Легенда первая. Как Гарри в карты играл

Пролог.

В бескрайних прериях Дикого Запада, где сухая трава хрустит под сапогами, словно кости в костре, а вой койотов сливается с бормотанием судьбы, шли двое. Дикий Ден — седой, как морская пена, с кольтом на бедре и вечным запахом виски в бороде. И Одноглазый Гарри — его тень, его совесть, его проклятие. Тот самый Гарри, что когда-то обыграл самого дьявола в покер, отыграл свою душу, но оставил ему свой глаз в залог...



Где-то за пределами времени,
Где не светит ни одно солнце,
Где песок горит, а реки текут вспять,
Сидели двое у костра из адского пламени:

Одноглазый Гарри — тогда ещё просто Гарри, стрелок, пьяница, лихой сын прерий.
И он — тот, кого зовут по-разному: Сатаной, Люцифером, Хозяином Тьмы.

— Давай сыграем, — сказал он, перемешивая карты.
— Всегда готов, — ответил Гарри, доставая фляжку с виски, которое ещё не было священным.

Стол был сделан из черепов и костей тех, кто проиграл раньше.
Фишки — из человеческих зубов.
Карты — живые. Они знали, к кому попадут.

— Что ставишь? — спросил дьявол, его голос сочился маслом и огнём.
— Мою душу, — ответил Гарри без пафоса, будто это была всего лишь сигара.

Дьявол рассмеялся.

— Это слишком просто. Я таких сотни видел. Мне нужны более интересные вещи.

Гарри прищурился.

— А если я добавлю тебе веселья?
— Попробуй.
— Мой глаз. Если я выиграю — ты отпускаешь мою душу.
Если проиграю — берёшь её… и один глаз.

Дьявол хмыкнул:

— Ты уверен? Один глаз — смешная цена за бессмертие.
— Я не играю ради вечности, — ответил Гарри. — Я играю ради права забыть.

Раздача.
Гарри получил пару королей и тройку.
Дьявол — десятку и две семёрки.

Но Гарри видел, как тень дрожит на столе.
Как карты пытаются уползти.
Тогда он достал фляжку, сделал глоток — и в голове всё прояснилось.

— Чек, — сказал он.

Дьявол улыбнулся, показывая ровные белые зубы.

— Давай посмотрим.

Гарри положил свои карты рубашкой вниз.
Дьявол перевернул свои: три семёрки.

А Гарри — медленно, с вызовом — перевернул свои:

— Король, король, тройка... и одна карта лицом вниз.
— Это что? Обман? — спросил дьявол.
— Нет. Это мой глаз, — сказал Гарри. — Он — последняя карта.

Дьявол замер.
Понял, что Гарри не просто играл. Он ставил не то, что имел, а то, что чувствовал.

И тогда он проиграл.

— Ты свободен, — сказал дьявол, бросая карты.
— Но глаз остаётся.
— Такова плата за победу.

Гарри закрыл глаза.
Чувствовал, как что-то вытягивается изнутри. Как будто ледяной нож вошёл в череп и забрал часть его самого.

Когда он снова открыл их, один уже ничего не видел.

— Теперь ты — Одноглазый Гарри, — сказал дьявол. — Пусть этот глаз хранит нашу игру. И напоминает всем, кто решится на такое: победить меня можно, но не без потерь.

Гарри ушёл, не оглянувшись.
Но с тех пор в его виски всегда есть щепотка чего-то странного.
Кто-то говорит — это воспоминание о том вечере.
Кто-то — что это капля тьмы из проигранного глаза.

Только Ден знает правду.

— Он не просто выиграл душу, — шепчет он иногда, разливая виски. — Он заплатил за право быть человеком.

Так и родилась легенда:

Йо-хо! Чёртов стрелок!
Виски льётся — идёт срок!
Кто напьётся — тот пропал,
Лишь один глаз в бочке спал!