Соломоновна и ЖКС

 Зима в этом году выдалась странная.
 То снега навалит столько, что убирать обещают 2 недели. То сразу оттепель на пару дней, когда вся эта масса сама ускоренно тает.
 Работники ЖКС смотрят на тающий мир потенциального дохода со злым прищуром, шевеля губами недобро. После чего, озарённые мыслью, собираются в стаи, быстро вылезают на крыши и смахивают лопатами куцые остатки холодной, мокрой, липкой массы на уже чистые тротуары. Затем быстро и бесследно покидают поле импровизированного боя с чудаковатыми выходками природы.
 А природа ночью в отместку замораживает ими сброшенное. Намертво! Народ утром скользит поголовно, падает, ушибается, получает вывихи, ушибы, синяки, трещины и переломы и сам начинает смотреть в мир со мстительным прищуром, шевеля своими губами так же, недобро. Небезосновательно поминая при этом нерадивых, но таких с виду "трудолюбивых" работников ЖКС.
 А вышеупомянутым уже хорошо: сидят в тепле и подсчитывают барыши за никчёмность, официально названную "качественной и своевременной уборкой снега с кровель крыш". 
 Про уборку тротуаров от снега после скидывания в договоре ни слова! А зачем тогда им напрягаться? За "бесплатно" никто в этой стране не работает!

 Допекло Соломоновну сегодня утром. Когда она поскользнулась. Не упала, нет! ГРОХНУЛАСЬ! С таким звуком обычно откалываются куски льда размером с Монако от Антарктиды. Дом, правда, устоял, не пошёл трещинами.
 Зато дала сбой психологическая устойчивость нашей героини. Кряхтя и тихо матерясь, она поднялась. Понимая, что надо как-то обелить себя в глазах окружающих, изрекла: “Эти магнитные бури совсем уже достали!»
 Ход мыслей, обычно такой прямолинейный, пошёл плясать, как линия кардиограммы до смерти испуганного кролика. Соломоновну это незнакомое доселе ощущение покоробило и возмутило своей бесцеремонностью появления. Решила она зайти в управляющую компанию. Благо, контора была на соседней улице.

 Проигнорировав какого-то плюгавого старичка-охранника и фальцетом щебечущую секретаршу, отстранив какого-то заместителя в сторону простым щелбаном в лоб, Ахинея, аки Халк, ворвалась в кабинет, в который набилось несколько человек мужчин-заместителей во главе с шефиней.

 Совещание, видите ли, у них. Ага, щазззз!!!

 Нельзя!!! Кто пустил? Выйдите немедленно! Что вы себе позволяете? Вы кто? Вы к кому? Вы что это? Ой-ой-ой! Отпустите, пожалуйста! Вы с ума сошли! Мамочка! Больно, больно, больно же!

 Когда с мужчинами было покончено, и все они были выдворены из кабинета, Соломоновна грозно прикрикнула в приёмную: «А теперь ша мне тут! Не дай Бог вякнете хоть слово! Выйду и продолжу. Сидите как мыши!»
 Захлопнула дверь, закрыв её ключом, из замка торчащим и повернулась  к ошалевшей начальнице.

 - Иконы в кабинете есть? - зарычала.
 Начальница испуганно помотала головой из стороны в сторону.
 - Лампадки тоже нет? - грозно вопросила Ахинея.
 - Не-е-е-ет!
 - Что, и свечей нет? - суровое лицо свело брови.
 - Нет!
 Соломоновна выдохнула, пробормотав под нос:
 - Ничего святого у вас нет!
 Сделав жалобное лицо, смиренно сказала:
 - Представляете, я, дипломированный и заслуженный пешеход, упала сегодня! Гололёд, понимаете ли! Больно было. И обидно!

 Начальница сделала участливую мину, непроизвольно задёргала веком левого глаза и поспешно закивала головой, озираясь по сторонам: куда бежать от этой ненормальной?
 - Бежать вам, дорогая, некуда. – Разгадала её намерения Соломоновна. - Хоть и велика наша Россия-матушка!
  Будь начальница мужчиной, кадык выдал бы её судорожные проглатывания слюны.

 С сочувственным тоном палача, отпустив ей частичку своей вселенской мудрости, Соломоновна спокойно, одной рукой подвинула поближе к столу добротное удобное, дубово-кожаное кресло и величаво села в него, устраиваясь поудобней.
 - Вы надолго тут устраиваетесь? – робко поинтересовалась начальница. – Как вас звать-величать?
 - Зовите меня «потеха». Я тут на час. Имею настоятельную потребность задать один вопрос... Как только вы стали управляющей компанией, я, после оплаты новых квитанций за пару месяцев, основательно опустилась в списке «Форбс» на несколько позиций. Переволновалась. Врач посоветовал купить успокоительное. Зашла в аптеку. Как узнала цену, так меня еле успокоили. У меня же нервная система отличная, заводится с полуоборота. Я в такие моменты и убить могу в состоянии аффекта. Но это мелочи! Чтобы мне не пришлось оставлять ваши зубы на сувениры или скармливать их дворовым кошкам, ответьте мне на вопрос. Вопрос: почему после чистки крыши ваша контора не убрала снег с тротуаров? Он хорошо лежал на крышах и там никто не ходил и не падал.

 Начальница что-то лепетала дрожащим голосом, на что Соломоновна, перебив её откровенную и неубедительную ересь, сказала:
 - Милая, когда вы молчите, ты выглядите как красивая и умная. А когда говорите, то только как красивая. Помолчите и послушайте сюда. Если сейчас же ваши архаровцы, которые вчера ползали по крышам и гадили сверху никому не мешавшим снегом не выйдут на его уборку, то сломают мне единственное, что у меня осталось - веру в светлое будущее. А моя вера в будущее – это скромная вера в то, что мне, наконец-то вернут отнятое вчера. Я понятно объясняю?

 Начальница охала и держалась за грудь с той стороны, где не было сердца:
 - Ой, мне, кажется, плохо. Почему мне так плохо?
 Саркастичная Ахинея откликнулась:
 - А помните, вам пришло письмо, которое надо было переслать десяти другим друзьям, а вы не переслали. Вот и пожалуйста!
 - Это, конечно, смешно, уважаемая, но сегодня уже я никого не соберу: конец рабочего дня. А завтра – суббота, выходной!
 - Превосходно! По-большевистски объявите субботник.
 - Это как?
 - Большевики не очень любили иудаизм и поэтому специально для иудеев придумали субботники. Двойной мстительный смысл: во-первых, надо поработать именно в священный для них шабат, а во-вторых – бесплатно! А ваши работники – мусульмане. Им можно. Они умеют делать всё!!! Только, к сожалению, у них ничего не получается.
 - Но у меня есть и русские. Они – христиане.
 - Я вас умоляю! Большинство считающих себя христианами, бывают в храме два раза: когда их крестят, и когда отпевают. Вот пусть поработают и поразмышляют: то ли зима выдалась неудачная, то ли жизнь. А то как посмотришь на них на улице. ведут себя так, будто на всю жизнь вперёд напились крови феникса. Бессмертные.
 – Думается, это будет проблематично!
 - У каждого, милая, свои проблемы. У кого суп жидкий, а у кого бриллианты мелкие.
 - Я бы всё-таки поспорила бы с вами...
 - Не пытайтесь строить  из себя что-то: стройматериалы уже не те! Самое тупое, что я когда-нибудь слышала, так это мнение, отличающееся от моего. И вообще: разговаривать со мной полагается молча!
 - Вы не даёте мне буквально слова сказать!
 - Я так скажу: ваше слово - в день освобождения Африки! А пока слушайте, что я вам скажу. Вернее, прослушайте сжатое изложение всего того, что ранее я уже успела произнести. Завтра ваши работники с самого утра начинают убирать то примёрзшее гуано, которое они ранее сбросили с крыши. Как это они будут делать - не моё дело. Главное, чтобы убрали подчистую. Вам специально для проверки приезжать даже и не надо: я сама проинспектирую. Нерадивых возьму на карандаш и накажу самолично на 75 процентов. 25% - ваши. С вас спрос будет пристрастный. И ещё: можете проявить героическую тупость и позвонить... Когда вы позвоните в вышестоящие или правоохранительные органы, назовёте моё имя, как возмутительницы вашего олимпийского спокойствия и попросите содействия, не удивляйтесь тому факту, что вас не поддержат, а наоборот: заставят выполнить вовремя и в нужном для меня виде. Поэтому, дабы не навлекать на себя гнев начальства, просто исполните то, что я сказала. А пока налейте мне горячего чаю. Хочу выпить за хороших людей: ведь нас у вас так мало осталось!

 Начальница стала нервно перекладывать бумаги на столе и пробурчала себе под нос:
 - Да-а, не задался сегодня день!
 Соломоновна, с её тонким и чутким музыкальным слухом, находясь уже у дверей, уловила звуковые колебания и живо ответила:
 - Милочка, у вас ещё не выросла та нога, с которой надо встать, чтобы день был удачным.
 Женщина грустно посмотрела в весёло-озорные глаза Соломоновны и устало спросила:
 - У вас семья, дети есть?
 - Нет.
 - А что так?
 - А что не так? В общем, завтра все ваши ошибки и недоразумения природы с утра у меня под окном.
 И ещё... Если вы держитесь за работу, от которой нет ни пользы, ни удовольствия, значит вам нравятся проблемы. А я умею их устраивать. Всё. Я пошла, надо ещё купить шампунь для моих уставших и в чём-то разочаровавшихся волос.

 Дверь за Соломоновной закрылась.

 Вздох вселенской скорби наполнил кабинет.

 Что было назавтра? А всё было. Был субботник.
 А могли бы парой дней раньше пять минут помахать лопатами на тротуаре и отдыхать.

 Жаль, что таких, как Соломоновна, нет в каждом дворе.
 Или по  одной - на квартал.
 Хорошо жилось бы!
 Я бы, наверное, женился на такой!