Верблюд

 

В бескрайней пустыне, где горячий воздух дрожит над раскалённым песком, шёл верблюд. Его длинные, мохнатые ресницы защищали глаза от летящих песчинок, а широкие ступни мягко ступали по зыбким дюнам. Он шёл медленно, не спеша, будто знал, что спешить в пустыне — значит тратить силы зря. 

Его звали Гурбан. Так назвал его старый бедуин, который много лет назад привёл его в караван. Тогда Гурбан был ещё молод и неопытен, но теперь он нёс на своей горбатой спине не только тюки с товарами, но и мудрость многих переходов. 

Караван двигался к далёкому оазису, где путников ждали прохладная вода и тень пальм. Люди молчали, берегут влагу в пересохших горлах, и только верблюды изредка перебрасывались глухими гортанными звуками. 

Однажды ночью, когда песок остыл, а звёзды зажглись, как тысячи крошечных костров, Гурбан почуял неладное. Он остановился, ноздри его дрогнули, улавливая далёкий запах дыма. Бедуины ещё спали, но верблюд подошёл к предводителю каравана и тронул его тёплым влажным носом. 

— Что-то не так, — пробормотал старик, вглядываясь в темноту. 

И правда — на горизонте мелькали огни. Чужие. Возможно, разбойники. 

Благодаря Гурбану караван успел свернуть с пути и избежать засады. А на рассвете, когда солнце снова поднялось над песками, верблюд шёл впереди, как ни в чём не бывало. 

Ведь он знал: пустыня не прощает ошибок, но тем, кто умеет её слушать, дарит жизнь.