Сегодня как всегда Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!

Сегодня как всегда: "Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!"

Вступление:
Сегодня, когда мировые лидеры — Трамп, Путин — оказываются в водовороте конфликта, смысловой центр которого — Украина, библейские сцены приобретают новое звучание. Перед каждым из них — тот же древний вызов: как управлять так, чтобы не потерять человека в человеке?

Этот рассказ завершает мой цикл размышлений о персонажах и сюжетах Книг Царств в Библии. Я обращался к этим древним текстам не ради археологии духа, но ради живого отклика на наше время. В них — вечные вопросы: кто достоин власти? как отличить преданность от измены? и главное:

                можно ли управлять без страха?

Эпиграф:
Из трагедии «Борис Годунов» (1825) А. С. Пушкина (1799—1837). Это заключительные слова сцены «Царские палаты», которые произносит царь Борис Годунов, после того как узнаёт, что в Литве объявился самозванец:

Кто на меня? Пустое имя, тень
 —Ужели тень сорвёт с меня порфиру,
Иль звук лишит детей моих наследства?
На призрак сей подуй — и нет его.
Так решено: не окажу я страха.
—Но презирать не должно ничего…
Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!

После смерти царя Давида вопреки традиции на престол взошёл не старший сын, а младший — Соломон, сын Вирсавии. Такова была воля умирающего царя и, как верили, провидение свыше:

«И сел Соломон на престоле Давида, отца своего,
и царствование его было очень твёрдо» (3 Царств, гл. 2)

И вот спустя время его старший брат, принц Адония, приходит к Вирсавии с просьбой, кажущейся невинной:

«Ты знаешь, что царство принадлежало мне,
и весь Израиль обращал на меня взоры свои,
как на будущего царя; но царство отошло от
меня и досталось брату моему, ибо от Господа
это было ему; теперь я прошу тебя об одном,
не откажи мне…»

И он просит руки Ависаги Сунамитянки — той самой юной девушки, что согревала царя Давида в последние дни. Вирсавия, не видя в просьбе угрозы, идёт к сыну — царю Соломону.

Сцена трогательная:

«Царь встал перед нею, и поклонился ей,
и сел на престоле своём.
Поставили престол и для матери царя,
и она села по правую руку его.»

Она (Вирсавия) просит:

«Дай Ависагу Сунамитянку Адонии, брату твоему, в жену»

Но в этот момент Соломон, восседающий благодаря мольбам своей матери, вдруг говорит:

«Зачем ты просишь Ависагу для Адонии?
Проси ему также и царства!…»

И в этой реплике звучит всё: страх, подозрение, политический расчёт. За просьбой Адонии Соломон видит вызов — символическую притязательность на власть, поскольку Ависага принадлежала престарелому Давиду, и брак с ней означал бы преемственность.

«Жив Господь, укрепивший меня
и посадивший меня на престоле Давида,
отца моего… ныне же Адония должен умереть»

Он отправляет стражника Ванею, и тот казнит Адонию. Так решается судьба человека, некогда бывшего почти царём Древнего Израиля.

Многие поколения задают один и тот же вопрос: почему царь Соломон, прозванный мудрым, поступил столь жестоко? Где же прославленная в веках мудрость Соломона?

Что страшного в желании Адонии жениться на бывшей наложнице царя Давида? Почему мать — Вирсавия — не возражает? Почему не защищает?

И вот где парадокс:
именно моления Вирсавии возвели Соломона на трон.
Именно она обеспечила его власть. А теперь она молчит, когда сын приговаривает к смерти её пасынка.
Более того — она своим присутствием придаёт деянию законную и, возможно, сакральную значимость.

Можно ли осудить Соломона? Трудно. Можно ли понять?
                Возможно, лишь частично!

Он знает, что власть — это не только мудрость, но и страх. Что доброта и милосердие, не подкреплённые жёсткостью, бывают истолкованы как слабость. Он — молодой царь в окружении заговорщиков, бывших союзников Адонии: первосвященника Авиафара и полководца Иоава.

Возможно, Соломон чувствует: если уступит один раз — потом уже не остановить. И он принимает тяжёлое решение: казнить брата. Такова логика монархии, логика сохранения трона.
                Такова тяжесть шапки Мономаха!

Я не могу не вспомнить любовь царя Давида к своим детям. Даже к мятежному Авессалому. Даже к умирающему младенцу от Вирсавии. Давид всегда ждал
                "возвращения блудного сына".

Соломон же не ждёт. Он, в отличии от своего отца, выносит приговор.

                Поистине: Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!

Справка о библейском контексте:
Сцена взята из второй главы Третьей книги Царств (в еврейской традиции — Книга Царей, гл. 2).
Адония был четвёртым сыном царя Давида. После смерти Давида он попытался захватить трон, но был остановлен интригой пророка Нафана и Вирсавии.
Ависага Сунамитянка была юной служанкой-наложницей, согревавшей стареющего Давида, но не имевшей с ним супружеской близости.
Тем не менее, брак с ней символизировал бы притязание на трон.
Соломон, почувствовав в просьбе Адонии угрозу, решает устранить его.
Это стало первым крупным политическим актом его царствования.
Вообще, если быть откровенным, то царство Соломона отмечено массовыми братоубийственными эпизодами. Именно этот период стал прообразом "Закона Фатиха", принятого в Османской Империи - все возможные претенденты на престол должны быть уничтожены или посажены в "золотую клетку".

В этом месте вернёмся к отправной мысли, с которой начат рассказ: "Сегодня, когда мировые лидеры — Трамп, Путин — оказываются в водовороте конфликта, смысловой центр которого — Украина,...". Оба лидера находятся в положении, очень схожем по сюжету. Окружение враждебное. Государству каждого из них объявлена угроза уничтожения или утраты былых позиций. Народы стран и мира, обладающие бинарным мышлением (Амбивалентность сознания), вовсе не склонны к мудрым решениям, а скорее жаждут ощущений зрителя в цирке гладиаторов. Только лидеру решать и нести всю тяжесть "шапки Мономаха".

Описание иллюстрации
Гравюра Герарда де Йоде (1579), по рисунку Яна Снеллинка, из серии Parvus Mundus. Изображает сцену царского суда:
молодой царь Соломон восседает на троне, рядом с ним — Вирсавия, в позе равной и значимой. На заднем плане — сцены напряжения и насилия, символизирующие политические интриги и последствия решений. Композиция построена в три кулисы, подчёркивая драматизм момента.

Картина несёт в себе смыслы всего текста сцены из «Третья книга Царств». В позах, лицах, расположении пальцев заключены все тайные каббалические смыслы. Коллективные рассмотрения таких картин сопровождались речевым сопровождением знатока текстов, который знал тексты наизусть. Мог ответить и разъяснить каждую деталь, даже пальца на руке каждого персонажа с точки зрения каббалических смыслов.
Современникам это уже непостижимо!
Я только поясню малую часть:
Первый справа, царь Соломон. Всё в нём выражает несозревшую решимость.
Вторая Вирсавия, она видя незрелость царя, движима вдохнуть в него уверенность, даже вопреки своему желанию.
Третий — истинный властитель ситуации пророк Нафан. Его поза властна. Никаких компромиссов! Пальцы сложены в «указующий перст"!
Ослушается Соломон или Вирсавия и этот безумец ввергнет царство в хаос.