Бурундучок Фьюйть-Фьюйть

В этом году поздней осенью бурундучку Фьюйть-Фьюйтю исполняется два года. Два года по бурундучьи - это двадцать лет по человечьи. Значит Фьюйт-Фьюйтю было двадцать лет по-нашему, по-человечески.

Фьюйть-Фьюйть несмотря на свой юный возраст, многое умел. В основном, всему необходимому он научился у своей матери, бурундучихи Тфий-Тфийс, но многое уже умел и знал сам, с самого рождения, благодаря инстинкту выживания, заложенному в него самой Матерью Природой.

У него была уютная нора с тремя входами и выходами, с четырьмя кладовыми и тремя спальнями. В его кладовых на подстилках из сухой травы хранились пищевые запасы, аккуратно разложенные отдельно по кучкам. Тут были сладкие и питательные коренья, сушенные ягоды, даже немного грибов. Самое ценное у Фьюйть-Фьюйта из его запасов - это большие кучи овса и пшеницы, целых пять-шесть килограммов, которые трудолюбивый бурундучок все лето и осень таскал в защечных мешках из соседних полей.

Скоро наступят холода, придет суровая зима и Фьюйть-Фьюйть снова, как в прошлом году ляжет спать на долгие месяцы. Зимой бурундучку запасы зерна очень пригодятся, ведь он будет часто просыпаться и подкрепляться едой. Он будет спать до тех пор, пока не растает полностью глубокий снег снаружи и горячее солнце не нагреет вход в его нору…

Ой, что это? Снаружи норы Фьюйть-Фьюйтя раздавался какой-то непонятный шум и скрежет. Бурундучок хотел выскочить из норы, чтобы посмотреть, но через минуту в этом не было уже необходимости: бурый медведь своими мощными когтями разрыл жилище бурундука и хозяин норы еле успел увернуться от смертельных лап лесного великана. Бежать, быстрее бежать отсюда! Пока мародер-медведь лакомился награбленными припасами бурундука, он успел очень далеко убежать от места трагедии.

Злость и отчаяние клокотали в маленькой и отважной душе Фьюйть-Фьюйтя. Весь мир померк в его глазах. Все надежды и планы на выживание суровой и беспощадной зимой безнадежно рухнули. Бурундучок не видел никакого выхода из тупиковой ситуации, в которую его поставил жадный и прожорливый хозяин тайги.

Оставалось только одно: Мать Природа сама подсказывала своему отчаявшемуся сыну, что он должен сделать, что его спасёт от голодной смерти этой зимой. Фьюйть-Фьюйть должен найти подходящий сучок или запутавшуюся ветку и … повеситься. Да, такова суровая жизнь, нет никакого другого выхода у бурундука, которого лишили зимних припасов. Только так.

Словно в тумане, шатаясь в отчаянии Фьюйть-Фьюйть брел по лесной полянке, подыскивая для себя подходящий сучок-рогатинку и случайно набрел на вход в нору другого бурундука.

Оттуда со злостью и шипением выскочил в ярости бурундук Кью-Кьюйс, вдвое старше и тяжелее Фьюйть-Фьюйса. Хозяин норы был в бешенстве оттого, что какой-то другой бурундук забрел на его территорию: он кусал, царапал и душил бедного Фьюйть-Фьюйтя, который не мог оказать достойного сопротивления столь сильному сопернику.

«Ну вот и всё», - подумал бедный побитый и покусанный Фьюйть-Фьюйть, теряя сознание, когда Кью-Кьюйс мощно придавил всем телом его горло, лишая возможности дышать и двигаться.

Вдруг что-то огромное и мощное навалилось сверху на обоих бурундуков, дерущихся на земле. Степной орёл-беркут схватил острыми когтями за спину Кью-Кьюйса, заточенным клювом размозжил ему голову и оторвав от земли, вознесся на небо. Фьюйть-Фьюйть моментально юркнул в чужую нору.

В душе у спасшегося бурундука клокотали противоречивые чувства: по прежнему инстинкт, заложенный Матерью Природой требовал, чтобы он лишил себя жизни, ведь его лишили зимних припасов, но ещё одно чувство, сначала слабое, потом всё сильнее овладевало им и крепло. Он проверял запасы Кью-Кьюйса и всё больше убеждался, что ему их с лихвой хватит на всю суровую зиму. Тут одного зерна было почти в два раза больше, чем у него.

Фьюйть-Фьюйть обживался в чужой норе, приводил её в порядок, чистил и даже прорыл несколько новых входов и выходов. Он будет жить и готовиться к наступлению зимних холодов. Он понял, что не всегда надо слушать инстинкты Матери Природы, заложенные в нем от рождения.

В этой жизни главное - никогда не сдаваться и не терять надежду на спасение.