Улыбка конокрада

         Любой человек, пусть и трудно, но честно проживший свою жизнь, достоин хотя бы минимального уважения в минуту ухода из жизни.

Моего друга Михаила Кранго предали земле  его родственники тайно и спешно на Илекском кладбище, вопреки глубоким человеческим традициям. Предали земле, словно – ПРЕДАЛИ.  Закопали …Чтобы скорей забыть.

Никто из его друзей и коллег даже не знал про сроки и  место похорон. До этого он три месяца отмучался с инсультом в паллиативном отделении госпиталя для ветеранов без надежды на счастливый конец. Зная близко Михаила Ивановича тридцать лет, утверждаю: он ничем не заслужил такой конец. И потому я не хочу, чтобы его забыли.
               
                ***

«Где твоя родина, сынок? Сдал Горбачев её американцам, чтобы тусоваться красиво!»… Все мы помним эти слова эмигранта -таксиста из фильма «Брат-2». У Мишки была своя Великая Родина как раз в эти трудные годы своего краха. Эта родина - Советский Союз. Сразу после школы он отправился  на службу в армию из знойного Илека прямо к черту на кулички, - на самый восточный рубеж обороны страны, на Чукотку, в милое местечко с секретным названием Угольные копи (секретным тогда было все, чтобы американцы ничего не поняли). С этой точки на побережье бухты до краевого центра Анадырь было такое  же расстояние, как до острова Врангеля, где жили одни белые медведи, там у них родильный дом.

В то время здесь располагалась секретная 99-я мотострелковая дивизия, охранявшая пусковые установки ядерных ракет средней дальности «Пионер». Замечательно было то, что дивизию и установки не нужно было даже маскировать: их заметало снегом вместе со всеми постройками выше крыш. Соответственно, боеготовность соединения была так себе, ведь ракету к пуску нужно было готовить и отогревать несколько часов. Иногда (служба есть служба!) вылезали через крышу и шли наугад по снежной целине в направлении хоздвора, где стояла техника, которую нужно было постоянно пересчитывать для инвентаризации. По ходу ломиком сквозь снег тюкали, не звякнет ли под сугробом броня. Если звякало, значит набрели на танк «Т-34». Зачем там нужны танки, под снегами, никто не знал. Но генералы в штабах предполагали, наверное, что американцы с какого-то перепугу попрут на нас через пролив с Аляски.

Мишка возмущался моей профанацией. «Ты не понимаешь! Это же части постоянной боевой готовности, ракеты там в шахтах находились…». Тем не менее, эту воинскую часть 48208 так и называли: «Замерзшая дивизия».
Однажды Михаил стоял в карауле, охраняя периметр с колючкой. А метель была такая, что в двух шагах ничего не видно было. Вдруг, прямо перед ним какая-то куча шевельнулась. Присмотрелся и ахнул – белый медведь подкрался незаметно и лежит, закрывая лапой свой черный нос, думает его не видно на фоне белого снега. А сам весь грязный,  в солидоле, бочки где-то распотрошил со смазочными материалами. Медведи часто сюда заходили, с острова Врангеля. Ну а, Мишка со страху,  из автомата весь рожок в небо высадил… Караул сразу прибежал, но медведя уже и след простыл.

Тем не менее, у меня сохранился документ, благодарственное письмо родителям за бдительность бойца.
«На недавно прошедшей проверке Михаил показал высокие результаты по боевой и политической подготовке и успешно выполнил взятые соц. обязательства в честь 100-летия со дня рождения В.И. Ленина. 7 мая 1970 г.». И подпись секретаря комитета ВЛКСМ части по фамилии… Медведев! Я много раз уговаривал друга, давай, в газету напишем! Как мишка с острова Врангеля чуть нашего Мишку не съел на посту! Но он снова обижался: «Ты что! Я подписку давал».
А в 1994 году Горбачев сдал дивизию прекрасных на то время ракет «Пионер» под нож.

 Через несколько лет, работая в Туве на месторождении Терлиг-хая  (потеющая гора по-тувински), Михаил в артели сборщиков добывал живую  ртуть. Она сочилась из горы и тогда ее собирали ведрами. Судьба снова свела его с медведем, только уже бурым. На сей раз в виде трофея.
Добытого в тайге медведя всей бригадой ели целый месяц, а Мишка гордо носил вокруг пояса медвежью шкуру. На фотографии с этой шкурой он похож на денисовского пещерного человека из мезозоя. Да так, по условиям жизни, и было тогда в дикой бригаде старателей, сборщиков ртути. От этой вредной работы он потерял впоследствии все зубы.
 Вставил золотые, и наряду с роскошными цыганскими усами стал сверкать «улыбкой конокрада» в литературных постановках нашей фотошколы, где он проявил незаурядное актерское мастерство.

Вершина его трудовой биографии – ударные комсомольские стройки 70-х, КАМАЗ в Набережных Челнах и ТУМ (татаро-удмуртская магистраль), малый аналог Всесоюзной стройки БАМ, где Михаил освоил профессию монтажника – высотника, стал квалифицированным работником, инженером. Его очерки о строителях КАМАЗА выходили в разных изданиях, книгах и журналах страны. Он  серьезно занимался исследованием творчества Марины Цветаевой в Елабуге.

В 80-е годы Мишка работал в Донбассе, был шахтером, потом выпускал газеты «Комсомолец  Донбасса» и «Голос трудящихся», где заменил лозунг коммунистического манифеста в титуле газет «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» на -  «Пролетарии всех стран, извините!».

Уже в то время (начало 90-х) в Донбассе на бытовой почве начались проявляться зародыши национализма. ЭТИ готовились заранее.
К нему стали подходить пришлые «западэнци» с угрозами: «Скоро придут наши. Мы тебя первого на фонаре вздернем!». Мишка был таким человеком безропотным, ничего для себя лично никогда не выбивал, не просил, не спорил. Бросил в Шахтерске квартиру четырехкомнатную и уехал в Оренбург, работал в СМИ и книжных издательствах. Ютился в каком-то полуразрушенном флигеле в Ивановском переулке. И всегда поражал и заряжал всех своей жизнеутверждающей энергией и отзывчивостью.

Последние годы на пенсии мыкался по всяким охранным конторам, которые по полгода крутили деньги по банкам, своим работникам не платили за работу. Подорвал здоровье на ночных дежурствах зимой на объектах в степи. Столкнулся с чудовищно бездушным отношением оренбургских онкологов, отфутболивших его во время ковида в стадии неотложной хирургической помощи, - что взять с пенсионера? Два года были потеряны, когда еще можно было спасти человека. Даже замечательные врачи госпиталя для ветеранов, взявшие на себя ответственность и сделавшие, наконец, операцию, уже не смогли вернуть ему здоровье. А он не жаловался, все шутил, хохмил… До последних дней выкраивал из скудной социальной пенсии (Документы о трудовом стаже остались на Украине) раз в две недели по тысяче для внучки в Абакане, а сам  ел одну «рюмишель». Там, наверное, даже не знали, что дедуля их бедствует. А он очень любил свою внучку.
Сохранилось стихотворение, которое мне о многом говорит. Мишка словно заранее про себя понимал…
               

 Когда планеты раз сошлись
 В известных знаках Зодиака,
 Мне был дарован шанс на жизнь:
 Явись, душа! Живи, однако.

И я родился поутру
В сентябрь щедрый, небом синий,
А в звёзды дал мне Бог Луну
С её загадочностью линий.

И жизни эту борозду
Веду я сердца алым плугом,
Где резко взял, а где мельчу –
А годы тянут крест мой цугом.

Я поднимаюсь поутру,
Неизлечимо болен жизнью,
Что ж, я когда-нибудь умру
С простым диагнозом – от жизни.
               
2008



Владимир Соколов