Белая краска

Наш волонтерский отряд прибыл в столицу 25 июля, за шесть дней до празднования Нового года. Да, да, именно 25 июля, именно празднования и именно Нового года.
После речи президента, не оставившей равнодушным никого, миллионы людей со всего мира бросились на помощь. Работа предстояла грандиозная. За пару недель  в одном конкретном мегаполисе нужно было успеть превратить лето в зиму.
Почему мы не поехали сразу после речи? На то были причины: несмотря на всю эмоциональность призыва, не все из нас поняли, в чем все-таки был смысл этой странной затеи. Но после того как новостные ленты запестрели совершенно дикой информацией, мы решили, что надо ехать.
В полемических ток-шоу с пеной у рта обсуждали стоит ли затевать с кем-нибудь атомную войну, так чтобы получить в итоге ядреную зиму простым и дешевым способом. Сообщалось о сотнях айсбергов привезенных  из Антарктиды в столицу. Их расположили по окраинам, так как на такой жаре они быстро таяли. Мы это заметили, подъезжая к городу. Огромные голубоватые ледяные горы стояли в пригородной зоне, придавая ей незабываемый зимний колорит. Один из наших волонтеров спросил, глядя в окно поезда, почему хотя бы пару айсбергов не поставили в центре города. На что был резонный ответ: это наша столица, а не Венеция.
А потом, когда исчезли люди в шортах и футболках, и их заменили люди в теплых куртках , шарфах и шапках, мы просто смотрели в окна вагона и громко молчали. Повсюду сновали маляры, белой краской закрашивающие все подряд: дороги, землю, зелень, дома, машины, иногда и прохожим доставалось. Водители меняли резину. Люди на деревьях обрезали листья. Повсюду летали вертолеты и сыпали какую-то белую крошку или тоже лили краску. Повсюду дежурили кареты скорой помощи, готовые в любой момент придти на помощь тому, кто получит тепловой удар. Стояла страшная жара. Но все должны были пафосно мерзнуть при этом.
Нам не терпелось поскорее доехать и приступить к делу. И вот этот момент настал. На вокзале нас встретил направляющий. Каждый мог сам выбрать, чем он будет заниматься. Кто-то - поехал на разгон летних птиц. Кто-то - на замораживание водоемов и разгон купающихся. Кто-то  - на развешивание гирлянд или приклеивание пластмассовых сосулек. Кто-то - на ощипывание деревьев. Кто-то – на принудительную доставку елок. Но больше всего были нужны маляры. И наш немного сократившийся отряд был направлен в центр города для покраски в белый цвет всего, что не двигалось.
В метро мы, наконец, увидели немногочисленных несогласных, пытавшихся носить легкую летнюю одежду. К ним подходили люди в форме, вежливо просили одеться потеплее, выдавали им теплые вещи.
А в целом, уже ощущалась предновогодняя суета. Пока люди работали или искали подарки, гримеры, улыбаясь, подходили к ним и легкими движениями подкрашивали носы и щеки красным. Было много людей в белых халатах, надетых поверх теплых курток, в любой момент готовых позаботиться о нас. Но и кого-нибудь из них так же легко могли увезти на лечение.
Повсеместный запах краски пьянил. От шума вертолетов над головой закладывало уши, и мы общались даже будучи совсем близко при помощи sms. Наши перегретые тела никак не могли поверить в то, что на улице мороз. Но наш разум верил в это все больше и больше. На улицах повсюду стояли продовольственные холодильники забитые снегом и льдом, их замаскировали под сугробы. Вся бытовая техника была выкуплена в магазинах, и тут же выброшена и перекрашена в лед, так как нужна была не она, а тот пенопласт, в который она была упакована.
На спину мне повесили баллон, и с пульверизатором в руке я принялся прыскать белой краской на все, что лежало или стояло. Половину центра города уже удалось закрасить, но оставалось еще много зеленых пятен.
Автомобилистам велели создавать искусственные пробки и двигаться медленно, так как будто дорожные службы не справляются со снегопадом. Мой начальник попросил меня подкрашивать машины, пока они двигались со скоростью пешехода.
Из одной из них выскочила женщина, когда на лобовое стекло я пшикнул немного краски. Она стала мне что-то кричать, но шум вертолетов, сыпавших на нас липкую предновогоднюю крошку, не позволял расслышать ее слова. Я только разводил руками, показывая, что ничего не понимаю. Тогда она велела мне сесть к ней в машину. Да, там было немного лучше слышно:
- Вы что, с ума все посходили?! Посмотрите, что вы творите! Во что превратили город! Какое число сегодня, скажите мне?
- 25 декабря.
- Нет! Либо вы все сошли с ума, либо вы просто…
- Послушайте, мы все всё понимаем. Но всем хочется праздника. Хочется поскорее. Зачем нам это ваше 25 июля, когда есть 25 декабря? И оделись бы вы потеплее, ваше летнее платье для таких морозов не очень-то подходит.
- Каких морозов? Очнитесь! Тридцатиградусная жара на улице! Вон еще одного вашего унесли на носилках. А что вы будете делать после этого вашего «нового года», осенью, то есть весной – по вашему? Будете всю краску смывать?
- Зачем? Там уже и до настоящего Нового года недалеко…
- Ага. Значит, этот все-таки ненастоящий…
- Послушайте…
- Всё. Уходите. Хотела поговорить с вами и понять, что вами движет.
- И что же нами движет?
- Ничего. У вас в головах только белая краска…
- Белая краска… Знаете если правильно наложить узоры…
- Ладно. Сядьте, и послушайте, что происходит на самом деле. Извините, что я на вас набросилась, но я уже не знаю, что с вами делать. Я – Мария Ивановна, ваш лечащий врач, психиатр. Вы помните меня?
- Что, что?
- Все, что вы здесь напридумали не существует в реальности. Настоящая столица цветет и зеленеет. А вот это всё находится только в вашей безумной голове. Нам пришлось поместить вас в лечебницу из-за вашего же асоциального поведения. Вы все вокруг мазали белой краской, заставляли людей выносить холодильники из домов, накрывали шубами загорающих, приставали к прохожим, ломали фонтаны, мазали лаком дороги…
- Что за бред вы несете?
- Я зашла в вашу реальность пока вы находитесь под гипнозом, чтобы помочь вам осознать то, что все это не настоящее. Нет никакой зимы. На дворе лето. Вы понимаете?
- Понимаю. И что дальше? Нам-то нужен Новый год. И через шесть дней.
- Почему?
- Она сказала.
- Кто она?
Я вышел из машины и пошел дальше красить. Но вдруг шум вертолетов стал смолкать. И его заменил голос из множества репродукторов:
- Десять, девять, восемь … четыре, три, два…
Да, та женщина была права. Не был я никаким волонтером. А сидел во врачебном кабинете, в окна которого смотрели деревья,  и их зеленые ветви издевательски покачивались. На стене висел календарь с выделенной датой: 25 июля.
- Мария Ивановна, можно я уже пойду?
- Да, конечно. Но прежде я хочу, чтобы вы запомнили то, что там увидели. Расскажите, что оставило самый яркий след?
- Ваши слова о том, что все это ненастоящее.
Она достала из ящика стола банку с белой краской, открыла ее и вопросительно посмотрела на меня.
- Закройте, пожалуйста, меня тошнит от этого запаха.
- Это хорошо. Значит, у вас еще есть шансы. А что насчет Нового года?
- Какого Нового года? Что вы? Лето на дворе.
- Очень хорошо.
- И вы не ответили, кто та «она», которая хочет Новый год побыстрее.
- Не понимаю, о чем вы говорите.
Мой врач еще задавала какие-то вопросы, а я старательно отвечал на них. Потом она меня, наконец, отпустила. И остаток дня я наблюдал за ее кабинетом, ждал, когда же она, выходя, забудет закрыть дверь. И вот она сделала это. Я бросился туда. Открыл ящик стола, схватил банку и счастливый побежал к себе в палату.
Вставив в банку с краской пелеверизатор от моющего средства, я принялся  с упоением создавать морозные узоры на своем зарешеченном окне.
А потом нужно было только немного подождать. Дождаться того момента, когда на белом стекле начнет проявляться образ. Глаза. Лицо. Улыбка. А потом можно было бы услышать завораживающий голос, который подсказал бы, что делать дальше. Голос, который помог бы превратить это бесконечное лето в быстротечную зиму.
Но на этот раз мне не дали ничего увидеть. Почуяв запах краски, санитары ворвались в мою палату. Перетащили в другую. Туда, где я не мог ничего увидеть кроме жаркого лета смеющегося из окна.
К счастью, они еще не успели там прибраться, и я нашел в тумбочке зубную пасту. Я выдавил все содержимое тюбика на горячее окно, размазал, и она появилась:
- Где ты так долго был, Кай?

Oct. 29th, 2016