Алтьайская новелла

В.А. Савельев






АЛТАЙСКАЯ НОВЕЛЛА




































           Курган - 2024
Савельев (Лобановский) Виктор Андреевич
Алтайская новелла / Куртамыш; И.П. Власенко Н.И., 2024.- 311 с.

Надежды юношей питают, порою старость ублажают. Но у каждого своя жизненная колея. Кто душу в чистоте хранит, кто чрево всласть набивает, скупой о богатстве мечтает и только избранные о благе государства радеют. Но не всегда их подвиг родина-мать чтит, ведь часто на троне сидит  паразит,  тогда народ в своих легендах имена героев хранит.













ISBN 978-5-98271-293-1











Публикация из серии «Современники и классики»

Савельев В.А., 2024 г.
ИП Власенко Н.И.
Оформление, 2024 г.







ПОКОРЕНИЕ СИБИРСКИХ ПРОСТОРОВ

Казак – воин, казак – хлебороб,
воитель, казак – дипломат,
строитель. Но не царская особа,
и таким останется до гроба.
                =
Российский герб – двуглавый орел, народ его в муках приобрел. Одна голова смотрит на восток, другая – на запад, выискивая, где не столь дерзкий психопат. Но у царя-то одна голова, вот и крутит он ей туда-сюда. Но трудно везде поспеть и злого ворога упредить. Иван Грозный – царь умный, дерзкий, западных соседей припугнул, Казань взял, татар разгромил, дорогу на восток открыл. Там злой Кучум уже не правит, Ермаком разбит, но его сын  постоянно войной грозит. Злой паразит. Русь  от прошедших боев еще не окрепла,  и сражаться с дикой ордой еще не настала пора. И решил грозный царь, что нужно пока повременить и надменного соседа  в покое оставить.
Но русский народ неусидчивый и всегда рвется вперед. Но  коль дорога на восток открыта, а уральская земля так заманчива, поговаривают, богатства полна, и там вольная воля,  а в центре России – боярская да дворянская неволя. И двинулись отчаянные  люди в неизведанные края в поисках житейского счастья. Да и знатные вельможи, которые в царские хоромы  были вхожи, мечтали уральским богатством овладеть, зачем добру пропадать.
Князь Петр Иванович Горчаков в милости у грозного царя был,  верой и правдой ему служил, в военных походах участвовал, как воевода, города строил, и он, как и многие другие, на уральские земли глаз положил. Мужиков, казаков собрал и в таежную глухомань их отправил. Непроходимые болота, густые леса, где вместо дороги звериная тропа, и только  река остается основным  способом передвижения. Сводный отряд, в котором и стар, и мал, трудный путь преодолел, к реке Тавда вышел, у ее притока Табаринки привал сделал.
Казак Фома, он старшим был, местность осмотрел: неширокая река, по ней, как лодки, острова, излучина, крутой берег и обширная возвышенная поляна, с двух сторон большой и малой рекой обрамлена. А вокруг тайга. Место удобное: и для защиты, и для жилья.
- Кум, -  окликнул Фома Федора, - посмотри вокруг, как раскошен зеленый луг. Прекрасное пастбище для скота, а на высоком берегу разместится ни одна изба. Может, здесь и остановимся? Устал народ.
- Да я тоже такого же мнения. Слава богу, что у нас хватило терпения, столь дальний и  трудный путь преодолеть и никого из родственников не потерять.
- Тогда всем тюки распаковывать, палатки ставить, коней на пастбище отпускать. Здесь пока их некому воровать,
Закипела работа, запылали костры, рыбы наловили, ухи наварили, наелись досыта, пошли с дороги отдыхать. Боже, какая кругом тишина. Утром встали,  Фома мужиков собрал и объявил:
- Сотоварищи, коль мы решили построить слободу у излучины реки, то  нужно сообща вдоль  высокого берега пройти и наметить будущие усадьбы, огороды поиметь, смотришь, и здесь кое-что можно будет вырастить.
По-быстрому полянку разметили, чтобы не было обиды, жребий бросили. Каждый свой участок получил и сразу затылок зачесал. Дом надо строить. Тяжкий период настал.
- Мужики, - Фома всех увещевал, - чтобы перезимовать и богу душу не отдать, нужно землянки строить: яму копать, стены жердями укреплять, потолок стелить, сосновой корой укрывать и землей закидывать. Гаврил, ты у нас знатный гончар, хотя с виду почти  как янычар, подходящей глины найди и делай кирпичи, чтобы в землянках печурки можно было из чего сложить и всю зиму в тепле жить. Федя, а ты попробуй около леса землицу распахать, траву уничтожить. Осенью попробуем рожь посеять, без хлебушка здесь трудно будет прожить.
У каждого своя работа, но общая забота к зиме кое-какое жилье, но подготовить. Надо начинать лес валить, по возможности его подсушить, а весной дома начинать строить. Фома в яме-землянке стены сосновыми жердями обкладывал, когда гул тревожного рожка услыхал, наверх выскочил. Мужики к речке  Табаринке спешили и оружие с собой прихватили. Он тоже из угла ручную пищаль взял, она всегда там заряженная стояла, к бою готовая, и вслед за толпой поспешил. На противоположном берегу неглубокой речки с десяток  конных воинов стояли и особой воинственности не проявляли.
Воины одеты в меховые куртки, на рукавах орнаменты, на поясе сабля, за плечами лук, в руках плетка – молоток, кожаные штаны и на ногах сапоги. Один из них с коня спрыгнул, к берегу подошел и что-то прокричал. Фома Иргиза к себе подозвал.
- Переведи, что он сказал?
- Чьи люди? И по какому праву вы на нашей земле поселились?
- Отвечай: мы людишки  князя Горчакова и по его велению здесь очутились. – Воин немного помолчал, а потом проговорил:
- Посланник вашего хозяина к нашему князю приходил и разрешения на нашей  землице попросил. Князь его просьбу уважил, за что богатые дары получил. Можете здесь спокойно жить. Но углубляться в наши земли не сметь. Там вас ждет неминуемая смерть.
- Скажи воину, - Фома продолжал, -  хозяин нам такой же наказ дал. Поэтому мы ваш покой не потревожим и противиться вашей воле не смеем.
Воин к отряду ушел, на коня взлетел, и отряд в лесную чащу ускакал. Потекла жизнь тяжкая, однообразная, но уже более спокойная. Хан Кучум далеко,  на енисейских просторах гуляет и в лесные дебри редко заглядывает. А что здесь делать, коль нечего грабить? А манси их за своих близких посчитали и в покое оставили.
У Фомы два сына. Старший Гришка - семейный детина, у него уже у самого  два сына и жена Марфа, красавица. Младший сын Василий - казак дерзкий, но умный и расчетливый. Он недавно через возраст малолетка перешагнул, но по служебной хватке почти как есаул. Отец иногда в шутку говорит:
- Слушай ты, бандит. При твоей сноровке и смекалке быть тебе полковником или в царской опале.
- Отец, - отбивался Василий, - не такой уж я удалой молодец. С детства чертей и  леших боюсь и точно когда-нибудь им в лапы  попадусь.
- Это все потом,  - говорил отец, - а сейчас вокруг нас  беднота кругом да тяжкая работа: лес валить, чистить, на участок возить для будущего дома. А их нужно построить два, для нас с тобой и для Григория.
Северное лето короткое и не такое уж и теплое. Периодически перепадают дожди, но зато много травы. Для живности сена наготовили. А ее раз-два и обчелся, народ-то еще не обжился. Полтора десятка лошадей да две коровы, очень мало для огромной детской оравы, зато много рыбы. На зиму приличный запас сделали: насушили,  навялили. В лесу живности полно, значит удачной будет зимняя охота. Одно плохо: хлебушка мало, землица здесь скудная, малоплодородная, и хлебного богатства от нее не стоит ожидать, придется только на царскую милость уповать. Землянки-времянки построили, печурки в них сложили, дров наготовили, для живности сараюшки соорудили и со спокойной душой  стали зиму ждать.
На летний период казаки чумы построили и в них время коротали и в душную землянку пока не уходили. Вечерело, Фома в чуме сидел, после ужина отдыхал, как крики возгласы раздались. Он из чума вышел, на реку взглянул и причаливающие к берегу дощаники увидал. Впереди всех ребятня бежала, с радостным возгласами  приветливо руками махала. Фома по крутому откосу вниз спустился, к берегу реки  подошел и стрельца сотника повстречал. Слегка поклонился и произнес:
- Фома Тырков, казачий атаман, староста поселения, рад вас приветствовать, господин сотник.
- Никита Васильевич Тарханов, по служебной надобности  к вам прибыл.
- Гости дорогие, прошу, к нашему шалашу. Дома мы не успели  еще построить, зиму придется в землянках пережить. А сейчас для нас жилье – просторные чумы. Они вполне пригодны для осенней непогоды.
Увидев кума, он к нему подошел и тихо сказал:
- Стрельцов по казачьим семьям распредели и ужином всех накорми.
И разговор с сотником продолжил:
- Никита Васильевич, пойдемте  в чум ко мне, откушаете и поговорим в вечерней тишине. - К чуму подошли, Фома жену окликнул:
- Дария, накрой стол, гостей накорми, они умаялись в пути.
Василий костер развел, на него таганок поставил, Даша чугунок с ухой  и рыбой принесла, и вот уже готова нехитрая еда. Гостя накормили, сели травяной чай пить и лясы точить.
- Вы неплохо устроились, - Никита Васильевич разговор начал, - к зиме основательно приготовились, да и живность есть кое-какая, надеюсь, зимовка будет спокойная.
- Господин сотник, все, что от нас зависит, мы все сделаем, невзгоду перетерпим, рыбы наловим, дичи  настреляем. Но с хлебушком плохо, у нас его осталось очень мало, да и порохом мы небогаты. Вот такие у нас требы.
- Хлебный паек я вам привез.
- Спасибо, господин хороший, рады до слез.
- Да и порохом я вас наделю. Правда, много не  обещаю.
- Никита  Васильевич, а по какой основной надобности вы к нам приехали?
- С положением дел ознакомиться и посмотреть, какие напасти вас здесь обуяли.
- Да пока все тихо, мирно. Марийские воины к нам приезжали, но лиха не обещали.
- Видно, Петр Иванович пелымского князя хорошо умилостивил и упросил ваше поселение не  трогать и вреда не чинить. Но имейте в виду: в мире вам с ними долго не придется жить. Слишком уж неуживчивый, воинственный  и жестокий народ, так что все это имей наперед.
- Подобные слухи и до нас доходили, что дружина князя состоит из косатых отыров, специально подготовленных воинов. Захваченных мужчин наголо брили, в рабов превращали, а грозных, поверженных скальпировали. Для них важнее сохранить волосы, чем жизнь спасти.
- В последнее время они обнаглели и много бед нам доставили. Два года тому назад пелымский князь Аблегирим совершил набег на вотчину Стругановых, но получил отпор и сбежал на пелымский простор. На следующий год старший сын хана Кучума Али объединенное войско собрал и жестокий набег повторил. Соль-Камск разграбил, население вырезал, а столицу Великой Перми в осаду взял.
- Но Чердынь хорошо укреплена, - возразил Фома, - я бывал в тех местах и  меня поразил пермский размах. Он заложен на реке Колва, при впадении ее в реку Вишера, притока реки Кама, и она судоходна. Там основан Чердынский Иоанно-Богословский мужской  монастырь. Как видно, не божественный пустырь. Мой дальний родственник в монахи подался, да и на всю жизнь в  монастыре остался.
- Крепость с налету воинам манси не удалось взять, защитные стены посада преодолеть. Подходы к ним защищены семью башнями и огненным боем снабжены. А внутри посада на Троицком холме внутренняя крепость имеется. Кремль – надежная от врагов защита. Вдоль стен  расположены шесть башен: проездные и тайные, с подземным ходом к реке Колве. Так что манси вокруг пермской столицы покрутились и восвояси отправились.
- А какие сейчас отношения с Пелимским княжеством, неугомонным супостатом? - интересовался Фома,
- Да пока относительная тишина. Но царь-батюшка наказ дал: распоясавшихся манси усмирить, на их подавление регулярные войска послать. Так что тревожный период настал.
- А для нас какой будет  приказ: острожек возводить или пока мирно жить?
- Не спеша устраивайте свой быт, а как время подойдёт, то  поближе к Пелымской столице манси острожек построим, и путь  на юг им перегородим.
Обсудив все насущные вопросы, отдыхать ушли, во сне гадая, какие тяжкие дела у них будут впереди. Утром привезенные продукты: порох, свинец, мушкеты - разгрузили, распрощались, и  стрельцы уплыли. Озадаченный Фома на следующий день мужиков собрал и объявил:
- В скором времени намечается поход, хоть я и доброхот, но  объявляю, что в поселении с сегодняшнего дня все мужики – казаки. А коль так, то  два раза в неделю буду проводить воинские занятия. И это касается всех: взрослых, малолеток, недорослей. И чем скорее воинскую науку освоим, тем надежнее свое селение обезопасим.
Закончилось у Василия детство. Как все было безоблачно и прекрасно. На поясе тяжелая сабля, и это тебе не метла. Ей тяжко махать и опасно. Но деваться некуда. Нужно. И потекли напряженные будничные дни: то бесконечная работа и житейская забота, то тяжкие и опасные военные занятия, от которых тело ныло и отдыха просило. Но Фома в этом отношении безжалостным был,  молодежь и степенных мужиков до одури гонял и повторял: «Не научишься воевать,  в первом же бою придется душу богу отдать. Так заранее научись метко стрелять и саблей виртуозно владеть».
Жизнь басурманская, казачья, дворянская, ой, какая большая между ними  разница. Каждая людская община по своим законам живет,  другие устои презирает и переход из одной формации в другую затруднен, но иногда возможен. Обширные российские просторы,  по которым кочуют различные народы, а судьба-проказница свои нюансы вносит: кого в смертельную схватку швыряет, а иных объединяет и на служение отечества направляет.
Река Письма, неширокая, неглубокая, на своих берегах приютила Спасско-Преображенский монастырь и невдалеке от него село Данилово. Место красивое, есть поля и леса, и жизнь крестьянская не так уж и тяжела. Недалече от крутого бережка двухэтажная дворянская усадьба, хорошо ухоженная. Видно, что у хозяев жизнь вольготная.
Иван Васильевич - глава дворянского семейства, отпрыск Писемского рода, когда-то разлетевшегося из родного  гнезда и покорившего  многие города. Он, как верховный главнокомандующий, от семьи держится в отдалении, у него свои правила поведения  и знамения. На втором этаже у него личный кабинет и вход туда для всех членов семьи – строгий запрет. В его обязанности входят все дела, которые существуют вне дома: поля, леса и крестьянская община. ….

Осень настала, всех по своим кочевьям, улусам, аулам, городкам разогнала и успокоила. Казаки в Томск вернулись, своей победой возгордились, они управу на непокорные народы нашли, почти всех утихомирили. Тухачевский, как положено, обо  всем подробно воеводе доложил и про выходку Пущина не забыл.
- Петр Иванович, так, как со своевольным атаманом быть? Наказать или простить?
- За самоуправство  нужно взгреть, чтобы другим неповадно было. Но как говорится, победителей нельзя судить. Про его выходку проще забыть. Староват он уже, и ему пора со службы уходить. Так зачем его позорить.
- Согласен, за время службы он много доброго свершил и почтение народа заслужил.
Постаревший князь Абак после жесткого набега свой гонор усмирил и никакой скверы против русичей уже не замышлял. Он рейды по ясачным землям проводил и народы Алтая в страхе держал. В Томске обстановка в лучшую сторону изменилась, больше возможностей для маневра появилось, и потекли мысли о захвате Телеутского  Улуса путем возведения на реке Катуни и Бии казачьего острога, чтобы господство русских на северном Алтае упрочить и  Кузнецк от ойротов обезопасить.
Очередная смена воевод прошла, и она уже особо никого не волновала. Очередной боярин или князь придет, город пограбит, свою мошну набьет и дальше поедет следующие города обирать. Такая уж у них стать. Очередной князь Татаев Иван Федорович в Томск прибыл и свиту за собой притащил, в том числе сына боярского Федора Ивановича Пущина  прихватил. Непонятно, где он его нашел. Может, царь его за неблаговидный поступок в Сибирь сослал, история умалчивает, житейский секрет на выдает. Как-никак, но воеводский тезка, только наоборот в доверенные лица вошел и сразу важное задание получил.
 Иван Федорович,  долго не думая, стратегическое значение рек  Бии и Катуни оценил и решил в устье двух рек острог поставить и казаков там поселить. Встал вопрос, а кому сие задание поручить? Местные вожаки  постарели и сил для дальних походов уже не имели. И тут под руками оказался хваткий  сын боярский. На него зоркий глаз воеводы  пал,  он его к себе пригласил и разговор начал:
- Федор Иванович, ты человек здесь новый, но с обстановкой уже знакомый. Предыдущие служивые в округе всех к покорности привели и на Алтай не раз хаживали. Настала пора основательно этим вопросом заняться и в горных районах закрепиться.
- А куда конкретно надо идти? Не изведаны мною пока эти  пути.
- По реке Оби надо к  ее истоку добраться. В устье рек  Бии и Катуни остановиться. Острог там заложить и наше влияние на эти земли упрочить.
- А как сие организовать? На чем плыть и  кого в поход взять?
- Дощаники выбери, просмоли, казаков с полсотни человек отбери, продукты, снаряжение прихвати и с богом по реке Оби вверх плыви.
Получив задание, Федор Иванович к казакам пришел и разговор повел:
- Служивые, намечается поход по реке Оби, в алтайские горы. Я полсотни человек себе наберу, но молодежь и пожилых не возьму.
Семен к сыну боярскому подошел и попросил:
- Возьмите меня, я там уже бывал и слияние двух рек своими глазами видал. Федор с удивлением на него посмотрел.
- Пострел, да ты когда успел?
- Мы с атаманом Петром Дорофеевым в те места ходили и ясак с тубаларских родов брали.
- Коль так, тогда к десятнику иди и фамилию свою ему назови.
Отряд готов,  полсотни  казаков, два иноземца-толмача: Айдар и Тайтан - малочисленная команда. На трех дощаниках разместились, по реке Томи вниз спустились, в реку Обь зашли и вверх против  ее течения поплыли. Лето, вода теплая, погода стоит хорошая. Солнышко светит, ветерок прохладой обдувает. Не служба, а речная прогулка. Но чем выше по течению поднимались, тем круче берега реки становились и высокие горы по сторонам виднелись. До  «Камня» дошли, здесь их парламентеры поджидали, и они от имени князя Абака потребовали, чтобы русские живущих по берегам Оби жителей ничем не заманивали и строить остроги не советовали, наш князь государю измены не чинит и нарушить покой теленгитов не позволит. Но Пущин совету парламентеров  не внял и движение по реке вперед продолжил. Семен рядом с десятником сидел и разговор с ним вел:
- Абак хитер и умен, он нас в свои владения так просто не пропустит, из луков обстреляет или на мелководье нас  врасплох захватит. Отряд небольшой.
- Не робей, зато у нас есть огненный бой.
- Насколько я помню, скоро будет Мерети-река, и здесь располагалась ставка князя. Обрати внимание, здесь тишина и пустота. От реки все ушли,  для нас плохая примета.
Князь Абак, действительно, со своего исконного места ушел, у реки Чумыш свои походные юрты раскинул и совеет собрал. За столом сидели старший сын Кока и  лучший воин Изенбей и внимательно престарелого  князя слушали.
- Нельзя допустить на реке Оби строительство острожка, для нас это опасность смертельная. В этом случае они  нас отрежут от телесов и горных телеутов, что  приведет к утрате нашего влияния. Не мы, а русичи будут с них ясак собирать, и нам придется в бедности жить. Сын мой, тебе нужно русский отряд уничтожить.
- Великий князь, твое поручение я выполню, подходящее место на излучине реки подберу и силой с нашей территории их выпровожу. У них много пищалей, и нам не выдержать с ними открытый бой. Нам нужно на них из засады напасть и успех поиметь.
Получив указание от князя Абака, они к реки Чумыш вышли и казаков поджидали. А те спокойно плыли и не ведали, что впереди них по берегу  крупный отряд двигается и к встрече непрошеных гостей готовится. В узкое место Оби зашли, и  в первый дощаник, в котором Федор Пущин находился, стрелы полетели. Теленгиты на берегу в кустарнике сидели и из засады в казаков из луков стреляли. Казаки из  ручных пищалей залпом ответили, и нападающие вмиг исчезли. Другие дощаники подплыли и служивые на берег высадили. Десятник приказал:
- Бегом к кустарнику  разобраться, какой там сидит нахал.
Семен в кусты нырнул, все осмотрел и прокричал:
- Господин десятник, я здесь никого не нашел, все удрали и раненого с собой утащили.
Казаки  не дощаника вернулись и вверх по Оби путь продолжили. У излучины реки, на берегу, в сосновом бору, всадников увидали и в середине реки на якоря встали. По приказу Пущина, толмач Тайтан стал звать «лучшего человека» для переговоров. Трое воинов к берегу подошли и своих людей прислать попросили. Но Пущин не стал рисковать и продолжал с лодки с ними разговаривать. Началась словесная игра. Для Пущина важно было знать: какая их преследует враждебная сторона: теленгитская или ойротская, и токая будет разговорная основа. Теленгитам была выгодно под черных калмыков замаскироваться, с которыми русичам запрещено в потасовку ввязываться. Но спектакль не удался, и Федор начал их укорять:
- Перестаньте нас преследовать. Вы про наш договор, государев хлеб и соль позабыли, перестаньте нос задирать и большого «дурна» на себя навлекать. - В ответ грозные упреки и требования звучали:
- Мы договор с белым царем исполняем, на Томск войной не ходим, так зачем  вы наш покой  нарушили и сюда приплыли. Убирайтесь пока живы. На следующем плесе мы вас повстречаем и всех уничтожим.
Воины сели на коней и ускакали, а  отряд Пущина в растерянности оставили. Двигаться вперед,  несмотря на опасности и предупреждения, или повернуть назад? И здесь у каждого свое мнение. Началось обсуждение.
- Мы в безопасности, пока стоим на воде, - десятник разговор начал, -  а на суше нам не справиться с ордой и совет мой такой: нужно пока не поздно, домой возвращаться, иначе всем придется с жизнью расстаться.
- А зачем мы тогда сюда приплыли? Столько времени потратили и ничего путного не свершили. Надо вперед идти, в устье Бии и Катуни-реки лесистый островок присмотреть, там острожек поставить и спокойно перезимовать. Река быстрая, навряд ли зимой замерзнет и от нашествия нас оградит. -  Пущин головой покачал:
- Юноша, ты слишком смел, видно, в серьезных стычках не бывал.
- Мы, с Иваном Пущиным неприступные крепости брали, а с Федором Пущиным вдруг оплошали. Видимо, Федот московский совсем не тот, что Иван томский.
Казаки рассмеялись, а у вожака от злости скулы задергались. Но он вида не подал и разговор продолжал;
- Вперед идти опасно, осень приближается, и на необустроенном месте зимовать нам будет тяжко. И я придерживаюсь мнения, что нужно в Томск возвращаться.
- А для чего мы сюда тогда  приплыли, продукты, силы израсходовали, а острог не заложили? Да нас служивые на смех подымут и изменниками обзовут.
Шум и гвалт раздался. Спорили, ругались, чуть не подрались. Два дня на реке стояли, куда плыть соображали. Мнения почти пополам разделились,  решающее слово за Пущиным осталось и он приказал.
- Свору прекратить, собираться и домой плыть.
Кто с радостью, кто с горестью за весла сели и вниз по течению лодки направили. Путь домой легким оказался. Река сама лодки по течению  несла. Ведь она не знала, что служивые   на сей раз с позором возвращаются домой. Непривычен для казаков финал такой.
В крепость приплыли, дощаники разгрузили. Семен домой пришел, Марию быстрым возвращением обрадовал.
- А пошто так быстро вернулись? Ведь вы надолго собирались.
Семен засмеялся:
- Так все женатыми оказались, за своими ненаглядным соскучились и с полпути домой вернулись. -  Она головой покачала:
- Такого я еще  ни от кого не слыхала. Ладно, пошли ужинать, коль не хочешь ничего о походе сказать.
Только успели за стол сесть, как дверь распахнулась и на пороге появился тесть. Увидев Якова Остафьевича, Семен, с удивлением подумал: «Какой черт  его к нам  приволок, мне совершенно невдомек?» Он знал, что тесть его недолюбливает, родства на людях не показывает, как будто он чужой человек. Да так оно и есть. Он же не дворянин, а простой казак.
Увидев отца, Мария из-за стола выскочила, его обняла и затарахтела:
- Папа, за стол пошли, у меня на ужин вкусные, мясные, твои любимые щи. Прибытие Семена отметим. Жаль, что ты маму не прихватил.
- Да я ненадолго по  делам зашел.
Сам сел за стол и с аппетитом щи хлебать начал. Откушали, с прибытием Семена поздравили, чай пить начали, и Яков деловой разговор повел:
- Я сегодня у воеводы был и отчет Пущина  о походе выслушал. Он так красочно  схватку с теленгитами изложил, что я его выводам поверил. Вперед, действительно, невозможно было двигаться, поэтому пришлось  домой возвращаться. – Семен засмеялся:
- Отец, да я из ручной пищали ни разу не выстрелил и грозной орды не приметил. На берегу отряд в два десятка всадников  стоял и сына боярского до смерти напугал. А для оправдания черте что вам наплел.
- За такое деяние  Федора Ивановича надо под  суд отдать и прилично наказать. Но воеводу Ивана Федоровича не удастся в этом убедить. Уж очень ласково он с ним обходится и бережет как зеницу ока.
Первый поход казаков на Алтай неудачным оказался. Но царский указ в силе остался: острог на Алтае заложить и лесных людей под государеву руку возвратить. Ведь положение русских властей в этом краю было непрочным. Алтайцы или отказывали в ясаке русским ясачникам, или недоброкачественной пушниной платили.
Долина реки Бии и озеро Алтын-Коль  находились в центре расселения алтайских племен,  непокорных русичам с давних времен. Имели стратегическое значение, и это было общее мнение.
Алтын-Коль, или Телецкое озеро проточное, в него впадает река Челышман,  а вытекает река Бия - одна из прародителей Оби. По своей природе она сказочная различными мифами   овеянная. Один из них гласит, и народ в него верит.  В древние времена выдался неурожайный год, опустела тайга, погиб скот. Люди в поисках пищи ходили и ничего не находили. Но одному пастуху удача улыбнулась, и душа его радостью наполнилась. Он кусок золота с лошадиную голову нашел, взял ее и по стойбищам пошел, в надежде на съестное ее променять,  голод утолить. Но люди были бедны и в обмен на золото ничего предложить не смогли. С горя пастух поднялся на высокую гору,  бросил в озеро золотую голову и сам нырнул в бездонную пучину. И озеро  золотым прозвали, а вот  имя пастуха забыли.
Предзимье наступило, но Ивана Федоровича мысль томила, как непокорные племена обуздать, кого и когда в очередной поход послать. Пришлось другого сына боярского отыскать. Он к себе Сабанского пригласил и разговор повел:
- Сын боярский, ты осведомлен, что казаки поход на Бию-реку свершили, но неудачным оказался он. Служивые нерешительность  проявили и царский наказ не исполнили. Придется поход заново повторить. По твоему уразумению, как нам быть?
- Иван Федорович, сложно однозначно ответить. Если летом в поход идти, то по долинам Кондомы-реки, ее притока Агтропа, можно на реку Лебедь попасть, полюбоваться природой всласть, выйти в бассейн  реки Бии, а затем и к Телецкому озеру, ею  матушке.
- Но сейчас зима, и льдом покрыта речная  тропа.
- Тогда возможна  лыжная прогулка. Она тем хороша, что нам не будет досаждать Абаковская конница. При том всем известно, что стойбище князя Мандрюка размещено на берегу озера. Зимой незваных гостей они не ждут и в ловушку попадут.
- Так что же, затея неплохая, хотя и трудно исполнимая. Сейчас  не летняя благодать, а суровая зима. Тогда с десяток  казаков бери и в Кузнецк поспеши. Там отряд служивыми пополнишь, кого надо, обучишь. Они местность хорошо знают и в пути не заплутают.
Сабанский в свой отряд вернувшихся из летнего похода казаков не взял, отдых им предоставил. Семен немного загрустил. Увидев его мрачное лицо, Мария сказала:
- Невелика беда, хоть одну зиму побудь дома. А то дети тебя за чужого человека посчитают и уважать перестанут.
- Так я по роду казак, а не пашенный мужик. Мой отец так же редко дома бывал, и я его всегда с нетерпением ждал.
Боярский сын в конце декабря в путь отправился, за десяток дней до Кузнецка добрался, местными казаками и служивыми татарами свой отряд пополнил,  в середине января на Телецкое озеро двинулся. Если Пущин по водной речной глади плыл, на солнышке грелся, порой на берегу отдыхал,  то Сабанский  со своими людьми по ледяной и снежной глади на лыжах скользил. Путь не ближний, четыреста верст отмотал. На ночь костры разводили и около них на еловых ветках спали. Но с пути не свернули.
В конце февраля к озеру подошли и мрачную картину узрели. Неширокая водная полоса, с каждой стороны простирается горная гряда, непроходимая тайга, снегом припорошенная. От незамерзшей воды пар поднимается, клубится, берег пеленой затягивает. «Да здесь, скорее всего,  не райская, а адская сторона», - слышатся голоса. Казак-татарин Забир к Сабанскому подошел, на туманный берег показал:
- Сын боярский, я запах дыма учуял, там стойбище.
И отряд вниз по склону покатил. Подул ветерок, туман рассеялся, и, как в сказке, вмиг поселок появился, деревянные аилы, юрты. «Ух ты» - Забир закричал, лыжи скинул и  стремглав к аилу с бунчуком побежал. Жители стойбища переполошились, забегали, некоторые в тумане скрылись. Татарин-казак вовнутрь ворвался, всех взглядом окинул, никто не сопротивлялся. Да и некому было, женщины, дети и один мужчина - все жители аила. Зашел Сабанский и спросил:
- Где князь Мандрак и без всяких врак? - Забир перевел и ответ получил:
- Князь с воинами в горы ушел и убежище там нашел.
- Жаль, - Сабанский ответил, - тогда  придется вас всех в аманат взять и с собой забрать. В дорогу дальнюю собирайтесь и потеплее одевайтесь. На улице еще холодно, хотя солнце на весну перевалило.
Казаки отдохнули, запас продуктов пополнили и в обратную дорогу поспешили. С собой вели князца Айдарку с женою и жену  князя Мандрака.  Князь, увидев, что отряд большой, не стал в драку ввязываться, хотя и жаль было с семьей расставаться.
В Кузнецк пришли, весна на носу, снег таять начал, покоряясь солнцу. Пришлось немного подождать, лыжи на коней сменить и дальше дорогу продолжить. Через две недели пути до Томска добрались. Пленников на  аманацкий двор отправли и сами по  домам разбрелись. На следующий день Сабанский на воеводский двор пришел, но Татаева  Ивана Федоровича уже не застал. Князь из сибирской ссылки с удовольствием сбежал, и на его место, в колючее кресло, стольник Черкасский Никита  Иванович, как и прежний временщик, сел.
Воевода сына боярского с распростертыми объятиями встретил, обо всем расспросил и с удовлетворением отметил:
- Князю талесов теперь некуда деваться. За семьей приедет и в ножки поклонится. А мы с него ясак, как положено,  потребуем и потом всех отпустим.
- Никита Иванович, неизвестно, как дело обернется. Может, князь Фока на наш поход разобидится и на защиту своих ясачных выступит, войско  соберет и на нас нападет.
- Навряд ли. Алтайцы с тревогой на юг глядят и от джунгарских племен  нападения ждут. По слухам,  ойроты собираются объединиться и в могучее ханство превратиться. И нам от этого тревожно, народ буйный, и от них всего ожидать можно.
- Так они  от нас далеко. За высокими горами и непроходимыми лесами.
- Поживем – увидим. А сейчас  обездоленного князя в гости ждать будем.
А князь Мандрак о потерянной семье погоревал, да и к князю  теленгитов побрел. В его  княжеской кибитке приют нашел и свои печали изложил,
- Великий князь, урус меня обхитрил. В зимний морозный день на наш род напал. Их было очень много, и я с воинами в горы ушел. Урус мою семью в полон взял. Я к тебе за помощью прибыл. Помоги семью освободить, и мы по-прежнему будем вам ясак платить.
- Обрушиться  на русичей войной - сейчас не резон. Томск очень хорошо укреплен и буйными казаками заселен. А мы остались одни. Почти все татарские племена под руку белого царя ушли и поддерживать нас перестали. Так что тебе придется на поклон в Томск идти и просить у них милости.
Целый год князь обдумывал, как ему поступить,  родственников назад вернуть. И в конце концов сдался, и с поникшей головой в Томск отправился.
Весна, великолепная пора. Князь со свитой к крепости подъехал и толмача с князцем к воеводе направил. И тот приказал князя Мандрака в город впустить и торжественную встречу ему устроить. На следующий день его воевода в своем дворе принял.
- Великий князь, я давно  вашего приезда поджидаю и все наши недоразумения миром разрешить желаю. Наш государь милостив, он все простит и нанесённые нам обиды забудет.
- А какие условия вы мне ставите за освобождение семьи?
- Обычные: ясак заплати и шерть на верность государю прими, и мы тебе всех родственников вернем, никого в аманат не возьмем.
 - Согласен, я сегодня же отправлю князца на Золотое озеро для сбора ясака, а за время его отсутствия шерть приму и клятву на верность государю подтвержу.
Воевода торжественное мероприятие  организовал, по отработанным правилам, стоя на коленях, князь клятву на верность государю дал, чем вину свою загладил и прощение получил. И клятвенно обещал: быть верным поданным русского царя, не замышлять никаких козней против государя, исправно ясак платить, с каждого ловца по десять соболей в год привозить и не бузить.
Гонцы князя к концу лета ясак привезли и тем самым семью  князя из заточения освободили. Воевода приказал всех аманатов отпустить и с почестями проводить. Услышав такую весть, Сабанский к воеводе зашел и свое недоумение высказал:
- Никита Иванович, вы напрасно всех аманатов отпустили. Аль позабыли, что здесь непринято слово держать и честь свою хранить. Надо было князца Айдарку в заклад оставить и на следующий год ясак получить.
- Сын боярский, но я обещал князю всю его семью  отпустить и не имел права по-другому поступить.
- Зря, считайте, что вся моя работа пропала.
Так оно и случилось. Приехав в свою вотчину, князь Мандрак про свои обещания сразу забыл и  ясак платить прекратил. А оказать давление на изворотливого  князя у воеводы Томска не было  сил, от чего сразу стало грустно. Острожек на  озере Алтын-Коль так не поставили, наказ государя не исполнили.
Жизнь в Сибири и в Великой Степи, как горная река, стремительно меняется и всегда жестокости полна. Одни государства  нарождаются, другие распадаются, и трудно предположить, что через десяток лет будет и какой правитель всех покорит. Никто не ожидал, что  Эрдени-Батрура ойротские племена объединит и Джунгарское ханство создаст. Но это свершилось и тревогой в душах соседей отозвалось. Ойротские ханы провели курултай, ты ему должное уважение отдай. Правовые отношения разработали, степное уложение приняли и на основе  утвержденных законов стали жить,  со временем  соседей громить. Образовалась дерзкая орда, и в течение столетия непобедимой была она.
Алтай под пристальным взглядом трех государств оказался: Китай, Джунгария и Россия. И каждое намеревалось от сказочного края себе побольше кусочек оторвать и дань с живущих там народов собирать. России не с руки было с ойротским ханством сражаться, европейские соседи досаждали и от них приходилось отбиваться. Но русичи про Алтай не забыли и периодически свои претензии на его территорию выставляли. Через десяток лет Сабанский свой поход на Золотое озеро повторил. Армию князя разбил, его в полон взял, ясак собрал, но острожек не построил. И все по накатанной  колее пошло. Сегодня белые калмыки - друзья и послушные подданные белого царя. А завтра  - враги и попробуй их в горных дебрях усмири.
Но с закатом Джунгарского ханства другие времена пришли, началось заселение русичами Алтайского  края. Но здесь история уже другая и не всегда мирная и безгрешная. Ведь людская толпа разнообразна, где всего предостаточно: добра и зла. И не потому ли всегда у народа рваная история?

 

Содержание

1 Покорение сибирских просторов
2 Загадки Алтая