Граница

Марта проснулась в четверг и поняла, что не может вспомнить среду. Не так, что день прошел незаметно — она буквально не могла найти его в памяти, словно между вторником и четвергом зияла дыра в двадцать четыре часа.

Она сидела на краю кровати, глядя на телефон. 18 апреля. Вчера было 16-е. Календарь не лгал, но и память не обманывала — среды не было.

На кухне остались следы ужина, которого она не помнила. Грязная тарелка с остатками пасты, бокал с засохшими каплями красного вина. Почерк на листке у холодильника был ее, но слова казались чужими: "Встреча с К. завтра в 15:00. Не забыть про ключи от дачи."

К.? Какая дача?

Марта работала переводчиком, жила одна, дача была только у родителей в Подмосковье. Она никогда не записывала напоминания от руки — только в телефоне. Но телефон молчал о среде, как будто этот день просто не существовал.

В офисе коллеги здоровались как обычно. Никто не спрашивал, где она была вчера. В рабочем чате последнее ее сообщение датировалось вторником. Следующее — четвергом. Девятичасовой провал.

— Слушай, а мы вчера не должны были встретиться? — спросила она Олю из соседнего отдела.

— Вчера? — Оля нахмурилась. — Вчера была среда, мы договаривались на четверг. То есть на сегодня.

— Да, конечно, — быстро согласилась Марта. — Просто... как прошла среда?

— Обычно. Дождь был, помню. Я дома сидела, сериал смотрела.

Дождь. Марта вспомнила — да, ее зонт был мокрый, когда она утром его брала. Значит, она где-то была во время дождя. Значит, среда была.

К пятнадцати часам она нервничала все сильнее. К. — кто это? Она просмотрела контакты в телефоне. Константин — одноклассник, с которым не общалась лет пять. Ксения — бывшая коллега. Кирилл — сосед, который иногда просил покормить кота.

В 14:50 она стояла у входа в кафе "Пушкин", не понимая, зачем пришла сюда. Записка не указывала место встречи, но ноги сами привели ее именно сюда.

— Марта?

Она обернулась. Мужчина лет сорока, темные волосы, знакомые глаза, но лицо словно размыто, как фотография, снятая не в фокусе.

— К., — выдохнула она.

— Ты помнишь? — в его голосе звучала надежда.

— Нет. То есть... не совсем.

Он кивнул, словно этого и ожидал.

— Пойдем, я покажу тебе дачу.

Они ехали на его машине за город. Марта смотрела в окно на знакомые и одновременно чужие пейзажи. Поворот у старой церкви она помнила, но церковь казалась не такой. Березовая роща была на месте, но деревья стояли по-другому.

— Мы раньше встречались? — спросила она.

— Каждую среду, — ответил К. — Уже полгода.

— Это невозможно.

— В твоем мире — да.

Дача оказалась маленьким домиком на берегу озера, которого не было ни на одной карте. Внутри пахло яблоками и старыми книгами. На столе лежали рукописи ее переводов, но это были книги, которые она никогда не переводила. Авторы, о которых никогда не слышала.

— Ты живешь в двух реальностях одновременно, — сказал К., заваривая чай. — По вторникам и четвергам ты там, в своем обычном мире. По средам — здесь, со мной.

— А понедельники? Пятницы?

— Они общие. В эти дни реальности пересекаются, и ты можешь выбирать.

Марта села в кресло у окна. За стеклом озеро переливалось оттенками, для которых у нее не было названий.

— Почему я не помню?

— Потому что твой разум там думает, что это сны. А здесь — что сон это твоя другая жизнь.

Она посмотрела на него. Черты лица постепенно проясняялись, становились четче.

— А ты кто?

— Тот, кого ты встретила на границе. Я тоже живу между мирами, только я помню оба.

К. показал ей фотографии — их совместные прогулки по городу, которого не существовало, их поездки в страны, не отмеченные на картах. На снимках они выглядели счастливыми, но лицо Марты каждый раз было слегка размытым, словно она не могла полностью сфокусироваться в этой реальности.

— Что происходит с людьми, которые живут только в одном мире? — спросила она.

— Они стареют и умирают в нем. А те, кто живет в двух, могут выбрать, в каком остаться.

Марта встала и подошла к зеркалу. Отражение показывало ей лицо, которое было и ее, и не ее одновременно. Чуть другой разрез глаз, чуть иная форма губ. Более счастливое, что ли.

— А если я выберу этот мир?

— Тогда твоя другая жизнь станет сном, который будет постепенно забываться.

— А если тот?

— То же самое произойдет с этой.

Солнце садилось за озеро, окрашивая воду в цвета, которые существовали только здесь. К. взял ее за руку.

— Решать не обязательно сегодня. У нас еще много сред впереди.

Но Марта знала — решение уже принято. Она чувствовала, как этот мир становится все более реальным, а тот, другой, где она жила одна в тесной квартире, переводила чужие слова и не помнила, когда последний раз была по-настоящему счастлива, начинает казаться сном.

— Покажи мне озеро, — сказала она.

Они вышли на берег. Вода была теплой, несмотря на апрельскую прохладу. Марта зашла по колено, потом по пояс. Каждый шаг погружал ее глубже в эту реальность и дальше от той.

— Не бойся, — сказал К. — Здесь нельзя утонуть.

Она окунулась с головой. Под водой было светло, и она могла дышать. На дне лежали ракушки с жемчужинами воспоминаний — все те среды, которые она прожила и забыла. Она собирала их, и каждая возвращала ей кусочек этой жизни.

Когда она всплыла, К. протянул ей руку.

— Добро пожаловать домой, — сказал он.

А в другом мире, в четверг утром, коллеги Марты удивились, что она не пришла на работу и не отвечает на звонки. Ее квартира была заперта изнутри, но самой Марты там не было. Только записка на холодильнике: "Нашла дорогу домой. Не ищите."

Полицейские списали это на нервный срыв и исчезновение. Родители плакали и подавали в розыск. Но иногда, по средам, люди видели женщину, похожую на Марту, в кафе или парке, но когда приглядывались внимательнее, она исчезала, словно была лишь отражением в воде.

А в том мире, где время текло по-другому, а озера были цветом мечты, Марта переводила книги, которые еще не были написаны, любила человека, которого не существовало, и была счастлива в реальности, которая была более настоящей, чем любая правда.