Исповедь сибирского охотника. Глава. 29 Роман

Глава. 29                Природная стихия.


Дождь как из ведра.

Народная поговорка


Буйный ветер со зловещим протяжным стоном проносился по тёмному хвойному лесу, сгибая вершины вековых деревьев.

Было слышно, как где - то близко со стоном рухнуло дерево. Непрерывные вспышки молний освещали пригнувшийся к земле кустарник.

Шишкари сидели в надёжном убежище, спасаясь от природной стихии, накинув просторный зипун на свои плечи, а дождь сплошной стеной продолжал атаковать осеннюю сибирскую землю.

Вокруг убежища таёжников стояли гул, треск, и рокот, словно эскадрилья истребителей взлетала на форсаже на боевое задание !…

- Теперь ты понял Ванюшка почему мы поместили на стену шалаша плёнку ? И почему я сказал тебе фразу: «На всякий случай ?».
- Да Кузя, что не говори, ты матёрый таёжник, всё предусмотрел заранее !

- Видишь ли дружище жизнь - то штука не простая. Один мудрец сказал6 «Жизнь – постоянное поле битвы». И не всегда её удаётся заключить в какие - то рамки, не всегда удаётся делать лишь то, что правильно и разумно. Жизнь ведь порой такие сюрпризы устраивает !...

- Поэтому нельзя предусмотреть всё, всё просчитать и продумать ! Я лишь опирался на свой немалый жизненный опыт, которым по мере возможности пользуюсь.

- А ещё, Ваня, я несколько историй слышал от таёжников с печальным концом.

Последнюю мне рассказал наш с тобой общий друг Сергей Остапенко пару лет назад, когда приехал с очередной экспедиции с Севера.
- А что это Кузя за история такая ?

Федотов как искусный актёр выдержал небольшую паузу, растёр пальцами подбородок.

- Да случай простой и чем – то схожий с нашими с тобой теперешними обстоятельствами. Командировали Остапенко в составе отряда геологов в Югру. Только его осторожность и бесценный опыт таёжника можно сказать даровал всем его коллегам жизнь !

А дело было так:
«Их геологическая партия разбила лагерь на лоне живописной дикой тайги на берегу притока Оби красивой и полноводной речушки Северная Сосьва, из которой они брали чистейшую воду для питья и приготовления пищи.

Тайга там никогда не горела, и её не рубили, поэтому она была сильно захламлена, смешана и обильна наличием кедра и других хвойных пород. Летом в ней трудно ходить – ноги вязли во мхах.

Зимой по первым снегам хоть дорогу и тропили, но завалы – замучаешься обходить. Вольная и широкая раскинувшая свои водные объятия - Северная Сосьва несла, свои глубокие и свободные воды в самом сердце Югры щедро, вливая их в могучую Обь.

Кристально чистые, стремительно проносящуюся мимо их потоки родниковых струй реки Северной Сосьвы, чью живительную, словно роса влагу, можно было пить запросто, черпая рукой прямо с борта лодки.

Одновременно можно было любоваться девственной, дикой, просыпающейся от зимнего сна красавицей тайгой.

Тут же на ходу ещё и восторженно можно было касаться пальцами гладкой поверхности хорошо просматриваемого с лодки, отполированного вечной мерзлотой до блеска – придонного льда, забавно убегающего по руслу реки в таинственные лесные дебри.

У многих геологов в наличии имелись охотничьи ружья. А как без них выжить в дремучей первобытной тайге в окружении опасных хищников ?

Сергей Остапенко, опираясь на свой большой опыт таёжника, горячо настаивал, чтобы они разбили стан не на берегу речки Сосьвы, а на возвышенности, но старший их группы не прислушался к его совету, о чём вскоре пожалел. Ночью начался ливень.

Продолжение следует …