Операция Магдалина. Театры имени Танатоса

10 ноября 1941 года

Дублин, Ирландия

К немалому удивлению суперинтенданта, к делу они приступили в библиотеке (которой позавидовал бы иной университет), в которой… был накрыт весьма впечатляющий стол. Заставленный всевозможными сладостями и выпечкой, запивать которые предполагалось чаем или кофе из огромных термосов. Кувшин деревенских сливок в чаше со льдом прилагался.

Ирма пожала плечами и прокомментировала: «Мы должны работать с максимальной эффективностью; а сладости и выпечка – едва ли не наилучший стимулятор умственной деятельности – пусть и по психологическим причинам…»

Доктор Шварцкопф кивнул: «Подтверждаю».

Когда они насытились, Ирма объявила: «Сначала нам нужно понять, с кем и с чем мы имеем дело… так что, Вам слово, доктор Вернер…»

Психолог/психиатр кивнул: «Легенды о том, что некие очень богатые и очень влиятельные – и потому неприкасаемые… существа, ибо людьми их назвать вряд ли возможно – для собственного извращённого удовольствия с чудовищной жестокостью убивают людей… обычно женщин, существуют со Средневековья…»

Сделал небольшую паузу – и продолжил:

«Однако до сих пор ни одного доказательства существования организованных групп таких лиц так и не было представлено. Такие убийства время от времени происходят в разных странах – к счастью, весьма редко – но никогда такие убийства не совершались более, чем двумя преступниками…»

Ирма, уже успевшая изучить историю серийных убийств с древнейших времён до наших дней, ибо в убойном отделе Крипо в основном работала по экстремальным делам, добавила:

«Если число серийных убийц три и более, то мотив всегда чисто финансовый. Ничего личного или сексуального – просто бизнес. Криминальный бизнес…»

«Но Вы считаете» - осторожно произнёс суперинтендант, обращаясь к психиатру, «что в данном случае имеет место именно такая уникальная ситуация… хотя доказательства в соответствующем досье Гарды, мягко говоря, зыбкие?»

Доктор Шварцкопф кивнул: «Более того, я считаю, что вышеупомянутые легенды основаны на жуткой реальности. Просто таких групп очень и очень мало - буквально единицы; они очень хорошо законспирированы и крайне малочисленны – не более десяти участников… скорее пять-семь…»

Сделал небольшую паузу – и резюмировал: «… но они существовали со времён минимум раннего средневековья – и существуют до сих пор…»

«Я могу узнать, на чём основана Ваша уверенность?» - осведомился Коннолли.

Психиатр улыбнулся: «Конечно, можете». И прочитал весьма удивлённым партнёрам лекцию… по истории Древнего Рима.

«Каждое убийство, совершённое чёрными садистами-танатофилами, представляет собой более или менее творческое театрализованное представление…»

Ирма кивнула: «Пожалуй». Психиатр продолжал: 

«Мало кому известно, что такие представления – надо отметить, весьма талантливо поставленные – были и публичными, и совершенно легальными в Римской империи. Они представляли собой реалистичные – в отличие от обычного театра - постановки греческих пьес. Ибо сами римляне практически ничего не создали – только переиначили творения греков».

«Это как???» - в один голос изумились суперинтендант и криминалькомиссарин.

Доктор Вернер объяснил:

«Римляне сделали то, чего до них не делал никто: совершали реальные убийства на сцене, когда это происходило по сюжету пьесы. Зачем… точнее, почему это было сделано? Всё дело в просто чудовищной жестокости римского общества: зрители требовали настоящей крови и настоящей смерти… вот им их и давали. За очень хорошие деньги – билеты на такие представления стоили весьма дорого.

Диллон Коннолли покачал головой: «Да-а… я неплохо знаю историю древнего Рима – и в школе, и в университете изучал; знал, что по части жестокости даже большевикам до древних римлян как до Луны… но, чтобы такое…»

Он запнулся. Психиатр продолжал:

«Вариантов было два: либо актёра, игравшего героя, который должен по сценарию погибнуть, в последний момент заменяли на приговоренного к смерти, и убивали его по-настоящему… либо изначально использовали приговорённого к смерти преступника… или преступницу (женщин тоже так казнили) …»

Сделал небольшую паузу – и продолжил: 

«Примеров более чем достаточно. Весьма распространённым сюжетом была казнь некоего Иксиона - более, чем заслуженная. Этот «древнегреческий Каин» - согласно мифам, он первым из людей убил родственника, на этом не остановился и решил трахнуть… жену Зевса Геру…»

Ирма покачала головой: «Идиот… совсем берега потерял от безнаказанности…». И грустно усмехнулась: «В наше время тоже таких хватает… к сожалению»

Доктор Шварцкопф кивнул и продолжил:

«Даже для относительно толерантного Зевса это был явный перебор, поэтому Иксиона привязали к вечно крутящемуся колесу, которое, по разным вариантам мифа, то ли пустили по поднебесью, то ли отправили в подземное царство (последнее существенно более вероятно) …»

Суперинтендант кивнул: «Я тоже так думаю». Психиатр продолжил:

«Римские режиссёры… правильно, привязывали приговорённого к огненной казни преступника (вполне вероятно, что некоторых христиан казнили именно так), после чего колесо поджигали и начинали вращать. Получалось этакое колесование по-древнеримски на потеху осатаневшей публике.

В других пьесах приговорённые выходили на сцену в великолепном платье, из которого вдруг показывалось пламя и сжигало их… что говорит о том, что древние римляне кое-что понимали в химии.

Вероятнее всего, одежда смертников была пропитана раствором фосфора в сероуглероде. Постепенно происходит испарение сероуглерода; остающийся на поверхности тонкий слой фосфора быстро окисляется и самовозгорается.

В зависимости от концентрации раствора смоченные им вещества самовозгораются через различные промежутки времени (кстати, именно так и сходит так называемый благодатный огонь … но это совсем другая история).

Кроме Иксиона на колесе, в таких пьесах показывали Геракла, сжигающего себя на горе Этна. Согласно мифам, из-за коварства кентавра Несса - редкостная сволочь даже по меркам греческих богов - и легковерия супруги он живым взошёл на погребальный костёр, потом был вознесён на Олимп и причислен к богам, однако его смертная тень при этом была обречена скитаться в царстве мёртвых.

Показывали Муция Сцеволу, держащего руку на горящих угольях жаровни – хотя это было жуткое телесное наказание, а не казнь; разбойника Лавреола – это главарь шайки, грабившей одиноких путников на Аппиевой дороге), распятого и растерзываемого зверями. Последнее фейк - на самом деле его выпотрошили живьём после распятия, что и показывалось на сцене.

Вообще, роль зверей в таких пьесах – как и палачей, когда приговаривали к «растерзанию зверьми», играли не зверушки, а люди, переодетые в соответствующие костюмы. Играли по банальной причине – зверь не будет нападать на человека, как ни старайся – и абрис не тот, и пахнет не едой…»

Ирма кивнула: «Согласна». Психиатр продолжил:

«Разыгрывался и мифологический сюжет гибели Орфея. Согласно каноническому греческому мифу, великий певец, поэт и философ Орфей был растерзан фракийскими менадами (вакханками) - спутницами и почитательницами Диониса - бога виноделия, вдохновения и религиозного экстаза, а также театра.

Чем конкретно Орфей им не угодил, неясно… вероятнее всего, они просто перебрали горячительного во время Дионисовых оргий или наркоты (весьма популярной в то время в тех кругах) …»

«Очень похоже на правду» - усмехнулась детектив убойного отдела Крипо. «До сих пор происходит сплошь и рядом». Психиатр кивнул – и продолжил:

«Приговоренный выходил на арену амфитеатра в одеждах Орфея. Актеры в костюмах скал, деревьев, животных и птиц кружились вокруг него, пока другие актёры, переодетые вакханками, не убивали несчастного.

Женщин привязывали к разъяренному быку, воспроизводя сцену из античного мифа о Дирке (справедливости ради, надо отметить, что эта законченная стерва и феерическая дрянь получила по заслугам).

Такие пьесы в древнем Риме появились по чисто финансовой причине. Римская публика была охоча до жестоких зрелищ, однако гладиаторы не моги удовлетворить эту жажду крови в полной мере.

Ибо подготовка профессионального гладиатора была дорогим удовольствием, и по этой причине их берегли (вопреки распространённому заблуждению, поединки гладиаторов редко заканчивались смертельным исходом).

Чтобы обеспечить граждан более жестокими зрелищами, устроители представлений придумали использовать тех, кого не жалко - приговоренных к смерти преступников.

Последние минуты таких людей были ужасны. Их не просто убивали на арене цирка, а превращали казнь в настоящее театральное представление, обставляя как сцену из популярного греческого мифа…»

«И ты всё это узнал… откуда?» - предсказуемо поинтересовалась Ирма. Ибо Вернер Шварцкопф был всё же психологом и психиатром, а не историком.

Психиатр пожал плечами: «Психология боли и насильственной смерти – одна из областей моих профессиональных интересов. Что требует изучения истории оной… вот и нашёл в Сорбонне книгу по древнеримским… зрелищам»

«Правильно ли я понимаю» - осторожно осведомился Коннолли, «что фигурирующие в легендах группы садистов-танатофилов каким-то образом узнали об этих… представлениях?»

Доктор Вернер кивнул: «Эти… действа подробно описаны и у древнеримских историков, которые не видели в этом ничего предосудительного – и у историков христианских, которые из кожи вон лезли, чтобы показать инфернальность языческой Римской империи. Образованные классы легко могли получить доступ к таким сочинениям даже до изобретения книгопечатания…»

Суперинтендант кивнул и продолжил: «… только теперь эти кровавые игрища воспроизводятся камерно. Театром одного актёра и всего нескольких зрителей…»

«Актрисы» - поправил его психиатр. «Поскольку преступления совершает группа мужчин – в этом нет ни малейшего сомнения, а гомосексуальный мотив маловероятен. Поэтому убивают… думаю, и зверски насилуют тоже - женщину»

«… или девочку» - вздохнул Коннолли. Не понаслышке знакомый с делами об изнасиловании даже маленьких детей.

Ирма уверенно покачала головой: «Это не совсем наш случай… во многом даже совсем не наш…»

«Почему не наш?» - удивился суперинтендант. Ирма объяснила: «Таких заведений в Дублине минимум два… и это бизнес. Жуткий, кошмарный, чёрный инфернальный бизнес…»

И рассказала своим партнёрам свою теорию… точнее, версию. После чего вздохнула: «В первую очередь нам нужно максимально точно определить, сколько этих заведений в Ирландии. А для этого нужно понять, сколько у них клиентов…»

Она выразительно посмотрела на психиатра. Тот пожал плечами: «Это всё чистая интуиция – никакой статистики и близко нет…»

Ирма покачала головой: «Это лучше, чем ничего… так что мы тебя слушаем…»

Доктор Вернер вздохнул: «С точки зрения групповой динамики, в каждой группе не более десяти человек… я бы голосовал за семь…»

Криминалькомиссарин кивнула: «Ибо священное число, а мистика здесь изо всех щелей лезет. Дальше»

Психиатр продолжил: «Проводить такое чаще, чем раз в неделю рискованно…»

Ирма снова кивнула: «Ибо и тела надо куда-то девать, и исчезновения женщин могут привлечь внимание властей – а это им не надо совсем…»

Диллон кивнул: «Согласен». Доктор Вернер продолжал:

«По моим оценкам, цикл у… потребителей этого кошмара длится примерно месяц – именно таков промежуток между… посещениями кровавого театра»

Ирма сразу подсчитала: «Четыре уникальные группы по семь человек… двадцать восемь всего… тридцать для ровного счёта…»

И сразу же обратилась к суперинтенданту: «Ты хорошо знаешь психологию инфернальных подонков высшего общества… сколько примерно таких может быть во всей Ирландии?»

Диллон задумался. Думал долго – даже подкрепился изрядного размера порцией знаменитого ирландского Goody (хлебного пудинга). После чего вздохнул – и осторожно произнёс: «Думаю, что менее ста… к сожалению, немногим менее…»

Ирма кивнула: «За неимением лучшего, в качестве рабочей версии принимаем число чёрных борделей равным четырём. Штаб-квартира Церкви Молоха плюс три камерные реинкарнации римских театров…»

И ожидаемо спросила суперинтенданта: «Все в Дублине?». Диллон Коннолли покачал головой: «Думаю, что два в Дублине и один в Корке…»

Второй по величине город Ирландии. Расположен на юго-западе страны на расстоянии 253 км от Дублина. Административный центр одноимённого графства.

Ирма, уже успевшая познакомиться с географией Изумрудного острова, кивнула: «Население Корка примерно треть от Дублина… так что похоже на правду…»

И внимательно посмотрела на психиатра. Доктор Шварцкопф впервые в жизни беспомощно развёл руками: «Я в полном недоумении. Психологический портрет лидера группы чёрных садистов-танатофилов мне понятен… а вот что за инфернальное существо организовало такой бизнес… я совершенно без понятия»

Грустно вздохнул и честно признался: «У меня и идей-то никаких нет…»

К великому удивлению партнёров-подчинённых, Ирма спокойно и уверенно заявила: «У меня есть. Да, идея совершенно безумная… но, я уверена, достаточно безумная, чтобы быть верной…»

Вопрос о том, достаточно ли идея безумна, чтобы оказаться верной, был задан великим физиком Нильсом Бором другому великому физику – Вольфгангу Паули. Паули ввёл в квантовую механику новую степень свободы (спин), которая в конечном итоге объяснила наблюдаемые аномалии молекулярных спектров. Именно эту идею Нильс Бор назвал безумной …, и она оказалась верной.

Ирма понятия не имела, что такое спин – вообще никакого представления о теоретической физике не имела – но как-то подслушала разговор мужа с двумя физиками-теоретиками, которые что-то пытались ему объяснить.

Зачем ему это было надо, она не поняла… вообще поняла только фразу о безумной идее. Которая ей очень понравилась – ибо в этом плане детективы Крипо не отличались от физиков-теоретиков ничем.

«Какая идея?» - одновременно спросили психиатр и суперинтендант.

Ирма объяснила.