Карамельки из волшебной росы

Я так устроена, что не могу никому отказать. И хотя у меня сегодня были дела, но когда Уся мне позвонила, я не нашла сил увильнуть.

- Любка, – сказала Уся. – Есть дело на миллион. Мне назначил свидание некий Игорёк. Одной идти стрёмно. Составишь мне компанию в виде группы прикрытия?

По-настоящему Усю зовут Наташка Устьянова. Меня тоже зовут не Любкой, но я уже привыкла. Как привыкла и к тому, что знакомые девчонки используют меня на подхвате вместо СВП.

СВП – это Страшная Верная Подруга, которую удобно брать с собой в качестве бесплатного приложения. Она и спинку прикроет, и парня у тебя не уведёт. Кругом сплошная выгода!

Когда-то я обижалась на роль СВП, но потом смирилась, иначе вовсе без подруг останешься. Мягко говоря, я действительно не эталон красоты.

О своём кавалере Уся сказала, что они переписывались месяц и зовут его Игорь Озерков. Сегодня назначена разведка боем. Наперёд понятно, что Игорь не разочаруется. Уся эффектна, как женщина-молния. Пышные пепельные волосы, магнолии-губы, бёдра манекенщицы. А я... я просто СВП.

Мы нарядились и пошли на встречу. Но едва увидев Озеркова, я поняла, что лучше бы мне оказаться подальше отсюда. Не помню, где мы гуляли, что смотрели. Игорь шутил с Усей, та пустила в ход весь свой арсенал ужимок, а я выпала из реальности и качала головой, словно китайский болванчик.

Поверьте, мне несвойственна влюбчивость, но в Игоре меня разоружило решительно всё. И его небольшая сутулость, и прищуренные карие глаза, и даже запах пряного одеколона.

Зачем ты, Уська, меня позвала?

***

Сегодня чувствую себя так, будто по всему телу застряли тромбы. Я смотрю в окно – и вижу там Озеркова. Включаю интернет – оттуда выглядывает Озерков. Откручиваю на кухне кран – и оттуда тоже вытекает Озерков.

- Сгинь! – говорю я крану. – Ты не мой, ты Наташкин. Зажигай с ней, пока не надоест! Мужики надоедают ей довольно быстро.

Нет, это ещё не любовь с первого взгляда, но давно меня так не накрывало. Радует лишь то, что Усе я больше не нужна. Они благополучно встретились, Игорь оказался нормальным человеком. Надобность в СВП отпала, моя миссия выполнена. 

В это время – лёгок на помине! – мне позвонил Озерков. Сама того не желая, я так жадно вцепилась в трубку, что руки вспотели.

- Люба, как насчёт снова прогуляться? – спросил он весело. – Наташа в курсе, скоро подойдёт. Я сижу в летнем кафе, здесь фонтанчики и музыка.

- Что мне ваши фонтанчики? – крикнула я. – Что мне ваша музыка? Дружи со своей Усей, а я к вам в прицепы не нанималась!

Так я и крикнула. Вернее, должна была крикнуть. Но вместо этого я мажу помадой губы, запрыгиваю в юбку и хлопаю дверью квартиры. По-моему, колготки я натягивала уже на ходу, прямо на лестнице…

***

Мы вдвоём в кафе. Озерков напротив меня – кареглазый, прищуренный, пряный. В горле у меня здоровенный ком, я тупо покашливаю и комкаю салфетки. Где носит чёртову Уську? Я не имею права сидеть с чужим парнем, которого почти люблю со вчерашнего дня.

- Наташка скоро присоединится, – снова сказал Игорь. – А пока расскажи о себе, Люба? Что хочешь.

- А что рассказывать? – я уныло мешаю фруктовый чай. – Живу. Работаю. Крашу ногти. Чихаю с балкона. Мечтаю проснуться сказочной принцессой, чтобы все мужчины ахнули… точнее, раньше мечтала. Теперь как-то отошло.

Я запнулась, но Игорь смотрел так внимательно, что меня вдруг понесло. Зачем-то я начала вспоминать картинки из детства. Отец у меня погиб рано и трагично: ехал в пьяной компании, его сбросили с поезда. Или сам выпал. Это уже не имеет значения.

Я рассказывала Игорю, что после смерти отца мы с мамой жили бедно. Но я этого не понимала. Мне казалось, мы живём лучше всех. У нас была квартирка в старом железнодорожном бараке, сейчас он снесён. Перед ним росли дикие яблони – яблоки можно было рвать прямо с подоконника. Они были терпкие и кислые, зато ходить далеко не надо! И пускай зимой из углов в комнатах дуло, а на потолке цвела плесень, но для меня этот гнилой барак был дороже всех дворцов. Других домов я просто не знала.

Я рассказывала, как мы с мамой ходили за продуктами. В магазине было всё-всё-всё. Цветные шоколадки, кульки конфет, апельсины и ананасы, мешки со сладостями. Я смотрела на это великолепие, как пришелец из чужого мира.

Денег у нас было мало. Мама покупала килограмм простых макарон и говорила шёпотом:

- Ты знаешь, что это? Эти макароны сделаны из звёздной муки, которую мелют на луне единороги. Но никому ни слова, это секрет!

Я была горда, что посвящена в секрет. Мама покупала немного самых простых карамелек – по её словам, они были сделаны из застывшей волшебной росы, которую гномики собирают в кукольном саду.

Мама не могла дать мне всё необходимое, но умела сделать так, чтобы я не чувствовала себя обделённой. Она великая выдумщица. Успокоенная таким образом, я набивала рот карамельками, уверенная, что ем самые вкусные конфеты в мире. И нисколько не завидовала сверстникам, жующим дорогие чипсы и шоколад. Ведь у нас с мамой была ТАЙНА, были подарки от гномиков и единорогов, а у них – нет.

Игорь не смеялся. Только спросил:

- Мама жива?

- Жива и счастлива, – сказала я. – Когда я перешла в четвёртый класс, мама встретила замечательного человека, который стал моим отчимом. Появилось новое жильё, всё наладилось. В жизни мне не везло во многом – с личной жизнью, длинными ногами и яркой внешностью – зато крупно повезло дважды: с мамой и с отчимом.

Я смяла очередную салфетку и закончила:

- Теперь я могу купить любые конфеты, но мне кажется, ничего вкуснее тех детских карамелек быть не может. Мы с мамой часто вспоминаем «конфетки из волшебной росы».

Нам принесли счёт. Я завертела головой и полезла за телефоном:

- Подожди, Озерков! А где Уся? Так и не пришла?

- И не придёт, – улыбнулся Игорь. – Прости мой невинный обман, но я пригласил сюда только тебя.

- Но вы же вроде как с ней дружите, – пробормотала я. – А я кто? Я всего-навсего СВП. Страшная Верная Подружка. Девочка на посылках.

- Я бы сказал наоборот, – сказал Игорь серьёзно. – В вашей паре СВП – это Наташа…

***

Уся мне, конечно, позвонила и наорала. Разговор был тяжёлым.

- Любань, ты не ошалела? – спросила она. – Не для того я тебя в компанию брала, чтобы ты мутила с Игорьком за моей спиной! Может, он мне и не нужен, но так не делается. Предательница!

Кажется, одной красивой подругой у меня стало меньше. Но реветь я не буду, у меня есть Игорь. Вот он как раз звонит.

- Люба, спускайся, я жду!

***

Внизу меня ждёт шок. Вместо Игоря из машины вылезает человек в обезьяньей маске. Кривляется, хохочет, рычит и бьёт себя в грудь.

- Уху-ху! Аха-ха! Я правильно зашёл? Это планета обезьян?

От мерзкой рожи с оскалом гориллы меня окутывает дурнота. Сломав каблук, я падаю на тротуар и трясусь. У меня истерика, я содрогаюсь и отмахиваюсь от ненавистного страшилища.   

- Люба! – напуганный Игорь срывает маску. – Что с тобой? Это же я. Это просто розыгрыш…

– Тебя Наташка научила, да? – кричу я. – Сказала, что будет весело, если показать мне обезьянью морду?

- Ну… да.

- Я не Люба, – говорю я. – Моё полное имя – Любозвана. В школе меня склоняли по-разному: Любкой, Званкой, даже Ванькой. Но чаще всего дразнили Любозвана-Обезьяна. Даже переправляли на тетрадках. Из-за этого меня всю жизнь потряхивает от обезьян, хотя они ни в чём не виноваты. А если учесть мою убогую внешность, я получила конский детский комплекс неполноценности. И в зоопарк не хожу – неприятно.

Представляю, как злорадствует Уся, пока я борюсь тут с тошнотой! Бросив маску в урну, Игорь виновато подходит ко мне. Проводит рукой по моей щеке, чуть задевает уголок губ. Мне становится так тепло, что я готова заплакать, хотя не плакала с первого класса.

- Прости, я не знал. Любозвана… невероятное имя. От слова «любовь» и «звать». Звать любовь…

- Я сразу поняла, что это прощальная Уськина месть, – говорю я. – Мелкая гадость, но для её масштабов в самый раз. Извини меня за идиотскую реакцию.

Игорь целует меня. И ощутив его губы, я вдруг вспоминаю свои детские «карамельки из волшебной росы».

Это он. Тот самый забытый вкус лучших конфет в мире.