Жизнь и я. Заметка пятнадцатая. Юбилейная

   Моей тетке Соне -восемьдесят! Дети и внуки решили порадовать бабку- издать что-то вроде книги, где каждый, кто захочет, может написать свою историю. Попробую и я. Вчера вечером, когда поступило это предложение я задумался, а что я такое могу рассказать про свою тетку (дело в том, что на Вы и «тетя» я ее никогда не называл.)

  Оказалось очень непросто вспомнить что-то очень яркое, авантюрное и запоминающееся.  Попробую начать и за одной мыслью придет другая, а там…. Соня была всегда. С того момента, как я начал себя воспринимать личностью, года в три, наверное, она всегда была либо рядом, либо где-то неподалеку. И она всегда казалась мне не взрослым, серьезным человеком (как мои родители и бабушка Лида) а ровесником, ну максимум- старшей сестрой. При этом у нее начисто отсутствовали менторские нотки. Можно было рассказывать всякую чушь и знать, что Соня тебя никогда не сдаст. Из раннего: где-то в квартире на Васильевском сдохла крыса, и Соня заплатила брату Диме энную сумму, что бы он от крысы избавился. Брат спустил крысу в унитаз и, по воспоминаниям очевидцев, мертвая крыса долго не хотела покидать фаянсового друга. Но справились.

Пустился в рассуждения и понял, что это занудно и не очень интересно. Лучше истории. Папа у меня категорически не хотел автомобиля. Даже если бы была финансовая возможность, он расценивал это как мещанство и ненужную роскошь. А у Коржиковых машина была. Юрий Федорович купил  ВАЗ 2101  году так в 1973 или 74, точно сказать не могу. Нам с братом запрещалось на ней ездить. Лето, папа ушел на работу . Тайком от папы с Соней и Юлей, Юрий Федорович был естественно за рулем, мы поехали на Пискаревское мемориальное кладбище. Расстояние от Васильевского приличное. И надо же такому случиться, что проезжая по Пискаревскому проспекту мы увидели, стоявшего у дороги папу . Машин тогда было на дорогах совсем мало, мы конечно все в пригнулись и я так и не знаю , опознал нас папа или нет. Но на кладбище мы уже не пошли.
 
А на самом деле моя тетка Соня относится к незаметным героям. Это не те, которые в первых рядах на баррикадах, а те, которые подносят снаряды и обеспечивают тыл, не требуя орденов и медалей. Родила и вырастила троих дочерей, полностью погружена в жизнь и проблемы внуков, которые в ней души не чают, готова всегда поддержать и выслушать, пытается всех понять и не осуждать, прямо еврейский мудрец. А, да. еще забыл-мастер спорта международного класса по заготовке огурцов.
 
Странная штука эти родственные связи. В детстве я не разделял, где наша семья, где Сонина семья, мы были одним общим сложным организмом. Жили не то, что в одном доме, а в одной парадной. Историческое наблюдение. Москва- купеческий город и застраивалась без единого плана и регламента. Земли под застройку выделялись на месте снесенных сторожевых валов и укреплений, и непременным условием было наличие сада в каждом доме. Поэтому Москва застраивалась усадьбами и главный вход в них располагался не с парадной улицы а «с подъезда», то есть из двора. Наш город- город плановый и регламентированный, поэтому главный вход был с улицы- то есть «парадный».  Так сказать, у них- подъезд, у нас- парадное.
 
Коржиковы вместе с бабушкой Лидой жили на втором этаже в 4 квартире, а мы на третьем, в коммунальной квартире № 6. Почти по Чехову. Огромное количество времени я проводил на втором этаже, там играл с бабушкой карты, чего-то ел, читал толстую книгу Бориса Житкова про путешествие по Советской Стране. Вместе с сестрой Юлей мы ходили сначала в детский сад, потом в школу, ездили в бассейн. Все вместе. После переезда в 1975 году на новые квартиры стали жить в 5-7 минутах ходьбы. Для меня ничего не поменялось, жизнь была общей., я заходил в квартиру 15 по адресу проспект Луначарского дом 56 корпус 3 практически каждый день. Папа по дороге с работы каждый день навещал свою маму. Для него даже скамеечка в коридоре была сделана, называлась Лерочкина. Там, где жила бабушка Лида, там и был главный корпус, а мы жили в другом, на выселках, но все мероприятия, типа Нового года или 8 марта проходили на Луначарского. После смерти бабушки орбиты наших семей начали отклоняться друг от друга, мы выросли, разбежались, стали жить своими взрослыми жизнями, собирались нечасто. Когда умер папа и мои сестры перебрались в теплые края встречи стали совсем редкими. Так бывает, ты просто знаешь, что все живы и квартира №4 в доме 64 по 7 линии Васильевского острова все еще с нами, и когда придет время все соберутся вместе. Нам не нужно постоянное подтверждения присутствия друг друга, ты знаешь, что мы есть и всегда можно позвонить, обсудить важные и не очень темы, или просто поболтать.

Да, чуть не забыл. Чему я завидовал. Меня практически никогда не хвалили, как я писал ранее, планка ожиданий была очень высокой, оценка ниже пяти расценивалась, как провал, я всегда папе что-то доказывал. Соня же просто любила своих детей, а потом и внуков, не требовала штурма высот, просто искренне радовалась их, пусть с точки зрения моего папы и небольшим успехам. И это очень здорово. Детей надо просто любить. Только что обсуждали с дочерью, что любовь (в широком плане) это то единственное, ради чего мы приходим в этот мир, и всю жизнь учимся этому.  Я потихоньку учусь. Так что моя дорогая тетка Соня, я тебя люблю.