Алёнкины истории. Глава 5

Глава 5.
– Алёна! Что случилось? Спросила удивлённо Марица. Почему тебе так срочно захотелось домой. Ты же только прибыла, ничего не осмотрела, ни с кем не познакомилась.
– Знакомиться? А надо ли?
– Ну, а, как же? Мы тебя ждали, все ждали. Ждали твоей творческой фотосессии, нам всем хочется увековечить себя в твоих картинах.
– Картинах? А откуда вы знаете о картинах? С волнующим раздражением спросила Алёна.
– Однажды нам подарили одно твоё творение, и потом, ты фотографировала нас и раньше. Однажды мы встречались с тобой. В то время ты ещё ....

– Встречались? Не помню. Хотя я многих фотографировала, вы бывали у нас в нашем мире?
– Бывали. Не все, но бывали. Это же интересные экскурсии. И тебя встречали, ты живёшь сердцем и творишь сердцем. В то время твои фотографии ещё не были такими шедеврами, как ты их сотворяешь в последнее время. Сердце твоё живёт в творении.
– Нет, нет, сердцем жить нельзя, его сломают, искалечат, потом не соберёшь. Как моё сердечко, сколько оно перетерпело, я даже не знаю, что и сказать. Белые пятна в памяти, а я чувствую, в этих белых пятнах есть для меня очень даже значимое.
Алёна остановилась в своём монологе, вздохнула и продолжила.
Хотя, у меня больше и ломать-то нечего. Уже всё сломано. Значит, мне и бояться в этом направлении нечего, но я хочу домой, там мои дети, ради них я живу. Там спокойствие. Вот рядом с моими мальчишками оживает моё сердце.

– Алёнушка, но жизнь твоя только начинается и впереди любовь именно та, которая раскроет твоё сердце.
– Какая любовь? Марица? Сомневаюсь. Чужой мир меня не вдохновляет, и я ещё больше хочу домой.
– Ты обязательно вернёшься домой. Не волнуйся. Я тебя уверяю, вернёшься.
– Ох, Марица, когда предал меня мною любимый человек, всё остальное стало неважно. Моё сердце стало другим, и я уже не чувствую ничего. И зачем мне какая-то любовь? Я только разобралась в своей прежней жизни, освободилась от ложной любви в обмане. И, где гарантия, что я снова не нарвусь на обман? Так, что не нужна мне любовь, чтобы снова сердце страдало.
– Это тебе только кажется, на самом деле у тебя очень любящее сердце.

– В этом я не сомневаюсь, Марица я люблю всех, своих мальчишек, бабушку, родителей, народ, что окружает меня. Возможно не всех, но я их принимаю. Однажды мне встретился мужчина, но я тогда была ещё замужем. И вот разговаривая с ним, я почувствовала такую силу. Ох, мама родная!  Родную энергию, но он, как появился, так и исчез, минутное мгновение в моей жизни. Он помог мне вещи донести и исчез, и потом я думала, что это был какой-то морок, гипноз. Или навыдумывала сама себе. Скорее всего, навыдумывала, потому что, как он исчез, я больше о нём не вспоминала. Я даже не знала, как его зовут. Нет, моё сердце на замке, и это точно. Вот только не успела бабушку расспросить, как это сделать, чтобы не снились мне разные сны. И как их убрать, всё не досуг, то бабуле было не до меня, работы много было, а потом я успокоилась, целый год мне ничего не снилось хоть, что-то о любви, где мне снился один мужчина, но даже лица не разглядеть. Но моё сердце на замке, и я год жила спокойно.

Говорила Алёна быстро, взахлёб, а Марица ласково смотрела Алёне в глаза, одной рукой она держала руку Алёны, а другой рукой гладила её по плечу. От такого участия к ней, Алёна успокаивалась и всё случившее с ней подслушивание ею разговор, стал каким-то далёким и каким-то обыденным.

–  Алёнушка, отчего ты так разволновалась? А завтра к полудню.....
–  Пошла пехота. Алёна нервно расхохоталась и немного продолжила. И вскоре была чиста от убегавших немцев.....

Алёна, сама не зная, почему так сделала, прервала Марицу и дополнила фразой из стихотворения. Она не хотела шутить, но так получилось, возможно, ещё не весь её испуг растворился, мандраж ещё продолжался, внутри неё всё ещё клокотало. А когда она нервничает, шутки сами вылетают у неё. Шутки это её прикрытие от всех нападок.

–  Что? спросила Марица и рассмеялась. Это о чём ты, Алёнушка?
–  А, не обращай внимания, Марица, прости, сама не знаю, что со мной. Нервы мои расшалились. Всё чужое, хоть и красота вокруг.
–  А, что это ты сейчас сказала?
–  А, не обращай внимание, это из стихотворения. В нашем мире есть такой стих. «Сын артиллериста» называется. Это я когда-то папе свою независимость доказывала. В общем-то, я всегда была непокорной, а он стерёг меня, следил за мной, за каждым моим шагом, хоть и дома редко бывал, но у него были такие помощники, следить за мной, что не спрячешься от них. Я же доказывала, что я большая девочка и я могу выучить книгу за очень короткий срок. И не надо меня охранять, и в доказательство схватила первую попавшую книгу и наугад раскрыла страницу. Это оказалось стихотворение писателя и поэта Симонова. И, как оказалось, стих был длинным, но для меня выучить стих не проблема. А папа не уступал и дал короткий срок, чтобы я все стихи Симонова выучила. Он думал, я сдамся, мне в ту пору было всего двенадцать лет. Ага! Так я и сдалась! Я дочь своего отца. И я не сдалась и все выучила. Благо память у меня очень хорошая, запоминаю с одного прочтения.
Алёна вздохнула, и добавила. Кроме белых пятен, которые у меня в голове закрывает воздушный шарик.

–  Какой шарик?
–  Не знаю, почему, но у меня засела фраза, которую я говорю доктору. А вот какому доктору, и где говорю, тоже не знаю. Не вспоминается.
–  Какую фразу? Спросила Марица.
–  Что? А фразу? Вот эта:
«В голове у меня пустота, как воздушный шарик, он заполнил всю голову и ничего не помню».
Кажется так. А может, немного не так вспомнила, но смысл такой.

– Одевайся Алёна, выбери любое платье, какое тебе понравится, а я здесь тебя подожду, пойдём на ужин и знакомиться. А экскурсию по замку завтра проведём тебе. Одевайся, я жду.
Произнесла Марица и села в кресло, а Алена прошла в спальню. Мысли её летели в голове и ни одна не останавливалась. Такой шум создался в голове.

«Ох, мои мысли решили стать скакунами? Подумала Алёна. Скачут, как в песне у Газманова. Прямо скачут аллюром в три креста».
– Вот, что наговорила Марице? Сама не знаю.
Произнесла Алена, стоя возле шкафа и стала думать, что же ей надеть. Своё невзрачное платьице или набраться смелости и выбрать из чужого?
– Нда, дилемма прямо какая-то. Что же выходит? Сижу за решёткой в темнице сырой. Вот это я попала! И, как выбраться отсюда? Не имею понятия. Была бы я, в каком-нибудь нашем городе, я бы сбежала. Моментально через окно или через дверь. Уж выбрала бы, как сбежать. А здесь? Как здесь сбежать? И как далеко я могу сбежать в незнакомом мире? И до портала не доберусь. А на чем добираться? Такси не вызвать. Возможно, и есть здесь такси, но, как и возможно ли это привести в исполнение? Вот козлятушки мои да бородатушки. Не сбежать! Бабуля! Что мне делать? Услышь меня и помоги мне.
Алёна осмотрелась, подошла к окну, вид из окна был потрясающим. Горы, лес, вдали равнина, и произнесла.

– Дворец не назовёшь темницей сырой, но пусть и красивая, и светлая, но всё же, темница, а я в ней орёл молодой. Вскормлённый неволей орёл молодой.
Пропела Алёна строчку песни. Тихонечко засмеялась, вздохнула и продолжила говорить.
Вернее будет, орлица. Я же женщина, а значит орлица. Эх! Мне бы крылья. Хм. Орлица! Одевайся, орлица, не будь курицей. Всё равно найдётся выход из этой ситуации. Жизнь штука сложная, и каждый человек имеет право на ошибку. Вот и я ошиблась, согласилась на эту командировку. Вот идиотка! И главное, куда? В неизвестность!
Но бабушка. Она даже сказала, езжай, для меня будет лучше. Боже, что происходит?

Алёна выбрала для себя брючной костюм, удивившись, что он очень подходит ей. Шёлк переливался разными оттенками зелёного. Нанесла лёгкий макияж, выделив лишь свои красивые зелёные глазки. Нанесла свои любимые духи, что были в её косметичке.

– И для чего я это делаю? Для кого? Спросила она.
Для себя. Ответила Алёна себе. Должна же я быть красивой, хотя и без макияжа моя красота заметна. Но я должна быть свежей и не заплаканной. За ужином, вероятно, договоримся о фотосессии. Когда начнется? Сегодня почти половина дня пропала. Вероятно, мне не сбежать.  А что, собственно, произошло?
Ничего. Случилась жизнь, а жизнь совсем не роман. Она много проще грубее и, в конце концов, не совершенна и наши желания не всегда исполняются. Мои желания, не будет утверждать о других людях. А ещё чувства иногда у людей не совпадают, и ничего с этим не поделаешь. Хочется выть от собственного бессилия, что так хочется вернуться домой. Но, что делать? Пойду в неизвестность.

Алёна вышла из спальни и произнесла.
– Марица, я готова. Такой наряд подойдёт для ужина?
– О, Алёна! Ты обворожительна! Уверена, у кого-то из наших молодых парней найдётся тот, кому ты сразу попадёшь в его сердце. И прошу, не разбивай ему сердце.
– Кому? Марица? Я не собираюсь никому разбирать сердца, пусть они останутся такими же, как до моего появления.
– Посмотрим, посмотрим. Идём. Произнесла Марица, лукаво улыбаясь.

Они вышли из комнат Алёны, прошли по коридору, где на стенах висели картины и портреты. Среди них она увидела, как ей показалось, и её картину. На ней было изображено её любимое село Сосновка, где передним планом была её улица, её дом. Она хотела спросить, «Откуда», но Марица увлекла её, не давая остановиться. И вскоре они вошли в просторный красивый зал, где стоял огромный стол и за столом уже сидели люди, и взрослые, и дети, постарше и младше. Они о чём-то разговаривали и все обернулись к ним. Прошелестел вздох и несколько голосов произнесли.

– Наконец-то!
– А вот наша гостья. Знакомьтесь, если кто не знает или не помнит, Алёна. Наша Алёнушка из сказки. Алёна Александровна. Садись, Алёнушка, вот сюда.
Произнесла Марица и подвела Алёну к свободному стулу. Рядом сидящий молодой мужчина вскочил со своего места, отодвинул стул, пригласил Алёну.

– Прошу вас, садитесь.
Алёна подошла, удивляясь тому, какой высокий мужчина, такой высокий, да и широкоплечий, прям, как в сказке, косая сажень в плечах. Он пододвинул ей стул, она села, потом он так же отодвинул стул по другую сторону от себя, усадив Марицу, затем сел сам. А Марица начала Алёне представлять каждого.

– Алёнушка, возле тебя, по правую руку....
Алёна слушала, как сквозь вату, лишь услышала имя его Ратибор. Дело в том, что её посадили за стол напротив человека, а кто он, она не знала. Он смотрел на неё, у него были тёмные глаза, какие тёмные, отсюда не разобрать. Тёмный оттенок, а какого цвета? Синего или коричневого? Он смотрел так, что пробирал до самой души, разбирал на частички и собирал заново, заглядывал в самое нутро, выворачивая его наизнанку. Алёна заволновалась под его взглядом. Она его узнала, хоть видела сквозь цветущие ветви кустарника. И было ещё чуть дальше, чем сейчас. Облик лица, аккуратная борода, это она видела сквозь кусты, не видела лишь глаза, и вот сейчас находилась под его пристальным взглядом, от которого хотелось убежать и спрятаться. Да и роста видать тоже богатырского. Она оглядела всех сидящих мужчин, видно было, что все они не малого роста. Не менее двух метров, как не больше.

Марица называла каждого сидящего за столом, Алёна кивала, но ни одного имени не запомнила, кроме, как первого, Ратибор. В мозгу у неё билась одна мысль, от которой пробирала дрожь.

«А вдруг он видел её подслушивающей их разговор? Что теперь будет? Запрут меня в своих казематах пленницей?»

Марица знакомила с каждым этой большой семьи, и начала от неё по правую руку, от Ратибора.

«Что она там говорила? Её супруг? Не помню. Божечки, только бы отпустили меня домой».

Сердце её билось так, что ей казалось, что биение её сердца слышат все.

«Вон, как смотрят на меня снисходительно и с усмешками».
Думала Алёна, а когда подошла очередь до этого человека, что сидел напротив неё, Марица сказала.

– А это наш всеми любимый папочка, Георгий Святославович.

«Ого! А имена-то здесь вполне русские, не успела запомнить всех. Но этот, как он смотрит на меня, аж мне жутко».

Но глаза этого человека, как его имя назвала Марица, сразу изменились. Он улыбнулся, ответил приветливым голосом, даже можно сказать, ласковым.

– Приветствуем тебя, Алёнушка, в нашем царстве Берендеевом.
Снова посмотрел Алёне в глаза, и они стали приветливыми и ласковыми, а Алёна не знала, что делать, и взгляд свой она не могла отвести от его взгляда, а он видя её испуганный и недоумённый взгляд, продолжил.

– Извиняюсь, поправлюсь, Алёна Александровна.
– В царстве? Берендеевом? Удивлённо спросила Алёна.
– Папа так называет нашу резиденцию, а рядом с ним наш маленький Георгий.
– Я не маленький. Сразу прервал разговор недовольно юноша.
– Соглашусь с тобой Георг, ты уже взрослый, но для мамы ты всегда маленький. С улыбкой произнёс глава этой большой семьи. Я для своей мамы тоже всё ещё маленький, хоть вот уже сколько, я правитель нашего государства.

«И кто его мама?»
Подумала Алёна, осматривая всех сидящих дам за этим столом и наконец, нашла, статную красивую женщину, явно немного отличалась возрастом от самого царя.
Или, кто он там? Подумала Алёна. Царь или король?

Марица продолжала всех называть, Алёна же, только мило улыбалась и кивала головой. Имена не запоминались, и все смешались, а она вслушивалась в звучание мужских голосов, которые приветствовали её. Она искала того, кто разговаривал с этим царём Георгием, но так и не нашла. Несколько стульев оставалось пустовать. И Марица произнесла.

– К сожалению, не все члены нашей семьи присутствуют сегодня на ужине. А должны  присутствовать они обязательно и именно сегодня. Отсутствует наш дедушка. Выходит, я зря старалась?
– Не зря, Марица, не зря, а вот того молодого человека, что сбежал, ждёт наказание. Проявив позорное явление, даже не услышал мои слова, снова уехал. И что мне теперь отвечать соседним княжествам? Что прикажите мне ответить?
– Не стоит волноваться, Георгий, он скоро вернётся. Как ощутит там пустоту в сердце, так и вернётся.
Ответила ему дама, как поняла Алёна, его матушка.
А Марица обратилась к этой даме, серьёзного возраста.
– Бабушка, куда это соизволил исчезнуть наш великий дедушка?

Алёна перевела взгляд на даму, та развела руками, а Алёна подумала.

«Верно, я угадала, мать царя». А дама ответила.

– Так Патр, отчего-то срочно уехал. И что ему взбрело в его голову? Какие шальные мысли его посещают? Вот это нам не известно. Всё гонится за призраком или за призрачностью. Хотя уже и призрак стал ощутим и виден, как он красив и явен, а Патр не послушался отца, и полетел снова за ним, а за ним и дедушка поспешил. Хочет его вернуть. Но Патр и так вернётся, как ощутит пустоту. Не случайно его имя и имя его суженой и даты рождения вибрируют в едином ритме.

– Но бабушка! Ты сама говорила, произошла ошибка в квантовом единстве.
Произнесла молоденькая девушка. И Алёна вспомнила, кажется, Марица её называла младшей Марией.

– Ах, милая, всё давно исправлено, осталось малость подождать. И ещё раз повторяю, они вибрируют в едином ритме, я это очень чувствую, и они создают синергию, и достигнут жизненного успеха и в искренней и всеобъемлющей глубокой и зрелой любви. Полное агапе. У них же у обоих богатство идей, умение устанавливать цели, они лидеры.

– Пока их лидерство вот уже столько лет не принесло им обоим, ничего хорошего. Произнёс глава семьи.
– Ошибаешься Георгий.
Вступила в разговор другая дама, сидевшая рядом с ним и рядом с его матушкой.
С ними осталось самое лучшее. Всё так и есть! Все вселенные фрактальны. И я горжусь той девочкой. Она заслуживает большого счастья.
– Оба заслуживают, Предслава, оба. Надеюсь, такое быстро случиться. И давайте уже примемся за ужин.
Произнесла дама, как уже выяснилось, она матушка царя.

«Походу так, матушка царя. Или кто он там? Император? Президент? Предслава? Имя, какое интересное. И Патр. Тоже интересное имя. Да. Так называл его этот Георгий Святославович. Значит, он отсутствует. Интересно это имя сокращённое или полное?» И спросила.

– А как же моя работа?
– Работа?
– Да, фотосессия. Вы же для этого пригласили меня сюда?
– Да милая. Ответила матушка.
– Я думала, семья должна вся присутствовать, в полном составе.
– Безусловно, милая, они вернуться.
– Но у меня командировка всего на три дня. И я должна вернуться домой. Я домой-то вернусь? Уже обеспокоенно спросила Алёна.
– Бесспорно. Алёна, вы вернётесь домой. Сегодня вы отдыхаете, а завтра, как пожелаете, так и начнёте своё творчество. Думаю, с большим удовольствием и желанием наша молодёжь будет позировать вам, и такие красивые пейзажи вам покажут, где захотят себя запечатлеть.
Ответила ей дама, а Алёна подумала,

«Как же её зовут?  Я никого не запомнила».
– Простите, я не у всех запомнила имена. А как вас зовут?
– Я, Мария София Фредерика Дагмара.

Алёна слушала и удивлялась, вспоминая на задворках своего сознания, такое громкое имя в истории России. Она уже слышала такое, или читала.
«Точно! В истории было».
Подумала Алёна, а дама продолжила, увидев на лице Алёны изумление.

–  Но, зовите меня, Мария Фёдоровна.
Улыбнулась дама. А Алёна тут же, отчётливо вспомнила историю своего мира.
– Мария Фёдоровна? Ох! Ого! Совсем, как наша царица императрица, в девятнадцатом веке, супруга царя Александра третьего. Матушка Николая второго.
Быстро выдала Алёна, глубоко вздохнула, чуть запнулась в разговоре, но кивнув головой спросила.

– А ваш мир не дублирует наш? Или наш мир дублирует ваш?
– Нет, милая, Алёна. Ваш мир, это ваш мир, а наш, он особый мир, но родство миров есть.

«Что-то здесь не так. Думает Алёна. Вообще какая-то фантастика, сказка. Ну, да. Сказка и есть. Может, мне это во сне всё сниться?»

Алёна опустила руки на колени, словно поправляла салфетку и двумя своими  ноготочками ущипнула себе руку. Ощутила острую боль, которая прошлась по всей руке.

«Значит, не сплю. Ладно, я потом подумаю обо всем этим, а то так есть хочется, ела-то ещё дома утром. А здесь такой аромат и повидимо очень вкусно».
И тут же несколько женских голосов спросили её.

– Алёна, отчего ты не кушаешь? Не вкусно?
– Ой, что вы! Я всё еще под впечатлением, и никак не запомнила все имена.
– Запомнишь всех, как начнёте общаться. А сейчас скорее насладитесь ужином.  Попробуйте каждое блюдо. Ответила ей Мария Фёдоровна.
И ужин продолжился. Алёну спрашивали об её мире, она отвечала без утайки на все вопросы.

«А зачем утаивать? Ведь они всё равно знают о нашем мире и, что твориться в нашем мире, думаю, тоже знают. Раз такой портал у них. Или, как его назвать? Порталпорт? Возможно. Красивое здание и залы в нём. Правда я видела только два зала, но для меня и этого достаточно. Может там и из других миров есть шлюзы-лифты. Дверей там много заметила»
Думала Алёна, уплетая вкусную пищу, но старалась кушать аккуратно, с изяществом и аристократически. Этикет соблюдала. Что-что, а этикет она знала с детства.
Посетовали, что в нашем мире не прекращаются войны.

– А у вас, в вашем мире, бывают войны?
– Войны? Удивлённо спросили почти все взрослые.
– Нет, у нас нет войн, и никогда не было в нашем мире. Ответил ей глава семьи.
– У нас, милая Алёна, создан безусловный и гармоничный мир.
Произнесла Мария Фёдоровна.
– А у вас есть другие государства?
– Есть и не мало. Княжества. Но самое большое, это наше. Правит всем миром наше государство и совет старейшин, созданный ещё первопроходцами. Наш мир старее вашего, настолько старее, как и сам космос.

– Удивительно! А как это назвать? То есть его, мир. Планетой или как?
– Как твоё сознание воспримет. Так устроены все миры высшими архитекторами во главе с самым главным, он всегда курирует свои творения, но все в свободной воле своего творения. И каждому дано творить.
– Творить в свободной воле? Но тогда будет хаос. Каждому захочется своё сделать и возможно у соседа.
– Такое и в голову не придёт никому не только в нашем мире, но и в мирах связанных с нами. Здесь во всём эстетика в благозвучии всех народов, согласие в сердцах и единство. Все мы разные, но уважаем друг друга. А плохие мысли, каждого человека высвечиваются и становится всем видно. Кто захочет так жить? Естественно никто.

– И, как было? Человека изолировали?               
– Нет. Для чего? Он и так не сможет жить в своём негативе. Любой негатив в мыслях отравит весь организм. Человек не сможет даже существовать, он погибнет. На заре нашей цивилизации, когда архитекторы и строители подарили нам планету, на неё много кого опустилось, как и на вашу. Но у нас не было ни одной перезагрузки, перезагружались только люди, а планета процветала. Люди приходили и уходили, некоторые не выдерживали и несколько дней.
– Улетали?
– Нет, уходили на перезагрузку.
– А, как она происходит?

– Сейчас у нас её нет. Все живут столько, сколько захотят в безусловной любви и в единстве. Надоедает однообразность, идут другие планеты осваивать. Космос огромен и вселенных много, а сколько ещё разворачивать и строить надо. Так, что не заскучаешь. А в старо древние времена уходили по своим мыслям. Бывало и через смерть, как у вас говорят и в основном происходит.

– Интересно, интересно. А ваш мир, всё же это планета?
– Можно это назвать отдельной планетой. А можно назвать, планета в планете. Это сложное и мудрое изобретение самого всевышнего Создателя. Здесь каждый разум видит по-своему, по мере своего осознания, и развития. Здесь много причин, увидеть или не увидеть такое творение. Отсюда много уходило и в ваш мир, не так, как мы ходим, и тебя перенесли, а через воплощение, через рождение. Не спорю, живут в вашем мире перешедшие через шлюз. Есть не большое количество, но всё же их много. Которые изучают ваш мир, которые просто живут, им нравится экстрим. А которые прибывают к вам на отдых, как туристы. Снова ответил ей Георгий Святославович.

– Дааа? Интересное явление. Это что? Значит, я могла  дома, даже сталкиваться с вашими людьми?
– Вполне и бесспорно. Снова ответил ей глава семьи.
– Нда! Вот так идёшь и не знаешь, что за человек рядом с тобой идёт, или живёт. А на войне у нас ваши бывают?
– Бывают и такие экстремалы. И даже их не мало. Им хотелось познать, что такое война, изучить такой вот опыт.
Ответил Георгий Святославович, он тяжело вздохнул, и улыбнулся,  продолжил.
И так же кричали, да и сейчас кричат. Вперёд за Родину! За Россию!

– Правда? Удивлённо спросила Алёна.
– Для чего нам информировать неправдой? Естественно, правда.
– И погибают?
Были случаи в ваши отечественные войны, погибали. Сейчас же мы ушли вперёд и воины наши виртуозы. За секунду уклоняются от пуль и снарядов, и они идут с мощной защитой. Она невидимая, но и непробиваемая.

«Да. Наверное такая же, как и у бабушки».
Подумала Алёна и посмотрела в окно. Там такой красивый закат, что Алёна вскрикнула.
– Ох! Смотрите, какой красивый закат. Прямо картина маслом и нарисовала её природа. Давайте я вас всех сейчас сфотографирую.
Попросила Алёна, но все сидевшие за столом вежливо отказались.

– Извини, Алёна Александровна, но все устали и пойдём отдыхать. Если только молодёжь....
Георгий Святославович встал из-за стола. И ещё произнёс.
Прекрасный был ужин, благодарю и беседа была плодотворной. Всем доброго вечера. Молодёжь ещё остаётся, Алёна Александровна.
Добавил он, уходя, но у каждого были ранее, до её приезда, запланированы свои планы и фотосессию отложили до утра.

– Алёнушка, у нас всегда красивые закаты и рассветы. Завтра и начнём, а сейчас идём, я провожу тебя.
Произнесла Марица, увлекая Алёну из зала столовой, но в другую сторону. Она показала ещё некоторые залы. Огромная гостиная совмещена с танцевальным залом, проходили мимо других залов, Марица что-то говорила, а Алёна плохо её слушала, была занята, рассматриваем картин. Но, что разглядишь на бегу? И она решила, перед отъездом рассмотрит все картины и залы.
– Великолепие, просто великолепие! Это оригиналы? Спросила Алёна Марицу.
– Конечно оригиналы, есть и копии, но они в другом зале. Копии в основном из других миров. А твоя картина настоящая, оригинал.

Они уже шли по тому коридору, что ведёт в её комнаты и Марица остановилась возле картины, которую Алёна заметила ранее и ей она показалась, как бы её. И вот теперь удостоверилась. Действительно её село чуть ли не полной панорамой, но в основном её улица на первом плане, дом, сад, соседские дома и за огородами не большой красивый бор. Первые деревья получились очень хорошо. А дальше снова улицы.

– Как она к вам попала? Удивлённо спросила Алёна. Это самая моя первая работа, которую я сделала картиной, сфотографированной с небольшой высоты.
– Смешно и стыдно признаться, украли.
– Как украли?
– Она, где у тебя висела?
– В редакции, у меня над столом, но она там и висит.
– Нет, уже давно не висит, вместо неё висит какая-то репродукция, не помню какая. Дедушке она понравилась и он притащил её сюда, а взамен перенёс от нас. Не сердись, Алёнушка.
– Я не сержусь. Мне интересно и, как это я не замечала?
– О, это просто. Дедушка Святослав, мастер всем глаза отводить, что никогда и не догадаешься. Вот и пришли, твои комнаты. Запомнила, как идти?
– Не знаю ещё. Я больше смотрела на стены, на украшения и картины.
– Не волнуйся, завтра к завтраку за тобой придут. Будешь спать ложиться, загадай желание, возможно суженый приснится.
Марица улыбалась, а Алёна покачала головой, отказ.

– Какой суженый? Марица? У меня дети. Мне, если, что смотреть в оба, чтобы не влюбляться. А ты говоришь, суженый. Это не для меня.
– С каких пор дети мешают любви? Алёна?
– Дети не мешают любви, но их могут не любить. А мне этого не надо. Я не могу допустить, чтобы мои дети стали не нужными. Лучше быть одной. С них хватит не любви родного отца и ненависти его матери их бабки. Слава богам, это всё в прошлом.
– Алёна, дети мешают только тем, кто их не любит, а значит, не любит и тебя. Не знаю, как у вас, у нас такого нет.
– Зато у нас сплошь и рядом, то женщине не нужны дети, то мужчине. Думаю, чужие дети редко кому нужны, просто не мешают и то ладно. Свои-то бывает не всем нужны.

– Какая у вас дикость.
– Может быть и дикость, не спорю. Но я себе запретила влюбляться.
– И доступ к коду не потерялся? Рассмеялась Марица. У тебя кольцо на пальце красивое. Подарок?
– Я и не знаю, как это назвать. Подарок или нет. Возможно расскажу, когда-нибудь, но не сегодня. Я вообще эту историю даже бабушке не рассказывала. Ладно, всего доброго, Марица. Пойду спать, может, успокоюсь, меня до сих пор под этими впечатлениями мандраж колотит, я так домой хочу, мальчишек своих к себе прижать.

Марица ушла, а Алёна вошла в свои комнаты. И уже ложась спать, все моменты вечера крутились в её мыслях и она подумала.

«Зачем я здесь? По-моему здесь никто не бредит фотографиями, предложила  фотографироваться на закате. Отказали.
А какой красивый закат был, такого я никогда не видела. И Марица, отказалась.
Сказала, «Это не к спеху, успеется».
И вот сейчас Алёна вспоминала, как ушло её драгоценное время, просто ушло без дела целых полдня. А я ведь могла плодотворно поработать. А за ужином Марица сокрушалась, что нет за столом Патра. Кто он такой я так и не узнала, но глава семейства был сердит и ответил, что снова он уехал и что ему теперь отвечать соседним княжествам. Кто он такой и, причём здесь другие княжества?
И вот для чего я здесь, если моя работа не сдвинулась с места?
И Алёна услышала.
«Чтобы свершилась судьба».
Какая ещё судьба? Снова сплошные загадки. Вот, кто решил, что я люблю ребусы и сильна в прохождении квестов? Что за нелепые ожидания?

Сыпались вопросы у Алёны, а она посмотрела в потолок, но там не нашлось ей ни одного ответа. И снова уже засыпая, она спросила.

– Зачем я здесь?
«Тебе же сказали, чтобы свершилась судьба».
И этот шепот, как показалось Алёне, был каким-то зловещим, что ли, так он ей снился всю ночь. Снилось ей её украденная картина, и та, которая висела вместо неё. Но так она не смогла разобрать, что там изображено.
Снилось ей, как она однажды летала на мотопаралёте.
Сосед дядя Гриша сам собрал такое чудо и пробовал летать. Алёне было интересно и она попросила соседа взять её с собой. Такой техники она ещё не видела, но сосед её взял с собой. Посадил впереди себя, пристегнул её. Всё как в кино, мотор взревел, проехали по лугу, делая разгон. А дядя Гриша управлял этой техникой с помощью парашюта. За ними бежал Виктор и орал во всё горло.

– Дура! Разобьёшься, детей сдам в детдом.
Алёна смеялась и фотографировала и снимала все сразу и всё, что попадало. И Витьку орущего и грозящего кулаком. И смеялась в ответ.
– Не каркай! Сам дурак! Так тебе и дадут мои родители сдать в детдом внуков своих. Разевай рот пошире.
Кричала сверху Алёна под смех дяди Гриши.

Но, как восхитительно было! Подъём, и полёт, разные повороты. Облетели всё село. Сверху оказалось, село смотрелось ещё красивее. Пока облетали, Алёна всё продолжала фотографировать, и когда вернулись на луг, там бегали дети, в том числе и её ещё маленькие дети. Совсем ещё мелкие карапузы,  радостно что-то кричали, бежали неуклюже подпрыгивая

– Наша мама лётчик. Кричали её дети.
На этом Алёна проснулась и долго с улыбкой вспоминала этот эпизод.

– Как же прекрасен был полёт, вот бы ещё полетать. И рассмеялась, продолжила. Алёнка, ты умудрилась уже полетать в лифте, и занесло тебя в другой мир, на этом лифте. Кому рассказать, ведь никто не поверит. И на красивом кабриолете пронестись по воздуху. Впечатлений море. Тебе теперь впору писать книгу. Ох! Фантастика, да и только! Ещё очень хочу с парашютом прыгнуть и ещё очень, очень хочу попробовать флайборд. Вот тоже интересно, никогда ещё не пробовала. Но попробую. Обязательно.
Божечки! О чём я мечтаю? Мне бы хоть домой возвратиться.

Прошептала Алёна, откуда-то взялась зевота, подавлять не стала, и с удовольствием зевнула, пытаясь, расслабиться, и уснуть. Было ещё темно и Алёна повернулась на другой бок и сова уснула и спала уже спокойно.

А утром проснувшись довольно поздно, по меркам своего мира, где Алёна вставала рано. Но, зато выспалась. Проделав утренние процедуры, она оделась. Но уже в другой костюм. Приготовила свой фотоаппарат, осмотрев его, осталась довольной. Удлинила ремень, чтобы он висел не на груди, а ниже и сбоку. Проверила уже готовые заряженные плёнкой кассеты.
– Сегодня я должна начать работать. Прям после завтрака. Хоть кто-то должен мне позировать. Иначе потребую, чтобы отправили меня домой.
Произнесла Алёна, укладывая кассеты в специальную сумку. Фотоаппарат  повесила себе, посмотрела в зеркало, переместив его на другой бок, и осталась удовлетворенной своим видом.
И как быть с сумкой с кассетами? Взять с собой или пока оставить? Отставлю пока на столике. Поставив сумку, она хотела пойти к двери, а может подождать?
Так выйти мне или подождать? Если выйду, не заблужусь ли в этих лабиринтах коридоров и залов?
И только подумала, как в дверь постучали, к ней вошла девушка, она была такой юной,  что не понять, девушка это или всё же девочка.

– Доброе утро. Я пришла за вами на завтрак. Марица попросила вам показать дорогу, она сказала, а вдруг вы не запомнили.
Алёна смотрела на неё и старалась вспомнить, была ли она на ужине, или нет. Там было много молодых девушек и не очень и юные были. Среди горничных она её не видела. А много ли горничных или разной прислуги она увидела в этом дворце за один вечер? Нет, конечно. За столом прислуживала другая, это точно не она и ещё мужчина. Кто они и как их назвать, а тем более звать величать, Алёна не знала и спросила.

– А вы кто? Доброе утро. Поторопилась Алёна ответить на приветствие.
– Я. Иллария. Вы не запомнили меня, но нас знакомили.
– Да? Простите, не запомнила, я почти все имена не запомнила и тем более, кто и, как и к кому относится, кто кому родня. Или как у вас называется? Прости, не запомнила, хотя Марица говорила.

За дверью послышался топот резвых ножек, в дверь постучали, и заглянула ещё одна девушка. Обе девушки были очень похожи друг на дружку и высокие.

– Лари, вы скоро? Нас ждут. И посмотрела на Алёну, произнесла. А вы красивая.
– Да, мы идём. Вы готовы Алёна Александровна?
– Готова. Но вчера мы уже со всеми разговаривали на «ты», почему сегодня выкаете? И зовите меня Алёна. Просто, Алёна.
– Хорошо, Алёна, а это моя сестра Селиктиния.
– Меня тоже зовите просто Сели. А на «вы», так красоту надо уважать.
– Только лишь красоту? Спросила Алёна.
– Ну, не только, всех надо уважать, а красоту особенно.
– Почему особенно? Удивилась Алёна.
– А как же! Красота это же, великолепие. Произнесла с восторгом Селиктиния.

Пока шли, девочки весело щебетали, перебивая друг друга, просвещали Алёну, а порой говорили в унисон. Просветили, что они племянницы Марии Фёдоровны, но зовут её бабушкой.

– Почему? Спросила Алёна.
– Как, почему? Странно. Ну, не ваше величество нам её называть. Мы называем её бабушкой,  потому, что все младшие дети зовут её бабушкой.
– Мы почти с рождения живём здесь, и воспитываемся здесь. Дядя Георгий строгий, но добрый и справедливый, Марусечка, просто душечка, она скоро выйдет замуж за Иштвана. Он такой красавчик. Патр тоже красавчик, даже красивее Иштвана. И ещё, Патр и дедушка ещё не вернулись, но бабушка, она всегда всё знает, говорит, сегодня появятся.
– А как ты считаешь, Алёна, мужчина должен быть красивым? Лари считает, мужчине не обязательно быть красивым. Вот в этом у нас разлад. Я считаю должен. Красивыми должны быть все, но почему-то не всегда.
– А вам обязательно нужно моё мнение?
– Конечно. А вдруг наши мнения совпадут, я буду рада. Радостно сверкая глазками говорила Сели.

– Как вам сказать? Красота разной бывает. Конечно красота это первая вывеска человека, но не главная. Я считаю, в человеке главное ум и доброта, способность понимать, ценить, уважать. Много хороших качеств могут заменить красоту. А то бывает человек красив, а пустой, эгоистичен, чванлив и весь набор порочных качеств. Это могут быть и женщины и мужчины. Красота души – вот главное.

– А в паре? Должна быть пара красивой? Спросила Лари.
– В паре? Как вам сказать? Когда-то мне тоже нравились красивые, но я уже давно повзрослела, и вкусы мои изменились. Опыт мой говорит другое....
– Я думаю, чтобы мужчина был не писанный красавец. Поспешила сообщить Лари.
– Почему? Спросила Алёна.
– А зачем мужчине красота? Чтобы за ним дюжина легкомысленных девиц увязалась? Нет уж, спасибо. Я так не хочу. В паре одна должна быть красивой, а другой умным, добрым внимательным и чтобы любил.

Алёна рассмеялась, но Сели на неё серьёзно без улыбки посмотрела и сказала.
– Ничего смешного нет. Вот я читала книгу о трубадуре и о его десяти невестах, там вообще обхохочешься.
Вставила слово Селиктиния и рассмеялась, но затем сделала серьёзное лицо и продолжила.
И всё же я считаю, мужчина должен быть красив. Вот Патр очень красив, но он на меня не смотрит.

– Он ни на кого не смотрит. Произнесла Лари.
– Вы влюблены в Патра? Спросила Алёна.
– Да. Хором ответили девушки.
– Но его не возможно завоевать. Произнесла Лари.
– Ага. И не такие красавицы приезжали к нам, да Патр ни на кого не обращает внимания. Дедушка Георгий говорит, что он бегает за призраком. Добавила Сели
– Да, да. И с балов убегает, и ни с кем не танцует. Обиженно произнесла Лари.
– Почему? Снова спросила Алёна.
– Он влюблён, только мы не знаем в кого. Ответили девушки хором. Маричка, чуть было не расстроилась, но сейчас повеселела.

– Отчего Марица расстраивалась? Спросила Алёна.
– Так, никто не знает, даже бабушка. Но нам кажется, бабушка лукавит. Как она не знает? Она всё знает. Дар у неё такой, всё знать.
– Интересно. А у вас какие есть способности?
– Не значительные, мы стараемся учиться всему, чему нас учат, но дары не проявляются. Бабушка говорит, ещё рано, вот подрастём, замуж выйдем и откроются.
– Возможно, но это не реально. Произнесла Иллария. Мы же не относимся к роду Воронцовых....
– А Воронцовы, это кто? Спросила Алёна.
– Как кто? Удивлённо воскликнули девочки в унисон. Наш князь, правитель всего и вся. Георгий Святославович и ещё дедушка, Святослав Аникеевич.
– Оооо! Удивилась Алёна. А у нас царям была фамилия Романовы. Но Воронцовы, князья, тоже были. Да и сейчас, наверное, существуют.

– Почему, наверное? Удивились девочки обе в унисон.
– Девочки, а вы не близнецы? Так одинаково похожи и говорите одновременно.
– Близнецы. Заулыбались девушки. Вы догадались? Или запомнили?
– Догадалась, у меня самой сыночки близнецы и тоже говорят в унисон.
– Ааа. А почему ты сказала, о Воронцовых, существуют?
– У нас, в нашем государстве столько перестроек происходило, революции, войны гражданские и отечественные, то и не знаю, остались ли их потомки. Но где-то я читала о Воронцовых, есть они, а вот с княжеским титулом ли, не знаю. У нас сейчас нет титулов. Ну, может они, и существуют в их кругу, но остальному всему народу нет до них дела.

– А ты? Какого рода? Спросили девушки хором.
– Женского. Ответила Алёна и рассмеялась, но затем подумав, добавила. Предки мои по фамилии Яровые, они тоже были когда-то князьями. Но я над этим не заморачиваюсь. Титулы мне ненужны. Я живу свободно, родословную не собирала, правда недавно выяснила, что моя бабушка всё знает и  рассказывала моим сыночкам о великих предках.

– У вас сыночки? Но вы такая молодая, а вам сколько лет?
– Не такая я уж молодая, мне уже целых двадцать восемь лет.
–  Оойй, так это ещё очень, очень мало.
– Может для вашего мира и совсем мало, а у нас это уже много.
– Ох, светочи мои! Взмолилась Сели, подняв вверх глаза, а затем спросила.
А сколько человеки у вас живут?
– По-разному живут. Кому сколько дано.
– Как это кому, сколько дано? У нас, кто сколько захочет.
– Теперь-то я знаю. Вчера за ужином поняла. У вас здесь жизнь вечная, и по всей вероятности интересная. А у вас фамилия какая и, где ваши родители?

– О, у них задание и они редко бывают дома. Но мы не жалуемся, нам нравится жить во дворце. Снежины мы. Князь Снежин Борис Богданович наш папочка и наша мамочка княгиня Ангелия Всеволодна. Братья Игорь и Глеб нас часто навещают, приезжают, но у них давно уже свои семьи. Они живут в поместьях, и они старше нас на целую вечность, они мудрые, а мы всё ещё маленькие.

– О, как интересно. А вам сколько лет?
– Тринадцать всего.
– Каждой или на двоих? Спросила Алёна и отчего-то рассмеялась.
– Каждой, конечно. А няня нас называет малышками. Ну, какие мы малышки?
Мы же уже взрослые. Ответили обе сестры в унисон.
– Конечно взрослые. Но всё же малышки. Взрослые малышки, но уже влюблены. И сколько Патру лет?
– Много. Ответила Лари. Она остановилась и, подняв глаза в потолок, как бы что-то подсчитывала, и, тряхнув головой, ответила.
– Если девушке, в которую он влюблён двадцать, то ему будет где-то сорок.

– Дааа? А почему так приблизительно?
– Потому, что та девушка тоже с другого мира, а там время идёт по-другому. Нам так Марусенька говорила, а она сосчитала по времени того мира. А так он всегда молод, а сколько ему лет и кому-то ещё, мы не знаем. Лета считаются только у молодых, до сорока лет, а там он остаётся всегда таким.

– Интересно! Я такого ещё не знала. И много миров, которые вхожи к вам?
– Ни счесть. Уйма. Ответила снова Лари. Пойдёмте, нас ждут.
И они снова возобновили свой путь.
– А в вашем мире есть князья Снежины? Спросила Сели.
– Не знаю. Возможно есть. Я же вам сказала, титулами у нас не хвалятся. Хотя, возможно кто-то и хвастается, но лично мне всё равно, как и основному народу. Титулы народу без разницы. Но, если по истории судить, так были. Книгу читала про убийство князя Снежина. Но книга, есть книга. Так, что другого сказать не могу. Девочки, мне кажется, мы с Марицей вчера до столовой дошли быстро, а сегодня идём и идём. И всё никак не дойдём. В чём дело?

Девочки рассмеялись и ответили.
– До столовой можно идти разными коридорами. Мы выбрали путь длиннее, нам с тобой поговорить хотелось.
Девочки ещё громче захохотали и побежали вперёд.
– Вот проказницы. Стойте, девочки, я вас сейчас фотографировать буду, что время зря пропадает.

Девочки остановились и принялись позировать, что тебе манекенщицы. Свет поступал солнечный и отсвечивался во всех предметах, освещение получилось изумительным. Алёна сделала по несколько кадров с разных ракурсов возле картин и возле разных предметов.
Она была довольной, начало положено, улыбнулась и произнесла.

– Пошли дальше?
– А мы уже пришли, вот она столовая, а вот эта дверь в гостиный зал.
Произнесли девочки и вбежали в дверь столовой, в дверях стояла Марица.
– Доброе утро Алёна. Проходи. Тебя не заговорили наши щебетуньи?
– Доброе. Нет, нет, но из их щебетанья я мало что поняла. Только лишь о красоте понятно их мнение. Мы опоздали?
– Нет, не опоздали, сегодня завтрак поздний у нас. Кому было надо срочно, ранний завтрак был у каждого в кабинете. С утра много дел было у взрослого населения нашего дворца. Сейчас родители подойдут и завтракать будем. У папы много дел, принимал посла из степного княжества. И ещё много чего.

– Доброго утра всем, или уже дня. Произнесла Алёна, улыбаясь и усаживаясь за стол. За столом было только женское население.  И уже обратилась к Марице.
У вас жизнь кипит.
– Да. И ещё как. Ответила Марица.
– А ваш супруг? Алёна вспоминала имя, но Марица сама сказала.
– Ратибор тоже занят, он ведь второе лицо не только в нашем княжестве, но и во всём государстве. А должен бы быть Патр, но он устранился. Сказал, «Править не моё дело. Пока не наладит личное и близко к делам не подойдёт».

«И что там за Патр? Подумала Алёна, хоть краем глаза посмотреть, кто там за призраком бегает. И вчера так о нём говорили. И кольцо надел невесте, но ещё не женат. Вспомнила Алёна подслушанный разговор, когда она была в кустах и водоёме. Ох, стыды какие. Ладно, никто не видел».
Алёна почувствовала, как краска стыда заливает её лицо.

Вскоре пришли все остальные, и вкусный завтрак прошёл не принуждённо и весело. За столом были всё те же лица, что и вечером. Дедушка и Патр, которых Алёна ещё не знает, не появились. Алёна чувствовала себя раскрепощённо.
После завтрака никто никуда не расходился. Георгий Святославович объявил отдых с пользой отдохнуть от дел государственных и придаться увековечиванию всей большой семьи и с удовольствием первым стал позировать.
Алёна развила бурную деятельность. Выискивая выгодные ракурсы и красивый фон. Перешли  в гостиный зал, и вскоре у Алёны закончились кассета. И она попросила не расходиться, быстро побежала в свою комнату, прихватив с собой Сели.

– Сели, быстро покажи мне короткий путь, мне нужна моя сумка.
В несколько минут добежали до её комнаты. Бежала и боялась упасть на скользком мраморе коридора, туфли были удобные, но очень высокий каблук. И в гостиной паркет был очень скользким. Они обе  влетели в гостиный зал, скользя и балансируя руками, под весёлый хохот Сели.

– Так, рассредоточится всем, как были.
Приказала Алёна, заразительно смеясь, увидев, что почти все стояли толпой и весело разговаривали и смеялись. Алёна же смотрела на свой не обычный фотоаппарат, который не только мгновенно создавал кадры, но ещё записывал кадры видимости в движении, на лету она это и делала. Ей интересно было, что будет в дальнейшем. Правда она всегда сетовала на то, что быстро заканчивалась кассета. Но в этом беды она не видела, как так, перенеся на компьютер всё содержимое с кассет, они вновь становились чистыми. Как это делается, она не вдавалась, а строго следовала инструкции ещё, как только изучила эту программу. А это было ещё с пятнадцати лет.
Об этом никто не знал и не ведал. Строго следя, чтобы её фотоаппарат никогда не попадал в чужие руки. Это только её тайна и ничья больше, даже дотошный её папочка не знал об этом. Хороший подарок ей подарил её ангел хранитель.
И действительно, как он и обещал, ей этот аппарат и все программы в нём, принесли ей хороший доход. А с виду он обычный аппарат, как и миллионы других, но только с виду, футляр показывал, что в нём старенький аппаратик.

– Алёнушка!  Позвала её Лари. Алёнушка из сказки, посмотри на меня. Посмотри на мою сказку.
Алёна посмотрела и сразу же направила на неё аппарат. На ладони у Лари увидела необычное. А та радостно хохотала и взахлёб рассказывала.
– Это только, что создалось. Бабушка, смотри, смотрите все. Я научилась, она проявилась во мне. Это ты всё, Алёна, ты мне идею создала.
Какую идею и когда? Алёна и не смогла догадаться, да и не было времени думать об этом, она в удивлении смотрела на Лари и быстро фотографировала и снимала в движении её феномен с разных сторон.

На ладони у Лари плясало небольшое пламя. В этом пламени плясали мужчина и женщина. Лари закрыла ладонь, всё исчезло, а открыв снова ладонь и через мгновение снова появилось пламя. Затем оно разделилось на два и в каждом образовалось по силуэту.  В одном мужской, в другом женский. Они потянули друг другу руки и, сцепившись, пошли в пляс. Огненные пляшущие человечки в пламени слились в одно пламя, они завораживали Алёну.

–  Это, что? Что это означает?
Удивлённо спрашивала Алёна, а вокруг смеялись, поздравляли Лари, хвалили. А Алёна не веря своим глазам, подошла и потрогала  это пламя, оно было совсем не обжигающим. Чуть тёплым. И снова спросила.
–  Это, что? Магия?
–  Магия, магия. Говорили со всех сторон.
–  Она действительно существует? А я не верила.
–  Как же не верила? Алёна? А твоя бабушка? Произнесла Мария Фёдоровна. Она тоже многое умеет. Даров у неё много и сила у неё большая. Я бы сказала, чрезмерно огромная.
–  Умеет. Произнесла в медленном темпе Алёна. Бытовой магией она пользуется, это да, ещё в лечении людей, она как-то просматривает каналы. Но такого я у неё не видела.
–  Бабушка твоя не считала это полезным для тебя, показывать что-то тебе в этом направлении.

–  А вы знаете мою бабушку? Удивлённо спросила Алёна.
Но её вопрос потонул в общем смехе, а затем услышала голос Георгия Святославовича, он по-прежнему сидел на диване чуть в стороне, рядом с ним был Ратибор, а рядом с ним ещё один мужчина, но, как только Алёна посмотрела в их сторону, он поднялся и отошёл в сторону. Алёна даже не заметила.
–  Драгоценные мои, у нас сегодня праздный день, так заполним его содержанием, продолжим фотосессию, у меня только два часа свободного времени осталось.

В этом шуме Алёна так и не заметила того человека и, как он незаметно удалился из зала. И повидимо никто на это не обратил внимания, фотосессия продолжилась. Алёна снимала всех вместе и по отдельности и группками в разных залах. Затем все вышли из дворца. А вот здесь у Алёны был взрыв фантазий. И она воспользовалась своими идеями, продолжала фотографировать в красивом саду, и на фоне архитектурного декора ввиде статуй, беседок, фонтанов, скульптуры держащие кашпо с цветами и многое другое, красивое и фантазийное, пока не закончились все припасенные ею кассеты.

Объявив всем, что на сегодня съёмки закончилась, взрослое занятое население, поблагодарив Алёну за её фантазии и заявили, будут ждать результаты и мгновенно исчезло, словно улетучилось.
Алёна растерялась, смотрела, как мгновенно редеет её окружение. Был человек и нет человека. В удивлении она стояла, раскрыв рот, и не могла поверить собственным глазам.

–  Это... Это... Что это? Спросила она каким-то испуганным дрожащим голосом.
–  Не удивляйся, Алёна. Это просто мгновенное перемещение. Этим владеют все у нас. Когда дорожат своим временем, так и происходит.
–  А магия?
–  Что магия?
–  Что, это такое?
–  Всего лишь термин. Так назвали знания и развитие человека в самом человеке. Его мышление, умение, сила, А вообще-то сила человека его механизм. Тебе разве бабушка не объясняла?  А теургию? Объясняла?.
–  Нет, она никогда не затрагивала эту тему. С детских лет моих, папа запрещал ей со мной этим заниматься, а потом бабушка мне говорила, не лезь туда, где тебе грозит неизвестность. Вон занимайся фотографиями, и расти детей.

–  Тоже верно. Она тебя берегла. Ваш мир совсем другой. У неё-то трудная жизнь создалась.
–  А вы откуда знаете мою бабушку?
–  Как же нам не знать? Она одна из нас.
Алёна от такой новости остановилась, в удивлении посмотрела на Марицу, затем перевела взгляд на цветущий куст и не впопад спросила.
–  Красивые цветы, как они называются?
–  Вистерия.
–  Вистерия? Не знаю такой. Но очень красивая, что-то она мне напоминает.
–  Это глициния, возможно у вас так её называют.
–  Правда? Да, да. Точно. Глициния. Есть такое, у нас она лиана, правда вьётся и высоко, а здесь огромное дерево.
–  Это тоже лиана, древовидная и её можно сформировать деревом.
–  Красота! Какие длинные соцветия. Красота! А аромат! Уммм!
–  Алёнушка, здесь, у нас всё по-иному и по мыслям. Что и как задумаем, таким и вырастим. Посидим на скамье под ней, подышим медовым ароматом? Вглубь беседки не будем заходить.

Они сели на скамью, что было продолжением беседки с обеих сторон, под огромным деревом с красивыми соцветиями, а Марица продолжила.
– На другой аллейке есть другие цвета, белые сиреневые и, как все цвета радуги. Девочки с Марусей творят необычайное. Это их творение.
–  Правда? Здорово! Красиво. Правда, у вас здесь так красиво, словно в раю. А что такое теургия?
Марица рассмеялась, но ответила.
–  Интересное у тебя мысление, Алёнушка, далеко пойдёшь, как откроются в тебе знания. Только, что говорила и думала об одном, и вдруг задаёшь вопрос совсем не имеющий к предыдущему отношение.

–  А, у меня бывает такое. Не стоит обращать внимание. Так, что такое теургия?
–  Тоже термин, и означает знание и силу, где напрямую используется энергия бога. Или самого создателя или других богов. К кому обратишься, чья энергия тебе понадобится. В вашем мире всё перевёрнуто, как бы я сказала, с ног на голову. Утеряны знания, объясняющие настоящий Кон, или скажем, закон Бога. В вашем мире единицы человечества с трудом обретают истинное понимание познания бога. Сделать естественное из сверхъестественного через понимание бога. Таких людей у вас пересчитать по пальцам можно и ещё останутся пальцы незадейственными. Не удивляйся Алёна, но это так.
Марица рассмеялась, увидев удивлённые глаза Алёны.
Когда-то ваш мир был очень развитой и пропитан божественной энергией самого создателя истока, жили в живом творчестве, сотворяли прекрасной планету, но по мере закабаления планеты, люди деградировали. А в тебе я тоже чувствую силу.

– Какую ещё силу?
– Твой дар, магию.
– Какая ещё магия? Не хочу я этой ерундой заниматься.
– Ты уже занимаешься. Твои фотографии, они магические.
– Марица, ну что ты говоришь? Ну, возможно я создаю фотографии лучше, чем другие фотографы. И что?
– И ничего. Ты магичишь. Улыбаясь, ответила Марица.
– Как я могу магичить?
– Просто, у тебя есть знания, ты их используешь.
– Какие знания? Я исследовала инструкцию и пробовала по ней всё делать. И у меня получилось, а теперь я набила руку, как говорится у нас в нашем мире. Стала профи, то есть профессионалом.
– Да, инструкция, но вспомни свои первые фотографии и поздний период, а уж о сегодняшних и говорить нечего. Здесь творит душа, умение вложить эмоции радости, счастья.

– Так я вас фотографирую уже счастливыми.
– Нет, Алёнушка, здесь другое. Обычная фотография пустая, изображение и всё, а ты и наши эмоции передаёшь и своё счастье вкладываешь. У тебя есть дар. Научится фотографировать не сложно, щёлкай себе и щёлкай, ну и посмотреть в видоискатель. А здесь не всё так просто. В тебе в самой идёт импровизация магии. И отчего ты её боишься? Она не белая и не черная, она нейтральная и как распорядиться силой, этим даром, решает сам одарённый. Твоя сила, твоя магия заключается в том, что ты можешь осчастливить даже самого грустного человека своей улыбкой. Подарить надежду, и даже вылечить, если пожелаешь такое, фотографируя больного человека.

– Такой фантастики о себе, я ещё не слышала. Удивлённо произнесла Алёна.
– Ты передаешь свою магию, свой дар, состояние своей души, через то, что сотворяешь. Через фотографии. Ведь не просто так у тебя заказов много и отовсюду. Со всего вашего государства.
– Возможно, ты права, Марица, заказов у меня было много.
– А ты пробовала фотографировать в ожесточении?
– Нет. Не знаю, почему, но я не беру аппарат в руки, когда я злющая или просто не довольная.
– Вот видишь? Душа твоя творит только прекрасное. Светлое, мечтательное, бывает и волнующее, но от твоих картин исходит такое, что человек, смотрящий на неё, прибывает в эйфории, погружается в неё с головой.

– Зачем в неё погружаться?
– Там свет божественный, там нежность, мечты для человека смотрящего вовнутрь фотографии и не просто на фотографию, а картину и они для него сбываются. Сердце радуется, и излечивается.
– Никогда не думала об этом. Просто делаю мазок за мазком. А злющей, я не беру мой фотик. Нет, было. Было, было, однажды я сняла на видео, правда телефоном, измену своего мужа. Фууу! До сих пор противно вспоминать.
– Вот, вот, видишь? Но это совсем другое. Но если бы ты перенесла это на свою программу, то результат был плачевным.

– Чем же и отчего?
– Он бы погиб от твоей ненависти, пока делала бы фотографии.
– Ох, боже! Нет, нет, только не это. Пусть живет, сколько хочет. Да я эти видео сразу отослала своему адвокату, доказательство его измены. Пригодилось при разводе. Это всё в прошлом.
– Советую никогда не брать в руки этот свой фотоаппарат, когда ты в плохом настроении. Другим, простым фотоаппаратом можно, а этим нет.
– Я как-то не задумывалась над этим, всё само происходило. Нет я людям вредить не хочу. Лучше я брошу это занятие. Ох, а если я брошу, на что буду жить?
– Зачем бросать? Нельзя отказываться от дара. Алёна, ты испытываешь страх?
– Нет, вроде нет.
– Вот и прекрасно, ты уже научилась, рисуя мазки на фотографиях, ты можешь не наносить магическую силу. Они будут обычными фотографиями, а можешь много внести. Подумай над этим. Этот дар тебе, чтобы облегчить жизнь другим. Алёна, не хочешь остаться у нас?

– Я? Удивлённо спросила Алёна. Не, не, не. Ни в коем случае. Мне надо домой. У меня там мои сыночки, родители, бабушка. И потом, друзья, подруги. Да много чего. Дом мой там, я его тоже люблю. Папа мне построил его. Хоть вы и говорите наш мир отсталый и деградированный, ничего подобного. Наш мир ещё станет процветающим в живом творчестве, поверь мне. Я знаю наш народ. Он наведёт порядок на земле и возродится всё утерянное. И народ достигнет духовное просветления, наш мир спасётся, и будет развиваться. Я в это верю. Никогда не вникала, но всё же многое, что читала. Есть у нас люди, что поведут за собой народ.

– И твоя бабушка к ним относится.
– Бабушка? Возможно и она тоже. Но, зачем ей? Она целительница, исцеляет народ и сам мир. Не знаю, но верю, у нас тоже есть люди знающие.
С жаром говорила Алёна.
– Я предполагаю тебя оставить у нас. Научишься и спасать миры и сотворять новые. Очень мне хотелось, чтобы ты осталась в нашем мире ещё тогда, как попала в наш мир вся израненная.
– Я была в вашем мире? Да ещё израненная?
– Да, Алёнушка, была у нас.
– Когда? Что-то я не помню, чтобы я по мирам носилась.
– Естественно не помнишь, у тебя стёрто почти вся память об этом времени. Это было примерно девять лет назад.
– Девять лет назад? Не помню. Всё же это правда? Хотя....
Алёна задумалась и, вспомнив, продолжила.
Вспомнила, но не то, как я была у вас, а другое. Точно, так и было, я в то время была вся переломанной и израненной и лежала в клинике. Правда. Однажды я попала я в аварию, в автомобильную катастрофу.

– Что ты помнишь о ней.
– Да собственно и ничего. Всё только по рассказам других, а я почему-то сама так и не вспомнила, правда ничего не помню. Говорили, в наш автобус врезалась огромная машина, и автобус наш отшвырнуло с дороги. Но всё удачно, все живые и мало, кто сильно пострадал. Одна я была сильно пострадавшей и с пробитой головой.

И сейчас Алёне предстало видение. Алёна ясно увидела себя со стороны, как она вываливается, почему в открытую дверь, переворачивается и с ужасом видит, как на неё падает автобус. Но чьи-то руки подхватывают ей за подмышки и быстро успевают её оттащить, и автобус, минуя её, перевернулся ниже и крепко укрепился встав на крышу. Слышатся крики, вопли, а она лежит в стороне, и видит, как к ней бежит кто-то. Разглядеть она не успевает, в неё летит камень и попадает ей в голову, потом чувствует острую боль в затылке и больше ничего не помнит. И в данный момент она больше не видит ничего, но от увиденного у неё задержалось дыхание и она всхлипывает и старается вдохнуть воздух. Затылок заныл и она отдышавшись, непроизвольно, как всегда, когда ноет затылок, погладила его рукой.

– Что это было? Ошеломлённо спросила Алёна и всё ещё глубоко дыша.
– Что? переспросила Марица.
– Я увидела аварию. И кто-то вытащил меня, а кто-то другой ударил меня.
– Заметила, кто?
Алёна покачала головой в знак отрицания и ответила.
– Нет. Не успела. Ни того, кто вытащил, и ни того, кто ударил. Я пойду у меня голова разболелась.

Алёна встала со скамьи, держась одной рукой за затылок, другой придерживала фотоаппарат на груди. За ней встала и Марица, и они пошли по направлению дворца. Алёна шла быстро, уже опустив руки и размахивала им в такт движения. Ещё раньше она хотела после фотосессии прогуляться по саду. Или это парк? Красивый с аллеями и дорожками. Много деревьев цветущих и кустарников, а так же и клумбы с цветами. Где-то журчат фонтаны. Возле одного она делала снимки. Возле реки – великолепие. Хотелось и туда прогуляться. Но она заторопилась к себе в комнату, даже не стала осматривать декор самого дворца. Лишь мельком взглянула, успела восхититься, но не остановилась. Когда вошли в здание и шли по коридорам, повернувшись к Марице, Алёна произнесла.

– Я дальше помню дорогу и пойду к себе. Марица, можно я побуду одна? Мне ещё предстоит перенести всё, что я наснимала, на ноутбук.
Чуть помедлив, она продолжила.
– Мне надо работать, иначе будут лезть в мою голову разные мысли, а я сейчас не о чём думать не хочу. Голова болит.
– Хорошо, Алёнушка. Надо, так надо Ты не волнуйся ни о чём....
– Не буду. Поспешно сказала Алёна и снова спросила.
– Скажи Марица, а тебе, сколько лет?
– Для чего тебе мои лета? Но отвечу, увидев, что Алёна растерялась и не знает, что ответить. Я раз в пять старше тебя и увидев, как у Алёны округлились глаза она продолжила. Мы молоды всегда, выглядим так, как пожелаем. Лет до тридцати-сорока, мы взрослеем, некоторые мужчины до пятидесяти, но это по их желанию. Мне всегда сорок лет, а я выгляжу на такой возраст? Как ты думаешь?

– Нет. Не выглядишь. Я думала, тебе...
Алёна запнулась и поправилась, произнесла слово, вам.
Думала вам лет тридцать, но у вас такие взрослые дети и вот сейчас мне подумалось, «А сколько же, тебе лет?» Ты не обижаешься?
– Нет. Ну, что ты, Алёнушка? Нет, к чему обиды? И почему ты заговорила на «вы»? Мы в первый день договорились...
– Да, как-то не удобно тыкать старшим.
– Не бери себе в голову, общаемся, как обычно.
– Хорошо. Так я пойду?
Не дождавшись ответа, пошла, затем ускорила шаги почти на бег. И вскоре скрылась за поворотом в другой коридор.
Марица, посмотрев ей вслед, улыбнулась, тихо произнесла для себя или просто сказала, но слова эти были обращены вроде бы к Алёне.

– Я так благодарна тебе, девочка за сына моего и мне очень хочется, чтобы ты стала частью нашей семьи, влилась к нам, врослась и жила бы в радости, в счастье. Но решение за тобой, если вспомнишь всё.
Марица вздохнула, смотрела вслед Алёне, продолжила.
Вот помочь мне ей не разрешает и папенька наш и Морей тоже против. Решают, что здесь нужна ей менталистика. А зачем вмешиваться? Сама вспомнит, здесь лишь толчок нужен. Начало уже положено, вот вспомнила, как она выпадала из автобуса. И эта девочка не простая, и ей не суждено прожить тихую и спокойную жизнь в захолустном мире. Я должна ей помочь, обрести себя. И она войдёт в нашу жизнь, в нашем мире она обретёт себя. Так и я сюда пришла совсем малышкой, восьмилетней девочкой. И бабушка наша всеми любимая Мария Фёдоровна, но она уже в возрасте невесты была, когда попала в наш мир. Возвращаются души домой, возвращаются. Но, а такие души, как её бабушка, осевшие в их мире, помогают перестроить их мир, но я считаю, что там перестраивать уже нечего. Стоит ли? Но раз Клавдия считает, пусть пробует совместно с другими.

Марица Ещё раз оглянулась, не слышит ли Алёна, но её нет, не видно, значит уже ушла. Марица улыбнулась, вспомнив, как Алёна защищала свой мир.

– Права девочка, мир их возродиться, но много времени и сил понадобится всем светочам. Алёна ещё раскроет себя, станет знаменитой своими картинами не только в нашем государстве, а во многих мирах. Это её дар, её магия, создавать из фотографий такие картины, такие живые, что так и хочется шагнуть вовнутрь и ощутить себя там. А мы и ощущаем её
Произнесла Марица, повернулась и пошла в другую сторону.

А Алёна?
Алёна сходила в душ, надела халат и засела за ноутбук. Перенесла все снимки с кассет, кассеты разложила на столике возле окна, чуть убрав тяжёлую штору, загораживающую свет. Солнечные лучи проникли и полностью осветили всю, комнату, играя красками.
– Как хорошо солнышко играет лучами, у нас такого нет, но и наше солнышко заряжает всё, что подлежит солнечной зарядке. И даже меня. Хотя, какая разница? Солнце одно в нашей вселенной и светит всем, и как ещё светит. Пусть хоть через фантомные люстры, через порталы, но светит.

Алёна рассмеялась и сделав несколько гимнастических упражнений, затем воспроизвела несколько танцевальных движений вальса. провальсировав по просторной комнате под напев музыки, что полюбившая ей. Играла скрипка в душе её, а там простор и чуть, чуть грусти, вот и напевала этот напев сама, кружась по комнате. Затем села за своё творчество.

– Что там Марица мне наговорила? А, мне без разницы. И конечно же, я не останусь здесь, как бы не было здесь хорошо. Как бы не нахваливали они свой мир. Как говорит пословица, «хорошо в гостях, но дома лучше». Вот и я поеду домой.
Произнесла Алёна и углубилась в своё творчество. Работы было много, ретушёвка в программе, затем перенести в программу, где будет производить художественные картины. А затем уже печатать. В рабочий момент, она ещё не всю свою технику настроила.
– Успеется, сначала надо первые шаги сделать. До печатания ещё далеко.
Просмотрев весь проект, она поняла, что не успеет всё сделать, как требуется, за оставшееся время командировки. Поэтому она выбрала по одной фотографии для каждого и одну общую. Осмотрела и, вздохнув, произнесла.

– Эти бы успеть. Осталось всего два дня. Не смогу уложится в срок, придётся дома делать, и передать через Чагадая. За такую оплату придётся выложиться, и работать без отдыха. Таким манером я не осмотрю даже окрестности дворца.
Алёна вздохнула и продолжила работать. Очнулась она от стука в дверь.

– Войдите. Произнесла Алёна, не отрываясь от работы.
Вошли две щебетуньи. Иллария и Селиктиния, и с ходу защебетали в унисон.
– Алёнушка, а почему ты пропустила полдник? И сейчас опоздала на ужин. Мы тебя ждали, ждали. все уже поужинали.
– Ужин? Удивлённо спросила Алёна. Это так много времени прошло? Ох, а я ещё так мало сделала.
– Можно посмотреть? Спросили девочки.
– Нет, нет, ещё рано. И Алёна поспешно отвернула монитор. Возможно завтра вам покажу. А сейчас мне не мешайте.
– А ужин? Тебе надо покушать. Идём и мы с тобой посидим, а потом ещё чаю попьём.
– Какой здесь ужин? У меня работы много. А можно мне здесь покушать?
– Конечно можно, сейчас передадим, тебе Виктиния принесёт ужин. Но нам всем хотелось видеть тебя, поговорить с тобой. Взрослые уже ушли, но нас много ещё осталось, с дедушкой разговаривают. У нас дедушка вернулся.

– А ваш любимый Патр, тоже появился?
– Нет. Со вздохом ответили девушки. Дедушка появился ещё после завтрака, ты за кассетами уходила. А Патр появился позже. Но, как появился, так снова исчез, на ужине его не было. Дедушка говорит, опять ушёл к своей суженой. Она потерялась, ищет её. Не понимаю, зачем? Произнесла опечаленно Лари.
– Как зачем? Наверное он её любит. Вы-то молоденькие ещё и делить себя ему для каждой из вас это накладно будет. Рассмеялась Алёна. Или вы готовы уступить? Кто уступит?
– Нам придётся уступить, всё равно он на нас не смотрит даже. А потом он любит. Любит ту незнакомку из другого мира. Со вздохом произнесли обе.
– Почему незнакомку?
– Мы же её ещё не знаем. И дедушка не говорит, кто она такая.
– А вам так интересно?
– Ещё как интересно. Всем интересно, не только нам.
– Ладно, девочки, мне работать надо. Если можно я здесь поужинаю. И кофе мне, пожалуйста, пусть принесут. Передайте пожалуйста.
– Хорошо. Ответили девочки и хором вздохнув, вышли из комнаты. А Алёна продолжила. Она как раз создавала фотокартину Маруси.

– Она похожа на ангела, стройная, гибкая, на фото получилась почти прозрачная, словно невесомая, с большими голубыми глазами и с шапкой светлых длинных волос, переходящих в искусно заплетённую косу. Она стояла в свете солнечных лучей, протянув к ним руки, улыбалась и выглядела абсолютно счастливой. Такой счастливой, хрупкой, нежной снаружи и сильной внутри  и это очень чувствовалось. И её сила и счастье, её поток любви был таким сильным, что даже у Алёны захватило дух.   

– Дааа. Человек должен нести свет в мир.
Произнесла Алёна, и мир вокруг казался ей прекрасным и удивительным, и она, действительно видела так, словно сама излучала свет. Удивилась этому явлению, Алёна пропела.
Я так хочу, что бы маленьким и взрослым изумительные люди дарили свет.

Она снова углубилась в работу, даже не заметила сколько прошло времени. Час прошёл, или же намного больше. Посмотрела вокруг себя, в комнате было темно, светлый круг был только вокруг рабочего места, где она работала. Даже не знала, как здесь включился свет. Огромный секретер стоящий чуть в стороне, в нише, был с просторными  столешницами, которые откидывались на три стороны, что было очень удобен для работы Алёны. Но, как зажёгся свет, Алёна не могла сообразить.
– Наверное, бытовая магия у них такая, реагирует так.
Прошептала Алёна, желудок заурчал, а ужин ещё ей не принесли.
Что же случилось? Я попросила ужин а мне его так и не принесли. Странно. То заботятся, а то забывают. Интересное явление. Может подмена реальности? Может я уже в другом месте?
Спросила Алёна и тут же ответила.
Ага, в другом месте вместе? Вместе с апартаментами? Как мне их назвали ещё в порталпорте.

Алёна встала, прошла к двери, открыла и посмотрела в коридор. В коридоре было сумрачно, освещение было совсем мизерное, такое, если пойдёшь, то чтобы не споткнуться и не налететь на что-нибудь или кого-нибудь.

– Так, туда я конечно не пойду. До утра не умру, есть конечно, хочется, но, ладно, потерплю.  А у меня есть ещё шоколад в сумке. А попить? Воду можно из крана взять. Но всё же интересно. Такая тишина!

Закрыв дверь и повернула ключ. Зачем? Она ещё не знала. Ведь прошлую ночь она не закрывалась. А тут закрылась и идя в спальню, прошептала.
Бережёного и бог бережёт. Так бабушка всегда говорила. Защищай себя и бог защитит. Ну да, а ещё на бога надейся, а сама не плошай. И чего это меня страх обуял?
Спросила себя Алёна и тут же ответила.

Да не обуял меня никакой страх, но себя защитить стоит.
Она нашла в сумке шоколад, из графина, что стоял на тумбочке возле кровати, налила воды в высокий стакан. Захватив с собой, пошла на рабочее место.
Положив в рот дольку шоколада, принялась за работу.
Сейчас бы кофе. Блаженно произнесла Алёна и потянулась. Но меня и шоколад взбодрит.

И положив ещё несколько долек шоколада себе в рот, продолжила работу. И она не заметила, как наступило утро, солнечные лучи поднимались из-за горизонта, Алёна выключила ноутбук, и переправочный планшет, шепча себе.

Я немножечко полежу, прям самую малость, вот чуточку отдохну и доделаю остальное. И потом узнаю, что случилось во дворце, почему мне ужин не принесли. И еле двигаясь, пошла в спальню.               
 
Спать ей очень хотелось. Веки уже на ходу закрывались и поднять их не было возможности.

– Только чуть полежу. Прошептала  Алёна, падая на кровать и мгновенно заснула. И почти тут же оказалась в темноте. лишь увидела, как автобус падает на неё. Затем резкая боль в голове, по всему телу вспыхивали очаги боли.

– Да когда же ты сдохнешь, тварь? Услышала она знакомый голос свекрови. Та била Алёну, а она не могла уже уворачиваться от ударов свекрови. Сознание её покидало, она смирилась, бороться у неё не было сил. Кто-то ещё был рядом, слышался визг свекрови и слова.
– Видит всевышний, женщин я всегда уважал, но таких тварей надо изолировать.

«Это про меня? Мелькнула мысль у Алёны. Кто меня так ненавидит? Слова мужские».
И снова раздались.
– Да отстань от меня, тварь.
А Алёна почувствовала, как её подняли на руки, и понесли, прижимая к своей груди, тихо говорил ей этот голос.
– Я обо всём позабочусь.

«Я обо всём позабочусь, звенело у Алёны в мыслях. И руки его, такие родные, как у папы».
Успела подумать она, как снова оказалась в темноте, в пучине тёмной и мутной воде, сквозь которую в вышине еле, еле видны были звёзды. А затем яркий луч солнца ослепил её глаза.

– Боже мой! Что это было? Какой-то кошмар. Я начала вспоминать? Вспоминать момент аварии? Но, почему вода? Там же не было воды, куда упал автобус. Там был просто откос дороги.
Алёна замолчала, вытерла лицо рукавом халата, осмотрела себя. Она лежала на кровати поверх покрывала в халате.
Я так и не переоделась ко сну. Ну, какой тут сон? Тут кошмар. Боже! Это, что же выходит? Меня хотела убить моя бывшая свекровь? Вот это номер!

Алёна лежала в постели, от такой новости, что увидела во сне, от осознания, что наконец-то хоть, что-то начинает всплывать, она была в райздраве. Затем мысли у неё не просто побежали, они поскакали, и как ей чудилось, очень больно ударялись о черепную коробку. В мыслях приходили подтверждающие факты. С каких пор стала свекровь её игнорировать, а затем ненавидеть.

– А что тут думать? Вот именно после больницы, как только я приехала, так ко мне она стала относиться бесцеремонно, хотя больше всего с наглостью и по хамски. Да и что тут думать? А ведь бабушка знала. Знала и мне не говорила. Почему?
Алёна задумалась, мелькнула мысль и она её произнесла.
Ну, всё правильно, бабушка ведь сказала, раз уж сама впряглась, да так и сказала, впряглась в это замужество, то должна собрать весь опыт. Хм! В этом и заключалось моё замужество? Собрать горизонтальный опыт души? Не слабо!
Ладно, теперь бы надо узнать, отчего и почему. Ведь не просто же из-за денег? Что-то здесь другое кроется. Хотя она была всегда алчной. Ох, пора вставать.
Алёна поднялась с кровати, вдруг дверь ванной комнаты открылась и оттуда вышла Марица.
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.