Все снова приобретает смысл

Мурлычет кот – подзывает кого-то. Может быть кошечку зовет: она частенько прыгает к нему на его любимый стул, обвивается вокруг него, положив лапку на него. Облизывает его, вычесывает: он иногда задние лапы выставляет выжидающе: на случай, если ему щекотно будет.

В камине горит огонь: тлеют последние угли, но все еще потрескивают, и пламя хлопает, хоть и невидимыми, но явно узнаваемыми языками. Радом с ними, на фольге коптится рыба.  А почему, собственно, не закоптить ее? Все равно дым в трубу уходит, а так хоть польза от него. Рядом с камином банка с молоком прокисает: творог делаю.

На улице дождь, а я дома – сторожу сон своей семьи. Я тихонько хожу по дому, чего хожу? – не знаю. Рассматриваю что-то: остановлюсь и смотрю, как полутени ложатся на краски недавно законченных картин. Картины оживают, колышатся, взгляд уходит так далеко, что теряется за тем, что не высказано.

Мир приобретает все более явственные очертания, приобретает смысл, который всегда там был, просто скрывался от нас за новизной. Все оседает, постепенно. Вновь на первый план выходят нравственные законы, чистота, истина...