Ни любви, ни тоски, ни жалости

 Виктор Матюк

Ни любви, ни тоски, ни жалости

Ни любви, ни тоски, ни жалости, ни нежности, ни радости не осталось ближе к старости
К женщине, не любившей ни капельки, поправшей истоки женской верности,
Горькие слёзы давно уже высохли на втянутых щеках, огонь страсти погас,
Только страсть, как не разорвавшийся фугас напоминает о себе всякий раз,
Когда примешь для храбрости сотку палённой водки, она обожжёт глотку,
И ты, отрешившись на краткий миг от суеты, будешь добиваться чистоты
Во время покаяния страждущей души! Она привыкла жить в глуши,
Где поют по утрам соловьи, а над головой не летают, а порхают стрижи!
Душа устала от духоты, вранья и лжи, её мечты сожжены в огне бытия,
Невзрачная стезя в тупик зашла и следом за собой туда силком завела
Те старые и добрые времена, когда белая сирень в душе цвела,
А тело требовало женского тепла! В полях колосились хлеба,
Вокруг царила нищета, истоки зла выглядывали из-за угла,
Насладившись досыта истоками чужого житейского опыта,
Без шёпота и ропота мы легко бросались в омут пылкой любви!
Ты навстречу ей бредёшь, своё сердце без раздумий достаёшь
И на алтарь любви кладёшь, что посеешь, то пожнёшь!
Что-то потеряешь, что-то обретёшь, отвергнув несусветную ложь,
Поставишь свою жизнь ни в грош, впереди пустошь и проливной дождь,
Ты сам на себя не похож, тот миг всем хорош, но если говорить всерьёз,
То дрожь в теле будто нож пронзила грешную плоть насквозь!
Бог тут же вынес приговор: любви узор и вправду был бы хорош,
Если бы над роком и судьбой не довлел порок крутой,
На стезе любви святой остались только боль и сон,
Страсть переступила через семейный закон,
Звон разбитой посуды и надутые губы
Через три минуты сгустили смуту
В голове, зато в душе остался вопль Иуды!
Истоки зловещей простуды сковали уста, ноги и руки,
И обрекли страждущую душу на долгие пытки и муки!
Приморили, суки, приморили, погубили молодость мою,
Теперь я здесь торчу, как трухлявый пень, едва поднявшись с колен,
Что хочу, то и ворочу, к своему стыду, изрыгнув злость, будто в горле застрявшую кость,
Последний раз взглянул на бывшую жену, и жизнь в кромешном Аду засверкала огнями,
Тут же пронёсся цунами, он захлестнул девятибалльными волнами цветущие острова
Между крутыми речными берегами, теперь бессонными ночами
Умываюсь горькими слезами, тучи сгустились над нами!
В шуме и гаме мирского жития высокая колея
Преградила путь – былую страсть назад вернуть
Не удалось, жизнь понеслась вразнос, поджав хвост,
Грешник сжёг всё, что удалось ему сберечь, гортанная речь
Тихо полночи звучала, она изобличала женский словесный понос,
Вот и пришлось вспоминать между строк короткий женский поводок!
Какой от него прок? От любви окаянной в памяти осталась не только грязь и слякоть,
Но и багренный закат, медный таз и женский цветастый халат, женские крики пьяные
Едва доносились из комнаты–ванной, в туманной дали остались рваные ветрила
И огромная ладья без позолоты, и запах речной смешанный с затхлым болотом!
За спиной прошедшие дни застыли на дороге столбовой, давнишняя мечта проснулась,
Потянулась и к чашке с кофе едва дотянулась и вновь окуналась в истоки земного бытия,
Все мои стези незнакомые мне люди вениками подмели, над ними теперь летают шмели,
Здесь – не край земли, по этим дорогам неспешно проходят поводыри, пьяницы и бунтари!
Я же бреду беззаботно, с ленцой и неохотно - любовь исчезла бесповоротно, теперь ничто
Не радует грешное естество, преходяще всё! Здесь не обманут, но и красными бантами
Не украсят ту стезю, по которой я неспешно бреду, здесь лбом в неприятность не ткнут,
Здесь легко не набросят на шею хомут, в этих местах люди по иным законам живут:
Сеют, пашут и жнут, ложь и враньё мигом пресекут! Была бы шея – хомут найдётся быстрее
Для умника и чародея, чем для холопа, нас небеса развели не на деньги, не на рубли,
Нас вокруг пальца обвели шалопаи, себя я ругаю, но не их,
Без них бренный мир бы надолго затих!
Эмоций в душе никаких, солнце светит давно в открытое настежь окно для других!
Рок судьбу победил, тут же спалил наш общий ковчег,
Продолжается бег на месте, речь не о совести и чести,
Слова летят им вдогонку и давят на ушные перепонки тем,
Кто не занимается ничем! Зачем? Всё – тлен! Всё – суета!
Бес тогда стоял у икон и читал поминальный псалом,
Перед ним на коленях застыл царь Соломон, его взгляд удручён,
Крик похожий на душераздирающий стон через пять минут услышал он!
Тот, кто Богом не был прощён, будут стоять под проливным дождём,
Пока с его грешной души не будут смыты все нераскаянные грехи!
Бес щекотал ухо Соломона, у соседнего амвона на коленях ползала толпа,
Многие пришлю сюда издалека, святость не могла исчезнуть без следа,
Веси, деревни и города попали в сети всеобщего раздора,
Во всеобщем хоре голосов не слышно звона курантов
И цоканья лошадиных подков! Не надо слов,
Нужны дела, любовь в душе давно отцвела!
Стрела сомнения пронзила тело мужика,
Видать неспроста глаза спящего старика
Внезапно затмила кромешная тьма
Странного миража! Древние времена
И явь – на одно лицо, преходяще всё
И даже то, что на ум взбрело, гулять по свету пошло!
Мираж ближе к рассвету из глаз неспешно исчез,
Пострадали совесть и честь, часов через пять или шесть
Досужим мыслям удалось в человеческую память нагло влезть!
Не в состоянии мы не через годы и расстояния, невзирая на все внутренние старания,
Утихомирить страстное желание и совладать с чувственным огнём,
Его не заглушал приятный мужской баритон, ему вторил саксофон:
Тот, кто рождён был у синего моря, тот полюбил навсегда
Шум морского прибоя, а прибрежная хвоя
И заунывные звуки состарившегося гобоя
Остановили счастье людское
На бесчувственной тропе,
Грешны мы все!
Годы приближаются к старости: ни тоски, ни любви, ни жалости
Не осталось в бесчувственной душе, погас очаг в шалаше,
Cherchez la femme (Ищите женщину), если жизнь дала трещину,
Всё течёт по-прежнему, как и в былые времена,
Жизнь одна и другой уже не будет никогда!
Я же женскую красоту вместе с собой заберу, когда в иные миры уйду!
Жизнь толпу не учит ничему: ни уму, ни разуму, наяву всё намного проще,
Когда перед глазами мелькают деревянные кресты сельского погоста
Они напоминают об окончании морального роста!
Вкусив плод любви, и ощутив бурление феромонов в груди,
Иные доводы не смогли в разум без боли и стресса войти,
Потухли уличные фонари, так что душой не криви,
В заветную щель без промедления входи и приглашения не жди!
Твои следы смоют проливные дожди, здесь свадьба важнее любви,
Похороны важнее покойника, человеку нужна красивая упаковка,
А судьба-плутовка готова пойти на любую уловку, только бы
Закат за горой раньше времени не погас и не исчез
Из любопытных глаз тот таинственный иконостас,
Рассмотренный анфас, будто ошалелый оргазм!
Под ногами отшумела листва, клятвенные слова, сорвавшиеся с языка,
Исчезли при первых порывах сквозняка бог весть куда, судьба плетёт кружева,
Как хочет, она голову морочит, однако помочь тебе она не хочет!
После её плевка в страждущую душу, бес на тебя обрушит
Кучу неудач, хоть смейся, хоть плач, хоть несись вскачь,
Хоть вплавь добирайся до сокровенной любви,
Женская душа соткана из столетнего льда,
Там морось, стынь и суровая зима!
Судьба когда-то нам спину проткнёт ножом,
Мы все когда-то в иной мир спешно уйдём,
Жизнь нельзя откладывать на потом,
Пусть слёзы льются ручьём, а в дому царит погром,
Душа должна быть закрыта на засов, стая злющих псов
Окружила твой дом, построенный с трудом, и стегает кнутом,
Мечет молнии и гром, чтобы рухнул железобетон и тьма за окном
Сделала ход конём! Пыль столбом, жизнь превращена в дурдом,
А за окном играет патефон давнишний трепетный шансон!
По идее, чем ты старше, тем мудрее,
С этими мыслями засыпаешь,
Звёзд с неба не хватаешь,
Лепестки с алых роз не срываешь, имена любовниц сразу забываешь,
И души не чаешь ни в ком, в горле – ком, в саду городском – ад кромешный,
Народ здешний не безгрешен, он – наивен и потешен, жестокий час уже сейчас
Разделает нас всех под орех, затихает задорный женский смех, он исчез из поля зрения,
Чужая жена – вне подозрения! Она прошла по стезе искушения легко,
Попивая пивко и креплёное вино, в глазах – темно,
Студёные ветер дует в открытое настежь окно,
То, что не запрещено, когда-то сбывается,
Ночная жизнь за ставнями скрывается!
Всё, что было, прошло, сиренью пахло мыло,
 К старости нутро к любовницам остыло,
Полмира так продолжает жить,
Грехи копить, не замечая стыд!
Бог к людским причудам давно привык, трясётся его кадык,
Что судьба сулит, получим сполна, земная жизнь скучна,
Взгляд манит вышина, тебе же ровным счётом наплевать
На железную и скрипучую кровать, стоящую в дальнем углу,
Хотя плоть тянется к теплу, однако прошлое превращается в золу!
Былые шалости, проказы и истоки баловства улетели бог весть куда,
Как брошенные на ветер слова и тотчас попали под каменные жернова
Чудища земного, незаметного и неприметного, грешного и бездетного,
Злобного и ожесточённого на всех и всё, что в борениях обретено!
Годы летят, мы внешне давно не те же, радуемся и плачем всё реже,
Чаще стенаем и о Божьих истинах вспоминаем, проблемы детей решаем,
Страстно любим, клятвы жёнам не храним, живём только мигом одним,
Мы за ценой не постоим, даже чужие грехи врагам никогда не простим!
Чего хотим – сами не представляем, пьём и гуляем на стороне,
Пытаемся доказать постаревшей жене, что не в семье причина,
Ведь ты, как мужчина теряешь с годами не только имя своё,
К ногам жены брошено всё, что тяжким трудом обретено!
Мы не пересмотрели жизнь, постепенно катимся вниз,
Пока не услышим женский крик: «Держись двумя руками
За уходящими днями, не расставайся с мечтами, не за горами
Те ночи и дни, когда твоя жизнь, как на ладони засияет на миг,
Чтобы вновь утонуть в чреде ссор, дрязг и интриг! Сколько бы ты грехов не накопил,
От скрытых улик сразу и вдруг исчезнет прежний шик, их голос будет тих и нежен на слух,
Ты же не евнух и не лопух и потому твой бунтарский дух жаждет перемен, трудно встать с колен
Всем, кто не дарил женщинам ни роз, ни хризантем, мы все когда-то мигом уйдём в жуткую тень,
Не затем мы живём здесь, чтобы враньё, ложь и спесь могли в чужую постель пролезть без помех!
Многое надо успеть, многие трудности преодолеть, сохранить бы незапятнанной совесть и честь!»
Для досужей людской молвы мы перед богом все равны,
Непонятные её мотивы будто порывы промозглого ветра,
Срывают внешний покров с тайных грехов – они неистребимы, тому есть особые причины,
Как женщины, так и мужчины – все мы не благочестивы, не кретины мы, запутавшиеся в паутине
Похотливой судьбы, наши причуды из разврата и блуда манят безнравственный взгляд туда,
Куда не ходят поезда, однако там таинственная звезда даже если твоя совесть не чиста
Мгновенно растопит глыбы пакового столетнего льда, и без божьего благословения
После тайного сношения очистится грешная душа дочиста от собственного одиночества!
Уж так нам хочется, а как случится – не нам решать! Коль не велено знать,
Куда идти, куда шагать и с кем вступать в законный брак,
А рядом толпа писак продолжает угрожать,
Что тот безумный акт будет звучать, как церковный набат
В устах ошалелой толпы, мы - не умны, как прорицатели - волхвы,
Смотрим со стороны на символы женской красоты, нам бы, нам бы
В постель, да поскорей, но без свадьбы, и там бы на страстной бабе преодолеть ухабы
Рока и судьбы! Надо бы встать на дыбы для очищения совей покалеченной души,
Чтобы она в деревенской глуши во мраке заточения прошла через врачевание,
Боль и расставание, замедлив дыхание, осознала до конца, что и вправду грешна,
Её участь страшна, ибо блажь греха спалила святость дотла!
Увезти в глушь огромный куш страстей не удалось,
Вот и пришлось вновь жить на авось!
Плод былых утех спрятан наспех
В зыбкий песок, исчезла смоль волос, ты стал сам на себя не похож,
Ты увёз разбитое сердце подальше от распрей и тревог в несусветную глушь,
Где солнечный луч жгуч и узок круг твоего общения,
Осталось сделать шаг до самоотречения!
Прочь, сомнения, с незамысловатого пути,
Мотивы новой молвы греховного сожительства
Достигли совершенства, но во главенство угла
Ставилось не запустение и разруха творческого духа,
Хотя истоки душевного недуга без стеснения меняли мироощущения!
Новая помолвка сорвалась, вот такая напасть – ни присесть, ни встать,
Что-то новое искать – предать всё, что было в борениях обретено!
Прежний брак скорее мёртв, чем жив, миф из многочисленных рифм
Своего апогея давно достиг, дыхание затаив, стеной забвения себя окружив,
Он не смог простить паралич вранья и лжи, отслужив молебен,
Ты вышел из храма серым, как дым и пепел, промозглый ветер
Развеял лютую смуту за одну минуту! Соблазн повсюду,
Идти по-прежнему маршруту особого желания нет,
Близится рассвет, рядом холодная постель,
За окном - капель, стыд, как острый скальпель
Входит в половую щель и там звучит свирель!
Цель оправдывает средства, бегство от самого себя
Осудит когда-то людская молва, у неё большие права,
Ей трын-трава, какая под твоими ногами шуршит полынь,
Была бы синь небес, шумел бы над головой столетний лес
И толпа молоденьких невест несла свой крест тайком,
Грех ждёт за углом, он продаётся на развес и оптом,
С мужским-то опытом не страшен бурелом!
Я в душе затаю всю боль и нежность свою,
Буду жить будто в бреду, говорить белиберду
В присутствии толпы, увы, все мы – глупы,
Мы дарим женщинам прекрасные цветы,
Они в отместку ставят нам могильные кресты,
Пока мы – живы, нежны и строптивы,
Женские речи лживы, когда уже мужья мертвы,
А былые воспоминания в пыли, слова мольбы
Взлетают до небес, в них доля правды есть!
Исчезает бабья спесь, когда сгущается тьма окрест,
В бегстве нет ни толики утешения, от прикосновения
Былого прегрешения дух доходит до саморазрушения!   
В жизни не всё так просто, как кажется,
На поверку дня окажется, что даже то,
Что так радовало грешное естество,
Уже не твоё, оно – чужое,
Ты для него стал изгоем!
Есть только трое:
Вера, Надежда, Любовь, чтобы ты вновь ощутил на себе,
Что на земле мы не принадлежим самим себе!
В беде нет никаких Надежд, что Свет небес
Поможет изменить чудо из чудес
И всплеск набежавшей волны,
Омывшей истоки Любви,
Оставит жалкий крик в груди:
«Не уходи! Жди и прости
За безумство души!»
Остаётся только Вера, что былые грехи и потери
Не ворвутся в массивные двери жилища твоего
И из него не выветрится женское тепло!
Преходяще всё, что было мысленно рождено,
Однако наяву не было воплощено в явь,
Грех, как удав будущий кайф прячет за шкаф,
Подсыплет горсть гвоздей в старенький башмак,
Чтобы старый дурак в очередной раз попал впросак!
Он, как Голиаф вселяет в душу мерзкий страх и ненависть в твоих глазах
Возрождается всякий раз, когда надо убегать бог весть куда,
Оставляя после себя туманные дали, распри и скандалы,
Уходя чуть свет, чуть заря в безвестные веси и города!
Жизнь – не халва, старость – не в радость,
А седая голова уже осознала сполна, что жизнь коротка!
Общая слабость во всех членах, не добавляет твёрдости духа,
От веселья супруги остались жалкие потуги, миг разлуки вот-вот разогнёт супружеские узы,
Речь не идёт о высокой степени безумства, вернуть назад время былое не обязуйся,
Знает белый свет, что преданной любви в этом мире нет! Любовь сбежала наискосок,
Прошлое ей – не впрок, где же рыцари без страха и упрёка? Одни – за решёткой,
Других - погубила палённая водка, и даже статная молодка в модных колготках
Без заплывшего подбородка – не женщина, а находка, она красива и молода,
Не в состоянии вытравить из души слова Любви и Признания!
Они по уши в грязи, но способны донести до женской души
Печаль и боль, Господи, уволь испытать на себе зловещую боль!
Жизнь по-идиотски с бутылкой водки в боковом кармане,
Характеризуют пьяницу и смутьяна, однако он, если по уши влюблён,
Не станет унижаться за гроши, и не будет спьяну подсчитывать барыши
От несчастной любви! Он способен рассмешить, может ни слова проронить,
Он способен застыть на гиблом месте, если речь пойдёт о совести и чести!
Старость – не радость, молодость – не жизнь, теряется смысл всего,
Во чего было рождено многогрешное естество?!
Что всё это означает? Плоть не отрицает,
Что её страсть на своих волнах качает,
Не пугает, что-то изменяет,
Только когда любовь умирает, душа мучается и страдает!
Не сумев отгородиться от толпы, грешник познал грех сполна,
Его остатки, будто беглые лошадки прячутся среди тёсанных жердей,
От кого? От людей и несговорчивых идей, им видней, с кем общаться,
От кого отрекаться, как бы им у разбитого корыта опосля не оказаться?!
Того гляди, алкаши и ****и не дадут приличному дяде незаметно отползти
В сторону от одинокой и страждущей души, чтобы в тиши в беспросветной глуши
Вдали от шума городского писать, мучиться и страдать, но не роптать на краткий миг
Всепоглощающих интриг земного бытия, скользкая стезя и высокая колея интригуют меня!
Тот, кто мало размышлял, был убит наповал суетой сует, от неё спасения приличным людям нет,
Коль на них есть значимый грех, совершённый наспех и без помех, теперь его крест
Виден окрест, а вокруг тщета, голь, босота и нищета, толпа пьёт с вечера и до утра,
Будит толпу стук топора, давно звонят колокола на всю округу, бежишь с испугу
Будто кастрат туда, куда глаза глядят, голова больна, но холодна,
Над ней плывут грозовые облака, не дрогнет Всемогущая рука
Величественного Божества, когда сгустившаяся темнота
Напомнит грешникам, что их жизнь и вправду коротка!
Только идиот может мнить себя пророком,
Не моргнув оком, он осеняет чело крестом,
Оставив последний зарок за открытым настежь окном,
Грех на виду у всех приклеивает на лоб предателю ярлык,
Трясётся его огромный кадык, и тут же он издаёт звериный рык!
Коль грех и вправду был велик, о нём нельзя забыть вовек,
Смешно говорить, что всё здесь практически грешно,
Не желаю врать, не хочу скрывать от местных баб,
Чтоб божий раб стал здоровьем слаб, не тот у него крыльев размах,
Не та страсть в речах и на губах, даже в модных штанах всё давно уже не то,
Что в дрожь бросало когда-то женское естество, жить грешно – не запретишь,
Нас манит высь небес, пришло время ставить крест на чуде из чудес!
Тот, кто заново воскрес и не потерял к женщинам малейший интерес,
Кажись, не в свои сани влез, и там встретил рассвет
С одной из статных и приятных на вид невест!
Ни любви, ни тоски, ни жалости не осталось в груди,
Позади скопом толпятся грехи, зато впереди - не видать ни зги!
Проливные дожди не смогли смыть тёмное пятно с биографии,
Кто-то начал ему писать эпитафии, позор для славянской нации,
Когда даже у монашествующей братии появятся злобный искус,
Которым не брезговал даже Иисус! Способность сомневаться в себе и в других
Полна закулисных интриг, жизнь меняется вмиг, ты издаёшь жалобный хрип,
Во ****ь, неужто ты уже старик? Пик жизни - позади, впереди – кресты из бересты,
Догорают костры среди вечной мерзлоты, жирные коты отсюда смылись и не запылились,
Спрятались в кустах, зачем им рисковать, уж лучше собственный страх в кандалы заковать
И путами не бряцать, ложась в железную кровать! Трудно признать, что божий раб ошибался,
Когда в любви однажды статной бабе признавался, он разочаровался окончательно,
Что бессознательно дал волю первородному инстинкту приготовиться к поединку
В студёную ночь, женщина сделала глубокий вздох, переборола навязчивый сон
И колокольный перезвон стремглав огласил всю безмолвную округу,
Что она стала чужой супругой!
Ни прений, ни объяснений, чреда расплывчатых суждений встала перед кирпичной стеной,
Ставшей женой для божьего раба, чья доля и судьба совсем в иные цвета
Перекрасили каменные жернова! С чела долу капнула горькая слеза,
Жизнь вразнос пошла, каплями крови окрасилась узкая стезя,
Там уже нет ощущения прежнего страха,
Промокшая потом исподняя рубаха
Встала дыбом, будто каменная глыба, родившаяся в созвездии Рыбы!
Захотелось посмотреть на себя со стороны и скрасить острые углы
Собственной памяти, только у паперти ты ощутишь запах копоти,
И тотчас в хилой и обессилевшей груди раздастся вопль: «Не уходи!
Терпи и боль переноси! Страдай во имя любви! Истоки верности -
Не в ревности, они не внутри, а на поверхности - в голове пассии,
Без согласия в семье любая оказия вплоть до безобразия
Встанет на безлюдной тропе и на судьбе поставит крест,
Дурная весть изменит течение рек, а простой человек
Не увидит окрест, что Божий указующий перст
Указывает на чудо из семи чудес:
Надежда есть всё изменить окрест!»
Новый всплеск желаний и чувств
Под себя подомнёт тоску и грусть!
Иных желаний нет, очаровательный рассвет
Сбросит блажь и похоть в глубокий кювет!
Тотчас прозвучит поминальный сонет,
Того, что было, давно уже нет!
Почуяв беду, душа мечется будто в бреду,
Счастье неуловимо, не пройти бы мимо,
От издевательства судьбы не застрахованы все мы!
Трудно терпеливо сносить испытания и искать себе оправдание
За тот путь, когда твоя грудь видит вокруг только неразбериху и жуть!
Светлая грусть рождает искус: услышать бы соловьиные трели,
Чтобы утихомирить дрожь в хиреющем теле,
Здесь нет места для словесной дуэли!
Душевная боль надоела, нервы на пределе,
Нас когда-то ждали, верили и любили,
Время простое, дивное и золотое,
Застыло в покое земного бытия,
Высокая колея прошла мимо ручья,
Откуда даль небес была загодя видна,
Теперь там слёзы льются, как вода из ручья,
Судьба много добра не сулит, она нагло в глаза глядит,
Но ничего толком никому не говорит, ты вновь забыт всеми!
Не время и не час вспоминать последний шанс, подаренный тебе судьбой,
Век золотой мимо прошёл, будто проплывающий среди огромных волн, старый чёлн,
Когда-то он исчезнет среди беснующихся волн в сумраке ночном, точно так же мы
Сгинем однажды среди кромешной тьмы
И вместе с нами канут в вечность сокровенные мечты!

г. Ржищев
25 мая 2025 г. 18:12