Кольские археологические рассказы. Эпизод девятый

ИВАНОВСКАЯ ГУБА    

     Август подходил к концу. Незаметно стали появляться первые признаки наступающей осени. Листья кривых северных берёзок пожелтели и готовы были оторваться от ствола и, подгоняемые холодным северным ветром, пуститься в своё последнее путешествие. Перезрелые ягоды морошки и черники на веточках кустарников падали на землю, шляпки грибов становились всё больше, начинали гнить и сползали вниз вдоль ножки. Мыши и прочие грызуны копошились во мху, стараясь набить свои норы запасами. Хищники покрупнее, такие, как лисы и песцы охотились на них, в общем каждый был занят своим делом. В пузатых брюшках некогда бесподобно сильных и подвижных рыб зрела крупная красная икра. Серебристый цвет сменился на тёмно – серый с оранжевыми полосками, а сами рыбины стали медленными и квёлыми. В затянутом тучами небе потянулись первые птичьи стаи. Они строились в треугольники или клинья и совершали тренировочные полёты не высоко от земли. Так взрослые особи тренировали появившуюся в этом году молодёжь и готовились к длительному перелёту в жаркие страны. Всё чаще шел дождь, иногда переходящий в снег. Становилось не уютно, даже сидя у натопленной печи. Баню больше не топили, так как дрова потихоньку заканчивались.  Природа готовились к суровой зиме.
     Такое унылое настроение передавалось и людям. Часть членов экспедиции засобиралась домой, на большую землю. С ближайшим теплоходом уехали все москвичи, кроме Лены, которой, по её словам, не куда было спешить, Серёга с земляком из Новгорода и рабочие из Твери и Ленинградской области. Работы в раскопе были практически завершены. Часть находок шеф отправил с Ольгой Васильевной и Евгением, а самые тяжёлые – посылками в Ленинград почтой. Нас осталось пятеро: вся наша группа из Ленинграда и москвичка Лена. Ночи стали довольно прохладные, палатку свернули, и Лена переехала к нам дом. Теперь в нашем общежитии было уже две женщины.
    Не смотря на видимое отсутствие работы, днём начальник не давал нам скучать и находил дела для каждого. Женщины готовили пищу, мы с Саксой бегали на рыбалку и готовили по Володькиному рецепту рыбу. Кстати: за всё время пребывания в лагере нашей резиновой лодкой мы воспользовались всего один раз. Да и то, когда решили выйти недалеко в залив. На нас же были дрова и питьевая вода. Сам он всё больше занимался написанием отчёта по итогам экспедиции, сводил концы с концами в финансовом плане и по несколько часов в день проводил, сидя за столом и поджигая одну Беломорину от другой. Стол был завален кассовыми и товарными чеками, накладными и прочими документами. Всё чаще он задумчиво заглядывал в коробочку, где хранилась наша касса. В этот момент на лице начальника застывали два немых вопроса: «куда делись деньги и как прожить на оставшиеся?» 
     Вечерами же мы играли в карты, пели песни под гитару и чаёвничали до тех пор, пока позволяли наши мочевые пузыри.
     Так было и в этот день. Время приближалось к полудню. Сделав с утра всю необходимую работу по дому, я уже подумывал о том, что не плохо было бы поспать после обеда. Когда я уже попытался воплотить эту мысль в дело, начальник, оторвавшись от своих записей, вдруг раскинул руки в стороны и прокричал:
     - А не размять ли нам, други мои, конечности и не прогуляться ли в Ивановскую губу? Здесь не далеко, километров тридцать. Если пойдём через сопки напрямки, то срежем пяток вёрст.
     - Ну, что думаете, археологи? Я прямо чую, ждёт нас там удача. Если найдём стоянку, подготовим плацдарм на следующий год.
     Нам, конечно, было не охота уходить далеко от натопленной печи, но мы дружно закивали головами:
     - Конечно, раз надо – значит надо!
     - Уточним состав экспедиции – потирая руки, весело сказал Володька. Люся?
     - Я не могу, на мне всё хозяйство.
     - Вычёркиваем! – Сакса?
     - Я тоже не могу, ногу сильно натёр. Да и как оставишь Люсю одну – проблеял Сакса и подмигнул Люську.
     - Тебя тоже вычеркиваем – уже не так радостно промычал шеф. Игорёк?
     - С тобой, шеф, хоть в огонь, хоть в воду. Ты же знаешь, я всегда готов – мужественно ответил я. В этот момент в моей башке появился лохматый чёрт и покрутил пальцем у своего виска. Я сделал вид, что не замечаю его.
     - И, потом, я всю жизнь мечтал побывать в Ивановской губе.
     Это заявление несколько взбодрило начальника. Он, как всегда, оценил мою шутку и, хлопнув в ладоши, сказал:
          - Считаю экспедицию в составе двух человек готовой к выходу и назначаю старт на утро. Леночка, извини, но идти придётся долго и быстро, так, что тебе будет лучше остаться на хозяйстве вместе с Люсей и Саксой. Будете ему делать массаж и читать сказки вслух. Старшей по лагерю назначаю Люсю, у неё ноги не натёрты.
    Наша Леночка была девушкой в теле и решение, принятое начальником, восприняла совершенно спокойно, даже, я бы сказал, с радостью. Таким образом жизнь в нашем лагере неожиданно ожила, и вечером за чаем мы дружно обсуждали план предстоящего похода.
     Утром мы проснулись в районе семи. Вылезать из тёплой кровати было так неохота, что прям судорогой сводило всё тело и от зевоты крошились зубы. Начальник пропел «…Вставай страна огромная, вставай на смертный бой…» и первым покинул свою лёжку. Когда я, наконец, собрал всю свою силу воли в кулак и вылез из - под одеяла, по дому уже неслось его раскатистое и традиционное:
     - Люсенька, а что у нас на завтрак?
     - Есть каша, есть макароны с тушёнкой – ответила Люся из – под одеяла. Только их надо разогреть.
     - Ла Шене*!!!- игриво прокричал Володька.
     - Я здесь, мой король, вступая в игру прокричал я и натянул на себя штаны, рубашку и свитер. Айн момент.
     Завтрак прошел в тёплой и дружественной обстановке. Сакса ходил по дому прихрамывая, как бы давая понять нам всем, что заслуженно остался на хозяйстве, делал вид, что жалеет о том, что не может идти с нами, но активно помогал нам собираться. Примерно через час мы были готовы. Выглядели мы, как два зверобоя, один высокий, другой пониже. Экипировку Володьки несомненно украшали его пропитанная солью штормовка, ружьё с патронташем, большой полевой бинокль, армейская сумка через плечо, армейская же шляпа, входившая в форму одежды наших солдат в южных краях и большой охотничий нож, висевший сбоку на кожаном поясе. Не хватало только пары револьверов. Я был экипирован не так ярко, но вполне достаточно для подобного похода. Мы оба несли по рюкзаку в которых находился сухой паёк на трое суток, аптечка, знаменитая литровая фляжка шефа, а, так же запасные теплые носки и некоторые тёплые вещи. В моём рюкзаке были еще рыбацкие принадлежности: леска, запасная катушка, блёсны. Воды для питья взяли с собой не много, так, на всякий случай. Вода была кругом. А вот термос с горячим кофе не забыли прихватить. Свой короткий спиннинг я решил нести в руках, чтобы он не мешал при движении. Сигареты и спички, каждый из нас спрятал на теле подобающим образом.
      - Группа, на первый - второй расчитайсь! – скомандовал шеф. А затем уже серьёзно:   
      - Ждите нас завтра к вечеру. Если не придём через три дня, бегите к погранцам.
     - Ну, мы пошли – весело добавил я и мы бодрым шагом двинулись по нашей тропе в верх по течению к тому месту реки, где её можно было перейти в брод.
     Первые пять километров прошли на одном дыхании, не забывая рассказывать друг другу анекдоты, и молоть всякую чепуху. Когда же перебрались на другой берег, я хотел покидать со скал, на который рыбачил начальник, в прошлом нашем походе. Но Володька меня остановил:
     - Не стоит сейчас, а вдруг ты зацепишь килограмм на пять, что с ней делать будем. И потом, всегда есть вероятность повстречаться с погранцами. Так, идём себе, гуляем по Кольскому, а с рыбиной – это уже криминал.
     Я согласился с мудрым шефом, и мы стали взбираться на вершину сопки, с которой открывался потрясающий вид на ближайшие окрестности.
     - Идём туда – сверившись с картой и компасом, сделал заключение шеф и махнул рукой в сторону от реки.
     - Вот по этой долинке, между двух сопок петляет тропа, по ней и пойдём. Километров через семь – восемь дойдём до двух небольших озёр, у которых сделаем привал, там и порыбачим. И мы пошли дальше, но уже не вдоль реки, а в сторону от неё.
     Надо честно признаться, что с погодой нам чертовски повезло. Было примерно градусов пятнадцать, светило солнышко, лёгкий ветерок приятно освежал залитое потом лицо. Мы разделись и шли в одних рубашках. Если бы знать прогноз заранее, я бы пошел не в сапогах, а в кроссовках. Всё - таки болотные сапоги были тяжеловаты для подобной прогулки и километров через десять я это понял. Но из солидарности с шефом не стал ему ничего говорить. А он, отмеривая своими ногами, обутыми в точно такие же сапоги, метровые шаги, весело шёл, как ни в чём не бывало, и насвистывал какой – то пошлый мотивчик. В некоторых местах мы останавливались и делали разведывательные шурфы, но интересного ничего не попадалось. Правда устье одного ручья крайне заинтересовало следопыта. Мы сделали несколько шурфов, нашли с десяток скребков, и шеф пометил это место у себя на карте.
     - Перспективное местечко! – обрадовался зверобой. Надо сюда вернуться в следующем году.
     Наконец мы добрались до озёр. Это были два небольших озерца с кристально чистой и ледяной водой. Выбрав место для привала, я первым делом снял сапоги и испытывая наслаждение соизмеримое с половым, опустил ноги в озеро.
     - Смотри, откусят ноги! – предупредил шеф.
     - Кто же их откусит? Жмурясь от удовольствия, спросил я.
     - А, чёрт его знает, кто там живёт – ответил шеф и стал разводить огонь.
     Я, конечно понимал, что это была очередная Володькина шуточка, но как - то так само собой получилось, что я стал вглядываться в глубину прозрачных вод. И, совсем не напрасно. В метре от берега проплывали среднего размера рыбины и наше присутствие их, похоже, не смущало. Я вскочил и босиком кинулся к спиннингу. Через десять минут у нашего костра трепыхались два великолепных гольца грамм по шестьсот и одна форель до килограмма.
     - Вот и обед – радостно потирая руки воскликнул начальник.
     - Извольте, сударь, рыбки свежайшей к столу – услужливо пропел я.
     - Игорёк, я тебя умоляю, только без азарта, идти ещё далеко.
     Мы быстренько почистили рыбу, посолили и надели её на веточки, срезанные с куста, как на шампуры. Минут через двадцать рыбка была готова и мы, глотая слюни, вожделенно смотрели на неё. Ещё через пять минут от рыбы остались только косточки. Володька, затянувшись Беломором стал философствовать:
     - Вот так и с человеком: Жил – жил, а через пять минут остались одни кости, да и то разбросанные по тундре. А через семь тысяч лет пришли археологи и нашли эти косточки, собрали скелет и сделали вывод о том, что тот, древний жил не зря, так как нашедшему его прах, присвоили очередное научное звание и выдали денежную премию. Получается, что и мы живём не зря? Что думаешь, Игорёк?
     Я сделал умное лицо, напряг мозг и выдал:
     - Каждый человек должен прожить свою жизнь так, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы**.
     - Это ты сейчас родил?
     - Нет, вчера вечером краем уха подслушал, как Сакса отчитывал Ленку. Правда они разговаривали по – фински.
     - Молодец, как глубоко и вдохновенно! Ведь в этом и кроется сермяжная правда – заметил шеф и мы с ним опять расхохотались.
     Но время нас поджимало. Впереди было ещё половина пути, а солнце неуклонно клонилось к западу.
     - А где мы переночуем? – спросил я, когда мы прошли очередную сопку и спустились в долину.
     - Там есть небольшая избушка оленеводов, будем надеяться, что в данный момент она свободна. Вот когда, примерно через месяц, полтора начнут перегонять стада на другие пастбища, вот тогда она точно будет занята, и мы можем остаться под открытым небом.
     - Надо было Ленку взять с собой – задумчиво сказал я – грела бы нас ночью.
    - А кто бы её тащил? Извини, но с ней нам точно не управиться за сутки, даже за двое.
     Так мы, перебрасываясь фразами, продолжали идти километр за километром.
     - Володь, а где люди – то? – неожиданно этот простой вопрос пришёл мне в голову.
     - Да, нет никого, Игорёха! Красота, один на один с природой! Да, ты справедливо заметил, что народа здесь очень мало. Поэтому для этих мест существует негласное правило: если в тундре встречаются незнакомые люди, они никогда не пройдут мимо тебя не узнав, кто ты, откуда, куда направляешься и не нужна ли тебе помощь.
     - Обалдеть! – ответил я и сразу представил Невский проспект и идущих по нему толпу людей. Люди кидаются друг к другу, знакомятся и интересуются не нужна ли помощь. Полный бред!!!
     Объясняя мне правила нахождения в тундре, шеф взобрался на камень и с помощью бинокля осматривал окрестности.
     - Вон за той сопочкой должен открыться вид на губу, а вон и избушку уже видно. Кажется, никого, приготовиться к последнему броску. Он уже почти опустил бинокль, но вдруг вскинул его и стал внимательно всматриваться в даль.
     - Это ещё что за явление? – задумчиво проговорил он.
     - Что там, шеф, пора бежать?
     - Бежать, думаю рановато, но я четко вижу двух человек, которые двигаются к избушке справа от нас. А вот, похоже, и они нас заметили. Спрятались за кустом.
     - Что будем делать?
     - Ничего, пойдём потихоньку, как шли. Делаем вид, что мы собираем ягоды и их не замечаем.
     - Разумно, разумно!
      Мы небольшими перебежками прошли ещё метров триста. До избушки оставалось примерно метров пятьсот. Наши попутчики такими же перебежками так же двигались параллельно нашему курсу. По совету старшего, я старался не высовывать над окопом башку. Мне, с моими 175 - ю сантиметрами роста, в отличии от шефа, это было сделать значительно легче. Попутчики тоже прятали головы. Видимо боялись шальной пули с нашей стороны. Наконец мы приблизились настолько, что можно было завязать разговор.
     - Эй, на шхуне - строгим низким голосом прокричал начальник – Кто такие? Выходи знакомиться.  Из ямы, в которой прятались диверсанты, раздалось:
     - А вы, кто?
     - Свои - как само собой разумеющееся ответил шеф. Археологи из Ленинграда!
     - А не врёте? – настороженно спросили из ямы.
     - Клянусь птеродактилем! – чертыхнулся Володька. Я – подтвердил. Тот час из ямы выпрыгнули два мужика лет по тридцать пять – сорок.
     - Привет, мужики! Давайте знакомиться: моряки с Мурманска.
     Мы представились, они тоже и уже, не опасаясь друг друга вместе зашагали к избушке.
     - А чего вы прятались? – спросили мы новых знакомых.
     - А вы чего? – вопросом на вопрос ответили моряки.
     - Да так, на всякий случай – загадочно улыбаясь ответил начальник. Вдруг вы из рыбоинспекции?
     - Да, нет – замахали руками моряки. Вон у нас в бухте полный трюм трески.
     По дороге они рассказали нам, что их корабль стоит на якоре в ближайшей бухте, команде дали двое суток выходных и они решили спуститься на берег. Правда причину, по которой они спустились, они не сказали. Но мы с Володькой сразу поняли, что это не сбор ягод с грибами и сделали вывод, что что – то тут не чисто, но виду не подали.
     - А сколько вас всего на берегу? – начал я осторожно выяснять ситуацию.
     Они переглянулись между собой и сказали, что всего спустилось на берег пять человек, но трое придут попозже. Мы забеспокоились о том, что мы не поместимся все в избушке. Тогда один из них, как мне показалось зловеще ответил, что в избушке четыре спальных места, вот четверо и останутся.
     - Да вы располагайтесь, ребята, уже более дружелюбно ответил второй. Вон, занимайте левые нары. А мы займём правые.
      Мы переглянулись с шефом и кинули свои рюкзаки на деревянный настил. Достали курево, угостили соседей. Был объявлен общий перекур, и пока мы дымили, расскажу немного о избушке.
     Это было старое деревянное здание с крышей, крытой оцинковкой, состоящее из прихожей и комнатки четыре на четыре. Посередине стояла металлическая ржавая печь – буржуйка. На печи стояли пара кастрюль и мятый чайник. К потолку поднималась ржавая труба и, видимо, выходила наружу. Рядом с печкой лежали дрова, растопка и спички. Вдоль стен размещались пара двухъярусных нар. На стене висела полка со всякой мелочью: нитки, иголки, какие - то таблетки, а под полкой стояла тумбочка. В тумбочке находилось следующее: две пачки макарон, два кг. риса, сахар, чай, пачка соли, три банки рыбных консервов и банка тушенки. Ещё на стене висел большой плакат с голой девицей и календарь за 1982 год. Не люкс в «Хилтоне», но жить можно. Особенно меня поразила тумбочка с продуктами и забота предыдущих жильцов о будущих постояльцах. Ещё одно открытие, обещанное профессором. Два окна с мутными стёклами расположились в комнате напротив друг друга и завершали внутреннее описание нашего убежища. Да, забыл сказать, никакого замка на двери не было.
     Время неуклонно двигалось к вечеру, и мы решили сообща поужинать. Достали наши припасы, сварили макароны, любезно воспользовавшись водой соседей, заварили свежий чай. Открыли тушенку, ну, в общем всё, как всегда. Шеф решил угостить новых знакомых спиртом, и мы выпили за знакомство
грамм по сто.  Потом еще раз покурили, сходили на ночь в кустики и стали готовиться ко сну. Трепались в основном мы, а вот новые знакомые были не очень разговорчивы. И это наводило на некие подозрения. Когда мы с шефом вышли на улицу я на полном серьёзе предложил ему спать по очереди:
     - Давай, до двух часов ночи ты на стрёме, а после двух я, а там посмотрим. Что – то мне наши знакомые не внушают доверия.    
     - Давай – согласился шеф.
     Но, так получилось, что нам обоим не пришлось спать в эту ночь часов до пяти. Новые знакомые постоянно выбегали на улицу и там переговаривались по рации, видимо с остальными членами команды. А часа в три мы наконец - то увидели их. Трое в полной темноте подошли к избушке. Они были нагружены чем – то очень тяжёлым и еле волочили ноги. Наконец они бросили на землю свой груз и поставили к стене два самозарядных карабина Симонова.
     - Кого –то замочили и сейчас заставят нас с Володькой хоронить трупы – пронеслась в моей голове дурная мысль.
     - А потом и вас кончат – тут же откликнулись мои черти! А мы тебе говорили – не надо было идти.
      Но к счастью для нас это были туши двух убитых оленей. Да, оленям не повезло, но мы с Володькой, не глядя друг на друга, почему – то облегченно вздохнули.
     Так вот почему прятались моряки и были так скупы на речи. Они боялись, что их могут поймать с мясом. Ведь только за одного убитого оленя они могли бы получить реальный срок. А тут их два, да, не дай бог, ещё и самки! Теперь нам всё стало понятно и напряжение, которое не давало нам с шефом уснуть само собой улетучилось. Но мои черти не унимались:
     - Но вы же свидетели преступления, а что делают со свидетелями? Правильно, их убирают.
     - Идите к чёрту!!! – в который уже раз раздражённо приказал я им, и они, скорчив рожи и задрав хвосты, исчезли где – то в бесконечном пространстве моей головы.
     - Ребята, вы где стоите, в Дроздовке? Возьмите мяса с собой в лагерь – сказал нам один из вновь прибывших, как оказалось боцман. Мы уже три месяца рыбачим, мясо на камбузе кончилось, а от рыбы тошнит весь экипаж. Вот и решили немного разжиться мяском. Колхоз не обеднеет, оленей волки десятками валят, так, что эти две туши пополнят собой естественный отбор.
     Мы с шефом благоразумно отказались от мяса, сославшись на то, что нам ещё шагать домой около тридцати километров, и в пути вполне можно напороться на погранцов или рыбнадзор.
     - Хочу котлетку из оленины – пропищал маленький чертёнок, но тут же заткнулся и скрылся между извилинами моего мозга.
     Перекусив и попив свежего чая, команда стала собираться на борт. Через час рассвело, от ночного приключения остались одни воспоминания, и мы наконец – то заснули.
     А проснулись мы около девяти. Эти утренние четыре часа я спал мертвецким сном и даже не слышал Володькиного богатырского храпа. Как ни странно, но чувствовал я себя бодрым и вполне отдохнувшим. Вот, что значит чистый воздух снаружи и светлые мысли внутри. Володька же мог сутками не спать, или наоборот – сутками спать. Бодрости мне добавила чашечка ещё тёплого кофе с сигареткой, которую я скурил, глядя на бесконечную синь Баренцева моря и солнечные лучи, отражающиеся от этой поверхности. Эх, Красота!!!
     Но надо было заканчивать нашу короткую экспедицию, и мы засобирались в обратный путь. Прежде чем покинуть этот странный гостеприимный домик, мы решили поступить, как настоящие ленинградцы и жители тундры в одном лице. Мы забили тумбочку съестными припасами, накололи дров, положили пару сухих спичечных коробков и оставили небольшое письмо, в котором сообщили будущим постояльцам кто и когда здесь ночевал и поблагодарили неизвестных хозяев домика за гостеприимство. Конечно же, об убитых оленях мы не сказали ни слова. Пятилитровую канистру питьевой воды оставили моряки – браконьеры. Солнце стояло уже высоко, мы прибрались в домике и зашагали в обратный путь.
     Как известно, путь домой всегда кажется короче и не таким ярким, как путь туда. То ли ноги быстрей двигаются, то ли время бежит быстрей. За свою жизнь я тысячу раз возвращался: пешком, бегом, на велосипеде, на машине, поездом, пароходом, самолётом и всякий раз наблюдал одну и ту же картину: обратно – быстрее! Вот и сейчас мы шли, наматывая километры на сапоги, больше молчали, чем болтали, шли каждый со своими мыслями. Я перебирал в мозгу события прошедшей ночи и вот уже в который раз делал один и тот же вывод: «Как хорошо, что мы девчонок с собой не взяли! Пятеро вооружённых карабинами голодных рыбаков посреди тундры, среди оленей. Что бы мы им могли противопоставить? Нашу с Володькой интеллигентность и ленинградскую вежливость? Да плевать они на неё хотели. Володькину пукалку с пятью патронами? Не смешите меня, Дуся!  Поэтому в этом вопросе меня было уже не переубедить.
     - А хорошо, что мы девчонок не взяли с собой – вдруг озвучил мои мысли шеф. Он сказал это совершенно серьёзно, без намёка на какую – либо шутку.  Видимо, он тоже думал об этом, подтверждая ещё один постулат о том, что мысль – материальна.
     - Да, это было очень правильным решением – согласился я.
     А тем временем мы уже дошли до озёр. Но, в отличии от вчерашнего дня, делать привал не стали, а решили отдохнуть на реке. Таким образом мы маханули около двадцати километров практически без остановки. Ноги предательски гудели, но я не подавал виду и старался не отставать от шефа.
     Часа через полтора показалась река. Её кристально чистые воды неизменно, как и тысячи лет назад, неслись к Баренцеву морю. А по всему Кольскому сотни таких же рек и речушек наполняли океан живительной влагой и предоставляли сотням миллионов особей лососёвых и другим рыбам прекрасное место для выведения потомства. И, ведь, что характерно: жизнь атлантического лосося, в отличии от тихоокеанского после икромёта не заканчивается. Отметавшая икру рыба, возвращается в океан для восстановления сил, чтобы через несколько лет вернуться в ту же самую речку, в ту же самую ямку, где она нерестилась в первый раз. Прекрасно, не правда ли?
     Мы нашли на берегу хорошее местечко для отдыха, и я решил искупаться. Володька купаться отказался, а взял спиннинг и полез на камни. Было около пяти часов дня. Мы шли в графике, так, что решили потратить не много времени на расслабон. Примерно через час, перекусив оставшимся сухим пайком, мы двинулись к лагерю. В наших рюкзаках освободилось место для четырёх, пойманных шефом кумж. Вероятность встречи с рыбнадзором всё ещё была велика, но мы были почти дома.

*Слуга короля. Персонаж фильма «Дартаньян и три мушкетёра»
**Сокращённая цитата из книги Н. Островского «Как закалялась сталь»
 
Окончание истории в следующей части.