Печалька живет в Дербишире 4

Все ускоряя шаг, Дэвид вел меня по застекленной галерее. Сурово и строго на меня смотрели древние рыцарские доспехи, чопорные дамы на портретах недовольно поджимали губы, как бы намекая: «Эту девчонку уже давно надо бы высечь!». Чучела Кабанов и оленей на стенах печально смотрели на меня, как бы желая сказать: «Слушайся Дэвида, надень передник, детка, а то окажешься вот тут на стене, как мы, в виде чучела…»
Пройдя всю галерею до конца, Дэвид потащил меня наверх по узкой винтовой лесенке, а когда я замешкалась на ступеньках, он дал мне подзатыльник. От этого подзатыльника из моего пучка волос вылетели сразу две булавки, и мои волосы рассыпались по плечам и спине. Дэвид, обернувшись, присвистнул и добавил: «О! Какая красота! Вот теперь всегда так ходи, я запрещаю тебе делать на голове пучок. Если бы я был королем, я бы первым же указом запретил всем англичанкам от года и до ста лет включительно, носить пучки на голове. А тебе запрещаю уже сегодня. Поняла меня, детка? Еще раз увижу с пучком на голове, высеку… Кстати, о розгах… вот мы уже и пришли! Я увидела перед собою комнату округлой формы, совсем небольшую, но с высокими потолками, стены которой были сложены из огромных камней, покрытых зеленым налетом и плесенью. Прямо на каменной кладке, там и сям, росли небольшие грибы, зеленый вьюнок нахально влезал в башню через окно, вился по подоконнику, струился вниз по кирпичам. Стеклянные двери вели из комнаты на балкон. В общем, в башне царила необыкновенная идиллия, если бы не одно но. На середине комнаты стояла узкая длинная лавка, и возле нее, в деревянной кадке, я увидела тонкие длинные прутья. Розги.
-Вы зачем меня сюда привели, сэр? - в ужасе ахнула я, - для общего ознакомления, или…
-И то и другое, деточка… Поднимай-ка юбку, панталоны вниз, и живо на лавку! - сказал мне Дэвид, перебирая прутья в кадушке.
-Ага, вот этот подойдет… подлиннее и покрепче… как раз для такой строптивой девочки, как Молли… - приговаривал он как бы про себя но одновременно так, чтобы я все слышала. Увидев, что я за ним наблюдаю, Дэвид вдруг подмигнул мне. У меня подкосились ноги от этого дружеского подмигивания. Мой отец никогда мне не подмигивал перед тем, как высечь меня по попе розгами. Не устояв на ногах, я присела на лавку, и тут, в мгновение ока, Дэвид оказался рядом со мной. Он уложил меня на лавку, приподнял мою длинную юбку до талии, слегка приспустил вниз мои белые кружевные панталончики.
-С лавки во время порки не падать, а не то привяжу! - строго сказал он, беря в руки прут.
-Это береза? - слабым голосом поинтересовалась я.
-Розги-то? Нет, орешник… в лесу орехов полно, садовник ходил за орехами и вот принес мне прутьев для чьей-то маленькой попки… - нежно сказал Дэвид, продолжая рассматривать мои голые ягодицы.
-Откуда ему было знать, что вы меня будете наказывать сегодня? - несколько удивилась я.
-А я не только тебя здесь наказываю, кстати… Отнюдь… - признался Дэвид.
-А кого еще? - удивилась я. В наш просвещенный 20-й век трудно было поверить в то, что были еще в Дербишире старинные поместья, где кого-то наказывали розгами. Однако, несмотря на весь мой скептический настрой, башня Фортен имела место быть, а внутри нее, на лавке, лежала я, с приподнятой юбкой и приспущенными панталонами.
-Готова, детка? Сейчас будет немножко больно… - проговорил Дэвид, подходя ближе ко мне. Я постаралась по возможности расслабиться: говорят, если не расслабить ягодицы во время наказания розгой, то могут остаться синяки и даже царапины.
Тут послышался свист прута, и мою голую попу как будто обожгли горячей водой. Я пискнула, но Дэвид угрожающе прошипел «молчать!», и мою задницу снова обожгла розга. Раз! - говорил Дэвид. Два! - говорил он опять, и после каждого такого счета мне прилетало по попе ореховым прутом.
-Молли будет носить белый фартук и подавать кофе своему хозяину? Или Молли будет получать прутом по голой попке каждый день за леность и непослушание? Что сейчас выберет наша красавица?  - с некоторой иронией в голосе говорил сэр Дэвид Куинби, стегая мои ягодицы прутом.