Хроники офиса. Буряки на Волге. Глава 1. Император

Написано на на конкурс #ЖожЛитКон2
https://archiveofourown.org/works/65820763

***
Бывает и такое, что не до смеха: наш «почти-поручик-я-вам-не поручик» опять пособачился с управляющим. Сил на них таких нет. Одна только усталость. Сегодня среда восе…не успела я встать — дверь распахнулась. Влетел управляющий. С ноги? Зол так точно.

Наш «музей» он ценит, а тут взмылен и крив. Беда. — Марьяна! — Перевел дух и встал у моих любимых статуэток: — Ты относила документы этому…ну, как его там? Вамилия еще у енго, тьфу твое кофе! Загробная... Могильный? Замогильный? Кресто-Отпевальный...

Он закрыл лицо руками. — Да! Что! Со свету сживет ведь! Должен ему, ой, что буде-ет. Марь, знаю, что кфое… А-а, не об этом.

Надо быстро копаться в документах. Ненавижу спешку. Шрифты слетели. Не относила. Комп подвис. Управляющий, конечно, в ярости.

И удалился, бормоча и бубня что-то про почти шестьдесят и радикулит. Как же, я усмехнулась, «вамилия». Люблю записывать интересности. Работать не дадут: второй виновник переполоха пришел. Приличный такой, не как всегда. И фамилию свою не оправдывает.

— Ну, чего тебе, Петухов? А? — Наперла на него я, игнорируя внутренний голос и, что Петр Петрович терпеть не может такие обращения. Плевать. Мне разгребать за ними двумя, к генеральному топать: видите, контр-адмирала в отставке раздражают нарушители.

В первый раз что ли? Они ругаются с самого основания предприятия. Столько ж лет дружат. Дурачки. Самыми приближенными окажемся мы с товарищем майором, заведует архивами, его жена и Юрка. Вздохнула, подмигивая Петру Петровичу. Передернул плечами. Сел.

— Не, Марьян, опять! Он опять: давай критиковать, и при ком… — Петр Петрович уставился в свой монитор. — Забыл его фамилию…

Кивнула. Подхватила: — Не такая, м-м-м, смертельная? Только вспоминали. Подожди. — Я глянула на часы в углу и спохватилась. Десять минут как уже другой день. Четверг. Девятнадцатое. Разница, что работаю ночью? Полсмены вдым. — Трупп? Разлогов? Гниль?

Петр Петрович промолчал, устало стуча клавишами. Расписание бы набросить. Строчки расплываются перед глазами. — Она издевается. Кто? Кто? Система. — Дверь открылась, снова управляющий. Они не смотрели друг на друга. — Закажем тайваньские? Все виснет!

Пора пить кофе. — Денег нет, — вклинился майор, таща перед собой стопку каких-то ветхих папок, — разберите. Вы смотрите на меня, как даже Юрка не смотрел. Ой, я не могу! Фамилия? Моя? Зачем вам моя фамили...а-а-а, да Погребной он. Это что?! Сдавать?!

Постаралась я слиться с окружением. Вопрос касался работы. Было к чему прицепиться. Архивариус наш ночью управляющего нуднее.

Пятница, двадцать третьего, началась с середины.  Плохо помню детали. Встала утром восемнадцатого. А заснула позавчера ночью.

Поломка компьютера, бесконечные репетиции и выступления вытерлись из памяти. Даже пожар в серверной и два нашествия тараканов. Ха-ха-ха. Ничего смешного нет: три тыщи сожрали. Я на них пиво пролила. Сижу и читаю расписание, составленное женой майора.

Показать ей учебник? Или щеки исказятся, или тетрадка с приколами станет помойкой: «Маи глоза ни видиле этага», почти ударилась головой об стол, но а фраза, простите: «Он жел в Саедененнех Штонах», добила. Не удивлена, что майор со сцены пьяный упал.

Снова ворвался управляющий. Смотрит на меня. Бешено. — Марьяна, — пиши пропало, — переделай! Умоляю! Что женушками понаписано: генеральный сожрет или...мама твоя! Спаси, — начинаю хихикать, когда что-то надо: становится идиотом с должностью, — Марья!

Так его тоже писала? Разбирало хрюканье с подвыванием. — В школу отправить не пробовали? Кого? Обеих. Читали уже. Сочувствую.

Сочувствия во мне:  три капли, управляющий это понял. Закатил глаза. Может, включит самого себя — порывистого, уверенного в себе пожилого зануду? Нет, надо киннить Петра Петровича с его тупой претенциозностью. Наступила полночь. Молчим. Майор храпит.

— Я помогу! — Управляющий смотрит с надеждой: должок за ним после недавнего марафона с почти шестидесятишестичасовым бодрствованием.  — Говори, — косится назад, вздыхает и поворачивается ко мне, — э-э, а кто мою «музу» передвинул? Просил же! Сволочи.

Формально мы ни при чем. — Жена ваша, — ополоснула кружку водой, — к кому ревнует? К бабе или псине? — Майор засмеялся сквозь сон. Управляющий включил мой компьютер да схватился за голову. — Да, говорила же вам. Шрифтам труба. Что есть, ну, извините.

— Ты контралу покажешь? Церберу? Он тебя...каюк. А боса нова? Не видел таких. Глаза болят. Альбионик заголовком. Дурка. Цирк.

Понимаю. Выхода нет. Осталась одна. Села. Читаю. Девятнадцатое помню ясно: чай, наброски постановки и три репетиции, завтрак.

Придурки наши роли не поделили. Собрание с коллегами. Выговор от генерального. Еще репетиции, где под занавес уснула в реквизите. Первые пару не помню, на третье, сразу после антракта, меня разбудили. Майор, нажравшись и танцуя вальсом, рухнул в зал.

Повезло. Сам целый. Пытались приплести ему «хайгитлер», а там ничего, кроме «привет портвейну». К удивлению, большой балл — помнил, зараза, уроки моей подруги. — Город на букву Ю? Полиция рассматривала несуществующие жесты? Почему мне это не задано?!

Сутки спустя я читала, напрягая мозги. Хоть книгу пиши: массовая драка ростовых кукол, Петр Петрович молодец. Жена майора чуть ухо мужу не откусила. Опять сломался комп. После записей о нашествии тараканов и пьяных жуков: перестала что-либо понимать.

— Надо же! — зашел, как раз, Петухов, которого все равно так называю, смотрю и думаю, что речь пойдет о политике. Ищу беруши.

Он любит эти разговоры. Я — нет. Не с ним. Заливать в уши, что Россия — де точно такая, как Америка. Выдохнула и сказала, не хочу мол. Не в этот раз. — Ну, Марьяна, — насупился, зацепившись за слово «раз», — там...Байден... — В это можно не вникать.

Очнулась только на фразе, что Петухов считает Китай империалистом, сама не очень в этом разбиралась: откладывала на потом. Потом, конечно, наступило, но мне откровенно лень. — Петь, а с чего ты это взял? Ты знаешь: я не спец. — Любит задавать. Зачем?

— Как бы, — пробормотал, чего-то смущаясь, я пожала плечами, — ты...в общем, ну, там был ж император! Во! — И тут меня прорвало: стул майора впечатался в стену от дрыганий ногами, живот свело судорогами, из глаз брызнули слезы. — Марьяна? Все хорошо?

— Нет, — перевела взгляд на запись, прыснула, — когда ты успел обмочиться. В шкафу уснуть? Прости, плохо помню. Тут еще...ой!

— Да-да, генеральный звонил, думая, что секс по телефону, — Петр Петрович уселся на стол, — объясни, пожалуйста. Молю, Марья.

Еще один. — Отвали, Петь, — надоел, — то, что ты школу прогулял — не моя вина. Мне кто объяснит?! Сама все читаю!!! — Прожигает взглядом. Пусть: черти воду на нем возят. Полезно. Спасибо скажет. Про пожар в серверной слышала. Недовольство работников.

Новые тараканы пришли. Собрание по безопасности. Врачи запретили много работать. Сижу. Законно валяю дурака. Стараюсь не попадаться начальству. Читаю отчеты других. Клево. Что-то помнила: награждение, Петр Петрович клад нашел, а тот оказался в озере.

Пришла жена майора, он вновь наклюкался, когда она в дыру провалилась. Я засыпала, но заорала, напугав многих: — Почему не сказк...скал...сказали, что посчитали мертвой? Плевать на концерты протестующих малолеток и на то, что управляющий заматерился.

Проснулась я аж двадцать шестого. Да, что со мной не так? Сижу в комнате отдыха да кукую с крысами. Смотрят злобными глазами.

Перечитываю события до моей первой отключки. — Майор Юрку часто вспоминает, не событие. Генеральный требует удалить тот звонок. Ха-х! Вот. Почти в обморок упала. Платье! Мамино платье! Что?! Тараканы съели? Петя решил усмирить их...огнем. Придурочно!

Первый я раз работаю после восьми утра. Печатаю расписание прошлых дней. Повелось. То сплю, то не сплю помногу. Врачи уши прожужжали: психиатром угрожали, что делать, если запись событий какой-то сюр. Мнимая смерть стала байкой. Погребной постарался.

Послушайте: «Среда 25. 9-20. Общее собрание. Обновление этических порядков в трудовом коллективе и влияние на это интернета. 10-40. Обсуждение обновлений этических порядков в трудовом коллективе и влияние на это интернета. 12-50. Запись о...», о как.

Предвижу итог. Чуйка правдивая: «На собрании управляющий подрался с Петром Петровичем, назвав того петухом ****ным…», весело.

Соответствует его фамилии. Надеюсь, не подведут. Да посмеюсь без тьмы. Страшновато было без юмора. С крысами не расслабишься.

Фыркнула: «В ответ на это Петр Петрович организовал травлю в интернете, с привлечением внимания общественности. К консенсусу не пришли...» — это после нашествия мух, мышей и, что Петухов заимствовал чужой ужин со слабительным, загадив им всю кабинку.

Уединялся генеральный с кем-то. Петра Петровича увезли в реанимацию, а управляющему пришлось ловко врать позвонившим акционерам. Обещали приехать, а управляющий кастрировать — Петра Петровича, но, тем не менее, к нему помчался. В больницу. Жуки-то!..

Устранение последствий пожара заняло время. Я протирала глаза. Новое собрание по безопасности. — Пишите: «Тараканов паяльной лампой не жечь! Будет!» — и засмеялась. Генеральный заявился туда в женской одежде, что не прошло мимо внимания нашего Петра.

Разнимали тех с женой майора. Сам майор выступал с речью, и вместо микрофона: озерная чайка, что улетела, обосрав программку.

Ругаю себя за нелитературщину. Ору как та самая чайка. Подходит жена управляющего. Моя сменщица. Отмахиваюсь. Работники все снимали, а управляющий пытался безуспешно заставить их все удалить. Они снова там подрались. Контору давно надо переименовать.

Хоть кто-то вспомнил, что я до сих пор спала. Ей-богу. Какой-то врач-параноик объявил меня мертвой. Позвонили труповозке. Опять дрались с кем-то из-за этого. Вызвали санитаров. Однако я пропала. Приехали из морга. — Прости, Петь. А как умудрились-то?

Усмехнулся. — Про собак? Гнались мы за машиной на каких-то дворнягах. Оказались бешеные. Самое нелепейшее ДТП в моей жизни. Поверь. — Он чихнул, раскусывая перчинку. — Поверю. Я покачала головой. — Твоя мама и жена майора рыдали, а Погребной он на...

— Идиот? Как всегда? Я знаю. Ты хотел сказать еще, Петь?  — Погребной в глаз получил от обеих, похожи слегка они с Петуховым.