Так не бывает Часть 8

VIII

Оля стояла перед зеркалом и пыталась понять, красива ли она. Раньше, учась в школе, девушка не задумывалась над этим вопросом. Учеба  в художественной и обычной средней школах занимали все ее время. Как-то так получилось, что в свои восемнадцать она так и не влюблялась ни разу ни в своих одноклассников, ни в старшеклассников. Даже Алеша, любимец всех девчонок в классе, да и всей школы, создатель и солист вокально-инструментального ансамбля, не затронул ее сердца.
Оля всегда была общительна, открыта, весела, всегда окружена девчонками и мальчишками, но последние воспринимали ее как товарища, «своего парня». Это вполне ее устраивало, даже тогда, когда, то одна, то другая парочки отделялись от их дружной компании. А потом случилась  беда с мамой, и Оле совсем стало не до любви, ухаживаний и встреч с мальчишками. Она как-то вдруг повзрослела, стала серьезней, и сверстники, да и ребята постарше ее на два, три года, казались ей неразумными мальчишками. Ей казалось, что она пропустила возраст влюбленности, что все это детские забавы, а ей нужно заниматься серьезными делами: заботиться о Свете, зарабатывать деньги для их маленькой семьи, ну и, конечно, рисовать, что было для нее радостью великой, отдыхом и смыслом  жизни.
Оля вздохнула, потому что никак не могла  оценить себя объективно. В зеркале она видела девушку с  вьющимися волосами цвета червонного золота, не рыжими, а, именно, золотыми, длиной до лопаток, такими густыми, что обычные пластмассовые расчески ломались, когда  она    расчесывала их, и ей приходилось покупать деревянные гребни с редкими зубьями. Темно-карие, почти черные, глубокие глаза в темных ресницах, под дугами темных бровей, вопросительно смотрели на нее. Небольшой, строгий нос и  красиво очерченные губы, розовые, еще не знающие помады, завершали ее портрет.
- Вроде ничего, - подумала Оля. – Но вот веснушки, веснушки, неяркие зимой, становились заметней с первых дней весны, когда солнышко начинало пригревать землю. Плохо это или хорошо – веснушки? Где-то девушка читала, что веснушки придают очарование. Так придают ей  очарование веснушки? – Спросить было некого. В свой выходной день, отправив Свету в школу, она решила «почистить перышки», так всегда говорили женщины, работающие в кафе. Она решила искупаться. Разделась, увидела себя в зеркале и задала себе  вопрос: «так красива ли она?» Оля   вздохнула, тряхнула гривой волос и отправилась в ванную.
Искупавшись и надев махровый мамин халат, она с ногами залезла на диван. На голове красовалась чалма из полотенца.
«Почему вдруг я стала интересоваться этим вопросом? Столько жила, и было мне это все равно, и мама учила, что не в красоте счастье».
- Вот, доченька, вроде, я красива, а женское счастье обошло меня. Учитесь всему. Главное в жизни иметь побольше навыков в больших и малых делах, и чем больше их, тем лучше, - часто повторяла мама.
Она учила их готовить, убирать, стирать, шить, и за учебой в школе следила строго.  Мама прекрасно танцевала и их научила этому. Она, вообще, их воспитывала легко, вроде играючи. Девушка  почти не помнила, чтобы мама на них кричала, чтобы выражала свое недовольство ими. Только однажды, когда Оля   принесла домой из детского сада очень понравившуюся чужую куклу, ей попало от мамы. Та так расстроилась, что дальнейшее наказание, а Олю поставили в угол на целый час, подействовало на нее меньше, чем расстроенное мамино лицо.
- Никогда не бери чужого без спроса. Да и не проси чужого. Учись довольствоваться тем, что есть у тебя. Всегда найдутся более богатые, и дома их, вещи, игрушки будут лучше, краше твоих, но это не должно затрагивать тебя, иначе никогда не будешь счастливой. Все чего-то не будет хватать для твоего счастья, - говорила мама.
Оля запомнила эти слова на всю жизнь, они проникли  в сердце, стали образом жизни. Совсем недавно она рассказала о случае с куклой Свете, когда та затянула свое обычное: «Вот у всех девочек в классе есть джинсы, а у меня нет!»
- Ну, во-первых, не у всех, а у двух или от силы трех. Но разве в джинсах счастье? Разве добавят они тебе ума и красоты? Ведь, нет же. Так что же расстраиваться, если их у тебя нет.
Сестра подумала, подумала и согласилась.
- Какая у нас мама была удивительная, мудрая – премудрая, как Василиса Прекрасная, - сказала тогда Света.
« Так что же все-таки случилось со мной? Почему меня стало интересовать, как я выгляжу?» – вернулась мысленно к мучившему ее вопросу Оля.
Сны, во всем виноваты сны. Но может ли такая разумная, рассудительная девушка, какой она себя считала, влюбиться во сне?
« Будь честна сама с собой, Оля!» – приказала она себе.
Да, она влюблена. Ну, как еще назвать  это волнение, что охватывает ее каждый раз, когда она думает о герое своих сновидений.
-Этого еще мне не хватало! – воскликнула Оля.
Она встала. Стремительно двигаясь по комнате из угла в угол, она думала, думала, что же ей делать с этим чувством, неожиданно захватившим всю ее душу. И ничего не приходило ей в голову.  Решения этой проблемы не было.
- Мамочка, мамочка, как не хватает мне тебя, особенно сейчас, - вздохнула Оля. Мудрая мама сразу бы нашла решение этой проблемы.
Девушка села в любимое мамино кресло, которое  еще чуть-чуть пахло мамиными духами. Оля зажмурилась, вроде и мама рядом. На душе сразу стало легко и спокойно.
Почему она так разволновалась. Что будет, то будет. Ведь от нее не зависит, как повернется ее жизнь в будущем. Просто нужно все-все, что от тебя зависит, делать сегодня, сейчас, как можно лучше делать, так всегда говорила мама. Девушка улыбнулась, мама опять помогла, как всегда помогала в трудную для нее минуту. Оля   переоделась в старенькие брюки и рубашку, на голову повязала косынку. Оглядев комнату, осталась довольна. Было чисто, все вещи были на своих местах, это Светочка убрала квартиру в воскресенье. До ее прихода из школы еще было часа три
- . Нужно порадовать сестренку. Пожарю картошку к ее приходу,- решила Оля. Это была любимая Светина еда.
Оставалось часа два свободного времени, можно порисовать. Девушка взяла мольберт, открыла масляные краски. На мольберте стояла начатая картина. На ней был изображен тот, кто приходил к ней во снах, ее любимый, теперь Оля   ясно это осознавала. Он сидел на поваленном дереве, за ним текла их река, около его ног лежала собака, повернув морду к зрителю. Это была колли, любимая Олина порода. Она смотрела любящим, преданным взглядом, и, казалось, вот-вот завиляет пушистым хвостом. Портрет собаки удался девушке на славу, она была как живая, от кончика хвоста, сильных лап, до блестящего черного носа и торчащих, будто вслушивающихся во что-то ушей. А вот портрет молодого человека был не закончен, вернее, все удалось изобразить художнице: и сильные босые ноги, в закатанных брюках, и широкие загорелые плечи, с капельками воды, как будто молодой человек, только что искупавшись, переоделся и сел отдохнуть на бревно, и сильные руки, спокойно лежащие на его коленях. А вот  лицо было только чуть обозначено. Оля   решительно взяла кисти, и началось настоящее чудо. Вот глаза заискрились сине-зеленым светом, потом на холсте появился решительный нос с небольшой горбинкой, а вот и улыбка проявилась сама собой. Напротив нее на мольберте стоял портрет ее любимого. Совершенно живой, он  добро и нежно улыбался ей и только ей.
- Кто это? – сестра  удивленно заглядывала через Олино плечо на картину.
- Ох, как время пролетело, я и не заметила. Ты давно пришла?
- Да нет, только что. Так кто же это, Оля? – повторила свой вопрос Света, - прямо как живой.
- Да так, знакомый один, потом расскажу. Пойдем чистить картошку, я тут совсем заработалась, а ведь хотела приготовить твою любимую, жареную.
- Да я не очень голодная, на большой перемене пирожки с девчонками ели, но от жареной картошки никогда не откажусь.
И сестры, обнявшись, отправились на кухню. За ними  наблюдал молодой человек с портрета, стоящего на мольберте у стены.