Михаил Алексеев. Атаманщина

СТАТЬИ И ОЧЕРКИ А. А. ДИВИЛЬКОВСКОГО

Сборник публикует его составитель Ю. В. Мещаненко*

…………………………………………………………………


                КРАСНАЯ НОВЬ

ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ И НАУЧНО-ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

Федерации объединений советских писателей
 
1931

КНИГА ПЯТАЯ–ШЕСТАЯ

МАЙ – ИЮНЬ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Редакционная коллегия: Ф. Горохов, Вс. Иванов, Л. Леонов, А. Фадеев.

Адрес редакции: Москва, Ильинка, Старопанский, 7. Тел.: 5-63-12.

Тираж 15.000 экз.

Всего страниц: 251

                КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ


   240
                А. Дивильковский


Михаил Алексеев. АТАМАНЩИНА
Изд. «Федерация». М. 1930 т.
Стр. 360. Тир. 5000 экз. Ц. 2 р. 70 к.


   «Атаманщина» — историческая повесть из времени завершении гражданской войны, борьбы с анненковскими бандитами в Семипалатинской области и Семиречья.
Но как художественное произведение нельзя признать ее удовлетворительной.

   И прежде всего сам Анненков — вовсе не живое лицо, а скорее лишь схема, составленная из отвлеченно-публицистических черт и чёрточек.

   Ничего своего  о т д е л ь н о г о,  х а р а к т е р н о – о с о б е н н о г о  именно для данной фигуры, — всё совершенно общее с десятками других «атаманов» и «белых генералов» того времени.

   Автор, вероятно, и сам чувствовал нехватку художественной жизни в повести и старался повысить ее другими средствами, только еще ослабляющими впечатление.

   То он придаст «атаману» до-нельзя преувеличенное честолюбие: он, мол, «хочет выскочить в Наполеоны своего масштаба или в новые Бисмарки»; то у него однажды Анненков, проснувшись утром, заявляет: «Почему Николай Николаевич! Могу быть царем и я».

   Или же автор для усиления эффекта старается окружить «атамана» каким-то сверхчеловеческим, неукротимо-демоническим сиянием: «Хотя мы выброшены за борт (в конце повести), но нас ведь во всем мире сотни тысяч; и скоро я об’единю их всех и я вернусь... тогда-то мы рассчитаемся».

   Словом, местами автор довольно неуклюже создает Анненкову совершенно ненужную и исторически необоснованную рекламу в своем роде.

   Анненков был в действительности и куда мельче, и, в то же время, куда характернее: раздувшийся непомерно пузырь на почве временного засилья казачьего кулачества в Сибири, когда крестьянская масса там еще слепо колебалась, не осознав ещё, как следует, своего спасения в Советах.

   Как такой пузырь, и следовало его изображать в точном согласии с исторической правдой.

   Тут бы нашлось немало красок для портрета.

   Не лучше, однако, и с противоположным лагерем в повести — с большевиками, конечно, революционными героями, либо мучениками в лапах Анненкова и т. д.

   Но все это опять-таки обрисовано чисто внешними, обще-отвлеченными чертами, впрочем, не без некоторой яркости во  в н е ш н их   подробностях.

   Яркость эта не выходит здесь за пределы так называемой «батальной» живописи, где много шуму, грохоту орудий, лошадиного галопа, крови и внешних ужасов, но подлинной жизни, осмысленной борьбы — почти нет.

   До того нет, что из повести не увидите, за что же борются именно эти воинственные большевики, что увлекает, в конце концов, за ними рабочие и крестьянские массы?

   Цели борьбы тут определяются самыми лишь общими «фразами»: «великое дело», «пролетарская революция» или: «то, о чем мечтали миллионы».

   Классовое распадение борющихся насмерть масс кое-как освещается лишь однажды во всей повести, и то в случайном лишь разговоре воюющих казаков: о «старожилах», у которых 20 пар быков и «лошадей», и которые «за веру, за царя, против жидов»; им противополагаются «новоселы – беднота», которые «за Советы», да ещё, кажется, одна мимолетная фраза Анненкова о себе, как потомственном дворянине, и о том, что «лучших людей нации, офицерство и торговые классы, пытаются уничтожить взбунтовавшиеся мужики и рабочие».

   И вот вся «социология» и «философия» повести.

   На таком слабом идейном стержне нельзя развернуть художественное произведение.

   Получилось собрание более или менее забористых и ярких эпизодов и анекдотов из революционно-военного быта.

  Книгу, впрочем, можно признать небесполезной, поскольку в ней довольно легко для чтения и довольно картинно использованы некоторые, сами по себе поучительные, факты судебного материала об «атаманщине», которые даже и в таком недостаточно художественном изображении служат напоминанием и предостережением трудящимся.


               
                А. Дивильковский**

               
                --------------------------------


      Для цитирования:

 
А. Дивильковский, Михаил Алексеев, Атаманщина, Красная новь, Книга пятая-шестая, Январь, М.–Л., 1931, Стр. 240.
   

       Примечания


      *Материалы из семейного архива, Архива жандармского Управления в Женеве и Славянской библиотеки в Праге подготовил и составил в сборник Юрий Владимирович Мещаненко, доктор философии (Прага). Тексты приведены к нормам современной орфографии, где это необходимо для понимания смысла современным читателем. В остальном — сохраняю стилистику, пунктуацию и орфографию автора. Букву дореволюционной азбуки ять не позволяет изобразить текстовый редактор сайта проза.ру, поэтому она заменена на букву е, если используется дореформенный алфавит, по той же причине опускаю немецкие умляуты, чешские гачки, французские и другие над- и подстрочные огласовки.

   **Дивильковский Анатолий Авдеевич (1873–1932) – публицист, член РСДРП с 1898 г., член Петербургского комитета РСДРП. В эмиграции жил во Франции и Швейцарии с 1906 по 1918 г. В Женеве 18 марта 1908 года Владимир Ильич Ленин выступил от имени РСДРП с речью о значении Парижской коммуны на интернациональном митинге в Женеве, посвященном трем годовщинам: 25-летию со дня смерти К. Маркса, 60-летнему юбилею революции 1848 года в Германии и дню Парижской коммуны. На этом собрании А. А. Дивильковский познакомился с Лениным и до самой смерти Владимира Ильича работал с ним в Московском Кремле помощником Управделами СНК Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича и Николая Петровича Горбунова с 1919 по 1924 год. По поручению Ленина в согласовании со Сталиным организовывал в 1922 году Общество старых большевиков вместе с П. Н. Лепешинским и А. М. Стопани. В семейном архиве хранится членский билет № 4 члена Московского отделения ВОСБ.