Поздно

Сначала я не придавала этому значения. Всё происходящее казалось лёгкой, чуть наивной игрой, в которой одна сторона слишком серьёзна, а другая – беззаботна и свободна. Он смотрел на меня как на чудо, подходил осторожно, будто боялся разрушить хрупкое, тонкое равновесие между «можно» и «нельзя». А я позволяла себе быть легкомысленной, резкой, немного жестокой – не нарочно, просто потому, что ещё не знала, что с чужой любовью нужно обращаться бережно.
Мне казалось, что я держу ситуацию под контролем. Его смущённые взгляды, неуверенные жесты, молчание, в котором чувствовалась борьба с самим собой, – всё это будто придавало мне силы. Я чувствовала себя взрослой, всесильной, как будто мне позволено больше, чем ему. Игра была тонкой, почти невидимой, но я наслаждалась каждым её моментом, каждым шагом, приближающим его к грани, которую он, впрочем, не решался переступить.
Он никогда не говорил прямо, но я чувствовала: он любил. Глубоко, молча, по-мужски. А я смотрела на него с лёгкой насмешкой, как на того, кто сам позволил себе влюбиться, зная, что не стоит. Мне казалось, он всегда будет рядом – такой же тихий, преданный, чуть потерянный в моём присутствии. Я привыкла к его чувствам, как привыкают к тени от дерева: она всегда есть, пока светит солнце.
Но потом что-то стало меняться. Очень медленно, едва уловимо, будто в воздухе сместился запах, а ты не можешь понять, что именно исчезло. Его взгляд больше не задерживался на мне, его присутствие стало прохладным, почти чужим. Он начал отступать. Не уходить – нет, просто как будто растворяться, становиться всё менее и менее доступным. А я вдруг поняла, что скучаю.
Скучаю по тем его паузам, в которых было больше смысла, чем в чьих-то признаниях. По его взгляду, полному борьбы. По его нерешительности. По тому, как он молчал, когда мне хотелось, чтобы он что-то сказал, и говорил, когда я не ждала. Всё это теперь казалось бесконечно дорогим. Я начала вспоминать его прикосновения, почти незаметные, как будто он сам не верил, что имеет на них право. Я стала прокручивать в голове каждую сцену, в которой он был рядом, – и с каждым разом воспоминания становились всё теплее, больнее, нужнее.
И однажды я поняла: я люблю. По-настоящему. Без улыбки, без флирта, без маски. Люблю его тишину, его выдержку, его страх. Его зрелость. Его уход.
Поняла, когда он уже почти исчез. Когда начал закрываться, как будто что-то в нём оборвалось. В тот момент, когда я хотела подойти ближе, он, наоборот, отдалился. Я почувствовала, как рушится та иллюзия, в которой мне было так удобно жить. Я захотела быть с ним, не играя. Хотела сказать, что всё изменилась. Что теперь я – не та девчонка, которой казалось, что с чувствами можно играть. Что я – взрослая. Что я поняла. Что жду. Что готова.
Но ему это уже было не нужно.
Он ушёл из этих чувств аккуратно, почти незаметно. Без скандала, без слов, без обвинений. Просто тихо отпустил – так, как когда-то тихо полюбил. Он выбрал не бороться, не ждать, не надеяться. Он выбрал тишину. Спокойствие. Расстояние.
А я осталась с осознанием, которое пришло слишком поздно.
Я много раз мысленно возвращалась в те моменты, когда могла всё изменить. Когда он ещё смотрел на меня иначе, когда достаточно было одного искреннего жеста, одного слова. Но я молчала. Я смеялась. Я дразнила. Я не верила. А теперь – верю. Теперь – хочу. Теперь – умею чувствовать так, как тогда чувствовал он.
Но теперь – нельзя.
Поздно – это не когда всё закончилось. Поздно – это когда ты только начинаешь любить, а другой уже разучился. Это не трагедия, не катастрофа, не смерть. Это просто пустота, в которой больше нет ответа. И ты можешь говорить сколько угодно – в этой тишине тебя уже никто не слышит.