Алтайское краеведение. Гришаев. Семенок

РАССКАЗЫ ИЗ ИСТОРИИ КРЕСТЬЯНСКОГО ПОВСТАНЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ НА АЛТАЕ

НЕПРОГЛЯДНАЯ осенняя темень опустилась на горное село Чемал. Небо плотно закрыто низкими, набухшими дождем тучами. Гонимые ветром, они медленно ползут куда-то к Эдигану, обволакивая серыми лохмами мрачные, ощетинившиеся хвойным лесом горы. Временами сеет мелкий дождь с мокрым снегом.

В селе темно, тихо, тревожно. Лишь шумит по камням Катунь, взлаивают продрогшие собаки да изредка чавкает грязь под ногами патрулей от 2-й роты 2-го Алтайского пехотного коммунистического полка. Рота недавно прибыла на постой и расположилась в просторной усадьбе чемальского богатея Манеева. Сам Манеев ушел к Семенеку.

Кто же такой Семенек Тадышев?

Сам он так рассказал о себе на допросе после добровольной сдачи:

    "При Каракорум-Алтайской управе я был милиционером, но служил недолго: оказался "красноватым" немного. Посадили меня в бийскую тюрьму. Когда началось отступление белых в Монголию, выпустили, приглашали записаться в отряд -- не пошел. Думал так: пусть всё это пройдет малость, установится твердо Советская власть -- тогда явлюсь. Взял мултук (ружье) и подальше в горы -- на козла, на медведя охотиться.

    Ладно в горах жить! Старый охотник любит тайгу. Слышу -- жену мою партизаны убили, в Катунь бросили. Наверно, за то, что милиционером при Колчаке служил. Обида взяла: Так-то, думаю, хорошо: Я за себя постоять сумею. Мстить буду:

    Начали за мной, как за диким зверем, охотиться. Я смеюсь. Посмотрим, кто лучше стрелять будет. Приду в деревню или урочище какое. Отряд стоит. Штаб. Красный флажок торчит. Семенека ищут. Спросят:

    -- Откуда, старик?

    -- Тайгам ходил. Орех брал. Белкам стрелял.

    -- Та-ак: А не встречал эту сволочь -- Семенека? Третьего дня опять одного из нашего отряда свалил. Прямо в голову бьёт, подлец, без промаха. Даст выстрел -- и как в воду провалится.

    -- Нет, не встречал. Сказывают, в вершину Каракола подался. Охотники видели. Шибко сердитый человек. Ловить надо.

    -- И то ловим. Только чёрт его схватит.

    Поедут, а я в другую сторону отправлюсь. Пусть, думаю, ищут.

    Свой народ берег меня: не выдавал. Каждый помогал сколько мог. Любили Семенека.

    Когда пришёл Кайгородов, ко мне люди десятками собираться начали. Стал я командиром отряда.

Один из ближайших помощников Семенека Леонид Себешев, молодой алтаец из Чемала, до августа 1921 года -- начальник Кош-Агачской милиции, тоже добровольно сдавшийся, уточняет, что первоначально Семенек был в отряде Кармана Чекуракова. Отсюда, в сентябре 1921 года, по распоряжению Кайгородова, он и Себешев с двадцатью повстанцами были направлены для захвата села Чемал. Многие его жители присоединились к ним, отряд увеличился до ста человек, а вскоре, за счет добровольцев соседних сел, до трехсот. Он стал называться 3-м Катунским отрядом. Командиром выбрали Семенека.

Вернемся к показаниям Семенека. Человек, который их записал (возможно, это был и не следователь), сделал к ним интересное дополнение. Вот что там говорится:

    "Его точно вылитая из бронзы голова производит приятное впечатление. Говорит по-русски чисто. На вопросы отвечает скоро. В глазах светятся огоньки природного ума и какой-то особой восточной хитрости. Вся фигура, мешковатая и грузная на вид, наделена в то же время избытком кипучей энергии. Ни тени смущения или боязни. Твердое сознание собственного достоинства".

Заняв село, Семенек мог оставить на свободе коммунистов, помочь вдове советского работника, отпустить пленных красноармейцев. Всему Чемалу было известно письмо, которое он написал командиру 55-го кавполка:

    "Предлагаю вам с полком очистить территорию Алтая от Чемала до Улалы по правому берегу Катуни. Не будем никого трогать: ни коммунистов, ни мирных жителей. Пусть все живут и пользуются свободой. Голодных всех накормим, чтобы не было несчастных".

Но рассказывали и о непримиримости Семенека. В начале октября отряды самоохраны Чемала, Эликмонара и Аноса окружили Семенека между Эликмонаром и Бешпельтиром. Потеряв пять человек убитыми и более десятка ранеными, повстанцы бежали вверх по Катуни. Вскоре после этого боя им в руки попал, будучи в разведке, пятнадцатилетний сын Семенека комсомолец Иван Тадыш. Его привели к отцу.

-- Говорят, ты записался в комсомол? -- грозно спросил Семенек.

-- Да, записался.

-- И ты был в бою под Бешпельтиром?

-- Да, был.

-- Против отца пошел, ублюдок?

-- Я, отец, за советскую власть пошел, за счастье бедных людей. А ты против них идешь, хоть и сам бедняк. Ты с баями и белогвардейцами заодно.

-- Меня учить?! Запорю, сучий выкормыш!

Он взмахнул плетью. Хлесткие удары посыпались на вздрагивающие плечи подростка, на его смуглые руки, закрывавшие лицо. Согнувшись под ударами, он выкрикнул:

-- Ты мне не отец! Ты бан-дит!

-- Мал-чать!!

Витая плеть заработала чаще и яростней. Но ни мольбы о прощении, ни даже стона Семенек не дождался. Сын был с характером. В отца. А когда он на миг отнял от лица иссеченные в кровь руки, его черные раскосые глаза сверкнули такой ненавистью, что Семенеку стало нехорошо. Отбросив плеть, он позвал, задыхаясь:

-- Эй, кто там есть? Ко мне:

В избу вошли два пожилых, вооруженных винтовками алтайца. Семенек кивнул им на сына:

-- В расход этого гаденыша!

Лица алтайцев посерели от страха. Сам Эрлик (злой дух) вселился в командира. Отродясь не слыхивали в горах Алтая, чтобы отец поступал так с собственным сыном!..

Они отвели ослабевшего от побоев Ивана подальше в ущелье и сказали, боязливо оглядываясь:

-- Однако ты беги, парень. Шибко-шибко беги. И больше нам не попадайся.

С тех пор Иван Тадыш, один из первых комсомольцев на Чемале, стал чоновцем. Из него получился неплохой разведчик и агитатор.

КРАТКАЯ БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА ОБ АВТОРЕ

краевед, писатель, член СП РФ (1993). Родился в 1926 в с. Верх-Бобровка, ныне Косихинского района Алтайского края в семье служащего. В 1944 окончил среднюю школу, в мае 1945 -- ускоренный курс Смоленского артиллерийского училища, эвакуированного в Ирбит Свердловской области Участник войны с империалистической Японией. Служил на Дальнем Востоке, в ГДР, Омске, Бийске. Последняя должность -- зам. начальника ракетных войск и артиллерии дивизии.

     После демобилизации (1973) работал ответственным секретарем Бийского городского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, научным сотрудником Бийского краевед. музея им. Бианки. С января 1976 сотрудник краевого госархива в Барнауле. Занялся краеведением. Служебные обязанности превратились в смысл жизни ("Порою мне кажется, что для этого я и родился"). Публиковался в местных газетах, коллективных сборниках, журналах "Сибирские огни", "Алтай", "Барнаул".

     Принял активное участие в издании "Энциклопедии Алтайского края". Автор книги "Прописаны навечно" (1976), "Тропою памяти" (1987), "Наша Мария" (1988), "Ефим Мамонтов" (1989), "Повесть о берг-механикусе Ползунове" (1993), "Шукшин. Сростки. Пикет" (1994), "В тыловом городе" (1995), "Реабилитированы посмертно" (1995), "Дважды убитые", "Барнаульский печальник", "Алтайские горные инженеры" (1999).

     Круг интересов широк -- горнозаводское дело ХVIII-ХIХ вв., партизанское движение в гражданскую войну, алтайский период жизни Г. Д. Гребенщикова, Ф. М. Достоевского, поиск неизвестных материалов о Ефиме Мамонтове, В. М. Шукшине. Член редколлегии энциклопедии "Барнаул".

Умер в 2007 г.