Кришна, Камса и волшебство III Глава 7

Кришна на рассвете побежал к матушке Пурнамасье за разъяснениями и нашёл её сидящей в медитации на полу хижины перед горящей свечой в клубах дыма от благовоний. Он снял сандалии и зашёл. Сел напротив неё и закрыл глаза.
Мандалы, состоящие из искр, плыли перед ним. Он разглядывал их и вдруг увидел себя крохотным новорождённым малышом. Его держал Васудева, проходя через открытые решётки тюрьмы Камсы. Позади осталась, плача, бедная замученная женщина, мама Деваки. Она с безмерной тоской в глазах провожала его, оставаясь за железной решёткой на холодном полу. Васудева нёс его, держа повыше, когда проходил бурные потоки Ямуны. Над его головой Канха увидел Шешанага, который защищал их от дождя и ветра. Канха опустил ножку в Ямуну, и она расступилась, образовав коридор до противоположного берега. Река разошлась в разные стороны, с любовью пропуская их. Тёплые руки Васудевы крепко держали малыша. И вот уже они перед домом Нанды. Канха улыбнулся, и от его улыбки остановилось время. Васудева посмотрел вокруг: всё замерло, летящие листья, павлин, сорвавшийся с ограды, тюль на окнах, звуки радостных голосов. Васудева понёс его внутрь дома, в спальню родителей. Народ, собравшийся на праздник, не шевелился, застыл, Васудева прошёл между ними и заглянул в колыбель. Там лежала неподвластная времени Йогамайя. Маленькая девочка волшебница. Она улыбалась и дёргала ручками и ножками. Васудева быстро принял решение: взяв одной рукой деви, второй положил сына на её место. Обернувшись, Васудева увидел спящую Яшоду, он знал, что Кришна здесь будет в безопасности. Он наклонился к нему и, поцеловав, уронил слезу.
— Слава Богу! Ты в безопасности! Сыночек, ты будешь жить! — сказал он и, выдохнув, ушёл, прихватив с собою Йогамайю.
— Слава Богу! Кришна! Ты дышишь! — кричала матушка Пурнамасья. Он лежал на полу, а она обмахивала его своим платком. — Как ты меня напугал, голубчик! — и она, распахнув все окна, принесла ему воды.
— Пей!
Он открыл глаза и выпил немного.
— То, что ты увидел, всё правда, Кришенка. Я тоже это видела. Ты наблюдал своё появление на этой земле, — Пурнамасья присела на скамейку. — Я очень хотела, чтобы ты зашёл ко мне, чтобы всё тебе объяснить.
— Это всё равно ничего не изменит! Моя мама Яшода мне дороже. И отец Нанда.
— Это конечно. Да, это так, мой дорогой. И они души в тебе не чают. Но есть и другие, которые тебя так любят, что отдали себя в жертву ради твоего благополучия, ради того, чтобы у тебя было детство. Они тоже тебя очень любят. — Пурнамасья смотрела на него, наклонившись поближе, и огоньки в её глазах росли.
— Скоро твои детские игры на этой земле Враджа прекратятся. Пора взрослеть! Пора вызволять из беды своих родных! Пора выполнить свой долг, пора исполнить то, что задумал!
— Что задумал? Кто? Я? Я задумал жениться на Радхе! Только ничего не выходит, — Канха развёл руками и встал.
— Садись, голубчик мой, садись, — сказала женщина, потянув его за руку, — Радха будет с тобой, но это в другом мире. Только там вы сможете быть вместе. Ты сам это знаешь. Приоткрой покрывало памяти, дорогой, и ты всё вспомнишь.
— Не хочу! — Канха разозлился.
— Хорошо, посмотри это тогда, когда покинешь благословенную землю Враджа и почувствуешь сильную тоску по этим местам, — Пурнамасья пошла к печи и, налив в пиалы масалы, поднесла Кришне и ещё себе.
— А что с Камсой? — вдруг спросил мальчик.
— Скоро придут за тобой. Тебе надо будет убить его в честном бою. Это одна из причин, почему ты пришёл на землю. Мир давно ждёт этого! Камса — демон из демонов. Главный из них. Давно мучает и уничтожает благочестивых набожных людей. В своём предыдущем воплощении он был демоном Каланеми, сражённым тоже тобой. Ты просто обязан опять уничтожить его. Только ты способен на это! Больше никто не может, — Пурнамасья дала Кришне несколько свежеиспечённых самос с бузиной. Он откусил кусочек и поблагодарил матушку:
— Спасибо большое тебе, Пурнамасья, за правду-истину. Пойду я.
Она помахала ему рукой на прощанье, а в сердце своём упала на колени, целуя землю, по которой Он ходил.
Баларама нервничал, не находя брата среди пастушков и коров. Ему казалось, что они сегодня общались, но где он, было непонятно. Неразбериха в мыслях кончилась, когда из леса к нему на поляну вышел своей пританцовывающей походкой преображённый Канха. Он ел пирожки, в левой руке пальцами крутя флейту. Настроение было приподнято героическое. Бала загорелся и предложил:
— Давай устроим состязание?
— Давай лучше ты меня поучишь своему этому приёму с захватом ноги. И другому, помнишь, ты говорил? — предложил братишка, протягивая ему пирожки. Бала поел, и они начали разминаться.


Радха готовилась к свадьбе. Она не могла больше горевать и представила, что выходит замуж за Кришну. От этого она заметно повеселела, чем очень обрадовала отца, а вот мама стала нервничать, глядя на такие перемены, ей показалось, что она заболела нервной болезнью или вовсе сошла с ума.
Но девушка с азартом влюблённой помогала остальным развешивать по дому цветочные гирлянды. Вишакха и Лалита заглянули ненадолго, чтобы помочь ей, поддержать морально. Ожидали найти её поникшей, плачущей, несчастной. Но когда увидели цветущую подругу, удивились: как такое может быть? Вишакха глянула на Киртиду и поймала волну страха за Радху.
— Пойдём поможем ей повесить цветы! — Виша потянула за собой Лалиту.

Когда с украшениями было покончено и весь дворец преобразился, Радха предложила пойти перекусить. Девочки оказались на кухне. Там мама Киртида налила им вкуснейшего травяного морса с имбирём и подала сладкие шарики. Девочки сели на край окна, а Радха на скамейку. Хоть и устала, но была очень радостна. Вишакха набралась смелости и спросила:
— Радхика, чему ты так рада?
— Как чему? — не поняла девушка. Её глаза светились искренностью и любовью. — Я же завтра замуж выхожу! Так, девочки, я побежала, поговорю с помощницами, вон пришли новые, надо насчёт лепестков на завтра решить и ещё много чего обсудить. Не уходите. Мама, дай им работу, чтоб не сбежали до моего возвращения.
Она убежала во двор, объяснять пришедшим девушкам-помощницам, что готовить на завтра. Вишакху и Лалиту мама отправила пойти к царевне в спальню и приготовить на завтра украшения, сари и всё остальное.
— Как так, Радха радуется свадьбе? — негодовала Лалита.
— Я тоже ничего не понимаю, — согласилась Вишакха. Они зашли в комнату Радхи.
— Может, ей всё-таки разрешили выйти за Канху? — Лалита не знала, что и думать.
— Нет. Видела лицо мамы Киртиды? Она боится за неё. С Радхой что-то не так, Лалита. Не сошла ли она с ума?
Они расправили и разложили на ковре её красное свадебное сари. Мама не знала, что она уже надевала его и не один раз, когда путешествовала с Кришной и девочками на лодке по Ямуне. Оно сияло алым светом и воспоминаниями о плеске волн под большой луной и голосе Кришны, поющего о любви к ним. Подруги переглянулись, и слёзы набежали на глаза. Потом нашли бархатное огненное чоли, расшитое золотыми цветами, и такую же яркую свадебную вуаль. Всё напоминало о тайных играх с Кришной, о танцах под луной. Вишакха взяла шкатулку, которая явно была новая, нездешняя.
— Похоже, это жених подарил, да? — спросила прозорливая Вишакха, гладя по лазуритовым лепесткам мандалы на крышке.
— Да. У неё такой не было. Да и по традиции жених должен был передать украшения на свадьбу, — согласилась Лалита. — Открывай давай!
Девушка распахнула шкатулку, и украшения засверкали брильянтовым и рубиновым блеском. Вишакха достала ожерелье и передала Лалите. Та, залюбовавшись, положила на стол перед зеркалом.
Вишакха достала очень красивые из таких же камней серьги с золотыми подвесками и передала Лалите. Та, позвенев ими, положила рядом с ожерельем. И тут же драгоценную тику на волосы и колечко в нос. Состоящий из золотых с изумрудами звеньев пояс девочки положили на сари. Всё сияло и было роскошным и очень дорогим, но девочки почувствовали холод, идущий от этих вещей.
— Ты заметила, Вишакха? — напряглась Лалита. — Здесь нет любви.
— А давай лучше Радхины любимые достанем, а? — Вишакха потянулась к сундуку подруги и сразу достала с жемчугом пояс, который девушка надевала на танцы под луной, и такую же покрытую мелким жемчугом тику.
— Смотри, Лалита, браслеты, их Кришна подарил!
— Пусть наденет всё своё самое дорогое сердцу, а не кошельку! — обрадовалась такой идее Лалита. И, видя, что и Вишакха так же думает, быстро убрала в шкатулку подарки жениха, потом помогла подруге разложить всё на столе вместе с сари. Шкатулку же они спрятали под занавес и, шепчась, отправились к Радхе.
А та уже отдала все распоряжения и вместе с мамой села составлять меню. Список продуктов был уже готов, и Киртида позвала отца.
Вришабхану посмотрел на дочь. Она сияла радостью и азартом. Он улыбнулся:
— Молодец, дочка! Я счастлив видеть, что ты всем сердцем приняла свою судьбу и готова исполнить долг перед родителями. — Он взял список и отправил помощников за продуктами.
Радха не вслушивалась в его слова, а только и думала, как Кришну поскорее увидеть.

А мальчик после борьбы с братом бросился в реку, и вся рыжая лесная пыль была смыта чистейшей водой. Баларама тоже нырнул с крутого берега, и теперь они резвились и брызгали друг в друга. Большой зелёный павлин прокричал и полетел с берега вглубь леса. Канха вышел на траву и устроился под ивой. Он смотрел прищуриваясь на блики мелких волнышек и купающегося брата. Достал свою бамбуковую бансури и, приложив к губам, заиграл нежную мелодию.
Коровы стали собираться, зелёный павлин вернулся и ходил перед ним, распушая свой бесподобный хвост-веер, обезьяны прибежали и улеглись на нижних ветвях, глядя на парнишку и слушая, слушая, слушая…
Все друзья-пастухи собрались вокруг, открывая свои узелки с припасами. Канха же перешёл на весёлую мелодию, и Баларама понял, что он только что нашёл какое-то решение относительно свадьбы подруги и настроение его так изменилось. Баларама прервал брата, предложив поесть. Канха, очнувшись и спрятав флейту, достал свой узелок. Яшода дала им сегодня сладких гулабджамунов и нутовые тефтели. Друзья стали угощать Кришну своей едой. Пир начался.
— Ты, кажется, что-то придумал, братишка? — сказал в полголоса сидящий рядом Баларама. Канха посмотрел на него, и в его взгляде были одновременно и озорное лукавство, и грусть.
— Да. Придумал кое-что. Завтра увидишь.
Они пасли коров и играли в мяч, Канха был не активен, и только предложение Балы вновь побороться вызвало в нём отклик.
Когда вечером они возвращались домой, родители, с тревогой глядя на Канху, о чем-то перешёптывались. Но парнишка оборвал их:
— Я знаю, о чём вы! И я пойду завтра на свадьбу! Я нужен Радхе, — он произнёс это так категорично, что Яшода и Нанда, переглянувшись, отступили.
Чуть позже, когда они вместе, сидя на пороге в сад, пили тёплое молоко с кардамоном и мускатным орехом и смотрели на растущую луну, Нанда открылся:
— Сынок, Джатила и её семья считаются нашими родственниками, а Абхиманью — твой дядя. Приходил человек и передал всем нам приглашение на свадьбу. Мы не можем не пойти. А ты можешь остаться дома, тебе же это очень тяжело, мы всё понимаем.
— Я пойду обязательно! — заявил Кришна. Потом внимательно посмотрел на отца и попробовал успокоить:
— Со мной всё хорошо. Не переживайте за меня. Раз Абхиманью — мой дядя, всё будет хорошо, — он заметно повеселел и добавил: — Я слышал, что ему в паломничестве Господь Вишну разрешил взять в жёны богиню Лакшми, но с условием, что он до неё не сможет дотронуться, иначе умрёт. Так вот, Лакшми — это наша Радхарани. Кто-то из родственников должен помочь провести обряд, если жених не может. Я помогу, — закончил он и добавил чуть позже: — Вы ведь всё равно не соедините нас с Радхой.

Царевна была довольна подготовкой к свадьбе: всё было украшено и стояло по местам. Свадебный пандал получился что надо! Очень изящный и богатый! Отец с мамой целый день принимали родных и гостей из разных городов и селений, размещали их у себя и в ближайших домах. Вришабхану готовил дворец, который он построил неподалёку в Явате, что между Варшаной и Вриндаваном, для своей дочери к прибытию молодожёнов. Когда всё было готово, принесли куркуму от жениха и провели обряд очищения куркумой невесты гайе холуд.
Затем пришла Тунгавидья и нарисовала узоры мехенди на руках и ногах невесты.
— Тунгавидья, милая, а давай-ка нарисуй везде Кришну! — попросила Радха, но та покачала головой:
— Нет, подруга, так нельзя. Давай я нарисую пёрышко Кришны?
— И его глаза!
— Хорошо, и глаза.
— Я бы нарисовала его по всему телу!
— Радха, так нельзя, — Тунгавидья смеялась, настроение подруги было заразительным.
И кудесница нанесла на руки и стопы царевны узоры: переплетённые лианы, звёзды и глаза любимого пастушка, а также его перо.
— Кто не знает — не поймёт, а кто знает — увидит!

Радха легла спать рано, всё представляя Кришну, и вдруг услышала тихий голос флейты где-то совсем недалеко. Она специально поспешила на кухню, где мама с помощницами всё ещё стряпали еду на завтрашний пир. И пожелав всем спокойной ночи, демонстративно удалилась в свою комнату. После, оторвав несколько белых хризантем и приколов к волосам, отбросила косы за спину и, накинув жёлтую дупату (палантин), полезла через окно в сад. Были сумерки, и она медленно, чтобы не заметили, пробралась по дорожке на улицу — и скорее в лес, который скрыл её от чужих глаз, а она, слыша приближающуюся музыку, бежала всё быстрее и быстрее. Звук шёл из новой беседки. Радха почти ничего не видела в темноте, но беседка стояла на краю Ямуны и подсвечивалась от воды. Знакомая фигура пастушка, согнутого в трёх местах: шее, поясе и стопах, — ясно прочитывалась тёмным силуэтом на фоне светлой в лучах месяца реки.
Бансури ласкала слух и звала в объятия. Радха приблизилась и почувствовала пьянящий аромат, всегда исходивший от её любимого: смесь сандала, мускуса, камфоры и очень редкого в этих краях цветка агура. Она подбежала и закрыла ему глаза руками. Канха засмеялся и сделал вид, что задумался:
— М-м-м... Вишакха? Только она бывает такой бойкой, — смеялся Канха. — Нет? Хм… Может, Лалита? Только она бежит ко мне быстрее всех! — опять смеялся парнишка. — Может, Чампакалата? Она мечтает о встрече со мной и день и ночь, — он чувствовал, как сердится подруга, и решил больше не дразнить её: — Радха! Только она по-настоящему любит меня. А я — её!
Девушка убрала руки, он развернулся, всё ещё смеясь, обнял её.
— Ты правда не узнал меня? — изумлялась девочка.
— Нет. Как только послышался звук твоих ножных браслетов, я сразу догадался, что ты здесь, — стал серьёзным Кришна и тут же нежно коснулся её губ.
— Завтра я приду к тебе.
— Я знаю. Завтра ведь свадьба! — Радха рассмеялась и, подняв руки к небу, закружилась.
Кришна задумчиво посмотрел на неё. Что-то с ней было не так. Слишком радостно она ответила про свадьбу. Потом поднёс бансури к губам и стал играть любимую песню Радхи.
Девушка вышла на поляну и закружилась в танце. Канха играл и играл, а она танцевала и танцевала. А потом они вместе плясали, и Канха играл весёлый мотив. И только сияющий месяц был тому свидетелем. Радхе было очень хорошо, а Канха не понимал, почему она ни слезинки не проронила. Её счастье передалось и ему, и они, не думая ни о чём, танцевали вместе, а музыка лилась сама отовсюду: от кустов ароматного ночного жасмина париджата, от красных соцветий чатины, от ивы и кадамбы, от банановой пальмы и мимозы, от деревьев тамала, от чампаки и от Ямуны. Музыка любви. Когда устали, Радха попрощалась:
— Кришна, милый, мне ещё с утра готовить и наряжаться. Пожалуйста, отпусти меня домой!
— Хорошо, любимая. Пойдём, я тебя провожу.
И они вернулись по спящему лесу в Варшану, а там — ко дворцу Вришабхану. Кришна поцеловал её и сказал:
— Знай. Что я люблю тебя и любовь эта вечна!
Радха заметила слёзы в его глазах. Они сверкали в ночи, как брильянты. Она поймала их ладонью и приложила к груди.
— Твоя любовь освещает мой путь, Кришенка!
Она поспешила домой, больше не оборачиваясь, торопясь, чтобы не быть обнаруженной. Когда любимый исчез из виду, она нарвала целую охапку ночного жасмина и поспешила домой. «Я сплету ему гирлянду!»