5

 Я виляла хвостом изо всех собачьих сил и пыталась облизать Деде нос, но он постоянно умудрялся уворачиваться.
 - Ох, Мила-Милушка! - покачал головой деда и надел на меня адресник: это такая тонкая верёвочка с блестящим твёрдым кружочком. Я знаю, на нём написано моё имя, а ещё какие-то непонятные цифры. - Как же ты так убежала? Пойдём, Мила. Рядом.
  Деда не злился, я это сразу поняла. Деда вообще редко злится, только когда не может что-нибудь найти, немного ворчит. Он за все мои девять лет ни разу не накричал на меня. Правда: ни разу.
   Деда намотал на руку поводок и пов;л меня вглубь здания. В нос забил какой-то незнакомый запах ожидания и нетерпения. Он был по-утреннему прохладным, но вместе с тем будто немного нагретым. Но солнце же так не пахнет!
 Наконец, пробившись сквозь кучу дверей и толпы людей мы вышли на улицу. Деда сжимал в руке бумажки, те самые, о которых он так переживал. Сейчас он выглядел взбудораженным, но скорее от радости. Мой нос мне это тоже подсказывал. Но сильнее всего пахло злостью. Причём, где-то рядом.
 - Не хочу! Больно! - кричал белобрысый мальчик лет семи. - Не буду!
 - Петя, я знаю, что больно, но пока помпы нет, нужно делать уколы. Дай руку, и я быстро всё сделаю.
 Рядом с мальчиком на скамейке сидел дедушка. Он был худой, как мой Деда, но гораздо выше и старше. И бороды у него не было.
 - Нет! - мальчик отд;рнул руку.
 - Петя, смотри, какая красивая собака!
 Дедушка попробовал отвлечь Петю и указал пальцем на меня. Говорят, что так делать не стоит, потому что собака может наброситься, но это совсем не про меня. Я никого не могу обидеть и, тем более, укусить. Даже шампунь, который щиплет мне глаза. Когда Деда меня моет. Хотя я его даже не вижу.
 - Посмотри, какая она большая! Хочешь такую собаку?
 - Хочу, - задумчиво протянул Петя и вдруг вскрикнул. - Ай! Больно! Так нечестно!
 - Зато эффективно, - ответил дедушка.
 - А собаку купишь? - хитро напомнил Петя.
 - Я - нет. А вот твои родители - возможно.
 - А можно её погладить? - спросил мальчик и, не дожидаясь ответа, подбежал к нашей с Дедой скамейке.
  Петин дедушка тут же встал и чуть ли не бегом направился к нам:
  - Петя, остановись! Нельзя трогать чужих собак, сколько раз я тебе говорил?
   Петя не послушался. Он приблизился к нам и спросил то ли у меня, то ли у Деды:
   - Можно погладить? Он не кусается?
 Было бы забавно, если бы этот вопрос был ко мне по поводу Деды. Нет, Деда не кусается. Хотя обычно так спрашивают про собак.
 - Это не он, а она, - важно, но заботливо поправил Деда. - Это Мила, её порода - золотистый ретривер. Или голден, если по-английски. Нет, она не кусается, Мила очень добрая. Погладить можно, но если твой дедушка не будет против.
 - Де-е-е-ед, ну пожалуйста! - заканючил Петя. - Она не кусается! И я буду всегда-всегда тебя слушаться, правда! Ну пожа-а-алуйста!
 Петин дедушка окинул меня скептическим взглядом:
 - От блох обрабатывали? - проговорил он.
 - И от блох, и от клещей, и от всего, что можно, - перечислил Деда. Наверное, это всё те самые вкусности, которые он добывает на кухне из шкафчика и благородно отдаёт мне. Мой Деда очень хороший.
 - Ну иди погладь собаку, а то опять сахар скакать будет.
 Я думала, что Петя кинется мне на шею и станет д;ргать за уши, как обычно поступают дети, увидев собаку. Но он тихо подошёл ко мне, боясь спугнуть, будто я могла снова вырвать у Деды поводок и убежать, а потом положил на мою голову маленькую дрожащую от восторга и неуверенности ладошку. Я прикрыла глаза и высунула язык. Ладошка аккуратно проскользила по шее. Я посмотрела на Петю и лизнула ему руку. Солёная. И пахнет детством и почему-то ещё лекарствами, как Дедыными, но не совсем. Петя улыбнулся. Деда и Петин дедушка посмотрели на нас, и последний перестал ворчать. Всё. Контакт налажен.