Пролог

Город горит. Уличное освещение казалось чем-то совершенно чуждым этому месту. Совсем недавно колон и портиков едва касался робкий свет немногочисленных масляных фонарей. Когда-то было трудно разглядеть даже очертания окон и дверей скрывающихся во тьме. Теперь же, свет возымел абсолютное, деспотическое господство над каждым зданием, будь оно небольшим или монументальным. Между новыми излучателями похожими на высокие железные грибы, тянулись черные провода. Эти жилы соединяли излучатели между собой создавая сеть покрывающую весь город. Новый свет придавал колоннам и антаблементам совершенной иной смысл. Великий город простоявший три тысячи лет, теперь казался то ли устаревшим, то ли униженным.  С террасы роскошного особняка это зарево выглядело диковинно и даже интересно. Маннер был ночным человеком и только в таком отдалении от города он наконец мог отдохнуть от этого избыточного света. Терраса была широкой. Позади доносилась живая ненавязчивая музыка. Сегодняшний банкет у Мастера Тёмных Лезвий  был настоящей отдушиной для Маннера. Похоже Мастер Грегер всё ещё блюдет старые традиции, хотя с ним, наверняка не знаешь.
Вино оставалось нетронутым. Маннер ни разу не пригубил его с тех пор как вышел на террасу.  Держа бокал в левой ладони, он молча предавался каким-то размышлениям вместе с молчаливой ненавистью к тому что сделали с его родным городом. Услышав мерное цоканье позади он остался недвижим. Женская поступь, с каждым шагом, становилась всё громче, пока не затихла.

- В юности я любил ходить к Мастеру Грегеру на приёмы. Отсюда лучший вид на город. Но тогда я созерцал гордость, теперь же меня ослепляют позором. - на этих словах Маннер развернулся лицом к девушке.


Для своего возраста мужчина выглядел молодо. Одежда была пошита под него, потому сидела отлично. Белая рубашка проглядывала из под черной, бархатной жилетки. Того же материала и цвета ровные брюки, чуть касалиcь туфель из хорошей тёмно-коричневой кожи. Стоял он как и привык за всю жизнь - гордо. Так пологается знати.
Волосы были пепельно-белого цвета, аккуратно уложенны. Чистая, нежная кожа лица. Симметрия была настолько правильной, что казалось, будто мастер скульптуры выполнил особый заказ. Но только взгляд уверенно противостоял смазливости. На женщину смотрели два тёмных, блестящих сапфира. Глаза приковывали к себе своей пристальностью и пронзительностью. Но в глубине этих глаз скрывалось что-то ещё. Разные люди и видели по разному. Стремление. Гордыню. Жестокость. Кровь?


-  Среди гостей, немного тех кто разделял бы твои мысли. Ещё меньше их среди простого люда. Народ наблюдает с интересом за Веком Реформации, хоть и без особой любви. Люди больше сетуют на жару. Лето обещает быть долгим. - Голос девушки прозвучал мягко но уверенно.

Этим вечером наряд был совершенно для неё нетипичным. Ярко голубое вечернее платье. Шёлк был мягок и нежен. Платье подчёркивало формы и достоинства её тела,  без вульгарности, не образуя при движениях ни единой складки. Деликатную шею украшала багровая лента с лаконичным бантом, длинные кончики которого разделяло её левое плечо. Правому запястью достался золотой браслет с тонкой цепочкой, на которой болтался некий медальон, слишком сложной формы для женского украшения. Осанка выражала стойкость. Под женственностью фигуры глубоко скрывался некий стержень, словно копьё обёрнутое в кротость.
 
- Я надеюсь, сегодня это платье помогло тебе узнать что-то поважнее, чем  настроения крестьян. - надменно ответил Маннер переведя взгляд с платья, ей за плечо. В банкетном зале, собравшись небольшими, отдельными друг от друга кружками, общались почётные гости. Наряды у всех были роскошными. Гримассы умными и серьёзными. Улыбки редкостью. Гостей в этот раз было заметно меньше, чем в прошлые. Огонь от настенных светильников заливал залу, отражаясь в золоте отделки помещения. Маннер глядел на один из светильников отдыхая от городского зрелища. Огонь одновременно успокаивал и воодушевлял его.

- Мастер не попал в опалу. Потому многие из тех кого король унизил недоверием решили не прийти сегодня. Те же кто пришёл, видят будущее для своего положения, а значит выхваляют короля. - девушка выдержала интригующую паузу -  Но один интересный случай всё же подвернулся мне. - услышав эти слова Маннер наконец обратил взор на девушку.

Её волосы были белоснежными как и брови. Густые, ровно уложенные, с аккуратным пробором посередине. Прямые локоны прикрывали оголённые ключицы. Лицо почти повторяло форму алмаза, лишь человеческая скруглённость граней мешала этому. Неглубокий шрам пересекавший её полные губы снизу вверх, прикрывала тёмная помада. 
Глаза были ярко-фиолетовые. Они смотрели ясно. И казалось, ничто не может этого поменять. Почему то Маннер никогда не глядел долго на неё.


Увидев ожидание на лице Маннера, девушка выдала:
- Ханнус, капитан городской гвардии.
 Глаза у Маннера загорелись. Появилась едва заметная тень улыбки.
- Пушистик Ханнус! - с деланной жалостью произнёс Маннер - Неужто король разбил его доброе сердце?
- Похоже на то. - ответила девушка - Он долго выражал свою печаль волей короля на его счёт. Ему остался год до 70-ти. Король уже выбрал ему молодого преемника. Ещё он выразил беспокойство будущим государства. По его словам, король чересчур жестоко перекраивает старый уклад.


- Добряк Ханнус ещё не знает? Дикарь на троне, хочет заменить часть городской стражи на своих механических болванов. Пока для пробы. Но становится их будет больше, пока не заполонят весь город. - Маннер снова смотрел на банкетный зал.

У стены стоял сутулый, пожилой человек небольшого роста. На нём был надет мундир с золотыми погонами изящной формы. Мундир сидел не очень-то и хорошо. Казалось он был ему великоват. На голове полукруглый шлем, ярко отливающий серебром, с загнутыми вверх краями, сзади и спереди. Из шлема торчали три потрёпанных пера. Большое, среднее и поменьше. Левая рука в чёрной перчатке, лежала на рукоятке сабли. Старик будто держался за неё чтобы не упасть. Ножны были заметно пошарпаны. Его лицо было довольно печальным. Он медленно, с неким услилием вертел головой,  будто кого-то искал. Вдруг он поймал глазами спину собеседницы Маннера. Его лицо из печального сделалось обиженным.
Тем временем девушка продолжала свой доклад:
 - Также Капитан Ханнус пригласил меня в гости. Жаловался на шум в городе что издают механизмы короля. Говорил что у него есть домик у Края и хорошее вино. Предлагал отдохнуть вдвоём от суеты.  - Маннер кивнул головой набок и выдал очень короткую ухмылку.
- Ханнус, нежный капитан. Всегда любил женщин больше чем службу. Вальмистр I был мудрее своего наследника. Но что он усмотрел в Ханнусе Добряке, оказав ему честь охранять город - тайна. Тайна для всех нас. Про то что он вытаскивал саблю из ножен, ходят лишь слухи. Потому и прозвали - Ханнус Добряк. Насколько бы не был глуп новый государь, но даже он понял, что под началом такого капитана, гвардия размякнет окончательно. - Маннер сказал это задучмиво, будто рассуждая вслух.


- Из того что я знаю, гвардия хорошо обучена - говорила девушка - Но Мать уже четыре века оберегает нас от войны, потому с живым противником им столкнуться не довелось.

Маннер едва выказал удивление
- Признаюсь, меня удивляет, как хорошо ты играешь роли. Слышать о Матери из твоих уст… впрочем не мне тебя судить. А гвардия… Взрослое дитя с короной на голове, разбросал свои игрушки по всей стране. И будто ему этого мало - он заставляет всех играть с ними. Без почтения к устоям, традициям и вере. Ханнус Добряк прав. Своими железяками он оскверняет всё что было создано до него, ценой великих страданий. Королевская семья долго не подводила нас, но теперь… пришёл конец нашему покою. Гвардии пора счищать ржавчину с мечей.
- Простой люд был бы в восторге. Думаю ты легко их убедишь. Я поражена тем как великолепно ты играешь роль.
Маннер снова посмотрел на девушку. К этому взгляду она уже давно привыкла, но кто-то другой мог бы поклястья, что в этот момент его глаза налились кровью.
 - Аксима - выпалил Маннер чуть повысив тон. Он нечасто называл её по имени. Это его способ ставить её на место. Выражение его лица в этот момент, ощущалось как нож, приставленный к горлу. Аксима же выполняла свой трюк. Сначала она смотрела на него не поведя и бровью. Ясно, не моргая. Миг спустя, в её глазах уже читался вызов.
После недолгой паузы, Маннер продолжил. Следующее он проговаривал медленно и чётко, стараясь донести каждое слово:
-Если будет нужда, ты разделишь с ним ложе - его голос прозвучал так, будто эти слова прошипела змея.
Аскима убрала взгляд с Маннера. Она смотрела на светящийся город. Особняк Грегера и город разделял холмистый лес. Свет изучателей показался ей таким прекрасным и манящим.
- Криница иссякает- задумчиво произнесла Аксима. - Речение Матери говорит что источник её иссякнет и придёт Сын. Он омоет мир кровью и изменит его лик навсегда. -  Она снова первела взляд на Маннера.
Он будто её не слышал и продолжал смотреть на старика Ханнуса. Теперь на его лице не было ухмылки. Он смотрел как-то задумчиво и грозно.
- Хватит о Матери на сегодня. - вдруг заговорил он - Пора окучивать нашего капитана. Пять сотен мечей, должны быть в моём подчинении не менее, чем через неделю. Я достал тебя из грязи не спроста. Отплатишь мне своим талантом и будешь свободна. Обещаю. - сказав это, Маннер поставил бокал на балюстраду. Сделав два шага по напрвалнию к залу он вдруг остановился. Став в полоборота он добавил:
- Этот город скоро озарится настоящим пламенем. И ты нужна мне пока пепел не осядет.
Маннер ушёл. Аскима стояла скрестив руки на животе. Она наблюдала как Маннер подходит к капитану гвардии и по-приятельски с ним заговаривает. Отсюда она видела Маннера совсем по другому. На его лице появилась доброжелательная улыбка. Он по дружески и с уважением похлопывал Ханнуса по плечу. Маннер даже умел изображать сострадание на лице. Он забрал бокал из руки Ханнуса и вручил ему другой, с более изысканным напитком. В конце концов у старика на лице тоже появилась улыбка. Аксима знала что Маннер сейчас оставит его одного и настанет её черед.
- Говорят это лето будет самое длинное и самое жаркое. Думаю Мать иногда слишком строга к нам. Прекрасной леди так не кажется?  - рядом с Аксимой, судя по голосу, появился какой-то юноша. В этот миг она забыла о манерах и потому не почтила его даже взглядом.
- Она бывает очень жестока - ответила Аксима и медленно зашагала к гостям.