Моя немецкая библиотекарь Клара Сергеевна Дейч

Моя немецкая библиотекарь — Клара Сергеевна Дейч.

 Наверное, не всем так повезло, что у вас был личный библиотекарь, хотя, наверное, у каждого, наверное, и были свои достаточно положительные отношения с библиотеками и с теми, кто вам выдавал книжки. Это  было актуально в те времена до электронных книг, когда книги читали в нормальном бумажном виде.

Клара Сергеевна была библиотекарем в той школе, где  завучем работала моя мама — Валентина Степановна Несова-Колмакова.

Когда я пошёл в первый класс, а я уже умел читать, я уже прочитывал какие-то небольшие книжки-малышки. В целом пока фанатизма читательства у меня не было, можно сказать, но был какой-то небольшой позыв.

Школа находилась в новом микрорайоне — огромном массиве пятиэтажек стандарта, который пошёл от московских Черёмушек. В этом районе жило много молодых семей, было много детей, разных национальностей. У меня в друзьях были братья Прушинские — поляки, немец Иван Эдгарт и масса представителей самых разных национальностей, которые можно было себе представить.

В 60-е годы хорошую книгу было легче достать в библиотеке, чем в магазине, и дома у мало кого было хорошее собрание качественных книг.

Библиотека была своеобразным интеллектуальным центром. Семьи, которые считали себя достаточно интеллигентными, собирали книги, но им подражали торгаши, которые имели возможность собирать собрания сочинений под цвет обоев .

Клара Сергеевна  дружбила с моей мамой, с моей мамой, по-моему, тогда дружили все учителя.

В 1964 году она  мне выдала  довольно редкую в то время книгу — Волкова «Урфин Джюс и его деревянные солдаты», первую в серии дальнейших историй. Мне досталась эта книга достаточно легко. Книжка была хорошо иллюстрирована, и, возможно, именно потому, что она была хорошо иллюстрирована, мне показалось, что надо смотреть больше на картинки, чем читать.

И тут я попадаю в очень интересную ситуацию.
Клара Сергеевна, милым голосом предлагает мне изложить информацию, полученную при прочтении этой толстой книги.

Она, естественно, не верит на сто процентов, что я первоклашка мог за один день прочитать эту толстенную книжку.

Клара Сергеевна - Банальный вопрос: о чем же эта книга, как развивается сюжет?

Я, конечно, включил всю свою детскую богатую фантазию и рассказал все, чего в книжке не было, и не рассказаю всё, что в ней было. Рассказ мой был сногсшибательным.
Все дети, которые были в библиотеке с удивлением, услышали новую версию этой книги.

По моей версии после ознакомления с иллюстрациями мне всё было понятно — деревянные солдаты, полные дураки, надо как-то ситуацию разруливать,

Меня даже не поругали, надо мной не поехидничали, но показали, так сказать, и это было понятно, что я не прочитал книгу, а просто сказали:
«Вот давай, всё-таки ты, прочитаешь её и придёшь завтра, послезавтра и расскажешь всё, как это было на самом деле».

Я, конечно, надулся,упёрся, напрягся, сел дома и прочитал.

Дружба с Кларой Сергеевной продолжалась больше десяти лет.

За это время она очень педантично подбирала для меня книги. Каждая книга должна была быть прочитана в соответствующем возрасте.

Мне доставались разные книги: в четвёртом классе я прочитал всё собрание сочинений Жюля Верна, потом перешёл к книгам Фенимора Купера.

В восьмом классе я прочитал двадцать томов собрания сочинений советской фантастики.

Тем не менее, хороших книг, как мне казалось, всё равно не хватало.

В четырнадцать лет, Клара Сергеевна, вот надо же так спланировать, подготовила мне книгу, которую я, по её мнению, должен был прочитать именно в этом возрасте.

Угадайте, что это была за книга?

Это была книга «Три мушкетёра».
Дальше следовали три толстых тома — «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя» и далее финальная книга «Двадцать лет спустя». Всё это я прочитал за месяц.

Книга «Три мушкетёра» для меня была именно тем, что называется вовремя и по существу.

 В четырнадцать лет я сходу за неделю перечитал «Трёх мушкетёров» три раза. Это было такое совпадение моего сознания и тех образов, которые были в этой книге., я никак не хотел выходить из образа мушкетёра. В общем-то, так получилось, что книга попала прямо в мозг.

Я даже почитал некоторые произведения Виктора Гюго.

Я превратился в какую-то читающую машину, я поставил личный рекорд, который не могу побить до сих пор.

Я за один световой день прочитал книгу Кожевникова "Щит и меч". Она была объёмом 800 страниц. К вечеру я должен был отдать эту книгу отцу — нам дали её всего на один день. Дальше так и продолжалось: я читал,  всё подряд, что было достаточно интересно.

А в четырнадцать лет мне попалась книга, которая, наверное, изменила мою судьбу и определила то, что я буду читать больше.

 Моя мама собиралась сдавать кандидатский экзамен по истории и философии. И притащила домой огромное количество книг, которые лежали на подоконнике. Копаюсь в этих книгах, я выбрал одну.

Я сделал какой-то самостоятельный выбор, не знаю, насколько осознанно — взял эту книгу, стал читать и не мог оторваться.
Это был 1 том истории философии, издание 1941 года. В профессиональных философских кругах там называют "серая лошадь". Я почитал эту книгу в 14 лет, сам без принуждения.

 Меня поразил сам принцип подачи информации, подходы к пониманию того, что такое окружающий мир, что он для нас значит. Образы философов казались мне фантастическими. Может быть, даже они казались мне продолжением той фантастики, которую я уже достаточно хорошо знал, но в этом была какая-то, можно сказать интеллектуальная фантастика. Это была какая-то интеллектуальная литература нового типа, и она меня увлекла.

С этого момента философия стала для меня важной.

Моя дорогая ненаглядная немецкая библиотекарь дала мне очень многое для моего образования.

Она дала мне больше, чем учителя литературы, которые меня учили в двух школах, и более того.

А в школе, которая была в центральной части города, и была элитной, у учительницы литературы были очень плохие отношения со мной.

Сейчас я читаю не очень много художественной литературы.

Не знаю, есть ли у вас такое ощущение, что сейчас очень мало книг, на которые хочется потратить своё значительное время для прочтения их?



Клара Сергеевна, Клара Сергеевна!
Я благодарю Вас, дорогая моя немецкая библиотекарь — Клара Сергеевна.

Ваше влияние оказало на меня очень благотворное воздействие.
Спасибо вам огромное.