Ружаная. окончание

И вот он, рабочий день  после изрядно принятого  накануне  ….

Я стучал  по клавишам  и, казалось, ударные клейма пишущей машинки барабанили  о моё серое  вещество, и яркий зимний  солнца луч, лазерно закреплял чернотой  буквы в  размягченном похмельем  мозгу.

К обеду  меня посетил  Вадим. Молчал грустно, ожидая финала моего действа.
И лишь я отвёл каретку, извлекая исписанный лист, движением фокусника  украсил стол банкой  «Баварского», заявив:

- По заключении суд мед эксперта, лицо трупа в гараже было обезображено  после повешения. Не разумею, к чему убивать человека в гараже авторитета? 
И главное, за что?- майор  вскрыл свою банку, жадно глотнув «освежителя»,- а теперь, загибай пальцы.

Труп по сей день не опознан, в нашей базе нет  его дактилоскопических данных.
 К тому же за «отчетный» период не было заявлений об исчезновении людей.
О пропавшей наркоте из гаража вора в законе в городе молчок!
 А ведь если бы его обнесли, мухинская шайка  вывернула вся и всё наизнанку.

Я  открыл было рот, но опер опередил: «А коли бы наркоту отняли у законника, то «звоном» о «прогнутом»  «смотрящем»,   полнилась округа. Чего, увы,  не наблюдается.

- А ты уверен, что в подвале гаража был склад наркоты? – поинтересовался я и, опередив ответ собеседника, продолжил, - да, следы наркотиков  имелись, но это  не значит, что  там  был центнер героина.

- Есть оперативная информация: в гараже был склад  с наркотиками, -  заявил Вадим, - а обезображенный неизвестный труп в назидание   вздёрнули.
 И мнится мне,  для кого он был повешен знают его в лицо.  Это некий посыл мухинским партнёрам.

- Эт твои домыслы, улики где? – голосом прокурора произнес я.

- Чуйка  дружище, - Вадим указал  пальцем на банку «Баварского», - прими,  а с тем я тебе та-а-акое скажу,- и закатил глаза,- со стула не падай.

- Ну-у-у,- я нарочито ухватился за столешницу.

- Необходима генетическая экспертиза  биоматериалов трупа и  твоего пропавшего товарища.

- О, как! Круто! – я недоуменно смотрел на друга, - эт тебе пригрезилось после полулитра вчерашнего «Ройяла»?

- Ну, так совпало, - хитро улыбнулся майор.

- Я совершенно никак не могу «пристегнуть»  Виталика к  висяку в гараже. Может быть нам стоит опохмелиться?- и громко откупорил банку с пивом.

- А ты вспомни о его отпусках. Он не появлялся  по адресу   указанном  в рапорте. А мамка  его при этом полагала, что он к бывшей полетел. То есть, для всех  он был  в Холоне. А где на самом деле?

Вадим сунул пустую банку в карман и, выходя из кабинета,  помахал  рукой.

А день после банки «Баварского» задался и  спокойно завершился  ночным дежурством.
Укладываясь на  кушетку, я вновь разглядывал редких запоздалых  прохожих из окна  со   старинной решеткой. И показалось мне, промелькнула  фигура седовласого  генерала.


В ярко освещенном кабинете  напротив генерала восседал человек в чёрном и, постукивая изящными пальцами о дубовую столешницу,  отчитывал его.

- Великий Князь совершенно не доволен вашим расследованием, Лев Палыч!
Вам было поручено выявить заговорщиков посягающих на устои  Царского Престола, вы же раскопали скверность, о коей Его Величеству и  поведать совестно!

Генерал вышел из-за стола, закурил папиросу и, открыв сейф, извлек хрустальный графин с коньяком.

- Желаете? – обратился он к «черному» человеку.

Оба чина пригубили напиток и лишь глаза их встретились, махом опустошили рюмки.

- Дражайший Франц Иосифович, Ваше Сиятельство, - генерал глубоко затянулся папиросным дымом, - вы лично обозначили мне фигуранта, который по моему ведомству не числился ни как.
 И если бы не ваша настойчивость, то и не было нынешнего, противного разуму и телу результата расследования.

Их сиятельство нервно повел плечами.

- Я буду  откровенен, как всегда.  Во вскрытую так неожиданно вами организацию вхожи значимые государственные персоны о коих категорически нельзя упоминать нигде, - прошептал Павел Ильич, - слышите: нигде.

- Посему, - их сиятельство наполнил рюмки коньяком, -  от вашей  девицы, что представилась селениткой необходимо   избавиться.

- Я уже перевел её в другое ведомство, Павел Ильич.

Чёрный человек, осушив глотком рюмку, недовольно проскрежетал:
- Вы же прекрасно понимаете  о каком избавлении я веду речь, господин генерал.



Минуло несколько дней, с которыми я ждал звонка от моей пациентки.
 Но,  увы,  стал не нужен ружаной прокурорше. От чего тоскливо было  и тревожно.

- Предупреждал я тебя, - усмехнулся Вадим, - что позволено генералу, майору не окучить.  И это хорошо.

Я сидел в кабинете начальника угро, разглядывая через окно воробьев у хлебной корки.
 Они суетно теребили брошенный кусок клювами, пытаясь урвать по более.
И лишь у лакомства появилась желтогрудая синица, серые отскочили в сторону, уступая «даме»  место.

- А не посетить ли нам морговского постояльца,- Вадим щелкнул сейфовым замком, - глянешь на тело повешенного, вдруг увидишь чего?

- Совершенно бестолковая процедура, что я могу увидеть?

- Особые приметы господин эксперт-криминалист. У твоего друга детства явно они есть.

-Хм… На голени  шрам. Он мне частенько напоминал, как я уронил лом остриём ему на ногу. Заметный, кстати.

- Едем! - приказным тоном объявил мой друг.

- У тебя появилась какая-то информация о нём?

- Появилась и очень интересная.

- Почему не делишься?

- Всему своё время.


Мы стояли у морговского холодильника в ожидании тела и мне от чего-то не было волнительно производить опознание(вдруг) своего товарища.
Я воочию представил шрам на левой голени Виталика и не испытал ни каких эмоций, будто и незнаком был с обладателем тела.

- Смотрите, - санитар грохотнул носилками.

Я глянул: и только что представленная воображением картинка, совпала с увиденным на голени трупа.

- Ну вот, интуиция  меня не подвела, - Вадим  осторожно вел «Ниву» по ледяной загородной дороге, - к тебе, ко мне?

- Ко мне.


Стол украшенный  нарезанной колбасой и банкой магазинных огурцов не возбуждал аппетита. Мы выпили по рюмке водки.

- Удивительный ты человек, Вадим, - я ткнул  вилкой огурец, -  уже два часа прошло, а где обещанные новости?

- Работа такая, дружище: говорить мало, -  Вадим аккуратно укладывал кусок колбасы на хлеб.

-Друг твой, теперь покойный, второй год числится сотрудником отдела безопасности  в управления ФСИН. По твоим стопам пошел, медицину бросив.
Сопровождает все значимые грузы, отправляемые исправительными колониями  области по бывшему Союзу. Естественно легально.

- И что же колонии могут такого отправлять по бывшему Союзу, - удивился я, - производство  в пром зонах загублено. Ну, если только шкатулки деревянные, да нарды.

- Не скажи, - усмехнулся мой друг.

- К примеру,  запорную арматуру. «На коленках» льют из латуни краны и по договорам отравляют потребителям.  Цвет. мет. таким макаром сбывают.
Другая колония  неизвестно как получает на разбор списанные военные самолёты.
 Здесь я совсем не разумею, как эдакое смогло организоваться. Вооружение, понятное дело, с них снято, а вот  остальное…
А если копнуть по глубже ФСИНовские «закрома»? Думается там и по круче дела творятся.
За последние два года  в городе значительно увеличилась продажа наркоты.
 Заметь, за последние два года. И ни УБНОН, ни мы не знаем,  как наркотики  доставляются.

-За последние два года, - пробубнил я, - ты на Виталика намекаешь?

- Верной дорогой идете товарищ,-  усмехнулся Вадим.

Досмотр УФСИН-овского автотранспорта на дорогах эр фэ очень маловероятен.  И я совершенно не исключаю, что именно им и доставлялся этот груз. И делал это твой товарищ.

- И делился своим доходом  с генералом!- я нарочито утвердительно кивнул головой.

- А здесь моя интуиция молчит, - Вадим разлил водку по рюмкам, - теперь осталось сравнить генетический материал и определить личность убитого.  А там и убийц сыщем.

- А убили-то за что?

- Муха, надо полагать, с пиететом относился к Виталику, такого  транспортировщика днем с огнем не сыскать.
 С тем Виталик и возомнился своей значимостью, потребовал увеличить гонорар,  пытаясь «взять на арапа» Муху. Ну а далее висельник и нарисовался.

- Зачем лицо ему изуродовали?

-Теперь, я думаю,  Мухе нужно было скрыть  своего перевозчика. Ему и труп не нужно было оставлять на погляд, но воровская суть «наказать прилюдно» сыграла нам на руку.

Вадим глянул на часы, - пора и честь знать, до завтра, -  и, накинув пальто, покинул мои чертоги.


После выпитой с Вадимом бутылки водка я совершенно не ощущал опьянения.  Необъяснимое волнение, а с ним и возникшая  депрессия охватили меня.
 Я набрал номер телефона прокурорши, не надеясь  на её взаимность.

- Ало,-  раздался в трубке голос Марты.

- Привет, - промямлил я.

-Доброго  вечера,  доктор.

- Я, как лечащий врач, обязан осмотреть свою пациентку.

- Правильное решение. Я жду вас.


Такси в мгновение примчало к дому Марты.
Она стояла у окна, вглядываясь в уличный полумрак, и лишь я вошел,  протянула  костыли.

- Вашими молитвами я избавилась от этой неуклюжести. Ведь ты молился за меня? – её глаза лучились чародейно, а  расширенные  зрачки, казалось, поглощали мою суть.

Марта сомкнула веки  и загадочно улыбнулась.

Я подхватил её на руки …

Когда настырная Луна исчезла из оконного проёма,
и редких звезд сиянье таяло в дымке  оранжево-холодного восхода,  обнаженная Марта, казалась мне  богиней на облаке.

Я коснулся губами  её плеча. Она вздрогнула, открыла глаза и удивленно смотрела на меня.

- Мне на работу, - прошептал я и направился в ванную.

Холодная вода взбодрила, придала сил не выспавшейся плоти.
 Я смотрел на себя в зеркало и вдруг, заметил едва видимую дорожку белого порошка на стеклянном столике.
И вмиг  представились вчерашние  глаза  Марты, её необузданная страсть ввергшая меня в неистовое возбуждение.


Лист за листом  я выкидывал  в корзину запортаченные  заключения эксперта и, в итоге, сломал машинку.

Мне виделась  белая дорожка на стекле, и каждая минута проведенной ночи отражалась в сознании.

Я помнил все движения Мартовского тела, всё сказанное ею в подаренном мне блаженстве.
Видимо,  наркомания заразна и передается сплетением тел.

Визжащий дверной звонок вернул в реальность. На пороге кабинета стоял Вадим и крутил пальцем у виска.

-Тебя заставили  работать в воскресенье, иль обуял трудоголизм?

Тело моё рухнуло на кушетку, я закрыл лицо ладонями, и в черноте глубин сознания видел роскошное Мартовское тело с колдовским сиянием её широко раскрытых глаз.

- Ночь проведенная с прокурором свела тебя с ума, - заключил мой друг.

- Она наркоманка, - прошептал я.

Теперь и Вадим грузно приземлился на кушетку.


Мы сидели в пивном баре.  Я в «бумагу» измял воблу, так и не прикоснувшись к кружке с пивом.

-Мда-а, вот это поворотик, - Вадим плеснул коньяку в стакан, - вкинь, полегчает.

 Я проглотил жидкость залпом,  не чуя ни вкуса, ни крепости напитка.
Едва ощутимое тепло, как мне показалось,  заместило  псевдо-наркотический дурман. И захотелось  выпить по-настоящему.
Я кивнул на стаканы.
Мы звякнули полными, осушив  их до дна.

- Виталик  мразь подсадил Марту на наркоту.

- Сомневаюсь, - Вадим закурил,- он снабжал её кокаином. А вот кому нужна была наркоманка прокурорша это вопрос.


 С тех пор немало минуло годов.
Мы с Вадимом давно  вышли на пенсию и по сей день дружим семьями. И порой, вспоминаем это дело с горечью о не раскрытом преступлении.
Виталик так и остался пропавшим  без вести. Генерал с почетом по возрасту покинул свой пост.
 Муха же исчез неизвестно как.
 Здание РОВД, в котором когда-то  располагалось ведомство седовласого генерала, снесли, признав его не историческим.
А Марта…
О ней я расскажу когда-нибудь.