Тень Плешкина

               
                Тень Плешкина.


                Часть 1. Немножко истории

В небольшом Горном поселении, что неподалёку от золотокольцового местечка Кострома, случилась странность необычайная, доскональным образом изменившая стройную систему научных взглядов известного английского сочинителя Ч. Дарвина.
       В этом самом Горном поселении, надо сказать, была только одна центральная Гора Отаровая, но очень высокая, такой высоты заоблачной, что жители гоняли свои отары всевозможные на луга горные для привеса и приплода живности приусадебной.
Старики древние в мемуарах своих написали, что это и не гора вовсе, а Курган высоченный и насыпали его уж давно исчезнувшие древляне или кривляне, или кругляне какие-то…
       В общем, насыпали земли-песка на своего славного любимого правителя неживого, и золота туда ему насовали – страсть сколько много и получилась такая вот гора высоченная.
       Все граждане-селяне местные были, как на подбор – опрятненькие такие, холёненькие, а мужички обязательно с аккуратными бородками a la Еmile Zola (француз-писатель Эмиль Золя), никоим образом не соответствующие привычному милому образу среднеполосовика-мясоеда.
 Все довольные и с улыбкою, потому что всё у них в поселении было по-старинному, по исконному, по...
        Ну, много ещё по чему подобному – в общем, берегли и лелеяли свои традиции и обычаи.
И обычаи там были самые настоящие горские – чуть поженится горец какой-нибудь, так сразу же жену свою прячет где-нибудь в тайном месте, чтоб не знал никто из соседей завистливых.
И женились по несколько раз вот так, без ущерба для здоровья – главное, чтоб остальные жёны про это не прознали.
       А законы у них были издавна особые, нигде таких больше не встречается – всё должно быть своим исконным, собственной выделки – и в быту, и в поселении, чтобы не было зависимости от прихотей «золотокольцовиков-импортёров» скаредных.
Потому и сохранили в надёжном состоянии все правила жизненные – от предков наследие, так сказать, своё родное, близкое душе и сердцу населения.
       И в торговых точках товары все собственной оригинальной выделки, местного розлива и нарезки отечественной.
Торговцы, надо сказать, иностранные, давно уж в этом поселении не показываются, потому что заплутать по дороге опасаются или сгинуть в топях беспросветных им совершенно не хочется.
       А ещё, что интересно, была у них такая вот особенность – в давние времена вышел для проживающих строгий запрет на имена иностранные – всё должно быть, как предки завещали, своё, исконное: Хролы да Елабуги, Февронии иль Хавронии, Федулы да Трефилы, только по фамилии и отличие.
Или кличку какую приспособят для оригинальности.
Случалось, что кое-кто пытался нарушить запреты дедовские, как, например, недавно молоденький учитель-химик в Совете попечительском по присвоению новорожденным имён благозвучных предлагал новацию – именовать по таблице менделеевской.
Ну, и что бы получилося? Сплошь Висмуты да Неоны-Ксеноны и Радии с Неодимами, тьфу!
Конечно, такого «новатора» сразу же выгнали с позором из ответственного органа и вообще запретили изучение химии в местном пункте обучения.
       И жили в поселении по-тихому, без особых событий и развлечений – только иногда с песнями и плясками отару какую-нибудь в горы сопровождали всем селом, или, наоборот, встречали – тоже весело.
Да на домре слегка поигрывали тёплыми вечерами под аромат кустов жасминовых...

                Часть 2. Диковины местные

     Изредка монотонное тихое существование граждан нарушали некоторые потрясения в виде авиалистовок с оперинформацией о злодее, сбежавшем из соседнего острога или громкое бибиканье очередного заблудившегося автобуса с чудесною мелодией «Yesterday (Йестэдэй)» из транзисторов и с иностранными товарищами, сбившимися с маршрута Золотого Кольца по причине недосыпа водителя.
     Первое, что необычайно поражало заезжего туриста – не только полное отсутствие мышей и прочих грызунов в амбарах и клетях-сеновалах, но также оригинальное котовое поголовье совершенно чёрного окраса в количестве ровно 13 штук.
     А ещё удивительно тонкий прононс местного населения при употреблении некоторых выражений, в коих упоминался ядрёный, но крайне полезный местный корнеплод. Даже малые детки никак без прононса не общались.
     Ну, и вдобавок ко всему – беспримерно галантное обхождение мужичков с дамами любого возраста и сословия в виде открывания перед ними калиток различного предназначения.
     Туристы обычно впадали в столбнячок ступорный при виде такого галантерейного обхождения с калитками и дверками разного свойства, а после разъяснений гида экскурсионного насчёт тонкостей прононса местного в форме корневых высказываний выражали своё восхищение громкими языковыми цоканиями и выкриками:"Оh, ja-ja, оh la-la, вау!".
     А потом обязательно начинали щёлкать затворами своих "Polaroidов" – делать вспышки пугательные. Некоторые интуристы пунктуальные наспех записывали в блокнотики особые прононсовые фразы (для демонстрации своей эрудиции на какой-нибудь вечеринке вечной дружбы народов).
Поцокают-пощёлкают, выпьют наспех по чашечке молока отарского (почему-то дамочки-туристки отличались особой тягой к молочному), потреплют котиков чернявых по мордочкам и едут себе дальше по точкам созерцания и восхищения, как в маршруте ЗК рекомендовано.
     Правда, находились туристы капризные, особенно гедеэровские товарищи – обижались на отсутствие у местных чёрточек педантичности и аккуратности...
А почему я так расписываю про эти особенности, про всякие такие "изюминки" национальные? Вот, забыл, однако...
     Ну да – в общем, это был гордый и свободолюбивый... нда-а-а, немножко не так.
Это были граждане благородной внешности и гордой осанки, а вот откуда у них народились такие вот отличия – в этом ещё нужно разобраться с помощью научной теории тов. Ч. Дарвина.
Ну, вот скажите, люди добрые, каким образом у обычного подвида селян такие удивительные свойства образовались?
     Древние старожилы рассказывали, что с незапамятных времён останавливались в поселении на постой-зимовку всяческие заблудшие солдатики гусары-гренадёры – то польские, то французские, которые с дороги маршрутной сбивались и плутали маленько в топях непролазных, чем ловко пользовались местные старики – за небольшую плату обещавшие вывести их на нужную дорогу, на верный путь, но на самом деле обманывали, петляли и заводили бедолаг-солдатиков вообще в непролазную топь к чертям собачьим...
А потом сами, старики эти хитрые, тихонько скрывались по тайным тропкам, известные только им.
     Но некоторые гусары-гренадёры удалые выбирались-таки из топей непролазных, подальше от чертей этих кусучих и сразу же напрашивались на постой ко всяким одиноким селянкам под видом гуманитарной помощи.
Эти старики-петляльщики впоследствии ещё и прославились – Оперу про них написали с торжественной музыкой и ариями – всё, как полагается, для усиления воздействия исторической памяти на сознание населения.
     Вот таким вот образом, согласно сэру Ч. Дарвину, и образовалось удивительное неповторимое своеобразие горцев поселковых.

                Часть 3. Альфонс и Гуру

     Да, кстати, тут самое время объяснить, почему в этом поселении ни мышей, ни собак не наблюдалось.
Конечно, с собаками более-менее ясно – надоело местному собачьему сословию отары бесчисленные стеречь – беготни много, да и ответственность великая, чуть что – побои и надругательства… И все они, со временем, потихоньку ушли в топи дремучие к чертям с надеждой на жизнь лучшую и отношение приемлемое.
     А вот котам, после исхода собачьего, достались все места фартовые, что и объясняет отсутствие всякого мышиного сословия – пока всё, как у сэра Ч. Дарвина.
Но нельзя сказать, что котовые сразу-же заполонили-таки всё свободное пространство – по необъяснимой причине в поселении всегда наблюдалось одно и то же количество мышеглотовых.
И их число было 13.
     Вот что бы не придумывали сами коты, что бы ни вытворяли для изменения поголовья – всегда при пересчёте получалось 13, ни более и ни менее.
Да ещё, ко всему прочему, со временем окрас и опушка этого «народца» стал совершенно чёрного цвета – начисто вытеснил разные там серенькие, рыженькие, в полоску-пятнышки примеси.
Все чёрные и числом 13 – "приятное", осмелюсь сказать, соседство для коренного населения.
     Опять-таки пока всё получается, как дедушка сэр Дарвин завещал.
Верховодил котовым сообществом коток антрацитового оттенка по имени Альфонс.
Был он с виду небольшой такой, но зато трубно мяучил и умел вспыхивать зелёным глазом, даже без особой темноты.
И, к тому же, все девушки кошачьи просто млели от его мяуканья и сразу же соглашались на все романтические предложения.
Вот такие у него были замечательные особенности.
Этот самый Альфонс каждый день организованно выводил котовых утром и вечером на плановую дойку отарного скота, где ловко руководил подсосами и подлизами естественной убыли надоев для поддержания бытия своих подопечных.
     Уф, надо-же такое завернуть было... это как получилось-то?
И самому непонятно.
Поначалу такое загадочное котовое сообщество озадачивало горцев и даже пугало – не каждому нравилось, когда тебе каждый день 100 раз перебегали дорогу чёрные коты.
     Собрали как-то общий сход для поселенцев и начали решать острый вопрос "Как нам обустроить Поселение?" с вопросиком про «13» в разделе "Разное".
Вопрос оказался настолько острый, что даже малые дети горячились и с тонкими своими прононсами выкрикивали с места слова негодования.
Однако нашёлся один благоразумный горец-верхогляд, по кличке "Гуру", который резонно заметил:" Молочко ваше отарское кто за валюту иностранную покупает? Я вам отвечу – фрау заграничные! А фрау, как известно, издревле к котовым, особливо тёмного колеру, неравнодушные и имеют к ним особую притягательность".
     Озадачились селяне, стали глаза закатывать, бородки аккуратные ерошить, затылки шкрябать, и урчать что-то про инфляцию, дефляцию и ввп повседневное...
Одним словом – прислушались к советам «Гуру» своего местного и порешили не менять ничего в числовом исчислении котиного поголовья.
И подтвердили это своё решение единогласным и продолжительным прононсом корневым.

                Часть 4. Гурова история

А гурой местным этот "Гура" совсем недавно стал – до этого был просто незаметным таким мелким гопничком-пакостником, с простеньким именем Хлор…
Тьфу, простите, пожалуйста, не Хлор, конечно же, а Хрол Плешка – известный проходимец по чужим гумнам-сусекам и клетям, за что не раз был битый женой своей по сусалам сладострастным с криками истошными: "Ах ты, морда распутная-непутёвая!".
     От такой горечи непонимания семейного увлёкся Хрол новой раскадрулей – практиканткой- завклубиком, а ещё, попутно, решил повышать свой недостаточный уровень общей духовности по тайным рецептам буддийского наследия.
Кстати, практикантка эта заезжая, как позже выяснилось, была вовсе и не практикантка культурная, а была специалисткою класса высокого по муже-женским отношениям телесного свойства и пряталась она в Поселении после успешного побега из Острога костромского.
     А всем премудростям тибетским по духовному просветлению научил Хролушку беглый политический – зек Давид Коппельнаум, который также затаился в топях костромских после исчезновения из Острога тюремного и оказался он большим знатоком всякого тайного фокусничества буддийского.
Очень обрадовался Хлор этому учению, как будто всю жизнь ожидал такого подворота случайного, чтобы изменить свою судьбу никчемную.   
Ведь поначалу был он просто пролаза-пакостник, а теперь вот, оказывается, есть средство стать возвышенным-вседозволенным, типа «гуру» местного значения.
     Так вот зек этот научил, значит, паренька простого незатейливого всевозможным фокусам-трюкам особенным, а сам пошёл дальше скрываться в топи болотные, чтоб уж наверняка никто его бы не нашёл и всё – сгинул бесследно, кто его знает, может, к чертям угодил, в их собачье обиталище.
И вот так понемножку-потихоньку на ниве возросшей духовности образовалось, понимаешь, у Хрола чувство ответственной вседозволенности.
А заодно и тяга к улучшению просветления и прочему такому неуёмному возвышению собственного значения.
     И практикует это свое возвышение сутки напролет, полтора года уже мается – забросил и жену, и деток своих малых в потайном бункере. 
А теперь, вот, пристрастился к такому занятию повседневному и уже называется не просто Хрол Плешка, а «истинный буддийский монах Гуляй-Гуру», как у монахов восточных принято.
     Поначалу граждане интерес проявляли, смотрели как он мучается, старается жопу оторвать от притяжения, а потом только коты приходить начали от делать нечего, чтоб время скоротать до вечерней дойки отаровой.
Со временем и жена с детками насовсем ушли от такого гуру беспечного, а он тогда практикантку привлек к прохождению краткого курса приподнятия и очень даже доволен таким изменением.

                Часть 5. Неудачное падение

И вот однажды гуру этот неудачный отправил практикантку в сельмаг за продуктами, а сам над вертикальным воспарением-возвышением решил потренироваться.
Медитирует, значит, Хрол, бормочет мантры и вдруг поднимается неестественным образом, всё выше и выше отрывается от земли-матушки. 
Метров 10 высоты получилося.
     Тут же собрались все коты и кошки местные посмотреть на такие чудеса, а самый смелый драный коток Альфонсик и говорит окружающим: «А поспорим, братцы, что я не побоюсь опасностей – пойду незаметно, да и сяду прямо под этим монахом, медитирующим».
И поспорили – аж до драки дошло небольшой, а котяра потом пригладил шёрстку вздыбившуюся и сел как раз под монахом прямо на тень, можно сказать, монашескую.
Тут ненароком поселянка незамужняя мимо проходила, ведёрко с утренней дойки тащила, глянула вверх, ручку козырьком от солнышка сделала и завопила треклятым истошным голосом про наваждение бесовское.
И всё молочко-то и пролила на радость котикам.
     Упал Плешка с перепугу резким движением и пришиб кота – можно сказать, расплющил на месте до невозможности опознания, а сам сознания лишился…
Сбежались селяне на крики истошные, отнесли «гуру» неудачливого в больничку поселковую и на коечку около самого окошка определили.
Всю ночь лежал Хрол в беспамятстве, а утром открыл глаза и не поймёт никак – что такое, где это он находится?
     Сверху свет неоновый струится, ветерок занавесочки слегка задувает, рапсодия нежная чуть слышна и аромат сладкий жареных пирожков с повидлою слюнку в рот гонит…
«Вот он, значит, какой из себя Рай небесный» – подумал Хрол ударенный и изготовился какой-нибудь подходящий случаю псалом-мантру совершить вполголоса…
     А тут вдруг на соседней койке болящий забинтованный, как мумия, расчихался безостановочно по причине залетевшего в бронху дыхательную комара болотного и сбил весь настрой возвышенный у мантрящего страдальца.
Огляделся тут Плешка вокруг внимательно…
Вдоль стенки коечки аккуратно расположены и лежат всякие страдальцы бедовые – кто с ожогом 1-й степени, а кто с обморожением нижней конечности по причине внезапных заморозков на самой вершине Горы Отаровой, а в основном бедолаги, что отравилися винцом импортного производства местного розлива монопольного.
     Ко всем болящим гражданам посетители родные с утра раннего с гостинцами приходят, беседы разговаривают, а к нему никто, даже практиканточка не показывается.
И дух тяжёлый вдруг откуда-то всё время доносится, всю палату больничную насквозь испортил – персонал носами вертит в разные стороны, но никак не отыщут это самое место вонючее, чтобы вычистить всё тщательно и избавиться от страданий обонятельных.
     А болящие с каждым днём всё громче недовольство высказывают, даже от компота отказываются.
Стали окна в палате открывать пошире, чтоб уменьшить вредное испарение, но смердит всё более – видно, тело котовое, расплющенное в тени плешкиной, распадается и проходит все стадии полного исчезновения.
Кроме косточек, конечно же.
     В общем лечится «гуру» в тяжких условиях – банки ему ставят сосущие, уколы повсеместные, а тут ещё вонь несусветная…
А уж когда пришли санитары трубки засовывать во все отверстия,   нужные,  для выявления последствий повреждений внутренних – тут Хрол не выдержал и решил дождаться случая подходящего, чтоб сбежать незаметно от такого лечебного надругательства.
И что вы думаете, опять-таки ему повезло – глухой ночкой автобус заблудший забибикал на все лады: туристы из Германии с дороги сбилися и никак не вырулят на трассу золотокольцовую.
     Потихоньку, без лишнего шороху, выскочил Хрол из окошка больничного, расправил складочки на больничном халатике, разгладил чубчик свой реденький, приосанился и подбежал к авто по-быстрому – прикинулся человеком знающим, как из этой загогулины ловчей выбраться.
А туристы смотрят на него как-то с подозрением и носы потихоньку отворачивают, совсем игнорируют, а делать нечего – где ещё найдёшь проводника знающего в такую ночь промозглую?
     Хрол слово своё таки сдержал – вывел туристиков на славное Золотое Кольцо. 3 дня вместе каталися-каталися, а потом экскурсанты выдохлись и решили домой разъехаться, а Плешка наш еще немножко посидел в одиночестве, пока дух смердячий совсем не выветрился и удалился на базар местный в поисках пропитания, слегка косточками котовыми побренькивая.
     После ударения серьёзного открылась у Хрола особая речь оригинальная – слова вроде знакомые, но звучат как-то с издёвкою и нахальством, с налётом хамского, прямо скажем, отношения к окружающим.
     А в пути ещё, к тому же, нахватался крылатых выражений у встречных жителей, особенно ему нравились простые народные прибаутки-шуточки на темы разные, ну, и ругательства тоже нравились.
Самые лучшие – про всякие половые отношения и, вообще, про органы разные.
Особенно любил он выражение «Клизматическая карта мира» почему-то…

                Часть 6. Мытарства рыночные

Так вот, пришёл этот «гуру», давно не мытый, на рынок и стал на площадке перед входом фокусы показывать, народ завораживать.
А на эти фокусы-покусы всякие народ не откликается – поди прочь говорят, надоел и так нам в жизни всяких фокусов предостаточно.
А кушать то хочется – ухватил Хлор с прилавка базарного жменьку снетков вяленых и юркнул в щель заборную подальше от насилия сурового.
     Вот так и началась новая страничка судьбы гуровой.
Помыкался-помыкался по рынку жестокому и, там же на этом базарчике приятелей себе завел закадычных из местной организации «Коллектив фокусов-покусов неуловимого взаимодействия по охране собственного благосостояния» – так вот сложно называется.
     Коллектив этот, надо сказать, совсем недавно в Городке народился, незадолго до появления Плешки, но уже принял характерные очертания и имел репутацию непримиримых и даже оголтелых поборников.
Поборники эти наладили тибрить беззаконно на базаре различную продукцию с лозунгом гуманным типа «в пользу слабоимущих и обездоленных».
Хрол со своими ловкими умениями скоро в образцовые показатели выбился, завёл себе костюмчик из коверкота импортного с отливом сиреневым и решил отныне называться не Плешкой, а Плешкиным для большей солидности, а компанию подельников закадычных – «Хрол и Ко» придумал написать на вывеске, чтоб не так долго было название фирменное выговаривать в местах присутственных.
     Каждый день без устали трудится, проводит занятия по взаимодействию с населением путём бесконтактной взаимопомощи и всё-то у него ладится-получается, ходит по самому краешку опасностей рискованных и везде ему удача сопутствует.
Потому что умеет тактику разработать особую, стратегическую, просчитать все варианты возможные.
     Но вот незадача – в самом ответственном мероприятии, в момент самый рискованный вдруг раздастся, не к месту, звук предательский, словно кто-то кастаньетками постукивает – это невидимые косточки откуда-то побрякивают, средоточению мешают успешному.
     Опять-таки холестерин от такого стресса нешуточного до опасного уровня повышается, так и до полного инсульта недалеко будет. 
Да ещё и собаки бродячие разбойные на тень плешкину кидаются – рычат и лапами норовят нанести ей повреждения опасные.
     И, что характерно, – у дружков закадычных ни одна сука ничего не портит, ничего не трогает, только у Хлора, тьфу, у Хрола все норовят показать свой норов низменный.
А что с этим поделать, как избавиться от такого неудобства удручающего – никто толком ничего не скажет путного. 

                Часть 7. Экая незадача, однако

Тут дружки знающие ему советуют посетить гомеопата народного, местного лекаря Тритона Саламандрыча – говорят, от любой хвори мастер вылечить, вся местная братва у него от геморроев лечится.
Но принимает он нуждающихся только в ночное времечко, чтоб не привлекать внимание различных органов.
     И для этого имеется у него в лачуге непримечательной тайный кабинетик с оборудованием медицинского предназначения для всяких сомнительных процедур с местным населением – ну, там, если кому нужно пульку пистолетную извлечь из любой части тела, произвести оперативное вмешательство любой категории сложности, хоть полостное, хоть   лапароскопическое и многое ещё такое полезное для уменьшения страданий телесных.
И всё это, заметьте, сугубо по прейскуранту гостовскому, без надбавок и наценок хищнических. Хоть из полости брюшной, хоть из другой какой-нибудь – всё строго по регламенту.
     Отправился Хрол на окраину тёмным вечером, прихватив с собой бутылку виски "White Horse" розлива местного для взятки мизерной.
Отыскал с усилием лачугу тритонову, постучал 3 раза, как условлено, пошаркал для приличия ботинками начищенными по коврику и вошёл в обиталище лечебное.
В каморке у лекаря абажурик слабо светится от лампочки 12-ваттовой, а хозяин суетится, ручками плёскает, бутылочку принял с благодарностями и в комнатку жест делает приглашающий.
     Тритон С. оказался из себя весь такой «заслуженный деятель чего-нибудь» в пенсне с бородкой седенькой и очень даже обрадовался солидному предложению поработать на благо базарной братии.
В тесной комнатке попросил пациента позднего отвернуться на минутку к стеночке, а сам быстренько повернул слоника на этажерке по часовой стрелке 3 раза – дверка потайная в стене и открылась настежь.
     А там посреди просторного помещения кресло стоит импортное универсальное неизвестного предназначения с кожаным сидением и разными штырьками никелированными, лампа светит ослепительно – никак не меньше за 500 ватт будет и запах специальный медицинского свойства: горелым спиритусом, йодом и хлоркой чуть-чуть.
     Поставил целитель Плешкина под лампу самую, а сам в креслице рядом пристроился.
– На что жалуемся, товарищ? – спрашивает у Гурия, а сам ручки потирает изредка, будто пирожки лепит невидимые.
– Вот, – говорит Плешка, – тень у меня странной конфигурации, как-то неудобно с ней такой перед товарищами, а ещё исходит из неё странное как бы звуковое звучание, нарушающее производственные показатели - вот такие мои жалобы.
– А когда же происходит такое неудобство для товарища? С утра ли раннего или в ночное время тоже наблюдается? Вот вы спросите – какая же тень ночью? И будете совершенно правы, но представьте ситуацию – вы стоите под фонарём уличным, ожидаете девушку на свидание – будет ли тень в таком случае? Как вы думаете?
Подумал усиленно Хрол, лоб наморщил складками глубокими и рассказал лекарю всю подноготную начиная с трагичного падения.
– Поначалу лишь изредка наблюдалось в дневное время только, а теперь и днём, и ночью такая вот катавасия получается…               
     Сидит Тритон С. в кресле задумчиво и пальчиком сморщенным из носа чего-то выколупывает, делает вид мыслителя.
Посидел так минуток 5-7 задумчиво, а потом встал решительно и начал копаться в специальном ящичке для инструментов оперативных, нашёл всё нужное и приступил к процедуре излечения.
     Сначала попробовал на отдельные анализы разложить теневое содержимое – потребушит блестящей вилочкой самое тёмное место, потом пинцетиком никелированным что-то в пробирочку засовывает и стоит, на свет смотрит-разглядывает, прищурившись.
Всё испробовал Т. С. уважаемый, даже лазер импортный задействовал и тонометр подключать выдумал – всё искал точку самую уязвимую для акупунктуры действенной и скальпелем поковыряться пробовал на предмет тончайшего расслоения.
И всё время матерился вполголоса, но и это все не возымело должного воздействия.
Повздыхал-повздыхал Тритон Саламандрыч и объявил унылым голосом о провале эффекта   лечения. Путного...
     Но Плешкин всё-таки не стал забирать назад бутылку с вискою, проявил щедрость оригинальную, хотя и опечалился слегка таким вот заключением.

                Часть 8. Страсть внезапная.

Пришёл Хрол с утра на работу базарную, дружки к нему с расспросами интересуются: ну, что да как там, чего лекарь-то сказал путного и что назначил для лечения? Какие процедуры выписал? Беспутный Плешкин, конечно, наврал с 3 короба (потому что взял это уже себе привычкою), рассказал про исследования всесторонние жёсткие и про терапию лазерную по новейшей импортной технологии.
Посмотрели дружки на тень Плешкина и только хмыкнули.
     И потекла опять жизнь привычная – с утра планёрка обычная, после обеда подсчёт баланса денежного и разговор про оперативные стратегии будущие, а вечерком в баньку-сауну с дружками закоренелыми…
Такая вот жизнь бизнесовая нелёгкая и беспутная.
     Случилось однажды в городке событие важное – заехал на гастроли цирк шапито бродячий и развернул свой шатёр на центральной площади рыночной, как раз на рабочем месте фирменном.
     Хрол для интересу зашел поглазеть на любопытное представление, а там чудеса-фокусы показывают, народ в восхищении, на ровный распил женского торса любуется, а Плешка только усмехается – знает он всё про эти дешёвые фокусы всю подноготную, что и как делается для одурмана народного.
Постоял так минут 15 в скучном состоянии, посмотрел на эти фокусы неинтересные, на львов замордованных, на акробатов-прыгунцов с элементами клишника и уже было собрался покинуть это заведение, но тут оркестрик заиграл польку бравурную…
И из-за кулис красно-плюшевых на аренку опилочную лошадка выбежала белая-белая с глазами красными как от недосыпа постоянного, а потом Плешкин увидел и Наездницу лошадиную, и сразу же оценил красоту и гибкость ловкую восточной красавицы.
     Почувствовал тут Хрол в себе роковое влечение и решил не откладывать это своё хотение далеко в ящичек, а сделать всё как положено, по-быстрому, по горскому привычному, как на гумнах-сусеках не раз получалося.
Дождался окончания номера наездного и прошмыгнул в кабинетик для отдыха артистов после выступления.
     Смотрит на Наездницу испепеляюще и делает ей знаки рукой специальные, ну там, жесты всякие со значением популярным.
А Наездница, хоть и юная, но смотрит презрительно и сквозь зубы цедит: «Ты кто такой, товарищ будешь? И чем ты такой необычный, что вот так в кабинет без стука ломишься – может Рокфеллера родственник или нашёл клад какой в огороде, когда репу сажал для продажи рыночной?».
И всё это, понимаешь, говорит, несмотря на костюмчик Плешкина из коверкота с отливом сиреневым.
     Видно, на лице Хрола что-то такое написано, что всякий сразу видит на нём низкую породу генную и позволяет себе такое вот вольное обращение.
Затаил он обиду горькую, думает: «Вот чертяка! Ужо доберусь я до тебя! Узнаешь тогда нашу сноровку горскую». И ушёл по-тихому, без стуков и ругани.

                Часть 9. В силках Амура

Для начала стал Плешкин каждый день цветы-букетики в Шапито посылать ежедневные и в них записочки надушенные вкладывать с крупной надписью, мол, лично для Наездницы (со всякими эпитетами лестными, типа «несравненная», «сказочная», «очаровательная» и т.п.). Дорогие букетики, заметить нужно, по 500 рублей за розочку.
     А потом начал ещё и шампанское добавлять к букетикам этим, всегда находил бутылочку под прилавком каким-нибудь сомнительным.
А однажды даже кадочку солёных огурчиков презентовал для Наездницы как закуску к бокалу шампанского.
     Посылает и посылает такие подарочки, 2 недели уже посылает, а в ответ – ни гу-гу. Тогда Хрол костюмчик импортный нагладил, «стрелочки» выправил, в петличку пиджака двубортного розан из букетика вставил и приходит вечерком на представление весёлое.
А там шпрехшталмейстер как раз громким голосом номер объявляет: «Сейчас, – говорит, – сногсшибательный номер на коне и со стрельбой, нервных прошу не пугаться!».
     И сразу же из-за кулис плюшевых выпрыгнул конь белый с ловкой Наездницей.
И носится, как угорелый, круги наворачивает и глаза выпучивает свои красные.
А она на этом коне крутится, из пистолета выстрелы меткие совершает по мишеням самодвижущимся, а как скачет мимо Плешкина – нарочно ногу вскидывает, будто упасть норовит, а сама успевает ещё и подмигнуть Хролушке.
У того аж сердце заходится от такой удали небывалой.
     После номера конного Хрол сразу же направился прямиком в комнатку отдыха и дверь открыл без стука всякого, а Наездница уже ждёт его с улыбкой и на всё согласная…
     И теперь наш Плешкин после работы рыночной сразу мчится в Шапито сломя голову, прямиком в комнатку для отдыха, а там уже ждет его красотка страстная – Наездница ловкая и гибкая во все стороны.
До самого утра сидят на диванчике, истёртом до дырок, заштопанных нитками разными, целуются-обнимаются, а если комнатка уже занята – где-нибудь в закоулочке потемнее уголок выберут и опять целуются-обнимаются…
Мимо борцы идут, пыхтят – гири несут тяжелые или дрессировщик с усами лихими a la S.Dali львов гонит, кнутиком специальным помахивает, а на парочку страстную ноль внимания – такое для Шапито не в диковину.
Только мартышки беспардонные, когда расходятся по клеткам после своего номера, всё время норовят ущипнуть побольнее за места уязвимые.
     Много чего нового небывалого узнал Хрол от Наездницы: про техники скакания разные национальные, про секреты эффектные и про обычаи закулисные в отношениях.
И в ответ тоже поделился кой-каким сведениями частного характера, но про себя мало что сказал путного – так, по мелочи из прошлой горской своей любовной лирики.               
А Наездница, кстати, оказалась и не восточною вовсе, а из далёкой Яукутии, что несказанно порадовало Плешкина.
     И всегда посещает Хролушка свою кралю с подарками – то арбузик астраханский притащит, то винограду киш-миша гроздь спелую, а иногда и барашка в тесте запечённого раздобудет в суматохе рыночной и при этом всё время какой-то мотивчик старинный мурлычет: «Кто у нас хороший,
Кто у нас пригожий?
Розан, мой розан,
Виноград зелёный...»
И всё у них так ладненько получается, так завлекательно – любо-дорого было посмотреть.
     Вот только звуки посторонние мешают любовным мероприятиям – где-то не вовремя стучать начинают «кастаньетками»: отвлечение создают неприятное, отчего Плешкин конфузится и теряет настроение.
     В общем, попал Плешкин в силки Амура коварного, как муха в паутину влип и пропал для базарной братии – уж не так часто с ними в сауну ходит и меньше времени уделяет проблемам общего рынкового бизнеса.
А со временем и вовсе перебрался в Шапито на жительство – коменданту-импрессарио дал мзду-взяточку груздями солеными, с базара стыренными, а тот, нехотя, выделил небольшой закуток рядом с обезьянником мартышечным для совместного проживания парочке.
     Гурий сразу же занавесочку непроницаемую приладил на колечках никелированных, чтоб борцы всякие, да мартышки любопытные не пялились на счастливую парочку, не распускали по шапито всяких сплетен-подробностей про семейный быт и прочее.

                Часть 10. Цирковые переживания

И стали они там жизнь налаживать с Наездницей совместную: кроватку установили нескрипучую, тумбочку с замочком номерным в уголок пристроили, ну и всякую бытовую утварь в семейной жизни необходимую, а ещё покрасил в уголке стеночку светло-жёлтым колером и накатал узор ровненько валиком резиновым – сплошь ангелочки летучие, но уже розового цвета-колера.
     А когда минутка выдаётся свободная, уединяются за занавесочку и воркуют себе как голубки влюблённые. Говорят без умолку обо всём, что в голову закатится, любые вопросики задают друг дружке, даже нескромные.
– Ты меня извини, дорогуша, всегда вопрос меня интересовал каверзный, да спросить робею от скромности.
– Да уж спрашивай, пожалуйста, я ко всяким каверзам привычная.
– А чего глаза у твоего коня красные, не больной, часом, какой инфекцией?
– Да ты что, сдурел, миленький, – смеётся Наездница, – это у него так с рождения самого – порода такая редкая альбиносная.
     Вот так во всех этих «голубиных» хлопотах и забросил Хрол свою компанию прежнюю базарную, перестал появляться на планёрках утренних и, вообще, принимать какое-то участие в жизни рыночной коммерции.
Решил тоже заняться цирковым творчеством, как и краля его Наездница.
А с чего начать-то – вот вопрос…
Дело-то непростое – кардинально сменить направление жизненное, это вам не абы что.
     Стали раздумывать про всякие возможности для Плешкина, как ему ловчей влиться в дружную семью циркового сообщества.   
– Надо бы изменить тебе, дорогуша, немножко имя и фамилию для лучшей благозвучности, – размышляет вслух Наездница.   
– Хорошо, – соглашается, – и тут же решил называться Гурием Плешиным для большей солидности.
И насчёт творчества совместного придумала эта парочка: сделать номер цирковой в парном (ха-ха) исполнении – она, значит, на лошадке гарцует, а он рядышком с гармошкой пританцовывает и любовные романсы поёт приятным голосом.
     Порепетировал Плешин тщательно, с хореографом балетным провёл занятия платные и с учителем по вокалу так же встретился, арию Риголетто из одноимённой оперы Дж. Верди освоил, в частности.
И даётся Гурию это творчество с лёгкостью, на лету схватывает все тонкости и вскоре решили назначить дату своего совместного выступления – аккурат на 7 ноября получается, на всеобщий праздник Революции.
Но романсы надумали не петь пока, а выбрали исполнять гимн про В.И. Ленина и руководящую роль Партии.
     7 ноября в Шапито с утра самого настроение Праздника – везде флажков понатыкали и цветы гвоздики бумажные алого колеру, у всех артистов бантики атласные тоже алые для красоты пришпилены в места нужные.
Только известный Клоун со своими кошками опять напортачил политически – пришпандорил каждой кошечке символ Великой Октябрьской Революции на хвосты вонючие, а вот голому коту Мурзику вообще на талию. Тьфу!
     И представление получилось праздничное, прошло соответственно – с овациями и финальным салютиком, но один только номер вызвал сомнение...
Ну, конечно же, номер Наездницы.
Что-то не очень зрителям понравилось в их номере – не знают, на что смотреть в первую очередь – на вёрткую Наездницу или на кренделя гурьевские, да тут ещё всё время какие-то звуки кастаньетные мешали восприятию – не к месту создавали какофонию.
     И поэтому хлопали чуть-чуть от прежнего.
И конечно же ни одна скотина зрительская не кинула на арену ни одного цветка гвоздичного, даже бумажного.

                Часть 11. Смена имиджа

Очень сильно расстроился Гурий от своего выступления – ни есть, ни спать не может от переживаний душевных, а Наездница, как могла, утешила – даже песенку ему спела колыбельную, которую, как Хлор рассказывал, ему маманя напевала в грудном возрасте, от которой он сразу же в сон впадал.
"Котя-котенька-коток" называется.
     Задумались тогда артисты-голубки над причиной малохлопанья и решили, что это от неудачной смены в имени-фамилии.
Стали вспоминать-придумывать всякие имена броские красивые, а всё чего-то не то выходит, не совсем благозвучные.
И вспомнил Хрол своё детство сопливое поселковое, как заезжали к ним в горное поселение заблудшие туристы заграничные на автобусе сверкающем, а они, детвора окрестная, сбегались гурьбой с ободранными коленками и вдыхали аромат чужеземного благополучия.
     Вспомнил ещё, как прекрасная гладкая фрау гэдэровская с корзинкой плетёной зовет своего сынка ласковым голосом: "Руперт, Руперт! Майне либе кнабе, майне либе кляйн басибар. Ком цу мир! (Rupert, Rupert! Meine liebe Knabe, meine liebe klein bussib;r! Komm zu mir!) – зовёт, значит, сынка своего Руперта, чтоб на лужайке посидеть, перекусить чего-нибудь на полдничек всякой снеди из корзиночки.
Сынок – пухлявый, в шортиках замшевых, а на ногах гольфики с узорами, как у девчонки какой, срам один.
А в руке у него транзистор чудесный музыку наигрывает нездешнюю.
Ну, а он, Хролёнок ещё совсем, стоит, на них зырит исподлобья, словечки иностранные изучает и семечки лузгает, прячет свои лытки босые с цыпками от стыда подальше и только сопливым носом шмыгает да слюнку глотает – любуется на идиллию заграничную.
      Но к музыке ненашенской имел полное равнодушие – знал одну только мамкину колыбельную про котика. Вот её и насвистывал изредка в хорошем настроении.
А потом, когда уедет автобус с туристами, роется в мусоре брошенном – собирает обёртки жвачные и баночки от кокиколы с отстатками. Да-а-а…
     Вот он и высказал робко пожелание называться не Гурием, а Рупертом (с детства запало ему в душу имя это немецкое), но Наездница не согласилаяся – мол, звучит как-то чересчур напыщенно, не по-нашему, не по-привычному для уха местного жителя.
– У меня идея есть, – говорит Наездница, – Будешь теперь не Плешиным, а целым Плешингом, как на иностранной афишке получится.
Гурий Плешинг – это же здорово!
Вот так Хлор Плешка и стал Гурием Плешингом называться в целях роста эффекта коммерческого.
     Написали в афише новую фамилию исполнителя романсов и «кренделей с вывертом», но и это не принесло больше хлопанья от зрителей, а некоторые из несознательных даже свистеть начали.

                Часть 12. Последний шанс

Закручинился тут Г. Плешинг окончательно: «Нету, видать, – говорит, – во мне искорки талантливой, не получается у меня парное выступление. А в чём же причина этого?».
     Поразмышлял потом немножко и спрашивает свою напарницу: «А как тебе тень моя несуразная?  Может, в ней вся неудача наша кроется?».
– Ой, да брось, пожалуйста, тень как тень, немножко кривоватая, но я такого нагляделась в цирке чудачества, что ничто для меня не удивление, – отвечает Наездница.
     Вот на фоне такого фиаско неудачного вызвали Плешинга «на ковёр» к Директору.
А Директор, ему и говорит по-отечески ласково: «Ты парень, вроде, неплохой, но, понимаешь, нет в тебе таланту надлежащего, понимаешь. Ну, что это за кренделя плясовые, что за романсики?».
– Ну чего ты в артисты-то полез, чего там тебе хорошего?
– Я не хотел в детстве стать актёром там или художником, как другие некоторые, но вот эта внутренняя творческая феерия во мне всегда присутствовала, не могу теперь жить дальше без реализации потенции своей творческой.
– Так, ты, понимаешь, найди своё, понимаешь, что-нибудь оригинальное… Чтоб цепляло, понимаешь, человечество за внутреннее, как бы состояние...
И столько было в советах этих директорских мудрости отеческой, что не удержал слезу Гурий и расплакался. А Директор его по плечу похлопывает и платочек свой засморканный протягивает.
     Отплакался Плешинг, отсморкался в платочек для соплей и спрашивает: «А могу ли я счас произвести реабилитацию? Так сказать, продемонстрировать свой новый номер под Вашим крылом народившийся?».
Засмеялся Директор одобрительно и уселся в кресло в знак согласия.
Гурий сразу приосанился, топнул ножкой, чёлочку взбил свою редкую и запел фальцетом прононсовым про родимый край, про селение горное и про жителей, про их обычаи.
     И столько было оригинальности в исполнении, что Директор сразу расчувствовался и подписал срочный приказ «О назначении тов. Плешинга Г. на должность артиста жанра оригинального, а именно – исполнителя пения прононсового, нигде больше в мире не встречающегося».

                Часть 13. Счастливая случайность               

     Вот так и влился Гурий в коллектив шапитовых работников, каждое воскресенье выходит отдельным номером, исполняет как-бы куплетики на злобу дня или частушки распевает по-простецкому. Но успеха шумного всё никак не получается, как ни старается артист затронуть душу народную своим оригинальным горловым пением.
Лишь изредка, когда в зале только взрослые собираются, пробует исполнить горские народные напевы в прононсовом варианте и ничего, очень даже на «ура» получается.
     А на праздниках-отмечаниях всяких там дней рождения у сотрудников стал Гурий пользоваться популярностью необычайною с песнями беспардонными и пронононсовыми куплетиками из горской своей юности.
Ну, конечно же, всё это под гитару семиструнную, как у классиков написано.
Особенно громко хохотала над «прононсами» Жена Директора, можно сказать, до упаду полного.
     После всех этих успешных случаев «акции» Плешинга неимоверно выросли – ходит теперь в сауну с цирковыми товарищами, пиво пьёт с ними, водочку и рассказывает им байки про свои чудеса прошлые.
Но о способностях своих по взлёту вертикальному – ни-ни, ни полсловечка не упоминает, не демонстрирует, даже по пьяной «лавочке».
     И в карьере творческой всё налаживается – ставят сольный номер Гурия в представлении под категорией «эффектные +++», как раз перед номером Наездницы.
А за каждый плюсик в этой категории добавка к окладу полагается и ещё доппаёк на Новый Год выдадут.
Вот ещё комнатку им выделили отдельную с рукомойником, туалетиком персональным и обоями настоящими с узором растительным – живи и радуйся!

                Часть 14. Про Жену директорскую

А всё потому, что приглянулся Гурий Жене директорской, ну, не в смысле любовной лирики, а чисто по душевной близости и женской прихоти.
Директор цирковой очень уж Жену свою обожал-ублажал, а она была большая охотница до всевозможных диковинок необычных, чтобы перед гостями важными хвастаться – то лилипута двухголового отыщет, то гадюку с ёжиком скрещенную или музыкальный фрагмент неизвестной музыки Шостаковича продемонстрирует.   
     А сама-то из низов, можно сказать, цирковых поднялась – была поначалу непримечательной ассистенткой дрессировщика тигрового, всё время в клетке с тигровыми и дрессировщиком находилась во время выступления, по мелочам всяким помощь оказывала – то ведёрко с мясом нарубленным подавала, то какашки тигрово-львовые незаметно в опилки прятала от взглядов зрителя капризного.
И всё это без единого слова за всё выступление, даже все думали, что немая она с рождения.
     А потом у дрессировщика казус произошёл трагический – во время очередного выступления зацепился мужчина нижней губой за клык тигриный. Когда голову ему в пасть засовывал.
И никак не получается назад высунуть, крепко зацепился, стоит и мычит что-то неразличимое.
Минут 5 так стоит в неподвижности, а тигр с чужой головой во рту сидит себе смирненько, даже глаза прижмурил от усталости…
Наконец вызвали Пожарного с брандспойтом брезентовым и нацелились водную струю пустить прямо в пасть раскрытую.
– Вы чё? Совсем охренели, глупые, – крикнула вдруг очень пронзительно Ассистентка тигриная, – вы чем думаете, дураки беспросветные? Тигра ведь чихнуть может от вашей струи направленной, а при этом обязательно ртом своим голову мужчине попортит окончательно!
     Все вокруг очень удивились такому громкому голосу Ассистентки, вдруг услышанному, а она решительно подошла к парочке трагической и стала щекотать Тигру под мышками.
Ну, Тигра, конечно, стал хвостом вилять, улыбаться и сделал язык «трубочкой», а эта «трубочка» резко так высунулась и вытолкала взашей голову мужчины незадачливого, но при этом губу-то ему попортила… Да-а-а-с…
     Дрессировщик опешил от толчка такого внезапного, покрутил головой во все стороны и упал, как подкошенный, в сторону самого мягкого – кучки, слоном оставленной.
Тут же дежурный медик набежал с носилками и утащил мужичка-дрессировщика за кулисы делать срочную процедуру губозашития.
Осталась Ассистентка одна с этой Тигрой, кровью измазанной, но ничего, очень даже лихо всё сделала – хлыстом громко щёлкала и кричала команды отважным голосом – провела номер окончательно, чем и заслужила бурные овации.
А мужчина с губой покарябанной ушёл быстренько домой отлёживаться и с тех пор в Шапито не наведывался. Говорят, уехал к себе в Таганрог на долечивание.
Вот таким образом Ассистентка простая в одночасье стала главным Дрессировщиком шапитовым.
     В общем, насмотрелась дамочка в Шапито этом всякого и характер у неё образовался решительный и даже дерзкий немножечко – чуть-что за хлыст хватается…
А потом ещё и покрасилась удачно красочкой от L'Oreal Paris импортной, стала блондинкой платиновой, мужички перед ней стелются, угодить стараются, а она сразу выбрала курс на Директора и, конечно же, после первого свидания – ЗАГС получился окончательный.         
     Вот и стала эта Жена директорская опекать Гурия Плешинга, перед важными гостями экспонировать под музыку восточную, а гости, падкие на новшества, как увидят всякие чудеса диковинные – враз становятся приручёнными и соглашаются на любые сомнительные сделки и скользкие предложения.
Да, вот, только некоторые мелкие изъяны картинку слегка портили – тень у Гурия как-то не очень эффектно смотрелася, да ещё косточками побренькивала невпопад ритму музыкальному. А все окружающие и внимания на это не обращали никакого – думали, что так и было задумано для колорита более эффектного.
     Особенно искушённые влиятельные дамочки были без ума от выступлений гуриевских с исполнением прононсовых частушек вольного содержания.
И без умолку рассказывали своим домочадцам и всем знакомым, тоже влиятельным, про удивительного аборигена из затерянного Горного Поселения.
 
                Часть 15. А как же от неё избавиться?

Подфартило, одним словом, Хлору Плешке на пути жизненном, повернулась к нему Фортуна лучшим образом и погладила по темечку ручкой ласковой.
И дела у Плешкина сразу же пошли в гору – заприметили его недюжинные способности и усердные старания товарищи Старшие из компетентных всяких органов и тоже стали в свою специальную Сауну приглашать на посиделки дружеские – с импортным угощением и разговорами конкретными.
     Пару раз вот так встретились, прощупали они Гурия на предмет позиции нравственной и взглядов на действительность, провели анализы подноготные по наличию чего запрещённого, а потом и говорят: «Давай, переходи в нашу компанию, нечего тебе там ошиваться с цирковой приблудою всякою и, вообще, вступай в наш Альянсик Дружеский».
     А ещё посоветовали эти Старшие по-дружески избавиться от некоторых погрешностей: «Что-то тень у тебя не очень солидная. Надо тебе Гурий как-то вопросик этот порешать существенно. И с прононсом остаточным тоже разберись окончательно».
Слушает поддатый Плешин эти замечания и кивает головой в знак согласия – он и сам не раз замечал нехорошее – как сидит в баньке-сауне с друзьями по Альянсику, вот как сейчас, как раз наискосок от лампочки – у всех товарищей тени солидные, округлые, а его какая-то зажатая тощая.
     Или в пивной за брудершафтами все товарищи раскрепощённые и тени у них соответствуют, а его совсем незавидная, под столом где-то прячется.
И решил он измениться полностью, чтобы принимали его лучшим образом и оценивали все его достоинства и воздавали почести надлежащие.
А для этого, конечно же, нужно срочно действовать и найти в себе силы, мужество и старание, чтоб избавиться от воздействия негативных проявлениев.
Ну, и чтоб потом выглядеть как герой комикса волшебного с общими чертами героическими.
     Для начала пригласил он Специалиста лучшего, научного доцента словесной Кафедры, чтоб избавиться от прононса назойливого: приложил всё своё усердие и старание для правильного изящного словосочетания.
Десять дней мучительных высидел с конспектами, денег потратил немерено, а он, прононс треклятый, нет-нет, да выскакивает невзначай, скотина этакая.
А что делать для избавления от вопросов с тенью связанных?
     Всё испробовали для этого, всем, чем можно, на объект воздействовали: новейшим лазером иностранного изготовления и пинцетом-скальпелем из сплавов титановых для резки лучей невидимых ковырялись, электродом с 1000-вольтовым напряжением немножко попробовали, даже бабку знаменитую Гадалкину с шариком хрустальным привлекали – нет изменений в конфигурации.           И никто из кругов научных Высшего уровня совсем не знает, как решается эта каверза. Даже Международный симпозиум небольшой организовали в Академии научной по этому поводу с приглашённым правнуком А. Эйнштейновым и с напитками всякими и закусками.
     Напиться-то напились все основательно, правнук гения Paul Einstein сыграл всем на скрипочке, а проблема так и осталась неразрешённая «витать в воздухе».
Вот и жалуется как-то вечером после очередной спецСауны Гурий своей Наезднице на проблему в карьерной лестнице, неудачную теневую конфигурацию и всё, что с этим связано.
     А Наездница чай из блюдечка прихлёбывает, варенье малиновое серебряной ложечкой в рот засовывает и слегка отдувается, размышляет над услышанным.
Покрутила глазками, подумала и говорит: «Ничего, выпишем Шамана умелого, чтоб никто и нам тоже не мешал в счастливые минутки совместного удовольствия шумами посторонними».
И выписала-таки Шамана из своей родной Яукутии с бубном и оберегами древними – всё, как полагается.   

                Часть 16. Тенино исчезновение

Приехал, значит, Шаман белёсый какой-то, но с полным наборчиком обрядовым – шубку мохнатую привёз, всю обвешанную бубенчиками и мордочкам резными, бубны разных диаметров и варганчик музыкальный не забыл.
Сразу же, не разуваясь, на кухню прошёл, скушал тарелку щей горячих, селёдочку слабого посола с яичницей-глазуньей и всё это водочкой запил, а уж потом и к обрядовым делам приступил с чувством внутреннего удовлетворения.
     Поначалу велел Гурию раздеться до трусов и на табуреточку встать для осмотра досконального. Понюхал воздух, по углам набрызгал из бутылочки, а потом стал движения делать угловатые, будто демонстрировать гимнастику ритмическую, аж потом покрылся от усердия. А затем разжевал тщательно сушёный кусочек юколы и плюнул прямо на тень плешкину, в самое место уязвимое. 
И прислушался очень долго и внимательно, но в лице Шамана не было видно радости, одни только морщины глубокие.
     И всё время в бубен постукивает и лопочет что-то на своём языке грубым голосом с горловыми нотками.
Выпил полстакана чая крепкого краснодарского и стал зверей из себя показывать – то медведем прикинется, ходит вразвалочку и рычит хищным голосом, волком повоет, то ещё каким-нибудь хищником.
А потом скинул с себя всю одежку меховую, обмазался весь, как есть, салом китовым и начал кататься по тени во все стороны, а после всего этого открыл свою котомку подорожную и надел всё чистое – рубашку белую, галстук, костюмчик твидовый, вытащил из нагрудного кармашка ватную мышку на веревочке, да и начал перед тенью таскать в разные стороны, будто убежать пытается.
     Долго так таскал, до полуночи… Сразу после полуночи прошептал тихонько в недоумении: «Однако, не получается», надел шубку свою меховую и откланялся.   
А на прощание тренькнул на варганчике какую-то мелодию и исчез, как будто его и не было.
– Это чё было-то? – спрашивает Гурий свою Наездницу, а она делает вид, что посуду на кухне немытая   и никак не отзывается.
     Совсем раззадорило Плешина такое безразличное отношение к его перспективе жизненной, к его будущему и приключилось в его голове замыкание временное – представляете, стоит мужчина в костюме твидовом, при галстуке и в туфлях начищенных посреди комнаты один-одинёшенек и   кого-то поносит словами последними и топчет-пинает что-то на полу с остервенением. А на полу ничего и нету, кроме тени его дёргающейся.
И ведь никто не откликается на выкрики его истеричные, как будто никому не интересные его страдания…
     Тут Плешка уж совсем осерчал и пнул теньку со всей своей силой и досадою – заскулила Тень, забилась под кадку огурцовую и не вылезает, новых тычков злобных опасается. Лежит там и всхлипывает.
Постоял немножко Хрол в ожидании, плюнул с досады злобной, махнул рукой и пошёл своей дорогою, а Тень так и осталась в обиженном состоянии, лишь изредка слёзки утирает и косточками котовыми позвенькивает.
     Утром Плешкин встал, потягивается, члены растирает онемевшие, смотрит, а Тени-то и нету – на полу совсем пустое место.
Оглянулся вокруг, зачем-то одеяло поднял и под подушкой рукой шарит – ищет чего-то тёмное и упругое.
Потом вспомнил вчерашнее своё поведение, крякнул с досадою, подошёл к кадке огурцовой и назад пробует свою Тень поставить на место прежнее, даже «кис-кис» сказал с придыханием.
     А она обиделась и никак не реагирует, лежит, в клубок скрученная и думает про жизнь свою разнесчастную, вспоминает все обиды тяжкие, все свои комплексы, с детства приобретённые, а недавно этот гад ещё и пнул лежачую – полный беспредел получается – пользуется тем, что безответная, да ещё и косточками излишними обременённая, скотина гадкая.
     Плешкин всё кис-кискает, всё пытается Тень поставить на место прежнее старается.
А потом вконец распоясался: «Не хочу – кричит разнузданно, - чтоб вокруг все глумилися, что такая тень мелкая, хочу тень большую изящную и чоб делала выкрутасы всякие, а эта уродина ещё и морду воротит, обижается. Понимаешь.»
И до того Тень обиделась такому отношению! И-и-и…, и не передать словами – до невозможности существования обиделась, во как!
    Плюнула сгоряча через левое плечо и решила навсегда отсечься от такого поганого, можно сказать, отношения – взяла со стола нож обвалочный кухонный и отрезала от себя кромку соединительную, чтоб была внизу прямая аккуратная линия без зубчиков, а обрезку в мусоропровод бросила.
И тихо так исчезла из жизни Плешкина в неизвестном направлении.

                Часть 17. Должность почётная

А тем временем в Шапито случилась печальное событие – уехал Директор навеки, как говорится, в командировку бессрочную, откуда не возвращаются и надумала Жена его найти замену достойную для руководства предприятием зрелищным.
Ей подружки верные советуют самой занять место руководящее – у неё, мол, есть для этого все данные и голос соответствует, а ещё, к тому же, нагляделась опыту у мужа своего Директора. Царствие ему Небесное.
А она в ответ объясняет им весь курьёз такого пожелания, да и возраст опять-таки не молоденький, чтоб нагрузки выдержать руководящие.
     В общем, не стала слушать советчиц дружеских и решила сделать всё по-своему.
Забрала из Отдела кадрового все бумаги-сведения на сотрудников работающих и пошла в кабинет выбирать достойного на должность пустующую.
Рассмотрела досконально всех кандидатов на местозамещение и остановилась на самом подходящем для этого (по её мнению), на Гурии Плешинге, тем более что он с давних пор ей понравился.
     Вызвала Жена вдовствующая Гурия в кабинетик директорский, пригласила присесть в кресло из кожи крокодиловой и говорит ему тихим голосом: «Есть мнение назначить вас, Гурий, на должность Директора. Подумайте тщательно, посоветуйтесь с близкими, а завтра утром приходите с решением.»
Плешкина немножко качнуло в разные стороны от такой новости сногсшибательной, но всё-таки устоял на коврике узбекской выделки, проявил свою стойкость в нелёгких обстоятельствах.
    Покачался-покачался для приличия и вышел тихонько из кабинетика Директора.
Кинулся Плешка сразу же в Сауну поделиться этой новостью со Старшими товарищами.
     А Старшие сидят уже распаренные, пивко потягивают и закусывают.
Выслушали внимательно речь Гурия сбивчивую и говорят снисходительно: «Ты чего оробел что ли, братан? Не боись, поможем, если что».
Тут Гурий делает вид скромненький: «Ой товарищи, да не знаю – справлюсь ли, по плечу ли мне такое новшество».
А Старшие гогочут весело: «Конечно же справишься, а если что - поможем советом дружеским, вот ведь смог же решить проблемку свою застарелую и сейчас выглядишь как огурчик свеженький».

                Часть 18. Деятельность кипучая

Побежал быстренько Плешка обратно в кабинет Директора и говорит Вдове директорской о своём, значит, согласии и благодарит долго-долго за доверие безграничное, за мнение высокое и обещает, как на духу, выполнять все заветы традиционные.
Для начала походил по всем комнаткам, проверил огнетушителей наличие и заточку лопат щитовых, потом проводку электрическую раскритиковал за отсутствие изоляторов керамических и в столовой общепитовской отыскал таракана засохшего под бочкой с огурцами солёными.
     Навёл шороху, одним словом, на весь персонал исполнительский, но все тут же признали его правильность (шороха) и оценили дотошность начальника в наведении порядка нужного.
Особенно в такой тонкой сфере, как развлечение гражданского населения и подрастающего поколения.
     И везде начали восхвалять нового Директора, снимать про него ролики рекламные, про его достижения всевозможные и фигуру спортивную.
Даже про посещение детского садика в свободное от работы время личное.
«Поют» и «поют» без устали, превозносят уже за то, чего и не было, а просто натура у них такая.
     А Гурий, как вознёсся, значит, на уровень высокий – стал особенно капризный и несговорчивый, всё ему не так, не по-нужному.
С самого утра капризы свои показывает – чуть увидит у себя какой-нибудь прыщик лицевой или морщинку лишнюю и закатывает истерику: «Мне на отчётное в 11.00! С докладом! О благосостоянии и процветании! Да сделайте что-нибудь, в самом деле!».
Тут же подбегают косметологи дежурные – морщинку умело разглаживают и прыщик выдавливают в другое местоположение.
     Да вот ещё наладил фокусы свои показывать, на планёрках особенно – если нужно кого-то приструнить из собравшихся, «помантрует» слегка вполголоса, вознесётся вверх этак метра на 3 и сверху смотрит очень насупленно, словно молнию пускать собирается.
    А жизнь свою личную обустроил наилучшим образом: заказал в IKEA гарнитуры спальные 2 шт., чтобы не тесно было вдвоём с Наездницей нежиться.
И на кухню велел поставить вытяжку новую, изготовленную в ШСА по лицензии.
Ну, и, конечно же, фикусы широколистные для кислородного насыщения.
Тритон С. стал у Плешинга личным советником по вопросам гигиены тела и прочего – делает ему лазерные манипуляции по улучшению фасовых складочек и глубинной проработки носогубчатого состояния, а также устранение всяких посторонних наростов в виде прыщиков и бородавок vulgaris уродливых.
     А Шамана яукутского пригласил на работу менеджером-советником. По вопросам Стратегического Предвидения.
     И вообще Плешинг Г. обрёл власть неимоверную, заходит в любые организации, когда вздумается, без стука и объявления, а все двери открывает ударом ноги джиу-джитсовым и, к тому же, всех жителей проверяет на верность покорную.
Вот недавно на совещании поднял вопрос о создании на базе Шапито профессионального «Центрика Наездниц и Наездников», для чего нужны средства бюджетные потратить немалые.
И говорит: «Желаю, мол, чтоб гражданка Наездница возглавляла этот «Центрик» и руководила им как вздумается. Кто за, товарищи?».
И молчит выжидательно, записывает, кто и как своё слово выразил, проявил, так сказать, верность нужную.
     А потом вдруг накинулся на «Общество Самодеятельных цирковых фокусников и чревовещателей», говорит, что надо их под корень ликвидировать, потому что образовалась нездоровая конкуренция.
С общепризнанным ОАО «Шапито» профессионального направления соревнуются. Понимаешь.

                Часть 19. Свободное плавание

А тем временем Тень плешкина совсем дошла до «ручки», до полного изнеможения.
Поначалу, первые дни, как только избавилась от постылого Хрола Плешкина, всё вокруг казалось сном чудесным, почувствовала Тень себя свободной личностью – ведь это было так унизительно – всё время волочиться за такой фигурой мизерной, а теперь она навсегда избавлена от любых прихотей тирана мелкого, куда захочет может отправиться и заняться любым делом по своему желанию.
     Приоделась чуток, для приличия, чтобы совсем уж встречные не шарахались – на помойке граждане сердобольные часто одёжку оставляют ненужную, вот и подобрала по размеру подходящую: лифчик и кофточку почти новую, а ещё юбочку плиссированную, с одного бока слегка утюгом прожжённую.
И «вьетнамки» раздолбанные, но вполне ещё ноские.
     Открыла Тенька новое для себя занятие – присесть где-нибудь в парке на скамейке и разглядывать прохожих всяких неспеша гуляющих.
Но опасалась только дамочек, накрашенных с собачками-мопсиками, как увидит – уходила поскорее, чтоб не залаяли её в 2 голоса.
     Эти мопсы, конечно, заразы порядочные, но находятся и похуже них - всякие шпицы, пражские крысарики и ещё эта, самая зловредная, чихуахуа китайская.
Вот уж гадина злостная, издали на Тень кидается, кажется, вот-вот лопнет упадёт от злобы собственной.
А одёжка у всех рукодельная, сделана с любовью до ближнего – кафтанчики вязаные с опушкою, колпачки вельветовые с "ушками", в трусиках разноцветных с разрезами, а некоторые и в ботинках-пинеточках.
И, что характерно – тётеньки-хозяйки у них соответствующие – все с румянами на щеках и напудренные, а брови у них в палец толщиною, как у красавиц из гарема иранского.
Вот поэтому Тень и старалась пройти как можно незаметнее мимо парочек таких прогуливающихся.
     Ещё интересовалась искать «сюрпризики» – переворачивать камешки и разглядывать, что там под ними спрятано – всяких червячков, блестящих испуганных и букашек, тайно скрывающихся от солнышка и от взгляда постороннего.
А иногда удавалось найти целую семьищу рыжих муравейчиков и наблюдать, как у них паника начинается – все бегают, как оголтелые, суетятся, спасают муравьиных деток-личинок от солнца жаркого.
     Любила ещё прилечь где-нибудь в тихом месте на траву душистую и лежать тихо, смотреть на облака плывущие и никуда не спешить вслед за хозяином, не валяться под ногами грубыми, уворачиваться от струек всяких мопсиков.
В этом парке городском имени Горького М. иногда вечерами показывали фильмы индийские прямо на открытом воздухе, совершенно бесплатно, для желающих.
В основном приходили старушки группками и девчонки – пэтэушницы.
     А потом все вместе плакали от щемящей музыки и финала счастливого.
И Тень тоже плакала слёзками невидимыми от переживаний нешуточных.
Научилась, значит, чувствовать переживания и эмоции всякие по-человечески, и ещё ценить возможность жить попросту, без злобы и ревности, без воспоминаний тягостных, наслаждаться радостью существования.               
Вот так просто лежать беззаботно, ни о чём не думая и смотреть в даль безбрежную небесную.
     И тихонько напевать мелодию с детства в душу запавшую «Yesterday (Йестэдэй)», недавно вновь услышанную из катушечного магнитофончика у мальчишек подмышкою на аллее парковой.

                Часть 20. Житейские трудности

Но особенно любила Тень существование ночью тёмною – вообще можно бродить, где хочется, главное подальше от фонарей уличных.
Полежала вот так 5 дней, побродила по аллеям парковым, а потом чувствует – «засосало» где-то под ложечкой, но под какой именно, не понимает, но, что «засосало» – ощущает явственно.
     Стала Тень листики с кустов-деревьев пробовать, пожуёт-пожуёт и выплюнет, уж очень всё невкусное…
И траву всякую попробовала, лопухи, цветочки жёлтые с горчинкою, да жучка съела красного в крапинку, а потом долго тошнило какой-то гадостью.            
Ночует, где придётся, питается отбросами всякими – что возле кафешек выбрасывают, а на работу, хоть какую, не может устроиться, потому что без документов совсем нет возможности – везде паспорт требуют и обязательно, чтоб вид на жительство присутствовал.         
     Но самое унизительное – отношение человеческое напрочь отсутствует, никакого сочувствия элементарного.
Особенно в УФМС и Скорой Помощи.
     Всякий встречный-поперечный норовит толкнуть побольнее и шипят сквозь зубы: «Понаехали тут на нашу голову» или что-нибудь подобное.
И в транспорте общественном место никто не уступит, делают вид, что заняты созерцанием ландшафтов или попросту спящими притворяются.
Куда ни придёт Тень, куда ни зайдёт по необходимости – только и слышит шипение «змеиное»: «Сидели бы дома на пальме своей, чего к нам-то припёрлися».
Хорошо ещё, что косточки котовые притихли временно, видно из-за постоянного недоедания ослабли функции рефлекторные, а то бы, представляете, что выкрикивали эти люди злобные, услышь они кастаньетики?
     Правда, один раз встретила бабушку плоховидящую с палочкой, помогла ей донести до дома сумку тяжёлую.
Бабушка её в гости зазвала, накормила яйцами варёными и ещё дала рупь на мороженое.
А ещё сказала на прощание: «Надо чего будет – приходи, не стесняйся, спроси Анжелику Павловну – меня тут все знают».
     Старается Тень показываться лишь на окраине, где людей поменьше ошивается.
Только там пьяные всякие цепляются, особенно одинокие хмыри денежные: «Эй, мулаточка, ты чего такая одинокая?».
И уйти куда-то далеко в другой городок или на хутор какой Тень опасается – здесь худо-бедно места знакомые, а в других местах как относятся к темнокожим гражданам?
     Вот то-то же – никто не знает, пока шишек не набьёт или ещё, чего похуже… Боязно-о-о…

                Часть 21. Знакомство случайное

Как-то вечером устраивала Тенька себе местечко под кустом сиреневым переночевать – газеток каких-то спортивных нашла охапку целую и выкладывает их на траве типа матрасика спального.
И подходит к ней женщина замызганная и возраста неопределённого, просится тоже прилечь рядышком, чтоб не так боязно было.
     Согласилась Тень и подвинулась, а женщина протянула ей ладошку и представилась: «Тося», а Тень не готовая была на такое отношение доброе и сказала в ответ: «Тень я». Почему-то.
Правда сразу же поправилась: «Это меня дома так называли попросту, в детстве особенно, а вообще-то имя моё полное будет Гортеньзия».
А ладошка у Тося вся шершавая, потому что работала она на местной ткацкой фабрике мотальщицей.
А теперь не работает по причине сокращения и из общежития поэтому выселили.
     Прилегла Тося рядышком и спрашивает: «А ты откуда будешь, милая? Что-то раньше я тебя в Городке не встречала, наверное, в медицинский поступила учиться на фельдшера из какой-нибудь африканской республики?».
     Рассказала Тень вкратце, без особых подробностей, про свою жизнь разнесчастную с нехорошим человеком и о том, что пришлось решительно отрезать прошлое и пуститься в «свободное плавание».
И сейчас совершенно не знает, как дальше жить без работы и денежного довольствия.
     Тося выслушала всё это внимательно, а потом рассказала и свою историю про несчастную любовь юности, изгнание из дома отцовского и падение в смысле нравственном.
Печальную такую историю. Жизненную.
– Ну и что теперь делать будете, Тося? – Тень спрашивает
– Пойду после обеда устраиваться в Дом Терпимости, авось возьмут на разовые.
– А что это за дом такой терпимости?
– Ну, обычное такое ампирное здание, двухэтажное, а внутри, значит, женщины всякие проживают на полном довольствии и работают проститутками, а им за услуги интимные денег дают и кормят бесплатно. Этот дом в народе «Днищем» называют.  А пойдём со мной – всё веселее будет.
     Совсем Тень в нищете оказалася и надумала согласиться на предложение дерзкое   - тоже идти проституткою в это «Днище» позорное.
А про проституток она уже знала немножко из фильма индийского, как их унижают и прочее…

                Часть 22. Днище

    На следующий день пошли они с Тосею по улицам искать это «Днище», думали, что найдут на самой центральной улице, а там, в Центре, прохожие смотрят на них с презрением и на вопрос никак не реагируют, стараются поскорее отойти от них.
Наконец встретили поддатого полицейского и его спрашивают насчёт местоположения Дома терпимости, а он сразу сделал глазки масляные и похохатывает, предлагает свои услуги незамысловатые.
     А тут как раз мимо проходит старший офицер полиции с женою и мопсиком, так этот поддатенький сразу же стал серьёзным и объясняет очень вежливо, как кратчайшим образом отыскать нужное здание с ампирной отделкою.
Потом козырнул, дыхнул перегарчиком на девушек и затрусил к себе в отделение, даже на благодарности не отреагировал.
     Отыскали, значит, девицы домик ампирный с колоннами, на стене фасадной табличка висит чугунная – «Здание ампир охраняется государством, памятник старины глубокой» и стучатся в дверь дубовую, а в двери окошко малое открылось и глаз чей-то на девушек уставился.
А потом голос скрипучий вопросы каверзные спрашивает: «А чё вам надобно? А для чего это вам? А родные ваши не против будут?», ну, в общем, ерунду всякую спрашивает.
     Мнутся Тося и Гортеньзия, не знают ответов на такие вопросики. 
– Эй, Петруха, ты чего там застрял? Опять свои вопросики наладил задавать посетителям? Вот я тебя ужо!
Защёлкал замок в двери тяжёлой и выглянула тётя в стареньком синем халатике, застиранном как у школьной технички, со шваброю мокрою.
– Это мой младший так забавляется, извиняйте. Сегодня у нас санитарный день получился – счас инспекция придёт с проверкою, так что быстренько вытирайте ноги и на 2-й этаж поскорее пробегайте. Там кабинет с надписью «Управляющий» – стукните 3 раза и заходите сразу же.
     И тряпку мокрую перед ними на пол бросила.
Девушки ботиночки вытерли старательно и быстренько дунули на 2-й этаж по лестнице.

                Часть 23. Экзамены вступительные

А на лестнице разные незнакомые девушки стоят и даже женщины, пыль вытирают везде тщательно – кто тряпочкой, а в основном, султанчиком из перьев страусиных смахивают.
     А Петруха этот карликом оказался на коротких ножках и с личиком детским, но уже морщинистым – сам весь не больше табуретки, на которой стоял-покачивался, а голос, как у дядьки взрослого.
Имитировал для пущей важности.
    Нашли нужную дверь с надписью «Управляющий» постучали 3 раза, как велено, ножками по коврику шаркнули немножко и зашли в кабинет начальника, а там только стол посредине, большое кресло кожаное и в углу кадушка с фикусом развесистым, и никакого начальника не видно.
Подошли Тенька и Тося к кадушке с фикусом развесистым и застыли в ожидании, листья толстые разглядывают.
     Минут через 5 заходит в комнату та самая тётенька в халатике, но уже без швабры и с ней карлик -малышок, бежит впереди, как мячик катится.
Тётя подошла к креслу кожаному и устроилась поудобнее, даже ноги на стол закинула, а Петруха её суетится, оглядывает девушек, как будто на выставке какой-нибудь животноводческой, только что под хвост не заглядывает…
     А эта невзрачная «техничка»-тётенька в застиранном халатике, и была главным начальником ампирного Дома терпимости, который в народе «Днищем» прозвали.
Очень ловко получалось у неё командовать-руководить, потому что была справедливая и называла всех без разбору «золотко».
     Уже потом, через 3 года, случайно увидела её Тень на приёме чрезвычайного полномочного Посла и совсем не узнала – вся в золоте и камнях драгоценных переливается, как витрина ювелирная – в голове диадема бесценная и платье от кутюрье вечернее.
И звали её совершенно оригинально – Авдотья Сильвестровна по кличке Почесунья Бритвенная, которую получила в уголовной колонии за свой нрав дерзкий и поведение опасное.
     Ну вот, наконец, закончили процедуру с визуальными оглядами, а начальница какие-то пометочки в блокноте делает, потом блокнотик захлопнула и сказала, чтобы станцевали что-нибудь, просто так, без музыки.
Стали девушки танцы изображать разные – Тося «яблочко» танцует школьное, а Гортеньзия «румбу» выбрала в сольном исполнении.
Но без музыки, конечно, не то – так, подвигались немножко пластически бёдрами и тазовыми выпуклостями.
     Ну, после ещё песню спеть велели, сначала весёлую, а потом печальную.
У Гортеньзии печальные лучше всего получаются, особенно «Yesterday», а с весёлыми как-то не очень. Как-то справились и с этим заданием.
Посовещались слегка вполголоса Петруха с Авдотьей Сильвестровной, а затем Петруха голосом левитановым объявил о принятом решении и похлопал сам себе за удачное подражание.

                Часть 24. Правила производственные

В общем, Тосю взяли нехотя на разовые и та сразу же побежала в общежитие, чтоб отметить с подружками-мотальщицами важное событие, а вот Теньку попросили задержаться для разговора более серьёзного.
– Вот что, золотко, ты для нас кадра подходящая, но совсем не понимаешь специфики, поэтому придётся всё с азов оттачивать. Для начала почитай книжки нужные и статьи про специфику сферы обслуживания,
– И ещё, напоследок, золотко, – будешь у нас натуральной мулаткой японскою и одеться нужно соответственно этому, потом зайдёшь в костюмерную и отдашь мою записочку, а там подберут всё нужное.
     После всего этого разговора приёмного, провела Сильвестровна беседу разъяснительную: что да как устроено у них в заведении.
Значит так – все девушки и женщины-работницы в рабочее время носят сарафаны и кокошники, изображают крепостных девушек, сидят занимаются рукоделием, а кто не умеет рукодельничать – с кошечкой сидит у окошка или канареек-хомячков в клетках подкармливает.
Да, чуть не забыл – и все девушки при этом поют песни былинные.
А если чего разговаривают, так чтоб не было в разговоре-лексиконе всякие словечки типа «блин" и тому подобного.
     Поначалу Гортеньзии всё казалось страшным до ужаса – эти ожидания мужского приставания и случаев неприкрытого насилия, но со временем стало всё привычным и страхи поубавились.
Всё уже казалось рутиною и время как-то проскакивало до обеда, который девушки ждали с особым нетерпением и спрашивать бегали на кухню: «А чё сегодня будет? Сосиски с гречкою или котлетки куриные?».
     Рабочий день проходил строго по расписанию – сначала планёрка пятиминутная, а затем начинались рабочие мероприятия и всегда по одному и тому же сценарию.
Перво-наперво – проводили сначала организованные групповые экскурсии по зданию и дворовым пристроечкам для граждан жаждущих развлечений, для этого каждому посетителю выдавали комплект одежды помещика 18 века под расписку личную: халат с узорами, трубку курительную с мундштуком изогнутым, длинную 1 шт., феску турецкую  с кисточкой 1 шт. и кнут-плётку типа нагайка тоже 1 шт.
     Проводила экскурсии познавательные обычно сама управляющая Авдотья Сильвестровна, но иногда и старшая из девушек, одетая в кокошник и тапочки плетеные.
И все девушки встречные тоже должны были быть одетые соответственно – сарафаны, кокошники и в руках какую-нибудь вещицу держать наглядную – коромысло там или лучину, а ещё лучше прялку с куделью нечёсаной.
Очень подробно и увлекательно рассказывали гражданам про распутных самодуров-помещиков, которые мучили невинных крепостных крестьян и девушек – ну, там собаками травили всякими и кнутами тоже стукали, особенно на конюшне любили почему-то и всегда кричали: «На конюшню и высечь».
Чуть что.
     Вот поэтому через этих злостных помещиков и случилась Октябрьская революция – пожаловались девушки молодому В.И. Ленину на своё бесправие, а он им и пообещал сгоряча в сердцах – потерпите, мол, красавицы, вот я подрасту ещё немножко и низвергну всех помещиков и царя заодно с фабрикантами.
И таки своё слово сдержал впоследствии, от одного имени Ленина трепетали помещики-душегубы проклятые, а потом и вовсе сгинули.

                Часть 25. Наука общения и обольщения

Такие яркие мероприятия-экскурсии были даже очень популярные среди мужского населения, а некоторые так увлекались рассказами яркими из жизни помещиков, что забывали, зачем пришли в дом терпимости – шли сзади экскурсоводной девушки и канючили: «Ну, еще какую-нибудь историю ужасную, ну, пожалуйста», а потом платили денежки за экскурсию, давали ещё «на чай» добавочку и уходили домой в полном своём удовольствии.
     В случае, если вдруг дома жены спрашивали, где так долго шлялися, говорили с честной интонацией: «На экскурсии исторической».
А когда собирались посетить дом терпимости, говорили женам без зазрения совести: «Пойду на лекцию интересную».
     А ещё в четверг был «рыбный день» для населения и в этот день приходили только школьники организованной группою вместе с учительницей (по договорённостью со школами), чтобы тоже послушать про Ленина, помещиков и Октябрьскую революцию.
И поэтому девушки в «Днище» в четверг не работали, а занимались своими делами личными.
А за это, нужное для школьников знание, «Днищу» выдали сертификат качества, за подписью главного начальника ОБЛОНО местного.
     Вот, значит, в какое прекрасное заведение попала горемычная Гортеньзия.
И стала вносить свой посильный вклад-лепту, как пчёлка трудовая для пасеки – с утра до вечера трудится в коридорчиках и комнатках, пыль смахивает без устали, натирает полы мастикою, моет всякую сантехнику и окна спецрастворами.
А приходят граждане страждущие – одевает кокошник безропотно и идёт, куда велено для улучшения общего благополучия.
     Очень ошибаетесь, уважаемые, если думаете, что это простое дело – встретиться девушке с клиентом на предмет развлечения – это всё-таки искусство старинное.
Ведь найти тему нужную и отвлечь гражданина на разговоры пустяшные посторонние и так 2 часа положенных промурыжить товарища клиента без последствия печального для собственного благополучия – это ого-го!
Не сразу такое получается, а в результате кропотливого труда постоянного, в дотошном изучении старинных трактатов и записей девушек бывалых из Индии да Японии на предмет достижений высокого уровня.
Но, всё-таки, не всегда всё гладко выходило, как в трактатах описывали – случались и осечки грубые – частенько попадались клиенты какие-нибудь совсем пьяные, как сапожники или иностранцы нездешние, которые по-русски ничего понять не в состоянии и разговоры им не интересные – сразу начинаются приставания, грубые прикосновения и прочее…
     Много чего нехорошего довелось пережить Гортеньзии прежде, чем стала она мастером класса высокого уровня.
Научилась без слов осаживать мужланов беспардонных из пригорода, применять на деле советы классические.
Посетители глумятся, издеваются, слова говорят язвительные всякие, поносят словами всяко,  непотребными выражениями, а она только взглянет особым взглядом искоса, да прищурится в особом прищуре – враз замолкнут языки грязные и становятся охальники как ягнята сопливые.
     Правда, жизнь у девушек не только негативами полнилась, бывали и светлые события – вот недавно 8 Марта отмечали всем коллективом, только женщины, без всяких мужских поздравлений и подарочков.
Отдохнули от мужского, так сказать, общества.
Устроили себе концертик небольшой – Петруха читал стихи поздравительные на разные голоса, а девицы отгадывали, кого изображает артист маленький, Гортеньзия танец исполнила зажигательный и ещё спела любимую свою «Yesterday», а другие спели частушки весёлые собственного сочинения злободневные под ритмы балалаечные.
А после концерта весёлого ещё и посидели за столом праздничным, и выпили за любовь, конечно же.

                Часть 26. Триумфальное выступление

Так и жили себе обитатели днищевы незатейливо, без особых потрясений жизненных, старались работать без нареканий, но и не строили из себя стахановцев.
Однажды в Городке отмечали какое-то торжество юбилейное - то ли 500-летие со дня основания, то ли День работников хозяйства коммунального.
В актовом зале Мэрии собралась вся знать элитная городская на Торжественное заседание с речами пышными и бурными овациями.
     А после банкета пышного все граждане элитные решили продолжить празднество коллективным походом в места злачные, освежиться, так сказать, после душных помещений и утомительного сидения.
И почему-то все присутствующие сразу же решили идти в «Днище», даже на голосование этот вопрос не ставили.
И пошли повеселевшие, всей своей шумной ватагою в «Днище проклятое» развеяться, косточки размять заскорузлые.
     Девушки в особняке помещичьем уже ко сну готовились: зубы почистили с пастой помориновой, краску смыли ресничную и крем питательный на лицо наносят с беседами.
Вдруг какой-то шум послышался около входной двери с окошечком.
И петрухин голос слышится, настроенный на злодея грубого, с опасными выражениями и словечками фольклорными, препирается с какими-то незнакомцами, а те настаивают на своём в грубой манере разговорной.   
     Вышла на шум сама Авдотья Сильвестровна в своём неизменном халатике и тапочках войлочных, спрашивает у кого-то в окошечко: «А вы кто такие будете, золотки?».
А «золотки» смеются пьяненько в ответ и называют фамилии внушительные начальства солидного.
Вздохнула Авдотья Сильвестровна, а делать нечего – вот не впустишь этих влиятельных и устроят они пакости всевозможные вплоть до развала заведения.
Ввалились гурьбой разухабистой ватага чиновников и требуют девушек для развлечения. И все, как на подбор начальники и очень даже поддатые.
Тут и Мэры всякие, и Завы, и Замы всевозможные и даже Директор Плешинг из Центрального Управления местными зрелищами.
     Отложили девушки свои дела личные и собрались все в актовом зале для просмотра отборочного перед жаждущими начальниками.
Каждая выходит по очереди на середину зальчика и какую-нибудь свою «изюминку» демонстрирует – кто наклоны в разные стороны, кто «шпагатик» сделать ухитряется или «берёзку» традиционную.
Смотрят чиновники и скучают внеприкрытую –– даже начали позёвывать.
     Тут сама Авдотья Сильвестровна объявляет торжественно: «А сейчас выступит иностранная танцовщица с кастаньетами, мулатка очень известная, по прозвищу «Золотко», прошу любить и жаловать».
И выходит для прогляду Гортеньзия – в кимоно и с причёской гейшиной, попросила уважительного внимания и пошла вкруговую лёгкой походочкой с музыкальным сопровождением типа костяного ксилофончика, да ещё мурлычет мелодию «Yesterday», – очень завлекательно получилось.
     Заволновались граждане, каждый хочет поближе познакомиться с чудесной мулаткой,
каждый демонстрирует свои приоритеты весомые для доступа к аудиенции с тёмной красоткой загадочной.
Пришлось Петрухе даже покричать «сиреною», чтоб утихомирить шумную публику.
     А как стихли шумные выкрики, управляющая Авдотья Сильвестровна заявила отчётливо решительным голосом, что не нужно шуметь, товарищи, кого сама выберет Гортеньзия, тот и будет тем самым счастливчиком.
Все мужички поддатенькие выстроились неровной шеренгою и приосанились, кто как смог, а Гортеньзия неторопливо так прохаживается и по животам выпяченным помещичьим хлыстиком пощёлкивает.
Взад-вперёд, взад-вперёд – так 2 раза прогулялась вдоль клиентуры днищевой и остановилась напротив Директора увеселений Гурия Плешинга. 
И ткнула его в пухлый животик.

                Часть 27. Страдания Гурия

Тут все чиновники стали поздравлять счастливчика, обнимают, шепчут на ухо скабрезности всякие, а несчастливчики некоторые кинулись вон в отчаянии.
Подбежал Гурий к мулатке японской ручку поцеловать и прочее, а она уворачивается и жестами показывает куда идти следует.
Идёт Тенька позади Плешки, по пяткам его щёлкает – направляет хлыстиком, как извозчик старого мерина, а сама думает, какую месть совершить за все свои мучения – то ли самой застукать хлыстом до посинения, то ли подсыпать снотворного и на муравейник посадить голого.
     А в будуарчике с балдахином кроватным на манер стиля Людовика 14-го Плешка сразу полез с поцелуями и обниманиями всевозможными – в основном плечевого пояса, как будто хотел прилепить к себе Гортеньзию на постоянное своё обладание.
И всё время норовит засос где-нибудь поставить, как какой-то первокурсник сопливый из института имени Бонч-Бруевича, да ещё язык свой распустил на манер французских товарищей.
     А она и толкнуть-то его опасается: вот толкнёшь такого поддатого, а комнатка тесная – грохнется он, к примеру, на столик с косметикой, а там духи дорогие французские, жалко будет до полного посинения.
Так и пришлось стоять терпеливо, пока не устал Плешкин с обниманиями и не стал качаться из стороны в сторону.
Отошла Гортеньзия от него немножко, а он так и качается и поскуливает жалисто.
А потом присел на краешек постели заправленной, прямо на атласное покрывало чудесной японской выделки и стал безудержно плакаться на свою жизнь непутёвую.
Вроде должность высокая и зарплата немалая, а вот радости от этого никой не получается.
     И жена Наездница попрекает прошлым незначительным и всё норовит унизить окончательно – приводит в дом наглым образом молодых любовников среди бела дня на глазах у аппарата служебного.
Дети у него грубые, бесчувственные выросли – только денег требуют на забавы разгульные и на новые автомобили иностранные, а к нему относятся, как к мебели.
И не знает он, что делать далее, потому что совсем запутался...
     А главное (по большому секрету) есть у него изъян наследственный: родился совсем без тени собственной и приходиться как-то имитировать свою тень искусственно, чтобы не вызвать всеобщего возмущения.
Всегда рядом с ним специальный гражданин находится, который свою тень подстраивает под конфигурацию начальника.
     Выслушала Тень все эти излияния былого своего хозяина и стало ей даже жалко немного хозяина бывшего – спела ему мамину колыбельную "Котя-котенька-коток", он сразу же и заснул.
Лежит, значит, былой мучитель на койке неразобранной, посапывает с присвистом, а из носа сопля висит-качается. И решила Тень совсем его не трогать, до того он противен ей, а уснула тут же на кушетке продавленной.

                Часть 28. Вот те раз!

А на следующий день, с самого ранья, придумала Сильвестровна устроить санитарный день в своих владениях – призывает девушек драить полы мокрыми швабрами, да ещё вызвала бригаду противотараканию по отлову и ликвидации вредного поголовья насекомого.
     Тенька быстренько Плешку с постельки скинула, шляпу в руки сунула и велела поскорее покинуть помещение, потому что происходит мощная дезинсекция и есть опасность получить острое отравление, что чревато скандалом и уголовным разбирательством.
«А нам это совсем и ни к чему будет», – сказала решительно Гортеньзия.
Но на самом деле торопилась так она потому, что хотела поскорее избавиться от всего прошлого окончательно и не натворить глупостей с желанием мелкого мщения.
     Вытолкала его за дверь дубовую на улицу, а там с прошлого вечера стоит сотрудник для защиты от случайных опасностей - весь озябший и взъерошенный и видно сразу, как в туалет ему хочется...
Всю ночь, бедняга, не спит, дожидается свой объект охранного обеспечения.
     И поплёлся Директор Плешинг Г. к себе в офис управления, к нелюбимой семье, к равнодушной Наезднице, и к делам, которые уже давно опротивели, да ещё и без тени собственной, под охраной мрачного спецсотрудника.
     После такого ажиотажа элитного пользуется Тень особой популярностью, все министры и знатные товарищи наслышаны про чудесную сотрудницу в «Днище» мулатку японскую, которая всё делает с музыкальным сопровождением и вообще – полная экзотика.
     Каждый гражданин Городка выдающийся считает непременно обязательным посетить такое место чудесное и увидеть Гортеньзию прекрасную.
Вот так, значит, теперь Тень только с высшими общается, а они при встрече обязательно обняться желают и слегка потрясти её на манер градусника – косточки Тенькины при этом как ксилофончики позванивают-блямкают, а временами и кошачьи мявки слышатся – очень на это министры падкие.
И всё время угощают её какими-нибудь изделиями кондитерскими – пирожными эклерами, наполеонами, цукатами да мармеладками.
     От такой безмятежности сытой Гортеньзия как-то поправилась, все изъяны силуэтные сгладились, думала, что это от усиленного питания, а оказалось, что вполне себе беременна. 
               
                Часть 29. Чрезвычайное происшествие

Пошла в больничку местную, там её стетоскопом прослушали, градусник поставили и аспирин выписали.
И ещё направление дали в Центр анализов, чтоб потом не обвинили их в халатности.
В Центре же Главным был давний поклонник Тенькин – так он сразу же организовал для неё палату отдельную с телевизором и постоянной сиделкою, лично провёл УЗИ-обследование, посмотрел флюорографию доскональную, а потом ещё и на осциллографе попробовал… зачем-то.
     И оставил лежать в Центре для сохранения здоровья матери.
Делать в больничке-то нечего, скучно так время пролёживать – стала Гортеньзия книжки брать для прочтения полезного. Везде, где увидит, что книжка без дела валяется – сразу себе присваивает и в палату несёт для прочтения.
     Как-то ей попалась затрёпанная книжонка сплошь на английском языке «Все теории сэра Ч. Дарвина» без обложки и страниц некоторых, но картинки крайне завлекательные с пририсованными от руки всем зверям-ящерам половыми органами карандашиком чернильным.
Да ещё и надписи скабрезные тем же почерком.
И до того увлеклась этими сочинениями, что попутно и язык свой английский изучила до совершенства высокого.
     Особенно понравился ей раздел «Подвиды человека разумного или антропогенез человеческий», даже несколько раз перечитала, чтобы уяснить окончательно.
И вот пока читала-почитывала и пометки на страничках делала – вдруг полезло из нее диво дивное: какой-то чёрный мохнатый шар выкатился, чуть больше мяча баскетбольного, да ещё и мелодию наигрывает незнакомую – будто кто-то клавиши нажимает музыкальные невидимые.
     О-ёй-ёй! Какой шум подняла сиделка постоянная! Кричит, как сирена не выключенная, кругами вокруг койки бегает и руками всплёскивает.
Прибежал Главный, весь бледный, а как шар увидел – совсем отключился, как первокурсник на операции – бряк и лежит на полу кафельном.
На него санитарки спиртиком побрызгали, а потом и влили внутрь начальника полстаканчика без разрешения особого.
     Закашлялся Главный, сел и глазами крутит – очухивается.
А потом сделал вид, что думает и приказывает обзвонить всех учёных выдающихся степеней высшей категории для срочной консультации. Чтобы прибыли, значит, в Центр незамедлительно и на месте определили степень важности.
Через полчаса прибыли в Центр анализов все ведущие мировые идолы медицинские с бородками клинышком, все со стетоскопами в карманчиках, саквояжами инструментальными и с ассистентами необходимыми.
     Стали исследовать, выяснять подробности зачатия, нажимать по-разному на бока «мячика» и слегка постукивать по шару молоточками – никаких звуковых реакций не услышали, а потом ещё попробовали включать записи кассетные магнитофонные – сначала классику мировую (Моцарта, Шуберта, Листа, Вагнера и др.), а потом и попсу обыкновенную – ноль реакции на музыку.
Постучали тогда им по полу, как в игре баскетбольной, а он подпрыгивает неплохо и только щёлкает косточками-кастаньетками невидимыми.
     Подумали немного и провели анализы доскональные – определили мех породы кошачьих с генной принадлежностью мужской особи и что плод скорее имеет структуру мячика, а не просто шарика мохнатого.
Подумали ещё чуток и решили всё-таки проверить внутреннее состояние – сделали дырочку махонькую и засунули в неё трубку с лампочкой, а там косточки небольшие уложены в 2 ряда как у рояля клавиши.
Ну, дырочку заделали, как было и крепко задумались – стали догадки выдвигать разные насчет происхождения оного явления, как они выразились…
     Но ничего путного не придумали и поэтому отдали предмет исследования детям в футбол поиграть или в баскетбол – что выберут.
Даже в Кунсткамеру не захотели рекомендовать для демонстрации.
Или всё же порекомендовать в Кунсткамеру? 
Снова задумались светила, очень крепко.
     Думали-думали, а потом решили-таки передать этот плод неизвестный законной матери по её просьбе настоятельной в тайном порядке, по-тихому.    

                Часть 30. Говорят - закатилось куда

А в этот же день с утра в Центре маялся Гурий Плешкин собственной персоной.
Назначили ему срочное удаление гландовых отростков (glandula лат.), а он всё никак смелости не мог набраться, чтобы пойти в оперблок на удаление.
     Ходит кругами по фойе со своим «теневиком» приставленным и совершенно устал, а ему санитарка пожилая говорит: «Ну, чего ты маешься, милок, не бойся, скажи решительно этим резчикам – «Хочу, мол, порцию мороженого бесплатную после удаления, и всё тут», а заартачатся – уходи без оглядки».
Обрадовался Хлор-Гурий такому совету мудрому и поспешил на процедуру неприятную, а санитарка ему вслед добавила: «Не забудь талончик на мороженое потребовать!».
     Получил, значит, Гурий положенную процедуру неприятную, поплевал в плевательницу и говорит сиплым голосом: «Хочу порцию мороженого бесплатную после удаления в виде крем-брюле с кремовой розочкой. И талончик обязательно выдайте за подписью резчика».
Выдали Гурию талончик с подписью, а куда идти для получения не сказали – торопились следующего принять посетителя.
Бродят вдвоём по коридорам запутанным, спрашивает Плешка встречных про мороженое, а его кто куда направляет и всё неправильно.
     Стал Хлор двери открывать все подряд и добрался до зала с консилиумом.
Открыл дверь массивную, а в просторном помещении стоят светила молчаливые и каждый одной рукой бородку-клинышек крепко сжимает, а другую руку в карман засунул и думает.
    Заглянул туда Плешка и спрашивает вполголоса: «А где тут товарищи мороженое бесплатное выдают после операции «гландов удаление»?».
На него все разом зашикали, руками замахали - мол, подите вон, сударь, здесь люди проводят консилиум и решают вопрос нешуточный, а ты тут с каким-то мороженым. Суёшься.
Плюнул тогда Хлор на мороженое с их розочкой кремовой и поспешил в свой офис на совещание.
     Долго ещё светила медицинские раздумывали-спорили об этом выдающемся феномене – как его определить в классификации подвидовой и вообще куда отнести в человеческом понимании?
А потом пришли санитарки с вёдрами и метёлками и затеяли вечернюю уборку помещения.
     В окончательном же акте-заключении светила великие написали – «А ничего особо важного и не было. Так, что-то выкатилось из гр. Гортеньзии и куда-то закатилось окончательно, а отыскать возможности никакой не наблюдается».
И подписи свои все поставили.

                Часть 31. Post-родовое отделение

Оставили Гортеньзию ещё на недельку полежать в Центре с диагнозом «Post-родовое нервное напряжение».
А она и рада этому: хоть отдохнуть немножко можно от повседневности «днищевой», всё какое-то разнообразие, а заодно и привыкнуть к новой жизни без привычных мявков и постукиваний косточек.
     Правда, к вечеру подселили соседку по комнате, какую-то родственницу Посла иностранного. Заснула Тень с душевным спокойствием и с чувством будущей радости.
На следующий день с утра, вроде, всё хорошо было с настроением у Гортеньзии. Яйцо всмятку скушала с запеканкою, а к обеду что-то испортилось – хочется Тени тишины и спокойствия, а соседка по палате весь день трещит по смартфону своей подружке из какого-то захудалого райцентра, что в штате Забинстоун находится.
     И всё на английском языке тараторит, чепуху всякую, потому что уверена, что никто в больничке не понимает такое иностранное произношение.
А Тень слушала-слушала, а потом и говорит на чистом английском языке с акцентом оксфордским: «Заткнись, фак тебя, задолбала своими уже трещалками, совсем коза тупая, что ли? Не видишь – здесь люди болящие находятся, им покой нужон и сострадание, а от тебя один лишь треск и шипение».
     А язык иностранный английский Тень с самого детства изучала, ещё когда Плешка малый в 5-м классе учился, очень этот язык ей понравился своей благозвучностью и музыкальными оборотами, особенно в песнях любимой группы Битлз.
И мечтала Гортеньзия посмотреть на жизнь иностранную, да послушать музыку попсовую заграничную. Очень нравились песенки, особенно на английском языке, да и сами словечки английские нравились больше, чем немецкие, ну ещё итальянские тоже хорошие… 
Этот немецкий она с раннего детства не любила.
Лающий он какой-то, непригодный для мелодичного пения.
     Вообще-то имела Тень склонность к запоминанию всякой лексики разговорной с иностранным произношением, какую-то неизъяснимую тягу к изучению лингвистическому, в отличие от хозяина своего Плешки нерадивого, который даже алфавит английский с трудом выучил.
     Бывало, сидит малый Хрол за школой в кустах, с уроков, выгнанный и бычки раскуривает, а Тень в это время слова повторяет, что узнала от училки «англичанки» молоденькой и диалоги разговорные составляет или стишки короткие по-английски придумывает.
И даже очень неплохо получалось –
«Май кэт из фат,
Май кэт из блак.
Май кэт лайкс ратс,
Тфин энд фат».
(Мой кот толстый,
Мой кот черный.
Мой кот любит мышек,
Худых и толстых.)
Ах, какое было беззаботное времечко теневой юности…
     Да, так вот, надумала Гортеньзия выписаться досрочно из Центра анализов по причине соседки надоедливой и меню скудного больничного.

                Часть 32. Новая страница жизни Гортеньзии

А и не знала она главного – вся эта история с мячиком мохнатым в родовом отделении, консилиуме академиков и актом-заключением совершенно таинственным просочилась как-то в прессу жёлтую, а оттуда и в СМИ мирового значения – собрались в Городке все ведущие органы всевозможных изданий глянцевых, печатных рупоров общественных и дешёвых журнальчиков.
И все репортёры норовят взять интервью первыми, всякие папарацци бегают вокруг Центра со стремянками, чтобы отыскать лазейки удобные для съёмок сногсшибательных.
     А Тенька положила свои пожитки в наволочку подушечью, халатик белый накинула и маску марлевую нацепила на личико и вышла из Центра через чёрный ход, как бы мусор выбросить, а сама по кустам и буеракам отправилась прямо в «Днище» привычное.
     Получила, значит, Гортеньзия популярность – все СМИ и интернет-сообщества приглашают её с интервью выступить, предлагают деньги немалые, даже местные многотиражки пытаются репортажик взять по своим возможностям сметовым.
В общем, стала она популярною среди всех слоёв населения просто неимоверно.
По улице пройти стало невозможно – все сразу сбегаются, особенно собачки комнатные, шум, гам и гав начинается оглушительный и даже овации слышатся – ну разве можно в такой атмосфере сходить в булочную или прогуляться где-нибудь для собственного удовольствия?
     Решила тогда Тень распрощаться с домом терпимости и открыть своё дело независимое, чтобы быть бизнесвумен «свободного плавания» и не бояться нарушения распорядка рабочего.
В «Днище», конечно, приуныли поначалу от такого решения тенькиного, но она пообещала наведываться с подарками, и все повеселели от этого, и устроили пышные проводы – позвали цыган с гитарами, заказали пиццу огромную, а потом всю ночь катались на тройках с бубенчиками по дорогам лесным и просёлочным с песнями вольного содержания.
     Вот так и закончилась чёрная полоса у Гортеньзии – мулатки японской, проститутки и танцовщицы, и началась новая, так сказать, страничка жизненная.
Для начала присмотрела себе здание в центре города стиля рококо лёгкого работы архитектора известного Антонио Ринальди из Италии.
А для персонала наняла немых девушек из специального общества "ВОГ" чтобы сплетнями не занимались досужими и не рассказывали всякому папарацци про секретики домашние.
Ну, и конечно, повариху отменную из самого Бомбея выписала с утварью соответствующей и специями оригинальными.
     Стала устраивать балы-рауты светские с приглашением знати класса высочайшего, такого высокого, что выше некуда – Премьеры всевозможные с Министрами, Кавалеры, Сэры с жёнами, Олигархи состоятельные с Эскортом соответствующим и некоторые Диктаторы мирового значения из соседних областей проживания.
Ну, и конечно же в приглашённых знаменитости всякие: балерины там разные, певцы оперные типа Паваротти и прочие попсовики волосатые.
     Приглашённые обычно придут в гости, обувь оденут лёгкую и начинают ходить по этажам, любоваться на картины старинные и на отделку стен и потолочную, а потом танцы начинаются, все на пары делятся и танцую вальсы и кадрили весёлые, а Паваротти споёт им что-нибудь красивое.
     После танцев обычно немножко побеседуют, дождутся к столу приглашения и быстренько в столовку ринутся, чтоб занять местечко поудобнее, поближе к яствам необыкновенным.
А на столах, конечно, что-то необыкновенное – помимо сервиза царского на 120 персон рассчитанного, фабрики Гарднера, всяких яств и напитков немеряно: Foie gras de canard — утиная фуа-гра,
Foie Gras — гусиная печень,
Magret de canard — утиное филе,
Pav; de B;uf,Filet de boeuf — говяжье филе,
Escalope de Veau — эскалоп телячий,
Cotes d’AGNEA — ребра ягненка,
Confit de canard — утиный конфит, 
Brochette donglet grill; — говяжьи шашлычки на шпажках, 
Rognon de veau — телячьи почки,
Coeur de Rumsteac — ромштекс,
M;daillon de veau — медальон из телятины,
Entrec;te — антрекот,
Foie gras de canard — утиная печень,
Carr; d’agneau — каре ягненка,
Tartare de BOEUF — сырая рубленная говядина,
Magret Fum; — копченое утиное филе,
G;siers de volaille — утиные желудки.
И ещё «Телячьи щёки с травами и бальзаминовым уксусом»
Уф…  Даже перечислять устал от такого разнообразия.
Ну, и конечно же «Мадам Клико – Madame Clicquot» разные, Виски с содовой и Мэри всевозможные: кровавые, слегка разбавленные, со льдом и с сахаром.
На любой вкус.
     И ещё, для баланса гастроэнтерологического, фруктов – завались, сколько в серебряных вазонах насыпано.
Все еду нахваливают и выпечку, а особенно хозяйку заведения: говорят, такую, мол, вкуснотищу отродясь не пробовали, просто объеденье какое-то.
И заслуга в этом конечно же, Гортеньзии.

                Часть 33. Высшее общество

А Тень всё выслушает и говорит по справедливости: «Это заслуга моей поварихи из Индии и её специй необыкновенных, а я всего лишь, как смогла, сделала организацию данного мероприятия, дорогие товарищи».
И такая скромность необыкновенная уж так нравится знати пресыщенной и знаменитостям мирового уровня, что после этих слов обычно очень долго все аплодируют и выкрикивают про своё восхищение.
     Вот так Тень в кругах высших обитается, заводит романчики мимолётные со всякими высочайшими особами и принимает живое обсуждение на предмет событий мирового значения.
А после всех приёмов и аудиенций отдыхает в своё удовольствие – романчики почитывает женские или пачки писем с любовными излияниями наспех просматривает.
А иногда, для разнообразия, приходит в «Днище» на встречу с подружками старыми.
Приносит, конечно, подарочки разные и интересуется чем помочь, или просто так, вспомнить навыки профессиональные.
     Вот так жизнь Тенина и катится по привычному расписанию – все дни приёмы да балы пышные, только в четверг выходной – «Рыбный День» обязательный.
Между тем появился у неё воздыхатель нешуточный – бывший Министр в Международном Центре Зрелищных Увеселений, а теперь очень состоятельный гражданин на заслуженном отдыхе.
     Министр этот когда-то в каком-то Международном Центре Зрелищных Увеселений или Увеселительных Зрелищ работал, а в былые времена по вечерам частенько захаживал в Дом Терпимости по известному адресу мороженого поесть и вообще…
А ещё этот министр уважал всякие сексфантазии – в «Днище» во время сеанса платного всегда заказывал вазочку с мороженым, особенно любил крем-брюле с двойной кремовой розочкой.
Вот там Гортеньзия и познакомилась с этим любителем сладкого.       

                Часть 34. Брачное предложение

Со временем Министр остепенился, брюшко себе выправил, купил виллу в Италии (или 2 сразу, не помню уже) и решил наслаждаться вполную, потому что денег бюджетных присвоил немеряно. Вот поэтому и бросил службу казённую и стал завсегдатаем пирушек увеселительных.
     Приохотился он бывать частым гостем на приёмах у Гортеньзии – чуть услышит новость про вечер отдыха, сразу же бросает все дела и созывает стилистов-make-upе-ров для наведения лоска и красоты соответствующей.
И вот сейчас этот бывший министр сидит на софе рококошечной, мороженое из вазочки кушает и разговоры ведёт пустяшные про погоду и сексфантазии, а Тень ему вдруг при всех и говорит на прекрасном английском наречии: «А как вы, товарищ, относитесь к современной резкой смене формации в подвидовом соотношении согласно теории сэра Ч. Дарвина?».
     Министру вдруг плохо стало, побледнел весь и ложечку со звоном выронил, ну, тут все присутствующие, как положено – обернулися в ожидании сенсации.
А министр бывший пот со лба вытер и сделал Гортеньзии предложение, как положено – на коленку встал, посмотрел умоляюще и сказал слова известные: «Прошу вас, Гортеньзия милая, будьте моей женой».
Тут все гости удивились такой наглости, но громко захлопали и даже «Вау!» крикнули.
Тьфу – нет, чтобы по-человечески как-то: «Ура!» или «У-у-у-у» протяжное, а то кричат словечко такое противное.
     Но не стала ничего сразу отвечать конкретного Гортеньзия на такое признание, лишь слегка потрепала за ушко министерское и обещала чуток подумать для осмысления.
Очень крепко задумалась Тень по этому поводу и пришла поэтому на исповедь в Собор местный – у теней такой обычай испокон ведётся: хочешь что-то важное сделать – заходи, исповедуйся как следует, а потом уже уходи куда вздумается и делай, что хочешь…
     Пришла, значит, Тень в вуальке со шляпкою на исповедь душевную и всё выложила про свою жизнь прошлую, со всеми падениями и взлётами, в общем, всю свою подноготную раскрыла перед мудрым священником.
И спрашивает Старца умудрённого: «Что же мне делать, батюшка? Принять ли предложение министрово?».
     А он выслушал всё её излияние и говорит: «Так-так-так, история занятная, а может быть, вам, милочка, сначала к терапевту по психике, всё-таки?».
Смутилась Тень от такого общения, но всё-таки поблагодарила за слова добрые и пошла к министру бывшему со своим полным согласием.

                Часть 35. Прощание с прошлым

Свадьбу пышную 6-ти дневную сыграли у Гортеньзии на родине по её желанию, наняли белые лимузины 8-местные с золотыми кольцами аж 10 шт. и 2 автобуса  "Икаруса" модели "гармошка венгерская", чтобы усадить всех друзей, приятелей и оркестрантов из Театра государственного под руководством дирижёра очень известного.
А сзади тянется ещё кавалькада бесчисленная из автобусов экскурсионных, сплошь набитых туристами заграничными и всякими репортёрами и журналистами.
     К их приезду в Поселении уже построили павильон свадебный спецназначения, потому что старенькая поселковая столовка общепитовская, конечно же, не могла принять столько гостей-товарищей.
Собрались для встречи гостей необычных все жители Поселения: знать местная нарядная, просто граждане любопытные, старики с клюками и бабульки в платочках нарядных оренбургской выделки, ребятишки егозливые и, конечно же, котики 12 шт. – все, как обычно, чёрные.
Стоят с утра раннего, ждут – семечки лузгают, на обочину шелуху сплёвывают, а гостей всё нет и нет.
     До полудня самого стояли так и дождалися – показался белый лимузин с открытым верхом, а в нём стоит Гортеньзия с Министром бывшим в обнимочку и иногда целуются.
Ну, тут местный оркестрик «На все случаи жизненные» заиграл польку бравурную, и граждане стали «Ура!» выкрикивать в предвкушении скорого застолья вкусного.
А застолье и взаправду было обильное – не очень, конечно разнообразное, но в очень солидных пропорциях.
Всем места хватило в Павильоне свадебном.
     Сели чинно за столами длинными и глазами выбирают что съесть для начала – то, что поближе стоит или всё-таки дотянуться до самого вкусного, ухватить себе кусок лакомый?
Тут оркестр, приглашённый прямо из Театра Б. государственного, заиграл мелодию вступительную – арию Виолетты из оперы Дж. Верди под дирижёрским управлением и все гости сразу же начали жевать и просить соседей передать им соль и перчик для улучшения пищеварения.
Вот жуют уже полтора часа, а еды всё не убывает нисколько и напитков всяких иностранного розлива не кончается, только добавляются новые с экзотическими названиями: "Sprite", "Dr. Pepper", "Pepsi", "Coca-Cola", "Mountain Dew", "Fanta", ну, и конечно же, любимый детками «Буратино» с "Чебурашка(ою)".
Иногда кто-нибудь из жующих голову задирает от тарелочки вверх и кричит наглым образом: «Горько!» и все хлопают, а молодые целуются.
     Посидела Гортеньзия за столом свадебным полтора часа для приличия, а потом отлучилась, будто по необходимой срочной надобности.
А сама подошла к лимузину с золотыми кольцами, нашла в багаже узелок узорчатый с шаром мохнатым и пошла выполнять своё обещание – похоронить Альфонсика на родине в самом месте заветном.
     Принесла, значит, котошар этот, «народившийся» с косточками в 2 ряда, как у рояля клавиши, к любимому месту отдыха Альфонсика, былого вожака котового, к 3-м берёзкам-красавицам на окраине поселения, выкопала ямку подходящую, положила в неё узелок из ситца узорчатого ивановской фабрики изготовления и быстренько закопала, чтоб не увидел кто ненароком.
     А потом ещё чуток постояла в молчании, берёзку обнявши, слегка всплакнула и ушла поскорее догуливать свадьбу свою весёлую.

                Часть 36. Взлёт невиданный

Отгуляли, значит, свадьбу весёлую, все жители остались этим очень довольные, потому что понаехало на такое торжество гостей великое множество и все, в основном, иностранные, очень на экзотику падкие – выпили всё молоко отарское, всю Гору излазили снизу доверху с проводниками, естественно, местными и за все услуги платили настоящей валютою, а не этими деревянными.
И молочко отарское нарасхват покупали бидонами, и с котами чёрными фото делали полароидные, на каждый снимок тоже мзду выплачивали – всё, как в мире цивилизованном.
     В общем, получили жители нежданно-нагадано вот такой подарок удивительный – местная казна настолько пополнилась от такого прибытка, что много чего потом построили для улучшения быта населения.
Пристройку сделали шикарную к больничке-амбулатории, и школу -интернет новую, и бассейн для отдыха, и проект «Ледовый Дворец» разработали.
Да ещё закупили шаров воздушных для разных праздников и всяких событий увеселительных.
И, конечно же, бенгальских огней 2 ящика на случай Праздника новогоднего.
А молодожёны довольные попрощались со всеми жителями и поехали в Городок для совместного проживания.
     А в скором времени вообще уехали из Городка в иностранное Городище на постоянное местожительство и устроились очень даже неплохо.
Гортеньзия со своими зарубежными связями стала и там очень популярною, пользуется успехом заслуженным, постоянно её приглашают на заседания всякие по вопросам разным животрепещущим.
Постоянно она очень активно везде участвует, заседает в президиумах и речи произносит пылкие по защите женского населения от мужского насилия и про равноправие гендерное.
     И со временем потихоньку стала Премьером в Международном Центре Зрелищных Увеселений.
Коротко МЦЗУ называется.
Стала посылать в Городки всякие разные проверки суровые для искоренения зловредной коррупции и хищения в сфере развлекательного увеселения.

                Часть 37. Падение Плешинга

И в Офис Плешинга тоже приехали представители МЦЗУ с инспекционной миссией – проверить состояние реквизита и наличие неположенных компонентов в техническом оборудовании городских предприятий зрелищных.
Проверили и написали жёсткое заключение «Воруют. Все. А особенно сам тов. Г. Плешинг».
     Ну, после такого скандала в Офисе быстренько товарищеский суд устроили и уволили Гурия по статье «халатность и расхлябанность», чтоб уж совсем не ломать ему психику окончательно.
Да ещё лишили всех привилегий положенных – карточки отобрали бесплатные на всевозможные процедуры льготные и, главное – лишили услуг теневика-имитатора.
И покатился бывший Директор по наклонной плоскости – стал всё время к бутылке прикладываться, из дома его Наездница сразу же выперла: объяснила, что так надо, миленький.
     А сама сразу же стала жить с новым любовником – молодым цирковым наездником с уникальным номером «Джигитовка с саблями и с кульбитами, и с фляками».
Во как!
     Все жители в округе сразу же приметили, что у Плешинга тень отсутствует – как увидят его такого одинокого, насмехаются и шуточки отпускают неуместные.
А мальчишки озорные своей тенькой к нему пристраиваются и выделывают всякие отростки теневые непристойные.
Одно только радует – все собаки свирепые, как увидят Плешку, сразу становятся молчаливые от такой природной несуразности и отходят прочь в крайней задумчивости.

                Часть 38. Finita la commedia

Маялся-маялся Хлор Плешка и, скрепя всем сердцем, обратился за помощью в «Общество самодеятельных цирковых фокусников и чревовещателей», которое когда-то «жучил» во все тяжкие, обещал им полное уничтожение.
Но они, в этом «Обществе», зла не помнили, потому что были не профессиональные, а самодеятельные и потому добрые.
     Разъезжает Гортеньзия Тенья, Премьер-Министр МЦЗУ, по командировкам и вояжам заграничным, везде опытом делится и советами как выжить в этом мире бушующем и всё больше популярность у неё повышается.
А потом ещё, ко всему, вступила в Союз Писателей и написала замечательную книжку «Потетень», которая стала бестселлером и получила за это Премию Нобелевскую.
Книжка и взаправду получилась замечательная – обложка из кожи сафьяновой, с золотым шрифтовым тиснением, а вместо эпиграфа написан из книжки отрывочек маленький: «Вы замечали, что новенькие туфли, недавно купленные выглядят чужими друг дружке и нет между ними никакого дружеского отношения, каждая туфелька вполне может прожить самостоятельно.
А посмотришь на какую-нибудь старенькую, уже стоптанную пару обувок и такое чувство, что не могут они ни дня прожить в разлуке, один без одного – прохудится один ботиночек и второй тотчас тоже развалится».
     Но всё хорошее тоже когда-нибудь кончается, так уж в мире этом устроено – как-то на заседании ответственном по вопросам Ядербезопасности стало вдруг плохо Гортеньзии Тенья, потеряла сознание как раз в момент ответственного прения.   
Все повскакали со своих мест в сильном волнении, срочную помощь попытались ей оказать: сделать искусственное дыхание, ладошки растереть и потрясти слегка, создать вибрацию – ничего не помогает.
     Вызвали Скорую Помощь, и медики срочно её доставили в реанимационное отделение Спецбольницы Правительственной.
А там уложили в лучшую палату с видом на пруд с ивами, на лучшую койку специальную с Интеллектом Искусственным для исполнения малейшего желания, капельницу пристроили с самым раствором целебным, а ей все хуже и хуже – стала серою какой-то и все бледнеет и бледнеет до самой прозрачности, и потом тихонько растворилась чудесным образом.
Всего полчаса каких-то – и нет Гортеньзии.
     В это же самое время в «Домике проживания бесплатного для ветеранов всякого направления производства народного» упал на пол замертво местный чудик, который постоянно медитировал и всё показать обещал, как он может силой медитации в воздухе повисеть, не касаясь пола время долгое, хоть до полуночи.
А жил он в этом домике по направлению из «Общества самодеятельных цирковых фокусников и чревовещателей».
Да-а-а-а, вот такие печальные новости, но, что поделаешь – это жизнь, товарищи, и всякое в ней случается...
     Тут новости поступили из Поселения, которое Горой центральной высокой славится.
Пишут – «В Поселении произошли серьёзные подвижки и изменения.  Проект «Ледовый Дворец» приняли-таки к исполнению.
А для этого пришлось срыть Гору центральную начисто, до самого основания, чтобы было где совершить грандиозное построение.               
Теперь стало всё, как в обычном среднеполосовом поселении.
     И отары приплодные, все как есть, распустили по соседним колхозам.
Гору, конечно, срыли с усердием, но никакого золота старинного там не оказалося, даже косточек никаких от вождя славного.
     А в клубе по этому поводу черти небольшой шабаш устроили совместно с местными девчатами гулящими, так милиция нагрянула, всех чертей повыгнала к лешему, завклубиком опознали как беглую и в тюрягу снова отправили.
Тут же клубик беспутный этот закрыли пудовым замком амбарным, чтоб не делали в нём новых очагов беззакония.
А засим – Адью вам, дорогие граждане-читатели.