Спасти врага на тему конкурса в Старой Корчме Спас

 

           Спасти врага
(на   тему конкурса в «Старой Корчме»  «Спасти врага»)

          Некто Тюрин лежит на диване и жует пустым ртом. Десны связало сивушной оскоминой. Он пил неделю. У него страхи. Сердце мерцает,  как квелый фитилек в лампе с усыхающим  керосином.
      Июльская ночь тепла, в  распахнутое  окно тянет запахом цветущих лип.  Сегодня  Тюрин  запер палисад на замок. А то вчера, в три ночи, просунулась в окно косматая голова и пробасила:
  – Ну че лежишь , как хрен моржовый?
   От неожиданности Тюрина охолонуло. Даже ноги на минуту отнялись.
      Фу-у, сволочь! Это Леша-пятак! Все по ночам ищет, где пьют. В детстве все пятаки стрелял. Если отвечали: нет денег, -заставлял прыгать. У кого звенело , отнимал. Сейчас все водку по ночам ищет. В морду бы ему дать, в самый пятак.
         
       
      Тишина   марсианская.
      По верхней трубе отопления как будто пробежал человечек.  Женщина, в брючном костюме и котелке.  Вот она шагает и машет тросточкой для равновесия.  Тюрин узнает бывшую жену.   
     - До-жил! – тянет она и, присев, противно хихикает.
      - Молчи, буфетчица!
      Тюрин замахивается,  экс-супруга  с  трубы падает.
      Он хватает башмак, подскакивает и  долго косится на  угол, откуда выходит труба, будто поджидает таракана.
      Супруга появляться больше не смеет…
       Как только он лег,   к нему подвозят  алюминиевую тележку. Из морга. Ставят  рядом с диваном. Испуганно бычась, Тюрин косится на тележку. . .
     А в  тележке лежит сам Тюрин!
     Это он,  серый, опухший, обросший.
     О,  как у этих покойников неестественно лежит  голова!   
     Будто отрубленная и неумело приставленная.   
    Тюрин в ужасе  садится на кровати - тележка исчезает.
    Он трет холодными  пальцами между клавишами ребер, успокаивает сердцебиение.
     В это время вдруг поднимается и отлетает в строну крышка подполья. Из  проема вылезает по грудь милиционер. В  форменной фуражке, с портупеей на груди. Уперся локтем о пол и  кричит:
  - Ай-я-яй, какая ты Тюрин?!
    Но срывается вниз. Крышка грохочет. Остается лишь фуражка на   полу.
       Это горец Докаев. Участковый.
       - Откуда он взялся тут? - думает Тютин . 
        - А от верблюд! - орет Докаев, вновь вылезши. 
       Он ушиб об пол  и пососал локоть. Напялил  фуражку, спрямил козырек на военный манер - ребром ладони по центру.
     -  Ты дармоед! Тунеядис! – закричал вдруг.-  Мене  стыд-позор грызет  за тебя!   Я сам  себе лучше кировь пущу, чем такой позор человеческий!..
     Выхватывает из ножен кинжал и начинает колоть  себя в  грудь. Брызжет густая, бурая кровь.
     -Хе-хе, - смеется Тюрин. – у меня свекла в подполье лежала. Я на тебя в суд подам за порчу съедобного имущества.
         И бросает в участкового табуреткой. Тот исчезает.
    
           Брезжит рассвет.  С утра ветер. Надувает рубашку пузырем, несет  бедолагу по тропе в сторону винного магазина.
            -Тюрин, не балуйся! - доносится из дома в открытую форточку. – Ты не имеешь права! Я тебя!..  Я,  как офицерская чин!..
              Ветер уносит  слова милиционера, как фантики.
              Выйдя из магазина, Тюрин идет за угол, откупоривает бутылку, оглядывается,  сует руку в пазуху. И   вытягивает оттуда голову змия,  зеленого, с изумрудными глазками,  хилого, умирающего. И раскрыв ему пасть , подает туда горлышко.  Булькая, льется вино,  и Тюрин чувствует , как рептилия в нем оживает,  блаженно, с кошачьей ласковостью  мнет ему грудь лапками и шевелит хвостом.
    Потом Тюрин выходит  на тротуар. Стоит  у магазина, покачиваясь. Волосы на голове всклочены, ноги на ширине плеч, кулаки сжаты, изо рта торчат клыки. Он подпрыгивает, лягает  воздух и вдруг разводит руками в стороны, как каратист.
       - Докаев! Дока-аев!  Курва, - выходи!  Порву гада!
 
 2011 г