Дм. Мережковский. Лев Толстой и Достоевский. Религ

В общем, зря я считал, что вторую книгу дилогии "Лев Толстой и Достоевский" - "Религия" - я не прочту.

Оказалась она и интереснее, и полнее той, которая называлась "Жизнь и творчество", тем более, что о религии речь шла в весьма специфическом ключе - преимущественно, рассматривались мировоззренческие моменты творчества и делалась попытка подкрепить их собственными (т.е. Мережковского) богословскими рассуждениями.

Прямые и очень обширные ссылки на Писание я пролистывал, потому что любое слово, написанное в любой книге можно истолковать с точностью до противоположного, а с толкованием... Было интересно.

Мережковский однозначно находится на стороне Достоевского, считая Толстого деистом (тут он, вероятно, далеко от истины не ушёл), лучшей книгой считает "Анну Каренину" (кому как, мне "Воскресение" больше нравится). Ещё М. не нравится отношение Толстого к Наполеону, он считает, что унизительным описанием Бонапарта он унизил и сам себя, ибо нельзя таких людей мерить обычной меркой, и все попытки героев Достоевского (процентщицу зарубить, убить отца, женщину сомнительного поведения зарезать, коллегу по революции прикончить - это попытка достучаться до "богочеловека", Наполеон к которому весьма близок. То есть всё это - маргинальные варианты великих религиозных исканий. (Я, правда, в простоте своей, них...я не понимаю, зачем при этом надо гандошить кого-то другого, можно начать с себя. Но я далёк от каких бы то ни было религиозных поисков, тем более, богочеловека, мне не понять). Тем более, что ключевым местом этого поиска М. считает отношение к смерти, выяснение его до конца (х...ня какая - хочешь выяснить - шею в петлю, ебык табуреточку - всё будешь знать точно. Или не знать).

Кстати, чтобы два раза не вставать, по поводу Наполеона я полностью согласен с Толстым - на вершину выносит (именно выносит) самых беспринципных и безжалостных людей, но при этом далеко не самых умных людей, сугубо по принципу удачи. Огромное количество Наполеонов или Атилл не состоялось сугубо по принципу «чёто не повезло». А общие ум и гениальность им рисуют сугубо благодарные потомки - типа Мережковского.

В общем, на протяжении всей книги Мережковский описывает спор между Достоевским и Толстым, сводя его к своим, часто небезлюбопытным, рассуждениям.

Завершает он, правда, всю дилогию интересным соображением - что в эпоху Пушкина-Толстого русская литература очень быстро достигла вершин своего развития, так же, как и вся русская культура - а за этим наступит быстрый конец.

И прав оказался, собака.