ящерка прошелестела за камнями.
А потом, секунду спустя – время вновь начало набирать скорость. С медленным, тягучим стоном – медленно извивается пожираемый Бочонок. Медленно оформляется тело страшилища…
Конопля вытянул из-за пояса метательный топор, и метнул.
Хрупкая оболочка линзы-пузыря лопнула с мелодичным хлюпаньем, и всё, что она окутывала – вовек сгинуло вместе с ней.
Осталась только пыль.
Дельфин посмотрел на Меррела – скорчившегося на обочине, потерявшего сознание от потери крови.
- А вот теперь – возьмите его!
- Дельфин! Во что ты меня втянул, er-zithan ale’maeb?! – Хрущ трясся.
- Да-да! Во что ты нас всех втянул!
Верность этих людей была основана только на вере в непогрешимость своего командира. Или он всё уже давно понял, и нарочно держал их в неведении, или – он не Дельфин! Теперь – они взбудоражено толпились вокруг стола, заботливо придерживая товарища, и грозно нависая над сидящим Дельфином.
- Мартек! – рявкнул Ветер, разряжая обстановку – неси выпить! Живо!
Дельфин поднялся.
- Всем сесть!
- Shilt! Yorynn me l’aud!
- Сесть! Псы!
Вжимая головы в плечи, наёмники сели.
- Ещё раз ты скажешь что-либо подобное – Дельфин бешено зашевелил усами – я перережу твою глотку, и вытяну через отверстие язык.
Хрущ промолчал.
- Куда он делся? Что произошло?! Отвечай! – наседал на него командир.
Наёмник растерянно поглядел на дверь.
- Когда мы вышли… его лицо… это просто как маска… маска! Он показал мне…
- Заткнись! Дальше что было?! – Дельфин тоже уставился на дверь.
- Он сказал, что хочет с вами поговорить. Он сказал, что будет ждать во дворе, но недолго. Потом – он сам придёт… Дельфин! Я не хочу, чтобы он сам пришёл…
- Возьми себя в руки! – рёв. А потом, добродушно – Ты ж мужик! Хм… ладно, пойду, погляжу, покумекаю… чегой-то… Кто со мной? – негромко, невзначай, но семеро бойцов враз поднялись.
Мартек, вернувшись с кувшинами, застал в комнате только спящего Наррел’мекта, да бездыханного Меррела.
Свистит, ревёт зуафул. И пора бы луне взойти, да только серая песчаная пелена хлещет в лицо. Туман вокруг – сухой, колючий песчаный туман. И сокрывает он и село, и переправу, и большая дорога теперь словно ведёт из ниоткуда – в никуда.
Впрочем, возможно, так оно есть.
Это штурм – так пустыня, величественная и спокойная в течении долгих месяцев, наступает на земли Человека. И пусть ей понадобятся века… пусть! Она терпелива! И когда-нибудь – большая дорога и в самом деле будет вести в никуда…
Но, то не наша беда. У тех, кого свёл рок в этой гостинице, в эту ночь – проблемы совсем иного толка.
Дельфин жмуриться в дверном проёме. Пускай я выгляжу совсем иначе, чем во время нашей последней встречи, но я знаю – узнал он меня. Узнал.
- Добрый вечер, капитан.
- Чего тебе нужно, чудовище?
Наёмники неторопливо рассредоточиваются по подворью. Работают. Один – Ветер, экс-партизан, держится возле Дельфина. Пусть.
- Ты ведь узнал меня, капитан, верно?
Дельфин сплюнул. Несколькими резкими шагами сократил расстояние, надеясь деятельностью притупить страх.
- Я рассчитывал больше тебя никогда не увидеть.
- Дельфин, что ты… какого шносса?!
- Кто это…
Настороженные голоса. Я решил пока просто их игнорировать.
- Капитан! Расскажешь им о резне в Скатфорке? И о своей клятве генералу? Хотя, зачем? Этим бандитам наверняка наплевать…
- Я…
- Но есть и другие! Те, кому не всё равно…
Я подхожу к нему вплотную.
- Капитан, я пришёл предложить свои услуги.
Хрущ – у меня за спиной. Он, очевидно, решил, что лучшей возможности ему не представиться. Вероятно, он хочет таким радикальным способом преодолеть свой страх.
Я протягиваю свою руку так, как её не смог бы протянуть ни один человек. Отнимаю у него меч, и шлёпаю. Врезавшись в стену, он безвольно сползает по ней.
- Капитан, знаешь, чего я хочу? Твой пленник – не отдавай его Федерации! Его знания – это то оружие, которое завещал тебе генерал! Его знание – это то, что позволит тебе исполнить свою клятву! – я мягко приближаюсь к нему, моё тело течёт призрачным ручьём, изменяясь, преображаясь. Я вижу ужас в его глазах.
- Ты ведь всё ещё хочешь спасти свою страну, наёмник…
В душных субтропиках Нёзенги ночи жаркие, влажные.
Густые испарения капельками оседали на ткани палаток.
Свистели на болотах черепахи, да безмолвными брёвнами дрейфовали аллигаторы. А промежду ними – затаилась база повстанцев – маленькая, неприступная.
Старая обезьяна фыркнула, раздражённая веющей от лагеря вонью. Фыркнула, и убежала, перескакивая с ветки на ветку. И совсем ей не было дела, обезьяне, до того, что творилось той ночью в маленьком лагере. И совершенно она бы не заинтересовалась, если бы кто-нибудь ей сказал, что в этот момент, там, в буром парусиновом шатре, отходит Аегрон Натаррад ер Крейрас ер Лин’сатийме Мир-ка-Тен Бреан’корд, сюзерен Ллан-Крейраса, официал Сатил-Микстра, Пламенное Сердце, Лидер Непобеждённых, Генерал Вооружённых сил Лиги освобождения Нёзенги.
Весь вечер доктор Замет, светило из медсанбата «Тар-Сителл», боролся за жизнь генерала. Но шли часы, и вместе с багровым солнцем клонилась к закату жизнь Бреан’корда. «Если бы у меня были нормальные инструменты! Лекарства! Если бы…если бы…» - причитал доктор, отчаянно пытаясь голыми руками остановить перитонит. Он накачал генерала наркотиками, избавив от боли, но он не мог спасти его жизнь.
Арбалетный болт пробил желудок генерала, выпустив голодную микрофлору, и едкий желудочный сок в трепещущую брюшину. Больно.
Самое паскудное, что никто в тот момент не мог оказать ему квалифицированную помощь.
Доктор вспоминал.
Сражение растянулось между четырьмя посёлками, там, где проходил путь из Нермера к Кротовинам, и дальше – от Дубов к плантации гарнеана Сватослюрре (гостеприимный был хозяин). Генерал вытянул свой отряд по вьющейся дороге – слишком опасно было углубляться в болотистый лес, давеча – замначштаба Бреан’корда был съеден виверном, отлучившись в лес по нужде.
«Лучше бы он приказал переть напролом, через чащобу! Лучше лесные твари, чем морпехи Эндориона!» - скрежетал зубами доктор. Солдаты противника, пятнистые, вечно в своём неприметном камуфляже, ударили в тыл колонне, когда она перебиралась через цепочку дамб, что на рыбных прудах. У повстанцев было в четверо больше людей, но колонна не могла развернуться. В толчее, отягощённые бронёй солдаты бесславно гибли, падая в тёмную воду.
Генерал, взобравшись на крышу дома плантатора, гарнеана Сватослюрре, скрежетал зубами, глядя, как режут его арьергард. А потом – на западном берегу пруда появились стрелковые части врага, с маленькими мобильными баллистами, заряженными шипящими магией снарядами.
Когда знамя Непобеждённых упало, генерал заклинанием приказал надуться каучуковым десантным ботам, и принялся отрывистыми командами руководить погрузкой в них остатков своего авангарда.
Доктор помнил, как хлюпала вода в сапогах, как раскачивалась перегруженная лодка. Дюжие фельдшеры старались грести наравне с солдатами из гвардии генерала, но вскоре – лодка медиков отстала…
А затем – густая камышовая поросль – единственное, что прикрывало десант от вражеских стрелков на берегу – вспыхнула синим пламенем. Зашипели стрелы. «Кто-то предал!» - успел подумать медик за мгновение до того, как спрыгнуть в кипящую от вёсел воду.
Ранец с медикаментами, пояс с кристаллами-диагностами – тяжёлой обузой потянули его на дно. Пенистые воды сомкнулись над его головой.
Захлёбываясь, доктор отчаянным движением рванул пряжку, и всплыл, кашляя, плеща руками по воде, рваной резине, мёртвым телам.
«Руку! Руку давай!» - громыхнуло над головой, и доктор вцепился в здоровенную волосатую пятерню, вытягивающую его в одну из немногих уцелевших лодок.
Потом – был резкий удар – лодку выбросило на песчаную косу. Зашипели, покидая ножны, мечи, засвистели в воздухе самонаводящиеся метательные топоры.
Выкарабкавшись на берег, и протерев забрызганные глаза, доктор увидел сражающегося в первых рядах генерала Бреан’корда. Тот ревел :«Нёзенга!», прорубая себе путь через солдат Федерации, путь к корчащемуся в истерике плантатору, гарнеану Сватослюрре, лихорадочно пытавшемуся сорвать с новенького мундира белоснежные шевроны Эндорионской Федерации…
Из той мясорубки вырвались жалкие остатки армии повстанцев. Те, кто выжил – дезертировали, либо в организованно драпали так, словно земля под ногами горела. Доктор остался. Остался, потому что его спаситель, извлёкший его из вод – не убежал, не сдался, но тащил раненого Бреан’корда на собственном хребте, покуда им не удалось укрыться среди болот, на одной из не обнаруженных противником секретных баз. Это был капитан Риодан какой-то-там, один из доверенных людей генерала. База – сруб-блокгауз, да пара землянок, набитых оружием. Доктор знал, что по статуту тут должны были бы быть ещё и запасы провианта, и медикаменты. Медикаменты! Но схроны были пусты. То ли залётный отряд недобитых партизан стащил запасы, то ли – и вовсе какие то…посторонние люди…
Итак, генералу было суждено умереть.
Около полуночи – он ненадолго пришёл в сознание, и потными руками хватал своего Риодана, исповедуясь ему в каких-то своих страшных грехах. Доктор вышел из палатки, и курил, стараясь не вслушиваться в лихорадочный бред, но безуспешно – очень уж громко говорил умирающий.
- Эннсет! Пожалуйста! Ты должен…ты должен…
- Прошу вас, гарн-триар, вам следует отдохнуть. Всё равно – это теперь впустую…
- Впустую! Эннсет, у тебя ещё остались верные люди! Выследи…чудовище…попробуй…
- Генерал, это приказ?
- Какое…я не могу…твоё дело…
- Простите меня, генерал, но я не смогу выполнить такого рода просьбу. Завтра, с утра – я попытаюсь вывести своих людей к Астонату. Я попытаюсь вытащить и вас. Мы ещё вернёмся!
- Но…ты…
- Но я не хочу рисковать из-за подобной мелочи. Мы оставляем здесь груды железного хлама – мечи и стрелы, панцири и поножи – всё примут поля. Я не вижу повода волноваться из-за какой-то мерзкой твари, тоскующей по хозяину. Пускай оккупанты маются, может, хоть прок будет!
Доктор вдруг дёрнулся, взбудораженный неожиданно громкой и чёткой фразой, произнесённой генералом, фразой, раскалённым клеймом впивающейся в память, словно некий приговор:
- Так пусть же преследует твой выбор тебя вечно, Эннсет эр-Мирнкот Риодан! Вечно, куда бы ты не скрылся…
Свистели на болотах черепахи...
Паря…
Подзаборный тихонько тормошил Меррела. Мартек, вышедший из глубин кабака с полотенцем, застал его за этим зрелищем. Он охнул, швырнул полотенце на стол, воровато огляделся по сторонам.
- Эй, паря? Слышь? Ты ж то…ты живой то? Э?
Книжник лежал лицом вниз, поджав под себя ноги, и выглядел довольно скверно.
Мартек, вжимая голову в плечи, зыркнул на дверь, потом, на ципочках подбежал к Наррел-Мекту.
- Кинь! Кидай его живо, говорю, придурок!
- Дык еть…плохо ему, сердешному – Наррел-Мект поднял глаза на хозяина. Большие, влажные. Добрые.
Мартек вытер взмокшие руки об кожаный передник.
- Сюда щас те типы прибежат! Ох, Подзаборный! Ты что, вообще умом тронулся?
- А чего я? Я чего?
- Тебе, может, терять нечего, голь перекатная, а мне, shilt, и дом дорог, и жизнь!
Наррел-Мект, пожав плечами, перевернул книжника, скривился, глядя на жёстко перебинтованное лицо. Потом – схватил со стола кружку, плеснул.
- Наррел-Мект! Ты понимаешь, кто эти люди? Это Дельфин! Глянь сюды! – он ткнул пальцем в изуродованное лицо Меррела – сечёшь, что они с человеками делают? Пшёл вон отседова, гад! Обоих угобишь…
В этот момент книжник вдруг тихо застонал.
- Ого! Очухался!
- Да тише ты…
- Пить хочешь?
Меррел дёрнулся, и тут же взвыл.
- Больно, да? – пробормотал Мартек, и тут же пояснил Наррел-Мекту – Ему, видать, верёвки в тело впились.
Во дворе послышался шум, крики.
- Что за?…Так, живо отсюдова! Этот – Мартек ткнул пальцем в книжника – всё равно уж мертвяк. Дельфин…
Наррел-Мект вдруг перебил его, схватив за руку, жарко зашептал:
- Да! Да, гарн Мартек, да! Дельфин – монстр! А у нас есть шанс сунуть ему палку в колёса!
- Да ты шо, кретин, в натуре… - задохнулся от вазмущения Мартек.
- Подумайте, часто ли вы можете натурально на чью то жизнь влияние оказать? Гарн Мартек! – заискивающая полуулыбка – Вот вы тута гостиницу держите, и каждый вечер, каждый божий вечер у вас от такие рыла сидят. И вы знаете, шо они за душегубцы, какое лихо они сегодня кому заделали, а всё ж – терпите. Закрываете глаза, и терпите, и внимания не обращаете.
- Привыкнешь… - буркнул Мартек.
- Ага, ага! Вот так привыкнешь, и всё, жизнь – малина! Ничё не происходит, и денюжки себе капают. Вот только знаете…
- Да не ори ты так! Услышут!
- Знаете, ведь в конце концов вы станете именно тем, кем они вас и считают, не человеком, а пустой породой. А зло – его меньше не станет, дай ему разрастись, аккурат как чирею, пройти мимо вас – раз, два, три…А когда-нибудь – оно всё равно придёт к вам, обратно. И скажет – «Привет, гарнеан Мартек! Давненько не виделись…»
- Да чего ты хош, наконец?
Подзаборный облизал губы.
- Гарн Мартек! Давайте развяжем его! Только быстро, пока бандиты не вернулись (хе, чо то у них там за кипеж?)!
- Да ты сдурел! Нет.
- Но…
- Наррел-Мект, они убьют меня. Убьют, совершенно не задумываясь. Каким-нибудь до крайности мерзостным и болезненным образом!
- А вы скажите, что это я! Откройте подсобку, порежем на нём верёвки, а я его и выведу!
- Они меня…
- Да они сразу искать кинуться! А там – может, они и не вернуться… Подумайте! А то ведь, они ж просто убьют его!
- Может…может…Да он и идти-то не сможет!
- Сможет! – уверенно ответил Наррел-Мект – Сможет, гарнеан Мартек. Сможет!
Дельфин в ярости выхватил меч.
- Прочь, монстр! Убирайся, и избавь меня от всего с тобой связанного раз и навсегда! Мне следовало бы уничтожить тебя…
Я улыбаюсь.
- Но ты не сумеешь. Капитан, от чего ты хочешь отказаться? От себя? Это ведь, так или иначе, и твоя жизнь.
Немного смешно наблюдать за этим человеком. Он не привык бояться. Он давно привык прямо бросать вызов любой угрозе. Но сейчас – его страх сочиться даже через его гнев.
- Нет. Но очень скоро здесь будут солдаты Федерации…Тебе ведь уже приходилось с ними сталкиваться, не так ли?
- Выполнил для них всю грязную работу, и готовишься разойтись? Капитан, я в последний раз напоминаю тебе о клятве! В противном случае…
- К-круши! Смерть!
По команде, наёмники бросились на меня.
Семеро налетели на одного. Рыча, жгуче сверкая ратным металлом. Казалось, исход очевиден. Казалось…Тот, атакуемый, внезапно утратил всякое человеческое подобие. Его плоть взбугрилась мышцами-канатами, массивными шипами, залоснилась пахучим секретом, глаза воссияли синим пламенем, и бешено задвигалось ужасное жало. Наёмники отшатнулись, их решительность враз пропала.
- Мразь! – завопил Хрущ. Он выхватил из колиты сюрикен – острую металлическую стрелку. Согнувшись, метнул.
Лязгнули могучие челюсти – монстр перехватил снаряд. Тем временем, его жало поразило злосчастного Коноплю. Наёмник сразу принялся хрипеть, на губах у него выступила пена. Он весь позеленел от яда. Ему было плохо.
Дельфин, нанёс удар мечом, одновременно крикнув остальным бойцам, чтобы атаковали тварь, но никто не решился последовать его примеру.
Монстр легко отбил удар шипастой лапой. Злорадно зашипел, глядя на мелькнувшее в глазах Дельфина отчаяние. Нанёс удар.
От удара того Дельфин пролетел несколько шагов, и пробил спиною дверь. Он влетел в обеденный зал, и прокатился по полу. Стукнулся о ножку стола, и жалобно застонал.
Чудовище ликующе расправило щупальца. «Вот так-то!» - говорил его пылающий взгляд.
А позади него защёлкали арбалеты.
Наёмники боялись вступить в рукопашную со столь жутким созданием, но на натянуть тетиву самострела могли без проблем.
Пять болтов вонзились в спину твари. Она душераздирающе завыла, глядя на капающую на пол слизь.
- Ещё залп! – крикнул Хрущ.
Заскрипели козиножки.
- Squerrean…Дельфина кончить можем! – засомневался Быдло.
- Стреляйте, мужики – подал голос пытающийся подняться с пола Дельфин.
- Залп! – скомандовал Хрущ, но наёмники на мгновение засомневались. Этого мгновения монстру хватило на то, чтобы уйти с линии огня, запрыгнуть на стол, окинуть помещение пылающим взглядом, и удивлённо зашипеть, растопырыв лапы и щупальца.
Затем, оно обернулось к Дельфину и наёмникам, прокашлялось, и вежливо поинтересовалось:
- Минуточку, гарн-те! Я конечно жутко извиняюсь…но позвольте, где же ваш пленник?
Мартека не били.
Пока ещё. Но всё шло именно к этому. Обнаружив пропажу, чудовище выскочило во двор, и убежало в пыльную мглу, по запаху ориентируясь, не иначе.
Дельфин со товарищи последовать за ним не мог при всём желании. Зуафул бушевал вовсю. Оставалось надеяться, что и беглецу придётся тащиться наобум.
А пока, чтобы не терять даром времени, Дельфин взял в разработку Мартека.
- Мартек… - Дельфин прижал его к стене, удерживая за грудки, и говорил очень спокойно и рассудительно - …Мартек, ты меня не первый год знаешь. Послушай, ну зачем нам ссориться, а? Ну зачем между нами, серьёзными, деловыми людьми, должны возникать какие-то конфликты?
- Чего? – изумлённо переспросил хозяин.
- Где шноссов книжник?! – взревел Хрущ. Закатив рукава, он откачивал несчастного Коноплю. В ход шли, главным образом, водка, и гусиное перо.
Мартек выпучил глаза самым искренним образом.
- Тот…ваш…что вы его на полу оставили?
- Не юли, не верти хвостом. Не делай себе хуже – Дельфин говорил всё так же дружелюбно – Ты ж мужик?
- Да не знаю я ничего, не знаю! Я тутысь…с полотенечками зашёл, гляжу – а нету его. Я ещё подумал – может его уже того…забрали вы. А потом вы, гарнеан Дельфин, влетели…
- Пролетели… - прокомментировал Ветер.
- Заткнись! – бросил Дельфин. Ему было не до шуток.
- И страховидло это…гарнеан, что это было? Что вы притащили в мой дом?
Дельфин схватил Мартека за шкирки, швырнул на стол. С грохотом разлетелась посуда.
- Мартек, понимаешь, этот выродок был связан. И если он отсюда ушёл – то это только потому, что его кто-то развязал! Поэтому, Мартек, я сейчас начну тебя бить. И я буду бить тебя до тех пор, покуда…
- Shilt, Хрущ! Да что ты там извращаешься с этим пёрышком! – рявкнул Ветер.
- Чего? Ну, это, чтоб блюванул, значит… - пояснил Хрущ.
- Он уже раза четыре блюванул! Его ужалили. Это тебе не колбасой травануться!
- Х-х-х-х…ух…угу… - подтвердил Конопля.
- Слушайте сюда! – произнёс вдруг Быдло – А где этот, как его там…Наррел-Мект?!
Дельфин отпустил съежившегося Мартека.
- Что ты сказал?
- Ну…это… - Быдло прокашлялся – Тип тут один такой…всё лежал в углу…точно…это.
- Мартек!!!
- Да-да! Точно! Это всё он, Подзаборный! – быстро забормотал Мартек – Он тут вечно трётся, бродяжничает. И никто, никто совсем его не заподозрит. А я всегда знал… – Мартек всплеснул руками - …всегда знал, что он – Вражеский Шпион!
Дельфин расхохотался.
- Да какой, к шноссу, шпион, Мартек! Нищеброду захотелось сыграть в героя!
- Ага! – поддакнул Конопля.
- И знаешь что? – Дельфин посерьёзнел, вновь взял Мартека за грудки – Ему ведь это удалось! Если только не подсобит наш новый друг…
- Yorynn me loss! – Конопля коротко пояснил, что он думает о подобных друзьях, и усилил аргумент очередным рвотным позывом.
- Какой, к шноссу, друг?! – возопил Живоглот – Дельфин, ты объяснишь, что это вообще была за тварь? Я не собираюсь…
- Молчать! С минуты на минуту сюда пожалуют агенты Федерации! – Дельфин в два шага подбежал к Живоглоту – И тогда ты поймёшь, что все монстры, которых ты встречал ранее – это, как бы сказать…не то…
- Ну, ты ж их раньше рвал, говорят? – смутился Живоглот.
Дельфин сплюнул на пол.
- А тогда у меня команда была…другая.
- Слушай, Дельфин – тихонько обратился к нему бледный Конопля – может, покуда оно ловит того парня, ты пояснишь нам, дуракам, такого великого командира недостойным, что это за существо? И что у тебя за дела с ним?
Ветер кивнул. Дельфин почесал затылок, сел за стол, отыскал целый стакан. Налил себе.
- Это называют tarnorg…
- Норг?! Демон с севера?!
- Из сказки?!
- Это чушь!
- Это же…
- Что за…
- Никакой не сказки! – грустно вздохнул Дельфин – Ты в школе учился?
- Нет. А ты?
- И не только в школе. Был когда-то очень давно такой проект… «Anea Gevaar». «Власть над Жизнью». Древние чародеи создавали чудовищ, воплощая свои мечты и кошмары. Они создали целый мир…мир ужаса, который просто не мог существовать…
- Короче!
- Короче, с ними боролись. Исторические события! От них отгородились пограничной территорией, целые королевства тогда были покинуты. Давние враги – Тальдерион, и королевство Ххор, что на дальнем севере, объединились в борьбе против aneanorg’ов, Повелителей чудовищ. И их уничтожили. Повелителей. Но, говорят, некоторые из их творений, в особенности те, что могли принимать человеческий облик…
- Понял, не дурак! – прервал его Конопля.
- Ну и чо? А ты тут какого затесался? – поинтересовался Хрущ.
- Семь лет назад, когда дела Лиги освобождения стали плохи, генерал Бреан’корд совершил путешествие на Север. Я его не сопровождал. Вернувшийся, он сильно изменился. Он привёз с собой книги, к которым никого не подпускал, и сидел над ними ночи напролёт. Теперь, его всюду сопровождал странный человек, которого он называл «мой помощник». Лица у него бывали разные, но мы очень скоро поняли, что человек – один. А вскоре после этого – начали происходить ужасные вещи… - Дельфин скрипнул зубами – Если бы вы почитали газеты тех времён! Оккупационные власти… Коллаборационисты… Они, конечно, наверняка были готовы к террору, но такое…
- Слушай, Дельфин! Что-то очень много умных слов! – занервничал молчаливый Жирень.
- В общем, похоже, даже сам Бреан’корд боялся того…что он нам притащил. Но это ещё не самое паскудное…
В косяк выбитой двери вежливо постучали.
- Тук-тук! Войти можно?
- А вот и оно…самое…паскудное… - прошипел страдающий Конопля.
Мартек взметнулся, отчаянно пытаясь в небольшое полотенце собрать груду битой посуды, и лихорадочно бормоча «Как же оно теперь…как же я…».
Дельфин круто развернулся, импульсивно хлопнул ладонью по пустым ножнам, опомнился, скользнул взглядом по валяющимся под столом обломкам меча. Потом – медленно перевёл взгляд на вошедшего.
Тот как раз разматывал прикрывающий лицо шарф, пытаясь одновременно стянуть с себя сыплющийся песком плащ.
- Что же вы, гарнеан! Да я сейчас!
Мартек подбежал к нему, услужливо помог справиться с застёжкой, стянул плащ.
На безупречно-чёрном сюркоте гостя белели шевроны Эндорионской Федерации…
- Благодарю вас, я бы мог и сам справиться. Вы свободны.
- Желаете чего-нибудь…
- Вы свободны.
Он быстрым шагом подошёл к Дельфину, и, с секунду поколебавшись, протянул руку для рукопожатия.
- Гарнеан Дельфин, я полагаю?
- Гарнеан Дельфин, я полагаю?
- Он самый!
- Очень приятно с вами познакомиться. Гарн Нофо много рассказывал мне о вас. Надеюсь, наше сотрудничество окажется долгим и плодотворным. Я – Рудисааш Тереко, комиссар государственной безопасности…
- Не интересно – махнул на него рукой Дельфин.
- Простите? – поднял брови гость.
- Так вы мне и скажете своё настоящее имя, гарнеан! Да мне на это и наплевать!
Гость пождал губы.
- Вот как? Отлично, тогда – давайте сразу перейдём к делу! Где Меррел Сваарде?
Где-то позади Дельфина шумно вздохнул Хрущ.
- А нету.
- Что?! – брови гостя удивлённо поднялись.
- Сбежал он, гарнеан, сбежал. Вот такие вот дела! – развёл руками Дельфин.
- Дельфин, мне казалось… - в голосе гостя зазвенели тревожные нотки …мне казалось, что вы получили конкретное задание. Конкретное, и довольно простое!
- Чего ж сам не пошёл? – буркнул Конопля.
- Я?! Я и сам бы мог, если бы не тот факт, что этот человек проник на территорию Йуральда. Суверенного государства! Формально…
- Ну-ну…
- От вас требовалось всего лишь захватить глупого, беспомощного книжника! И вы хотите меня убедить, что вы не справились? Может быть, всё, что рассказывал о вас гарнеан Нофо – ложь? Может быть – он ошибался? Или, может быть – он врал?! Вы играете в опасную игру, гарн Дельфин! Я уже видел дохлых грулумшей у переправы. И скелет! Только не пытайтесь убедить меня – ухмыльнулся гость – что это был его скелет! Вы очень сильно просчитались, если полагали, что сможете выторговать за Меррела больше денег, гарнеан Дельфин. Это был весьма…небезопасный для вас ход…Итак, - вздохнул гость - возможно, вы просто не расслышали вопроса…Где Меррел Сваарде?
Дельфин сложил руки на груди.
- Там, в пыли бродит.
- Хх-е…Слушай сюда, Дельфин! – гость внезапно перешёл на «ты» - у меня сорок человек во дворе! Ты понимаешь, в какой ты…опасности?! Сорок человек…
- А у меня – семь! – невозмутимо ответил Дельфин – Мартек! Поди сюда, расскажи, как всё было!
Мартек присеменил, заискивающе вытягивая руки. Он очень боялся Дельфина, а тот, кто сейчас стоял перед ним – того его боялся даже Дельфин.
- Гарн-те с чудищем поссорились, а связанный тута лежал, а покуда они с чудищем дрались, Подзаборный этого, вашего, развязал, и увёл. А я ничего не видел! И двери они мне выбили! – пожаловался Мартек.
- А как двери выбили? – приторно поинтересовался гость.
Мартек затравленно сьёжился, его взглял метнулся от двери – к Дельфину.
- Ладно, не стоит отвечать. И так всё ясно.
- Ясно вам? – настороженно поинтересовался Мартек.
- Да! Да, ясно! – взорвался гость – Ясно, что здесь угнездилось предательство! И учти – он ткнул пальцем в Дельфина – учти, что у тебя только шесть человек! – он презрительно посмотрел на злосчастного Коноплю.
- Нет, - тихо ответил Дельфин – у меня их семь.
Наёмники вдруг выпучили глаза, и сбились кучкой у очага. Гость это заметил, на его лице появилось выражение торжества. Он извлёк из-за ворота переговорный медальон.
- Шолл, приём! У нас тут возникли небольшие проблемы. Ты не мог бы…
Что-то липкое капнуло ему на шею.
- Что за… - Ещё один комок пахучей слизи упал ему на голову.
Гость посмотрел на потолок…
- Голову отгрызу – шепнуло чудище.
Отчётливо зазвенела цепочка. Дрожащими руками гость с трудом нащупал медальон, поднёс к бледным губам:
- Шолл, не бери в голову.
Дельфин триумфатором прошествовал к гостю, сорвал с его шеи медальон, и раскрошил хрупкую игрушку в огромном волосатом кулаке.
- Предатель! Как ты посмел?! – выдохнул гость.
Дельфин коротко, не замахиваясь, двинул его в живот. Гость опустился на пол.
- Видно, судьба… - задумчиво пробормотал наёмник.
Ветер рывком поднялся со скамейки.
- Уходим, быстро!
Наёмники принялись спешно собирать оружие. Вялый Конопля опирался на плечи товарищей. Дельфин извлёк из ножен клинок гостя, презрительно хмыкнул, и зашвырнул его в угол. Потом, что-то вспомнив, подошёл к сваленной в углу куче вещей Меррела, порылся в мешках, и извлёк короткий, широкий меч. Аксилатский игдиль. Придирчиво осмотрел.
- Сойдёт! – решил.
Живоглот с Хрущом скрутили гостя верёвками Меррела. «Вот и сгодились!» - радовались они.
Монстр слез с потолка, и принял человеческий облик.
- Ну чего, не состоялся обмен-то? Надеюсь, я вовремя?
- Да, ты вовремя – мрачно ответствовал Дельфин – ты нашёл книжника?
- Я нашёл его след. Он не один.
- Мы уже знаем.
- Вот как? Они ушли к реке. Я мог бы их нагнать, но повстречал отряд этого шута – он ткнул пальцем в гостя – во мгле они беспомощны как птенцы, я подобрался к ним на вытянутую руку! И я понял, что пора возвращаться.
Дельфин потёр кулаком щетину.
- Ты мог бы напасть на них там, среди песка.
- Ну…их, пожалуй, многовато!
- Но этого…как его…Тереко – ты мог бы замочить?
- Ага, но тогда я бы лишил себя дивного зрелища!
Дельфин скрипнул зубами, сунул игдиль за пояс. Монстр взял его под локоть.
- Пойдём! Там, за кухней, у Мартека выход на задний двор. Верно, Мартек?
Мартек кивнул.
- А они не выставили там часовых? – спросил он.
- Не думай об этом, Мартек – ответило чудище – не думай. Это не твои заботы…
Люди осторожно прошли через кухню, вышли в сени. Задняя дверь была открыта.
- Должны быть где-то здесь! –чуть слышно шепнул Дельфин. Он оглянулся на монстра, но того уже не было рядом.
Дельфин осторожно выглянул во двор. И уткнулся носом в обнажённые клинки. Наёмник осторожно отступил назад. «Кто он такой? Куда он лезет?» - было написано на лицах солдат, но вслух они ничего не сказали.
Хрущ и Жирень медленно выволокли в сени связанного комиссара.
- Положите оружие! – тихо сказал Дельфин.
Часовые посмотрели на комиссара. Тот обречённо кивнул.
Мечи со стуком упали на крытый соломой пол.
- Назад!
Солдаты медленно, не оборачиваясь, стали отступать, покуда не вышли во двор.
Дельфин схватил комиссара за шиворот, и толкнул на солдат:
- Держите! Ваш.
Солдаты пошатнулись под весом Тереко, едва удержав его. Один – не устоял на ногах, упал в пыль. Второй – согнулся, едва удержав своего командира. Комиссар извернулся в путах, ошеломлённо посмотрел в глаза Дельфину.
На мгновение, он почти поверил…
Песок скрывает небо.
Это чем-то подобно сну. Из тёмной мглы неожиданно выплывают деревья, постройки, предметы. Проскальзывают побоку, на мгновение приглушая свист ветра, и вновь скрываются в черноте. Вокруг – ни намёка на пейзаж. Песок затирает его наждаком, слизывает шершавым языком. Только отдельные образы, структуры, фрагменты плывут вокруг, словно подгоняемые свистом. И не разгадать – что за поверхность выситься по левую руку – дом ли, забор, или бок исполинского зверя. И не узнать – что такое тёмное выскочило из-под ног – варан, пустое ведро, или перекати-поле.
Мир состоит из сотен хаотичных образов, лишённых красок и форм.
Возможно, это и есть его истинное лицо.
Наррел-Мект тащил книжника с четверть часа. Потом – кровообращение у того восстановилось, и он смог идти самостоятельно. Лицо Меррела было почти полностью скрыто перевязкой, а вот Подзаборному приходилось несладко. Он изготовил из онучи повязку на лицо, и теперь, по крайней мере, мог без проблем дышать. Но вот глаза… Пыль терзала их немилосердно. Наррел-Мект щурился, и шёл, в основном, по памяти.
На дорогу не выходили. Густые кусты у обочины немного защищали от пылевых шквалов. А ещё, это помогло Подзаборному вовремя заметить большой отряд вооружённых людей. Голоса, топот, вой грулумшей – всё это пробивалось даже через шум зуафула.
«А мы к вам не пойдём, гарн-те. У нас своя дорога» - подумал Подзаборный. Подхватив Меррела под руку, он потащил его в сторону от дороги.
- Потерпи, дружок. Мы дорогою не пойдём, срежем через кусты. – крикнул он книжнику - Так оно, конечно, на четверть часа дольше выйдет, но зато безопаснее. Дельфин, мразь, верно, к переправе метнётся, а мы – выше по течению, к хекову подворью выйдем. Там можно будет лодочку одолжить. И пыли над рекою не будет. Ну а дальше – извини уж, сам!
Меррел слабо кивнул. Ему было очень плохо. В голове роились дурные мысли. В архивах Бреан’корда он нашёл отчёт какого-то лекаря о лечении генерала, и последовавшей за ним смерти. Шносс, тому хотя бы наркотиков достали!
Расколотая челюсть болела адски. Ирония судьбы – он владел мощнейшей магией, но произнести заклинание сможет ещё очень нескоро. Если вообще когда-нибудь сможет.
Ирония судьбы? Или Дельфина? Капитана этого? Точно! Он знал. Он с самого начала всё знал! Наверняка, на историка охотилась не громоздкая бюрократическая машина Федерации, а этот бандит! V’haes en-Shnoss! Проклятый прихвостень генерала! Определённо, это именно он является источником всех бед Меррела. И ели бы не этот резвый бурлака…если бы не он! Страшно подумать, что бы сейчас могло быть с учёным…
С такими вот мыслями Меррел брёл за Подзаборным. Наперекор зуафулу…
Хамар Шолл, заместитель комиссара Тереко, был предан своему начальнику душой и телом. Кроме того, в отличие от Тереко, интеллигента, ненавидевшего полевую работу, Шолл, вышедший в госбезопасность из десантников, глубоко и искренне любил убивать людей своими руками. Вообще, Хамар был человеком действия. Поэтому, когда, после пятиминутного отсутствия, комиссар не вышел на связь, Шолл без колебаний скомандовал: «Заходим!».
В его распоряжении, кроме трёх дюжин гвардейцев, находилась колдунья-северянка. Шолл недолюбливал волшбу, и вообще всё, что не мог захватить пятернёй, но в данном случае он был рад любым ресурсам. Он был наслышан о Дельфине.
Гостиница встретила их угасшим очагом, раскуроченным столом.
«Не очень гостеприимно. Отнюдь.» - подумал Шолл. Под сапогом чавкнуло. Он зажёг фальшфейер, осветил пол. Блестящая лужа слизи. «Чем они тут занимались?».
Он коснулся пальцем медной львиной морды на предплечье, и осмотическая маска втянулась в подшлемник.
- Тут хоть нет пыли! Можно подышать нормально! – крикнул он солдатом. Подошёл к очагу, достал кресало, попытался развести огонь.
- Помощь не нужна? - тонкая рука отвесила щелбан его наплечнику.
- Ну? – буркнул он, не оборачиваясь.
Рука проделала сложным жест, и с её пальцев сорвалось шипящее оранжевое пламя. Радостно заревел дымоход. Всполохи огня расшевелили притаившиеся по углам тени. Жуткие фигуры заплясали по потолку. Чародейка ойкнула, и прижалась к Хамару. Панцирь-хамелеон перенял яркую вышивку её платья. Буйство зелёного и оранжевого.
Шолл отпихнул колдунью. Та, фыркнув, запахнула бурый плащ-пыльник.
- Что это такое? – Шолл вернулся к луже слизи.
Колдунья с недоумением посмотрела на лужу.
- Это оставило что-то…живое?
- Проверь!
Она подошла к пятну, протянула руки. В воздухе зазвенело какое-то неуловимое напряжение. Секунду спустя, тысячи призрачных, эфемерных нитей устремились из её рук – к объекту исследования. А затем – вернулись обратно. Лоб чародейки покрылся испариной, глаза закатились. Она внимала.
Хамар молча стоял, стараясь не мешать. Он знал, что так работают целители-диагносты, способные за минуты отыскать в теле человека мельчайшее инородное тело, наинезаметнейшую культуру вирусов, невидимый микроинсульт. Один такой маг помогал седому тридцатилетнему хирургу собирать Шолла из кусочков, на утро после боя в долине Тан’гурад.
Напряжение в воздухе достигло пика своего накала, и неожиданно пропало. Чародейка протёрла глаза. Пошатываясь, опёрлась на стол. Шолл схватил её за плечо, повернул к себе.
- Ну? Что там?
- Что? Хамар, похоже, нас ожидает непростая работа.
- Меня, главным образом… Рассказывай!
В этот момент, с заднего двора прибежал один из солдат.
- Гарнеан Шолл! Наши разведчики, что караулили чёрный ход…Вам стоит на это взглянуть…
Хамар деревянным шагом прошёл за солдатом, присмотрелся к тому, что было разбросано по сеням. Отвернулся, опёрся на стену, сдерживая рвотный позыв.
- Твари! Выродки! - он судорожно сжал кулаки – Найти!
Гвардеец неуверенно помотрел на него. Ему совершенно не хотелось сталкиваться с тем, что способно на нечто подобное…
Люди Дельфина продирались через терновник.
Наёмник хотел выйти к переправе, где паром, но быстро отбросил эту идею. Тереко упоминал, что нашёл мёртвых грулумшей. Значит, люди Федерации пришли из-за реки, и наверняка контролируют мост.
- Мартек! Как здесь ещё можно переправиться?
- Хм…Ну, это…можно у старого Хета лодку одолжить. Это чуть ниже по реке.
Дельфин посмотрел на чудовище. Оно кивнуло.
- Идём! – решил он.
Конопля, немного пришедший в себя, и уже самостоятельно перебирающий ногами, нагнал Живоглота, угнетённого здоровенным мешком.
- Слышишь? Ты ж местный, вроде, нет?
- Не совсем – хмуро ответил из под повязки Живоглот.
- Ну, это, ты не знаешь – ветер этот скоро прекратиться?
- Да шносс его знает! К утру, может, и сойдёт. А может и нет.
- Думаешь?
Конопля встрепенулся. К нему обратилось чудище! Монстр не прикрыл лицо повязкой. Он подкрался к Конопле, жуткий в своём раздуваемом ветром плаще, движущийся с загадочной, нечеловеческой пластикой.
- Ты уж прости меня, что я тебя ужалил! Сам виноват! Зачем драться полез? Я яду тебе совсем чуточку отпустил, напёрсточек. Еще малость поболит, и перестанет…
Конопля сжал кулаки.
- Слушай, как тебя там…норг, да? Это ведь из-за тебя тот придурок умудрился сбежать! Это ведь из-за тебя мы сейчас прём на рожон, через песок! Ты что ты за тварь такая? У вас с Дельфином какие-то свои игры, а частным людям – беда! Ты…- Конопля вопил, то ли перекрикивая зуафул, то ли разволновавшись - …ты, если чуть что, по потолку уползёшь! А я теперь, может, Федерации враг! Мне, может, теперь в Эндорион больше не сунуться, ежели жизнью дорожу. Да и то – неведомо, переживу ль я эту ночь вообще! Какого рожна мне это сдалось?!
- Не нравиться – уходи! – предложил бредущий неподалёку Ветер.
А монстр задушевно взял наёмника за руку.
- Слушай сюда. Ты знаешь, отчего Дельфина Дельфином кличут?
- Э-э…рыба…ну…
- Потому что сам на плаву завсегда держится, и своих в обиду не даст! Морду разобьёт, а завсегда поддержит, ежели чуть что!
- Ты откудова знаешь? – заинтересовался Быдло.
- Спроси у Ветра. Он расскажет…
Мартек замер на вершине пригорка.
- Акуурат вон там должна быть пристань! – он указал пальцем в чёрную мглу.
- Далеко ещё? – нервно спросил Дельфин.
- Да с горки вниз, а дальше – тропкой, шагов с две сотни.
- Тогда вперёд! Слушай, - он понизил голос – а как песок через реку переносит?
- Ну так зуафул же ж тем и славиться! Он его высоко несёт, повыше деревьев! На том берегу – оно и не так чувствуется, а тут…правый берег, он левого выше, ну вот, песок и валиться!
- Угу.И в реку тоже попадает?
- Что-то, видать, и попадает.
Они быстро спустились вниз всей гурьбой.
Хрущ, старающийся держаться в авангарде, рядом с командиром, вдруг насторожился, словно заметив в темноте что-то необычное.
- Что такое? Что-нибудь не то увидал? – поинтересовался Дельфин.
Хрущ смутился:
- Да, вроде бы как…В небе – светящееся что-то…
Дельфин нахмурился:
- Может, звезда?
- Да какая звезда, в такой пылюке! Нет, будто бы фонарь здоровенный!
- Да брось ты! Чего-то тебе…
- О! Вон, глянь-ка!
Дельфин, а вслед за ним и остальные, всмотрелись в пыльную черноту. И увидели свет…
- Что это?
- Свет фонаря – сказал норг – Свет фонаря, висящего на огромной мачте…
Яхаке Лирт, секретарь принцепса Йуральда, носил прозвище «Бублик». Причина этого была очевидна – сей муж был горбат как колесо, рыхл как тесто, и покрыт бородавками, как корочка бублика покрыта маком.
Однако, несмотря на внешнюю непрезентабельность, Бублик был мужчиной серьёзным, исполнительным, и в высшей степени ответственным.
Кроме того, к одному из его многочисленных достоинств относилось и то, что он умел безошибочно определить с одного взгляда – достоин ли человек, утверждающий, что ему необходимо совершенно срочно, и непременно лично увидеться с гарн-триаром Нофо, высочайшей аудиенции, или нет.
Посему, сидевший в приемной уже часа четыре жирный министр был немало удивлён, когда напрочь игнорирующий его Бублик вдруг вскочил при виде вихрастого юноши в пёстром жакете.
- Подождите минутку, гарн-триар Нофо сейчас вас примет! – заверил он новоприбывшего, и исчез за массивной кабинетной дверью.
- Магистр?
Принцепс Йуральда сидел за гигантским столом, и залпом пил воду из хрустального графина. Из горла. При виде вошедшего секретаря, он закашлялся, поставил графин на стол, обтёр седую бороду и сделал вид, что рассматривает огромный тусклый гобелен на стене.
- Кхгм…Яхаке…Напомни-ка мне, так что бишь на нём изображено?
- «Высадка Санората». Сюжет времён Первой волны колонизации Эндориона. – в сотый раз пояснил Бублик - На заднем плане – корабли аксилатских первопоселенцев, на скале – князь Санорат провозглашает окрестную землю Новой Родиной.
- Да, верно. Постоянно забываю! Так что ты хотел?
- Спецкурьер Гильдии ожидает…
- Пусть войдёт.
- Да, магистр.
Бублик вышел из кабинета. Жирный министр с готовностью вскочил, но Яхаке обратился к юноше:
- Входите, пожалуйста.
Молодой человек вошёл. Тщательно запер за собой дверь, витиевато раскланялся перед принцепсом.
- Доброе утро, магистр Нофо! Да воссияет светоч благоденствия над вашими…
- Да брось! Что у тебя там?
- Доклад гарнеана Тоскарра. Он держал связь с оперативной группой Рудисааша Тереко, федерального комиссара. Но это – не от него. Это от Хамара Шолла, помошника комиссара. Он получил это…простите, что в такую рань…
- Я не сплю. Давай сюда.
- Как прикажете, магистр Нофо.
Молодой человек извлёк из колиты коричневый конверт, и вручил его принцепсу.
- Свободен! – Нофо не глядя нашарил на столе очки, надел, развернул конверт, и принялся читать. Спецкурьер раскланялся, и пошёл к выходу.
- Нет, подожди! – Нофо вдруг изменился в лице – Шносс…Шносс! Да как же так?! Ну почему…Почему?!
- Магистр?
- Позови Бублика!
- Магистр?
- Гарна Яхаке Лирта! Он там, перед дверью сидит. Шносс! Вот напасть…
Молодой человек мигом выскочил из кабинета, подскочил к Бублику.
- Гарнеаен Лирт, гарн-триар Нофо вас срочно зовёт!
Бублик зашёл в кабинет.
- Чем могу служить, магистр Нофо?
- Живо, растолкай всех!
- Прошу прощения?
- Всех! Министров, советников, попов, генералов – всех тех бездельников, что жрут со мной за одним столом на приёмах! Через полчаса – чтоб все были здесь! Вели тому курьеру разбудить, и привести ко мне Тоскарра из Гильдии магов. У нас намечаются серьёзные проблемы с нашими большими соседями.
- Будет исполнено. Гарн-триар, там уже полночи ждёт министр…
- Гони его к шноссу! Пущай делом займётся! И знаешь что? Свари-ка мне кофею…
- Парень, ты когда-нибудь такое видел?
Поинтересовался Наррел-Мект Подзаборный у спасённого им книжника. Безрезультатно. Ответить он не мог. Подзаборный и не ожидал ответа. Не оглядываясь на Меррела, он подошёл к здоровенной посудине, осторожно пнул ногой. Тихий «тук» полностью растворился в завывании зуафула.
- Экое у него брюхо!
Огромный чёрный корабль выглядел точь-в-точь как галеоны, что ходят по Данерскому морю, но днище у него было абсолютно плоское. Как у утюга.
На концах реев грот-мачты раскачивались цветные фонарики – красные и зелёные. На корме была белой краской выведена надпись. Вероятно, название (огромными буквами), порт прописки, и ещё чего-то. Но Наррел-Мект, увы, читать не умел.
Корабль стоял прямо перед домом Хета – храмиком речного божества, полностью преграждая к нему доступ. До реки было шагов сто, не меньше, причём никаких следов того, что гигантскую плоскодонку тащили через камыши, пляж, и деревянную пристань волоком – заметно не было.
Меррел вдруг яростно зашипел сквозь повязку. Он резко схватил Подзаборного за руку, исцарапав нестриженными ногтями. Нагнулся к земле, схватил прутик, принялся рисовать.
Рыбка. Изогнутая.Замершая в прыжке, над волнами.
- Дельфин, что ль? – понял Подзаборный – Думаете – это его? Навряд ли…да и не должно нам быть до того дела, говоря по правде. Пойдём, там, у пристани – лодочки храмовые плещутся. Сейчас отвяжем одну, парус поставим, и – только нас и видели! Зуафул нас погонит, сечёшь?
Меррел поднялся, и побрёл к пристани. Наррел-Мект ещё раз оглядел корабль, и отправился за ним.
Дельфин, со-товарищи, осторожно подкрался к чёрной громаде.
- Кораблик! – удивился кто-то из наёмников.
- Дивное дело…
Норг внимательно рассмотрел песок около судна.
- Тут следы! Совсем свежие, их ещё не замело.
- Удивительно…- произнёс Дельфин, обходя судно побоку -…удивительно, откуда в глуши на задворках Йуральда мог взяться летучий корабль? Таких ведь совсем немного осталось. Помниться, четыре спустили нам в тыл десант, тогда, при Тан’гурад. Ушло из них только три.
- Дельфин, глянь! – Ветер принялся раскапывать песок, занёсший корму корабля. Показались буквы.
- «Гн…ев…Эн…до…рио»… так и есть! Это наверняка корабль комиссара! Мы ошиблись! Они пришли не из-за реки. Они прилетели! Уходим, живо!
Загрохотали по доскам пристани ботинки. Наёмники принялись отвязывать лодки.
- А в чём дело? – неуверенно обратился к Хрущу Мартек.
- Солдаты Федерации! Они не станут искать нас у переправы. Они пойдут к своему кораблю.
-А-а…
Быдло спросил:
- А почему мы не можем его украсть?
- Ты знаешь заклинания, которые поднимут его в воздух? – поинтересовалось чудовище – Возможно, зря мы умертвили комиссара Тереко…
- Да ещё и таким манером… - пробурчал Мартек.
- А? – переспросил норг.
- Н-нет, ничего. Ничего.
Две лодки отвалили от берега. В первой – широкой, низкой, выкрашенной в зелёный цвет – сидели Дельфин, Мартек, Жирень, норг и Ветер. Во второй – более узкой, некрашеной – Живоглот, Быдло, Хрущ и Конопля.
Астонат в пыли представлял собой совершенно фантастической зрелище. Миллиарды песчинок с диковинным, шуршащим звуком обрушивались в воду, оставляя по себе, на мгновение, миллиарды крошечных воронок. Приглядевшись, можно было разглядеть под водой потоки взвешенной пыли, плавно оседающие на дно. Они были похожи на рудные жилы в миниатюре, если бы только кто-нибудь мог смотреть сквозь земную твердь.
Даже чёрствые наёмники удивлённо притихли. Втащив вёсла, они позволили принявшей неземной облик реке нести себя по течению.
Чудище, что сидело на носу лодки, и настороженно всматривалось в пыльную мглу – первым заметило чужую лодку.
- Капитан, гляди-ка!
Дельфин обтёр платком слезящиеся глаза, прищурился, вглядываясь в судёнышко.
- Интересно! Кому это ещё, кроме нас, могло прийти в голову совершить речную прогулку в такое время? И в такую погодку?
- А я, кажется, догадываюсь, кому…- сладко пропел Ветер.
- Вы думаете, что Подзаборный с вашим пленником? - удивлённо спросил Мартек – но они ж наверняка должны были к переправе…ах, да…паромщик мёртвый, федеральных вояк у переправы нет, да и не было…значит, даже если сначала они и пошли к парому, то потом – верняком отправились за лодкой…- последние слова Мартек едва пробормотал. Он задрожал, сжал кулаки, молясь, чтобы никто не заметил его аффекта.
«Они поймают эту гниду! Начнут пытать! И он же наверняка всё им расскажет. Все, как было! Дельфин быстро смекнёт, что я тоже приложил к этому лапу! Squerrean’balth! Ну зачем…зачем я позволил этому всему случиться?! Зачем я позволил Подзаборному развязать щенка? Кто он мне? Сват? Кум? Ох…Да что ж я за человек такой?! Ну почему?!» - мысленно рыдал он, глядя на рябь на воде…
- Рота, слушай мою команду! – формально, Шолл не был их командиром. Теоретически – гвардейцы не обязаны были выполнять его приказы…
Но прошла секунда, другая. Стих грохот подкованных сапог, лязгнули, впиваясь в землю, подтоки бердышей, и три дюжины гвардейцев застыли, выстроившись ровными рядами. Смолкли голоса. Тишина охватила дом Мартека.
Сквозняк – метастаз зуафула – шевелил на древке штандарт Федерации – двойные белые шевроны на лазоревом поле.
Помощник комиссара неторопливо прошёлся вдоль шеренги.
- Солдаты Эндориона! Вы прибыли сюда как вооружённый эскорт сотрудника органов госбезопасности. Прибыли в дружественное, союзное государство, не рассчитывая, что вам придётся вступить в бой. Но, как вы сами видите, нас предали. Наёмники принцепса Нофо, фактически, солдаты Йуральда, обманом заманили в ловушку, и подло умертвили комиссара Тереко.
В рядах гвардейцев прослышался негромкий ропот.
- Я не знаю… - повысил голос Шолл -… не знаю – что это означает. Вполне возможно, что это ещё отнюдь не означает войну. Вполне возможно, что умные люди – не чета нам, простым воинам, уладят конфликт на дипломатическом уровне. Но пока этого не произойдёт – мы, отныне – боевое подразделение Эндорионской Федеации на территории враждебной страны! И мы покажем им… - уже кричал Шолл - …покажем, что значит честь гвардейца! Мы покажем кучке грязных наёмников – что означает поднять руку на гражданина нашей великой Родины. Воины! Граждане! Вы все здесь – уроженцы двадцати семи доменов. Многие из вас раньше говорили на разных языках, поклонялись разным богам, но после – нечто сплотило вас всех! – помощник комиссара облизал пересохшие губы. Колдунья, рассевшаяся на столе, с любопытством уставилась на него, уперев кулак в подбородок – Это что-то – славное имя гвардии! Имя, которое создали тысячи мужественных людей, что пали во славу своей Отчизны! Так будем же его достойны! Завершим нашу миссию. Отомстим… – Шолл поднял к потолку кулак. Засверкала в свете очага кольчужная перчатка - …отомстим за комиссара Тереко! Все те, кто откажется исполнять мои приказы – будут признанны дезертирами, и по законам военного времени – я их…
Кулак опустился на стол.
- Первая дюжина – занять переправу! Вторая и третья – к кораблю! Ты – палец в сторону колдуньи – тоже, на корабль. Будь готова поднять его в воздух в любую минуту.
- В такую погоду…
- Заткни пасть!
Шолл прошёлся по комнате, сжимая-разжимая кулаки.
- А у меня – осталось здесь ещё одно небольшое дело…
Гвардейцы нехотя отправились во двор. Хамар Шолл, злобно оскалившись, схватил с пола оставленные кем-то полотенца, сунул их в очаг. Затем, сжимая в руке горящие тряпки – вышел из дома, и направился к гумну…
Чародейка, со слезами на глазах, стремглав выбежала во двор. Этот гэбешник, он что – совсем спятил?! Он что, серьёзно хочет рискнуть её жизнью ради доброго имени каких-то преставившихся рубак? Или…Или, или! Она, помниться, слышала где-то, что Хамар воевал на юге, в Нёзенге, шесть лет назад. Он точно встречался раньше с этим Дельфином! Точно, он же и сам ей в этом признавался! Тереко потому его и взял с собой. Неужели…неужели он хочет провести отряд сквозь пылевой ад только ради того, чтобы вновь повстречать знакомца?! Насколько много может значить для него месть за какие-то давние обиды?!
Голова закружилась от неожиданной догадки…
Две дюжины солдат брели в сторону маленького храмика речного божества.
Запахнув пыльник, она направилась вслед за гвардейцами, торопясь нагнать их, покуда те не скрылись в пыльной мгле.
Зуафул бушевал…
Меррел Сваарде схватил Подзаборного за руку, и выразительно замычал.
- Чего?
Книжник указал рукою куда-то назад, за корму лодки. Наррел-Мект сощурился. Против ветра – смотреть было почти невозможно.
Две большие лодки показались из пыльных вихрей – шагах в тридцати, не далее.
- Squerrean…а всё одно – не догонят! У них паруса, паря, нема! На вёслах – вовек не настигнут!
Маррел, безумно мыча, дёрнул Подзаборного за шиворот, ткнул пальцем мутную воду. Тот удивлённо вгляделся. Две светлые точки. Две сияющие синие звёздочки.
Что-то плыло по реке! И это был не аллигатор…
- Правь к берегу! К берегу правь!
- М-м-м-м!
Они вместе рванули румпель. Захлопал, затрещал парус. Лодка опасно накренилась.
- Мама!
Наррел-Мект видел в своей жизни немало вещей страшных и гнусных. В детстве, когда наутро после ночёвки в канаве он мог запросто обнаружить, что мешок, на котором он провёл ночь – разложившийся труп. В юности, когда вместе с ним по дорогам бродила война: алчная, голодная, похотливая, воняющая дизентерией, безумно трепещущая хоругвями, толпившаяся оболваненными колоннами солдат и беженцев. В зрелости, когда болезни всё чаще стали одолевать некогда крепкий организм, и отходя ко сну, поджав изъязвленные ноги, он не знал - а сможет ли на утро встать.
Но никогда ранее из потаённых глубин его души не вырывалось это слово.
Теперь вырвалось.
Вспенивая воду, к лодке неслось чудовище – длинное, чёрное. Оно гребло множеством щупалец, и бешено хлестало реку шипастым хвостом. На вытянутой морде злобно пылали синим пламенем глаза.
- Что это? Мамочки, да что же это такое?! Как такое может быть? – он впился взглядом в Меррела – Ты! Ты знаешь? – книжник отвёл глаза – Ты знаешь! – утвердительно прошептал Подзаборный.
Лодка врезалась в берег.
Под утро, когда в небе погасли последние звёзды, над гребнем холма показалась синяя птица.
Этой ночью, в долине Тан’гурад, двести тысяч человек искало её. Синяя птица…Каждый, наверное, по-разному представляет её себе. Для кого-то она была птицей Гамаюн – богатством и величием. Для кого-то – загадочной Алконост, манящей призрачным намёком на счастье. Для кого-то – грозной птицей Рок, неумолимо настигающей свою жертву…и каждый из этих тысяч, ведомый стадностью, охваченный смертоубийственной лихорадкой, рвался вперёд, тщась углядеть её где-то там, за вражескими рядами…
Птица, прилетевшая тем утром на поле Тан’гурад – была крупным, иссиня-чёрным вороном.
Опустившись на вытоптанную траву, он довольно оглядел обильный свой пиршественный стол. Затем, запрыгнул на неподвижное тело, и приступил к глазам.
Раненые, умирающие, валяющиеся вокруг – могли, оторвав взгляд от собственных внутренностей, взглянуть, напоследок, на свою Синюю птицу.
Стая круков перелетела через холмы, и опустилась на поле боя.
Всем хватит…
-Привал! Отдыхаем!
Горстка повстанцев, уцелевших в резне, повалилась на траву. Грязные, усталые, измученные. Но генерал Аегрон Бреан’корд видел лишь фанатичную преданность в их глазах. Готовность идти до конца – каким бы этот конец не был.
Генерал осторожно, стараясь не разбередить раны, присел на пенёк.
- Вуодан, Семат, Риодан!
Офицеры Бреан’корда поднялись с травы, и подошли к нему.
- Да, гарн-триар? – Эннсет Риодан отдал честь: рука метнулась к сердцу, стукнулась о нагрудник, резко распрямилась – «Возьми кровь от сердца моего, она твоя, как твой я весь».
Генерал посмотрел исподлобья, давя их взглядом.
- Этой ночью – мы отстояли своё право на свободу. Пусть, мы были разбиты. Пусть, мы были обескровлены. Пусть, наши души и тела покрылись неизгладимыми шрамами. Но мы, всё же, не были побеждены! Тысячи погибли, но эти потери восполнимы. Придут новые – столь же многочисленные, готовые отдать душу и сердце Идее. Этой ночью – мы зажгли искру, из которой возгорится пламя! – в глазах генерала зажёгся фанатичный огонёк – Они говорят – Нёзенга прекратила своё существование? Я говорю – сегодня она родилась! Она переродилась, омытая кровью своих сыновей! Переродилась гордой и величественной, не ведающей страха и сомнений, покорности и лености душ! Сейчас – у нас сотни человек. Пройдут недели, и сотни станут тысячами. Пламя непременно разгорится, и восстанет новая Нёзенга – ещё прекраснее и величественнее, нежели прежняя! Но наше… - генерал встал -…наше дело – проследить, дабы это пламя не угасло. Слишком много крови было пролито ради того, чтобы его зажечь! Я знаю, это утро всем нам явило боль…Тысячи и тысячи прекрасных людей…твой брат, Вуодан…твои сыновья, Риодан…ради их памяти, раде будущего их потомков – мы должны сделать их светлую мечту былью. Мы должны сражаться – до победного конца. Так принесём же…- Бреан’корд повысил голос, и сотни солдат обернулись в его сторону - …принесём священную, древнюю клятву! Обет, что наши гордые предки смогут оценить из своих могил! Grael’Zarranur! Клятву крови!
Бреан’корд выхватил украшенный самоцветами кинжал. Поднял руку, резким движением распорол предплечье. Кровь брызнула на измятый сюркот.
- Esacraem anyn per-atai…
Вуодан, Семат, Риодан достали ножи, отворили себе кровь.
- Ner an Ithe’a Nёzenga! Prohit me Grael!
Сотни солдат, поднявшись с земли, достали клинки, и окропили священную землю Родины своей кровью. Многоголосый рёв исторгся из множества глоток.
- Me as atalle yren caryt moasha! Prohit me an arbid Zarranur! Prohit!
Чад горящего подворья Мартека пробивался даже через пыль зуафула.
Хамар Шолл с наслаждением вдыхал этот запах. В этот доме был нанесён урон чести его Родины! В этом доме пил и жрал Дельфин! Это место было осквернено. Нельзя было оставить его безнаказанным.
Двадцать четыре солдата быстро погрузились на «Гнев». Хамар стоял на палубе, опёршись на фальшборт. Хотел сплюнуть на землю, но с губ сорвалось только несколько хлопьев суховатой пены. «Зуафул!» - раздражённо подумал он. На зубах скрипел песок.
Шолл снял с пояса флягу, приложился, запрокинув голову. Он вспомнил, как прошлым вечером, на заре зуафула, он так же стоял у фальшборта, глядя на синюю ленту реки. Он первый увидел у переправы трупы животных, и сразу же понял, что это дело рук Дельфина. Конечно! Иначе просто и быть не могло!
Шолл повернулся к своей колдунье (Да-да! Теперь – она его, ничья больше! Тереко больше нет – то, что от него осталось – сейчас лежит в трюме, в мешке. И пусть она только попробует…).
- Поднимай!
Она обеспокоенно посмотрела на него:
- Ты уверен? В такую погоду можно легко налететь и на холм, и на сосну…да мало ли, на что!
- Поднимай!
- Ну, послушай…что мы будем делать там, в воздухе? Ты же всё равно ничего не разглядишь через пыль! Не найдёшь ты так Дельфина. Или… - …задумчиво проговорила она - …или ты вовсе и не хочешь его найти…Ты, наверное, боишься его, правда? Ты думаешь, в воздухе он тебя не достанет, не так ли?
Хамар захлебнулся воздухом:
- Что?! Это я его боюсь?! Да я сейчас…
В этот момент, откуда-то с севера раздался вполне отчётливый, жалобный вопль: «Мама!».
Шолл встрепенулся:
- Ты слышала!
Он прошёлся по палубе, дошёл до мачты. С размаху ударил по ней броневым кулаком.
- Поднимай!
Он повернулся к гвардейцам:
Ты, ты и ты. И ты! – к стенкам…shilt…к бортам, смотреть вниз! Ищите шайку наёмников, и книжника. Они где-то там!
«А у меня есть ещё одно дельце!» - злорадно подумал он, идя к комиссаровской каюте.
Войдя в каюту, он взял со столика небольшой ларец. Попытался открыть. Не вышло. Попытался сильнее. Не открывается!
Хамар в бешенстве швырнул ларец об стену, бросился на него, расколотил подкованным каблуком. Затем, разгрёб обломки досок, и достал из-под них медальон на медной цепочке.
Он одел вещь на шею, поднёс ко рту:
- Тоскарр! Ты слышишь меня?
Шолл услышал какие-то шумы, щелчки. Потом ему ответил старческий голос.
- Я вас слушаю, комиссар Тереко. Гарн-триар Нофо будет рад услышать о том, что ваша операция прошла…
- Я не Тереко! Слушай сюда, Тоскарр! – Шолл разлёгся на кровати Тереко, как был – в панцире и сапогах – Я зовусь Хамар Шолл. У меня есть одно сообщение для Нофо. Очень важное. Записывай, и чтоб передал точно! Важно каждое слово! – Шолл оскалился, и чётко проговорил – «Твоя облыжь не прокатила, падла. Меррел мой, кишки Дельфина намотаны ему на лоб. У тебя скоро свидание с гвардией, предатель!». Записал, Тоскарр?
С палубы раздался крик:
- Вижу цель!
Шолл вскочил, сминая медальон в крошево.
- Замечательно! Скоро, предатели! Очень, очень скоро…
- …бросился в воду, как был – в плаще, в ботинках! И за волоса его – хвать! Потом – до самого берега на себе тащил, тот – всё барахтался, притопить норовил, а теченье – сильное. Мужики уж думали – нет, не выплывет. А нет, до косы добрался, а там – их уже наши ждали, с одеялами. От них же ж пар валил! А проплыл он, к берегу его волоча – аккурат, не менее санат. Из арбалета не дострельнешь! Ему потом мужики говорят – «Ну ты, блин, дельфин астонатский»! Так и повелось…
- А как он…
- Тихо, парни. Чего это там такое? – Быдло указал во мглу. Передовая лодка неожиданно ускорилась, потом – свернула к берегу.
- Что Дельфин удумал? – обратился в пустоту Хрущ.
- Ну как, правим за ними, или…
- А чё нам ещё делать.
- Сменяемся? – предложил Живоглот.
Хрущ и Конопля пересели за вёсла. Лодка ринулась к берегу.
«Что ж там такое?»
Аккуратно причалив, наёмники сошли на берег. Не без труда отыскали во мгле пляжа человеческие силуэты.
- Эгей! Дельфин, что происходит?
Они приблизились к людям. Дельфин, Ветер, Мартек, норг и Жирень стояли напротив этой самой парочки – книжника, и Наррел-Мекта Подзаборного. Странно, но они отнюдь не выглядели доброй компанией. Подзаборный явно сторонился Меррела. Компания неторопливо окружила их.
- Дельфин? – обратился Хрущ к командиру.
Тот обернулся, мельком оценил подкрепление, сунул Хрущу в руки длинную верёвку.
- Ты с нами? Отлично, вяжи их.
- А он не… - поёжился Быдло.
- У него сломана челюсть. Он не сможет колдовать. Всё же… - ухмыльнулся Дельфин - …всё же, лучше связать ему руки, для верности.
Мартек, что стоял, опершись спиной о дерево, робко обратился к нему:
- Гарнеан Дельфин, а зачем он вам нужен? Вы всё равно уже не договоритесь с…
- Мартек… - устало махнул на него рукой Дельфин - …не лезь не в своё дело. Этот человек ещё пригодиться…лично мне – он повернулся к норгу, пристально посмотрел на него – у меня ещё остались неоконченные дела там, за рекой. Шестилетней выдержки.
Живоглот первым обратил внимание:
- Что за… - он вздёрнул голову вверх.
Тень опустилась на пляж.
- Корабль Федерации! – зарычал Дельфин – Хрущ, Ветер – ко мне! Ты – он схватил за руку норга – полезай в воду! Остальные – в кусты, живо! Рассредоточиться! Меррел! – он сделал выразительную паузу – Выбирай. Или я, или они. Я – лучше.
Книжник остался на месте. Дельфин подождал ещё с секунду, затем – корабль возник из пыли, задевая боками редкие деревья. Неторопливо направился в сторону речного пляжа, где попросторнее. Дельфин плюнул, и исчез в зарослях кустарника. Хрущ и Ветер последовали за ним.
Меррел затравленно посмотрел в небо. Куда?! Да почему всё так вышло? Он ведь вовсе не этого хотел! Да, он хотел славы, власти, могущества. Он был бы хорошим правителем – умным, честным, добрым, и даже благородным. А вместо этого, получается вот такое вот…И всюду враги! Все хотят его крови. Его знаний. Они вообще – слишком много хотят! Алчные, ненасытные, всепоглощающие…Ну почему, почему миром правят такие как они, а не как он?! Почему он постоянно вынужден бежать? Бежать в никуда… Он больше не будет!
Застонав, Меррел рванул свою повязку. С треском лопнули бинты, обнажилась бедная челюсть.
- Ах! А-а! А-а-а-а!!!
Сведённые вместе обломки кости со скрежетом сдвинулись с места. Рот продрало болью. Судорогой схватило язык.
Корабль, наконец, приземлился. На песок начали один за другим выпрыгивать солдаты.
Меррел направился в сторону кустов. Туда, где шевелились, ползая по земле, самые глубокие тени.
- Эй, друже, постой! Ты куда? Что ты творишь! - его лицо озарила догадка - …Подожди! Нет, не надо! Наверняка изыщется…Shilt, тебе что, мало людского злодейства? Какую ещё погань ты хочешь…
Книжник повернулся к нему. Подзаборного передёрнуло. Неестественно вытянутое лицо, чёрно-синяя, распухшая челюсть.
- Фам иди фтелись пефет ними! Я фольфе не фу-уту теффеть! Я… - руки взметнулись в воздух, выводя сложные пассы …фтелал ффой фыфор! Пушшффай иаффе афем. – последние слова он простонал совсем неразборчиво.
В его ладонях зажглось зелёное пламя. Зажглось, и тут же погасло, опав тёмно-зелёным прахом, который жил своей жизнью, полз по земле, пробовал на вкус кусты, деревья, камни, песок. И тени. Тени, что упали на пыльцу – метнулись к ней, радостно, как щенок бросается к ногам хозяина.
- Чего ты делаешь! Ты это брось! – Наррел-Мект бросился к книжнику.
- Ы-ы! Ых! Ы-ы-а-а-а!
Маррел согнулся от боли. Поднял слезящиеся глаза, исподлобья взглянув на Подзаборного. «Прочь от меня! Не становись у меня на пути, Подзаборный!» - говорил взгляд. Наррел-Мект на мгновение заколебался. Потом – метнулся у Меррелу, хватая его за руки, пытаясь смахнуть с ладоней горсти зелёной пыльцы.
Голодные тени со всех сторон метнулись к нему. Окружили, набросились аморфным чёрным клубком. Совершенно бесшумно.
- As…sekraes…mareryngwe…A! Prychel nyangwe…e…A-a-a-a! Kavid lua’sh-shar! – невнятные слова вместе с хлопьями крови и гноя покинул изуродованный рот Меррела.
Наррел-Мект страшно закричал. Потом – послышался хруст разрываемого мяса, щелчки лопающихся костей, и отчаянный, нечеловеческий вой. Чёрная стая выворачивала Наррел-Мекта наизнанку, кровь хлынула на песок, но не успела она впитаться, как тени с аппетитом слизали её.
Меррел отрешённо посмотрел на дело своих рук. Потом – неуверенно направился в сторону корабля. Тени последовали за ним.
Он знал, что отныне они всегда будут у него за спиной…
- Наблюдатели! Остаться на корабле. Следить, охранять! – рычал Шолл – И ты! – жест в сторону чародейки. Лицо его неуловимо изменило выражение – Ты тоже оставайся.
- Что? Ты что, серьёзно? Но я… - колдунья удивлённо замахала руками.
- Делай что говорят! – отчеканил Шолл – Их всего горстка. Я прекрасно справлюсь сам.
- Я хочу…
- Меня ждут двадцать человек. Не стоит зря рисковать – мягче проговорил Хамар.
Чародейка, скрестив руки на груди, отошла к четверым бойцам-наблюдателям.
- Вот так! И больше не стоит со мной спорить! – довольно пробормотал Шолл, и спустился с корабля на пляж.
- Командир! – обратился к нему один из ожидавших на пляже гвардейцев – Зуафул стихает.
Шолл снял шлем.
- Да, верно! Вы нашли их?
Солдат смутился:
На песке полно следов. Совсем свежие, ещё не замело! Вероятно, они где-то там! – он указал в сторону тёмных зарослей кустарника.
- Сбежали? Ничего, наёдём!
Он не сомневался, что справиться. Дельфин мог обставить его – но только раз! Из-за него – все злоключения Шолла.
Он помнил, как тогда, при Тан’гурад – он услышал батькин крик. «Хамар!» - кричал он – «Хамар, быстрее сюда!». Он не собирался отступать от отца ни на секунду. В толчее боя – всюду он следовал за ним верным и непоколебимым стражем.
Отец явился на то поле с тридцатью людьми – нормальная дружина дня мелкого владетеля из верховий Астоната. Они все бились на левом фланге, против негров-ополченцев, выставленных своими господами. Это быдло, всю жизнь корчившееся в поле, едва ли отличала левую ногу от правой без помощи сена-соломы. У них не было никакой мотивации, они должны были дрогнуть после первого же удара!
Но что-то пошло не так. Когда токсобаллисты разрядились в их сторону смертоносным шквалом – остатки негров действительно разомкнули ряды.
И выступили из-за них броневые шеренги на шипливых зверях фарках – поджарых, горячих, люто грызущих удила. Это был эскадрон «Тар Аскалл», элита Бреан’корда.
И понеслась жаркая! Шолл схлестнулся сразу с тремя, в неистовстве рубил во все стороны. Его выбили из седла, удар чекана сбил шлем с головы. Он помнил: вкус крови во рту, жаркая пульсация в мышцах, багровая пелена перед глазами. Поднялся, чудом не затоптанный. Батька? Где он? Где свои? Вокруг – остатки малохольных дружин мелких князьков драпали, спинами уже предвкушая острия копий.
Отец, с остатками дружины, дрался в окружении. Хамар едва разглядел поникший штандарт. Бешено нанося удары, он прорубался к своим. Схватил за уши истерично шипящего фарка, что потерял хозяина. Вскочил.
«Хамар!»
Из его людей никто не выжил. Чем он сможет помочь? Нет! Нет времени думать! Шолл прорвался к остаткам дружинников.
Огромный бородатый человек в цветах Нёзенги – подрубил штандарт Шоллов. Отец, оглушённый, истекающий кровью – лежал у его ног. «Папа!» - бородатый обернулся, оскалившись, наступил тяжёлым ботинком на отцовскую грудь. Шолл бросил оружие, окружённый всадниками. Кровавая пелена медленно сошла с его глаз. «Возьми выкуп!»
Расхохотавшись, бородатый плавным движением погрузил мизерикордию в живот отца. «Батька!»
В небе, низко над головой, два люггера Нёзенги сошлись с фрегатом «Несокрушимый». Стрелы мажущих лучников по пологой траектории опускались на сражающихся.
«Капитан! Нужно отходить, они подтягивают новые силы!» - кто-то из всадников – «Прикончи!» - тяжёлый шестопер опустился на голову Шолла. Падая, он успел в последний раз взглянуть на небо.
В пылающий остов «Несокрушимого» одна за другой били молнии с люггеров. Накренившийся корпус корабля неспешно клонился к земле, раскалывался в полёте на части, взрываясь шквалами искр.
Сыпались люди.
Два месяца – юанте, и почти весь ит’анге прошли, прежде чем поправившийся Хамар смог оплакать отца согласно обычаю.
Он вернулся в родной замок, маленький, притаившийся у отрогов Данерских гор. Его ждал обидный сюрприз. Чернь отказалась признать своим повелителем. «О! Гляди-кой, новыя княжичи пожаловали!» - издевались- «А у нас туточки тепереча республика будет, гарн!» А мама покачивалась на виселице, залитая смолой. А дядя – устроился иждивенцем в Федерацию. Гнида! А сестра – продалась колдунам, ушла ученицей к Регладду из Гильдии. Тварь! И никто, никто не решился помочь ему отбить законное владение.
Лишь насмешка, презрение, или (хуже всего!) - лицемерное сочувствие. Ну почему мир так несправедлив?
Хамар ушёл на службу Эндорионской Федерации. Десантник, гвардеец, гэбешник – он быстро делал карьеру, славный своей целеустремлённостью. Неумолимый. Голем комиссара. Гончая охранки.
А дядю - он удавил своими руками. Подлый предатель, он умолял… А сестра – выскочила за Рудисааша Тереко. Его комиссара! И думала – всё, она здесь теперь главная, может указывать ему… А его быдло – завоевал пятью годами позднее Йуральд. А Дельфин – о, этого он скоро достанет! Он ещё узнает…
И всё будет хорошо.
- Зачем мы это делаем?
- Молчи!
- У нас ведь было время убежать!
- Тихо! Ветер стихает. К тому же – уже начинает светать. Через полчаса – только слепой не увидит нас с палубы корабля.
- Шносс!
- Тихо, говорю. Они идут! Давай назад, к той ямине…
Неслышно перебирая конечностями, Дельфин пополз через кусты. Он уже освободился от громоздких доспехов и перевязи. Остались вместе с ними, в глубокой яме, и рубаха с курткой, плащ, и шапка наёмника.
Волосатая грудь, тщательно перемазанная чёрной илистой грязью, острый игдиль в кулаке. Наёмник собирался убивать. Мартек, дрожа едва ли не до судорог, пополз за ним, виляя выпирающим задом.
Ветер и Хрущ ждали их у глубокого яра, почти скрытого подступающей к обрыву стеной кустарника. Яр, языком сползающий к реке, был сейчас по пояс заполнен песком. Жирень и Живоглот уже убедились в этом.
Узкие, глубокие расщелины, щупальцами расползающиеся от краёв яра, образовывали мудрёный лабиринт, полностью скрытый со стороны реки. По замыслу Дельфина, очень скоро эти ямы должны были поглотить солдат Федерации.
Быдло и Конопля уже уползли к речке – подать знак норгу, когда время придёт. «Ну же! Давайте!» - нервно ковырял песок ногтями Дельфин.
- Туда, похоже! – гвардеец указал Хамару на неприветливые заросли. Просека переломанных ветвей уводила куда-то в темноту.
- Чего-т неохота мне туда лезть…
Шолл прошёлся по пляжу, принимая решение. Дельфин – опасная дичь.
- Ты! Как тебя?
- Рядовой Айрив, гарн-триар!
- Айрив, и вот ты – ступайте, прочешите кусты. Слушайте внимательно! Вы, трое – остаётесь со мной – будем караулить просеку. Остальные – разойтись вдоль зарослей, глядеть в оба. Кусты кое-где ниже человеческого роста – может что-нибудь высунется! Им некуда убегать – берег крутой, поползут вверх – выдадут себя. – Шолл улыбнулся – Начинаем охоту, гарн-те!
Айрив и Дорк, гвардейцы, осторожно углубились в заросли. «Шолл! Какого шносса ты втравил меня в это?!» - в бешенстве скрипел зубами Айрив. Гневом, он пытался заглушить страх. Дома, в маленьком городке на Среднем юге, его ждали две жены, и семеро детей. «Шносс!» - просека делала поворот. Ещё шаг, и он скроется с глаз Шолла. «Навсегда» - шепнул внутренний голос.
- Вперёд! – он пихнул салагу Дорка ратовищем бердыша.
Тот, обречённо вздохнув, свернул.
Щщпых!
Гибкие ветки попытались хлестануть его по лицу. Дорк остановил их бердышом. Древко упёрлось поперёк просеки. Дорк выругался, положил бордыш на землю.
- Эта елдовина тут не поможет – пояснил он Айриву.
Тот – тоже избавился от неудобного оружия, вытащил из ножен зверского вида кошкодёр.
- Вперёд, вперёд! – пробормотал Айрив.
Щщпых!
- Ты чё творишь! – замахнулся он на напарника.
- Я? Нет! Я ничего…
Щщпых!
Айрив и Дорк разом смолкли, замерли на месте.
Что-то продиралось через кусты.
- Эгей! Что вы там роетесь?! – раздался откуда-то издалека крик Шолла.
- Гарнеан! Тут кто-то есть! – крикнул в ответ Дорк – Одну минуту… - он обернулся. Айрив? Где он?
Шорох в кустах. Совсем рядом.
Дорк выхватил кошкодёр. Кусты справа были разворочены. Рыкнув, он шагнул в темноту.
- Айрив!
Внезапный рывок за ногу.
Низвергаясь в чёрную бездну, Дорк ещё успел безнадёжно завопить.
- Прочесать заросли! – заревел Шолл.
Гвардейцы бросились вперёд, рассекая кусты бердышами.
- Не расходиться! Держаться цепью!
Хамар рванул в темноту. Трое прикрывали его с разных сторон.
- Шносс! – один из гвардейцев с трудом остановился на краю пропасти – Осторожно!
Другой солдат налетел на него. Земля осыпалась.
Гвардеец соскользнул в пустоту, отчаянным рывком уцепился за ботинок товарища.
- А-а!
- Держись, братишка, держись!
Гвардейцы подхватили повисшего товарища, принялись вытаскивать его наверх.
Два арбалетных болта вырвались из оврага. Один – просвистев, ушёл высоко в небо. Второй – пробил лоб удерживающему висящего солдату.
Мёртвое тело, повалившись в пропасть, сбило висящего.
Второй предсмертный вопль.
Шолл в неистовстве преломил над головой древко бердыша.
- Они внизу! Найти спуск!
В поднявшемся шелесте и треске гвардейцы еле услышали, как булькнул перерезанным горлом ещё один их соратник.
- Стоять! Не двигаться! – жарко зашипел Хамар – Слушать!
Шелест в кустах. Где? Не разобрать. Где?! Слева? Справа?
Щщпых!
Что-то с огромной скоростью прошелестело рядом.
- Не двигаться! – рычал Шолл.
К его ногам подкатился круглый предмет.
Шолл нагнулся. Поднял.
- Yorynn me loss!
Голова Айрива.
- Он где-то рядом! – прошептал Хамар в опустившейся тишине.
Тишина. Девственная, абсолютная.
- Ветер стих – буркнул один из гвардейцев.
Шорох.
- Есть!
Другой солдат схлестнулся со змеем выскользнувшим из темноты наёмником.
Хватай его! – закричал Шолл, но наёмник, сообразивший, что его подловили, снова юркнул в кусты.
Стоять! – быстро рявкнул Шолл – За ним не идти! Держать строй! Слушать.
«Это ведь был не Дельфин!»
Шорох в кустах.
- Гарнеалле, там кто-то идёт.
Атаен Шолл подошла к штирборту. Действительно, кто-то приближался к кораблю.
- Заряжайте арбалеты. Это наверняка один из людей Дельфина.
Гвардейцы начали натягивать самострелы. Один – с сомнением прищурился:
- Больно темно здесь.
Чародейка свела руки над головой, произнесла заклинание. Белый свет конусом вырвался из её ладоней, озарив идущего.
Её сердце сжалось от жалости и омерзения. Бедное, изувеченное существо! Что же этот Дельфин с ним сделал?!
- Не стреляйте! – бросила она – это, должно быть, Меррел Сваарде. Он, вероятно, освободился, и теперь…
Что-то не так.
Чёрные, перепрыгивающие из тени в тень. Они крались, бесшумно, мягко, словно нарочно стараясь не осквернить землю.
Магический свет тускнел и угасал, соприкасаясь с ними. Тьма вновь сгустилась над кораблём.
А те – о, они чувствовали себя во тьме как сыр в масле! В каком-то экстазе прижимались к земле. Пробовали воздух носами, буйно виляли хвостами. Играли с тьмой, приветствовали её сводящим зубы завыванием.
- Что это? – солдат попятился. Другим передался его страх.
Колдунья вцепилась руками в гвардейца.
- Сваарде! Стой! Не приближайся!
Были ли они? Что то за злосчастные дела, совершённые, вершащиеся, и те, которым ещё лишь суждено свершиться? Бред ли, предзнаменования, или они есть плоть и кровь – алчущая, голодная, что сейчас так непреклонно спешит к ней?
- Сваарде! Меррел, я знаю, Дельфин сделал тебе очень больно. Меррел, это вовсе не конец. Я могу исцелить тебя, Меррел. Доверься мне! Доверься!
Тот, кто был раньше книжником с Юга – остановился.
Пронзительный взгляд.
Колдунья пригляделась повнимательнее, и вскрикнула, ещё крепче вцепившись в гвардейца.
Нанесённый ему урон отнюдь не ограничивался бренным переломом. Он изменился. Его плоть формировала нечто диковинное, как воск, стекающий по свече, образовывает странные фигуры. Тьма – упругая, органичная, окутывала его покрывалом, змеёй овивала шею, стекала по рукам и ногам, скользила по песку, ластясь к тем, что сейчас выжидали, стоя под кораблём.
- Yges? Baar’utanme lik taahan? Uen es azor Aneanorg yed.
Чародейка вздрогнула. Откуда? Этот язык, уже века, как забытый людьми? И этот голос – как мало в нём осталось человеческого!
Вдали, на берегу – раздался отчаянный вопль.
Те, кто ластился к тени – мгновенно обернулись. Чуткие носы нюхали воздух.
Ещё секунда – и они ускользнули вдаль.
- Хамар! – колдунья вырвалась из рук гвардейца, упёрлась в фальшборт, напряжённо вглядываясь во тьму.
Меррел сделал ей ручкой, развернулся, и ушёл к зарослям. Не оборачиваясь, бросил:
- Я вернусь.
- Погоди! Наших не трогай! Там не только Дельфин!
Её слова были прерваны громким скрипом.
- Ладно, что там такое? – истерично проныла она гвардейцу, не поднимая глаз от тёмного пляжа.
Солдат недоумевающее развёл руками.
- Да не знаю. Эй, ребяты!
Молчание было ему ответом.
- Гарнеалле…
Существо рывком взгромоздилось на палубу. Мощные шипы оставили белые отметины на дереве.
Пылали синие глаза.
- Гарнеалле…
Доспех. Кольчуги. Крытые железом бригантины. Толстые скрипучие кожанки.
Их выдаёт их одежда! Невозможно продираться через заросли в таком виде.
Хамар ощутил себя туго запеленатым в одеяла младенцем.
- Отходим к реке. Смотреть в оба. Тут мы их не выловим – тихо скомандовал он – Как окажемся на просторе – просто подпалим этот гадюшник! Нужно было это сделать с самого начала.
От мысли, что опаленный Дельфин скоро выскочит прямиком ему в руки – у него потеплело в груди.
Гвардейцы кучно двинулись в сторону пляжа.
Они выглядели совершенно ошеломлёнными. Их дело – биться в чистом поле с врагами Родины. С честью принимать победу, с достоинством – поражение, со смирением – тяготы походов. Как они могли оказаться в подобной ситуации? Есть ведь морская пехота, десантники, да мало ли – какие ещё части учат лазить по зарослям, вымазавшись в грязи? Уж их то не сделали бы несколько зазнавшихся бандитов! Но почему-то – здесь и сегодня были именно они.
Очень тихий шорох где-то справа. Шолл замер, жестом велел гвардейцу обойти источник звука. Сам – медленно двинулся вперёд. Ещё пара солдат – пошла за ним.
Да, его панцирь скрипел при ходьбе. Да, ветви кустов отбивали на нём барабанную дробь. Но он умел принимать цвета окружения. Поди догадайся – что он есть!
Шолл, конечно, не тешил себя надеждой, что Дельфин не сможет отличить его от куста. Но у него появилась другая идея.
Он развёл руки в стороны, словно собираясь обнять кого-нибудь.
- Дельфин! Ты слышишь меня, убийца?! Я иду к тебе! Бойся!
Он с треском сломал толстую ветку.
Наёмник напал из темноты.
Кинжал пропорол кожаный нарукавник Шолла, ткань рубашки, кожу, мясо, оцарапал кость, заставив замкомиссара заорать от боли. Если бы он не прикрылся рукой – его бы выпотрошили как нутрию.
Хук с левой, исполненный броневой перчаткой, заставил врага отказаться от повторной попытки. Но от второго удара он уже уклонился. Остриё кинжала метнулось к горлу Хамара.
Он уклонился, влетев спиной в кусты. Попытался вытащить меч. Кровь зажурчала, стекая в ножны.
Солдаты, скрывавшиеся у него за спиной – напали на убийцу. Удар кошкодёра выбил у него из рук оружие. «Это тебе за наших!»
Тот попытался убежать назад, но там его уже ждал зашедший с тыла гвардеец.
«Негр. Это тоже не Дельфин.» - недовольно подумал Шолл, прекратив бороться со скользкой от крови рукоятью. Гвардейцы повалили врага на землю, и теперь избивали ногами. Сзади подтягивались их товарищи.
- Прекратить! Лучше свяжите его!
- Нечем.
- Тогда перережьте сухожилия.
- Будет сделано!
Негр жалобно закричал.
- Держитесь кучно. Он мог быть не один – посоветовал кто-то из гвардейцев.
Это навело Шолла на новую мысль. А что, если всё-таки один? Он отвлекает – а остальные уже давно перевалили через крутые холмы правого берега?
Он достал из-за шиворота переговорный медальон, связался с солдатами, что у переправы.
- Говорит Шолл. Отправляйтесь к кораблю. Идите на север, пока не увидите его – он у реки. Пляжем не идите, ступайте поверху. Ищите Дельфина, он может быть где-то там!
Шуршание пробирающегося через заросли человека.
- Осторожно!
К гвардейцам вылез бледный, невыспавшийся, совершенно какой-то напуганный человек. Без оружия, похоже.
Его сразу же схватили.
- Гарнеан, и этому тоже ножки подрубить?
Пойманный выпучил глаза.
- Не-ет! Не надо! Я сам пришёл. Я убежал от этого бандита! Я Мартек! Я всего лишь Мартек, гарн-те! Не делайте мне больно!
- Не знаю такого – равнодушно пробормотал Шолл, пытаясь перевязать руку – Убейте его, нам и одного наёмника хватит.
-Нет, пожалуйста! Я ж не наёмник! Какой я наёмник?! Я только гостиницу содержал, только странникам приют давал… - его голос приобрёл всхлипывающие нотки – Кормил, спать укладывал. Жил себе тихонечко. Жил тихонечко… - он расплакался.
- А, та бы и сказал сразу. Ты – тот который ещё Дельфина кормил…
- Угу.
- И убийство комиссара покрыл…
- Н-не…
- И с Дельфином сбежал.
- Так а что ж мне…
- Вы слышали? – поинтересовался Шолл у гвардейцев – а что ж ему?
- Гы-гы-гы-гы!
- Сволочь ты трусливая, вот ты кто. Кстати, твой дом я спалил. Беги.
- Что?
- Беги.
Дельфин проверил узел.
Добро. Хорошо бы ещё подпалить кусты! Увы, свежие, зелёные ветки не желали разгораться, а хворост на земле был плотно присыпан песком. Ладно, будем надеяться, Конопля отвлечёт солдат.
Дельфин соскользнул в яр. Верёвка кончилась, не коснувшись земли, но он знал – не высоко. Он отпустил руки.
Бесконечно долгую секунду летел, потом – приземлился в песок, подняв тучу пыли.
Совсем рядом что-то зашуршало.
- Дельфин? Это вы? – Живоглот. Где-то рядом должен быть и Жирень – Что теперь?
Наёмник прокашлялся, сплюнул песок.
- Теперь – к их кораблю. Книжник наверняка уже там. Наш друг должен был его освободить. Зачистим корабль, а затем вернёмся, и прикончим ещё парочку федеральных крыс. В полном составе.
- Думаешь, у нас есть шанс? – Жирень бесшумно выполз из темноты.
- У нас есть tarnorg.
-Верно! – вздрогнул наёмник.
- Идём.
Дельфин поднялся на ноги. Яр должен был вывести их к реке, а там – вдоль берега.
Он глубоко вздохнул. Впервые за несколько часов дала знать о себе усталость. А ведь это – самое только начало. Ещё столько дел впереди. Столько дел!
- Кхе-кхе. Неудачно мы попали!
Жирень остановился у кромки воды. Шагов за восемьдесят до реки – овраг слегка углублялся, и был заполнен водой. Грязной, вонючей, стоячей водой.
Дельфин, глядя на это, только пожал плечами:
- Будем плыть.
Хлюп-хлюп.
Их поймали, когда они выбирались, наконец, на берег – уставшие, мокрые, облепленные ряской.
Двенадцать гвардейцев, спустившихся к пляжу откуда-то со стороны переправы.
- Драться будем? – поинтересовался Живоглот у Дельфина.
- Ну их, пусть живут. Сдаёмся! – мрачно пробурчал Дельфин.
Очень нехорошо получилось. Наверное, стоило бы сразу сдаться. Ещё у Мертека. «Или при Тан’гурад?» - злорадствовал внутренний голос. Да что толку теперь об этом думать?
Гвардейцы связали им руки, взяли в каре, и повели к кораблю.
Конечно, норг, что ждёт где-то у корабля, наверняка постарается вмешаться. Но будет ли толк с этого? Двенадцать гвардейцев одним махом не перемочишь. А резону хоть как-то церемониться с Дельфином у солдат нет. Страшилище нападёт, наёмникам – головы долой. Нападёт? Да и с чего это он вообще взял, что монстр хоть пальцем (хоть щупальцем?) шевельнёт, чтобы ему помочь? Так ли он много о нём знает? Так ли Дельфин ему нужен? Во что упирается его лояльность?
- Слушай, друг, а кто у вас за главного? – спросил Дельфин у одного из гвардейцев, чтобы не скучать в дороге.
- Не друг я тебе, изверг!
- Ну ладно, ладно – хмыкнул наёмник – отвечать то будешь?
В глазах солдата ясно читался вопрос «Бить, или не бить?». Решив, видимо, что возможность сделать Дельфину больно у него ещё будет, он отвернулся, с высокомерным видом.
- Жирень, ты не помнишь, а…
- Замолкни, голый, а то врежу! – оборвал Дельфина гвардеец. Дельфин, избавившийся почти ото всей одежды, кроме штанов, лишённый оружия и снаряжения, перемазанный в тине болотной – выглядел не слишком презентабельно.
- Ладно, ладно, друг. Успокойся, не нервничай. Тебе ж вредно – бархатно проговорил наёмник.
- Ну всё, гнида!
- Эй-эй! Не тронь его! Покамест. Шолл, небось, его целеньким захочет. Для их гэбэшных штук человек свеженькой должен быть, иначе – кураж не тот, совсем не то удовольствие.
- Хе!
- А вы что, сильно любили своего комиссара? – вклинился Живоглот.
- А ты вообще молчи! Что ты, тварь, о воинской чести знаешь?
- Эй, глянь-ка!
Впереди возвышался эндорионский летучий корабль. Внимание, что характерно, привлекали валяющиеся перед ним декапитулированные трупы.
Восточный ветер
© Copyright: Александр Мухлынин, 2025
Свидетельство о публикации №225052500368
Свидетельство о публикации №225052500368
Рецензии