Остров Пасхи. 18. Короны моаи

   Возле некоторых статуй лежат огромные красноватые каменные цилиндры с выемкой на нижней стороне, которой она ставится на голову моаи, и выпуклостью в виде меньшего цилиндрика сверху. Это те самые «короны», которые видели на идолах европейцы. На самом деле, это не короны и не шапки, а символические изображения чудодейственных причесок. Сами островитяне называют эти красные цилиндры пукао, что означает «пучок волос». Собирать в большой пучок длинные волосы – древний обычай, широко распространенный на острове. Еще первые европейские исследователи и миссионеры отмечали, что рыжие и золотисто-каштановые волосы у пасхальцев были отличительным признаком некоторых родов. В волосах же вождей и жрецов заключалась, по мнению древних, вся их духовная волшебная внутренняя сила – мана.
   Пукао вырубались в другой каменоломне, нежели сами статуи – в кратере вулкана Пуна-Пау, потому что главным в прическе был красноватый цвет, а черные туфы этого вулкана после некоторого пребывания на воздухе становились красными. Этот пористый материал является по сути пемзой – легко режется пилой, сминается при ударе, а в просушенном виде может плавать в воде.
   «Пасхальцы отправлялись в другой конец острова и за десять километров от каменоломни Рано-Рараку в небольшом заросшем кратере добывали породу красного цвета. Именно этот красный цвет был им нужен для волос. И тащили они с одной стороны серо-желтые статуи, а с другой – красные пукао, чтобы водрузить их на каждом из пятидесяти с лишним алтарей, сооруженных вдоль побережья… Я уже спускался в него и на дне под крутыми стенками осмотрел с полдюжины цилиндрических “начесов”, похожих на колесо парового катка. Древние мастера причесок переправили через обрывистый склон изрядное количество огромных глыб, и теперь они валялись в беспорядке под горой, дожидаясь, когда их поволокут дальше. Другие были брошены на пути к своим хозяевам, мы встречали их тут и там в степи», – делится с нами впечатлениями Тур Хейердал в книге «В поисках рая. Аку-Аку». А в бестселлере «Искусство острова Пасхи» он упоминает: «На дне кратера Пуна-Пау и сейчас лежит с полдюжины цилиндров; около двадцати крупных образцов громоздятся на гребне снаружи, словно ожидая отправки в разные концы острова. Диаметр самого крупного — больше трех, высота — около двух с половиной метров». Вес такого катка всяко не менее 19 тонн! Вес же самого большого «пучка волос» побывавшего на голове истукана не более семи тонн. Это пукао диаметром 1,8 и высотой 2,4 метра украшало когда-то изваяние ростом 9,8 метра по имени О-Паро на аху Те-Пито-Кура на северном берегу острова.
   И все это было сделано вручную.

   Через сто пятьдесят лет после открытия острова его посетил французский корвет «Ле Флор» под началом адмирала Лапелена. На корвете служил двадцатидвухлетний мичман Жюльен Вио, будущий член Французской академии, позже ставший известным, как писатель под псевдонимом Пьер Лоти. Свои впечатления об острове с большим количеством собственных зарисовок он передал в книге «Остров Рапа-Нуи». Вот небольшой отрывок из нее: «…а Иуаритаи со своим тонким, изящным носиком и большими робкими глазами настоящая красавица. Волосы ее, окрашенные в красный цвет, причесаны старинным манером и убраны зеленой травой…».  Лоти изобразил также пять статуй, установленных на огромной платформе в виде четырехступенчатой террасы. Голову каждой статуи украшает тюрбан, из чего можно сделать вывод, что еще в январе 1872 года по меньшей мере на одном береговом аху как минимум пять крупных моаи с пукао все еще стояли так, как их когда-то поставили сами островитяне.
 
   Идея водружения на головы моаи пукао возникла явно в последний период эпохи ваяния, «прически» были всего у шести десятков статуй на аху из, припоминаем, 288-ми. Их всегда обнаруживают вблизи от вполне еще крепких изваяний, но рядом с самыми старыми, полуразрушенными моаи, вы не найдете этих шапок никогда.  В базе данных Липо-Ханта экспедиции 2009 года перечислено 98 пукао, многие из которых уже больше похожи на валуны, и отнести их к первоначальным артефактам можно только по материалу.
   Способ транспортировки этих «цилиндров» или «котелков» вопросов не вызывает – из мастерской их скатывали под гору и дальше катили. Они до сих пор стоят на равнине под Пуна-Пау в рабочем положении. Очевидно также, что в каменоломне вырубались заготовки, а окончательная доработка производилась по месту доставки.
   А вот дальше-то как?
   «…Да, не просто даже без груза влезть по канату на макушку стоящего исполина. Но еще труднее понять, как могли втащить наверх и водрузить на голову огромную “шляпу”, если учесть, что “шляпа” тоже каменная и при объеме до шести кубических метров весила столько же, сколько два взрослых слона. Как поднять двух слонов на высоту четырехэтажного дома, если нет подъемного крана или хотя бы сподручного бугра поблизости? Допустим, на макушку головы взобралось несколько человек, – разве втащат они следом этакую махинищу, тут дай бог самим удержаться! А все те, кого можно разместить у подножия статуи, будут подобны беспомощным лилипутикам, их руки достанут разве что до живота истукана, а ведь надо этот тяжеленный груз поднять выше груди, подбородка и всей головы, на самую макушку! Металла пасхальцы не знали, леса на острове практически не было. Наши механики только пожимали плечами в недоумении. Мы чувствовали себя школьниками, которым задали непосильную задачку. Казалось, невидимые лунные жители радуются, сидя в своих норах, и поддразнивают нас: ну-ка, угадайте, как это было сделано?! Как мы спускали этих колоссов вниз по крутому склону и переносили через горы и долины туда, куда нужно?» – бьют через край эмоции Хейердала.

Фрагмент фото Олега Сергеева.