Лесовички

     На крыльце бабушкиного дома лежал легкий утренний туман, словно мягкий, серебристый плед, сбегающий с крыльца и укрывающий траву. Осенний воздух был свежим, пахло влажной землей, гнилой листвой и чуть слышным дымком из соседских труб. В саду щебетала стайка птиц, распевая последние летние трели, словно прощаясь с теплом. Домовой Жека, задумчиво качаясь на качелях у калитки, бросил короткий взгляд на Регину.
     — Опять в лес собралась, — пробурчал он, не отвлекаясь от своего привычного занятия — переплетения тонких веточек в крошечные веночки. — Гляди там, не заблудись. Лес нынче таинственный, да и Волк твой, поди, заждался.
     Регина лишь хмыкнула в ответ, закинув небольшой узелок за спину. В нем, как учила бабушка, лежало все необходимое: кусочек хлеба, горсть соли и маленький серебряный колокольчик — "на всякий случай". Бабушка всегда напоминала, что уважение к лесу — первое правило. Регина смутно понимала, что это значит, но каждый раз старалась быть внимательной.
     — Если кто-нибудь шелестеть начнет, ты спрашивай ласково: кто ты, мол? Не гневи попусту, — донеслось из-за спины бабушкино напутствие.
     С этими словами Регина ступила на тропинку, ведущую к лесу. Позади оставались родные запахи и дом, впереди же начинался мир шепчущих деревьев, ковра из листвы и осенней магии.
     На опушке его фигура была едва заметна в утреннем сумраке. Серый Волк лежал, вытянувшись на ковре из сухих листьев, его глаза казались полными древней мудрости, той, что знает все и обо всем, но говорит только по делу.
     — Ты опоздала, — сказал он, не поворачивая головы.
     — Да уж, прости. Домовой все талдычил про шелестящих духов. Не верит, что я и сама справлюсь, — Регина закатила глаза и подошла ближе.
     — А ты что думаешь? — Волк наконец поднял голову, его взгляд стал пронзительным, как острие ножа.
     — Думаю, они любопытные. Наверное, такие же, как я.
     Волк хмыкнул. Его шерсть поблескивала серебром, словно он сам был частью этой осени.
     — Любопытство — хорошее качество, если умеешь слушать. Ну что, идем? Лес сегодня особенно говорлив.
     Регина кивнула. Прогулки с Волком всегда были для нее чем-то больше, чем просто приключением. Это было как путешествие в другой мир, где каждый звук и запах скрывали за собой целую историю.
     Лес встретил их мягким шелестом. Ветви деревьев слегка покачивались, словно здоровались, а под ногами мягко пружинила земля, покрытая свежей опавшей листвой. Волк шел впереди, его шаги были настолько легкими, что он, казалось, скользил над землей.
     — Скажи, Волк, — начала Регина, стараясь не слишком громко нарушать тишину. — Ты ведь знаешь лес лучше всех. А что в нем самое старое?
     Волк остановился, задумчиво огляделся и ткнул носом в сторону высокого дуба.
     — Этот дуб помнит времена, когда здесь было море.
     — Море? — удивилась Регина, всматриваясь в величественное дерево, словно оно вот-вот заговорит. — А ты видел его?
     — Нет, но лес помнит. Он рассказывает свои истории тем, кто умеет слушать. Ты разве не чувствуешь? Ветер сегодня особенно многословен.
     Регина прислушалась. Действительно, легкий осенний ветер играл в ветвях, словно перебирая струны невидимой арфы. В его мелодии слышались едва различимые шорохи, будто кто-то шептался в густой листве.
     — А ты их понимаешь? — с замиранием спросила она.
     — Не всегда, — признался Волк, не глядя на нее. — Но у каждого свой язык. Сегодня лес готов открыть тебе одну из своих тайн. Если, конечно, ты готова.
     Сердце Регины забилось сильнее. Она не знала, что ее ждет, но уже чувствовала: этот день будет особенным.
     Лес становился все гуще, и тропинка под ногами растворялась в ковре из мха и упавших иголок. Солнечный свет пробивался сквозь плотные ветви мягкими золотыми лучами, рисуя на земле узоры, похожие на древние руны. Волк шел впереди, но вдруг замер, насторожив уши.
     — Мы почти на месте, — тихо сказал он, обернувшись к Регине. — Говори только, когда спросят. Они не любят, когда их торопят.
     — Кто они? — прошептала Регина, чувствуя, как внутри разливается смесь тревоги и восторга.
     — Лесовички. Хранители. Бабушка и дедушка этого леса.
     Едва Волк договорил, как воздух стал чуть плотнее, словно туман начал сгущаться, обволакивая их со всех сторон. Впереди замелькали слабые огоньки — будто светлячки, но крупнее и теплее. Туман медленно расступился, и перед Региной открылось маленькое углубление среди деревьев. Там, в окружении высоких папоротников, стояла крошечная избушка, казавшаяся вырезанной из одного большого корня.

     Избушка будто жила: ее стены слегка вибрировали, как будто она дышала, а дымок, выходящий из крохотной трубы, закручивался в форме спиралей. Рядом на пеньке сидел дедушка-лесовичок — небольшой чуть выше ножки гриба, но с длинной, белоснежной бородой, которая спадала до земли. На его голове был мшистый колпак, из-за которого он напоминал старый дуб. Рядом, склонившись над крошечным горшком, копошилась бабушка-лесовичок. Ее платье из листьев и веточек шуршало при каждом движении, а в руках она держала деревянную ложку, которой помешивала что-то ароматное.
     — Ну, здравствуй, Волк, — голос дедушки был глубоким, но тихим, словно тепло угасших углей. — А это кто с тобой?
     Волк слегка помахал хвостом.
     — Это Регина. Ее дом на опушке леса. Я привел ее, чтобы она услышала ваши истории.
     Бабушка, не отрываясь от своего занятия, прищурилась и посмотрела на Регину.
     — Ах, так вот ты кто — из рода той старушки, что молоко под дубом оставляет, — сказала она с улыбкой. — Добрая девочка. Ну что ж, подходи, не бойся.
     Регина сделала шаг вперед, чувствуя, как ноги сами двигаются, хотя сердце трепетало, как крыло бабочки. Ее взгляд встретился с глазами бабушки-лесовички, и в этот миг она поняла, что эти глаза видели все: начало леса, его тайны, его боль и радость.
     — Садись, дитя, — сказала бабушка, махнув рукой в сторону небольшого пенька. — Расскажем тебе, чем лес дышит.
     Регина послушно присела, а Волк опустился рядом, свернувшись у ее ног.
     — Лес — это не просто деревья и земля, — начал дедушка, поглаживая свою бороду. — Он — живое существо. Он помнит все, что происходило здесь с самого начала. Мы с бабушкой — его голос. Мы рассказываем, если кто готов слушать.
     Бабушка добавила, помешивая свой горшочек:
     — Лес старше всех. Он видел, как первые птицы учились летать, как вода находила себе новые пути, и как люди возводили свои дома там, где раньше шумели его деревья. Но лес — добрый, если уважать его.
     Регина кивнула, боясь перебить. В словах лесовичков было что-то завораживающее, словно они сплетали нити из самого времени.
     — Хочешь узнать его секрет? — спросил дедушка, склоняясь ближе.
     — Да, — выдохнула она, чувствуя, как ее голос дрожит.
     — Тогда слушай. Лес разговаривает не словами, а звуками. Ветром, треском веток, пением птиц. Все это — язык, который нужно учиться понимать. Сегодня он выбрал тебя, чтобы ты услышала, что он хочет сказать.
     Бабушка мягко улыбнулась, добавив щепотку чего-то в горшочек.
     — А теперь ступай с Волком дальше. Лес покажет тебе, что важно. Но помни: если ты услышишь, как что-то зовет тебя по имени, не откликайся. Это не мы.
     — Когда можно увидеть вас снова? — спросила Регина, чувствуя, как ее окутывает легкая дремота.
     Лесовички переглянулись и, приблизившись, прошептали ей на ухо:
     — Найди нас в первую ночь, когда листья станут шуршать громче ветра.
     Регина встала, еще не осознавая до конца всего сказанного. Волк поднялся вместе с ней, слегка толкнув ее носом, чтобы она шла дальше. Когда они отошли на несколько шагов, Регина оглянулась, но избушки и лесовичков уже не было — только тихий шелест листвы да теплый свет, словно лес благодарил ее за то, что она решилась слушать.

     Лес уже не казался таким загадочным. Ветви деревьев больше не скрывали своих секретов, а мох под ногами шептал истории, будто хотел задержать их чуть дольше. Регина шла рядом с Волком, чувствуя, как в ее груди бьется не просто сердце, а целый вихрь эмоций — восхищение, благодарность, легкая тревога и... странное чувство ответственности.
     — Они настоящие, правда? — наконец заговорила она, чтобы разрядить тишину.
     — Конечно, настоящие, — ответил Волк, не оборачиваясь. Его голос был теплым, как мягкий вечерний свет. — Только не для всех. Для тех, кто спешит, лесовички — просто выдумка. Но для тебя — они теперь часть твоей истории.
     Регина замерла, глядя на его мерно ступающие лапы.
     — А что они имели в виду, когда сказали, что лес выбрал меня? Это как-то... обязывает?
     Волк усмехнулся, сверкая клыками.
     — Ты хочешь, чтобы был четкий ответ? Лес не дает их. Он просто открывает двери. А уж ты решай, заходить или нет.
     Регина задумалась. Уходя от избушки, она чувствовала, будто оставила за собой что-то важное. Словно ей вручили ключ, но не сказали, какую дверь он открывает.
     — А тебя он выбирал? — спросила она, глядя в его янтарные глаза.
     Волк остановился, и в его взгляде появилась тень грусти.
     — Меня? Да. Но я — другой. Лес всегда был моей домом. А для тебя он — тайна. Это ценнее.
     Они продолжали идти, и лес начал редеть. Сквозь густые стволы деревьев уже виднелся вечерний свет, а впереди угадывался знакомый силуэт поляны.
     — Думаешь, бабушка поверит мне? — с сомнением спросила Регина, вспоминая строгий взгляд ее карих глаз.
     — Бабушки — они мудрые, — ответил Волк. — Они знают больше, чем кажется. Просто не всегда говорят.
     Регина хмыкнула.
     — А Жека?
     — Он, пожалуй, просто посмеется, — Волк слегка фыркнул. — Но это и хорошо. Иногда легче, когда никто не верит. Тайна лучше хранится в тени.
     Они вышли на опушку, где вечерние краски уже окрасили небо в теплые алые оттенки. Волк замедлил шаг, чуть отставая.
     — Ну, тут я прощаюсь, — сказал он, останавливаясь. — Иди. Бабушка уже ждет тебя.
Регина обернулась, чувствуя, как что-то сжимается внутри. Волк стоял в тени, лишь силуэт его выделялся на фоне леса.
     — Мы еще увидимся? — почти шепотом спросила она.
     Волк не ответил сразу, а потом тихо произнес:
     — Лес всегда рядом. А значит, и я.
     Он развернулся и исчез в густых сумерках, как будто растворился в воздухе.
     Бабушка встретила ее на пороге. В ее руках была корзина с яблоками, которые она неспешно перекладывала в миску. Увидев внучку, она подняла глаза и замерла на мгновение, словно читая ее мысли.
     — Ты долго, — только и сказала она, но в ее голосе не было укора.
     Регина подошла ближе, чувствуя, как в ее груди разливается тепло. Она молча обняла бабушку, а та погладила ее по волосам, не спрашивая ни о чем.
     Позже, уже дома, Жека сидел на кухне с кружкой чая. Его веснушки были ярче обычного, а на лице светилась насмешливая улыбка.
     — Ну что, погуляла? — спросил он, поднимая бровь.
     Регина только загадочно улыбнулась, вспоминая, как пахла земля у избушки лесовичков, как звучал голос дедушки и как Волк учил ее слушать. Ее взгляд встретился с глазами Жеки.
     — Лучше всех, — ответила она и, подняв кружку, добавила: — Ты бы удивился.
     Жека усмехнулся, но в его взгляде мелькнуло что-то, похожее на любопытство.
     А Регина знала: ее мир стал другим. С этого дня она поняла, что лес не просто существует — он живет, зовет и ждет тех, кто осмелится туда войти.