О Клименте I, епископе Римском

Не требуется большой смелости, чтобы спустя почти две тысячи лет со времени земной жизни Климента, епископа Римского, утверждать, что найдены и тщательно изучены практически все документы, прямо, или косвенно, касающиеся не только его деятельности, но и событий, связанных с дальнейшей судьбой его останков, либо свершившихся под прикрытием его авторитета и его прославленного имени. В результате проделанной работы появились разные, противоречащие не только один другому, но и самой истории, варианты его жизнеописания. Даже из поверхностного знакомства с ними видно, что в большинстве своём их авторы не учитывали обстоятельств и политической ситуации, при которых эти документы создавались, а некоторые доныне грешат предвзятым к ним отношением, или просто, по разным причинам, выдают желаемое за действительное. Не трудно понять, что нет смысла претендовать на исчерпывающее рассмотрение этого вопроса и окончательность выводов, однако, не повредит обозреть некоторые обстоятельства, события и свидетельства, для более полного представления о нём.

Персона четвёртого епископа римского, Климента, апостола от семидесяти, впоследствии названного папой, не только почитаема, но и весьма значима для всего христианского мира. Видимо поэтому его жизнеописание вызывает немало разногласий.

Сщмч. Ириней Лионский говорит, что святой Климент видел апостолов, общался с ними, и “ещё имел их проповедь в ушах своих и предание их пред глазами своими”[1], Евсевий же Кесарийский, что святой Климент, сменив на кафедре Анаклета, управлял Римской Церковью двенадцать лет и стал епископом Римским на двенадцатом году царствования Домициана[2], т. е. в 91 году. Тертуллиан пишет, что Климент был назначен самим апостолом Петром (О прескрипции. 32). Блж. Иероним отмечает, что “многие латиняне думают, что Климент был вторым после апостолов” (О знаменитых мужах. 15), а Свт. Епифаний – что епископ Климент, будучи поставленным апостолом Петром, уступил кафедру Лину и принял её вновь после Анаклета. О кончине же Св. Климента читаем у Евсевия следующее: “В третий год царствования упомянутого императора (Траяна) Климент, епископ Римский, скончался, передав своё служение Эваресту. В течение девяти лет он возглавлял обучение Божественному слову”[3]. То есть, нет ни слова, и даже намёка на его ссылку! Более того, упоминание о прямой передаче папского престола и отсутствие каких-либо сведений о производстве жеребьёвки, либо иных мероприятий по избранию его преемника, делают подобные предположения беспочвенными и лишают их всякого смысла.

Такое же мнение высказывает и старший брат священномученика Е. С. Спиридонова, мученик Д. С. Спиридонов: «Решение, данное А. Л. Бертье-Делагардом вопросу о месте нахождения Константином-Философом св. мощей около Херсонеса, прочно обосновано, как наиболее вероятное. Но остаётся открытым другой, – кто был этот св. мученик. Жития Свв. Кирилла и Мефодия таким считают св. Климента, епископа римского. Основанием для них не мог служить лучший знаток римской церковной древности – св. Ириней Лионский, не знавший мученика папы Климента (III, 3, 8)…

В древней церкви передача епископской кафедры одним другому не была явлением исключительным, но происходила только перед смертью первого[4]. Выбытие же епископа из города ещё не делало его кафедры вакантной. (Св. Игнатий Богоносец и по высылке из Антиохии продолжает быть епископом её; кафедра принадлежит ему, и лишь по его кончине переходит к другому.) Поставление Евареста предшествовало кончине Климента, а не ссылке; следовательно, кончина Климента произошла там же, где и поставление Евареста. Решительное ;; ;;;;; (всегда) значит, что Евсевий, пользовавшийся сведениями Егесиппа (II в.), не оставляет времени для проповеднического служения Климента в епископском сане где-либо вне Рима.

Блаж. Иероним в книге о знаменитых мужах (392 г.) (гл. XV; р. п. ч. V, 301) заявляет: „он (Климент) скончался в третий год царствования Траяна и память о нём доныне хранит в честь его воздвигнутый в Риме храм”. Иероним, ясно, не знает ничего о мученической кончине Климента.»[5].

Однако, уже в начале V века, спустя всего триста лет, появляются первые сведения о мученической кончине Климента Римского. Впервые об этом заговорил в 410 году латинский клирик и переводчик Руфин Тураний: «Между 398 и 400[6] Руфин в соч. „О порче книг Оригена” первый называет Климента мучеником (Иероним Апол. пр. Руфина, кн. II, 18 гл.; р. и. V, 63)» (Д. С. Спиридонов, там же), а в 418 году мученичество Климента было авторитетным образом подтверждено папой Зосимом. И, поскольку сама идея о первом мученике понравилась, – в её подлинности не стали сомневаться. Но, если предшествующие авторы вызывают доверие, то Руфин “не брезговал подлогами и откровенными фальсификациями, особенно, когда необходимо было повысить авторитет римского престола. Так, работу языческого философа Секста он перевёл с большими переделками и приписал св. мученику папе Сиксту II. Вероятно, Руфин, до которого в течение 300 лет никто не знал о мученичестве Климента, составил подложное Житие на основании трех источников 1) Информации о херсонесском мученике IV века, которого Спиридонов называет «Климент с якорем»; 2) Жития святого Климента Анкирского, 3) «Псевдо-Киментин», апокрифического произведения составленного еретиками-гностиками и ложно приписываемого Клименту Римскому”[7].

Но за Руфином известно и другое – он был сторонником и последователем Оригена, учение которого явило собой первое системное изложение идей христианства в философском контексте, и оказало значимое воздействие на творчество последующих мыслителей, сохранил церковную историю Евсевия и написал к ней продолжение в двух книгах. Руфин находился во вражде с Иеронимом, вследствие их спора об учении Оригена, а также подвергся обвинению в ереси и был потребован папой Анастасием I к ответу за сохранение многих гомилий, от греч. ;;;;;; – «общество, общение, беседа», и главного догматического сочинения Оригена. Для чего же христианскому историку Руфину потребовалась её фальсификация? Ведь с точки зрения христианства, полагающего служение Истине в её конечной инстанции, ложь является не только грехом, но и служением диаволу – отцу лжи[8]? Может быть, то была заказная работа, имевшая целью утвердить правомочность распространения христианского влияния в столь отдалённых регионах? Или неприкрытая издёвка над своими обидчиками, которые по своей безграмотности даже не читали работ своих предшественников, своего рода сатира?

Чтобы несколько прояснить этот вопрос, не будет лишним упомянуть о проблемах раннего христианства и об устройстве раннехристианской церкви в Риме.

“Христианская же община была в сущности ;;;;;;;; ;;;;;; – собранием вне закона, и хотя основной режим римского законодательства допускал полную свободу религиозных убеждений, но он не допускал пренебрежения к официальным богам и даже со времён Септимия Севера запрещал под угрозою кары закона распространение христианства в Римской империи. Всякий донос на христиан, каждое незначительное волнение в народе, вызываемое новой религией, становилось достаточным поводом к их преследованию. В промежутки спокойствия христиане могли спокойно собираться для богослужения не только в катакомбах, но и в частных домах членов христианской общины и даже в особых богослужебных зданиях или церквах, которые у христиан появились не позднее III в. Во времена же народных волнений и преследования христиан эти собрания становились крайне затруднительными, тем не менее, даже и в эти опасные времена для христиан представлялась некоторая возможность собираться в катакомбах. Место погребения признавалось неприкосновенным. Римское законодательство допускало свободное существование погребальных ассоциаций, какого бы вероисповедания они ни держались: они пользовались правом собраний в местах погребения своих сочленов и даже могли иметь свои алтари для отправления их культов.

Пользуясь этим правом наряду со всеми гражданами Римской империи, христиане могли собираться в местах погребения или катакомбах”[9].

“Важнейшее археологическое содержание катакомбных галерей или коридоров составляют древнехристианские гробницы, в виде ниш в несколько футов длины по направлению длины стены, несколько футов (2 – 3) в высоту и несколько футов в глубину стены. Это так называемые loci или loculi; некоторые из них предназначались для одного лица, другие (loci bisomi, trisomi etc.) для нескольких вместе. Ниши эти, смотря по высоте коридора и качеству грунта, расположены по направлению высоты в один, два, три ряда, а в некоторых катакомбах число этих рядов в высоту доходит до 10. В устроенное таким образом место помещалось тело умершего, предварительно омытое, намащённое различными ароматами и завёрнутое в полотно (бальзамирования с очищением внутренностей древние христиане не допускали). Вместе с телом умершего в гробницу помещались некоторые предметы семейной и общественной жизни, как то: платье, оружие, монеты, драгоценности, рукоделье, сосуды всякого рода и формы, богослужебная и домашняя утварь и прочее. Когда тело умершего и все нужное было уложено, тогда отверстие loculus'a снаружи закладывалось каменною плитою, края смазывались цементом, чтобы предохранить труп от соприкосновения с внешним воздухом, и в этот цемент вставлялись иногда монеты и даже так называемые фиалы – сосуды с красным веществом, назначение которых доселе составляет ещё предмет разногласий: одни видят в них сосуды с кровью мучеников, другие с вином или бальзамом. На плите полагалась надпись, в которой означалось время погребения, имя умершего, количество прожитых им лет, месяцев, дней и даже часов; здесь же высекались символы, как условные знаки различения могилы умершего и его вероисповедания, например монограмма имени Иисуса Христа, рыба, пальмовая ветка, птичка с масличною веткою в клюве и тому подобное. Эти символические знаки и точные хронологические указания дают ключ к истории памятников катакомб и их научной классификации. Однако же всё, что мы видим в коридорах катакомб, представляет лишь часть тех сокровищ древностей, которые найдены в этих подземельях. Лучшая половина памятников открыта в более или менее обширных помещениях. В науке принято различать три вида этих помещений: малые (кубикулы), средние (крипты) и большие (капеллы). Первые из них были семейными склепами, предназначавшимися для погребения лиц известного семейства. Форма их весьма разнообразна: находят кубикулы четырёхугольные, пятиугольные и круглые; по стенам их расположены углубления (loculli) в несколько рядов и в значительном количестве. Передняя сторона кубикулы иногда имеет форму полукруглой ниши, наподобие алтарной апсиды в храме: здесь иногда помещалась гробница мученика, иногда в виде мраморного саркофага со скульптурными украшениями.

Сходны по форме с кубикулами и крипты, но назначение их было, по всей вероятности, различно. Кубикулы – фамильные склепы, а крипты – небольшие церкви, в которых христиане во времена гонений отправляли своё богослужение. Применительно к требованиям христианского богослужения, передняя сторона крипты предоставлена была в распоряжение духовенства, остальная занималась мирянами. Алтаря особого, в нашем современном смысле, здесь не было: его заменяла небольшая полукруглая апсида, или ниша, отделённая низкою решёткою, следы которой в некоторых катакомбах сохранились до настоящего времени; в этой нише устанавливалась гробница мученика; она-то и служила престолом, на котором совершалась евхаристия. Отсюда – от древнего обычая совершать евхаристию на гробнице мученика – ведёт своё начало соблюдаемый доселе в церкви обычай полагать мощи на престол в антиминсе. По сторонам этого престола или гробницы устраивались места для епископа и пресвитеров. Средняя часть крипты, назначенная для мирян, не имела специальных приспособлений. Освещалась крипта иногда посредством ламп, иногда же посредством особых люминариев, устроенных в своде крипты: чрез них проникал в крипту дневной свет. Лучшее понятие о таких криптах даёт так называемая папская крипта в катакомбах Каллиста.

Наконец, самые большие помещения катакомб принято называть капеллами или церквами. Отличие их от крипт заключается в величине и подробностях отделки. Между тем как крипты состоят по большей части из одного помещения и редко из двух, капеллы имеют их несколько. В криптах нет особых отдельных алтарей, в капеллах они есть; там женщины помещались в одном отделении с мужчинами, здесь отведено для них особое помещение; такие же особые помещения отводились здесь для несовершенных членов общины. Крипты назначались для таких собраний, в которых принимали участие не более 70 или 80 человек, капеллы же назначались для собраний более многолюдных”[10].

Приведённые отрывки показывают, что к останкам Св. Климента доступ существовал, и каждый желающий мог убедиться в их наличии, если захоронение их было произведено в нишу-loculus, что менее вероятно, – скорее всего, саркофаг с останками Климента служил алтарём довольно большой крипты, или капеллы. А фальсификация его жизнеописания могла быть выгодна лишь при их, тех самых останков, исчезновении.

В таком случае подозрение в первую очередь падает на последователей учения Климента и, видимо, учеников Оригена. Можно предположить, что образование института папской власти, ставившего папу во главе союза христианских государств, породило недовольство среди приверженцев христианства, и они, взяв останки Климента, покинули Рим, а Руфин со своим вариантом жизнеописания лишь выступил в защиту их интересов, что с радостью воспринял, спустя восемь лет, папа Зосим, вероятно, с целью соблюсти «честь мундира».

С другой стороны, становление византийской церкви также вело к слиянию церкви и государства, превращая церковь лишь в институт государственной власти в христианской империи. На этом фоне особенно ярко проявились гонения амбициозного императора Юстиниана Великого, которому при жизни уже воздавали почести достойные святого. Юстиниан, по чину Мельхиседекову, «решил использовать полностью своё право христианского василевса нажимать на иерархическую и богословскую среду, склонную поднять опасную волну безысходных и длительных споров»[11]. Его трудами была закрыта Платоновская академия, в которой учился один из трёх святителей – Василий, прозванный впоследствии Великим, астрология, бывшая частью христианской доктрины, была приравнена к отравительству, а против Оригена, посмертно, было выдвинуто обвинение в ереси и выставлено требование предать его анафеме.

Разделение христианства, таким образом, на две основные ветви, как и сопутствующие ему изменения в основах вероучения с преследованием инакомыслящих, видимо, способствовало выделению церкви Климента в третью, не претендовавшую на светскую власть, ветвь, и её миграции на периферию империи, что и нашло своё отражение в сочинённом житии папы. Не исключено, что указание мест его ссылки не столько призвано запутать следы, сколько повествует о путях той самой миграции её отцов, сопровождавших мощи Святого. Не исключено, также, что конечной точкой этого пути как раз и стал Херсонес Таврический, если вспомнить легенду о якоре, а некоторые моменты связать с ингрессиями и регрессиями моря, имевшими место в его истории.

Отсутствие монопольного влияния Константинопольского патриархата в Херсонесе позволило мирно существовать этому направлению христианства на протяжении нескольких столетий, сохраняя как основы учения, так и предания, ему сопутствующие. Подтверждением тому могут служить фрески погребального комплекса IVв. н.э., исследованного в 2002 году[12]. Видимо, в силу открытости этой общины, о её существовании и деятельности было известно далеко за пределами полуострова, а её предания были заимствованы народами Крыма. Например, «записанная в позапрошлом столетии татарская легенда о некоем праведнике, утопленном с якорем на шее за то, что он принял веру во Христа. Причём этот праведник считается уроженцем Херсонеса Таврического»[13].

Распространение христианства на восток, охватывая новые племена и народы, считавшиеся варварскими, привело, если не к открытой вражде, то к некоторому соперничеству за их духовное окормление, между Римом и Константинополем. В этот же период в самой Византии происходит церковный раскол, известный как «фотианский», а чуть позже «Константинопольский собор 867 г. отлучил папу от церкви как еретика – предлогом послужил вопрос о нисхождении Святого Духа (Византия не признавала формулы filioque – «от Отца и от Сына», принятой на Западе); произошёл церковный раскол»[14].

Византия была заинтересована в подчинении славянских народов не столько потому, что в их руках был торговый путь между Балтийским и Черным морями, или потому, что они были естественной преградой на пути азиатских кочевников, постоянно угрожавших Восточной Европе, а, скорее всего потому, что славянские племена переняли стратегию норманнских набегов на районы северного Причерноморья, и даже осаждали столицу империи. И для обеспечения безопасности утверждением принципа единой и всемирной христианской империи в этот период начинается высокая активность на миссионерском поприще. Так, например, при Михаиле III Пьянице, болгарский хан Борис принимает христианство, становится царём и нарекается в его честь Михаилом. А патриарх Фотий даже говорит о русских как о «подданных» империи. (Фотий, «Послания», 140, СП, 736-737) Также и мусульманские источники представляют константинопольского императора властителем, в том числе, македонян, греков, болгар, влахов, аланов, русских, иберийцев – грузин и турок, в смысле венгров. (Письмо египетского султана Андронику II; Прот. Мейендорф И./ Byzantium and the Rise of Russia. Cambridge, 1981 На русском языке: Paris: YMCA-Press 1990 г.).

В то же время, в исторических документах наблюдается путаница в отношении всего, что связано с деятельностью Кирилла и Мефодия. Достаточно рассмотреть хрестоматийное их описание.

Греческие источники. Как ни странно, не сохранилось ни одного византийского документа, где бы упоминалось о деятельности Константина и Мефодия. Нет свидетельств и в бумагах патриарха Фотия, притом, что сохранилось более трёхсот его писем, ни в одном он не говорит о солунских братьях. Некоторые сведения на греческом языке можно получить из сочинений литературного характера: «Пространного жития Климента», составленного в XI-XII веках болгарским архиепископом Феофилактом – так называемая «Болгарская легенда», и «Краткого жития святого Климента», написанного в XIII веке архиепископом Димитрием Хоматианом – так называемая «Охридская легенда», однако не стоит забывать, что обе легенды написаны значительно позднее, чем представленные в них события.

Славянские источники. Славянские источники сведений о жизни и деятельности Константина и Мефодия носят как документальный, так и литературный характер. Об их жизненном пути и просветительской деятельности в славянских землях нам сообщают так называемые «Паннонские легенды» – пространные жития Константина и Мефодия. Основные биографические факты о жизни и деятельности двух братьев, сообщённые в Паннонских легендах, подтверждаются и дополняются другими произведениями, в том числе и реальными историческими документами.

1. Пространное житие Константина Философа составлено в Великой Моравии сразу после его смерти, предположительно между 869 и 882 годами. Однако этот памятник известен сейчас только в поздних списках, старшие из которых относятся к XV веку. На сей день известно 48 полных списков «Жития Константина». Житие анонимно. Одни исследователи приписывают его авторство Клименту Охридскому, одному из учеников Константина и Мефодия, приводя в доказательство стилистические параллели с принадлежащей его перу «Похвале Константину»; другие считают, что «Житие…» составили ученики Константина при непосредственном участии Мефодия или же сам Мефодий. В пользу последнего свидетельствует хорошая осведомлённость автора «Жития…» о детских и юношеских годах Константина. Особенностью этого «Жития…» является включение в него фрагментов произведений самого Константина: молитв, стихов, полемических трактатов. Житие довольно большое по объёму: оно написано на пятнадцати листах в двух столбца.

2. Пространное житие Мефодия создано в конце IX – начале X века. На это указывает то, что с этим житием был хорошо знаком автор «Повести временных лет» (житие Мефодия упоминается в записи под 898 годом), упоминается оно и в житиях Наума и Климента. Возможно, что начато оно в Моравии, но завершено в Болгарии, куда бежали ученики Мефодия. Как и пространное «Житие Константина Философа», «Житие Мефодия» анонимно. Мнение учёных об авторстве разделяются. Одни считают, что его написал Климент Охридский, другие склоняются видеть автором Горазда, третьи – Константина Преславского. Житие Мефодия сохранилось в шестнадцати списках, древнейший из них представлен в составе древнерусского Успенского сборника (XII – XIII века).

3. «Похвала блаженному отцу нашему и учителю словеньскому Кириллу Философу» и «Похвальное слово Кириллу и Мефодию» были написаны Климентом Охридским, жившим с 840 по 916 годы. Климент сопровождал Кирилла и Мефодия в великоморавской миссии, сопутствовал им при посещении Паннонии, Венеции и Рима. После смерти Мефодия и изгнания его последователей из Моравии Климент попадает в Болгарию, где занимается просветительской, переводческой и религиозной деятельностью. Перу Климента принадлежит более восьмидесяти произведений. Похвалы Кириллу и Мефодию написаны традиционным для средневековой литературы языком. Говоря о первоучителях, Климент использует доступные средневековому читателю тропы: называет Константина «новым апостолом», деятельность которого повсюду возрождала «весну на земле». Кирилл, по словам писателя, «просветил бесчисленные народы, во тьме неведения лежащие». Общий пафос похвал – прославление учителей.

4. Краткие «проложные» Жития Кирилла и Мефодия получили своё название по книге «Прологи», в составе которой они находятся. Старейшие списки проложных житий относятся к XIII веку.

5. «Сказание о письменах» черноризца Храбра – первый славянский филологический трактат – было написано в конце IX века. «…ещё живы те, кто их (Кирилла и Мефодия) видел», – пишет Храбр. Основной целью «Сказания…» было доказательство преимущества славянского письма над греческим в славянском богослужении. Среди них выдвигается приспособленность славянского алфавита для передачи всех славянских звуков и то, что греческий алфавит создали язычники-эллины, а славянский – христианин.

6. «Успение Кирилла» представляет собой сокращённое «Житие Константина Философа». Написано оно было на территории Болгарии, по всей вероятности, вскоре после того, как туда попадают ученики Константина и Мефодия. В «Успение Кирилла» были сделаны важные для болгар добавления: известие о том, что Кирилл был болгарином, что мать его звали Марией и что он до моравской миссии крестил болгар у реки Брегальницы.

Латинские источники. В латинских источниках содержатся наиболее важные документальные свидетельства о Константине и Мефодии. Подлинные документы позволяют с точностью говорить о событиях, происходивших в конце IX века и связанных с именами Константина и Мефодия.

1. Послания (буллы) римских пап, связанные с деятельностью солунских братьев. За время деятельности Константина и Мефодия в славянских государствах сменилось четыре понтифика. До наших дней дошли послания папы Иоанна VIII, в которых содержатся достоверные факты, связанные с деятельностью Мефодия, и послания папы Стефана V, который после смерти Мефодия запрещает в Моравии славянское богослужение.

2. Письмо архиепископа Теотмара Зальцбургского и других представителей баварского духовенства к папе Иоанну IX около 873 года, известное как «Обращение баварцев и хорутан». В нем с негодованием говорится, что там, где действует Мефодий, прекратилось чтение евангелия и исполнение религиозных обрядов на латинском языке.

3. Письма 870-875 годов Анастасия Библиотекаря, лично знавшего Константина, к папе Адриану II и епископу Гаудериху Веллетрийскому. В них Константин характеризуется как человек «апостольской жизни», «мудрейший», «необыкновенный, достойный истинного удивления философ» и тому подобное. Он рассказывает и о похоронах Константина в Риме, сопровождаемых почестями, которые оказываются «самому папе».

4. Гаудерих Веллетрийский «Житие и перенесение мощей св. Климента». Так называемая «Итальянская легенда» была написана не позднее 882 года, так как в этом году умер папа Иоанн VIII, которому епископ Гаудерих эту легенду преподнёс. Однако текст легенды сохранился лишь в обработке начала XII века, выполненной Львом Острийским. «Итальянская легенда» представляет собой рассказ о Кирилле и Мефодии и перенесении ими мощей святого Климента из Херсонеса в Рим. «Итальянская легенда» была создана на основе пространного «Жития Константина Философа», переведённого Мефодием для Гаудериха в 880 году, во время пребывания солунянина в Риме.

Не вдаваясь в изложение спорных моментов, видится достаточным отметить, что славянские народы оказались перед выбором: быть латинизированными, приняв папскую власть или стать вассалами Византии. Отношения с Византией предполагали принятие богослужения на греческом, с утратой независимости, а с Римом – независимость и постепенное онемечивание. В этой ситуации миссия Солунских братьев была как нельзя кстати.

Нам не известно, из каких источников черпали сведения о Клименте Римском славянские просветители, ясно лишь то, что они стали ключевыми фигурами хорошо продуманной политической игры, целью которой было сохранение этнической неприкосновенности славян, а её следствием стало дополнение списка так называемых «пилатовых» языков.

В дополнение изложенному будет уместно привести цепь исторических событий и легенд, связанных с приданием разным языкам статуса богослужебных.
1. Исход евреев из Египта под водительством Моисея;
2. Обретение Александром Македонским Изумрудной скрижали;
3. Распятие Иисуса, именуемого Христом.

Моисей, как следует из Библии, воспитывался дочерью фараона и был обучен грамоте египетскими жрецами, а во время исхода предложил священный язык жрецов народу в качестве бытового, чем сделал народ народом священников, а, стало быть, народом избранным Богом.

Александр Македонский, в ходе создания империи, становится обладателем Изумрудной скрижали[15], что позволяет ему объявить о своей богоизбранности, а также провозгласить греческий, не только языком государственным, но и богослужбным. Следствием этого признания стал перевод книг Ветхого Завета во время Птолемея II Филадельфа (285-247 до н.э.), известный как Септуагинта.

Становление христианства тесно связано с именем Октавиана Августа, власть которого основывалась на соединении различных магистратур. При нём же стала оформляться система принципата. Ему были декретированы должность наместника всех провинций, где стояли легионы, то есть главнокомандующего, почётный титул первого сенатора – принцепса и почётное имя Август. В двенадцатом году до н. э. он был «избран» верховным понтификом, или главой римского жречества, а во втором году до н. э. объявлен «отцом отечества». И, видимо, продолжением этой политики, стало дополнение списка богослужебных языков латынью, а сами языки стали называть «пилатовыми», поскольку по указу Понтия Пилата вина Христа, осуждённого на распятие, была написана ивритом, греческим и латынью.

В отличие от вышеописанных деятелей, персона Климента мало увязывается как с принятием христианства славянами, так и с вопросом признания пригодности для богослужения славянского языка. Видимо понимание славянскими правителями того, что история исчезновения его останков легла тяжким бременем на плечи папства, а их возвращение смывало этот позор, предоставляя славянским народам право на самоопределение. И уж очень кстати пришлась миссия Кирилла и Мефодия.

Как показано выше, много странного связано с этой миссией, странным является и её состав. Моравский князь Ростислав, по просьбе которого она была отправлена, просил у Византии прислать епископа. Люди, которые возглавляли миссию, занимали сравнительно низкие ступени в церковной иерархии: Константин был священником, а Мефодий – монахом. Они не имели права, в отличие от епископа, рукополагать подготовленных учеников в священники, что было актуально для новой славянской церковной организации.

Константин и Мефодий в Моравии вынуждены были всё время бороться с активным противодействием немецкого духовенства, проповедовавшего слово Божие на латинском языке. А отсутствие поддержки со стороны византийского патриарха Фотия вынудило Солунян проявить много самообладания, энергии и дипломатического таланта. Объяснить это можно тем, что константинопольский патриарх не хотел обострять отношения с римским папой, в чьём церковном подчинении находилась Моравия. Именно поэтому миссия Константина и Мефодия не могла быть официальной. Тем более, что миссионеры из Зальцбургской епархии, подчинённой папскому престолу, к этому времени уже обратили её жителей в христианство и пытались подчинить их земли своей власти. Таким образом, этого предприятия никто из предстоятелей церквей открыто не осуждал, но и прямо не поддерживал! Только упомянутый выше анонимный памфлет «Обращение баварцев и хорутан», созданный в 871 году группой немецких священников даёт ему конкретную оценку. Причиной создания памфлета было возмущение тем, что «некий грек по имени Мефодий» явился в Зальцбургскую епархию, заселённую славянами, с текстами священных книг на славянском языке, подрывающими авторитет Римской церкви, которая предписывает совершать богослужение только на латыни.

Остаётся неясным, почему Рим до тех пор не предпринимал никаких экспедиций. Можно полагать, что причина в репутации автора первого жития Климента – Руфина. А может быть в твёрдой убеждённости в том, что никаких останков и не сохранилось. Но в таком случае сама миссия Солунских братьев была просто авантюрой, основанная на формуле, гласящей, что уверенность в том, что вещь такова делает вещь таковой. Ведь и в наши дни в одном храме хранится обломок Ноева ковчега, в другом – кусок дерева от яслей младенца-Христа, в третьем перо из крыла архангела Михаила. Не смущает и то, что причалом ковчега стала божественная непреложность – арарита, или арарат, Яслями называли также две звезды из созвездия Рака, а каждые три-четыре года, съеденное клещом перо, приходится менять, на новое, гусиное…

Можно полагать и то, что именно последователями Св. Климента, проживавшими в Херсонесе Таврическом, сохранялось в чистом виде само учение, как философская доктрина, а не политическое направление. В таком случае обретение мощей святого было крайне важно: актом передачи в дар папскому престолу частиц мощей смывалось тёмное пятно в его истории, обеспечивалось покровительство Рима и прекращение германского давления, а византийскому патриархату предоставлялись достаточные свидетельства принятия христианства, но в ином, независимом от навязываемого им, виде. В таком случае, признание славянского языка богослужебным, позволяло утверждать своё, славянское православие.

Исследования показывают, что сегодня практически невозможно сыскать подтверждение подлинности этой находки – остаётся лишь верить, что Кириллу, или Мефодию, а может быть обоим, был достоверно известен сам факт существования и обстоятельства деятельности общины, являвшимися прямыми потомками последователей учения Св. Климента I Римского в Херсонесе Таврическом, и уж никоим образом не следует смешивать предметы веры и науки, оставив каждому своё. Тем более, что это знание не умаляет значимости для нас, потомков, ни важности признания славянских языков, ни роли в этом имени Климента, под эгидой которого церковно-славянский дополнил перечень пилатовых языков, но позволяет по-новому взглянуть на крещение Руси Владимиром, в том числе, как на политический шаг, своего рода пакт с Византией, одним из условий которого, было принятие Христианства как основы государственной политики и единственной государственной религии, что лишний раз показывает, что невежество – не только порок, но и основа споров и раздора. Как тут не вспомнить Послание к Коринфянам: «А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии»[16].


[1] Ириней Лионский, св. Пять книг против ересей. – М., 1868. – С. 276. Против ересей. III, 3, 3.
[2] Евсевий Памфил. Церковная история. Москва: Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1993. III, 15, – С. 96.
[3] Евсевий Памфил. Церковная история. Москва: Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1993. Кн. III, 34, – С. 113.
[4] Сократ. Ц. й. II, 6; IT,20, 37; VII, 46.
[5] К вопросу о мучении св. Климента, папы римского, в Крыму\Известия Таврической Учёной Архивной Комиссии № 43\\Паровая типография Таврического Губернского Земства – Симферополь, 1909.
[6] Bardenhewer Patrol, 398.
[7] Васильев А. В., Тайны Инкерманского монастыря. Часть 1, Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.graal.org.ua
[8] Иоан.8:44
[9] Покровский Н. В. Очерки памятников христианского искусства и иконографии. СПб., 1900 типография А. П. Лопухина, С. 3, 4.
[10] Цитируемое выше, С. 9-12.
[11] Карташёв А. В. Вселенские соборы. – М.: Республика, 2004. – С. 351.
[12] Ступко М. В., Туровский Е. Я., Филиппенко А. А. О судьбах расписных склепов первых христиан Херсонеса// Sacrum et Profanum III. Небесные патроны и земные служители культа. Севастополь, 2007; Туровский Е. Я. Раннехристианские склепы на некрополе Херсонеса Таврического// Материалы международной церковно-исторической конференции «Духовное наследие Крыма» памяти преподобного Иоанна, епископа Готфского. Симферополь, 2006.
[13] Васильев А. В., Тайны Инкерманского монастыря. Часть 1. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.graal.org.ua
[14] Дашков С. Б.. Императоры Византии. М.: Издательский дом «Красная площадь», «АПС-книги», 1996. – С. 109.
[15] Кавеидиш Р./ Черная магия// Пер. с англ. А. Блейз. – М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2000, – С. 19.
[16] 1Кор.11:16